[Лекса]

СНЕГУРОЧКА.
(римейк русской народной сказки)

Жили-были старик со старухой. Всё бы ничего, да одно горе – детей, после перестройки,из села как ветром выдуло – в город подались. Остались старики одни-одинёшеньки: ни детей тебе взрослых – о политике покалякать, ни с внучатами ейными позабавиться – блинков-ватрушек испечь. А годы шли…
Вот раз, под Новый год, как всегда, нежданно-негаданно, нагрянула зима снежная, с сугробами до поясу. Высыпала ребятня соседская снежками перекинуться, а старик сидит у окошка, самогон потихоньку цедит, да капусткой квашеной загрызает. Старый год, значится, провожает. А старуха, ему под ёлочку, носки старые штопает.
- А что, старуха,- прожевав очередную порцию капусты, выдал старик,- давай и мы себе внучку сделаем?
У старухи и штопка, из рук, о пол брякнулась.
- Допился, хрен старый, до глюков заумных! Окстись, гнилая кочерыжка! Тебе не то, что внуков клепать – самому б,часом, не загнуться!
- Тьфу, дура!- сплюнул дед, выцедив стопарь.- Хто о чём, а баба о грехе! Из снега, гутарю, пойдём вылепим внучку. Да загадаем желанье – пусть оживёт Снегурка-то наша. Говорят же ж, под Новый год, что ни пожелается…
- Слыхали сказочки эти,- махнула рукой старуха, поднимая с полу носок.- И читали, тож. Пойдём вот, слепим, а она весной – фьюить! И растает. Или через костёр, вроде, сиганёт… запамятовала – склероз, проклятый, достал уж до печени! Островский, кажись, писал…
- Да там, окромя его, хто токмо не писал!- старика уже заносить стало на градусах.- Пошли, грю, лепить, всё одно в этой глухомани салюту не дождёсси! Прогуляемся заодно, опять же…
- А-а-а-а, пойдём!- старуха запулила штопку на полати и хлопнула, для сугреву, стопарь первача.- Чем мы хужей того же Церетели?
Ну, один подвыпивший русский много чего могёт сотворить, а уж если двое… Короче, к бою курантов закончили они своё творение из снежных кругляшей накатанных, и пошли в избу – встречать Новый год. В это время и бормотнул старик, неразборчиво-пьяное заклинание, которое старуха, хоть и расслышала, да ничего в ём не поняла…
Встречали Новый год долго – орали дуэтом, под караоке, разное-несуразное, покуда не завалились спати на русские полати…
А спали утром ещё дольше. Во-первых, много выкушали вечор. Во-вторых – не к кому в гости идти, в такой-то вот глухомани. Ну, и в третьих – новый год только начался, куды спешить, ещё успеют нарадоваться новым ценам на бензин и продукты!
А проснулись они от невероятного стуку-грохоту во входные двери: кто-то, не на шутку, колотил уже ногами в их дубово-входную дверь.
- Кому не спится в ночь глухую?- спросонку гаркнул старик, нашаривая на столе недопитую с ночи стопку.
- Ага, счас дед ентот… трахтомат Калашникова как возьмёть!- попыталась из-за его спины пугануть старуха. Потому как из местной глухомани могло появиться что угодно – вплоть до похмельного глюка.
- Да открывайте, не бойтесь, шнурки неподвязанные!- донёсся из-за двери звонкий девичий голосок.- Внучка я ваша, совсем уже память отшибло, что ли?
- Слышь, старик, Снегурка-то наша ожила!- севшим голосом прошамкала старуха.- Услыхал нас вчера Господь!- и без чувств грохнулась прям на дверь. По которой и сползла, затем, на пол.
Старик за ноги оттащил её в сторону и радостно распахнул обе половинки. За порогом стояла красивая девчонка с русой косой, в костюме Снегурочки, с расшитым, золотой нитью, мешком за спиной.
- Снегурочка!!!- офигев от счастья, взвыл старик.
- Снежаночка,- поправила его девчонка.- Но Снегурочка мне даже больше импонирует.- Дед, открой рот, пожалуйста.
Старик выполнил требуемое и тут же закашлялся – девчонка ловко пшикнула ему в рот чем-то обжигающе-мятным.
- Это от перегару,- деловито объяснила она. – Ну, что, будем целоваться теперь, дедушка и бабушка? Я к вам из города, на каникулы. Папа с мамой привет передают,- и она поставила на лавку стеклянно звякнувший мешок.