[Наталья Владимировна]

30

ХОЧУ ВСЁ ЗНАТЬ

Гуляли Машенька с Ванечкой на лужайке. Недалеко от дома. Скучно им стало. Вот и решили играть в путешествия. Отошли от лужайки подальше. А там деревья стоят – целый дремучий лес. Есть очень толстые деревья, потоньше, а есть совсем молоденькая поросль. Только что из-под земли пробивается. На толстых деревьях кора твёрдая, шершавая, а на молоденьких деревьях – гладкая, тонкая. На пнях – спиленных деревьях – виднеются какие-то круги. Они то расходятся, то сходятся. Ванечка и спрашивает: «А что они обозначают? Как лучики: то расходятся, то сходятся». Спросить бы у кого-нибудь, да не у кого. Никого нет рядом.
Взглянули Ванечка с Машенькой в глубь леса, и показалось им, что их кто-то зовёт. Манит к себе. Вгляделись по-пристальнее и увидели деда ста лет. Он, словно, звал их следовать за собой. Переглянулись согласно Машенька с Ванечкой. Взмахнул дед ста лет рукой - и очутились они в чаще леса. Лес такой тёмный. непроходимый, что ничего не видно. Кругом с вершин деревьев свешиваются пушистые ветви. Деревья обвиты лианами. Под ногами высокая диковинная трава. Ничего не видно в той траве. Ноги путаются. Тяжело идти. С трудом пробирались Машенька с Ванечкой за дедом ста лет. А он всё идёт и идёт, не останавливаясь. Он будто совсем не идёт. А плавно, неторопливо плывёт по той диковинной траве, почти не касаясь её. Вот он подошёл – подплыл к могучим деревьям. Таким толстым, что их не обхватят несколько человек. Не увидеть вершин. А солнце греет тепло-тепло.
Дед ста лет идёт - плывёт всё дальше и дальше. Вот он вышел на ярко освещённую поляну. Поляна была освещена золотым светом. Только золотой свет лился не сверху от солнышка, а откуда-то из-под земли. Из других источников: камешков, лежащих на земле и выглядывающих со дна глубокой ямы. Да и деревья здесь были необычные Странные… Словно они не настоящие, а из разноцветных камней. Камни всех цветов – белые, чёрные, золотистые, зелёные. Разных оттенков и размеров.
Странной была и поляна. На ней был какой-то вход под землю. Дед - ста лет спустился через вход под землю. Позвал Машеньку с Ванечкой. Они испугались, не решаясь спуститься. Долго убеждал их дед - ста лет. Они бы и не решились, но из - под земли кверху стал пробиваться очень необычный яркий свет. Он разливался всеми цветами радуги. Был настолько приветлив и красив, что Машенька с Ванечкой послушно спустились под землю. А лучик света всё расширялся, переливаясь всеми огнями. Он словно играл с ними. Продвинулись ещё немного вперёд… И увидели настоящее чудо.
На огромной подземной поляне стояла огромная, упирающаяся под самое небо, исполинская статуя. Фигура из драгоценных, сверкающих камней – Светящаяся Дева. Она была настолько прекрасной, что невозможно описать. От неё исходил такой сияющий свет! Она состояла из различных драгоценных камней – самоцветов. Вся из алмазов, изумрудов, горного хрусталя, белоснежного мрамора. Она светилась, посылая диковинные лучи вверх и во все стороны. Отбрасывала отблески от золота, платины, зелёных нефритов, зелёных изумрудов. Сама поляна представляла из себя настоящее чудо. Она была даже непонятной. Здесь были большие и маленькие друзы кристаллов разных пород и оттенков. Каменные цветы соперничали с живыми цветами своей красотой и формой. Их невозможно было отличить друг от друга. Каменные цветы – каменные фиалки – друзы аметистов фиолетового цвета. Даже бочонковидные кристаллы на подложке ежей горного хрусталя. Они проникли глубоко в землю. Аметист светился огоньками. И днём, и ночью. Друзы топаза, дымчатого кварца в виде роскошного горного цветка персикового цвета. Друзы горного хрусталя светло-коричневого цвета напоминали нераспустившийся цветок подснежника. Каменную розу вообще невозможно было отличить от земной розы. А одуванчики как будто кланялись: неживые и земные одинаково. А что говорить про ромашки? Земную кашку белого и цветного вида! Просто загляденье! Друза лопуха, крапивы и чертополоха была такой загадочной и неподражаемой, как будто растения решали какую-то важную проблему.
Казалось, что сама природа соединила воедино живую природу с самоцветами – какие только существуют на свете сочетания этой красоты! Так завораживало, что невозможно было оторвать глаз. Вокруг Светящейся Девы в разных местах поляны торчали пни из агатов. Земные лопухи как сказочные богатыри оседлали эти пенёчки вместе с вездесущей крапивой, жизнеутверждающей лебедой и другими земными травами. Земные ромашки оранжевого и белого цвета неописуемо волновались от невидимого ветерка. Среди каменного великолепия всех цветов нежно покачивались настоящие земные цветы. Кусты нежных ромашек, царственных роз, жёлтых одуванчиков, голубых колокольчиков… Всё было так близко, рядом с Машенькой и Ванечкой, что не верилось, что так может быть. Природа всё это копила миллионы лет, чтобы показать людям. Первые весенние цветы – прострел или сонная трава фиолетового цвета, жёлтые мать-и-мачеха, вездесущие одуванчики. Необычайно красиво цвёли багульник и крапива. Как гроздья рябины разбросаны на малахитовой траве зёрна ярких гранатов. Как молодильные яблочки свисали друзы кварца и оникса. Камни миллионы лет находились под землёй. И вот природа милостиво решила показать людям. Об этом напоминает Светящаяся Дева. С древнейших времён самоцветы служили источником художественного вдохновения человека.
Светящаяся Дева излучает Свет… Люди добрые несут ей жизни цвет. Цвет Земли, душевности своей за счёт камней, сияющих подобием свечей. Среди этой чудной подземной поляны в душах Машеньки и Ванечки наступило такое блаженство, что они написали стихотворение:
Прекрасная Дева чудесных камней
Стоит как скала, лучик солнца на ней;
И солнце ей светит и днём, и в ночи,
Сверкают Лучи от огромной печи –
То солнышко светит в полуденный зной
И вглубь проникает зимой и весной!
И летом, и осенью солнце при ней…
Любите планету – заботьтесь о ней!
Добро притянула для смелых людей
И взор расплескала к Вселенной своей;
И Свет излучает – божественный Свет –
Любите планету! Такой больше нет!

[Наталья Владимировна]

31

ЛУЧИКИ

Жила-была на свете красна-девица-вдовица с маленьким сыном. Лицом молодица пригожа, рукодельница, умница и скромница, а вот счастье никак не задерживалось в её доме. Осветит в окошко лучиком – и исчезнет. Решила красна-девица отправиться в путь-дорожку дальнюю, чтобы счастье своё отыскать. Собрала узелок, сына на руки взяла – и пошла.
Вот попалась ей автобусная остановка и на табличке написано, что через каждые 12 минут автобусы ходят. Обрадовалась молодица, стала ждать. Уже три раза по 12 минут прошло, а автобуса всё нет и нет. Вздохнула кротко и пошла по грязи пешком, сыночка к груди прижимает. А мимо машины, словно кони в табуне несутся одна за другой. Равнодушие кругом, равнодушие…
Тут мальчик проснулся и расплакался. Проголодался, наверное. Смотрит красна-девица – магазин молочный, а из него очередь кольцом на улицу вьётся.
– Сейчас молока куплю и покормлю сына.
Но не тут-то было. Стала очередь стеной каменной, будто и не видят мать с ребёнком на руках. Равнодушие кругом, равнодушие… Заплакала она горько и упала слезинка на лицо сына, превратилась в маленькую бриллиантовую горошинку и скатилась прямо в приоткрытый ротик малыша. Стал он вдруг расти не по дням, не по часам, а по минутам, и на глазах превратился в пригожего юношу – косая сажень в плечах, синие глаза нараспашку и будто сияют в этих глазах бриллиантовые каменья и особый свет от них исходит.
Посмотрел Алёша на людей – опустили те головы, стыдно вдруг каждому стало за равнодушие. Расступились они перед молодой вдовой, купила она молока, сын обнял за плечи и вышли они на улицу. Видят – стоит около ступенек у входа в магазин слепой человек. Люди кругом снуют туда-сюда, а помочь слепому никто не догадается.
Алёша остановился и стал смотреть на бегущих мимо людей своими глазами-лучиками. Как будто электрический ток прошиб прохожих. Они остановились и дружно кинулись помогать старцу. Тот расчувствовался от благодарности, заплакал и… – прозрел.
– Спасибо, люди добрые, за помощь вашу, вот, что может сделать доброта людская, милосердие и сочувствие.
И прохожие рады, будто другой человек в каждого вселился – так и хочется друг другу что-нибудь приятное сделать. Алёша с мамой молока напились и пошли дальше.
Вдруг рядом останавливается машина и водитель спрашивает:
– Вас подвезти?
– Спасибо, – ответила Аннушка и села с сыном в машину.
Едут они, разговаривают друг с другом, смеются, как будто всю жизнь знакомы. И так хорошо им всем вместе, словно родственные души встретились.
– А ведь я, девица-красавица, давно тебя заприметил, да вот только подойти не решался. Куда же сейчас путь держите? – спрашивает Борис.
– Счастье хотим найти с сыном, – улыбается Аннушка.
– Зачем же далеко ходить? Здесь оно, рядом. От чистого сердца говорю.
Алёша глянул на мать и в глазах светится: верь ему. А вслух сказал:
– Оставайся, мама, с этим человеком. Он принесёт тебе счастье. А я понял своё предназначение. Буду по свету ходить и вселять в людей доброту душевную. Тогда весь мир счастливым будет. Не зря ты страдала, мама, не пропали твои слезинки даром, обрели они волшебную силу в моих глазах. А когда увижу, что не осталось на свете равнодушных к чужой беде людей, то вернусь к вам.
Поцеловал мать и отца наречённого на прощанье и пошёл из села в село, из города в город, разрушая своими синими волшебными глазами великую стену людского равнодушия, которое сковало сердца, равнодушия пресытившихся мещан, забывших, что вдвойне счастлив тот человек, который другим радость приносит.

[Наталья Владимировна]

32

АЗБУКА МОРЗЕ

В тот день невезение обрушилось прямо на Витькин живот. Только вчера он с мамой приехал на море, а сегодня лежит в больнице с кишечной палочкой.
— Нет у меня никаких палок в животе, — кричал Витя, когда ехал на скорой. — И веток тоже нет.
Но врач объяснил, что палочка - это такая противная бактерия. Если б Витька не наглотался морской воды, может, все и обошлось бы.
Витьку положили в стерильно белую палату, сделали укол и поставили капельницу. Он заметил три пустые кровати: на железных пружинах лежали свернутые матрацы. «Это что, только я один летом заболел?» — с тоской подумал он.
Через два часа в палату вошла высокая медсестра с гладкими черными волосами и острым носом. Она проворно удалила иглу из Витькиной руки - сняла капельницу.
Витька скривился, слез с кровати и хотел выйти в коридор, размяться.
— Из палаты выходить запрещено! — строгим металлическим голосом сказала медсестра.
Она выкатила капельницу на длинном металлическом шесте и скрылась за дверью.
Два дня Витька маялся и не знал, куда себя деть. Планшет надоел, читать не хотелось, а пресные макароны с жидким супом в горло не лезли.
Однажды ночью сквозь сон он услышал, как в соседней палате кто-то отчаянно закашлял. «Новенького привезли», — пробормотал Витька и крепко заснул.
Утром после завтрака он нырнул в планшет, запрыгнул в кабину танка и начал палить по врагам. За стенкой залпы перебивал сосед, громыхая кашлем. Витька недовольно стукнул кулаком в стену. Оттуда незамедлительно отозвались и послали точечный удар в два раза мощнее. «Ну, погоди, — решил Витька, — сейчас я тебе задам». Он стукнул еще сильнее. Сосед тотчас обрушил на стену два снаряда. Битва продолжалась добрых десять минут, пока в палату не ворвалась медсестра.
— Что это вы тут устроили? — прикрикнула она.
— А чего он кашляет и в стену дерется? — возмутился Витька.
— Кашляет, потому что болеет, — отрезала она.
Витька полежал в кровати некоторое время и от скуки стукнул кулаком в стену, но не очень сильно. В ответ раздался робкий стук. «Наверно, соседу тоже от медсестры влетело»,— подумал Витька.
Сума сходить от тоски и одиночества он не собирался. Витька вырвал лист из альбома и написал: «ПРИВЕТ, Я ВИТЯ». Буквы то наползали друг на друга, то отскакивали в разные стороны. Он сложил листок пополам и случайно порезал об острый край палец. На бумагу упала капля крови. И Витя приписал около капли: «Я РАНЕН».
Нижняя половина двери в палате деревянная, а верхняя — стеклянная. Витька встал на цыпочки. Уперся лицом в стекло так, что щеки по нему расплылись и превратились в два блина. В коридоре пусто. Он осторожно приоткрыл дверь и в два прыжка оказался у соседней палаты. Тотчас просунул листок в щель и мигом юркнул обратно.
Минуты тянулись, как ожидание на посадку в самолет: долго, страшно и интересно одновременно. Если сосед за стенкой не трус, обязательно ответит. Наконец заветный листок скользнул под дверь. Витька метнулся с кровати и схватил письмо. На бумаге ровным, круглым подчерком, словно по линейке, выстроились слова: «Я САША. У МЕНЯ ВОСПАЛЕНИЕ ЛЕГКИХ. ДАВАЙ ДРУЖИТЬ». А внизу рядом с пятном крови приписка: «ПОПРОСИ У ВРАЧА ЗЕЛЕНКУ».
«Какой заботливый», — подумал Витя и написал в ответ: «ДАВАЙ. Я ЖИВУ В МОСКВЕ. УЧУСЬ В 3 КЛАССЕ».
Он осторожно высунул нос из-за двери, затем голову, а потом всего себя разом. Шмыгнул к соседней палате и запустил в щель уже измятый листок. Пулей бросился обратно, с разбегу стукнулся об косяк, взвыл и прыгнул на кровать. Время шло, но записка у его двери так и не появлялась.
— Ты там живой? — спросил Витя, осторожно стукнув в стенку.
Ни звука. Он забеспокоился и снова позвал:
— Эй.
За стеной раздался надрывный кашель соседа.
«Живой, — обрадовался Витька, — болеет»! Он расхаживал по палате, ждал и прислушивался. Наконец под дверью робко показался краешек листа.
— Во, настрочил, — удивился Витя, разворачивая листок.
И, сосредоточенно пыхтя, прочел: «Я ТОЖЕ ЖИВУ В МОСКВЕ. ХОЖУ В 3 КЛАСС. ЗАНИМАЮСЬ ПЛАВАНЬЕМ И АНГЛИЙСКИМ. Я УЧУСЬ ВЫШИВАТЬ. У МЕНЯ ЕСТЬ ЧЕРЕПАХА».
— Плаванье и английский, это хорошо. Только одно странно, хм… вышивать учится, — рассуждал Витька, — ну ничего, я из него сделаю настоящего мужчину.
До чего же он обрадовался, что Сашка тоже в Москве живет.
Хорошенько подумав, он принялся писать ответ: «Я ЗАНИМАЮСЬ ФУТБОЛОМ И БОРЬБОЙ». Он почесал нос фломастером и дописал: «НАБЛЮДАЮ ЗА ВОРОНАМИ». Сложил листок и со свистом выскочил за дверь. Даже проверить забыл, нет ли кого в коридоре. Внезапно на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука. Витька вздрогнул, поднял глаза и увидел ту же медсестру с острым носом.
— Что ты здесь делаешь? — прошипела она.
— Я..я, — от страха он начал заикаться.
— Марш в палату, иначе два укола поставлю, чтоб впредь по коридорам не шастал.
Витька попятился, спиной толкнул дверь и недовольно лег на кровать. Из-за стены раздался нетерпеливый стук. Это сосед Сашка письма дожидался. «Погоди, Санек, что-нибудь придумаем», — не сдавался Витька и стукнул кулаком в ответ. Но голова не думала. От скуки он взял книгу о машинах и прочел, что механик может определить поломку по стуку и шуму двигателя.
— По сту-ку,— пробормотал Витя, а потом обрадовался и закричал, — по стуку!
Он бросился к планшету и нашел в поисковике Азбуку Морзе. Вырвал из альбома лист и написал на нем буквы алфавита в столбик. Затем к каждой букве из точек и тире нарисовал шрифт. А внизу листа приписал дополнение: «Точка — стук кулаком, тире — стук ладонью».
Когда Витька закончил, на этаже погасили свет. Палата погрузилась в полумрак, а сосед за стеной ждал письма. Витя выглянул за дверь. В полутемном коридоре ни души. На цыпочках прокрался к соседней палате и просунул в щель листок. Резко рванул обратно и рухнул на кровать.
Он все ждал, когда сосед прочтет послание и ответит первым закодированным шифром. Но за стенкой молчали.
На следующее утро Витька аж подпрыгнул и чуть не подавился кашей, когда сосед простучал ему: бум-плюм-плюм-бум, бум-плюм-бум, бум-бум, бум-плюм-плюм, бум, плюм.
Витька судорожно схватил свой листок с Азбукой Морзе и, вслушиваясь в удары кулаком и ладонью, перевел: «Привет». Он тут же проколотил в ответ свой «привет».
— Ты овсянку ел? — простучал сосед.
— Только половину, — забарабанил Витька.
— Мороженого хочется, — робко простучал сосед.
— А мне гамбургера, — отозвался Витька.
— Тебе уколы делают?
— Нет, только таблетки дают.
— Везет, — пробарабанил сосед.
За несколько дней Витя с Сашей наловчились в новой азбуке и теперь болтали целыми днями напролет: обсуждали горькие лекарства, пресные обеды и ворон за окном. Витька уже не представлял жизни без Сашки. Оказалось, они учатся в одной школе, только в разных классах.
«Ура-а-а! — ликовал Витька, — Гулять вместе будем, на великах кататься. С вышивкой покончим, ребята узнают, засмеют. Лучше научу его в футбол играть. Здорово, когда у тебя есть лучший друг. Мальчишки вообще дружить умеют, не то что девчонки».
Однажды Сашка простучал какую-то чепуху про цыпленка. «Это, наверно, сбой в азбуке», — подумал Витя. И только он хотел у Сашки об этом спросить, как в палату вошел врач. Ощупал напоследок Витькин живот и велел собирать вещи. Его сегодня выписывали.
Витя страшно расстроился. Как же теперь без друга? Только он хотел простучать об этом Сашке, как в палату вошла медсестра. Помогла ему собрать рюкзак и вывела за дверь.
— Подожди здесь, — она кивнула на стул, — сейчас подойду. По коридору не шастать.
Витя уселся, поглядывая на Сашкину палату. Страшно хотелось заглянуть и попрощаться с ним. Но еще больший страх Витька испытывал перед медсестрой, которая могла появиться в любую секунду. Вдруг дверь отворилась, и оттуда вышла девочка с торчащими из-за ушей тоненькими косичками. В руках она держала большую розовую сумку.
Девочка улыбнулась, и на ее щеках появились две забавные ямочки.
— Ты Витя? — робко спросила она.
— Да, — неохотно бросил он и отвернулся.
— Здорово, что выписывают? — снова спросила девочка.
— Угу.
— А ко мне две вороны прилетали попрощаться. Я им кусок хлеба отдала, который в обед не доела.
Витька подумал, что у нее температура поднялась, раз она про каких-то ворон говорит. Они немного помолчали.
— Как там Сашка, все еще болеет? — решился наконец спросить Витя.
— Какой Саша? — не поняла девочка.
— Ну, твой сосед. Ты же с ним в палате лежала.
— Не было у меня никакого соседа.
— Как не было? — вскипел Витя. — Я же сам видел, как ты из его палаты выходила.
— Выходила, — кивнула она, — только я там одна лежала.
— Неправда, — еще больше рассердился Витя и вскочил со стула, — не с призраком же я по секретной азбуке перестукивался.
— Не с призраком, — подтвердила девочка, — а со мной. Я — Саша.
— Врешь!
— А вот и не вру! — в доказательство она вытащила из кармана измятый листок и протянула его Вите.
— Ты, — оторопел он, глядя на альбомный лист, исписанный точками и тире, — девочка?
— Самая настоящая. Можешь меня ущипнуть, если не веришь, только не очень больно.
— Но, я думал…ты мальчик. И имя у тебя…такое… — не договорил Витька и плюхнулся обратно на стул.
— Подумаешь, имя. Я, между прочим, в футбол играть умею. Спорим, ты мне гол не забьешь?
И она рассмеялась. Вите понравился ее смех: звонкий и добрый. Он даже подумал, что, может, и поддался бы ей. Но только один раз.
А Саша вытащила из сумки аккуратно сложенный белый платочек и протянула Вите:
— Это тебе.
Витя неуверенно взял подарок и развернул его. На платке был вышит забавный цыпленок. Он походил на желтый клубок, из которого высовывались крошечные лапки, раскинутые в разные стороны. Из клубка показался клюв в две ниточки. А вместо глаза — завязанный черный узелок.
— Спасибо, — пробормотал Витя, чувствуя, как его щеки краснеют.
— Я же говорила — вышивать учусь, — гордо сказала Саша.
Вскоре подошла медсестра. Она провела их по длинному коридору и посадила в грохочущий лифт. Пока спускались вниз, ребята переглядывались и хихикали.
В холле первого этажа взволнованные мамы ожидали детей.
— Представляешь, — Витя бросился обнимать маму, — я думала она мальчик, а она — девчон…
Витя запнулся и затем продолжил:
— А она — девочка.
— А я-то думала, — смеялась Саша, прижимаясь к своей маме, — чего это он мне все про футбол, да про танки? Хорошо еще про пауков ничего не набарабанил, а то я бы одна спать боялась.
— Ты чего, пауки знаешь, как классные? Хочешь, я тебе завтра богомола покажу?
— Ну, давай, — нерешительно ответила Саша и посмотрела на маму.
Утром они все вместе отправились на городской пляж. Море было теплым, солнце — ярким, песок — щекочущим, воздух — свободным. А богомол, глядя на Витю с Сашей, сидел под персиковым деревом и улыбался.

[Наталья Владимировна]

33

КОРОБ ИЗ ЛОЗЫ

Давно это было. Жил в одной деревне парень, звали его Никитой. Хорошим Никита парнем был, работящим, добрым. Надумал он жениться, а на ком, не знает. Решил Никита пойти и поискать невесту, говорит матушке:
— Надумал я, матушка, невесту пойти поискать. Благословите меня в путь-дороженьку. Может, повезёт мне и встречу я добрую и милую девушку.
Мать мучицы по углам намела, три пышки испекла, положила в котомку.
Надел Никита новую рубаху, лапти. Благословила матушка Никиту и образ Богородицы дала, чтобы она ему, Заступница, помогала. Наказала до Покрова вернуться, потому что праздник этот покровитель свадеб.
Отправился Никита в путь дороженьку. Шёл долго, так долго, что пышки съел и проголодался. Дошёл до деревни.
Постучал в ближайшую избу. Выходит из избы девица – красавица. Коса пшеничного цвета до пояса. Глаза, как васильки в поле, голубые. Улыбнулась красавица, щёки как маков цвет заалели, а на щеках ямочки. Век бы такой любоваться.
— Здравствуй, — говорит Никита. — Мне бы поесть.
— Здравствуй, молодец, — отвечает. — Сейчас я тебя накормлю.
Поели они, Никита и говорит:
— Спасибо тебе, девица – красавица. Как зовут тебя?
— Зовут меня Марией. А тебя как звать величать и куда путь держишь?
— Меня Никитой зовут, и иду я невесту искать.
— Коли решил, иди. Подарю я тебе короб из лозы, сама сплела. Короб будет тебя в дороге кормить. Нужно только заветные слова сказать:
«Прочный короб из лозы,
Марьи, девицы-красы,
Накорми нас поскорей,
Угости моих друзей!»
— Спасибо тебе, Мария, за подарок такой. Век тебя не забуду!
Взял Никита короб, надел на спину и пошёл. Шёл полями чистыми, степями широкими, лесами дремучими. Видит, в лесу сидит дедушка, а перед ним костёр горит.
— Здравствуй, дедушка!
— Здравствуй, мил человек!
— Что, дедушка, делаешь?
— Да вот, видишь, суп на ужин варю.
— А нельзя ли и мне с тобой поужинать? Устал я очень и проголодался.
— Отчего же нет? Садись, суп уже сварился.
— А можно, дедушка, я тебя угощу?
— Ну, угости, если хочешь.
Поставил Никита короб на траву и говорит:
— Прочный короб из лозы,
Марьи, девицы-красы.
Накорми нас поскорей,
Угости моих друзей!
Стали из короба кушанья появляться, да такие, каких дедушка никогда не пробовал.
Поужинали они, дедушка и говорит:
— Спасибо тебе, молодец. За то, что ты меня так угостил, хочу тебе подарить ранец. Этот ранец не простой, в нём секрет есть: если ударишь по нему три раза, появятся перед тобой три молодца и, что им скажешь, всё сделают.
Поблагодарил Никита и пошёл дальше. Идёт целый день, а к вечеру видит стадо большое и сидит пастух старый. Разложил на полотенце ломоть хлеба, сало, луковицу и ужинать собрался.
— Здравствуй, дедушка, можно мне с тобой поужинать?
— Отчего же нельзя, садись.
— А не лучше ли будет, дедушка, если я тебя угощу?
— Угости, если хочешь.
Поставил Никита короб на траву и говорит:
— Прочный короб из лозы,
Марьи, девицы-красы.
Накорми нас поскорей,
Угости моих друзей!
Стали из короба такие кушанья появляться, каких пастух никогда не пробовал. Поужинали, он и говорит:
— За то, что ты меня угостил, хочу тебе рожок подарить. Может тебе этот рожок пригодится.
Поблагодарил Никита пастуха и пошёл дальше. Идёт целый день, а вечером смотрит — у дороги бабушка сидит, а перед ней крынка молока и краюха хлеба. Подошёл Никита и говорит:
— Здравствуй, бабушка! Что делаешь?
— Да вот, соколик, ужинать собираюсь.
— А нельзя ли и мне с тобой поужинать?
— Отчего же нет, садись.
— А не лучше ли будет, бабушка, если я тебя угощу?
— Угости.
Поставил Никита короб на траву, сказал заветные слова — появились кушанья разные. Поужинали, бабушка и говорит:
— За то, что ты меня угостил, хочу тебе картуз подарить. В нём секрет таится и при твоей молодости очень пригодится. Если наденешь этот картуз задом наперёд, то всё как оно есть и увидишь.
Поблагодарил Никита бабушку и дальше пошёл. Идёт и видит перед собой город. В городе том жил богатый купец и была у него дочь Алёна. Надумал Никита к ней свататься.
Приходит к купцу и говорит:
— Пришёл я к Вам вашу дочь сватать.
Купец и отвечает:
— Если исполнишь три задачи, будет Алёна твоей женой, а не исполнишь — не видать тебе Алёны. Видишь лес? Нужно тебе этот лес спилить, пни выкорчевать, землю вспахать, посеять пшеницу, убрать, обмолотить, муки намолоть, пирог испечь.
Ушёл Никита от купца опечаленный — как же с такой работой справиться? Да вспомнил про чудесный ранец и достал его.
Ударил Никита три раза по ранцу, появились перед ним три солдата. Говорит им Никита:
— Нужно лес спилить, пни выкорчевать, землю вспахать, посеять пшеницу, убрать, обмолотить и испечь пирог.
— Ну что же. Ложись спать, утро вечера мудренее, — отвечают солдаты.
Встал Никита утром, а пирог уже готов. Взял он пирог и пошёл к купцу. Увидел его купец и говорит:
— Будешь стадо коров стеречь с утра и до поздней зари.
Не успел Никита выгнать коров, как они все разбежались. Взял он кнут и пошёл за ними следом. Пришёл в лес, лёг под берёзой и уснул. Проснулся, а солнце уже низко.
Достал Никита чудесный рожок, заиграл. Собрались все коровы. Погнал их Никита на широкий двор купца.
А в это время купеческая дочь со служанкой вышла на высокое крыльцо палат каменных богатого отца. Начала купеческая дочь ругать бедную девушку, за косы таскать. Увидел Никита, удивился такому поведению, а затем надел картуз на голову да задом наперёд повернул. И разглядел, что богатая невеста вовсе не красавица.
Вспомнил Никита про пригожую девицу Марию, какая она добрая и работящая. Вспомнил, как она его встретила, накормила и какой короб ему подарила. Понял, что невеста дома ждёт.
Пришёл Никита к Марии, а красавица его уже на крыльце встречает. Вернулся с невестой к матушке как раз к Покрову. Благословила матушка молодых на счастливый брак иконой Христа Спасителя.
Задали они пир на весь мир. Поставили короб на стол во дворе, сказали заветные слова. Столько кушаний появилось, что все соседи ели целую неделю и поесть не смогли.

[Наталья Владимировна]

34

ПЧЁЛКА ПОПРЫГУШКА

На одной пасеке в ароматном и тёплом улье жила-была маленькая пчёлка Попрыгушка. Своё имя она получила неспроста. Когда её торопили куда-нибудь — в работе ли помочь, себя ли в порядок привести, да что угодно! — она на всё отвечала:
– Я вам не попрыгушка какая-нибудь!
Ей обычно говорили:
– Попрыгушка, попрыгушка! Поторапливайся давай!
Но она все серьёзные и важные дела делала не торопясь, обстоятельно. А во всех несерьёзных делах — играх, догонялках — действительно любила попрыгать и повеселиться. Вот так к ней и пристало это имя.

Однажды Попрыгушке приснилось, что она путешествовала по необычным местам. Сначала она летела по жутким тёмным коридорам, через запутанные лабиринты. Сердечко её во сне замирало и ёкало от страха и любопытства. И вот она вылетела к яркому свету и такое счастье почувствовала, что, проснувшись, сейчас же решила отправиться путешествовать и найти это огромное счастье.
Известно, что самые опытные пчёлы летали через сады, через поля и луга до самого леса и там находили много вкусного нектара. А уж если цвела малина в лесу, то на неё стремились все сильные пчёлы, что были в улье. Но не это интересовало Попрыгушку. Известные маршруты были не для неё!
Утром Попрыгушка почистила свои крылышки, слетала на одуванчик, умылась росой и стала думать.

Тут к её улью подошли люди в белом.
– Вот кто мне поможет, — тут же подумала Попрыгушка.
На Бабушку-Пчеловода она не села, потому что та была Управителем Дыма, и пчёлам всегда хотелось спрятаться от неё подальше в улей. А выбрала она Дедушку-Пчеловода. От него дым не шёл, к тому же Дедушка иногда разговаривал с пчёлами и даже понимал их язык. Ругал он их порой тоже со знанием дела, но на самом деле очень любил.
Попрыгушка уселась на плечо Дедушке-Пчеловоду и стала ждать. И верно, через некоторое время Дедушка куда-то пошёл. Они очутились в тёмном коридоре, потом зашли ещё в одни двери. Там была кромешная тьма. Попрыгушке стало не по себе. Он слетела с плеча и стала кружиться вокруг. Вот ещё одни двери, оттуда виден свет! Но Попрыгушка замешкалась, и двери перед ней захлопнулись.
– Где я? Куда я?! — в панике носилась туда-сюда маленькая пчёлка. Дверь снова распахнулась — и над ухом выходившего Дедушки только что-то прожужжало.

Здесь было светло.
– Кажется, я нашла счастье! — подумала Попрыгушка, осматриваясь. Она ужасно проголодалась от своих приключений и обрадовалась, что мёд был кругом: в ведре, и в рамах, и в медогонке, и в тарелках на столе. Не надо было собирать нектар, а потом делать из него мёд — всё было готовым, и в огромном количестве! Сначала Попрыгушка полетела к рамам. Она ползала, отъедаясь досыта, один раз чуть не влипла в своё богатство, но всё же сумела выбраться и решила, что жадничать всё же не стоит. Надо быть осторожнее.
Лёжа на краю рамы, объевшаяся и довольная, Попрыгушка размышляла:
– Не может же быть счастье в одном только мёде. А как же свет?
Но сил лететь не было. Тогда она стала осматриваться: свет шёл сверху от маленького солнышка и из нескольких мест по бокам. Из каждого проёма, казалось, был виден отдельный мир. Вот похоже на лужайку около дома, вот сад, а вот и знакомые ульи.
– Полечу сначала наверх, к солнышку! — решила Попрыгушка. — Тем более я его так близко ещё не видела. Но какое же оно маленькое, оказывается! Жжж... Ой! Ай!
Обожжённое крылышко болело, но всё же ещё летало.
– Нет, от него надо держаться подальше! — и она полетела к окну.
А за окном была такая красота! Цветы, деревья, голубое небо и...
– Ещё одно солнышко? — подумала Попрыгушка. — Значит, здесь был обман? Тогда надо, пожалуй, выбираться отсюда поскорее! Но что это?
Пчёлка билась-билась, но никак не могла вылететь туда, к настоящему солнышку и голубому небу, всё время врезаясь во что-то. Наконец, обессилевшая, она нащупала лапками опору и стала ползать по этой невидимой границе. Невидимой, но непреодолимой!
Какие только горькие мысли не приходили бедной Попрыгушке в голову. Представьте себе, каково это: быть почти на свободе и даже не понимать, что тебя держит! Она уже не могла думать о еде, только смотрела сквозь невидимую преграду на волшебный мир, который она бросила в поисках счастья, и приготовилась умереть.

Вдруг темнота резко накрыла её, и она оказалась в такой жуткой и тесной темнице, что из последних сил зашевелилась, зашебуршала, заползала, пытаясь выбраться хоть на какой-то свет, пусть даже и обманчивый.
Попрыгушка, не знала, что это Внучок-Пчеловод, который тоже очень любил пчёл, поместил её в пустой спичечный коробок, чтобы спасти. И вот...
– Вот оно, настоящее счастье! Жжж-жж.

[Наталья Владимировна]

35

ДЛЯ ДОБРА МОЛОДЦА УРОК

Мишка очень любил дедушкины альбомы с монетами рассматривать. Он у него нумизматом был и давно коллекционированием занимался. Коллекция у старика роскошная была.
Только дед порой сокрушался, что одной редкой монеты ему для полного комплекта не хватает.
И вот удача улыбнулась, приобрёл он уникальный денежный знак и внуку показал. Тот долго восхищался и монету из рук не выпускал. Вечером они альбомы листали, и дедушка о каждой интересную историю рассказывал. Мишка слушал, на монетку поглядывал и представлял себя: то пиратом, то епископом, то царём…
Воскресное утро началось с неприятности. Собрался дед в клуб нумизматов. Хотел своё ценное приобретение более знающим знатокам показать, но драгоценная монета исчезла. Дед сразу внука в этом обвинил. Мишка от негодования все карманы вывернул, и кричать стал:
- Не брал я твою монету. Честное-пречестное слово не брал.
- Куда же она делась? – не веря, в ответ твердил дед. – Ты её последним в руках держал.
- Я монету на стол положил, – ещё громче зашёлся Мишка.
Старик по столу рукой хлопнул:
- Не ври мне. Знаю, что любишь порой завираться. Куда она со стола делась?
- Не знаю, – гневно прошипел внук и слезами зашёлся.
Дедушка с внуком разговаривать больше не захотел, обиделся. Хлопнул дверью и ушёл.
Мишка слёзы по лицу растёр и плечами пожал:
- Вот так дела. Что же это получается, когда я с «врулькой » дружу, все слушают и верят, а когда чистую правду скажешь – никто не верит, и ещё лгуном называют.
- Ты погоди на деда обижаться, - молвила бабушка и Мишку по голове погладила. – Порой правду ведь не всегда говорить просто. Нужно приложить немало сил для того, что бы рассказать всё как есть. Но и принять её такой, какая она бывает ещё сложнее, тем более, если в деле не разобрался. Ты лучше успокойся и сказку мою послушай.
Было это на самом деле или придумал кто-то, не знаю. Но говорят, что в наших краях произошла такая история. Жили два друга Николай и Егор, и так судьба над ними посмеялась, что полюбили они одну девушку. Оба за ней ухаживали, и никто не отступал и другу не уступал. Катерина, так её звали, долго им головушки морочила, но вскоре поняла, что выбирать нужно за кого замуж идти. Девушка, у своих родителей единственным ребёнком росла. Они её своей любовью избаловали. Отказа она ни в чём не знала и злато-серебро очень любила. Вот и сказала женихам такие слова:
- Кто кольцо мне золотое с большим рубином подарит, тот мужем моим и станет.
Парни затылки почесали, где уж им в деревне такие деньжищи заработать, чтобы кольцо этакое купить. И решили они на шахту работать пойти. Там хорошо тогда платили.
И как в сказках водится, один трудолюбивый был, а другой с ленцой. Николай в забое день-деньской трудился, знатным забойщиком стал. Ему от людей и начальства почёт и уважение, зарплата хорошая и денежные поощрения, а в придачу отдельная комната в новом бараке. Егор же, так себе работал – день до вечера, лишь бы делать было нечего. Зарплату небольшую получал, а о наградах и жилье отдельном только мечтал.
Через год Николай на кольцо денег заработал и решил отпуск взять, чтобы в деревню поехать, на Катерине жениться и молодую жену к себе в дом привести. Но уехать не успел, аврал в конце месяце на шахте случился. Предстоящая работа парня не пугала и он со сменой в подземелье смело спустился. В напарники ему Егора определили.
Славно Николай уголь рубил, Егор еле-еле поспевал крепёж ставить. Только вот беда, что вода – нечаянно приходит. В шахте произошёл выброс рудничного газа метана, из-за этого взрыв случился и кровля обрушилась. Завалило Николая породой в забое. Егор в тот момент только о себе думал. Бросил товарища. А у шахтёров обычай такой есть, если погибнет кто из них под землёй, его обязательно товарищи на-гора подымут, чтобы похоронить по-человечески.
Вскоре узнал Егор, что Николай ни живым ни мёртвым на-гора не поднялся, и тело его не нашли. Испугался он, что товарищи его в трусости обвинят, прихватил денежки друга и спешно в деревню уехал.
Кольцо с рубином на украденные деньги купил, принарядился и к Катерине со сватами пришёл. Она вначале парня не очень ласково встретила, Николай ей больше по сердцу был. Однако Егор не растерялся и так сказал:
- Погиб Николай на шахте из-за лености и нерадивости своей. А я в поте лица день-деньской трудился, но пожелание твоё выполнил, - и из кармана пиджака кольцо с великолепным рубином достал.
Глаза у девушки от такой красоты огнём загорелись, о Николае она и думать перестала. По селу побежала всем подружкам и кумушкам подарок показывать. Егора хвалит-нахваливает, а о друге его худо рассказывает.
Вскоре свадьбу сыграли, и молодые своей семьёй зажили.
- А Николай? – не удержался Мишка, - Неужели погиб?
- Нет не погиб, - продолжила бабушка свой рассказ. – Его подземный дух Шубин от верной гибели спас. Каждый шахтёр знает, что он в глубине шахт обитает. Мстит он порой углекопам, что тревожат его покой и недра, потому и свирепствует под землёй. Громыхает по выработкам, свистит так, что уши закладывает, пищит и кукарекает, охает и вздыхает на всю свою пещерную пасть. А бывает, что как фыркнет угольной пылью, обрушит породу и устроит непроходимый завал. Может мором пройти. Люди тогда наповал падают, кого не задавило обломками каменного угля. Но, а если наткнётся на открытый огонёк, то такой взрыв в шахте устроит, сотрясая подземелья, что обрушит породу на головы несчастных угле добытчиков.
Однако иногда он и милость проявляет. Шахтёров о беде предупреждает или от смерти спасает. Так и в этот раз произошло. Из завала лохматый Шубин парня достал и вынес в лаву, где угольная добыча шла, и ещё пару золотых монет ему в карман положил. Вскоре шахтёры его и нашли.
Когда Николай от травмы оправился, к родителям в гости отправился. Односельчане его увидели и по домам разошлись. Один старый дед лишь промолвил:
- Лучше тебе мёртвому быть, чем столько бесчестья своим родителям принести.
Это потом Николай, когда узнал, что о нём друг наговорил, а бывшая невеста по белу свету разнесла, как на духу, всем чистую правду рассказал. Но люди не сразу ему поверили и правду его приняли. Даже золотая монета, которую он родителям своим пожилым отдал, никого не убедила. Тогда он в гости к другу наведался. Тот его увидал, страшно испугался. В ноги повалился, стал каяться и просить прощения. Катерина от позора глаза потупила, кольцо, неправдой добытое, с пальца сняла и Николаю протянула.
Он друга простил, тот своей ложью сам себя наказал. Люди его за это к ответу привлекли и призрением покарали. Кольцо у Катерины Николай тоже не взял, ведь оно ей предназначалось. В придачу ещё и последний золотой отдал, на рождение первенца. Когда парень ушёл, женщина долго над монетой слезу проливала, жалея что не за того замуж вышла, поверив лживым словам соперника.
- Что с Николаем дальше было? – с любопытством спросил Мишка.
- Парень на шахту вернулся. Вскоре судьбу свою встретил и на хорошей девушке женился, – произнесла бабушка и улыбнулась. – Сказка моя тоже ложь, но для добра молодца наука – заставить верить в ложь не трудно, поверить в правду тяжело. А мы с тобой монету поищем, не могла она бесследно исчезнуть.
Злосчастная монета вскоре нашлась. Бабушка с Мишкой убирались, и пропажу обнаружили. Её котёнок со стола стащил и, играя, под диван закатил. А дед у Мишки прощения попросил. Внук старика обнял и сказал:
- Это ты меня прости, что злился и кричал на тебя.
Бабушка очень обрадовалась, что дед с внуком помирились. С любовью на своих мужчин посмотрела, и пить чай с горячими пирожками позвала.
С того дня Миша перестал дружить с «врулькой». Ведь из-за неё в большую неприятность попасть можно. Этот урок про ложь и правду он хорошо усвоил.

[Наталья Владимировна]

36

ОХОТНИК БЭРГЭН

Жил в одном селенье охотник Бэргэн, что означает меткий. Стрелы его попадали точно в цель, как и слова. С охоты ли, с рыбалки всегда возвращался он с добычей. Завидовали другие охотники, ища подвох его удачливости. А Бэргэн, как в селенье вернется, мясо-рыбу на всех поровну делит. Никого не забывал, даже Мэнерик*– эмяхсин** – странной старухе, что жила на самом краю деревни, щедрый кусок мяса отдавал со словами: «Если есть чем, от чего не поделиться?»
Слава о добром удалом охотнике бежала вперед ручьем в песнях благодарных жителей. Услыхала их как-то младшая дочь небесного тойона - Айталыы-куо. Любопытно ей стало. Надела крылья сестры, тайком спустилась на землю, поглядеть на юношу, о ком песни слагают. Да только крылья сестры большие для нее оказались, тяжелые. Упала Айталыы-Куо, сбитая ветром, а ногой в силки угодила. Из сил выбилась, а выбраться не смогла. Там и нашел её Бэргэн. Что за удача для охотника журавля в силках обнаружить? Прекрасна была птица, выпустил добрый охотник из капкана добычу, а сам все в след смотрел. Так и вернулся со взглядом, застывшим в небесах. Солнце всходило и заходило, ходил Бэргэн как потерянный с тех пор, не зная, о чем его тоска. А на десятую ночь во сне к нему явилась небесная красавица Айталыы-куо: «Если любишь меня, ступай на дальний алаас***, где свободно гуляют табуны диких лошадей. Оседлай белоснежного жеребца и скачи быстрее ветра на девятый ярус неба к моему отцу – свататься. Только помни, тьму в сердце не впускай, иначе небеса для тебя закроются навсегда!»
На рассвете Бэргэн отправился в путь. Ехал он долго. Вот уже и родные земли закончились, а заветного алааса всё нет. Расстроился охотник, видно причудилась ему птица-девица. Только мыслями назад повернул, как навстречу Мэнерик-Эмяхсин вышла. Руки-ноги ее трясутся, а рот сам по себе песни поёт: «Кто мечтам своим не верит, тому никогда небес не видать».
Не успел охотник опомниться, как старуха в лес свернула и скрылась из виду, только шепот ее горячий в ушах остался: «Не видать, не видать небес тому, кто мечтам своим поверить не хочет, не может…»
Пришпорил коня Бэргэн, глаза зажмурил, в гриву вцепился и поскакал во весь дух. Снова перед ним образ красавицы предстал. «Пока тьму и холод в сердце не впустишь, нет у них власти,» - сказала она и растаяла, тут взору охотника открылся бескрайний зеленый алаас. Ничего прекраснее в жизни охотник не видывал. Ветром свободным средь сочных трав паслись трижды девять белых кобылиц, охраняемые вожаком с серебристой гривой. Остановился Бэргэн, расседлал своего коня, поблагодарив за верную службу, а сам к табуну направился. В глаза вожаку глядя, как равному, о помощи стал просить, историю свою сказывать. А как имя любимой вслух произнес, с небес донеслось легкое лошадиное ржание. Жеребец в ответ заржал, склонился, позволяя всаднику взобраться на могучую спину, и тут же рванулся вверх, к сияющим звездам. Завертелся мир перед глазами Бэргэна: удалялась земля, а небо, столь желанное, становилось всё ближе. «Вернется ли он в родное селенье? Найдет ли путь назад? Примет ли охотника небо?» – тяжелым грузом навалились разом страхи на спину. Будто потянул кто с силой вниз, хрипло и зло задышал в затылок, ледяными пальцами вцепился за плечи. Обернулся Бэргэн, видит свою Айталыы-куо на оставленной земле. Как во сне, только глаза, точно вечная ночь, черны. Смотрит, ни слова не говоря. Словно цепями страхом скованный замер Бэргэн, двинуться не может. Конь его копытами во тьме сгущающейся вязнет. Красавица темной птицей вкруг закружила, к сердцу охотника хищные когти потянулись. Разразилось тут небо громом и молнией, ворота в свой мир закрывая. Только тогда очнулся охотник. Закричал громко-громко, громче страхов своих. Конь оттого на дыбы вскочил, скидывая липкие путы наваждения и понесся вперед до девятого яруса, не останавливаясь.
С тех пор Бэргэна на земле не видели больше. Да только если кому помощь внезапная, точно с небес, приходит рядом еле слышное лошадиное ржание слышно. Будто говорит: «Если в силах, отчего не помочь?»

Перевод с якутского
*Мэнерик – этно-психическое расстройство сибирских народов. Буквально припадочный. Человек странный, прокаженный.
**Эмяхсин – старуха
***Алаас – поле, луг.

[Наталья Владимировна]

37

ФОНАРЬ

Жил-был Уличный Фонарь. Фонарь как фонарь, обычный, уличный. А, впрочем, не совсем уж и обычный. Он, если сказать точнее, был дворовым.
В глубине улицы, во дворе, была спортивная площадка. Именно эту площадку и освещал Фонарь. Летом девчонки и малышня катались на каруселях и на металлической горке, мальчишки гоняли мяч. Ребятишкам развлечений хватало, а вот Фонарю в это время года было скучновато.
С наступлением зимы часть площадки заливали водой. Получался замечательный каток. Каток не пустовал: после уроков ребята из соседних домов утюжили его коньками. Казалось, что он расплавится: настолько великой была нагрузка. Ребята же и расчищали каток, и поливали его водой по мере надобности. Днём Фонарь наблюдал за всем происходящим на катке, а с наступлением темноты хлопоты удваивались: он не только наблюдал, а ещё и освещал площадку. Можно без сомнения сказать, что Фонарь был соучастником дворовых развлечений. Ещё бы! Как он старался во время хоккейных баталий! Светил изо всех своих фонариных сил. Фонарь прекрасно понимал серьёзность происходящего. Ведь на этом оживлённом пятачке собирались будущие олимпийские чемпионы, олимпийский резерв.
И разве можно говорить о том, что он – обыкновенный?! От чувства значимости заважничал Фонарь – он стал моргать. Горит, горит и вдруг – погаснет. Тогда на площадке начиналось такое! Да и подумать только: пацаны с клюшками, разогретые игрой. Начинаются поиски шайбы. Не обходилось и без потасовок: в темноте кто-то кого-то задел – конфликт налицо.
Трудно не загордиться, не заважничать. Фонарь не смог устоять от такого искушения. И возразить ему было некому: кто будет оспаривать важную роль Фонаря? Все прекрасно понимали, что, если бы не он, Фонарь, не собиралось бы на катке столько играющих, а потому относились с терпимостью к проделкам Фонаря.
А быть может, Фонарь просто заболел? Гореть в полный накал да по столько часов кряду не каждый фонарь сможет. и не всегда же он моргал! Постепенно все привыкли к таким явлениям, и никто не догадывался, что Фонарь просто важничает. Если б догадались, быть может и поправили бы его.
Сам Фонарь не хотел догадываться, что он превращается в обыкновенного капризулю. То ему кажется, что народу слишком много на площадке, то слишком громко кричат.
А недавно случилось такое, что бедному Фонарю не могло присниться средь ясного дня в самом страшном фонарином сне. Два сорванца, пока были в запасных игроках, вздумали поиграть в снежки. Фонарю показалось, что именно ЕГО выбрали мишенью. Такого издевательства над собой не мог простить даже самый обыкновенный фонарь, что уж говорить о нём! Он так и сделал.
Гордыня не позволяла Фонарю додуматься до самого простого: как могли мальчишки расстрелять Фонарь, который освещал игровую площадку?!
И что же сделал Фонарь? От обиды Фонарь погас!

* * *
Площадку каждый день уже никто не расчищал и её потихоньку стало присыпать снежком.
Пешеходы проторили по ней тропинки к своим домам. А по вечерам никто не оглашал площадку звонкими голосами: кому же в темноте играть хочется?
Тишина затянулась. Уже тридцать три дня и тридцать три ночи Фонарь спал непробудным сном.
И вдруг… Он загорелся, да так ярко, как никогда до этого не горел. Сначала он сердился, а потом понял, что без ребят, без их весёлых звонких голосов, ему так грустно и так скучно, что хоть разбейся. А разбиваться Фонарю не хотелось! Да и стал он, Фонарь, подозревать, что его могут просто заменить. Кому, как не Фонарю, известно, что он вполне исправный?! Могут и не заменить, а забыть о нём вовсе. Такой вариант Фонаря тоже не устраивал. Заволновался Фонарь: до него уже доносились голоса играющих неподалёку ребят. А вдруг это его ребята? «Доважничался! - сам себя укорял Фонарь, - так мне и надо! Сосед горит за двоих – и ничего, радуется, должно быть!»
И решил Фонарь всё по справедливости: у каждого фонаря – свои друзья. А разве хорошее дело терять друзей?
Да от скуки и переживаний и перегореть можно. Кому от этого лучше станет?
Признал свою ошибку Фонарь, и так ему на душе легко стало! От приподнятого, весёлого настроения Фонарю захотелось танцевать. Он так и сделал. Его яркий, добрый свет вновь собрал ребятишек. А в окнах показались силуэты взрослых: они тоже радовались. Радовались за то, что их дети играют рядом с домом, а ещё за то, что отпала необходимость менять Фонарь.
На небе завели свой хоровод звёздочки, но Фонарь не сердился на них, ему показалось даже, что и светят-то они по-особому: радостно. А быть может, они всегда так светили, просто он стал другим?

Вот такой фонарь жил-был.
Как положено, светил,
А потом вдруг заморгал.
Похвалы он ожидал?
Хоть и знал, что неприлично,
Не считал себя обычным.
День-другой он обижался,
Похвалы так не дождался
И тогда фонарь решил:
Обижаться нет уж сил.
На кого он, глупый, дулся?
Загорелся. Улыбнулся.
Дети радостно: «Ура!» –
Так фонарь благодарят.
Понял он: всё так привычно,
А ведь он фонарь обычный!
Глупым был. Обиды прочь,
Он готов гореть всю ночь!

[Наталья Владимировна]

38

ЛЕГЕНДА О ЦВЕТОЧНОЙ ФЕЕ

Санёк поссорился с бабушкой с самого утра. Вернее, не то, чтобы поссорился – так, поспорил немного. Ссориться он и сам не любил, а вот спорщик из него получался замечательный. При этом Санёк порой так хотел доказать свою правоту, что иногда не замечал, как помимо своей воли сильно морщил лоб и начинал размахивать руками. Один раз он даже ногами затопал на соседского Серёжку, который пришёл жаловаться к его маме на то, что якобы он, Санька, сломал у приятеля игрушечный самосвал. И теперь, так похожая на самую взаправдашнюю, машина отказывалась поднимать кузов, чтобы сваливать нагруженные в него камешки, которые Серёжка втихаря возил с соседской дачи, незаметно пролезая через дыру в заборе. Чтó он в последствии собирался делать с этим каменным богатством - Серёжка пока ещё не придумал. Но красный сломанный самосвал теперь одиноко стоял под навесом, в то время как Серёжка с Санькой наскакивали друг на друга, словно боевые петухи, пытаясь доказать всей округе, что ни тот, ни другой сломать небольшую железную ручку, которая поднимала игрушечный кузов, никак не мог.
Округа, состоявшая в основном из девочек всех возрастов, с любопытством поглядывала из-за калитки на двух спорщиков, которые попеременно кричали, пытаясь свалить вину друг на друга:
- Нет, это ты сломал мою машину!
- Врёшь ты всё! Не я это! Сам сломал!
Закончились эти выяснения отношений тем, что Санькин отец взял самосвал, покрутил его в руках и, вздохнув, унёс домой, даже не стряхнув землю с маленьких колёс. Провозившись с объектом спора, который едва не перерос в драку, минут пятнадцать дядя Костя, как называл его Серёжка, вынес самосвал обратно. Но – теперь с исправно работающей ручкой. Серёга, который очень обрадовался тому, что его игрушка теперь функционирует безо всяких сбоев, даже забыл сказать дяде Косте «спасибо». Он тут же показал Саньке длиннющий язык и умчался к себе, бережно прижимая машину к видавшей виды футболке. Правда, на следующий день Серёжка, как будто ничего и не произошло, пригласил играть Саньку к себе. Теперь они грузили уже песок. Все эти погрузки–разгрузки, настолько увлекли ребят, что игра длилась чуть ли не до обеда.
Но сегодня… Сегодня настроение у Саньки было испорчено прямо с утра. Прямо, как только он проснулся – так его и испортили. А всё бабушка, которая обычно, входя в комнату, говорила Саньке: «Доброе утро, Сашенька!» и при этом гладила его по голове и целовала в макушку. В этот раз бабушка пришла почему-то очень сердитая, и вместо «Доброго утра», к которому так привык Саня, он услышал:
- Ах ты, поросёнок! Ты зачем же это в моём цветнике похозяйничал?
Санька, удивившийся такому необычному началу дня, а также не менее необычному обращению к себе, не успел раскрыть рта, чтобы ответить, что нигде он не хозяйничал, как бабушка продолжила:
- Мало того, что ты в цветник без спросу забрался, так ещё и цветы потоптал!
Ошеломлённый Санька сперва только смотрел на бабушку, не зная чтó ей ответить. Потом он всё-таки вспомнил, что да, это они вчера вечером с Серёжкой играли в прятки, и Саньке пришла в голову совершенно потрясающая идея - спрятаться под вишней. Но, чтобы укрыться под её листьями, надо было сначала пролезть через цветник. И Санька очень осторожно (по крайней мере, ему именно так и показалось) перешагнул через бабушкины цветы и залез в укромное место. Серёжка, который через клумбы с красивыми оранжевыми бархатцами пробраться не решился, так и не нашёл Саньку, скрывающегося под вишней. А тот, когда вылез из-под вишни, всё так же аккуратно пробежал мимо цветов обратно к потерпевшему поражение Серёжке. Но дело было даже не в том, что Серёжка не сумел найти Саню. Последнего теперь грела мысль, что в случае чего – под вишню можно будет прятаться постоянно. И тогда… тогда Серёжка будет вечно водящим!
- Ничего я у тебя не топтал, - тот час же пустился в атаку Санька, глядя на бабушку. При этом в своей правоте он даже не сомневался. Интересно, как он мог потоптать цветы, если он шёл мимо них очень осторожно, едва дыша!
Однако у бабушки на этот счёт было совершенно иное мнение, и минут пять двое споривших, один из которых так и оставался сидеть в постели, пытались объяснить друг другу, кто именно из них был неправ.
Правда, бабушке надо было отдать должное. Зная, что с внуком вступать в дебаты бесполезно, она через какое-то время махнула на маленького спорщика рукой и закрыла дверь в его комнату. Спустившийся через какое-то время вниз Санька обнаружил на столе стакан молока и ватрушку, но в кухне никого не было.
Он даже есть не стал, сразу пошёл искать бабушку. Обошёл весь дом, затем участок, косясь при этом на цветник, ставший причиной «разбора полётов», просунул голову через забор к Серёжке – а вдруг бабушка ушла туда? Потоптался около калитки, ещё раз обошёл участок, но его поиски успехом не увенчались.
Это было что-то новенькое. Раньше бабушка ни за что не оставила бы его одного в доме. Но, видимо, она так рассердилась на упрямого Саню, что ушла в неизвестном направлении, даже не предупредив его, что уходит!
Санька вернулся в дом. Ватрушка и стакан с молоком так и продолжали стоять на столе, но Санька к ним даже не притронулся.
Он сидел в бабушкиной комнате притихший, и сколько он так просидел – он даже не знал. Может, час, а может и того больше… В конце концов то ли летняя жара сделала своё дело, то ли он просто устал сидеть в одном положении, но совсем незаметно для себя Санька или задремал, или ещё что-то, но то, что он внезапно увидел, заставило его удивиться даже во сне…

***
Он стал совсем маленьким, не больше папиной шариковой ручки. Одет он был всё в ту же оранжевую футболку с какими-то непонятными иностранными словами и джинсовые шорты. Но то, что он сильно уменьшился в размерах – это Санька понял сразу. Трава была теперь выше него, а деревья казались такими большими, что казалось, что своими верхушками они упираются в самое небо.
Ощущения стали очень необычными. Каждую травинку хотелось потрогать и почувствовать на ощупь. И Санька уже потянулся рукой к одной такой травинке, как вдруг от неё с сердитым жужжанием оторвался невиданный доселе жук. Санька, которому жук показался большой-пребольшой птицей, моментально отдёрнул руку, а жук, словно был очень недоволен тем, что ему хотели так бесцеремонно помешать, покружился над Санькой, словно что-то ему выговаривая, и полетел дальше.
- Пойду-ка я в цветник, - решил Санька, - может быть, бабушка где-то там… Но цветник, до которого Санёк обычно добегал за считанные секунды, теперь оказался очень далеко. Пробираться же сквозь траву оказалось не таким уж и простым делом. Один раз Санька даже споткнулся о какие-то корни, которых он в своём «обычном» состоянии даже не замечал.
Как идти к цветнику, он на сей раз представлял себе с большим трудом, но, видимо, шёл Санька правильно, потому что издали он вдруг увидел резные лепестки турецкой гвоздики. «Значит я на верном пути», - подумал мальчик, в то же самое время удивляясь высоте цветов. Нет, конечно, они были не такой высоты, как деревья, но всё же дотянуться до фиолетовых цветков с белой бахромой по краям, Санька, который подошёл ближе и теперь безуспешно прыгал на одном месте, не смог.
Бархатцы и впрямь оказались помятыми и теперь лежали, обессиленные, на земле. Саньке стало немного стыдно за свой утренний спор с бабушкой. По всему выходило, что она была права! Только один-единственный, ярко-оранжевый цветок стоял прямо, нетронутый.
Но не это удивило внезапно ставшего меньше ростом Саньку. В самой серединке цветка он вдруг увидел… маленькую девочку. Сначала он думал, что ему это показалось. Санька даже глаза протёр и головой помотал, а потом крепко зажмурил оба глаза и резко открыл их.
Нет, ничего ему не привиделось! Девочка действительно сидела в сердцевине яркого красавца-цветка и поглаживала рукой его мягкую, похожую на велюр, поверхность.
Одета она была как-то странно. По крайней мере, Саньке так показалось. На ней был то ли комбинезон, то ли лёгкие светлые брючки с такой же лёгкой курточкой, но – самое главное – на голове у незнакомки был надет колпачок, на конце которого Санька ясно увидел небольшой колокольчик.
С девочками Санька общаться не умел, тем более – он не умел с ними знакомиться. Но в этот момент незнакомая кроха подняла на него свои глаза и улыбнулась.
«Кто ты?» - удивился Санька, который ожидал найти в цветнике бабушку, а вместо неё обнаружил совсем другое существо, причём весьма необычное.
- Вообще настоящее моё имя – Кордилина*. «Есть такой ярко-розовый цветок, вот в его честь меня и назвали», - сказала девочка, и Санька в который раз удивился. Голос незнакомки был очень приятным, но самое главное - когда она произносила слова, в них ясно слышался звон колокольчиков.
- Но меня почему-то все зовут Каролиной, - весело продолжала девочка, - говорят, что имя Кордилина мне не идёт, да, честно говоря, оно и самой мне не особенно нравится. Поэтому я чаще слышу в свой адрес более милое моему сердцу Каролина.
- Каролина… - шёпотом повторил Санька и поглядел куда-то в сторону, - никогда такого имени не слышал. На королеву похоже.
- Ну, что ты… - засмеялась девочка, и Санька опять услышал серебристые переливы в её голосе, - никакая я не королева. Просто самая обыкновенная цветочная фея.
- Цветочная… кто? – запнулся Санька, который встречал фею только в сказках.
- Фея, - зазвенел опять колокольчик голоса Каролины. Санька же недоверчиво посмотрел в её сторону.
- А разве феи на самом деле бывают? – произнёс он, не сводя глаз со странного наряда, который был надет на девочке.
- Бывают, конечно, - закивала Каролина и колокольчик на её колпачке зазвенел в тон её голосу, - а тебя как зовут?
- Меня… Санька. Ой, то есть Санёк. Ой, то есть Саша, - совсем растерялся Санька, но Каролину эта растерянность только рассмешила.
- Какой ты чудной, - засмеялась она, и, словно спохватившись, быстро спросила:
- Саша, а ты не знаешь, кто тут так безжалостно потоптал цветы?
Санька, чувствуя, что краснеет, выдавил из себя еле-еле:
- Не знаю. Мало ли кто мог…
- Жаль, покачала Каролина головой, - чтобы вылечить цветы требуется очень много времени.
- А ты… - продолжая краснеть, проговорил Санька, - ещё и цветы лечишь?
- Конечно, - улыбаясь, сказала Каролина. – Вот только, - и она вздохнула, - эти цветы уже вылечить уже, наверное, не получится.
- Почему? – поднял глаза Санька, - у лекарства нужного нет?
- Цветы лечат не лекарствами, - то ли грустно, то ли задумчиво сказала Каролина, - их лечат, знаешь чем? И пока Санька соображал, чем же можно лечить цветы, Каролина продолжила:
- Их лечат любовью.
- Любовью? – и Санька почувствовал, что его щёки и уши снова приобретают красный цвет.
- Да, - прозвенел над ним серебристый колокольчик-голос Каролины, - представь себе. Любовью можно вылечить почти всё. Любой недуг. У кого угодно. И у цветов тоже.
- А ты откуда это знаешь? – не переставал удивляться Санька.
- Мы, феи, знаем намного больше вас, людей, - ответила Каролина.
- А как же ты догадалась, что я… - и Санька опять запнулся.
- … человек? – снова засмеялась Каролина, - так у тебя же крыльев нет.
И только тут Санька понял, чтó его всё это время не переставало удивлять в Каролине. За спиной у неё были сложены едва заметные, прозрачные крылышки.
Изумленный, он протянул к Каролине руки, но она, поняв его намерение, тут же очутилась рядом с Санькой. Он только и успел услышать тихий шелест.
- Ой, - зачарованно произнёс он, - а можно их потрогать?
- Только очень осторожно, - предупредила Каролина, они очень нежные и любая сила может их сломать.
Санька осторожно потрогал пальчиком одно полупрозрачное крыло Каролины и спросил:
- А как же вы в ветреную погоду летаете?
- Когда сильный ветер, мы не летаем, - покачала Каролина головой, - и в дождик тоже остаемся дома.
- А зимой… - начал Санька и тут же замолчал, сообразив, что зимой цветы не растут.
- Ты мне поможешь привести в порядок поломанные бархатцы? – и Каролина вновь вспорхнула на цветок.
- А как? – удивлённо пожал плечами Санька, - я же ведь не умею.
- Это очень просто, - заговорила Каролина своим волшебным голосом, - надо взять листочек или лепесток, гладить его и при этом говорить какие-нибудь хорошие слова.
- Вот смотри, - продолжила она, - я тебе сейчас покажу. И, взяв в руку лепесток лежащего на земле бархатца, она погладила его и произнесла: «Хороший мой, золотой, красавец…» И, наклонившись над лепестком, счистила с него комки грязи.
То ли Саньке показалось, то ли Каролина действительно обладала каким-то магическим даром, но лепесток в её руках будто бы немного распрямился.
- Попробуй, - предложила Каролина Саньке, - и помни, что слова нужно говорить от чистого сердца… Ну, попробуешь?
Санька присел, осторожно взял соседний лепесток, погладил его и, вслед за Каролиной повторил:
- Хороший мой, золотой, красавец-цветочек…
И он тут же почувствовал, как лепесток в его руках стал оживать, выпрямляться. Через несколько секунд он уже не выглядел таким несчастным, как в тот момент, когда Санька взял его в свою руку.
- Ну, вот видишь, как у тебя хорошо получается, - улыбнулась ему Каролина, - вот так и продолжай.
- А ты? – моментально вскочил на ноги Санька, - ты что, уже улетаешь?
- Да мне пора, - услышал он в ответ, - но ты не переживай. Мы с тобой ещё увидимся. И не раз… А пока – прощай…
- Прощай! - закричал ей Санька. Вернее, не закричал, а тихо-тихо произнёс, открывая глаза.

Оказалось, что он уснул на бабушкином диванчике, опершись на подлокотник. И тут же услышал знакомые шаги.
- Бабушка! – встрепенулся он, - где ты была?
- Ты погляди! – всплеснула руками бабушка, и молоко до сих пор не выпил, и ватрушка… Но Санька не дал ей договорить.
- Бабушка, - и он обнял её за пояс, - я теперь знаю, что цветам, так же как и людям, нужна любовь. Они без неё не могут ни расти, ни цвести.
- Правильно, - погладила бабушка Саньку по плечу. Судя по всему, она уже не сердилась: и когда же ты это узнал? И – главное – от кого?
- От цветочной феи. Её зовут Каролина. Вообще-то её правильное имя – Кордилина, но его трудно произносить, - тихо сказал Санька.
При этих словах бабушка засмеялась: «Выдумщик ты мой!» - и привычно поцеловала его в макушку.
- Молодец, Сашенька, - улыбаясь, продолжала она. – И ведь как хорошо, что ты это понял, - её глаза теперь лучились тёплым светом.
- А любовь – это правда, великая вещь. Всему живому она нужна. И цветам в том числе. «Ты всё-таки покушай, а я пока картошку для супа достану», - сказала бабушка и полезла в кладовку, располагавшуюся тут же, под лестницей.
Санька сел за стол, придвинул к себе стакан с молоком, взял ватрушку и… замер. За окном, прямо на стекле, он увидел… Каролину!
- Каролина! – закричал он и выбежал на крыльцо, - Каролина!
Но он опоздал. Невесомо-лёгкие крылышки уже уносили Каролину всё дальше и дальше.
- Не забудь! – донеслись до Саньки мелодично-серебристые слова. – Цветы не лечат лекарствами. Их лечат любовью. Не забу-у-у-дь…
- Не забуду! - прокричал ей вслед Санька, - никогда не забуду! И, переступая порог, оглянулся и ещё раз поглядел в ту сторону, куда улетела Каролина.
- Не забуду, - ещё раз тихо повторил он с грустью и глубоко вздохнул.


* «Кордилина» - (Cordyline australis) – однопобеговое растение, обладающее длинными листьями, которые могут достигать 1 м. в длину. Как правило, после цветения они начинают ветвиться, но так как цветения в комнатных условиях добиться практически невозможно, то увидеть такой эффект не представляется возможным. В естественных условиях Кордилина цветет мелкими (около 1 см.) цветами красновато-лилового или белого оттенка.

[Наталья Владимировна]

39

СКАЗКА ПРО ПРИНЦЕССУ, КОТОРАЯ НЕ ЛЮБИЛА СЧИТАТЬ

Жила-была принцесса,
Красива и нежна,
Была на грани стресса
От алгебры она,
Принцесса не любила
Делить и умножать,
И часто норовила
С урока убежать.

Король и королева
Вздыхали каждый день:
-Прекрасна наша дева,
Но ей мешает лень…
Принцесса, громко плача,
Кричала им в ответ:
-Наскучили задачи!
От них мне пользы нет!

Однажды к ним приехал
Заморский принц на бал,
Он вальсы и мазурки
С принцессой танцевал,
А после восхитилcя:
– Вы – ангел неземной!
Я по уши влюбился.
Ах, станьте мне женой!

В моей стране далёкой
Растут пшено, и рис,
Там есть инжир высокий
И красный барбарис,
Мой замок – изумрудный,
В фонтанах – лимонад,
А слуги варят чудный
Молочный шоколад!

Я вкусным шоколадом
Народ кормить не прочь.
Но кто-то должен рядом
В расчетах мне помочь.
Принцесса! Вы прелестны!
Могу ли я мечтать,
Что будем мы совместно
С усердием считать?

Принцесса растерялась:
«Как так? Считать опять?»
Но сразу догадалась
Ответ разумный дать.
И молвила: «Не время…
Сейчас полно хлопот,
Мы к этой важной теме
Вернёмся через год».

Весь год она училась
Неравенства решать,
И больше не ленилась.
Делить и умножать,
А через год к невесте
Жених приехал вновь,
Они навеки вместе!
Да здравствует любовь!

Живут они на славу
У принца во дворце,
Их сын бобы какао
Считает на крыльце.
Порядок в государстве.
Довольны стар и млад, -
Ведь каждый житель царства
Ест вкусный шоколад.