МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: "Рояль в кустах" - новелла, острый сюжет, неожиданная развязка, юмор приветствуется ( до 30 тысяч знаков с пробелами, превышение + 10%) - МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

Перейти к содержимому

  • 6 Страниц +
  • « Первая
  • 4
  • 5
  • 6
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

"Рояль в кустах" - новелла, острый сюжет, неожиданная развязка, юмор приветствуется ( до 30 тысяч знаков с пробелами, превышение + 10%) Конкурсный сезон 2023 года.

#51 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 11 марта 2023 - 21:52

50

ПАВЕЛ


Я зашел в автобус. Он полупустой. Вечерние краски сгустили тени, и вытянули лица пассажиров. Солнце разлилось коньяком по окнам и людям. В автобусе и ярко и темно, всё как будто подчинено неловкой кисти пьяного художника; где заканчивается свет и начинается тень, не скажет никто. При этом тепло солнечного света наполняло машину и убаюкивало. А вечерний ветерок, врывающийся сквозь открытые окна, вносил свою неповторимую лепту. После залитого заходящим солнцем тротуара тут было внезапно безмятежно. В голове роились мысли, я снова и снова прокручивал недавний скандал со своим увольнением и предстоящее банкротство.
Кондуктор устало протянула билет. Я прошёл глубже, словно погружаясь в неизведанное. Кого ты тут встретишь? Маньяка или свою любовь? Хотя, в сущности, между ними нет разницы.
Разглядывая лица пассажиров и выбирая, с кем сесть, я увидел его. Столько лет прошло! Наверное, пять или десять… А он совсем не изменился. Та же борода и усы, взгляд и руки. Одежда только на нем ветхая, наверное, возвращается с дачи. Он же все время хвалился своими «винодельческими угодьями». Я опускаюсь рядом. Он меня не узнал, прокатилась по телу волна облегчения, хотя бояться–то мне его не из–за чего. Но отвращение, злоба и страх так и клокочут во мне. В голове проносятся образы прошлого, вспоминания о былых провалах и злоключениях. От этого на душе совсем становиться тоскливо.
Я старательно не смотрю в его сторону, за окном проплывает город. Я гоню дурные мысли, но получается плохо. Текущие проблемы, а теперь еще и призраки прошлого не дают мне покоя.
Тем временем от городских окраин мы приближаемся к центру города. Памятники и площадь. Его остановка. Он, кряхтя, направляется к выходу, за собой тащит огромные авоськи. В голове что–то замыкает, мне нужно выйти с ним. Вот только зачем? Что я ему скажу?
– Алексей Иванович, добрый день! – робко начинаю я.
Он смотрит на меня внимательно и озадаченно. Я для него по-прежнему незнакомец.
– Что вам нужно, молодой человек?
– Вы меня, наверное, не узнали. Вы были мои преподавателем в университете, – неуверенно продолжаю я. – Павел Аминов, – и чего я не отцеплюсь от него?..
Тем временем у него в глазах промелькнула искра мысли, промелькнула и тут же погасла. А он все молчит, наверное, соображает, что со мной делать.
– А я смотрю, лицо-то знакомое, – наконец выдает он, расплываясь в нелепой улыбке. – Чего сразу-то не сказал, что это ты? Сел такой, по-интеллигентному, и молчит. Как твои дела? Чем занимаешься? Видишься со своими однокашниками? Я ведь уже и забыл, выпуском какого года вы были…
Он тараторил без умолку, засыпая меня вопросами, как на экзамене. Снова пронеслись эти пыльные аудитории, пропахшие нафталином и перегаром профессоров. Волнительные минуты перед сдачей. Озноб пробежал по всему телу. И зачем я с ним заговорил?
– Ну что ты молчишь? – вывел меня из оцепенения его вопрос, – прям как на экзамене, – съехидничал профессор.
– Да я, это… как то и не думал, … ну что вы меня вспомните… – промямлил я.
– Да не смущайся ты так! Были сначала сомнения, но теперь я тебя отчетливо вспомнил, может, поможешь с сумками, я тут не далеко живу, а по дороге и говорить проще.
– Конечно, конечно. Я и сам хотел предложить, – соврал я.
Мы пошли по безлюдным улочкам вечернего города. Все жители «высыпали» на центральные бульвары, на вечерний моцион. Так что переулки и улицы остались в нашем полном распоряжении. Он стал расспрашивать о моей жизни. Что я делал, когда меня отчислили, где работал, когда женился. В общем, стандартный, ни к чему не обязывающий набор вопросов.
Я отвечал ему так же буднично, хотя в душе хотелось высказаться и даже кричать о безысходности своей. Но я решил не пасть духом в глазах своего «врага».
Мы подошли к его дому. Старенькая высотка времен Сталинской застройки города. Сейчас считается элитным жильем. Стоя у подъезда, я испытал неловкость как на первом свидании. Вроде бы нужно зайти в гости на чашечку чая, и в тоже время делать мне у него совершенно нечего.
– А вы что-то о себе совсем ничего не рассказываете, – выпалил я.
– Да про себя и рассказать-то нечего, обычная жизнь дряхлого учителя, готовящего к пенсии.
– Давайте я занесу вам сумки наверх, а вы напоите меня чаем и расскажите, каково это быть на пенсии, – задорно и совершенно неожиданно для нас обоих произнес я.
У него в глазах недоумение. В воздухе повисает неловкая пауза. И зачем я только ему это предложил?
– Ну что ж, а почему бы и нет, – наконец произносит «Иваныч», – давненько ко мне не захаживали гости.
Поднимаясь по лестнице, мы молчим. Подъезд пропах кислой капустой и чем-то ещё. Быть может, старостью. Меня терзают сомнения и разного рода мысли. Откуда у меня эта внезапная уверенность? В голове куча догадок и вопросов. Профессор тоже выглядит настороженным. Мы входим внутрь. Старенькая мебель, обшарпанный пол… На полу дорожка, какие стелют в деревнях. Обои старенькие и гарнитур на кухне, куда мы проходим, помнит ещё «Хрущевскую оттепель». В общем, зрелище удручающее, оно никак не укладывалось у меня в голове. Ведь зарплата профессора университета должна быть вполне достойной, да и он всегда хвастался публикациями в зарубежных журналах, которые он делал за валюту. Этот диссонанс у меня совершенно не укладывался в голове. Ремонт здесь не делали лет 20, если не больше.
Сели пить чай. Молчание повисло в воздухе. О чём говорить? Что спрашивать? Ведь это я был инициатором «похода в гости». И зачем я только зашел в квартиру?...
– Ну и что ты хотел? Зачем напросился в гости к старику? – враждебно начал профессор.
Он как-то совсем переменился, когда увидел, как я ошарашенно разглядывал обстановку квартиры.
– Теперь всем расскажешь, как старик «дошел до ручки» в своей конуре!
Я встрепенулся от его агрессии. Не ожидал, конечно, но это мне напомнило студенческие годы и его «суровые» экзамены, после одного из которых меня и отчислили.
– Что Вы на меня кричите? Ничего я никому говорить не собирался. Дела мне нет, как вы живёте и на что деньги тратите. Я зашел поговорить, узнать, как у Вас дела, – начал распаляться я. – А Вы орете, как на экзамене!
Профессор засмущался и замолк. Я же весь клокотал внутри. Старые обиды вновь нахлынули, и в голове мелькнула мысль, которую я боялся сформулировать, но именно она привела меня к нему в гости.
– Спрашивай тогда, что хотел и проваливай, – не унимался тот. – Ходите, вздыхаете, руками разводите – и домой, в свою нору. А помощи хрен! Хоть бы раз, за все время спросил кто. Может помочь чем? Да хоть слово доброе я услышал за эти годы, что таких бездарей как ты обучал.
И почему он не заткнётся. У меня так и подступала к горлу злоба на него.
– Да что ты все ноешь? – вскипел, наконец, я. – Что всё жалишься на свою жизнь? Никто тебя и не пожалеет никогда! Сколько ты горя принёс бедным неразумным студентам? Скольких завалил на экзаменах и отправил в армию? Скольких девочек растлил? Сколько взяток взял? Ты воплощение всего того мерзкого, что может быть в учебном заведении!
Все, меня прорвало! Словно из летней лиловой тучи, пресыщенной после недельной жары, влагой льется дождь, так и из меня полилась брань и претензии. Я вспомнил ему всё, за что его ненавидели студенты всех годов выпуска и я лично. Я рассказал все. И про то, как он «способствовал» моему отчислению, он валил меня на экзамене и не давал даже слова вставить… Грозный декан – и тот не готов был меня отчислять, но он настоял. И про армию и отбитые в ней почки, где я оказался после злосчастной экзаменационной комиссии. И про нелюбимую жену. Ведь университетская любовь меня сразу же бросила, узнав про мое отчисление. И про нелюбимую работу, на которую я пошёл потому, что не получил желаемого образования. Продавать пылесосы в магазине… Разве об этом мечтал я, когда поступал в «политех»?.. И про многое другое. Он, конечно же, не во всех моих бедах был виноват, но на тот момент я считал его катализатором неудач всей своей жизни. Я даже не заметил, как в руках моих очутился кухонный нож, и как я довлеющей фигурой оказался над перепуганным насмерть стариком. Что на меня нашло? Я не понимал, но в тот момент я готов был действительно его убить.
– Что ты молчишь? – все не унимался я. – Есть, что сказать в свое оправдание? Или ты только на экзаменах умеешь орать? Да требовать взятки и девочек зажимать в безлюдных аудиториях?
Профессор тем временем съежился в углу и рыдал. Он закрывал рукой свою полу лысую голову и плакал. Я стал наступать на него. Кровь пульсировала в висках, в глазах туман и только проплешина на его голове передо мной.
– Сжалься, не убивай меня! – стонал он. – Хотя бы ради моего мальчика. Я тебя умоляю, у него никого нет. Он же умрёт без заботы.
Он обхватил мои ноги и заревел в полный голос. Взахлеб, как плачут малые дети, когда их отрывают от матери.
– Какой еще мальчик? Что ты несешь? – оторопел я.
– Мой сын, мой единственный сын. Он болен и умирает. Я живу только для него, – совсем жалобно промямлил старик.
– Да что ты сочиняешь? Думаешь, я пожалею тебя или у меня не хватит духу?
Хотя духу на свершение того, что я задумал, уже совершенно не было.
– У меня есть сын, – чуть слышно повторил профессор. – Он болен уже очень много лет, если не веришь, загляни в соседнюю комнату.
Я опустил руку и с ужасом для себя обнаружил, что все это время сжимал нож. Старик тем временем отполз от меня и привстал. Я тяжело дышал, он тоже, как будто после смертельной схватки двое бойцов разошлись по углам. Нож я отбросил в сторону. В глаза ему смотреть не хотелось. Нужно посмотреть, не соврал ли он. А то все зря.
Я прошёл в коридор. Темно, ночь прокралась мимо нас в квартиру. Отворил двустворчатую, на старый манер, дверь и оказался в «больничной палате». Посреди комнаты стоит большая кровать, рядом – капельницы и аппарат искусственной вентиляции легких. В углу перепуганная бабка-сиделка. Она все слышала, но сидела тихо, вытаращив на меня глаза. На кровати лежит мальчик, весь лысый. Не могу определить его возраст, он такой худой и бледный. Глаза кажутся огромными, под ними круги, следы бессонных ночей. Трудно сказать, сколько ему лет на самом деле может десять, а может и все двадцать. Я в ужасе оцепенел, старик не врал, что же я мог наделать.
Профессор прошёл мимо меня прямо к мальчику и нежно поцеловал его в лоб. Казалось, что человек на кровати уже давно мёртв, но это было не так.
– Уходи, – усталым голосом проговорил «Иваныч». – Ты слишком глубоко заглянул в мое большое горе.
Я стоял и молчал, не зная, что делать. Старик поднял усталый взгляд, он как будто говорил: «я понимаю тебя, но поделать ничего не могу».
– Ему, – продолжал он, – всего семнадцать лет. И почти все эти годы он прикован к постели. Я отдал всё, что у меня было и отдам ещё столько же. Вот только не встанет он с неё больше никогда. – Старику нужно было выговориться, и я молчал, да и что тут скажешь. – Все эти годы я боролся за его жизнь, но всё без толку. Я ненавидел вас всех за вашу молодость и здоровье, за счастье жизни, за всё то, что у вас, было, есть и ещё непременно будет. Смотря на ваши счастливые и беззаботные лица, я видел его лицо. Его тоже зовут Паша…
Звенящая тишина наполнила комнату. Я стоял, как оплеванный, мне было стыдно за минутную слабость и выплеснутую злость на этого, в сущности несчастного человека, одинокого в своем горе. Он – как дерево в бескрайней пустыне, которое никто не может понять и, встретив однажды, второй раз уже не увидит никогда.
– Иди, пожалуйста, прочь. Мне нечего больше сказать, – рродолжал он. – Можешь считать, что ты был отомщён авансом, ещё до наступления истории твоего бесконечного горя.
Я вышел из подъезда, когда уличные фонари вступили в свою законную власть. Холодная прохлада осенней ночи отрезвляюще подействовала на мой мозг. Я шёл уверенным и легким шагом, и, несмотря на чуть было не совершенное убийство, чувствовал себя освобожденным и расслабленным. Так обычно бывает после тяжёлых эмоциональных потрясений. Наступает душевное похмелье. И думалось мне прежде всего не о том, что происходило в квартире старого профессора, а о жизни и смерти во всех их проявлениях. Ведь, по сути, старик оказался чертовски прав. Он получил самую тяжелую в жизни «плату». Была ли она чрезмерна? Сказать наверняка никто не сможет. Но было ли следствие одного следствием другого…
Я уносил ноги прочь из этой истории. Но события пережитого вечера не шли из головы. Ведь, в сущности, каждый одинок в своем горе и счастье. Мы как слепые щенки – каждый тычется мордой в более тёплое местечко, а когда остается за бортом, то до нас никому нет дела. И зачем я только его окликнул?..
0

#52 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 11 марта 2023 - 22:27

51

ТАЙНА ВОСКОВЫХ СВЕЧЕЙ


Однажды зимним вечером Анна сидела у окна и писала. Ей нравился ритмичный звук часов, ветер, завывающий в деревянных ставнях, непогода за окном. Дома было тепло и уютно.
Она налила себе новую чашку чая, когда раздался стук в дверь.
-Кто там?-спросила она громко.
-Это мы, ваши новые соседи!
Анна поспешила открыть дверь. В их городке, куда она недавно переехала, все жили дружно, одной семьёй, и ей не хотелось нарушать эту старую добрую традицию. Она выглянула за дверь, закутавшись в тёплую вязаную шаль, которую связала и подарила ей бабушка.
-Простите, миссис... у нас закончились свечи, а скоро Рождество... Не могли бы вы одолжить нам несколько штук? А то у нас ребятишки... А мистер Дорси еще нескоро приедет в наш город, и его лавка сейчас закрыта.
-Конечно, сейчас...-Анна поспешно открыла деревянный комод, в котором под слоем пыли и стопкой старых вещей лежали восковые свечи.
-Вот, возьмите! Я всегда запасаю впрок, иногда на год вперёд. Я очень люблю Рождество, и это наша добрая семейная традиция... Но, увы, в этом году я вынуждена праздновать его одна. Мои родственники уехали по делам в Швецию, а брат приедет не скоро, у него дела в Австралии.
Мистер Клайс легко пожал ей руку, улыбнувшись, а из-за его плеча выглянуло радостное, смущённое личико его юной дочери.
-Вы всегда можете быть гостьей в нашем доме. Но раз ваша ситуация такова, что это Рождество вы одна в нашем городке, мы приглашаем вас к нам в гости в рождественскую ночь. Будем рады!
На этом мистер Клайс снова широко улыбнулся и, хитро подмигнув дочери, удалился в темноту.
Завывал ветер. Анна ещё глубже закуталась в тёплую шаль и подумала, что совсем не знает этих новых людей, а тем не менее Рождество уже на следующей неделе, и следует хотя бы немного подготовиться к нему: написать письма родственникам, отправить новогодние открытки и подарки детям. Решив, что наутро она займётся с новыми силами большинством вопросов, Анна отправилась спать.

Солнце яркими лучами выглянуло из-за горизонта и осветило верхушки деревьев. Всё было в снегу: дома, лавочки, автомобили, ребятишки строили белые башни, а взрослые чистили снег лопатами. "Настоящая зима",- подумала Анна. Ей захотелось вспомнить детство, и она слегка ударила рукой по веточке ели, которая росла на углу городского сквера. Свежий, колючий снег осыпал её с ног до головы. Рассмеявшись, Анна весело побежала на почту, чтобы отправить посылки.
-Миссис Смит, миссис Смит!-вдруг резкий взволнованный голос окликнул её за спиной. Анна быстро обернулась.
-Миссис Смит, прошу прощения за беспокойство... Вы знакомы с мистером Клайсом? Я видела, как вчера вы разговаривали с ним в дверях вашего дома... Я не спала и наблюдала за вами в окно. Мне показалось странным, что он постучался именно к вам, ведь вы живёте на краю города, и все знают вашу семью, знают, что ваши родственники в отъезде. Вы очень долго с ним разговаривали, скажите, о чём... Ведь вы так молоды и ещё одна... Он перед этим заходил ко мне в дом и попросил одолжить ему несколько свечей, поэтому я не спала...Но я считаю своим долгом...-старушка миссис Томпсон замолчала, встретив встревоженный и удивлённый взгляд Анны.
"Несколько свечей...-пронеслось у неё в голове.-Несколько свечей... Зачем?"
-А вы не знаете мистера Клайса?-поспешно спросила Анна.
Старушка замотала головой:
-Нет, о Боже, нет! Говорят, он на прошлой неделе переехал в наш городок, и никто его толком не знает... Говорят, у него красавица-дочь... Разговаривает он с акцентом, толи из Португалии, толи из Австрии... Никто о них ничего не знает.
Анна задумалась...Это очень странно-приходить в такое время в дом, чтобы взять несколько свечей. Она хотела расспросить миссис Томпсон о важных для неё подробностях ночного визита, но та уже махала рукой проезжающему мимо на автомобиле мистеру Чарльстону, местному управляющему. Поэтому Анна решила сначала сходить на почту, а уж потом расспросить у миссис Томпсон все подробности об этом ночном посещении.
Отправив несколько посылок родственникам, Анна зашла в кафе, чтобы выпить тёплого какао с молоком. Кафе управлял мистер Сандерс, красивый и опрятный молодой человек, закончивший университет в Лондоне, но из-за состояния здоровья матери вернувшийся на несколько лет в свой городок.
Он натянуто улыбнулся, когда Анна вошла.
-Чем могу помочь?
-Две чашки какао со сливками,-мягким жестом Анна подала две монеты и села за ближайший свободный столик.
-Ох уж эти новогодние праздники! Хлопоты да и только!.. Нет покоя людям ни днём, ни ночью...Буквально вчера вечером я сидел у себя в доме и читал газету, когда раздался стук в дверь, и вошёл наш новый сосед...по-моему, мистер Клайс... Зачем-то ему понадобились восковые свечи. Рождество на следующей неделе, лавка мистера Дорси вот-вот откроется на днях, но ему зачем-то потребовалось в столь поздний час будить стуком в дверь малознакомых людей...
Его прервал внезапно появившийся новый посетитель кафе, и мистер Сандерс ушёл наливать горячий чай и готовить свежие бутерброды.
"Как странно,-подумала Анна.-Уже третий человек в нашем городе рассказывает про загадочный вечерний визит этого мистера Клайса. А ведь он приглашал меня в гости...Надо навести справки о нём.
У Анны в друзьях был знакомый полицейский, и она незамедлительно отправилась к нему за советом.
-Вы не знакомы случайно с мистером Клайсом?-робко начала она.
-Тем, что недавно переехал в наш городок? Весьма слегка. Я заходил к нему на днях спросить, всё ли в порядке после переезда и не нужна ли ему какая-то помощь. Он показался мне весьма...как бы сказать...загадочным, душа, как говорится, потёмки... А чем он вас так заинтересовал?
-Видите ли, мистер Клайс обращался ко мне вчера вечером по поводу свечей, ему нужно было...
-Да, он и меня спросил про свечи... Я поинтересовался, зачем, тем более дома их не оказалось. Сейчас есть электричество, и в нашем городке оно работает исправно,- мистер Спенсер нахмурился и почесал затылок.-Я было подумал, что у него проблемы со светом, но он уверил меня, что всё в порядке и не позволил войти осмотреть дом...
-Все это весьма странно... Вы знаете, откуда он приехал?
-В его паспорте есть пометка о проживании в Италии, Дании и Португалии... Частые переезды, миссис Смит. Почему он выбрал именно наш городок для постоянного места жительства...
-А он планирует остаться здесь надолго?
-По крайней мере, по его словам...
-Благодарю, мистер Спенсер!
-Рад был вам помочь. Всегда обращайтесь, если понадобится какая-либо помощь,-мистер Спенсер встал по стойке смирно и приветливо улыбнулся Анне.

-Замечательная история!-малютка Энн хлопала в ладоши, когда на пороге дома миссис Эдгарс появилась Анна.
-Заходи, дорогая! Что случилось?-поинтересовалась смуглая пожилая женщина в тёмно-синем шерстяном платье и с вязанием в руках.
-Моя тётя просила передать вам этот небольшой подарок,-и Анна протянула миссис Эдгарс свёрток в коричневой бумаге.- Не знаю, что здесь.
-А-а, возможно, это пряжа для моего рукоделия! Твоя тётя знает толк в этом! Заходи, милая. Хочешь выпить чаю?
Миссис Эдгарс хлопнула дверцей буфета и вынула из него пару фарфоровых чашек.
-Налей нам чаю и принеси что-нибудь сладкое с кухни, миссис Анна в гостях,-обратилась миссис Эдгарс к горничной.
Горничная, пожилая миссис Петерс, слегка согнувшись, принесла на подносе две дымящиеся тёплые чашки чая, венские вафли, мелко нарезанный сыр с тостами и вишнёвое варенье.
-Дорогая, не стоит столько времени проводить в одиночестве,-миссис Эдгарс нахмурилась, похлопывая Анну по плечу.-Твои родственники уехали, но это не повод сидеть дома одной...
-На днях заходил мистер Клайс...
-А-а, этот старый и неразговорчивый бродяга из Португалии? Я наслышана о нём от мистера Спенсера. Говорят, он коллекционирует редкие предметы искусства, и в его доме такая темнота, что ничего не видно...
-Вы уверены в этом?
-Да-а, на днях мальчишка-почтальон заходил к нему, но никого не было дома. Он приоткрыл дверь и положил газеты внутрь. Кромешная тьма... Ничегошеньки не видно.
-Так вот оно что...-подумала Анна.-Неужели это правда?
-Зачем тебе понадобился этот угрюмый нелюдим? Приходи к нам в гости на Рождество, мы готовим пудинг и пончики с джемом. Специально приготовим побольше к твоему приходу...
Анна уже не слушала миссис Эдгарс. Всё это казалось ей смутным, неясным и необъяснимым-эти ночные визиты мистера Клайса, разговоры о нём, а теперь и его страсть к коллекционированию. Впрочем теперь, как никогда, ей ещё больше хотелось побывать у него дома.
-Дорогая, попробуй вот это печенье. Рита сама пекла его на днях. В нём творог и ...
Но Анна уже не слушала, она торопливо накинула на плечи пальто и поспешила домой в надежде раскрыть загадку таинственного мистера Клайса.

-Здравствуй, дорогая,-непривычно громко прозвучало приветствие тёти Элизабет, когда Анна открыла дверь.-Как провела время? А мы с Мэри подумали, как ты здесь и не нужна ли тебе какая-нибудь помощь. И решили вернуться к Рождеству. Мэри приедет завтра.
Тётя Элизабет откинула со лба прядь седых волос, неожиданно взмахнула руками и добавила:
-А Питер так и не женился. Дочка владельца фабрики в нашем городке под Стокгольмом не пришлась ему по вкусу, ходит в холостяках... Дорогая, давай заварим чай, я привезла душистые травы из лавки мистера Джонсона.
Тётушка весело подмигнула и отправилась распаковывать вещи и чуть отдохнуть после долгой дороги. События прошлых дней неожиданно предстали перед взором Анны и снова окутали её сознание дымкой неопределённости.
-Кто этот мистер Клайс?-подумала она, но ход её мыслей внезапно прервал голос тетушки:
-В большой сумке коробка шоколадных конфет, подарок мистера Роберта. С орехами, глазурью и вафлями...
Остальные слова Анна не расслышала, потому что с улицы донеслись крики и встревоженные голоса:
-Пожар! Дом горит! Скорее, гасите огонь!
Анна распахнула окно, и в комнату резко ворвался запах гари и дым. Яркие огоньки пламени плясали над крышей дома мистера Клайса.
Снова послышались крики:
-Где хозяин дома? Ты его видел?!
Впереди в толпе показалась фигура полицейского мистера Спенсера. Он торопился ко входу в дом, но, казалось, деревянное строение уже не спасти, огонь разгорался всё сильнее и с новой силой захватывал новые участки здания.
-Мистер Клайс! Мистер Клайс!-слышались голоса то справа, то слева, но никто не отзывался.
-Проверьте, есть ли кто в доме! Вряд ли мы уже успеем что-либо сделать.
Тётушка Элизабет взволнованно держала Анну за плечи, пытаясь справиться с охватившим ее волнением:
-Что здесь происходит? Ты мне не рассказывала ни о чём... Что здесь случилось?
Когда пожар был полностью потушен, мистер Спенсер и его помощники осмотрели остатки дома, но ничего подозрительного не нашли. Не обнаружили они так же и вещей бывших его хозяев. Будто всё неожиданно исчезло. Они ещё долго ходили по месту, где ранее возвышался дом мистера Клайса, но ничего значительного, никаких улик, предметов, следов бывших его хозяев не было обнаружено. Ни одной зацепки. Похоже, дом был абсолютно пуст, когда начался пожар.

На следующее утро Анну разбудил телефонный звонок, и встревоженный голос мистера Спенсера произнёс:
-Миссис Смит, вы не могли бы прийти сегодня в мой участок, я хотел бы кое-что вам показать. Надеюсь, разговор не займёт много времени...
Когда Анна вошла в кабинет на улице Рон, мистер Спенсер внимательно посмотрел на неё и добавил:
-Вот, взгляните на это. Сегодня утром моя супруга обнаружила эту записку на пороге нашего дома.
Анна быстро пробежала глазами по обрывку газеты, на котором ровным каллиграфическим почерком было написано:
"Мистер Спенсер, прошу прощения, вчера днём нам пришлось неожиданно уехать. Надеюсь, никто не пострадал от пожара. Передайте миссис Смит, что мы ждём её на Рождество".
Глаза мистера Спенсера внимательно изучали лицо Анны, но, казалось, её сдержанность и сосредоточенность были ничем не нарушаемы.
-Что вы об этом думаете?
-Мистер Спенсер, видите ли, я и сама несколько дней пытаюсь решить эту загадку... На днях мистер Клайс пришёл ко мне поздно вечером и попросил одолжить ему несколько свечей. Что я об этом думаю? Возможно, этот пожар как-то связан с предыдущими событиями...
-Вот что я вам посоветую... Этот мистер Клайс-весьма странная и загадочная личность, и я попросил бы вас проявить сдержанность и осторожность в общении с ним. Я даже предложил бы вам воспользоваться услугами одного из моих ребят, дюжего малого, он мог бы защитить вас.
-Не стоит, мистер Спенсер. Я смогу позаботиться о себе сама. А что касается мистера Клайса, ведь он поспешно уехал вчера из города, как вы говорите... Но он действительно приглашал меня на Рождество.
-Видите, миссис Смит, вы-красивая молодая девушка, и мне не хотелось бы подвергать вас опасности...
-Мистер Спенсер, сейчас я не одна. Тетушка Элизабет вернулась из Швеции, а на днях приедет моя двоюродная сестра Мэри. До Рождества ещё несколько дней. Я буду в безопасности.
-Хорошо, но я вынужден установить слежку за домом мистера Клайса. Сегодня днем Питер и Роджер будут дежурить неподалёку от вас.
-Мистер, Спенсер, всё будет хорошо! Мистер Клайс уехал и ...
-Дорогая Анна, вы уверены в этом? Я так не думаю. Это письмо мы с супругой обнаружили утром. Мистер Клайс наверняка где-то поблизости от города. Пока мы не будем знать это наверняка, я прошу вас, будьте осторожны.
Их разговор неожиданно прервал появившийся в дверях кабинета мистер Роджер:
-Мистер Спенсер, с вами хочет поговорить мистер Дорси. Он работает в сувенирной лавке.
В комнату вошел худощавый, но элегантно одетый мужчина пожилого возраста, слегка выпрямился и поприветствовал мистера Спенсера и Анну кивком головы.
-Мистер Спенсер, рад нашему знакомству. Позвольте вам рассказать кое-что, и, возможно, это поможет вашему делу.
Мистер Дорси неловко присел на краешек стула и наклонился к самому уху мистера Спенсера:
-Этот мистер Клайс- весьма подозрительная личность. На днях он пришёл в мою сувенирную лавку и попросил продать ему несколько свечей. Но когда я протягивал ему свёрток, человек, который стоял за ним в очереди, воскликнул: "На вашем месте я бы этого не делал. Он в каждом городе покупает десяток свечей, а после начинаются странные пожары..."
-Кто этот человек? Вам удалось запомнить его внешность?
-Ничего особенного, старое пальто, трость, седые волосы. Но он не из нашего края, смуглолицый. Я не помню, чтобы видел его ранее в нашем городке.
Мистер Дорси резко хмыкнул и усмехнулся.
-Вот что, Анна,-промолвил мистер Спенсер.-Не выходите никуда одна все эти дни до самого Рождества, а накануне я сам и моя супруга будем у вас дома. Думаю, это будет правильно,-он нервно барабанил пальцами по столу.-Мда, странная история...

Следующие три дня пролетели для Анны как во сне: домашние праздничные хлопоты, забота о тётушке, приезд сестры Мэри. Казалось, уже ни один человек в их маленьком городке не вспоминал эту неприятную историю с мистером Клайсом, настолько всех захватили рождественские праздники.

Белый снег кружился и мягкими хлопьями падал на холодную землю, когда наступило утро Рождества. Мэри открыла окно и увидела на подоконнике фигурку из воска, точную копию лица её сестры. От неожиданности она вскрикнула, и Анна быстро подбежала к ней узнать, что случилось.
-Ах, вот оно что! Кто же сделал этот удивительный подарок?-изумленно проговорила она.-Тебе нравится, Мэри? Это немного неожиданно-увидеть свой портрет...
-Подожди, здесь ещё какая-то записка. Сейчас прочту: "Миссис Смит, ждём вас в нашем доме на Рождество". Кто это?
-Нужно отнести это в полицейский участок, мистеру Спенсеру.
Когда сестры подошли к зданию на улице Рон, там уже собралось несколько человек. Пытаясь разобраться, что происходит, мистер Спенсер метался от одного посетителя к другому, и было неясно, о чём, собственно, говорят все эти люди: такой шум и гул стоял в ушах от их голосов. Когда же постепенно мистеру Спенсеру удалось навести порядок, выяснилось, что не только Анна обнаружила утром свой автопортрет, но ещё несколько человек нашли за окном своего дома фигурку из разноцветного воска.
Мистер Спенсер озадаченно ходил среди горожан и выяснял подробности происшествия во всех деталях:
-Где именно вы обнаружили эту фигурку? Были ли следы на снегу? Видели ли вы что-нибудь подозрительное?..
-Вот уж задачка!-он нервно почесал затылок, увидев в толпе Анну и Мэри с фигуркой и запиской в руках.-Никуда не выходите вечером. Я приду к вам домой, как и договаривались.

Когда часы пробили одиннадцать вечера, за столом в доме мистера Смита сидели Анна, Мэри, тётушка Элизабет и мистер Спенсер с супругой и двумя дочерьми. За окном завывал ветер, сияла полная луна. Горели свечи, и в сумерках при свете камина рождественская ёлка с гирляндами выглядела особенно празднично.
-Мистер Спенсер, я хотела поздравить вас с Рождеством и вручить этот скромный подарок от всех нас,-тётя Элизабет улыбнулась и протянула бумажный свёрток.
-Ох, вы зря так беспокоитесь, миссис Элизабет. Я просто выполняю свою работу. Но я рад провести Рождество вместе с вами, в вашем семейном кругу.
-Мой муж приедет на днях,-продолжала тётушка.-Он ужасно беспокоится о случившемся в нашем городке, и, я думаю, всем нам будет спокойнее.
-Миссис Элизабет, это моя обязанность-думать о безопасности окружающих,-скромно улыбнулся мистер Спенсер.
Внезапно раздался стук в окно.
-Наверное, местные ребятишки,-предположила Мэри.-Все-таки Рождество, зимние забавы.
-Это не ребятишки,-тихо промолвила Анна, заметив в окне лицо мистера Клайса.-Он пришёл за мной. Похоже, он не догадывается, что вы здесь.
Тётя Элизабет, Мэри, супруга мистера Спенсера встали из-за стола от неожиданности.
-Анна, прошу вас...-мистер Спенсер дотронулся до её руки.
-Нет, я должна пойти,-ответила миссис Смит.
-Хорошо, тогда я буду вас сопровождать.
-Нет, я думаю, это лишнее,-быстро промолвила Анна, накинула на плечи пальто и тёплую шаль и вышла во двор.

Стояла полная луна. Белые хлопья снега кружились в свете фонарей. Мистер Клайс стоял на улице вместе с дочерью, немного растерянный, но радостный. Глаза его горели.
-Анна, я всегда знал, что вы-другая и всегда сможете меня понять.
-Мистер Клайс, пожалуйста, объясните, что здесь происходит. Мы все в недоумении, все жители города.
-Пойдёмте, Анна. Я расскажу вам по дороге.
Долорес, дочь мистера Клайса, взяла Анну за руку и повела в темноту. Они шли в направлении сгоревшего дома.
-Видите ли, Анна, я много путешествовал, был во многих городах, пока однажды со мной не произошёл странный эпизод. В некоторых странах есть традиция-гадать на воске, я же делаю из воска историю. Взгляните на это.
Они подошли к тёмному выгоревшему участку земли, где ранее возвышался дом мистера Клайса, и Анна увидела среди досок, сухой травы и снега небольшой колодец, но воды в нём не было.
-Мы пришли,-сказал мистер Клайс и указал на деревянную лестницу, которая уходила вглубь колодца.-Вот здесь моя коллекция.
Он зажёг свечу и стал медленно спускаться.
-Сейчас я зажгу свет, и вы сможете последовать за мной,-донёсся его голос откуда-то из глубины.
В кромешной тьме вдруг засверкал огонёк, и неожиданно всё пространство колодца озарилось ярким светом. Анна осторожно спустилась внутрь, держа за руку дочь мистера Клайса, Долорес. Оказавшись внизу, она внимательно оглянулась по сторонам: при ярком свете лампы её поразило то, что предстало перед её глазами.
На стенах сверкали картины и гобелены в дорогих рамах, а в старинных шкафах стояли фарфоровые вазы, резные шкатулки, лежали дорогие украшения с драгоценными камнями.
-Здесь целый музей!-воскликнула Анна.-Как вам удалось собрать такую коллекцию?
-Я много путешествовал,-ответил мистер Клайс. -А во-вторых, мне не чуждо искусство, и я сам в некоторой степени художник: часть моих работ вы видели сегодня утром.
-Вы скульптор?
-Лишь отчасти. Скорее, я останавливаю время, стараюсь запечатлеть образы тех людей, которых я встречаю в жизни. Почему я выбрал воск? Всё в этом мире уходит, когда-то стирается из памяти, однажды эти фигурки из воска так же исчезнут, растают или сгорят. Это символично.
-Мистер Спенсер так не думает. Он даже установил за вами слежку!
-Мистер Спенсер многого не понимает.
-Вы знаете, что он гостит сегодня в нашем доме?
-Вот уж сюрприз! Он решил охранять вас и вашу тётушку?
-Скорее, он пытается понять, что здесь происходит. Не каждый раз сталкиваешься с человеком, который лепит портреты из воска и дарит их местным жителям... Как вам удаётся хранить у себя дома столь обширную коллекцию? Она занимает столько места, а вы часто переезжаете...
-Анна, эту коллекцию я собирал на протяжении всей моей жизни, она стоит миллионы.
-И тем не менее вы живёте скромно, как обычный человек, и переезжаете с места на место. Почему бы вам не продать часть этих вещей, купить свой дом, жениться в конце концов?..
Мистер Клайс внимательно посмотрел на Анну и задумался.
-Люди используют предметы искусства для собственного обогащения, я же вижу в них эстетическое удовольствие. Разница очевидна.
Мистер Клайс повернул в стене какой-то рычаг, и свет мигом погас. Анна сперва заволновалась, но вдруг впереди неё зажглась свеча, и голос мистера Клайса промолвил:
-Пойдём! Нам пора уходить. Скоро сюда нагрянет полиция.
Они долго шли по какому-то коридору, пока не приблизились к железным воротам. Мистер Клайс повернул ключ, и в лицо повеяло ночной прохладой, снегом и морозным ветром.
-Выход здесь. Прощай! И... с Рождеством!-он сдержанно обнял Анну.-Был рад знакомству с тобой. Долорес проводит тебя к дому.
Тут же дочь мистера Клайса взяла Анну за руку, и вместе они пошли по направлению к дому её дядюшки. Мороз пробирал насквозь, но Анна лишь теплее закуталась в своё пальто и задумчиво шла, вспоминая ночную прогулку.
-Пока, Анна!-промолвила Долорес, когда они подошли ко входу в дом.
-Пока, дорогая!-Анна на прощание поцеловала девочку в лоб и накрыла её плечи вязаной шалью, подарком своей бабушки.-Возьми на память! Будь счастлива!

Когда мистер Спенсер и его помощники прибыли на место сгоревшего дома мистера Клайса, ни колодца, ни ворот, ни деревянной лестницы не было обнаружено, ровная выгоревшая земля на пустыре чернела, и лишь кое-где виднелись белые полоски снега, словно всё исчезло.
-Что за новость! Вот уж загадочное местечко!-промолвил мистер Спенсер и почесал затылок.-Мистика какая-то.
А через неделю в почтовом ящике Анна нашла письмо. В нём было всего два слова: "До встречи!"-и инициалы М.К. и Д.
Без обратного адреса...
0

#53 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 12 марта 2023 - 00:38

52

КИЛЬКА, ТЮЛЬКА – И НИКАКОЙ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ


Москва
– Давай разведёмся, – решился муж.
Люська вздохнула, подняла глаза на мужчину, сидящего напротив, и отчетливо увидела, как он удаляется на дрезине (Почему на дрезине?) по несуществующим рельсам, становясь мельче, мельче, превращаясь в точку.
Ссорились они часто и со вкусом, мирились тоже со вкусом, что скрывать, но в конце концов ссоры стали происходить чаще пылких примирений. Уже несколько месяцев оба почти не разговаривали.
– Люда, ты меня слышишь? – спросила точка.
– Хорошо, Паш, давай, – спокойно кивнула Люся в сторону крошечной дрезины и закурила.

Керчь
На берегу лениво-пляжной Героевки разлеглись широко известные в узких кругах поэты Люська, Костя, Надя, Нюся и Великий Писатель Анатолий Крытов. Люсе, Наде и Костантину под сорок лет, Нюсе – за пятьдесят, а Крытов, солидный и корпулентный, вне возраста: слишком стар и известен для паспортных реалий. На лице мэтра ярко выделялись чёрные глаза под седыми бровями, маленький аккуратный нос напоминал совиный клювик.
Над обгоревшими розовыми телами неспешно плыл белый верблюд с полупрозрачными горбами, огненное небо постепенно выпивало горбы. На тарелках – вкуснющая крымская рыба, весело извлечённая Надей из пакетов:
– Лопайте! Килька, тюлька – и никакой личной жизни.
Огромное одиночество каждого из них разделилось на пятерых и уменьшилось во столько же раз; не прошло, но временно отступило, будто болезнь в ремиссии. Через пару недель они вернутся в свои гулкие дома, снова начнут слушать ночную тахикардию ходиков на стене и тишину, гудящую в уши купленными рапанами, но кого в эту секунду волнует то, что будет через четырнадцать бесконечных дней?
Ежеутренне под Керчью проходили чтения, литературная братия стеклась с разных концов страны – знакомилась, старалась выделиться. Нюся открыто флиртовала с Великим, тот снисходительно посматривал на всех «барышень» и цепко, искоса – на Людмилу. Она ловила изучающий взгляд и пыталась угадать: это дань её поэтическому таланту или стариковский бес в ребро? Самую знаменитую повесть Крытова, подобную ядерному взрыву мозга, Люда читала в детстве. Не напрасно, ох, не напрасно автор ублажён щедрыми премиями и обласкан властями любых эпох, «от Ильича до Ильича – ни одного паралича»! Прочее, им написанное, оставляло чувство недоделанности, но та книга была великолепна. Теперь писатель снова ошарашил народ, особенно женскую часть: новая повесть оказалась оглушительнее первой. Книга принесла Крытову бешеные тиражи и приятные доходы от продаж. Читательницы очаровывались переплетением мистики с реальностью, тревожным, горько-сладким миром распрекрасного главного героя и предполагали в нём самого автора – отчасти из-за схожести фамилий, отчасти из-за того, что им так намечталось. Сегодня как раз прошла презентация, Крытов зачитывал отрывки:
«В кухне, прямо над плитой, висела картина уличного художника «Снятие с креста». Крымов потратился на неё ни с того ни с сего. Иисуса на переднем плане с белым-белым телом и запрокинутой головой, кадыком вверх, поддерживали почтительными руками женщины с чёткими высокими еврейскими скулами и бронзовыми лицами. На женщинах красная одежда, накидки гардинно свисли тяжёлыми складками. Взгляд зацепил сюжет и готов был скользнуть дальше, к уютным натюрмортам с пионами, но Крымов внезапно почувствовал: картина лжёт. Ему стало жаль мёртвого Христа в окружении живых мещанских цветов. Тело Бога, худое, измождённое, нарисовано до горечи умело, а эти красивые женщины равнодушны к его боли. Страдальчески сложенные губы Христа таили усмешку, от полотна веяло фальшью. Страдание, выставленное напоказ, стало актёрством: Бог кичился своим величием, своими женщинами, даже кровоточащим телом; в Нём не было души. Крымов не хотел, чтобы другие увидели напыщенного Бога без души, купил его у тощего, угловатого, как саранча, художника и принёс домой, чтобы сжечь, изничтожить холст, но вместо этого повесил на стену. Тотчас всюду отключился свет – стало темно, как в полночь, повеяло потусторонним холодом, перестала течь набирающаяся в чайник вода. Внезапно над столом сам собой зажёгся светильник. В освещённом круге невесть откуда появилась старая, обтрёпанная по краям рукопись».

Костик ненавязчиво заигрывал с Людмилой, ростом напоминающей Дюймовочку:
– «Половина зёрнышка в день... В день – это немного. Женюсь! А в год? В году 365 дней. По половине зёрнышка в день – 182 с половиной зерна в год».
– Достопочтенный крот, «так ведь жену кормить надо, а жёны – они, знаете, какие прожорливые!» – парировала та, уплетая кильку.
– Ты замужем? – прощупал почву ухажёр.
– Юридически или фактически?
– Юридически.
– Юридически – да.
Люся подцепила кавалера сразу по приезду: на скучном мероприятии заснула под бубнёж юного прозаика и упала щекой на стоящее рядом пианино. Проснулась от мужского придушенного смеха, покраснела, смешалась: стыд и срам!
– Я тебе завидовал, – сказал потом Коська, – у меня-то пианино под боком не было.

Москва
Павел упаковал вещи, осмотрел белеющие пустые полки. Коллекция колокольчиков спрыгнула со стены и улеглась в громадные коробки. Казалось, собрано всё, но на самом видном месте обнаружилась забытая глиняная парочка, влюблённые коты в обнимку, ужасно похожие на них с Люськой, – семейный талисман. Он взял неразлучников в ладони и долго думал, что делать. Сунул в рюкзак – отдельно.
Ближе к утру удалось полузаснуть, мужчина провалился в дремотную тревогу, затем снова вынырнул. На всю квартиру бешено громыхало сердце. Пустая половина кровати, некого обнять за родную женскую мякотность. Телефон молчал, не гулькал. Павел накрылся одеялом с головой.
– Вот где она? – подумал о жене. – Уехала молчком. Куда? Номер заблокировала, не спросишь.

Керчь
– Мне тут неподалёку в наследство от тёти дача досталась, переселиться хочу из гостиницы. Поехали со мной, посмотрим, что за деревня: избушка на отшибе, одной страшно, – пожаловалась Люся. – Тётушка бобылкой прокуковала. Вроде, была у неё трагическая история полвека тому, но никто ничего не знает: с родственниками не делилась, подруг не заводила, мужчин больше не приближала. Я на неё, молодую, как две капли...
Одноэтажный домишко прятался в глубине большого запущенного южного сада. У входа рос блестящий ароматный лавр, левее – пышный бархатный инжир. Дверь поддалась, компания просочилась внутрь. Всем было не по себе. Тёмная теснота пахла деревом и побуревшей сухой лаврушкой, собранной в веники и развешанной по углам вперемешку с незнакомыми травами. Ни фотографий, ни безделушек – лаконичные голые брёвна, из украшений – только запасная связка ключей на кованом гвозде. Старая добротная мебель плотно стояла вдоль стен – грубо вырубленный буфет с пыльным хрусталём, ореховый шкаф с резными листьями и розетками, чуть поодаль – проеденный жуком стол часовщика, приспособленный вместо письменного. На нём Люська заметила пухлую папку, открыла. Выпали ветхие листки, исписанные знакомым летящим тёткиным почерком с наклоном влево. Письма? Наследница пристроила их обратно, положила в сумку: появится время – почитает.
Литераторы с робостью отворили кухонную дверь. Над плитой висела закопчённая картина: прелестные женщины в красных накидках отстранённо держат Бога, чьё тело с годами утратило былую белизну. Усмехающиеся губы Христа точно обвиняют собравшихся в том, что хлеб их недостаточно горек.
В повисшей жутковатой тишине Люся нервно вцепилась в ручку сумки, посмотрела на полотно, затем – Великому Писателю в глаза, которые огромными чёрными пятнами проявили желтоватую бледность щёк.
– Мне довелось знавать вашу тётушку, – глухо сказал Крытов, медленно развернулся и вышел в сад.
Гости покидали странный дом. Первой слишком поспешно, бочком, выскользнула Нюся. Костик остался, спасибо ему.
Люська глянула на стену, где только что висели ключи. Связка исчезла.

Она заперлась на два замка, закрыла форточку, плотно занавесила окна. Косте отвела низкую кухонную тахту, вручную перетянутую гобеленом, сама легла в единственной комнате. На толстенной, тёплой тёткиной перине не спалось: пугала незнакомая обстановка, силуэты старинной мебели возвышались угрожающе.
Люськино настороженное ухо уловило металлический звук – кто-то попытался отпереть входную дверь? Нечто тихо царапнуло снаружи и затихло. Неслышно переступая босыми ногами, она пробралась в коридор. Звук не повторился.
– Показалось, наверное, – женщина подождала ещё немного, прислушиваясь, потом ушла внутрь. Чтобы прогнать тени, включила торшер. Удобно подпихнула под спину подушки, достала из сумки папку. За стеной хрустнула ветка.
Человек? Зверь?
Стараясь не скрипнуть пружинами, Люська встала с кровати, прокралась к окну, трясущимися пальцами чуть отодвинула штору. Прямо в неё сквозь стекло смотрели чьи-то глаза, остальная часть лица замотана. Миг – и лицо упало вниз, зашуршала обувь в подвяленной июнем траве: ночной посетитель быстро уходил. Или посетительница?!
Она заорала так истошно, что буфетный хрусталь зазвенел в барабанных перепонках громче самого крика. Ошалелый Коська в одних трусах вбежал в комнату.

– Я тебя почему-то совсем не опасаюсь, – доверчиво прошептала Люська в большое, доброе, чуть рыхловатое плечо.
– Может, я тебя опасаюсь, Дюймовочка, – отшутился Костя. – Не разевай роток на чужой корешок!
С ним легко смеяться, легко молчать – как с братом, которого никогда не было.
До чтения старухиных бумаг дело, конечно же, не дошло.

Москва
Невыспавшийся Павел сортировал документы, делил на своё и чужое. Своё убирал в чемодан, чужое выкладывал на стол, придавливал чистой пивной кружкой, чтоб не сдуло ветром из распахнутого окна. Одна затемнённая, полуслепая копия заинтересовала мужчину. Невзирая на утреннее время, он зажёг настольную лампу и вгляделся.

Керчь
Поэты шумной оравой поехали изваляться в грязевом озере, а после отмыться в морюшке. Надюха сверкнула улыбкой, достала традиционную кильку; мужеподобная огромная Нюся перетянула внимание на себя, как одеяло, – предложила и расхвалила тюльку; Люся купила коньяка: с неё спиртное и рыцарь с автомобилем. Железный конь – самое ценное: как бы они добрались до Чокрака? Потухший, печальный Крытов взять еды не догадался, но и аппетит на нуле. Кроме Костика, все пили – разумеется, за чудесного трезвого водителя, за Крым, за любовь, которой никому не досталось, но каждому хочется.
Люся, прижмурившись под солнцезащитными очками, изучала новых друзей. Какие же они милые, интересные, яркие люди!
Тем не менее, кто-то из них взял ключи.
Зачем?!
Непохоже, что в доме зарыт клад: очень уж простенько, бедно. Антикварная мебель не особо дорогая, в шкатулке бижутерия, золотом-серебром и не пахнет. Что скрывает побитая годами халупа?
Людмила с Великим отошли в сторону – пошептаться. Нюся откровенно заволновалась.
– У нас с вашей тётей был роман, такой страстный, каких в наши дни не случается, – давно, вас тогда ещё не придумали. Вы верно поняли: в моей книге описана та самая картина… Поссорились, так бывает, расстались. Не простила, обиделась сильно, – тихо и грустно рассказал Крытов.
– Она прожила очень одинокую жизнь, – мягко упрекнула Люся.
– Да я, в общем, тоже. Всё есть – деньги, известность, а счастья нет.
Осторожно ступая по обжигающему песку, вернулись к компании. В Люсиной сумке проворно копалась Надя.
– Сигарету стрельнула, ничего? – смутилась, заметалась.
Лопатки Люды и Крытова сверлили внимательные глаза Нюси, но они этого не замечали.

Дружно залезли в Чокрак, намазали спинки друг другу чёрной грязью, перебежали через песчаную насыпь до Азова. Фотография на память – пять смешных эбонитовых тел на синем фоне с белыми пенками.
– Отмылись от грязи и души заодно очистили, – благостно промурчала Надежда.
Эх, Надя-Надя, что тебе понадобилось в сумке? Почему так торопливо вчера выскочила из дома, а теперь явно нервничает Нюся? Ревнует Великого? – мучилась Люда.
Разъехались кто куда: Нюся – на выступление, Надя – в музей, незадавшийся тётушкин возлюбленный пропал по-английски, а голодная Дюймовочка с рыцарем отправилась в ресторан, где долго вслух читала стихи, ощущая кожей спины недобрый взгляд; озиралась, вертелась и никак не могла определить, откуда за ней следят.

В кухне кто-то побывал, но постарался сделать визит незаметным. Книги лежат в другом порядке, передвинуты гигантские банки, почти бочонки, с крупами. Раньше они стояли на тётиных записках, сейчас записки пропали. Сердце запрыгало, в животе забились бабочки-махаоны, руки выше локтей покрылись мурашками. Стоит говорить Косте или нет? Он что, жена Цезаря вне подозрений? В отличие от прочих, постоянно был на глазах, но ведь ночью-то здесь один спал…
Кто взял ключи? Застуканная над сумкой Надя с хорошими стихами и килькой? Если ключи уже у неё, что искала? Или правда сигарету? Ревнивая гренадерша Нюся с плохими стихами и тюлькой? Что она вообще о «барышнях» знает? Где на самом деле они были сегодня? Обе утверждают, что познакомились только что, а так ли это?
– Мне по делам позарез надо метнуться, машину тебе оставлю, утром в Керчи встретимся, – сказал Коська и взял со стула белый льняной пиджак. В обоих карманах отчётливо оттопырились и звякнули ключи.
– Я же в страховку не вписана!
– Штраф ни о чём.
Люда заперла дверь и придавила изнутри комодиком. Так себе защита, чисто для успокоения. На прикроватной тумбочке обнаружила лохматый полевой букет – поздние маки, ранняя лаванда, колоски. Костик. Поэт, внук поэта. Романтик. Пашка, инженер, внук шахтёра, ни разу не романтик, колбасы бы принёс.
Зачем рыцарю две связки ключей?! Одна от его квартиры, а вторая откуда? Какую тайну хранит старый, не имеющий ценности дом? Или… имеющий ценность?
Женщина достала папку, погладила черновики: те помнили тётушкины руки – ласковые, не умеющие наказывать. Зимой тётя жила в Москве, летом уезжала в это самое родовое гнездо и никого не звала в гости. Взяв первый попавшийся лист, Люська принялась читать.
Этого не может быть!
Этого не может быть, потому что быть не может!
Продираясь сквозь зачёркивания и правки, она буквально проглатывала страницы одну за другой, выхватывая то ближе к началу, то из самого конца. Маленькая изжелтелая фотография упала на ладошку. На Люсю смотрели счастливая девушка, невозможно похожая на неё, и улыбающийся юноша. Уронив находки на одеяло, наследница в онемении посидела минутку, вскочила, судорожно запихнула всё обратно в сумку и, оттолкнув комодик, через страшную темноту сада кинулась к машине, не заперев дом: не до того, да и смысла уже нет.
Иссушенная степная деревенская грунтовка белела от света фар. Женщина вцепилась в руль, утопила педаль газа и очертя голову погнала легковушку по ухабам. За ней мчался тёмный джип, ослеплял через зеркало, то настигал, то приотставал. Номер заклеен, стёкла затемнены, водителя не видно. Дорога разветвлялась, петляла, было совершенно непонятно, куда ехать. Кое-где попадались спящие дома. Может, выскочить из машины, позвать на помощь? Нет, не добежать, да и вид нежилой, не факт, что хозяева внутри. Изба на отшибе… боже, это же тётина хибара! Получается, Люся заблудилась, сделала круг и вернулась?!
Выбора не осталось. Заглушив мотор, она вбежала в незапертый дом, метнулась в спальню, зажгла торшер и вооружилась венским стулом: больше нечем. Убийца небыстро, но неотвратимо приближался, шаги затихли у двери. Женщина была уверена, что человек с той стороны слышит стучащее набатом сердце жертвы, чует её страх. Через самую длинную в жизни пару секунд дверь распахнулась. В проёме появилась крупная фигура – замотанное тряпкой лицо, руки в кожаных перчатках, топор в руке. Люся, не в силах отвести глаз от ужасного топора, размахнулась и кинула стул в убийцу.
Мимо!
Она опустилась на кровать и молча закрыла лицо ладонями. Сдалась.
Раздался сильный шум, звуки борьбы, что-то тяжёлое упало на пол и закряхтело, металлический предмет звякнул, скользнул по полу. Не решаясь отнять руки, до смерти испуганная женщина осторожно раздвинула пальцы и в образовавшуюся щёлку посмотрела на возню трёх тел на полу; одно лежало лицом вниз, два других связывали ему ноги попавшимся поясом от тёткиного халата. Невдалеке валялся отброшенный топор. Запястья убийцы были уже стянуты ремнём.
Тяжело дыша, на неё смотрели два родных человека.
– Пашка! Костик! – хрипло воскликнула Люся и заплакала горестно, по-бабьи, опустив голову и некрасиво подвывая.
Павел убаюкивал, укачивал жену в больших ладонях, бережно прижимал к себе, гладил по волосам.
– Костя, зачем тебе две связки ключей? – полюбопытствовала Люда.
– Сосед в командировке, кота кормлю, – пояснил тот.
– Отличный дом, – наконец осмотрелся Павел. – Подлатаем, будем ездить. Константин, ждём на шашлыки!
– Договорились. Товарищи, в машине водка есть, принести?
– Да! – хором закричали «товарищи», забыв о связанном затихшем Крытове.

– Анатолий, я по вашей милости девчонок подозревала – просто потому, что одна курит, другая ревнует. Когда вы узнали про моё родство? – зло начала допрос Люся.
– Сразу: вы с тётушкой – одно лицо.
– Зачем украли её книгу?
– Людмила, вы однобоко видите ситуацию. Я по-настоящему, искренне любил вашу тётю, жениться хотел! Она была красива и талантлива, мы оба писали, но у неё получалось неизмеримо, неизмеримо, – Крытов повторил с нажимом, – лучше. Соперничество… вязкое чувство, мутное. Я никак не мог добиться той лёгкости изложения, которая моей будущей супруге дана природой. Купил печатную машинку, набрал текст, отнёс в редакцию. Не удержался. Повесть мгновенно заметили, а дальше вы знаете. Пытался помириться, вернуть отношения, много десятилетий, между прочим, пытался… всю жизнь. Полученную премию не себе взял – ей принёс, ещё раз предложил руку и сердце, так это благочинно называли тогда. Она ни в какую: гордая. Принимала, ужинами угощала, беседы беседовала – а к себе уже не подпускала. Так и состарились напару, ни котёнка, ни ребёнка. Последние годы мы летом вместе здесь жили. Не чужие ведь. Любовь наша засохла снаружи, болячкой обросла, а внутри не зажила. Вдвоём в старости теплее, чем по одиночке. Похоронил – запил с горя, рукопись не забрал, спьяну ключи в море утопил: квасил без продыха. И тут объявились вы! Ясно же: прочитаете – поймёте, что награды мои – золото самоварное. Не денег жалко, с собой не унесёшь, позора забоялся! Что люди подумают? Вся жизнь насмарку! Решил… – мэтр мучительно подбирал подходящее слово, но так и не подобрал.
– Нужно было объясниться по-людски, а не за топор хвататься! Вторую повесть зачем украли? В папке оба черновика, – Люся крепко зажала уголок старой фотографии, навсегда сохранившей память о любви девушки, похожей на неё, и черноглазого юноши.
– Не крал я, она сама дала. Сказала, мол, Толя, умру скоро, ты дольше проживёшь. Издай под своим именем: полвека отшуршало, что уж теперь считаться. Перед уходом простила, наверное. Не знаю. Фамилия главного героя на мою похожа, а герой-то положительный.
Грузный, ещё крепкий старик заплакал, икая, давясь воспоминаниями. Ни ворованная слава, ни большие деньги не сделали его счастливым. Безрадостная судьба: не вместе, но рядом с любимым человеком.
– Ребята, развяжите его, пусть идёт с миром, – попросила Люська.
Паша с Костей ловко освободили Крытова, но он остался лежать на полу большим неподвижным комом. Скорая прибыла быстро и всё равно опоздала: Великий Писатель, оказавшийся вовсе не великим, улетел к невесте, так и не ставшей ему женой.

Москва
– Мы больше никогда не будем ссориться, правда, Паш?
– Не будем, – эхом отозвался муж. – Тошно без тебя – хоть вешайся. Прикинь, я впервые в жизни стишок написал, хокку:
На моей доске
Осыпался парафин.
Навсегда ли это?
– Круть! А как ты меня разыскал-то?
– Документы разбирал, наткнулся на копию свидетельства о наследстве, там адрес указан. В машину прыгнул, помчался. Дом нашёл, у входа парень крутится, рассказал – уехал от девчонки, а душа не на месте, вернулся вот. Ну, познакомились. Сидим в засаде, глядим – сперва ты с дикими глазами несёшься, потом этот Крытов с топором… Люд, нельзя нам поврозь! Мы же с тобой за эти годы друг в друга вросли, как плесень в крепи, – сказал не романтик, внук шахтёра.
– А я решила попробовать прозу написать, рассказ.
– Про-озу? А как назовёшь?
– Килька, тюлька – и никакой личной жизни, – легко засмеялась Люська.
0

#54 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 12 марта 2023 - 12:43

53

МИШУРА


Родители и брат пять лет назад переехали в город у моря. Папа сказал, что всю жизнь мечтал там жить, а мечты положено осуществлять, поэтому к пенсии купил домик у моря и приурочил глобальное переселение семьи.
Но моя пенсия была ещё слишком далеко, а море в мечтах только в отпуске плескалось рядом. Я родилась не в Москве, но с детства живу здесь и люблю город. Для карьеры сейчас тут больше возможностей, поэтому я осталась жить в московской квартире.
Сначала грустила без родных, особенно вечерами их не хватало. Приходила с работы, а никто не открывал дверь, в доме не слышалось знакомых голосов, я не знала, что у них произошло за день, а есть в одиночестве за столом было так грустно, что даже аппетит пропадал. А через несколько лет привыкла, даже обнаружила, что жить одной мне нравится: никто каждую минуту не поправлял и не указывал, что делать, не требовал отчёта о прошедшем дне и задержках вне дома.
Приближался Новый год. С давних пор мы праздновали его дома, привычка сохранилась, поэтому теперь я запирала двери на замок и засыпала перед телевизором.
У меня была полная свобода, а я вечерами чаще сидела дома. Месяц, как это стало невыносимо: я вся превратилась в одно большое ухо, которое слушало телефон, ожидая, что он прервёт молчание и зазвонит. Вообще-то дома было два телефона – оба на связи и ни единого звонка.
Месяц назад Юрка меня бросил. Молча. Не сказав, за что. Просто по факту перестал звонить и приходить. Ни разу не позвонил вечером. Я тоже. Зачем лезть с любовью и что-то спрашивать, когда не нужна? Днём мы пересекались по делам и делали вид, что у нас всё нормально. Для посторонних глаз так всё и выглядело. Месяц.
Началось всё с того, что я увидела, как он отъезжал на машине с Милкой. С того вечера телефон и замолчал. Теперь молчим оба. Даже пожаловаться некому – каждый скажет, что я дура, что можно самой позвонить, наконец, подойти и спросить: «Что за дела?»
Нет, я пыталась зайти к нему в конце рабочего дня. И не только в конце. Но он постоянно был с кем-то занят. И выходил с работы всегда не один. Не было шанса ни поговорить, ни просто спросить, почему он меня бросил?
А сегодня на предновогодней вечеринке он завёл так неподходящую ко времени дискуссию о добре и зле. Как будто и так непонятно, что зло сильнее, а побеждает добро. Или всё наоборот. Какая разница?
Я даже не вслушивалась в то, что он говорил, сегодня мне это было всё равно. Пока коллега не толкнула под локоть и до меня дошло, что это меня спросили:
– Ирин, а что ты думаешь? Он прав? – чтобы не попасть впросак, ответила: – Я не верю, – потому что не верить можно во что угодно.
Дружный смех объяснил, что мои слова попали в «молоко». А он стал всех в чём-то убеждать. И меня тоже. Идиот. При чём здесь все его речи? Я его просто ненавидела. За что? Он меня бросил! Вполне достаточно, чтобы убить, не то, что ненавидеть.
Я ненавидела его вплоть до прихода домой. Переступила порог, бросила в коридоре сумку, увидела стоящий на тумбочке телефон и замерла. Мобильный можно было выключить, а стационарный стоял намертво. Не провода же вырывать? От него надо было бежать.
Прореветь ещё один вечер дома в тишине, а потом и Новый год – это уже слишком. Бросилась в интернет. Видимо, все предпочитали в эту ночь быть с семьёй, поэтому легко заказала место в отеле за городом. Перехватила что-то на кухне, вызвала такси и понеслась к свободе.
Добралась до места за полночь. Значит, уже тридцать первое. Отель, окружённый почётным караулом сосен в белых парадных шубах, светился ползучими, как лианы, огнями. Расчищенную площадку перед входом окружали сугробы снега. Обрадовалась, что встречу Новый год в снежной сказке.
Заказанный номер находился на втором этаже. В столь поздний час в вестибюле никто из постояльцев не прогуливался, видимо, все собирались с силами для предстоящей новогодней ночи. Вид у девушки за стойкой администратора был сонный, но ключи выдала быстро, одарив любопытным взглядом, пытавшимся отгадать все мои тайны разом: её опыт, видимо, подсказывал, что одинокая девушка просто так, без сердечных переживаний, ночью в отель не приедет.
В номере отключила мобильный и поняла, что впервые за месяц не прислушиваюсь и не жду звонка. Вот она – долгожданная свобода.
Приняла душ, сбросила халат, вынула из сумки своего приятеля, маленького игрушечного белого кролика: с детства засыпала с ним. Залезла под одеяло. Повернулась на бок, привычно подсунула руку под подушку и вдруг наткнулась на что-то твёрдое. Вскрикнула, выскочила из-под одеяла, отбежала от кровати, включила свет.
При свете всё выглядело безобидно. Не стоять же в ночнушке всю ночь, надо посмотреть, что там. Осторожно приблизилась, приподняла подушку, охнула и тихо опустилась на кровать. Под подушкой лежала рыжая игрушечная лисичка. Провести ночь с ней в одной комнате? Нет, я не готова.
Взяла лисицу, открыла балконную дверь, босиком на носочках ступила на снег, размахнулась и выбросила игрушку в ночь. Всё. Её больше нет. Взглянула на висящую над отелем Луну и, как в детстве, попросила:
– Сбереги нас, – Луна осмотрела комнату, не нашла, кого надо ещё охранять и недоуменно застыла с вопросом на лике.
Не засыпалось. Прижала к себе кролика, тот согрел. В щель между неплотно задвинутыми шторами заглянула Луна. Как тогда.
***
Днём она с родителями гуляла в парке. Над ёлкой висела огромная Луна, а на зелёных чуть заснеженных ветках качались подарки в блестящих коробках, но их никто не раздавал. Толпа водила хоровод. Родители держали её за руки. Потом папа пошёл к Деду Морозу за подарком для неё, а мама отвлеклась на подбежавшего старшего брата, который гулял отдельно. Вокруг дети уже разворачивали подарки.
Неожиданно толпа оттеснила её от мамы и уронила в сугроб: она лежала спиной на снегу и болтала ногами в валенках, но не спешила выбираться: знала, родители придут и выручат. Но раньше их на помощь пришёл незнакомый дядя, протянул руку, поднял, отряхнул. Сказал, что для неё есть особый подарок, и вынул из кармана рыжую деревянную лисичку. Ирина взяла и стала разглядывать.
– Я сам сделал. Хочешь, и тебя научу? Пойдём в мастерскую, здесь недалеко.
Конечно, она захотела. Думала, что как только научится, сразу сама сделает всем подарки.
Дядя помог выбраться на дорогу и они пошли рядом. Ирина забеспокоилась: далеко уже отошли и папа с мамой заволнуются. А дядя успокоил, что они быстро вернутся. Но они шли и шли. Ирина уже не хотела с ним идти, но не знала, как добраться назад, поэтому шла дальше. Улица была незнакомой, с двух сторон стояли заборы с потрескавшейся краской, сливавшиеся в один длинный забор, спрятанный за снегом, за которым скрывались старенькие дома.
И вдруг на пустой улице появился дедушка с седой бородой, он шёл, опираясь на палочку. Поздоровался с дядей и спросил, что за девочка? А тот ответил, что она не с ним. Ирина крайне удивилась, а с кем же она? И обиделась, что от неё отказались – она же не просилась к нему в гости. А дедушка показался ей очень строгим. Он прошёл дальше, остановился и стал смотреть им вслед. Мастерская оказалась уже рядом. Дядя сказал:
– Подожди, – и ушёл через калитку, оставив её на улице.
Вскоре из калитки вышли двое дядей. Один знакомый, а второй, как медведь, совсем ей не понравился: огромный, небритый, хмурый, неприветливо смотрел исподлобья. Оба посмотрели в сторону уходящего дедушки, который постоянно оглядывался. Вот снова остановился вдали и смотрел на них. Ей снова сказали подождать. Она ждала. Стало совсем холодно и она хотела обратно домой.
Снова вышел знакомый дядя и спросил:
– Ты здесь раньше была?
Ирина помотала головой.
– Смотри, за поворотом повернёшь направо, там автобус ходит, доедешь до дома.
Дядя смотрел недовольно, словно она мешала и он не знал, как избавиться от неё. Ирина обиделась, неужели он не понимает, что одна в автобусе она ещё ни разу не ездила, а без денег её тут же высадят, могут даже не на остановке, и как она тогда доберётся? Пока будет идти, ночь наступит. Её может в сугроб замести. Всего этого она дяде не сказала, тот, видимо, сам догадался. Он вздохнул и отвёл её назад к родителям. Те обрадовались, папа говорил ему спасибо.
Ругать дочку не стали, и потом никогда не вспоминали об этом. Но смотреть на праздничные ёлки больше не ходили, праздновали дома. А Ирина с тех пор стала менее послушна: ей всё время хотелось делать наперекор – словно дух противоречия вселился. История забылась и стала казаться дурным сном.
Но лет двадцать спустя, наводя порядок в кладовке, она случайно нашла эту рыжую лисицу. Враз с головы до пальчиков ног обдало жаром. Перед глазами вспышка. Вдруг накатились воспоминания, с каждой минутой память подкидывала всё новые подробности. Озарение пронзило сознание, что это могло быть. Стало страшно до жути. Чудо, что жива.
Она не хотела держать эту лисицу дома даже в помойном ведре: собралась и вынесла в контейнер, решив, что когда игрушку отсюда увезут, кошмарный страх закончится.
Ночью давно повзрослевшая девочка увидела во сне дедушку с седой бородой и точно знала, это её ангел. Он был совсем стареньким. А везде их рисовали младенцами. Утром Ирина задумалась о сне. Ангелу, наверное, тяжело с ней пришлось, поэтому он так сильно постарел. С виду она спокойная, а за жизнь уже столько всего приключилось. И с лестницы железнодорожного моста по ступенькам скатывалась, когда каблук сломала, и с поезда на ходу прыгала, из открытой двери маршрутного микроавтобуса на повороте выкатывалась, а ещё была на том теплоходе, что затонул у Новороссийска, только на рейс раньше, а штормило и тогда не по-детски. Как только ангел успевал от всего уберечь? Бедный. Спасибо ему. Надо поберечь его.

***
Утром в отеле Ирина проснулась поздно. Было прохладно: сквозило из неплотно прикрытой балконной двери. Спросонья не могла вспомнить, приходил во сне ангел или Дед Мороз? Одно точно – бородатый мужик. Засмеялась. Точно не Юрка. У того на голове красовалась симпатичная лысинка. Ирина считала, что природа очень подло поступила с некоторыми мужиками. Лысина. И никуда ведь не спрячешь. Живот можно прикрыть пиджаком, а лысина – прямо визитная карточка. Мужики пыжатся, придумывают анекдоты, мол лишнее место для поцелуев, гордость, мужественность. А куда им деваться?
Но тут жалость сменилась раздражением: она ведь рассказала Юрке, почему не любит в Новый год быть одна. А он? Не ждать же, когда у Юрки появится седая борода и он начнёт защищать её? Да захочет ли, раз не звонит? Порадовалась, что мобильный отключила, теперь она совсем ничего не ждёт.
– Смехота! С какой стати я буду бояться кого-то? Не дождутся.
Усмехнулась, когда воины перед битвой грозно кричали, это было не от смелости, а от страха. Вот и она последовала их примеру: прогнала криком страх, привела себя в боевой дух, и пошла жить дальше – такая установка.
Позавтракала в ресторане, на обратном пути в номер заглянула в зал, где собиралась провести новогоднюю ночь. Симпатичная блондинка поправляла украшения на ёлке под присмотром лысоватого мужчины.
Мужчина заметил Ирину и не упустил случая спросить у гостьи:
– Вам нравится наша ёлка?
– Мишуры не хватает, – Ирина хихикнула, подразумевая то ли ёлку, то ли его самого.
Она вернулась в номер, подошла к окну и вдруг увидела маленькую девочку. Та вертела в руках лисицу, которую она вчера выбросила. Рядом с ней стоял какой-то мужичок в тулупе. Ирина вышла на балкон, они были совсем рядом и она даже услышала их разговор.
– Правда? Лисичка желания исполнит? Как Дед Мороз?
– Не терпится с ним встретиться? Аля, я тебя могу к нему проводить, – И они двинулись куда-то за угол отеля.
Ирина схватила с вешалки шубу, выскочила из номера и помчалась по ступеням вниз, выскочила из отеля, никого не застала, помчалась за угол, но увидела лишь огни отъезжавшей машины.

***
Она уже поела и сидеть за столом стало скучно, а родители всё время: «Аля не вертись, Аля не крутись, не болтай ногами», – как будто сами сидят ровно. Отпустили в номер, но одной там делать было нечего. Аля вышла из отеля прогуляться, пока родители завтракали в ресторане.
Откуда-то выбежал забавный щенок с длинными ушами. Девочка хотела с ним поиграть, а он в руки не дался и убежал. Аля фыркнула, сколько можно за ним носиться? Отвернулась, подошла к сугробу и слепила снежок. Подумала, что мама не будет ругаться, потому что руки в варежках. А щенку надоело прятаться, когда никто не ищет, и он сам побежал за Алей. Та сделала вид, что испугалась, и помчалась от него, но с оглядкой, не слишком быстро, чтобы тот успел.
Тут щенок как прыгнул на Алю да залаял, она покачнулась и случайно уткнулась носом в высокий сугроб. Щенок, как победитель, вскочил на её спину и зарычал, а потом скатился на снег, задними лапами раскидал его и случайно обнажил игрушечную лисичку. Та слегка обледенела, но всё равно понятно, что рыжая.
– Ой, как здорово. Лисичка! – вскрикнула Аля.
Посмотреть, чему она удивилась подошёл дядя, который, как показалось Але, работал вместе с её папой. Он спросил:
– Хочешь увидеть Деда Мороза раньше всех?
– Хочу.
Доехали на машине быстро. Дом был обычный, пятиэтажный. Аля удивилась, откуда дядя знает, что Дед Мороз здесь живёт? Оказалось, что это он за своей дочкой приехал, Алёнкой. Аля обрадовалась, когда увидела её – они вместе с ней на ёлках раньше были в отеле. А Деду Морозу дядя сам позвонил. Когда они вышли из дома, Дед Мороз их уже ждал. И на ёлку в отель они приехали вместе.

***
Я попыталась поговорить со служащими у стойки, что ребёнка увезли куда-то, но надо мной посмеялись.
– Ирина, здесь были только свои, да и вот её родители из ресторана выходят.
Я пристала к ним, но те сказали, что уже третий раз встречают здесь Новый год и никаких происшествий не было. Вместе обратились в службу безопасности отеля и те ответили, что сейчас посмотрят записи с видеокамер и всё выяснят.
Согласилась, не моё это дело, но осталась сидеть в фойе, чтобы не пропустить, когда они появятся: до их прихода я жить спокойно больше не смогу.
Аля вернулась вместе ещё с одной девочкой постарше и Дедом Морозом. Кажется, напугала её, но я была так счастлива, что с ней ничего не случилось, что принялась обнимать и целовать. Девочка с недоумением смотрела на меня. Особенно, когда я вдруг заплакала.
– Странная тётя, – сказала она подружке.
И вдруг я увидела, что девочка держит в руках ненавистную лису.
– Зачем тебе лиса?
Девочка засмеялась.
– Вчера играла с папой: прятала лису, а он искал. Я схитрила и спрятала лису под подушкой, но в соседнем номере. Только забыла в каком. Мы потом вместе искали, но не нашли. А сегодня щенок лису в сугробе откопал. Хотите, подарю вам?
Я замахала руками, только лисы мне не хватало. Какая я глупая, своими страхами всех пугаю. А лиса... она не играет никакой роли: ни беды, ни счастья, как и все приметы. Как мишура на ёлке – первое, что заметно, но ничего не значит. Всё идёт, как идёт.
Праздничный ужин в ресторане был включён в стоимость путёвки и проходил по расписанию. За столиком со мной сидела семейная пара преклонного возраста, им внуки путёвки купили, и женщина средних лет. Наверное, ей, как и мне, захотелось не быть дома одной. Но я составила плохую компанию, потому что напилась.
Помню, мы пошли в зал танцевать. Ну, я... ещё держалась на ногах. Танцевала, только ёлка почему-то покачивалась, поэтому я её не трогала. На теплоходе тоже так было, с каждой новой волной все ездили из одной стороны в другую – смещались туда-сюда.
Но сразу двух Дедов Морозов рядом я пережить не смогла. Раньше никогда не двоились. А тут сразу два. Может, всё в двойном количестве? Хотя ёлка пока одна. О, как я забыла, у Дедов Морозов седые бороды – ангелы мои.
Мне что-то совсем подурнело. Последнее, что помню, одного Деда Мороза я ухватила за бороду и потащила на себя. Вот как у Хоттабыча. Ах, там же по волоску дёргали. Но я уж разом, чтобы на все желания хватило. А борода оторвалась, шапка слетела, а под ней лысина оказалась. А вторую лысину я не успела обнажить, в глазах потемнело…

***
Луна офонарела, когда через распахнутые шторы увидела, как странный, потому что лысый, Дед Мороз вошёл в комнату с перекинутой через плечо вчерашней знакомой. Осторожно свалил её на кровать. Снял туфли, платье трогать не стал. Посидел пару минут рядом и ушёл.
Но вскоре Луна увидела его сидевшим в ресторане за столом с бородатым Дедом Морозом. Они разговаривали. Точнее, забавно жестикулируя, говорил лысый Дед Мороз:
– С Ирой мы уже почти год. Хорошая она, только правильная. У неё всегда всё хорошо, точно никаких проблем в жизни никогда не было. А мужчине иногда хочется совершить подвиг, даже если совсем и не рыцарь. Но с ней спокойно, тепло – вкусно.
Привязываться начал. С одной стороны, вроде и пора семьёй обзаводиться. Вон и лысина уже появилась. Материальный вопрос решён. У Иры квартира есть, у меня тоже. С работой и зарплатой нормально. Но испугался. Это же навсегда. Как довериться? А вдруг встречу ещё кого-то? Ей больно сделаю, и мне не шевельнуться в семейной паутине.
На месяц отодвинулся от неё. Чтобы подумать. Мы не ссорились, я просто от встреч сбегал. А тут Новый год. Раз в году, а всегда неожиданно. На работе в последний вечер попытался с ней поговорить, как бы между прочим, словно ничего и не было. А она вдруг заявила, что не верит мне и быстро исчезла с вечеринки. Не по телефону же объясняться. Новый год с ней собирался встречать. Она говорила, что в её голове с детства какие-то страхи. Думаю, встретим, а дальше видно будет. А то получится, в единственный день, когда точно ей нужен, куда-то пропаду.
Решил позвонить тридцать первого, чтобы у неё меньше времени осталось на выяснение отношений и капризы. Но с утра телефон был недоступен. Я сначала разозлился, а на десятый раз забеспокоился, пошёл к ней домой. Ключ у меня был.
В квартире тихо и пусто. На столе ноутбук. Он у неё без пароля, я браузер запустил, все закладки и открылись. Тут и увидел – путёвка в отель с праздничным ужином и ёлкой. А говорила про страхи какие-то. Ошарашила. Решил приехать и сам всё увидеть. Вдруг с мужиком каким? Неужели за месяц переключилась? Так быстро? Посмотрел по карте – близко. Костюм Деда Мороза заранее приготовил, на такси и в отель.
А она вот в таком состоянии. Растрёпанная, песни поёт, всех перекрикивает, смехом заливается. Хотел уйти, чтобы не видеть, и тут в её глазах слёзы заметил. Решил унести, схватил в охапку, а она драться полезла, бороду оторвала. Да ты всё видел, она и тебя за бороду хватала. Дедов Морозов не любит, что ли? Рассказать на работе – не поверят. Похоже, я многого ещё не знаю. С чего всё началось?
Сидевший напротив Дед Мороз с удивлением взирал на незадачливого коллегу, с которого сегодня содрали шапку с париком. Такого раньше в отеле не приключалось.
– Не знаю. Но спокойной и скучной, – усмехнулся, – я её не посчитал. Она весь отель сегодня перебаламутила. Девочку маленькую обнимала, плакала, потом смеяться стала. И это всё из-за тебя? Получается, ты её обидел. Ты уж за ней присмотри, чтобы она спьяну что ещё не наделала. Ай, девчонки. Что творят?

***
Утром Ирина проснулась и рукой попыталась нащупать кролика. Под руку не попался. Пришлось открыть глаза. Обнаружила, что лежит в кровати. Рядом на кресле – костюм Деда Мороза. Это что, она вчера Дедом Морозом наряжалась? Она такого не помнила. Но костюм показался непомерно огромным, не её размер, она бы утонула в нём. Тогда что костюм здесь делает, кто принёс?
В голове шумело. С трудом повернулась на другой бок и уткнулась в сопящего Юрку, тот спал, обнимая её кролика. Удивлённо обозначила вслух этот факт:
– Юуурка... – просияла, – за мной приехал?
Но тут же нахмурилась. Это она уже проходила. Порой ждала родных в гости домой, надеялась, вот сейчас выговорится, расскажет, как жила без них – была готова всю ночь с ними проболтать. Но брат по приезду почти сразу убегал к друзьям, не всегда возвращаясь к ночи. Папа задавал ей вопросы, но не успевал выслушать, мама раньше вносила предложения по их культурной программе, чтобы ни один день не пропал даром. Конечно, разговор за столом не умолкал, им так хотелось, чтобы она всё знала об их жизни: как они скучают без неё и любят. Ирине казалось, что они наслаждаются домом, дышат его воздухом и именно к нему приехали в гости, а не к ней, и замолкала.
– Юрка, а ты ко мне приехал? Или на праздник?
Ирина долго смотрела на сладкую парочку: Юрку с кроликом, пытаясь пробудить воспоминания о вчерашнем вечере, но они представали смутно: на миг вспыхивали картинки и тут же замещались другими, как в детском калейдоскопе, которые хоть и были яркими, но не имели никакого отношения к её жизни, как огоньки на ёлке.
Ирину терзал вопрос: будить или не будить? Потихоньку потащила кролика из его рук. Юрка проснулся, на автомате вернул игрушку себе, и только тогда открыл глаза и рассмотрел, что отобрал кролика. Смешно хрюкнул и оттолкнул от себя. Ирина приняла, обняла игрушку. Только тогда спросила:
– Как ты меня нашёл?
– Ты на столе в квартире ноутбук оставила.
– А что ты искал у меня?
– Не смеши. Тебя искал. Ты телефон выключила.
– А до этого? Я столько раз тебе звонила.
Юрка мрачно взглянул на неё.
– Ни разу.
Ирина, ещё не совсем придя в себя, с удивлением осмысливала услышанное. Получается, она только прикидывала, что скажет ему, когда тот позвонит. Он не звонил. А она часами с ним разговаривала, но так и не набралась смелости набрать номер.
Значит, если отключить телефон, то тебя начинают искать? Как она раньше не догадалась? А как Юрка узнал, что телефон отключён? Позвонил, что ли? Эта мысль так понравилась, что она удовлетворённо воскликнула:
– Ха!
– Ир, ты чего вчера напилась?
– Ты меня бросил.
– Не глупи. Работы было много.
– Сейчас как стукну, чтобы не издевался. Раньше работа не мешала. Ты меня бросил.
Юра с удивлением взглянул на Ирину и крепко обнял.
– Знаешь, у тебя в жизни всё было так правильно, спокойно, показалось, что моя помощь тебе не нужна.
– Это у меня спокойно? У меня?
Ирина просто задохнулась от возмущения. Она так старалась никого не тревожить своими проблемами, даже родителям ничего не рассказывала: ни о той новогодней прогулке в детстве, ни когда чуть под машину не попала, ни когда в командировке с отходящего поезда прыгать пришлось. Сколько всего было. А все считали, что у неё всё гладко и сладко?
– Ты со всем справлялась сама... – тут Юрий увидел, как на голову несётся знакомый кролик, перехватил его и с облегчением продолжил, – но теперь вижу, тебе без моей помощи никак. Буду рядом.
Ирина оторопело молчала: чтобы тебя окружили заботой и любовью, всего-то и надо было сбежать, отключить телефон и... кажется, она подралась с Дедом Морозом? Вдруг что-то припомнила и притихла: подраться пришлось с двумя. Это что же, рецепт счастья – быть неправильной и беспомощной? Эх, знать бы раньше, она бы давно такой мишуры на себя навертела.
– Юр, а по году – сегодня первый день какого зверя?
– Календари есть восточные, есть славянские, но ведь это всё ерунда. Согласна?
Ирина облегчённо вздохнула. Юрка тоже знал про мишуру.
0

#55 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 12 марта 2023 - 13:40

54

ЗА ДВЕРЬЮ

Когда умирают люди — поют песни.
Хлебников


За дверью отчетливо слышался буйный плеск сорвавшейся воды. Капля бросалась к каплям, сливаясь в единое заунывное напевание, разделялось тонкими звенящими покусами, нестройно спадало, как волны – видно через зажмуренную дверь, тонкие стены, с закрытыми глазами.
Богатая черная древесина порога – слегка стертая, серый налет. Появилось застенчивое пятно: неловко, по миллиметру, расширяет пределы своих владений. От чудовищной холодно-чистой воды некуда деться, некуда бежать.
По его худым покрасневшим ляжкам бегали мурашки: очень мягко лежать на толстом королевском одеяле, но совсем неуютно, когда холодно. Он чувствовал, как тонкая оболочка пота покрывала тело. Засохшая испарина. Осадок заглушенного волнения. Напоминание о непрестанном беге звезд.
Неприятно.
Из-за этого где-то в затылке скапливались усталость, недосып, бессилие. Отекшие конечности. Ломота в суставах. Вздох, потерянный в засыпанных районах фантазии, раздирающий легкие своей каменной устойчивостью.
Вода меж тем прибывала и прибывала. На пространствах коридора. В огороженных узких улочках. Пробивалась сюда.
Нехотя он приподнялся, расшевелил застой ленивой пустоты. Помотал головой, то ли разминаясь, то ли оглядываясь, то ли безуспешно споря с самим с собой, с какой-то одной личностной ипостасью, которая явно была с чем-то не согласна, багрово, как потерянные осенние сумерки, вечно создавала внутренние конфликты.
Продолжая усилившуюся борьбу, – беззвучно, не прерывая царственный перелив набегающей воды, - он принялся растирать посиневшие локти, детским приемом одаривая кожу грошами тепла.
Душа глубокого выдоха. Пар. Призрачная вуаль.
Наконец встал. Синие носки серебристыми полосками. Параллельные скучные кружочки. Виток за витком. Бежишь, бежишь – прыг скок. То шире, то уже. А так ничего не меняется. Прыг скок. Дальше.
Неприятное чувство соприкосновения с поверхностью: ступни слегка влажные, пробиваются в податливую ткань. Или наоборот. Ткань, признанная защищать, сдается, отказывается от своей роли, пронзает грубую желтоватую кожу ног, короткие пальцы.
В комнате темно.
Мягкий сумрак, как февральский вечер, властно заполнил комнату пышной тушей задумчивого призрака. Погашены звезды. Прыг скок.
Ощущение хрупкой – детский смех от разодранной коленки, ледяная корка – пустоты. Пространство не без изыска. Широкая кровать с белой занавесью – на высоком основании герб: мощное древнее дерево, уходящее сетью корней в подземные глубины.
Может, оттуда течет вода?
Кто знает?
Зачем она вообще нужна?
Тело взрослого человека на семьдесят процентов состоит из воды, новорожденного – на девяносто. Из неё же на заре бесчисленных эпох вышли далекие предки всего земного и живущего.
Ясно. Спасибо.
Стены в тяжелых металлических щитах, дань эпохи романтики. Скрещенные мечи. Пара мушкетов. Украшает такой же герб.
Рядом с кроватью – тяжелый резной комод с античными божками любви и брака. Завитки, полосы ракушек в коричневой пене, знакомая, почему-то не разборчивая латынь
Дерево. Дерево. Дерево.
Мощное древнее дерево.
Корнями в глубину, глубину, глубину.
На богатой древесине – ковер, мягкий, оранжево-красочный, пестрый, зелень, латы, легенды, но с тусклостью, с всеобщей бесцветностью.
В углу аккуратный стол, несколько книг по различным смутным периодам истории, маленькая фотография в причудливой рамке, стул с двумя небольшими подушечками отодвинут, чешет ножки.
Надо бы добраться до фотографии: подержать в руках, ощутить сердечный вскипающий вес, поднести к близоруким глазам, раствориться.
Тогда станет ясно.
Просто так передвигаться нельзя. Как будто приходится растапливать темноту своим теплым дыханием, угасшим безнадежным взглядом, медленными вялыми мыслями.
Сейчас пойдем туда. Потом сюда. Славно.
Шаг за шагом – идти тяжело.
Можно держаться за стенку.
Из-под окна – обычное стеклянное окно, два широких прямоугольника, два маленьких квадрата, перекрестье – приглушенно пробивается свет, совсем крохи, тут же гаснет, рассеивается. Словно оно запотело или заледенело, покрылось тишайшим задумчивым инеем, добродушной старушкой-пылью.
Ничего не узнать. Что снаружи. Что внутри.
Ковер мягкий. Совсем как воскресшие весенние цветы родом из детства. Кажется, нос улавливает едва заметный землистый запах трав. Непутевые одуванчики. Библейская звездочка полынь. Строгая крапива.
Ударяет поток воды. Так же, подобно демонической тени, подразнивая, крадется по стенам, въедается в грозную дубовую плоть, пробирается по тайным лазейкам, как голодная крыса.
Вспоминается: «Страшно ждать, но встать еще страшнее».
Спасибо классику. Как всегда – в бессильное лоно жизни.
Прежде всего надо подойти к шкафу: огромный, под самый потолок, титан. Вешалки пустуют. Лишь на одной: слегка помятый классический костюм-тройка, потертый по краям, заношенный. Такая же рубашка.
Он неторопливо – хотя плеск за дверью явно поджимал, безликое пятно расползалось – оделся. Все то же неприятное чувство мальчишечьей нечистоплотности: тонкий ореол пота, непомытые руки, колючий подбородок, растрепанные пряди.
Одежду будто недавно носили: она еще не потеряла слабую динамику неловких движений, не отпустила впитанные слова, фразы, безобразные мысли. Комочки отрывков. Остался какой-то слабый взмах, неторопливое покачивание прикрепленных манжеток.
В глубине шкафа, прямо за узкими плечиками пиджака, запряталось неуместно крохотный, случайный осколок, откуда-то издалека, кусочек зеркала.
Он пока не был – а может никогда и не будет – готов смотреть на человека, притаившегося в этом иллюзорном дьявольском чуде. Резко закрыл дверь. Первый звук, вступивший в пререкание с наступающим водным потоком.
Еще немного и набежавшая вода выбьет дверь, заполнит своим звенящим холодом свободное пространство.
Безмятежность. Покой.
Осталось только добраться до рамки.
Умереть, сжимая ее в руках.
Внезапно он почувствовал легкую тяжесть: полет сиреневой мохнатой бабочки, равнодушная улитка на оторванном зеленом листе – в области нагрудного кармана, словно маленькая ребяческая заточка, играюще-опасно подставленная к сердцу.
Запустил два пальца.
Небольшой снимок: опоясывающие сказочно-затерянную равнину горы, череда высоких столетних деревьев, совсем внизу – пробегает речка, стоит маленький охотничий домик. Над всем этим, разглядывая – качели. На качелях, придерживаясь почти детскими ладошками за грубую бечеву – женский силуэт.
Мир сузился.
Темная беспредметная пустота.
Провал.

Легкий горный воздух слегка покачивал её заплетенные волосы в такт качелям.
Он вжался в меховой воротник своей дорожной куртки – поддувало.
Висело равнодушное непроницаемое сизое небо – залежалая вата, седина трехзначного времени: сжата крепкая ясеневая трость.
- Здесь так красиво. Единственное место, где я чувствую себя счастливой.
- По-моему, здесь только сквозняк. Накинь что-нибудь, простудишься…
- Столько свободы, воздуха, земли, – она, как всегда, не слушала его, – гуляют птицы со змеями…
Прислонился к заоблачному необъятному дереву, толстая кора, похожая на растрескавшуюся кожу, сбивала кепку набок. Слышно мерное дыхание многолетнего растения, бег витаминов по запрятанным глубоко-глубоко корням, срывающиеся с бесплотных природных губ серовато-бронзовые секреты.
Изнуряющий скрип качелей. Прямо по сердцу.
Знакомый горький вкус табака. Любимая трубка.
Интересно, облака совсем исчезли или они так плотно покрывают небо, что вовсе стерлась грань между воздушным подзвездным туманом и взлетевшим речным отражением?
Может, никакого неба никогда и не было?
Что за глупость, ты давно уже не ребенок, не мечтательный юноша…
Так нежно притаилась у дороги нетронутая ромашка.
Колышется от ветра.
А что, если прям сейчас положить ей руку на плечо. Страстно, любовно. Как она отреагирует?
Её сиреневое платье, белые воротнички, оборочки. Так и рождается фетиш.
Люди вокруг со временем перестают существовать. Все место достается неугасающей фантазии, вольно прогуливающейся по застывшему прошлому, запоздалым кисло-гранатовым мыслям, то предательски размытым, то болезненно четким янтарно-лиловатым воспоминаниям с ореховой корочкой. Воспоминаниям и вещам.
Положить ли руку?
Давай, клади.
- Ты прав, так холодно под вечер. Вон, все сгустилось, потемнело. Либо скоро беззвездная ночь, либо дождь. Здесь они ледяные, печальные. Я домой.
И – он один.
Пустые качели вяло летают, предательски поскрипывая.
Спуск слегка крутой, под ботинками стрекочут камни, приходится зажимать трубку разными полушариями рта, как в детской логопедической игре, когда кидаешь по щечкам упругий мяч-язычок.
Как мы вообще туда забирались?
Дикая трава влажная, за день совсем не высыхает. Так пачкает костюм: прогулочный, но все равно жалко.
Цок-цок –
стрекочут камни.
Интересно, как зовут эту маленькую речку, этот затерянный меж скованных планетных позвонков флегматичный топоним?
Прирожденное, местное, пропитанное овечьей шерстью, мускусом и легендами, наверное, носит имя какого-нибудь пастушьего божества: ножки, рожки, заколдованная свирель из тростинки.
Европейское, карточное, переделанное – в честь бородатого горделивого географа-авантюриста, разбитого параличом, доживающего свой век в кругу опостылевших суетящихся родственников: так просто из дома не уезжают, так просто не возвращаются. Скука.
Внизу заметно теплее. И цветов больше. Шутливое поскакивание фиолетового, горчичного, яблочно-малахитового. Надо было все-таки изучать ботанику. Полезное ремесло.
Облачиться в высокие резиновые сапоги с овальным мысом, объемный балахон с прорезью карманов, взять лупу, всякие коробочки, сплюснутую лопату, блестяще-звенящие капелью склянки, и с утра до ночи бродить по лесам, полям, склоняться над замирающим испуганным растением, металлическим пинцетом: челюсть крупного грубоватого насекомого, выкованная человеком – брать, как дань, прозрачный пурпурный лепесток, мохнатый кисленький листик, в надежде описать, запечатлеть, исцелить.
В полудреме полуденного зноя прижиматься спиной к шепчущей коре преспокойного дерева, чтобы самому потом стать деревом, таким же стойким, благородным.
Интересно, а пытливого ботаника она полюбила бы? Даже если бездарный и докучливый?
Наверное, да.
И правда, темнеет. Через небесную прореху тихо просачиваются первые капли. Упругий заряд лазурного дня пробирает все тело, обгладывая кости, морозит мозг.
Скоро зачастит.
Кап-кап.
Хорошо, что дорога до домика широкая, не уступающая словоохотливой мясистой траве.
Ступеньки скрипят. Порог постукивает.
Легко поддается дверь.
Внутри все те же: кровать – поменьше, все-таки не рассчитанная на двух человек, - стол со стопкой книг, огромный шкаф. По стенам – ловко увековеченные фигуры покоренных животных: мягкими лапами беззвучно, как смерть, крадется ловкая рысь, оленьи рога украшают проем непроглядного окна, прямо на него несется, подчиняя свистящие струи воздуха, царственный орел.
Внутри привычный мрак.
Дверца шкафа. Несколько её платьев – по разным сторонам. Посредине – зеркало. Не хватает одного маленького кусочка.
Смотри в проем. Ни взгляда на зеркальную гладь.
Только в маленький отколотый островок.
Снова это чувство.
Подташнивает.
Волоски на коже внезапно поднимаются – соприкосновение
с чем-то темным и необъятным.

Стоит посреди маленькой комнатки.
Все та же гостиница.
А эта была гостиница?
Видимо, да.
Окна тяжело и бесповоротно зашторены – еще одна непреступная невозможность прикоснуться к истине.
Пусто. Лишь повсюду валяется одежда: женская, мужская, детская. Вечерние платья соседствуют с отстиранной пижамой. Скучают перевернутые котелки. Застыли кожаные туфли, сконфуженные плотной шинелью с капюшоном. В углу прозябает новенький фрак. Чепчики.
Он сел на стул – единственный предмет мебели в этом уснувшем гардеробе. Вперился глазами в терпеливо молчащую стену.
Время текло. Хотелось бы слышать стук часов – но его не было.
Внезапно где-то вдалеке, как будто в другом мире: шипучий треск, приземляется иголка, бежит пластинка – заиграла танцевальная музыка. Популярное кафе. Веселье. Смех.
Вещи ожили. Заходили высокие сапоги с натертыми голенищами, постукивая тростью. С вышитой розоватой блузой принялся отплясывать благопристойный пунктуальный фрак. Платьица сначала заплакали, потом захихикали и тоже –
пританцовывать.
Он не мог этого вынести. Зажмурил глаза, посиневшими костлявыми ладонями заткнул уши. Но шум словно шел изнутри, из сжатой разваливающейся черепной коробки.
Кожей лица ощущал прикосновение китайских дорогих шелков, стойкой крепкой фланели.
По большому пальцу левой ноги болезненно прошлось что-то невесомое.
Хотелось вскричать – он закричал. Крик не услышал.
Хотелось спрятаться – прятаться было негде.
Как от порки, под кровать не залезть, не перевернуть стол в шуме дружеской баталии.
Он вскочил и, стараясь превратиться в счастливого слепца, швырнул стол в недоступное окно. Тот отскочил: за невозмутимыми массивными шторами стояла такая же невозмутимая массивная стена.
От стенки к стенке. Толкнул фрак с блузой, разогнал приставучие белые манишки, страшно нависшие на уровне шеи, шаловливые обезьяньи призраки.
Подчинилась дверная ручка.

Снова воздух.
Снова тишина.
Она бледная – намного бледнее, чем обычно. На мраморном пурпуре щек – красные пятна, узенькая гроздь спелых брусничных брызг, умирающих далеких звезд. Смущенно улыбается – редкое явление – от края тонких обкусанных васильковых губ до маленького овального ушка протягивается полуразрушенная галактика, неизученная эфирная дальность.
Даже руки – тонкие, слегка дрожащие руки – холодны, как январская прорубь океана, как рождественская купель космоса.
Смеется – боже, как же она редко смеялась.
- Хорошее местечко, здесь мы, пожалуй, и остановимся.
Они – две застывшие фигуры, замирающая ретроперспектива – на пороге небольшой, достаточно странной гостиницы. Не сезон, из невероятного, что вообще открыта, номеров должно быть много, им помогут, ради них что-нибудь сделают, всего лишь на пару дней…
Сырые шершавые грани ступенек, почему-то вдруг принявшиеся напоминать мертвых шершней, жужжать, жужжать, жужжать, ха-ха-ха, так смешно и неясно – вели на широкую веранду с упакованной, как бедная мумия, во что-то непрозрачное.
Торчали одни только исхудавшие деревянные ножки, забавные воткнутые в землю окурки, - и пошевеливались, подгибались, пританцовывая в такт её свистящего дыхания.
Два этажа, гостеприимное объятие фасада: внутри, должно быть, целая сеть запутанных коридоров.
Угрюмые прикусившие язык окна. Почерневшие выложенные бревна: под свободолюбивую дедовскую старину, этакий перевалочный пункт.
- Совсем как наш домик. Здесь можно пару денечков отдохнуть. А потом мне обязательно, обязательно станет лучше…
Всегда такая хитренькая, избегающая ранящей правды. Может и соврать, если посчитает, что всем от этого будет легче. Стоило это учитывать…
А что такое правда?
Болезненное моральное самопожертвование?
Ей и так больно.
Голый пересчет неясных фактов?
Тогда она напоминает помятую географическую брошюру с измерением падения лавинных выходок.
Как-то не впечатляет.
А если, допустим, искренне поверить во что-то не до конца установившееся, слегка надуманное, натянутое, как победа тепла в белизне смельчаков-подснежников, оно станет правдой?
Небо тогда выражала свое недовольство особенно серьезно, трудно было поверить в такую текущую обиду, думалось, что игралось. По-детски нахмурив брови, текли сквозь растопыренные пальцы облака, строя балаганные азиатские рожицы.
От настойчивого пощипывания ветра шептались вспотевшие под шапочками волосы и полинявшие кусты цвета шинели потерянного под шкафом оловянного солдатика.
Передвигается еле-еле. Так бессильно, что почти не слышно.
Она пролежала несколько дней, в бреду выкрикивая что-то про атлас с секретный вырванной картой сокровищ, разозлившихся пчел и потерянного ребенка.
Даже перед самым концом – или только новым этапом, неожиданным продолжением, такой легкой призрачной свободой, отсутствием всяких границ и стен – она, несмотря на уверение слегка растерянного (вспухшая сапфировая подвеска жил под самым глазом, потные ладошки, желто-бурое пятно на манжетке) доктора не пришла в себя.
Оставалось подождать несколько часов, должны были приехать, забрать их, помочь ему оформить какие-то бумаги: руки предательски дрожали, не понимал, где находится, жалкое зрелище разбитой душевной мужской беспомощности.
Хотя хозяйка, всячески любезничая и сочувствуя в пустоту, выделила ему на это время отдельную комнату, он все ходил туда-сюда от кровати к устрашающей разинутой пасти выхода, измерял шагами полет такой близкой и чужой души, траекторию необъяснимой надежды и её внезапного возрождения.
Хорошо, что он успел сделать ту фотографию, надо будет обязательно проявить. Ей такие вещи, связанные с технологиями, конечно, не нравятся, но, наверное, людям стоит научиться ценить механические сподвижные подарки века.
Подошел к рукомойнику слегка умыться, освежить хватательные конечности.
Бочок, судя по утонувшему стуку, был полный, а воды все нет.
Уже собирался уходить. Откуда-то изнутри раздался плач вперемежку с хищным кровавым смехом. Отлетела задвижка. Вода потекла с ошеломляющей быстротой. С грохотом обрушилась в прозрачный металлический тазик, галантно превращающий мужское взлохмаченное отражение в перебитые световые пятна.
Вода решительно переступала все границы, перебегала края, затопляла скорбную комнату. Вот уже ласкает мысы ботинок. Вот поднимается выше, выше.
И все смеется и плачет, плачет и смеется.
Её голосом.
Он схватился за голову и с криком выбежал из комнаты. Вперед, вперед, через стертую изъеденность коридоров, через сумрак неосвещенного несезонья, протягиваемой помощи.
Бум-бум –
ударяются подошвы. Вода все за ним, за ним.
Другая комната, распростертая, ждет. Он громко захлопнул дверь, нагретым металлическим ключиком – таким длинным-длинным, как нос у ведьмы, - прошелся по внутренностям замка.
Чтобы одушевленная влага пробивалась подольше, дала ему щепотку солоноватого времени – немного подготовиться, он решил, царапая дорогой деревянный пол, перетащить к двери тяжелый резной комод: трубящие ангелочки по бокам, два Эроса, ловко орудующие луком, но тут же ощутил все бессилие своего положения.
Впрочем, в этом есть свои плюсы.
Несколько мгновений тишины. Траурный бой истеричного потока воды не ожидал такого поворота, не смирившись, обдумывал, догонял, добирался.
Мягкий сумрак, как февральский вечер, властно заполнил комнату пышной тушей задумчивого призрака. Погашены звезды. Прыг скок.
С какой-то внезапно вспыхнувшей головной болью он узнал и огромный шкаф, и приглушенное, зажатое великанской ладошкой полуслепое окно, и отодвинутый стул с кривыми ножками, и стол с порослью дорогих редких книг, и даже фотографию в тяжелой рамке, где они недавно познакомились, так глупо счастливы и она даже улыбается.
Какой интересный герб. Наверное, принадлежит древнему и влиятельному, может, слегка разорившемуся роду.
Или всему человечеству.
А мечи с мушкетами настоящие?
Снова появился голос беспощадного потока.
Вода все подбиралась и подбиралась.
Три секунды, тридцать три минуты, триста тридцать три часа – и уже достигнет горла. Перережет.
Внезапно на него навалилась вся тяжесть пережитого за последние несколько недель. Кровать была застелена так нежно, мягко, так уютно, как касания любящей ладони, увы, не достигшие его – её – щек.
Заговаривая полушепотом непокорные конечности, он медленно разделся, повесил костюм на обглоданные кости вешалки: показалось, что в глубине шкафа что-то блеснуло, но ведь блеск – это стремительное отражение света, а света здесь нет и, видимо, никогда не было.
Синие носки серебристыми полосками. Параллельные скучные кружочки. Виток за витком.
Интересно, что чувствуют люди, пересекая, допустим, необузданную гладь Тихого океана?
Заигрывая с верхушкой Гималайских гор?
Так сладко лежать, впадая во власть наступающей медно-пряной дремы.
За дверью отчетливо слышался буйный плеск сорвавшейся воды. Капля припадала к капле, сливаясь в единое заунывное напевание, разделялось тонкими звенящими покусами, нестройно спадало, как волны – видно через зажмуренную дверь, тонкие стены, с закрытыми глазами.
0

#56 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 12 марта 2023 - 22:47

Приём и размещение произведений в номинацию прекращён.

До 17 марта всему составу жюри номинации надо прислать Ивановой Наталье Владимировне
шорт-листы, лучше раньше, на её адрес или на адрес приёма конкурсных работ: konkurs-kovdoriya@mail.ru

0

#57 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 19 марта 2023 - 21:43


Работа жюри в номинациях прозы продляется максимум до 30 марта.

Всему составу жюри номинаций надо прислать Ивановой Наталье Владимировнешорт-листы, лучше раньше, на её адрес или на адрес приёма конкурсных работ:konkurs-kovdoriya@mail.ru
0

#58 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 11 апреля 2023 - 20:52

Объявляется состав жюри в номинации «Рояль в кустах»
конкурса малой прозы «Триумф короткого сюжета»
серии международных
литературных конкурсов «Большой финал» /2022 – 2023/.


Юринов Владимир /г. Андреаполь, Тверская обл., Россия/. Председатель жюри
Родился в 1963 г. в семье офицера Советской Армии. Выпускник Черниговского училища лётчиков. Амурская область, Германия, Андреаполь, Курск – летал, служил, писал. Выйдя в отставку, серьёзно занялся творчеством. Приобрёл известность как бард, поэт и прозаик. Член Союза писателей России, член Тверского Содружества писателей. Автор поэтических сборников: «Открытое окно» (2003 г.), «Асимметричный ответ» (2006 г.), «Дело мастера» (2009 г.), "До родниковой чистоты" (2013 г.), "Попытка поэзии" (2014 г.), а также двух книг прозы и CD-альбомов: «Отражения» (2005 г.), «Отвинтизмы» (2006 г.), «Подорожье» (2007 г.), «Лестница в небо» (2009 г.), "Всё всерьёз" (2012 г.). Золотой лауреат, многократный лауреат серии конкурсов «Большой финал 2019/2020 г.г.».

Ляман Багирова /г. Баку, Азербайджан/.
Родилась в 1969 г. в Баку. Филолог. Работает с книгами. Член СП Азербайджана и Российского Союза Писателей. Автор 4 книг рассказов и 1 рассказа в сборнике сказок "Там, на неведомых дорожках" (Ужгород, 2016 г.). Публикация в альманахе "Черные дыры букв" на базе Самарского университета (по итогам шорт-листа конкурса "Терра-Диалог). Публикация в журнале "Неман" (Беларусь). Публикация в альманахе «Ковчег» (Тула). Лауреат 1-й степени конкурса "Белая акация" (2015 г., 2017 г.) в номинации "Авторское слово". Была удостоена диплома и премии Посла России в Азербайджане "За творческий вклад в поддержку и развитие русского языка и литературы в Азербайджане". Лауреат 1-й степени в конкурсе "Русский Гофман" за 2017 г. в номинации "Малая проза". Финалист литературного фестиваля "Центр Европы – 2017" (г. Полоцк). Лауреат 1-й степени в номинации "Малая проза" в Международном литературном конкурсе "Большой финал 2016 – 2017 и 2017 – 2018 ". Финалист конкурса "Славянское братство"(Болгария). Лауреат 1-й степени международного конкурса ""Созвездие духовности" в номинации "Малая проза". Лауреат 1-й степени в номинации "Малая проза" конкурса "Сентябрь багряный" (МСП Болгария). Финалист XXXI открытого фестиваля авторской песни, поэзии и визуальных искусств «ВИТЕБСКИЙ ЛИСТОПАД – 2017». Дипломант 2-го международного конкурса "Ты сердца не жалей, поэт!". Лауреат конкурса "Новые имена" (МСП Болгария) в номинации "За мастерство". Дипломант международного конкурса Литературной Ассамблеи "Хранители наследия в действии" (Чехия МГП - 2018-12-20)) в номинацци «Открытие года» и «Публицистика».

Ковальчук Тамара /Республика Беларусь, г. Осиповичи/.
Поэт, прозаик, переводчик. Член Союза писателей Беларуси. Победитель и лауреат ряда международных и республиканских конкурсов.

Олег Куимов / Подмосковье, Россия/.
Лауреат конкурсов «Славянские традиции -2011» (3 место), «Буревестник - 2011» (3 место), «Армянские мотивы - 2012» (2 место), «Славянская лира – 2014» (2 место), «Бумажный ранет -2013», неоднократный призер проекта «Ковдория» /2012 - 2015/, а в 2017 году Золотой лауреат - Международный литературный конкурс «Большой финал» в номинации малой прозы. Публиковался в журналах «Луч» (постоянный автор), «Наш современник», «Север», «Лампа и дымоход», «Южное сияние», «Южная звезда», «Вокзал», «Отчий край», «Берега», коллективных альманахах, различных газетах России, Беларуси и Армении. Несколько лет был сотрудником детского журнала «Рюкзачок с сюрпризом». Обучался в Томском государственном университете по специальности «Гидрология суши». Окончил Литературный институт. Имеет небольшой опыт редакторства в журнале «Неопалимая купина». Родился в семье офицера Советской Армии в городе Кировакане (ныне Ванадзор) Арм. ССР в 1967 году. Женат, воспитывает четверых детей. Проживает в Подмосковье.

Анастасия Соболева / г. Владивосток, Приморский край, Россия/.
Родилась в 1987 г. Состоит в объединении молодых литераторов Владивостока и Приморского края при Союзе Писателей России (СПР). По образованию – журналист, сейчас получает вторую специальность – художник-живописец. Рассказы публиковались в сборниках: «Стихотерапия» 2012 г., «Ступени» 2013г. Участник открытого городского конкурса молодых литераторов им. П. И. Гомзякова «Гул океанского прибоя». Живёт в Приморском крае, г. Владивосток.
0

#59 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 11 апреля 2023 - 21:30

Юринов Владимир /г. Андреаполь, Тверская обл., Россия/. Председатель жюри

№ 52 – 1 место: 9 баллов – «Килька, тюлька – и никакой личной жизни»
№ 33 – 2 место: 7 баллов – «Про кота»
№ 8 – 3 место: 5 баллов – «Уходя, гасите свет»
№ 24 – 4 место: 3 балла – «Спасайте Вишню!»
№ 7 – 5 место: 2 балла – «Прочитай и почитай!»
№ 25 – 6 место: 1 балл – «Жар иссушающий»
№ 19 – 7 место: + 1 балл коррекции – «Женя»
№ 43 – 8 место: + 1 балл коррекции – «Как стать миллионером?»
№ 26 – 9 место: + 1 балл коррекции – «Но у нас был навигатор...»

Комментарий:
№ 52 «Килька, тюлька – и никакой личной жизни»
Динамично. Увлекательно. Неожиданная развязка.

№ 33 «Про кота»
Просто. Уютно. Проникновенно.

№ 8 «Уходя, гасите свет»
Нестандартно. Хорошая концовка.

№ 24 «Спасайте Вишню!»
Правдиво. Сопереживательно. Приятный хэппи-энд.

№ 7 «Прочитай и почитай!»
Очень эмоционально, но местами излишне многословно. Крайне неудачное название.

№ 25 «Жар иссушающий»
Ну, не рояль, а так – балалаечка. Улыбнуло.

№ 19 «Женя»
Кратко, внезапно, но без блеска, технически небезупречно.

№ 43 «Как стать миллионером?»
Памфлетно. Без изысков. Крепкая четвёрка.

№ 26 «Но у нас был навигатор...»
Удачная концовка.


Ляман Багирова /г. Баку, Азербайджан/.

№ 9 – 1 место: 9 баллов – «Слёзы Закира»
№ 18 – 2 место: 7 баллов – «Английский газон»
№ 33 – 3 место: 5 баллов – «Про кота»
№ 21 – 4 место: 3 балла – «Морда»
№ 30 – 5 место: 2 балла – «Очки»
№ 20 – 6 место: 1 +1 балл коррекции = 2 балла – «Край земли, где гуси говорят с ушедшими»
№ 48 – 7 место: + 1 балл коррекции – «Мирно и ладно»
№ 45 – 8 место: + 1 балл коррекции – «Горький вкус рябины красной»


Ковальчук Тамара / г. Осиповичи, Республика Беларусь


№ 9 – 1 место: 9 + 3 балла коррекции = 12 баллов – «Слёзы Закира»
№ 27 – 2 место: 7 баллов – «Пятница и мешок картошки»
№ 15 – 3 место: 5 баллов – «Преемник»
№ 37 – 4 место: 3 балла – «Добрая улыбка»
№ 10 – 5 место: 2 балла – «Ожидание»
№ 1 – 6 место: 1 балл – «Холодильник»

Комментарий:

№ 9 «Слёзы Закира»
Прекрасное повествование о судьбе неприметного, на первый взгляд, человека. Очень осторожно автор вводит главных лиц, места действий. Развитие сюжета не даёт ни на минуту расслабиться и отвлечься от строк. Завораживает и доводит до слёз кульминация рассказа. Его хочется перечитывать снова и снова. Браво!

№ 27 «Пятница и мешок картошки»
Грамотность написания – это то, что в первую очередь выводит на первую ступень эту работу. И сюжет: ненавязчивый, жизненный и такой… роскошный.


Олег Куимов / Подмосковье, Россия/.

№ 35 – 1 место – 9 баллов – «Банник»
№ 43 – 2 место – 7 баллов – «Как стать миллионером»
№ 25 – 3 место – 5 баллов + 1 балла коррекции = 6 баллов – «Жар иссушающий»
№ 34 – 4 место – 3 балла – «Случай»
№ 26 – 5 место – 2 балла – «Но у нас был навигатор»
№ 6 – 6 место – 1 балл + 1 балл коррекции = 2 балла – «Длинные руки»

Комментарий:

№ 35 – «Банник»
Виден труд, доставляющий радость самому автору, а следом – и нам.

№ 43 – «Как стать миллионером»
Автор ставит читателя перед загадкой, которая до финала не ослабляет нашего любопытства: каким образом осуществится финал, несмотря на его предсказуемость. Дубровские торжествуют над чиновниками – наша, русская идея! Манера выдаёт талантливого словом автора.

№ 25 – «Жар иссушающий»
Оригинально! Какая перекличка с темой сна Будды !

№ 34 – «Случай»
Рояль на месте. И написано легко.

№ 26 – «Но у нас был навигатор»
И здесь рояль на месте.

№ 6 – «Длинные руки»
За злободневность и хороший юмор работа заслуживает дополнительного поощрения.

Анастасия Соболева / г. Владивосток, Приморский край, Россия/.

№ 6 – 1 место: 9 баллов – «Длинные руки»
№ 9 – 2 место: 7 баллов – «Слёзы Закира»
№ 18 – 3 место: 5 баллов – «Английский газон»
№ 5 – 4 место: 3 балла – «Объявление»
№ 29 – 5 место: 2 балла – «Предложение»
№ 30 – 6 место: 1 балл – «Очки»
№ 21 – 7 место: + 1 балл коррекции – «Морда»
№ 8 – 8 место: + 1 балл коррекции – «Уходя, гасите свет»
№ 43 – 9 место: + 1 балл коррекции – «Как стать миллионером?»

Комментарий:

Номинация предполагает неожиданный поворот сюжета, но его ещё нужно грамотно оформить, чтобы получить правильный эффект. Когда сюжет движется в одном направлении, а в последних двух предложениях всё резко меняется, создаётся ощущение, что предыдущий текст существует лишь ради этих двух предложений, и вообще весь рассказ можно было бы сократить до десяти строк (четырёх предложений). Так что, предпочтение отдано наиболее удачным в этом плане произведениям. Также, очевидно, позитивный, шутливый настрой преобладает в этом шорт-листе. Кроме «Очков», все истории забавные, добрые, трогательные.
«Очки» же действительно удивляют и шокируют, не столь важно, чем именно в этом случае.


№ 1 – (1) + 1 = 2 Борисова Ольга, 1960 г./ г. Самара, Россия
№ 2 – (0) = 0 Паула Хен, 2001 г./ г. Донецк, ДНР
№ 3 – (0) = 0 Московец Михаил, 1998 г./ г. Москва, Россия
№ 4 – (0) = 0 Савченко Александр, 1937 г./ г. Новокузнецк, Россия
№ 5 – (3) + 1 = 4 Александр Ралот, 1954 г./ г. Краснодар, Россия
№ 6 – (2 + 9) + 2 = 13 Гайдуков Николай, 1951 г./ Россия, г. Москва
№ 7 – (2) + 1= 3 Оуэн Риддл Баркер, 1969 г./ г. Мензелинск, Россия
№ 8 – (5 + 1) + 2 = 8 Савченко Кирилл, 1995 г./ г. Новокузнецк, Россия
№ 9 – (9 + 12 + 7) + 3 = 31 Шакир а-Мил, 1956 г./ г. Караганда, Казахстан
№ 10 – (2) + 1 = 3 Петров Владимир, 1946 г./ г. Пятигорск, Россия
№ 11 – (0) = 0 Яна Грос, 1983 г./ г. Москва, Россия
№ 12 – (0) = 0 Еланцев Константин, 1960 г./ р.п.Базарный Сызган, Ульяновская обл., Россия
№ 13 – (0) = 0 Platin, 1972 г./ г. Баку, Азербайджан
№ 14 – (0) = 0 Жизневская Наталия, 1969 г./ д. Пугачи, Минская область, Республика Беларусь
№ 15 – (5) + 1 = 6 Игнатюк Елена, 1967 г./ г. Брест, Республика Беларусь
№ 16 – (0) = 0 Константинова Наталья, 1972 г./ г. Минск, Республика Беларусь
№ 17 – (0) = 0 Хрипков Николай, 1954 г./ c. Калиновка, Новосибирская обл., Россия
№ 18 – (7 + 5) + 2 = 14 Харитонова Екатерина, 2003 г./ г. Москва, Россия
№ 19 – (1) + 1 = 2 Ярушина Татьяна, 1993 г./ с.Тамбовка, Амурская область, Россия
№ 20 – (2) + 1 = 3 Воронина Вероника, 1977 г./ г. Люберцы, Московская область, Россия
№ 21 – (3 + 1) + 2 = 6 Андрей Пасынок, 1972 г./ г. Курган, Россия
№ 22 – (0) = 0 Лина Богданова, 1961 г./ г. Гродно, Республика Беларусь
№ 23 – (0) = 0 Anna Raven, 2001 г./ г. Челябинск, Россия
№ 24 – (3) + 1 = 4 Ю_ШУТОВА, 1966 г./ г. Санкт-Петербург, Россия
№ 25 – (1 + 6) + 2 = 9 Подзоров Павел, 1975 г./ г. Бобруйск, Республика Беларусь
№ 26 – (2) + 1 = 3 Нескоромных Вячеслав, 1958 г./ г. Красноярск, Россия
№ 27 – (7) + 1 = 8 Дробышевская Валентина, 1972 г./ г. Минск, Республика Беларусь
№ 28 – (0) = 0 Клыков Михаил Анатольевич, Клыкова Вера Анатольевна, 1981 г./ п. Новосиньково, Московская обл., Россия
№ 29 – (2) + 1 = 3 Коржов Александр, 1973 г./ г. Москва, Россия
№ 30 – (2 + 1) + 2 = 5 Инна Часевич, 1969 г./ г. Саров, Россия
№ 31 – (0) = 0 Бодров Владимир, 1966 г./ г. Орехово-Зуево, Россия
№ 32 – (0) = 0 Богатов Юрий, 1960 г. / г. Славянск-на-Кубани, Россия
№ 33 – (7 + 5) + 2 = 14 Климович Леонид, 1962 г./ г. Гомель, Республика Беларусь
№ 34 – (3) + 1 = 4 Марковская Людмила, 1956 г./ г. Минск, Республика Беларусь
№ 35 – (9) + 1 + 1 = 11 Нина Гаврикова, 1965 г./ г. Сокол, Вологодская обл., Россия
№ 36 – (0) = 0 Прошкова Валерия, 2004 г./ г. Рязань, Россия
№ 37 – (3) + 1 = 4 Гайкова Нина, 1964 г./ г. Москва, Россия
№ 38 – (0) = 0 Ирина Свечникова, 1971 г./ г. Санкт-Петербург, Россия
№ 39 – (0) = 0 Шерстобитов Павел, 1952 г./ г. Пермь, Россия
№ 40 – (0) = 0 Шемонаева Анна, 1977 г./ г. Барнаул, Россия
№ 41 – (0) = 0 Борисова Марина, 1968 г./ г. Калуга, Россия
№ 42 – (0) = 0 Васютина Любовь, 1960 г./ г. Москва, Россия
№ 43 – (1 + 7 + 1) + 3 + 1 = 13 Слуцкий Владимир, 1955 г./ г. Москва, Россия
№ 44 – (0) = 0 Кудрявцев Владимир, 1989 г./ г. Пенза, Россия
№ 45 – (1) + 1 = 2 Солонова Галина, 1948 г./ г. Сельцо, Россия
№ 46 – (0) = 0 Елизавета Азвалинская, 1958 г./ USA, г. Филадельфия
№ 47 – (0) = 0 Резникова Елена, 1957 г./ п. Ветютнев, Волгоградская обл., Россия
№ 48 – (1) + 1 = 2 Кравцова Наталья, 1968 г./ пос. Домбаровский, Оренбургская обл., Россия
№ 49 – (0) = 0 Бугаёва Надежда, 1989 г./ г. Ростов-на-Дону, Россия
№ 50 – (0) = 0 Колесников Федор, 1988 г./ г. Барнаул, Россия
№ 51 – (0) = 0 Джулия Русакова, г. Орехово-Зуево, Россия
№ 52 – (9) + 1 + 1 = 11 Баракаева Ольга, 1969 г./ г. Москва, Россия
№ 53 – (0) = 0 Шапиро Евгения, 1955 г./ г. Брянск, Россия
№ 54 – (0) = 0 Кулаков Вадим, 2001 г./ г. Звенигород, Россия

№ 35, № 43 и № 52 получают по 1 баллу от организатора конкурса С.В. Дудкина.

В короткий список (шорт-лист) попали авторы, получившие 5 - 9 баллов.


Победителями конкурса малой прозы «Триумф короткого сюжета»
серии международных литературных конкурсов "Большой финал" / 2022 – 2023/
в номинации «Рояль в кустах» стали:


ЗОЛОТОЙ ЛАУРЕАТ
№ 9 – 31 балл – Шакир а-Мил, 1956 г./ г. Караганда, Казахстан
«Слёзы Закира»
http://igri-uma.ru/f...indpost&p=59394


СЕРЕБРЯНЫЕ ЛАУРЕАТЫ

№ 18 – 14 баллов – Харитонова Екатерина, 2003 г./ г. Москва, Россия
«Английский газон»
http://igri-uma.ru/f...indpost&p=59499

№ 33 – 14 баллов – Климович Леонид, 1962 г./ г. Гомель, Республика Беларусь
«Про кота»
http://igri-uma.ru/f...indpost&p=59971


ЛАУРЕАТЫ
№ 6 – 13 баллов – Гайдуков Николай, 1951 г./ Россия, г. Москва
«Длинные руки»
http://igri-uma.ru/f...indpost&p=59314

№ 43 – 13 баллов – Слуцкий Владимир, 1955 г./ г. Москва, Россия
«Как стать миллионером?»
http://igri-uma.ru/f...indpost&p=60155



ДИПЛОМАНТЫ

№ 52 – 11 баллов – Баракаева Ольга, 1969 г./ г. Москва, Россия
«Килька, тюлька – и никакой личной жизни»
http://igri-uma.ru/f...indpost&p=60229


№ 35 – 11 баллов – Нина Гаврикова, 1965 г./ г. Сокол, Вологодская обл., Россия
«Банник»
http://igri-uma.ru/f...indpost&p=60040

0

#60 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 13 апреля 2023 - 21:59

Представляем победителей номинации «Рояль в кустах»:


ЗОЛОТЫМ ЛАУРЕАТОМ СТАЛ:


Шакир а-Мил, 1956 г./ г. Караганда, Казахстан
О себе: бывший горняк, писатель и публицист.


СЕРЕБРЯНЫМИ ЛАУРЕАТАМИ СТАЛИ:

Харитонова Екатерина, 2003 г./ г. Москва, Россия
О себе: учусь на 3-м курсе филологического факультета МГУ, поэтому прозу сейчас пишу мало и неохотно. В 2021 – 2022 годах стала лауреатом 16 литературных конкурсов, приняла участие в 4 семинарах молодых писателей, выпустила (на стипендию МинКульта) второй авторский сборник прозы.

Климович Леонид, 1962 г./ г. Гомель, Республика Беларусь

О себе: филолог, педагог, телеведущий. Игрок Элитарного клуба «Что? Где? Когда?». Окончил ГГУ им. Ф. Скорины. С 1993 г. — руководитель клуба интеллектуальных игр Гомельского Дворца пионеров, затем — клуба интеллектуальных игр «Белая Рысь». С 1984 г. по 1993 г. работал в СШ № 1 и СШ № 41 Новобелицкого района (учитель, заместитель директора по воспитательной работе). Первый президент Белорусской лиги интеллектуальных команд (БЛИК) (с 1996 года), организатор многочисленных фестивалей интеллектуальных игр, двукратный чемпион Беларуси по спортивному «Что? Где? Когда?» и «Брэйн рингу». Отличник народного образования РБ.


ЛАУРЕАТАМИ СТАЛИ:

Гайдуков Николай, 1951 г./ г. Москва, Россия
О себе: литератор

Слуцкий Владимир, 1955 г./ г. Москва, Россия
О себе: сразу после института более 15 лет проработал в издательстве «Молодая Гвардия» за отделом сатиры и юмора. Печатался почти во всех центральных изданиях от «Литературной газеты» до журнала «Юность». Писал сценарии для Всесоюзного Радио, выступал в передаче «Вокруг смеха». Делал программы для канала «Россия». После перестройки занялся рекламным бизнесом. Несколько лет назад вернулся к литературному творчеству.


ДИПЛОМАНТАМИ СТАЛИ:

Баракаева Ольга, 1969 г./ г. Москва, Россия

О себе: автор 5 книг. Выступала на телеканале «Россия 2» и радио «Россия», произведения звучали в эфирах радиостанций России и Белоруссии. Публиковалась в ряде изданий, среди них – «Формаслов», «Глаголъ». Лауреат Национальной литературной премии Российского союза писателей «Поэт года»; дипломант «Волошинского конкурса»; лауреат Международного конкурса радио «Голоса планеты» при поддержке ВКС Минобороны РФ, XXXVI фестиваля-конкурса «Витебский листопад» и Международных премий Союза писателей Северной Америки; победитель VI литературного конкурса «Уральский книгоход», конкурсов Международного союза писателей им. Св.Св. Кирилла и Мефодия и других. Председатель Правления Литературной ассоциации «1 место», организатор Союза литераторов «Перо и слово».

Нина Гаврикова, 1965 г./ г. Сокол, Вологодская обл., Россия
О себе: поэт, прозаик, детский автор. Сейчас на пенсии по инвалидности. Выпускница лит.курсов А. В. Воронцова (Москва, 2020) и ЧГИК Н. А. Ягодинцевой (Челябинск, 2022). Член ЛИТО «ТОЧКИ» при Совете по прозе Союза писателей России, Академии российской литературы, ТО ДАР, ЛиТО «Сокол». Руководитель МДЛК «Озарёнок». Редактор коллективного сборника «Кастальский ключик» (2022). Автор сборников «Зима седая с возрастом созвучна» (2018), «Задушевный разговор» (2019), «Душа нараспашку» (2020), «Осенний непокой» (2021). Победитель областного конкурса «Золотая Юнона» (Женщина года – 2015) в номинации: «Сердце отдано детям», Вологда, 2015.


Сердечно поздравляем всех победителей конкурса малой прозы
«Триумф короткого сюжета» серии международных литературных конкурсов
«Большой финал» / 2022 – 2023 / в номинации «Рояль в кустах»!

Лауреаты и дипломанты конкурса награждаются дипломами
и по выбору составителя изданий могут принять участие (без гонорара)
в издательских проектах «Ковдории» по авторскому договору с составителем:
в конкурсном альманахе, в тематических или авторских альманахах и сборниках.


Желаем всем дальнейших творческих успехов!

СЮДА БУДУ ДОБАВЛЯТЬ ССЫЛКИ НА АВТОРСКИЕ ПУБЛИКАЦИИ ЛАУРЕАТОВ И ИХ ИЗДАНИЯ:
0

Поделиться темой:


  • 6 Страниц +
  • « Первая
  • 4
  • 5
  • 6
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

1 человек читают эту тему
0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых пользователей