[Наталья Владимировна]

20

НЕВЕЛИКАЯ МЫТНАЯ ЧУЧЕЛКА

Забавной получилась пошитая из лоскутков форменной ткани маленькая чучелка с круглыми смышлёными глазками и яркими пятнышками погонов и пуговок на аккуратном кительке.
Вручив свою причудливую поделку отцу, вернувшемуся домой, как всегда, поздним вечером, девчушка-рукодельница обняла его и тихо шепнула на ушко: «Эта чучелка будет тебе хорошим помощником, чтобы ты не так сильно задерживался на своей нескончаемой работе».
Поэтому следующим же утром таможенный инспектор подумал-подумал да и прикрепил дочуркин подарок к пуговице нагрудного кармана своего потёртого кителя, напутствовав застывшую в молчаливом внимании игрушку словами: «Ну, стажёр, давай учиться таможенному делу».
И с того дня, что бы ни делал на службе сотрудник пограничной таможни, невеликая тряпичная куколка всегда была вместе с ним – проверяла правильность сведений, заявленных в транзитных декларациях, участвовала в досмотрах, сверяла ряды цифр в товаротранспортных накладных и даже присутствовала на служебных совещаниях.
Единственное, что она пока ещё не могла делать, так это проставлять оттиски личной печати на проверенных документах, и то только потому, что слишком уж тяжела была для неё эта номерная печать.
Жаль лишь только, что полная впечатлений стажировка оказалось слишком короткой – через несколько недель при досмотре очередного большегрузного автомобиля чучелка неосторожно зацепилась нитяной петелькой за острие гвоздя, выглянувшего из боковой стенки большого фанерного ящика, и неслышно упала на деревянный настил грузового отсека.
А инспектор, наложив на запорное устройство дверей транспортного средства крепкую таможенную пломбу, вернулся в свой рабочий кабинет, взял папку с документами и вдруг обнаружил, что маленький стажёр пропал. Он тотчас бросился к досмотровому ангару, но доверху гружёного грузовика там уже не было.
Тогда разволновавшийся таможенник, не мешкая, позвонил своему однокурснику в таможню, куда с границы был направлен транзитный груз. Вкратце изложив ситуацию с подарком дочери, он попросил при проведении таможенного декларирования поискать среди коробок и ящиков пропавшую опрятную куколку в таможенной форме с внимательными широко открытыми глазами…
В грузовом отсеке было темно и тесно. Отовсюду раздавались подозрительные скрипы и шорохи, а когда деревянный пол заметно вздрагивал на неровностях дороги, то из всех углов начинало доноситься то ли злобное шипение, то ли чей-то храп, а то и резкий пугающий скрежет.
Подождав, пока незакрывающиеся глаза привыкнут к окружившему её со всех сторон сумраку, чучелка попробовала привстать, осторожно упираясь мягкой ладошкой в ближайшую шероховатую стенку, но всякий раз её тонкие тряпичные ножки подгибались от идущих снизу частых толчков.
Наконец, многочасовая болтанка стихла. Только тогда ей удалось подняться и сделать несколько неуверенных шажков в направлении узкой полоски света, который едва пробивался сквозь створку плотно закрытых металлических дверей.
Поправив причёску и приведя, насколько это было возможно, свою таможенную форму в порядок, стажёр заметила неаккуратно прицепившуюся к погону нитку, потянула за неё и… поняла, что совсем потерялась.
Беспросветное отчаяние уже было готово обхватить всё тельце чучелки своими липкими щупальцами, но тут в очередной раз машину сильно тряхнуло - и куколка вспомнила, что установленный срок прибытия на таможенный склад транспортного средства, в котором она случайно оказалась, составляет трое суток, а выгрузка товаров должна производиться под контролем таможенного органа.
Поэтому чуть успокоившаяся малышка нашла в себе силы затолкать недовольную и упирающуюся панику поглубже в боковой карман кителя и решила не уходить далеко от дверей – чтобы таможенным братцам было проще её заметить.
Но у задней стенки полуприцепа частенько крепко качало и потряхивало, отчего два тяжёлых фанерных ящика всё время пытались её грубо толкнуть или придавить. Поэтому потеряшка подалась поближе к середине грузового отсека, где было не так шумно и тряско, и под приглушенный шелест колес задремала…
Проснулась она от того, что совсем рядом с ней раздавались громкие голоса. Испугавшись, что проспала, чучелка бросилась было к дверям, но вскоре поняла, что её со всех сторон продолжает окружать полная темнота, всё так же таинственно поскрипывают и о чём-то шуршат заполнившие полуприцеп ящики, бочки и картонные коробки - а, значит, на улице ночь, и грузовик всё так же движется по своему намеченному маршруту.
Поняв это, крошка в изумлении застыла, затем, проверяя себя, потёрла ладошками глаза и взъерошила волосы – но визгливые выкрики не исчезли. Наоборот, резкие возгласы становились всё возмущенные и забористее, причем крикуны беспрестанно перебивали друг друга и не стеснялись время от времени поднаддать своему собеседнику хорошего пинка.
Притаившись между двумя пластмассовыми бочками, пошитая из лоскутков форменной ткани куколка принялась осторожно высматривать неуёмных спорщиков, потому что их голоса, отражаясь и затухая в замкнутом пространстве грузового отсека, казалось, раздавались совершенно из разных мест.
Наконец, её большие глаза разглядели в полумраке двух неприметных существ, ростом чуть выше самой чучелки, которые сидели на самом верху сборной конструкции из разнообразных видов тары и, болтая ножками и почёсываясь, громко похвалялись друг перед другом.
- А ты видала, Контра, как ловко я высунул острый гвоздь, когда таможня проходила мимо ящика с сигаретами - аж нитки затрещали! Поэтому мне в прибыток десять щелчков тебе: три за порванный китель и семь за находчивость. Ведь сама знаешь, стоит только служивым чуть испачкать или порвать такие любимые ими форменные штаны, рубахи или пиджаки с погонами, как они тут же - Ах! Ох! И сразу начинают думать только о том, где им взять иголку с нитками, а не про то, что спрятано у них под самыми носами! Ха-ха-ха! А ведь там лежит совсем не то, что написано в их таких важных документах!
- Да ты, Банд, совсем обнахалился, - раздался в ответ визгливый голос, видно, той самой Контры, – приписывать столько щелчков за старый китель какого-то инспектора, который просто шёл мимо ящика с табачной отравой! А вспомни, как я помогала запихивать меховые шубы и дамские сумочки в коробки из-под бананов! Поэтому он на них даже не глянул! Вот почему это я заслужила 13 щелчков по твоему длинному носу и еще три оплеухи за прошлый рейс!
Тут без промедления раздались три смачных шлепка – будто мокрым обрывком старой пыльной верёвки щёлкнули точнехонько по чьему-то сопливому носу, за которыми тотчас последовал возмущённый вопль:
- Ну, Контра недекларированная, держись! Щас я тебе устрою таможенные смотрины!
А затем целый день эти странные существа с криками, стонами и подвываниями носились по всему грузовому отсеку, ныряя сквозь стенки ящиков и коробок и бессчётно получая или отвешивая друг дружке пинки и подзатыльники, которых, похоже, у них обоих накопился немалый запас.
Ближе к вечеру внимательная чучелка приметила, что эти хвастуны и задиры с необычной лёгкостью могли проникать далеко не во все упакованные для перевозки грузы: как-то толстенький Банд, пытаясь избежать очередного крепкого щелбана от верткой Контры, прыгнул на один из таких ящиков, но не смог сразу просочиться через его фанерную стенку на радость взвывшей от такой удачи напарницы. А затем от её залихватской затрещины рухнул между картонными коробками рыхлым комом серой трухлявой ваты.
Как вскоре смекнула сообразительная малышка, эти коварные и драчливые духи столь вольготно чувствовали себя только в тех упаковках и таре, в которых находились сокрытые от таможенного контроля товары. Поэтому она старалась запомнить как можно больше таких ящиков, коробок и тюков.
Поздним вечером Контра и Банд, наконец, утомились гоняться друг за другом и, уставшие, забрались каждый в свое лежбище с контрабандой: Банд развалился на завёрнутых в тонкую бумагу сигарах, подложив под голову пару помятых блоков сигарет, а Контра юркнула в рукав туго свёрнутой меховой шубы.
Дождавшись, когда оба духа незаявленных товаров захрапели, чучелка начала внимательно осматривать деревянный настил и, наконец, нашла крошечный кусочек цветного мелка и малюсенький обломок керамической плитки. Затем мягкой тенью она всю ночь с большим трудом забиралась на ящики и коробки и что-то писала на них в полной темноте.
Поэтому только под утро отважная мытная куколка смогла вернуться к шумному и беспокойному, но самому безопасному местечку возле металлических дверей, где вчерашним вечером красиво нарисовала на свободном участке деревянного настила крошечный домик с окошком с надписью «Таможня»…
Контра, как всегда с утра в день прибытия в таможню назначения, проснулась в плохом настроении - потому что как ни старайся спрятать незаконно ввозимые товары, всегда велики риски обнаружения их таможней.
Из-за этого она с большой неохотой выползла из теплого мехового рукава и, позёвывая, в задумчивости уселась на краю заполненной шубами картонной упаковки с наклейкой «Текстильные шланги». Метко плюнув на пролетавшую мимо муху, порождение лукавых замыслов оживилось и посмотрело по сторонам. Вроде бы, на первый взгляд, ничего вокруг не изменилось – те же картонки, ящики, бочки, но обострённое чутьё шепнуло - что-то не так.
Тогда она более внимательно огляделась по сторонам и поняла, что её встревожило:
- Эй, Банд, ты что наделал?! Зачем написал на своих коробках «Контра бэ»?
Второй дух, хорошо выспавшийся среди табачной контрабанды, недовольно высунул нечёсаную голову из стенки фанерного ящика и, посмотрев вокруг, обиженно буркнул:
- На себя-то посмотри. И, вообще, зачем это ты на всех наших захоронках нацарапала своё имя полностью, а моё – только «ба» или «бэ»?
- Как на всех? - охнула Контра и опрометью бросилась осматривать все места сокрытия.
Через несколько минут, взъерошенная и очень напуганная, она выскочила из пакета, в котором в стиральном порошке была запрятана парфюмерия, и истошно завопила:
- Банд, вставай, у нас чужаки! Надо срочно их найти, пока не поздно! - И оба духа судорожно заметались по загруженному под самый потолок грузовому отсеку.
Но сколько злыдни ни старались, ни увидеть, ни тем более схватить чучелку, спокойно спящую в нарисованном таможенном домике, так и не смогли. Как не сумели затереть и написанную на деревянном настиле перед самыми дверьми пусть с ошибками, но очень нужную надпись: «сторожно. контраiбанд».
А в полдень, когда транспортное средство прибыло на таможенный склад, досмотровый инспектор внутренней таможни вскрыл опломбированный отсек и сразу увидел ту самую глазастую поделку, о которой так волновался давнишний друг.
Затем острый взгляд упал на участок пола перед дверью: «Ну-ка, да тут что-то написано», - удивился он и через пару мгновений выражение его лица стало очень серьезным…


Пояснение:
Мытный, -ая - в переводе с белорусского – таможенный, -ая.

[Наталья Владимировна]

21

СИЛА ВОЛИ

День не удался прямо с утра, так считал Витя Смирнов. Сегодня в школу его провожала бабушка. Она всю дорогу до школы подгоняла Витю: торопись, давай быстрее, опаздываешь. И ещё ворчала, что он такой невнимательный, рассеянный, постоянно отвлекается. Только в школе была радость одна: пришёл друг и сосед по парте Артём Медведев.
– Наконец то, ты пришёл! – обрадовался Витя.
– Да, самому надоело болеть, хорошо, что выписали. А то бабушка со мной как с маленьким, чуть ли не с ложечки кормит лекарствами, – проворчал Артём.
– Ох уж эти бабушки! – воскликнул Витя, вспоминая дорогу в школу. – Моя тоже провожает меня в школу как первоклассника! И ворчит, ворчит…
– А давай вместе будем ходить в школу, встречаться где-нибудь у киоска? – предложил Артём.
–Давай! Только надо с папой договориться. Если договорюсь, то завтра буду ждать тебя у киоска с журналами.
–Ладно, или я тебя буду ждать,– согласился Артём.
Прозвенел звонок на урок. Начался диктант.
– Пишем название диктанта «Цирк». С новой строки, – диктовала учительница, – семья Ивановых пошла в цирк. Папа купил всем мороженое. Мама, папа, Костя и Настя сидели….
Витя старательно записал слово «сидели», как услышал резкое «Ка-р-р-р». Он посмотрел в окно. На дереве сидела стая воробьев и галдела, а на соседнем дереве сидела ворона и смотрела на воробьев. Воробьи снова громко зачирикали, и ворона, словно в ответ каркнула на них. «Прямо как Светлана Петровна с нами» – подумал Витя и вспомнил, что не дописал предложение. Что дописывать он не помнил, поэтому стал писать то, что диктует учительница.
– Из ящика шарики и показывал собачке карточку, а она гавкала, –продолжала диктовать Светлана Петровна.
За окном снова громко закаркала ворона, словно ругаясь. И Вите показалось, что это она ему что-то говорит. Он оглядел класс: все пишут, воробьи за окном кричат, чуть ли не дерутся. Беспокойная ворона снова каркнула. А Витя понял, что отвлёкся и продолжил записывать то что диктовали:
–Что хочет стать дрессировщиком. И в следующие выходные, семья Петровых снова пойдет в цирк. Точка, – закончила диктовать учительница. Тут прозвенел звонок с урока. Светлана Петровна собрала тетради и на перемене стала проверять их. Первая тетрадь оказалась Витина.
–Витя, что ты такое написал? – по мере чтения брови Светланы Петровны то поднимались, то опускались, – Витя как ты слушал диктант, что написал такое?!
И Светлана Петровна стала зачитывать Витин диктант:
«Семья Ивановых пошла в цирк. Папа купил всем мороженое. Мама, папа, Костя и Настя сидели, из ящика шарики и показывал собачке карточку, а она гавкала, что хочет стать дрессировщиком». Стоящие рядом ребята стали громко смеяться. Только Вите было не смешно, он и сам не мог понять, как такое написал?
– Неси Витя дневник, хочу побеседовать с твоим папой, – сказала учительница, ставя двойку в тетрадь.
Папу Витя очень любил, и огорчать не хотел. Но когда папа пришёл в школу, Светлана Петровна стала всё папе выговаривать: что Витя невнимателен, считает ворон, отвлекается, и зачитала Витин диктант. Папа выслушал и решил провести вечером семейный совет.
Дома, после ужина все сидели за столом, и пили чай: мама, папа, бабушка, Витя и его старший брат, Егор. Мамина любимица, терьер по имени Ёлка сидела под столом возле Вити, и выпрашивала вкусняшку. Папа допил чай и стал рассказывать о том, что его вызывали в школу, и что ему сказала учительница. Витя сидел, сложив руки на коленках, и не знал куда смотреть, ему было неприятно и обидно.
–Я знаю, почему он такой. Он слабый, – сказал Егор.
–Я не слабый, у меня вон какие мышцы! – запротестовал Витя.
– Ты слабый, хочешь докажу? – настаивал брат. Мама, папа и бабушка переглянулись.
– Ну докажи…
–Ты слабый не мышцами, у тебя слабая сила воли, значит слабый характер!- Заключил брат.
–Что значит слабая сила воли? – Переспросил Витя.
–А то! Вот как ты делаешь уроки? Сел, написал одно слово и тут же начал отвлекаться: то бежишь смотреть, что бабушка жарит, то в окно смотришь. Не можешь заставить себя сразу полностью выполнить упражнение. И по математике также, долго сидишь о чем-то думаешь, а не примеры решаешь. Вот если бы у тебя была сильная сила воли, то ты бы сел делать домашку и сразу всё сделал. Не отвлекаясь. Вот, – закончил речь Егор и обвел всех серьезным взглядом.
– И что же теперь делать? – Расстроено спросил Витя
– Надо силу воли тренировать, – предложил Егор, – например: заставить себя сразу писать полностью хотя бы одно предложение, потом всё упражнение. И так укреплять силу воли. Или сразу решить все примеры по математике. А когда укрепишь силу воли, то сразу все уроки делать, а потом гулять смело.
–Я попробую, – вздохнул Витя.
–Не попробую, а сделаю! – Поправил его брат, – что ты пробовать собираешься? Суп? – Егор усмехнулся.
–Ладно, я сделаю сильной мою силу воли, – проворчал Витя.
– Я думаю, что Витя очень много ест сладкого, поэтому невнимательный и отвлекается. Наверно надо его как то ограничить, – предложила бабушка.
–Я сам не буду есть конфеты, – буркнул Витя, ему было обидно, потому что он считал, что ест их мало. Пять, а может десять конфет в день, разве это много?
– Совсем – совсем? – спросил Егор удивлённо.
– Э-э, – Витя понял, что поторопился с отказом, – нет, неделю.
–Так мало? – удивилась бабушка.
– Месяц, – скрипя сердцем, ответил Витя.
–Хорошо. Все вопросы решили? – спросил папа, заканчивая семейный совет.
– Нет. Папа, можно я в школу буду с Артемом ходить?
– А он выздоровел?
–Да, и я маленький что ли, чтобы меня бабушка провожала? Я большой, и хочу ходить с Артемом! Можно? – попросил Витя.
Папа серьезно посмотрел на сына, потом на бабушку, которая была явно недовольна.
– Хорошо, только по той дороге, где ходил с бабушкой. И смотри внимательно по сторонам.
–Конечно! Мы встретимся у киоска с журналами и вместе пойдём, – Витя облегченно вздохнул.
–И позвони бабушке, когда дойдёшь до школы, – добавил папа.
На следующий день Витя подошёл к журнальному киоску, где его уже ждал Артем.
– Привет. Держи, – Артем протянул Вите шоколадку.
Витя посмотрел на шоколадку, и с грустью вздохнул.
– Не, я буду силу воли тренировать.
– Зачем? – удивился Артем.
– Егор сказал, что у меня слабая сила воли. И вот теперь тренирую.
– Ну смотри, – Артем сунул шоколадку в карман, – как хочешь. А зачем её тренировать?
–Наверно чтобы стать сильным, – неуверенно пробормотал Витя.
– А давай я тоже с тобой буду тренировать силу воли?
–Давай! – Витя обрадовался, ведь одному труднее.
–А как ты её тренируешь?
–Ну, я стараюсь не отвлекаться, когда делаю уроки.
– Это я тоже смогу.
– Ещё не ем конфеты, держусь со вчерашнего вечера.
–Это сложно, – сказал Артём, а потом добавил, – давай лучше я не буду есть халву, я её всё равно не люблю. А долго ты не будешь есть конфеты?
–Месяц.
– Ого! Как же совсем без сладкого?
–А я буду тогда есть варенье, – нашелся Витя.
–Ладно, тоже попробую не есть конфеты, – согласился Артём.
– И я вчера так сказал, а Егор мне «что ты пробовать собрался, суп? Надо говорить – сделаю! – передразнил брата Витя.
–Хорошо, сделаю, не буду есть конфеты, – торжественно, будто клятву, сказал Артем.
Когда до школы оставалось не много, Витя предложил:
– А давай будем помогать друг другу?
– Как помогать?
– Ну, если я отвлекусь, ты меня толкнешь или стукнешь тихонько, или знак какой-нибудь дашь, что я отвлекся. А если ты отвлечешься, я тебе скажу.
– Здорово придумал! – согласился Артём. На первом уроке мальчики были очень внимательны. На втором стали отвлекаться. Несколько раз за урок получил Витя толчок в бок от соседа, когда отвлекался. Иногда и Витя замечал, что Артем отвлекается и тоже толкал его в бок. Когда в очередной раз отвлекся Артём и Витя его толкнул локтём, то услышал:
– Смирнов и Медведев, что за поведение на уроке? – Светлана Петровна видела, что иногда мальчики толкают друг друга.– Слушаю тебя Витя…
Витя встал и нехотя ответил:
– Мы договорились помогать друг другу, не отвлекаться, – мальчик помолчал, потом добавил, – и когда отвлекаемся, то толкаем друг друга.
– Хорошо, – согласилась учительница, – я тоже буду вам помогать: как увижу что отвлеклись, так сразу вызову к доске.
– О нет! – Воскликнули хором мальчики. Артем схватился за голову руками, а Витя чуть не сел мимо стула. Им совсем не хотелось выходить к доске. Весь оставшийся урок мальчики боялись даже пошевелиться. Сидели прямо, как будто палку проглотили, и едва дыша, ловили каждое слово учительницы. А потом громко выдохнули, когда прозвенел звонок с урока.
Этот день был самым тяжелым. Ещё никогда они так внимательно не слушали Светлану Петровну. И оценки в конце урока были хорошими!
А вот дома помогать не отвлекаться от уроков, было некому, пришлось справляться самому. Бабушка с собакой ушла в магазин, Егор был на учебе и родители на работе. В квартире тишина. Съев бутерброд, Витя сел делать домашнее задание. Он достал учебники: математику и русский язык.
– Так, что там задано, – начал он говорить сам с собою, – упражнение сто восемь, списать.
Прочитав задание, Витя начал списывать текст в тетрадь. Тут в комнате что-то громко щелкнуло. Витя огляделся но ничего не нашёл, что могло бы так щелкнуть, и продолжил списывать. Но желание посмотреть, что щелкнуло, осталось. Поэтому написав ещё одно предложение Витя встал и начал смотреть вокруг, но ничего не нашел и сел дописывать упражнение. Только дописал, как на кормушку за окном прилетели воробьи и стали громко чирикать. Витя засмотрелся на них. Вот один воробей заглянул в окно, увидел Витю, испуганно чирикнул и улетел. Остальные воробушки продолжили клевать. Мимо пролетела ворона и каркнула, Витя вздрогнул. «Ну вот опять отвлекся», – проворчал он и решил поставить будильник перед собой, чтобы было видно время. Завел будильник, чтобы зазвонил через полчаса и услышал возню в коридоре.
– Витя, помой собаке лапы, – попросила бабушка, когда вошла в квартиру. Мамина любимица, терьер Ёлка виляла хвостиком и подставляла под руку голову, чтобы погладили. Витя вымыл ей лапы и пошёл на кухню смотреть, что купила бабушка. Ёлка пошла за ним. Бабушка доставала из сумки продукты: хлеб, молоко, вермишель, вкусненького ничего не было. Витя хотел взять конфету в конфетнице и вспомнил, что от сладостей он отказался на месяц. Тогда мальчик заглянул в холодильник, может там есть что-нибудь вкусненькое?
– Что ищешь? Иди, делай уроки, я подогрею суп и позову. А что это звенит? – спросила бабушка.
Витя прислушался. Звенел будильник, заведённый на полчаса. Витя пошёл в комнату, выключил будильник, потом снова его завёл и сел доделывать домашнее задание. Собака села рядом со стулом и виляла хвостиком зовя поиграть.
– Ёлка иди к бабушке, потом поиграем, – Витя хотел, не отвлекаясь сделать математику. Собака убежала, потом снова прибежала, неся в зубах мячик. Витя взял его, подошёл к двери и бросил мяч в другую комнату. Ёлка побежала за ним, а Витя быстро закрыл дверь, чтобы собака не зашла. Только сел за стол, как услышал скрежет когтей по двери и тявканье. Витя закрыл уши руками и стал читать задание. Потом прислушался: тишина, значит собака убежала к бабушке. Мальчик прочитал задачу два раза, посмотрел в тетради и понял, как её решить. Хорошо, что слушали внимательно Светлану Петровну. Витя быстро решил задачу и столбик примеров, как прозвенел будильник: прошло ещё полчаса. Завёл будильник снова и ещё решил столбик примеров, прочитал заданную для чтения сказку, и посмотрел на часы. Осталось пять минут до звонка. «Ура, я успел» обрадовался Витя и пошёл на кухню.
– Я всё сделал! – с гордостью сказал он бабушке, потом добавил, – и не отвлекался!
– Молодец! Садись кушать, – бабушка накрыла стол.
Вечером за ужином Витя рассказал папе, как смог не отвлекаться, заведя будильник. И как в школе они с Артёмом помогали друг другу, а про помощь от учительницы не сказал.
Каждый день домашнее задание Витя делал по часам. Ему даже понравилось так себя организовывать: ставить будильник и успевать делать урок до звонка. И когда в школе снова был диктант, Витя написал его на четыре. Просто забыл, как делать разбор слова.

[Наталья Владимировна]

22

ТОПОЛИНЫЙ ПУХ

Воскресная прогулка по парку с трёхлетней внучкой вошла в привычку. Оставив «на потом» работу, детский сад и домашние хлопоты уходим к аллеям с высокими деревьями у реки, наслаждаясь тишиной загородного великолепия.
Вековые платаны и пирамидальные тополя, поскрипывая кроной, беседуют с присевшим отдохнуть на их ветвях весенним ветерком. На выгнутом дугой мостике отдыхающие рассматривают дверные замочки с именами влюблённых; молодые мамы с резвыми карапузами кормят хлебом проворных уток и грациозных лебедей.
— Деда, — слышится снизу голос моей девочки, — зима закончилась, почему снег падает?
Сверху беспорядочно мельтеша, неслись белые хлопья.
— Это не снег, — отвечаю, стараюсь не сюсюкать, но и чтобы не очень заумно получалось, — это пух, который мне не нравится.
— Почему не нравится? — пробиралась к истине любознательная малышка.
— Потому что многие люди от него страдают.
— И ты страдаешь?
— Чем же я хуже остальных?
— Мне бабушка рассказывала, как она в молодости страдала, что её рано домой загоняли с улицы, — припомнила знакомое выражение эрудированная кроха.
— Разными бывают страдания. Допустим, если ударишься обо что-то острое или от простуды, когда хочется гулять, а мама и врач заставляют в постели лежать.
— А когда душа болит, человек тоже страдает?
В недоумении останавливаюсь.
— Откуда про душу знаешь?
— Папа вчера говорил про тело и про душу.
— Понятно, — почтительно соглашаюсь с сообразительным ребёнком.
Малышка ничем не отличалась от сверстников, пока не начинала рассуждать. Ухватившись за тему, отрывалась от реальности, уносясь в недосягаемую высь детских фантазий.
— Вам взрослым хорошо, много знаете: о чём ни спросишь всё вам — «понятно», — подражая моим интонациям, передразнила внучка. — Ты не сказал, как душа страдает от этого, ну, как его? — указала на легкую позёмку, летящую с деревьев.
— Тополиного пуха, — поспешил исправить оплошность, — дерево такое, от него и название.



— Бабушка про подушки рассказывала, у которых пух внутри. Этот пух тоже в подушки насыпают?
— Нет, для подушек пух от курочек берут. Сейчас пуховые подушки редкость, а раньше даже перины встречались пуховые, — увидев вопрос в глазах ребёнка, пояснил, — перина — это матрац такой.
— Про подушки я поняла, — поддакнула девчушка, — а какие страдания от тополиного пуха?
— Главное страдание — аллергия?
— Але… что?
— Болезнь такая. Если пушинка в нос или в глаза попадает, у человека начинают слёзы бежать, трудно дышать, человеку плохо становится.
Внучка вскинула руки, прикрывая рот.
— Что случилось? — спросил, заметив её жест.
— Закрываюсь, чтобы аллергией не заболеть.
— Не заболеешь. Если соринка попадёт в носик или в глазки, остановимся, платочком удалим её и тогда болезнь не страшна.
— Так вот для чего мне платочек в карман кладут. А я думала, что он нужен, когда нос закапывают из пипетки.
Шла, рассуждая на новую тему.
От мостика свернули к площадке, где качели возле песочницы.
В проходе между тополями лежали цветы, огарки свечей и много игрушек. Обезьяны, слоники, цыплята и зайчики яркой горкой громоздились под раскидистым деревом. Возле игрушек стояла фотография девочки с надписью «Прости нас».
Я вспомнил. Год назад по телевизору рассказывали о трагедии на этом месте: огромная статуя медведя, вырезанная из цельного куска дерева, упала на восьмилетнюю девочку.
— Почему так много игрушек? — подойдя ближе, спросила внучка.
Я начал пересказывать информацию из телевизора: про большую деревянную игрушку, которая стояла на этом месте, которую — в бездумной игре — старшие дети сильно раскачали и она упала.
— Мимо проходила девочка, деревянная статуя упала на неё.
— И где сейчас эта девочка? — растерянно всматриваясь в лицо на фотографии, спросила внучка.
— Нет её, — подыскивая объяснение, ответил уклончиво, — говорят, полетела на небо.
Малышка обвела взглядом разноцветную горку, внимательно посмотрела в лицо ребёнка в чёрной рамке, затем подняла глаза кверху.
Я стоял рядом, внимательно наблюдая за ней. Всматриваясь в облака и прижимая руки к груди, малышка шевелила губами, словно разговаривала с невидимым собеседником.
Спустя несколько минут опустила лицо, посмотрела ещё раз на фотографию, потом повернулась ко мне:
— Её душа сейчас на новой звезде. Ей хорошо там, потому что она видит, как её здесь любят. Ей больно, когда люди плачут, вспоминая о ней, потому что она тоже всех любит и сильно переживает, когда они расстраиваются. Она скоро вернётся сюда с новой жизнью, нужно только подождать немного.
Слушая, верил каждому её слову.
Внезапно внучка достала из кармана платочек, развернула и закрыла им лицо.
Опустился рядом, спросил:
— Всё хорошо?
Не отнимая рук от лица, ответила:
— В глаза что-то попало. Наверное, тополиный пух.

[Наталья Владимировна]

23

ПРИТЧА ПРО МАСТЕРА ЕГО УЧЕНИКА

В одном восточном монастыре учитель заканчивал обучать своего ученика.
«Вот тебе заключительная история. Расшифруй её смысл», – сказал он.
«Да, Мастер», – ответил ученик, сел напротив и стал внимать учителю.
И тот начал:
«Идёт войско.
Идёт войско тяжёлой поступью. Далеко вперёд разносится его грохот и эхом возвращается со спины. Подминает войско под себя всё, что оказывается на его пути.
Вот поле пшеничное, колосья ржаные и гречиха пышным цветом красуется. Кормят человека поля, но в пыль перемалываются зёрна под ногами войска. Превращается поле в безжизненную пустыню, жёлтый песок растоптанных колосьев остаётся позади.
Роща виднеется вдалеке – укрывает она прохладой в зной, даёт кров живности. Но и её не щадит войско: перетираются в щепки деревья, из гнёзд разлетаются птицы, бегут прочь звери, кричат они раненым криком. Пустошь остаётся на месте рощи.
Озеро прозрачное впереди. Утоляет жажду его влага и дарует земле жизнь. Идет по нему войско – гребнями расходится из берегов вода, становится озеро трясиной, не испить больше чистой воды.
Проходит войско города́ и поселения, и съедает их нещадным пожаром – пламя оставляет после себя головешки и выжженную чёрную землю. Разносится ветром зола, серым становится воздух.
Было время, чтобы снарядить войско в путь, и каждый снабдил его своим оружием, теперь же время идти по его следам и собирать останки.
Ответь, ученик, что это за войско и кто примкнул к нему? Кто командует им и чего он хочет? Как далеко зашло войско в своём победном марше и кто остановит его? Что будет, если войско достигнет неба?
Отыщи ответы на эти вопросы. И от них будет зависеть твой мир».

Погрузился ученик в раздумья. Но не смог найти ответов до конца дня. Думал он и целую ночь, не уснул и до рассвета. Ничего не ел весь следующий день и ещё один день, просидел в своей комнате в размышлениях.
И тут на подоконник птица села. Отворил ученик окно и стал смотреть в него. Вглядывался, наблюдал и, наконец, выбежал на улицу и скрылся в тени сливовых деревьев.
Вернулся ученик под вечер и сразу направился к учителю.
«Мастер. Благодарю тебя за мудрый урок.
Войско – это мои страхи. Чтобы защищаться, примкнули к войску гордыня, тщеславие и ненависть. Грохотом и эхом разносятся отголоски моих поступков, объятых ими. Мой ум и есть военачальник, который отдаёт приказы и желает поработить то, что противится его воле.
Колосья на полях – это зёрна здравого смысла; предрассудки ума топчут мудрость, оставляя после себя пустыню. Ум желает командовать сердцем, и хочет он торжества своей правоты любой ценой. Силы на борьбу черпает он из живого источника, но иссушает его без остатка – пересыхает изобильная душа, как и превращается в болото озеро. И тогда плачет душа подобно голосам птиц и животных, бегущих из своих домов. Вот так далеко готово зайти войско, потому что нет ничего свирепей и беспощадней, чем ярость обиженного человека. Она испепеляет любовь, которая созидает подобно тому, как сотнями рук возводятся города. Остаются на сердце выжженные раны, как и земля чернеет под руинами сожжённых поселений.
Небеса – это помыслы и мечты, каковы они – таково и моё небо. Когда голос сердца тих, а страха громок, тогда метает он в небо копья, но возвращаются копья острием вниз, пока не упадет сам человек, сраженный собственной яростью. Так воду поражают молнии, ведь гладь озера – это душа, на которой помыслы отражаются содеянным».
«Ты смог истолковать смысл, – произнес учитель. – Как удалось тебе найти ответы?»
«Мастер, я просидел в комнате три дня, но мои размышления не приблизили меня к пониманию. Затем я провел день на природе, наблюдая за ней, и увидел ответы».
Учитель кивнул головой. «Продолжай», – сказал он.
«Природа восполняет себя сама, потому что в основе неё лежит жизнь. Жизнь – вольная, жизнь – неугомонная. Я услышал её рассказ, о том, что же было после шествия того войска.
Войско оставило после себя безжизненную пустыню… Но падают первые капли дождя, и вот уже в самом центре жёлтой пустыни пробивается росток. Будущий колосок спешит к солнцу, чтобы в жаркой печи задышал пышный хлеб. Зелёным цветом вновь окрашиваются просторы. Ликует жизнь яркими красками.
Лесная пустошь на месте рощи. Однако проходит время и напиваются корни влагой, наливаются силами, прорастают от пеньков ветви, разносятся семена шишек – и вновь возвышается роща. И звучат первые голоса птиц, они возвращаются, чтобы свить новые гнёзда, еще больше и выше. Наполняется роща голосами диких зверей – голосит лес. Ликует жизнь звуками.
В трясину превратило войско озеро. Но не навсегда. Просачиваются грунтовые воды к поверхности и подземные источники бьют ключами, заполняются ими берега. Разрастаются водоросли, дают пищу рыбам и живности, омывает вода и руки, и лица, эхом разносится смех. И теперь отражает гладь небеса – вновь встречаются небо и земля у поверхности озера. Ликует жизнь любовью.
Некогда сожженные города возвращаются. Очищается серый воздух ветрами, развеян начисто пепел, обретают поселения лики. Что было разрушено – восстановлено. Руками людей, приветствующих жизнь. Ликует жизнь созиданием.
Ликует жизнь!
Ликует!
Как благодатна жизнь в своём животворящем движении. Сколько ещё живого привнесёт она собой и в этом она неостановима. Жизнь – это жизнь, ею никто не командует. И всё, что дышит ею, живёт. И так всему жить в единении.
Было время, чтобы снарядить жизнь в путь, и каждый снабдил её своим даром. Теперь же время идти по её следам и собирать плоды.
Вот такую историю поведала мне природа.
Мастер, я увидел, как гармонична природа, и потому она единственная не возводит в уме вопросов. Зато она являет собой ответы. На всё. В них заключен мир».

«Что же, – произнёс учитель, – ты порадовал меня. Отныне я нарекаю тебя мастером: ты можешь покинуть монастырь и взять себе учеников». Он протянул ученику свой посох, указал на широкую дорогу и добавил: «Знай, когда ты учитель, какой бы дорогой ты ни пошёл, к тебе всегда примкнут последователи. Поэтому будь внимателен при выборе пути, потому что тебе решать, присоединиться к войску или вступить в жизнь».
Ученик взял посох и задумался. Он посмотрел на монастырь и на открытую перед ним дорогу, уводящую к горизонту. И тогда он вернул учителю его посох и сказал:
«Мастер, благодарю тебя за твои наставления и доброту. Но мой путь начинается там – за ветвями сливовых деревьев. Я пойду налегке и в их тени я найду свой посох. И коли чисты будут мои помыслы – станет благосклонным и небо, и под ним я повстречаю своих учеников».
Он поклонился мастеру и скрылся в сливовой роще.

И каждый день шелест листвы рассказывал учителю о странствиях его ученика.

[Наталья Владимировна]

24

ОТРЫВОК ИЗ ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТИ К.Л.А.Д.

(Когда Лето Абсолютно Дикое)

Воображение это всё.
Это предварительный показ
предстоящих событий.
Альберт Энштейн.

Мальчишка

Солнце стояло в зените. Алька сидела на камне у самой воды и смотрела на своё отражение. Изумрудные волосы и загорелая кожа с зелёными узорами прекрасно сочетались с ивами у воды и наглыми лягушками, греющимися на камнях. Короткая туника с узором из разноцветных листьев не скрывала ни тонких рук, ни стройных босых ног. Зелёные росчерки покрывали всё тело девочки замысловатыми завитушками и точками. Её лицо также было покрыто зелёной боевой раскраской и, если присмотреться, то узоры скрывались и под полупрозрачной туникой. Алька болтала голыми ступнями в воде, отгоняя надоедливых рыбёшек, хватавших её за пятки. Трудно поверить, но Алька была самой обычной девчонкой, а не инопланетянкой. Хотя порой ей и казалось, что её изгнали на отдалённую планету. И теперь до конца своих дней она останется здесь, вдали от цивилизации, охотясь на мелких животных и прячась от дождя в самодельной хижине. А всё из-за какой-то там «ветрянки»! Алька смахнула предательскую слезу и подняла самодельный лук, лежавший у камня. Взяв стрелу из расшитого бусинами и украшенного перьями экзотических птиц колчана, она вложила стрелу в лук, натянула тетиву так, что оперение стрелы коснулось щеки с зелёными веснушками. Лишь мгновение ушло, чтобы прицелиться, и вот стрела летит к своей цели - старому деревянному щиту, привязанному к дереву, где, попав точно в центр, замирает рядом с другими стрелами. Какое-то время Алька стоит, опустив лук, а затем падает на песок. Этой ветрянкой уже тысячу лет никто не болеет! На Альку даже из какого-то института, какие-то академики приезжали смотреть, будто она морская свинка! Алька сквозь слёзы смотрит на проплывающие облака, на алые шорты развевающиеся на ветке ивы, словно флаг непризнанной никем республики. Закрыв глаза, девочка постаралась унять накатившие слёзы. А когда она их открыла, над ней возникла лохматая мальчишеская голова:
- Эй, ты живая? - проговорила голова.
- А что тебя смущает? - Альке мальчишка показался каким-то нереальным.
Слёзы размывали его очертания, яркое солнце делало его волосы прозрачными и светящимися, а голос доносился как будто из непознанных глубин Вселенной. Ну, конечно же! Это просто плод её воображения!
- Ну,… ты зелёная! - удивился мальчишка.
- И что? Может это мой естественный цвет! – возмутилась Алька. Какой нахальный плод воображения! – А что?! Можно прятаться в камышах, и никто меня не увидит!
- Так ты Кикимора Болотная?! – было не понятно ошарашен мальчишка таким ходом событий или просто издевается.
И откуда он только взялся? Транспортных врат поблизости нет. Ближайшая остановка трамвая за озером, недалеко от Алькиного дома. И одежда какая-то странная: черная рубашка с яркими нашивками, длинные шорты с большими карманами и сумка, прикреплённая к правому бедру. Нет, он точно плод её воображения. Мама всегда говорила, что у неё слишком буйная фантазия. Хотя, скорее всего, это у неё галлюцинации из-за ветрянки!
- Да! Очень приятно познакомится, Кикимора, - Алька встала, отряхнула с себя песок и протянула галлюцинации руку, - только не Болотная, а Озёрная.
- А я Валерка, - мальчишка аккуратно пожал её руку, будто боялся, что она рассыплется.
- Без разницы, ты вообще плод моего больного воображения! - Алька отпустила руку и взяла лук. Интересно, если попасть ему стрелой между глаз, он исчезнет?
- Почему сразу «Плод»? – кажется, мальчишка обиделся.
- А кто ты? Местных я всех знаю, да и не попасть им сюда, потому что - «КАРАНТИН»! Ещё и обзываешься. «Нахальный Плод» - вот ты кто!
- Но ты же сама начала, я просто помочь хотел, - попытался оправдаться мальчишка.
- Помочь, значит? – Алька натянула тетиву и нацелилась в нахала, - сейчас проверим плод ты или не плод!
- Хорошо, стреляй. Только у приговорённого должно быть последнее желание. Можно всего один вопрос? – кажется, мальчишка не испугался.
Алька чуть ослабила тетиву. Пожалуй, он хоть и Плод, но всё же прав.
- Ладно, валяй.
- Почему ты зелёная? – мальчишка бесстрашно смотрел на Альку.
- Ветрянка у меня, я же сказала - «КАРАНТИН!» Что непонятного? Если ты не плод моего воображения, то ты уже заразился, так что я избавлю тебя от мучений, что испытываю я, - девочка вновь натянула тетиву.
- Ветрянка? У меня была ветрянка, но я не был зелёным, - искренне удивился Валерка.
- Но ей же на Земле уже тыщу лет никто не болеет!? – теперь уже была Алькина очередь удивляться.
- Так я не с Земли, меня к бабушке сослали на каникулы. Родители улетели в экспедицию, а меня не взяли, - Валеркины глаза погрустнели.
Алька опустила лук и подошла к мальчишке. Он вдруг стал таким реальным. Таким настоящим. Таким же, как она – одиноким.
- Извини, я не знала, - Альке вдруг стало жутко неудобно, и она протянула мальчишке руку, - я тут уже две недели от одиночества с ума схожу. Думала, ты мне кажешься. На самом деле, я Алька и живу в доме за озером. И как заколдованная принцесса, я не могу покинуть моё озеро. А ты то, что потерял в этом проклятом месте?
- Алька. Какое необычное имя, - Валерка взял её руку, в этот раз гораздо увереннее. - Здесь вроде должен быть старый гранитный карьер. А почему это озеро – «твоё»?
- Твои данные устарели лет на сто, карьера тут давно уже нет. Теперь тут «Валькино озеро», - Алька махнула рукой в сторону озера.
- Нет карьера? Алькино озеро? Ничего не понимаю! – мальчишка отпустил руку обошел Альку и подошёл к воде.
- Валькино! Всё просто, это озеро экологический проект моей бабушки. Её звали Валентина. Меня назвали в её честь. И она подарила это озеро мне. И теперь это Валькино озеро, моё озеро! Должно же быть у Озёрной Кикиморы своё озеро! - Алька подошла к Валерке, остановившись чуть позади него.
- Так значит ты Валентина! – догадался мальчишка.
- Угу, - кивнула девочка, - но для друзей Алька.
- А мой дедушка, спрятал в карьере, который теперь твоё озеро, клад. И оставил мне карту, чтобы его можно было найти, - Валерка достал из кармана аккуратно сложенный листок бумаги, - поэтому я и пришёл сюда.
- Настоящий клад?! – восхитилась Алька, пытаясь рассмотреть карту из-за плеча мальчишки. Ей пришлось встать на цыпочки, но это не помогло, Валерка был выше её почти на голову.
- Не совсем. Никакого золота и драгоценностей. Он спрятал его ещё в детстве, какие-то его личные вещи, он не сказал какие. Он сказал, что это его загадка для меня, - Валерка развернул листок.
- Так это по-настоящему круто! – ещё больше обрадовалась Алька. - Кладу наверно больше ста лет! Здорово узнать что там! А можно посмотреть карту?
Валерка протянул листок девочке. На пожелтевшем от времени листке, с изображением плана карьера, были от руки нанесены пометки и названия разных мест: «Лягушачий пруд», «Бездонные лужи», «Высокое плато», «Домик смотрителя». Под картой были наклеены четыре старые почтовые марки, под ними было написано – «К.Л.А.Д.», причём каждая буква под своей маркой. Ну и, конечно, красный крест, почти в центре карты, старательно обведённый, видимо, уже Валеркой. К кресту вела прерывистая красная линия, которая брала своё начало у «Старого портала». Дорога к кладу аккуратно пробиралась между «Бездонных луж», проходила рядом с «Домиком смотрителя», огибала «Зелёную трясину» и заканчивалась у «Высокого плато» которое венчало «Одинокое дерево». Пройти этим маршрутом уже было настоящим приключением!
- Да тут одни марки уже целое сокровище, они такие древние, им наверно вообще тысяча лет! - Алька восхищённо рассматривала карту. - А почему, слово «клад» написано большими буквами с точками? И что это за названия тут?
- Не знаю, видимо это часть головоломки, - ответил мальчишка, - ты не узнаёшь место, отмеченное на карте? Хотя, похоже, теперь это всё под водой.
- Может, и нет. Это примерно в центре озера. Там как раз остался небольшой остров, наверно это «Высокое плато», а вот всё остальное точно под водой, - Алька рассматривала карту. Больше всего её заинтересовали марки. Первой была марка с островом сокровищ из книжки Стивенсона, второй шла марка с древним паровозом, затем марка со сфинксом и пирамидой из Египта и последней была марка с двумя игральными картами.
- Что так привлекло твоё внимание? – спросил Валерка, заметив внимание, с которым Алька всматривалась в карту.
- Марки. Смотри, карта на первой марке это буква «К». «Карта сокровищ». Паровоз на второй, это «Л» - «локомотив». Может раньше тут ходил поезд и возил то, что добывали в карьере. А вот дальше не сходится. На третьей марке - сфинкс и пирамида, это в Египте. Но буква «А». На четвёртой - игральные карты «10» и «Т», ну десять в принципе начинается на «Д», но всё равно не понятно, - Алька продолжала рассматривать марки.
- Ух ты, я об этом совсем не думал. Мне казалось марки здесь так, для красоты, - Валерка взял карту у девочки и внимательно посмотрел на марки. - Хотя загадки подождут. Надо найти место отмеченное крестом, и, раз уж ты владеешь этим озером, не будет наглостью спросить: А Озёрная Кикимора не может раздвинуть воды озера, чтобы мы могли попасть к кладу?
- Раздвигать воду это не ко мне, - Алька отобрала у Валерки карту, - это к Моисею.
- Это который - Красное море? – оценил шутку Валерка.
- Он самый, а я только лягушек на тебя наслать могу. Зелёных, - Алька наконец оторвалась от карты и весело посмотрела на мальчишку, - хочешь?
- Спасибо не надо, у меня аллергия на лягушачьи лапки. Но может тогда у тебя, совершенно случайно, есть лодка? – с надеждой спросил Валерка.
- Мне кажется, если разгадать загадки, это поможет найти клад. Но лодка у меня, совершенно случайно, есть, - подмигнула мальчишке Алька.
- Тогда, может, ты поможешь мне добраться до острова? – спросил Валерка.
- Только, при одном условии! – обрадовалась Алька.
- Каком? – мальчишка затаил дыхание.
- Мы будем искать клад вместе! – на одном дыхании выпалила девочка.
- Я боялся, что ты не захочешь! – Валерка облегчённо вздохнул. - Я никого тут не знаю, а девчонкам обычно такие дела не интересны.
- Ты ещё не убедился, что я не совсем обычная девчонка?! – рассмеялась Алька.
- Ты сумасшедшая! – рассмеялся в ответ Валерка, и из его уст это казалось комплиментом. - Кстати, я так и не понял, почему ты зелёная? Когда у меня была ветрянка, меня мазали совершенно бесцветной мазью.
- Я расскажу эту историю, если ты расскажешь, как ты сюда попал. С этой стороны озера нет портала, - Алька махнула рукой в сторону леса.
- Портал есть! – воскликнул Валерка.
- Но в коммуникаторе его нет! – Алька помахала браслетом на запястье.
- А на карте есть! Это тот самый «Старый портал», что отмечен на карте. Видимо он раньше вёл к карьеру, а теперь вокруг него лес. Его можно добавить в список порталов в коммуникаторе. Он работает, и доступ к нему не ограничен, просто надо знать, что он есть. Дай свой браслет.
Алька протянула руку. Валерка открыл карту с порталами и непонятным образом добавил в неё новую точку, недалеко от места, где они находились. «Алькино озеро» высветилась надпись. Валерка изменил прежнее название, которое девочка не успела прочитать.
- Этот портал видим только мы с тобой, так что это место по-прежнему не будет никому доступно, - Валерка загадочно улыбнулся, - пошли я покажу его, мне всё равно пора возвращаться. А по пути ты расскажешь свою историю.
- Хорошо. Здорово что, теперь у меня есть собственный портал, – Алька торопливо запихала лук и рассыпанные по земле стрелы в колчан и закинула его за спину.
Убедившись, что девочка готова идти, Валерка уверенно пошёл в сторону леса, Алька пристроилась рядом и начала свой рассказ:
- На самом деле это весьма банальная история, тут нет ничего интересного или необычного. Когда у меня появилась эта сыпь, она жутко чесалась. И никакие обычные средства не помогали. Тогда я узнала, что раньше её мазали «зелёнкой». Это ядовитая смесь из спирта и «бриллиантового зелёного» – такой синтетический анилиновый краситель трифенилметанового ряда, его несложно синтезировать. Что я и сделала. Только как выяснилось - она тоже не особо помогает. Ещё и на волосы его случайно вылила. И тут оказалось, что эту гадость ничем не смыть. Вот такая невесёлая история, – Алька грустно улыбнулась.
- Из всего, что ты сказала, я понял только то, что «зелёнка» - зелёная.
- Наверное, если бы я попросила объяснить, как ты нашёл неизвестный портал и добавил его в коммуникатор, то я бы тоже мало, что поняла.
- Да нет, смотри, это несложно, - Валерка потянулся к её браслету.
- Не надо, пусть это останется тайной, - остановила его Алька, - к тому же мы, кажется, пришли.
Они вышли на небольшую поляну, в центре которой стоял каменный портал, напоминающий менгиры Стоунхенджа. Портал почти полностью был оплетён диким виноградом. Было непонятно, работает он или нет, но как только Алька коснулась открытого участка холодного камня, открылся проход, и стала видна Старая площадь. При этом открывшийся проход никак не затронул обвивающие его растения. Казалось, проход открылся прямо в воздухе.
- Это просто невообразимо! Найти старый, забытый портал на Земле, да ещё и возле моего дома! Это лучшее, что могло случиться этим летом! – Алька обошла портал, рассматривая его со всех сторон.
- Ну, лето ещё не кончилось,- улыбнулся Валерка, - а мне надо идти. Так ты точно поможешь с лодкой?
- Конечно! Встретимся на берегу завтра ровно в девять, - Алька не могла оторваться от портала, гладя камень, из которого он был сделан.
- Ну, тогда до завтра! - мальчишка шагнул в портал, и… как будто его и не было.
Портал погас. Алька замотала головой, пытаясь прогнать наваждение. Так был мальчишка или нет? Девочка снова прикоснулась к старому камню, и портал вновь открылся. Алька шагнула в проход и оказалась на площади. Вокруг спешили люди, с интересом поглядывая на зелёную «инопланетянку» с колчаном полным стрел, болтающимся за спиной. Мальчишки нигде не было. Чтобы вернутся к озеру, Альке пришлось воспользоваться коммуникатором. Она выбрала «Алькино озеро» и шагнула в образовавшийся проход, который закрылся сразу за ней. Девочка пожала плечами, сорвала лист дикого винограда, обвивающего камни, и, крутя лист в руках, зашагала обратно к берегу.

[Наталья Владимировна]

25

ИСТОРИЯ С БИДОНОМ

Это был бабушкин любимец. Старенький эмалированный бидон с нежным узором из маленьких голубых цветочков. Бабушка даже с ним разговаривала:
̶ Ox. Молочка-то в тебе ̶ на донышке. Только к завтраку и хватит. Пора тебе Зорюшку навестить.
Зорюшкой звали корову соседки тёти Глаши, к которой бабушка ходила за парным молоком со своим любимым бидоном.
Впрочем, бабушка часто разговаривала с предметами. Она их одушевляла. Мне казалось это забавным и очень уютным. У бабушки было несколько новых бидонов, и больших, и поменьше, но они только стояли себе на полках и не знали работы.
Дедушка иногда ворчал:
̶ Да уж пора его выкинуть. Сколько же мне его подкрашивать. Ручка вот-вот отвалится.
Но бабушка только улыбалась и невозмутимо говорила:
̶ Да что ты! Такого вкусного парного молочка ни один бидон не принесёт. Он мне от бабушки достался. Дело своё он хорошо знает. Сколько нам нужно, столько молочка в него и входит.
Против этого дедушке сказать было нечего. Поэтому он каждый раз чинил ручку бидона и только вздыхал.
Как-то раз бабушка попросила меня сходить за молоком к тёте Глаше. Обычно бабушка это делала сама. Они с тётей Глашей ещё на лавочке посидят, дела деревенские обсудят. А тут бабушка немного захворала.
– Конечно, бабуль. Давай свой бидон, - сказал я, дожёвывая пятый бабушкин оладий.
– Ты только аккуратнее с ним, - попросила бабушка. – Он постарше меня будет. Неси осторожно.
– Не волнуйся, бабуль, - сказал я и сделал такой вид, словно про этот старый бидон всё давно и ежу понятно.
– У него ручка плоховата, – уже следом крикнула бабушка.
– Ага, – ответил я убегая.
Мы шли с бидоном по ухабистой деревенской дороге. Лёгкий летний ветерок трепал мои волосы. Тёплое солнышко нагревало макушку. Бидон тихо поскрипывал старенькой ручкой с пухлой деревяшкой. Настроение у меня было отличным. Только пятый бабушкин оладий всё никак не мог устроиться в моём животе.
В конце деревни я заприметил Егорку Павлушкина на велосипеде. Егорка меня не видел. Он медленно ехал куда-то в противоположную сторону.
– Егор! – закричал я.
Мне очень хотелось поздороваться с другом. Егорка, также, как и я, приезжал в деревню к бабушке на всё лето. Ходил он в седьмой класс, а потому был на целых два года старше меня. Но нам было весело вместе. Мы целыми днями носились по деревне, рыбачили на пруду, катались на велосипедах и занимались всякой всячиной, которую только могли придумать.
– Егор, Стой!
Я рванул в сторону Егора, а он наконец-то услышал меня и притормозил. Ручка бидона звякала и скрипела. Егорка сидел на велосипеде, опершись одной ногой о землю, морщился от солнечных лучей и внимательно смотрел на меня. Моё настроение делалось всё лучше и лучше. Мне вдруг захотелось сделать что-то такое, от чего и настроение Егорки станет таким же хорошим, как и моё. Подбегая к Егору, я сделал движение, словно хочу запустить в него бидоном. До сих пор не понимаю, зачем я это сделал. Переполнявшие меня эмоции выплеснулись наружу такой странной шуткой.
Егор интуитивно пригнулся и правильно сделал, потому что в этот момент что-то громко крякнуло, и старый бидон с цветочным узором полетел прямо в сторону Егоркиной головы. Пролетев в нескольких сантиметрах от его уха, бидон приземлился в большую грязную лужу на обочине дороги, издав жалкий лязгающий звук.
– Ты чего, обалдел что ли?! – закричал Егор.
Я стоял рядом с другом и не мог произнести ни слова. Посмотрев на металлическую ручку с пухлой деревяшкой, оставшейся у меня в ладони, я наконец-то сообразил, что произошло. А Егорка начал хохотать, громко, заливисто. От смеха он чуть не свалился с велосипеда. Он присел, держась руками за живот. На глазах его выступили слёзы. Я тоже издал звук, похожий на смех или даже на выдох, и на моих глазах тоже выступили слёзы. Только причиной тому был не смех, а странный комок в горле. Он давил и мешал дышать. Я смотрел на любимый бабушкин бидон с цветочным узором, валяющийся в грязной луже, и сжимал в руке проржавевшую ручку. Я чувствовал, что сейчас разревусь.
Егорка тем временем пришёл в себя и подошёл ко мне:
– Ну ты даёшь, дружище! Я думал, война началась.
Он снова захохотал, но увидев, что мне совсем не до смеха, повернулся и пошёл в сторону лужи.
– Погоди, сейчас спасём твой снаряд.
Егор осторожно обошёл грязь, подцепил кончиками пальцев грязный бидон и вытащил его из лужи. Вылив из бидона грязную воду, Егор протянул его мне.
– Извини. Глупо вышло, – наконец выдавил я из себя. Комок в горле всё ещё мешал говорить.
– Да ладно, – сказал Егор. – Я давно так не хохотал. А ты зачем его притащил?
Я немного помолчал. Стыдно было рассказывать Егору о том, что бабушка единственный раз за всё время попросила меня сходить за молоком, а я даже этой её просьбы выполнить не смог.
– За молоком шёл, – всё же признался я.
– А-а-а, – протянул Егорка. – К тёте Глаше что ли? Ну так пойдём.
Я растеряно смотрел на друга, всё ещё сжимая в руках отлетевшую от бидона ручку.
Егорка поднял велосипед и пошёл в сторону дома тёти Глаши. Я растерянно поплёлся за ним. Что я расскажу тёте Глаше? Позорную историю о том, как я испортил бабушкин бидон и чуть не угробил Егорку?
Пока я растерянно стоял у калитки, Егор сообщил тёте Глаше, что я споткнулся и упал в лужу. Ну да, в едва ли не единственную лужу в нашей маленькой деревне. Тётя Глаша поохала, повздыхала, а потом обняла меня и сказала:
– Не горюй. Выпейте-ка парного молочка с баранками, а с бидоном я сама разберусь.
Неужели тётя Глаша поверила в Егоркин вздор? Но признаться во всём мне не хватило смелости.
– Не боись, – подбодрил Егорка, шумно запив большой кусок баранки молоком, и, прищурив правый глаз, тихо добавил: – Тётя Глаша – свой человек. Если что, не сдаст. На вот, вкусные очень.
Егорка протянул мне большую мягкую баранку. Но мне кусок не лез в горло, а тем более с молоком. И я ничего не понял про своего человека тётю Глашу. Что Егор имел ввиду? Что мне нужно наврать бабушке и рассказать о том, как я упал в лужу вместе с бидоном? Лучше бы так оно и было. Лучше бы я тогда споткнулся и упал, когда сломя голову рванул к Егорке.
Вошла тётя Глаша, держа в руках чистый бидон, полный парного молока.
– Вот, крышку вашему старичку нашла. Гляди, как родная, – сказала добрая тётя Глаша и, звякнув крышкой, нахлобучила её на бидон. Любимый бабушкин старичок сиял, как новенький.
– А ручка-то куда подевалась? – спросила тётя Глаша.
Я протянул чуть покривившуюся металлическую ручку с деревяшкой посередине.
– Ох, ну дед починит. Положи в карман. Донесёшь или помочь? – спросила тётя Глаша.
– Спасибо, донесу, – тихо сказал я, стараясь не смотреть в глаза доброй тёти Глаши. Мне было очень стыдно за то, что я так невнимательно отнёсся к бабушкиной просьбе, да ещё и тёте Глаше правду не сказал.
Я обхватил бидон двумя руками. Чистенький и тёплый от парного молока, он как будто говорил мне:
– Да ладно, старик, забудем о неприятностях! С кем не бывает.
И мне становилось спокойнее. Я ещё раз поблагодарил тётю Глашу, и мы с Егоркой вышли за калитку её дома.
– Сам донесёшь? – спросил Егорка.
– Донесу, – подтвердил я, – Спасибо.
– Да ладно. Ты только такими снарядами без предупреждения больше не бросайся.
Егор усмехнулся и щёлкнул пальцем по бидону. Я промолчал.
– Мне до магазина нужно доехать. Через часок выйдешь? – спросил Егор, а я только пожал плечами. Мне ещё предстоял разговор с бабушкой.
Мы попрощались, и я пошёл в сторону дома, виновато обнимая тёплый бидон и стараясь нести осторожно, чтобы не разлить молоко.
Бабушка встретила меня у калитки.
– Батеньки мои! – охнула она. – Я уже хотела деда за тобой отправлять.
Я осторожно протянул бабушке бидон, а потом вынул из кармана ручку.
– Оторвалась-таки! Бедняга ты мой! – встревожилась бабушка и осторожно взяла у меня своего любимца в новой крышке. – Ну ничего, починим. Ох, а шляпу-то где отхватил? Глафира Иванна тебя так принарядила?
И бабушка ушла в дом, разговаривая с бидоном, как с живым.
Я так и не признался, что ручка оторвалась по моей вине. А бабушка и не расспрашивала. Уже потом, спустя какое-то время, я всё-таки рассказал ей всю историю с бидоном. Бабушка смеялась и приговаривала:
– Бедняга мой! Чего с ним только не случалось за всю его долгую жизнь. От того-то я его так и люблю.
Оказалось, что за свою долгую жизнь, бабушкин любимец побывал не в одной истории. Мы хохотали над его приключениями, а старенький бидон с цветочным узором, стоял на столе, слушал нас и, наверное, думал:
– Да…и это помню. Ну, с кем не бывает!

[Наталья Владимировна]

26

ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ С МУЗЫКИ

Всё началось с музыки.
Вернее сказать, что всё началось со следующего дня после Вовкиного приезда.
Вечером, после душа и вкусного плотного ужина, он с удовольствием лёг в прохладу накрахмаленной белоснежной постели и быстро заснул. Многочасовая поездка с дядей по полям района в 'бобике', трясущемся и подпрыгивающем на кочках и ухабах полевых дорог, его умотала, но разве мог он сознаться в этом тёте, а уж тем более младшей сестрёнке. Нет, конечно!
Утром его разбудил вкусный запах блинов, просачивавшийся через неплотно закрытую дверь. Через неё же он услышал голоса, видимо, тети и сестрёнки Тани:
- Мам, чё он так долго спит? Уже скоро обедать будем, а он всё спит.
- Да отец его вчера накатал на машине, так что пускай отдохнёт, он же на каникулах.
- Я тоже на каникулах, но я уже давно встала. Там уже девочки вышли на улицу, а я его хотела с ними познакомить и поиграть вместе.
- Так ты иди пока и поиграй, а он потом выйдет. Я его ещё блинами буду кормить.
- Пойду, гляну, может уже проснулся.
Дверь в комнату чуть приоткрылась и в проёме появилась Танина голова:
- Ой, проснулся! А чего лежишь и не встаёшь? Я тебя уже полдня жду, засоня!
- Привет!
- Привет, привет! Вставай давай, там мамка блины тебе печёт и варенье с молоком уже на столе. И мёд налит. Я уже поела и тебя только жду, чтобы на улицу идти. А он тут спит себе и спит! Ты что к нам спать приехал? Так и каникулы все проспишь!
- Встаю уже, встаю. Сколько время-то?
- Да уже обед скоро, а он тут дрыхнет!
Сестрёнка была младше его на два года, но говорила с ним 'по-хозяйски' важно, быстро и много:
- Там на улице девочки уже все собрались. Я хочу тебя с ними познакомить, а потом будем все вместе играть. У нас на улице девочек много, а мальчишек почти нет. Давай быстренько вставай, умывайся, ешь свои блины и выходи на улицу, а мы в палисаднике будем играть, там прохладней под деревьями.
Играть с девчонками в игры ему не хотелось.
- Да подожди ты, Танюша. Дай мне немного осмотреться.
- Чего тут осматриваться, кушай и выходи!
Вовка осмотрел комнату. У одной стены стоял книжный шкаф, у другой, на тумбочке, расположенной между двух окон красовалась радиола "Латвия", а возле неё лежала стопка грампластинок.
- Да и в ваши девчачьи бирюльки что-то мне не сильно-то играть охота. Вон, сколько у вас книг интересных. Так что я лучше почитаю да пластинки покручу. А ты иди, играй. Я за тобой из окна посмотрю.
- И нечего за мной смотреть, - обиделась сестрёнка. - Подумаешь какой! Мы и без тебя поиграем. Сиди тут один, как медведь северный. - Сказала она и вышла из комнаты.
'Ну вот, обиделась, наверное. Ладно, позавтракаю, а там уж после разберёмся, что к чему!'
Во дворе глухо стукнула калитка, и вскоре через открытое окно до него донёсся звонкий голос Тани: 'Брат не хочет с нами играть! Он книжки будет читать и музыку крутить! Неинтересно ему, говорит, с нами! Вот! А, ну его, пусть в доме сидит, как бука!'
После завтрака для начала он решил послушать музыку и, выбрав пластинку с песней "Джамайка" в исполнении итальянского мальчика Робертино Лоретти, включил на полную громкость радиолу, открыв оба окна, чтобы звонкий и красивый голос слышали на всей улице. Эта популярная песня ему очень нравилась и казалось, что она звучала внутри него. В школе он пел в хоре, а дома, когда был один, несколько раз пробовал спеть эту песню, но голоса не хватило...
Заведя пластинку в очередной раз, он подошёл к окну.
В палисаднике группа из нескольких девчонок, от восьми до двенадцати лет, играли в "больницу".
Его внимание привлекла худенькая темноволосая девочка с короткой стрижкой, симпатичным личиком, в светлом платье в горошек и сумочкой с красным крестом, перекинутой через плечо. Внутри него что-то произошло - детское сердце волнительно застучало, показалось, что он её уже где-то видел, но не помнил где; знал когда-то, но забыл имя. Сам не зная почему, он позвал сестрёнку, не сводя глаз с этой девочки в образе санитарки:
- Тань, зайди на минуту!
Через некоторое время она уже вбежала в комнату:
- Чё, поиграть с нами надумал? А я тебя сразу звала. А ты - почитать, почитать!
- Скажи, а как зовут вон ту девчонку? С санитарной сумкой. Познакомь меня с ней.
- Её Ниной зовут. А, что? Понравилась, да?
- Скажешь тоже?
- Понравилась-понравилась! Я же вижу! Пошли, я тебя со всеми познакомлю и с Ниной тоже. Я же тебя сразу звала, а ты всё отпирался. Пойдём-пойдём, я тебя познакомлю! Нина - подружка моя, она, знаешь какая хорошая! Мы с ней давно уже дружим. Её мама на молочном заводе работает, а там, знаешь, такое вкусное-превкусное мороженое делают! В таких бумажных стаканчиках! Мы с девчонками каждый день туда бегаем, мороженого поесть. Вкуснотища-а! А папа у неё - столяр, он нам стол чинил, когда ножка сломалась, и стулья тоже. - Быстро и без умолка говорила Таня, вцепившись в его руку, и тянула за собой, как будто он упирался. - Идём, она знаешь какая! А я про тебя уже всем рассказала. Что ты на Севере живёшь, там, где белые медведи ходят! А ты их не боишься? Нет!? А я бы очень боялась! И ещё я девочкам сказала, что ты смелый и учишься хорошо! Я ведь правду сказала, да?
- Ну, ты и трещотка, Танюшка!
Он уже и сам, без её уговоров, хотел поскорее выйти в палисадник и познакомиться с той девочкой.
На улице Таня быстро представила его своим подружкам.
Хорошо хоть меня сейчас пацаны норильские не видят, а то сразу бы 'девчачьим пастухом' прозвали'.
Девчонки смело знакомились с ним, и лишь Нина назвалась последней.
Потом, включившись в их игру, он помогал им собирать листья для "компрессов" и заживления 'ран'. И даже сам недолго был 'раненным'.
Нина перевязывала его руку бинтом, а он смотрел на неё и думал: "Надо же, какая она хорошая, и пальчики у неё... лёгкие, даже перевязки не ощущаю!"
Выбрав момент, когда другие девчонки не могли его слышать, он прошептал ей: "Давай с тобой будем дружить!"
Произнёс шёпотом, а ему показалось, что он прокричал эти слова так громко, что вся улица услышала. А девочка Нина взглянула на него, в её глазах блеснули искорки, и тоже ответила ему шёпотом: "Давай!"
Он хотел погостить у дяди дня два, а задержался на целую неделю.
Девочка Нина вскружила ему голову и, несмотря на то, что им обоим было всего по десять лет, его детское сердце волнительно билось при каждой встрече с ней.
Вскоре к ним подсоединились ещё трое пацанов, и днями они всей дружной компанией ходили купаться на озеро, потом играли в переулке в игры: 'из круга вышибала', 'монах в красных штанах', 'штандер' или 'казаки-разбойники', а ближе к вечеру шли в кинотеатр на детские сеансы.
Вовка каждый раз старался держаться рядом с Ниной, чтобы коснуться её руки и уже не стеснялся показывать то, что она ему нравится...
Он бы, конечно, готов был остаться в гостях у дяди и на всё лето, но через неделю приехал старший брат и забрал Вовку в деревню:
- Загостился ты что-то долго, а там покосы скоро начнутся.
- Так и ты бы, Слава, погостил тоже немного. - Вступилась за Вовку тётя.
- Да, там, родственники приехали, и ещё деду с бабой помогать надо. В другой раз как-нибудь!
- А кто приехал?
- Да, тётка из Норильска, с Таней и Вовой. Они на море отдыхали, а теперь вот в деревне будут.
- Ух, ты! И Вовка приехал? Здорово! А вода сошла?
- Сошла, но по колено ещё местами. Ребята горские и подгорские каждый день рыбачат, и мы с Петькой да Серёгой бредешком чебака и щучку ловим. Так что собирай свои вещи и на автобус!

Вовкин отъезд не остался незамеченным: сестрёнка обежала всех и его новые друзья почти в полном составе пришли на автовокзал. Прощание было недолгим.
Вовка стоял в автобусе, уткнувшись в заднее стекло, смотрел на друзей и махал им рукой. Больше всего, конечно, это было для девочки в светлом платье в горошек, которой он успел сказать, что ещё обязательно приедет.

[Наталья Владимировна]

27

ЗАВЕТНОЕ ЖЕЛАНИЕ

Алёнка, приехавшая на каникулы в деревню, сидела в тени ветвистого дерева. Она накручивала на пальцы окрашенные в розовый цвет волосы и нервно водила рукой по экрану смартфона.
— Ну, давай же! Грузись! Бабуль, с интернетом всегда такая беда?
— Связь плохая по всей деревне. За озером, говорят, лучше ловит. Только я тебя одну туда не пущу. Вот с соседскими пацанами, пожалуй, можно.
— Это которые близнецы, что ли? Я их сто лет не видела.
— Так ты же сама долго не приезжала. А мальчишки выросли. На следующий год школу заканчивают.
— Мы ровесники, бабуль, я помню.

Встреча с друзьями детства оживила городскую девчонку и заставила на время забыть о телефоне. Некогда задиристые хулиганы с изодранными коленками превратились в спортивных парней, рассекающих деревню на мотоциклах. Андрей остался таким же весёлым и задорным. Любопытные глаза горели интересом. Он был общительнее и раскованнее брата. Димка отличался степенностью и рассудительностью. В присутствии Алёнки оставался скованным и немногословным.
Андрей пытался понравиться городской соседке — шутил, смеялся, предлагал покатать на байке. Алёнка улыбалась, но искоса поглядывала на Димку. Общение с серьезным и не выпячивающим себя мальчишкой казалось приятней.
На следующий день ребята отправились на озеро недалеко от деревни. В зеркале воды отражались белоснежные облака и небесная лазурь. Солнечные блики резвились на водной глади. В воздухе парил аромат листвы, цветов и трав. Водоем, расположенный посреди величественных деревьев, безмятежно хранил молчание.

Братья бросились купаться, заплывая далеко и исчезая из виду. Алёнка устроилась под деревом, её пальцы забегали по экрану смартфона. На все приглашения друзей окунуться в воду, отрицательно махала головой. Все мысли были о Владе, с которым она стала встречаться перед отъездом в деревню. Переписка с любимым мальчиком и социальные сети — это все, что интересовало Алёнку в тот момент.
— А ты знаешь, что тут живет Озёрный царь, который исполняет желания? — пытаясь отвлечь от телефона, спросил Андрей.
— Да ладно? Водяной что ли? — усмехнулась Алёна.
— Нет. Озёрный царь или же Озёрный дух — он хороший, помогает людям.
— Это все сказки.
— Вот у бабушки своей спроси, если не веришь.
Девочка состроила недовольную разговором гримасу и вернулась к телефону.
Каждый день Алёна с друзьями ходила на озеро. Первым делом отправлялась в виртуальное плавание, а затем уже погружалась в настоящую воду. Друзья поражались её зависимости от интернета и всячески пытались развлечь скучающую подругу. Но Алёнку волновал лишь Влад и его активная жизнь в социальных сетях.
Помогать по хозяйству городская девчонка не любила, но отказать бабуле не могла. Кормила и поила визжащую и галдящую живность, вечно голодную и ненасытную. Поливала и полола грядки, с грустью поглядывая на телефон.
Однажды пришел печальный Димка и сообщил, что Андрей упал с мотоцикла и лежит в больнице с тяжёлыми переломами. Всегда спокойный и сдержанный мальчишка теперь не скрывал своих чувств, делился переживаниями за брата. С того времени ребята проводили в беседах долгие вечера. Димка оказался интересным и начитанным.

Однако вскоре Алёна узнала, что Владик её бросил, променял на Лерку с фиолетовыми волосами. Обиженную девочку поглотила ревность, и даже злость на Влада, на родителей, которые отправили её в деревню и на весь белый свет за отсутствие интернета.
Намучившись переживаниями, Алёнка решила идти на озеро к духу попытать счастье.

— Ты веришь, что Озёрный царь исполняет желания? — поинтересовалась девочка у Димки.
— Верю, потому что сам ходил к нему. Когда родители разошлись, я просил духа, чтобы они помирились. И это произошло.
— Ты серьёзно? Может, совпадение?
— Еще соседка ходила на озеро, просила подарить ей ребенка. На следующий год родила дочку.
— Прям чудеса какие-то. Я тоже хочу попросить. Может, Владик ко мне вернется.

Алёна считала дни до полнолуния, именно тогда она собиралась загадать желание.

— Бабуль, я хочу пойти к Озёрному царю. Как думаешь, он мне поможет?
— Озёрный дух исполняет только самые заветные желания. Он помогает лишь хорошим, добрым людям с чистыми помыслами. Если желание светлое, оно непременно сбудется. А ты венки плести умеешь?
— А зачем венки?
— Так Озёрному царю венок подносить надо. Человек должен сам его сплести из травы-муравы.
— Научи, бабуль, пока есть время.

Несколько дней Алёна брала уроки плетения венков. Собрав луговую траву, она аккуратно вплетала в длинные стебли ароматные бутоны. Крепко обвивая получившиеся пучки, добавляла новые цветы.

Алёнка решила идти на озеро к духу с Димой. По дороге друг рассказывал о брате, о том, что тот никогда не сможет ходить, останется инвалидом. Он переживал за Андрея и молил Бога, чтобы тот помог поправиться больному.

Девочка ступила босыми ногами в воду. По телу пробежался холодок. В небе улыбалась равнодушная луна. Алёна застыла, рассматривая этот безмолвный бледный шар. В голове возник образ Андрея, лежащего на белых больничных простынях. Рядом инвалидное кресло.

— Озёрный царь, пожалуйста, помоги Андрею. Пусть он исцелится и снова сможет ходить, — облегченно выдохнув, Алёна подтолкнула по воде венок.

Только перед сном девочка вспомнила, что ни разу не подумала о Владе. Даже если бы подумала, то не изменила решение.

Следующим утром радостный Димка ворвался во двор и прокричал:
— У Андрея появилась чувствительность в ногах! Он сможет ходить!
«И всё-таки помог Озёрный царь. Спасибо тебе», — Алёна смахнула слёзы счастья и убрала подальше телефон.

[Наталья Владимировна]

28

ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ БОМЖ

Он проснулся совсем рано. Проснулся от жуткого холода. В правый бок, который не помещался под крышей вагончика, как будто вонзались тысячи острых иголочек льда. На улице действительно резко похолодало. Моросящий дождь прекратился. Лужицы вокруг вагончика застыли, а сложенный картонный ящик, на котором он спал уже три месяца, примёрз к асфальту. Сердобольный чебуречник разрешил ему поселиться здесь, за вагончиком, в тот день, когда его выгнали из его родной уютной квартиры. Продавец звал его уважительно-ласково – «бродяга». И время от времени угощал чебуреком. Другие бездомные, слонявшиеся тут же на вокзале, окрестили его «интеллигентным бомжом». Почему – бомжом – это понятно. А интеллигентным – из-за его чистенького белого «костюма».
Было ещё совсем темно. Ветер стих и в воздухе стало как-то пронзительно пусто. Эту морозную пустоту прорезали лишь отдельные звуки: злобно лаял немец на угольном складе, ему ответили ещё несколько сторожей. «Работают» - с лёгкой завистью подумал интеллигентный бомж и решил прогуляться, чтоб окончательно не замёрзнуть. А заодно и проверить мусорные баки – вдруг найдёт что съедобное.
Решив сократить путь, побежал через парк. В этом парке он бывал и раньше сотни раз в своей бывшей счастливой жизни. Гулял каждый вечер перед сном вместе со своим старым другом. А потом они возвращались домой, в свою маленькую квартирку на втором этаже, с горячей батареей на кухне.
Похоже, что светлые призраки былой квартирной жизни убаюкали бродягу, и он задремал. Проснувшись увидел, что сидит у памятника , а вокруг… Как резко изменилось всё за эти пару часов. Ясное звёздное небо поднялось высоко-высоко, а вместо него над городом навис тёмно-серый палантин. И в ярком пятне ближайшего фонаря было заметно, как из этой давящей мглы вылетают десятки белых мух. Одни из них просто падали на дорожку, другие, подхваченные ветром, кружились над тротуаром, затем тихо садились на голые ветки ясеня, живую изгородь, лавочки. Оглянувшись, бездомный заметил, что всё вокруг покрыто тонким, пушистым ковриком. Таким, как у его старого друга в ванной. На ощупь коврик оказался не столь приятным. Он прилипал к голым пяткам при ходьбе, от чего конечности вмиг стали мокрыми. «Как быстро в этом году пришла зима, надо бы найти тот теплый железный круг». О всегда теплом даже зимой круге ему рассказал бывалый бродяга и даже показал арку, под которой он находится. Озабоченный вдруг навалившимися бытовыми проблемами, он побежал к мусорным бакам.
А вокруг зимняя сказка всё стремительнее закручивала свой снежный сюжет. Снег повалил большими хлопьями. И даже не хлопьями, а целыми кучами хлопьев - десятки пушистых снежинок, уцепившимися друг за дружку своей микроскопической бахромой. И эти дружные существа вмиг преображали черный холодный неуютный до этого парк. Всё стало непривычно чистым. Кусты сирени, карликовые липы, заросли шиповника – всё превратилось в сплошной белоснежный букет невесты.
На утреннюю кормёжку он всё-таки опоздал. Его коллеги уже давно рылись в отходах. Черствый кусок батона, недопитый кефир, а, если повезёт, огрызки пиццы из соседней забегаловки – всему были рады в это первое зимнее утро.
У мусорных баков он провозился почти до обеда. Отсутствие должной сноровки и излишняя стеснительность мешали первым находить и отбирать у конкурентов лакомые кусочки. Всё же что-то перепало и ему. И теперь, частично заглушив голод, он направился на поиски спасительного тёплого круга.
Побежал вдоль дороги по тротуару. Здесь, в центре города, зима была совсем другой. Снежная нежность уже не кружилась в воздухе. А та, что упала ночью, лежала на тротуаре, на обочине рыхлыми грязными кучами. Снег к обеду растаял и стекал на дорогу обильными ручьями серой жижи. Из-за угла выскочила громкая белая машина с лампочками на крыше и облила прохожих этими снежными помоями.
Грустные воспоминания сразу перенесли бродягу в тот вечер, когда на такой же кричащей машине увезли его друга. Всю ночь он прождал у подъезда, на старика так и не вернули. А в их родной квартирке поселились совершенно незнакомые люди. Вытолкали его сначала за дверь. А потом со словами «Нечего тут разводить антисанитарию», и из подъезда.
Люк под аркой действительно оказался тёплым. Улегшись кое - как он задремал. Но не- надолго.
- Мама, смотри - лабрадор, – прокричал над ухом детский голос.
Лабрадор ещё плотнее свернулся калачиком на люке и поджал все четыре конечности.
- Давай возьмём его к нам, - маленькая тёплая ручка погладила его и почесала за ухом.
***
Проснулся он опять рано. По привычке или от того, что горячая батарея жгла его правый бок. В квартире было тихо. И лишь с далёкого угольного склада доносился лай немца. «Работает» - довольно подумал бывший бродяга.

[GREEN]

Приём произведений в номинацию прекращён.
До 25 апреля всему составу жюри номинации надо прислать Ивановой Наталье Владимировне
шорт-листы, лучше раньше, на её адрес - nereja2012@yandex.by или на адрес приёма конкурсных работ: konkurs-kovdoriya@mail.ru