Отправлено 26 января 2012 - 21:09
№ 7
О том, как однажды посреди зимы проснулся Зверёк
В одной норе проснулся зверёк. Проснулся он ни с того ни с сего – может, решил поиграть на своей паутине, как на арфе паучок, может, в норку залетел любопытный запах. Он просто сообразил сквозь сон, что проснулся, и что больше уже сегодня не заснёт.
«Если проснулся, значит уже пора вставать» , - так рассудил зверёк.
В норке было тепло, а непогода бушевала где-то вверху. Здесь была тёплая постелька из птичьего пуха, и отпечаток там остался, как будто лежала большая улитка. Никакой улитки там, конечно, не было, просто зверёк любил спать, свернувшись клубочком.
Он с удовольствием понюхал висящий на стене корешок. Корешок всё ещё хранил запах свежей рыхлой земли, и немного зелёного горошка. Для зверька он, как для тебя, читатель, картина: можно любоваться. Только у зверька зрение не очень, поэтому он предпочитает принюхиваться.
Норка была квадратная. Зверёк выгнул спинку, потом потянулся, цепляясь лапками за стенки, и неожиданно пробил мордочкой потолок.
Потолок оказался из снега, рыхлого и пушистого. Зверёк зафыркал. Раньше он никогда не видел снега, и он показался ему слишком мокрым, слишком холодным, но довольно весёлым.
.«Вот это я проснулся!», - подумал он. – «Кажется, немножко раньше, чем следовало».
Жил он в старой печной трубе и если бы знал, что она нужна не для того, чтобы строить норки и вить гнёзда, то очень бы удивился.
Зверёк выбрался наружу и огляделся. Была ночь. С неба отваливались и падали звёзды. Касаясь носа зверька, они таяли и превращались в воду.
«Так вот, что на самом деле такое звёзды», - подумал зверёк и сунул в рот коготок.
Пробуждение сулило много открытий.
Но первое открытие, которое он должен был для себя сделать: кто он такой и что происходит?
Раз он проснулся, значит должен был заснуть. Зверёк грыз коготь: он ничего не помнил. Так бывает и с вами, я уверен, тоже. Вы просыпаетесь и ничего не помните, и только увидев маму, вспоминаете, что вы дома. Или в гостях у бабушки, если видите бабушку.
Зверёк же не увидел ни мамы, ни бабушки, поэтому ничего не вспомнил.
Снега вокруг было – великое множество!
Зверьку было уже четыре года, но ни разу ещё он не просыпался зимой. Каждую осень он забирался в свою норку, в никому не нужную печную трубу, а просыпался поздней весной.
Он проплыл (не удивляйтесь – для такого маленького зверька, как наш, сугробы – как застывшие волны) вокруг ближайшего дерева, которое оказалось дубом.
Зверёк забрался наверх и обнаружил, что нет ни одного листика и даже ни одного жёлудя, чтобы подкрепиться. Это очень его расстроило. Зато он обнаружил укутанную с лап до головы в перья фигуру, которая оказалась филином.
- Привет, - сказал зверёк, и перепрыгнул на ветку, где сидел филин. Только теперь он обнаружил, что филин висит на суку кверху ногами, похожий на большое осиное гнездо. – Почему ты висишь кверху тормашками?
- Ух, - сказал филин.
- Ух? – повторил зверёк.
- Ух. Не мешай мне. Я играю в летучую мышь.
Зверёк повертелся на суку, думая – прервать ему игру филина, или он её уже прервал. Так ни до чего не додумавшись, спросил:
- Ты знаешь, кто я?
- Ух, - сказал филин и посмотрел вниз – на постепенно светлеющее небо. – Пора спать.
- А я только проснулся.
- Что? – спросил филин. – Я немного глуховат.
Уши его поросли густым пухом, а глаза и клюв напоминали три чёрных, блестящих голышка.
- Ты знаешь, кто я такой? – повторил зверёк громче.
Филин помедлил, разглядывая его своими глазами-камешками, а потом сердито сказал:
- Я немного слеповат. Особенно сейчас, когда пора спать. Наверно, ты белка.
Филин распахнул крылья, сделавшись вдруг раза в три больше, взмахнул ими, вызвав вокруг настоящий снегопад, и перевернулся с головы на ноги. «Пораспать, пораспать, пораспать», - бормотал он себе под нос. – «Ух».
- А что делают белки? – заинтересовался зверёк.
- Ух. Чаще всего задают глупые вопросы.
- У меня глупые вопросы?
Филин задумался.
- На мой взгляд, вполне разумные. Посмотри-ка вон там, в дупле.
- А чьё это дупло?
- Моё. Дупла – это зеркала для белок, - сказал он и довольно заухал своей шутке. - Оказавшись в дупле, белка тут же вспомнит себя.
Зверёк заглянул в дупло. Там было довольно уютно: из мышиных хвостиков устроен гамак, прямо в стене выдолблен стол. В специальных нишах - запасы желудей и каких-то травок.
- Ну как? – спросил филин.
- Ничего не могу вспомнить. Но у тебя очень уютно.
- Спасибо. Значит, ты не белка. Был бы ты белкой, ты бы нашёл, что там стащить. Белки ужасно вороваты.
- Ух, ух. Тебе стоит посетить Талисмана. Я прилетел не так давно, а он живёт здесь уже не одну зиму и очень много знает. Он живёт на старой ёлке к востоку отсюда.
- А как тебя зовут?
- Ух.
- Ух?
- Ух. Это довольно весёлая игра с новыми знакомыми – считать, за сколько ухов они отгадают моё имя. Ты отгадал за девять. Это очень хороший результат.
Они тепло распрощались с филином и зверёк поплыл на восток, в сторону рассвета.
Талисманом оказался всего-навсего кусочек кожи, на котором были намалёваны большие выразительные глаза (один синий, другой зелёный) и улыбающийся рот, а вниз спускались две косички из конского волоса. Ко рту был приделан настоящий волчий коготь, так, что казалось, будто из-под его верхней губы выглядывал единственный клык. Оказывается они были уже знакомы. Когда-то давно, когда не только зверька, но и его папы ещё не было на свете, Талисмана принесли и повесили на нижнюю ветку старой ёлки какие-то звери, которых сам Талисман звал «людьми». С тех пор он там и висит, вечно бодрствующий.
- Любое существо можно отличить по следам, - изрёк Талисман.
- По следам? – удивился зверёк. – А что такое следы?
- Это отпечатки твоих лапок, которые остаются, когда ты ходишь по снегу. У каждого, кто может бегать, прыгать или шагать, они свои.
- Но я умею только плавать! Мои следы выглядят так, как будто кто-то плыл по снегу на лодке. Может я на самом деле кораблик?
Талисман повернулся вокруг своей оси, что значило - он в раздумьях.
- Нет, на лодку ты не похож. Что же, если следы не получаются сами собой, мы их нарисуем. Слазай по стволу на самый верх, там в заброшенном сорочьем гнезде есть краски. Я прошу иногда енота или бельчат подкрашивать меня…
Зверек забрался на ель, в гнезде нашёл несколько тюбиков краски и спустился вниз, осторожно держа в зубах тюбик с белой краской.
- Теперь мы будем рисовать, - провозгласил Талисман. – Измажь правую лапу в краске… так… теперь приложи её к стволу.
Зверёк сделал, как было велено. Остался аккуратный отпечаток, и талисман торжественно сказал:
- Ты – из семейства хвостатых земноводных. Где ты живёшь?
- В печной трубе.
- Ты – из семейства хвостатых земноводных, которые живут в печных трубах. Значит, ты саламандра!
- Саламандра?
- Именно так. Вообще-то саламандры целиком состоят из огня и живут на солнце, в жерлах вулканов, а иногда в печках. И раз ты живёшь в печной трубе, значит, ты тоже саламандра.
- Может ты еще знаешь как меня зовут, мудрый Талисман?
- Мы всё называли тебя просто Зверьком, потому что твоих маму и папу никто не видел, чтобы спросить, как они тебя назвали. Может быть, ты и правда родился из огня.
Зверьку взгрустнулось. Не может быть, чтобы у него не было мамы и папы, хотя сам он их тоже совсем-совсем не помнил.
- Почему я проснулся так рано? – спросил он у Талисмана. – Все звери ещё спят, и сейчас даже не с кем поиграть.
- Я видел тебя осенью. Ты был какой-то весь сосредоточенный. Сказал, что у тебя есть одна идейка, и что ты пошёл спать.
От волнения Зверёк заскрёб коготками по дереву.
- Я, кажется, припоминаю. Я лёг спать с каким-то делом. Ведь когда у тебя есть дело, тебе так плохо спится!
- Сходи к ручейному холму. Тогда, по осени, ты возвращался как раз оттуда. Может быть, там ты все вспомнишь.
- Это хорошая мысль! – обрадовался Зверёк.
До холма плыть довольно далеко, поэтому он попросил разрешения взять на время сорочье гнездо.
- Только не растеряй краски, - строго сказал Талисман.
Зверёк снял с дерева гнездо, наломал еловых веточек, таких, которые больше других подходили на роль вёсел, запрыгнул в свою «шлюпку»-гнездо и погрёб в сторону ручейного холма.
Ручьи на холме все замёрзли и без их звона здесь стояла дремучая тишина.
И Зверек вспомнил, что где-то здесь, под кустом смородины, живёт крошечная Кся. Это не просто кся, из тех, что населяют затерявшиеся в лесу полянки, что живут под корнями пеньков или в листьях на дереве, что разбегаются от вас прочь, когда вы ворошите груду опавших жёлтых листьев. Это кся, которая живёт в несуществующей вещи.
Несуществующую вещь Зверёк хранил прямо здесь, в зарослях смородины.
Конечно, никаких кустов смородины сейчас не было видно, а был снежный сугроб. Зверёк стряхнул снег с голых ветвей. Потом начал копать, поднимая облака снежной пыли.
Несуществующая вещь была на месте. Это довольно большой шар, сплетённый из гибких веточек, внутри которого находились бутоны засохших цветов и ореховая скорлупа. Зверёк осторожно стряхнул с неё снег и постучал по шару коготками.
Кся проснулась мгновенно и просунула головку между веточек.
- О! Ты всё-таки пришёл.
Кся, хоть и была спросонья, но вспомнила всё сразу, как только увидела Зверька. Потому что у неё был папа. Зверёк и был её папой. Это он её придумал как-то летом. Он подумал: «почти во всём, что можно найти в лесу, живёт по ксе. Что, если я придумаю что-нибудь необычное и выращу там свою Ксю? Такую, которой нет больше нигде?» И сплёл этот шар, с бутонами и ореховыми скорлупками.
Кся была маленьким существом с широко расставленными большими круглыми глазами, с тщедушным тельцем, закутанным в крылья, похожие на стрекозиные и с волосами, которые доставали ей до пяток.
- Я проснулся среди зимы, представляешь? – обратился он к Ксе. – Ни с того, ни с сего. Просто взял и проснулся. Талисман говорит, что у меня была какая-то сумасшедшая идея, но я не могу её вспомнить.
- Бедный Зверёк! Ничего не помнит.
Она залилась смехом, звонким, как треньканье колокольчика.
- Мы с тобой сидели на берегу ручья и мечтали вдруг проснуться среди зимы. И вот мы здесь.
И тут Зверёк вспомнил. Как всё просто! Они всего лишь хотели посмотреть на зиму. Ведь когда вокруг все засыпают, играть куда интереснее. Это известно всем, даже самым маленьким детям.
- Ты говорил, что зимой, как ночью, всё время темно и будет очень интересно играть в прятки, а я говорила, что она должна быть невероятно красивой, так что нам будет не до пряток.
Зверёк сам уже вспомнил всё до мельчайших подробностей и ужаснулся:
- И что же, мы до самой весны не увидим солнышка?
- Не беспокойся! Смотри, вон оно уже восходит.
Они уселись рядом в гнезде и стали смотреть, как восходит солнце. Оно протянуло свои лучи среди деревьев и внезапно весь мир озарился сиянием.
- Что это? – прикрыв глаза лапкой, воскликнул Зверёк.
- Это красивая зима. Как я тебе и обещала.
Снег сиял, как будто везде вокруг были рассыпаны драгоценности, солнце улыбалось даже ярче, чем летом. Кто-то трудолюбивый как будто взял и начистил его до блеска.
«Вряд ли хоть одной саламандре приходила в голову идея проснуться среди зимы», - думал Зверёк. – «Нужно будет рассказать Талисману. Он-то наверняка думает, что у меня есть Дело, которое не терпит каких-либо отлагательств до весны. То-то он удивится. А Ух, небось, сочтёт это неплохой игрой, и будет просыпаться среди полудня».
И это дело – увидеть зиму! - действительно не терпит никаких отлагательств, вот уж правда!