[GREEN]

№ 10

Осознание


И последней каплей снова,

Недосказанное слово

В чашу мелочных обид

Провалилось.

Разразилась

И обрушилась на нас беспощадная лавина.
Влево, вправо – всюду мины,
Но ломает мои кости горький взгляд сильней картечи,
Та скользнёт, и не замечу,
Но от слёз твоих кровоточит душа.
И я падаю к коленям твоим, чертовы сомнения
Вдруг тают, и прозренье тащит вверх из бездны

Там, где ты

С бесконечной раной в сердце
И сияющий средь пустоты
Я целую твои раны,
Мои слёзы, как ни странно не целебны
Но волшебен взгляд твой нежный,
Одаряющий надеждой,
И мне хочется кричать из пустоты -
Только там есть Я, где Ты!

[GREEN]

№ 11

Две химических мензурки...

Две химических мензурки.
Половинка сухаря.
Мы под музыку мазурки
Спирт глотаем втихаря.

Кавалеры…Их манеры
Дамам нравятся не зря.
Только мы без всякой меры
Спирт глотаем втихаря.

Спирт технический, противный,
У завхоза разжились…
Век двадцатый реактивный
С девятнадцатым сошлись.

Тонкость ручек, нежность щечек.
Платья бальные шуршат.
И за сонмом юных дочек
Мамы строгие следят.

Кавалеры! Джентельмены!
Сумасбродничай! Гусарь!
Им вино из пышной Вены,
Нам разбавленный технарь.

[GREEN]

№ 12

Он, Она, Леонардо и Шнитке

Она вышивала портрет Леонардо да Винчи,
А он помогал подбирать подходящие нитки.
Тому ли виною Вторая симфония Шнитке,
Но только мужчина был слишком нервозен и взвинчен.

Он в этих симфониях не понимал ни бельмеса,
Мозги ему рвали на части аккордов петарды.
Под ловкой иглой оживали черты Леонардо –
Казалось, портрет наслаждался "невидимой мессой".

Гобою д'амур было в маленькой комнате душно,
Душой воспарившему в летние светлые выси.
Мужчина стеснялся своих, слишком ранних, залысин
И чувствовал – женщина эта к нему равнодушна.

Он знал: не любим. Можно бросить пустые попытки
Заставить их звёзды летать по орбите единой.
Когда он ушёл, она встала задернуть гардины
И снова вернулась к своим Леонардо и Шнитке.

[GREEN]

№ 13

Я – Горе

Я люблю в дома стучаться.
Утро, вечер, день и ночь…
От меня нельзя умчаться,
Не прогонишь быстро прочь.

Я живу в домах уютно:
Слёзы, крики, плачи, стон.
Не услышать вам со мною
Утренний церковный звон.

Я в тиски свои сжимаю.
Душ несчастных господин.
Сила эта в том, знаю:
Кто страдает – тот один.

И насытившись мученьем, –
Души – пепел, души – прах, –
К Равнодушию, ликуя,
Улечу на всех парах.

Так оно мне дом укажет,
Где готов мой горький хлеб.
Кто его приветил, скажет,
Кто ко мне остался слеп.

Нет, оно ко мне не ходит:
Чтит законы мира зла.
К Равнодушию на смену
Я спешу. Судьбы игла.

Горе – я. Для бессердечных
Бумерангом обернусь
И хотите-не хотите
В новом доме поселюсь.

[GREEN]

№ 14

…..Андрей Вознесенский…


Деревья сельские
В Переделкино
склоните ветви….
Ушёл Поэтъ
къ Богу
къ Свету
наверх
Эх!
в Звёздный Гул!
На Прощанье
как Завещанье
пробормотав нам –
обормотам –
губами непослушными…
Слушали мы:
Стихи
стихающие
как Ветер к Ночи
стекающие
как Ручьи с Вершины
«…..Мама – это Светел
Сыночек
отчаянный
чьи
свершились
чаянья….»
. . . . . . . . . .
Вихри Времени….
На Его Следы
ляжет Пыль
Их прикроют
Льды
Веков
крепкие как кремни
как сталь оков
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Были:
кровь на танковых траках
тюремные клети
Плети
Войн
скелеты
городов
Вой
солдатских рядов
в Атаках
зэков
на Этапах
Ад
Стад
Человечьих
Свечи Поминальные
По Убиенным –
военным
невоенным….
. . . . . . . . . .
То ли явь
То ли сон
думаю Я
Пришёл в гости?
Или здесь вырос он?
На Всемирном Погосте –
Голубой Цветок
Вселенной Свиток
Этот
Поэт
Святой

[GREEN]

№ 15

Мир не оплакал павшую звезду…


Когда затихнет порванной струной
Под сердцем боль, что от ухода друга,
Два полушария разорванного круга
Затянут горло горечью ночной…

Сомнётся мозг, глотая слово: «Был…».
Земное время на часах споткнётся,
Язык дежурной фразой захлебнётся,
А ангел на кресте не вскинет крыл…

Я – выдохну. Набухшая душа
В телесной оболочке будет рваться!
Как больно! - но уже не докричаться,
Не достучаться, всё вокруг круша…

На вечном небе в эдемском саду
Лишь на одну звезду, но стало меньше…
Мир не заметил – мир ведь переменчив,
Мир не оплакал павшую звезду…

[GREEN]

№ 16

Пойдём со мной, Кай!


Я тебя украду у зеркальных безмолвий,
где так тихо, что слышно биение сердца.
Растоплю лёд холодный всесильной любовью –
у живого огня сможешь ты отогреться.

Я тебе расскажу, где рождаются звёзды,
жемчугами сияя в небесной короне.
Чуть подув, звёздный ветер комет лирохвостых
рассыпает по небу нам прямо в ладони.

Я тебя отведу, где ковыль зацветает,
расстилая льняное для нас покрывало.
В снах забудешься ты – лебединая стая
белоснежным крылом нам перину взбивала.

Я тебе покажу, где кочуют дельфины
и у кромки заката ночуют прибои,
запах горько-солёный, едва уловимый…
Дай же руку! Пойдём, мой любимый, со мною…

[GREEN]

№ 17

Стол

«Манеры выцвели в приличия», – скрипел устало старый стол.
Толпились разные обличья, да под разнотравный запах смол!
Тянулись тонкими, свободными (чудил виньеткой тусклый свет),
Распределившись на «негодных мне» и «честно жаждущих совет».

Ругаясь времени заплаткам, совет оставив «на потом»,
Сверкая вымытыми пятками под желтым письменным столом,
Я в бесподобных ненаглядностях вела сомнениям подсчет:
Вот эти – к ужину о радостях, а здесь – сам черт не разберет.

И смех и грех! Контент потерянный, мускатный запах, апельсин,
Зверинец, выгнанный из терема, и миг, что каждому один.
Скандальных путаниц прочтения, сопливый чих от горьких фраз.
Порыв, секунда вдохновения о тех, что любят только раз…

Коварство, лепет возмущения, ужасный почерк, макияж.
Аспект немого изумления, невразумительный мандраж…
Сгорала палочка имбирная, стучалась рифма в скорлупе.
«Негодных мне» покрыло инеем на достопамятном столе…

Наверно, не закрыла форточку… замерзли пятки и слова
И у моей натуры творческой и у почтенного стола.
А где-то там, над мирозданием, нам раздавали млечный суп
Меланхоличные создания из разломавшихся скорлуп.

[GREEN]

№ 18

Харитон

Выла собака на улице Дальней,
Падала с неба ночная роса.
Васька Арефьев, бухой и скандальный,
Кажется, вовсе спустил тормоза.
Тени мелькали в окне за гардиной,
Форточка вырвала крик - полустон.
«Что она мается с этой скотиной», -
Руки на стол положил Харитон.
Дай помогу, зашибёт же бедняжку…»
«Будя тебе, Харитоша, окстись,
Баба Маланья проверила бражку,
Нас не касается ихняя жизь».
Хлопнули двери, заплакали дети,
«Стерва, - протопал Василий в сенцы, -
Ты мне… за всё… ты за всё мне… ответишь…
Цыц! Разорались… а ну, сорванцы!»
Он возвратился, мяукнула кошка,
Вскрикнула женщина и… - тишина…
«Угомонились, а шо, Харитошка,
Светка давно ужо мужня жана»
Сердце щемило за дочу… А внуки?!
Разве им счастье в таком-то отце?
Поднял старик огрубевшие руки:
«Я посижу, покурю на крыльце».
Бабка поохала да засопела,
Дед Харитон подошёл к образам…

Утром, когда приезжали за телом,
Светка махнула: "Повесился, там".

[GREEN]

№ 19

Поэту

Я затеряюсь меж столов и кресел,
Прижмусь усталою спиной к стене,
А он со сцены, сотканный из спеси,
Прочтёт стихи, но посвятит не мне.

Окутает неясной поволокой
Свечение прожектора лицо,
И, оставаясь для людей далёким,
Он выдохнет табачное кольцо.

А я как прежде буду жаждать встречи,
Когда пугливо взвизгнет микрофон,
И как всегда безумный и беспечный
Стихи со сцены прочитает он...

Всё просто: никакой надежды,
Лишь томный голос погружает в бред.
Всё просто: он святой и грешный,
Наверное, таким и должен быть поэт...