[Наталья Владимировна]

10

НАШ КРАСНЫЙ ПЕТУШОК

Родился красный петушок. Где, неизвестно. У какой курочки? В каком курятнике это произошло? Но факт трудно скрыть. Ведь факт - это то, что уже есть и все его видят, а значит, неоспоримо!
Курочка сама так сильно удивлялась...Что такое? Все петушки белые,серые и всяко-разные, а этот - КРАСЕН ! И тайно стала любить его больше других, но так хитро, чтобы другие об этом не догадывались. Бывало, сядет солнышко, все уснут, а у неё время свободное помечтать есть. И мечты у неё были всё о таком необыкновенном ребёночке.
Ну почему же он таким красненьким уродился? Что ему в жизни предстоит? Какова его миссия?
Так вот день за днём и рос петушок. Росли и его собратья. Судьба других петушков курочке была неизвестна, да и не очень ей и интересна. А только исчезли они из курятника все разом в один из дней года. А любименький всё при ней оставался. И она радовалась. Мечтала дальше... Ждала...
Однажды подул холодный северный ветер.Он был такой силы,что хлипкий курятник закачало из стороны в сторону. Курочка в ужасе бросилась на защиту своего сыночка, но усилия её были тщетны. Сынок стал таким большим,что, конечно же, не поместился под материнское крыло, как бывало ранее… Очень,очень давно... Она поняла,что более не в силах его защищать и расплакалась. Так горестно, как только может мать единственного сына. А ветер не унимался и рвал крышу. Порыв за порывом - и вот уже и курятника не стало. Подхватил снежный вихрь красного петушка и оторвал его от курочки. «Навсегда!» - подумала мать...
Горевала курочка. Плакала безутешно. Жила она теперь под старой доской. Ни сына, ни дома... Вот такая тяжесть давила её изнутри каждый день.
А у сыночка вот как всё случилось... Попал он в институт Деда Мороза. Да, да не удивляйтесь! Есть у нас такой ИНСТИТУТ. Учатся там звери и птицы. Кто на троечки, а кто и на пятёрки. Дед Мороз очень строгий директор и педагог! Всё там у всех заслужено!
А выпускники этого заведения работают потом символами года. Обучение долгое. Наук меряно-немеряно...
Ну, вы уж наверное догадались, зачем был рождён этот необыкновенный КРАСНЫЙ ПЕТУШОК. Конечно же, для нашего нового 2017-го года!
И вот уже выпускник сидит себе на лавочке. Крутит в лапках свою золотую медаль. Всему, чему научился, то и в мир понесёт. А мы ждём, конечно. Нам то хочется самого доброго,весёлого,настоящего. А пока время ещё не настало...
Взлетел петушок высоко осмотреть землю. И увидел свой родной дом, вернее то,что от него осталось... Взмахнул волшебным крылом - и вместо разбитого курятника появились шикарные хоромы. Только мать опомниться успела, а он уже подле неё сидит.
Так вот,что за ребёночек у меня родился!.. Не зря я думала-передумала про него!.. Не зря выстрадала!.. Теперь есть у МИРА защитник, да ещё какой! Во всяком случае, на этот Новый год!
И вы друзья мои, только что с ним познакомились. Так что ждите,встречайте и не сомневайтесь ни в чём. Год будет очень славный. Такой, как НАШ КРАСНЫЙ ПЕТУШОК!!!

[Наталья Владимировна]

11

ПОЧЕМУЧКА НЮМА

сказка-притча

Нюма-водявка был сыночком царя речного Водяного и его жены Водявы. Жилище они обживали в тихой заводи, где вода почти не течёт, не движется.
Водяной любил на камне сидеть — бока греть. Борода из ряски, на роже - зелёные глазки. Пузо - как бочка, нос - словно кочка. Из ноздрей торчат водоросли. Руки-ноги, что у жабы — перепончатые. Лысый череп весь в бородавках.
Под стать мужу баба Водява, так же безобразна обличьем: волосы из болотной травы осоки, платье из мха; вместо ног - хвост рыбий чешуйчатый. Потому она по земле не ходит, лишь в воде плавает.
Маленький водявка лицом пригож. Волосы курчавые, но зелёные. И одежды он не носит - нагишом ходит.
Нюма - мальчик любознательный. Любит к берегам подплывать и за людьми наблюдать. Ему мало радости от общения с рыбами да жабами, змеями да раками. Тянет Нюму к мельнице: к ней колесо огромное приделано. Вода течёт — колесо движется, а внутри жернова вращаются - зерно в муку перетирают, перемалывают. Водявка на жерновах покатался. Недолго, правда. Катаясь, забылся и чуть сам в муку не превратился. Вовремя спрыгнул.
Возвратившись домой, замучил родителей расспросами, достал их вопросами:
- Папаня, почему у людей плавников нет?
- Маманя, зачем люди хлеб пекут?
Да от них толку мало: ничего не объясняют, с криками убегают. Водяной голос сына заслышит - под камень прячется. Водява к болоту уплывает. Там среди камышей ляжет — кочкой притворится. Затаиться - не видать её, не слыхать её.
Нюма не такой: он хочет знать о жизни людей как можно больше. Оттого всё запоминает, ничего не забывает.
Случилась однажды у мельника беда. Вынесли старшие дети младенца на мостки, с которых бабы в реке бельё стирают. Посадили его да и забыли. Сами в воде плескаются, в нырялки-догонялки играются. А ребёнок сам по себе. Он на бабочку загляделся, за нею потянулся. Бултых! В речку кувыркнулся и быстро так — топориком — на дно пошёл. Он ещё ходить не умел, не то что плавать…
Нюма под мальчонка нырнул, руками его обхватил, к берегу притащил и на траву положил. Смотрит: кроха не дышит. Водявка — водный житель. Знает, что делать надо. Прыгнул ему на животик: фонтанчик изо рта брызнул. Мальчик поперхнулся, закашлялся - ожил. Глазёнки синие, как небо, открыл, на Нюму смотрит, даже не моргает.
Водявке тоже интересно малыша вблизи разглядеть. Волосики у того светлые, почти белые. И белые облака в синих зрачках отражаются. Глянет Нюма на небо: плывут облака корабликами в вышине. Младенец улыбнулся, «агу» сказал. Во рту у него два зуба торчат, а больше нету.
Недоумевает водявка, даже в затылке почесал. У других ребят зубов — полон рот - он видел. Где же этот малыш зубы потерял? «Наверное, в воде обронил, когда в реку упал», - догадался Нюма. Решил зубы те достать и мальчику вернуть.
Плавал-плавал водявка в реке, по дну ползал-ползал… Весь ил со дна поднял, воду замутил, а зубов не нашёл! Вынырнул, сообщить об этом хотел, но не успел.
На берегу народ уже суетится. Дети и взрослые, свои и заезжие обступили ребёнка, гадают: как младенчик на бережке оказался? Почему распашонка и волосы у него мокрые?
Никто Нюму не видит и не догадывается, что это он, Нюма, малыша от утопления спас. Потому никто «спасибо» водявке не сказал. А Нюма не оби-делся: он слова такого не знал. И о том, что люди друг друга благодарят, тоже не ведал.
Вернулся домой, к отцу пристал:
- Отчего люди ростом все разные? Где у мельникова сына зубы? Почему одни - взрослые, а другие — дети?
Завопил Водяной, в воду бултыхнулся — всех лягушек распугал. Повыскакивали они на берег, недовольно хором квакают.
- А вы не знаете? - поинтересовался у них Нюма.
Пуще прежнего они заквакали. Глаза выпучили, подбородки надувают — негодуют. Махнул на них рукой водявка, к рыбе Сом поплыл.
Жил сом в низовьях реки, где она широко разливается. Такое место заливом называется. Вода здесь так медленно течёт, что стоячей кажется. Сом выбрал для жилья самое глубокое место. Лежит, в мягкий ил зарылся — нежится. Усами длинными лениво помахивает: словно узкие ленточки в воде плавают.
- Сом, ты старый и умный, - начал Нюма издалека.
- Я старый и умный, - согласился Сом, - и знаю, что при встрече друг другу приветствие говорить надо.
- Я забыл, - смутился водявка. - Здравствуй, Сом! Как поживаешь?
- Спасибо, хорошо. И ты здоров будь.
- Сом, ты — рыба?
- Рыба… - прошамкал Сом.
Верхняя челюсть у него недоразвита, оттого и говорит невнятно, пришепётывает.
- Чего? - не понял малец, наклонился, за толстыми губами-хрящами следит.
Сом шевельнулся, цапнуть Нюму за нос хотел. Да водявка увернулся — шустрый, юркий, озорной.
- Вот егоза! - буркнул Сом, будто обиделся. А сам улыбку в усах прячет.
- Что?
- Непоседа, говорю.
Нюма поодаль плавает и спрашивать продолжает:
Если ты рыба, почему тогда без чешуи?
- Что?
- Ведь рыба в чешуе?
- В чешуе.
- А ты почему «без»?
- Ну, откуда ты взялся такой докучливый? - заныл Сом, глубже в ил зарываясь.
На самом деле Сом хитрил. Один он скучал. Поэтому любил в компании молодых рыбок-мальков — поговорить, уму-разуму их поучить. И Нюму любил, хотя не на все его вопросы имел ответы.
- Люди свои повозки «подводами» называют. Почему? Разве «подводы» под водой плавают?
Водявка на одном месте долго усидеть не умел. Всё ему куда-то бежалось, чего-то искалось. Сом говорил, что приключений. Это всякие случаи, которые могут с тобой произойти. Например, в топь болотную — трясину — угодить можно. Или на сковороду к людям попасть. Правда, водявке это не грозит: он не рыба, люди его не едят.
- Зачем солнце спать уходит? Где прячутся звёзды днем? Почему месяц то одним боком повёрнут, то другим? Почему реку Оку «всевидящей» называют? Я всю проплыл, но глаз её не увидел.
- Ну и тарахтелка, - шевельнул усами Сом и непонятно было: то ли осуждает, то ли восхищается учитель учеником.
Ненасытному до знаний мальчишке всё сразу знать хочется, ответов долго ждать не собирается — невтерпёж ему! Думается водявке: старики специально «резину тянут» - медлят с ответами и потому его мучают, что сами никуда не торопятся. А Нюме ещё столько предстоит сделать открытий, столько всего познать!
Тут горн затрубил, так речной царь Сома на службу призывал: тот навроде коня у него был. Что-то важное, значит, случилось — чрезвычайное происшествие!
Семейство водяных в полном составе - царь с царицею и наследником - в тихую заводь следуют. Туда деревенские девочки купаться пришли, а нельзя: рыбы на нерест в то место ушли. Икринки станут откладывать, потомства до-жидаться. Поэтому, когда рыбы нерестятся, на реке шуметь запрещается. Все про то знают. И редко это правило нарушают.
Но глупые девчата (и малые, и чуть взрослее) весёлую купальню устроили: и кричат, и хохочут, и плещутся. На отмелях в траве пугливо затаились стайки рыб. Круглыми глазами во все стороны поводят: хозяина реки ожидают.
А вот и он: верхом на соме. Зелёная борода, будто флаг, развевается. Лысый череп на закатном солнце блестит, пурпуром отливает. Как вихрь, влетел в заводь, трезубцем своим машет, злобно шипит, шумно дышит. Водоросли в носу, словно змеи, извиваются.
Заверещали девки. Все из реки прочь побежали. Одежду впопыхах похватали, надевать не стали. В прибрежных камышах скрылись. Сели там, затаились. Им жутко и страшно, а пуще всего — любопытно! Столько историй про Водяного слыхали, да самого-то его не видали. Царь речной без нужды на глаза людям не показывается, зазря не пугает.
- Убедились? - шепчет одна девчушка, обращаясь к подружкам. - А вы не верили! Брехня, дескать, нет Водяного.
- Какой же он страшный!
- И какой безобразный!
- А жёнка его пострашнее будет.
- Тс-с, замолчите! Вдруг, как услышат...
Нюма рядом с девчатами прилёг, разговоры слушает.
- Говорил, ведь, тятя: «Нельзя нерестовую рыбу пугать»! Если её испугать, она икру перестанет метать.
- Ага, не будет приплода - голод настанет.
- Так вы не по незнанью, а забавы ради шкоду учинили? - грозно зашипела Водява.
Она неожиданно среди баловниц выросла. Руки в боки поставила. Волосы-трава змеями извиваются, за девичьи косы цепляются. Глаза зелёным светом горят, будто, испепелить норовят.
Девочки подскочили, визг такой учинили, что уши у Нюмы заложило. Испугался водявка, что оглох. Тоже на ноги вскочил. Бежит, что есть мочи визжит. Девчонки как Нюму увидали,- громче прежнего заверещали. Словно ветром их сдуло. Только камыши ещё долго качались, меж собою шептались: озорниц осуждали!
Водявка от девичьей компании не отстал, в деревню за ними прибежал. Любопытно Нюме, что дальше будет?
Проказницы с рёвом по домам разбегаются, родным про пережитое сказывают. Нюма руками уши прикрыл, чтобы поберечься. Думал: вся деревня сейчас криком зайдётся. Ан нет! Звук другой от избы к избе идёт: розги со свистом завжикали. То отцы непутёвых дочерей уму-разуму учат, приговаривают:
- На безрыбье народ обрекаете, без ухи людей оставляете?! Вот вам наука впредь: не буди лихо, пока оно тихо.
В деревне, однако, долго ещё не стихало. Побитые девки от боли и обиды воют. Им малые дети вторят: глупые сёстры криками их напугали, отцовские розги страху нагнали. Старшие братья над шкодницами потешались и дразнились. Старики, глядя на это, головами качали, внуков ворчливо поучали:
Страшилки для того придуманы, чтобы бестолковые головы охладить и беды не допустить.

[Наталья Владимировна]

12

ЖОЗЯ

Мы родились с ним в один день. Меня принесли из роддома, а его - из угольного сарая. Меня нарекли Вовкой, а ему дали более звучное имя Жозя. Точно утверждать не могу, но подозреваю, что инициатива дать коту такое необычное прозвище принадлежало моему брату Васе. Он всегда придумывал слова, понятные только ему, но со временем они становились достоянием всей семьи.
Жозя рос быстрее меня и потому чувствовал себя моим старшим братом и покровителем. Он снисходительно позволял мне делать с собой то, за что другие могли жестоко поплатиться, особенно если ты не член нашей семьи. Однажды к нам по каким-то делам зашёл сосед, дядя Федя. Жозя спокойно лежал себе на табуретке, никого не трогал. Дядя Федя хотел освободить место для себя и попытался смахнуть уже выросшего кота с насиженного места. Зря он это сделал – панибратство Жозя мало кому позволял. Мощным ударом лапы он распорол когтями руку соседа до крови. Хорошо, что мама моя работала фельдшером и была рядом в этот момент. Обрабатывая и перевязывая рану возмущающемуся мужчине, она терпеливо объясняла ему, что с животными нельзя так грубо обращаться.
А мне мой шерстяной друг позволял делать всё. Я таскал его за хвост, за усы, которыми он меня щекотал, водил его, держа за передние лапы. Но больше всего мне нравились его ушки. Я заворачивал их наружу, а Жозя крутил головой и ушки становились на место, что вызывало у меня неописуемый восторг и громкий смех. Это я мог проделывать до бесконечности. А бедный Жозя терпел и не покидал меня. В конце концов ему надоедало крутить головой, и он просто сидел с завёрнутыми ушами и тихо урчал. Меня такое спокойствие кота не устраивало, и тогда я дул ему в ухо, и всё повторялось снова, пока кто-нибудь, сжалившись над котом, не забирал его от меня.
На улице Жозя в руки чужим не давался. Но после одного случая перестал доверять и мне. В нашем дворе находилась общественная летняя кухня, представлявшая из себя навес и угольную печь с несколькими конфорками и большой духовкой. На ней постоянно кто-то что-то варил, жарил или выпекал. Однажды я гулял со своим котиком поблизости от кухни. Пышнотелая соседка по фамилии Куликова то ли от скуки, то ли из подлости характера решила над ребёнком подшутить.
– Вова, а давай из твоего кота сварим суп! – предложила она. – Ох, и супчик будет – наваристый, жирный, вкусный-превкусный!
– А как? – не понял я.
– А вон кастрюля, видишь, кипит? Бросай его прямо туда, – улыбаясь, пояснила женщина, показывая на большую кастрюлю с бурлящей водой, и подбодрила: – Давай, давай, не бойся! Хороший будет супчик!
Я по детской наивности доверился тётеньке и под её весёлые крики: «Держи, держи крепче!» попытался Жозю бросить в кипяток. Но животное было умнее и меня, и этой глупой тётеньки. Вырвавшись из моих некрепких рук, сделав всё, чтобы меня при этом не поцарапать, кот отбежал на почтительное расстояние и с укором смотрел на меня, как бы спрашивая: «За что?» До сих пор помню этот взгляд. Но тогда я этого не понимал, да и было мне всего около трёх лет. Но неужели взрослая женщина могла не понимать, чему она подвергает ребёнка и кота? Дома у нас с Жозей всё было по-прежнему, но на улицеближе чем на метр он меня к себе не подпускал.
В конце пятидесятых в наш городок нагрянула беда в виде нашествия крыс. Люди делали запасы на зиму, наполняя погреба картошкой и другими овощами. Годы, надо сказать, были небогатые на продовольствие и делить его с серыми прожорливыми хищниками никому не хотелось. Нас выручил Жозя. Открыв ляду (горизонтальную дверку) погреба, отец оставил усатого охотника в сарае на ночь. Утром пошёл проверить результат и ахнул. Девять огромных крыс лежали ровным рядом на полу сарая, а Жозя с гордым видом сидел возле трофеев и будто ждал момента, когда оценят его работу. Отец взял кота на руки, принёс его в дом и поделился с нами увиденным. Мы все тут же бросились смотреть на подвиг нашего четвероногого спасителя. Не прошло и получаса, как наш сарай стал местом паломничества соседей. Мужчины взирали на задушенных и аккуратно уложенных крыс с восторгом и любопытством, а женщины с неподдельным страхом и даже ужасом. А на следующий день к нам заявился всё тот же сосед дядя Федя и начал издалека:
– Да, славный у вас кот. Это же надо, передушил девять крыс, вытащил из погреба, ровненько всех сложил, а есть не стал. Настоящий крысолов! Старики рассказывают, что истинные крысоловы крыс не едят потому, что тогда они больше одной штуки ловить не будут. А зачем? Поймал одну, наелся, и целую неделю на охоту не ходить. А так хоть каждый день охоться.
– Если ты просить кота пришёл, скажу сразу: не дам, – раскусил замысел соседа отец. – Заведи себе кота, и пусть он твоих крыс ловит.
– Не любит моя Светка котов, а то бы я конечно, – тяжело вздохнул дядя Федя. – Ты бы выручил меня по дружбе. Сам ведь знаешь, как тяжело всё достаётся. Сколько картошки и буряка эти твари попортили, если бы ты только знал. Залезаю в погреб, и каждый раз сердце кровью обливается.
– Поставь крысоловки или вызови санэпидемстанцию, – предложил отец.
– Стоит крысоловка у меня, а что толку? Не попадаются. Видать, хитрые бестии. А санэпидемстанцию разве дождёшься, когда по всему городу такое творится? Толя, будь другом, дай кота хотя бы на одну ночь. С меня бутылка.
– Да иди ты со своей бутылкой! – не поддавался на уговоры отец.
Сосед долго упрашивал, а потом привёл последний аргумент:
– Так нечестно, Анатолий! Твой кот поранил серьёзно мне руку. Помнишь? Полгода заживала рана. Ты даже представить не можешь, как это больно. Мог бы твой Жозя во искупление своей вины немного послужить мне. Ничего бы с ним не сталось.
Поколебавшись, отец сдался:
– Ладно, бери. Но это первый и последний раз, учти. – И сам из рук в руки передал нашего любимца соседу. – Сарай закроешь, но ляду оставь открытой. Жозя сам знает, что делать.
– Хорошо, хорошо! – обрадовался Фёдор. – Я всё понял. Завтра верну котика в целости и сохранности.
Но утром окровавленного Жозю на руках принёс отец. Вот тогда я и узнал значение сразу нескольких нехороших слов. Со злостью выругавшись, он с болью в голосе сказал:
– Загубил кота, сволочь. Я же его предупредил, чтобы ляду открыл – и всё, а он, мразь, бросил кота в погреб и закрыл. А там нет простора! Пока Жозя душил одну крысу, другие кидались на него и вот что с делали с бедным Жозей.
Глядя на истерзанное, окровавленное тело своего четвероногого друга, на его висящие лоскутами так мною любимые ушки, я разрыдался.
– Ничего, Вовка, не плачь, вылечим мы нашего Жозю, – пытался успокоить меня папа. – Мама же у нас доктор. Она всех лечит. И Жозю вылечит. Не плачь, малыш.
Мама быстро принялась обрабатывать раны коту. Тот не сопротивлялся, даже не дёргался, лежал спокойно с полузакрытыми глазами и тяжело дышал.
– Не знаю, что бы за это сделала Федьке! – возмущалась она.
– Да дал я ему разок в морду, – сказал отец. – А если помрёт Жозя, то добавлю.
Но Жозя выжил. Болел долго, тяжело, сильно похудел, вылинял местами до кожи. Но выжил. Во время болезни он часто тулился ко мне, видимо, ему хотелось согреться. И я боялся лишний раз пошевелиться, чтобы его не потревожить. А он долго спал у меня под боком и пел мне на ухо свои грустные кошачьи песни. Только весной мы с ним снова вместе вышли на прогулку во двор.
Я заметил, что характер у моего друга сильно изменился. Он равнодушно воспринимал происходящее вокруг, никак не реагировал на разгуливающих по двору кур и ворующих у них корм воробьёв. Раньше бы Жозя спуску не дал этим маленьким наглецам, а теперь он даже не смотрел в их сторону. Единственное что ему нравилось – это, сидя на лавочке, щуриться на ласковое солнышко и, вытянув шею, втягивать носом свежий весенний воздух, от которого он отвык за время болезни.
В памятном 1961 году нашей многодетной семье выделили новую трёхкомнатную квартиру на другой улице. Как водится, первым впустили кота. Жозя по-хозяйски обошёл пустую квартиру, запрыгнул на подоконник и грустно уставился в окно. Всем новое, просторное, светлое жилище очень понравилось. Всем, кроме Жози. Он затосковал. Когда выпустили его погулять на улицу, он медленно пошёл мимо наших окон в сторону старого дома, который находился в каких-нибудь трёхстах метрах. Я не выдержал и стал звать его, но отец остановил меня:
– Не надо, не зови. Ему надо привыкнуть. Коты – не люди. Им хорошо там, где они выросли. Может быть, со временем и Жозя наш привыкнет, а пока пусть идёт себе.
Некоторое время он приходил к нам, но после того как поест, торопился обратно. Его визиты становились всё реже. А со временем вовсе прекратились. Я пытался его найти в старом дворе по улице Олега Кошевого, но так и не нашёл.
Это был первый четвероногий друг в моей жизни и первое, что я вообще помню. После у меня будет много кошек и собак. Их приносил мне отец, я подбирал их на улице, мне их дарили, но Жозя всегда будет оставаться самым первым и самым любимым.

[Наталья Владимировна]

13

ПОЛЁТ

Бог создал Кошку,
чтобы у человека
был тигр, которого
можно погладить
Виктор Гюго

Примерно год назад нам подарили маленький пушистый комочек красивой чёрно-белой раскраски с жёлтыми, как у филина, глазами. Кошечка родилась два месяца назад, и звали её Лиза.
Лиза быстро привыкла к нам и нашей небольшой квартире, в которой чувствовала себя хозяйкой наравне с нами. Правда, к еде была очень требовательна: то, что с аппетитом ела накануне, на следующий день есть уже не станет. Стремилась одновременно кушать и магазинный корм, и то, что едят люди, то есть мы с женой. Так до сих пор и не отучили.
Кошачий туалет она иногда использовала как средство мести или давления: если Лиза была обижена за что-то на кого-то из нас, то маленькое влажное пятно появлялось уже не на песке, как и положено, а совсем в другом месте, например на покрывале или лежащем на полу новом ковре.
Немного повзрослев, наша любимица стала доктором. Когда я или жена лежу на диване, она забирается на живот и ласково перебирает передними лапами, выполняя массаж. Этому её никто не учил, это врождённое кошачье врачевание.
Наш балкон был застеклён, и когда прошла зима, Лиза любила сидеть внутри него на подоконнике; смотреть, как колышутся от ветра деревья, куда летят птицы и слушать, о чём они поют. Ну и, конечно, греться на тёплом весеннем солнце.
Я думаю, что Лиза, которая так виртуозно передвигалась и прыгала во всех направлениях и из любых положений, тайно завидовала тем, кто умеет летать. Если бы она могла говорить как мы, люди, то, скорее всего, могла сказать так: «Почему кошки не летают, как птицы?»
Однажды, по нашей халатности, между оконными рамами на балконе, где она грелась на подоконнике, остался довольно большой зазор, не закрытый противомоскитной сеткой.
Врождённое кошачье любопытство вместе с желанием летать сделали своё дело: наша любимица прыгнула с третьего этажа, полностью ощутив трёхсекундное удовольствие от полёта и сломав при падении, как потом показал рентген, по одному пальчику на обеих передних лапах.
Косточки за пару недель благополучно срослись. Но цепкая кошачья память сохранила ослепительное, ни с чем не сравнимое ощущение счастья, которое дарит только свободный полёт.
Жизнь продолжалась, и часто, приходя домой, мы встречали Лизу, ждущую нас у порога и радующемуся нашему возвращению.
Приятно, когда тебя любят и ждут независимо от того, это человек или кошка…

[Наталья Владимировна]

14

В СТРАНЕ ЧУДЕС ЕЖИХИ МАШКИ И УЖИХИ МАЛАШКИ

В дачном царстве, в цветочно-садовом государстве построили себе домик не царь и не царица, а папа Женя Елисеевич и мама Рита Малеевна. Жили-поживали, цветы сажали, клубнику, смородину, рябину-черноплодину, да своих деток, Серёжу с Таней, учили, чтоб земельку любили, пололи, поливали, а время придёт - плоды собирали.
Бывало, весна придёт, всё вокруг расцветёт, соловьи на и́вушках заливаются, дубы, развесив вековые ветви, силой наливаются, клён с ясенем над крышей, свесив листья резные, с ветром переговариваются и удивляются. Тишь да гладь, да Божья Благодать - аж радости не сдержать. Соловьи гнёздышки в кустах смородиновых свили и своей смелостью всех удивили: кота Ерофеича не бояться, поют себе, резвятся.
Сидит как-то мама-Рита на крылечке ночкой июньской белой, глядь, а по тропиночке ползёт ужонок, а за ним ежонок – видно не очень смелый. Мама-Рита книжечку отложила, сидит не дышит, будто ничего не видит и не слышит. Устали, видно, два друга, присели на минуточку у старого дуба. Ёжик носиком покрутил, пофыркал. Уж тихонько пошипел, хвостиком подрыгал. И, приблизившись к крыльцу, начали вокруг колесить, будто ищут, где б на ночь приютиться, а может, и пожить. Ужонок быстро под крыльцо пролез и вместе с хвостиком под половицами исчез. Ежонок, видно, работящим был, и коготками вход под досками для себя прорыл. Но что-то не понравилось друзьям: подрались иль делили площадь пополам?… Немножечко пофыркав, пошипев, уже из-под крыльца послышался другой напев…
Усталые друзья уснули… Для мамы-Риты было важнее всего, чтобы, проснувшись, их дети не вспугнули. Коль в дачном царстве прибавилась семья, должна для всех быть вкусная еда. Скорее-скорее всем парного молока! Ведь гости малыши ещё пока. Мама-Рита детей разбудила, о спящих зверюшках рассказала и за молоком проводила.
Побежали Таня с Серёжой по лугу росному: голыми пяточками травку приминают, одуванчики им вслед машут, к себе в гости приглашают. А коровка Бурёнка уже на лугу пасётся, ждёт не дождётся, кому бы себя позволить подоить, да кого бы молочком напоить, чтоб глазки стали голубыми, да коса до пояса отросла. Рассказали дети Бурёнке про гостей своих - всё молочко до капельки она им отдала для всех шестерых: для ежонка и ужонка, папы с мамой и для сыночка Серёжи с доченькой Таней.
Вначале молочко из тарелочки по очереди пили, высовывая свой язычок, ужонок, потом, пуская пузыри и фыркая, ежонок. Пили, ели, жили-не тужили. Полюбилось ежонку с ужонком молочко парное, и через месяц их было не узнать – увеличились вдвое… Ежонок превратился в ежа, а ужонок в ужа – совсем взрослыми казались… Даже ребята из соседнего царства их боялись. Работали в саду и на огороде никакой работы не чурались. Ёж таскал листья и яблоки под крылечко, а уж с мамой-Ритой полол грядки, свиваясь на солнышке в колечко. Ну, а если надоест лежать на цветочной грядке, то уползал к Тане в песочницу и играл с нею в прятки. А вот на клубничных грядках… Чаще всего друзьями наводились «порядки».
Уж ночами крепко спал, а ёж бессонницей страдал: как только в домике все уснут, он тут, как тут… По половицам будто каблучками стучит и за пятки ребят пощекотать норовит. Искал под столом печенье, лизал язычком банку с малиновым вареньем. Ох, и сластёна был! А уж только лягушат да мошек ловил!..
Лето уже начало менять краски, и пора бы поставить точку в нашей сказке, но… У неё продолжение есть. Придётся вам до конца всё прочесть.
Закрылись сказочные резные ворота… Зима расстелила свои белые полотна, укрыв пушистым пледом крыльцо, разрисовав серебристыми снежинками верандное окно. На ветки серебристый иней развесила, дубы и клёны с вя́зами мглистой пеленою позавесила. Тихо и тепло под крыльцом в дачном царстве. Снежная зима погрузила всё и всех в сон. Сладко-сладко спалось под пуховым пледом ежу с ужом. Но всё продолжилось по порядку…
Весна распахнула цветочные ворота и впустила в дачное царство, чтобы дослушать сказку. Дети впереди родителей бежали и, усевшись на крылечко, позвали:
– Ну-ка, друзья-приятели, просыпайтесь! Мы молочка привезли, печенье, отзывайтесь!
Но под крылечком тишина, листва не шуршит, никто не фыркает и не шипит. Всюду искали Таня с Серёжей:
– Мама, папа, на что же это похоже? Ушли неизвестно куда?
В дачном царстве переполох, просто скажем беда…
Уложила мама-Рита детей спать, сама села на крылечко слушать соловьёв и книгу читать. Ночи над рекой Псковой белые всю ночь; зорька с луной разными цветами переливаются, будто расстаться не в мочь. Вдруг слышит мама-Рита: фыркает кто-то… Глянула, а ежиха вывела пять ежаток на тропку. Маленькие клубочки по тропке перекатываются, а ежиха их ведёт к крылечку, улыбается. Мама-Рита молочко в тарелочку наливает, всю семью на крылечко собирает. Вот уж радость так радость! Осталось подождать ещё малость: может, и ужиха приползёт и ужаток с собой приведёт? Все остались ждать на крылечке. У Тани от ожидания часто-часто билось сердечко.
Папа-Женя взял вилы в руки и пошёл поднимать верхушку с навозной кучки, чтоб грядки удобрять и на них клубнику сажать. И вдруг начал всех к себе созывать, чтоб показать сколько яиц отложила ужиха… Все смотрели и считали, каждый про себя тихо-тихо… Пять, восемь, сорок, пятьдесят пять… Да, Тане с Серёжей их было не пересчитать. Папа-Женя верхушку кучи прикрыл и сказал, чтоб каждый на время про неё забыл.
Ужиха скоро одна приползла… Ужатам, наверное, понравилась другая страна, и они из навозной кучи дачного царства уползли в лес. Видно, для них была там своя страна чудес. Ежата подросли и тоже разбежались, а ужиха-Машка с ежихой-Малашкой жить под крыльцом остались. Такие им дали имена и выдали для постоянного жительства паспорта. И долго-долго жили дружной семьёй в дачном царстве, сказочном государстве.
Признаюсь, всё это было на самом деле… И я хочу, чтобы каждый из вас в это поверил. И семья не царского рода в домике жила, и ужиха с ежихой были верные друзья. Если будешь книги читать, сможешь много интересного узнать.

[Наталья Владимировна]

15

ЛОШАДКА ИЗ ДОЖДЯ

Сердце ребёнка открыто миру,
как цветок в утренние часы.

Андрей стоял у окна. На улице с самого утра шёл дождь, и на лужах появлялись и пропадали пузыри. «Если пузыри на лужах, значит, дождь будет долгим», – так всегда говорит бабушка.
– И дождь ещё этот, – проворчал Андрей.
Он был сегодня в плохом настроении, так как мама не купила ему паровозик с ручками, а ему очень-очень хотелось этот паровозик. Он увидел его в магазине в отделе игрушек, когда они с мамой покупали нитки. «Мы не можем покупать игрушки каждый день», – сказала мама. Андрей представлял, как бы он играл этим паровозиком, как бы тутукал… У паровозика ручки по бокам, а сам паровозик улыбается и весело глядит.
– Андрюша, – мама зашла в комнату. – Пойдём обедать.
– Не хочу. Я хочу паровозик с ручками!
– Ну как хочешь, – сказала мама и вышла из комнаты.
Зачем он сказал, что не хочет есть? Он бы с удовольствием съел тарелку борща или другого супа, а ещё - булочку с компотом. И Андрей ещё больше загрустил: стало жалко себя и захотелось поплакать, громко. Но тут мама опять зашла, и в руке у неё был такой интересный предмет, яркий, цветной. Так ведь это зонтик!
– Сходи погулять. Смотри, я нашла твой зонтик.
– Зонтик! Это мой ?! – обрадовался Андрей.
– Конечно твой, – мама ласково посмотрела на Андрюшу. – Сегодня первый настоящий дождь в этом году. Апрельский.
– Сейчас пойду. Только я хочу поесть.
– Хорошо, – засмеялась мама.
Когда мама помогала Андрею надевать резиновые сапожки (они туго шли на шерстяной носок), Андрей сказал:
– Пойдём со мной гулять, я не хочу один. Мне скучно без тебя.
– Солнышко, я сегодня не могу. Пока Анечка спит, мне нужно много дел сделать - ведь к нам сегодня приедут дедушка с бабушкой.
– Не хочу, чтобы приезжали эти гости! Нет! Хочу, чтобы ты пошла со мной и всегда со мной гуляла! – топнул Андрей ногой.
Мама поцеловала его в нос.
– Я буду наблюдать за тобой из окна и махать рукой.
– Нет, не целуй меня! – топнул ногой Андрей, но идея с рукой ему понравилась.
– Я тоже буду тебе махать! – сказал он.
Мама дала ему зонтик и улыбнулась.
Андрей вышел на улицу. Ему было давно уже четыре года, и в своей ограде, а также в огороде и в саду ему разрешалось гулять одному. Но гулять один он не очень любил, а точнее, не любил совсем. Интереснее гулять с мамой, и чтобы сестрёнка Анечка бегала по ограде и издавала смешные звуки. Сестренка ещё плохо бегала, иногда падала и плакала трогательно и смешно. Тогда мама её жалела, приговаривала, вытирала слёзки. И Андрею в такие моменты тоже хотелось стать лялечкой. И чтобы мама была с ним всегда.
Он зашёл в понравившуюся лужу, стал топать ногами и размахивать зонтиком, улыбнулся и стал топать изо всех сил. Потом случайно поднял взгляд на кухонное окно и увидел, как мама грозит ему пальцем и хохочет. Он обрадовался, что хохочет, но стал топать потише: если мама грозит пальцем, это не шутка - загонит домой!.. А ему хотелось ещё покопаться в луже палкой и вон в той грязи у забора. Интересно, кто там живёт, на дне лужи? А в грязи живёт кто-нибудь?
Андрей пошёл искать палку. Вдруг он услышал тоненький звонкий колокольчик. Он огляделся, но никого не увидел. Звон повторился вновь. Андрей взглянул на кухонное окно - мама мелькала где-то в глубине кухни. Откуда этот звон? Он оглянулся ещё раз и увидел в луже лошадку! «Лошадка», – прошептал Андрей. Как настоящая. Нет, не настоящая, а тоненькая, из воды, и не из воды, а из дождя. Лошадка из дождевых капель. Она стояла на воде и била копытцем, отчего и раздавался звон. Лошадка наклонила голову в его сторону, Андрей тоже попытался изобразить поклон (он видел, как в театре кланяются актеры со сцены).
– Лошадка, – с восторгом повторил Андрей и протянул к ней руку, – Ты дождливая лошадка?!
Но лошадка перепрыгнула на другую лужу.
– Не бойся, – сказал Андрей, – я тебя не обижу. Давай вместе играть, давай дружить!
- Давай! – звонко ответила лошадка.
И она поскакала по лужам. Каждый её шаг сопровождался треньканьем, как будто звонит маленький серебряный колокольчик.
– Побежали в сад, – предложил Андрей.
Садом Андрей называл одну половину огорода за домом, так как там росли деревья: яблони, ранетки и сливы, а ещё вдоль забора - смородина, облепиха и чёрный крыжовник. Андрей любил прохаживаться по саду, любил играть под самой большой красной сливой. Сейчас под деревьями были лужицы и чёрная мокрая земля. Вдруг Андрей зацепился шапочкой за ветку красной сливы и никак не мог отцепиться. Шапка сползла с головы и повисла на ветке.
–Ай! – Андрей рассердился и стал с досады кричать, – Ух, эта ветка! Почему она хватает меня? Отобрала у меня шапку!!!
Он кое-как отцепил шапочку.
– Теперь мокрая, – пробурчал Андрей. – Почему дерево на меня сердится? Забирает шапку?
Лошадка засмеялась серебряным голосом.
– Это же красная слива! Она часто сердится. Такой у неё характер, – проговорила лошадка.
Андрей присмотрелся и увидел очертания сердитого лица на стволе. «Действительно», – подумал он и улыбнулся. Ему так радостно стало от того, что у его сливы такой сложный характер, что она действительно всё понимает, как он и предполагал!.. Во время своих игр он часто разговаривал с ней. Андрей посмотрел на другие деревья: все они были грустные, а кусты смородины - так просто печальные.
– Почему все деревья грустят?! – вскричал Андрей.
– Им тяжело просыпаться после долгого зимнего сна, – ответила лошадка.
– Почему?
- Как людям бывает тяжело просыпаться утром. А ещё им холодно: солнце то пригреет, то спрячется. Ты видел, вчера надутая туча посыпала их мокрым снегом? А ночью опять приходил мороз, – серебряным голоском проговорила лошадка.
– Ух, эта туча! Я её прогоню! И мороза злого прогоню! – вскричал Андрей и подумал, что нужно деревца обмотать мягкими тряпочками. – А когда деревья проснутся совсем?
– Скоро уже. Когда у месяца появятся молодые рожки.
– Я тоже не люблю просыпаться, – сказал Андрей.
– Смотри: на лужах пропали пузыри, мне пора домой, – сказала лошадка.
– А где ты живёшь?
– В синем лесу, на грозовых тучах.
– О-о! Возьми меня с собой! В гости!
– Я не могу сегодня: мне придётся скакать по надутым, грозным тучам.
– Давай сегодня. Я не боюсь этих туч! – стал просить Андрей.
Вдруг лошадка отскочила в сторону и озабоченно посмотрела по сторонам.
– Чувствуешь этот ужасный запах? – спросила она.
Андрей принюхался - пахло чем-то невкусным, испорченным.
– Это злолюк, – с тревогой в голосе сказала лошадка.
– Кто он такой? – шёпотом спросил Андрей.
– Разве ты не знаешь? – удивилась лошадка. – Он живёт у вас под крыльцом и питается всяким мусором и плесенью.
Андрей вспомнил, что сбоку у крыльца нет верхней и нижней доски и он часто украдкой, когда не видела мама, забрасывал под крыльцо фантики от конфет, стручки от гороха и даже кожуру от банана. А там, получается, все это съедал злолюк!
– Ай! – вскричала лошадка. – Он уже здесь!
Андрей обернулся и увидел большой надутый шар из грязи с маленькими ручками и ножками и с огромным ртом, полным кривых жёлтых зубов. Он хлопал глазищами и подползал на своих тоненьких ручках и ножках всё ближе.
– Он ползёт сюда, чтобы грызть деревья! – вскрикнула лошадка.
– Зачем? Он их тоже ест?
– Нет, он их грызёт от злости. Если он их все сгрызёт, они зачахнут.
Андрей испугался, хотел позвать маму. Но мама была на кухне, окна которой выходят во двор, а злолюк уже подползал к яблоньке, которую Андрей с папой посадили прошлой весной. Яблонька округлила свой маленький ротик, наклонилась и попыталась загородиться от чудища всеми своими тоненькими веточками. Андрей вспомнил, что у забора, в углу огорода, стояла его железная кочерга, маленькая, под его рост, которую ему сделал дедушка.
– Я сейчас ударю тебя своей железной кочергой! – вскричал Андрей, но злолюк только повернулся в его сторону, посмотрел своими глазищами и опять направился к бедной яблоньке.
Андрей со всех ног побежал по мокрой и вязкой земле за своей кочергой, два раза упал, но вот схватил кочергу и бросился к злолюку. А тот уже зацепил своей отвратительной ручкой ветку яблоньки и хотел сгрызть её. Но в это время лошадка подбежала и встала между ним и яблонькой. Злолюк сверкнул на неё своими глазищами, и Андрею показалось, что из них выскочила искра. Лошадка превратилась в столб воды, которая скатилась на землю, образовав лужу.
– А-а, отвратительный злолюк!!! – крикнул Андрей и ударил его своей железной кочергой.
Глазищи злолюка сверкнули ещё раз, и он превратился в серый туман, который, стелясь по земле, пополз вон из сада. «Наверное, под крыльцо», – подумал Андрей. Он вспомнил про лошадку, огляделся, но перед ним была только лужица.
– Лошадка! Лошадка! – позвал Андрей.
Но лошадка не появилась, и дождь закончился.
У Андрея стало так горестно на душе!.. Потом он посмотрел на яблоньку - она улыбнулась ему своим маленьким ротиком и погладила его своей изящной веточкой по голове.
– Мы спасли тебя? – прошептал Андрей.
Яблонька качнулась из стороны в сторону и опять улыбнулась Андрею.
– Наверное, ты самое весёлое деревце в нашем саду, – прошептал ей Андрей.
Тут он заметил, что солнце уже наполовину спряталось за лесные верхушки и подул предзакатный ветер - он дул всегда в одно и то же время. Пора домой.
Андрей зашёл в дом. В прихожей было темно, из комнаты доносились голоса - это папа разговаривал с бабушкой и дедушкой. Значит, дедушка с бабушкой пришли, пока он гулял. Он слышал, как маленькая сестрёнка бегает по залу и топочет ножками, а бабушка охает и ахает: «Какая милая девочка внученька!» А его никто не встречает! И тут Андрей почувствовал, что очень устал, что у него не осталось сил, чтобы раздеться. Вышла мама и сказала:
– Андрюша, раздевайся. Дедушка с бабушкой приехали.
Он посмотрел на маму - она не улыбалась. А ему хотелось улыбки. Он вспомнил, как злолюк чуть не сгрыз его яблоньку, как исчезла лошадка, его новый сказочный друг, и ещё вспомнилось про паровозик… Даже паровозика у него нет!
– А ты мне не купила паровозик с ручками, – начал Андрей и заплакал.
– Не плачь, раздевайся, ты просто устал, – сказала мама.
От этих слов Андрей заплакал горько-горько. Ему казалось, что он одинок на всем свете и что никто его не любит. Мама опустилась и обняла его:
– Ну, успокойся, Андрюшенька, солнышко моё! Что у тебя случилось?
И тут Андрей ещё больше расплакался. Вышла бабушка и стала что-то говорить про то, что мальчики не плачут. И что-то ещё про стыд и какой-то срам. Но Андрей уже знал, что мама его никому не отдаст. И ему стало от этой мысли очень спокойно. Мама посадила его на колени, и так они сидели, пока Андрей не перестал плакать. Подошла сестрёнка и погладила его по голове своей маленькой ручонкой. Андрей посмотрел на неё - она такая смешная стояла и смотрела него своими круглыми, как у совёнка, глазами. Андрей развеселился и стал хохотать и показывать ей козу рогатую, чтобы рассмешить.
Перед сном Андрей всё переживал: вдруг злолюк выползет ночью из-под крыльца и будет грызть деревца. Ещё он вспоминал лошадку из дождя и фантазировал, как бы они вместе гулял в синем лесу. Мама уложила сестрёнку и подошла к Андрею, села на краешек кровати и ласково погладила его по голове, как она это делала каждый вечер.
– Вы с папой купите мне паровозик с ручками? – не отставал Андрей.
Он представил, как поставит этот паровозик в саду, чтобы он охранял деревья от злолюка.
– Не в этом месяце. Наберись терпения, Андрюша, – ответила мама.
– Почему? – не унимался Андрей.
– Мы уже купили тебе в этом месяце грузовик.Мы не можем покупать каждый раз всё, что нам нравится. Так не бывает.
– Почему? – Андрей уже не мог остановиться - ему каждый разговор нужно было довести до конца.
– Потому! Я вот, например, тоже хочу синее платье, которое видела, когда мы с тётей Женей ходили по магазинам, а ещё малиновое и жёлтый костюмчик.
– А оно длинное? – спросил Андрей.
– Которое?
– Синее.
– Длинное, – вздохнула мама.
– И блестящее?! – вскричал Андрей.
Он видел такое платье в мультике у принцессы, когда был в гостях у двоюродной сестры Алины. Длинное и блестящее платье, синее, как вечернее небо.
– Нет, не блестящее, – сказала мама.
Андрюша подумал и вскричал:
– Мама, я украшу твое платье звёздами, сниму их ночью с неба и украшу!
– Как же ты их снимешь? – засмеялась мама.
– А вот возьму у папы лестницу и сниму сегодня ночью.
– Хорошо. А сейчас спи, мой хороший! Может быть, на твой день рождения к тебе и приедет твой паровозик, если ты ещё будешь хотеть его.
– Конечно буду, – сонно ответил Андрей.
На следующий день с самого утра сияло солнце. Бабушка и мамой с сестрёнкой собрались в гости к родственникам, к Алине. Андрей любил бывать у них, но тут отказался. Мама ничего не могла понять, только сказала: «Ну, как хочешь, тогда побудь с дедушкой». Когда они ушли, Андрей оделся, нашёл в кладовке пластмассовую лопатку на длинной ручке, детские железные грабли и железное ведро, которое он еле тащил за собой. Потом нашёл во дворе свою кочергу и принялся выгребать мусор из-под крыльца.
На крыльцо вышел дедушка:
– Андрюша! Вот молодец! О! Да тут целая помойка! Давай-ка я помогу.
Дедушка взял железное ведро, помог Андрею собрать туда весь мусор и вынес его на улицу в специальный контейнер.
– А что с ним будет? С мусором? – спросил Андрей.
– Его сожгут.
Андрей облегчённо вздохнул, но на всякий случай попросил дедушку заделать отверстие сбоку крыльца.
– Хорошо, – согласился дедушка, – пойдём тогда выберем подходящие дощечки.
Андрей запрыгал от радости и поскакал за дедушкой.

***
Андрей каждый день вспоминал про свою «дождливую» лошадку и грустил о ней. Он думал: «Где она теперь?» А иногда волновался: вдруг она навсегда стала лужицей!..
Как-то Андрей проснулся перед самым рассветом от сильного шума за окном. «Ещё ночь», – подумал он, но заснуть не мог. В комнате стало немного светлее, а шум стал несколько тише. И вдруг кто-то стукнул по стеклу. Андрей соскочил с кровати и подбежал к окну. Он увидел, как лошадка, состоящая полностью из капелек дождя, скачет по улице перед самым его окном. Потом она прыгнула прямо к окну, вскочила на оконный отлив, и её грива заструилась по стеклу. Андрюша приложил ладонь к стеклу, а потом стал махать ей рукой и радостно смеяться.

[Наталья Владимировна]

Авторский (оригинальный) текст без корректуры и редактуры


16

КУБАРИК И ОВАЛИК

Два мира

С давних времён между двумя мирами: Объёмным и Плоским – пролегала длинная тонкая линия – граница. Перейти её было невозможно. Потому что стоило кому-нибудь приблизиться к этой линии, как она тотчас превращалась хотя и в невидимую, но очень прочную стену.
Однако это обстоятельство ничуть не огорчало жителей обеих миров. Ни те, ни другие не стремились подружиться, так как считали себя намного лучше, умнее и важнее своих соседей.
В Объёмном мире жили Кубы, Цилиндры, Пирамиды, Конусы, Шары и прочие объёмные геометрические фигуры. Среди их домов, тоже объёмных, бегали цилиндрические собаки и кошки, сновали круглые ёжики, прыгали конусовидные лягушки… Деревья и кусты в этом мире имели формы шаров и пирамид, а листьев на них не было. Ведь листочки-то – плоские. И каждую весну жители Объёмного мира красили свои деревья зелёной краской, а каждую осень – золотистой, а на зиму соскребали с деревьев краску, и те становились буро-коричневыми и очень грустными.
В Плоском мире жили плоские геометрические фигуры: Овалы, Круги, Квадраты, Ромбы, Треугольники… Дома у них тоже были плоскими и очертаниями напоминали своих жильцов, вот только превосходили их размерами. Ни животных, ни птиц в этом мире было. Деревья здесь тоже не росли, зато листья покрывали всю землю. Они росли прямо из неё и меняли цвет в зависимости от времени года. Поэтому никаких хлопот жителям Плоского мира эти многочисленные листья не доставляли.
С трёх сторон миры были окружены высокими горами, а с четвёртой – синим-пресиним морем.

Нарушитель поневоле

Маленький Кубарик сидел на полянке возле своего дома-куба и складывал из кубиков домик. В это же время по другую сторону границы маленький Овалик, растянувшись на изумрудно-зелёных листьях, составлял из геометрических фигурок мозаику.
Почти одновременно оба малыша заметили на голубом небе ярко-красную точку. Приближаясь, она увеличивалась в размере и, наконец, превратилась в красный воздушный шар.
Оставив свои занятия, Кубарик и Овалик помчались навстречу шару.
– Ко мне! Ко мне! – махал руками Кубарик.
– Лети сюда! – звонко кричал Овалик.
Добежав до линии границы, малыши, затаив дыхание, продолжили следить за чудесным шаром. А тот завис над ними, словно раздумывая, на чью сторону опуститься, а затем плавно приземлился неподалёку от Овалика.
Овалик поднял шар. Кубарик не мог вынести такой несправедливости! Шар должен принадлежать ему – жителю Объёмного мира! И Кубарик бросился к шару. Но не тут-то было! Ударившись о невидимую стену, он опрокинулся навзничь.
А Овалик, всё ещё не веря своему счастью, прижимал шар к себе и шептал:
– Шарик мой, шар!.. Мой шар, шар!..
И тут до его слуха донеслось всхлипывание.
Овалик, не выпуская шар из рук, подошёл к линии границы и увидел Кубарика, по лицу которого текли слёзы.
– Эй! – окликнул его Овалик. – Почему ты плачешь?
То, что малыш по ту сторону границы обратился к нему, поразило Кубарика. У него даже слёзы высохли. Потому что это было неслыханно и вопреки всем правилам, ведь миры: Объемный и Плоский – НИКОГДА не соприкасались, и их жители НИКОГДА не разговаривали друг с другом!
Кубарик знал, что он не должен отвечать, но у малыша из другого мира в руках был заветный шар, да и голос звучал так дружелюбно…
– Шар… – прошептал Кубарик.
– Нравится? – спросил Овалик.
– Очень! – выдохнул Кубарик.
– Лови! – крикнул Овалик и бросил шар Кубарику.
Шар взмыл над линией границы и угодил прямо в поднятые руки Кубарика.
Тот оторопел от свалившегося на него счастья, и, обхватив шар, стал пятиться в сторону своего дома.
– Э-э-эй, так нельзя! – встревожился Овалик. – Шар мой!
Кубарик застыл на месте.
– Ну да, мой! – ещё раз повторил Овалик, но, взглянув на Кубарика, неожиданно для себя добавил:
– И твой!
– И мой?! – переспросил Кубарик.
– И твой, и мой! – подтвердил Овалик.
Кубарик рассмеялся и бросил шар Овалику. Тот ловко поймал его и тотчас вернул назад. Игра была в самом разгаре, когда в неё встрял озорник-ветер. Улучив момент, когда Овалик поймал воздушный шар, он дунул изо всей силы. Шар, поднявшись в воздух, перенёс Овалика через границу.
Овалик оцепенел от страха. Кубарик был напуган ничуть не меньше.
– Уходи! Уходи! – бормотал он.
Но Овалик продолжал стоять как истукан. Тогда Кубарик поднял его на руки (надо сказать, что Овалик был намного легче его) и, подбежав к пограничной линии, попытался перебросить на другую сторону. Но ничего не вышло: Овалик, ударившись о невидимую стену, свалился ему под ноги.

История появления красного шара

К Алёне на день рождения пришёл Гриша со щенком Диком, попугаем Ерофеем и черепашкой Чапом. Они подарили ей красный воздушный шар.
Алёна обрадовалась подарку и, угостив гостей чаем с заварными пирожными, взяла шар и побежала вместе с друзьями на улицу. Ах, как это замечательно – держать воздушный шар за длинную нитку, мчаться за ним и смотреть, как он летит по воздуху!
Шар держали по очереди. И всё шло хорошо, пока он не перешёл к Чапу. Медлительный черепашка не поспевал за шаром, и тот, вынужденный подолгу зависать на одном месте, зацепился ниткой за телевизионную антенну.
Ерофей подлетел к шару и стал распутывать нитку. И тут на балкон, который был рядом с антенной, выскочила кошка Мурка и, истошно мяукнув, прыгнула на попугая. Ерофей отпрыгнул в сторону, конец нитки выскользнул из его лапок – и красный шар отправился в свободный полёт. Друзья поспешили за ним.
Шар, подгоняемый ветром, летел быстро. Ерофей, без устали махая крыльями, едва поспевал за ним. Алёна, Гриша и щенок Дик бежали следом. А Чапу пришлось вернуться домой – слишком он был медлительным и тормозил всех.
На третий день погони за шаром друзья вышли к подножью горного хребта, окружавшего Объёмный мир. Здесь мы их пока и оставим.

Верзила Конус и его ищейка

Кубарик укрыл Овалика в своём доме-кубе. Между ящиком с игрушками и стеной была узкая щель. В неё-то и забился Овалик. А Кубарик, для того чтобы его другу было не так страшно и одиноко, пристроился на полу возле щели. Кубики он взял для маскировки. Ведь кто-нибудь из взрослых обязательно спросит: «Малыш, почему ты сидишь на полу?», и тогда он ответит, что строит из кубиков огромный-преогромный город.
Всё так и вышло: мама-куб и папа-куб задали по очереди один и тот же вопрос и, услышав ответ Кубарика, оставили его в покое. А потом к старшему брату Кубарика явился верзила Конус со своей собакой-ищейкой. Та, войдя в дом, сразу кинулась к кровати Кубарика и выволокла из-под неё воздушный шар, а затем, унюхав Овалика, залаяла.
На шум прибежали родители. Они отодвинули ящик от стены – и увидели Овалика.
Что тут началось?! Мама-куб упала в обморок, папа-куб побежал за охотничьим ружьём, брат Кубарика высунулся в окно и истошно заорал, а верзила Конус позвонил в полицию.
Вскоре под возмущённые охи-ахи жителей Объёмного мира и рёв Кубарика полицейские доставили Овалика к линии границы. Там уже стояла наготове воздушная пушка. Дюжий полицейский подхватил Овалика и, поднявшись по приставной лестнице, засунул его в дуло пушки.
Осмотревшись, Овалик, к своему удивлению, увидел рядом с собой Кубарика.
– Как ты сюда попал? – спросил он.
– Тсс! – прошептал Кубарик. – Говори тише. Я тайком забрался в пушку. Вот возьми! – и он протянул Овалику красный воздушный шар.
– Шар?! – воскликнул тот.
– Держись за него крепко, – прошептал Кубарик.
– Зачем? – удивился Овалик.
– Чтобы приземляться было не больно, – ответил Кубарик и быстро пополз, стремясь, как можно скорее выбраться из пушки наружу. Но не успел. Раздался выстрел. Мощная струя воздуха, слепив малышей и шар в один клубок, вытолкнула их из ствола и швырнула вверх.

Неожиданная помощь

Вначале малыши падали вместе, затем Овалик отделился от Кубарика и закрутился в воздухе, как гонимый ветром осенний листик. Он упал на один из отрогов горного хребта. Кубарик, держась за спасительный шар, приземлился на другую сторону этого же отрога.
Не обращая внимания на многочисленные синяки, Кубарик сразу же начал звать друга.
– Овалик! Ау! – кричал он. – Овалик!
Вдруг кто-то отозвался на его крик. Но это был не Овалик. По горной тропинке к Кубарику поднимались Алёна, Гриша и Дик. Впереди них летел Ерофей. Он первым увидел красный шар и очень обрадовался.
– Это Алёнин шар, – сказал он, подлетев к Кубарику. – Спасибо, что ты его поймал.
– Шар подобрал не я, а Овалик, – ответил Кубарик и расплакался.
Вначале друзья решили, что Кубарику просто жалко расставаться с шаром, но, выслушав его историю, начали наперебой утешать, а Алёна воскликнула:
– Мы найдём Овалика!
Растянувшись цепочкой, друзья стали прочёсывать горный склон. При этом они постоянно кричали:
– Овалик! Овалик!
Вдруг откуда-то донёсся сдавленный голос:
– Сюда!
Это был голос Овалика, но его самого нигде не было. Тогда Гриша дал Дику понюхать шар (ведь Овалик держал его в руках, значит, на шаре должен был остаться его запах) и приказал:
– Ищи!
Щенок принюхался и побежал к расщелине меж двух огромных камней. Именно там и застрял Овалик. Когда его извлекли из расщелины, Кубарик и Овалик обнялись и поклялись никогда в жизни не расставаться.

Война миров

Линия границы упиралась в неприступную скалу. Горная тропа привела друзей на её вершину. Глянув вниз, они содрогнулись: над границей летали ядра всех размеров и форм, копья, стрелы; проливались тонны воды… По обеим сторонам границы стонали раненые. Многие дома были разрушены.
– Война! – прошептала Алёна.
– Это из-за нас, – всхлипнул Овалик.
Он не ошибся. Жители Плоского мира, возмущённые тем, как обошлись с их малышом, подали соседям ноту протеста. А те, вместо того чтобы извиниться, подали встречную ноту: они, дескать, уверены, что Овалик каким-то образом принудил Кубарика залезть в пушку… В итоге, вместо того чтобы отправиться в горы на поиски малышей, жители обеих миров стянули к границе все орудия, которые могут стрелять не только в даль, но и в высоту, – и началась война.
– Я пойду к своим и скажу, чтобы они не стреляли! – сказал Кубарик.
– А я к своим! – крикнул Овалик.
– Вы же дали клятву не расставаться! – воскликнула Алёна! – А если вы сейчас разойдётесь по своим мирам, то уже никогда больше не встретитесь!
– Верно, – в один голос сказали малыши. – Что же делать?!
– Сейчас придумаем, – ответила Алёна и стала ходить по вершине, заложив руки за спину.
– Придумала! – вскоре закричала она. – Ерофей, срочно лети домой. Нам нужны два листа бумаги и фломастер.

План Алёны

Когда Ерофей вернулся, Алёна и Гриша прокричали:
– Слушайте все! Слушайте все!
Их крик привлёк внимание воюющих, и они на время прекратили стрельбу.
– Кубарик и Овалик живы! Они здесь, на вершине скалы! Кубарик и Овалик спустятся к вам только, когда вы подружитесь!
– Ишь, чего захотели?! Не бывать этому! – возмутились жители обеих миров.
Но родители малышей с ними не согласились. Они подбежали к линии границы, чтобы пожать друг другу руки, однако, их разделила невидимая стена. После этого сражение между мирами продолжилось с ещё большей жестокостью.
Видя это, Кубарик в отчаянии крикнул:
– Всё пропало!
А Овалик залился слезами.
– Эх вы, – упрекнул малышей Гриша, – вы не знаете нашу Алёну. Если она за что-то возьмётся, то обязательно доведёт до конца. И мы ей в этом поможем!
Пошептавшись, Алёна и Гриша составили воззвание и аккуратно переписали его в двух экземплярах. Сделав из листочков с воззванием самолётики, они отправили их на поле сражения.
В воззвании было написано: «Мы: Алёна, Гриша, Ерофей, Дик, Кубарик и Овалик, – предлагаем вам заключить мир. Ваши дети рассказали нам о вашей мечте – отправиться в кругосветное путешествие. Построить корабль можно только сообща, двумя мирами. Пожмите друг другу руки – и мы поможем вам построить корабль и исполнить свою мечту!»
Предложение было заманчивое. Жители обеих миров не раз пытались построить корабли. Но суда плоских тонули сразу же после спуска на воду, а корабли объёмных держались до тех пор, пока они не заполнялись водой через ничем не защищённые дверные и оконные проёмы.
На поле боя наступила напряжённая тишина. Первыми сдались жители Плоского мира.
– Мы согласны! – крикнули они.
Жители Объёмного мира немного помедлили и тоже согласились.
После этого они сообща разрушили стену, а вместе с нею исчезла и вражда между жителями обеих миров.

Корабль-мечта отправляется в плавание

Мама и папа Кубарика, увидев дом, в котором жил Овалик со своими родителями, ахнули: он состоял только из одной стены, но с настоящей дверью и окнами. Его жильцы, как и все остальные жители Плоского мира, укладывалось спать то с одной стороны дома-стены, то с другой. Всё зависело от того, откуда подует ветер. Во время дождя и снега они накрывалась большим щитом. Под ним было не очень удобно, но приходилось терпеть.
Мама и папа Овалика с помощью своих новых друзей сложили из четырёх прямоугольных стен новый дом. Да ещё сверху приладили крышу! А затем отправились к дому Кубарика и застеклили в нём оконные проёмы и вставили двери.
Примеру этих двух семей последовали жители обеих миров. Дома и тех, и других стали сразу намного теплее и уютнее. Треугольные деревьях покрылись листьями. Под ними расположились красивые скамеечки. Маленькие жители Объёмного мира обзавелись бумажными воздушными змеями, летающими тарелками, пазлами, а малыши Плоского мира – круглыми мячами, кубиками и кеглями.
После того как мирная жизнь была восстановлена, жители обеих миров отправились на берег, чтобы посмотреть, как Алёна с друзьями строит корабль.
К этому времени Гриша уже сделал чертёж корабля и подсчитал, сколько и каких нужно стройматериалов. Ерофей и Дик организовали их доставку. А Алёна разбила желающих участвовать в строительстве корабля на бригады и каждой дала задание. Работа закипела.
Первая бригада под руководством Алёны сложила из кубов, параллелепипедов, пирамид, конусов и цилиндров корпус с ходовой частью. Бригада Гриши изготовила из длинных тонких брусков мачты и реи. Мамы Овалика и Кубарика сшили паруса. Папа Кубарика и Ерофей прикрепили их к мачте. Папа Овалика застеклил окна и вставил двери. Дик прикатил колесо, которое тут же было превращено в руль.
Под звуки фанфар корабль спустили на воду, а после этого стали тянуть жребий – кому выпадет счастье первыми ступить на корабль. Когда сто пассажиров (поровну от каждого мира) заняли свои места на корабле, Алёна поднялась на капитанский мостик и приказала поднять паруса. Гриша, Ерофей и Дик незамедлительно выполнили команду. А юнги, Кубарик и Овалик, вскарабкавшись на мачту, привязали к ней красный воздушный шар – и корабль-мечта отправился в своё первое кругосветное путешествие!

[Наталья Владимировна]

Авторский (оригинальный) текст без корректуры и редактуры

17

ПРАВДА О ПРАВДЕ

Бежала правда по дороге и встретила другую правду. Увидев ее она споткнулась, и упала прямо у ее ног.
- Ты, что подруга? Что с тобой?- спросила вторая.
- Да, тебя увидела и растерялась.
- А что меня теряться, я же, правда.
- Да я подумала, что моя правда правдой не окажется, если на нее еще одна правда найдется. Вот и встретилась ты мне.
- Но если твоя правда верна, так пусть она ею и остается.
- Ты права.
Она поднялась с дороги и обняла вторую правду.
- Спасибо тебе подруга, что убедила меня в том, что за мной правда остается. А то все вокруг твердят, что еще одна правда живет. Вот я и испугалась, что моя неверной останется.
- Плюнь им в глаза и скажи: если есть правда и не одна, две, три, четыре, пять и т. д. то значит, ложь отсутствует. Вон смотри, сколько впереди к нам навстречу правд идет.
Первая правда посмотрела вперед дороги и увидела, как навстречу настигается целая колона правд.
- Видишь, сколько правд тебя поддерживает. А ты какой-то лжи поверила.
-Да. Поэтому от неуверенности ноги подкашиваются.
- Это только ложь не может устоять перед нами.
- Верно, - ответила первая правда, и они приготовились к встрече надвигающей колонны правд.

[Наталья Владимировна]

Авторский (оригинальный) текст без корректуры и редактуры

18

КАРАСЬ-ПУТЕШЕСТВЕННИК

Если не все, то многие знают историю лягушки-путешественницы. Я же хочу рассказать о карасе, которому выпала не столь впечатляющая доля, но всё же… Всё же и мой «герой» достоин того, чтобы о нём поведать миру.
Весенним утром, когда преображённая природа вселяет радужные надежды и размягчает сердца, мы с женой, как и многие жители нашего города, шли на работу. Проходя мимо небольшого базарчика, где уже раскинули товары продавцы, увидели мальчишку, у ног которого шевелилась кучка свежевыловленной рыбки. Кепчонка, сбитая слегка набок и на глаза, вздёрнутые от холода плечики, засунутые в карманы брюк руки привлекли внимание. Подошли. На нас глянули два голубых блюдца, окаймленные густыми, длинными ресницами. Улыбка тронула губы, и он неуверенно попросил:
- Возьмите…
- Возьмём, - твёрдо произнёс я и отсчитал рыбачку деньги.
Придя на обед к супруге в мастерскую, с удивлением отметил, что пакет с «добычей» шуршит.
- Ты смотри, шевелятся,- поразился жизнестойкости.
- Караси же,- пожала плечами половина.
Вечером решено было почистить «улов», поджарить его и поужинать рыбой. Дружно принялись за дело. В мойку лилась тугая струя, чешуя норовила облепить не только кафель кухни, руки, одежду, но и волосы трудяг. Две последние рыбины вдруг подавали признаки жизни. Увидев это, сын загорелся идеей «помилования»:
- Давай их оставим, а? В воду пустим.
- Вряд ли очухаются. Думаю, даже вода не поможет. Целый день же в пакете пролежали…
- Ну, а вдруг?
- Ладно, валяй.
Малый метнулся в ванную комнату, выбрал большой таз и подставил под кран. Принёс страдальцев, осторожно опустил в посудину. Бедолаги стали заваливаться набок, опускать носы на дно… Постояв несколько минут рядом с ребёнком, приговаривающим, подталкивая отпущенных в родную среду «Ну, давайте же… плывите… ну…», я вынес приговор:
- Бесполезно.
Занялся незначительными делами, забыв о реанимационном процессе. В дверном проёме появился сынок с довольной улыбкой:
- Плавают, па…
- Да ты что?!
- Идём, посмотришь.
В оранжевом пластмассовом «бассейне», среди камней и водорослей, извлечённых из аквариума, пошевеливая плавниками и хвостами, скользили спасённые. Наклонились над тазом, долго наблюдали за парой. Потом, пожелав гостям спокойной ночи, отправились спать…
…Утром нас поджидал неприятный сюрприз: один из карасей, выпрыгнув ночью из тазика, побившись о дно ванной, застыл в последнем изгибе… Его напарник обплывал камушки, замирал ненадолго, вновь продолжал движение, в котором сквозили грация и довольство.
Новосёл прочно занял место в нашем уделе, поставив вопрос: где ему проживать в дальнейшем? Таз требовался для хозяйственных нужд, поэтому надо было что-то срочно придумывать. Посоветовались и решили поселить постояльца в аквариум к барбусам, скаляриям, телескопам и рачку Лаврентию Павловичу. Рак получил прозвище за то, что хватал и безжалостно выщипывал хвосты рыбёшкам. Однако, попав в другое место, квартирант стал стремительно и хаотично метаться, вздымая песок, разрушать гроты и насыпи, любовно возведённые дочерью. Стало ясно: и себе усложняет существование, и тем, кто ранее обитал за стеклом. Надумали поместить карасика, названного Ивасём, в трёхлитровую банку. Да вот беда: оттого, что бросали, помимо червячков и мотыльков, крошки хлеба, вода быстро мутнела. Приходилось постоянно держать другие ёмкости, куда и переходил подопечный, чуть ли не ежедневно. Банку вскоре сменили на более вместительную посуду.
Весна неумолимо катилась навстречу лету, и мы с сыном собирались уезжать в деревню к бабушке.
А как же Ивась? На семейном совете постановили отвезти его на дачу в огромный бак с водой для полива. Соседка, тётя Броня, узнав, что у нас появился новый жилец, взяла над ним шефство. Она с ранней весны до поздней осени жила в загородном домике, копаясь на небольшом участочке. Можно было смело доверить ей судьбу карася. Соседка каждое утро приходила к баку и, перед тем, как столовать питомца, легонько стучала по стенке. Через некоторое время Ивась откликался на стук, всплывая к поверхности. Женщина бросала корм, делилась с ним информацией и новостями, почерпнутыми от соседок и по радио. Собеседник демонстрировал заинтересованность и внимание, неспешно кружась у борта, замирал при необычных и любопытных фактах и нырял вглубь, если не устраивало услышанное…
С деревьев на водяную гладь чаще и чаще падали разноцветные листочки. Небо хмурилось, впадало в тоску по ушедшему лету, проливая тонны слёз… Солнечные лучи становились слабее и были не в силах растопить корку льда, покрывающую воду. Стало ясно: Ивасю придётся проделать вояж для смены квартиры.
За лето карась подрос, похорошел, превратился в упитанный экземпляр. Бак – не банка. Было где порезвиться и потешиться, нагуливая жирок и наращивая мускулы. Теперь же рыбе предстояло поселиться в более скромном жилище. Попечительство над ней взяли друзья из соседней девятиэтажки. У них имелся аквариум, гораздо объёмней нашего, но, конечно же, куда меньше бака. Там и стал жить путешественник, хулиганя: вздымал муть, что долго не оседала на дно. Пока светлело, утыкался носом в угол, жадно ворочал жабрами, укоризненно наблюдал за людьми, которые не могли объяснить его поведения. С каждым днём приступы возбуждённости становились чаще, и однажды приятели пришли к нам с этой проблемой. Мы тоже не знали причин, понукающих Ивася на протест. Выдвигались разные версии, ничем не подкреплённые, поскольку никто из нас не был знаком с ихтиологией.
- Взяли бы и поджарили его, раз он так ведёт себя, - предложил кто-то.
- Жалко,- последовал ответ.
- Ну, если жалко, давайте отпустим на волю.
Все заулыбались от такой затеи.
Наверное, не совсем обычно выглядела компания, состоявшая из взрослых и детей, несущая авоську с трёхлитровой банкой, где находилась рыба. Несли авоську по очереди. Придя к Волге, после короткого совещания доверили право подарить свободу Ивасю самому юному члену делегации – соседке Галочке. Она, зайдя в осеннюю водную стынь синими сапожками, осторожно опустила банку и наклонила, придавая ей горизонтальное положение. Карась медленно выплыл из стеклянного убежища, замер, не веря тому, что перед ним открылись бескрайние просторы… Потом резко вильнул хвостом и стремительно рванул в глубину. Некоторые при этом расчувствовались до слёз и захлюпали носами.
А мне представилось, как Ивась, познакомившись поближе с собратьями, рассказывает о том, как жил среди странных существ без плавников и хвостов. И как он был почитаем существами! Те холили, лелеяли его, ублажали, перевозили с места на место и всегда появлялись в строго определённое время со всякой вкуснятиной… Сородичи, укрывшись под каким-нибудь кустом водоросли и встав в кружок, слушают рассказы карася-путешественника и раскрывают от удивления рты…

[Наталья Владимировна]

Авторский (оригинальный) текст без корректуры и редактуры

19

СТАКАНЧИК

Жил да был один солдат. Службу свою он почти всю уже выслужил и осталось ему сходить всего лишь на одну войну. а воевал солдат с турками. Как- то раз посылают его в разведку и велят привести пленного, чтобы о турках что-нибудь важное разузнать. Солдат собрался и в разведку пошёл. Вот идёт он осторожно да неприметно и видит – сидит турок и что-то пьёт из блестящего серебряного стаканчика, а ружьё свое при этом в сторону отложил. Солдат подкрался к турку, схватил его ружьё, и говорит:
- Сдавайся!
У турка стаканчик из рук со страху выпал, он руки вверх задрал, но при этом что-то стал лопотать и пальцами при этом показывать. Солдат с ружьями, своим и чужим маленько отошёл и разрешил турку пошевелиться. Турок поднял стаканчик с земли, поднёс его к губам, сказал:
- Шур-бур, бур-бур-бур! – потом легонько дунул в стаканчик, и шепнул. – Шербет!
Стаканчик наполнился жидкостью, турок отпил из него немалый глоток и подал солдату – попробуй, мол! Солдат посомневался, но попробовал. В стаканчике оказался вкуснейший прохладный щербет! Солдат улыбнулся, а турок довольно замахал руками – бери, мол, да только отпусти. Солдат немного подумал и турка отпустил, ружьё, правда, ему не отдал.
Через час солдат поймал еще одного турка, привел к своим и получил за это большую награду – уж больно турок важный оказался, а стаканчик солдат у себя оставил, и никому его не показывал – в походном ранце держал. Когда солдата жажда донимала он неприметно доставал стаканчик, шептал тихонько:
- Шур-бур, бур-бур-бур! – потом также тихонько шептал слово «шербет» и следом вволю пил чудесный напиток.
Однажды солдат решил побаловаться со стаканчиком и после заклинания шепнул «вино красное». В стаканчике что-то тут же булькнуло, и он наполнился почти до краёв ароматным красным вином. Солдат удивился, выпил вино до дна, и спрятал стаканчик понадежнее, приговаривая при этом: «Так вот ты какой!» После этого солдат стал пуще прежнего свой стаканчик от чужого глаза беречь, так, чтобы о нём никто даже и догадаться не смог.
Вскоре солдатская служба закончилась. И солдат отправился на родину в бессрочный отпуск. Деньги на дорогу у него были, тем более, что платить ему надо было только за еду да за ночлег – идти солдату было не в тягость, а бесплатное питьё всегда было при себе.
Однажды солдат долго шёл, до вечера сильно утомился. и решил заночевать. У первого встречного он спросил. где тут можно поблизости поужинать и поспать. Прохожий пожал плечами и ответил:
- Тут рядом ничего нет, разве только в трактире у «Потом разберемся».
- Так трактир называется? - спросил солдат.
- Так его хозяина прозвали за жадность. – сказал прохожий. – Он тянет к себе все, что увидит, а когда его спрашивают, для чего он это делает, трактирщик отвечает: «Потом разберемся!»
- Ну, делать нечего! – вздохнул солдат. - Видать придется идти к этому трактирщику. Спасибо за подсказку!
- Держи, служивый, карман покрепче! – кивнул ему прохожий на прощанье.
Солдат вскоре нашел трактир, спросил у трактирщика ужин, а питьё заказывать не стал. Трактирщик от этого сильно удивился, и стал приглядывать за солдатом, смотрит – солдат еду за обе щеки уплетает, да из какого-то стаканчика эту еду всё время запивает, но при этом никакой бутылки перед солдатом на столе не видно. Трактирщик ещё больше удивился, подсел к солдату, и спрашивает:
- Солдат, а солдат! Что это ты такое вкусное пьёшь, а у меня не заказываешь?
- Это наша солдатская наливочка. – говорит ему солдат. – Вот, уже почти всю допил, попробуй со дна, коли не побрезгуешь прохожим человеком! – и подает при этом трактирщику неполный стакан.
Трактирщик выпил наливку, - а наливка оказалась вкусна, - поблагодарил, вернул стаканчик хозяину, поднялся, отошёл, да и думает:
- Ах ты, вошь солдатская! Думает, я не понимаю, что стаканчик-то с секретом! Ладно, сегодня ночью мы стаканчик у солдата вытянем, а секрет – он от нас не уйдёт – потом разберёмся!
А солдат хорошенько наелся, лег на кровать, да так от усталости крепко уснул, что и не почувствовал, как трактирщик все вещи его обшарил, стаканчик нашёл. забрал себе, а солдату подложил похожий по величине, только оловянный.
Солдат, ничего не подозревая, утром расплатился за ночлег, забрал с собой остатки ужина и ушёл, а трактирщик сразу же после ухода солдата побежал разглядывать стаканчик, только ничего не выглядел, процедил сквозь зубы : «Ничего, потом разберёмся!» и засунул стаканчик в дальний угол комода.
Солдат прошёл вёрст с десять, подустал и решил передохнуть, поесть да попить.
Сел он под деревом на травке, достал из ранца узелок с едой, взял в руку стаканчик, глядит – а стаканчик-то не тот! Солдат сразу догадался в чём дело, и говорит сам себе:
- Ну, погоди, жадный трактирщик! Я тебя перехитрю.
У солдата был с собой серебряный рубль. Он пошёл в город, поменял у купца рубль по копейке. Одну копейку он положил в карман открытый, приметный, а все остальные сложил рядом, в карман потайной. Потом солдат дождался вечера и пришёл в тот же самый трактир. Там он снова заказал себе ужин, и стакан вина, а после того, как он поел и выпил вино, солдат подозвал к себе трактирщика, чтобы рассчитаться и за угощение, и за будущий ночлег. Плату трактирщику солдат стал давать по одной копейке, доставая деньги из потайного кармана так, чтобы трактирщик не понял, откуда именно он их берет. Трактирщик не удержался, и спросил:
- А чего это ты свои копейки по одной из кармана достаёшь? Давай все сразу, не тяни!
Солдат ответил:
- Да я бы рад, вот только копейка у меня – неразменная.
- Как это – неразменная? – удивился трактирщик.
- Очень просто, - засмеялся солдат, - копейка у меня в кармане всего одна, да вот только она никуда не исчезает, сколько ни плати.
- Врёшь! – задохнулся от зависти трактирщик.
- Зачем мне врать? – опять засмеялся солдат. – засунь сам ко мне руку в карман – увидишь!
Жадный трактирщик нащупал у солдата в кармане единственную копейку и совсем голову от жадности потерял, когда солдат через минуту доплатил ему остаток долга такими же самыми копейками. Потом солдат пошёл спать, улёгся на кровать и притво-рился, будто крепко храпит. Трактирщик в это время снова пробрался к солдату в комнату, вытащил у него из кармана копейку и тихонько отправился к себе. Только не успел он дойти до своей двери, как солдат неслышно догнал его и ловко закрутил ему руку:
- А ну отдавай и стаканчик, и копейку!
Трактирщик хотел было отпираться, но солдат так больно держал его руку, что пришлось вернуть ему ворованное добро. Солдат не стал дожидаться утра, собрал вещи и ушел из трактира.
Утром трактирщик стазу побежал в полицию, и там пожаловался, что его ограбили. Главный полицейский отправил двух сыщиков вместе с трактирщиком по большой дороге, и там они быстро нашли солдата, тем более, что он никуда и не прятался, а просто – шёл себе в сторону дома.
Когда солдат понял, в чем его обвиняют, он потребовал, чтобы его отвели к губернатору – только там он соглашался объяснить в чем заключается его дело. Ему сперва отказывали, а потом поняли, что иначе ничего не получится, и привели обоих – и трактирщика, и солдата прямиком к губернатору.
А губернатором был старый генерал. Как увидал он солдата, так и спрашивает:
- Ну, что, служивый, откуда идёшь, куда идёшь? Говори, рассказывай!
Солдат отвечает – так, мол, и так, иду домой со службы, с турецкой войны, а Вы, мол, Ваше высокопревосходительство нашим войском на той войне даже командовали, и я, мол, Вас в тех боях видывал.
Генерал обрадовался такой встрече, сразу душой подобрел, но виду не показывает, а говорит:
- Вижу, что ты – настоящий солдат. Зачем же ты у этой кабацкой шельмы, у трактирщика стакан да копейку украл?
Солдат отвечает:
- А я и не крал. Я своё вернул. Пусть этот трактирщик для начала покажет, что это за стаканчик такой, и в чём его сила.
Трактирщик закрутился и так, и сяк, а пояснить ничего не может. Тогда за дело взялся солдат, и рассказал генералу начистоту всю историю со стаканчиком, да с копейкой, а напоследок ещё и показал, как из стаканчика можно и вино и шербет пить. Генерал долго смеялся, потом приказал выгнать трактирщика поганой метлой, а солдата посадил с собою за стол, и угостил генеральским обедом, правда, пили они при этом из солдатского стаканчика, а на другой день генерал приказал дать солдату подорожную, чтобы тот до самого дома на конях доехал. На том и простились.
Когда солдат воротился домой, то он поселился в родительском доме – его мать с отцом за несколько лет перед тем померли, но дом был ещё крепкий, солдат его подправил и стал потихоньку жить-поживать в своё удовольствие. И вот однажды сидит он на завалинке, на небо да на солнышко поглядывает, видит – мимо идёт женщина, да какая-то грустная больно. Солдат говорит ей:
- Здорово, молодка! Чего не весела?
- С чего же мне веселиться? – отвечает ему женщина. – Муж два года, как помер, трое детей осталось, была корова, да вчера подохла! Вот, теперь детям и молока взять неоткуда...
- Это горе – не горе! – улыбнулся солдат. – Неси сюда пару пустых крынок, я тебя молоком обеспечу.
- Откуда ж ты молока-то наберещь? – удивилась женщина. – У тебя, небось, и коровы нету…
- Ты не рассуждай, а неси крынки бегом! – приказал ей солдат. Женщина послушалась, сходила домой, взяла две крынки и принесла солдату. Солдат вошёл в дом, достал стаканчик и стал заказывать у него молоко до тех пор, пока крынки не наполнились свежим холодным молоком. Потом солдат вышел на крыльцо и отдал молоко женщине, та поблагодарила его и ушла.
Так с тех пор у них постепенно и повелось - женщина та стала приходить к солдату за молоком, а потом он стал к ней заглядывать – то крышу поправит, то сарай, а она его то обедом угостит, то ужином. Наконец они поженились, и родилось у них ещё трое детей, и никогда у них в доме недостатка в молоке не бывало.