ЛИТЕРАТУРНО - МУЗЫКАЛЬНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: «Триумф короткого сюжета» - реализм, рассказ о жизни (до 15 тысяч знаков с пробелами) - ЛИТЕРАТУРНО - МУЗЫКАЛЬНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

Перейти к содержимому

  • 5 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • Последняя »
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

«Триумф короткого сюжета» - реализм, рассказ о жизни (до 15 тысяч знаков с пробелами) Конкурсный сезон 2019 года.

#1 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 982
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 14 сентября 2018 - 13:02

Номинация ждёт своих соискателей с 1 октября по 28 февраля


Все подробности в объявление конкурса,
здесь: http://igri-uma.ru/f...?showtopic=5405

ОДИН НА ВСЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ЗАПОЛНЕННЫЙ ФАЙЛ ЗАЯВКИ
НАДО ПРИСЛАТЬ НА ЭЛ. ПОЧТУ:
konkurs-kovdoriya@mail.ru


Прикрепленные файлы


0

#2 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 05 октября 2018 - 23:33

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - ПЛЮС
Наталья Иванова - ПЛЮС
ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

1
ВЛАСИЙ – СШИБИ РОГ С ЗИМЫ

Пришел день святого Власия. Наступили особые морозы, которые считались последними в году. Как говаривали в народе «Пришел Власьев день, пришли и Власьевские морозы!»

Дед Степан зябко обхватил себя руками за плечи, глядя на трясущихся от холода внуков. Дети, словно два маленьких взъерошенных воробушка прижались друг к другу, спрятавшись от холодного ветра за большой округлый бок единственной кормилицы – коровы Фроськи. Фроська то и дело пучила большие влажные глаза, мелко дрожа всем телом от пронизывающего до костей мороза.

- Ну ничего, ничего, ребятишки, - обратился дед Степан к внучатам, - святой Власий собьет рог с зимы! – с этими словами старик приблизился к ребятне.

Старческая морщинистая рука легла Марусе на голову. Девочка шмыгнула носом и задрала маленькую русую головку, закутанную в теплую шерстяную шаль. Детские глаза с любопытством воззрились в изборожденное глубокими морщинами лицо старца:

- Деда, - звонкий, словно колокольчик голос прорезал шум галдящей толпы, собравшейся возле небольшой сельской церквушки, - а кто такой святой Власий? – девочка обнажила в простодушной улыбке щербатый рот.

- А кто такой святой Власий? – повторил за Марусей младший братик Ванятко, топая по заледенелой земле маленькой ножкой, обутой в не по размеру большой валенок. Старик ласково поглядел на ребят, в его добрых светло серых глазах заиграли озорные лучики. Дед Степан довольно крякнул. Ведь ждать, пока выйдет священник из церкви для окропления святой водой приведенного к часовне скота, было долго. Дедок задумчиво улыбнулся, будто вспоминая чего, и начал свой сказ:

- Жил когда-то отшельником в пустыне святой старец. Звали его Власий, - повел долгое повествование дед Степан, пригладив коренастой рукой растрепавшуюся на ветру бороду, - так вот приходили, значится, ко Власию дикие звери и он их благословлял!

- За благословением приходили? – недоверчиво переспросила Маруся.

Девочка уже давно считала себя взрослой, хоть и было ей всего шесть лет отроду, но в сказки она уже не верила.

- А как же, - причмокнул тонкими губами рассказчик, - за благословением и захаживали к святому твари лесные. А если же живность приходила когда Власий молился, то не перебивала его, а стояла сумирно перед пещерой.

- Ждали звери когда святой сам к ним выйдет? – заинтересовалась Маруся неслыханным дивом.

- Ага, ага, - подтвердил сказатель.

- И фто потом? – встрял в разговор маленький Ванятко, прошепелявив свой вопрос.

- А потом, - медленно нараспев протянул старик, - потом возлагал на них руки старец и благословлял. И от этого хворые звери, немощные тут же выздоравливали! – поучительно поднял вверх указательный палец дед Степан.

Старик так увлекся рассказом, что даже и не заметил, как вокруг него собралась толпа зевак. Люди, развесив уши, слушали удивительную историю. Даже корова Фроська утробно замычала, будто бы подтверждая каждое сказанное слово.

- Это, ребятишки, чистая правда! – разнесся в толпе высокий женский голос, и вперед выступила дородная розовощекая баба в красном праздничном платке. – Святой Власий еще и не такие чудеса творил! – обратилась толстуха к собравшимся. – Мне еще моя бабка сказывала про одно из чудес.

- Какое?

- Какое? – детские глаза с любопытством уставились на говорившую.

- А такое! - тетка гордо подбоченилась, поймав на себе всеобщее внимание оравы. Рассказчица откашлялась и начала, как ей казалось загадочным голосом. – Жила давным-давно вдовица одна. Была женщина бедной. Из хозяйства только и имела, что единственного вепря…

- Вепря? – переспросил Ванюша, не поняв, что это за живность такая.

Толстуха недовольно скосила глаза на перебившего ее рассказ мальца, но все же пояснила несмышленышу:

- Вепрь – это свинья, только дикая! – пояснила, и хотела уж было дальше повествование вести, как другой детский голос прозвучал прямо возле ее уха.

Маруся настойчиво дергала тетку за рукав:

- А зачем дома свинью дикую держать?

Рассказчица нервно отстранилась от девочки:

- Я ж говорю, - раздраженно бросила она, - вдовица – бедной была. Ну не было у ней денег, чтоб домашнюю свинью завесть! – втолковывала женщина собравшимся. – Так вот, - немного успокоившись продолжила она, - унес вепря того волк…

Люди ахнули. А баба, довольная произведенным на зевак эффектом, повела свой рассказ дальше:

- Вот и пришла вдовица горемычная к святому Власию и пожаловалась старцу на волка….

Дед Степан, давно знакомый с этой историей, утвердительно закивал головой.

- Так что же, - обратилась к дедушке любопытная Маруся, - помог Власий вдове? – девочка с замиранием сердца дожидалась ответа. Уж больно жаль ей стало и вепреца, и несчастную вдову.

- А как же, милая, - старик погладил внучку по голове, - конечно помог! - дед Степан решил сам досказать внучатам историю. – Сказал святой Старец вдове, что вернется к ней вепрец живым и невредимым!

Услыхав это, детки обрадовались.

- Вот и прибежал волк, да и принес вепря в зубах. Вернул животину хозяйке!

- Вот это чудо!

- Вот это диво! Прошелся по толпе суеверный шепот.

- Диво, так диво! – подтвердила обиженная толстуха, которой так и не дали закончить рассказ.

– Но это еще не все! – улыбнулся в обледеневшие усы дед Степан. – Увидав такое чудо, вдова принесла в жертву вепря, и молила Власия принять ее.

- И фто? – спросил удивленный Ванятко, так и не поняв, зачем же вдова вепря заколола.

- Святой Власий принял вдовицыну жертву и сказал ей, чтоб каждый год она, таким образом, совершала память о нем, и тогда не оскудеет в ее дому!

- И то верно! – закивал народ.

– Многие, по примеру той вдовы, стали почитать святого, и в его день приносили жертвы, и раздавали милостыню нищим! – при этих словах дед Степан дал по медной копейке внучатам.

Детки тут же отдали медяки сидящей на паперти нищей старухе.

- Это хорошо! – одобрительно покачал головой дед Степан.

Так, незаметно за разговором пролетело время. Уж местный священник вышел во двор и стал с молитвой щедро окроплять святой водой пришедший люд и приведенный под стены церкви скот, чтоб не болела скотина и исправно людям служила.

В сером зимнем небе выглянуло солнышко. Фроська с удовольствием зажмурилась и утробно замычала.

- Да-а-а-а, - медленно протянул дед Степан, - с Власьева дня полоз санный покатится, и корова бок греет!
0

#3 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 12 октября 2018 - 23:10

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - ПЛЮС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - ПЛЮС
ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

2

ВОЛЧИЦА

Как-то раз, бесцельно петляя по узким улочкам Монако, я совершенно неожиданно столкнулся нос к носу с моим хорошим товарищем Сергеем Н.. Мы не виделись с ним более года и оба обрадовались случайной встрече. Время двигалось к полудни, и, судя по всему, будучи свободным от каких-либо обязательств на ближайшие несколько часов – что с ним случалось не часто, Сергей предложил пообедать. Будет уместно сказать несколько слов о моем товарище, с которым мы были дружны с юности. Внешности Сергей был довольно невыразительной: среднего роста, с большими ранними залысинами и животиком среднего размера. Черты лица его были самые обыкновенные, и лишь темные глаза, излучали уверенность и интеллект. В свои тридцать пять он, будучи способным коммерсантом, успел сколотить себе небольшое состояние, объехать полмира, несколько раз жениться и столько же раз развестись.
Есть люди, которые все успевают в этом мире. Кипучая деятельность моего друга не знала никаких границ. Он довольно сносно играл в гольф, совершил два прыжка с парашютом и был в состоянии при хорошей погоде управиться с легкомоторным самолетом.
Мой друг свободно изъяснялся на английском и французском языках, благо детство свое он провел с родителями в Париже, а раннюю юность в Америке, где с отличием окончил то ли Гарвард, то ли Йель.
Он интересовался изобразительным искусством, в особенности барбизонской школой, пару картин представителей которой он как-то приобрел по условно сходной цене; любил классическую литературу и интересовался философией - запросто мог прочесть лекцию о непримиримом противостоянии стоицизма эпикурейству или конфуцианства даосизму.
Но самым главным хобби Сергея была музыка. Его матери в свое время прочили карьеру пианистки, которую она положила на плаху семейной жизни, отправившись с мужем дипломатом колесить по белу свету. Под ее влиянием Сергей преступил к игре на фортепьяно уже в четыре года. У мальчика обнаружился великолепный слух – то ли абсолютный, то ли гармонический, то ли и то и другое одновременно. Но главное, игра доставляла ему большое удовольствие. Правда, техника подводила подростка. И когда настал день выбора, на семейном совете было решено не рисковать. Музыке дали отставку и вскоре юноша отправился в Америку, получать настоящее бизнес образование. Но все эти годы Сергей не забывал рояль и, оттачивая мастерство, частенько садился за инструмент. Недавно он даже выпустил свой диск, который с удовольствием дарил друзьям.
Мы расположились на террасе ресторана, откуда открывался великолепный вид на безмятежное море. Ласковое солнце конца октября, на небе ни облачка и легкий бриз – что может быть лучше для необременительной дружеской трапезы?
Сергей находился в приподнятом расположении духа. Глядя на нависающие высотки Монако, он слегка потянул носом воздух и произнес:
«Чувствуешь?»
- Что? – спросил я.
- Как что? Запах денег! – улыбнулся он.
Подали устрицы, мы подняли бокалы «мускаде»
- За встречу, - произнес Сергей.
И пусть материалисты осудят меня, но в следующий момент я ощутил нечто подобное дуновению теплого ветра. Мне показалось, как что-то надвигается на меня сзади.
- Какая встреча! Кто бы мог подумать! – раздался уверенный женский голос.
Я с любопытством поднял голову. К нашему столику словно вихрь подлетела энергичная молодая дама очень приятной наружности. Она была одета с большим вкусом – ничего лишнего. Приталенный пиджачок и брюки подчеркивали достоинства ее фигуры. Светлые волосы свободно ниспадали на плечи. Минимум хорошо продуманной косметики. И никаких украшений для этого времени суток. Ну, разве что скромное кольцо с бриллиантом в несколько карат, видимо, случайно забытое на ее элегантном безымянном пальце со вчерашнего бала.
- Катя? – удивленно молвил мой друг, поднимаясь со своего стула с улыбкой.
- Ты совсем не рад меня видеть? – в выразительных глазах молодой дамы неожиданно отразилась неуверенность, а вся ее фигура несколько поникла. И у меня тут же возникло непреодолимое желание приголубить прекрасную незнакомку. Мой друг смешался и в некотором смущении забормотал:
- Ну, что ты! Ты же знаешь, встреча с тобой для меня всегда праздник. Просто я не ожидал…
- Лгунишка! – на ее уста снова легла уверенная улыбка, а ее рука нежно коснулась лацкана пиджака Сергея.
- Представь же меня! – в голосе Катя послышались властные нотки, не оставляющие места сомнениям.
- Совсем забыл. Мой хороший товарищ Алексей,
Катя обратила ко мне свой ясный уверенный взор и протянула тонкую руку.
- Вы присоединитесь к нам? - пытаясь быть вежливым, пролепетал я смущенно.
- Если только ты не против, - скромно потупив очи, Катя повернулась к Сергею, словно покорная рабыня к своему господину.
Мы крикнули официанта, принесли дополнительный стул, и еще дюжину устриц. Катя расположилась за нашим столиком с естественной грацией пантеры. При этом она была исключительно предупредительна и любезна. И я поймал себя на мысли, что совсем не чувствую стеснения в обществе этой обворожительной дамы, хотя в подобных ситуациях, увы, такое со мной случается. Я частенько тушуюсь в обществе прекрасных незнакомок. Беседа, казалось, лилась сама собой. Говорили на самые разные темы, но все почему-то возвращались к достижениям моего друга, в познании которых Кате не было равных.
Рассуждая о CD Сергея, его знакомая продемонстрировала нешуточную глубину познаний в области классической музыки.
- Не секрет, что исполнение некоторых известных музыкантов, я бы сказала, их трактовка произведений, совершенно не обязательно будет соответствовать фибрам твоей души. Мне так близко твое понимание Бетховена, Сергей! «Патетическая» у тебя звучит именно так, как я ее себе представляю. Вообще-то, я полагаю, что она именно так она и должна звучать.
- Что вы имеете ввиду конкретно? – поинтересовался я, в полной уверенности, что поставлю красотку в затруднительное положение. Но ничуть не бывало! Без тени смущения интеллектуально развитая Катя ровным голосом продолжила развивать свою мысль:
- Извольте. Приведу конкретный пример. Если вы обращали внимание, то знаете, что Сергей последние такты заключительной части берет «легато», а не «стакатто», как это делают многие знаменитости. Именно это позволяет придать особенное звучание следующему за этим завершающему «форте» пассажу. Я думаю, что Сергею это удается так сказать интуитивно, благодаря врожденному музыкальному чутью. А как он исполняет Дебюсси, а «Игру воды» Равеля! Вы слышали?
К своему стыду, я не слышал. Мне вообще-то медведь на ухо наступил, и я никогда не являлся большим поклонником классической музыки. Поэтому подаренный мне диск моего друга по сей день остается нераспечатанным.
- Порой, сидя у себя на балконе и глядя на лужайку для мини гольфа, я под воздействием его мастерства действительно начинаю видеть и слышать переливы прозрачного источника, буквально ощущаю освежающие брызги прохладной воды на своей коже. Каков мастер! А ведь это совершенно разные стили! Перейти - будем откровенны - от зачастую тяжеловатого Бетховена к импрессионизму в музыке не каждому удается.
- Вы занимались музыкой? – поинтересовался я.
- Нет, если не считать нескольких лет в музыкальной школе. Это просто мое увлечение. Как и у Сергея. Хотя, сравнения здесь, наверное, не совсем уместны. Сергей большой мастер, а я лишь ценитель, - покорно потупив взгляд, тихо молвила Катя.
- Впрочем, как замечал, стоик Марк Аврелий, если ты палец, а не смотрящий, открывающий дорогу всему организму глаз, то должен довольствоваться и этим. Любой жребий, даже самый тяжелый, нужно принимать с достоинством и смирением. Потому, что в едином организме все востребовано и все подчинено высшему проведению, или, как скажут некоторые, божественному замыслу. Если мне выпало лишь созерцать, что ж? И тут есть своя польза. Ведь, кому-то в этом мире надо быть в состоянии оценивать величие таланта.
- Однако, за этим столом следует отдать должное противникам стоиков - эпикурейцам, - со смехом поднимая бокал заявил очевидно польщенный Сергей, ценитель древнеримской и эллинской культуры.
- Саrpe diam – с очаровательной улыбкой добавила Катя.
Это был любимый тост Сергея, который порой любил вплести в свою речи несколько выражений на латыни.
Подали омары, подоспела бутылочка Шабли.
- Расскажи, ты по-прежнему летаешь на самолетах?
- Это будет громко сказано, - замялся польщенный Сергей.
- Нет, нет. Не скромничай! Я все знаю от наших общих знакомых. Ах, как это должно быть прекрасно – парить над землей, как птица. Мне недавно предложили попробовать вертолет. Что ты думаешь на эту тему?
- На мой взгляд, вертолет очень капризная машина. Я пробовал однажды, но решил на том и остановиться.
- Мне тоже самое говорили. Теперь, получив профессиональный совет, я окончательно уверилась – вертолет – это не для меня. Но на самолете я все-таки думаю поучиться летать. Может быть, дашь мне несколько уроков?
Что точно ответил мой друг я, признаться, не помню. Признаться, к тому времени я почувствовал легкое утомление. Соответствовать высокой интеллектуально-энергетической планке, задаваемой новой знакомой мне, очевидно, было не по плечу. К счастью, перед десертом Катя, сославшись на неотложные дела, неожиданно выпорхнула из-за стола. Бросив прощальный полный неопределенных ожиданий томный взгляд на моего друга, она, заручившись его обещанием перезвонить этим же вечером, ретировалась, едва со мной попрощавшись.
Какое-то время мы хранили молчание. Подали кофе и дежестив.
- Как тебе Катя? – поинтересовался мой друг.
- Очаровательная особа, энергичная. И определенно к тебе не равнодушна.
- Думаешь?
- По-моему, это очевидно.
- Да? – односложно отвечал Сергей.
- Из вас могла бы получиться хорошая пара.
- Почему?
- Общие интересы. Она с удовольствием говорит на все близкие тебе темы. А это является гарантией крепкого брака. Особенно, как говорят, после определенного возраста.
- Ну, до этого определенного возраста надо еще дожить. И желательно со вкусом. А что касается общих интересов и энергичного натиска, то, все это продиктовано только тем, что ей от меня что-то нужно. И это что-то отнюдь не постель и уж тем более не любовь.
- Почему ты так уверен?
- Подумай сам. Ее муж обладает несравненно большим достатком, чем я. Теоретически,
конечно, можно предположить, что у них испортились отношения, но это вряд ли. Он старше ее на двадцать пять лет. Кстати, до сих пор в хорошей физической форме.
Но что-то ей определенно нужно. И она привыкла получать то, что хочет. Любыми средствами. Не останавливаясь ни перед какими преградами. Она как игрок. Должна непременно выигрывать во всем. От проигрыша у нее портится настроение и весь ее шарм улетучивается. Ты бы прошел мимо нее, не узнав, если бы накануне она спустила деньги в казино. Но обычно она играет в другие игры, порой самые причудливые.
- Какие же?
- Я знаком с Катей больше пятнадцати лет. Накануне моей свадьбы – мне было всего двадцать лет – был мальчишник. С друзьями гуляли всю ночь, а под утро оказались в гостях на одной квартире. С хозяином я знаком не был. Знаешь, как это происходит в молодости. Июльская ночь. Летние студенческие каникулы. Никому с утра никуда не надо идти. Кто-то кому-то позвонил, и поехали продолжать и зажигать. Там «средь шумного бала, в тревоге мирской суеты» я ее и увидел. Она была пленительно хороша. Однако одной встречи было бы недостаточно – до моей свадьбы оставалось всего два дня. Но в оставшееся время она за меня плотно взялась. Общие интересы, единение души, ну и секс, конечно. Я не буду вдаваться в подробности. К тому же с ее ухищрениями ты уже отчасти успел познакомиться. В целом ее подходы мало изменились. Лесть, лесть и еще раз лесть, как ответила какая-то известная актриса, на вопрос о причинах ее блестящего успеха у мужчин.
Между прочим, несмотря на то, что эти два дня мы с Катей почти не расставались, я твердо намеревался жениться на Вике – так звали мою невесту. Увы и ах! Катя заявилась на мою свадьбу. В большом количестве гостей легко было затеряться одной неприглашенной. Заметив ее, я растерялся и как ненормальный стал вливать в себя спиртное. Как ты помнишь, моя обычная доза – два-три бокала вина. А тут водка, виски, коньяк. Жуть! Затем, потеряв всякий контроль над собой, при всем народе в танце валялся в ногах у Кати, умоляя выйти за меня замуж.
Сергей замолчал.
- А она?
- Она оттолкнула меня. Я упал навзничь, а она величаво удалилась.
- И что же дальше?
- Да ничего. Свадьба расстроена. Хотя, может, оно и к лучшему, - махнул рукой Сергей.
- С тех пор я еще два раза женился и столько раз развелся. Мне теперь это, все равно, что зубы почистить стало. Так всегда бывает, когда часто что-то делаешь.
- А с Катей что?
- С ней мы не виделись. То есть я, как ты можешь предположить, долгое время всячески искал с ней встречи. Но все напрасно. Она не хотела даже разговаривать. До недавнего времени. Что бы быть точнее, до вчерашнего дня, когда я случайно встретил ее в казино, куда забрел случайно, возвращаясь к себе в отель с одного официального мероприятия. Элегантное вечернее платье, обаяние, аромат. Мы коротко переговорили за бокалом шампанского, где я, вероятно, сболтнул нечто, представляющее для нее интерес, так как на утро я получил трогательное письмо по электронной почте, где она туманно намекала на самые чистые намерения своего памятного поступка. Если быть кратким, то, как можно догадаться из витиеватого изложения, вначале ей двигали непреодолимые глубокие чувства, внезапно возникшие ко мне, а на завершающем этапе драмы - трагическое прозрение последствий нашей аморальной близости, равно как и сострадание к моей невесте.
- Что ж, признаться, я и сам нахожусь под неким воздействием ее обаяния, - заметил я.
- Немудрено, ее техника оттачивается год от года.
- Но если ты уверен, что ей просто чего-то от тебя надо, то что это может быть?
- Сложно сказать. Возможно, она хотела бы поучаствовать в одном моем небольшом новом проекте в области недвижимости, как раз здесь, на Лазурном берегу. И она здесь живет. Ей ничего не стоит приглядывать, как идут дела в мое отсутствие.
- Но зачем ей это надо? Она же богата.
- Катя очень амбициозна. Ей необходимо быть везде первой. Она всегда соревнуется со всеми и во всем. И, думаю, никогда не успокоится. К тому же ей страшно хочется независимости. А какая независимость, когда за все платит муж? А тут, глядишь, младшим партнером за красивые глаза станет.
- Но, может, ты перегибаешь палку? Допускаешь ли ты, что она может действительно вновь воспылать к тебе чувствами? Все-таки юношеская любовь, страсть.
- Никакой любви с ее стороны не было, как и страсти. Там же на нашей первой вечеринке она поспорила со своим ухажером - папиком, что расстроит мой брак. Поспорила на большие деньги. Все это мне доподлинно известно.
- Он теперь ее муж?
- Что ты! Ее муж ни о чем таком и не догадывается. Хотя, - Сергей задумался, - черт его знает…
- Но люди меняются. Всякое бывает. Может быть, она хочет развестись? Может, она все же любит тебя? Не забывай, из неоперившегося юнца ты превратился в настоящего мужчину, твердо стоящего на ногах. Это всегда привлекательно для женщин. Она блистательна, очаровательна, и у тебя с ней так много общего. И ты сам упоминал, что хотел бы обзавестись семьей, детьми, - настаивал я, определенно находясь под воздействием очарования Кати.
- Даже если это и оказалось бы правдой, то все равно не имело бы никакого значения, - ответил Сергей совершенно спокойно,
- Видишь ли, меня не привлекают девушки старше двадцати пяти лет, а ей, как ты понимаешь уже за тридцать.
0

#4 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 25 октября 2018 - 22:33

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - ПЛЮС
Наталья Иванова - МИНУС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА



3

ПЕРВЫЙ СЫЩИК
Жертва

Молодой человек бездвижно лежал на зелёной, как чистейший изумруд, траве, и обнимал широко раскинутыми руками необъятную землю. Плащ лежал рядом, словно кто-то его в злобе сорвал с лежащего и отбросил прочь. Сандалии, перевязанные до лодыжек ремнями, уткнулись носами и взору открывались тёмные пятки. Мирную картину нарушал только одно – на затылке между влажными волосами зияла рана, из которой белыми острыми гранями торчали осколки костей. Кровь, текшая ранее по шее, превратилась в густую чернеющую массу.
Яхве стоял в задумчивости. Чело его, то становилось хмурым, и тогда появлялись морщины, то разглаживалось, показывая изумление. Обошёл найденное тело со всех сторон, но никаких изменений не обнаружилось: молодой человек не сдвинулся ни в одну, ни во вторую, ноги, как были в сандалиях, так и остались. И даже кровавая застарелая рана не исчезла, а может быть, только больше почернела и пока не привлекла внимания мух.
Яхве задрал к верху голову и почесал шею, разгоняя пальцами бегающую в бороде живность.
– Странно, - провёл указательным пальцем по голове и извлёк глубокомысленно вслух, хотя поблизости никого не было, - кто же это?
Хотел, было, наклониться, но озирнулся по сторонам и после того, как убедился, что посторонних глаз нет, сел на корточки и аккуратно отвёл в строну волосы с лица молодого человека.
– Где-то я его видел? – Наморщил лоб. – Этот? Нет. Этот? Нет, не он. Эта? Фу, ты, - мысленно отмахнулся от пришедшей глупости, - это не женщина. Тогда остаётся только один – Авель.
Повернул тело на спину. В бесконечно синее небо уставился остекленевшими карими глазами юноша, которого при жизни звали Авель, младший сын Адама и Евы.
– Имеем насильственное лишение жизни, - прошептал Яхве, - на жертвоприношение не похоже, - почесал затылок, - да, я, вроде бы, и не просил никакого эдакого подношения.

Следствие

Подле плаща лежал камень, с одной стороны измазанный той же жидкостью, что вытекала из раны. Даже мелкие кусочки присутствовали на поверхности.
Яхве в задумчивости, сам не осознавая того, поднял камень и приложил запачканным краем к ране. Края совпали.
– Дела, - произнёс вслух и сам испугался собственного голоса, прозвучавшего, словно недели две не пил воды и горло пересохло, покрылось слоем мелкого песка, - кто же посмел, не спросясь моего разрешения?
Поднялся на ноги и с высоты своего роста поискал глазами следы, но трава, покрывающая поле не дала хорошо рассмотреть. Угадывались примятости, но кто оставил – зверь или… Яхве посерел лицом от пришедшей мысли.
– Не может быть, - погрозил пальцем, но предательская мысль жужжала, словно назойливая муха, - надо непременно проверить, как говорится, доверяй, но не теряй бдительности. Не дай Я, кто сзади подкрадётся.
Хотя трава примята не давала полной картины, но угадывалось, что тот, кто ударил Авеля камнем, шёл на двух ногах.
– Может быть, большая птица, типа страуса или медведь? Если птица, то ударила бы клювом, а здесь, - он опустил взгляд на голову молодого человека, - что она камень в клюве держала? Отнюдь, нет. Значит, птицы отпадают. Медведь? Тоже не тот вариант, он бы когтями взмахнул и на две половины распорол. А если обезьяна? Ходит иной раз на двух ногах, это раз, пальцы обхватят камень с лёгкостью и ударить может так, что полчерепа снесёт. Таким образом, - опять почесал затылок, - нет, тоже не подходит. В данном случае, - взгляд сперва буравил голову, потом Яхве припомнил, какого роста был при жизни Авель, взмахнул несколько раз рукой, - нет, точно не обезьяна. Она бы била вот так, - снова Яхве помахал рукой в воздухе, - а здесь сверху вниз по дуге. Если уронила камень сверху птица? – Посмотрел на небо. – Нет, тоже не очень правдоподобно, всё-таки так мог ударить только венец природы, сотворённый по моему подобию и мной же.
Больше никаких следов найдено не было.
Кандидатов на совершение такого дикого поступка в наличии наблюдалось только трое, вот их-то Яхве решил опросить в первую очередь. Конечно, можно всякую земную тварь заставить говорить, чтобы они поведали о случившемся. Ведь летали же птицы, бегали какие-то животные, а всякие червячки-паучки?

Опрос свидетелей

Адам по праву старейшего возлежал в гамаке, обдуваемый тёплым ветром и посапывал в тени большого дерева.
Яхве остановился, не зная, что предпринять. С одной стороны, стоило расспросить о деле, а со второй, не хотелось тревожить спокойный сон патриарха, уставшего после трудов праведных. Но долг оставался долгом, даже в таком умиротворении.
Тронул Адама за плечо и легонько протряс.
Патриарх издал громкий звук ртом и открыл глаза. Подниматься с гамака не стал, а разочаровано проговорил не пришедшее в нормальное состояние голосом.
– А-а-а, - потянул и добавил, почесав живот, - это ты!
– Кого-то ждал? – Яхве решил брать быка за рога, может, что со сна полезное расскажет.
– Не тебя это точно, - зевнул и не прикрыл рукой рот, показав гостю жёлтые зубы.
– Как живётся на новом месте?
– Каком это новом? – Изумился патриарх.
– Ну, здесь, я имею в виду, - Яхве сделал неопределённый жест рукой.
– Как, как? Молча, - огрызнулся Адам, до сих пор хранивший обиду на Создателя за то, что тот так бесцеремонно выгнал из Эдема за съеденный фрукт, который оказался неспелым, твёрдым и вяжущим рот.
– Я к тебе по делу.
– Опять какие-то козни строишь? – Зевнул Адам. – Мы к ним привыкши, так что можешь не стараться.
– Груб ты стал, даже при разговоре со старшим подняться не соизволишь?
– А что изменится? Уважения добавиться или ты снова нас в Эдем пустишь?
Последний вопрос Яхве умолчал, но перешёл на другую тему.
– Скажи, когда в последний раз Авеля видел?
Адам повернул голову к гостю, окинул горящим взглядом, сжал губы, прикидывая отвечать или нет, но потом второе взяло верх.
– Тебе-то что от него надо? – И добавил, ткнув пальцем в верх, - откуда что, не видно?
– Не видно, - признался гость.
– Когда я его видел? Видимо, третьего дня, он нам мясо приносил, оставшееся от приношения, - щека Адама дёрнулась.
– Ну, это он сам захотел мне поднести, - начал оправдываться Яхве.
– Ага, сам захотел, - передразнил гостя Адам. – Так что ты хотел? Ах, да, Авеля видел третьего дня, весёлый был, румяный, всё время на свежем воздухе в тенёчке лежит, животины ж сами по себе пасутся да травку щиплют.
– Ничего не рассказывал нового?
– Как козы с овцами блеют, что ли?
– Никто его не обижал?
– Так кроме тебя некому, - Адам снова зевнул, намекая, что разговор исчерпан.
– Больше ты Авеля не видел?
– Нет, - пробурчал патриарх и закрыл глаза.
Яхве бросил взгляд на руки Адама. Чистые без единого пятнышка, видно, что ни к чему, кроме ложки, давно не прикасались.

Ева, миловидная брюнетка, глядя на которую никогда не скажешь, что она мать двух взрослых сыновей. В волосах не блестели ручейки седых прядей, карие глаза взирали с такой доброжелательностью, что не возникало мысли, любой разговор с Яхве был неприятен и вызывал не только досаду, но и глубокое раздражение.
– Доброго дня, - поздоровался гость, скрашивая слова широкой и, как ему казалось, доброжелательной улыбкой.
– Здравствуй, - ответила женщина и тоже улыбнулась, хотя в глазах застыли искорки неприязни.
– Как живётся?
– Твоими молитвами, - Ева дёрнула плечом, продолжая готовить обед.
– Сыновья не обижают?
– Чем это? – Женщина искренне удивилась и отложила в сторону нож. – Они – моя отрада.
– Давно их видела?
– Недавно.
– Когда именно?
– Когда-когда! Авеля несколько дней тому, а Каин сегодня с утра приходил.
– И как они?
– В смысле? – Удивилась Ева.
– Как себя чувствуют? Настроение как?
– Не жалуются.
– Значит, Авель приходил несколько дней тому, - задумчиво повторил Яхве. – Всё сходится.
– Что сходится? – Глаза Евы выражали беспокойство, хотя она сама понять не могла отчего.
– Это я так, - смутился Яхве, - сам себе.
– Плохая примета, говорить сам с собой, хотя я о чём, - улыбнулась женщина, - с кем тебе разговаривать? Не с тварями же земными?

Каина Яхве нашёл в поле, где тот отдыхал, сидя на сохе, привязанной толстыми верёвками к низкорослой широкой в груди лошади. Пот, выступающий на висках мелкими каплями, соединялся и чертил мокрые полосы на щеках и скулах. Серые глаза с удивлением посмотрели на гостя, губы зашевелились, но ничего не было слышно. Видимо, Каин рассуждал сам с собой. Руки, с огрубевшей кожей на ладонях, Каин сложил крестом на груди. Влажные волосы чёрными перьями торчали в разные стороны.
– Здравствуй, - первым сказал Яхве.
Каин отвёл взгляд в сторону и не соизволил ответить на приветствие.
Гость посмотрел на руки молодого человека. Загорелые с мощными мышцами, широкими ладонями и толстыми пальцами.
– Пашешь? – Не нашёлся, что спросить гость.
– Цветы собираю, - с ленивой интонацией ответил Каин.
– Вижу, сегодня натрудился на славу.
– Да никто не ценит, - съехидничал молодой человек.
– Если с душой, - в свою очередь Яхве намекнул на то, что Каин преподнёс ему в качестве приношения плоды своего труда, - то и оценка будет, а если просто так, то соответственно и оценка такая.
– Ага, - покачал головой молодой человек и скривил губы в улыбке, - ты попробуй каменистую землю сперва обработай, удобри, посади растения, полей водой, всяких летающих и пользующих гадов не допусти к полю, чтобы не съели, потом собери урожай, если не пропадёт. Это тебе не прогулки на свежем воздухе, когда животины размножаются без твоего участия, а ты только по травке их гоняй, - под конец тирады речь стала злой и звучала сквозь зубы траурной интонацией. А некоторые, - Каин посмотрел в глаза Яхве, - потакают бездельникам, а тружеников…, - умолк.
– Ну, не прав был, - начал оправдываться гость, - вот сейчас и хочу оплошность свою исправить.
– Поздно, - с горечью сказал молодой человек и плюнул под ноги Яхве.
– Что поздно? – Насторожился гость.
– Не будет больше приношений, нет никакого интереса спину гнуть, чтобы тебе с высока говорили: «Ну, ладно, неси то, что произвёл». Нетушки, хватит.
– Больно ты горяч стал, на каждое слово обижаешься.
– Обиды нет, как-нибудь сам по себе проживу.
– Не спорю, руки у тебя есть. Вон какие натруженные, наверное, камни в порошок стираешь? – Закинул удочку Яхве.
Во взгляде молодого человека мелькнула тень тревоги.
– Не понял я, что тебе потребовалось от работника полей?
– Мимо проходил, дай, думаю, зайду. О жизни потолкуем, о смерти, - прибавил многозначительно.
– О смерти с братцем моим беседуй, - слова Каина звучали двусмысленно.
– С братцем?
– Именно с ним, животин он мясо пускает.
– Ты об этом, - гость не спускал взгляда с рук молодого человека.
– А ты о чём?
– Ты когда его в последний раз видел?
– Не помню.
– А всё же?
– Что я сторож брату моему?
– Я об этом не говорил, вдруг рядом со стадом проходил?
Каин нервно сжал кулаки, нахмурил лицо так, что брови сошлись над переносицей. Яхве отступил на шаг назад.
– За братцем не слежу, у каждого из нас своя дорога.
Гость достал из хитона камень, который являлся, как он установил, орудием лишения жизни Авеля, протянул молодому человеку стороной, на которой засохла кровь.
– Знаком?
Каин не отшатнулся, как рассчитывал гость, а только начала дёргаться щека.
– Нет, - сказал глухим голосом.
– Мне тут сказали, что тебе знаком этот камень?
– Кто сказал? – Глаза прищурены.
– Свидетели.
– Не было там никого, - не подумав, процедил сквозь зубы молодой человек.
– Где не было? - Ухватился за фразу Яхве.
Каин прикусил язык, чтобы больше не сказать ничего лишнего.
– Значит, твоих рук дело? – Гость отбросил камень в сторону. – Чем тебе брат помешал?
Молодой человек с минуту помолчал, потом собрался с мыслями и сказал:
– Помешал не он, - взгляд Каина делал дырку в госте, - а ты. Почему не принял моих даров? Я пота мало пролил или лицом не вышел?
– Мне жаль, - у Яхве сперва поникли плечи, но вслед за этим он вырос в два своих роста и свысока смотрел горящими глазами на молодого человека, - но никто, то есть Я, не дал тебе право лишать жизни подобных себе. Можно питать обиду, отвернуться, не разговаривать или делать вид, что не замечаешь никого, но пролить чужую кровь? Я предвижу большие последствия твоего неразумного поступка. Всё равно вы, люди, скроенные по Моему образцу и Моему подобию, расплодитесь, словно стада Авеля и вот тогда каждый из вас будет считать, что он должен быть выше соседа на одну ступень, богаче окружающих на один испечённый хлеб, вы начнёте лишать жизни друг друга за то, что у кого-то красивее женщина и дом на одну комнату больше. Ты посеял бурю, которая никогда не сможет стихнуть. Ты признаёшь себя виновным?
– Я признаю то, что не сумел скрыть подальше Авеля, а ведь была мысль, закопать его поглубже, чтобы никто никогда ни косточки не нашёл. Вина на тебе….
– Не перекладывай своих поступков на других, сейчас ты, - Яхве подбирал слово, потом посмотрел на Каина и его осенило, выражение должно войти в жизнь, - не каешься, а ищешь виновного, на кого можно переложить вину.

Наказание

– И сказал Я: за то всякому, кто покуситься на тебя отмстится всемеро, - Яхве поднял правую руку к небу, - и накладываю тебе на чело, Каин, печать – первую букву моего имени. Будет гореть она вечно и заглядывая в речную или озёрную гладь, печать будет так гореть и жечь твой лоб, что ты каждый раз будешь вспоминать и сожалеть о содеянном, о том, что не думал ты о том, что лишение жизни плохо. Ступай на край земли и не показывайся на глаза людям, породившим тебя, ибо ты плоть от плоти их стал преступником от их же плоти.
0

#5 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 27 октября 2018 - 23:36

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - ПЛЮС
Андрей Растворцев - ПЛЮС
Наталья Иванова - ПЛЮС
ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

4

ПЕРВЫЙ СНЕГ НОВОГО ГОДА


- Засыпай, - сказала Саша, - а завтра мы с тобой будем ждать первую звезду, чтобы открыть рождественские подарки.
- А Снегурочка придет до звезды или после? – встрепенулся Ванька.
- Снегурочка? – Саша растерялась. - Ты же говорил, что не хочешь, чтобы Дед Мороз к нам приходил!
Трёхлетний Ваня любил подарки, но к Деду Морозу относился с недоверием. Прошлогодний визит новогодних персонажей завершился громким рёвом, и просьбу сына не приглашать Дедушку в нынешнем году Саша восприняла с облегчением.
- Я не хотел, чтобы Дед Мороз приходил! А Снегурочка добрая, красивая. Она завтра придет?
Голубые глаза светились надеждой, но уголки губ уже опустились, готовясь к горестному плачу.
- Завтра и увидим, - делано-бодро ответила Саша.
В квартире, как всегда, когда Ванька отправлялся спать, стало тихо и скучно. За стенкой время от времени гудел трудяга-лифт, в оконное стекло стучал совсем не рождественский дождь. Надо придумать какую-то отмазку для Снегурочки. К счастью, Ваня не умеет долго грустить. Даже уход отца его не особо расстроил. «Мой папа в Индии! Там обезьяны!» – хвастается Ванька в саду. Радостно болтает с Игорем по скайпу. С восторгом разбирает его подарки, всегда экзотические и неподходящие для трехлетки.
Саша так и не поняла, в какой момент муж, преуспевающий журналист, подхватил вирус дауншифтинга. Начиналось все с шутки: «Вот уеду на Гоа, напишу там роман». А кончилось для Саши соломенным вдовством. Она не смогла, в отличие от Игоря, бросить все: работу врача в кардиологическом центре, маму, Москву… И теперь жила по принципу «Я отвечаю за всё». Даже за нереализуемое желание сына увидеть Снегурочку. Странно: с более серьезными проблемами справлялась, а сейчас вдруг захотелось поплакаться кому-нибудь в жилетку. Но в Индии, как известно, жилеток не носят, а «жилетки», оставшиеся в России, торопятся весело прожить последние деньки длинных праздников.
Саша залезла на Фейсбук, просмотрела пестрящую праздничными фотографиями ленту новостей и неожиданно для себя набрала в окошке для заметок: «Детская логика – мамины слёзы».
Отдых в горах, в компании старых друзей всегда действовал на Людмилу, как освежающий душ в летнюю жару. Где-то там, очень далеко, оставалась Москва, пустая квартира, одиночество, рабочие будни. После возвращения наступала ломка. Но и с ней Людмила научилась справляться: садилась за компьютер, писала яркий и весёлый рассказ о горах, о лыжах, о вечерних посиделках у камина. А потом, щедро приправив текст фотографиями, размещала литературно-фотографические травелоги в соцсетях. Смотрела новости друзей, сравнивала, с удовлетворением думала, что её жизнь, пожалуй, ярче и интереснее, чем у многих.
«Детская логика – мамины слёзы». Странные слова. С Сашей, одноклассницей близкой подруги, Людмила встречалась несколько раз лет пять назад. Не так давно подруга рассказывала о Сашином муже. Бросил Сашу, ребёнка. Что там было? «Фею» нашёл, как семь лет назад Людмилин муж? Нет, что-то другое… Да, вспомнила! Возомнил себя великим писателем, бросил работу и уехал куда-то далеко. А Саша осталась одна, с ребенком. Пишет, мальчишка завтра будет ждать Снегурочку.
Интересно: Сашин сын мечтает о Снегурочке, а Люда в детстве мечтала сама быть Снегурочкой. В первом классе ставили спектакль. Люда лучше всех в классе стихи читала, и пела неплохо, и танцами занималась. Набралась храбрости, зашла в учительскую и попросила у учительницы музыки, постановщицы спектакля, роль Снегурочки. Та с удивлением посмотрела на Люду: «Какая из тебя Снегурочка? Снегурочка – беленькая, а у тебя вон какие чёрные косы!» Люда вышла из учительской, но услышала, как учительница, смеясь, сказала коллегам: «Ну, косы можно и париком прикрыть, а вот куда мы денем нос?»
Нос – неудачное наследство от прадедушки-армянина, изрядно подпортил Людину самооценку. Даже измену мужа она когда-то ставила в вину самой выдающейся части своего лица. Сейчас, в двух шагах от тридцатилетия, Люда прекрасно понимала, что не нос виновник её одиночества, что учительница музыки была просто дурой, и что Снегурочки, как и счастливые женщины, бывают разными…
Саша собиралась, наконец, лечь спать, но почему-то опять открыла Фейсбук. Сообщение. От Людмилы, Ленкиной подруги: «Саша, привет! Прочитала про проблему со Снегурочкой. Хочешь, я её сыграю? Я завтра свободна. Костюм только нужен». Костюма Снегурочки у Саши не было. Но Людмила (какой светлый ангел послал её?) быстро нашла выход из положения. Уже семь лет неизвестно зачем у неё в дальнем углу шкафа висело, укутанное в чехол, свадебное платье. Белое. С длинными рукавами. С пышной юбкой, расшитой цветами, которые для трехлетнего малыша вполне сойдут за снежинки. На голову вместо кокошника - жемчужные бусы. Осталось договориться о времени и записать адрес.
К Сашиному дому Людмила подъехала за полчаса до назначенного времени. Хорошо, удалось припарковаться у самого подъезда. Дефиле в свадебном платье по новогодним лужам в её планы не входило. Скинула куртку, аккуратно выбралась из машины. Набрала на домофоне номер Сашиной квартиры. «Кто?» Странно, мужской голос. Великий писатель на побывку прибыл? Или Саше удалось найти ему замену? Ну, это не её, не Людмилино дело. «Снегурочка!» - ответила деланно-звонко. В домофоне повисло молчание. Наконец, раздался писк, и она вошла в подъезд.
Выходя из лифта, Людмила, как настоящая актриса, была полностью в роли. Сияющая улыбка, плавные движения. Если Ваня стоит в дверях, она начнет с песни про снежинку, которая не растает, пока часы двенадцать бьют.
Дверь в квартиру с запоминающимся номером 112 была распахнута. Только в дверях стоял не маленький Ваня, и не его мама Саша, а смурной небритый мужик в черной майке и рваных джинсах. Мужик смотрел на Людмилу, как обычно в плохих фильмах актёры смотрят на привидение. Возможно, Людмила смотрела на мужика так же. Потому что почти сразу, несмотря на лишние семь лет и несколько килограммов живого веса, узнала своего бывшего мужа Вадима.
- Люда… Ты? – бывший муж опомнился первым. – Ты! Ты такая красивая.
От удивления Людмила засмеялась. Смех получился нервным. Вадим втащил Людмилу в квартиру. И вроде как попытался обнять.
- А ты что здесь делаешь? – Людмила отодвинула экс-мужа и осмотрелась. Непохоже, что в квартире есть ребенок.
- Живу, - смущенно пожал плечами Вадим, - купил. После развода с Настей.
- И давно развелся? – не выдержала Людмила.
- Давно. Почти сразу. Это была ошибка.
Этого еще не хватало - выслушивать покаянные исповеди!
- А где Саша? Где Ваня? Или ты все специально подстроил?
На лице Вадима нарисовалось такое изумление, что стало ясно - никакого сговора не было. Через несколько минут ситуация прояснилась: Люда попала в корпус пять, а Саша и Ваня ждали Снегурочку в корпусе три.
- Люда, можно, я с тобой пойду? – на лице Вадика появилась умильное выражение. Точно такое же, как восемь лет назад, когда он делал предложение руки и сердца. На небритой физиономии подобная мина смотрелась очень забавно, Люда не смогла удержаться от улыбки.
- Интересно, в качестве кого? У тебя есть костюм Деда Мороза?
- Нет, костюма Деда Мороза нет. И свадебный я уже давно ликвидировал, - Вадим задумался. А потом, бросив на ходу: «Я сейчас!», кинулся в комнату и закрыл за собой дверь. Не прошло и трех минут, как дверь снова распахнулась.
- И что это? Кто это? – Людмила с трудом сдерживала смех, глядя на Вадика, вырядившегося в жёлтую майку, ярко-зелёные шорты и Санта-Клаусовский колпачок.
- Гном, - Вадик расплылся в заискивающей улыбке, - колпачок на корпоративе выиграл.
Людмила сама не понимала, как согласилась на такое безобразие. Как назло, на пути к Сашиному корпусу им попадались не только лужи, но и люди. Бабулька с сумкой-тележкой, заглядевшись на Вадимовы шорты, врезалась в урну и разразилась тирадой о падении нравов современной молодежи. Парень с девушкой, представители той самой молодежи, заржали и поинтересовались, чем надо обкуриться, чтобы так вырядиться. И только маленькая девочка в фиолетовом комбинезончике немного утешила Люду, радостно завопив: «Мама, смотри, принцесса!»
Саша, предупрежденная по телефону о двукратном увеличении артбригады, довольно умело разыграла удивление при виде Снегурочки и Гнома и незаметно сунула Вадиму коробочку с Lego. Ваня от восторга впал в ступор, но быстро пришел в себя, бойко прочитал Снегурочке стишок, а потом вцепился в Гнома, оказавшегося большим спецом по части строительства замков из Lego и ремонту поломавшейся Бог знает когда железной дороги.
Время пробежало так незаметно, что они, похоже, пропустили появление первой звезды. Впрочем, при такой погоде никто не смог бы разглядеть на небе звёзды.
Когда Люда и Вадим вышли на улицу, совсем стемнело.
- Зайдем ко мне, - робко предложил Вадим. Люда хотела ответить что-то резкое, неприятное, но вдруг почувствовала влагу не щеке. Она плачет? С чего бы это? Может, опять пошёл дождь? Люда подняла глаза и увидела, как с неба, на котором по-прежнему невозможно было разглядеть звёзды, слетела снежинка…
Игорь совсем озяб, хотя такси пришлось ждать не больше пятнадцати минут. По дороге из аэропорта он смотрел на укрытые белым снегом поля, на сказочный лес, исчезающий за окном. Странно, в соцсетях всего три дня назад, под Рождество, москвичи жаловались на дождь и лужи. Нет, все-таки зима должна быть такой – с морозом, со снегом. Ванька обрадуется фруктам, и игрушкам, и барабану. А Саша… Выгонит? Простит? Простит! Ему ведь тоже есть, что прощать. Он в который раз открыл Сашину страничку в «Фейсбуке». Новая фотография в альбоме «Ваня». Счастливая мордаха сына, игрушечная железная дорога, поезд. И рядом с Ванькой – мужик в идиотской жёлтой майке и зелёных шортах. Еще бы в трусах сфотографировался! Нет, не будет такой придурок его сына воспитывать. И рядом с его женой, с его Сашкой, не будет такого! А книгу и в Москве можно написать. И начать можно с того, что под Рождество после аномально теплой погоды выпал, наконец, первый в новом году снег.
0

#6 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 31 октября 2018 - 21:58

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - ПЛЮС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - МИНУС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

5

ВОЛЧЬЯ ЯМА

Как-то раз, в начале солнечного и тёплого сентября, Иван Кудряшов решил съездить за грибами. Тогда электричка ходила до Исакогорки, а не как сейчас, до Лайской. Выйдя на остановке «Шестнадцатый километр», он огляделся, чтобы никто в компанию не пристроился, и рванул по знакомым местам.
В лесу было тихо и пустынно. Иван довольно быстро набрал почти полный кузов красноголовиков, подберёзовиков, волнушек. Устал. По дороге, пока собирал грибы, воду в бутылке из-под водки выпил и решил набрать жидкости на обратную дорогу — до станции-то маршировать километров пять, не меньше.
Совсем близко радовало глаз вытянутое по периметру лесное озеро с кристально-чистой пресной водой. Часы показывали четыре часа дня. Спускаясь с горки к озеру, Иван решил снять тяжёлую ношу. Поставив кузов у берёзы, мужчина поспешил к озеру, наполнить пустую бутылку.
Вся трава уже пожелтела, листья с деревьев частично опали, и вид вокруг казался унылым. Но вблизи озера внимание Ивана привлекла удивительная картина — большая красивая лужайка, около шести метров в диаметре, на небольшом возвышении, поросшая зелёной травкой (хотя кругом все пожелтело). Над изумрудным полем поднимался пар. Это место вдохновило бы любого художника!
Единственное, что портило полянку, — поваленная сильным ветром большая сосна. Иван решил не обходить островок лета.
Мужчина смело зашагал по зеленой траве. Та под его ногами буквально пружинила. Подойдя вплотную к поваленному дереву, Кудряшов поднял ногу, чтобы перешагнуть его. В ту же секунду он провалился по грудь в зловонную жижу. Оказалось, это не полянка, а самая настоящая яма! Забурлила грязная черная вода, вонь поднялась страшная! Иван почувствовал, что его засасывает. В этот момент он вспомнил, что существуют волчьи ямы. Предупреждали же. Вот попался!
Это место, очень красивое с виду, но итог плачевный: люди проваливаются в глубокое болото. Иван действовал быстро — бросил стеклянную бутылку на берег. От броска просел еще на пять сантиметров. Тут Кудряшов понял, что приходит конец. Если бы не снял кузов, мгновенно скрыло бы с головой. Не спастись.
Бешено работала мысль — что, где, как, почему? С каждой минувшей секундой несчастного грибника засасывало все глубже. Единственная возможность выбраться — поваленная сосна. Очень медленно подняв руки, Иван обхватил ствол дерева руками.
Повезло, сосна еще не сгнила. Грязная чёрная жидкость уже касалась горла. Кудряшов стал подтягиваться. И после нескольких отчаянных усилий, с огромным трудом, мужчина залез на дерево. Грязь покрывала его тело с головы до ног. А рядом клокотала гремучая чёрная жидкость, шли пузыри, стояла ужасная вонь. Болото бурлило, лишившись своей жертвы.
Медленно и осторожно передвигаясь на четвереньках по стволу дерева, Иван выбрался на твердую почву. Было часов пять. Солнце уже стояло невысоко. На руке даже компас оказался залеплен грязью. Что делать? Иван разделся догола, простирал белье и повесил на ветках. Думал — успеет подсохнуть. Быстро окунулся в озере, вода оказалась теплой. Вылез на берег, просидев там лишний час. Одежда сушилась медленно. Начало темнеть. Еще час. Белье немного подсохло, но недостаточно. Пришлось надевать влажным.
Пора было возвращаться. Теперь Кудряшов боялся опоздать на электричку. Он не предвидел никаких сложностей — дорога казалась хорошо знакомой. Но тут солнце село. И вся природа вокруг совершенно изменилась. Шел долго, а из людей — никого. И по времени уже поезд прошел, а ни дороги, ни станции, ничего.
Ивана охватили сомнения. Тропа, по которой он шёл, стала узкой. Почти незаметной. Показаниям компаса он не доверял, ведь тот побывал под водой. Пока не стемнело, Иван шел по памяти. Но тут под ногами мужчины мелькнули какие-то железные предметы. Приглядевшись, он узнал проржавевшие болванки и снаряды!
От деда Кудряшов слышал, что в километрах пяти от места, где обычно собирал грибы, есть заброшенный артиллерийский полигон. Сам Иван его в глаза не видел.
И тут стало совершенно ясно, что Кудряшов заблудился. Куда идти — непонятно. Главное, смотри по сторонам, чтобы не наступить на какой-нибудь неразорвавшийся ржавый снаряд.
Иван решил проверить направление по компасу. Стрелка металась. Иван поднял голову, пытаясь рассмотреть звезды. Только бесполезно: поднялся сильный туман, скрывший даже верхушки сосен.
Иван пошел наудачу. Шёл несколько часов. Вода закончилась. Услышал, что где-то рядом журчит ручеек. Не видя его, по звуку набрал воды. Попал на какую-то старую дорогу, которая шла прямо по лесу. Прогулялся по ней взад-вперед. Заброшенная. Посреди дороги выросли молодые сосенки.
Иван снова остановился и понял, что заблудился. Где он, остаётся только гадать. Лишь гораздо позднее, разбираясь в этом деле, Иван понял, что тогда двигался в сторону Онеги.
Спасла случайность. Было уже два часа ночи, темень непроглядная, холодно. Все, что можно из запасов провизии, уже съел. Вдруг совершенно неожиданно (ночью, видимо, слышимость хорошая) раздался звук дизель-поезда в направлении противоположном тому, куда двигался Иван.
Поезд, разгоняясь, дал свисток. Мужчине показалось, что расстояние до железной дороги примерно полтора десятка километров. Хоть Иван не верил компасу, угол замерил, откуда сигнал, и дальше шёл, строго в ту сторону.
Шагал еще два часа, и в районе пяти утра вышел, совсем промёрзший, в дачный поселок. Было сильное желание залезть в чужой дом, взломать дверь и отогреться. Но не решился. Дошел до железной дороги, стал, как вкопанный — знаки на столбиках четырехзначные. Иван заходил с двухзначными (от Исакогорки): «Когда же успели все знаки-то за ночь поменять?»
Так и не понял. Долго думал, в какую сторону идти. Случайно пошел в нужную. И через четыре километра вышел на станцию Исакогорка. Правая нога распухла, пришлось ковылять. На станцию сначала не пускал милиционер, принял за беглого заключенного. Документов у Кудряшова с собой не было. Едва не задержали. Из кармана у Ивана торчала бутылка водки. Пришлось объяснять, мол, я — заблудившийся грибник. Милиционер не верил. И только когда лично проверил содержимое бутылки, вздохнул:
— Да, может, ты и не зэк, — с этими словами позволил пройти на станцию.
Кудряшов сидел там до отправки электрички. В вагон помогли забраться сердобольные люди — ступать на больную ногу почти не мог.
Ещё долго после на работе вспоминали этот случай и подкалывали:
— Ванёк, решил работу прогулять и наврал с три короба? Или, правда, в лес работать решил перебраться?
0

#7 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 04 ноября 2018 - 00:24

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - ПЛЮС
Андрей Растворцев - ПЛЮС
Наталья Иванова - МИНУС
ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

6

ГЛУБОКИЙ КОЛОДЕЦ

Поженились они бурно и как-то сразу. Если у других подруг Лики случались периоды ухаживания, как это называлось на общепринятом сленге – "конфетно-букетный период", то у них с мужем Герой случился субботник в общежитии. И всё.
Субботнику предшествовал долгий период взаимной неприязни. Лика пользовалась репутацией девушки спонтанной, импульсивной и интеллектуальной. Обо всех её романах в институте ходили бурные слухи и разные интересные истории, которые давно уже стали "притчей во языцех" и тянулись за Ликой романтическим шлейфом.
Она не была красавицей и не соответствовала стандартам тургеневских девушек. Так, что-то среднее между "роковой женщиной" общежития №5 и золушкой, ждущей своего принца. Она хорошо пела, даже гастролировала где-то по периферийным городам и весям, во время каникул, с концертными бригадами. Писала стихи, сидя на подоконнике своего 11-го этажа, курила там же, в этом же закутке при подоконнике, и этим очень мешала старосте этажа Гере, который просто не выносил эту взбалмошную особу.
Гера же слыл крепким парнем, спортивным и справедливым. Более молодые сокурсники любили его за силу, спокойную уверенность в себе и армейскую службу за плечами.
Не было на их этаже в общежитии более противоположных и нестыкующихся личностей, чем эти двое! И поэтому, каждое собрание, проводимое Герой с целью поддержания чистоты на этаже и нравов проживающих на этаже студентов, неизменно заканчивалось конликтом язвтельной Лики и красным от негодования лицом Геры.
В среде студентов шептались о каком-то особенно бурном романе Лики с "нацменом" со старшего курса. Кто-то там кому-то изменил, кто-то чуть жизни от этого не лишился. Толком никто ничего не знал.
В ту ночь Гере не спалось. Он вышел прогуляться по ночной столице. А на обратном пути, на выходе из лифта, в лицо ударил стойкий запах дыма из закутка этой занозы-Лики, которая, как всегда, писала там свои стишки.
- Послушайте, мадемуазель, а не принести ли вам сюда вон ту большую ржавую урну, вместо переполненной пепельницы?
Так начинался этот диалог, который затем перешёл в совместное сидение до утра на подоконнике, с чтением стихов, с глядением на звёзды, с объявления всем на этаже, что через два месяца все они приглашены на свадьбу в "Метелицу".
Родителей на свадьбу решили не звать. Вернее, так решила Лика.
- Мы потом съездим к твоим, а потом завалим к моим. Терпеть не могу эти мещанские свадьбы!
Свадьба была вскладчину. Невеста сама сшила себе платье, подружки сделали ей причёску из копны густых и длинных её волос, дали напрокат белые туфли на каблучке. Мировая была свадьба!
Немного подпортил "нацмен". Всё рвался в зал, всё кричал:
- Что же ты делаешь? Ты же моя женщина, а я - твой мужчина!
Его били, выбрасывали в снег наружу, а он опять лез в двери и всё что-то кричал, кричал... Прав был, негодник! Да разве ж можно знать, кто прав, в молодые-то годы?
Поезд приходил часа в два ночи. Морозище стоял несусветный! Они шли несколько километров от станции к дому родителей Геры, по колено проваливаясь в снег. Но на душе было очень весело! Как это будет здорово, только представьте: они, с мороза, все в снегу, вваливаются в старый домишко на краю захолустного городка в средней полосе России, открывается дверь, а он, её муж, просто так говорит:
- Пап, мам, знакомьтесь, это - моя жена!
На звонок дверь им открыл заспанный, не совсем трезвый мужчина в "семейных" трусах. Он долго не мог прийти в себя от известия сына, всё крутил головой и всё повторял:
- Так как же это так-то, да что же мы скажем людям, родне?
В доме было жарко и затхло. Пахло кошкой. Их уложили отдыхать на высокую кровать с периной и с огромным количеством подушек. А мать - тихая забитая женщина, всё плакала и сморкалась, когда стелила им.
Назавтра всё было, как и положено быть на свадьбах в маленьких городках русского захолустья: родни и закуски - видимо-невидимо, да гордо возвышающиеся в углу пирамиды ящиков с водкой.
Потом дико взвизгнула тётка Геры:
- Мужики, наших бьют!
И пошла колотить улица улицу, кольями, дубинками, цепями. Хорошо прошла свадьба, никого не убили. Только поздней ночью, когда уже можно было, наконец, упасть на кровать и отдохнуть от тяжёлого дня, мать Геры присела к ним на краешек кровати и, убедившись, что Гера уже спит, сказала ей тихо, но с нажимом:
- Увози его, девонька, отсюда далеко, куда хочешь! Не житье здесь... Половина его одноклассников уже погибла - кто от водки, кто в тюрьме. А парень-то он хороший, верный, мужем и отцом твоим детям будет. На отца нашего не смотри. Хороший мужик был, золотые руки, да водка проклятая и его сгубила.
Утром следующего дня был выходной день. Пошли молодые погулять по городу. Городок старинный, забавный, красовался луковками церквей на белом снегу. Красиво. Только очень мешали виду приткнувшиеся к морозной земле в канавах пьяные люди. Женщины, мужчины, старики, даже дети.
Такого Лика не видела никогда ни в столице, ни в городе её родителей.
У них на кафедре говорили, что по окончанию вуза можно было бы взять сюда распределение на большой оборонный завод. К родителям поближе, квартиру не снимать.
- Никогда! - решила про себя Лика.
И правильно сделала.
Ровно через год Лика с Герой гордо катили коляску впереди себя по такому же белому снежному насту. Те же декорации: лежащие в канавах алкоголики в обнимку со своими бутылками.
Отца Геры за этот год уже дважды лечили в больнице от "белочки".
Гера, её муж, не пьёт из принципа, спортом занимается. Насмотрелся он всякого в своём городке, на своей окраине, не хочет уподобляться. Лика располнела после родов, раздобрела, от прежней красоты - волосы роскошные да глаза остались.
Живут они теперь в городе Лики, в большой квартире её родителей. Навестить родителей Геры приехали в отпуск. Гера очень скучает по матери.
- Мы тут домик в деревне взяли, - устало говорит отец. - Хороший домик, дубовый, крепкий. Лет сто ему уже! Речка, озеро, лес, воздух чистый - красота! Зоросло там всё, хозяева за 100 баксов отдали. Вот окрепну, поеду в деревню, приведу там всё в порядок - красота будет вам с внуками туда приезжать! Одно неудобство: вода уж больно далеко - метров тридцать колодец в глубину будет...
Речь его становится всё более несвязной по мере того, как пустел стакан на столе.
И вот уже храп пьяного прерывается всхлипываниями матери Геры:
- Что тебе править-то? Себя бы тебе в руках держать...

***
Двоих детей 7-ми и 4-х лет, двух девочек-дочек нужно было срочно увозить из района повышенной радиации. На работе дали отпуск, и вот они уже вчетвером стоят на перроне знакомого городка.
На станции их никто на встретил. Гера и Лика бредут по улочкам с детьми, с огромными чемоданами, которые наготовлены для детей месяца на два, и теряются в догадках:
- Может, с отцом что случилось? - Гера выглядит взволнованным и расстроенным, - телеграмму я отправлял с уведомлением. Должны были встретить.
Дверь была не заперта на ключ. Они вошли в тёмную маленькую прихожую. В квартире, как всегда, было душно. Пахло долго не проветриваемым помещением. Кот глядел на них со стула. Храп пьяного отца разносился по комнатам. На кровати лежала мать с мокрой тряпкой на голове и плакала. На шее, руках и лице виднелись старые и новые синяки.
- Ох, деточки! Да как же у меня из головы-то вылетело, что вы сегодня приезжаете? Ох, дура я дура! - причитала она и плакала. и всё прижималась к сыну, и всё прижималась...
Отца, невменяемого, скрученного судорогами, синего, с белой пеной у рта, сын и соседи погрузили в грузовик и отправили в специальную больницу. А мать захлопотала по дому, завела тесто, стала печь шанежки, которые Лика терпеть не могла. Детей оставлять в этом доме не хотелось, но выхода не было - не везти же их обратно в радиацию!
- Будут они у меня, как куколки, с бабушкой в деревне, - щебетала помоледевшая и повеселевшая мать.
Когда-то она была красивой женщиной. Сын пошёл лицом в неё. Герку на курсе Ален Делоном звали.
- Дом у нас хороший, крепкий, сто лет ему, - завела она ту же песню, что и батя. - Только колодцы больно глубокие: пока тащишь воду - намаешься! Ну, да с божей помощью - не пропадём! Вон внученьки помогут.
А внученьки испуганно смотрели на Лику, и их импортные белые платьица казались в этой квартире чем-то чужеродным и неуместным.
Через два с половиной месяца Лика с Герой сошли с поезда-узкоколейки, который не доезжал до деревни километра два- три. Идти предстояло через перепаханное поле в сторону леса, который темнел вдалеке.
Там, у этого леса, где-то в деревянном дубовом экологичном доме, были их детки, их дочечки: пьют у бабушки парное молочко, вымывая радиацию и токсины, и едят свежие шанежки. Эта мысль грела Лику и придавала силы Гере тащить по полю тяжёлые чемоданы с гостинцами родителям и дочкам.
Связь по телефону с деревней была плохая и бабушка всё это время, когда бывала в городе, звонила с почтамта и говорила, что всё у них хорошо.
Два белых комочка, которые катились по полю в их направлении, Лика заметила сразу. Она подумала - зайцы. Но почему белые? Зайцы летом должны быть серыми. И вдруг она услышала, что эти зайцы кричат во всё горло!
Они бежали, бросив чемоданы, навстречу детям и тоже кричали во всё горло. Дети просто упали им на руки, плача и смеясь. Грязные, в оборванных белых когда-то "импортных" своих платьицах, они вжимались в родителей своими грязными тельцами и завшивевшими головками и не могли говорить от волнения.
- А бабушка, бабушка где? - заволновался Гера.
- Бабушка в городе, у неё головка голит. Мы здесь одни. У нас нечего кушать. Нам соседи хлебушек с молочком дают, - затараторила старшая.
Такой сердечной боли Лика ещё не ощущала никогда. В глазах потемнело и она грузно уселась на землю и заплакала.
А младшая дочка ласково гладила её по голове и говорила:
- Мамочка, у тебя тоже головка болит? Хочешь поиграть моей куколкой? - и совала ей в руку небольшого мёртвого крысёнка, которого всюду таскала с собой в карманчике.
В доме было грязно, сыро, пахло плесенью, объедками и мочой. Выгребная яма во дворе представляла собой две доски с огромной дырой посередине. Дети боялись ходить в такой "туалет" и ходили по-маленькому тут же у дома, в лопухи. А ночью выходить вообще боялись и закрывали дверь на топор от пьяных сельчан.
Соседи жалели девочек и даже изредка расчёсывали их длинные пушистые волосы и смазывали их керосином от расплодившихся вшей.
- Мамочка, иди сюда! Мы сейчас тебе покажем, как мы доставали воду из колодца, когда бабушки несколько дней не было.
Барабан крутился бесконечно долго, пустое ведро с плеском шмякнулось на глубине в воду.
"Метров тридцать" - машинально пронеслось в мозгу у Лики.
А потом дочки крутили барабан вдвоём, изо всех сил, чтобы показать, какие они сильные и самостоятельные.
Лика заглянула в колодец. На его дне, далеко-далеко, темнела чёрная вода.
"Глубокий колодец", - подумала Лика и опять потеряла сознание.
0

#8 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 05 ноября 2018 - 21:46

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - ПЛЮС
Андрей Растворцев - ПЛЮС
Наталья Иванова - МИНУС
ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

7

ШАХИДКА

В нашем странном, безумном мире,
где чужая не трогает боль,
где проводят в прямом эфире
даже войны — как будто футбол.

Где голодных больше, чем сытых,
где на паперти не подают,
где так много детей убитых,
а убийцы в почёте живут.

Перевёрнутый он. Перевёрнутый…
На позорном подвешен столбе.
И мудрец в нём — особо чокнутый,
и поэт в нём — лишь так себе.

Даже песни — одно название.
Даже сказки — какой-то бред.
Ах, какое же наказание
этот мир. Но другого — нет…

Инна Костяковская

Джумана* вцепилась в руль, сильнее нажала на газ и крепко сжала зубы. Машина набирала скорость, далеко впереди показалась вышка израильского контрольно-пропускного пункта. Всё, теперь уже она не отступит от того, что задумала, да и выхода другого нет.

Три девчонки, жившие в одной деревне, дружили с раннего детства. Разбитные, свободные, смешливые, готовые друг за дружку в огонь и воду, они вызывали неприятие у преподавателей в школе. Сколько не пытались их рассадить, даже развести по разным классам, но они, каким-то образом, снова оказывались вместе. Их так и звали — «неразлучная троица». До поры взросления и родственники смотрели на них с улыбкой.
Но время превращения девочки в девушку наступает непременно к пятнадцати годам, и никакие длинные юбки и наглухо закрытые кофточки отменить его не в силах. У каждой из троицы появился свой мальчик, по которому можно было повздыхать и поделиться мечтами лишь с подругой. Упаси Аллах, если об этом прознает кто-либо из родственников, здесь и за мысли строго наказывают. А за нарушение «семейной чести» и жизни лишить могут.
Самой красивой, конечно, была Нуран. По улице не могла пройти, чтобы все встречные мальчишки не оборачивались вслед. Джумана не ревновала, просто отдавала дань тому, что есть. Зато подругой Нуран была замечательной. Аккуратная, старательная, всегда и во всём поможет. Это важнее, чем внешняя красота. И если подруги встречались с мальчишками просто так — поболтать, потусоваться, то Нуран этого старательно избегала. Запрещено, так запрещено, зачем нарушать? Она прекрасно понимала, что живут девчонки на арабских территориях, где действуют древние жестокие законы.
И не было у неё, как у подруг юношей, с которыми те переглядывались втайне, чтобы никто не увидел, лишь ночью давая волю своему воображению.
Но не уберёг Аллах.
– Ты куда это собралась Нуран, — спросила Джумана нарядно одетую подружку. Хрупкая, изящная, нежная девочка была необыкновенно хороша.
Они с Фаридой сидели на своём излюбленном месте на маленькой скамеечке возле сарая, с которого была видна улица, а сидящих девочек не заметно.
– Мать послала в Джебалию за покупками.
Джебалия — большая деревня в семи километрах, славящаяся своим богатым рынком.
– Как, тебя послали одну? — Джумана даже привстала, — она, что с ума сошла, ты такая привлекательная.
Нуран улыбнулась:
– Красота быстро вянет, нам важно благочестие соблюсти.
– Мы, девушки, тоже жить хотим, посмотрите, как израильтянки свободно ходят по улицам в коротких шортах, — заявила смелая Фарида.
– Тише, ты, — прошептала, оглянувшись Джумуна, — упаси Аллах, услышит кто, нам о такой одежде и мечтать нельзя.
– Мечтай обо всём, — заявила Фарида, — или ты считаешь, что и мечты запретить можно.
– Ну, я пойду, девочки, — постаралась побыстрее избегнуть опасного разговора Нуран, — к вечеру вернусь.
Джумана смотрела вслед подруге, и сердце, отчего-то, неприятно ныло.

Нуран не вернулась к вечеру, не пришла она и на следующий день. Родители заявили в полицию, но та не смогла найти девочку. Тогда палестинская полиция попросила помочь израильских коллег. Лишь через два дня удалось обнаружить пропавшую. Преступник, имя которого не сообщалось, похитил Нуран в небольшой роще, через которую шла дорога. Изнасиловал и увёз к себе домой. Там держал жертву четыре дня, насиловал и издевался над ней. Девочку возвратили родителям, она была в шоковом состоянии, смотрела на всех безумными глазами.
Маньяка арестовали израильтяне и передали палестинской полиции.

Ночью собрался совет семьи Нуран, состоящий из мужчин. После недолгого обсуждения было решено, что девочка должна спасти «честь семьи», умереть за то, что опозорила, обесчестила их имя. В ту же ночь отец и семнадцатилетний брат Нуран задушили её проводом. Труп вынесли из дому и закопали в лесу. После этого хотели убить насильника, но он уже сбежал к террористам Исламского государства.
Целый месяц боялась Джумана приблизиться к дому Нуран, хотя знала, что отец её и брат сидят в тюрьме. Но вскоре их выпустили, за убийство «семейной чести» мусульман строго не наказывают.

После этого Джумана с Фаридой стали тихими и задумчивыми. Они только лишь между собой шепотом говорили о будущем, которое уже не будет таким, каким видели в своих мечтах.
После окончания школы наступила пора замужества. Родственники заботливо подобрали подругам мужчин. Джумана с отвращением думала о том, что придётся делить постель и жизнь с нелюбимым человеком. Но что поделать, если она родилась женщиной, а, значит, рабыней мужской прихоти.
В то время, когда Джумана готовилась к свадьбе, Фарида исчезла. Даже лучшей подруге ничего не сказала, родственники подозревали, что она укрылась на израильской территории.

Прошло несколько лет. Джумана исправно рожала детей, муж относился к ней ровно, правда, чаще не замечал. Иногда, приходя усталый с работы, срывал злость на жене, и даже бил. Но жаловаться нельзя было, да и некому, такова доля женщины. Одно радовало Джуману, он не запрещал ей пользоваться интернетом. Уложит спать детей и до приезда мужа свободна. Это было самое лучшее время, она ждала его весь день. Муж работал в администрации Председателя автономии, с утра и до позднего вечера пропадал там. Ему хорошо платили. Даже купил машину, и в минуты хорошего расположения духа учил ездить на ней Джуману.
«А что, если поискать Фариду в фейсбуке», — как-то подумала Джумана, и отправила запрос. Какова же была её радость, когда она увидела фото своей любимой подружки.
«Пять лет назад я познакомилась с израильтянином, репатриантом из Франции, замечательным парнем, — писала Фарида. — С тех пор живём вместе. У нас уже четырёхлетний сынок и ещё один скоро родится. Мы собираемся лететь в Париж к его родителям. Там и поженимся официально. Но я очень скучаю по дому, по маме, по всем родным. Хотела бы навестить их перед отъездом, если они не таят на меня обиды за прошлое. Ты не могла бы узнать у мамы?»
«Конечно», — ответила Джумана, и немедленно отправилась в дом подруги.
– Болею сильно, — сказала ей мать Фариды, когда она прошла на женскую половину. Та и вправду выглядела очень болезненно. — Помру скоро и доченьку не увижу, пусть приезжает и внучка моего привозит.

Радостной была встреча подруг, мать с трудом поднялась, чтобы выйти к дочери. И родственники сидели целый вечер, всё расспрашивали. Три дня провела в родной деревне Фарида, и собралась уезжать, но в один момент всё переменилась. Больше Джуману в дом Фариды не пустили.
– Не ходи туда, — предупредил её муж после того, как поговорил с отцом Фариды.
– А что случилось? Ведь всё было так хорошо.
– Случилось то, что и должно было случиться. Сказал тебе — не ходи, значит, не ходи. Не наше это дело, пусть её семья разбирается.
– Она же беременная, на девятом месяце, рожать скоро.
– Рожать – не рожать, это они решат, нас не касается. — Потом, подумав, добавил, — это ещё хуже.
Замкнулась в себе Джумана, самые страшные мысли лезли в голову. Неделя прошла, вторая. Хотела увидеть кого-то из семьи Фариды, хотя бы сестёр младших, но из дома их не выпускали, а со старшими и разговаривать боялась.

Через три недели утром рано, когда муж уже уехал на работу, услышала Джумана какой-то шум и крик на улице. Выглянула в окно, все люди бежали на окраину деревни. Оставила с детьми старуху, что помогала ей за ними ухаживать и побежала тоже. Тревожное предчувствие разрывало грудь.
Раздвинула толпу.
В оросительной канаве лежала обнажённая Фарида. Она была убита, видимо, когда рожала своего второго ребёнка. Прежде, чем зарубить её топором, ей отрубили уши и губы. На ворохе сорванной с неё одежды лежал труп первенца — мальчика четырёх лет. Головка новорождённого торчала наружу, а тело так и оставалось в матке.
Джумана закрыла глаза и стала медленно оседать на землю. Чьи-то руки подхватили её. Раздался вой сирены, приехавшие полицейские оцепили место трагедии.
Три дня Джумана ходила, как помешанная, не могла ни пить, ни есть. Если бы не дети, так и не поднялась бы с постели. Муж не трогал её, не заговаривал. Тогда она его спросила:
– Кто это сделал, отец, брат?
– Наняли людей, не все могут сами, — нехотя ответил муж, — и, видя, как перекосилось лицо Джуманы, добавил, — а ты чего хотела, как бы они смогли жить в нашей деревне дальше? Нельзя нарушать закон. Требует Аллах «судить судом чести», кровью смыть позор семьи.
– Где похоронили её? — спросила тихо.
– Не знаю, имам отказался совершить похоронный обряд над проклятой женщиной и её незаконнорожденными детьми. Зарыли где-то.

С этого момента жизнь Джуманы изменилась. Женщина как будто раздвоилась. Одна её часть осталась в той прошлой жизни — верная и покорная, не смеющая мужчине и слова сказать поперёк. Вторая, живущая ныне — дерзкая, вызывающая, самостоятельно принимающая все решения.
У человека наступает такая стадия, когда он будто поднимается над суетностью земной, ничего уже не боится, ни людей, ни Бога. Он подчиняется только тем законам, которые сам воспринимает, и никогда не примет навязываемых другими.
Мужу это совсем не нравилось. Конфликт был неизбежен.

Бродила Джумана по интернету, любовалась жизнью, которая была ей недоступна, раскованными женщинами в лёгкой открытой одежде, открывающей стройные загорелые тела. И набрела однажды на сайт знакомств. Рука сама потянулась, чтобы ввести собственные данные в анкету. Вскоре стали поступать сообщения и предложения. Понравился ей молодой мужчина, работающий на крупном предприятии в соседнем городе. Слово за словом, сообщение за сообщением, договорились встретиться.
Сказала мужу, что съездит в город, купит для детей что-нибудь из одежды.
Встретились, посидели в торговом центре. Ахмет Джумане очень понравился — умный, вежливый, инженер, совсем не похожий на мужчин из её деревни. Стали встречаться, и один раз он пригласил женщину к себе домой.
Такой феерии, такой свободы, такого наслаждения Джумана никогда не испытывала с мужем. Дома это было возможно только ночью, в темноте, а здесь днём, когда тебя рассматривает чужой мужчина…
Порог скованности и стеснения Джумана преодолела с трудом под ласками и уговорами Ахмета, но позже ничуть не пожалела об этом. Такие встречи стали повторяться, и с каждым разом она чувствовала, что превращается в настоящую женщину, испытывающую страсть и любовь к мужчине. Как долго она была лишена этого, и даже рождение детей не разбудило в ней чувств к нелюбимому мужу.
Теперь все их разговоры вертелись только об одном — как ей уйти от мужа. Ахмет предлагал разные варианты, но все они были рискованны и трудновыполнимы. В той части мира, где родилась Джумана, древние, жестокие законы не допускали никаких прав для женщины. А за нарушение их следовала смертельная кара.
– Что-то ты часто стала ездить в город? — Спросил её муж, пристально глядя в глаза, — тебе там, наверное, очень нравится?
– Там я могу выбрать хорошую одежду для детей, ты же видишь, как хорошо они одеты.
– Не обязательно из-за этого ездить, не перед кем здесь форсить? Сиди дома с детьми.
Но сидеть дома Джумана уже не могла.
Переписывалась с Ахметом, где они клялись друг другу в любви и жаждали новой встречи.
Через две недели она вновь уехала, не предупредив мужа.
– Что будем решать? — спросил Ахмет, когда они насладились друг другом.
– Не знаю, мне не хочется с тобой расставаться.
– И мне.
– Я бы осталась сейчас, но дети ждут дома, да и муж объявит в розыск. Мне кажется, он уже что-то заподозрил, ведь я не сплю с ним. А силой он брать не хочет.
– Давай сбежим за границу и попросим там убежища. Я всё выясню и в следующий раз обговорим. Предложу план, детей надо забрать.
– Договорились.

Возвратилась Джумана не поздно, но что-то в доме показалось ей не таким, как всегда. Не бросились навстречу старшие дети. Стояла зловещая тишина. Она прошла в свою комнату и замерла, за её компьютером сидел муж. В это время он, обычно, был ещё на работе. Из-за его плеча она увидела открытую страницу переписки с Ахметом, и похолодела.
Муж медленно повернулся:
– Что, нагулялась, сучка?
Джумана попробовала взять себя в руки:
– Давай поговорим потом, мне надо накормить детей.
– Дети заперты в дальней комнате. А мы с тобой сейчас поговорим.
Муж встал, шагнул к ней, лицо его искажено в ярости, глаза налиты кровью:
– Я убью тебя!
Джумана побежала, он настиг её на пороге кухни, ударил кулаком в лицо. Она упала, он повернулся к стенке, где были вставлены в гнёзда кухонные ножи. И тут, прежде, чем он успел выдернуть из гнезда нож, она вскочила, схватила обеими руками стоящую на плите тяжёлую чугунную сковородку, и с силой опустила ему на голову. Он постоял несколько секунд и рухнул на пол, из-под головы потекла струйка крови.

Джумана открыла кран раковины, плеснула в лицо воды.
Всё. Жизнь окончена. В любом случае её убьют родственники, и на детей свалится этот позор. И где бы они ни были, все будут ненавидеть их за то, что мать опозорила семью. Нет, она не оставит на детях клейма позора.
Переступила через тело мужа, вытащила нож из гнезда и выскочила во двор, завела машину, выехала на дорогу и направилась к контрольно-пропускному пункту на израильскую территорию.
Она умрёт геройски, как шахид. Председатель Палестинской автономии вручает семье каждого шахида двадцать пять тысяч долларов. Это огромная сумма, на неё можно жить несколько лет. И её пятеро детей станут детьми героя, убившего израильтян.
Джумана вдавила педаль газа, быстрее, быстрее. Положила нож рядом с приборной доской, чтобы никто не усомнился, что она — настоящий шахид.

День клонился к вечеру, движение на дороге становилось всё меньше. Стоящий на «кругу» солдат останавливал машины и объяснял водителям, где нужно объехать в связи с ремонтом дороги. Остальные солдаты курили в небольшой будке, оглядывая окрестности в ожидании смены. Неожиданно внимание всех привлёк белый автомобиль, несущийся с большой скоростью. Солдаты выскочили из будки и заняли позицию за бетонными блоками, уложенными на случай нападения. Не доезжая нескольких метров, водитель резко взял влево, направив автомобиль на стоящего на кругу солдата. Солдат успел сделать шаг в сторону, но колесо проехало по ноге. Он упал. В ту же секунду солдаты открыли огонь по сидящей за рулём женщине.

Корреспондент израильской газеты, расследующий эту историю, написал, что мать пятерых детей тридцати четырёх лет совершила самоубийство. У неё просто не было выбора.
«Она, конечно, представляла, что ее судьба решена, ее убьют ради «семейной чести». Зная, что ее жизнь окончилась, и, желая вернуть честь себе, своим детям и семье, она совершила самоубийство путем попытки убить израильтян. Но доказательств не будет, расследования не будет, никто не заинтересован в Палестинской автономии, чтобы такая правда вышла на свет».

Сегодня Джуману хоронят в деревне, называют мученицей, погибшей во имя Палестины, ислама и Аллаха.
Так грустно и так трагично для всех.

*Джумана (арабск. ) — Серебряная жемчужина
0

#9 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 07 ноября 2018 - 23:03

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - МИНУС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

8

ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ

Открою дверь, а на пороге ты! А я, глупец, не верил в чудеса…
0

#10 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 423
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 10 ноября 2018 - 00:32

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - ПЛЮС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - ПЛЮС
ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

9

СТРАСТИ-МОРДАСТИ

Я ехала в деревню зализывать раны.
Всё открылось внезапно…
Земля под ногами разверзлась, не оставив шансов на светлое будущее.
Вариантов, оказалось, не так много: застрелиться, задушить мужа чулком или отравить его любовницу.
После грандиозного скандала муж притаился в зоне «Икс», а любовница, поднимая с пола клок вырванных мною волос, покрутила пальцем у виска, и, пригрозив полицией, пожелала «счастливо оставаться со своим мужем-придурком, потому что, хотя он и купил ей норковый полушубок, но всё равно – последний жмот».
Окинув взглядом разгромленную приёмную офиса, я испытала истинное удовлетворение!
Треснувший монитор компьютера, кипа разбросанных бумаг, посуда, разбитая вдребезги…
Герань, сброшенная с пьедестала подоконника, покорно сложила красную голову на «Декларацию о налогах».
Я запулила вслед выбежавшей секретарше, а по совместительству – любовнице мужа, органайзер, тем самым поставив жирную точку на поле битвы.
Дома, трясущимися руками, я быстро собрала чемодан и, вызвав такси, отправилась на вокзал.
«В деревню, к тётушке, в Саратов!» - писал кто-то из классиков, и писал верно.

Толчея вокзала несколько меня отрезвила.
Передо мной в кассу стояла молодая влюблённая пара.
Он держал её за руку, она смотрела на него глазами овцы, с выражением лица «навеки ваша».
У меня вдруг появилось жгучее желание сказать незнакомой девчонке:
- Имей ввиду, все мужики – сво…
Девчонка, видимо, почувствовав тяжёлый взгляд, оглянулась и ещё теснее прижалась к плечу молодого человека.

Деревня – это панацея от суеты, урбанизации, мужей-предателей и коварных див.
Я поставила чемодан на дощатый пол тёткиной избы:
- Гостей не ждали?
Тётка, снимая с картофелины витиеватую ленту кожуры, удивлённо ойкнула:
- Галочка, шо стряслось?
Под согревающий душу напиток, похрустывая солёным огурчиком, я поведала тётке историю грехопадения супруга, а также кораблекрушения, случившегося с судном «Семейный быт».
- Тёть Нюр, я этой секретутке фасад хорошенько подпортила!
- Эх, узнаЮ нашенскую породу! – удовлетворённо крякнула тётка. – Горячая у нас кровушка, себя в обиду не дадим!

Первую ночь в деревне я не сомкнула глаз.
Старый диван оказался сердобольным и благодарным слушателем: всю ночь он скрипел пружинами в унисон моим вздохам, всхлипываниям и ворочанию с бока на бок.
Утро навалилось внезапно и солнечно, как будто солнце стремилось выполнить и перевыполнить план по ранней побудке.
Хмурая и опухшая, я вывалилась на крыльцо.
Тёть Нюрина соседка кормила своих несушек, подзывая ласково:
- Цыпа-цыпа!

«Цыпа» - так называл мой супруг свою крашеную «курицу». Об этом я случайно узнала из переписки «ВКонтакте».
- Тьфу, ты, вульгарщина какая - цыпа!
И почему тётушка не живёт на необитаемом острове?..
Прихватив полотенце, я отправилась на местный пруд. Но сколько бы раз не окуналась в прохладную воду, стараясь смыть вчерашнюю грязь, легче не становилось.

- Галюня, садись завтракать!
Я заглянула тётке в глаза: было заметно, что и она ночью не спала.
- Телефон у тебя давеча верещал, - сказала тётка.
- Нехай верещит.
Я отключила ненавистный в данных обстоятельствах мобильный телефон.
Вторая ночь в деревне оказалась куда страшнее предыдущей. Вопросы сыпались, словно из рога изобилия:
- Кто прав и что делать?
- Откуда у измены ноги растут?
- Когда случилось охлаждение отношений, и почему я его проморгала?
Сначала я во всём винила мужа, потом себя, потом снова мужа – и так до бесконечности.
Утром я не вышла к завтраку. Тётка принесла тарелку с яйцами, горбушку хлеба и стакан козьего молока.
- Поешь-ка маленечко!

На исходе третьих суток моего пребывания в деревне, дверь в спальню резко отворилась и тётя Нюра, подвязывая под подбородком концы белого платочка, строго изрекла:
- Шо ты собираешься делать, Гала?
Букву «г» тётка смягчала так, что получалось почти «Хала».
- А что такое, тёть Нюр?
- Шо такое? И ты меня об этом спрашиваешь?
- Тёть Нюр, ты белены объелась?
- Вот возьму сейчас хворостину да отстегаю по голым коленкам!
- Да говори толком!
- Третий дён на исходе, а ты всё в кровати валяешься! Скока можно? А ну, геть на улицу! Воды принеси, козу подои – чай, не забыла, откуда у неё титьки растут?
- А ты куда?
- Куда-куда… на Кудыкину гору! Ишь, цаца явилася.
- Тёть Нюр, ты же вроде бы с пониманием отнеслась к моей проблеме.
- Кончилось моё понимание! Геть с кровати!.. Дел невпроворот, а она тут разлеглася…

Вот так началась моя новая, деревенская шоковая терапия.
Вместе с тёткой я полола огород, доила козу Зинку, бегала к речке полоскать бельё.
Мой новомодный маникюр облез, волосы выгорели на солнце и развивались на ветру лёгкими каштановыми прядями. Я забыла, что такое макияж, педикюр, причёска.
- Загорела моя Галюша, похорошела! – тётка удовлетворённо цокала языком. – Приехала поганка – поганкой, а теперича – красавица, кровь с молоком!
Я и сама заметила перемены, случившиеся со мной за последнее время.
Джинсы, прежде туго обтягивающие бёдра, теперь надевались свободно.
Кожа приобрела золотистый оттенок и пахла приятно: свежей травой, банным веником, луковой шелухой, козой Зинкой.
Я вспомнила, как будучи девчонкой, бегала к роднику, громыхая пустыми вёдрами.
- Тёть Нюр, а можно на сеновале ночевать?
- Шо, детство вспомнила?
- Ага!
- Там, Галочка, сена уже нет. Сенокос вот-вот начнётся – тогда и поваляешься на свеженьком.
- Тёть Нюр, а когда я у тебя последний раз гостевала?
- Три года назад, Галочка. Теперича с тобой только по телефону и балакаем.

Я не смогла преодолеть искушение и после десятидневного бойкота всё-таки включила телефон.
Ого! Сорок три пропущенных вызова.
Звонила подружка, коллеги, а ещё тот, чьё имя я с корнем вырвала из памяти, словно сорняк – с огородной грядки.
- Чаво там? Звонил милай али как?
- Звонил.
- Много?
- Много.
- Молодец! Раскаивается, значицца, помириться хочет… Эх, охламон, твой Николашка!
- Да откуда ты знаешь, что помириться? Может, уже на развод подал и на раздел имущества?
- Нееет, деточка, помяни моё слово – мириться хочет…

Вдруг в сенках что-то громыхнуло, послышался стук упавшего алюминиевого ведра.
Дверь в избу отворилась и на пороге, словно чёрт из табакерки, появился мой суженый-ряженый.
В одной руке он держал слегка подвявший букет моих любимых ромашек, в другой – перевязанный ленточкой, торт.
- Батюшки-святы, кто явился!
Тётя Нюра всплеснула руками.
- Можно? – полушопотом, словно нашкодивший кот, прошипел супруг.
Он топтался у самого порога, так и не решаясь сделать шаг вперёд.
- Коли с добром пришёл, тады можно.
- С добром, тёть Нюр.
Муж не сводил с меня глаз, будто пытаясь угадать моё настроение: то ли сковородой огрею, то ли кипятком в рожу плесну.
- Проходи, Георгич, не стесняйся.
Муж, опасливо на меня поглядывая, осторожно поставил коробку с тортом на стол, присел на краешек стула.
Я глядела на своего ненаглядного в упор несколько мгновений, и губы вдруг сами расплылись в предательской улыбке.
- Соскучился, как я погляжу, Николай Георгиевич!
- Ну я… это… вот…
Муж стал вдруг заикаться, и, наконец, на выдохе произнёс:
- Галя, поехали домой!
- Тёть Нюр, - позвала я тётку, - принеси-ка ножик!
Тётка выглянула из-за печи:
- Ты не глупи, племянница! Ты шо удумала-то?
- Дай, говорю, ножик – торт резать будем.
- Аааа, торт! А я-то, глупая баба, чаво удумала…
Я взглянула на Николашу: он слегка распрямил плечи, удобно развалился на стуле, заулыбался.
Я медленно поднялась:
- Ну, что, Коленька, мировую пить будем?
- Дык, можно и за мировую выпить.
- А как же твоя любава? Неужто забыл?
- Галочка, дай сказать! Повиниться хочу, покаяться!
- И правда, дай мужику сказать, - вставила тётка.
- А тебе, Галочка, жизнь в деревне на пользу пошла! – сказал Николай.
- Да ну? А что ж ты раньше красоту мою не замечал? Или я хуже твоей секретарши?
Я крепче вцепилась в спинку стула, чтобы совладать с собой и не наделать глупостей.
- Не хуже, Галочка, а даже лучше!.. Тьфу ты, запутался совсем! В общем, люблю я только тебя, возвращайся домой! Всё у нас будет теперь по-другому, по-хорошему.
- А как это – по-другому?.. Ты думал: куплю цветочки-тортики, Галка и растает?
- Ой, совсем забыл! Я же тебе и колечко купил.
Муж протянул оббитую красным бархатом коробочку.

- Цыпа-цыпа! – донеслось из открытого окна. Это соседка приглашала своих куриц на вечернюю трапезу.
Слово «цыпа» подействовало на меня магически, словно красная тряпка матадора – на быка.
- Ах, ты, паразит! А ну, пошёл вон! Думал меня за колечко да за тортик купить?
Я схватила со стола торт и вместе с кремовыми розочками впечатала в удивлённое лицо законного супруга.
- Мама дорогая, - выдохнула тётка Нюра.
Эта фраза почему-то сподвигла меня на дальнейшие подвиги. Я вырвала из букета ромашку и воткнула в бисквитную мякоть, приговаривая:
- Вот тебе торт, вот тебе ромашки, вот тебе колечко!
И, подтверждая слово делом, запулила коробку с колечком в распахнутое окно.
- Цыпа-цыпа! – не унималась соседка, делая вид, что не слышит нашу ругань.
- Ко-ко-ко, - отвечали ей благодарные пеструхи.
Тётя Нюра подхватила меня – трясущуюся, рыдающую - усадила на стул, стала гладить по голове.
Николай, низко опустив голову, осторожно снимал с лица остатки торта и педантично складывал на клеёнчатую скатерть.
- Николай, поди к рукомойнику – умойся! – приказала тётка.
Муж повиновался.
- Погодите-ка, я мигом! – сказала тётка и зачем-то полезла в подпол.

На столе, словно на скатерти-самобранке, появилось нехитрое угощение: солёные помидоры, бутылка с прозрачной жидкостью, картошка с луком.
Вся спесь, что была заметна вначале визита, сошла с Николая на нет.
Тётка разлила по стаканам «божественный нектар».
- Говорить красиво я не умею, не обессудьте. А што скажу – слушайте внимательно, уважьте старого человека…
Я взглянула на мужа: тонкими пальцами он переминал в руках кончик клеёнки.
- Гляньте на портрет, что висит на стене – это мой Егорушка. Не вернулся Егор из рейса, без вести пропал… Ни машину, ни косточки его не нашли. Страшное время было – «лихие девяностые». Уж как я его ждала, как ждала! А замуж так и не вышла – никто мне не люб был.
Вот что вам скажу, милые: с жиру вы беситесь, ребятушки!
Муж впервые поднял на меня глаза.
- Ты, Николай, мужик с мозгами, и руки у тебя – откуда надо растут. Фирму вот, хоть и небольшую, содержишь… На Галюне моей по любви женился?
- По любви.
- Так что ж ты свинячишь в своём дому? Любовнице – шубы да подарки. А кто одёжку твою стирает, посуду за тобой убирает? Встречает с работы да провожает?.. Чево молчишь?.. Заработал лишнюю копейку – вези жёнушку отдохнуть, обстановку поменять. Она ведь в парикмахерской на ногах весь день, не присядет даже.
- Тёть Нюр, виноват я, сам не знаю – как такое вышло.
- А я скажу - как: деньги тебя испортили, Николаша! Понаглее ты стал, понахальнее.
Николай горько вздохнул.
- Правильно говоришь, тёть Нюр! - Я с победным видом зыркнула на мужа. – Последнее время и слова ласкового не скажет! Откуда ж им, словам, взяться – всё любовнице досталось!
- Цыц, племяшка! – прикрикнула тётка. – И к тебе претензии имеются. Куды ж ты, милая, так раскабанела? Талию не блюдёшь, а лицо – как репа, того и гляди треснет!
- Тёть Нюр!
- Чаво – тёть Нюр?!
«Тик-так» - сказали старые часы с гирьками и остановились.
Тётка подтянула гирьки за цепочку:
- Вот так и в жизни… Скажет эта жизнь на прощание «тик-так» и ничего исправить уже нельзя. А вам ишшо можно всё хорошее возвернуть, надо только сильно постараться.
Вот бы Егорушка мой вернулся – всё бы было сейчас по-другому…

И заплакала тётка Нюра горько и безысходно, и у меня слёзы, на неё глядя, навернулись на глаза.
Николай сильно растерялся, заметался – не знает, кого из нас успокаивать.
Так и бегал между мной и тёткой – то её по голове погладит, то меня к груди прижмёт…

Прошло почти два месяца.
Мы с Николаем снова вместе, и кажется, что в нашей жизни всё по-прежнему.
Но это не так!
После разлуки поняли мы, что получили хороший жизненный урок.
Я за это время ощутимо похудела, и все говорят, что мне так лучше.
Николай закрыл фирму, и вернулся на родной завод, где до этого работал ведущим инженером.
Конечно, зарплата у него теперь поменьше, но выходные и праздники мы отмечаем в кругу друзей, а чаще всего – вдвоём.
На этой неделе собираемся к тёте Нюре, в деревню, уже и продуктов в супермаркете набрали.

Если бы не моя мудрая тётка, не знаю, как бы всё сложилось, и чем закончилась наша с Николаем история.
Единственное, чего я на дух не переношу – это слово «цыпа»!
Как только соседка тёть Нюрина начинает кликать несушек, я затыкаю уши и убегаю куда подальше.
Слава Богу, тётка курей не держит – у неё только гуси да коза Зинка.
У козы, говорят, молоко очень полезное, даже более полезное, чем коровье.
Особенно, говорят, для деток!
Николаю пока не говорила - держу в секрете.
Всему – своё время, и каждому овощу – свой срок.
0

Поделиться темой:


  • 5 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • Последняя »
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

1 человек читают эту тему
0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых пользователей