МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: «Стрела Амура» - рассказ или новелла "О любви" - БЕЗ жаргонизмов и пошлостей (от 10 до 33 тысяч знаков с пробелами) - МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

Перейти к содержимому

  • 7 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • Последняя »
  • Вы не можете создать новую тему
  • Тема закрыта

«Стрела Амура» - рассказ или новелла "О любви" - БЕЗ жаргонизмов и пошлостей (от 10 до 33 тысяч знаков с пробелами) Конкурсный сезон 2015 года.

#21 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 08 декабря 2014 - 20:42

№ 20

Ромашка - русская забава...



Она уже несколько ночей просыпалась чуть свет и смотрела в окно. За окном барабанил дождь. Тугие струи колотились о подоконник и выбивали невероятную музыку. После нескольких недель изнуряющего пекла – дождь стал неожиданным подарком. Бурные потоки воды уносили всю пыль и грязь. Казалось, что улицы города увеличились, расправили свои плечи и задышали полной грудью.

- Вот бы и мне такой дождик! Чтобы вот так, сразу, одним потоком унести все мысли. И оставить в голове звенящую пустоту. Просто пустоту.

Как же она устала от назойливых глупых мыслишек, которые бесконечно лезли в голову и терзали ее одним и тем же вопросом:
- Неужели это конец? - она пыталась их отогнать, но, увы.
- Надо что-то решать, надо избавляться от этого мучительного чувства нереальности.
А в голове снова и снова:
- Неужели это конец?

***
Еще несколько месяцев назад жизнь ее текла по давно накатанной дороге. Все было замечательно и стабильно: дети, работа, любимый муж. А вот ей было скучно: заедал быт и житейские проблемы. Хотелось чего-то такого, чтобы она вылетела из этой накатанной колеи и с ветерком пронеслась по полю с сорняками и травой выше головы.
- Хочется – сбудется. Не буди лихо… - любимое выражение ее подружки Иришки сбылось, сбылось на все сто процентов. Захотели - получите.

- Ах, Иришка, Иришка, как же ты не вовремя уехала!- если бы подружка была рядом, все было бы на много проще. Она всегда знала, что надо делать и как выпутаться из любой ситуации. Но, увы, Ирина, как всегда, нашла нового бой-френда. Отключила интернет и мобильник, и исчезла на неопределенный срок.

- Неужели это конец?- опять промелькнуло в ее голове.

***
Все началось с обычного телефонного звонка - этот звонок стал лучиком, тоненьким лунным лучиком, из ее далекого прошлого.

- Привет, ты меня узнала? – из трубки доносился незнакомый мужской голос. Она хотела сказать, чтобы правильно набирали номер. Но, почему-то промолчала. Что-то до боли знакомое послышалось в чужом голосе.
- Але, ты меня еще не забыла?
Она вслушивалась в такой забытый и такой знакомый голос. Это был его голос. Сердце начало медленно падать куда-то вниз, оно летело долго, а она молчала и ничего не могла сказать.
- Ты? – после долгой паузы она смогла из себя выдавить только это дурацкое «ты».
Память, ах, как услужлива продажная девка память.

***
Это было давно. Дочка военного, она росла этаким сорванцом. Наверное, пример отца, его боевые награды и бесконечные переезды на новое место службы наложили на ее характер определенный отпечаток. В каждой новой школе надо было выживать.

Тогда для нее не существовало понятие - подруги. Она дружила с мальчишками, была для них «своим парнем» и верховодила.
Ее никогда не устраивала роль "Анки", она всегда была командиром, этакий "Чапай в юбке". Как ни странно, но мальчишки не возражали, и всегда ее слушали. Они носились по городку, пугали своими воплями и чумазыми мордахами молодых мамочек и старых матрон. "Войнушка", "казаки-разбойники"- это были их любимые забавы. Они шныряли по всем подвалам и чердакам. Летом убегали на речку, до одури плавали, пекли картошку и орали песни под гитару.
Зимой... Лучшее время года! Снег начинал сыпать где-то в ноябре. Огромные белые сугробы окружали городок, как снежная крепость. С внешним миром их связывала только дорога, по которой их на вездеходе возили в школу. Морозы были нечета нынешним. Уроки в школах часто отменяли. Родители уходили на работу, а они безнадзорные носились по городку, прыгали с крыш домов в сугробы, катались на санках, но самой лучшей забавой были баталии на катке.

***
С катка все и началось. В военном городке каток был небольшой, кататься там было совсем неинтересно. Надо было что-то срочно решать.

В город по вечерам их не отпускали, пять километров - расстояние не маленькое, да и автобусы почти не ходили. Но юность, на-то она и юность... Бесшабашные и безбашенные - она и еще несколько ее "верных рыцарей", брали коньки и сбегали на городской каток. Вот где было раздолье! Музыка, прожекторы, тихо скользящие пары.

Она умудрялась носиться по катку и не замечать никого и ничего. Вихрем по ледяной глади, она сметала на своем пути всех. Как-то она летела, не разбирая дороги, и вдруг оказалась в сугробе. Она села, отряхнула снег со своего лица и стала хохотать. Рядом сидел мальчишка из ее класса и крутил пальцем у виска:
- Ты совсем, дура, ты же здесь не одна?

С ним они почти не общались. Он жил в городе, она в городке, компании у них были разные. Она протянула руку, он помог ей подняться и тоже расхохотался:

- Нет, ты ненормальная! - потом они вместе катались, взявшись за руки, и о чем-то разговаривали. Ей уже не хотелось носиться вихрем, а хотелось медленно скользить с ним под звуки музыки. Они несколько раз встречались на катке. Это была их маленькая тайна.

А в школе все оставалось по-прежнему. Она командовала своими "рыцарями" и не могла без глупых, детских шалостей. Это был своеобразный бунт. Ей очень хотелось, быть в центре внимания, но она "была другом и своим парнем".

Он был окружен вниманием одноклассниц, которые старательно пели ему хвалебные оды и демонстрировали коленки, торчащие из-под коротких форменных платьев. Иногда, она ловила его взгляды, но на этом все и заканчивалось.

***
Прошло какое-то время. На контрольной работе, она не могла решить задачу, и пошла сдавать работу одной из последних. Последней была Иришка. Они вместе вышли из класса и, переговариваясь, вышли на улицу. Вдруг Иришка глянула на нее каким-то странным взглядом и спросила:

- Тебе не хочется приобрести нормальный вид? Пойдем я что-то тебе покажу. - Они помчались к Иринке домой.
- Раздевайся, сейчас я из тебя буду делать человека! - на столе появились какие-то баночки, тюбики, коробочки. Потом она из шкафа вывалила на диван ворох одежды.
- Закрой рот, не моргай и не смотри в зеркало. - Иришка начала колдовать над ее лицом. Принесла какой-то прибор, похожий на паяльник, и начала что-то делать с волосом. Выбрала самую коротенькую юбочку и шикарную блузку. Завершением были туфли-лодочки на шпильке.
- Одевайся, - она подвела ее к зеркалу.

Сказать, что эффект был подобен взрыву бомбы, это не сказать ничего! Из зеркального тумана выплыла "царевна-лебедь", королевишна и принцесса в одном лице. Иришка стояла и хохотала. А она смотрела на себя и не могла поверить, что эта красавица - она. Огромные зеленые глаза, в обрамлении густющих черных ресниц, смотрели с какой-то томной поволокой. Каскад темно-русых волос падал на плечи крупными волнами. Лицо стало совершенно другим. А фигурка! Точеная, в коротенькой мини-юбке, с ногами, которые начинались... и неизвестно где заканчивались, казалась, вырезанной мастером, из какого-то неведомого материала.

- Ир, это кто? - Ирка расхохоталась еще громче.
- Ну, что, Золушка, "Чапаем в юбке" больше не хочешь быть? Сегодня мы с тобой идем на вечер. Не смотри на меня дикими глазами. В нашем возрасте девочки иногда ходят на балы и там играют не в "войнушку", а танцуют и "стреляют" глазками. Можно по преподавателям, но лучше по мальчикам.

***
Когда они вошли в актовый зал и стали проталкиваться к свободным местам, все взгляды были прикованы к ней. Девчонки смотрели с завистью и удивлением, а мальчики! Ей казалось, что у них, у всех шеи вывернулись в другую сторону.

С этого времени игра в "казаки-разбойники" прекратилась. Ей очень понравилось быть "центром вселенной", тем более, что этим "центром" она стала для старшеклассников. Они забрасывали ее записками с объяснениями в любви и толпой провожали к автобусу. Поклонников было море. А Иришка стала лучшей подругой.

Правда, он, ее мальчишка с катка, совсем перестал обращать на нее внимание.

***
Пролетело почти два года. На выпускном вечере она набралась смелости и решила пригласить его на танец. Они медленно кружили в вальсе и он тихонечко прошептал:
- Я очень прошу, стань прежней. Зачем ты влезла в эту оболочку? Ты же совсем другая - настоящая! - для нее это был "гром с ясного неба", значит, он все это время наблюдал и думал о ней!?

Выпускной отгремел. Закончился ее, так и не начавшийся, роман.

***
Она уехала поступать. Чужой город. Веселая студенческая жизнь, потом замужество. Все было чудесно. Вот только привычка воспринимать мальчишек, как "подружек", не исчезла. Друзья мужа сначала были ее друзьями, а уж потом его.
Муж всегда смеялся:
- Иди, "подружки" пришли, почирикайте, а я футбол посмотрю. - Они ей изливали душу, рассказывали про жен и любовниц, открывали свои маленькие и большие мужские тайны. А она? Она была "жилеткой" и "командиром", как когда-то, в детстве. Они всегда прислушивались к ее советам, благодарили, и шли к мужу смотреть футбол и пить пиво.

***
Ирка ворвалась в ее жизнь, когда ей было, особенно плохо. Сначала они потерялись, потерялись на много лет, а потом, благодаря интернету, нашлись.
Встреча была незабываемая. Ну и что, что по скайпу. Они «трещали», как две сороки и не могли наговориться.
Иришка была не замужем, находилась в очередном поиске «любимого мужчины», выглядела прекрасно. Она на ее фоне смотрелась столетней старухой.

- Я буду делать из тебя человека! Тебе надо влюбиться, ты превратилась в старую, брюзжащую Анку. И не корчи из себя Чапая! – коренная Иринкина фраза, она вызвала только улыбку. Влюбиться! В кого? И зачем?

***
А потом был этот звонок. Звонок из прошлого. Она не спросила, где он взял телефон, просто очень обрадовалась. Очень-очень! Один телефонный звонок полностью изменил ее жизнь. Если бы ей кто-то рассказал, что может быть "телефонно-интернетная" любовь, она бы просто расхохоталась в ответ. Но…

Они начали общаться, сначала мимолетно, потом все больше и больше. Разговаривать с ним было одно удовольствие. Игра в "пинг-понг", вопрос-ответ, они перескакивали с темы на тему, мячик летал. Темы сменяли одна, другую. Так продолжалось некоторое время. Она стала замечать, что очень скучает, когда он куда-то пропадает и она не может с ним поговорить. Ирка смеялась:

- Подруга, посмотри на себя, ты стала похожа на женщину! Глаза горят, не ходишь, а летаешь! Что, "мальчишек-подружек" забыла? "Жилеткой" быть не хочешь? Кто он? Открой тайну. - А что она могла сказать? Влюбилась? Да, до безумия, до кома в горле. В кого? В фантом, в картинку, в голос. Как же ей хотелось, чтобы все превратилось в реальность. И она могла касаться его рук, смотреть в глаза и кружить с ним под музыку, как когда-то. Она поймала себя, однажды, на том, что рассказывает ему, как он ей нужен, как она его любит. Откуда только брались слова? Они из нее просто вылетали, переплетаясь в какие-то витиеватые фразы.

***
Ему это очень нравилось. Было видно, что он не безразличен. Но он боялся, боялся потерять свою стабильность и крепкий тыл. Иногда, его тоже прорывало, и она понимала, что очень ему нужна. Его "любимая" и "родная", звучали самой лучшей музыкой на свете. Так продолжалось несколько месяцев. Ее бурные признания, его... Это все доводило до умопомрачения, сердце то взлетало, то ухало куда-то в пятки. Они могли разговаривать часами. Время пролетало незаметно, окружающий мир просто исчезал. К реальности возвращали: приход ее мужа, или его жены. Единственной преградой для них было расстояние. Но она мечтала, что и эта преграда исчезнет, и они наконец-то встретятся.

***
В последнее время, они стали общаться все реже и реже. Она себя успокаивала, но понимала, что русская народная забава, под чудесным именем "ромашка", должна когда-то закончиться. Сегодня - любит, завтра - сомневается, сегодня - не общается, завтра - извиняется - неужели это все про них?

Она сидела, смотрела в окно, дождь закончился... А в голове вертелся все тот же вопрос:
- Неужели это конец?

***

Прошло пять лет.

Она стояла у окна и смотрела, как тихо кружат желтые листья. На кухне бубнило радио, муж с кем-то болтал по телефону. Черный кот Васька терся о ноги и напевал свою бесконечную песню.

Завтра она уезжала в Москву. Сорок лет, как отзвенел последний школьный звонок, пролетели одним днем. Они с девчонками решили собрать весь класс и навестить свою любимую классную даму.

- Интересно, кто приедет? - впрочем, ее интересовал лишь один человек. Человек, с которым они так и не смогли решить - нужны они друг другу или нет. Точки над "и" висели запятыми и никак не хотели становиться другими знаками препинания.

Тихо звякнул телефон. Пришла смска. Она глянула на светящийся экран дисплея, там большими буквами горела надпись: "Билеты взял. Приеду. Я тебя люблю. И будь, что будет".

0

#22 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 08 декабря 2014 - 21:54

№ 21

Любовь, раздавленная сапогом

«И пусть мне вечер зажигает свечи
И образ твой окуривает дым,
Но не хочу я знать, что время лечит, —
Оно не исцеляет, а калечит —
Ведь все проходит вместе с ним».
/ В. Высоцкий/

Мы выехали на учения в запасной район и поселились в палатках. После зимовки в надоевших казармах, где военнослужащие, осточертев друг другу, копили злость, которая выплескивалась в виде неуставных отношений, выезд на природу показался всем, почти санаторием.

Такое впечатление усилилось еще тем, что каждому выдали дополнительное питание - сухпаек на трое суток. Который был уничтожен за один день. К тому же, командира дивизиона вызвали на совещание в штаб округа, на пять дней, по поводу будущих учений стран Варшавского договора, где будет принимать участие наш дивизион, как лучший в ракетной бригаде.

Без майора, жизнь на учениях стала раем, расслабились даже офицеры. До обеда кое-как отрабатывалась имитация пуска ракет, а потом, командиры подразделений уезжали в офицерский городок к своим семьям. Каждый раз, за отдельную плату, оставляя бессемейного старшего лейтенанта Петрова дежурным по дивизиону, который несказанно был рад ночным дежурствам.

Чистый воздух, вечерний закат и пряный запах цветов белой акации навевал лирическое настроение, поэтому старослужащие всего дивизиона, три вечера подряд, до самого отбоя, орали песни под баян, на котором играл Ворона.

Трезвый, а потому скучающий Петров, с веточкой акации в руке, которую ежесекундно подносил к носу, вдыхая запах цветов, после ужина подходил к поющим солдатам, послушать похабные частушки. Затем, услышав песни о любви, удалялся, пробормотав: — Как можно драть глотки на трезвую голову?

На четвертый день наш командир не выдержал. Только офицеры разъехались по своим домам, Петров завел Газ-66 и поехал за вином в молдавское село, которое находилось в семи километрах от нашего расположения. К ужину, он уже был сильно выпившим.

Отужинав, старослужащие, чтобы усыпить бдительность пьяного дежурного, целый час кричали частушки под баян, а затем, убедившись, что Петров заснул и, чтобы не разбудить его, гурьбой, втихаря, откатили бортовой Газ-66 на сто метров от стоянки, завели его и поехали в село веселиться.

Танцы старослужащих с молдавскими девчатами и одиночная пьянка Петрова продолжались две ночи. На шестой день, нахождения дивизиона в летнем лагере, приехал из командировки майор, и все встало на свои места.

Он провел полномасштабное учение, где оказалось, что мы выполнили нормативы еле-еле на «тройку». Майор построил дивизион и, на радость солдатам, вычурно выматерил офицеров. Петров получил «на орехи» персонально, потому что неслаженная работа взвода, во время перегрузки ракеты, была усугублена одутловатостью его лица.

Старший лейтенант, предчувствуя беду, окаменел лицом, когда командир дивизиона скомандовал: — Петров, ко мне! — и, глянув на вышедшего из строя офицера, заорал: — Все продолжаешь пить?! Взводом займись! Почему перегрузка ракет задерживается?!

Майор посмотрел на меня и, укоризненно покачав головой, со злостью заворчал: — Лучший крановщик бригады и такие ляпы. Шесть секунд задержки по твоей вине! — затем, обращаясь к старшему лейтенанту, опять закричал: — Петров, ты больше меня в армии служишь, найди подход к своим подчиненным! Выясни причины!

Командир дивизиона тяжело вздохнул и спокойным голосом предупредил: — К концу недели, если нормативы не будут выполняться на «отлично», я у тебя последние звездочки с погон сорву. В Капустин Яр поедешь рядовым, там, на кран сядешь, вместо своего крановщика.

Вечером, Павлов отвел меня в сторону и сказал:

— Ван Гог, понимаю, что ты все время думаешь об Ольге. Я на гражданке, когда влюбился в девчонку, только и думал о ней. Давай, соберись. Ходишь, как в воду опущенный. Ты на перегрузке, не мог одновременно с поворотом стрелы, подъем траверсы сделать? Забыл? Вот и потерял шесть секунд. Смотри, не подгадь мне дембель!
— Саня, понимаешь? Самая мучительная вещь – это потерять голову из-за сильной любви к кому-нибудь. Образ Ольги, постоянно у меня перед глазами, — выдавил я, виновато опустив голову.
— Понимаю, — произнес сержант.

К нам подбежал Крохмаль и выпалил:

— Командир взвода в палатку зовет, на собрание.

Петров обвел тяжелым взглядом сидящих и спросил:
— Ну, что, мужики, другого командира взвода хотите? Слышали, что майор разжаловать меня обещал?
— Зачем нам другой?! Вы нас устраиваете! — весело воскликнул Кузя
— Когда работать начнем по-настоящему?— строго спросил командир взвода и, глянув на сержанта, продолжил: — Павлов, почему монтажники на бандажах мешкают? Три секунды потеряли, — и, уставившись на Ворону, он заорал: — Ворона, ты что, забыл, как рацию настраивать, или ее с баяном спутал?! Двадцать секунд связи не было, радист хренов!

Старший лейтенант некоторое время пристально смотрел на меня, видимо подбирая матерные слова, чтобы выругать, но, увидев мой подавленный вид, передумал. Он начал дипломатично выговаривать:
— Ван Гог вообще удивил. Ракета уже под краном, а он только траверсу подает. Шесть секунд коту под хвост. Спишь за рычагами?!

Я молчал, опустив голову.

— Чего молчишь? Уж не заболел ли? — озабоченно спросил командир взвода.
— Любовь закрутил, с продавщицей из чайной, вот и страдает художник, — съязвил Кузя.
— Ван Гог, это правда?! — воскликнул Петров удивленно. Я утвердительно кивнул головой.
— Выбрось эту дурь из головы! Нет любви, запомни! — заорал командир взвода, выпучив глаза.
— Товарищ старший лейтенант, а как же Пушкин, Лермонтов, Толстой и другие, которые писали о страданиях влюбленных? — задал вопрос Павлов, этим, пытаясь заступиться за меня.
— Докладываю, — наставительно начал старший лейтенант и, оглядев каждого, продолжил: — Любви нет. Есть биохимический процесс, при котором гормонам некуда деваться и они давят на мозги, таким балбесам, как вы. И начинается психическая болезнь; одни – стреляются, другие – под поезд бросаются. Это заболевание, под названием любовь, лечится временем. Сам переболел. Долго мучился, прежде чем выздоровел.

Петров посмотрел на меня и, с иронией усмехнувшись, сказал:
— Чем раньше выкинешь из головы, тем быстрее пройдет эта болячка. Я на сто процентов уверен, что был тебе наказ от родителей: «Служи, как надо!», когда они тебя, в армию снаряжали. А, ты, вместо службы, ерундой маешься.

И, чтобы, лишний раз, убедиться в правильности своей статистики, старший лейтенант строго спросил:
— Ведь был, такой наказ?
— Был, — нехотя пробурчал я.
— Вот и, служи! — вынес вердикт Петров.


С учений мы приехали засветло. Мне сильно хотелось увидеть Ольгу, поэтому, спешил и нервничал. Три раза пытался загнать задним ходом свой автокран в бокс, но так и не смог.

— Мороз, поставь машину, — взмолился я.
— Ого, как трясет тебя, — удивился сослуживец, принимая из моей дрожащей руки ключ зажигания, и, ухмыльнувшись, добавил: — Командир взвода прав, это болезнь.
— Мороз, и ты туда же, а еще друг! — заорал я в отчаянии.

Сослуживец заговорщицки подмигнул и прошептал:
— Беги в чайную, я твое оружие сдам в оружейку. За боксом, через дыру в заборе пролезешь, сейчас с тех. территории не выпустят.
— Спасибо, Мороз, — улыбнулся я и с благодарностью хлопнул его по плечу.

Пробежав по аллее и едва отдышавшись, рванул дверь чайной и, оказавшись в зале, остановился в недоумении. За прилавком стояла незнакомая тридцатилетняя женщина.

— Чего замер? Проходи, — произнесла она и, с интересом оглядев, спросила: — С учений приехал? Тебе, сигареты?
— А где, Оля?
— Я вместо нее, — ответила новая продавщица и, усмехнувшись, спросила: — Что, не устраиваю?
— Мне Ольга нужна.
— Уехала она, с мужем, — с важным видом произнесла женщина и, поняв, что мне нужна информация о девушке, многозначительно замолчала, ожидая от меня расспросов. Я, с подавленным видом, стоял и молчал.

В силу, своей болтливости и желания посудачить, она, увидев во мне собеседника, не удержалась и затараторила:
— Муж Ольги приехал с учений, а ему кто-то доложил, что жена его спуталась с солдатом.
— Ой! — воскликнула продавщица: — Фамилию солдата забыла! Ольга же мне, говорила. По-моему – Марк Твен. Он – художник.
— Марк Твен – писатель, — угрюмо поправил я, думая о своем.
— Нет, тот – художник. Очень хорошо рисует, Ольга рассказывала.
— Может, Ван Гог? — оживился я, вникая в смысл щебета молодой женщины.
— Точно, Ван Гог! — обрадовано воскликнула продавщица и, сокрушаясь, добавила: — Понабирали служить не русских, фамилию, хрен запомнишь!

Она поманила меня пальцем и, чуть наклонившись над прилавком, застрочила, как пулемет:
— Представляешь? У них такая любовь была. Художник, этот..., — продавщица задумалась на секунду.
— Ван Гог, — подсказал я осторожно, чтобы не вспугнуть, так нужного мне информатора, в образе болтливой женщины.
— Да, да, Ван Гог! Ухаживал, как в кино. Очень умный и культурный, хоть, и не русский.

Я догадалась; эта сучка – жена прапорщика Рогозина, позавидовала Ольге, вот и доложила ее мужу - солдафону. Он раппорт написал и перевелся в Тирасполь или Одессу, не знаю точно куда. Ольга, когда передавала мне чайную, все плакала и письмо строчила своему художнику.

— Письмо?! — воскликнул я: — А где, оно?
— Откуда мне знать. Тебе-то зачем, письмо? — сердито спросила женщина, поняв, что сболтнула лишнее.
— Я знаю Ван Гога. Служим вместе.
— Ух, ты! Познакомь! Так хочется романтической любви, как в книгах.
— Ван Гог уже занят. Могу порекомендовать Моцарта, — зло пошутил я, смерив ветреную женщину взглядом.
— А, кто он? — заинтригованно встрепенулась продавщица.
— Композитор. В хозвзводе третьего дивизиона служит, очень хороший парень.
— Не ври, — усмехнулась она, посчитав, что поймала меня на обмане, и высказала свою точку зрения: — Все евреи проходят службу в музвзводе! Уж это я, знаю!

Я бежал в казарму с мыслью: «Скорее всего, Ольга отдала письмо дневальному, парню, который прибыл из госпиталя и по состоянию здоровья поехать на учения не смог».

— Письмо, где?! — с ходу налетел я на него.
— Письма для вашего взвода Петров забрал! — скороговоркой выпалил опешивший солдат.
— Ван Гог! Тебе письмо! — прокричал Гиляровский из глубины казармы и помахал мне конвертом. Выхватив его из рук Геши и прочитав обратный адрес, я разочарованно протянул: — От матери, — и, с подозрением глядя на сослуживца, спросил: — Больше не было?
— Это все, что дал командир взвода для тебя, — непонимающе пожав плечами, ответил Геша.
— Много было писем?
— Почти все получили. Что ты хочешь? — рассердился Гиляровский.
— Старший лейтенант где? — не ответив на вопрос, спросил я.
— Домой пошел. Сказал, что перед ужином придет. Зачем он тебе? — удивленно спросил Геша и, не дождавшись ответа, обиженно протянул: — Да ну, тебя, чумовой!

Перед ужином я сидел на кровати и читал письмо от матери, ежесекундно посматривая на входные двери, чтобы не проглядеть командира взвода. Он неожиданно вошел в казарму и быстрым шагом направился в каптерку, бросив на ходу:
— Павлов, ко мне!
— Есть! — громко ответил сержант и, соскочив с кровати, побежал на зов. «Эх, не успел спросить у Петрова, про письмо от Ольги», — расстроился я.

Через некоторое время из каптерки послышались громкие выкрики. Старослужащие, лежавшие на кроватях и мирно беседовавшие, насторожились. Я тоже прислушался. До нашего расположения взвода донеслись обрывки фраз.

— Нельзя же так, товарищ старший лейтенант! Прямо, сапогом!— громко вскричал сержант. Послышалась брань Петрова и крик:
— Ты завтра на дембель, а мне служить! Дезертирства в моем взводе еще не хватало!
— Товарищ старший лейтенант! Он же человек, хоть и в армии!
— Сержант, кру-у-гом! Шаго-о-ом марш!

Павлов, громко хлопнув дверью, вышел из каптерки красный и взъерошенный. Проходя мимо меня, он буркнул: — Тебя, Петров зовет.

Войдя, я, как положено, доложил. Старший лейтенант, сидевший за столом, протянул мне конверт и сказал:

— Закрутился и забыл тебе письмо отдать. Вот только непонятно, от кого оно. Обратного адреса нет.
— Спасибо, товарищ старший лейтенант! Ничего, что нет адреса, разберусь, — радостно воскликнул я, поняв, что письмо от Ольги, и дрожащей от волнения рукой, взял конверт.

Чтобы никто не видел мои эмоции, решил прочитать письмо в бытовке, где, усевшись на табурет, начал нервно распечатывать его. С первых строк послания, мое горло перехватили спазмы, и я чуть не разревелся, как в детстве, от обиды.

Еще раз, пробежав глазами по письму, где было аккуратным женским почерком написано: «Прости меня! Я никогда тебя не любила. Это было просто мимолетное увлечение, можно сказать, игра. На самом деле любви нет, ее придумали люди, ради развлечения. Меня не ищи», — я прикрыл глаза, из которых предательски закапали слезы, прямо на листок бумаги.

— Не надо, Ван Гог, не плачь, ты же солдат, — тихо промолвил Павлов, тронув меня за плечо.
— Зачем она так…, ведь, поверил ей, а она предала, — сдавленным голосом сквозь слезы, не поднимая головы, прошептал я в ответ.
— Не надо, Ван Гог, — повторил сержант и по-отцовски погладил меня по плечу.
— Саня, знаешь, как больно, — сказал я, подняв мокрое от слез лицо, и посмотрел ему в глаза.
— Знаю, — произнес Павлов и отвел взгляд, по которому я понял, что в сознании сержанта идет борьба.
— Выходит, командир взвода был прав, когда сказал, что любви нет?! — с надрывом прокричал я.
— Ван Гог, если от кого-то услышишь: «Любви нет», то будь уверен, что у этого человека она была, и очень сильная…. Просто потом, кто-то сделал ему больно, — задумчиво ответил Павлов.

Взгляд сержанта стал твердым, по которому было понятно, что внутренняя борьба закончилась и принято решение. Павлов грубо выругался и добавил: — Хрен с ним, с этим дембелем в первую партию! Порядочность и честность, важнее!

Пристально посмотрев на меня, он спросил:
— Почерк Ольги видел когда-нибудь?
— Нет, — протянул я.
— Это не ее письмо. Настоящее, Петров забрал. А это, под его диктовку, написала жена прапорщика, с которым наш командир пьет. Он сам, только что, мне рассказал, — пояснил Павлов и, увидев, как я вскочил со стула, обеспокоенно добавил: — Ван Гог, никогда не делай, что-то безрассудное, только потому, что тебе в данный момент больно.
— Только, спрошу! — бросил я на ходу, устремившись в каптерку.

Увидев меня, командир взвода поднял голову и сердито спросил:
— В чем дело?
— Товарищ старший лейтенант, где настоящее письмо от Ольги?!
— Вот сука, Павлов! Все-таки проболтался! — со злостью, сквозь зубы, процедил Петров и вышел из-за стола. Заметив мой взгляд, полный решимости, он начал издалека, пытаясь внушить мне свою точку зрения:
— Ван Гог, не нужна тебе эта девка! Если, она изменяет своему мужу, значит и тебе, будет изменять. Знаю я, этот тип женщин, которые все какой-то романтики и несуществующей любви ищут, вместо того, чтобы жить нормальной семейной жизнью.
— Она любит меня, а не мужа, поэтому изменяет ему! А, Вы, просто женоненавистник, раз так говорите! Где письмо?! — воскликнул я пылко.

Командир взвода криво усмехнулся:

— Я этот бред, который она написала тебе, порвал и выкинул.
— Разве можно читать чужие письма и делать подлог?! Это подло с Вашей стороны! — закричал я с негодованием, наступая на офицера.
— Пошел вон, Дон Жуан хренов, пока тебе, мозги не вправил! — заорал Петров, разозлившись.
— Сука! — прошептал я, задыхаясь от ярости, и, теряя контроль над собой, схватил его за грудки.

Старший лейтенант, сделав подсечку, мощным ударом кулака в челюсть, сбил меня с ног. Сильно ударившись затылком об стену, я сполз по ней спиной. В глазах сверкнули звездочки, и наступила полная темнота. В моем сознании поплыли кадры из прошлой жизни.

Вот меня, четырехлетнего карапуза, отец посадил на коня верхом, а сам рядом стоит, посмеиваясь. Я, вцепившись в гриву, ору от страха. На крик выскочила из дома мама и умоляет отца спустить меня на землю. Он, с иронией, говорит: «Твой дед есаулом был, а сын твой – кисейная барышня».

Это я, пятилетний, с криком: «Мама, спаси!», бегу от козы, которая пытается поддеть меня рогами. Еще чуть-чуть, и они воткнутся мне в спину. И вдруг, коза встала как вкопанная, будто мать, услышав мой крик, придержала ее. Позже я понимаю, что она была привязана, и веревка остановила ее бег.

Вокзал. Толпа провожающих. Вот я, поднимаюсь в вагон и слышу за спиной голос отца: «Служи, как надо, сынок!».
0

#23 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 14 декабря 2014 - 11:55

№ 22
НИ ОДНО ЖЕЛАНИЕ НЕ ДАЕТСЯ ТЕБЕ ОТДЕЛЬНООТ СИЛЫ, ПОЗВОЛЯЮЩЕЙ ЕГО ОСУЩЕСТВИТЬ

Новогодний сюрприз


Да уж, действительно сюрприз удался , но какой!
Он был абсолютно противоположен тому, который она ожидала.

Лена сидела одна в комнате, по которой были разбросаны вещи, а она смотрела на все это пустыми глазами и бездействовала.

Сегодня 1 января и она рассчитывала начать новую жизнь с этого года, да она уже ее и начала, только эта жизнь совсем не походила на ту, о которой она мечтала.

Словно в кино ее короткая, но бурная жизнь проходила перед ней кадр за кадром.

Лена была разведена, разведена по собственной глупости, по молодости лет, как она сама посмеивалась над собой. Замуж она вышла, как говорят по залету, оставалось две недели до родов, когда решили все таки расписаться. Андрей не горел желанием женится, хотя к тому времени они прожили в гражданском браке почти три года.

- Три года, опять эта цифра, да что она для меня роковая что ли, - зло выговорила Лена.

Она рано потеряла девственность и ей даже пришлось делать аборт, впоследствии у нее никак не получалось забеременеть вновь, а замуж за Андрея уж очень хотелось.

Как то ее мать встретила свою старую знакомую и та посоветовала Лене пройти курс иглоукалывания у знакомого доктора. И как ни удивительно, хотя Лене никто не обещал скорого выздоровления, но ей повезло, уже через полгода долгожданная беременность наступила. Правда в этом ей еще очень помогла книга, подаренная свекровью, в которой все циклы были так точно рассчитаны и подсказывалось, что, когда и как надо делать. Молодая женщина соблюла все рекомендации и это принесло свои результаты.

Они подали заявление в среду, а в воскресение уже была назначена дата свадьбы. Свекровь подняла на ноги всех своих знакомых, ей помогала взрослая и замужняя уже дочь, друзья и они сумели за эти три дня организовать настоящую свадьбу по всем правилам, даже кафе сняли.

Лена хорошо помнила, как свекровь, узнав о такой новости, тут же отпросилась с работы и они пошли в свадебный салон, а там долго выбирали ей платье. Модели, которые предлагали продавцы, никак не устраивали свекровь, она пошла сама по рядам подыскивать наряд для невестки.



Выбрав несколько платьев, они начали их примерять и одно из них отлично село на будущую маму. В нем даже животик был менее заметен, чем был на самом деле. Платье взяли напрокат и, забрав его, пошли в разные стороны - свекровь к себе домой, Лена поехала к своим родителям оговаривать свадебные хлопоты.

Свадьба получилась очень красивой. Лена в белом подвенечном платье с букетом белых роз, подаренных ей женихом и очень красиво перевязанных длинными извивающими ленточками, которые как раз свисали над животом и прикрывали его, была очень хороша. Мастер, вызванный на дом, сделал ей великолепную прическу, украсив ее белыми живыми цветами. Андрей, увидев невесту, обнял её и сказал, что такую красавицу он никому не отдаст, пролив своими словами бальзам на ее душу.

Все торжество сняли на видео и очень красиво оформили. Фотограф оказался другом семьи. Лена была безумно счастлива и горда собой. После заключения брака поехали кататься на машине по городу, а подъехав к кафе увидели, что родители их встречают, как и положено, хлебом солью, а на втором подносе стояла бутылка шампанского и два хрустальных бокала, которые они разбили по традиции отпив из них по глотку шампанского.

Гостей было не много, но вечеринка удалась. Подруга сестры мужа очень умело вела свадьбу, это была ее привычная работа.

Лене очень не хотелось расставаться с белым платьем невесты, а было великое желание пройтись в нем по городу и своему двору, чтобы все ее в нем видели и знали о том, что теперь Елена законная жена своего мужа. Решила не переодеваться, пошла домой в нем же, хотя уже устала от плотно стягивающего её корсета, но красота требует жертв.

Когда вечеринка в кафе закончилась и гости разошлись, они пошли к своему дому пешком, благо было не далеко, всего пару небольших автобусных остановок, К тому же погода благоприятствовала такой прогулке, да и хотелось глотнуть свежего воздуха после душного кафе. Лена чувствовала себя королевой, ей очень нравилось, что все обращают на них внимание. Был теплый летний вечер, они шли медленно, упиваясь всеобщим вниманием.

На утро следующего дня к ним в дом повалили гости, друзья и сослуживцы мужа и Елене пришлось покрутиться вместе с золовкой на кухне, но эти хлопоты были только в радость ей. Продукты запасены семьей мужа, они предполагали такое нашествие , накрыть стол готовыми закусками было делом не хитрым.

Почувствовав себя после свадьбы полноправной хозяйкой дома Лена начала диктовать свои условия, уж очень долго ей пришлось быть, как говорится, на птичьих правах и теперь хотелось отыграться. Это сейчас она понимает, как была не права, а тогда задрала нос и гнула свою линию. Уже на третий день после свадьбы Лена закатила мужу скандал, чего не позволяла себе делать раньше и угрожала с ним развестись. Вот дурёха!

Через две недели после свадьбы родилась Юлька. Хлопот и забот прибавилось. Лена не привыкла к домашним делам, ей все это давалось с великим трудом. В родительском доме всем занималась мать, а ее даже картошку чистить и жарить учил Андрей, который во всем разбирался гораздо лучше её, так как был с детства к этому приучен. Она зашивалась с домашними делами, несмотря на посильную помощь мужа, неумело ухаживала за дочерью. Лене пришлось даже краснеть перед свекровью за опрелости малышки. Андрей ругался за беспорядок, а она все сваливала на то, что у нее не хватает на это времени, хотя девочка была спокойной и молока у молодой мамы пока хватало. Частенько приходя домой молодой муж не находил даже ужина и готовил сам, что конечно его раздражало, а жена отмахивалась, мол некогда было. Комок обид и ссор нарастал. Лена все чаще начала находить убежище в доме своих родителей, уезжая туда и оставаясь у них иногда по нескольку дней. Ей было хорошо у родителей, потому, что мать ухаживала за Юлькой, а она бегала по подружкам и вечеринкам, по которым очень соскучилась, и на которых ей было гораздо
интереснее, чем заниматься уборкой, готовкой и малышкой. Но эти ее отлучки еще больше накаляли обстановку. Кому же понравится приходить в пустой дом и, позвонив родителям жены узнать, что она еще находится у кого-то в гостях, хотя часы уже пробили полночь. А в его осиротевшем доме бардак и есть нечего. Ведь он с работы пришел и надеялся, что дома его любят и ждут. Сейчас, конечно, Елена понимала, как глупо себя вела, а тогда ей казалось, что она права во всем, а муж просто деспот.

Через три года, эти проклятые три года, поссорившись с мужем в очередной раз, Лена подогнала к дому мужа машину, пока тот был на работе, загрузила все, что она посчитала нужным, забрала дочь и кота, а собаку оставила в нагрузку супругу, мол пусть помучается с собакой, он ведь привык, что это она всем занимается. Оставила и записку со словами о том, что, мол, он еще пожалеет и на коленях приползет к ней просить прощения.

- Вот уж без такой глупой записки точно можно было обойтись – проворчала Лена, злясь сама на себя.

Но она ошиблась. Львы на коленях не ползают, а Андрей по знаку зодиака был львом, да и по жизни тоже. С любимым псом он конечно справился без труда, купить собаке корм или сварить для неё кашу Андрею не составило особого труда. Ведь тренировал собаку он, да и гулял с ней тоже в основном Андрей. А вот такой поступок жены сильно задел его самолюбие, он просто напросто ушел в загул. Узнав об этом, молодая жена рассвирепела и в порыве гнева сама подала на развод, надеясь тем самым усмирить мужа, а тот тряхнул гривой и молча подписал все документы. Такого поворота событий Елена не ожидала. Вот так, по собственной дури, как она потом поняла, стала матерью одиночкой и разведенкой. Дочь пришлось отдать в садик, а самой пойти на работу.


Свекровь сделала все возможное, что бы их помирить, но это примирение было недолгим. Лена решила, что победа на ее стороне и стала еще больше давить на мужа. На майском пикнике у друзей, новая девушка ее не женатого брата стала заигрывать с Андреем, что очень разозлило Елену, да еще и спиртное подогрело ее. Она устроила настоящий скандал, хотя муж ей повода для этого не давал, но ей было достаточно и того, что на него зарится другая, а значит, виноват, дал девушке повод. Брат пытался ее утихомирить, но у него ничего не получилось. Лена коршуном налетела на мужа и вцепилась когтями в его лицо. Андрей оттолкнул жену и, ничего не говоря, ушел с вечеринки и ушел навсегда. Такого принародного оскорбления, да еще и без вины он уже стерпеть не мог. Зато та самая девушка, из-за которой произошел скандал, времени зря не теряла и уже через неделю оказалась у Андрея в постели, а еще спустя некоторое время поселилась в его квартире.

Лена была в бешенстве, перестала отпускать дочь к бабушке с дедушкой со стороны мужа, под предлогом того, что не хочет, чтобы она виделась с отцом и с той девкой.
Время шло, свекровь мягко, но настойчиво старалась видеться с внучкой приезжая к ним в гости. С наступлением теплого времени года стал вопрос, куда же девать ребенка на лето и родители мужа вновь предложили забрать внучку к себе на дачу. Лена была вынуждена согласиться.

Девица плотно обосновалась на месте жены Андрея и явно не собиралась его ей уступать обратно. Лена заводила себе новых друзей, но с каждым разом все четче и четче понимая, какую глупость она сотворила, ведь она любила Андрея и никто не мог ей его заменить.

Прошло несколько лет, Андрей снова стал свободен, не ужились они с той девицей. Елена сразу же попросила свекровь помочь ей наладить отношения с бывшим мужем, но он очень неохотно шел на контакт с ней, хотя с дочерью виделся регулярно. Помогал во всем, а вот ее матери сторонился. Тогда Лена решилась признаться бывшему мужу в любви и попросить прощения за свои необдуманные поступки.
Андрей ее вежливо выслушал, но сказал, что это вряд ли это возможно, хотя ему было очень приятно все это услышать.

Свекровь просила Лену не отчаиваться, а использовать любую возможность для встречи. Сделанное ею признание не могло пройти для сына бесследно. Действительно их отношения стали теплее, Андрей чаще приезжал к дочери и оставался у них на более длительное время.



Когда бывшая жена пригласила Андрея на свой день рождения, он не отказался, а приехал с розами и подарком. Лена сделала все возможное, а брат ей в этом помог, чтобы бывший муж остался на ночь и у нее все получилось. Ночь была волшебной. Андрей, после ночи любви, сказал, что подумает, возможно у них есть шанс начать все с начала. Но потом снова отдалился. Стал находить причины, чтобы лишний раз у них не появляться , а через пару месяцев встретил девушку в которую влюбился и Лена поняла, что снова допустила ошибку и теперь потеряла отца своего ребенка окончательно.

Она сошлась с Артемом. Он работал шофером у них в фирме и давно проявлял интерес к молодой женщине. Правда, юноша моложе ее на 6 лет, но внешне эта разница была не видна. Хрупкая, маленького роста Лена выглядела моложе своих лет. Она решила попробовать начать жить с другим человеком, а не просто встречаться и надеялась, что у нее все получится. Артема она не любила, но он очень нравился ей, да и льстило, что в нее влюблен молоденький парень.

Ей заново пришлось учиться готовить, так как все это время они жили в квартире родителей Елены и готовила на всю семью мать. Лена уже понимала, что вкусная еда и порядок в доме это то, что привлекает мужчин и то из-за чего они ссорились с Андреем, Повторять свои прежние ошибки уже не хотелось. Юленька сначала очень отрицательно отнеслась к Артему, устраивала скандалы, капризничала, но постепенно, он сумел найти к ней подход и они стали даже друзьями.

А однажды, Лена улыбнулась, вспоминая этот эпизод, девятилетняя девочка вышла из ванной комнаты едва прикрывшись полотенцем и Лена сделала дочери замечание. Юлька, ехидно улыбаясь и вдруг спросила:

- Ты что, боишься что я у тебя Артема отобью?

Лена остолбенела, такого от своей дочери она не ожидала, а Артем, еле сдерживая смех, быстро выбежал из комнаты.

После этого случая Лена поняла, что дочь не только приняла мужчину, но он даже нравится ей и тогда она решила, что это видимо ее судьба. Женщина по-иному стала смотреть на свои отношения с Артемом, да и привыкла она уже к нему, ведь прожили вмести почти три года дружно, без проблем.

Вскоре они все трое поехали в Турцию отдыхать, отпуск прошел великолепно. Лена совсем успокоилась, расслабилась, это её поведение быстро принесло свои неожиданные результаты.



Однажды утром Лена почувствовала головокружение и тошноту:
- Съела чего то - подумала она, но такие приступы стали повторяться и она пошла в аптеку за тестами.

Тест оказался положительным. Молодая женщина не знала радоваться ей этому или огорчаться. Но подумав, решила все рассказать Артему. Отношения были хорошими, жили без скандалов и взаимных упреков. Алена была уверена, что такая новость обрадует его. Это сообщение она надумала приурочить к Новому году, пусть это станет для него приятным новогодним сюрпризом, тем более, что до нового года оставалась всего неделя.


Юлька уехала на каникулы с отцом в Финляндию, мать, овдовевшая к тому времени, ушла к подруге и они с Артемом остались дома одни праздновать Новый год.

Выслушали поздравления президента и под бой курантов выпили шампанского.

Включили музыку и стали танцевать. Все было так романтично. Лена ни на минуту не сомневалась, что новость обрадует её друга.

Немного потанцевав, они подошли к столу и Артем наполнил бокалы.

- Теперь слово за тобой, ты хозяйка дома и я слушаю твои новогодние пожелания - улыбаясь сказал он.

Лена набрала полные легкие воздуха и выдохнула:
- Поздравляю тебя любимый, ты скоро станешь папой.
- Что? -резко повернулся Артем и посмотрел на нее недоуменным взглядом.
- Я беременна - улыбнулась Лена.

Артем сел на стул и уставился на наполненный бокал, потом залпом выпил вино и стал ходить кругами по комнате, а у Лены тревожно забилось сердечко.

- Ты что не рад? - спросила она,- но в голосе ее уже не было той уверенности с которой она только что объявила ему новость.

Артем продолжал метаться по комнате, как загнанный зверь в клетке и наконец сказал :
- Сядем, нам надо поговорить.

Его ледяной тон, словно острый нож, прошелся по ее сердцу.

- Понимаешь, Лена, мне все это время было с тобой хорошо, очень хорошо, но детей иметь я не хочу.
- Почему, - упавшим голосом спросила Лена.
- Потому, что я еще молод и не желаю залезать в кабалу, хочу еще для себя пожить немного. Я понимаю, что тебе уже 30 и надо спешить со вторым ребенком, но мне это не нужно.

Лена была обижена и оскорблена до глубины души. Эта обида клокотала в ней словно лава в вулкане и вот она выплеснулась наружу:
- Так может и я тебе не нужна? - выкрикнула она.

Артем поежился от ее крика, но поднял голову и, глядя ей прямо в глаза, тихо, но твердо сказал:
- С ребенком не нужна.
- Только с ребенком, или вообще к не нужна,- настаивала она.

Артем опять поежился, налил себе полный бокал водки, выпил его и уже после этого произнес.

- Как мать моих детей - нет .
- Что ты сказал??? Так я тебе была нужна только как подстилка, а как жена и мать твоих детей не нужна? - и она швырнула в него попавшейся под руку бутылкой.

Артем увернулся, а Лена кричала, кричала, не останавливаясь, выплескивая на бывшего партнера все свои обиды разом. Устав от собственного крика она опустилась на стул.

- Уходи, уходи сейчас же, видеть тебя не могу.- медленно и четко выговорила она.
- Хорошо дорогая, я уйду, ты только успокойся. - Не состоявший отец её ребенка направился в прихожую, оделся и ушел.

Лена долго и горько плакала, а потом так и уснула, свернувшись калачиком на диване.

Ее разбудил телефонный звонок и Лена машинально подняла трубку, голос Артема спросил;


- Ты успокоилась, я могу зайти и забрать свои вещи?

Ночная сцена молниеносно пролетала у нее перед глазами, еле сдерживая себя, Лена разрешила ему придти и бросила трубку.

Неужели вот так все и закончилось, так просто и буднично. Она пошла в ванную и привела себя в порядок. Едва успела это сделать, как раздался звонок в дверь.

Лена пошла встречать Артема еще на что-то надеясь, но как только открыла дверь, все ее надежды рухнули. Он пришел не один, привел себе поддержку, чтобы бывшая подруга не могла устроить ему новый скандал.

Лена отступила на шаг, пропуская пришедших в свой дом, а сама осталась стоять у двери. Гости прошли в квартиру. Артем стал собирать свои вещи, да что там и брать то, кроме его личных вещей не было больше ни чего. Он быстро загрузил их в принесенную им сумку. Вскинул ношу на плечо и, вежливо попрощавшись, удалился.



Лена закрыла дверь, но это была уже не просто дверь, а дверь в прошлое.



- Одна, опять одна! Да нет, не одна, тебе же подарочек оставили и нужно от него как можно быстрее избавиться, до возвращения дочери из Финляндии - горько усмехнулась Елена. Хотя в глубине души она хорошо понимала, что кроме нее самой никто не виноват в том, что в ней зародилось это невинное создание, ребенок ни в чем не виноват. Ведь Артем-то был уверен, что она принимает таблетки и постоянно ей об этом напоминал. На что она надеялась? Хотела опять выйти замуж по залету - вот и получила по заслугам.

Что она скажет Юльке, ведь ребенок привязался к Артему. Все произошло так неожиданно.

Она что-то обязательно придумает, главная задача сейчас - избавиться от беременности, которая теперь не радовала, а тяготила и раздражала её.

Лена встала и начала наводить порядок, старалась как можно тщательнее вымести и вымыть пол, чтобы и следов от Артема не осталось.

Закончив уборку, подошла к столу и налила себе рюмку водки, ведь ей все равно не рожать, значить можно и выпить .

Вот таким у нее оказался первый день нового года, нежданным и негаданным.

Судьба опять сыграла с ней злую шутку.

В чем же она виновата, что она делает не так?

Как принять правильное решение, какое оно????????

Мысли были тяжелыми, путанными и очень хотелось плакать. Плакать от бессилия, от того что надо принять очень трудное решение о ребенке, что снова осталась одна и еще много, много от чего....

Лена опустила голову на руки, сложенные на столе и дала волю слезам



Солнечным январским утром Елена стояла на крыльце и ждала подругу, обещавшую забрать ее из больницы на своей машине. Вот и все! Последняя нить, связывающая ее с Артемом, разорвана. Завтра возвращается из поездки дочь и они начнут новую жизнь без него. Молодая женщина вдохнула полной грудью свежий морозный воздух и подставила свое лицо теплым лучам зимнего солнышка. Ниточку-то она оборвала, но вот как быть с памятью, постоянно возвращавшей ее в ту злополучную новогоднюю ночь .

Задумавшись, она не сразу услышал гудки машины. Это подъехала подруга. Елена тряхнула кудрями, словно избавляясь от видений, и быстро сбежала с крыльца. Поздоровавшись с подругой, села в машину и помчалась в новую жизнь.
0

#24 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 22 декабря 2014 - 00:34

№ 23

Чувства? Или …. Разум!


Летняя сессия на исходе, студент третьего курса Арсений сдал очередной экзамен и не знал, куда себя деть. Решил напряжение снять традиционно, а так как компания не наклёвывалась, отправился попить разливного пивка к ларьку на проспекте им. Карла Маркса, пролетарской точке, полюбившейся и студентам. А там видно будет….

На выходе из общаги столкнулся с группой однокурсников, экономистов-машиностроителей, во главе с бывшим командиром стройотряда Колей. Несколько ребят и девушек оживлённо обсуждали, куда пойти обмыть сданный экзамен.

— Надо же, как совпало, — подумал Сеня, поздоровавшись с Николаем, предложил:

— Когда финансы позволяют, то лучше всего пойти в чебуречку на Карла Маркса. Если вино не устраивает – рядом гастроном, всегда можно что-нибудь приличное прикупить.

— Замётано, а давай с нами за компанию, — согласился Николай.

— Кстати, познакомься,— с этими словами Коля легонько подтолкнул к Арсению стройную девушку с длинной русой косой и такими зелёными глазами, что время замедлило ход.

Незнакомка, с неуловимым ароматом свежих персиков пополам с пьянящем запахом скошенной луговой травы и лучиком солнца, затерявшимся в основании косы…. Знакомство - обмен феромонами. Пространство вокруг двоих волшебным образом изменилось, звуки и краски стушевались и перестали отвлекать от взаимного познания родственных душ. Завязался разговор ни о чём до самой чебуречной….

— Вино в чебуречной какое-то дамское, нас мужиков четверо — предлагаю взять по бутылке на брата «777» в гастрономе, - разрушил интимное пространство и вернул привычный ход времени Николай, любитель хорошо выпить. Зеленоглазую девушку с косой увлекли в свою стайку подружки из группы. В чебуречной дамы и кавалеры оказались за разными столами.

Через час портвейн выпит, фирменное блюдо студенческой забегаловки — хазани и чебуреки съедены. Однокурсники вывалились на улицу общей компанией – погода и настроение отличные. Рядом небольшой стадион, на который было бы грех не зайти и посидеть на трибунах после обильного застолья. Расселись смешано, и Сеню просто тянуло обмениваться короткими взглядами с новой знакомой, щебетавшей с подружками. Тем более кого-то она напоминала, а вот кого?

На расчерченном асфальте рядом с футбольным полем шла тренировка городошников, которые неспешно кидали, биты в расставленные фигуры из маленьких деревянных цилиндриков - годков, чаще удачно выбивая их за пределы расчерченного квадрата.

— Мазила! — неожиданно выкрикнул Коля после неудачного броска молоденького парнишки.

— А ты сам попробуй, — предложил пожилой мужчина спортивного сложения, слегка смутив Колю, никогда не игравшего в городки.

— А давай я попробую, — вызвался наш герой, в состоянии бархатного опьянения портвейном и вспыхнувшими чувствами к зеленоглазой красавице, и слегка покачиваясь, отправился на исходную позицию. В детстве Арсения городки оставили заметный след, чтобы быть лучшим - для оттачивания броска пришлось тысячи раз кидать биты собственного изготовления по фигурам….

— Поставь ему что-нибудь простенькое, — подсказал тренер пареньку - помощнику.

И вот на очерченном квадрате «Письмо», самая сложная фигура в русских городках, не сбиваемая с одной попытки даже мастерами. Бита легла в руку, как влитая. Яркие ощущения детства нахлынули и перехлестнулись с воображаемой картинкой из какого-то кинофильма с рыцарским турниром и прекрасной дамой на трибуне, вдохновляющей на подвиг….

— Шуткой, пожалуй, не отделаешься, можно попытаться сбить центрового и два крайних годка, но этим никого не удивишь — такие броски сегодня уже были. А вот если попробовать…, — подумал дворовый чемпион, окончательно придя в нужное состояние несколькими глубокими вздохами.

Затем тщательно прицелился и уверенным броском выбил центрового годка, не задев крайних. Письмо — распечатано, чемпионский бросок и аплодисменты на трибуне. Знакомая незнакомка, слегка подавшись вперёд, даже разрумянилась от волнения за недавно обретённого героя.

— Левую или правую пару? — обратился рыцарь к распорядителю. На что последовало:

— Правую пару, — что сложнее, и через секунду оба правых годка отлетели в сторону. Представление закончено, приз в лице прекрасной однокурсницы в нескольких метрах грациозно восседает на скамейке. Вот только, как его заполучить по-быстрому….

Неожиданно в мозгах нашего победителя прояснилось окончательно и пришло понимание, что такой простенькой победой этот приз не завоюешь, а цена ему – личная свобода через ЗАГС. И не случайно Николай познакомил их, а представил потенциальную невесту, с которой у него, любителя крепко выпить — полный облом и никаких шансов. С таким роем мыслей Сеня как-то сник и вместо очаровательной принцессы подсел к полупьяному приятелю и за пять минут расколол «на чистоту».

Все опасения подтвердились, а к серьёзным отношениям он пока не готов…. Требовалась пауза, а там видно будет. Пусть всё идёт своим чередом.

А далее заводская практика, пару осенних месяцев зарабатывание денег на очередной семестр и зимняя сессия. Несколько раз зеленоглазая девушка с русой косой мелькала в общаге и в институте, но желание сблизиться не возникало. Здоровались, взаимно улыбались, иногда обменивались парой дежурных фраз и на этом пока всё.

Как-то через изучение китайского гороскопа до любознательного поселкового парня вдруг дошло – кого напоминает ему знакомая девушка по характеру и даже немного похожа внешне, на младшую сестру — обе родились в год козы. Да и мать Сени после несложных подсчётов оказалась козой. Ещё одна представительница прекрасного козлинного знака в непростых семейных отношениях для дракона — пожалуй, перебор. А на расстоянии и чувства, когда-то вспыхнувшие, как порох или солома почти прогорели. Да и имя девушки вскоре забылось….

Последняя весенне-летняя сессия близилась к финишу. После консультаций по специальному предмету озабоченный предстоящим экзаменом по причине не посещения лекций Арсений двигался по коридору, не замечая окружающих. Внезапно знакомый голос, землячки из прибалтийского городка окликнул его, пришлось притормозить.

— Привет, как дела? Много экзаменов осталось не сданных? — поинтересовалась Людмила, стоящая у окна с подружкой.

— Последний барьер, скорее всего, придётся сдавать ассистенту, а то без стипендии могу остаться. Наш старший преподаватель «Мумин» с кафедры выше тройки не поставит, если на его лекции не ходил. А твои как дела? — поинтересовался будущий менеджер среднего звена социалистической экономики.

— Да вот с подружкой последний экзамен спихнули, кстати, познакомься, — ответила студентка, добровольная сваха из группы машиностроителей, указывая на рядом стоящую девушку.

Обратив внимание на зеленоглазую блондинку уже без косы и дурманившего запаха юности и невинности, Сене пришлось повторно познакомиться с когда-то околдовавшей его принцессой. Неудобно было остужать благородный порыв землячки, да и русоволосая девушка не созналась в прошлом знакомстве. Как будто всё происходило давненько в каком-то ином измерении и в другой жизни. Никаких чувств повторное знакомство не пробудило. Испытывая некую неловкость, герой несостоявшегося романа быстро удалился, сославшись на предстоящий экзамен.

Больше той русоволосой дамы после повторного знакомства дворовый чемпион по русским городкам не встречал ни в институте, ни позднее, а скоро и имя забыл повторно. Прошёл слух, что она удачно вышла замуж за нашего однокурсника, футболиста из дублирующего состава Зенита, и вскоре семьёй получили квартиру.

Жизнь продолжается и после повторных знакомств по каким-то неведомым нам законам. Эту историю мне рассказал Арсений, человек не бедный, состоявшийся и в семье, и в карьере в один из моих нечастых приездов в Санкт-Петербург, а тогда Ленинград, город безмятежной и бесшабашной студенческой юности.

— Ну, и с какой такой стати ты мне выложил эту личную страничку своего сайта из несостоявшейся жизни, тем более столько времени пролетело. Может, сожаление испытываешь о несбывшемся романе? — поинтересовался я у своего приятеля и ровесника.

— Ты знаешь, пожалуй, не сожаление, а тоска по бескрайним возможностям молодости, когда была возможность выбора, а мир двигался нам навстречу по любой нашей прихоти. А с ней, с той зеленоглазой девушкой с русой косой в лучшем случае стал многодетным отцом и хорошо, если бы не спился. Страсть заставляет много трудиться нижние чакры нашего организма и надолго отключает мозги, а ещё при встрече клянчил бы у тебя деньги в долг и не отдавал. А мы сейчас с тобой не сидели бы в приличном заведении и не беседовали на социальные и философские темы под армянский коньяк, — завершил свою историю мой питерский приятель.

Не частый случай, когда разум побеждает чувства. Правда, непонятно, кто от этого больше выигрывает. Скорее всего, победителей просто нет.
0

#25 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 22 декабря 2014 - 21:07

№ 24

Два мира, два человека, два одиночества


Два мира – близость и расстояние.
Две температуры – плюсовая, минусовая.
Два человека – мужчина и женщина.
Два чувства – одиночество и одиночество.

"Привет, Сашка. Не верю своим глазам, это ты и совершенно не изменился. Я не могла не узнать тебя, несмотря на "туманное" качество фотографии. Когда ты фотографировался? Я искала тебя и тут удача. Не верю своим глазам! Ты – "северный волк"! Хотя, зная твой свободолюбивый, авантюрный характер, любовь к приключениям, в уме пишу летопись жизни, оговаривая причины твоего пребывания в Заполярье. Искатель острых ощущений!
Представляю твои удивлённые глаза, когда ты наткнёшься на это письмо. Я рада, что нашла тебя. Какое счастье, что есть интернет. Только сейчас я поняла, куда ты пропал, уезжая на месяц и потерявшись на годы, прощаю. Ты оказался прав. Мне бы не хватило смелости уехать из тепла и цивилизации (хотя ты и не предложил) вдаль, где кроме белых медведей, голодных волков на сотни километров – снежная пустыня. Не покривлю душой - ты, чертовски, хорошо смотришься на фоне белоснежного "безобразия". А борода! Тебе идёт борода. Настоящий Санта-Клаус!
Эх ты, путешественник. Наверное, глупо спрашивать, помнишь ли меня, или? Боюсь услышать в ответ то, что может разрушить хрупкость надежды. Представляю, как ты опускаешь взгляд, хмуришь лоб и смотришь в окно, за которым разгулялась снежная буря.
Напиши мне, просто напиши, это ведь ни к чему не обязывает. Правда? Людмила".

Он возвращался в свой вагончик. "Отгорел" последний рабочий день вахты, завтра – домой. После смены, с ребятами отмечали день рождения Серёгиного наследника. У его друга, на Большой земле, родился сын.
Ночь. Полгода ночь. Он давно привык к крайностям и сюрпризам северного климата, холодам, снегу, жгучим, непокорным, сумасшедшим ветрам. Но это его жизнь, работа.
Хмель гулял в голове, расслабляя, веселя, заставляя мозг плыть по течению не спеша, размеренно, не заостряясь на текущих моментах, рабочих буднях, и просто буднях, незаполненных личной жизнью.
Он затопил печурку, вытащил бутылку пива и сел на табурет, подставив лицо огню. В голове всё перемешалось: хмель, работа, Серёгин сын и одиночество. Он поёжился.
- Гош, дрыхнешь? – спросил он в темноту.
Из угла раздалось сопения и волна мужского храпа, пронеслась по вагончику.
- Гошка, просыпайся, давай выпьем.
- Сашок, кончай, дай поспать, двое суток без сна, - ответил хриплый голос, – …а что пьём?
- Пиво, спирт, всё, что льётся. Завтра домой, отоспишься, зачем себе отказывать в маленьких радостях?
Под соседом скрипнула кровать.
- Наливай.
Гошка встал, натягивая на плечи шубу. Достал из шкафчика бутылку "Финской", два стакана, мясные консервы.
- Грохнули, - произнёс он, опрокидывая содержимое стакана в рот. – Сашок, о чём задумался?
Он смотрел, в одну точку, будто на стене увидел что-то необычное, поразившее взгляд, воображение, минимум картину великого и загадочного Пикассо. В глазах плясали ни то черти, не то снежинки, не то искорки огня. Волны хмеля, разбавляя кровь, грели, баюкая, тормозя сознание и мысль.
- Бабу хочется и не просто бабу, любимую бабу, понимаешь? – наконец, произнёс он. – Наливай.
- Грохнули, - и в Гошкиной глотке молниеносно исчезло содержимое второго, двести граммового стакана. - Баба это хорошо, - философски произнёс, никогда не пьянеющий, Гошка, с аппетитом голодного волка уминающий мясные консервы. – Сашок, ты почему не женат? Отстаёшь от прогресса. У меня дома жена, детишки, да что я тебе рассказываю, ты и сам знаешь. У моей Вики подруг, как блох в собачьей шерсти, она мне все уши прожужжала: "Давай Сашку познакомим с Веркой, Иркой, Светкой", тебе что, баба не нужна для здоровья? Возьми, к примеру, меня - я и тут не унываю. Валька- повариха, никогда не супротив.
- Валька-повариха ни с кем не супротив, бр-р, - брезгливо передёрнул плечами Сашок, - тоже мне, женский идеал.
- Так баба ведь, разведёнка, ей ласки хочется, а потом для здоровья, ну, и согреться, - хохотнул Гошка.
- Бабы не проблема, - признался Сашок, - хочется одну единственную, только мою, понимаешь? Чтоб дом был, чтоб ждала, чтоб, чтоб любила. Наливай.
- Так ты о женщине, любимой! – с понятием произнес Гошка, - а то я сразу и не врубился, ты всё – баба и баба, а тут оказывается речь о даме сердца. Ну, с этим брат, не так просто. Грохнули!
На улице мело, ветер свистел, завывал, визжал, как раненный зверь. В печурке бился огонь, отражая атаки, гуляющих по вагончику сквозняков.
Гошка спал, распугивая снежную пустыню молодецким храпом.

Квартира встретила тишиной.
"Даже мухи здесь не живут, хотя, какие мухи зимой, - подумал Александр, о своей холостяцкой квартире. – Ни одного знакомого таракана".
Он подошёл к окну, отодвинул шторы, за окном мело. "Снег, один лишь снег, а так хочется солнца, моря, песочка тёплого под ногами. Обнять тонкую, женскую фигурку, прижать к себе, накрыть её щебечущий рот поцелуем, задохнуться от запаха волос, утонуть в омуте глаз и любить до изнеможения, до коликов в паху". Он мотнул головой, отгоняя навязчивые, не дающие покоя мысли.
- Свет, привет, как дела?
- Сашка, когда ты вернулся? – спросил звонкий женский голосок.
- Только что, устал, как чёрт. Как вы? Как мама, отец?
- Всё хорошо, - вздохнула сестра, - отчитываюсь: во-первых, родители укатили на Аляску, к старому авантюристу Джорджу.
- На очередные гонки собачьих упряжек, которые без них не обойдутся и не состоятся, - продолжил он мысль сестры, улыбаясь сам себе.
- Во-вторых, твой любимый племянник решил жениться и в-третьих, Володька задерживается из рейса на месяц.
- А ты? – спросил Саша младшую сестру.
- Я? Хороший вопрос. Схожу с ума от Витькиных фокусов, годами жду мужа из плаванья и надеюсь на помощь близких, в борьбе с великовозрастным оболтусом, моим сыном и твоим племянником.
- А что бабуля с дедом говорят по этому поводу? – спросил он улыбнувшись.
- Не смешно, - резко отозвалась сестра. – Чему тут улыбаться? Я в ужасе, а наши родители сказали, что "всё рассосётся". Она задохнулась от возмущения. – Объясни мне, Сашка, что должно рассосаться и каким образом?
- Тебе не нравится его девочка?
- Какая девочка, речь идёт о женщине с ребёнком, - воскликнула Светлана.
Александр закашлялся от неожиданности. С ним когда-то происходило то же самое. В двадцать лет он влюбился в женщину с ребёнком и был готов на ней жениться, и стать настоящим отцом её сыну. Вся семья стояла на "ушах". Но они не поженились не по причине неприятия его семьёй любимой женщины, а совершенно по иной - она вернулась к мужу.
- Свет, я отосплюсь, а потом наведаюсь к вам. Хорошо? Не сердишься? При встрече всё обсудим.
Он держал трубку в руке, а оттуда неслись монотонные, короткие гудки.
Нахлынули воспоминания. С тех пор он больше не влюблялся. Скорей всего не встретил ту, единственную. И опять на сердце разлилась тоска - злодейка, захотелось тепла женского, тела гибкого, страстного. Губ распухших от поцелуев и зовущих, зовущих.
"Что-то меня "штормит" в последнее время, - подумалось с грустью. Может усталость или авитаминоз, а возможно ни то, ни другое, просто пришло время не быть одному".
- Где же ты, моя любимая, отзовись скорей. Без любви твоей, небо всё темней, - запел на всю квартиру.

Он спал вторые сутки, не чувствуя ни времени, ни голода. Когда открыл глаза, часы на стене показывали пять часов утра. На улице тихо шёл снег, подсвеченный ярким светом уличных фонарей. Метель, буянившая в ночи, намела огромные сугробы, аза окном тихо шёл снег, как в сказке.


В холодильнике было пусто, немудрено. Он открыл кухонный шкафчик, понимая бессмысленность поиска съестного. Но, чудо! На полке красовались несколько банок с мясной тушёнкой и пачки порошкового супа быстрого приготовления, со вкусом курятины. "Вот удача, вот Светка, вот молодец, Ну, сестрёнка, выручила, не дала помереть с голоду", - подумал он довольно, заливая крутым кипятком, вкусно пахнущий суповой порошок.
На душе посветлело. Уже и зима не казалось назойливо бесконечной, и ощущение дома внесло в душу покой, и поход в супермаркет за продуктами, моющими средствами, отвлёк, развлёк, напоминая о другой жизни, о городской суете, отодвинув на задний план тоску.
Вечерело. Выходить из дому не хотелось, хотя понимал, сестра ждёт, да и с Витькой поговорить надо. Но, что он может ему сказать, что? Жениться рано? Да и жениться лучше на молодых, бездетных? Чужой ребёнок - морока, проблемы, и любить чужого нелегко, лучше своих рожать. Что он может посоветовать племяннику, когда сам в себе до сих пор не разобрался. Ни в своей личной жизни, ни со своими ощущениями, желаниями, опасениями. Ему сорок два года, ни жены, ни детей, кроме работы – ничего. Более пятнадцати лет работы в Заполярье, заслуги в освоении снежных пустынь? Как можно кого-то учить жить, когда сам ничего не знаешь и не понимаешь в этой жизни, тем более в любви.
Он машинально включил компьютер. Тот радостно заурчал, заработал, засветился.
- Так. Что у нас здесь? Что нового у друзей?
Он "пробежался" по страничкам друзей, коротко ответив на сообщения, смешки, подколки. Поострил, пообещал не забывать, писать, иногда.
- Кто такая? Почему не знаю? – спросил вслух, читая сообщение от какой-то Людмилы. – Ошибочка вышла, девушка. Мы с вами уважаемая, Людмила, не знакомы, явно спутала с кем-то.
Он потянулся выключить компьютер, но остановился в нерешительности.
"А ведь она ждёт ответа, надеется, - подумал он о незнакомке. - Ответить? Что я ей скажу, пардон, ошибочка закралась. Вы меня с кем-то спутали? А почему бы не написать? Она ведь просила об этом, какого-то Сашу, такого же баламута, как и я "…напиши мне, просто напиши, это ведь ни к чему не обязывает. Правда?"

"Здравствуйте, Людмила!
Сообщаю, Ваше письмо получил незнакомый Вам человек. Кстати, меня тоже зовут Александр. Я, как и ваш друг - "северный волчище", но я не он. Возможно, произошла ошибка, и письмо не попало к нужному адресату, жаль. Удачи в поиске. Вы обязательно его найдёте".



- Светка, я отоспался, спасибо за супчики и тушёнку, спасла меня от голодной смерти. Я свободен, могу приехать.
- Нет, не сегодня. Собираюсь на девичник, так что не торопись, - растягивая слова, ответила сестра, явно малюя рот. Звуки, издаваемые ею, были тягучими и невнятными.
- А Виктор дома?
- Виктор, дома? Ты спроси меня, когда я видела его в последний раз? Поговори с ним, Саш! Он меня слушать не хочет, - с раздражением в голосе призналась она.
- Света, что я могу ему сказать? Я сам ничего в жизни не смыслю, но я попробую. Хорошо? Не переживай. Всё "рассосётся", как говорит наша мама.
На экране засветилось новое сообщение.

"Привет. Я благодарна, что ты откликнулся. Отделался парой фраз. Почему-то соврал, что это не ты. Странно…
Я смотрю в окно, за ним серо - мокрые, унылые крыши домов, дождь со снегом, а перед глазами море. Оно свинцовое. Тяжёлое. Но придёт весна, лето и оно заискрится. Ты помнишь море? А наш первый поцелуй? Извини за то, что нагружаю воспоминаниями. Тебе, наверное, не до меня. На улице, непонятная для декабря погода. Грустно на душе и тихо в доме. Готовлюсь к выставке. Работы непочатый край, волнуюсь, как в первый раз. Всё-таки здорово, что ты отозвался. Думала, у тебя не хватит смелости. Смеюсь. Не сердись Людмила".

- А это уже становится интересно, - произнёс он.
Захотелось немедленно ответить.

"Людмила, и хотя Вы не верите в ошибку, с удовольствием Вам отвечаю. Не важно, что я не тот, за кого Вы меня принимаете, согласен на переписку. Сашка - авантюрист".

"Саш, перестань "мутить" воду. Кого ты хочешь обмануть, меня? Себя? Я слишком хорошо тебя знаю, не пытайся переубедить меня в обратном. Расскажи о себе".

"Людмила, Вы светлый лучик среди снегов. За моим окном метёт метель. Ветер, как сдурел, срывает "головы" у прохожих. За вашим окном дождь со снегом и это в декабре? Погоде за Вашим окном, явно, нездоровится, зато в вашей душе плещутся волны тёплого моря, как воспоминания о детстве, юности, любви. Какая романтика. Снег – море. Вы неисправимая фантазёрка. Расскажите о себе. А давайте, наперебой, рассказывать друг другу о нас. Принимаете предложение?"

"Предложение принято, дуралей. Перестань корчить из себя незнакомца".

"Я и есть незнакомец, а Вы не верите".

Он ждал молниеносного ответа, но его не последовало. Он прождал ещё час, но она молчала.
Неужели поверила? А жаль! <br style="mso-special-character:line-break"> <br style="mso-special-character:line-break">


"А за окном, всё тот же снег
и цвет его всё так же бел
и где-то в мире человек
ждёт строк твоих и бел, как мел".

Он отправил шуточное сообщение незнакомой женщине, потирая руки от удовольствия.
- Почему молчим? – обратился он к компьютеру. – Людмила!!! Я жду! Ну, так не честно. Сама начала, а теперь молчишь!
Он спорил с компьютером, с самим собой, с какой-то Людмилой, неожиданно ворвавшейся из интернета в его жизнь, а за окном плясала метель.

В Мурманске мело. Метель наметала сугробы, мороз трещал, покрывая город огрубевшей кожей стужи. В центре восточной Европы, в Киеве, в небольшой, двухкомнатной квартире, сидела женщина, положив голову на сложенные руки, с грустью смотрела в окно. Она думала о мужчине, живущем на Кольском полуострове, за далёким Полярным Кругом … и о море. О домике, что стоит в пяти минутах ходьбы от моря. О маме и дочери родных и далёких, живущих в старом, уютном доме. О волнах ненасытных, странствующих из края в край, об одиночестве и, снова, о мужчине, "северном волке" из совершенно другого мира, мира снегов, снегов, снегов.

"Романтик, когда ты начал писать стихи? Я раньше за тобой таких тонкостей и талантов не замечала? Но всё равно приятно, что в тебе, что-то изменилось, вдруг стихи! Ты ли это?

"Ну, вот я и попался", - не без горечи подумал он.


- Не рано ли тебе жениться?
- Мама нажаловалась? – спросил Виктор и отвернулся, раздражённо покачав головой.
- Не нажаловалась, рассказала, - ответил Александр. – У неё ребёнок, а ты сам ещё ребёнок. Что ты можешь им дать?
- Я люблю её, и ребёнка люблю. Понял?
- Я понял, а ты сам понимаешь? - разозлился Александр. – Жена, ребёнок, семья это серьёзно. Ты готов заботиться, содержать их? Мозгов и силёнок хватит?
- Я думал ты на моей стороне, а ты такой же нудный, как и все остальные. Виктор подошёл к двери. - Я ухожу. Не провожай.
- Погоди, - Александр устало посмотрел в глаза племяннику. – Виктор, я понимаю тебя. В твоём возрасте я был таким же, влюблённым в женщину с ребёнком. Был готов, как и ты, жениться, бороться со всем миром за нашу любовь, усыновить её ребёнка, но…
- Испугался?
- Нет, она вернулась к мужу.
Повисло тяжёлое молчание. Каждый думал о своём.
- Пойдём, кофе выпьем, что ли, - предложил Витя, - похлопал дядьку по плечу. - Саш, хочешь, я вас познакомлю? - неожиданно спросил он.
- С кем? – не понял Александр.
- С моей девушкой.
- У тебя с ней серьёзно или юношеские чувства, первая женщина?
- Мы любим друг друга, - ответил Виктор, как отрезал. - Она хорошая и вовсе не "акула", как говорит мама. И не она первая на меня "запала", а я на неё. У неё замечательный малыш, я люблю его.
Александр открыл рот, чтоб сказать, что всё это пройдёт, что это наваждение, "иллюзия любви", но племянник его перебил:
- Саша, это моя жизнь. Это наша с ней жизнь. Я люблю вас всех и маму с папой, и бабулю с дедом, и тебя, но Юлька – это совсем другое, настоящее, будущее, понимаешь? Мы будем вместе, несмотря ни на что.
Александр почувствовал в племяннике такую силу духа, волю, решимость, непоколебимость, которой никогда не испытывал сам. Он протянул Виктору руку, пожав крепко, по-мужски.
- Наверно ты прав, поступай, как решил. Это твоя и только твоя жизнь, а с Юлькой твоей я с удовольствием познакомлюсь, хоть сейчас.

- Ты говорил с ним? - спросила сестра.
Они ужинали на уютной кухне, под жёлтым с узорами абажуром. На широком подоконнике, в керамических горшках благоухали бело – розоватые гиацинты, жёлтые махровые бегонии и редкий, бордовый по окрасу бальзамин Веллера, с сочными зелёными листьями ланцетовидной формы.
- Погоди, Светка, дай поесть. Я такой еды почти год не ел. Вкусно! Подкинь мне ещё пару котлет и соуса, обязательно соуса. Когда родители возвращаются? – спросил он с набитым едой ртом.
- Вчера звонили. Куда им торопиться? Довольные, счастливые. Разъезжают в собачьих упряжках, ходят на зимний лов, - улыбнулась сестра. – Я им завидую, никаких проблем. Знаешь, что мне мама сказала, когда я устроила Витьке скандал, по поводу его "акулочки"? Светлана закурила тонкую сигарету, выпуская ароматную струйку дыма, через нос. - "Не вмешивайся!"- представляешь? – она возмущённо выкатила на лоб два огромных зелёных глаза. - Что скажешь?

- Скажу, что мама права, не вмешивайся, - спокойно произнёс он, продолжая жевать.
Светлана поперхнулась дымом, закашлялась.
- Что ты этим хочешь сказать? Ты вообще понимаешь, что несёшь, что за чушь? Что значит "не вмешивайся"? Это я, должна сидеть, сложа руки, наблюдая, как какая-то стерва ломает жизнь моему сыну? Он молодо и глуп, а она хочет его на себе женить и повесить ему на шею чужого ребёнка, нагулянного неизвестно от кого.
Слова сестры больно ударили по слуху и душе. Но он постарался взять себя в руки.
- Света, ты мать, тебя можно понять, но Виктор влюблён по-настоящему и это его жизнь, ты обязана с этим считаться.
- Ещё один умник нашёлся, - взорвалась она. - Витка мой единственный сын. Это я рожала его трое суток, чуть богу душу не отдала, а ты хочешь, чтоб я, вот так, запросто, подарила, уступила его чужой бабе с ребёнком?
- В тебе говорит материнский эгоизм, - возмутился Александр.
- А в тебе - равнодушный болван. Как вы все не понимаете, это не любовь!
- Откуда тебе знать любовь или нет?
- Я его мать и я чувствую это.
- Ты знакома с его девушкой? – спросил Александр, внимательно глядя на сестру.
- С какой стати я должна с ней знакомиться? Сколько таких у него ещё будет? Она не первая и не последняя.
- Света, я говорил с ним и что-то понял, понял то, чего не понимал раньше. Виктор взрослый и серьёзный мужчина.
- Виктор мальчишка. Он сам не понимает что ему надо, а ты и родители ему потакаете, вместо того, чтоб урезонить, объяснить, указать на ошибки. Вот приедет Володя, он с ним поговорит по душам, он ему задаст.
Она заплакала. Рыдания сотрясали её худенькие плечи. Каштановые завитки волос вздрагивая, падая на лицо.
- Светка, не плачь. Он обнял сестру, погладив по голове. Всё нормально, правда. Ведь ничего не случилось, просто мальчишка вырос. Они любят друг друга, поверь мне.
Она подняла на брата заплаканные глаза, по-детски, ладошкой утирая слёзы.
- У неё замечательный малыш, маленький, толстенький и очень забавный. Она и сама ещё ребёнок.
В глазах сестры застыл немой вопрос.
- Виктор нас познакомил. Юля хорошая девочка, из интеллигентной семьи. Она вовсе не "акулочка" ей, как и нашему Витьке двадцать лет. Она студентка, будущий врач - педиатр.
- А где её муж?
- Свет, чаю хочешь?
- Ты не ответил на вопрос, где отец ребёнка? Кто он? Она его нагуляла? Я так и знала. Вот, пожалуйста, что и требовалось доказать, - и она заревела ещё горше.

Он возвращался домой. Мысли о племяннике, сестре, родителях, жизни не давали покоя. У него не хватило смелости рассказать сестре правду. Поняла бы Светка? Приняла бы это? Изменило бы его признание её отношение к девушке? Вряд ли. Он промолчал. В какой-то момент подумалось, что у Виктора есть отец, мать, вот пусть и ломают себе головы над судьбой их единственного отпрыска. В конце концов, Виктор сам должен рассказать матери всё. Это его история, его жизнь, его любовь. "Ну, Витёк, ну племянничек, такую кашу заварил… и молчал же. Ох, к морю бы. Окунуться в тёплую воду, плыть пока хватит сил, рассекая волны и чтобы солнце, обязательно солнце садилось в морскую пучину, пряча лучи в морской бездне. Людмила, почему не отвечаешь? Мне так необходимо поговорить, поделиться, высказаться. Что-то я расклеился. Витька совершенно выбил меня из колеи, - подумал он, - и эта женщина молчит. Почему? Обидел её? Написал что-то не так, не корректно, не по-джентльменски? Да ну их всех".

Он пил коньяк из бутылки, большими глотками, словно воду и смотрел на экран компьютера, как на врага.
Через месяц на вахту. Слава богу. Видно не рождён я для семейной жизни, нормативных отношений, города, суеты. Одинокий, "северный волчище". Только работа успокаивает, приносит удовлетворение, там я свой. Там моя стихия. Стихия снега, ветров, рабочих будней, да и мужики нормальные, надёжные, короче, скучать не приходится.
Он напился, но тяжесть не отпускала, наоборот, прочно, фундаментально залегла в душе и мозгах.
- Гошка, как дела? Как семья?
- Сашок, хорошо, что позвонил, - обрадовался друг, - Я в аэропорту, семейство отправил к тёще в Москву, а домой возвращаться не хочется, пусто как-то.
- Давай, подваливай, заодно и выпьем.
- Горючего прихватить? – озабоченно поинтересовался Гошка.
- Не парься, приезжай. У меня в баре горючего на неделю хватить, - ответил Александр, заплетающимся языком.
- А! Нормально, моё семейство, как раз, через неделю возвращается.



Дым стоял коромыслом. Две выпитые бутылки водки, одиноко лежали на столе, отсвечивая пустыми боками.


- Ну и дела! И что, ты рассказал сестре? – спросил Гоша, изо всех сил, стараясь сфокусировать, разбегавшиеся в разные стороны глаза, на лице друга.
- Нет, не смог. Пытался ей объяснить по жен-жден-жден-тель-менс-ки, - с трудом двигал языком Сашка, - но не, не получилось. Слёзы женские не по мне. Она, как заплачет, а я, как это, как расстроюсь, - мычал он.
- Ну, сучонок, заварил кашу, - согласился с ним Гошка. Подняв вверх указательный палец, застыл, собираясь с мыслями, - он сам, самм-мостоятельно, как муш-шжчина должОн признаться в содеянном. Я правильно излагаю мысль?
Они ударили по рукам.
- А что ты насчёт женщины мне рассказывал? – спохватился Гошка.
- А-а, пустое, незнакомая женщина, - Александр пальцами рук исполнил в воздухе, воздушный пирует, - она ошиблась электронной почтой, представляешь? А меня зацепило. Есть в ней что-то, а что? – он уставился в пьяные Гошкины глаза, поморгал и замолчал.. – Письма писала романтич- тичные, "…напиши, ведь это ни к чему не обязывает, правда?" – в сердцах повторил ею написанную фразу.
- Дела! – многозначительно произнёс друг, почесав затылок. – А в чём проблема? Женщина есть, мужчина есть. В чём проблема?
- Какой мужчина? У неё есть мужчина? – встрепенулся пьяненько Александр.
- Мужчина? – повторил Гоша, непонимающим взглядом разглядывая друга. – Ты, ты мужчина, лопух, совсем меня запутал. Объясняю, есть женщина, есть мужчина. Женщина – Людмила, мужчина – ты, в чём проблема? Никаких проблем. Пригласи её на свидание, обсудите детали и женитесь. Что тут думать? Проще простого!
- А где она живёт? Поедем к ней прямо сейчас!- предложил Александр, вставая со стула, покачиваясь из стороны в сторону, как стрелки маятника.
- Адрес помнишь? - на всякий случай уточнил Гошка.
- Чей?
- Людмилы!!!
- Нет, но ты знаешь! - уверенно произнёс он. - Ты же сказал, надо пригласить её на свидание, обговорить детали и… жениться.
- Я сказал? – удивился друг. – Раз сказал – значит, знаю, поехали.

Заполярье встретило знакомым, привычным холодом. Здесь он настоящий. К чёрту всех и вся. К чёрту мысли о большой и пламенной любви. Людмила, разбередила старые раны, сама не зная этого. А может и не раны вовсе. Он не чувствовал себя раненным. Он чувствовал одиночество и потребность в любимой женщине. Людмила необычная женщина, - думал он, - зацепила сердце, ещё как зацепила, не думая, не предполагая. Он знал о ней многое, о её жизни, работе, дочери, бывшем муже. Она рассказывала о себе, не прячась за маской лжи, покоряя искренностью его сердце. Она рассказывала, что её мама живёт у самого - синего моря, почти на берегу, в стареньком домике, утопающем летом в цветах. Он знал о ней всё или почти всё.
Она многое знала о нём. И о его любви к женщине, любви единственной и несбывшейся. О его работе, о серых, заполярных буднях, о помыслах уйти, оставить север, перейти на другую работу, жить, как все. Он рассказал ей, как старому, проверенному другу о ситуации с племянником.
- Саша, я считаю, Виктор должен признаться сам. Детство закончилось. Он два года женат на Юле, у них растёт сын. Он скрыл этот факт от всех вас. Смалодушничал. С другой стороны, он молод и влюблён. Пусть сражается за свою любовь, как рыцарь. За поступки следует отвечать. Ты не должен ничего объяснять сестре. Если у Виктора хватило смелости рассказать тебе, то пусть хватить ума и смелости признаться и родителям. Не дави на него. Он сам обязан понять и осмыслить сложившуюся ситуацию. Хотя, это не просто.
Они общались в скайпе, с нежностью рассматривая друг на друга, благодаря человека его создавшего. Чудо под названием скайп, дарующее возможность видеть, говорить друг с другом, жаль, нельзя потрогать, дотянуться, почувствовать биение пульса, ощутить сбившееся набекрень дыхание. Людмила поняла, что Александр, найденный ею и тот, кого она искала – разные люди, но ни разу не пожалела об ошибке. Наоборот, её радовало, что она нашла именно его, другого, не того, которого искала. Он был ей дорог, и даже, себе самой, она не пыталась объяснить в какой момент, человек, находящийся по ту сторону экрана стал частью её жизни.
Они смеялись до хрипоты и слёз, когда Александр рассказывал, как с другом, пьяные, "до поросячьего визга", поехали предлагать ей руку и сердце, приехав по незнакомому адресу к незнакомой женщине. Когда отворилась дверь, Гошка не вдаваясь в подробности, стал предлагать незнакомке выйти за них замуж. Она позвала мужа, ну и закрутилось. Как попали в милицию, как отсидели всё ночь в "обезьяннике", пока не протрезвели.

- Людмила, готовься стать знаменитой, - торжественно провозгласил арт - куратор Евгений Анатольевич. – Твой вернисаж заинтриговал публику, критиков. Это успех. Уже сейчас поступают предложения о сотрудничестве. Возможно, в ближайшем будущем, начнём работать над проектом подготовки новой выставки. Думаю через полгода, год мы выйдем на более высокий уровень. Будь готова дерзать, работать с утра до ночи. Забудь о личной жизни на ближайшие несколько лет. Так что, никаких планов, кроме работы.


- Евгений Анатольевич, спасибо Вам, вы настоящий кудесник, а насчёт моей личной жизни не переживайте. Работа на первом месте, поэтому я и разведёнка, - ответила Людмила

.
Она была счастлива. Фото - вернисаж, её детище поразил воображение публики, заинтриговал, "царапнул нежные струны" нужных людей. Такого успеха она ожидала годами и сейчас её душа стремилась к новым высотам. "Работа и только работа", - стучало молоточком в голове. Дочь взрослая, самостоятельная девушка, привыкшая с такой матерью, как она, всё и всегда решать самостоятельно. Это огорчало и радовало одновременно. Да и мама Людмилы всегда была рядом с внучкой, в принципе, вырастив её. Валера, бывший муж, так и не смог принять жену такой, какая она есть. Ему нужен был очаг, а она была даже, не искрой этого очага. Всегда в работе. Не женщина – робот. С мужем она рассталась давно. Людмила и не почувствовала его отсутствие, нехватки тепла, заботы, просто в доме стало тише. А сердцем и душой она осталась с любимым делом. Её мама, грустно вздохнув, забрала внучку к себе, чему Людмила не противилась. Ребёнку нужен уход, любовь, а у неё работа - газетный фоторепортёр. Постоянные командировки. Это потом, через много лет кто-то заметил её фоторепортажи, сочные фотографии, необычные ракурсы и завертелось.
Сейчас, вспомнив об этом, она вздрогнула всем телом, сердце сжалось. Захотелось обнять дочь. Попросить прощения за всё, и чтоб она обязательно простила. "А может к чёрту эту работу? Жить когда? - подумала она. – Дочь во мне не нуждается, я плохая мать. Любимого человека, с которым можно поделиться радостью, печалью, прижаться к груди, плечу и всё рассказать и чтоб понял, поддержал, пожалел - нет. Никто меня не ждёт, хотя Саша, а что Саша? А жаль! А может быть? Нет, не может быть, просто показалось. Она почувствовала, как одинока и даже мысль об успехе больше не согревала.
- Евгений Анатольевич, мне нужен тайм-аут, что-то во мне перегорело. Хочу к маме, к дочери, просто хочу отдохнуть.
- Людмила, а как же "новые высоты"?
- С пустой душой высоты не взять, - она грустно улыбнулась, опустив голову, и неожиданно разревелась.
- Людмила, ты права, - он взял её за руки и заглянул в посеревшие от слёз глаза.
Поезжай к своим, отдохни, а "высоты" - подождут, главное быть в мире с собой.

Она сидела на берегу тёплого моря. Любимый город, старый пляж. Всё близкое и родное. Стоило всё бросить и приехать к маме, дочери. Они говорили до утра, не разжимая переплетённых рук. Три женщины. Плакали горько, потом с облегчением. Дочь, кажется, поняла, хотя до полного прощения и понимания далеко. Невозможно за один вечер "переписать" жизнь.



Она смотрела вдаль за горизонт, где небо сливалось с морем, слизывая границы суши, водной безбрежности. Море. Она любила его шёпот, бормотание, буйство. Оно её успокаивало, вселяя в душу покой, при его виде взгляд светлел, окунаясь в белые кружева морской пены. Она легла на прохладный песок, улыбаясь самой себе. Впервые за много лет, почувствовав себя совершенно счастливой и свободной, свободной от работы, условностей будней и одиночества. Потом, по многолетней привычке, достав из сумки фотоаппарат, начала снимать.
- Красивый ракурс.
Она вздрогнула всем телом и обернулась.
- Как долго я ждал этой встречи, – произнёс мужчина, глядя на пробудившееся, сонное солнце.
- С кем? Со мной?
Его глаза улыбнулись, взглянув с интересом на женщину. Светлые густые волосы, серые, родные глаза, нежная недоуменность в лице.
- С морем и тобой.
- Сашка, Сашка, "северный волчище", - произнесла она вслух, касаясь тёплой ладонью тёмной, густой бороды. – А бороду так и не сбрил.
- Да, всё правильно, всё так, как и должно было случиться, - глаза его загорелись живым огнём.
Она с любовью смотрела на мужчину, ворвавшегося в её жизнь северным ветром.


- Я писала Сашке Антонову, своей первой любви, - произнесла она.


Он вдыхал запах её волос, скользя взглядом по бархату кожи, гибкому телу. Она пахла морем и любовью.
- Я и есть Сашка Антонов, из настоящего и будущего, - произнёс он, целуя её распахнутые, зовущие губы и вдруг почувствовал такую взрывную радость! Ноги сами собой, оторвавшись от земли, подпрыгнули в лазурные небеса и он закричал: "Людка! Теперь я знаю, ты на свете есть!"
Она, звонко смеясь, закружилась, словно в танце, подставив лицо, ласковым лучам утреннего солнца, распахнув руки для объятий, поднимая ногами весёлый песочный вихрь.

0

#26 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 24 декабря 2014 - 22:22

№ 25

Любовь с первого слова


Через три года супружеской жизни Макс откровенно заскучал. Где ж ты, та Оленька, с волнующим взглядом, звонким смехом, сладкими губками, от которых «ах, как кружится голова»? Сейчас это было существо, которое расхаживало по квартире в затертом халате, дурацких тапочках с огромными тампонами, нечесаное и неухоженное. Неужели про эти маленькие полусонные глазки он когда-то нашептывал ей на ушко «твои глаза, как два тумана»? Всё чаще Макс засыпал в зале перед телевизором на диване, а, проснувшись среди ночи, даже и не помышлял перебраться в спальню под теплый бок посапывающий супружницы. Неужели еще три года назад он клялся ей в вечной любви и на свадьбе на полном серьезе клялся ей, что будут они жить долго и счастливо и умрут в один день?

Но хватит о грустном! Не для этого же он пришел сюда. Какие девчонки? Где же раньше были его глаза? Конфетки! Как они возбуждающе двигаются! И он по глупости и дурацкой супружеской верности лишал себя всего этого! Какой же он был дурак! Так и дожил бы до старости, не познав настоящей радости жизни!

Надо было три года прожить в браке, чтобы открыть для себя прелести жизни.

Макс еще опрокинул стопочку. Надо останавливаться! Совсем не для этого он пришел сюда. Напиться он может и дома, чтобы потом храпеть перед телевизором.

Среди танцующих красоток его сразу привлекла одна в коротком, плотно облегающем тело красном платье. Была она среднего роста, не толстая и не худая, самая та золотая серединка. Каждое ее движение, вот это заманивание бедрами, грудью бросало его в дрожь. Пора действовать! Но для верности он сначала проследил за ней. Разве такая девушка могла быть одна? Но она была одна, даже без подруги. Удивительно, как такую красотку еще никто не снял! Что за народ пошел! Когда после очередного танца, она вернулась за свой столик, Макс подошел к ней. Все слова тут же вылетели из головы.

- Разрешите? – наконец пробормотал он.

- А разве здесь нет свободных мест?

Она подняла на него свои глаза. Что это были за глаза! Два тумана, два океана, в которых он начал безвозвратно тонуть. SOS!

Он спрятал руку за спину, поскольку она невольно потянулась к ее цвета золота высшей пробы роскошным волосам. Но что-то в ее взгляде и, главное, в голосе, когда она спросила про свободные места, показалось ему пугающе знакомым. Какое-то наваждение. Он даже потряс головой.

- Нет! Свободные места есть. Несомненно, есть. Но…

Он мучительно подыскивал слова. Да что же с ним? Эх, надо всегда иметь для таких случаев заготовки. Это ему советовал по юности один его друг-ловелас.

- Я вам приглянулась?
- В общем и целом, да. Определенно, да.
- Присаживайтесь!
- А я могу что-нибудь заказать для вас, для себя, для нас?

Растерялся, как мальчишка. Оказывается, бывает любовь с первого взгляда. Или с первого слова? Когда он услышал ее голос, он показался ему таким родным и знакомым, он, несомненно, слышал его уже много лет.

«Есть, есть она, любовь с первого взгляда, с первого слова!» - радостно подумал он. Он был счастлив. Весь мир для него с этого момента не существовал, кроме нее. Он видел только ее, ее красное платье, этот разрез в глубоком декольте. И всё было настолько своим, родным, как будто она всегда была рядом с ним, как будто они не расставались.

- Так вы будете что-нибудь заказывать?

Он вернулся в реальность. Повернул голову.

- Конечно, будем! Непременно! Вот дама, она сейчас закажет. Закажите что-нибудь, пожалуйста!
- Всё, что я только пожелаю?
- Непременно, всё, что пожелаете. Заказывайте, пожалуйста! Прошу вас!
- Но я не знаю ваши финансовые возможности.
- Это… деньги? Вы имеете в виду деньги? Нет! Нормально! Заказывайте, что пожелаете. Непременно заказывайте!
- У вас цветы есть? – неожиданно спросил он у официанта, когда тот уже дописывал заказ. – Цветы, понимаете?
- Какие желает?
- Какие вам угодно? – спросил он ее. – Ваши любимые?

Она рассмеялась.

- Давайте пока без цветов? Хорошо? Я не хочу вас сделать банкротом. Не думайте обо мне так плохо. Цветы вы лучше подарите жене.

Черт! Черт! Дурак! Как он не догадался снять это чертово кольцо? Вот дурак! Он взглянул на ее руку. Только перстенек. Недорогой! Ну, и нужен ей какой-то женатик? Сразу понятно, зачем он всё это…

- Видите ли… да это так.. я женат… но…
- Но жена вам надоела. Вы ее терпеть не можете. С ней скучно, разгуливает по дому в каком-нибудь затрапезном халате. Не расчёсанная. Позабывшая, что на свете есть косметика.

Тут, как говорится, челюсть отвисла. Как говорится, не в бровь, а в глаз. Как будто незнакомка подглядывала через замочную скважину за их семейную жизнью и знает все их секреты

- Меня зовут Оля.
- Как?
- Оля. Ольга.
- Оля?
- Оля.

Вот только еще одной Оли ему не хватало. Какое неприятное имя! Или приятное? Ему не повезло?

- Куда же вы? Куда?
- Я, пожалуй, пойду.
- Да вон уже несут. А вас как зовут? Это не тайна?

Он присел. Безвольный, ничтожный человечишко! Невезучий!

- Не говорите! Я сама догадаюсь! Зовут вас Ростислав.

Он хихикнул.

- Ростислав? Но почему?
- Не знаю. Просто так. Это первое, что мне пришло в голову.
- Не надо ломать голову! Меня зовут Макс. Ну, то есть Максим. Макс или Максим. Как угодно.
- Не плохо. Хотя Ростислав лучше.
- Почему?
- Не знаю. Но мне кажется, что Ростислав лучше. И не спорьте! Если я говорю, что лучше, значит, лучше.
- Как угодно вам. Как вам угодно. Вот! Знаете, что, Оля, давайте выпьем за знакомство! Давайте!
- Давайте!

Они чокнулись.

«А я, кажется, чокнулся и в переносном смысле!» - подумал он. Ему стало весело. Будь что будет! Ему так хорошо!

- Знаете, что, Оля, давайте на ты! Вы на ты непротив? Скажите!
- Как-то… Максим, как вас по батюшке?
- Не надо по батюшке! Зачем по батюшке? Не надо! Это уже совсем будет, если по-батюшке. Зачем по-побатюшке? Это уж совсем будет, если еще и по-батюшке! Уже совсем будет, если по-батюшке! Не надо по-батюшке!
- На ты! Какие звонкие бокалы!

Так хорошо ему давно уже не было. Года три это точно. Они выпили и еще, и еще, и еще. А потом танцевали. Она была так рядом. Зазвучал медленный танец. Он робко взял ее за талию.

- Мне кажется, Оля, мы всю жизнь с тобой знакомы и никогда не расставались.
- Интересно! Это признание?
- Нет! Да! Непременно признание!

Он быстро по-воровски чмокнул ее в щечку. Обнаглел совсем, распоясался.

- Э-хе-хе-хе-хе! – вздохнула она.

Наклонила его голову и впилась в губы. Он замер, остолбенел и была только одна мысль, один страх – не упасть. Да-да! Три года назад с ним было точно такое же! И та первая Оленька точно так же нагибала его голову и целовала. И он столбенел и боялся только одного, чтобы не упасть. «Неужели все женщины одинаковы?» - подумал он. И стоит ли одну Оленьку менять на другую, чтобы потом через три года… Но сердце стучало, сердце требовало: да-да, нужно, непременно!

Когда она отлучилась, он позвонил другу. У того как раз была ночная смена. Он сказал, где будет ключ.

- Я не хочу с тобой расставаться!
- Мы поедем к тебе? – спросила Оленька. – А жена нас не выгонит?
- Нет! Мы поедем в другое место!

Кажется он покраснел. Он еще не мог поверить в свое счастье. Как всё удачно. И даже с квартирой. Нет! Нет! Он не похотливый ловелас. У него это впервые. И это настоящая любовь. А с той Оленькой, с первой, с женой своей, он завтра поговорит и они подадут на развод. Сейчас он ей это скажет, своей новой Оленьке.

- Можно я в душ?
- Да-да! Непременно!
- А ты, Максим, раздевайся и в постельку. Я сейчас.

Он разделся и лег. В ванной шуршала вода, смывая густую косметику, грим. Роскошный парик – не отправляться же с ним в постель? - лежал в сторонке. Тонкие разноцветные ручейки нырнули в слив.

Вот и всё! Ну, готовься, Макс! Твоя Оля идет к тебе. Она засмеялась, представив его большие удивленные глаза.
0

#27 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 25 декабря 2014 - 14:13

№ 26

Письма в никуда

Письмо первое.

Здравствуй, милый мой Саша. В последнем письме ты написал, что любишь и очень скучаешь по мне.
Поверь, я каждый день только о тебе и думаю. Жизнь кажется скучной и однообразной.
Помнишь, как мы с тобой познакомились? Я тогда и подумать не могла, что это не навсегда.
Мы с подружками купались на речке, какая тогда была прекрасная погода. Солнце просто палило, было жарко и нам не хотелось вылезать из прохладной воды.
И тут ты появился в компании своих друзей. Вы тут же разделись и с разбега бросились в воду, только брызги полетели в разные стороны.
Как барахтались мы в воде, смеялись, руками били по воде, чтобы брызги обязательно летели вам в лицо и, вы отвечали тем же. Как было здорово и весело.
Потом все вышли из воды и развалились на мягком, горячем песке. Разговаривали, смеялись каждой шутке.
Вечером сидя у костра, смотрели на огонь. Ты сидел возле меня, и я чувствовала тепло твоего тела, как мне было волнительно. Ты обнял меня за плечи и, у меня не было желания сбросить твою руку. Какое замечательно время было.
Через несколько дней тебя провожали в армию, и я была там, с тобой в этот не очень для меня радостный день, ибо полюбили мы друг друга, и нам не хотелось расставаться. В этот день мне так хотелось быть только с тобой, и ты этого же хотел. Но родители и друзья то же хотели быть с тобой рядом и, мы смирились с этим.
Нам удалось на несколько минут улизнуть, вот тогда–то ты и поцеловал меня в первый и в последний раз. Потом тебя, как и остальных мальчишек посадили в автобус и увезли в неизвестность. Ты высунулся в окно и крикнул:
– Я люблю тебя, Ленка-а-а!!
Я побежала за автобусом, но он умчался, увозя тебя.
И было у меня чувство тревожное, что больше тебя не увижу, как горько, что так и случилось.
Писал мне и обещал вернуться. Я же ждала и надеялась, что так и будет. Я была спокойна, пока ты был в учебке. Но, когда от тебя стали редко приходить письма я стала волноваться, как и твои родители. Нас мучил вопрос: почему? Ведь от твоего друга Гриши письма приходили гораздо чаще, пока от тебя придёт письмо от него три. Как мы переживали.
И вот однажды к родителям твоим пришли из военкомата и сообщили, что ты погиб…
Потом были похороны. Сколько пришло народу проводить тебя в последний путь. Как горько плакали и убивались твои родители, я рыдала вместе с ними.

Вот уже прошёл год, а я всё вспоминаю то время, когда мы были счастливы и, хотя это было недолго, оборвалась твоя жизнь трагически, я помню тебя, Саша, и, буду помнить всю жизнь! И, может, случится так, я выйду замуж, и у меня родится сын или дочь назову твоим именем….

Письмо второе.


Вот уже несколько лет прошло после твоей гибели, Саша, а я всё помню, как сейчас. Прихожу на твою могилку вместе с твоими родителями. Чтобы помянуть тебя и положить цветы.
Вышла я замуж, Сашенька, и именем твоим я назвала сына. А родители говорят, что на тебя маленького похож и принимают его, как своего внука, души в нём не чают…
Она закрыла тетрадь, вздохнула, и вдруг показалось ей, что кто-то за её спиной вздохнул в ответ.

0

#28 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 25 декабря 2014 - 21:38

№ 27

Повесть о Ветре и Берёзе


Много лет привольно и беспечно жил-да-поживал бродяга Ветер.
Он летал без устали по свету, силой молодецкою играя,
С громом сталкивал на небе тучи, пригибал к земле стволы деревьев,
Раздувал весёлые пожары, заунывно песни пел над лесом.
Но однажды, голубой весною, вдруг взгрустнулось молодому Ветру,
Под крылом тревожно засосало, позвало куда-то, потянуло.

И расправил крылья вольный Ветер, разметал по небу свои кудри,
Полетел стремительно навстречу смутному, неведомому зову.
Перед ним трусливо разбегались облаков лохматые перины,
Где-то вдалеке стонали громы, растревоженно кричали птицы.
И с волненьем вглядывался Ветер в плывшие внизу потоком пёстрым
Вешние луга, озёра-льдинки и зазеленевшие деревья.

Пролетал он над лиловым морем, заглянул в бездонную пучину,
Фыркнул громко в суеверном страхе и, взрябив сердито гладь морскую,
В небо взмыл , подальше от холодной, жуткой и загадочной стихии.
Пролетал над мрачными горами, что упёрлись головами в небо,
Изодрал об острые вершины свои крепкие большие крылья,
И, спустив по склонам камнепады, дальше полетел, умывшись тучей.

Пролетал он над зелёным лесом, растревожил тихие деревья.
Ощетинились сердито ёлки, закачались, загудели сосны.
Опустился ниже буйный Ветер и увидел на лесной поляне,
В стороне от зелени и хвои, худенькую стройную Берёзку.
Словно заплутавшая девчонка, она гнулась от порывов Ветра,
Прикрывая белые колени ветками с зелёным пухом листьев.

Заняло дыханье у бродяги - очень хороша была Берёзка:
Так нежна, слаба и беззащитна, так всесильна юной красотою!
В изумленьи любовался Ветер её белой, розоватой кожей,
Листьями с прожилками живыми, скромно наклонённою верхушкой...
И беднягу Ветра охватила тёплая пьянящая истома
И неодолимое желанье - тихо прикорнуть у ног Берёзы.

На поляну опустился Ветер и заговорил осипшим басом:
- Здравствуй юная краса лесная! Ты прекрасна и чиста, как небо.
Я любовь принёс тебе на крыльях, будь мне, милая, подругой верной!
Помолчав, ответила Берёзка: - Не старайся понапрасну, Ветер.
Я одарена уже любовью: Человек меня всем сердцем любит.
Никого на свете нет сильнее и смелей и краше Человека!

-- Как же молода ты и наивна,- оборвал её горячий Ветер,
- Разве может скромную Берёзу Человек любить самодовольный?
Любит он лишь на себя похожих, он себя считает идеалом...
Всей листвой она затрепетала, замахала тонкими ветвями:
- Злой, неверный, нехороший Ветер! Ты совсем не знаешь Человека!
Мой любимый - Человек особый, любит он меня, свою Берёзку.

Каждый вечер, только лишь на небо выплывет Луна, моя подруга,
Человек спускается по тропке, и у самых ног моих садится.
Голову кладёт мне на колени, тихо шепчет о весне и счастье.
На меня глядят глаза большие, словно два голубеньких листочка.
Я молчу, как жаль, что Человеку не дано понять язык Берёзы,
Глажу лоб его прохладой листьев, млею от невиданного счастья.

Не дослушал оскорблённый Ветер, в гневе отшатнулся от Берёзы,
В небо взмыл под облака тугие, жмурясь от сияющего Солнца.
Заработал крыльями, бродяга, полетел, пути не разбирая.
Целый день летел бездомный Ветер сквозь дожди, снега и зной палящий,
Наконец, уже к закату Солнца, он увидел пенистое море.
То владенья были его брата - бархатного ласкового Бриза.

Работяга, брат его любимый, вечно занят был нелёгким делом:
Днём он обдувал горячий берег, ночью веял над бурлящим морем.
Но в тот час, когда усталый Ветер появился над его страною,
Бриз лежал на облаке курчавом, отдыхал перед ночной работой.
И когда поведал ему Ветер о любви несчастной, безответной,
Бриз сказал ему: - Попробуй лаской и вниманьем покорить Берёзу.

Полетел обратно буйный Ветер, отмахал опять чуть не полсвета,
И к утру, когда явилось Солнце, любовался вновь своей Берёзкой.
А она, от сна лишь пробудившись, хороша, свежа была на диво,
Капельки росы в зелёных листьях вспыхивали, словно бриллианты.
- С добрым утром, милая Берёзка,- тихо произнёс бродяга Ветер.
- Как живёшь, красавица лесная? Человек тебя не позабыл ли?

Ветви белые Берёза наклонила: - Не надейся, Ветер понапрасну,
Человек меня не забывает, лишь вчера он снова был со мною.
Долго любовался чёрной ночью, вслушивался в тишину лесную,
А потом в задумчивости грустной к моему стволу он прислонился.
И ты знаешь, я вдруг ощутила, как стучится гулко его сердце.
О, какое это счастье, Ветер, - трепет сердца ощутить живого!

Задохнулся от обиды Ветер, застонал от гадкого бессилья,
И решил слетать он за советом к своей гордой северной сестрице.
Уж Пурга - красавица научит, чем околдовать ему Берёзку.
И опять раскинул Ветер крылья, полетел стремительно над миром.
Полетел он над пустынной степью и над молчаливыми горами,
Над тайгой холодною пронёсся и поплыл над бесконечной тундрой.

Видит, по заснеженному полю, на санях, запряженных четвёркой,
Мчится его милая сестрица, поднимая вихри и бураны.
На плечах Пурги упруго бьётся шаль из мягких кружевных снежинок,
В волосах серебряные звёзды вспыхивают под лучами Солнца,
На лице - румянец от мороза, на ресницах - звонкие сосульки.
Очень хороша была сестрица, только холодна и своенравна.

Опустился к ней влюблённый Ветер, рассказал ей о своей печали,
Попросил он у Пурги совета, как любви берёзкиной добиться.
Возмутилась гордая сестрица, назвала Берёзу деревяшкой,
А потом задумчиво сказала: - Задари- ка ты её подарком.
Не такие важные красотки от подарков таяли и млели.
На, лови, мой братец ненаглядный, дар для неотёсанной Берёзы!

Бросила Пурга ему на крылья шаль из тонких звёздочек-снежинок,
Люто взвыла на коней гривастых , и исчезла, будто белый призрак.
А исполненный надежды Ветер пересёк опять тайгу и тундру,
Миновал морщинистые горы,степи ароматные, хмельные,
И завидев вскоре среди леса пятнышко зелёное родное,
Волосы крылом назад откинул и помчался быстрым ураганом.

Подлетел он к худенькой Берёзке, отплясал над ней лихую пляску,
Шалью кружевной её окутал и присел, красавицей любуясь.
Но Берёза сморщилась сердито: - Не люблю я, Ветер, глупых шуток!
До чего ж ты прост и невоспитан, далеко тебе до Человека.
Зябко повела она ветвями, шаль на землю скинула брезгливо,
И Пурги подарок драгоценный вмиг растаял под лучами Солнца.

Гнев сдержав, к ней наклонился Ветер: - Я люблю тебя, моя Берёзка!
Позабудь ты лучше Человека, он тебя, зелёную обманет.
Для Берёзы Богом создан Ветер, лишь со мной найдёшь ты своё счастье.
- Что ты, Ветер, - молвила Берёзка, - от добра никто добра не ищет.
Всей листвой люблю я Человека, для него живу и зеленею.
Не тревожь меня, несчастный путник, и не омрачай моё блаженство!

-Вот нагрянет Вечер близорукий, сумраком окутает деревья,
Спрячет Солнце за крутые горы, по небу рассыплет густо звёзды,
И, покинув домик за холмами, прибежит опять ко мне мой милый.
Он обнимет ласково Берёзку, вздрогнет от росы, упавшей с листьев,
Чёрный чуб рукой со лба откинет, взор задумчивый уставит в небо,
Точно ждёт кого-то он из бездны или сам взлететь мечтает к звёздам.

- И, ты знаешь,- сбивчиво и страстно зашептала юная Берёзка,
- Кажется порой мне, милый Ветер, что в груди моей, в том самом месте,
Где я каждый вечер ощущаю жар и трепет сердца Человека,-
Появилось и стучит тихонько собственное маленькое сердце!
Ты не веришь мне, упрямый Ветер? И сама не смею я поверить...
Ну-ка подойди ко мне поближе! Наклонись скорей. Вот здесь, послушай!

Недоверчиво склонился Ветер к тонкому стволу своей любимой,
Осторожно, не измяв листочка, он отвёл крылом тугие ветви,
Берестой зашелестел курчавой, ароматом сладким задохнулся.
Он приник к её прохладной коже, затаил горячее дыханье,
И сквозь шорох неумолчных листьев тихий стук расслышал под корою,
Будто мерно по стволу стучала сломанная высохшая ветка.

И тогда бедняга Ветер понял; не видать ему любви Берёзки,
Не узнать ему - бродяге счастья, не услышать ласкового слова.
Взвился он стрелой в седое небо, захлебнулся облаком промозглым
И понёсся по родной стихии - прочь и от любви и от Берёзы.
А с зелёной бархатной лужайки вслед ему звенел счастливый голос:
- Слушайте, родимый Лес и Солнце: у Берёзы появилось сердце!

Разъярился не на шутку Ветер и пошёл по свету куролесить.
Рвал он в клочья облака и тучи, сбрасывал с деревьев птичьи гнёзда,
В гневе разбивал о скалы лодки, и на рифы гнал суда морские.
Расплескал он реки и озёра, затопил жилища человечьи...
Но потом притих лихой проказник, вспомнил вновь про юную Берёзку,
Распластал свободно свои крылья и печально заскользил по небу.

Через жёлтые пески и горы, через толщи сонных океанов
Много дней летел упрямый Ветер, разрывая зябкие туманы.
Истрепав порядком свои крылья, волосы в дождях косых запутав,
Оказался как-то он под вечер над уютным островком зелёным.
Глянул Ветер вниз и вдруг увидел деда своего - седого Смерча.
Вытянув своё большое тело, прикорнул он между двух утёсов.

Опустился Ветер на утёсы и присел неслышно в отдаленьи.
Знал он деда, вспыльчивый и грубый, если его кто-то потревожит,
Он взовьётся лютым вихрем в небо, закружится, разнесёт всё в щепки,
Над землёй поднимет ураганы, море выплеснет фонтаном пенным...
Подождал отверженный бродяга, когда буйный Смерч его заметит,
А потом пожаловался деду на Берёзку и на Человека.

Внука выслушал старик суровый, почесал свои седые космы,
И по тихой глади океана покатился гром его ответа:
- Полетай-ка ты к своей Берёзе, духу наберись и силы ярой,
Раскрути над ней лихие вихри, вырви с корнем из родного леса,
Принеси её на этот остров, усади вон там, среди деревьев.
И уж здесь, вдали от Человека, ты любви берёзкиной добьёшься.

Поклонился деду вольный Ветер, поблагодарил его сердечно,
И назад понёсся окрылённый, земли и моря пересекая.
Как давно не видел он Берёзку! Как соскучился он по любимой!
Вот знакомый лес вдали синеет, вот видна желанная полянка.
Но не видно на краю поляны пятнышка зелёного родного
С белою полоской посредине, с тонкой, чуть наклоненной верхушкой.

Весь похолодел бедняга Ветер, подлетел поближе и увидел,
Что лежит несчастная Берёза на траве придавленной, помятой.
Листья молодые пожелтели, ветви онемевшие повисли.
На груди берёзкиной зияет тёмная запёкшаяся рана.
Глухо застонал несчастный Ветер, заметался, закружил над нею,
Начал теребить и гладить и молить недвижную Берёзку:

-Ты очнись, проснись, моя Берёзка! Прилетел к тебе твой верный Ветер.
Поднимись скорей с земли холодной, отогрейся под лучами Солнца!
Я возьму тебя к себе на крылья, подниму над лесом и горами,
Покажу тебе весь мир бескрайний, Молнию могучую и звёзды.
Отнесу тебя на чудный остров, океаном вымытый солёным,
Там любовью жаркой отогрею, для тебя опять весна наступит!

Долго причитал влюблённый Ветер и кружился над листвой поникшей.
Наконец, Берёза встрепенулась и печально молвила сквозь листья:
- Ты не буйствуй понапрасну, Ветер, и не вой тоскливо надо мною.
Не увидеть мне весны цветущей, не налиться соком ароматным,
Не звенеть серебряной листвою под лучами ласкового Солнца.
Полетай-ка ты своей дорогой, позабудь несчастную Берёзу.

Потемнел от горя бедный Ветер, сгорбился и замер над любимой.
А она, поникнув на мгновенье, сил набравшись, вновь заговорила:
- Я была такой счастливой, Ветер! Жизнь моя была полна любовью.
Каждый вечер, лишь сгущались тени, Человек ко мне с холма спускался,
И когда по гулкой мягкой тропке доносился звук шагов знакомых,
Сердце моё сладко замирало, холодок бежал по белой коже.

А потом, присев со мною рядом, с наслажденьем расправлял он плечи,
И вдыхая ароматы леса, лишь беззвучно шевелил губами.
Лунный свет лица его касался, в голубых глазах сияли звёзды.
И в такие дивные минуты в мире не было меня счастливей.
Сердце моё бешено стучало, оглашая лес тревожным боем.
А вокруг меня кружились ели в сказочном весёлом хороводе

Много дней, счастливых, безмятежных, пролетело надо мною, Ветер,
Но однажды, вечером туманным, не дождалась милого Берёзка.
Не пришёл ко мне он и назавтра, потекли тоскливые денёчки.
Разрывалось сердце от тревоги и манила к милому тропинка.
Но к земле несчастные деревья накрепко прикованы корнями,
Не дано нам лунными ночами прибегать cамим к своим любимым.

Всё же вскоре Человек мой снова на заросшей тропке появился.
Снова ярко выглянуло Солнце, снова звонко застучало сердце.
Только мой любимый изменился, я теперь его не узнавала:
Приходил он бледный и усталый, тихо возле ног моих садился
И молчал подолгу, лишь улыбка на лице его порой мерцала.
Но он снова был со мною рядом, и я счастлива была, как прежде.

Время шло, и вот однажды, Ветер, когда только выкатилось Солнце,
И роса лишь выпала на листья, Человек на тропке показался.
Но на этот раз была с ним рядом Девушка, красивая, как утро,
Стройная, как ёлочка лесная, с волосами жёлтыми, как осень.
Они крепко за руки держались, и на лицах их сияло счастье.
Сердце моё сжалось и притихло, на траву закапали росинки.

Дальше, Ветер, страшное случилось и непостижимое, как пламя.
По тропинке вниз они сбежали, и передо мной остановились.
Мой любимый отстранил легонько Девушку-красавицу подальше,
И в руке его на ясном солнце сталь сверкнула хищною улыбкой,
В грудь мою вошла со злобным скрипом и пронзила молодое сердце.
Застонали надо мною сосны, вразнобой по небу заметались.

Мой возлюбленный ножом холодным рану на груди моей расширил,
В рану вставил высохшую щепку, как занозу острую и злую.
И когда по щепке побежала кровь моя, прозрачная густая,
Под душистую капель живую ох подставил маленький стаканчик,
Свёрнутый из бересты упругой, и присел, лицо подставив Солнцу.
Девушка, взгрустнувшая внезапно, рядом тихо затянула песню.

Звонкие серебряные капли падали в берестяную чашу,
Вместе с ними уходили силы, и я в сон тяжёлый погружалась.
А у ног моих сидел мой милый с Девушкой своей желтоволосой.
Доносился до меня их шёпот, смех и звуки сладких поцелуев.
Солнце уж вовсю пылало в небе, день бежал обычной чередою.
Гомонила за холмом деревня, и над лесом вскрикивали птицы.

А затем я видела сквозь дрёму, как с улыбкой нежной мой любимый
Приподнёс к губам своей подруги полную берёзовую чашу.
И они поочереди пили, восхищаясь чудным ароматом,
Вырывая друг у друга чашу, обливаясь моим липким соком...
В этот миг я снова задремала и очнулась только на закате.
Тихо было под моей листвою, и в груди уже не билось сердце.

- Вот и вся история, мой Ветер,- прошептала тонкая Берёза,
Зябко встрепенулась всей листвою, вытянула ветви и застыла...
И опять один остался Ветер, неудачливый влюблённый странник.
Он взлетел в безоблачное небо, оглядел недобрым взором землю
И понёсся вдоль знакомой тропки, мимо расступающихся елей,
Через холм, под солнцем пожелтевший,- к маленькой ухоженной деревне.

Он ворвался лютым ураганом в тишину её спокойных улиц,
Вихрем закружил по закоулкам, поднимая к небу тучи пыли,
Вдребезги рассыпал в окнах стёкла, на столбах зазвякал фонарями,
Растрепал соломенные крыши, зазвенел побитой черепицей,
Вёдрами пустыми по ступенькам загремел, как-будто на пожаре,
Захрустел разбитыми горшками, словно головами в жаркой битве.

А потом пригнал безумный Ветер тёмную налившуюся Тучу,
И потряс её крылом могучим над притихшей в страхе деревушкой.
Пролилась на землю злая Туча нескончаемым свирепым ливнем,
Потекли по улицам горбатым серые шипящие потоки.
А измученный и мокрый Ветер всё носился под бичами ливня,
Громыхал по гулким скользким крышам, ухал и стонал в печные трубы.

Удивлённо спрашивали люди: - Что это разбушевался Ветер?
Запирали на запоры двери, у огня усаживались тесно,
И под смутный вой бродяги Ветра заводили долгие беседы...

0

#29 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 28 декабря 2014 - 21:47

№ 28


История болезни

Любовь давно определял Как лихорадку гений сцены, Как бред великий Авиценна, А он был врач - он понимал. Николаев В.Д.
Десять лет назад на одной из кафедр нашего института появилась новая сотрудница по имени Юля. Лет девятнадцати, худенькая такая, со светлой челкой и большими голубыми глазами. Ничего в ней не было, вроде, примечательного, кроме поразительного сходства с моей одноклассницей-любовницей, с которой я расстался много лет назад. Такие же дымчатые волосы, огромные голубые глаза и даже голос похож. Равнодушно отнесясь к появлению новой юбки, я все же отметил это сходство про себя.

Вскоре мне поручили сопровождать программу учета поступающих, разработку моего шефа, то есть контролировать методисток кафедр, в том числе и новенькую. Регистрировать абитуриентов, как следует, девицы ленились. Одни забывали вводить паспортные данные абитуриентов, другие – указывать отношение к воинской повинности. Третьи не включали фильтр и программа сбивалась. Чтобы бесплатно не переделывать чужую работу я вызывал методисток и заставлял их исправлять свои ошибки. Досталось от меня и Дымчатой, как окрестил я про себя Юлю. Она приняла мои претензии настолько близко к сердцу, что в следующий раз пришла на «разбор» со старшей методисткой Галиной, женщиной внушительной комплекции, лет тридцати.

- А Галю зачем привели? – поразился я.

- Для моральной поддержки, ответила за Юлю подруга.

Привыкнув к программе, Юля стала вбивать данные грамотно, я снял претензии, после чего деловое общение с ней само собой прекратилось. Но Юля, все же, стала побаиваться меня за строгость и при случайной встрече в коридоре торопилась прошмыгнуть мимо, опустив глаза. А как-то после работы на трамвайной остановке, выскочила из трамвая, в который я вошел, и пересела на другой.

Поводов для возобновления общения я не искал и девушкой этой не интересовался, как и она мною. Только забегая по делам на кафедру, я случайно узнавал о Юле что-либо новое. Однажды, вскоре после ее появления в институте, услышал рассказ Юли о том, что друг подарил ей сережки. Галя тогда посоветовала ей держаться за него двумя руками. В другой раз Юля похвасталась в моем присутствии той же Галине, что друг купил цветной плоттер. Покупку подруга одобрила. Не скупилась Галя на советы и другим своим более молодым подругам, за что в информационном центре, где работали в основном мужчины, она получила кличку «Секс-инструктор».

*****
Мартовским днем 2008 года, я, стоя во дворе института, осматривался в поисках приятеля. Оглянувшись, я увидел Юлю, стоящую у входа и смотрящую на меня. Это стало для меня полной неожиданностью. Тем более, что она сильно покраснела. Мне ничего не осталось, как поздороваться и отвернуться. В мае я стал замечать, что когда прихожу на кафедру, Юля забрасывает работу и засматривается на меня. В июне она стала давать мне маленькие задания: установить текстовый редактор, настроить ноутбук и прочее, при этом, стараясь не напрягать меня. Как-то летом у заведующей кафедрой вирусы погубили Windows и Юля обратилась за помощью ко мне, возможно просьбе самой начальницы. В течение двух часов мы перебросились парой фраз. Я узнал, что Юля с другом, подругой и другом подруги сняли комнату, поскольку дома надоело. Мне она показалась какой-то сонной, на меня взглянула один раз за все время починки компьютера и загадочно улыбнулась. Когда работа была завершена, Юля поблагодарила меня и ушла к себе на кафедру. Но какое-то шестое чувство, мне подсказало, что эта женщина еще придет. Через неделю она появилась в конце рабочего дня. Подойдя к моему рабочему месту, остановилась и молча уставилась на меня. Я повернулся к ней и, в свою очередь, вопросительно поглядел на нее. Так продолжалось с пол-минуты, после чего Юля попросила спуститься на кафедру, посмотреть ноутбук. Я охотно согласился, поскольку она никогда раньше не доставала меня просьбами о помощи.

На кафедре все повторилось. Стоило мне сесть за ноутбук, как она отошла к стенке и не сводила с меня глаз до тех пор, пока я не устранил одну из проблем.

- Нужен еще драйвер радиокарты.

- А где его взять?

- Давайте я скачаю его в Интернете.

- Спасибо, не надо. Я сама скачаю.

Я пожал плечами, попрощался с Юлей и покинул ее кафедру в размышлениях.

*****
В конце июля Юлия ушла в отпуск. Я не знал этого, но инстинктивно почувствовал, что ее в институте нет. А тут еще приснился странный сон. Будто иду я под руку с любовницей-одноклассницей по улице. Заходим в магазин одежды. Поглядел я искоса на подругу и вижу, что не любовница это вовсе, а Юля. Едва вышли из магазина, как все пропало.

*****
25 августа утром перед началом рабочего дня я курил с начальником соседнего отдела у ворот института. Он стоял лицом к воротам, а я – спиной. Оглядываясь, я здоровался с преподавателями или знакомыми женщинами. Оглянувшись через плечо на очередные шаги, я встретился взглядом с Дымчатой. Она споткнулась на ровном месте, поперхнулась и, страшно покраснев, сделала, было шаг в мою сторону. Напуганный такой реакцией на свой случайный взгляд я поспешил повернуться к болтливому собеседнику, который к счастью для моей репутации ничего не заметил. В душу закралась непонятная тревога. «Ведь мне сегодня на ее кафедре маршрутизатор подключать, как бы не опозорила она меня, ни за что ни про что» – подумалось.

Через час, держа под мышкой маршрутизатор, а в другой руке его сетевой шнур я с некоторой робостью вошел в злополучную кафедральную комнату, и, стараясь не глядеть в правый дальний угол, где сидела Юля поздоровался с остальными сотрудницами и двинулся к стенке, где между двумя батареями надо было наметить место для навески прибора. Увидев меня, Дымчатая мгновенно вытаращила на меня глазищи, которые стали размером с советскую пятикопеечную монету. Взгляд ее, выражал желание съесть меня целиком с маршрутизатором (который ей, как оказалось впоследствии, тоже понравился) впридачу. Дойдя до места установки маршрутизатора, я оказался к Юле спиной и вздохнул с облегчением. Но радовался я рано. Взгляд ее, который я чувствовал спиной, будто прожигал меня насквозь. А когда у меня начали трястись руки, я решил перепоручить навеску другому сотруднику, поскольку ровно повесить прибор уже не смог бы. Аккуратно маневрируя между папками и тяжелым креслом, которое едва не перевернул, я почти бегом покинул кафедру. Маршрутизатор повесил мой знакомый электрик, но это было слабым утешением. По плану мне предстояло работать на этой кафедре еще не менее недели.

На следующий день я должен был менять на кафедре сетевые карты на компьютерах. Зная, что Юля приезжает на час позже остальных сотрудниц, я пришел за полчаса до ее прихода, чтобы спокойно выполнить свою работу. На мою беду одна из карт оказалась бракованной. Пока искал замену, пролетело полчаса и на кафедру влетела Дымчатая. «Посмотри какую нам Юра коробочку повесил» – сказала ей одна из сотрудниц. «Хорошенький» – изрекла Юля, освидетельствовав маршрутизатор. Я тем временем глубже забился под стол, стараясь не смотреть в опасном направлении. Юля подошла к своему рабочему месту, и я краем глаза заметил, что она следит за каждым моим движением. Вот я вывинтил из системного блока винт, положил на стол. Вывинтил второй. Потом она стала, склонив голову набок заглядывать под стол, стараясь встретиться со мной взглядом. Но это ей не удалось. Я быстро сделал свое дело и поспешил ретироваться.

Неделю спустя обстоятельства заставили меня посетить кафедру, где работала Юля. Она сидела в окружении шести студентов и давала им инструкции относительно получения диплома. Едва завидев меня, Юля стала выглядывать из-за студентов подобно тому, как человек, заблудившийся в лесу, высматривает опушку между деревьями. Студенты озадаченно оглянулись, пытаясь проследить на кого, именно, она смотрит. Наступила неприятная пауза. Снова я не знал куда деться, ведь в это время на кафедре находилось еще две сотрудницы. Выпроводив студентов, она вернулась на свое рабочее место и, подперев подбородок руками, уставилась на меня. На этот раз в ее глазах читалась материнская ласка. Так смотрела на меня собственная мать, когда я был еще несмышленым ребенком. «А ведь я старше этой девушки лет на пятнадцать» – подумалось. Действительно, Юля смотрела на меня так, как ни одна женщина за всю мою сознательную жизнь. Это наводило на размышления. Но утешало меня сознание того, что я выполнил плановые работы на кафедре и теперь не придется посещать его каждый день.

По утрам я курил у входа институт, радуя приезжающего ректора. Какой, мол, дисциплинированный сотрудник, соблюдает приказ о запрете курения в стенах института. Но заприметила мое стояние у входа Дымчатая и расценила его по-своему. Стала она, подходя к институту просматривать двор через решетчатую ограду. Завидев меня, густо краснела и начинала сиять как апельсин. Один раз, увидев меня без сумки (успел занести ее раньше) она сделала вывод, что я встречаю у входа именно ее, и пришла в особый восторг, даже закусила губу. Эта пантомима, повторявшаяся изо дня в день, стала мне надоедать. И как-то я повернулся к ней спиной. Прошла она мимо, уже не поздоровавшись. При очередном приходе на кафедру я старался здороваться со всеми сотрудницами сразу, не глядя на Юлю. Она тоже перестала здороваться. Как-то на кафедре я, умышленно не сказав ей «здравствуйте», полчаса трудился на соседнем рабочем месте, разговаривая только с сотрудницей и не оглядываясь на Юлю. Возмущенная невниманием Юля подала голос, когда речь зашла о программе 1С.

- Так что, нам всем теперь переучиваться придется?

- Возможно.

- Да не берите Вы в голову. Не надо переучиваться.

Не ответив на Юлину реплику и даже не оглянувшись на нее, я покинул кафедру, как только завершил свою работу. Через пару дней я спускался курить с напарником. Навстречу понималась Дымчатая с подругой. Я заметил, что Дымчатая приближаясь, не спускает с меня глаз, причем глаза у нее уже не голубые как всегда, а зеленые с желтыми ободками. Судя по всему, она стала носить клубные линзы. В метре от меня она отвернулась и поздоровалась только с напарником. Ее подруга поздоровалась с нами обоими. Я же ответил только подруге Юли, назвав ее по имени. При очередном моем приходе на кафедру (раздавал клавиатуры и мыши) Юля совсем взбеленилась. «Ничего не нужно» – сказала она так сердито, что я невольно оглянулся. Ее глазищи горели обидой и возмущением. Я пожал плечами, отдал мышь ее подруге и ушел.

Дней через пять я, возвращаясь в начале седьмого из соседнего корпуса, столкнулся на лестнице с Юлей. Мне показалась, что она недавно плакала. Увидев меня, на миг замерла, и двинулась вниз, на ходу поздоровавшись и шмыгнув носом. При следующим моем приходе на кафедру Юля сумела поймать мой взгляд, так что мне пришлось поздороваться первым. Она вся вскинулась, опершись руками на стол, и как всегда покраснела.

*****
Поздней осенью я ждал трамвая на н-ской площади, чтобы уехать с работы домой. К соседней остановке приблизилась Дымчатая. Увидев меня уже у самого входа в трамвай, она вдруг начала копаться в сумочке. Это продолжалось минуты две, затем она стала поправлять зонтик, перекидывая его с правого плеча на левое, и обратно. Наконец, подталкиваемая пассажирами, Юля вошла в трамвай. Приблизившись к турникету, она снова притормозила, зачем-то подняла проездной билет к глазам и стала пристально его рассматривать. Так продолжалось до тех пор, пока ее снова не подтолкнули пассажиры, и ей пришлось пройти в салон.

Дней через десять мы снова повидались, на этот раз уже в трамвае. Мы с напарником сидели на заднем сидении, когда в трамвай влетела Юля в белой шубке и с зонтиком. Заметив меня еще в середине салона и сверкнув глазищами, сразу ставшими огромными как у совы, она круто повернула к единственному свободному месту справа у окна, расположенному метрах в пяти от моего кресла. Усевшись, Юля начала просматривать память мобильника. Пока она возилась с телефоном, трамвай успел проехать две остановки. На третьей в салон вошла старушка и, пройдя назад, остановилась возле Юли. Та, уступив ей место, прошла в хвост трамвая, остановилась в двух метрах от меня и стала набирать чей-то номер.

- Позовите, пожалуйста, Гошу.

Это было сказано громко и отчетливо, чтобы я слышал, а последующий разговор велся на пониженных тонах. Вышли из трамвая у метро. Юля, шедшая впереди, остановилась в переходе у палатки с бижутерией и прилипла к стеклу. Мы с напарником прошли мимо к кассам.

*****
Декабрьским днем часов в пять вечера я шел в бухгалтерию, спускаясь для безопасности по дальней лестнице (чтобы ненароком не встретиться с Юлей, обычно пользующейся ближней). Она появилась внезапно из-за поворота коридора и затрусила вверх. Поравнявшись со мной на середине лестничного пролета, Дымчатая внезапно сделала движение руками, будто собираясь обнять меня, и улыбнулась всеми зубами.

- Здравствуй!

Опешив от фамильярности Юли, с которой мы пять лет были на «Вы», я не нашел ничего лучшего как ответить ей «добрый вечер».

*****
Как-то утром (было это уже в феврале 2009 года) я стоял у закрытых дверей кабинета проректора по научной работе, ожидая его прихода. В этот момент открылась дверь учебного управления, расположенного метрах в десяти, напротив. В дверном проеме показалась Дымчатая. Едва увидев меня одного в коридоре, она расставила руки, зачем-то открыла рот и бросилась ко мне. Я застыл в полнейшей растерянности. В переднем торце коридора – кабинет самого ректора, в заднем – первого проректора, я стою рядом с закрытым кабинетом второго проректора (туда не спрятаться), а чуть поодаль располагается комната свирепого главбуха. В довершение всего ярко освещенный коридор находится под присмотром двух камер, выводящих изображение на монитор в будке охранника с одновременной записью на видеокассету. Тут за спиной послышались спасительные шаги – в коридор с лестницы выходил преподаватель. Не добежав до меня метров пять, Дымчатая сделала крутой вираж и скрылась в женском туалете, а я, придя в себя, поплелся на свой этаж.

*****
Не прошло и двух недель как Дымчатая, обозленная неудачной охотой последних месяцев, устроила очередной демарш. На этот раз события разворачивались на ближней лестнице (мне уже надоело терять время на пользование дальней). Выходя из коридора третьего этажа на лестничную площадку, я краем глаза заметил злополучную девицу, открывающую дверь кафедры. Сделав вид, что ее не заметил, я затрусил вверх по лестнице. Но не успел я преодолеть половину верхнего пролета, как с нижнего послышался слоновий топот. Если бы я не видел, что Дымчатая выходила на лестницу, я непременно бы оглянулся. С лестничной площадки четвертого этажа проворно сбежал студент из группы, караулившей многопудового преподавателя химии по фамилии Геращенко, который видимо, опаздывал на зачет.

- Геращенко появился? – крикнул ему вдогонку студент, оставшийся на четвертом этаже.

- Нет. Это какая-то студентка балуется, – разочарованно ответил посланный на разведку студент.

Как только я исчез из поля зрения Дымчатой, топанье прекратилось.

*****
Весной отчаявшаяся девица несколько умерила свой пыл. При очередных приходах на ее кафедру я сначала узнал, что она собирается покрасить коготки в зеленый цвет, а потом – что она сменила прическу. Говорила она все это подругам, но взгляд ее был при этом обращен на меня. Как-то вечером зайдя в опасное подразделение, я стал свидетелем ее ссоры с заведующей кафедрой.

- Мне нервная система дороже денег, ищите себе другую методистку!

Вся красная она вышла из комнаты заведующей и тут заметила меня. Замерев на миг, она прошла в противоположный угол комнаты к своей подруге методистке Светлане, ранее собравшейся писать заявление об уходе.

- Ты тоже уходишь?

- Наверно.

- Знаешь, мне Гошка сказал, что если меня уволят, он будет меня содержать.

Хотя последние слова были адресованы подруге, ее внимательный изучающий взгляд был обращен на меня. И ухом не поведя, я продолжал стучать по клавиатуре. Подруги ушли домой, а на следующее утро, куря возле входа в институт, я увидел подходящую к зданию высокую статную женщину в норковой шубке. Рядом трусила Дымчатая. Женщина была как две капли воды похожа на нее, из чего я делал вывод, что Дымчатая привела мать, чтобы та помогла ей «разобраться» с заведующей кафедрой. В результате Дымчатая осталась на работе, а ее подруга тоже передумала уходить.

*****
В конце марта, я после интенсивных погрузочных работ (привезли компьютерную технику) в половине третьего добрался до столовой. На этот раз в меню присутствовало картофельное пюре, котлета и винегрет, вещи весьма аппетитные. И народу было совсем мало, словом все располагало к спокойной трапезе. Но едва я начал есть, как почувствовал, что аппетит у меня улетучивается, а картошка не лезет в горло. Не понимая, что со мной происходит, я осторожно огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Вспомнив, что я забыл взять компот, за который уплатил, я встал и направился к стойке. Пройдя мимо трех студентов, стоявших в очереди, я обнаружил спрятавшуюся за ними Дымчатую, созерцавшую меня сзади.

- Здрасте.

- Здравствуйте.

Взяв компот, я направился своему столу. Я не оглядывался, но, видимо, Дымчатая покинула столовую, не достояв в очереди, потому что аппетит проснулся вновь и я перестал давиться картошкой.

*****
В середине апреля я спускался по лестнице, а наперерез мне пор коридору шли три девицы: Дымчатая, ее молоденькая подруга Светлана и «секс-инструктор» Галя. Все посмотрели на меня и отвернулись, но когда троица миновала несгораемый шкаф, загораживавший их от меня, я заметил, что Дымчатая перестроившись поближе к стеклянной коридорной двери, замедлила шаги, чтобы пропустить сослуживиц вперед. Ее щеки повисли, а закушенная верхняя губа свидетельствовала о готовности к истерике. Едва троица скрылась за дверью кафедры я, вздохнув с облегчением, отправился на свой этаж.

*****
Перед самыми майскими праздниками Дымчатая повторила февральскую психическую атаку на втором этаже. Случилось это так. Я поджидал проректора Заборова, стоя у закрытой двери его кабинета, когда она появилась в конце коридора. Увидев меня, засверкала глазищами и двинулась прямо на меня. Расстояние между нами неуклонно уменьшалось и когда Юля оказалась метрах в пяти от меня, я повернулся к ней сначала боком, а затем спиной, демонстрируя равнодушие. Ее намерениям относительно меня не суждено было осуществиться, поскольку из учебной части, как нельзя кстати, вышел один из проректоров. Я поспешил юркнуть к нему в кабинет, а Дымчатая нарочито медленно проплыла мимо, поздоровавшись с только с ним.

*****
В начале последней декады мая я, случайно встретив в коридоре Светлану, спросил все ли нормально с компьютерной техникой. Она ответила, что все бы ничего, но давно не обновляется антивирус. Чтобы решить эту проблему, типичную для главного корпуса института, сеть которого курировал никчемный администратор, я пришел на кафедру около пяти вечера. Подходя к неплотно закрытым дверям, я увидел через щель Юлю.

- До свидания, до свидания – мурлыкала она, кружась у самой двери в вальсе.

Я открыл дверь. Юля остолбенела, застыв вполоборота ко мне. Столбняк продолжался у нее секунд 10, после чего она выскользнула за дверь. Обновив Светлане антивирус, я покинул кафедру.

На следующий день, спеша в корпус на Старовойтовской улице, я столкнулся на лестнице с Дымчатой. Вид у нее был жалкий. Щеки трагично опущены. Вокруг глаз появились морщины.

- Юрий, Вы не зайдете обновить антивирус?

Вздохнув, я отправился на кафедру. Едва я сел за Юлин компьютер, она встала сбоку, молитвенно служила руки на груди, и не сводила с меня глаз все 10 минут, пока я занимался антивирусом.

- Все. Обновляется.

- Спасибо вам, большое.

«Неужто заревновала, что я оказал компьютерную услугу Светлане, и потому на ней лица не было, либо неприятности с другом» – думал я по дороге на Старовойтовскую.

*****
За последнюю неделю мая Дымчатая ухитрилась скомпрометировать меня дважды. Случилось это так.

В понедельник я, разговаривая с директором информационного центра Дмитрием Чекановым, стоял спиной к раскрытой входной двери в нашу лабораторию. Вдруг я увидел как у Дмитрия, стоявшего лицом к двери вытягивается лицо. Быстро оглянувшись, я увидел стоящую в дверях Дымчатую с картриджами в руках. В момент, когда я оглянулся с ее щек уже сходил румянец, зато с губ еще не успела исчезнуть улыбка. Эти-то знаки внимания и озадачили Дмитрия.

Юля уже ушла, а я, чертыхаясь, искал документ, который держал в руках и куда-то сунул, когда она вошла.

- Вот черт прислал жизнерадостную девицу.

- Почему жизнерадостную? Просто ты ей нравишься.

Не став отрицать очевидное, я обиделся на Юлю за ее неосторожность и решил держаться от нее еще дальше, чем прежде, чтобы избежать, таким образом, огласки (отсутствующих) отношений. Но судьба распорядилась иначе.

В последнюю пятницу мая, я возвращался из компьютерной фирмы с тяжелой сумкой. Войдя в академию около половины первого, я, поколебавшись, двинулся на пятый этаж по ближней лестнице. Благополучно миновав этаж, где работает Дымчатая, я вздохнул с облегчением и замедлил шаги. Но уже в начале последнего лестничного пролета я случайно поднял глаза и обмер. Через открытую дверь комнаты заведующего кафедрой химии Геращенко я увидел Дымчатую, сидевшую возле его стола. Она, по-видимому, пришла к Геращенко решить какой-то дипломный вопрос. Повернув голову на шаги на лестнице, Юля встретилась глазами со мной. Ее щеки моментально заалели, а на губах заиграла обворожительная улыбка. Она отреагировала на мое появление так бурно, что Геращенко, сидевший против закрытой створки двери не утерпел и, едва не опрокинув огромным животом стол, наклонился вперед, чтобы увидеть лестничный пролет.

- Здравствуй, Юра, сказал он весьма озадаченно.

- Здравствуйте, Анатолий Аверьяныч, уныло ответил я и поплелся в свою лабораторию.

*****
Год прошел сравнительно благополучно. Я научился избегать Дымчатую, так что мы почти не сталкивались. Да и на кафедре работ почти не велось. Я случайно узнал, что в августе девица вышла замуж, но, видимо, ее болезненное чувство не переходило даже частью на мужа и преследования продолжались. Как-то я зашел по какому-то делу на кафедру и застал девицу в крайне плаксивом настроении. Едва я повернулся к ней спиной, как послышался неприятный звук. Едва я оглянулся, Дымчатая, которая скребла обручальным кольцом по столу, стала надраивать его салфеткой, хотя кольцо и так сверкало. «Доигрался, я из-за тебя замуж вышла» – прочитал я в ее глазах. С тяжелым чувством своей вины я покинул кафедру. Дымчатая не успокаивалась, обстановка накалялась, и в середине сентября, когда развернулась замена пиратских программ на лицензионные, закатила скандал.

Случилось это так. Я установил всем девицам на кафедре редактор Word версии 2007. Дымчатая шепотом попросила оставить ей Word 2003. Я естественно отказался, чем чуть не довел девицу до слез. А когда новый Word стал не захотел печатать со старым принтером я раздобыл лицензионный Office 2003 и сообщил девице, что могу исполнить ее просьбу.

- Не надо теперь ничего менять. Сразу надо было ставить нормальную программу.

- Вам не угодишь! Оставайтесь со старым офисом, сказал я, стараясь не смотреть на девицу, и покинул кафедру.

На следующий день я установил парольную защиту на программу «1С». Всем девицам были розданы надежные семизначные пароли. Они потренировались входить в программу и начали работать. Все, кроме Дымчатой, которой пришелся не по душе пароль.

- Я вас больше не подпущу к своему компьютеру, – завопила девица.

- Я вам три раза предлагал вам вернуться на офис 2003, но уже лицензионный, а вы не захотели.

- Сразу надо было ставить нормальную программу, – не унималась Дымчатая.

Я покинул кафедру и через полчаса появился с докладной запиской.

-Иду курить, а вам 10 минут на размышление. Если не образумитесь, подам ее ректору.

- По возращении на кафедру узнал, что девицы посовещались и оставили вопрос открытым до понедельника.

В понедельник, 18 сентября я попросил зайти ко мне методистку Надежду, подругу Дымчатой и спросил, закончилась ли забастовка.

- Вы извините, Юрий, мы посоветовались с заместителем декана и решили, что наши рабочие места будет обслуживать ИЦ.

Я чуть не лопнул от злости. Какая-то девчонка будет решать вопросы обслуживания в отсутствие завкафедрой. И наорал на девицу.

- Что мне ваша завкафедрой, если я подчиняюсь непосредственно ректору!

- Чего вы орете на меня, ведь я на работе.

Надя пожаловалсь своему протеже, заместителю декана, тот побежал к ректору, перед которым мне потом пришлось объясняться, но наказан все же был коллектив кафедры.

На следующий день Дымчатая прошла мимо по коридору, смерив меня ледяным взглядом. Больше мы не здоровались, и я начал было надеяться, что она прекратит охоту, но время показало, что я сильно заблуждался.

*****
В начале 2011 года Дымчатая девица, переехав, стала попадаться мне на железнодорожной платформе, которую я проезжал по дороге на работу. И почти всегда под руку с Секс-инструктором.

Один раз я ехал вместе с болтливой женщиной, начальницей одного из подразделений. Когда электричка останавливалась у платформы из окна я заметил Секс-инструктора и Дымчатую. Они вошли в наш вагон и сели напротив. Едва я успел поднять воротник пальто и отвернуться к окну, как услышал знакомый голос.

- Там Юра сидит!

- Перестань, Юля. Едва мы вошли, как он отвернулся к окну и даже не смотрит на тебя.

Я осторожно покосился на сослуживицу, но она болтала по мобильнику и ничего не расслышала.

*****
Месяц спустя я утром случайно проехал свою станцию и вышел на вокзале. Купил обратный билет, вернулся на платформу и почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Отвернувшись от ветра, чтобы закурить, встретился взглядом с Дымчатой, стоявшей рядом с Секс-инструктором. Подошла электричка, мы вошли в разные двери. Вагон был совсем пустой. Секс-инструктор села спиной ко мне, Дымчатая – лицом.

- Ты бы хоть причесалась, Юля.

Последовав совету своей наставницы, Дымчатая поднялась, достала гребень, и, не спуская с меня глаз начала причесываться. Я подумал, не выйти ли мне в тамбур, но решил, что женщины расценят это как бегство, и остался. Тем временем девица оглянулась в поисках зеркала и, увидев позади себя фольгированный рекламный плакат, продолжала приводить в порядок свою дымчатую шевелюру. Воспользовавшись моментом, я пересел на сидение напротив, спиной к женщинам. Когда Дымчатая причесалась и повернулась, она охнула. А когда мы уже вышли из вагона на своей станции, через разные двери, как и вошли, я услыхал, как Секс-инструктор сказала Дымчатой громко, чтобы мне стало стыдно: «Видишь, Юля, как он ведет себя».

*****
В сентябре у Дымчатой начал расти живот. В ноябре она стала медленней передвигаться, так что мне уже не составляло труда избегать случайной встречи с ней в коридоре. Но у нее еще хватало сил отгонять от меня знакомых женщин.

Первую, диспетчера одного из корпусов, она подстерегла, когда та случайно повстречалась мне на третьем этаже. Остановившись в пяти шагах, девица стала сверкать глазищами так яростно, что моя собеседница поспешила распрощаться и уйти.

Через две недели я так же случайно встретил в коридоре корпуса другую знакомую. И снова Дымчатая, невесть откуда взявшись, заковыляла к нам. Положив живот на стол, выставленный из соседнего деканата для удобства студентов, она возмущенно уставилась на нас.

- Что это значит? – спросила знакомая.

- Ты о чем? – прикинулся непонимающим я.

- Беременная девушка.

- А, это методистка с кафедры.

- Почему она на нас так смотрит?

- Понятия не имею. Я ей ничего не должен.

Но разговор расклеился и женщина поспешила ретироваться, сославшись на срочные дела. А Дымчатая с чувством исполненного долга двинулась на свою кафедру.

Как-то в декабре я курил возле входа в институт перед началом рабочего дня. Заметив, через ограду, что к институту приближается опасный дуэт, я отступил к дальнему входу и повернулся спиной к центральной проходной, решив пропустить сладкую парочку впереди себя. Курил я минут пять, не оборачиваясь. За это время женщины по моим расчетам должны были не только преодолеть расстояние до центральной проходной, но и подняться на свой этаж. Но дверь проходной все не хлопала. Не став зажигать вторую сигарету, я осторожно оглянулся. Этого только и ждали Секс-инструктор и Дымчатая, стоявшие возле самых дверей центральной проходной. Дымчатая немедленно закружилась в каком-то жутком вальсе. Живот занес ее, и она упала бы на снег, если бы ее не подхватила под руку подруга. Не поздоровавшись, методистки скрылись за дверью.

В последний раз я увидел Дымчатую, точнее встретился с ней взглядом в электричке в конце января 2012 года. Потом она исчезла, и я догадался, что она ушла в декрет.

*****
Прошло больше года. Как-то в феврале меня попросила зайти на кафедру Секс-инструктор. Я держался настороженно, поскольку знал, что Галина, не оправдав свою кличку, недавно упустила собственного мужа и сама может начать за мной охоту. Но все оказалось гораздо прозаичнее. Ей потребовалось, чтобы я помог поискать запропастившийся коммутатор, за который она несла материальную ответственность, хотя даже не знала, как он выглядит. Были перевернуты верх дном многочисленные коробки, найден никому не нужный старый модем, но коммутатор так и не отыскался. Мы перекинулись с Секс-инструктором парой фраз, потом завязался разговор. Вспомнили сотрудниц, ушедших с работы за последние годы. А когда Секс-инструктор как бы ненароком перевела разговор на Дымчатую, я поймал себя на том, что не помню ее фамилию.

- Юля? А это которая?

- Доставаева. Как вам не стыдно Юрий! Забыли ее фамилию, а ведь она так любила вас!
0

#30 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 29 декабря 2014 - 12:01

№ 29

Волшебство

На светло-голубом небе танцуют игривые овечки. Запустить бы руки в теплую шерсть и потрепать по маленькой умной головке. Кудри, белые мягкие кудри и тепло нервных окончаний… В воздух врывается терпкий запах – до исступления жадный, потому что рожден побеждать. Голова кружится от оттенков этого аромата. Так пахнет вечность. Так пахнет море. Я бы назвал его арбузно-дынным коктейлем. Хочется пить обманчивую воду из хрусталиков соли. Волны – паутина, через которую продето небо. А цвет бирюзовый, с веселыми серебринками, обожающими шалить и баловаться. Что это за неуловимые существа? Может быть, полусонные звезды, прячущиеся от солнца? А по ночам они быстро, как маленькие молнии, перелетают на небо, где становится так хорошо: прохладно и мягко…

Несколько блаженных мгновений живет фиолетовый закат. Говорят, это цвет творчества. Быть может, его и придумал какой-нибудь выдающийся художник, а теперь расплескал краски по небу, как по холсту, и удалился, довольный, в свой маленький дом… У заката – румяные щеки. А все потому, что он вечно влюблен в эту медленно вступающую во все свои права ночь. Делает реверанс и плавно уступает ей свое место – правда скрепя сердце и стискивая зубы. Хочется быть вознагражденным хотя бы ее горячим поцелуем. Но это невозможно: сложно сыскать такую же целомудренную натуру, как ночь, какой бы распутницей она, порой, ни казалась.

Когда небо гасит солнце, люди зажигают свои миллионные огни. Они врываются через глаза в мозг, чтобы спеть колыбельную для полуночников. И пусть их огни – выдумка, изумленная иллюзия притаившегося города, все равно они могут претендовать на почетное звание сказки. Освещенная набережная восходит на свой роскошный трон одновременно со своевольной луной. Это два мира – не одинаковые и не противоположные: мгновение сосуществуют и, наконец, растворяются друг в друге. Здесь никто не одерживает сногсшибательную победу, потому что главное – это мягкий переход. Мягкое небо и мягкая земля, мягкие звезды и мягкие туфли… «Мягкий» - именно такой эпитет употребила моя рыжеволосая волшебница. Летит подле меня, как счастливая чайка, длинноногая - легкокрылая, в цветном платье - лунном оперении, стройная - тонкая травинка в зубах смешного ребенка, с веснушками-звездочками на бледном лице. Когда она смеется, сходят с ума даже непослушные рыжие колечки, стремящиеся покорить Эверест. Когда молчит, на сцену театра выходят ораторы-глаза. Зеленые, почти море в лучах босоногого солнца, глубокие, совсем море, где играет на скрипке взволнованная бесконечность. Я люблю дышать ее изящной обнаженной шеей с маленькими человечками-родинками, разгадывать запахи (неужели медовая мята?). Она называет меня ласково: «глупыш» и хохочет над моими невероятными сравнениями. – Ну какая еще медовая мята? Такого не бывает.

- А я выдумал! – настаиваю на своем и даже топаю ногой, как ребенок, - И вообще… Разве не так пахнет ночное море, ослепленное огоньками-бутафориями?

- Море пахнет, как осенние листья, примятые детскими сапожками. Не всегда, конечно, но прямо сейчас, - и моя фея поводит носом, как бы проверяя выскочившие слова, и улыбается ясно, солнцеподобно… А впрочем, ни один лучик так не умеет.

Я смеюсь и крепко прижимаю ее к своей груди, точно боясь, что свежий ветер, прилетевший по зову мистика-месяца, заберет ее маленькое тело с собой.

- Знаешь, - говорит и трется щечкой о мое плечо, - Люди все время занимаются плагиатом. Мечтают сотворить уже сотворенное. Но ни один фейерверк не сравнится с мерцающими звездами, - она, обиженно поджав губы, смотрит на купленные за деньги вспышки.

- И что же тогда делать нам, прозревшим? – шутливо спрашиваю я и целую в теплую макушку.

Волшебница хитро щурит глазки, точно придумала что-то замечательно интригующее.

- Жить, что же еще? – ее нежный голос звучит теперь так уверенно, что я хлопаю себя по лбу, ругая за собственную глупость. Конечно, жить, это же очевидно! Удивительно, что не додумался сам.

- Знаешь, кто эти звезды?

Я отрицательно качаю головой. Не потому, что не хватает фантазии, просто хочу слушать только ее слова и верить только в ее выдумку.

Она улыбается: немного самодовольная, огненная, сотканная из кожи звезды.

- Это мотыльки, уснувшие на луне и попавшие в рай.

Удивленно смотрю на нее: - Откуда ты знаешь?

А фея заливается чистой мелодией-смехом и ничего не объясняет. Говорит только, что мотыльки вознаграждены за долгие поиски тепла.

- Там, в раю, очень тепло? – спрашиваю, потому что знаю: она ангел и только что вернулась из Эдема.

- Еще бы! Там, на небе, вообще не бывает холодно. И месяц вовсе не земноводное. Его подогревает Любовь. Видишь, какой загорелый? Как плавленый сыр, стекает в море и рисует на волнах лунную дорожку.

И я смотрю на спокойное море и верю каждому ее слову. И эта лунная дорожка… Как я был глуп, когда пытался отыскать ее на небе. Когда читал «Мастера и Маргариту» и воображал, что Иешуа и Понтий Пилат бродят над моей головой. Все оказалось куда проще. Нужно только уметь держаться на поверхности. Нужно только уметь ходить по опрокинутой луне и не тонуть.

Я беру ее всегда теплую ладонь и несколько раз стреляю в детском тире. Стреляю сам ее рукой. Выигрываю огромного плюшевого медведя и аплодирую ее «меткости». А она и не сомневается, что стреляла сама, радуется, точно прекрасная маленькая девочка, и с горящими глазами прижимает игрушку к сердцу. Тому самому месту, где я хотел бы остаться на века.

Вокруг нас кружатся надоедливые интонации, заношенные слова о каких-то беспроигрышных лотереях, музыка из караоке-бара, очарованные прохожие и огоньки, огоньки, огоньки… Их так много, что я невольно прикрываю глаза: а звезды так не ослепляют, на них можно смотреть ночи напролет.

Моя волшебница останавливается у какого-то одинокого уличного музыканта и кладет несколько монет в чехол от гитары. Он, запрокинув голову назад, играет со струнами и примеряет аккорды к своему новому сочинению. Фея, обнимающая плюшевого медведя, задерживает дыхание, точно боясь спугнуть вдохновение кусочком тихого шума… Я крепко сжимаю ее дрожащие пальцы и вижу, как серебристые слезы стекают по скользким щекам на воротник разноцветного платья. И я люблю ее сейчас больше, чем когда-либо.

Внезапно музыкант устает и делает знак, чтобы мы расходились. Ему хочется купить на собранные деньги пачку сигарет и покурить в одиночку.

Но если есть в кармане пачка
Сигарет, значит все не так уж плохо
На сегодняшний день… - старательно, немного в нос напевает он…

Волшебница ведет меня к лестнице в море. Называет меня «дорогой», и я не хочу ее отпускать. Никогда. – Дорогой, я ничего не понимаю! – восклицает, всплеснув руками. Тоненькие ножки быстро бегут по ступенькам, не считая… - Море отражает небо. Вот оно какое черное! И с серебринками – звездами, и с лунной дорожкой – месяцем. Море – зеркало, это точно. Но что насчет неба? Отражает ли оно море? И эти звезды – серебринки, и месяц –лунная дорожка. Значит, оно тоже зеркало… Где же тогда первоначало? – хлопает своими растерянными глазками, отражающими волны-облачка. Они похожи на маленькие лодочки, плывущие к берегам ее губ и никогда не доплывающие…

- Первоначало всегда в соединении, любимая, - воображаю себя великим философом, - Ведь главное – мягкий переход. Море и небо соприкасаются друг с другом, как человеческие тела. Этот союз непорочен, имя ему – священный.

Фея танцует пальцами в моих жестких волосах. Это самый чудесный ветер на земле. Эй, только не переставай дуть… Моя воплощенная нежность…

- А ведь их соединяет ветер, - шепчет она, - Так же как и нас – чувство. И мы не занимаемся плагиатом, просто наши миры соприкасаются… - идет босиком по взбалмошным волнам. Норовят сбить ее с ног и забрызгать красивое платье. Потому что хотят отразить смеющиеся веснушки на ее лице, ведь они сбежавшие с неба звезды.

- Но море не хочет со мной соприкасаться, - жалуется она, - Оно выталкивает! Что если ему больно?

Иду за ней: шаг за шагом, почти падаю и все-таки держу равновесие, как будто кто-то помогает…

- Когда морю больно, оно штормит, - задумчиво качаю головой. Я весь сосредоточен на своей мнимой борьбе. Это неправильно. Море перестанет выталкивать, когда мое тело расслабится. Ему и нужно только проверить чужака на прочность и сделать торжественный выбор…

- Море выталкивает, когда сомневается, - кричу, как будто нас разделяет громадное расстояние.

- Море никогда не сомневается, - парирует волшебница, - И не кричи, дорогой. Разбудишь солнце…

- Море проверяет, - уже шепчу, испугавшись, что солнце придет и выгонит месяц, а ему сейчас совсем некуда пойти.

- И не проверяет. Оно живет!

- Как мы?

Мой вопрос утонул в волнах-одеждах непобедимого времени. И я продираюсь сквозь целый век длиною в шесть лет, а вокруг все то же волшебство, но волшебницы уже нет. И какой-то юноша держит возлюбленную за руку, стреляет и выигрывает плюшевого медведя. И девушка в очках приглашает принять участие в интересной игре. И уличный музыкант играет еще одну песню группы «Кино» про то, что процент сумасшедших в этот час больше в несколько раз. Взрывается фейерверк, а я сквозь вспышки слежу за звездами. Огоньки, огоньки, огоньки… Сколько же этих огоньков вокруг загорелого расплавленного месяца?

- Мама, смотри, сколько звезд! – красивая девочка с белыми косичками нетерпеливо тянет за руку строгую женщину в фиолетовом платье и соломенной шляпке… - Мама, знаешь, кто эти звезды?

Я замираю от затаившегося в шаге от меня теплого, как мягкий плед, воспоминания.

- Они мотыльки, летевшие на свет и прилетевшие на луну.

«И попавшие в рай», - улыбаюсь я.

- И теперь эти мотыльки в раю, - продолжает девочка.

Я вглядываюсь в белое личико маленькой фантазерки и не могу поверить, что…

- А знаешь, на что похожа луна, мама?

О Боже! Неужели реинкарнация – это реальность? Не думал, что когда-нибудь в это поверю. Но если она прямо сейчас скажет, что луна…

- Похожа на плавленый сыр, - заключает девочка, окончательно обезоруживая мой скептицизм.

Но, может быть, ей неизвестно, что этот сыр…

- Стекает прямо в море! – смеется, как глиссандо, слетевшее с гитарных струн. Изящное, легкое, волшебное…

И я уже не сомневаюсь, что душа моей рыжей феи нашла пристанище в хрупком теле белокурой девочки с глазами, отражающими Вселенную.
0

Поделиться темой:


  • 7 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • Последняя »
  • Вы не можете создать новую тему
  • Тема закрыта

1 человек читают эту тему
0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых пользователей