[Ган]

Михаил
Павлов
Екатеринбург


***

Уже стучится в форточку апрель,
Сосульки смотрят жидкими глазами,
И точит телеграфная капель
Асфальт обледенелый под ногами.
Ты далеко, но каждый день со мной,
Незримая, но нужная как воздух,
И без тебя мне холодно зимой,
И противны вечера и звёзды.
Без тебя и звёзды не горят,
Жизнь моя — ненужная бирюлька,
И мир вокруг как вспученный асфальт,
И сердце ледяное, как сосулька.


***

У человека жизни срок короток,
Но к каждому приходит без отсрочки:
Упрётся в небо белый подбородок,
И вылетит душа из оболочки.
И улетит неведомо куда,
И страсти и обиды оборвутся,
И превратится тело в глыбу льда,
Чтоб никогда на землю не вернуться.
Когда весною солнце лёд растопит,
Когда уже малина отцветёт,
Я буду спать в малиновом сиропе,
Чтоб собирали пчёлы сладкий мёд.


***

Как пятаки старинные в копилке,
Прошлое меняет очертания,
За прошлым горизонтом на развилке —
Лишь только тени в озере молчания.
И будущие люди с расстояния,
У времени качаясь на волне,
Увидят только озеро молчания
Да наши тени смутные на дне.


***

Солнце светит, ветер веет,
У природы мы в долгу,
Но костёр любви согреет
На высоком берегу.
В летних водах искупаться,
Прогуляться по песку
И навеки потеряться
На высоком берегу.
Там построим звонкий терем,
Чтоб спасал зимой в пургу,
И любовь свою проверим
На высоком берегу.

***

Встреча состоится всё равно,
Ещё чуть-чуть, немного подождать.
И происходит то, что суждено,
И никто не может помешать.
Прошлое окажется не в счёт,
И не надо солнечного хмеля,
И судьба любовь мою вернёт —
Вспыхнет свет в конце туннеля.

***

У прогресса есть основа,
Прояснился жизни лик,
Но вначале было слово,
А потом уже язык.
Развивалась жизнь толково
От пещеры и до царства,
Но вначале было слово,
А потом и государства.
Убеждались люди снова,
Что язык прогрессия,
Но вначале было слово,
А потом поэзия.

***

Без тебя я как безрукий,
И безногий, и слепой.
Ну, зачем такие муки?
Приезжай скорей домой.
За дверями ветер лунный
Приглашает погулять,
Приезжай, я не чугунный,
Сколько можно сердцем ждать.
Посижу на лавке старой,
Хоть гитара не с руки,
Побренчу в саду гитарой,
Чтоб не чахнуть от тоски.
Лишь потрогаю струну,
И пёс залает на луну.

***

И ничего не обещал,
И не давал тебе надежды,
И только крепко целовал
Тебя, нагую, без одежды.
Мы были в розовой стране,
И небо звёздное вращалось.
И кто-то плакал обо мне,
Как будто ты со мной прощалась.
Прошёл чистилище суда,
За все грехи свои ответил,
Душа прозрачна, как слюда,
И тело лёгкое, как ветер.
И в дождь, и в стужу, и в жару
Я, на волнах любви качаясь,
Соседям вру, любимой вру
И каждый раз в изменах каюсь.
Но я надеюсь, Бог простит,
Он сам такой же инвалид.

***

Страдают люди на земле,
Гудят и вспыхивают ярко,
Но только я не в их числе,
И мне ни холодно, ни жарко.
Плыву, как щепка по ручью,
И нет достойнее подарка.
И не калечу жизнь ничью,
И мне ни холодно, ни жарко.
Сосульки падают со звёзд,
Как воск сгоревшего огарка.
Я понимаю: мир не прост,
А мне ни холодно, ни жарко.
Мне все равно, что смех, что стон,
Ведь я всего лишь эмбрион.

***

Освежает ветер летний,
Но я чувствую исход.
И разлуки день последний
Неминуемо придёт.
Провожу до электрички,
Но всё же в сердце сберегу
Твои туманные привычки
На весеннем берегу.
И, может быть, когда-нибудь,
Когда душа заледенеет,
Захочешь ты меня вернуть,
Да зря, любовь уже не греет.

***

Кричит весною буревестник,
Зовёт в пучину вод.
Поцелуешь Божий крестик,
Спеша к любви на эшафот.
Презирая зуд приличий
И встречая нежный срок,
Рада слушать голос птичий,
Песни ласковых сорок.
Но любовь всегда права,
И ты оденешь снова крестик,
Гудит любовью голова,
Зато душа — как буревестник.

***

Слова обычные, чужие,
И как словами ни греши,
Но они тогда живые,
Когда исходят из души.
От этой власти я невольник,
А может, просто верхогляд.
И любовный треугольник
Превращается в квадрат.
И подумал, сам с усами:
Что на свете не бывает!
И лечу под облаками,
А душа не успевает.

***

Лгать в любви — не верить, не любить,
Обманывать, измену прикрывая...
Как ворованные серьги подарить,
Что потеряла женщина другая!
Любовь святая тайно видит ложь,
Но верит сказкам, чуда ожидая.
А что с влюблённой женщины возьмёшь,
Когда она в своей любви святая?

***

Была бы рядом ты со мной,
Был бы белым и пушистым,
Не болел бы головой,
Видел мир простым и чистым.
Нет тебя — душа чернильная,
В ней поселился смуты куст,
А смута чёрная, обильная,
И мир безрадостен и пуст.
Ты воскреснешь — я воскресну,
Но прошу тебя, вернись!
Мы забудем бездну злую,
Бездна — это наша жизнь.

***

Старуха старая, седая,
Сняв сиреневый салоп,
Спит спокойно у сарая,
Не скрывая сонных стоп.
Смотрит сон: у сладкой ели
Сидят соседка и сосед,
Со стороны сидят, как сели,
Сердечный слушая секрет.
Споткнулся сон на свежем сене,
Сгущались сумерки у скал,
Сверчки скакали по селене,
И спать легла на сеновал.

***

Пусть я рыжий и бесстыжий,
Но и ты бесстыжая.
Познакомились поближе:
Ты ведь тоже рыжая.
А у рыжих выше крыши
Ветер обаяния,
По-другому сердце дышит,
И любовь обвальная.
Смотрят люди ошалело:
Рыжие прохожие!
И кому какое дело,
Если мы похожие.

***

И когда дошли до точки,
Когда полшага до беды,
От любви остались кочки
Да чьи-то чёрные следы.
Но жил, не ведая отсрочки,
Любил и женщин, и мужчин.
И вот остался без сорочки
В кровавой истине морщин.
Но жить нельзя без оболочки,
Без имён и без вершин...
Любовь привстала на носочки
И смотрит в золото гардин.

***
У миленка нос холодный
И отсутствие кудрей,
И характер сумасбродный —
Головешки горячей.
Поцелует — сердце тает,
И слова его легки,
А руками так ласкает,
Словно жарит шашлыки.

***

Нет приятней воскресенья,
И любовь моя поет,
И в саду моём весеннем
Колдунья юная живёт.
В косичках бантики и цветик,
А в ручках леечка воды,
Приносит мамочке букетик,
А мне морковку из гряды.

***

Водопада нет приятней,
Чем волна твоих кудрей,
И любить тебя приятней,
И забыть тебя трудней.
Потону в глазах лучистых,
Упаду в любовный плен,
В водопад волос волнистых
От макушки до колен.

***

К водопою ходят кони
И по грудь в воде стоят.
Жёсткой щёткой их отмою,
Мягкой губкой — жеребят.
Не держу коней в неволе,
И они послушно ждут,
И не я пасу их в поле,
А они меня пасут.

***

Моей жизни корабли
Якоря хранить устали,
И на краешке земли
Якоря на дно упали.
Корабли стоят на рейде,
Честь любимой отдают,
И играют нам на флейте
Море, солнце и уют.

[Ган]

Юрий
Красильников
Арти


***

Казалось, что жизнь невозможна
В промерзших до звона кустах.
Апрельское солнце лучом осторожным
Проявится в нежных листах.

Куда-то сугробы исчезнут бесследно,
Наполнятся гомоном птичьим леса.
А мы расточительны, даже небрежны,
Мы глядя не видим чудес чудеса!

Ночь на дворе. Не сплю. Не жалею
Сладкого сна истекающий час.
Нежной вуалью вишни белеют,
И рядом — любимой сияние глаз.


НОЧНЫЕ ГРЕЗЫ

Пахнет дымом. А ноченька звездная.
В белом кружеве ветлы, березы!
Тишина первобытно морозная,
А в груди — умиления слезы
От величия всех первозданий,
И волшебной вокруг красоты,
И от мудрости Божьих созданий,
И что в мире живем я и ты.
Пахнет дымом, морозом, тобою.
Вот над крышей сверкнула звезда.
А мечта о тебе голубою
Так и будет мечтою всегда.

МОЛИТВА ЗА ТЕБЯ

Господи, спаси мне эту женщину!
Мудрости, таланта дай врачу.
Дружбою старинною повенчанный,
С нею рядом долго жить хочу.
Сил телесных дай ей полной мерой,
Чтобы сердце духом укрепить,
Чтоб потом, с неугасимой верой,
Трудный час могла бы пережить.
Господи! Прими мою молитву.
Я не часто у Тебя прошу.
Помоги отчаянную битву
За нее не проиграть врачу.

***

Жизнь — как горная тропинка:
Рядом пропасть и стена.
Золотая серединка
Вам двоим была дана.

На каком-то повороте —
Сколько их пришлось пройти! —
Он сорвался. И в полете
Крикнуть лишь успел: «Прости!..

Ты березкой одинокой
У тропы коварной ждешь.
Ах, какою жизнь далекой
Стала та, что не вернешь.

И теперь, где путь опасный,
Чтобы путнику пройти,
Всякий, видя лик прекрасный,
Стан твой хочет обхватить.

Отойди. Все лечит время.
И средь туч увидишь высь.
Ведь слеза не точит кремень.
Будь добра — поберегись!

ДВЕ СУДЬБЫ

Две судьбы — одна тропинка
В край заветный их звала,
Где любая половинка
Горстку б радости взяла.

Подержала на ладошке —
Что с ней делать? Как с ней быть?
Каждый знал: вот свет в окошке,
И так хочется любить!..

Две судьбы — одна тропинка
С очередностью вела.
Счастья выпали крупинки —
Ни одну не собрала...

***

Не уходи, прошу тебя, не уходи!
Не оставляй в душе моей тревоги.
И что бы ни было у нас там, впереди,
Я за тебя всегда молился Богу.

Не уходи, родная. Я не прав.
Люблю тебя, в груди бушует пламень.
Быть может, возвращу еще тебя:
Ведь искру высекает даже камень.

***

Ты не пришла. Я был разочарован.
И потерял к округе интерес.
Я как поэт тобой не коронован
И, видимо, в чужие сани влез.

Из уст твоих, как вечная награда,
Звучит скупое слово похвалы.
И никаких рецензий мне не надо,
Лишь от тебя бы не было хулы.

***

Не говорите мне: «Все в прошлом»,
Не опускайте чудных глаз.
И не кляните, что все пошло.
Быть может, шанс — в последний раз.

Когда бы ваших глаз ресницы
Взмахнули ласково крылом...
Ведь я бы мог и пригодиться
Для ваших ножек быть ковром.

Не говорите мне: «Все в прошлом!»,
Ведь я не лезу напролом.
Быть может, вам и вправду тошно
Средь ночи, часе во втором?

Тогда б прильнул к губам губами,
К груди прижал тугую грудь!
Но не случайно это с нами.
Я жду. А вдруг? Когда-нибудь?

[Ган]

Татьяна
Мартьянова
Екатеринбург

НОВОГОДНЕЕ

На Зелёных Лапах
Спит Еловый Запах!
В Шишках Шоколадных,
Снежно-Мармеладных,
Прячась от Мороза,
Как в Слезинках, Роза —
Под Волшебной Маской
Новогодней Сказкой!!!

***

Над Гнездом (Антично-Свитым!) АмфиТеатра,
ТРИУМФальной Взмыть бы Аркой! — к Потолку!
Будто Утром ПерламУтровым, с МонМартра,
Запоздалою ГолубкОЙ — к Голубку!!!

***
Иль Глазки «Скромно» Отвести?
Иль Плечиком вдруг Повести?
Иль, сБрендив в Роли Травести,
Хоть Чёрта за Нос Провести —
За счёт... казённой совести.

***
Я Вас Люблю!
Как Любит Мышь! Тя-нуть Ко-та!
За ТО, ЧТО называется Хвостом,
Любуясь беднОЙ участью Хвоста,
С Насмешкой над любым мешком с Котом!

***
Заворожив на Крыше щЕли
С (Раз-Би-тым Чай-ни-ком!) Из Гжели!,
С Любовью «Гнали» Чай с Луною
В Медовый Месяц аж Длиною...

***
Под Личности (личиною!)
С подчёркнутой «учёностью!»
Сплочённостью пчелиною
!Жгут! ЧокнутОЙ! НиКчёмностью...

***
(
м)НЕ Обнять бы Ваш Череп Удавом
За глубины убийственных глаз,
Уподобленных мёртвым октавам,
ПроИгравшим Души Мой Алмаз...

***
Русалка — на Столе Судьбы, Дрожа
Залапанною Рыбкой ЗолотОЙ,
Играючи на Тупости Ножа,
Острила в Роли Грешницы СвятОЙ ...


***
От горя голыми руками
Любви ломая Каблуки,
Разлука по-над облаками
От счастья скалила клыки...

***
Хра-потно-плоско-Стопным
Экс-ямбом слёг к стене,
Животно — бес — подобным
На плотскОЙ простыне...

***
РасКрученный ЗаМорской Ручкой
С Претензией на «Золотой Запас»!
(зачАХ над златом — закорючкОЙ),
Как забракованный компАС,

Скорбя Рубиновою БрошкОЙ
С Разбитым Сердцем, Стёртым в Кровь,
Что ЗаМороженной МорошкОЙ,
Стуча Морзянкой — ... про Любовь...

***
Министры ИноСтранных Дел
Играли в Адскую! Игру —
Их («цENТR») Мозгами (завладел)
Всех, неугодных ко Двору!

И Все, Кто Думал, что Хотел! —
(Был уподоблен) «КЕN-GU-RU»!
И (обречён на беспредел)
У (власть имущих на пиру)...

Но... даже GLOBUS — оХЛАДел!
К их распродажному нутру
И уготовил им — удел!,
Подбив ко Смертному одру...

Чертей, чей род осточертел,
ИСТЁРЛИ! (В чёрную дыру),
Как Торжество Высоких Тел,
Ведущих к Вечному Добру!

Чертей, чей род осточертел,
ИСТЁРЛИ! (В чёрную дыру),
Как Торжество Высоких Тел,
Ведущих к Вечному Добру!

***
Проглотил Царь — Стопку Водки
С ЦокотухОй! НевзначАЙ!
Что в слезАХ! Из глупОЙ глотки
Рвётся! ЗаМуж! ...В слАДкий чАЙ!

***
Так Горько Пахнет (Спиленными!) Липами,
Что Банка с Мёдом — Падает из Рук,
Где с липово-цветущими ФиЛиппами
Весь Город «лесопильней» сТонет Вдруг...

***
С Надеждой, Выпитой до Дна,
Позвольте (ж) Одолжить Надежду,
Ту, что в Глазах Твоих — Одна!
Бессмертья Просит! (Прочих Между...)

Где Счастье Бьётся, что Волна,
О Камень Камня Преткновенья!
Как Воспалённая Луна,
Сверкая (с) Кровью Откровенья!..

С Надеждой, Выпитой до Дна,
Позвольте (ж) Одолжить Надежду,
Ту, что в Глазах Твоих — Одна!
Бессмертья Просит! (Прочих Между...)

***
Мурлычет Кошачье Высочество
Про СливКи — (Из «высшего общества»),
За Млечным Путём наБлюдаючи
И (Мышкой... во Сне!) — Голодаючи...

***
При ЭксГумации Следа
Ключей от Счастья Дамского,
В Брильянтах Чистых, изо Льда,
С Ведёрками Шампанского! —

На бесПроСветном Фонаре
ЛЮБОВЬ — Свой Труп ПодВесила,
С Горящим Сердцем, в Январе,
Чтоб Мёртвых ... Сватать — Весело!

В Брильянтах Чистых, изо Льда,
С Ведёрками Шампанского! —
Жизнь — ЭксГумация Следа
Ключей от Счастья Дамского...

***
Не РасПуская SEX, как Нюни,
В АнтиСоветском Стиле «ню»,
Горели Груди у Надюни,
ПриБитОЙ Ветром ко Плетню
Кончины СССР ко Дню!

***
Ключи от Счастия подвешены —
Меж Двух полов Одной Земли,
Бессмертью (Намертво!) подвержены —
Любой, Попробуй! ПодСтрели!

И на Любовь Запрос Завышенный
С Амуром Жмурит через Край,
И Рвётся, что Баран Напыженный,
Исчадьем АДским... прямо в Рай!

***
Любовь — Колечко со Взрывчаткой!
Под Королевскою Перчаткой!,
Что — Каку Сватая за Бяку,
Бьёт Зяблика, как Забияку...

Любовь — Колечко со Взрывчаткой!
Под Королевскою Перчаткой!,
Что Смотрит Влево — Видит Право,
В Объятьях Собственного «BRAVO!»

Любовь — Колечко со Взрывчаткой!
Под Королевскою Перчаткой!,
Что Дремлет на Коленях Трона,
С Горящим Сердцем, как Корона!
— — — — — — — — — — —
Любовь — Колечко со Взрывчаткой!
Под Королевскою Перчаткой!

***
Одурела! Сирень! Под Балконом!
Претендуя на Роль Серенады!
И, Взыграв в Обрамленьи Оконном,
Арендует Сердца! Без преграды!

***
Мухомор с Поганкой Вместе
ПроВздыхали до утра,
И фату его Невесте
Ткал Паук — из Серебра...

***
Твой Глобус Счастья! (По уши в грязи?
Под пятым колесом? В чужОЙ телеге?) —
Святой Овцой! Но («волка») — ЗАГРЫЗИ!,
Воздав Колом — последнему «Коллеге»...

***
Одной Божественной подНожкой
Лишаясь (чёртовых) копыт,
Весь Белый Свет — за Чёрной КошкОЙ
Следит, что Ангел-Следопыт...

***
Акценты на «вакцину»
С вопросами ребром,
Что по лбу — медицину
«Культурным» Топором!

Но «Дура»-медицина,
Треща по Жирным Швам,
Под видом капуцина
Шлёт Жертвы — Жерновам...

***
Смерть Играет в «Ребёночка»,
Что с Ребёнком — Верёвочка,
А Ребёнок — в «Разбойничков»,
Как Разбойник — в «Покойничков»...

***
бесПятым Колесом
ПоПятилась Телега
Хреновых Хромосом
Растленного Ночлега...

***
И Жалко! И Жутко! До Жути!
Прожжённым Сгореть Мужиком!
Под Шуточки, на Парашюте!
Треща — Колорадским Жуком!

***
К Любви Твоей, как Сон, Уплывшей,
Мой Звёздный Занавес Идёт,
С Волной, про Счастье — ПодЗабывшей!
Где лишь Одна Луна — Цветёт...

[Ган]

Михаил
Павлов
Екатеринбург


***
Уже стучится в форточку апрель,
Сосульки смотрят жидкими глазами,
И точит телеграфная капель
Асфальт обледенелый под ногами.
Ты далеко, но каждый день со мной,
Незримая, но нужная как воздух,
И без тебя мне холодно зимой,
И противны вечера и звёзды.
Без тебя и звёзды не горят,
Жизнь моя — ненужная бирюлька,
И мир вокруг как вспученный асфальт,
И сердце ледяное, как сосулька.


***
У человека жизни срок короток,
Но к каждому приходит без отсрочки:
Упрётся в небо белый подбородок,
И вылетит душа из оболочки.
И улетит неведомо куда,
И страсти и обиды оборвутся,
И превратится тело в глыбу льда,
Чтоб никогда на землю не вернуться.
Когда весною солнце лёд растопит,
Когда уже малина отцветёт,
Я буду спать в малиновом сиропе,
Чтоб собирали пчёлы сладкий мёд.


***
Как пятаки старинные в копилке,
Прошлое меняет очертания,
За прошлым горизонтом на развилке —
Лишь только тени в озере молчания.
И будущие люди с расстояния,
У времени качаясь на волне,
Увидят только озеро молчания
Да наши тени смутные на дне.


***
Солнце светит, ветер веет,
У природы мы в долгу,
Но костёр любви согреет
На высоком берегу.
В летних водах искупаться,
Прогуляться по песку
И навеки потеряться
На высоком берегу.
Там построим звонкий терем,
Чтоб спасал зимой в пургу,
И любовь свою проверим
На высоком берегу.


***
Встреча состоится всё равно,
Ещё чуть-чуть, немного подождать.
И происходит то, что суждено,
И никто не может помешать.
Прошлое окажется не в счёт,
И не надо солнечного хмеля,
И судьба любовь мою вернёт —
Вспыхнет свет в конце туннеля.


***
У прогресса есть основа,
Прояснился жизни лик,
Но вначале было слово,
А потом уже язык.
Развивалась жизнь толково
От пещеры и до царства,
Но вначале было слово,
А потом и государства.
Убеждались люди снова,
Что язык прогрессия,
Но вначале было слово,
А потом поэзия.


***
Без тебя я как безрукий,
И безногий, и слепой.
Ну, зачем такие муки?
Приезжай скорей домой.
За дверями ветер лунный
Приглашает погулять,
Приезжай, я не чугунный,
Сколько можно сердцем ждать.
Посижу на лавке старой,
Хоть гитара не с руки,
Побренчу в саду гитарой,
Чтоб не чахнуть от тоски.
Лишь потрогаю струну,
И пёс залает на луну.


***
И ничего не обещал,
И не давал тебе надежды,
И только крепко целовал
Тебя, нагую, без одежды.
Мы были в розовой стране,
И небо звёздное вращалось.
И кто-то плакал обо мне,
Как будто ты со мной прощалась.
Прошёл чистилище суда,
За все грехи свои ответил,
Душа прозрачна, как слюда,
И тело лёгкое, как ветер.
И в дождь, и в стужу, и в жару
Я, на волнах любви качаясь,
Соседям вру, любимой вру
И каждый раз в изменах каюсь.
Но я надеюсь, Бог простит,
Он сам такой же инвалид.


***
Страдают люди на земле,
Гудят и вспыхивают ярко,
Но только я не в их числе,
И мне ни холодно, ни жарко.
Плыву, как щепка по ручью,
И нет достойнее подарка.
И не калечу жизнь ничью,
И мне ни холодно, ни жарко.
Сосульки падают со звёзд,
Как воск сгоревшего огарка.
Я понимаю: мир не прост,
А мне ни холодно, ни жарко.
Мне все равно, что смех, что стон,
Ведь я всего лишь эмбрион.


***
Освежает ветер летний,
Но я чувствую исход.
И разлуки день последний
Неминуемо придёт.
Провожу до электрички,
Но всё же в сердце сберегу
Твои туманные привычки
На весеннем берегу.
И, может быть, когда-нибудь,
Когда душа заледенеет,
Захочешь ты меня вернуть,
Да зря, любовь уже не греет.


***
Кричит весною буревестник,
Зовёт в пучину вод.
Поцелуешь Божий крестик,
Спеша к любви на эшафот.
Презирая зуд приличий
И встречая нежный срок,
Рада слушать голос птичий,
Песни ласковых сорок.
Но любовь всегда права,
И ты оденешь снова крестик,
Гудит любовью голова,
Зато душа — как буревестник.


***
Слова обычные, чужие,
И как словами ни греши,
Но они тогда живые,
Когда исходят из души.
От этой власти я невольник,
А может, просто верхогляд.
И любовный треугольник
Превращается в квадрат.
И подумал, сам с усами:
Что на свете не бывает!
И лечу под облаками,
А душа не успевает.


***
Лгать в любви — не верить, не любить,
Обманывать, измену прикрывая...
Как ворованные серьги подарить,
Что потеряла женщина другая!
Любовь святая тайно видит ложь,
Но верит сказкам, чуда ожидая.
А что с влюблённой женщины возьмёшь,
Когда она в своей любви святая?


***
Была бы рядом ты со мной,
Был бы белым и пушистым,
Не болел бы головой,
Видел мир простым и чистым.
Нет тебя — душа чернильная,
В ней поселился смуты куст,
А смута чёрная, обильная,
И мир безрадостен и пуст.
Ты воскреснешь — я воскресну,
Но прошу тебя, вернись!
Мы забудем бездну злую,
Бездна — это наша жизнь.


***
Старуха старая, седая,
Сняв сиреневый салоп,
Спит спокойно у сарая,
Не скрывая сонных стоп.
Смотрит сон: у сладкой ели
Сидят соседка и сосед,
Со стороны сидят, как сели,
Сердечный слушая секрет.
Споткнулся сон на свежем сене,
Сгущались сумерки у скал,
Сверчки скакали по селене,
И спать легла на сеновал.


***
Пусть я рыжий и бесстыжий,
Но и ты бесстыжая.
Познакомились поближе:
Ты ведь тоже рыжая.
А у рыжих выше крыши
Ветер обаяния,
По-другому сердце дышит,
И любовь обвальная.
Смотрят люди ошалело:
Рыжие прохожие!
И кому какое дело,
Если мы похожие.


***
И когда дошли до точки,
Когда полшага до беды,
От любви остались кочки
Да чьи-то чёрные следы.
Но жил, не ведая отсрочки,
Любил и женщин, и мужчин.
И вот остался без сорочки
В кровавой истине морщин.
Но жить нельзя без оболочки,
Без имён и без вершин...
Любовь привстала на носочки
И смотрит в золото гардин.


***
У миленка нос холодный
И отсутствие кудрей,
И характер сумасбродный —
Головешки горячей.
Поцелует — сердце тает,
И слова его легки,
А руками так ласкает,
Словно жарит шашлыки.


***
Нет приятней воскресенья,
И любовь моя поет,
И в саду моём весеннем
Колдунья юная живёт.
В косичках бантики и цветик,
А в ручках леечка воды,
Приносит мамочке букетик,
А мне морковку из гряды.

***
Водопада нет приятней,
Чем волна твоих кудрей,
И любить тебя приятней,
И забыть тебя трудней.
Потону в глазах лучистых,
Упаду в любовный плен,
В водопад волос волнистых
От макушки до колен.


***
К водопою ходят кони
И по грудь в воде стоят.
Жёсткой щёткой их отмою,
Мягкой губкой — жеребят.
Не держу коней в неволе,
И они послушно ждут,
И не я пасу их в поле,
А они меня пасут.


***
Моей жизни корабли
Якоря хранить устали,
И на краешке земли
Якоря на дно упали.
Корабли стоят на рейде,
Честь любимой отдают,
И играют нам на флейте
Море, солнце и уют.

[Ган]

Юрий
Красильников
Арти


***
Казалось, что жизнь невозможна
В промерзших до звона кустах.
Апрельское солнце лучом осторожным
Проявится в нежных листах.

Куда-то сугробы исчезнут бесследно,
Наполнятся гомоном птичьим леса.
А мы расточительны, даже небрежны,
Мы глядя не видим чудес чудеса!

Ночь на дворе. Не сплю. Не жалею
Сладкого сна истекающий час.
Нежной вуалью вишни белеют,
И рядом — любимой сияние глаз.


НОЧНЫЕ ГРЕЗЫ

Пахнет дымом. А ноченька звездная.
В белом кружеве ветлы, березы!
Тишина первобытно морозная,
А в груди — умиления слезы
От величия всех первозданий,
И волшебной вокруг красоты,
И от мудрости Божьих созданий,
И что в мире живем я и ты.
Пахнет дымом, морозом, тобою.
Вот над крышей сверкнула звезда.
А мечта о тебе голубою
Так и будет мечтою всегда.


МОЛИТВА ЗА ТЕБЯ
Господи, спаси мне эту женщину!
Мудрости, таланта дай врачу.
Дружбою старинною повенчанный,
С нею рядом долго жить хочу.
Сил телесных дай ей полной мерой,
Чтобы сердце духом укрепить,
Чтоб потом, с неугасимой верой,
Трудный час могла бы пережить.
Господи! Прими мою молитву.
Я не часто у Тебя прошу.
Помоги отчаянную битву
За нее не проиграть врачу.

***
Жизнь — как горная тропинка:
Рядом пропасть и стена.
Золотая серединка
Вам двоим была дана.

На каком-то повороте —
Сколько их пришлось пройти! —
Он сорвался. И в полете
Крикнуть лишь успел: «Прости!..

Ты березкой одинокой
У тропы коварной ждешь.
Ах, какою жизнь далекой
Стала та, что не вернешь.

И теперь, где путь опасный,
Чтобы путнику пройти,
Всякий, видя лик прекрасный,
Стан твой хочет обхватить.

Отойди. Все лечит время.
И средь туч увидишь высь.
Ведь слеза не точит кремень.
Будь добра — поберегись!


ДВЕ СУДЬБЫ
Две судьбы — одна тропинка
В край заветный их звала,
Где любая половинка
Горстку б радости взяла.

Подержала на ладошке —
Что с ней делать? Как с ней быть?
Каждый знал: вот свет в окошке,
И так хочется любить!..

Две судьбы — одна тропинка
С очередностью вела.
Счастья выпали крупинки —
Ни одну не собрала...

***
Не уходи, прошу тебя, не уходи!
Не оставляй в душе моей тревоги.
И что бы ни было у нас там, впереди,
Я за тебя всегда молился Богу.

Не уходи, родная. Я не прав.
Люблю тебя, в груди бушует пламень.
Быть может, возвращу еще тебя:
Ведь искру высекает даже камень.

***
Ты не пришла. Я был разочарован.
И потерял к округе интерес.
Я как поэт тобой не коронован
И, видимо, в чужие сани влез.

Из уст твоих, как вечная награда,
Звучит скупое слово похвалы.
И никаких рецензий мне не надо,
Лишь от тебя бы не было хулы.


***
Не говорите мне: «Все в прошлом»,
Не опускайте чудных глаз.
И не кляните, что все пошло.
Быть может, шанс — в последний раз.

Когда бы ваших глаз ресницы
Взмахнули ласково крылом...
Ведь я бы мог и пригодиться
Для ваших ножек быть ковром.

Не говорите мне: «Все в прошлом!»,
Ведь я не лезу напролом.
Быть может, вам и вправду тошно
Средь ночи, часе во втором?

Тогда б прильнул к губам губами,
К груди прижал тугую грудь!
Но не случайно это с нами.
Я жду. А вдруг? Когда-нибудь?

[Ган]

Татьяна
Мартьянова
Екатеринбург


НОВОГОДНЕЕ

На Зелёных Лапах
Спит Еловый Запах!
В Шишках Шоколадных,
Снежно-Мармеладных,
Прячась от Мороза,
Как в Слезинках, Роза —
Под Волшебной Маской
Новогодней Сказкой!!!

***
Над Гнездом (Антично-Свитым!) АмфиТеатра,
ТРИУМФальной Взмыть бы Аркой! — к Потолку!
Будто Утром ПерламУтровым, с МонМартра,
Запоздалою ГолубкОЙ — к Голубку!!!

***

Иль Глазки «Скромно» Отвести?
Иль Плечиком вдруг Повести?
Иль, сБрендив в Роли Травести,
Хоть Чёрта за Нос Провести —
За счёт... казённой совести.

***
Я Вас Люблю!
Как Любит Мышь! Тя-нуть Ко-та!
За ТО, ЧТО называется Хвостом,
Любуясь беднОЙ участью Хвоста,
С Насмешкой над любым мешком с Котом!

***
Заворожив на Крыше щЕли
С (Раз-Би-тым Чай-ни-ком!) Из Гжели!,
С Любовью «Гнали» Чай с Луною
В Медовый Месяц аж Длиною...

***
Под Личности (личиною!)
С подчёркнутой «учёностью!»
Сплочённостью пчелиною
!Жгут! ЧокнутОЙ! НиКчёмностью...

***
(м)НЕ Обнять бы Ваш Череп Удавом
За глубины убийственных глаз,
Уподобленных мёртвым октавам,
ПроИгравшим Души Мой Алмаз...

***
Русалка — на Столе Судьбы, Дрожа
Залапанною Рыбкой ЗолотОЙ,
Играючи на Тупости Ножа,
Острила в Роли Грешницы СвятОЙ ...

***
От горя голыми руками
Любви ломая Каблуки,
Разлука по-над облаками
От счастья скалила клыки...

***
Хра-потно-плоско-Стопным
Экс-ямбом слёг к стене,
Животно — бес — подобным
На плотскОЙ простыне...

***
РасКрученный ЗаМорской Ручкой
С Претензией на «Золотой Запас»!
(зачАХ над златом — закорючкОЙ),
Как забракованный компАС,

Скорбя Рубиновою БрошкОЙ
С Разбитым Сердцем, Стёртым в Кровь,
Что ЗаМороженной МорошкОЙ,
Стуча Морзянкой — ... про Любовь...

***
Министры ИноСтранных Дел
Играли в Адскую! Игру —
Их («цENТR») Мозгами (завладел)
Всех, неугодных ко Двору!

И Все, Кто Думал, что Хотел! —
(Был уподоблен) «КЕN-GU-RU»!
И (обречён на беспредел)
У (власть имущих на пиру)...

Но... даже GLOBUS — оХЛАДел!
К их распродажному нутру
И уготовил им — удел!,
Подбив ко Смертному одру...

Чертей, чей род осточертел,
ИСТЁРЛИ! (В чёрную дыру),
Как Торжество Высоких Тел,
Ведущих к Вечному Добру!

Чертей, чей род осточертел,
ИСТЁРЛИ! (В чёрную дыру),
Как Торжество Высоких Тел,
Ведущих к Вечному Добру!

***
Проглотил Царь — Стопку Водки
С ЦокотухОй! НевзначАЙ!
Что в слезАХ! Из глупОЙ глотки
Рвётся! ЗаМуж! ...В слАДкий чАЙ!

***
Так Горько Пахнет (Спиленными!) Липами,
Что Банка с Мёдом — Падает из Рук,
Где с липово-цветущими ФиЛиппами
Весь Город «лесопильней» сТонет Вдруг...

***
С Надеждой, Выпитой до Дна,
Позвольте (ж) Одолжить Надежду,
Ту, что в Глазах Твоих — Одна!
Бессмертья Просит! (Прочих Между...)

Где Счастье Бьётся, что Волна,
О Камень Камня Преткновенья!
Как Воспалённая Луна,
Сверкая (с) Кровью Откровенья!..

С Надеждой, Выпитой до Дна,
Позвольте (ж) Одолжить Надежду,
Ту, что в Глазах Твоих — Одна!
Бессмертья Просит! (Прочих Между...)
***
Мурлычет Кошачье Высочество
Про СливКи — (Из «высшего общества»),
За Млечным Путём наБлюдаючи
И (Мышкой... во Сне!) — Голодаючи...

***
При ЭксГумации Следа
Ключей от Счастья Дамского,
В Брильянтах Чистых, изо Льда,
С Ведёрками Шампанского! —

На бесПроСветном Фонаре
ЛЮБОВЬ — Свой Труп ПодВесила,
С Горящим Сердцем, в Январе,
Чтоб Мёртвых ... Сватать — Весело!

В Брильянтах Чистых, изо Льда,
С Ведёрками Шампанского! —
Жизнь — ЭксГумация Следа
Ключей от Счастья Дамского...

***
Не РасПуская SEX, как Нюни,
В АнтиСоветском Стиле «ню»,
Горели Груди у Надюни,
ПриБитОЙ Ветром ко Плетню
Кончины СССР ко Дню!

***
Ключи от Счастия подвешены —
Меж Двух полов Одной Земли,
Бессмертью (Намертво!) подвержены —
Любой, Попробуй! ПодСтрели!

И на Любовь Запрос Завышенный
С Амуром Жмурит через Край,
И Рвётся, что Баран Напыженный,
Исчадьем АДским... прямо в Рай!

***
Любовь — Колечко со Взрывчаткой!
Под Королевскою Перчаткой!,
Что — Каку Сватая за Бяку,
Бьёт Зяблика, как Забияку...

Любовь — Колечко со Взрывчаткой!
Под Королевскою Перчаткой!,
Что Смотрит Влево — Видит Право,
В Объятьях Собственного «BRAVO!»

Любовь — Колечко со Взрывчаткой!
Под Королевскою Перчаткой!,
Что Дремлет на Коленях Трона,
С Горящим Сердцем, как Корона!
— — — — — — — — — — —
Любовь — Колечко со Взрывчаткой!
Под Королевскою Перчаткой!

***
Одурела! Сирень! Под Балконом!
Претендуя на Роль Серенады!
И, Взыграв в Обрамленьи Оконном,
Арендует Сердца! Без преграды!

***
Мухомор с Поганкой Вместе
ПроВздыхали до утра,
И фату его Невесте
Ткал Паук — из Серебра...

***
Твой Глобус Счастья! (По уши в грязи?
Под пятым колесом? В чужОЙ телеге?) —
Святой Овцой! Но («волка») — ЗАГРЫЗИ!,
Воздав Колом — последнему «Коллеге»...

***
Одной Божественной подНожкой
Лишаясь (чёртовых) копыт,
Весь Белый Свет — за Чёрной КошкОЙ
Следит, что Ангел-Следопыт...

***
Акценты на «вакцину»
С вопросами ребром,
Что по лбу — медицину
«Культурным» Топором!

Но «Дура»-медицина,
Треща по Жирным Швам,
Под видом капуцина
Шлёт Жертвы — Жерновам...

***
Смерть Играет в «Ребёночка»,
Что с Ребёнком — Верёвочка,
А Ребёнок — в «Разбойничков»,
Как Разбойник — в «Покойничков»...

***
бесПятым Колесом
ПоПятилась Телега
Хреновых Хромосом
Растленного Ночлега...

***
И Жалко! И Жутко! До Жути!
Прожжённым Сгореть Мужиком!
Под Шуточки, на Парашюте!
Треща — Колорадским Жуком!

***
К Любви Твоей, как Сон, Уплывшей,
Мой Звёздный Занавес Идёт,
С Волной, про Счастье — ПодЗабывшей!
Где лишь Одна Луна — Цветёт...

***
Жаль, Будущность «Большой Любви»
Вонзилась («мессершмитом»), в Ночь,
В Бурлящей от Вина Крови
ПроСветы Прошибая прочь..

***
А свиньи — смачно Чавкали,
Луной закусывая в луже,
Когда собаки Гавкали,
Деля трёх жён на бывшем муже.

***
От Роковых поРоков RoKoKo —
Мир Далеко сБежал, как мОлОкО! —
С плиты горячей! Клёво! (Из ковша),
За Правом Жить Налево! Что Левша!

***
Вчерашних тварей — не видать,
Но завтрашних тварей — (по горло),
И рвёмся! В облака! Витать!!!
Вне Очереди! Все! Кого Припёрло!!!

***
Актриса Зеркалом Закрыла
Своё Окно — в Кино любви,
Пересосав свиные рыла
Ценою «Счастья — на крови».

Сквозь стены просочась с чертями,
В продажной шкуре, будто зверь,
Прельстясь беспутными путями,
Мы рвёмся насмерть — в Жизни Дверь!

[Ган]

Николай
Боровых
Двуреченск

ПОЕЗДКА НА МАЛУЮ РОДИНУ
Поездка эта была незапланированная. Мой земляк, Николай Мурзинов, купил себе на 55-летие японский джип и решил на нём прокатиться на свою малую родину, но так как одному боязно на новой машине ехать в далёкую поездку в наше бандитское время, он и предложил мне с ним поехать: малая Родина у нас с ним общая.
Деревня наша далеко от Урала, где мы давно уже живем, в Брянской области. И название нашего села красивое — Аркино. Скажу заранее, что не так давно я написал цикл стихотворений о своей деревне и выслал по почте на суд моим землякам. Меня, естественно, тревожило, как они оценили мои опусы, не обиделись ли на меня за мои строки.
Известно, что земляки нередко обижались на своих авторов — Сергея Есенина, Михаила Евдокимова: изображали-де своих земляков глуповатыми чудиками. Честно сказать, у меня тоже не обошлось в этом цикле без мрачноватых красок в описании нашего беспутного времени.
Но я зря боялся. Встретили меня сердечно, предлагали для ночлега своё и жильё. Но больше всего удивили молодые: они, оказывается, знали моё стихотворение «Дед Райзо» и бежали по деревне и кричали всем: «Приехал дед Райзо». Так это стихотворение стало визитной карточкой для меня в деревне. Мне даже стало неудобно перед Мурзиновым, что так радужно принимают не нас обоих. Ребята показала мне дом главы администрации села Татьяны Николаевны Мякотиной. Она была в отпуске, но взяла на себя эту трудную задачу — собрать в конце августа, в страдное время, в дневные часы, земляков на творческую встречу. Правда, народу было немного, в основном женщины. Я, честно сказать, перед встречей сильно волновался, и моя картавость стала чётче проявляться при чтении стихотворений, но земляки этого не замечали, и некоторые даже прослезились. Для меня это было высшей оценкой моих стихов. Сделали несколько фотоснимков на память. И теперь, когда мне тяжко и грустно, открываю в компьютере файл с фотографиями своей деревни и творческой встречи, и на душе становится светлее. Мы договорились на встрече, что я буду присылать в деревню свои новые произведения, а с главой администрации обменялись номерами телефонов.
В своей деревне я пробыл всего два дня. Родни здесь у меня не осталось, даже самой далёкой — все кто куда разъехались, остались только на погосте дед с бабушкой по линии отца. Его я не помню, потому что с 1953 года он с нами не жил, так как завербовался и отправился в далёкую Находку. По правде сказать, я его заочно не любил и даже ненавидел. Поэтому я больше знался с роднёй по матери — с Комяговыми, которые жили в Лубошево, где похоронены моя бабушка и тётя Настя. Бабушка Степанида была родом из села Зиновкино, девичья фамилия Ширкова. К своему сожалению, могилок предков я не нашел: ни в Аркино, ни в Лубошево. Мне пришлось уехать из этих мест со всей своей семьей в 1963 году, в возрасте 14 лет. С тех пор прошло уже 45 лет.
Что же изменилось с моего детского времени в деревне? Во-первых, на центральной улице появился природный газ, проложили по этой улице асфальт, не видно соломенных крыш, как в мою бытность. Перестали топить печи торфом, но в этом я не уверен, не успел разглядеть, во всех ли домах. Образовали пруд до старой плотины, где мы играли в «войну» и тогда не знали, что и в бытность предков там тоже был пруд. И вдвойне мне приятно как рыбаку: моя улица, где родился, находится на берегу этого пруда. Вот бы так в моём детстве?
Что еще? Улицы заимели названия, центральная носит имя земляка, героя Советского Союза, летчика, участника войны Г.Ф. Артемченкова, он также, как Мересьев, без ноги, после ранения, продолжал воевать, летая на самолете. Моя улица стала называться Набережная, так как находится на берегу образовавшегося вновь пруда, а до этого называлась Сухоревкой.
Довелось мне малость посидеть на берегу пруда с рыбаками — после встречи. Хотя мужчин на встрече не было, мне было приятно услышать на вопрос одного из рыбаков: «Ты кто таков и откуда?», как другой рыбак, укоризненно глядя на него, заметил: «Это же наш земляк и поэт! Помнишь стихотворение «Дед Райзо»? Это он написал». И я подумал: взять и вернуться сюда, построить дом на берегу пруда, обзавестись лодкою и под пенье петухов ловить знаменитых карпов, а потом под уху, с чаркой в руках, читать с упоением свои стихи землякам. Конечно, это грезы, фантазии: на Урале пустил корни, семья, могилы родственников, мамы и братьев. А здесь никого не осталось, даже тех, с кем прежде учился, рос, да и улица моего детства больше чем наполовину уменьшилась. И моего дома нет: продали, когда уезжали, а потом, наверное, пошёл он на слом, видна только молодая поросль ракитника. В Лубошево от тётиного дома также ничего не осталось. Остались только племянники и племянницы в посёлке Локоть, а также в самом городе Брянске. Вот и весь мой родственный арсенал.
Что мне еще сказать о своей деревне? Показалось, что стало меньше деревьев, садов, цветов в палисадниках. Дороги, кроме центральной, запущены, как и в годы моего детства; ухабы, лужи, грязь, некоторые заросли уже травой, остались вдоль домов только тропы. Это вина, наверное, как прошлого, так и настоящего времени. Наши «верховные» руководители больше думали о своём престиже, не жили чаяньем людей, особенно сельских, сельчане жили, как зеки, без паспортов, со справками, пенсия колхозная была 13 рублей. Такую пенсию получала моя покойная мать. Верхи погрязли в пьянстве, в охоте, в излишествах. Вот почему и рухнул этот так называемый коммунистический режим, хотя в том «коммунистическом» ничего не было коммунистического. И никто не полез за него на амбразуру: ни армия, ни КГБ, ни МВД, ни сам народ. Всё прогнило. Сами же «верха» переметнулись в «демократический» режим и с экранов телевизоров опять обучают нас жить. Много, как и прежде, говорят о патриотизме, чтоб отвлечь народ от насущного хлеба и бунта. Много говорят о коррупции, о социальных реформах, но воз так и остается на прежнем месте. Я об этом написал большой цикл стихотворений, и земляки его знают.
Но народ, как и раньше, в моей деревне отзывчивый, добрый, готов поделиться последним куском. Тетя Поля, когда я зашел попрощаться, предложила мне в дорогу картошки — больше просто нечего дать: живет в бедности, да еще и с «зеленым змеем» дружит. Я, конечно, не вправе за это осуждать, Бог ей судья, а не я. Ослепшая, стыдливо скрывая от меня нищету, предлагала в дорогу самое ценное свое богатство — картошку. Я же отказался, за что себя сейчас укоряю: проявил неуважение. Доведется еще раз встретиться, попрошу прощения у неё. Она осталась в моей памяти детства, так как жила на одной улице с нами и зналась с моей матерью.
И ещё в мою бытность у неё был роскошный сад, и мы, пацаны, лазали в него за яблоками. Она одна из старых жителей помнила меня и мою семью. Сейчас сада и дома нет, сгорел при невыясненных обстоятельствах. Я видел следы этого пожарища, мне было грустно смотреть на остатки памяти моего детства. Тётя Поля уже жила в другой хате и на другой улице. Рядом с ее хатой — настоящий каменный дом, со всеми «удобствами». Я гостил и в этом доме, с хозяином-пчеловодом выпили по чарке самогона (а не водки — по моей просьбе). Мне хотелось вспомнить самогонку из буряка, которую гнала на продажу моя мама, и я ей в этом помогал. Но самогон оказался из сахара, буряк в деревне уже никто не выращивает, как мне сказали. Пчеловод был родом с «завода», я купил у него для себя и Мурзинова 6 литров мёда. Мёд понравился, особенно моей жене, она, в отличие от меня, знает толк в мёде. Напоследок, перед отъездом на Урал, я искупался в своём пруду, а также в речке Неруса. Очистился и вернулся домой, к своей семье.
А недавно узнал от земляков, что они 7 июня 2007 года переименовали мою улицу детства из Набережной в имени Боровых, за что им искренно благодарен. После этой вести я даже прослезился, обмыл со своими друзьями-банщиками это известие в бане. Большое спасибо отдельно хочу сказать главе Аркинской администрации Татьяне Николаевне Мякотиной, думаю, что это была ее протекция.
Спасибо за все, земляки! С низким поклоном, ваш Николай Боровых...

***
Моя Аркинь — мои пенаты,
Полуистлевшие здесь хаты,
Глядят из зарослей крапивы —
С раскрытым ртом и еле живы.

Колхоз распался, фермы ныне
Забыли запахи свинины,
Стоит разваленный коровник,
Как неухоженный покойник.

В полях ни льна, ни кукурузы,
Ни буряка и ни арбузов,
Ни хлебной ржи, а лишь пшеница
Для спиртзавода колосится.

Всё так же выглядит убого
Меня забывшая дорога;
Но жизнь идёт, на месте дома
Растёт ракитник незнакомый.

Погост зарос, и на могилах
Роскошно чувствует крапива.
Ни фотографий, ни фамилий,
И лишь кресты стоят уныло.

Родных в деревне не осталось,
Да и знакомых только малость,
Да и они в могилу смотрят,
Но всё равно меня там помнят.

Нет, не меня, а мои книги...
Для поколения интрига:
Чья это улица, откуда,
Неужто наш он и отсюда?

Я благодарен им за это:
При жизни улица поэта!
Теперь мне в трудную минуту
Приют дадут и не забудут.

Я низко кланяюсь им в ноги,
Они мне в творчестве подмога.
И верю: моему творенью
Аркинь не даст уйти в забвенье!

***
Повалил снег, повалил
Хлопьями густыми,
Грязь осеннюю прикрыл
Красками своими.

Побелел от снега сквер...
Рощи... огороды...
И селянину теперь
Никакой работы.

Труд крестьянский позади,
Ешь свои припасы.
Хочешь, оперы гляди,
Протирай матрасы.

Вот житуха — благодать!
Век зима бы длилась.
Но не выдержит кровать,
Похудеет рыло.

***
Затуманилась деревня
Белоснежной дымкою,
И накрылися деревья
Белою простынкою.

А по первой по пороше,
Гончими разбуженный,
Замелькал, смотрю, по роще
Зайца след испуганный.

Ничего не предвещало
Над моей сторонкою,
А сегодня все застлало
Белою поземкою.

Затянулись льдинкой лужи,
Заскользили ножками,
И пришла пора от стужи
Запастись одежками.

***
Сенокосная пора,
Плачет росами трава.
Месяц спрятался за тучу,
Для него удобный случай.
Вдруг возьмет взмахнет коса
И достанет небеса.

***
На нетронутый листок,
Огоньком в ночи мелькая,
Приземлилась, как снежок,
Снегирей рябинных стая.

Что-то екнуло в груди,
Карандаш, томясь, заерзал.
И запрыгали стихи,
Как тире и точки Морзе.

***
Одинок я, одинок,
Жизнь не в радость.
Подзатих мой голосок,
Стал мне в тягость.

Просто временно зачах,
Не поется.
Видно, скрылось в облаках
Мое солнце.

Телефон давно молчит,
Все умолкли.
Сердце медленно стучит:
Не живой ли?

Кто подрезал стремена
У Пегаса?
Не летит он в небеса —
Нет экстаза.

Подожду я, подожду,
Отогреюсь.
А потом, как конь, заржу
И развеюсь.

Подлатаю стремена,
Оседлаю
Непокорного коня
И слетаю

За подмогой к журавлям
В поднебесье.
Зазвучат по деревням
Мои песни.

И сперва в свою Аркинь
Дам я вестку.
Верю я, что там любим
И известен.

«Оклемался, земляки.
Не взыщите.
Замолю свои грехи.
Потерпите!»

Полетят мои стихи
С новым пылом.
Разнесут их петухи
И кобылы.

Буду в гости приезжать
За настроем,
Чтоб стихи свои писать
В чистом поле.

С деревенской пацанвой
Познакомлюсь,
Там найду себе покой,
Успокоюсь.

На полатях печных
Зарождался мой стих —
С молоком да и с запахом браги.
До сих пор мне весной
Деревенский настой
Опьяняет стихи на бумаге.

[Ган]

Фаина
Сучкова
Серов


***
Знаковые встречи,
Знаковые люди.
Кто-то лишь на вечер,
Кого-то не забудем.

Ласковые речи,
Ласковые руки.
Только сводит плечи
Предчувствие разлуки.

Может, станет легче.
Или будет хуже...
Знаки реже, мельче...
И никто не нужен.

ТАК ХОЧЕТСЯ ПРОСТОТЫ
Я устала от недомолвок,
Полуслов, полуфраз и намеков,
Неожиданных остановок,
Рек, усохших у самых истоков.

Я устала от осложнений
Там, где явь — протяни ладони...
От ленивых телодвижений
И готовности всех к обороне.

Я устала от недомыслий,
Многословья, скорее, пусто-...
Очень хочется больше смысла,
А иначе —
__________совсем уж грустно.

***
Не стучи в мои двери, не просись в моё сердце —
Поздно... прочен заслон.
У костра под золою нам с тобой не согреться...
Замолчи, телефон...

Я звала, я молилась, синь небес призывая, —
Крик похож был на стон.
Не услышал, не вздрогнул... Голос не узнавая,
Мой не принял поклон.

Я с тобой распрощалась, так тебя и не встретив.
Я услышала звон —
Колокольной печалью мне донёс его ветер...
За-мол-чи... телефон.

***
Фальшивые слова, улыбки...
В душе — война.
За роскошь совершать ошибки
Плачу сполна.

Плачу судьбой своей... Тарифы!
Всё — баш на баш.
По сердцу ближе, может, скифы,
Но... что отдашь?..

***
В часы природы странного затишья,
Что не зовет запеть, лететь, гореть,
Забившись в норку серенькою мышью,
Хочу хотеть.

А в зеркалах пропало отраженье.
Исправить мне возможно ли успеть
То, что явилось с неба низверженьем?
Хочу хотеть.

И, кажется, вокруг всё исчезает —
То, что могло когда-то очень греть.
Мой бог жесток — понять он не желает,
Как сильно я хочу... хотеть.

***
Лист пожелтевший, на ветке дрожащий, — боится.
Листьям, упавшим на землю, — уже все равно.
Так человек угасающий всполохи прячет в ресницах,
Если ж в глазах пустота — значит, умер давно.


НЕ ПРО САХАР
Порою кажется: весь мир я обнимаю,
Сил столько, что не знаю я преград.
И чувствую себя... горячим чаем,
В котором тает сахар-рафинад.

Люблю людей — и близких, и далеких,
Люблю травинку каждую в лесу.
И будто не было ночей моих жестоких...
Себя и мир весь запросто спасу.

Сегодня тьмы совсем не замечаю:
Светло. Мой дом — большой волшебный сад...
Идём же! Терпким напою тебя я чаем...
Люблю тебя, мой сахар-рафинад!

***
Небу в небе зябко стало —
Мир вокруг ужасно скучен,
Нелюбовью пропиталось —
Превратилось небо в тучи.
Клочья тучи осторожно
В городе волками рыщут
И, заглядывая в окна,
Там приметы счастья ищут.
Их найдя, они светлеют...
Кавалер вдруг скажет даме:
«Милая, смотри скорее!
Небо пляшет! Облаками!»
ПОЛНОЛУННЫЙ ПЕРЕВЕРТЫШ.
Как в Тартар планета мчится,
Всех и вся лишив покоя...
Полнолунные волчицы —
Плачут! Словно люди — воют...

***
Это просто было лето.
Это просто кровь кипела.
Оказалась я раздета
И душой своей и телом.
Это просто было лето,
И была случайной встреча —
Пролетела, как комета.
Вспышка — и гасите свечи!
Это просто было лето.
Кем же был сценарий создан?
Я была тобой согрета
Как-то безнадежно поздно.
Это просто было лето,
Сердце солнце приласкало...
Не теряйся, милый. Где ты?
Может, я тебя искала?
Просто лето. Просто лето
Отличается от мая.
Думала, что песня спета,
Оказалось: я живая!

[Ган]

Римма
Копыткова
Екатеринбург

ДАВНО ПРОШЛА ВОЙНА

Был ночью взрыв на станции
Свердловск-Сортировочный
Давно прошла война, отгрохотали взрывы,
И пепел той войны развеян по Земле.
Не верится порой, что мы остались живы,
А думается: «Вдруг всё было то во сне?»

Не слышно канонад, не падают снаряды.
Есть соль и свежий хлеб, и вновь пришла весна,
Как дети, мы опять дождю и солнцу рады —
Какая благодать, какая тишина!

Подумается вдруг, что все давно забыто...
Но вот однажды взрыв прорезал тишину.
Посыпалось стекло, взрывной волной разбито,
И нервы напряглись в тревожную струну.

Когда качнулся дом, так миг был этот страшен,
Что вздрогнула душа, похолодев во сне.
Забилась кровь в висках. Да, в каждом нерве нашем
По-прежнему жива в нас память о войне.


МОРОЗКО
Во широком полюшке,
На заре, на зорюшке
Задурил Морозко.
Да увидел тут он вдруг
В окружении подруг
Славную Березку.

А Морозец молодой,
С раскудрявой бородой,
Из кольца в колечко,
Он никем не занятой.
У Березки молодой
Замерло сердечко.

Закружилась голова,
Ни жива и ни мертва
Тонкая Березка.
А красавец удалой
Разгулялся сам не свой,
Озорной Морозко:

«Ах, Березонька-душа,
До чего ж ты хороша!
Пышные ресницы,
Твоя дивная краса,
Твоя длинная коса
Долго будут сниться».

... Во широком полюшке
Повенчала Зорюшка
Белую Березку
Под луной, как под венцом,
С разудалым молодцом —
Молодым Морозкой.

***
Душа моя тогда была в смятении,
Как в море среди волн, плыла одна,
И не было надежды на спасение...
А лодочка моя коснулась дна.

Казалось, нервы, натянувшись струнами,
Мне песню одиночества поют.
В минуты эти горькие и трудные
Вы руку протянули мне свою.

СЧАСТЬЯ ТЕБЕ И РАДОСТИ

Сыну Артему

Замечательный выпал сегодня денек,
Только дождь моросит тем не менее.
Мой родной, дорогой, золотой мой сынок,
Поздравляю тебя с днем рождения.

Как хочу, чтобы счастлив ты был, мой сынок,
Чтоб в семье были мир и покой.
Где бы ни был ты, но на родной огонек
Как на крыльях летел бы домой.

Чтобы в радость тебе были дочки твои,
От обиды не плакал бы ты.
Чтобы в добрых сердцах их хватило любви
И нашлось для тебя доброты.

Со своей ненаглядной будь счастлив, сынок,
Пусть всегда хорошо будет вам.
Только б не был ты с нею вдвоем одинок,
Только б радость и боль пополам.

ТУЧКА

Тучка по небу плыла
Синему-пресинему,
Распахнула два крыла,
Да не очень сильные.

Ветер гнал отчаянно
Тучку неугодную,
По небу печальному,
По небу холодному.

Тучка по небу плыла,
Повидала всякое,
Тучка маленькой была,
А всё-таки не плакала.

Только хмурилась она,
Да темным-темна была.
Со своей судьбой одна
Тучка по небу плыла.

Осветило солнышко
Полюшко широкое,
Да пригрело солнышко
Тучку одинокую.

И от ласки искренней
Людям на забавушку
Слезы градом брызнули
На траву, на травушку.

[Ган]

Олег
Пашинский
Екатеринбург


НОЧЬ РОЖДЕСТВА

Чуть первый снег покрыл аллеи,
Дворцовый свод в сусальном блеске.
Не грех одеться потеплее,
А ветерок коварен Невский.

Адмиралтейская игла
В просвете вздыбленного створа.
В высоких звонницах собора
Бьют рождества колокола

Не в лету кануло — застыло
В твореньях мудрых мастеров
То, что и ныне сердцу мило
И величает град Петров.

До первых проблесков зари
Утихли всенощные хоры,
Едва погасли фонари
И проморгались светофоры

Ночь рождества сама вела...
Снежинки падали за ворот.
И я влюбился в этот город,
Его мосты и купола.


НА ВОЙНЕ
Тогда не знали наши деды,
Что за пути им суждены.
Еще два года до Победы,
До окончания войны.

С окопных брустверов, как с грядки,
В рост поднимается пехота,
И снова в шахматном порядке
Ложатся мины миномета.

Там, где смоленскими лесами
Туманы тянутся с болота,
Земля смешалась с голосами
И полегла вторая рота

В тона кровавой акварели
На перепаханном откосе
Теперь их скорбные «постели»
Листвой забрасывает осень.

Крест на крест, жесткими ремнями
Перепоясывают даты.
Там и поныне под корнями
Лежат безвестные солдаты.

Мир-май, девятый день. Победа!
Салюты — в память той весне.
Я своего не видел деда...
Он в сорок третьем, на войне...


СЕБЕ

На высоких пыльных полках
Книг за рядом ряд— не счесть!
О разлуках, о размолвках ...
Обо всем , что в жизни есть.

Прочитал бы книги эти,
Все бы делал по уму.
Если б кто-то мог ответить,
Все иначе — почему?

Сам себя не понимаю,
Вряд ли ты меня поймешь,
Сколько времени меняю
Золотник на медный грош.

Былью небыль пересыпав,
Не гадая по руке,
Комельком из связки выпав,
Сам сплавляюсь по реке.

За стремнинами пороги,
То заторы, то туман.
На плаву и Слава богу!
Заводь тихая — обман.

Нужно выбраться, тем паче.
Без удачи — не судьба...
Кролем, брассом, по-собачьи —
Утопить в себе раба!

ИЗ НЕДОСКАЗАННОГО

Может, все просто вздор,
Может, это лишь снится,
Грусть листом опадет,
Все опять повторится.

И не стоит тогда
Жечь свечу в одиночку,
И не стоит жалеть
Недопетую строчку...

Не отдал — потерял...
Зря таить не спеши,
Дабы было что спеть
На помине души.

Чтобы не было слез
И пространных речей
Да не мучил вопрос:
Кто, откуда и чей?

Ни за шаг, ни за миг
Не судить сгоряча,
И пробьется родник,
Снова вспыхнет свеча.

***

Видно, рано поверили разом
В то, что с гребня великой волны
Вновь не бросит проснувшийся разум
На кровавое поле войны...

Ясно все — не понятно одно:
Подчиняются ль разуму руки?
Неужели познать суждено
Красоту в умирающем звуке!?

Улетаем из радужных снов
На израненных крыльях надежды,
Отрекаясь от сказанных слов,
Как от старой, ненужной одежды.