[Николай Дик]

****

В заложниках у стрелок… Не спасёт
ни удаль молодецкая, ни опыт.
Не убедят их просьбы или ропот,
тем более – капризы и бойкот.
Не подогнать их, не остановить.
Им наплевать на слёзы оправданья
несчастных душ и дикое желанье
успеть связать надорванную нить.
В заложниках у времени… За что?
За то, что окрылённым полминуты
не хватит ни в Париже, ни в Бейруте?
Да им и вечность, в принципе, ничто!

Умейте не зависеть от часов,
но дорожить деленьем циферблата -
не время в опозданьях виновато,
а тот, кто побороться не готов
за счастье расцветающего дня,
за право сокровенное влюбляться
и походить порою на паяца,
о счастье завоёванном звоня.

***

[Николай Дик]

****

Мы с вами не знакомы, но встречались…
Забыли, как недавно босиком
сбегали от нахлынувшей печали
через порог родительский тайком?
Ещё вчера наивные рассветы
укутывали бережно в туман,
меняли на затёртые кассеты
напевы романтических цыган.
Уверен, запечённая картошка
ещё вам снится, как и под сосной
хотелось бы понежиться немножко
с красою заповедно-неземной.
А помните галёрку кинозала
в запретном «до шестнадцати» кино,
и как сердечко ночью трепетало,
когда стучалась молодость в окно?

Возможно, мы давно уже знакомы…
Но только память стала забывать
завалинки вечерние у дома
и прежнюю ночную благодать.

***

[Николай Дик]

****

Смывают капли многоточий
следы ушедшего былого,
и червь израненное точит
внутри стареюще-живого.
Не приживаются в сознанье
потусторонние сужденья,
и на последнем издыханье
твоё бессмысленное мненье.
Идти за призрачным сложнее,
чем за реальным, но не волен -
в упряжке с юным грамотеем
не до скрипучести мозолей.
Устареваем, а реальность
всего на сутки, но моложе.
И молодецкая брутальность
вернуть ушедшее не может.

Спускаясь медленно под гору,
пора понять, что бесполезно
с минутой будущего спорить
у края выкопанной бездны.

***

[Николай Дик]

****

Что осталось уже позади?
Удалось ли пройти суходол?
Не суди пока тех, не суди,
кто в дорогу с тобой не пошёл.

Что нашёл и чего потерял?
Не ослепло ли сердце в груди?
Если мимо прошёл идеал,
то причину искать погоди.

Так ли страшен обычный подъём?
Да и нужен ли он – кто поймёт?
Может, легче осилить вдвоём
или вспомнить, что есть самолёт?

Если тонешь, то надо ли всё
ради всех на скрипучем горбе,
или лучше на дно карасём,
чтоб оставить немного себе?

Кто хозяин спешащих часов?
Кто на общих квадратах чужой?
Закрывать ли себя на засов
или лучше с открытой душой?

Сто вопросов, но, видно, один
есть на эти вопросы ответ:
кто сумеет дожить до седин,
тем откроется жизни секрет.

***

[Николай Дик]

****

Просыпаться, вставать и ползти,
упираться в безумие фраз,
затеряться в словах - ассорти
и под ноги кому-то…
на раз.
Возмутиться, с колен на дыбы.
Закатить впопыхах рукава.
Заикнуться, что мы не рабы,
и умыться слезами…
на два.
Облететь золотым октябрём,
завернуться в свои сентябри
и задуматься – что заберём,
уходя в поднебесье…
на три?
На четыре… А будет оно?
Кто проснётся… пусть даже на пять,
призадумайся - что прощено
и кому ещё можно прощать?

Повелось так: за счастьем - на раз.
Обожжёт безрассудство - на два,
А на три… сожаленье из глаз,
что плоды не приносит ботва.

***

[Николай Дик]

****

Прихоть желает быть лучшей,
первой, единственной, самой.
Ярче рассвета, к тому же –
самой лихой и отважной.
В небе сияющем – тучей,
в жизни бушующей – драмой,
в августе жаждущем – стужей…
Только зачем – ей неважно.
Прихоти надо, и всё тут…
Разум и совесть – вторичны.
Зависть в безумное эго
жадностью въелась, и всё же
мудростью высушен омут,
звёзды уму безразличны…
Глупость хмельного разбега
финиш делами итожит.

***

[Николай Дик]

****

Если папа страдал графоманией,
мама юность делила с полётами,
то придётся смириться заранее -
наградит их судьба стихоплётами.
Передастся желание ссориться
с полусонной чумой безразличия,
и не станет наследник бессонницы
колыбельные слушать двуличия.
Пусть строка не соперница гению,
да и рифма пока спотыкается,
но зато в ней особое мнение
к той, что раньше считалась красавицей.
Молодое перо – самовольное.
Против шерсти и против течения
мысль гуляет почти что крамольная,
но с особенным сердцебиением.

Если вы под стандарт не зализаны,
не стесняйтесь прослыть графоманами,
но зато не бывать вам подлизами
с передутыми общими данными.

***

[Николай Дик]

****

Повзрослел юный мальчик…
Увы, повзрослел.
К сожаленью, поэты земные не боги.
Разлетелись грачи и вчерашний пострел
незаметно сошёл с поселковой дороги.
Он теперь городской и другие стихи
будоражат сознанье в вечернем трамвае.
Полувзрослая рифма в плену чепухи,
посему и наивность из строк убывает.
Появился иной – заковыристый стих.
Совершенно не тот, что вчера у криницы
молодую зарю мог делить на двоих,
опускаясь росой на пустые страницы.
Повзрослела строка и ушли из неё
подростковая боль и душа стихотворца…
Где гнездились грачи, там живёт вороньё
и не делят зарю на двоих у колодца.

Не судите мальчишек, берущих перо.
Иногда и в шестнадцать рождается Слово.
Пусть наивно оно и пока нехитро,
но зато за живое вцепиться готово.

***

[Николай Дик]

****

Мы когда-то уйдём,
но вернёмся опять
к тем, кто ночью и днём
может искренне ждать;
кто остался и ждёт
окончанья разлук,
чтобы снова в полёт
на сплетении рук.

Мы вернёмся, поверь,
если стужа проймёт,
если слёзы потерь
перейдут в гололёд
и замёрзнут года
на пороге надежд…
Мы вернёмся тогда
на исходный рубеж
окрылённой строкой,
задушевным стихом,
чтобы прежний покой
воцарился, при том
на пороге надежд
расцвели бы года,
а безумство невежд
за порог…
Навсегда.

***

[Николай Дик]

****

Накатанной дорожкой не хожу.
Ищу свои нехоженые тропы.
Но счастье доверяю шалашу,
где есть кому обидное заштопать.
Где много обещают – не смолчу.
Не выдержу и там, где пустословят.
По утренней тропинке васильковой
со мной не разгуляться трепачу.
Не верю замусоленным словам.
Легки они, но выручат едва ли
того, кто слово судит по делам,
а не с вершин распушенной морали.

Поэтому на трон и не взошёл.
И в кресле больше дня не удержался.
Под звуки обольстительного вальса
не поменял души на произвол.
В ушко не пролезал при дележе,
лишь за грехи вымаливал прощенье
и умолял, чтоб в скромном шалаше
моим друзьям хватало угощенья.

***