[GREEN]

№ 11.


***

Мой визави, пусть он зовется Бог,
Разглядывает, взяв меня в ладони...
Ах, как обидно! – он меня не помнит,
Но право бога не искать предлог.
О ты, кто вдаль шагает по воде,
Ты, некогда толпе явивший чудо,
Позволь мне вспомнить кто я и откуда,
Моя душа - без времени, нигде…
Мятущейся меж небом и землей,
Даруй ей шанс избавиться от бесов.
Пусть жертва неудачного замеса
Не думает знакомиться с петлей.
Наив с цинизмом – неделимый сплав.
Мой доктор – ас, он выявит причину.
Повремени, не жги мою личину,
Кто я на деле так и не узнав.
Мне ангел справа шепчет: «отдохни»,
А голос слева: «не ищи покоя,
Не спрашивай – оно того не стоит
И бабочкой с ладони упорхни…»
Что я Ему? Есть лучший из миров –
Обитель за небесным коромыслом.
Но бог не фраер, он читает мысли,
Разглядывая нынешний улов.
Когда ты вечен, незачем спешить.
Крамольна мысль – суди как за измену.
Прав тот, кто слева: лучше лбом об стену,
Чем господа молитвами смешить.
Пора учиться не смотреть назад,
Готовь же для меня бесславный финиш.
Я не приду. А ты меня не примешь…
Зачем я здесь? - Мне нечего сказать...

[GREEN]

№ 12.


Новогодняя ночь.

Новый год белизной
Закружил над землей,
Запах хвои напомнил о детстве.
Возле ёлки с тобой
Я кружусь под луной,
В милом взгляде, пытаясь согреться.
Смотрят с неба на нас
Звёзды тысячью глаз,
Осыпая нас светом венчальным.
В этом сне зимних грез
Ты прекраснее звёзд
И кружит сказка в вальсе прощальном.
Новогоднюю ночь
Умоляю помочь,
Снам моим на мгновение сбыться.
В серебре тонет снег,
Но тебя рядом нет
В эту ночь может чудо случиться!

[GREEN]

№ 13.


***

Бог не милует: вылепит дурой
С атавизмом – остатками совести,
Даст перо и отменит цензуру…
Вот и нету печальнее повести.
И ослиные уши – не признак,
Я и так побегу за морковкой,
Не поняв ни подтекста ни смысла,
Поведусь на простые уловки.
Не стесняйся, и можно без спешки.
Я с тобой совершаю открытие:
Для того и придуманы пешки,
Так используй меня для прикрытия.
Ты, если нужно, побудь кукловодом,
Только дергай за тонкую ниточку.
Шли поздравления с Новым Годом,
Иногда – с поцелуем открыточку.
Под чужую искусную дудку
Я исполню любое движение.
А потом отсижусь в закоутке,
Не стесняя себя в выражениях.
Но запомни, тебе пригодится,
Что дурак, сам не ведая, рушит.
Даже если дурак извинится,
Никогда не пускай его в душу!

[GREEN]

№ 14.


Уходящий без возврата

Уходящий без возврата так неловок и могуч
Мне оставил на прощанье закрепляющий сургуч
Под которым залпы страсти маскируются как скат
Зарываясь в толще ила пряча сумасшедший взгляд..
Фараоном и царицей оглашаю приговор
От него по коже импульс прячусь под его шатёр
Обрамления излишни их фасон мне ни к чему
И корона не по нраву что похожа на чалму..
Страх в небытие и в Лету я стою пред алтарём
В новый день иду спокойно отворив его ключом
Сделанным огнём булата гладиаторской рукой
Это будет званый ужин бал или горячий бой..
Остывая закипает вновь с нуля к вершине кручь
Уходящий без возврата так неловок и могуч...

[GREEN]

№ 15.


СНЕГ ОПУСТИЛСЯ НА ВИШНИ

Белой пушинкой на вишни
Снег опустился в саду.
Ветер нам шепчет чуть слышно
Сказки на старом пруду.

Солнечный свет отражая,
Весело лед засверкал,
Звездной пыльцой рассыпаясь
Вспыхнувших сотен зеркал.

Вся в кружевах серебристых,
В снежных узорах зима.
Воздух прозрачный и чистый
Сводит от счастья с ума.

Зимнюю летопись пишет
Старый мороз на снегу.
Белой пушинкой на вишни
Снег опустился в саду.

[GREEN]

№ 16.


Зима

Придёт зима совсем наоборот
С проталинами серыми на сердце
Читаю в небе снежности кроссворд
В котором исповедь единоверца.
В тетради всё исписано уже
Такими же загадочными скерцо
Пустынными объёмами в душе
Страшней чем крик невозвращенца.
Представши королевою Марго
Зима негаданно себя раскроет
С командою под парусом Арго
Пургою заметая срез у кроя.
В пылинки разнося из снега грот
Придёт зима совсем наоборот...

[GREEN]

№ 17.


В трёх эпизодах от Нового года

Чуть тронулся состав. Пошли вагоны
наматывать чечетку перегонов.
И три огня обратной буковой Г
ушли в вираж. В платформенном ларьке
дебелая дремала продавщица,
как дирижабль, опущенный в ангар
решетчатый. Круги сушеной пиццы
лежали на витрине - скромный дар
вокзального буфета-ресторана,
пятнистого от штукатурки драной.
Он был закрыт на санитарный час.
В ампирный стиль вокзал провинциальный
печален был совсем не специально,
с московской электричкой разлучась.

Троллейбуса пустая остановка
уснувшая под снежною обновкой.
Ларек мерцал гирляндою огней.
И мрак внутри роился от теней.
Недолго ждать пришлось, (что очень кстати)
как подошел рогатый исполин.
Шипя открыл три створчатые пасти,
легко сглотнул, и музыкою шин
продолжил бег в свою ночную смену.
Он, как артист, любил свою арену
электротяг на лоне городов.
Романтика дышала в каждой клепке
стальных бортов. На бреющем полете
скользил с искрой по нитке проводов.

Последний день столетья на исходе.
Поговорим о жизни, о погоде.
О том, о сем. Теперь куда спешить?
Осталось ждать, надеяться и жить.
Поймет ли кто, как снег отвесно падал
на гололед бугрящихся дорог?
Как замерла строителей бригада
на этаже и вышла на порог?
Смотрели вверх и в даль огней куда-то,
где города роились автострады.
Казалось бы, ну что им из того?
А это был последний снег столетья.
А это был день от творенья третий.
А это был шанс видеть волшебство.

24.12.1999

[GREEN]

№ 18.


* * *
НакАркала самА себЕ бедУ!
Ведь знАла же: вначАле было слОво.
Не вЕдала впотьмАх, куда бредУ,
И заблудИлась в пОле…трехсоснОвом.

А у тебя бардак на чердаке:
не можешь суть ты объяснить толкОво,
как будто не на русском языке
ты говоришь, а на наречье нОвом.

Ты все еще у прошлого в пленУ,
Пусть в блеф сбежАл ты от себЯ земнОго,
И, объявив всем женщинам войнУ,
Забился в щель, спасаясь от былОго.

А я, дуреха, к своему стыду
Не поняла, что заблудилась снова…
НакАркала самА себЕ бедУ!
Ведь знАла же: вначАле было слОво.

18.11.08

[GREEN]

№ 19.


1999

Под оттепель в начале января,
под всхлипы луж в глубинах снежной ваты
смущенного подслушать снегиря,
скучавшего, согласными соря,
о холодах, сжигавших киловатты.

В бессоннице, под оттепель, среди
январского брожения капелью,
предчувствовать агрессию среды,
открывшую с девятками ряды
календарей, налитых как гантели.

Под лампочку и оттепели под
предмысливать, как тщетно ищет брод
антициклон - Атлантики посылка,
когда еще от елок Новый год
не отошёл, еще гирлянды пылко

шныряют в недрах праздничных витрин.
Твердят о том, что недоразуменье
писать про дождь, кусая мандарин,
сквозь толстое стекло шипучих вин
в своей судьбе пытаясь перемены

грядущие в преддверии зари
предугадать с настырностью капели,
когда к утру так взмокли фонари,
до волосков в прозрачных колыбелях,
что от стыда светились снегири.

[GREEN]

№ 20.


* * *
Разъехались жильцы пустой квартиры…
Им вроде бы жилось здесь хорошо.
Но что-то происходит в этом мире,
И с ними тоже вдруг произошло.

Остался на стене один портрет
Прекрасной незнакомки в черной шляпке
И ничего в квартире больше нет,
Вот только разве старенькие тапки.

Как нет? Остались запахи и сны,
Остались звуки - тихие, как мыши.
Они здесь еще долго жить должны –
Как будто их хозяин только вышел.

И будет нудно капать в тишине
На кухне кран, скрипеть полы и двери,
А незнакомка в раме на стене
В любовь мужчины будет долго верить

И в мыслях строить замки и дворцы
Из тонких и невидимых волокон,
Пока не въедут новые жильцы
И не откроют настежь пыльных окон.