МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: «Триумф короткого сюжета» - реализм, рассказ о жизни или о любви (до 15 тысяч знаков с пробелами). - МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

Перейти к содержимому

  • 4 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

«Триумф короткого сюжета» - реализм, рассказ о жизни или о любви (до 15 тысяч знаков с пробелами). Конкурсный сезон 2020 года.

#21 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 13 января 2020 - 02:39

20

БЫЛ МЕСЯЦ СТУДЕНЬ


В единственном оконце чёрные краски ночи сменились серыми красками рассвета. Жена уже колдовала возле остывшей за ночь печи.
Прохор сунул ноги в чуни. Без них он зимой и не вставал, суставы всё чаще и чаще тревожить стали. Чай не молод – сорок стукнуло. Перекрестился на божницу, набросил на плечи зипун и вышел во двор.
Справил малую нужду. Огляделся – снегу-то навалило! Взял деревянную лопату и стал чистить дорожку до самого плетня, где висела на связанных ивовых прутьях нехитрая калитка.
Проделал дорожку и до сарая, где живность обитала: лошадь, корова, пара поросят, четыре овцы, да десятка два кур. Хозяйство, конечно, не Бог весть какое, но зиму пережить помогает. А там весна. Вспашет Прохор своё поле в двадцать десятин, засеет капустой, да репой: и себе, и на продажу. Город не маленький, как-никак уездный, капуста с репой всегда спросом пользуется.
***
Вернулся домой, разделся, и сразу к календарю. Календарь его гордость – летом, как раз перед Новым годом на базаре купил. Тетрадку тогда ещё за две копейки купил и карандаш – за три. Деньги немалые, но старшому уже двенадцать – пора грамоте учить, дочке – девять, и та всегда рядом стоит, когда старший брат в тетрадке буквы карандашом выписывает.
Когда они с жинкой этот календарь на базаре увидели – взгляд оторвать не могли. Красивый, с картинкой, где Георгий Победоносец змия убивает. Вверху цифры выведены: 7208 год. И месяца все с числами и днями недели. Не утерпел Прохор и купил, целых пять копеек не пожалел.
Теперь он на стене висит под иконой. Хозяин каждое утро одно число карандашом зачёркивает, которое наступивший день означает. Вот и сегодня зачеркнул последнее в четвёртом месяце – закончился студень. Взял и название пятого месяца зачеркнул, а вместо него наверху написал: Сечень. Это название, как-то понятней. И сразу мысль в голову пришла, что лес вырубать пора уже – дровами на весь год запасаться.
Сегодня пятница, после воскресения, пожалуй, с Тихоном и займутся этим. Тихон сосед – они и летом вместе работают, и зимой. Вдвоём сподручней. Сыновья помогать будут. Дровни завтра осмотреть надо.

- Ой! – вскрикнула жена, – Прохор, солдат к нам идёт! Как бы чего не было...
Хозяин набросил на плечи зипун, сунул ноги в валенки и вышел на крыльцо. Слегка поклонился посыльному. Солдат чему-то улыбнулся и подал руку, после посмотрел на бумажку:
- Прохор Капустин?
- Да, он самый.
- Надлежит, Прохор, тебе и твоей семье сегодня в полночь явиться на площадь ко дворцу воеводы. Каждому быть тепло одетым, и при себе иметь чашку с ложкой и кружку, - солдат глянул в удивлённые глаза хозяина и спросил: – Тебе понятно?
- Понятно, - но понятно не было.
Прохор долго смотрел вслед незваному гостю, потом покачал головой и вернулся в избу.
- Проша, что там? – в глазах жены трепетал испуг.
- Велено сегодня в полночь всей семьёй явиться ко дворцу воеводы, - удивлённо покачал головой. – И каждому при себе иметь чашку с ложкой и кружку.
- А зачем?
- Не сказал.
- Ой, Проша, как бы не было беды! – вскинулась жена.
- Хватит кричать, детей испужаешь! – прикрикнул хозяин, а сам сел на скамью задумался, крепко задумался. Да разве дадут подумать? Младший сын, Фадей, сразу к отцу на лавочку подсел:
- Тятя, а куда мы сегодня ночью пойдём?
- На кудыкину гору, - отшутился родитель и подтолкнул мальчонку, – пошли за стол, мать каши наварила.

Хороша каша: мягкая, да с маслом коровьим, упрела в печи – аж рассыпается. Только вкуса Прохор что-то не чувствует – визит посыльного покоя не даёт.
- Тихон идёт! – показала на окно жена, затем всплеснула руками. – Ой, пойду, схожу к Марфе, а то у меня…
Что у неё случилось, она ещё не придумала. Быстро накинула шубейку и побежала к соседке.
Зашёл Тихон, поздоровался.
- Кыш на свою половину! – крикнул хозяин детям.
Те сноровисто выскребли остатки каши и порскнули из-за стола.
- Что скажешь, Тихон?
- Да, что здесь гуторить – парней в рекруты забирают, повинности разные напридумывали. Теперь вот и нам всем с чашками и ложками. Да ещё ночью. Не нравится мне это!
- Мне тоже, а что поделаешь? До дворца воеводы от нас всего три версты – придут, из дому заберут. Да ещё нагайкой получишь.
- Ну, а сам-то думаешь, зачем?
- Мне вот что покоя не даёт. Ладно бы нас, мужиков, а баб и детишек зачем?
- Да-а! – тяжело вздохнул Тихон.
- Вздыхай – не вздыхай, а идти придётся.
Несколько минут посидели молча, затем сосед встал, подошёл к календарю:
- Прохор, так завтра уже сечень.
- Сечень, - на лице появилось подобие улыбки. – Хотел с тобой по вырубке поговорить. Да, уж теперь, как Господь пошлёт.
Оба одновременно повернулись к иконе и перекрестились.
***
Весь день прошёл в тревожном ожидании. Когда за окном совсем стемнело, приказал Прохор своему семейству собираться. Хотел лошадь запрячь, но передумал – мало ли что у начальства на уме, так можно и без лошади остаться.
Надели с женой шубы, а под них разных поддёвок – мороз на дворе хоть и не суровый, но всю ночь стоять – околеешь. Детишек тоже потеплее одели.
Тут и Тихон со своим семейством вышел. Только немногие решили в домах остаться. Бывший штабной писарь, безногий Афанасий, сказал, что за серьезные указы бумагу должны были дать подписать. Но, как знать!
Прохор махнул рукой:
- Пойду, лошадь запрягу – будь, что будет. На худой случай на твоём мерине дров из лесу навозим.
***
Уселись в сани. Бабы и ребятня прижались друг к другу – так теплей. Темень на улице, но Прохор дорогу хорошо знает – сколь раз в город на ярмарку ездил. Да и лошади дорога привычна.
Издали заметили, словно горит что-то на площади. Не на земле – в воздухе, словно шары какие-то светятся. Подъехали ближе - и впрямь шары. Бабы ойкнули и перекрестились. А вокруг люду собралось - не счесть: и ребятни, и взрослых.
Оставили лошадей с санями у коновязи, по соседству с другими, и направились к площади:
- Проша, что это? – жена указала на один из светящихся шаров - муж-то умный, всё знает.
Тот стал внимательно разглядывать это чудо, а более прислушиваться, что люди вокруг говорят.
- Фонари на конопляном масле, - произнёс Прохор деловым голосом.
- Словно праздник какой? – предположила жена Тихона.
- Да какой праздник? – изумился сам Тихон. – Рождество прошло. Да и на Рождество такого не бывало.

Подъезжали новые повозки, подходили зеваки. Ахали, охали и улыбались. Страх постепенно пропадал – неужель не ясно, что навряд ли в такую красочную ночь кто-то может дурное задумать? А ночь и впрямь красочная: везде, где можно, ветки еловые привязаны. Снежок пошёл – площадь и подавно сказочной стала. А тут костры вспыхнули, чем-то вкусным запахло. Ребятишки вовсю резвятся: когда ещё такое счастье выпадет – ночью по площади побегать, да фонарями полюбоваться?

Не менее часа прошло. Вдруг лавку высокую вынесли, и на неё дьяк влез, бумагу какую-то достал. Стихли все. Лишь изредка ребячьи голоса раздавались, но и те вскоре смолкли. И дьяк громким голосом читать бумагу стал:
Указ Петра I № 1736 «О праздновании Нового года»
7208 году декабря в 20 день великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России указал сказать:
«Известно ему великому государю стало, не только что во многих европейских христианских странах, все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова в восьмой день спустя, то есть, января с 1 числа, а не от создания мира, за многую рознь и считание в тех летах, и ныне от Рождества Христова доходит 1699 год, а будущего января с 1 числа настает новый 1700 год, купно и новый столетний век; и для того доброго и полезного дела указал впредь лета счислять в приказах, и во всяких делах и крепостях писать с нынешнего января с 1 числа от Рождества Христова 1700 года.
А в знак того доброго начинания и нового столетнего века, всем перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых, смотря по месту и воротам, учинить возможно, а людям скудным комуждо хотя по древцу или ветви на вороты, или над хороминою своею поставить, и чтоб то поспело ныне будущего генваря к 1 числу сего года, а стоять тому украшению генваря по 7 день того ж 1700 года.
Да генваря ж в 1 день, в знак веселия, друг друга поздравляя новым годом и столетним веком, учинить сие: по ночам огни зажигать из дров, или хворосту, или соломы, а где мелкие дворы, собрався пять или шесть дворов, такой огонь класть, или, кто похочет, на столбиках поставить по одной, по две, или по три смоляные и худые бочки, и наполня соломою или хворостом, зажигать, и таким огням и украшению, по их рассмотрению быть же».
По сему, воевода нашего уезда повелел:
«Сего дня в полночь во исполнение приказа великого государя Петра Алексеевича украсить площадь перед дворцом еловыми ветками и фонарями. Всех собравшихся в полночь накормить и подарками одарить».

И тут вышли парни молодые в красных кафтанах с коробами в руках, видно, дворовые уездного воеводы. Стали подарки раздавать – детям свистульки глиняные, бабам платочки, а мужикам календари лубочные – и всё даром. Площадь тут же огласилась трелями, осветилась женскими улыбками.
Прохор подошел поближе к костру и календарь открыл. А там вместо Георгия Победоносца лик Иисуса Христа, а вместо привычного семь тысяч двести восьмого года, стоит тысяча семисотый. И год с этого самого «генваря» начинается. Чудно!
Пошёл к саням, бережно спрятал подарок под мешковину. Лишь после этого, загадочно улыбаясь, направился к площади.
А там новые чудеса твориться стали: сначала из пушки три раза бабахнули, а затем из ружей пальба началась. Визг, крик, смех зазвучали над площадью.
Едва радость утихла, всех к кострам пригласили, кашу с мясом в принесённые чашки накладывать стали, а в кружки какую-то чёрную жидкость наливать. Кашу-то понятно, а налили-то что? Пробовать стали на язычок – вроде сладко и ароматно.
- Чай это, чай! Пейте на здоровье! – смеясь, кричали кашевары.
Подошло и семейство Прохора. Наложили всем каши, не скупясь, чаю налили. Подставил свою кружку и глава семьи. Однако, кашевар ему не налил, а хитро улыбнувшись, кивнул в сторону лавки, вокруг которой толпились мужики:
- Туда иди!
Пожал Прохор плечами, но всё же подошёл. И тут же полупьяный парень в красном кафтане плеснул ему из бутыли самогона: не мутного какого-то, а первача, чистого, как слеза.
Покачал Прохор головой от удивления, крякнул и выпил до дна. Закусил теплой кашей с мясом. И так хорошо стало на душе. К тому же загудел рожок, зазвучали гусли.
До утра веселился народ.

А Новый, 1700-й год, сменив осенний наряд на зимний, зашагал по городам и весям необъятной Российской Империи.
0

#22 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 14 января 2020 - 00:09

21

ЦЕНА ЖИЗНИ


(По воспоминаниям непосредственной участницы событий)

Щуплая старушка в длинном теплом халате и меховых чувяках, поставила завтрак на стол и шаркающей походкой подошла к двери.
– Проснулась? В школу не пойдешь? – заглянула она в комнату внучки.
– У нас уроки отменили.
Поежившись, черноволосая девочка лет десяти, натянула кофту, теплые носки и забралась на стул под окном наблюдать, как машины отчаянно буксуют на ледяных кочках.
– Да! Суровая неделя выдалась. Давно таких холодов не было. Шутка сказать, минус двадцать пять! – сетовала старушка. – Иди кушать, остынет.
– Смотри, ба, там машины застряли.
Бабушка выглянула в окно и вздохнула:
– Стихийное бедствие, надо же! А во всем мороз виноват, – и тихо добавила. – Студено, как в сорок третьем.
– В каком?
– В 1943. Ты еще не родилась тогда. И твоя мама, и дедушка тоже.
Старушка накинула на плечи шерстяную шаль и, кряхтя, опустилась на софу.
– Так давно?
Злата пристроилась рядом с бабушкой. Та внимательно посмотрела на правнучку, поправила выбившуюся прядь волос, легонько коснулась шершавой рукой подбородка.
– Ты так похожа на мою маму! Те же глаза, нос с горбинкой, тонкие губы. И характер! Точь-в-точь Дина Аароновна! Смотрю на тебя, а вижу ее.
Девочка потерлась о морщинистую руку и заглянула в глаза.
– Так звали твою маму? Расскажи! Я ее никогда не видела.
Бабушка обняла внучку, накрыла краем шали и вздохнула.
– Ты и не могла, деточка. Была война. Страшная. Кровавая. Великая Отечественная. Помнишь, мы про нее в книжке читали?
– А ты тогда уже родилась?
– Мне только исполнилось пятнадцать, а через два дня началось. Никто не предполагал, что фашисты прорвутся так далеко вглубь страны. Очень надеялись, что их не пустят на юг. Не верили, что дойдут до Краснодара.
– А они дошли?
– Да. Мы с мамой и моим младшим братом Лёвой жили возле фабрики, в большом дворе, где квартиры, как маленькие домики, пристроены друг к другу. Мирно с соседями жили, одной семьей. На праздники столы посередь двора накрывали. У кого, что было – несли. И радости, и горести – все общее. За детьми малыми, опять же, кто-то один из соседей смотрел, пока другие работали. Жаль, огородов не было. Зато подвалы в каждом доме сухие, глубокие. В полный рост стоять можно. Двор у нас дружный был. И только один сосед вызывал страх и недоверие. За нашей стеной жил немец с трудно произносимой фамилией. Звали его Карл-Густав. Как-то само к нему привязалось прозвище – Гусь.
Злата хихикнула и улыбнулась.
– Гусь? Как птица?
– Ну, да! Именно так мы его звали – Карл Гусь.
Тихий был, работал, правда, где никто не знал. Завсегда здоровался, спасибо – пожалуйста, вежливый очень. И аккуратист такой! Порядок у него перед дверью, чистота. Любо-дорого взглянуть! Со временем мы привыкли к нему. Но все же он особняком держался. С нами не застольничал, посиделок дворовых сторонился. Хотя, частенько что-то такое на стол приносил: то сало вареное с чесноком – вкусное, то колбасу. Откуда брал? А еще по праздникам детвору конфетами завсегда угощал. Дефицит был – страшный! А уж стояли они так дорого, что… Это сейчас в магазинах всего полно, а тогда мы этого ничего не знали. А он принесет, поровну на всех поделит. Если лишнее оставалось, ножиком перочинным порежет и в довесок каждому к целой конфете. Никого не обделял. Свыклись мы с ним. Ну, а когда война началась, все переменилось. И отношение к нему, да и он сам тоже другим стал. Угрюмый ходил, нелюдимый. Наши-то его не обижали. Все же плохого он ничего не сделал. А жильцы соседних дворов доносы регулярно писали. Воронок часто появлялся. Приедут, документы проверят, поговорят, и восвояси. Пару раз забирали. Но он возвращался. Все сносил. Лишь мрачнее становился. И так мало с кем говорил, а то вообще в себе замкнулся. А тут как-то раз летом, это уже 42-ой год шел, пришел к маме:
– Дина! Я Симу и Лёву с собой возьму. За город на поля поедем.
Уж не знаю, о чем они там шептались в кухне, но мама слова ему не сказала. Собрала в платок кусок хлеба, да пару картошек в мундирах и отпустила. А уже вечером мы горох лущили на просушку. С тех пор Карл часто нас с собой брал. Мы с Лёвой, да другие ребятишки, выезжали на стареньком фанерном грузовичке далеко, на брошенные поля. Собирали колоски, горох, кукурузу, картошку. В саду – яблоки. За два летних месяца мы изрядно пополнили запасы продуктов. Помню, мама как-то хотела с соседкой бабой Нюрой поделиться. Дружны они были. Так Карл запретил. Мы еще с братом удивлялись, чего она слушается? Но с каждым днем поездки становились опаснее и страшнее. Все ближе враг подбирался к нашим краям, все чаще рвались фашистские снаряды на улицах.
Когда в город пришли немцы, Карл сразу записался в полицаи. Мы с братом узнали о том ранним августовским утром. Он ворвался к нам в дом. На его руке горела повязка со свастикой. Страшно стало. Ни слова не говоря, он схватил меня и Лёву, и потащил к двери. Мы сопротивлялись, кричали. А мама, цыкнув, чтобы умолкли, быстро стала собирать вещи и документы. Карл запер нас в подвале своего дома и велел сидеть тихо. А уж, если услышим голоса, и вовсе не дышать. Мы пытались расспросить маму, но она отворачивалась, пряча слезы, и говорила:
– Так надо.
По первой Карл приходил каждую ночь, перетаскивая из нашей кладовки продукты в свою. Чем быстрее росло количество припасов, тем понятнее становилось, что сидеть нам долго. А из тихих разговоров взрослых мы поняли – немцы в городе лютуют: облавы на партизан, подпольщиков, евреев; пытки, расстрелы, комендантский час. Лёва каждый день заводил брегет, папин подарок, и оставлял зарубки на полке, чтобы не потерять счет времени и все твердил о том, что пойдет в город, осмотреться. Мама плакала, просила не рисковать. Брат дулся, но не перечил. Вскоре ночи стали холодными. По Лёвиному календарю значилось конец октября. Впереди была зима и неизвестность: страшная, пробирающая насквозь, хуже лютого холода.
Карл появлялся все реже. Иногда мы не видели его по несколько дней. Экономили продукты, воду, керосин. Зато мы отчетливо слышали, как кто-то ходил в нашем доме. Знакомый скрип половицы на кухне, по вечерам музыка из патефона – там кто-то жил. Всякий раз, слыша эти звуки, мы замирали, боясь пошевелиться, страшась, вдруг найдут. То, что наступила зима, мы узнали по пронизывающему до костей холоду. Чем топить подвал? Лютого мороза не было, но мы мерзли. Согревались, как могли. А в душе мечтали о теплой печке. Однажды, Карл разбудил нас среди ночи и велел Лёве идти с ним. Их не было около часа, а потом нам на голову посыпались теплые вещи и тюки с соломой.
– Откуда это? – спросила я.
Мама зыркнула на меня и велела молчать. В ту ночь спать было намного теплее. Проснулась я от странного чувства. Сверху, где ляда, пробивалась узкая полоска света. Я разбудила маму, и тут обнаружилось, что Лёвы нет. Над нами кто-то ходил, слышалась немецкая речь. Сердце в пятки ушло от страха. Я прижалась к маме, а она, казалось, и вовсе не дышала. Топот сапог, хлопнули двери и все смолкло. Какое-то время было тихо, а потом ляда с глухим стуком закрылась. Мы отчетливо слышали лязг щеколды. Два дня просидели в неизвестности и переживаниях. О самом страшном даже думать не могли. А потом явился Карл. Принес еды, свежей воды, немного керосина. Он молчал. И мы тоже. Лишь когда собрался наверх, мама спросила:
– Ты знаешь, где Лёва?
Карл замер на лестнице, медленно оглянулся и тихо сказал:
– Он не вернется.
И ушел. Больше мы с ним не виделись. А вскоре в город пришли наши. Соседи, кто уцелел, во всех своих бедах винили Карла и отдали его первым солдатам, что увидели на улицу. Ну, а те, недолго думая, расстреляли «фрица» прямо посреди двора. Обыскав дом, нашли в подвале нас. Баба Нюра, увидев маму, бросилась к ней, голося и причитая. От нее мы и узнали, что Лёву забрали немцы и посадили в проезжавшую по улице душегубку. Этот новый вид изощренного зверства фашисты впервые опробовали в Краснодаре. Страшное дело! В закрытый со всех сторон грузовик, заводили выхлопную трубу и люди задыхались газами от работающего двигателя. Мучительная смерть у братика была. Жуткая.
Старушка смахнула слезу и замолчала. Злата забралась с ногами на софу и прижалась к ней.
– А что было потом?
– Потом… Мама, узнав, какой страшной смертью умер Лёва, заболела. Все винила себя, что не смогла отговорить его от безумной затеи. Пыталась понять, как он сбежал. Похоже, Карла отвлекли, и он не до конца закрыл ляду, а брат этим воспользовался. С каждым днем ей становилось все хуже. А когда принесли похоронку на папу, слегла совсем и больше не вставала. Баба Нюра ухаживала за ней, как умела. Мне пришлось пойти работать. Мамы не стало 11 мая 45-го, на следующий день после сообщения по радио о капитуляции фашистской Германии. А где-то, через год, мы случайно узнали, кем на самом деле был сосед Карл Гусь. Немецкий еврей, коммунист. Как он оказался на Кубани не известно. Говорили, вроде бежал в Советский Союз после расстрела его семьи в конце тридцатых годов. Во время войны немецкая фамилия помогла ему получить должность полицая в оккупированном Краснодаре. А повязка со свастикой позволяла передвигаться по городу и пешком, и на мотоцикле, который ему выдали «как своему», даже после комендантского часа. Он выискивал пособников фашистов и сдавал их новым хозяевам вместо коммунистов и партизан, надеясь, что немцу поверят больше, чем предателям своего народа. И ему верили! Больше двадцати стукачей и изуверов сдал он фашистам, как связников и разведчиков.
– Что с ними стало?
– Одних расстреляли, других в застенках гестапо замучили – требовали рассказать о ячейках подпольщиков в городе. Но, они ничего не знали, потому, как никакого отношения к ним не имели. А Карл… Еще в начале войны он разузнал, где живут десятки еврейских семей. Во время оккупации прятал их по подвалам и погребам, помогая выжить. Почти сотня спасенных. И цена этим жизням – его смерть. Вот так-то, внученька.
Злата поцеловала бабушку и крепко обняла.
– А войны больше не будет? Скажи! Правда, ведь?
– Детка. Мы не можем этого знать. Но, я уверена, никто не хочет умирать. Какими бы ни были цели, всегда – цена жизни одних, есть смерть других. Надеюсь, люди это понимают и никогда не забудут уроков той страшной войны.
0

#23 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 14 января 2020 - 20:49

22

БЕДНАЯ АЛКА


На центральном продовольственном рынке всегда толпа, а в кол-басном павильоне тем более. Бедные продавцы и не отдыхают почти. Народ как на конвейере идет, практически безостановочно. Кто покупает, кто при-ценивается, кто просто запахами надышаться приходит. Люди бывают раз-ные. Одни – спокойные и вежливые, другие – истеричные и дерганые, третьи – наглые и хамоватые, четвертые – капризные, с вечным недовольством и претензиями. Трудно продавцам целый день с таким контингентом, да и они сами – люди разные, сборная солянка, и в их рядах не все терпеливо улы-баются, и у них мата и хамства предостаточно, а частенько – даже с избыт-ком.
Трубина Татьяна за своим прилавком почти два года уже простоя-ла, разных людей навидалась, всякого наслушалась, за это время опыта тор-гового с лихвой набралась. Когда надо – улыбалась, когда надо – заискива-ла, когда – грубила, а порой и матерком отборным посылала. И кто еще лет двадцать назад мог предположить, что красавица Танюшка, одна из продви-нутых выпускниц университета, встанет за прилавок с сосисками и салом. Но жизнь распоряжается по-своему, и Татьяну она прокрутила по полной.
Попав в одну из азиатских республик на работу в местный универ-ситет, Татьяна и думать не думала, какой удар нанесет ей судьба. В страш-ные девяностые Трубина потеряла все: работу, мужа, который спился из-за невостребованности и где-то сгинул на бескрайних степных просторах, квар-тиру, которую отобрали местные аборигены, и чуть было не лишилась двух своих дочерей, если бы вовремя не сбежала из дружественной страны. Сбе-жала же Татьяна не куда-нибудь в чистое поле, а на свою родную россий-скую землю, в свой родной любимый город, в котором прошло детство и от-рочество, в котором вышла замуж за любимого человека. Вернулась она в свой город, но лучше бы и не возвращалась. Принял он ее как падчерицу – враждебно и с недоверием. Татьянины родители к тому времени уже умерли, их квартиру давно отдали другим людям, вот и пришлось Татьяне снимать комнату в коммуналке почти без удобств на окраине города. Шансов купить собственное жилье не было никаких, уйма денег уходила на оплату всераз-личных справок и разрешений, требующихся в неимоверных количествах коренной «негражданке» для проживания. Часть денег шла на обустройство дочек-близняшек сначала в школе, потом в институте, часть – на еду, еще часть – на одежду. Сама Таня в поисках работы сначала мыкалась по бюд-жетным организациям, потом пыталась заняться бизнесом, но «неграждан-ку» постоянно обманывали, пользуясь ее юридической незащищенностью. В конце концов, пересилив себя, Татьяна по великому блату устроилась на ры-нок продавцом в колбасный отдел. Эта работа давала ей возможность хоть как-то сводить концы с концами. Только жесткая экономия, только самое-самое необходимое.
– Мне вон той сырокопченой колбаски завесьте пару кружочков, – ткнула в витрину толстым мизинцем, украшенным массивным золотым кольцом, полная дама в соболиной шубе. – Нет, не этот, вон тот рядом, вот-вот. И окорочок, вон тот, весь достаньте. Ага, ага, и эту грудиночку, кусочка четыре. Нет, не эту. Эта больно несвежая. Вон ту, посвежее, вот-вот. Ах, хо-роша! – причмокнула дама ярко накрашенными губами, обнюхав поданный кусок.
Было такое ощущение, что она сейчас же вцепится в грудинку зу-бами и начнет жадно ее поедать. Но дама продолжала выбирать.
– А теперь вон той ветчинки с килограммчик-полтора. И вон тех охотничьих колбасок тоже так же. А еще рулетика килограммчик. Ага-ага. Ничего не забыла? – кокетливо поправила свою прическу покупательница. – А, вспомнила, мне сосисочек, кило так два-три. Докторских. Вон тех, ага-ага, для собачки, мосюлечки моей. Ну и грудки куриной, вон той. Ага.
– Сколько с меня? – дама полезла в сумочку за кошельком и нако-нец-то подняла голову на продавца. Лицо у нее удивленно вытянулось. – Ба, Танюха, ты ли это? – радостно вскрикнула толстуха. – Вот так встреча, вот так сюрприз!
Татьяна недоуменно уставилась на незнакомку.
– Простите?
– Не узнаешь, что ли? Это же я, Алка Сорокина.
– Алка? Сорокина?
–Ну да! Что, изменилась? Похорошела? – крутанулась возле при-лавка бывшая Татьянина подруга.
– Это точно, и не узнать тебя, какой стала, – с любопытством раз-глядывала покупательницу Татьяна, поражаясь, в кого превратилась ее бывшая подруга, некогда худенькая миниатюрная девчонка.
– Да вот такой вот стала! – подбоченилась Алка, выставляя напоказ свою соболиную шубку. – Нравлюсь?
– Богато, – вздохнула Татьяна.
– Разве это богато, – тут же отмахнулась Алка, – чуть выше бедно-го.
«Ничего себе – беднота, вся в золоте и соболях», – подумала Татья-на
– Слушай, Танька, а как у тебя дела? Небось, уже и домик свой у моря, и «мерс» крутой, а? Ты же у нас самая умная была, – громыхал по павильону голос Сорокиной.
Татьянины товарки с изумлением поглядывали на толстуху, понес-шую какой-то бред про «мерседесы». Какие могут быть «мерседесы» у про-давца колбасы!
– А муж, наверное, уже академик, а, Танюх? – продолжала тарато-рить Алка. – Небось по заграницам мотаетесь, на Мальдивах отдыхаете?
– Ал, ты так шутишь? Я что, похожа на миллионершу? Они что, все колбасой за прилавком торгуют?
– Ну, извини, – чуть убавила голос бывшая подруга, – не подума-ла. Да и кому счас хорошо. Я вот тоже концы с концами еле свожу. Денег катастрофически не хватает ни на что.
– Да ладно, – саркастически покосилась на Алкины кольца Татьяна.
А та продолжала, ничуть не смутившись:
– Точно тебе говорю – денег нет. У мужа бизнес завис, он у меня недвижимостью занимается, строительством, а там сейчас какие-то терки с конкурентами, никак не договорятся по застройкам. Из-за этого уже месяц на голодном пайке, даже поесть толком нечего, – начала вполголоса жаловать-ся на жизнь Сорокина
– Веришь, нет, у нас трехэтажный особняк на взморье, квартира двести квадратов в центре, везде ремонт, и все встало. Бедлам как у бомжей, жить негде, хоть в гостиницу съезжай.
Татьяна удивленно смотрела на Алку, а та продолжала:
– Купила недавно «Лексус» себе, у мужа – «шестисотый», так на го-рючку не хватает, вот сегодня до рынка еле доехала.
– Сочувствую, – иронично произнесла Татьяна.
– Не ты одна, – тяжело вздохнула Алка. – Сегодня домработницу рассчитывала, так она мне тоже посочувствовала, пожалела, мол, как я с та-ким хозяйством справлюсь. А что делать, коль с финансами проблема? Правда, мой обещал этот вопрос в течение месяца разрулить, но ведь этот месяц еще прожить надо. А на мне теперь все – и дом, и еда, да и сыну помо-гать надо.
– А он у тебя где? Большой, наверное, уже?
– Большой, да дурной, – пренебрежительно отмахнулась Сороки-на. – Уже девятнадцать, а ума не было и не будет. Мы его отправили в Ан-глию, в Лондон, на юриста учиться, чтоб в отцовской фирме работал потом, а он учится через пень-колоду, только денег требует.
– Учеба-то платная, наверное, дорогая?
– Ну, конечно, – возмущенно повысила голос Алка. – Дерут как липку, в три шкуры. Несколько десятков тысяч евро за семестр, плюс на мелкие расходы тысяч пять за месяц. Просто грабеж какой-то. Мы что, печа-таем эти еврики? В общем, подруга, дела мои плохи, как никогда. Да и сама посуди, – стала загибать пальцы толстуха, – дом и квартира – раз, сын-оболтус – два, обслуга – три.
– А у вас что, кроме домработницы еще кто-то есть? – не перестава-ла удивляться Татьяна.
–А то! – гордо вскинула подбородок Алка. – Садовник – раз, охранник – два, второй охранник – три, два водителя, один мой, другой – Вовкин. Ну, там приходящий повар, еще разнорабочий. И все дармоеды, все как один, только и слышишь: денег добавьте, денег добавьте, а делать, как полагается, ничего не делают. Уволила бы всех, да где новых взять, еще хуже придут. Народ у нас ленивый, сама знаешь, так уж лучше пусть эти работа-ют.
– Ал, а ты сама-то где работаешь? – осторожно поинтересовалась Татьяна.
– Ой, Тань, не поверишь, целыми днями как белка в колесе. Не пом-ню, когда последний раз на концерты выходила. Нет, вру, в конце прошлого месяца удалось на Борю Моисеева попасть. Ну, это, я тебе скажу, суперкласс. Сходи, если будет возможность, непременно! – В глазах у Алки загорелись восторженные огоньки. – И билеты совсем копеечные, в пределах двух ты-сяч. А еще была до Бори на «бабках», оборжалась чуть не до обморока. Слушай, надо бы нам вместе куда-нибудь сходить. На следующей неделе Димочка Билан приезжает, билеты тысячи в три обойдутся. Как ты?
– Не могу, Ал, работы много, – отрицательно покачала головой Татьяна.
– Да ладно тебе, работа – не волк, в лес не убежит. Закрой свою ла-вочку пораньше или поставь кого вместо себя, да сбегаем на концертик, по-том в ресторанчик забуримся, вспомним молодость. Я, Тань, если мне куда надо – в салон или на массаж, – быстренько кабинет на ключ. Томку, компа-ньонку мою, – за главную, и вперед с музыкой.
– Так ты все же работаешь? – иронично усмехнулась Татьяна.
– Так я ж говорю тебе, как белка в колесе, фирма у меня своя по продаже уличных и комнатных растений, муж подарил, как бывшему биоло-гу. Ох, мне этот подарочек – одни убытки, кручусь, кручусь, а толку-то! Ра-ботники все – бездельники да воры, никакие штрафы не спасают, текучка ужасная. Менеджмент – тупой и ленивый. Клиент вялый и жадный, подавай ему подешевле да получше. В общем, одни убытки, скажу тебе, денег совсем нет. Хочу поменять бизнес. Этот продам и открою туристическую контору, хоть по заграницам помотаюсь. А то выезжаешь раза два-три в год на пару деньков. Да и что это за поездки, одна нервотрепка. Была недавно в Милане на распродаже, всю неделю пробегала по бутикам как ненормальная. Два-дцать тысяч евро потратила, а что купила? Хотя там, конечно, намного де-шевле, чем у нас, у нас вообще дерут бессовестно. Слушай, Танюха, надо бы и тебя в Милан свозить, приодеть, а то выглядишь ты как-то не очень. Так как, съездим?
– Алла, мне некогда, мне работать надо, – намекнула Татьяна бывшей подруге на окончание разговора.
– Опять ты про работу, ну скучно же, ей-богу. Будто и поговорить нам больше не о чем, – не поняла ее Сорокина. – Я вот тут дома ремонтом занимаюсь, затеяла стены лепные, денег уйма ушла, будем как во дворце, за-кончим – покажу. Понравится – и тебе мастера присоветую.
– Ал, мне не до мастера, – Татьяна принялась демонстративно пере-кладывать колбасу на прилавке с места на место, – мне деньги зарабатывать надо.
– Ох уж эти деньги, – сразу погрустнела Алка, – вечно их не хвата-ет. Не знаю, что и делать, еле концы с концами свожу, боюсь, и до дому не доберусь, на бензин не хватит.
Татьяна тяжело посмотрела на Сорокину, потом выдвинула ящик кассового аппарата, достала из него пятьсот рублей и положила перед Ал-кой.
– На.
– Это что? – недоуменно заморгала ресницами толстуха.
– Деньги на бензин.
– Да ты что, Танюха, ты серьезно? – слегка побледнела Алка.
– Серьезней не бывает, – повернулась к ней боком Татьяна. – Си-рым и убогим надо подавать.
Бледность Алки тут же превратилась в пунцовость, и она, подхва-тив свои пакеты с покупками, молча поспешила от прилавка.
– Ну ты, Танюха, молодец, классно отбрила эту дамочку! – восхи-щенно одобрили Татьяну торговки.
Татьяна выслушала похвалы, взяла стул, поставила его к стене, села и горько зарыдала, впервые за многие годы.
0

#24 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 14 января 2020 - 21:02

23

ВСЕГДА РЯДОМ


Чего она боялась, то и произошло. Боялась, что с приходом в их диспансер нового главврача, жизнь её разделится на две половинки. Сейчас она вся в этих стенах: и работа, и семья, в давно привычном ритме. Работа никогда её не радовала, а за многие годы опостылела. Жалко несчастных нервно-психических больных, но уже глаза не поднимаются на них, сердце разрывается на части от невозможности вылечить их. Все дни здесь одинаковы, моросят, моросят неприятным дождём, сливаясь в огромную лужу — годы, десятилетия — стоячая вода. А вспоминаются как один бесконечно нудный день.
Ни минуты она б не задержалась здесь, если б не палата без номера. Она в ответе за её обитателя. Раньше коллеги интересовались, кто он. Родственник? Знакомый? Уж очень она привязана к этой палате. Она отвечала, что приятельница просила её присмотреть за больным — сама не может его навещать. Потом все привыкли и уже не спрашивают. В его палату она забегала по несколько раз в день, чтобы обнять, подержаться за его руки, посидеть с ним рядом. Помолчать — разговоры не клеятся. О чем говорить? Об одном и том же. Как спалось? Сыт ли?
Новый главврач не сразу начал преобразования. Собрал, как положено, коллектив, познакомился в целом. Стал персонально присматриваться к каждому. Пришёл и её черёд. Вызвал он её к себе в кабинет и напрямую выложил:
— Пора вам, уважаемая Елизавета Петровна, на заслуженный отдых. Мы ценим ваш многолетний труд на одном месте на благо психиатрии, но надо понимать, что пора.
У неё всё внутри оцепенело, язык стал тяжёлым. Ей хотелось упросить главврача оставить её поработать, ну хоть немного:
— Да я ещё могу…— только и смогла выговорить. Он жалостливо смотрел на её пожелтевшее лицо, на абсолютно седую голову – ни один волосок не выдавал былого цвета. — Давайте откровенно. Вы врач высокой квалификации, никто с этим не спорит. Вы можете. Но не так, как это сделает полный сил молодой энергичный врач, согласитесь. Вы и дела ведёте по старинке, всё на бумажках пишете, в компьютер не вводите информацию. Ну, кто сейчас так работает? Пора, Елизавета Петровна, пора. До конца недели работайте, дела новому врачу передадите...
Елизавета Петровна, опустив голову, смотрела на свои широкие стопы в растоптанных туфлях и не могла сдвинуться с места. Главврач заметил её замешательство и подбодрил:
— Проводим вас, как положено, с букетом цветов, благодарственным письмом, подарком...
Выйдя в коридор, Елизавета Петровна присела на диван. Плотно сомкнула губы и веки, сдерживая слёзы. Морщины на лице сбились в кучу. Кровь в жилах, казалось, застыла, отёкшие ноги стали как цементные и не поднимались.
Немного посидев и придя в себя, она побрела по длинному давно крашеному коридору, залатанному линолеуму с потертым ромбическим рисунком, не замечая медработников и обиженных судьбой пациентов, перекачивая своё тело на отёкших как две тумбы ногах. В палату без номера. Открыла дверь.
На кровати в серой больничной рубашке, запрокинув голову, сидел немолодой мужчина с двумя небольшими залысинами в коротких поседевших волосах. По широкому лбу, чуть выше соединённых на переносице густых бровей пролегли три глубоких колеи морщин. Андрюша смотрел в прямоугольник окна, на паутины голых веток берёз или просто вдаль, потому что из окна не видно территории двора. Она подсела к нему. Он не повернулся и не выразил никаких эмоций. Некоторое время они молчали. Трудно начать разговор.
— Андрюша, — захлебнулась она подступившей к горлу волной. Кинулась к нему, крепко обняла, обсыпала поцелуями. Не отпускала из своих объятий, гладила его по голове и щекам. Он сидел, не двигаясь, принимая её поглаживания и поцелуи. Лишь повёл взглядом в её сторону, а брови не шелохнулись.
— Что? — спросил он, понимая, что пришла она к нему не как обычно, а хочет сказать что-то.
— Меня увольняют, — выдавила она из себя сквозь спазмы в горле.
Он снял её руки со своих плеч:
— А я?
— Надо что-то придумать, — заёрзала она.
— Что? — безнадежно спросил он.
— Я буду думать, буду…
— Что здесь можно придумать? За все годы ты в историю болезни столько всего напихала...
Она встала с кровати:
— Я подумаю, я подумаю... — направилась к выходу. Мысли суетились, и на коротком пути от его кровати до двери ей казалось единственно правильным и реально выполнимым решением — избавиться от истории болезни. Пусть папка потеряется и никогда не найдётся. Хорошо, что нет никаких записей в компьютере, а всё на бумаге.
Она вошла в свой кабинет, достала из кармана халата ключик, открыла шкаф. Толстую папку сняла с полки. Чего только в ней нет! Столько выдумок в этой макулатуре! Назначения одни, другие, длительное лечение... Сама назначала и контролировала, чтобы он прятал таблетки и не выбрасывал в урны, чтобы ни одна медсестра не увидела…
Она нервно листала историю болезни. Её не интересовала хронология и содержание записей. Она думала, как от них избавиться.
Вдруг дверь кабинета резко распахнулась. Елизавета Петровна вздрогнула от
неожиданности, как будто её поймали на месте преступления, и растерялась. Перед ней стоял главврач и, как она предположила, её замена — молодая подтянутая врач в голубом брючном костюме.
— Вот знакомьтесь, Елизавета Петровна...
Дальше она ничего не слышала. Понятно, кто она и зачем здесь.
— Елизавета Петровна, оставьте всё как есть. Если вопросы возникнут, вам скажут, — донеслись слова главврача.
Преемница захлопнула мешавшую ей пройти к столу приоткрытую створку шкафа, выдернула ключик и зажала в ладони. У Елизаветы Петровны сердце ёкнуло.
— Если что нужно, говорите, рада помочь, — она вышла из кабинета.
Все последние дни перед увольнением Елизавета Петровна места себе не находила. Как жить вдали от Андрюши? Вся жизнь её проходила рядом с ним. Она часто оставалась ночевать в диспансере, даже когда этого не требовалось по работе. А дома? У неё там нет ни родных, ни друзей, а главное — там нет Андрюши.
Что делать? Домой его с многолетней и не прогнозирующей выздоровление болезнью не выпишут. Признаться, как он сюда попал? Поверят ли? А если поверят, вдруг отдадут её под суд?.. Работать её не оставили. Где держат работника после семидесяти? В своё время её ценил бывший главврач, с которым много лет изо дня в день рука об руку шли, преодолевая трудности нелегкой работы. С ним она чувствовала себя как за каменной стеной: помогал, поддерживал, понимал. Предлагал ей создать семью, но она, одержимая любовью к Андрюше, не находила для него места в своём сердце. Он помог осуществить план спасения Андрюши, выделил для него отдельную палату. Ему она доверила свою тайну, и он хранил её до последних дней своих. После него был другой главврач — ничего и никого вокруг не видел, и Елизавета Петровна продолжала жить спокойно.

Последний рабочий день. Она волокла ноги в палату без номера. В коридоре пахло щами. Андрюша уже вернулся с обеда и сидел, по-прежнему глядя в бесконечное бледно-серое пространство.
— Андрюшенька, я хотела твою историю болезни…Не вышло...
Он глянул на неё безразлично полуоткрытыми глазами выцветшего голубого цвета:
— Я не знаю, хочу я теперь туда или нет. Когда-то хотел — десять, пятнадцать лет назад. Упрашивал тебя отпустить меня отсюда. Помнишь?
— Да, но… Тогда… перестройка всю страну крушила, у людей деньги отнимала… и мы остались без копейки… Все слонялись без работы... Ты представить себе не можешь, как выживали там, за забором диспансера… А здесь ты отдыхал, накормлен и казённой едой, и я всегда тебе свою еду приносила. Комнату тебе отдельную выхлопотала с холодильником. Есть шкаф с книгами… А дома мы бы до сих пор жили вдвоем в однокомнатной квартире…
Он молчал. Он всё это уже не раз слышал, что она всё делала для его блага с самого детства, и тогда, много лет назад, когда он ещё надеялся обрести свободу.
— Я буду думать, как тебя отсюда вытащить…— она пыталась заставить его в это поверить, хотя сама не знала, как осуществить. Её просветлённое сознание вдруг заполнило глубокое сожаление в том, что она выбрала для него.
— Скоро меня вытащат из этой отдельной палаты и переведут в общую к придуркам. Такие меня ожидают изменения.
— Я приложу все усилия, чтобы тебя отпустили.
— Ну, кто меня отпустит? За столько лет меня не смогли вылечить, и вдруг я стал здоров и не опасен для окружающих? Помнишь, я просил меня отпустить, говорил, что я абсолютно здоров? Так посчитали, что у меня обострение! — он говорил это повышенным тоном, а последнюю фразу выкрикнул.
Дверь распахнула медсестра:
— Укол сделать?
— Нет, не надо. Он уже успокоился.
Медсестра захлопнула дверь. Он продолжил, сбавив тон:
— Тогда не ушёл отсюда, а сейчас мне зачем? Что я могу? Я разучился вилкой есть и хлеб резать — здесь нож не дают. И кто меня там ждёт? Ни жены, ни детей. Одноклассники и соседи не узнают меня. И я никого и ничего не помню. Детство как в серой мути, что вижу в окне. Сохранилось только чувство — я всегда боялся потеряться. А ты всегда была рядом. Если меня о чём-то спрашивали, то всегда за меня отвечала ты. Ты всегда знала, что я хочу, как мне лучше... Да, всё затуманено, но я отчётливо вижу тот ужасный день. Я со сковородой в руке… твой истерический крик… ошеломлённые глаза соседей… менты… скорая помощь, которая увезла меня в другую жизнь навсегда. Я постоянно чувствую рукопожатие — в моей руке ручка сковороды... Я был чересчур послушным ребенком. Ты дала мне в руки сковороду, а я послушно её держал. Когда меня приехали забирать, я просто опешил, не понимал, что меня ожидает... Я же никого не убивал и даже не ударил ни разу…
— Сынок, ты же знаешь, я боялась отпустить тебя в армию. Тебе присылали повестки, одну за другой. Вдруг отправили бы тебя куда-нибудь в горячую точку? А ты у меня домашний, не для тебя это...
— Помню, ты меня не отпускала с мальчишками во дворе играть, и на дискотеку… всё боялась, что меня обидят, побьют, а я не смогу защититься…
— Боялась, сынок….
— И ты отправила меня в тюрьму на пожизненный срок...
— Ну, разве это тюрьма? — ей снова хотелось оправдать себя. — Живёшь как король, ухаживают за тобой: кормят, обстирывают, в комнате убирают… Я спасла тебя! В нашем роду мужиков берегут. Твоя бабка во время войны мужа в погребе прятала.
— Он и умер в погребе...
— Умер, потому что заболел тогда.
— Если бы не заболел тогда, то умер бы там потом.
— Сынок… — она припала к нему, усыпая частыми поцелуями в щеки и лоб. И гладила, долго гладила его по голове и плечам, держала его руки в своих. Прощались, будто растащат их поезда в разные стороны, и никогда им не доведётся встретиться.
— Ну, хватит, хватит, — сказал он сухо, слегка отталкивая её. Он давно не называл её мамой, с тех пор, как попал сюда. Такая у них договорённость с целью конспирации. Фамилии разные. Отец оставил ему свою фамилию на память, а вскоре после его рождения ушёл в другую семью и никогда не появлялся. — Иди уже. Тюрьма мне — за мое малодушие.
Она попятились к двери со слезами:
— Я приходить к тебе буду... курочку приносить твою любимую… и шоколадки…
Домой она вернулась с поникшим букетом роз, благодарственным письмом и чайным сервизом в упаковке. Поставила на столе две чайных пары, для себя и Андрюши. Как чай без него пить?
Поздний долгожданный сыночек… Она с детства его оберегала. Нависала над песочницей, следила, чтобы никто из детей не отнимал у него игрушки. Ежедневно выясняла, не обижал ли его кто-нибудь из ребят в детском саду и в школе. А когда подрос, разве перестала она о нём переживать? С его взрослением становилось ещё страшнее отпустить его в сети к своевольной подруге, жене, и куда ужаснее — в армию.
Как жить, не видя его? Она будет ездить к нему каждый день, на электричке, потом автобусом. И тяжёлые сумки, полные вкусной еды, дотащит, не подведут больные ноги.
Она сходила в магазин за продуктами. Ей вдруг привиделось, что Андрюша с ней рядом за столом аппетитно уплетает приправленную специями курицу. Потом исчез. Ей стало невыносимо тоскливо: она здесь, а он там, за толстыми стенами из красного кирпича, обнесёнными забором и лесом, ест мерзкий супчик и котлеты из хлеба… Как его оттуда забрать? Она то видела его, не различая где — в снах, воспоминаниях, видениях – и радовалась, то страдала от разлуки и собиралась ехать к нему немедленно. Мысли роились и больно жалили её. От них она укрывалась ночью с головой и просыпалась в поту. Где её мальчик? Тишина кричала его голосом, пустота заполнялась его силуэтами…
Утром она обнаружила: сырая курица на столе издавала зловонье, а соль в холодильнике... Скоро она поедет к Андрюше, вот только сумку соберёт. Охваченная радостью предвкушаемой встречи, она идёт в магазин. В отделе для малышей покупает матросский костюмчик — нарядит своего сыночка. Он бежит к своей мамочке по длинному коридору в сандаликах, падает, поднимается и плачет...
Завтра она поедет к нему, завтра…
0

#25 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 16 января 2020 - 20:18

24

ЗАБЛУДИЛАСЬ


Заблудилась Алла Николаевна. Заблудилась в своём родном, любимом с детства лесу. Уже и по солнцу шла, и на мох на деревьях заглядывалась, да толку никакого — кругом высоченные деревья да колючий кустарник. И, как назло, грибы – много грибов всех видов и мастей. Они-то и завели Аллу Николаевну в места малознакомые. И сейчас она корила себя за жадность: «Вот губы-то раскатала. Глаза завидущие, руки загребущие».
Алла Николаевна вспомнила ещё парочку крылатых выражений про жадность, но легче ей от этого не стало. Она поставила корзину на землю и в который раз обвела лес вокруг пытливым взглядом. Но лес молчал и, похоже, не собирался давать Алле Николаевне ни одной подсказки.
«И надо же было мобильный забыть!» — вспомнила женщина о своей второй роковой оплошности. Алла Николаевна всегда держала гаджет в дамской сумочке, но сейчас последней по понятным причинам с ней не было, а значит, мобильный отдыхал дома на комоде в шелковистых недрах той самой сумочки.
— Стоп! — громко сказала Алла Николаевна самой себе. Она вообще часто разговаривала сама с собой, и если кто-то считал это психическим расстройством, Алла считала это самоуважением – ведь «приятно иногда поговорить с умным человеком», как сказал кто-то мудрый.
«Надо понять, как идти по прямой, не забирая влево», — задумалась Алла Николаевна, но через некоторое время уловила далёкий хруст валежника под чьими-то ногами. Она насторожилась и даже села на корточки, не желая выдавать себя неизвестно кому. В голову лезли самые неутешительные мысли об источнике шума: от волка до медведя, от уголовника до насильника.
Хруст тем временем нарастал, и вскоре Алла Николаевна смогла различить мужскую фигуру, двигавшуюся неподалёку мимо её укрытия. Судя по походке и осанке, мужчина был не молод, но моложав. В руках он держал корзину, доверху наполненную грибами, и длинную сучковатую палку. Одет он был как истинный грибник: джинсы, заправленные в резиновые сапоги, старое пальто с поднятым вверх воротником и шерстяная шапочка, натянутая на уши, – в общем, так, что никакой комар носу не подточит.
Алла Николаевна наблюдала за ним из засады — двух поваленных друг на друга деревьев и густого кустарника. Она прекрасно видела мужчину, а он, похоже, и не подозревал, что является объектом наблюдения напуганных женских глаз.
Тем временем грибник достал из корзины большой складной нож и неожиданно начал двигаться в направлении затаившейся женщины.
«Чего это он?» — пронеслась подгоняемая страхом мысль в голове у бедной Аллы.
«Да грибы увидел, наверняка», — ответило Алле Николаевне её второе я.
«А почему я их не вижу?» — испуганно протестовало первое.
«Ну не тебя же он прирезать идёт. У него и так полная корзинка», — издевалось второе.
Тем временем мужчина стремительно приближался, и Алла Николаевна уже различала его лицо – если бы не состояние аффекта, она бы признала его черты весьма приятными и даже привлекательными. Однако в нынешних обстоятельствах она видела лишь плотоядное выражение этого лица. Чем ближе он подходил, тем глупее и ужаснее чувствовала себя Алла Николаевна. Если это бандит, зачем ему корзинка с грибами? Если грибник, почему у него такое бандитское лицо?
Алла изнемогала от нервного напряжения и уже несколько раз порывалась бежать, но второе я останавливало её, твердя, что она всё равно не убежит, а лишь выдаст своё укрытие, и тогда …
Бедная женщина перестала смотреть в щель между поваленными деревьями и прижалась к земле, в надежде спрятаться от надвигавшегося на неё мужчины с ножом. Она совершенно забыла о своей корзине, которая безусловно тоже была не прочь спрятаться, но увы.
— Ни хрена себе! Врёшь, не уйдёшь! – прогремел густой бас у неё над головой и отозвался мелкой дрожью во всех её членах. Она услышала, как распрямилась пружина складного ножа и зажмурилась – мысль о бегстве к этому моменту ушла в пятки и отдавалась там лёгким зудом.
В следующее мгновение до неё донёсся характерный звук – это лезвие ножа с усилием входило во что-то упругое. Где-то у её затылка раздалось учащённое дыхание мужчины. Время растянулось как жевательная резинка, которая, прилипнув одним концом к ботинку, другим продолжает упорно держаться за пол.
«Это он не мне говорил», — обрело, наконец, дар речи второе я Аллы Николаевны. Она медленно разлепила веки и ещё медленнее приподняла голову. На расстоянии вытянутой руки мужчина ловко орудовал ножом, срезая, насколько это позволяло приютившее их дерево, грозди крупных рыже-бежевых опят. Глаза его горели безумием, и он свирепо причмокивал губами, видимо, живо представляя, как он будет уплетать их сегодня вечером с отварной картошкой и сметаной.
Теперь, когда Алла Николаевна поняла, что она смотрит на такого же как она грибника, перед ней встала дилемма, которая, впрочем, не очень походила на дилемму, потому что здравое решение у неё было только одно. Понятно, что было ужасно неловко так запоздало обнаружить своё присутствие. Но совсем глупо было бы из-за неловкости остаться одной в лесу. Правда, была ещё третья возможность – тайно последовать за мужчиной на приличном расстоянии в надежде, что он выведет её из леса, так ни разу и не заметив.
Грибник тем временем закинул на спину возникший из ниоткуда рюкзак, набитый до краёв опятами, встал с корточек и, насвистывая, отправился восвояси.
Выбравшись из своего логова и больше ни в чём не сомневаясь, Алла Николаевна отправилась следом. Она старалась идти с мужчиной в ногу, дабы за своим шумом он не расслышал хруст веток под её ногами. От этого походка Аллы Николаевны походила на вышагивание цапли – ей приходилось задерживать ногу в воздухе, балансировать, а затем ставить её на землю одновременно с длинноногим грибником. Поняв вскоре, что начинает отставать, женщина изменила тактику и начала совершать поступательные прыжки с одной ноги на другую. В голове мелькнуло, что если бы кто-нибудь снял её сейчас на видео и выложил на Ютуб, она набрала бы тысячу лайков, а то и попала бы в программу «Видели видео». Но «кого-нибудь» в лесу не было, а были только она и её мужчина. Второе я Аллы Николаевны почему-то стало его так называть. «Осторожно, твой мужчина остановился» или «твой мужчина ускорился», и всё в таком роде. Сначала она возражала своему второму я, но вскоре смирилась и стала сама его так называть. К счастью, «её мужчина» то и дело останавливался, чтобы срезать очередной вылезший на свою беду из-под земли гриб, и бедной женщине-цапле удавалось перевести дух.
Время шло, и лес, похоже, начал расступаться. Алла Николаевна хотела уже облегчённо вздохнуть, когда поняла, что это всего лишь очередная поляна.
И вот тут случилось неожиданное. Мужчина сорвался с места и с диким криком рванул куда-то влево за деревья. Алла Николаевна на мгновение остолбенела, не понимая, что ей делать. Но делать, похоже, можно было только одно – мчаться за «её мужчиной». И она помчалась.
Оказавшись за деревьями, Алла огляделась, но никого не увидела. Она было бросилась бежать снова, но остановилась – несчастная и сбитая с толку. Грибника не было ни видно, ни слышно.
— Не мог же он провалиться сквозь землю? — сказала она вслух, но очень тихо, так, чтобы расслышать могло лишь её второе я.
— А вдруг здесь болото, и его засосало? — ответило то в ужасе.
— Так быстро? — недоумевало первое. — Это невозможно! Скорее, он опять нашёл опята и срезает их своим страшным ножом.
В подтверждение этой мысли она услышала всё тот же характерный звук, а через мгновение увидела своего мужчину, удалявшегося прочь от неё с рюкзаком, распухшим до неприличных размеров. «Вот жадина!» — укорила его Алла Николаевна, но тут же запнулась, вспомнив, почему сама оказалась в положении бегущей по следу.
Алла едва успела сделать несколько затяжных прыжков в заданном мужчиной направлении, когда тот снова остановился. Он поставил корзину и рюкзак на землю, взял свою палку двумя руками, поднял высоко над головой и пошёл вдруг в дикий пляс. Он кружился, рыча и визжа, и выделывал ногами такое, что Алле Николаевне показалось, что земля под ней задрожала.
«Ненормальный!» — поставила она диагноз и тут же ужаснулась.
«Слава богу у тебя хватило ума не показываться ему на глаза!» — подхватило её второе я.
Алла Николаевна приняла свою спасительную позу – легла на землю – и оттуда наблюдала за мужчиной. С этого момента она перестала называть его «своим».
Наплясавшись, тот сел на землю, облокотился о рюкзак, вытащил из закромов пару огромных бутербродов «папа может» и бутылку с прозрачной жидкостью.
Из своего укрытия Алла не могла разглядеть, что написано на этикетке, а потому, предполагая худшее, брезгливо сказала: «Ещё и пьяница».
Перекус был вскоре окончен, и вот тут Аллу Николаевну приятно удивило, что мужчина не бросил обёрточную бумагу от бутербродов и пустую бутылку прямо здесь в лесу, а положил всё обратно в рюкзак. Она даже чуть не назвала его снова «своим мужчиной».
Тот между тем улёгся калачиком на земле и, похоже, собрался спать.
«Ну уж нет», — испугалась Алла Николаевна. И только она это подумала, как от рюкзака донёсся раскатистый храп. Женщина была так раздосадована, что вышла из укрытия, подошла вплотную к мужчине и громко сказала:
— Напился, голубчик. А мне теперь что делать? Ждать, пока ты проспишься?
Она даже хотела пнуть его ногой в бок, но побоялась. Неслучившийся пинок дал ей новую идею. Она отошла от грибника на безопасное расстояние, насобирала еловых шишек и начала пулять ими, целясь мужчине прямёхонько в лоб. Это не было излишней самонадеянностью – Алла Николаевна отличалась несвойственной её полу меткостью с самого детства, частенько обескураживая работников тира и унося домой охапки всевозможных призов. А потому шишки преимущественно попадали ровно туда, куда и было намечено.
В какой-то момент мужчина перестал храпеть и, пробормотав что-то нечленораздельное, перевернулся на другой бок. К досаде Аллы Николаевны, теперь на неё смотрел его затылок.
«Ха-ха! — не сдавалась она, — а что мне мешает тебя окружить!» И Алла побежала по воображаемой окружности, центром которой был несчастный грибник.
Но лес, до тех пор безучастно наблюдавший за странной женщиной, уже добрых два часа преследующей мужчину, не остался равнодушным к откровенному нападению на него. На бегу Алла Николаевна два раза споткнулась о торчавшие из земли корни, три раза обожглась о крапиву, поскользнулась на гнилом грибе, упала в грязь и, в довершении ко всему, проткнула непонятно чем свой резиновый сапог. Однако никакие препятствия не смогли помешать ей занять удобную стратегическую позицию. Отсюда она снова видела лицо пьяницы, только теперь его лоб был скрыт под толстым заворотом низко натянутой шапки.
— Что ж, — едко сказала Алла, — а чем нос хуже? — и пульнула шишкой прямёхонько в переносицу, потом ещё и ещё.
И вдруг мужчина как вскочит, да как заорёт на весь лес:
— Это что за белка-пострелка мне спать не даёт! А что как я ей в макушку шишку пульну?!
И подкрепляя слова делом, он тут же поднял самую крупную из шишек Аллы Николаевны и со всей дури пульнул в её сторону. И попал бы прямо в лоб, если бы та не успела увернуться, зарывшись лицом в лесную подстилку и замерев скорее от стыда, чем от ужаса, – она сейчас не слышала ничего, кроме собственного сердца, которое почему-то бешено колотилось у неё в голове, а не в предназначенном для него месте.
Когда женщина наконец решилась вынырнуть из листвы, мужчины нигде не было видно. Зато было слышно его громкое пение. Словно гамельнская крыса, она сейчас шла на спасительный звук и скоро оказалась на широкой тропе, явно ведущей из леса. Тут Алла Николаевна остановилась и присела на удачно стоявший на обочине пенёк. Прошло некоторое время, прежде чем вдали сначала затихло, а потом и вовсе растаяло раскатистое: «Первым делом я из лесу выйду смело! Ну, а женщина, а женщина потом!»

***
В понедельник Алла Николаевна пришла в офис с большой банкой тушёных белых грибов и гордо водрузила её на стол. Из всех своих коллег она была единственным заядлым грибником и после каждого своего значительного улова радовала их домашними деликатесами.
— Ой, Алла, опять вкусненькое принесла! — завизжала молоденькая Ольга, только месяц назад пополнившая штат сотрудников архитектурного бюро.
— Ты убери лучше, — тихо посоветовала проработавшая всю жизнь в бюро Евгения Андреевна, — неизвестно, как новый отреагирует, — она повела бровями в сторону двери.
— А что, уже здесь? – раздосадованно спросила Алла.
— Ага, Пашка сказал, раньше всех пришёл, — подтвердил Олег.
— Ну и как? – спросила Алла, наморщив лоб.
В ответ на её вопрос дверь отворилась, и в комнату вошёл моложавый мужчина средних лет. Он был одет в элегантный костюм, и его можно было бы назвать красивым, если бы не исцарапанная шишка на лбу и не синяк во весь нос. В руках он держал банку с маринованными опятами. Увидев банку с белыми грибами, он поставил свою рядом и, подняв глаза на Аллу Николаевну, долго и пристально на неё смотрел.
— Доброе утро, — произнёс он наконец не сводя с неё глаз, — Павлов Николай Сергеевич, ваш новый начальник. Надеюсь, работаете Вы также ловко…
Не договорив, он вышел и закрыл за собой дверь.
— Господи, что это у него с лицом? – ужаснулась Евгения Андреевна.
Алла Николаевна села на ближайший стул, затем встала и… снова села.
— Да уж, — хихикнула Ольга, — неужели благоверная так над ним поработала?
— Есть у кого-нибудь знакомые в других архитектурных бюро, – бледнея, спросила Алла Николаевна, — может, где-то есть вакансии?
— Ал, ты чего? – удивилась Евгения Андреевна. — Может, он упал неудачно.
— Или спасал женщину от хулиганов, — выдвинула смелую гипотезу Ольга.
— Нормальный мужик, — пожал плечами Олег, — грибы принёс. А то, что над его лицом кто-то потрудился, не наше дело, девочки.
— Это… — с трудом выговаривая слова, пробормотала Алла, — наше дело, — а потом, вспомнив, что её коллегам совсем не обязательно знать, что у неё есть второе я, добавила, – моё… дело.
0

#26 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 17 января 2020 - 22:46

25

ШКОЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ


Почему всё в жизни получается наоборот? Кто нравится тебе, тому не нравишься ты? Вера задалась таким вопросом ещё в начальной школе.
Жили они бедненько: мать не смогла купить ей портфель. Этот ранец, с которым она пошла в первый класс, запомнился ей на всю жизнь. Нет, не ранец, а, оставшаяся от отца полевая сумка: на ней во всю высоту был клапан, полностью закрывающий дерматиновый потрёпанный верх. Каким-то образом мать, срезав ремни, сверху пришпандорила к ней ручку. Когда Вера шла в школу, то изо всех силёнок пыталась поднять сумку повыше, потому что она волочилась по земле. Немец-одноклассник, сосед по улице, посмеялся над ней, и она обозвала его фашистом. Второй мальчик Пашка восторженно сказал: «Это самая настоящая военная сумка! Давай с тобой поменяемся!» После этого Вера сразу безоговорочно влюбилась в него. Сашка-немец пожаловался мамке, та пришла на следующий день в школу. Учительница долго разговаривала с ними. И после этого Вера никого из немцев не называла фашистами.
А Паша, умненький, красивый мальчик учился на одни пятёрки, и Вера тянулась изо всех сил, чтобы стать отличницей и понравиться ему.
И ещё Вера была левшой. Мальчишки смеялись, когда видели, как она пишет и мазюкает свою тетрадь. Учительница переучивала: заставляла писать правой рукой. Так было принято. Вера смотрела, как пишет Паша, старательно выводя буковки – он сидел слева от неё на другом ряду. Мальчик получал одни пятёрки. Пришла Вера домой, села за уроки. Взяла ручку и забыла, что надо писать правой. Так хорошо шло дело, что она увлеклась и продлила строчку на другую страничку. Очень красиво получилось. Подошёл старший брат, захохотал:
– Вот Верка дура, ты что здесь нацарапала, как курица лапой?
– Мне так учительница показала, красиво написано!
– Ага, красиво! Ручку возьми в правую руку, балда! И нельзя сразу на два листа писать.
Брат Генка поставил ей больную щелкушку и отошёл. Вера всё равно старалась и дома, и на уроках, ведь красивый мальчик Паша был очень умный. Однажды им дали задание: выучить стихотворение. И брат подсказал: «Чтобы лучше запомнить, нужно читать и петь.» И Вера красиво запела и, правда, быстро запомнила.
А на другой день её со стихотворением вызвали к доске первой. Вера вышла и... запела. Все дети почему-то засмеялись, но учительница сказала продолжать и поставила ей пятёрку. А Паша на переменке подошёл и произнёс: «Вера, ты так красиво поёшь!»
Некоторые другие мальчишки были немножко бестолковые и учились на тройки и двойки. Во втором классе, когда она шла в школу, рядом с ней появился Вовка и сказал: «Когда я вырасту, я буду тебя любить.» Вовка был второгодник, Вера испугалась и старалась не попадаться ему на глаза.
А другой мальчишка во время урока уколол её в спину, Вера обернулась и шмякнула его учебником по башке, дети захохотали, а он глупо заулыбался.
А в пятый класс к ним пришла новая ученица Оля. Жила она недалеко от речки Инюшки. Оля слабо училась, кое-как тянула на тройки, но у неё на нежно-белом личике были крупные веснушки и большие, широко распахнутые глаза с пушистыми ресницами. И Пашка влюбился. А Вера молчаливо страдала и мысленно возмущалась: «Почему Паша влюбился в троечницу? Я ведь ничем не хуже, учусь хорошо и, наверное, симпатичная.» Вера не понимала: за что может понравиться девочка этим непонятным пацанам? Кому нравилась она, не нравились ей, и почему-то так было всегда. Мальчишки дёргали за косички, толкали, кололи в спину ручкой. А Паша ухаживал за Олей и назначал свидания, но просил, чтобы и Вера пришла. Вера приходила за компанию, там был ещё мальчишка, похожий на маленького воронёнка: большие карие глаза и носик клювиком. Вере он не нравился, но она не отказывалась. Вместе бегали по сугробам, толкали друг друга в снег. Было весело и радостно, потому что Паша всегда был рядом.
Потом семья Павлика переехала в другой, большой город. Так затерялся его след.
Однажды сосед Саша подошёл и спросил: «Вера, хочешь прокатиться?» Немец Саша был симпатичный, светлый и голубоглазый, не то, что он Вере нравился, просто очень хотелось прокатиться. У них никогда не было велосипеда. Саша сказал:
– Садись, крепко держи руль, и сама поедешь!
– Спасибо, Саша, – обрадованно прощебетала девочка.
Вера ушла с велосипедом в проулок, чтобы никто не видел. Переулок круто спускался к логу. Крутить педали она немного умела. Счастливая, села на велосипед, и он помчался вниз. Педали крутить было не нужно. Велик летел вниз со скоростью автомобиля. Вера растопырила ноги, от страха вытаращила глаза и на всей скорости повернула руль вправо. Успела зажмуриться и врезалась в забор. Соседский забор испуганно крякнул. Девочка свалилась в кусты полыни и подзаборные лопухи. Чуток полежала, – горько пахло пыльной полынкой, – встала и повезла велосипед хозяину. Хорошо, хоть Саша не видел этого позора!
В восьмом классе у них, у подружек: Любы, Веры и Розы появилась симпатия из другой школы по фамилии Гончаров. Вечерами он занимался во дворце культуры, играл на саксофоне. А подружки, как три дурочки, бегали под окнами, подглядывали. Этот парень, возможно, и не догадывался о такой всеобщей любви. Был он высокий, синеглазый, с волнистыми русыми волосами. Типичный красавчик. Однажды зимой одноклассник Саша спросил Веру:
– Вера, ты на коньках умеешь кататься?
– Нет, не умею! У нас нет коньков.
– А пошли сегодня с нами на каток, мы тебя научим!
Каток находился в парке, и вся молодёжь по вечерам занималась конькобежным спортом. Красавчик Гончаров тоже оказался в это время на катке. Саша и этот статный мальчик взяли Веру с двух сторон за руки, чтобы не упала и повезли по катку. Затем показали, какие движения нужно делать ногами, но не учли, что эти движения нужно делать, начиная с одной ноги. Поехала Вера и её конёк встрял между ног у Саши. В один момент все дружно брякнулись на лёд. Гончаров смачно выматерился и сразу разонравился Вере. Она долго чувствовала себя виноватой и думала, что мат обрушился именно в её адрес.
Летом все ходили на речку. Жарко, солнышко слепит. Пляж. Плавать учились друг от дружки. По-лягушачьи стыдно, начали осваивать все виды. А там были и такие орлы, которые выбрасывали одновременно два крыла и вылетали из воды. Красиво! «Баттерфляй» назывался или «бабочка» Девчонки тоже пробовали, но почему-то уходили под воду, сил не хватало. А вот нырять солдатиком научились. Разбегутся с обрыва, руки по швам – прыг в воду. Пацаны начали на них поглядывали. Один хулиганистый, симпатичный красиво нырял и понравился Вере.
Плывут девчонки, стараются, а с берега мальчишки наблюдают. «Вот гады, камни стали бросать! А не догоните!» – повернулась Вера на спинку... Вот и хулиган взял камешек. Бац! И камешек прилетел прямо ей в лоб! Пацаны захохотали, а она притворилась, будто потонула, ушла под воду. Плывёт она и мечтает, что испугаются, запереживают, спасать ринутся. Вынырнула. «Фигушки, никаких телодвижений! Замерли столбиками на берегу! Вот, оказывается, какая она любовь: сразу и проходит, если в лоб получишь!» – расстроилась девочка.
Повзрослев, Вера узнала, что Павел, её первая детская любовь, получил два высших военных образования, дослужился до звания полковника, проживая в большом сибирском городе. Видно, не зря ему тогда приглянулась полевая военная сумка.
И она, вспоминая детство, печалилась и сожалела о самых светлых и чистых чувствах, которые, как весенний свежий ветерок, манили и манили нежностью, наивностью и ожиданием счастья. Первая любовь, первые цветы, первый целомудренный поцелуй.
0

#27 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 19 января 2020 - 20:26

26

LUCKY


Шел третий час тренинга. Постоянно улыбающийся человек в дорогом костюме (он представился как Лакки: Lucky, Счастливчик…) повествовал со сцены о том, как достичь поставленных целей, подняться по карьерной лестнице, обрести любовь и получить заветное счастье. Все это время зал периодически взрывался мощной и длительной овацией. Лакки проводил тренинги много раз, но в этот день сеанс был каким-то другим, необъяснимо новым. Коуч был очень доволен, как он зажег своих слушателей. Выйдя на край сцены, Лакки уже был готов произнести финальные слова, которые говорил сотни раз перед завершением сеанса, но вспомнил, что всегда в конце мероприятия предлагал выйти на сцену кому-нибудь из зала и сказать, что тот понял из услышанного сегодня. Он решил не изменять своей традиции и попросил выйти на сцену любого, кто хочет сейчас сказать о себе, сказать, что узнал нового или почувствовал себя по-другому, как-то иначе.
- Я хочу сказать! - раздался крик из дальних рядов.
- Отлично! - сказал коуч. - Нечасто в моей практике кто-то решается выйти на сцену и сказать все, что думает, несмотря на мое приглашение. И я очень рад вашей смелости.
- Я тоже! – сказал громко и уверенно идущий к сцене мужчина.
- Вы, оказывается, не только смелы, но и с юмором! Это замечательно. Представьтесь, пожалуйста.
- Я - человек, простой обычный человек.
- Попросим, друзья, простого человека сказать. Поверьте, это очень сложно. Поддержите его! Давайте похлопаем ему.
Медленной волной по залу прокатились жидкие аплодисменты.
- Можно мне микрофон? И, пожалуйста, дайте Вашу книгу, что Вы советовали всем приобрести.
Ведущий тренинга незамедлительно исполнил просьбу смельчака, занявшего его место. Место, с которого он с таким успехом дирижировал эмоциями зала.
- Я не буду Вам мешать. Сцена в Вашем распоряжении, а я сяду в зал и тоже с удовольствием Вас послушаю. Говорите все, что у Вас на душе. Не стесняйтесь.
- Вы хотите слышать, что я понял из всего, прозвучавшего сегодня со сцены? Я скажу. Я скажу вам о счастье. Счастье - это простая вещь, а вы его усложняете. И поэтому оно ускользает от вас. Заниматься тем, чем хочется - есть счастье. Именно тем, чем хочется, а не тем, что навязало общество, заковав вас в кандалы стереотипов, правил и канонов. Сейчас у меня в руке книга, которую мне втюхивали в течение всего сеанса. Кто её написал, я не знаю. Может, это был неглупый человек, а, может, безумец. Или выживший из ума старик, который возомнил себя мессией. На титульном листе он пишет, что, прочитав его творение, читатель станет счастливым. Но это чушь. Поднимите руки, кто читал данную книгу? Как вас много… А что вы тогда здесь делаете? Вы же прочли книгу и по логике должны быть счастливыми. А вы сейчас на тренинге «Секрет обретение счастья»! А знаете, почему вы здесь? Вы отказывали себе во всем в угоду чужим правилам. Которые вам совершенно не подходили. Сами отказались от своего же счастья. Добровольно! Открою вам секрет. Больше всего виноват страх и неуверенность перед счастьем, успехом, любовью…. Да перед чем угодно! В этом зале есть человек, который клеил из бумаги всякие макеты домов, но, испугавшись насмешек друзей, бросил это занятие. И перестал прогрессировать. А его глупое, как ему казалось, увлечение, помогло бы ему стать знаменитым архитектором с мировым именем. То есть достичь цели, осуществить мечту и стать счастливым. Сейчас он глубоко об этом сожалеет. Сожалеет о том, что прожил не свою жизнь, пройдя чужой путь. Сожалеет сейчас и женщина, что когда-то отказалась от своего увлечения писать картины потому, что кто-то сказал, что это несерьезное занятие. А это могло подарить ей счастье. То самое, за которым она бегает сейчас по разным тренингам и семинарам, бесполезно тратя силы, время и деньги. Я попытался разъяснить вам то, что понял сам. По мне - это и есть самые простые истины достижения счастья. Надеюсь, вы меня услышали. Если нет вопросов, на этом я закончу. Спасибо за внимание.
Зрители молча потянулись к выходу. Минут через пять в зале остались двое… На сцене стоял человек и смотрел на одиноко сидящего в кресле первого ряда коуча (вот ведь модное словечко!), который склонил голову вниз, закрыв свое лицо ладонями.
- Я, пожалуй, пойду. Спасибо, что дали мне слово.
- Стойте, не уходите. Хочу с Вами поговорить.
- Хотите поговорить? Что ж… поговорим, - мужчина спустился со сцены и сел рядом с тренером.
- Зачем Вы это сделали? – спросил тренер.
- Что именно?
- Рассказали им за пятнадцать минут то, что я разжевывал им не один тренинг. Они же больше не придут! Вы уничтожили мой проект, работа над которым велась многие годы.
- Что Вы, даже в мыслях не было. Вы просили сказать, что я думаю. Я сказал.
- А, может, Вы – засланный? Сейчас большая конкуренция в этой индустрии!
- Нет, Вы ошибаетесь. Я оказался здесь случайно. Один человек отдал мне свой сертификат на тренинг. Сам он посетить ваше мероприятие не смог, очень загружен делами. Не пропадать же добру, за него деньги заплатили.
- Если это правда, у меня к Вам деловое предложение.
- Какое?
- Давайте работать в паре? Я дам Вам хорошие деньги. Что они больше не придут, это я, конечно, сгоряча... Придут! Ещё как придут! И друзей приведут. Любят у нас за все платить. Готовы платить даже за то, чтобы им кто-то сказал, что они дураки. Они с радостью отвалят деньги за любую чушь, которую они хотят услышать. Соглашайтесь?
- Деньги, я так понимаю, хорошие…
- Хорошие, поверьте мне. Очень хорошие. Соглашайтесь, друг мой.
- Спасибо, конечно… Но, извините, я - не дурак из зала и вынужден вам отказать. Я выбираю свой путь, а не чужой. И не отказываюсь от своего счастья в угоду деньгам. Счастье не купить за деньги. Попробуйте это объяснить людям, что приходят на ваши семинары.
- Стойте! Скажите, откуда Вы знаете про мои модели замков из бумаги, которые я стыдливо прятал то всех?
- Не знаю… Я говорил от души и привел в пример первое, что пришло в голову. Прощайте, Lucky. Мне пора идти. Я желаю Вам удачи в достижении того, что Вы действительно желаете.
И «простой обычный человек» быстрым шагом покинул помещение. А тренер-Счастливчик ещё долго сидел в тишине пустого зала. На его глазах проявились слезы. Он только сейчас понял, что он многократно беспросветно несчастнее тех, кто приходят к нему за помощью многие месяцы и даже годы. Он получил совсем не то, о чем мечтал и грезил когда-то…
0

#28 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 20 января 2020 - 19:11

27

ОБРЕТЕНИЕ МОГУЩЕСТВА


Хесус Буэнос родился в захолустной шахтерской деревеньке на севере Мексики. Его отец и мать назвали первенца Хесусом, потому что семья была очень бедна и не имела ни родственников, ни покровителей и могла надеяться только на помощь Господа Бога. Год спустя отец Хесуса, шахтер, умер от тяжелой и непосильной работы на шахте. Похоронив мужа, вдова с маленьким ребенком на руках нелегально перешла границу между Мексикой и США. Так началась жизнь Хесуса в новой стране. Вскоре он пошел в школу, где его стали звать Иисусом. Он рос крепким и смышленым мальчуганом. Особенно он любил спорт, легкую атлетику. Два события, которые произошли в пору его отрочества, сформировали его личность. Первое событие – незабываемое путешествие с матерью в Национальный парк «Секвои» в Калифорнии. Его воображение потрясли гиганские, исполинские секвои, взметнувшиеся ввысь, в небеса на огромную высоту так высоко, что когда Иисус пытался охватить взглядом одно из этих деревьев, он не смог сделать этого. Гид рассказал, что возраст этих гиганских деревьев не менее трех тысяч лет. Возвратившись вечером домой, Иисус не мог долго заснуть и пытался найти ответ на свой же вопрос: «Если эти великаны живут три тысячи лет, то почему человек живет так мало? Ведь мой отец умер, когда ему было чуть больше 30 лет». Тогда-то он и решил, что станет врачем, будет помогать людям жить дольше. Второе событие, произошедшее в семье Буэнос, было настоящим чудом. Бедная вдова шахтера сорвала джекпот в местной лотерее, получив кругленькую сумму денег! Ее мексиканские подружки, лишенные всяких житейских талантов, судачили об этом больше года. После этого невероятного события – выигрыша в лотерее – Иисус поверил в свою фортуну, в свою счастливую звезду. Он знал, он чувствовал каждой своей нервной клеткой, что в жизни его ждет большой успех: возможно, он станет известным врачом, будет помогать людям стать здоровыми и сильными или он сделает какие-то важные открытия в науке, кто знает? Теперь каждое утро он просыпался с предвкушением своей избранности, того, что удача и счастье всегда будут сопутствовать ему в жизни. Его душа трепетала где-то в глубине его существа только от одной мысли об этом, рвалась наружу, к звездам, на необозримые просторы Галактики, в Млечный Путь, к Космическому Разуму! Мать Иисуса потратила почти все выигранные ею деньги на оплату обучения сына в Гарвардской Медицинской школе. Так он стал врачом. Теперь он был высоким и стройным молодым человеком 25 лет. Все черты его лица излучали спокойную уверенность и духовную силу: правильный овал лица, тонкий, изящный нос и горящие внутренним огнем глаза. Он работал анастезиологом в местной больнице. Работа Иисуса была очень ответственной, ведь от качества его работы в значительной мере зависел успех хирургических операций. Иисус был счастливчиком еще и потому, что его профессором в Медицинской школе был знаменитый ученый, Лауреат Нобелевской премии по медицине Роберт Ланца. Он читал Иисусу и другим студентам курс анастезиологии. Ланса родился в США в 1956 году, так что сейчас ему было около 83 лет. Профессор всегда начинал свои лекции такими словами: «Как вы знаете, человек бессмертен, а то, что мы называем смертью, переход в другое измерение!». Студенты приходили в восторг от этих слов. Красавец и умница, Ланца любил читать лекции и вел себя легко и непринужденно, а его речь больше походила на выступление конферансье, чем на лекцию маститого ученого. Он ходил по аудитории, делая изящные повороты, чтобы привлечь внимание к своему слову, которое он сейчас произнесет. Каждое утверждение или значимая, по его мнению, мысль сопровождалась яркими жестами рук, 4 позой, а уж интонация, с которой он умел выразить новую мысль, играла звуками любого тембра и диапазона. Он формулировал истины не как ученый, а как актер, чувствуя в себе прирожденный талант артиста. С помощью этой манеры разговора со слушателями он пытался через чувства и эмоции просто и красиво донести сложные идеи Бытия. Новые научные идеи рождались в его сознании с быстротой молнии и, казалось, возникали из бездонного источника Изобилия, который так любил изображать в своих живописных полотнах великий Рубенс. Профессор Ланца увлеченно говорил, что всякая медицина лечит по-своему, но ни одна из них не видит душу человека и вырывает его из контекста Бытия, не зная даже основных законов нашего Мира. А присутствие души только декларируется! Но чтобы вылечить болезнь, мы должны прийти к философской переоценке себя и своего места в Мироздании, вот в этом основном направлении и развивается новый раздел медицины – кармическая медицина, одним из основателей которой и был Ланца. Волнуясь все больше и больше, он уже почти запальчиво кричал: «Атеизм и материализм завели человечество в тупик! Где вы видели, чтобы материя как-то существенно влияла на сознание? А в психофизике за последнее столетие проведены тысячи экспериментов, доказывающих, что сознание человека, его мысль меняют физические, биохимические и другие свойства живой и неживой материи, причем это воздействие происходит независимо от того, на каком расстоянии находятся человек и объект его воздействия! Атеизм приведет нас к катастрофе!». Вот так профессор Ланца, этот рыцарь науки, читал лекции свои студентам. Иногда он давал им задание – написать реферат на какую-то определенную тему. Иисус в своем реферате описал свои впечатления от путешествия к секвоям и о том, что он уверен, что человек должен жить не менее трехсот лет. 5 Почувствовав в Иисусе единомышленника, Ланца пригласил его к себе на воскресный обед. Дом, в котором жил ученый, был огромный. Ходили слухи, что в нем водятся привидения, но они, очевидно, испугались возможности жить рядом с профессором и позорно бежали от великого ученого, который даже не допускал мысли о соседстве с какими-то там необъясненными наукой явлениями природы вроде привидений. На самом деле это был не дом, а целое поместье. В одном крыле дома располагалась лаборатория профессора, в другом – библиотека. Стены гостинной были увешены необыкновенными картинами. Это были, вероятно, портреты одного из египетских фараонов и его семьи. Эти картины, висящие на стенах, были настолько реалистичными, яркими и убедительными, как будто художник писал портреты хорошо знакомых ему людей, что молодой человек замер от неожиданности. Ученый сказал молодому человеку: «В Евангелии мне больше всего нравятся слова Иисуса Христа о том, что мы должны увидеть не Бога, а Божественность. Да, именно ту Божественнось, в которой Он проявил себя как Творец и которой наполнено все Мироздание. Эту Божественность-то я всегда и искал». Профессор и студент долго и увлеченно беседовали о главном открытии Ланца -- препарате, который теперь все называют «Эликсир Жизни». Он таким образом воздействует на обычные клетки нашего организма, что они приобреют свойства стволовых клеток – делиться неограниченное количество раз. Именно за изобретение этого лекарства Ланца и получил Нобелевскую премию по медицине в 2035 году. И это открытие изменило нашу цивилизацию. Прежде всего, с его помощью врачи теперь стали успешно вылечивать такие тяжелые заболевания как инфаркт, инсульт и онкологические заболевания, а также залечивать безнадежные травмы и 6 переломы, а средняя продолжительность жизни людей увеличилась до 110 -- 120 лет. Кроме того, каждый человек на планете получил возможность пополнять и обновлять свой клеточный запас новыми стволовыми клетками, а также неограниченно наращивать свою мускулатуру или интеллектуальный потенциал мозга. Препарат «Эликсир Жизни» стал производиться многими фармацевтическими компаниями по всему миру из-за его относительной простоты, став доступным для большинства жителей планеты. Препарат произвел революцию в медицине и открыл необозримые горизонты перед человечеством. Люди наконец получили долгую жизнь, когда человек чувствует себя здоровым, энергичным и самодостаточным. К счастью, примерно в это же время другой известный ученый – Эрик Дрекслер – разработал новые нанотехнологии, которые позволили синтезировать чистую и дешевую пищу, а также сырье для жилья по низкой цене для возросшего населения Земли. Но о перенаселении не могло быть и речи, поскольку поверхность планеты и ее океаны не полностью заселены, а впереди у человечества есть и перспективы освоения Солнечной системы. Пусть наши космические аппараты летят к другим планетам, но перед человечеством стоит сейчас более важная задача: каждый человек должен развить в себе способность установить информационный контакт с Космическим Сознанием (Богом), с тем огромным Информационном Банком Вселенной, в котором записана и хранится вся информация не только о законах Вселенной, но и сведения о каждом объекте нашего Мироздания, вся история его зарождения и развития. Как известно из теории Большого Взрыва, Космическое Сознание (Бог) находится в многомерных параллельных вселенных, которые наряду с нашей Вселенной существуют в нашем Мироздании. Космический Разум управляет всеми процессами творения, эволюции и развития, происходящими в нашей 7 материальной части Вселенной. Именно поэтому подключение к этому неограниченному источнику информации и управляющему началу в нашей Вселенной сделает нашу цивилизацию и каждого ее члена действительно могущественными! С помощью Космического Сознания мы научимся управлять любыми процессами: от освоения неограниченных запасов энергии физического вакуума в Космосе до создания новых сверхпрочных ( и одновременно эластичных) материалов. Эти конакты человека с Космическим Сознанием откроют необозримые горизонты для человеческого сознания и ничем не ограниченного духовного развития человека. Житель Земли станет наконец настоящим хозяином своей планеты и всей Солнечной системы! Только тогда каждый человек сможет раскрыть свой творческий потенциал, все свои способности и поставить их на благо служения всему человечеству. И только тогда мы сможем построить на Земле справедливое общество, где все равны и счастливы по подобию Божественного Рая. И тогда, я верю, каждый услышит в себе Голос Бога, который исповедует только Любовь и Служение Добру! Потом Иисус спросил профессора о том, кто написал портреты фараонов. Ученый рассказал, что одним из его пациентов много лет назад, еще до открытия Ланца «Эликсира Жизни » был известный художник, умирающий от рака. Профессор начал лечить его своим методом. Обычно он погружал больного в гипнотическое состояние, и тот рассказывал ему о всех своих предыдущих воплощениях на Земле и тех ошибках, которые этот человек совершал тогда. Глубокого раскаяния и покаяния больного обычно было достаточно для его излечения. В благодарность за исцеление художник подарил профессору десять портретов фараона Сети I и его семьи, которых он хорошо помнил по своему предыдущему воплощению в древнем Египте. 8 Студенческая жизнь Иисуса кончалась, но он навсегда запомнил профессора Ланца, его преданность истине и одержимость наукой, его глубокое понимание смысла и ценности человеческой жизни. В глубине души он хотел быть похожим на этого Дон Кихота науки. Все это еще будет в его жизни, а сегодня – весенний день, и он, Иисус, участвует в Бостонском марафоне, в одном из старейших марафонов в мире. Он готовился к нему всю зиму, усиленно тренировался. Иисус быстро переоделся. И вот он уже на старте. В марафоне сегодня участвуют около двадцати тысяч человек. Выстрел судьи возвестил о начале марафона, и тысячи участников начали бег. В начале Иисусу было трудно бежать, гравитация прижимала его тело к Земле. Но потом он поднял глаза к небу и представил, что у него нет физического тела, что он -- ангел, парящий в небесной голубизне. И он воспарил. Потом он увидел радугу. В Мексике люди верят, что яркая радуга на небе предвещает какое-то счастливое событие. «Сейчас что-то случится» -- подумал Иисус. Они бежали долго, наверно, 13 километров... Внезапно действительно что-то случилось впереди. Он увидел, что бегущий поодаль от него спортсмен упал на землю и лежит без движения. Иисус подбежал к нему, осмотрел неподвижное тело, видимых повреждений не было. Он взял его руку, пытался нащупать его пульс. О Боже, его не было! Тогда Иисус начал делать ему массаж сердца. Он сильно и ритмично надавливал своей рукой на область сердца потерпевшего. Еще и еще! Ну, давай же! Запускайся! Наконец после нескольких минут отчаянных усилий сердце бегуна начало сокращаться. Люди толпились вокруг. Наконец приехала скорая помощь. Врач осмотрел потерявшего сознание бегуна и сказал, обращаясь к Иисусу и пожимая ему руку: «Спасибо, дружище! Ты его спас. Мы отвезем его в больницу». И только тогда, когда санитары грузили больного в машину скорой помощи, нашгерой прочел надпись на его футболке. На ней было написано крупными буквами: «Иисус спасает!»
0

#29 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 21 января 2020 - 00:11

Приём произведений в номинацию прекращён.
До 10 февраля всему составу жюри номинации надо прислать Ивановой Наталье Владимировне
шорт-листы, лучше раньше, на её адрес или на адрес приёма конкурсных работ: konkurs-kovdoriya@mail.ru

0

#30 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 18 февраля 2020 - 20:17

Объявляется состав жюри в номинации «Триумф короткого сюжета»
конкурса малой прозы «Триумф короткого сюжета»
серии Международных
литературных конкурсов «Большой финал» /2019 - 2020/.


Андрей Растворцев / г. Чебоксары, Россия /. Председатель жюри номинации.Член Союза писателей России. Многократный лауреат и призёр Международной серии литературных конкурсов «Большой финал» в номинациях малой прозы и поэзии. Редактор издательского проекта «Ковдория». Входит в состав Редакционного совета Литературно-художественного и общественно-политического журнала «Берега». Автор поэтических сборников: «За тех, кто в поле», «От любви до любви», «Свободное плаванье», «Там хлебом пахнет дым», «Полёт сквозь август», «Точка возврата», книги стихов для детей «Лунная дорога». Публиковался в литературно-художественных журналах «ЛИК» и «Таван Атал» /Чебоксары/, «Невский альманах» /Санкт-Петербург/, «Дальний Восток» и «Родное Приамурье» /Хабаровск/, местной периодической печати. В1978 г. окончил Ленинградский топографический техникум, работал геодезистом в различных регионах России. Проживает в г. Чебоксары. Работает начальником топографо-геодезической партии Экспедиции № 138. Родился в Амурской области в 1958 году.

Дмитрий Юртаев /г.Минск, Республика Беларусь/. Родился в 1978 г. в Бóрне Сулинóво (Польша). Поэт, прозаик, публицист, художник, дизайнер, актёр. Член Международного союза писателей «Новый Современник», Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь», актёр и сценарист театрально-литературной мастерской «ЛитоСфера». Окончил Белорусский государственный экономический университет, факультет экономики и управления в торговле (2000); Белорусский государственный институт переподготовки кадров по сертификации, метрологии и управлению качеством, (2008); Институт Бизнес-Технологий (таможенное дело и право) (2016). Автор книг: «ЖГИ!» «Altaspera», Canada; «Ни секунды тишины!» «Издательский дом «Звязда», Минск. 2018 г. Победитель литературного конкурса Амарии Рай «О любви к Родине 2014» – премия и золотой знак конкурса в номинации «Стихотворение о любви к Родине» (Москва, 2015). Лауреат XI Международного литературного фестиваля «Под небом рязанским» в номинации «Литература для детей» (Рязань, 2014). Победитель Международного литературного фестиваля «Зарянка» в номинации «Литература для детей» и "Лучшая книга для детей" (Рязань, 2018). Дипломант Международного литературного конкурса «За далью – даль», посвящённого А.Т. Твардовскому в номинации «Поэзия» (Калининград, 2015). Номинант Национальной литературной премии «Поэт года» за 2015 год по версии интернет-портала Стихи.ру. Победитель и лауреат международного литературного конкурса в рамках Международного литературного форума «Славянская Лира», (Полоцк, Минск, 2014-2018). Лауреат Международного литературного конкурса «Русский Гофман» (Калининград, 2016-2017). Лауреат Международного творческого конкурса «Литературная Крона» в номинации «Малая проза» (Минск, 2016). Лауреат литературного конкурса «Интереальность» (Киев, 2017). Дипломант и победитель Фэста уличного искусства «На семи ветрах» в рамках Международного фестиваля искусств «Славянский Базар в Витебске», (Витебск, 2016 -2018). Лауреат Международного литературного конкурса «Большой финал» 2016-2017. Лауреат XXXI Открытого фестиваля авторской песни, поэзии и визуальных искусств «Витебский листопад – 2017». Победитель II Международного литературного фестиваля "Центр Европы" (Полоцк 2018).

Ляман Багирова /г. Баку, Азербайджан/. Родилась в 1969 г. в Баку. Филолог. Работает с книгами. Член СП Азербайджана и Российского Союза Писателей. Автор 4 книг рассказов и 1 рассказа в сборнике сказок "Там, на неведомых дорожках" (Ужгород, 2016 г.). Публикация в альманахе "Черные дыры букв" на базе Самарского университета (по итогам шорт-листа конкурса "Терра-Диалог). Публикация в журнале "Неман" (Беларусь). Публикация в альманахе «Ковчег» (Тула). Лауреат 1-й степени конкурса "Белая акация" (2015 г., 2017 г.) в номинации "Авторское слово". Была удостоена диплома и премии Посла России в Азербайджане "За творческий вклад в поддержку и развитие русского языка и литературы в Азербайджане". Лауреат 1-й степени в конкурсе "Русский Гофман" за 2017 г. в номинации "Малая проза". Финалист литературного фестиваля "Центр Европы – 2017" (г.Полоцке). Лауреат 1-й степени в номинации "Малая проза" в Международном литературном конкурсе "Большой финал2016-2017 и 2017-2018 ". Финалист конкурса "Славянское братство"(Болгария). Лауреат 1-й степени международного конкурса ""Созвездие духовности" в номинации "Малая проза". Лауреат 1-й степени в номинации "Малая проза" конкурса "Сентябрь багряный" (МСПБолгария).Финалист XXXI открытого фестиваля авторской песни, поэзии и визуальных искусств «ВИТЕБСКИЙ ЛИСТОПАД–2017». Дипломант 2-го международного конкурса "Ты сердца не жалей, поэт!". Лауреат конкурса "Новые имена" (МСП Болгария) в номинации "За мастерство". Дипломант международного конкурса Литературной Ассамблеи "Хранители наследия в действии" (Чехия МГП - 2018-12-20)) в номинации «Открытие года» и «Публицистика».

Александра Ковалевская /г. Речица, Республика Беларусь/. Родилась и живёт в Речице. Преподаёт изобразительное искусство в Школе Искусств. Прозаик, поэт, автор очерков, обзоров, эссе. Работает в жанрах исторического фэнтези, научной фантастики, юмористической литературы. Проза вышла в свет в издательствах «Альтаспера» (Канада), «Барк» (Гомель), «ЭКСМО» (Москва), «Флюид Фри Флай» (Москва). Роман «Война моря и суши» занял 1 место на международном конкурсе «100 % научная фантастика – 2016» и издан российским изд. «ЭКСМО». В активе автора – победы на международных литературных конкурсах, таких как «Славянская лира», «Центр Европы», «Созвездие духовности» и др. Работы публиковались в журналах «Союз» (Сев. Кипр 2015г.); «Приокские зори» (Россия); «Порог АК» (Украина); альманах «Южный город-2019»(Одесса), «Параллели» (Россия), а также в сборнике «Фантастический Пушкин» (Ганновер, 2019г.). Систематически выступает на областном радио.

Олег Куимов / Подмосковье, Россия /. Лауреат конкурсов «Славянские традиции -2011» (3 место), «Буревестник - 2011» (3 место), «Армянские мотивы - 2012» (2 место), «Славянская лира – 2014» (2 место), «Бумажный ранет -2013», неоднократный призер проекта «Ковдория» /2012 - 2015/, а в 2017 году Золотой лауреат - Международный литературный конкурс «Большой финал» в номинации малой прозы. Публиковался в журналах «Луч» (постоянный автор), «Наш современник», «Север», «Лампа и дымоход», «Южное сияние», «Южная звезда», «Вокзал», «Отчий край», «Берега», коллективных альманахах, различных газетах России, Беларуси и Армении. Несколько лет был сотрудником детского журнала «Рюкзачок с сюрпризом». Обучался в Томском государственном университете по специальности «Гидрология суши». Окончил Литературный институт. Имеет небольшой опыт редакторства в журнале «Неопалимая купина». Родился в семье офицера Советской Армии в городе Кировакане (ныне Ванадзор) Арм. ССР в 1967 году. Женат, воспитывает четверых детей. Проживает в Подмосковье.

Наталья Мухина / г. Кишинёв, Молдова /. Родилась в Кишинёве в 1957 г. Образование высшее техническое. Поэт. Член Правления Ассоциации Русских писателей Республики Молдова, ответственный секретарь. В 2001 году была издана первая книга для детей: сказки-раскраски «Секрет». В 2002 году, по рекомендации АРП РМ, увидел свет сборник поэзии «Я знаю…». Печаталась в газетах «Независимая Молдова», «Столица», «Община», «Русское Слово» и «Литературная Россия», в альманахе «Ларец», коллективных сборниках стихов, альманахах и журналах «Кодры», «Добрый совет», «A’mic», “Jutrzenka”, «Братина», «Русское поле», «Лава», «Пять стихий», «Созвучье слов живых», «Страна Озарение». В 2007 году вышла книга сказок для детей «Радуга».

Анастасия Соболева / г. Владивосток, Приморский край, Россия /. Родилась в 1987 г. Состоит в объединении молодых литераторов Владивостока и Приморского края при Союзе Писателей России (СПР). По образованию – журналист, сейчас получает вторую специальность – художник-живописец. Рассказы публиковались в сборниках: «Стихотерапия» 2012 г., «Ступени» 2013г. Участник открытого городского конкурса молодых литераторов им. П. И. Гомзякова «Гул океанского прибоя». Живёт в Приморском крае, г. Владивосток.
0

Поделиться темой:


  • 4 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

2 человек читают эту тему
0 пользователей, 2 гостей, 0 скрытых пользователей