[Николай Дик]

Мне закат бы…

Если дурно душе, и когти
запускают в неё драконы,
не трави своё тело дёгтем,
провожая закат оконный.
Лучше из дому, в чисто поле,
в ночь кромешную, вне сомнений,
от жестоких когтей неволи
на душистый простор весенний;
к мотылькам золотым и вязам,
где всю ночь на зелёном ложе
ты с драконом не будешь связан -
он луною давно низложен.

Не люблю я закат оконный…
Мне бы тот, что рождает крылья
и несёт, вопреки законам,
над родимой землёй ковыльной;
окунает в мечты и лечит
от недугов и безнадёги…
Мне закат бы, с которым легче
уходить по земной дороге.
***

Безумные семнадцать

Простите за безумные семнадцать,
за локоны, сводящие с ума
ту, кто ещё не может целоваться
и верит многоточиям письма.
За молодость, прошу вас, не судите.
Промчится – не заметишь, а пока
летит она по собственной орбите,
сшибая по дороге облака.
Не слушает, не верит и не видит.
Не разум побеждает, а весна.
Но ветреность – попутчица обиды,
пока в неё наивность влюблена.

Увидит и научится, но позже.
Сегодня же играется с огнём
тот, кто и мыслить правильно не может
ни вечером, ни в полночь и ни днём.
Когда-нибудь он спустится с орбиты
и сможет совершенство обрести.
Ну, а пока… семнадцать не судите,
а пожелайте доброго пути.
***

[Николай Дик]

****

А жизнь проходит, остаются
её поступки и дела:
осколки брошенного блюдца,
перо пробитого крыла,
вокал безумца, пантомима,
круги на пагубной воде,
и что прошло однажды мимо
в твоей измученной судьбе.

И понимаешь слишком поздно,
что не уйдут, как не верти
ни поцелуй зимы морозной,
ни боль обиженной груди;
не перемерить путь сначала,
не пережить судьбу с нуля…
Недаром юность умолчала,
что слишком круглая земля.
А в ней цветы и увяданье,
перо пробитого крыла,
твои надежды и желанья.
Но жизнь проходит… И ушла.
***

****

Живу тобой и этим днём.
Мир остальной плетётся рядом.
А мы не первый год вдвоём
плетём из нитей звездопада
судьбу свою, и на двоих
хватает нам тепла и света,
соседей добрых и плохих,
прохлады жареного лета,
опавших дней календаря,
друзей у тёплого камина…
И счастлив, честно говоря,
что в этой жизни мы едины,
что лишь тобою довелось
болеть в простуженные зимы,
что никогда не ждали слёз,
а потому – неуязвимы;
что не бежали за толпой,
а шли по хлопьям снегопада…
Что жизнь свою прожил тобой,
пока мир плёлся где-то рядом.
***

[Николай Дик]

Древний юный город

Древний южный город, но душою молод,
не скулит, не плачет и всегда в строю.
Переживший холод и осадный голод,
он казачью славу закалил в бою.
Летними ночами тёплыми дождями
заживляет раны крепостных валов.
Славится делами, верными друзьями
и неповторимым блеском куполов.
Был богат и беден, цену знал победам,
защищал Россию от меча Орды.
Горе, зло и беды выдержали деды,
потому и внуки славой их горды.
В самом устье Дона у речных затонов,
где ночует слава дедов и отцов,
колокольным звоном берег полусонный
ежедневно будит молодой Азов.
Пусть и седовласый, но всегда прекрасен
город, где любому и зимой тепло,
где снуют баркасы, и горят лампасы,
и резвятся кони, и скрипит седло…
***

Донская ночь

Там, где чайки у воды грустят,
где в камыш уходят каюки,
подпирая головой закат,
примостился вечер у реки.
Нарезвился ветер и притих,
не шумит прибрежная волна.
Наступает время молодых -
ночь недаром в юность влюблена.

Разнесётся запах по степи
от ночной фиалки, и его
будут двое из ладоней пить,
ощущая некое родство
с Тихим Доном, с южною луной
и с вокалом бойких лягушат,
что всё лето в тишине ночной
озорных кузнечиков смешат.

День пройдёт и молодость опять
убежит от криков городских,
чтобы снова на Дону встречать
тот рассвет, что тоже на двоих.
***

[Николай Дик]

Улетающим птенцам

А на прошлой неделе из гнезда улетели
молодые птенцы. Что поделать – пора.
Если в небо качели унести не сумели,
то сегодня их в юность уносят ветра.
Усидеть невозможно на траве придорожной.
Разлетятся по свету – так было всегда.
Только в мире безбожном не сломило б их ложью,
а для счастья нашлись бы святые места.
Но придётся и спорить, и вылечивать горе,
и обиды прощать, и стоять за друзей;
забираться на горы, успокаивать море,
чтобы встретиться в поле с удачей своей.
С гордой птицей удачи вряд ли станешь богаче
без людского упорства и силы ума.
Бесполезно судачить о желаемой даче -
без труда и усилий не строят дома.
Пусть ночами не спится, и меняются лица,
и метелью заносит, но дело-то в том,
чтобы цели добиться, не поможет Жар-птица,
а упорство и разум, на том и живём.
***

Курино-петушиное…

И голосит, когда не просят,
и замолкает позже всех;
не отличит зерна от проса,
чем вызывает птичий смех.
И вечно ищет, чтобы спрятать…
Но без него бы во дворе
не появлялись бы цыплята,
не разгорались на заре
курино-перистые споры,
кого сегодня из подруг
обнимет первой на заборе
его величество – Петух.
Герои, вроде бы, знакомы:
и он – виновник тысяч бед,
да и она – хозяйка дома,
что суп готовит на обед
и тихо шепчет: Боже правый,
за что меня ты наказал?
Мой, как петух, зато у Клавы -
орёл, достойный лишь похвал.
Но провожая на работу,
с улыбкой: Милый, поднатужь
на платье новое к субботе…
Ты ж самый лучший в мире муж.
***

[Николай Дик]

Голубиное детство…

Не модно по крышам – не те уже годы.
Но были бы силы, то с дури бы влез
за бело-курчавой, особой породы,
за той, что взлетала почти до небес.
Уже невозможно, а то поменял бы
годов эдак двадцать на парочку дней,
тех самых, в которых коленные блямбы
по крышам гоняют чужих голубей.
Где шорты на лямках глаза не мозолят,
к отцовскому кепи подходят чубы,
в друзьях и жара, и задиристый холод,
и так далеко до извилин судьбы.
Где споры решаются в доли минуты,
а дружбу никто не продаст за пломбир,
где ты ещё дорог на свете кому-то,
и ниток хватает для завтрашних дыр;
обидное лечат «зелёнкой» и йодом,
а годы ─ ничто для счастливых повес
с голубкой за пазухой редкой породы,
что детство уносит почти до небес.
***

Друзьям…

Он придёт и сядет рядом,
на скамейке, на диване,
в старом выцветшем наряде
тот, кто дружбу не обманет,
не предаст, не поменяет
на шипучее, хмельное,
а заварит чашку чая
в час, когда сердечко ноет.

Мы живём, пока он рядом,
через улицу и ближе,
в белых кляксах снегопада,
под каштанами Парижа;
на другом конце желаний,
в кнопке вызова смартфона…
Тот, кто искренне желанный
там, где больно и бессонно.

Их не много… этих странных,
но дарованных нам Богом;
тех, кто лечит наши раны
неизведанной дорогой,
и приходят, если надо,
если жизнь невыносима
без того, кто вечно рядом,
но с душою пилигрима.
***

[Николай Дик]

****

Молодеть не могу, обновляться не буду.
Умоляю вас, хватит судить за нутро.
Из вчерашних ошибок не вылепить чуда,
огонька не раздуть из потухших костров.
Под себя перестраивать хватит, не надо.
Под лекало не чертят чужую судьбу.
Перезрелую вишню июльского сада
не одеть в первомай и в апрель не обуть.
Не судите, прошу, за корявые строки -
слишком поздно в окно постучался Пегас.
В том и ваша вина, что стихи одиноки,
что весенний костёр слишком рано погас.
Принимайте таким, и другого не ждите.
Не смогу возродиться из пепла костров.
Суждено оставаться на прежней орбите
в безымянном созвездии Розы ветров.

Если много грешил, то и вы не безгрешны -
в необузданном прошлом и ваша вина.
Умоляю, не делайте вывод поспешный.
Я надеюсь, что память былого сильна
и потянет под вишню апрельского сада…
Подождите немного, созреет душа,
и захочется вечером встретиться взглядом
с тем, кто тенью за вами идёт не спеша.
***

Две половины

Наполовину, вроде, городской -
люблю теряться в паутине улиц
и обнимать полуночный покой,
пока бульвары гулкие уснули.
Сбегая от глазастых фонарей,
идя домой по тёмным закоулкам,
считать себя немножечко храбрей
в итоге романтической прогулки.

А в жаркий полдень с улиц городских
зовёт к себе другая половина -
с речной волной, купающей двоих
полураздетых, но ещё невинных.
Видать, осталась детская душа…
Ей хочется к болотистым затонам,
а вечером с букетом камыша
под окна у развесистого клёна.

Две половины борются во мне.
То город побеждает в лунном свете,
а то потянет по степной стране
на вороных промчаться на рассвете.

***

[Николай Дик]

Отдавать долги…

Если вам задолжал, то простите.
Здесь бегущее время не в счёт.
И не в счёт, что меня искуситель
в долговую бездонность влечёт.
На авось понадеялся –
глупо.
Обнулить не удастся долги.
В чём резон бесполезных покупок,
если должен полцарства другим?
Рассчитаюсь на днях,
и не позже.
Постараюсь отдать и за тех,
кто с утра рассчитаться не сможет
и кого уже вычислил грех.
Но успеть бы до завтра,
иначе
не простят за грехи небеса.
Толку мало, что стал я богаче,
если некому душу спасать.
Потому и спешу ежечасно
отдавать и прощать за грехи…
На авось полагаться опасно -
небеса к обещаньям глухи.
***

Что увидишь из окон?

День встречает закат и рождает вопрос -
что на завтра готовит кипучая жизнь?
Растворяются сутки, ты их перерос.
Интересен ответ, вот его и дождись.

Если крылья – не бойся полёта орла.
Закаляет не робость, а смелый полёт.
Но смотри, чтобы глупость крыло не сожгла,
если солнце лучистое вдруг увлечёт.

Если парус – не бойся оскаленных гроз.
Закаляют ветра, а не сонная гладь.
Ожидал бы причал и бывалый матрос
смог бы юность при встрече ещё раз обнять.

Если друга, то знай, что тебе повезло.
Из полсотни других выбирают не зря
перештопанный парус, и третье крыло,
и апрельское солнце в конце ноября.

Суждено ли до завтра дожить, и с утра
что увидишь из окон – извечный вопрос:
обветшалые листья и пепел костра,
или юность с букетом пылающих роз?
***

[Николай Дик]

Свадебное созвездие

Принимая закат как данное,
а рассветы как наваждение,
не ревную, что на свидание
убегают часы настенные.
Понимаю, что к расцветающим,
к пожелтевшим уже отбегали.
Не позволю себе стать лающим
на рассвет моложавой небыли.

Не ревную и не завидую
убегающим полуночникам.
Обниму свою миловидную,
ту, что стала моим источником.
Нам спешить вдвоём и не надобно,
пусть две стрелки за нами гонятся.
Полстолетья в созвездье свадебном
без разлук и ночей бессонницы.

Дай Бог каждому то созвездие,
ночи звёздные и без ревности.
Двое выживут и под лезвием,
если связаны нитью верности.
***

****

Ускользают года, забываются лица,
время ветряных слов и рассветных обид.
Суждено уходить и однажды забыться
даже тем, кто, казалось, не будет забыт.

Затухают костры, разбредаются тучи.
Где-то в прошлом теряются струны гитар.
Полуночные песни калитки скрипучей
никогда не услышит лихой Аватар.

И его унесут уходящие годы.
С поднебесья опустится кто-то другой.
Но бесцельно пришедшие быстро уходят,
а следы уходящих смывает рекой.

Ускользают года, и меняется время.
Листопад ежегодно сбегает к другим.
И ноябрь предстоящий забудется всеми,
потому что и в этом году не любим.

Остаётся любовь и её проявленье -
города и шедевры бессмертных имён.
И улыбку с лица не смывает забвенье,
если кто-то в те губы полвека влюблён.
***

[Николай Дик]

****

За неоновым счастьем летит мотылёк.
Романтичное - прячет себя между строк.
А привычно-своё, прижимаясь к плечу,
согревает дыханьем святую свечу.
Незаметное рядом – летим за моря.
Там же лето бушует в конце января
и не видно, как дома на ветках ольхи
не серёжки цветут, а ночные стихи.
Очаруют пейзажем Ван Гог и Дега.
Но красивей в сто раз под луной берега
седовласого Дона и бурной Куры,
что даруют прохладу сезону жары.

Необычное манит, своё же молчит
и не тянет его в невесомость орбит.
Увлечёт в поднебесье, а там горячо,
и спасает от глупости третье плечо.

Через годы виднее, не видно в упор.
И не время страшит, а её приговор.
Если счастье земное своё уберёг,
то спокойно взойдёшь на прощальный порог.
***

Вчерашнее время

Не услышишь ночного сверчка
из-под старой нетопленной печки,
и другие плывут облака
над заросшей кустарником речкой.
Не увидишь курчавых цыплят -
разбышака петух не в почёте.
Да и не с кем ему погулять
между грядок зелёных в субботу.
Не найдутся истоки ручья,
где купались босые рассветы,
и не встретится больше скамья
с конопушками прошлого лета.

Незаметно ушло навсегда
что-то главное и дорогое:
то ли детство забрали года,
то ли сердце лишилось покоя?
Изменилось, а что – не понять.
Видно, тихо прощаясь со всеми,
забирает в бессмертие мать
наше самое лучшее время.
***

[Николай Дик]

****

И новый день на три желанья
с надеждой прежней на авось,
а в полночь – то же оправданье,
что, мол, случайно не сбылось.
И жизнь по кругу, как обычно:
что так хотелось, то другим,
а ты по-прежнему в тряпичном
и вновь довольствуешься им.

Над головой лохмотья неба,
а рядом - сказки миражей.
Но в небесах пока что не был,
прожив на первом этаже.
А так хотелось бы, но видно
желанный плод не по зубам -
ещё нескоро на обидном
затянет время рваный шрам.

И переносятся желанья
на послезавтра или год
с давно привычным оправданьем:
- А вдруг когда-то повезёт.
***

****

Притормозить у старого ручья.
На полчаса избавиться от гонки
у той ветлы, где рыжая девчонка
недавно признавалась, что твоя.
Почувствовать объятья берегов
и зачерпнуть ладонями водицы,
чтобы ещё раз прожитым напиться,
избавив душу от былых оков.
По травушке вечерней босиком,
как по годам, унёсшим в одночасье
неловкое мальчишеское счастье,
рождённое под звёздным потолком.
Услышать заповедные слова,
те самые, что рыжая девчонка
вчера ещё шептала мне тихонько,
и прятала румянец в рукава.
И вдруг понять, что ты кому-то мил,
что небеса одеты в голубое,
как и вчера, а прошлое с тобою,
и из него никто не уходил.
***