[GREEN]

№ 10

Апрель

Поют скворцы, встречая утра свет.
Ночным дождем умыты дерева.
В такую рань еще прохожих нет,
И безупречна неба синева.

Лучи звезды тепло на Землю льют,
Сквозь аромат уверенной весны.
Любовь в сердцах найдет себе приют.
Поля и долы станут зелены.

И пусть туман клубится поутру,
Его объятья холодны, как лед,
Я буду ждать весеннюю жару,
И я дождусь. Жара еще придет!

[GREEN]

№ 11

… Душа моя

Душа моя на свет летела
грехопаденье хоронить
и обрывала то и дело
с судьбой связующую нить.

Но ангел, взявший на поруки
и жизнь обязанный хранить,
под музыки небесной звуки
узлами связывая нить,
не позволял душе метаться
и преграждал к невзгодам путь.
Нетрудно праведным остаться,
когда познаешь жизни суть.

Душа моя, вся в ожиданье,
прощенья просит у Творца
на перекрёстке мирозданья,
коснувшись вечности венца.

Где колокольный звон малинов
не заглушает стук сердец,
там, мысли веры исполинов
молитвой выразив, Творец
вливает свет словами в души
и очищает от грехов,
блаженство мира не нарушив
строкой божественных стихов.

Душа моя из мрака ночи
на свет летит, как мотылёк,
не зная, где судьба пророчит
ей для сожженья огонёк.

[GREEN]

№ 12

Посвящение Пастернаку


Ну, не пишется, нет. Издеваясь, глядит
Пустотою в лицо мне страница.
Надо было с утра, ощутив, что болит,
Пастернаком скорей похмелиться.

Ночь бессонная. Книжки потрепанный срез
И дурманящий дым стихотворный.
И размеренным тактом звучит полонез
Вместо сладкой настойки снотворной.
Заполняет меня до стеклянных зрачков,
До звенящей внутри карусели
Скрип летящих саней, мягкий цокот подков
Подмосковной февральской метели.
Как метался, стучался во все ворота
Белый призрак ее вестового,
Но не тот снился город, и полночь не та,
Только ей не сулили другого.
И тянул меня омут рифмованных фраз
Сквозь ряды типографских отметин,
Как петроглифы, древний языческий сказ
О приходе хвостатой кометы.
Это сон? Или явь? Мы смешали давно
Все, что жили раздельно и слитно,
Чтобы пить, задыхаясь, как воздух, вино
Что в бокалы ночные разлито.
В сером свете забыться в холодном бреду
И услышать миров отголоски.
И невольно во сне разметать как беду
Черновые немые наброски.

[GREEN]

№ 13

ДЕВСТВЕННЫЙ ПРОСТОР

Горяч июль – макушка лета.
И вот пришел я вновь туда,
Где много воздуха и света,
И тихо плещется вода.

Здесь звери в прибайкальской чаще
Визжат, гонимы комарьем,
А по ночам в росе блестящей
Русалки ходят босиком.

Шиповник шапкой алой розой
Цветёт над быстрою рекой,
И под кудрявою берёзой
Блаженный царствует покой.

Прикрывшись ветками берёзой,
Стоят душистые стога,
Блестят серебряные росы,
Спят разноцветные луга.

С рассветом лучшая - рыбалка,
Огни костра, уха с дымком.
И над рекою, спозаранку,
В тумане утки бьют крылом.

Здесь хмелем раннего озона
Наполнен девственный простор,
Лишь редко каркает ворона,
Летя в долину с крутых гор.

Скворец спешит скорей напиться,
Летит с зелёного куста.
Как первоклассника страница
Крива дорожная верста.

Я рад тому, что здесь творится
Среди родных полей и рощ.
Пусть солнца луч с небес струится
Во всю божественную мощь.

Сибирский край не всем понятен
В своем суровом естестве.
Кедрач могуч, всегда опрятен
Там солнце рыжее в листве.

[GREEN]

№ 14

Увидел будущее я
Вдруг в размышлениях о прошлом,
Испив из чаши бытия…
И будущее это пошло.
И будущее это зло…
И в нём, таким как я, нет места.
Для нас всё в прошлом. Всё прошло.
Мы молодым не интересны-
Для них история – фуфло!
В их головах одни игрушки.
Их жизнь игра. Им зло – не зло
Им войны прошлые – «войнушки»…
И смерть для них – игры финал,
Где сострадание и слёзы
Никто из них ещё не знал…
Но инфантильность их лишь грёзы
Перед грядущим . А оно
Придёт однажды неизбежно…
И к счастью нам не суждено
Увидеть мир, где лишь невежды,
Где жить без совести – закон,
А беззаконие – награда,
Где в Храмах нет давно икон,
Где душ затушены лампады…

[GREEN]

№ 15

Гильотина

Темница. В темнице два человека. Один сидит у стены, прикованный цепями к стенам (Человек), другой лежит на полу (Пророк). Над лежачим висит гильотина, ее основание прикреплено к стене тонкой гнилой веревкой. Из маленького окошка струится слабый лунный свет.


В подвале темниц на холодном полу
Лежал человек в полусне.
Другой же сидел пятый месяц в плену,
Прикованный цепью к стене.

Человек

- Эй, ты! Пробудись! Над тобою висит
Острейшее лезвие тьмы!

Пророк

- Мне Пастырь – Господь…

Человек (в сторону)

- Гильотина дрожит,
А он распевает псалмы.

Пророк (продолжает читать псалом)

- Когда же пойду я долиною…

Человек

- Что,
Совсем, полоумный, оглох?

Пророк

- Твой Жезл и Посох…

Человек

- О, Господи Бо..

Пророк (прерывает)

- Не всуе рождается Бог.

Человек

- Я в бога не верю, мне бог не судья!

Пророк

- Но Богом ты будешь судим.

Человек

- Все вздор, чепуха! Ты послушай себя!
(смотрит на гильотину)
Уж скоро пребудешь ты с ним.

Пророк

- За что ты сидишь?

Человек

- Я украл бриллиант
У герцогской дочки с груди.
Он весил не меньше полсотни карат!
И стоил того, чтоб уйти
Из мира…

Пророк

- И с честью? Зачем же ты крал?

Человек

- Затем, что хотел быть богат.
Я б в царских каретах везде разъезжал
И в рай бы попал!
(осматривает темницу)
А не в ад.

Пророк

- Напротив.

Человек

- Не слышу! Молчи, еретик!
Твоя гильотина дрожит.
(смотрит в окно)
Жалею о том лишь, что в призрачный миг
Лишился того, что достиг.

Пророк

- Поймали?

Человек

- Как видишь.

Пророк

- И счастье тебе.
Проси отпущенья грехов.

Человек

- И что мне, поможет? Я верил судьбе,
Пока был далек от оков.
Что может мне дать твой презренный отец,
Когда я уже обречен?
Я здесь пятый месяц, уже не жилец.
Ты тоже. (смотрит на веревку). Канат истончен.
Немного еще, и я буду в крови
Сидеть и орать в темноте,
Когда это лезвие руки твои
Оставит лежать в пустоте.

Пророк

- Мне милость – Господь. Он всесилен, и он
Всесущен; и вечный закон.
Коль есть его воля, я буду спасен.
Коль нет – навсегда умертвлен.

Человек

- О чем ты?

Пророк

- О рае…

Человек

- О рае?
Но рай ведь сказка для тех, кто в плену
И плачет, и стонет, и ищет костра,
Лежа на холодном полу.

Пророк

- Ах, ты обо мне!

Человек

- О тебе!

Пророк

- Наяву
Бог вечен, и ангелы с ним.
Питаюсь, хожу, и дышу, и живу
Лишь Богом, и Богом одним.

Человек

- Скажи мне тогда, если бог твой всесущ,
Твой вечный, бесплотный кумир.
Почто он не спустится с раевских кущ
Взглянуть, как погиб его мир?

Пророк

- Не «раевских» - райских. Ведь кущи в раю.

Человек (огрызаясь)

- Да что ты! Ведь как же умен!

Пророк

- Мне Бог не кумир, я его не творю,
Ведь сам был я им сотворен.

Человек

- Но ты мне ответь, ведь всесилен твой бог
И милостив… Так ты сказал?
Зачем же тогда он как будто оглох
К молитвам, мольбам и слезам?
Зачем же тогда разбиваются лбы
Об полы священных домов?
Когда воспевают иисуса рабы,
Лишаясь последних мозгов.

Пророк

- Не должно судить тебе страждущих сих –
Не страждует только мертвец.
Но лоб разбивает не каждый из них –
Лишь тот, кто фома и глупец.

Человек

- А войны?

Пророк

Что войны?
Не думаешь ль ты, что Бог есть причина войны?
Чума и стихия, болезни и мор –
Не Бога плоды; сатаны.

Человек

- Как можешь ты верить в спасителя душ,
Когда ни его, ни ее
Ведь попросту нет! (дотягивается ногой до места, где веревка прикреплена к стене)
Я убью тебя, муж!

Пророк

- Неправда. Лишь тело мое.

Человек (возвращается в прежнее положение)

- Лишь тело?

Пророк

- А как же? Ведь душу и лот
Убить может только одно.

Человек (усмехаясь)

- И что же? Твой бог?

Пророк

- Нет, не Бог, и не тот,
Который был свергнут на дно.

Человек

- А кто же?

Пророк

- Лишь ты, лишь владельцу души
Позволено выбрать судьбу.

Человек

- Но как же?

Пророк

- А так.

Человек

- Вот греши – не греши,
Я речи твоей не пойму.

Пророк

- А я объясню, и запомни навек.

Человек (смотрит наверх)

- Смотри, гильотина дрожит!

Пророк

- Я вижу. Послушай меня, человек!
(не отрывает взгляда от человека)
Меня этот нож не страшит.

Человек (не отрывает взгляда от гильотины)

- Но как же?

Пророк

- Послушай! Господь даровал
Тебе непомерную власть:
Ты можешь решить, на кого из начал
Тебе направлять свою страсть.

Человек (по-прежнему смотрит на гильотину)

- Сорвется сейчас…

Пророк (ускоряет темп речи)

- Но начало в любви!
Лишь Богом ты вечно любим.
Питайся, надейся, дыши и живи
Лишь Богом, и Богом одним.

[GREEN]

№ 16

Лелеч КРАЙ
(Перевод)

Кровинка
Украины ...
Сон?
Ли отзвук поднялся?
Весь мир
Вокруг обиды
Затаился,
А ты пробить
Хочешь правды возраст,
Найти реванша
След.
Хочешь
К Синему углу,
К Вышнему,
К Богу,
В трансе поклоняешься
Быку ...
Такою видел
Тебя Скиф.
А я такую:
Изменился наряд,
Усовершенствовались
Крыши.
На рубеже тысячелетий
Изменили гнезда цапли-птицы.
Затворы
Форму поменяли.
Вселенная меняет свою сущность.
А ты?
Кто ты?
Какого королевства,
Чьей знати,
Какой веры божество?
В сердцевине душа
Кипит -
На висках
Смертоносный пот.
Говерла (цитадель)
В хоромах солнечных
бурлит,
А ты, как странный Апис,
Почитаешь
Одичалые недостатки
Собственных дорог.
Недалеко мостик
Объединяет горе и любовь.
Будущее и прошлое.
А все слова -
К корню основ,
К Матери Земли,
Коровв Замунь.
Ибо она
Оставила для горца
Капли веры,
Собственную
Кровь.
Он несправедливость кликом
Поборол:
Одна жизнь -
В миньбу на тысячи.
И уж много -
Вдох один,
Где бесконечность
Всех жизней
Одним жизненным дыханием
Слилась,
А потом -
Покорно отдалась
Зойку
Рыжей
Глины.
Земля,
Приняв
Ржавыми лоном
Серебристо-сизые
Слезы Лады,
Удивительно вздрагивает
В тетании.
Одна
Жизнь
В том конце,
Где Солнце
Восходит
(Божий замысел)
В тех закутоках.
Одно -
Спасает тысячи.
... и возникает
В эфире
Странный рапорт:
Под Буштином -
Бурштыном Анкара,
Девушка-осень
Пленила сердце
Мужественного Аттилы,
Теперь бродит
Потусторонняя тьма
По горному краю.
До сих пор заветная,
Влюбляет в себя
Всех, кого знает,
И кого не хотела.
Мужская сущность
Завораживает души дикие.
Поднимает в возвышение
И бросает в пропасть
Талант ...
Намедни, не вечно же расти.
Бургундская принцесса
Кринхильда прекрасная,
Единственная сумеет разум
Аттилы преодолеть.
Покойник и девица несчастные
На темном дне
Реки Тисы
Останутся
Вечно лежать.
Вовремя.
Довольно грусти -
На Карпатских
Счеттах
Торжество ...
Чистого неба
Глаза синие,
Светловолосый
Швайдпольд Фиоль,
Еретик-немец,
Может, измученный
Словак,
Австриец,
Через горный
хребет
Заносит ящик странный.
К Грушевому.
Печатает книги ...
Ни Киев, ни Краков
Не знают:
Это Федоров или Фиоль
На земли русской
Растопил припай
Литературы.
Страшное средневековья
Не терпит подмены ...
Уже Грозный царь
Руси Всесильный ...
И европейские
Фавны-звери,
Все прогрессивное
Уничтожают (злой шакал) -
Федорова огнем ...
А Друкаренко,
Движение сын
Умрет в долговой яме,
За отца,
В сырой земле ...
День за днем
Верховина собирает человеческие души -
Жертвоприношение.
Трубы, кинжалы ...
Аттила -
Покоритель
Или фав краев?
Чьи скрижали?
Кто чего хотел?
А в царстве
Дракулы
Вампир
Высасывает
Жизнь
Часов .
Лишь солнце, полное
Литьем,
Курит Тельца
На алтаре.
Там капает
Лазурном кровь
На белый
Неземной пергамент.
То сущность ее,
То любовь шагает
В Вечность .
Тот, что
Страну Украину,
Землю аистов
Именовал.
Сине-зеленой
Смесью
Слова пелазгов
В книгу
Вселенной впитал.

[GREEN]

№ 17

Тяжесть легкомыслия

Ты убежден, что завтра будет
И «завтра» будет не одно.
Всё те же вещи, те же люди,
Всё то же солнце за окном.

Твоя дорога на работу,
Твой душ, твоя еда и сон,
Твои проблемы и заботы,
Что отложил ты на потом.

Твои мечты, желанья, планы,
В которых не сошлось чуть-чуть,
Которым исполняться рано…
И твой такой далекий путь…

И ты идёшь. Ни дня без риска,
Ведь впереди ещё года…
Вот только смерть свою и близких
Ты не отложишь никогда.

[GREEN]

№ 18

100 000 лье-в-сне

На глубину в сто тысяч лье
в сне
я погружаюсь сквозь туман
сна,
И даже если есть предел
тут,
то все равно мне не достичь
дна.

И даже если кислород
есть,
то обжигает только он
рот,
и грудь сжимает, по глазам
бьет,
и мнится – не вода,
лед.

Из глубины в сто тысяч лье
в сне
я поднимаюсь сквозь туман
сна,
я поднимаюсь наконец
вверх…
А наверху еще плотней
лед.

[GREEN]

№ 19

Здесь

Здесь порвано небо по краю, и осень дождит,
Тепло разбивая о втоптанный в лужи рассвет.
Водой заживает ладонью оставленный след,
Прозрачность стекла обжигающе избороздив.

Обретшая вес тишина приручает порог,
Срываясь на шум, тяжело выдыхая шаги.
Здесь время ленивыми стрелками множит круги,
Круги отчуждения, шрамы уснувших дорог.

А мне бы фарфорово лопнуть, сломаться, разру…
Усталостью крика о тёмную холодность стен.
Здесь порвано небо, и осень вживается в день,
Где медленно-медленно я все равно не умру.