[Наталья Владимировна]

20

ШУМ ГОРОДОВ

Без меры - в море по колено.
Волчком - витками по системе.
В чужих глазах мы под прицелом.
Гибрид застоя с беспределом
В тисках коробок из бетона.
Наивно веровать в стабильность
В плену надуманных законов.
На кухне клясть всё от бессилья;
В заторах под сирен вой дикий
Вести корабль свой на рифы.
Ища в порожнем смысл великий,
Тонуть в пучине чьих-то мифов…

А времени всё нет, как смысла,
И ежедневник весь исписан,
И грудами чужие мысли
Вмещать в рассудок давно скисший.
Шальных монет в лучах неона
Манят лихие перезвоны.
Ещё, ещё, шаг, два и… Полно!
В карманах – дыры, все по новой.

В реке блуждающих огней
Как спрут, душа. Земли просторы…
Всё время гонит в мир теней
Толпу потерянную город…
Взгляд в небо – разве оно есть?
Ещё всё там? Казалось только,
Жить хочешь? Научись не есть;
Гляди под ноги лучше – скользко!
Чужие локти, как ножи -
Под рёбра или прямо в сердце?
Тяни сильней, за цепь держись -
Здесь «головастикам» не место!

[Наталья Владимировна]

21

СКРИНШОТ

Облетевшие ставни окон
стёрты памятью в порошок,
для какого-нибудь Ван Гога
у природы готов скриншот.
Неба тёмное коромысло
зацепилось за журавлей,
подливает туман кумыса
на закатное божоле.
Голос жизни гипотетичен
в звёздном храме молчащих сфер,
нечитабельный почерк птичий -
благодарности за трансфер.
Дым костров суверенно дерзок,
пожирая лесной клондайк,
мёртвым сном спит и видит герцог
привидение Жанны д`Арк.

[Наталья Владимировна]

22

УТРО НА РЕКЕ

Изумрудами летнего луга
Поутру удивлю я глаза,
Мне, по праву давнишнего друга,
Бриллианты подарит роса.

В предрассветном объятии нежном,
Спотыкаясь на первых лучах,
Я собью запах мяты прибрежной,
Чтоб вдыхать его там, в небесах.

И с поклоном приветственным смело
В безалаберном детском нырке
Я взлечу над водой чайкой белой,
Отдаваясь туманной реке.

Захмелев от природной купели,
С обнажённой душой, голышом
Закажу соловьиные трели
Бесконечно большим тиражом!

[Наталья Владимировна]

23

МОЯ ДЕРЕВНЯ

Жизни прожитой мне хватило,
чтобы дров наломать сполна.
Ты одна лишь меня простила
и встречала лишь ты одна.

И скитания холод жгучий,
и пустых обещаний страсть –
брошу всё, подвернётся случай,
чтобы здесь навсегда пропасть.

Нынче встреч так редки минуты,
но когда я в чужом краю
низведён до духовной смуты,
ты врачуешь тоску мою.

И природу такого действа
понимаю лишь я один:
я вошёл в эту реку с детства,
я – хранитель её глубин.

[Наталья Владимировна]

24

***
Всех мартовских кошек томленье размазано солнцем по небу.
И в кровь просочилась по капле весенняя сладкая дурь.
И город, слепой от рожденья, тоскует по дракам и хлебу,
Целуется с девочкой-цаплей, сбежавшей от маминых бурь.
Она же, дурёха, не знает, что ветер, залезший под юбку,
Оттаявший, как сосулька, вчера был колючей пургой.
Пусть улица всех перелает. Неважно, всерьёз или в шутку:
Влюбленных собак, злых бабулек и даже весенний прибой.

[Наталья Владимировна]

25

ДЕРЕВУШКА

Стоит деревушка,
Дворов двадцать пять.
Под горкой — церквушка,
Едва видать.
На лавке старушки
В рядок сидят.
Опершись о клюшки,
В землю глядят.
Раскрыто окошко,
И в нём - дедок.
Мурлыкает кошка
У дедовых ног.
Коровы где-то
Мычат вдали.
Кончается лето
В дорожной пыли.
Воробышки прыгают,
Кошка - дугой!
Подружки задвигались:
Пора домой.
Ещё одно лето
Почти ушло.
Малиновым цветом
Солнце зашло.
Запрятавшись в хаты
Деревня спит,
Лишь месяц рогатый
С неба глядит….

[Наталья Владимировна]

26

НА СЕЛЬСКОЙ УЛИЦЕ

На сельской улице мне повезло родиться,
На ней задумчиво ютится тишина.
Я с этой улицей сумела породниться,
Она, как воздух, каждодневно мне нужна.

А в переулочках так мирно и спокойно!
Там солнце прячется в берёзовых ветвях.
В них жизнь идёт, как новь, легко и плодотворно
Среди ромашек на гречихиных коврах.

Моё село! Моя родная Буняковка!

Пусть не везде ещё красны твои углы.

Скромны доходы и редки твои обновки,

Зато на праздники как ломятся столы!

На сельской улице встают мои рассветы,
А вечерами в роще плачется сова.
Здесь по старинке власть зовётся сельсоветом,
Соседи дружат лучше всякого родства.

Там, на задворках, в лопухах укрылось детство,
А на лужайках в роще – пижма и тимьян.
Уклад деревни мне привычен с малолетства,
Привычен труд заботливых крестьян.

По сердцу мне уют притихших переулков,
Ещё растут на них из детства тополя.
А ветры шалые гуляют в закоулках,
Нас ароматами полынными маня.

[Наталья Владимировна]

27

УМИРАЛИ ДЕРЕВНИ СТОЯ

Умирали деревни стоя
До последних прогнивших брёвен.
И оплакивали их ивы
Над бурьяном в сетях крапивы.

Умирали деревни молча
Журавлиным криком по колчам,
Алой кровью осенних гроздьев,
Зрелой клюквой под скрип полозьев.

Умирали деревни просто,
Обращаясь к богам и звёздам,
И просили они о малом,
Чтоб хоть где-то ещё осталась

Жизнь, наполненная любовью…
Умирали деревни стоя.

[Наталья Владимировна]

28

ПИШУТ ПОЭТЫ…

Пишут поэты о гибнущих сёлах.
Пишут, как в землю врастают жилища.
О безнадёге – такой невесёлой…
Как в деревнях люди голы и нищи.

Пишут поэты, властители слова:
Кто укоряет, кто жалостью дышит.
Толку от этого нет никакого -
Только поэты все пишут и пишут…

Но не затащишь туда и подавно!
Максимум: дача, где сотка картошки.
Так вот и пишем – о «вечном», о «главном»…
И вымираем, как все, понемножку.

[Наталья Владимировна]

29

***
Я смеюсь почему-то всё реже…
Что там снова скрежещет, гудит? –
Одуванчикам головы режут
За весёлый растрёпанный вид.

Косарей останавливать глупо,
Мой порыв неуклюж и смешон:
Если рядом чудесная клумба –
Кто ж оценит цветущий газон?

А на клумбах у каждого зданья
Поприличней сажают цветы,
Украшая среду обитанья
Образцами – большой красоты.

Не в субботу, четверг или среду,
Ну, скажите, при чём здесь – среда? –
Я сегодня же за город еду!
Отчего ж так гнетут города?!

Мне б ходить непричёсанным лугом,
Окуная в цветенье лицо,
Погружаясь – и зреньем, и нюхом,
Перемазавшись яркой пыльцой;

Причащаться искристой росою,
Как нектаром – оса и шмели,
И душою, блаженно-босою,
Прикасаться к дыханью земли;

И, не в силах воспеть этот праздник,
Забывая значение слов,
Удивляться бы многообразью
Луговых - беспризорных - цветов.

И, поверьте, не так уж нелепо,
В разнотравье рассыпав следы,
Отпускать одуванчики – в небо,
Примостившись у кромки воды.