[GREEN]

№ 20

Помнишь, летала…

Помнишь, летала ночами лоскутными
в снах, разукрашенных яркими красками?
Были ветра шаловливо-попутными,
звёзды баюкали дивными сказками…
Детство закончилось, сны стали чёрными.

Помнишь, бесшумно взмывая жар-птицею
к звёздам далёким, горела желанием?
Небу, по-девичьи: «В сны-небылицы я
верю!» – твердила, шепча с придыханием…
Грёзы развеялись, став иллюзорными.

Полнилось сердце и лёгкостью ветреной,
и ожиданьем любви, и надеждами:
полною пригоршней счастье отмерено!
…Дни прибывали и множились бедами.
Позже беспечность сменилась бессонницей.

Песни – молитвами, радость – мороками.
Крылья бесплотной тщетой изувечены,
а добродетели всходят пороками…
Ветры, что смертной тоскою развенчаны,
душу отпели. И стихло под звонницей.

[GREEN]

№ 21

Паутина

Паутина летит над печалями грешного мира.
Торопиться не будем. Послушаем суетный ветер.
А потом разберем по одной одинокой квартире
В конверте.
И – скорее!
Покрасим, помоем, поклеим, почистим…
Занесем круглый стол, шкаф, брутальный комод, телевизор.
Пусть квартира наполнится драмой, концертом, репризой,
И захочет знакомства с актерами и сценаристом.
Чуть причастными к этому преображению века,
И с соседскими, ровно долбящими стены и рамы…
Будет много героев – а главные: папы и мамы –
Их порывы, мечты и засохшая в образе ветка,
Сохранившая песню знакомства, секреты свиданий,
Тайну слова «любовь», расстояния, радости…встречи…
Паутина летит…
Вот наметилась стопка словечек –
Признаний,
От которых засохшая ветка сломается в пальцах,
Постареет комод, онемеет в сердцах телевизор.
По побелке проявятся пятна, проблемы, капризы…
Снова станет сквозняк прорастать в беспричинные корни
Многих разных простуд, воспалений из области быта,
А из области духа и тела – заманчивых пыток
С каждым днем и секундой упорнее и изощрённей.
Почему? Мы ведь очень старались создать постояльцам
Новый мир…
Новый запах семейного славного пира.
И писали сценарий по самым из самых канонов.

Путина летит над печалями грешного мира
Законом.

[GREEN]

№ 22

Австралия

Собака лежала на грязной проталине
Под серой трубой, уходящей в Австралию,
Где пьют кенгуру за собачее здравие,
Не зная, что зимы здесь плохо проварены.
Что кости в кастрюле до варки обглоданы,
Что в этих костях ни единого запаха.
Что лютый февраль вроде старого лабуха,
Не ценит желудок свой уксусно-содовый.
Глотает пургу, барабанит по клавишам.
Танцуйте и войте, скулите, пожалуйста.
Лежишь под трубой? На похмелье не жалуйся.
Ни крохи любви от судьбы не достанешь там.
А нужно ли? Жизнь полиняла каштаново
Внутри не стучало, не билось, не цокало,
Ушли донжуаны за свежими соками.
Смешно называть кобелей донжуанами,
Они бессердечны и злобны, как правило.
С чего это вдруг размечталось о нежности?
Собака лежала. В слепой неизбежности
К ней белым огнём приближалась Австралия.

[GREEN]

№ 23

Висячий мост

Висячий мост соединяет
С землёй мой островок надежды.
Там белых птиц кружится стая
Над водной гладью безмятежной.

И там тенистая аллея
К воде спускается с откоса,
Но с каждым новым днём слабее
У мостика стальные тросы.

Всё осторожнее ступая
Иду по полусгнившим дόскам,
А мне кричат с другого края,
Что я наивнее подростка,

Что я себе сломаю шею,
Что мост раскачивает ветром.
Но я иначе не умею -
Жить без надежды смысла нету.

Но всё-таки, советам внемля,
Я поступлю однажды просто:
Я, навсегда покинув землю,
Переселюсь на этот остров.

[GREEN]

№ 24

… Собачий взгляд

/Городская лирика/

Я твой взгляд уже встречала
Кажется, что мы знакомы
На укор твой я смолчала,
Когда ты ушёл из дома...
Непричёсанный, лохматый,
Но по-родственному близкий
Словно я сама когда-то
Напилась из твоей миски!

[GREEN]

№ 25

***

Рабочий день истёк, иссяк.
Как лопнувший графин воды,
Завод разлил своих трудяг
Вокруг себя. И, словно льды,
Его осколки нёс поток.
Они в раздумьях, болтовне
О планах, о деталях впрок,
О завтрашнем рабочем дне,
О том, кому кто там родня,
О том, кому вдруг бес в ребро.
Так весь завод с людьми, звеня,
Заплыл в трубопровод метро.

[GREEN]

№ 26

словесное

а слово вдруг слетело с языка
и, безъязыким, в тишину упало
и в уронившем слов-н-о стало мало
не воробья, чуть меньше, но пока
он бессловесно восполнял свою утрату,
в миру росло упавшее в гумно
и вновь быть выпало - кому распятым,
кому предавшим (преданным?)...
зерном взойдет оно и, право-слово, слово
сверкнет Яйцом Златым (яйцом-пашот?)
и кто-то снимет с мира все засовы
и тихо молвит:
- Это хорошо...

и новый мир вдруг выхватит из тьмы,
и бог поверит наслово, что мы
шершавыми своими языками свой мир творим...
но мир - творим не нами

[GREEN]

№ 27

Ты скажешь: «Время виновато»…

Ты скажешь: «Время виновато»,
И ты отчасти будешь прав.
Мы от рассвета до заката
Пролистываем сотни глав,

Не думая о содержаньи,
Не в силах цели превозмочь,
И обрекаем на страданья
Себя и тех, кто мог помочь.

Ты скажешь: «Мир такой – ненастный,
Он злобой, завистью залит,
Коварный, странный, безучастный»
- Скажи, а кто его творит?

Не мы ли сами эти ветры?
Не мы ли тучи создаём,
Деля клочки, сухие метры,
Просторы вьюге отдаём?

Ты спросишь: «Значит, нет спасенья?»
А я отвечу - что за вздор!
Пускай, нас унесло теченье,
Мы всё же живы до сих пор!

Не падай духом, мы сумеем
Прорваться сквозь покой и страх.
«Скажи, а если ослабеем?»
- Всё в наших силах и руках.

[GREEN]

№ 28

Поэт

Как нерв оголённый
Всё чувствует остро
И радость и боль -
Поэт одарённый.

Его бы на остров
Где моря прибой -
Искать одиночества...
Обратно запросится.

И, как прокажённый,
В ночлежке ночует.
Душой окрылённой
Беду остро чует!

И держат за это
Его в "чёрном" теле.
И сердце поэта
Всегда на прицеле.

Судьба так жестока
К поэтам бывает.
Как ветер с востока
Зимой обжигает.

Им жить в мире сложно
И с властью общаться -
Согнуть невозможно.
Но могут сломаться...

[GREEN]

№ 29

Сибирский край

Стрижи летают над горою,
А дождь явился – тут как тут,
И облака над головою
В четыре яруса ползут.

Идут эшелонами тучи,
А капли еще не всерьез
Блеснули на ивах плакучих,
Набрякши от собственных слез.

С дороги пыль сюда несется,
А с неба – дождь и мелкий град,
Закрыли тучи быстро солнца,
От ветра все же нет преград.

Дождем к дороге пыль прибило,
И стало легче мне дышать.
На небе радуга чудила,
Я видел это, очень рад.

Но постепенно дождь – сыпучий
Смирился, ветры улеглись.
Вот месяц выглянул из тучи
И звёзды кое–где зажглись

Кедрач и сосны, и берёзы,
Роскошны ветви ивняка,
И тенью лёгкой и белёсой
В реке скользили облака.

Три белых облака в узорах,
Танцует солнце по кудрям.
Себя, увидевши в озёрах,
Поплыли по небу к морям.

Шиповник шапкой алой розой
Цветёт над быстрою рекой,
И под кудрявою берёзой
Блаженный царствует покой.

Прикрывшись ветками берёзой,
Стоят душистые стога,
Блестят серебряные росы,
Спят разноцветные луга.

Здесь хмелем раннего озона
Наполнен девственный простор,
Лишь редко каркает ворона,
Летя в долину с крутых гор.

Скворец спешит скорей напиться,
Летит с зелёного куста.
Как первоклассника страница
Крива дорожная верста.

Я рад тому, что здесь творится
Среди родных полей и рощ.
Пусть солнца луч с небес струится
Во всю божественную мощь.

Сибирский край не всем понятен
В своем суровом естестве.
Кедрач могуч, всегда опрятен
Там солнце рыжее в листве.

Как под гитару так нам пелось
Смотря на вату облаков,
И вновь, как прежде, захотелось
Побыть ещё раз у костров.

Там пальцы таяли на струнах,
И нежно их касались вскользь.
Так был приятен леса запах,
Как спелых виноградин гроздь.