[Николай Дик]

Время собирать камни…

Собираю чьи-то камни на пути.
Не стесняюсь нагибаться на ходу.
Невозможно чистой совести пройти
мимо глупости, разброшенной в бреду.
Пусть пугают равнодушьем валуны,
обещают ночь грядущую черней,
чтобы юные поклонники луны
не заметили разброшенных камней.
Не боюсь, хотя и знаю – за спиной
камень зависти прицелился в меня.
Чувство совести не может стороной
проходить, не замечая воронья.

Собирать чужие камни нелегко,
да и те, что сам разбрасывал вчера.
Но приходит время чистых родников.
и кому-то их поддерживать пора.
Кто-то должен восстанавливать мосты,
кушаками перевязывать сердца,
чистой совестью лечить от слепоты
равнодушную душонку подлеца.
***

[Николай Дик]

****

От бессонницы и скуки – за порог.
Через улицу и в поле, на восток,
где кузнечик малахитовый продрог
и за солнышком соскучился листок.
В чистом поле неуютно и темно.
Ночь проходит, но замешкался рассвет
золотое раскрутить веретено,
а помощников достойных-то и нет.
Помогу ему, ну, как же не помочь,
если скрипку под заплаканным листком
заморозила бесчувственная ночь,
насмехаясь над кузнечиком тайком.
Если песни соловьиные в плену
и не слышно песнопенья меж ветвей,
с удовольствием за лучик потяну,
чтобы в небо возвратился соловей.
Раскручу веретено и по земле
разбегутся золотые ручейки…
Лучше к утренней прохладе, чем в тепле
до утра сверлить глазами потолки.

***

[Николай Дик]

****

Видать, посчастливилось ветру
меня разбудить, и по-новой
исхоженные километры
готов перемерить подковой.
Никто не приказывал – надо
критично взглянуть на былое.
Кто знает, возможно, награды
давно заросли беленою;
дождями размыты заслуги,
и ветром вчерашним простужен,
к тому же – хозяин лачуги
навряд ли сегодняшним нужен.

Да если и так – не исправить.
Прошедшим себя не утешишь.
И нечего киснуть в канаве,
пока не лежащий, а пеший.
Досталось идти, так немедля
отправлюсь в дорогу за ветром,
пока не запутались в петли
не пройденные километры.

***

[Николай Дик]

****

Надо вспомнить – был собою
в этой жизни неуёмной?
Был и пулей перед боем,
и осиновым в приёмной;
занесённым снегопадом
и трепещущим бутоном,
беспричинно виноватым
и униженным поклоном;
непричёсанно-бездомным
и блестящею обновой…
Но самим себя – не помню
в ежедневности суровой.

Если не был, кто виновен?
Как и все, иду по краю.
Быть бревном в шеренге брёвен,
что поделать - привыкаю.
А хотелось бы в дороге
хоть бы раз в году – весною,
побывать, как перед Богом,
без ролей – самим собою.

***

[Николай Дик]

Вечер детства

Обычный вечер, как вчерашний.
По расписанию, привычно,
садилось солнце возле пашни,
и пел кузнечик мелодично.
Темнел окрас на небосводе.
Ленивый кот спешил погреться.
Петух у дома верховодил…
Но учащённо билось сердце.
Оно боялось, что на завтра
изменит кто-то расписанье,
и утро, по условьям жанра,
не встретит птичье щебетанье.
Боялось сердце, что оладьи
к столу с утра не подоспеют,
а ночью бабушкино платье
из дома вынесут злодеи…
Боялось сердце… Ох, боялось
вдруг повзрослеть. И не хотелось
встречать степенную усталость
и недоверчивую зрелость.
***

[Николай Дик]

Поминки по сединкам

На три стороны тропинки
разбежались, и один
загрустил я на поминках
первых собственных седин.
В пору слёзы лить, не льются.
Что оплакивать – года?
Разобьётся день, как блюдце,
и по новой чехарда.
Кто-то снова будет мчаться
по тропинкам, у меня ж
в доме ласковое счастье
и хоть скудный, но багаж.
Что жалеть? Назло сединам
за вчерашний день налью,
выпью рюмочку и чинно
поклонюсь календарю.
На три стороны тропинки
пусть бегут – чего жалеть?
Счастье личное в косынке
не позволит мне стареть.
Никуда бежать не надо,
Пусть года сквозь решето…
Нам бы в доме нашем ладно
продержаться лет бы сто.
***

[Николай Дик]

****
Нелегко обойтись тем, что есть…
Почему-то всегда не хватает -
то под солнцем не проданных мест,
то весны улетающей стае.
В холодильнике полном – саке,
за вечерним столом – генерала,
«краснюка» в пересохшей реке,
и в желудок вмещается мало.
Не хватает дождей январю,
октябрю – расцветающей вишни,
прихожан городских - звонарю,
да и он в мегаполисе лишний.
Что имеем, не можем ценить.
Нам бы то, что блестит у соседа,
да к тому же сосед – знаменит,
а тебя не уважит победа…
Зависть с жадностью вечно вдвоём.
Им простора всеобщего мало -
рай блаженный бы слопать живьем,
только жаль, что не выросло жало…

Обойтись тем, что Богом дано,
так легко, лишь в отеческом крае
был бы мир. Почему всё равно
каждый день ерунды не хватает?
***

[Николай Дик]

Неповторимое мгновение

Между прочим, смотреть интересно на то,
что до этой минуты не видел никто –
на вечерний закат. И не верь, что вчера
точно так он спешил убежать со двора.
То вчерашний, а нынче немного другой…
И багрянца в нём больше, и тучи дугой,
и летят в поднебесье не те журавли,
и другая надежда стоит у скамьи.

Через час потускнеет вечерний закат.
Если время упустишь, то сам виноват.
Не вернётся минута, а тучи дугой
акварелью напишет под вечер другой.
Он успеет оставить загадочный миг
навсегда на волшебном холсте для других.
Ну, а ты – не успел, не заметил, прошёл,
не увидел закатом окутанный дол,
не услышал прощальную песнь журавлей
и не стало на сердце немного теплей,
потому что, увы, не заметилось то,
что до этой минуты не видел никто.

***

[Николай Дик]

С 40-летием нашей семьи...

Рыжим солнцем разогрета
осень, млея от тепла,
нам когда-то два билета
в бабье лето продала.
На заезженном трамвае
два счастливца, под закат,
упорхнули, и не знаю -
возвратятся ли назад.
Там решили, на конечной,
выбрать самый яркий куст
и встречать в обнимку вечность
при миганье звездных люстр.
Счастье нежными губами
пьем без страха и стыда…
Кто осмелится за нами
в бабье лето, навсегда?
***

... И остались в этом бабьем лете на всю жизнь... вот уже ровно 40 лет... (11 сентября 1981 года)

Прикрепленные файлы

•  Мы - 2...i.jpg (40,8К)
  Количество загрузок:: 0

[Николай Дик]

****
Неравнодушие невольно
мир делит в мыслях на двоих,
на невезучих и довольных,
на безразличных и родных;
на тех, с кем хочется делиться,
и тех, кто смотрит свысока
на увядающие лица
и слёзы грусти старика.

Мир балансирует на грани
мечты наивной и беды,
между рассветностью багряной
и утром новой суеты.
Пробел, и он же - середина.
Но как найти её, и кто
сведёт двоякое в едино,
сплетя святое полотно?
А как хотелось, чтоб двоякость
не посягала на пробел,
не подавая повод плакать
тем, кто невольно поседел.
***