МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: Мои рассказики - МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

Перейти к содержимому

Страница 1 из 1
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

Мои рассказики

#1 Пользователь офлайн   Баядерка Иконка

  • Участник
  • PipPip
  • Группа: Авангард
  • Сообщений: 10
  • Регистрация: 22 февраля 09

Отправлено 28 июля 2009 - 22:45

Проходной двор

Старый граммофон, потрескивая, наигрывал забытую мелодию. Игла медленно двигалась по каучуку с тихим шуршанием. Я смотрела на неё и ждала. После ухода привратника ждала исполнения необъяснимого предчувствия, какое поселилось во мне так незаметно.
За узким окном занимался рассвет, и первые лучи мягко ложились на пыльный каменный пол. Я подошла к столу, стоящему у окна. Графин красного вина, тонкий хрустальный бокал, фрукты в высокой вазе, и все это на красном бархате. Красиво. Люблю, когда красиво, но не люблю, когда долго одна.
Оторвала виноградинку и выглянула в окно: из тени деревьев по тропинке шла пара. Даже не так. Он шел, а девушка прыгала на одной ноге, вцепившись в руку парню, который поддерживал её за талию. «Сейчас войдут!» - с ужасом подумала я – «Может, еще успею добежать до двери и крикнуть им оставаться на улице?».
- Стойте! Не входите! – кричалая я им, размахивая руками. – Отсюда нельзя выйти!
Девушка подняла голову и помахала свободной рукой в ответ.
Тяжелая, окованная дверь с трудом поддалась, и я побежала вниз по винтовой лестнице. Пискнула летучая мышь, и, пролетев рядом с лицом, задела холодным крылом по щеке. Я заорала, но все равно продолжила бежать. Лестница, казалось, становилась уже, влажный воздух облипал, и делалось труднее дышать. Тихий треск граммофона едва доносился сюда, а слова стали совсем неразборчивы.
Добежав, я поняла, что проскочила дверь и нахожусь в подземелье - по сырой стене стекали редкие капли влаги.
- Аглая!..
Я вздрогнула – была уверена, что одна в этом Богом забытом месте. Тихий знакомый голос эхом донесся еще раз.
- Кто здесь?
Вопрос был праздным – я догадывалась, чей это голос, но не могла поверить.
Тень прошла рядом, пахнув затхлым. От ужаса, я бросилась в сторону и, споткнувшись, пролетела к стене. Короткая вспышка и моё сознание улетучилось.

- Сердце, тебе не хочется покоя! Сердце, как хорошо на свете жить! Сердце, как хорошо, что ты такое! Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить…
Слегка скрипучий голос выводил рулады и лился шелестом из трубки граммофона. Тихий смех и ритмичный стук каблучков по каменному полу – я силилась открыть глаза, вместе с тем боясь этого.
Круглая комната не изменилась, но это только на первый взгляд. Горели четыре факела, дрожа желтым огнем и коптя стену. Сквозь керосиновую вонь проступал едва различимый запах, похожий на сандал. В тусклом свете свечей, стекающих по канделябру, все те же фрукты в высокой вазе – гроздь винограда, достающая почти до стола, и яблоки – матово поблескивал графин, разделенный надвое темной массой вина, рядом стоял мой полупустой бокал.
Я аккуратно повернула голову, силясь увидеть тех, кто смеется. Напротив меня двое танцевали танго: девушка была той, что еще днем хромала, держась за парня. Их было не узнать! Страстный партнер одет в белый смокинг с темно-красным поясом, а его очаровательная партнерша - в длинном платье из черного кружева на белом шелке. Он опрокидывает партнершу, легко придерживая рукой за талию, а потом они сливаются в объятии и кружатся в такт мелодии. У неё вздымается грудь, а у него на висках блестят бисеринки пота. Её темные волосы высоко подняты и украшены красным цветком, а нежный затылок, с нарочито выложенными завитками, мелькает в каждом повороте, открытая шея отсвечивает в желтом свете факелов, и желтым же отливают жемчужные бусины, струясь по открытой спине до копчика.
Я смотрела как завороженная на эту страсть.
- Аглая!..
Тихий шепот пронесся раскатом грома. Я испугалась, что танцующие вспомнят обо мне и разрушат эту прекрасную композицию. Привстав на локте, оглянулась вокруг - у окна, спиной ко мне, стоял мужчина, высунувшись в окно. То, что мне показалось громким шепотом, было не чем иным, как его окриком. «Как же тебя зовут?» - думала я. Знакомое имя вертелось на языке, готовое слететь с него, но каждый раз ускользало, когда я открывала рот.
В это мгновенье позади меня раздался выстрел, я обернулась. Девушка в черном платье почти беззвучно упала на пол, только жемчуг издал множественный стук. От удара нить лопнула и бусины раскатились по комнате. Я присмотрелась, на платье темнело пятно вокруг запекшегося отверстия на груди.
Крик вырвался сам. Короткий и пронзительный звук наполнил всё. Потом, затихнув, всё еще заставлял дрожать воздух, как камертон.
Партнер убитой немного растерянно обернулся ко мне.
- Она умерла быстро, не успев упасть на пол, - сказал он, глядя на дымящееся дуло пистолета.
- Вы уверены?- мой охрипший голос показался чужим.
- Да, я прострелил ей легкое и сердце.
Он решительно подошел к столу, положил пистолет и налил в пустой бокал вина. Быстро выпив, задумчиво посмотрел в мою сторону.
- Вы очень похожи, - парень кивнул на убитую.
Я напряглась. Тело девушки выглядело так, словно она прилегла и уснула, если не замечать небольшой лужи крови рядом.
- Я любил её, - парень взял яблоко из вазы. – Теперь она только моя.
- Сердце, тебе не хочется покоя… - подвывал, шурша, граммофон.
- Сердце… - задумчиво повторил парень и улыбнулся. – Теперь оно только моё.
Он подбросил яблоко, тут же поймал и сел в кресло. Мне стало немного не по себе – парень грыз яблоко и улыбался, разглядывая меня в упор, а потом резко спросил:
- Как тебя зовут, детка?
Я вдруг подумала: «Мавр! Сейчас доест яблоко, подойдет и задушит со словами : «Молилась ли ты, Аглая, на ночь?»
- Аглая, - просипела я подсевшим от страха голосом.
Парень заржал.
- Сердце, тебе не хочется покоя…
Граммафон продолжал скрипеть. «Чудо техники! Насколько же хватает его завода?», - подумала я, вспомнив, что граммафоны так долго не играют, тем более одну и ту же мелодию.
- А почему вдруг Мавр? – без намека на улыбку спросил парень. – Меня иначе зовут.
- А её как? – кивнула я на убитую и села на диване, подтянув коленки.
- Уже не важно. Потанцуем?
- Что-то не хочется, - промямлила я. – Спасибо.
Меня удивляло, что парень ни разу не обратил внимание на того, кто продолжал звать меня в окно. Я не видела лица, но точно знала, что мы знакомы. Его голос. Такой знакомый…
Открылась дверь и вошел привратник. Маленький, с короткими ножками, он смешно семенил, громко цокая подкованными каблуками туфель, а его большая голова раскачивалась, подобно маятнику. Он ежесекундно одергивал зеленый сюртук, который был ему явно маловат.
- Гости должны покинуть помещение! – горланил привратник противным писклявым голосом, размахивая короткими ручками. – Господа, прошу на выход!
Привратник подошел ко мне и заглянул в лицо серыми, водянистыми глазами.
- Танцевала?
- Н-нет…
- Вот и хорошо. Успеешь еще станцевать, - хмыкнул привратник.
Я огляделась – в комнате кроме меня и карлика никого не было.
- А когда они успели выйти? – опешив, я выискивала глазами труп девушки, но и он куда-то исчез.
В комнате оставался только поющий граммофон на совершенно пустом столе.
Карлик самодовольно улыбнулся, показав крупные желтые зубы.
- Я умею организовать быстрый уход. В известном смысле, - подмигнул привратник.
Он близко наклонился ко мне, всматриваясь. Я смотрела на свое отражение в больших водянистых глазах: короткие волосы взлохмачены, кожа нездорового цвета, плотно сомкнутые бледные губы и трубки… Много трубок, из носа, изо рта.
- Аглая!.. Аглая!..
- Выходите, молодой человек, у нас процедуры! Устроили проходной двор из реанимации…

Смотрю и вижу себя. С трубками изо рта, бледную и непричесанную, веки почернели… Что-то жутко мне становится.
- Насмотрелась? – привратник со скучающим видом стоял рядом со мной, посматривая на круглые часы на длинной цепочке.
«Странные часы – одна стрелка и крутится слишком быстро. Из цифр только шестерка внизу», - думала я.
- Раньше надо было думать, - недовольно сказал привратник. – Когда согласилась замуж за него выходить.
Я замерла, посмотрела в глаза карлика, в которых отражались движущиеся картинки.

Я подписываю, не читая, брачный договор. Зачем мне читать его? Я влюблена и доверяю своему жениху как самой себе. Сейчас в глаза бросается вдруг выделившаяся жирным строка: «В случае смерти одного из супругов, всё имущество переходит второй стороне…» Рядом, на столе, дополнительный документ с перечислением имущества. Моего имущества. «Арсений Кричевский при вступлении в брак владеет граммофоном выпуска 1898 года Компании Граммофона Эмиля Берлинера».
Вот его глаза, светящиеся радостью.
- Милая, подписывай скорее! Нас ждет романтический ужин, - он наклонился к моему уху и шепчет, легко касаясь губами.

В гостиной тускло светят свечи, расставленные на полу в большом количестве. Тихо играет граммофон, сухо потрескивая. Арсений подходит ко мне с бокалом красного вина, обнимает и кружит в танце.
- Сердце, тебе не хочется покоя! Сердце, как хорошо на свете жить! Сердце, как хорошо, что ты такое! Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить…
- Аглая, теперь ты отдашь мне его?
Его губы щекочут мою шею, мы кружимся в танце, и вся комната кружится вместе с нами.
- Что отдать?
Я прикрыла глаза и между ресниц замелькали огни свеч.
- Сердце отдай, - шепчут мягкие губы.
- Милый, оно и так твоё…
Я кружусь под скрипящую музыку старого граммофона, полумрак комнаты оплывает горящими свечами.
Туфля скользнула по гладкому паркету, я качнулась в сторону, теряя равновесие и не ощущая поддержку Арсения. Падая, слышу выстрел и чувствую, как в груди начинает жечь и моё сердце натужно бьется, готовое выскочить навсегда…

Привратник закрыл глаза и картинка исчезла.
- Что ж, хорошего понемножку, - насупился карлик. – Куда теперь?
- Мне? – растерянно смотрю на него.
- Ну не мне же! – крикнул карлик, одёргивая сюртук. – Я там, где и положено. Велено отпустить по желанию.
- Отпустите, - прошептала я, кивая на постель. – Мне нужно туда.
- Иди, - устало произнес привратник и махнул короткой ручкой, продолжая бурчать. – Вечно не могут быстро решить, куда им надо. Носись с ними, как курица с яйцом! А мне что с того?
Голос привратника постепенно затихал, а в моей груди начинало ныть и болеть. Я открыла глаза…
0

#2 Пользователь офлайн   Баядерка Иконка

  • Участник
  • PipPip
  • Группа: Авангард
  • Сообщений: 10
  • Регистрация: 22 февраля 09

Отправлено 28 июля 2009 - 22:46

Эмпатия

экзистенция выбора

Я сегодня весь день не вставала. Болею. Лежу в полумраке комнаты, укрывшись колючим пледом и уткнувшись в подушку. Ближе к полуночи отпустило и захотелось чая. Надо немного поесть. Может с чаем чего-нибудь. Пошаркала на кухню, не включая свет, поставила чайник и обратно на диван. Уже пять минут, как свистит этот чертов чайник. Надо заставить себя подняться, иначе выкипит вода. По пути на кухню включила в коридоре свет. Где-то кричат, скандалят. Прислушиваюсь. Думала, что опять соседи за стеной. Нет. Но тоже тяжело. Заварила чай. Сижу за столом, размачиваю сухарик и отсербываю из ложечки кипяток. Не сладко. Взяла сахарницу. Одновременно слышу плач ребенка и колет в груди. В голове зашумело. Все плывет перед глазами, а я продолжаю бешено колотить ложкой по стакану. Черт, разбила стакан. Опять весь чай по столу, как вчера. Я ору им всем:
- Хватит!
Держусь руками за голову и умоляю, рыдая:
- Сволочи! Дайте хоть чаю попить! Сдохну я из-за вас или от голода сдохну, но все равно из-за вас.
Как я раньше не обращала внимания на скандалы в соседней квартире? Вчера кто-то из них нажал на газ, и понеслось… Удары, крики, слезы. Я всегда здоровалась с ними на площадке – такая милая пара. А этой ночью чуть с ума не сошла от их ненависти и злобы.
В голове кто-то ворочает мои мозги огромной палкой. Я скоро начну свистеть как чайник. И выключить некому. Кажется, затихли. Может спать ложатся? Снова сделала чай. На липкую лужу на столе сел мотылек. И откуда ты только здесь взялся – окна уже три дня не открываю. Бедняга! Осторожно взяла мотылька и подошла к окну. Руки дрожат – боюсь открывать. Это, конечно, предрассудки то, что в открытое окно больше слышно. Ни фига. Закрытое тоже не спасает. Только для самоуспокоения. Выбросила в форточку ночного гостя и быстро ее закрыла.
Еще пару месяцев назад я жила нормальной жизнью студентки. Прогуливала ленты, тусовалась с друзьями, в общем, ждала летнюю сессию.
Я сидела в парке на лавочке и из-под очков рассматривала прохожих. За желтыми линзами все было таким классным. Откуда взялся тот старик и сейчас недоумеваю. Он просто вдруг появился на аллее и, поравнявшись с моей лавкой, схватился за грудь и начал падать. Я подскочила, поймав его, но мы все равно свалились. Старик схватил меня за руку, и что-то попытался сказать. Я ничего не поняла. Свободной рукой достала мобильный и стала набирать номер скорой. Старик кряхтел что-то неразборчивое:
- Ты..ты…стишь…
- Все будет хорошо! Я сейчас вызову скорую и все будет хорошо! Вы только не волнуйтесь!
И как назло было все время занято. Нажала автодозвон. Старик вдруг резко поднял голову, посмотрел мне в глаза и четко спросил:
- Ты отпустишь меня?
- Конечно! Конечно, отпущу! Сейчас скорая приедет и…
И дальше как вспышка. Помню только глаза этого старика: ярко-голубые с красными, воспаленными веками. Еще помню, в них было море боли и надежды. И все. Я сижу на аллее одной рукой сжимаю холодную стариковскую руку, а в другой держу телефон, в котором гундосит противный голос:
- Алло, алло. Говорите! Вас не слышно!
Боюсь смотреть ему в лицо, поэтому тупо смотрю на руку в моей руке. Сухая кожа, пигментные пятна, желтые ногти на указательном и среднем. Много курил старик. И каким-то чутьем понимаю, что скорая нам уже не понадобится. В голове сотни голосов. Я глупо верчу ею, но вокруг только нищий возле урны и идущая вдалеке парочка. Медленно вытаскиваю свою руку. Я ничем ему уже не помогу. Говорю адрес противному голосу в телефоне. Сбрасываю и бегу. Нет, я не бегу - я несусь сломя голову. Я хочу убежать от вдруг навалившихся звуков, от этих голосов.
Не помню, как оказалась дома. Закрылась. В душ. Вода принесла облегчение. Но не надолго – мне стало холодно. Потом на кухне курила одну за другой, укутавшись в халат и надев теплые носки. Я надела наушники, врубила музыку и тут же выключила. Так только хуже.
Я живу с этим уже пару месяцев. Выхожу за сигаретами и продуктами только ночью. Иду в ночной супермаркет по спящему городу и молюсь, чтобы они не проснулись. Я много курю. Ногти на указательном и среднем пожелтели. А ты свободен, старик…
Как страшно иногда. Ощущаешь все, как какая-то супераппаратура. Чувства колеблются где-то на уровне знания. Я уже не понимаю, мысль, случайно пришедшая в голову, это просто так или что-нибудь значит. Нет, я, конечно, всегда знаю её автора. Хочу жить только сегодня и сейчас, и ни минуты не ощущать будущую боль потери, обмана, предательства. Пусть даже не будет неясного щемящего чувства радости от грядущего счастья. И никуда мне не деться от такого «хорошего» дара, от умения испытывать щенячий восторг без повода, и способности умирать от боли без видимых причин.

Сижу на полу кухни, обхватив колени руками. Осколки от стакана собраны в аккуратную кучку. Я тру рукавом нос, он уже не дышит и даже не хлюпает. Я еще такая маленькая, мне самой нужна поддержка. Что я могу дать им всем?
- Почему я?! Почему ты так со мной?!

- Я найду способ не быть буфером чужих страстей. Я перестану вас слышать! Вот сейчас поднимусь на крышу и перестану…
Никуда я не поднимусь, и никогда не перестану вас слышать. Иначе нельзя – вы захлебнетесь в своих эмоциях. Эмоциональная асфиксия. Кто-то же должен принимать на себя этот поток. Я должна, я буду, я вас слышу! Всегда.

Я болею душой. В этот мир я входила, как все, без печали, я болею душой, я пришла в этот мир – разойдитесь и дайте покоя.
0

#3 Пользователь офлайн   Флора Иконка

  • Участник
  • PipPip
  • Группа: Пользователи
  • Сообщений: 14
  • Регистрация: 10 августа 09

Отправлено 10 августа 2009 - 15:51

читается легко,захватывает сразу..
мне очень понравилось!
0

#4 Пользователь офлайн   Лия Иконка

  • Активный участник
  • PipPipPip
  • Группа: Пользователи
  • Сообщений: 3 921
  • Регистрация: 09 сентября 07

Отправлено 10 августа 2009 - 19:10

Цитата(Флора @ 10.8.2009, 14:51) <{POST_SNAPBACK}>
читается легко,захватывает сразу..
мне очень понравилось!


Согласна, хорошо!
Авторский форум: http://igri-uma.ru/f...p?showforum=221
0

#5 Пользователь офлайн   Баядерка Иконка

  • Участник
  • PipPip
  • Группа: Авангард
  • Сообщений: 10
  • Регистрация: 22 февраля 09

Отправлено 16 августа 2009 - 13:57

Спасибо smile.gif
вот еще вашему вниманию мистический рассказ

Ты только верь мне

***
«Кто завел часы?» - подумал Иван, когда старые ходики тревожно пробили в пятый раз. Он встал босыми ногами на пол, и тут же выругался: старые Наташкины бусы «под жемчуг» рассыпались по паркету, и теперь отливали перламутром в полумраке комнаты. Потер ступню и начал собирать бусины. Холодные, круглые шарики ложились в руку, собираясь в горсть, издавая странный звук – не то стук, не то шелест. Накрыв ладонью ладонь, Иван встряхнул их, и «жемчуг» отозвался глухими щелчками друг о дружку. Тихое и сонное утро ответило трамвайным звонком. Бордовую штору уже просвечивал летний рассвет. Высыпав остатки бус в вазочку, Иван протянул руку к фотографии в стеклянной рамке - оттуда весело улыбалась девушка. Черно-белое фото: длинные темные волосы обрамляют продолговатое лицо, и светлые глаза смотрят с искоркой. Парень провел пальцами по холодному стеклу: вдоль бровей, затем медленно указательным вниз по носу, до впадинки над верхней губой, и большим пальцем по упрямому подбородку. Глухо застонав, он забрался в кресло с ногами, прижав к груди рамку. Так и сидел - ждал утро, которое заберет память. Ненадолго. Воспоминания будут прорываться короткими вспышками, оставляя за собой первое место в мыслях и делах.
На кухне стояла початая бутылка «Хортицы», стакан, и на тарелке, обсохший, свернувшийся сыр, с прилипшими хлебными крошками. Иван допил вчерашний чай. «Нужно собраться и идти, в риэлтерской конторе сегодня ждут», - думал он, глядя на стены.
Старые, выцветшие обои квартиры помнили все, до мельчайших подробностей. И только финал ускользнул от их пристального взгляда.

***

Старенький фордик несся вдоль побережья. Соленый морской ветер врывался в открытое окно автомобиля, растрепывая светлую шевелюру Ивана. Одной рукой он держал руль, а второй Наташкину коленку. Легкое платье с мелкий цветочек постоянно сползало и девушке приходилось одергивать его ежеминутно.
- Да, ладно тебе! – посмеивался Иван. – Ерунда!
Наташа тянула подол, краснея, и не отрывала глаз от парня.
- Ванечка, так неприлично же, - смущенно шептала она, и ветер уносил её слова.
Где-то там, на границе с морем, рвались в клочья тучи, а ветер закручивал их, завязывал в узлы и резал желтыми вспышками. Волны пенились, поднимаясь чуть выше, чем обычно. Море дышало. И кто знает, то ли ветер и молнии нарушили его дыхание, но оно вдруг замерло, натянувшись ровной гладью. Ветер сник, опал и замер, как легавая на охоте. Горизонт навис чернотой, рассекаемой молниями, уходящими в потемневшую воду. Обычно крикливые, чайки беззвучно уносились к берегу.
Резко похолодало, и Иван, нахмурившись, закрыл окна в машине.
- Видно гроза будет.
- Ванечка, а мы когда приедем?
- Да, еще немного, вон за ту гору повернем и на месте, - он положил ладонь много выше коленки и погладил. – Наточка, все будет хорошо. Ты верь мне.
- А я верю, - влюбленные и влажные глаза её наполнились нежностью.
Вдалеке, за уходящей вправо грунтовой дорогой, виднелись маленькие домики и узкая полоска залива. Над его серебряной гладью небо было чистым и безоблачным.
Иван подумал: «Еще немного, и мы бросим вещи в коттедже, и будем валяться на пляже до вечера. Эти выходные Наташка должна запомнить, как самые счастливые дни – на дне дорожной сумки её ждет маленькая бархатная коробочка с серебряным колечком».
- Ваня, - Наташкин голос застыл в салоне форда, – Ваня, что это?
Девушка ткнула палецем в стекло, протянув руку прямо перед лицом Ивана. Парень притормозил, глянул в окно. От горизонта по водной глади двигался вихрь. Втягивая в себя темноту, ввинчиваясь в море и вырастая на глазах, смерч, плавно покачиваясь, направлялся к берегу. Позади него траурным плащом волоклись клочья туч.
Наташа впилась ногтями в руку Ивана.
- А это только на воде или на дорогу тоже может?.. – прошептала девушка.
- Тише, Наточка, тише.
Форд фыркнул и заглох. Иван повернул ключ зажигания, но машина не завелась.
Не завелась одна ни со второй попытки, ни с третьей. Круговерть с нарастающим гулом приближалась к самой кромке воды, увеличиваясь в размерах, от водяного столба отступала вода, образуя впадину. До их машины оставалось каких-нибудь триста метров.

Рано утром его нашли мужики из соседнего поселка. Иван пришел в себя в чьем-то доме, лежа на топчане. Те же мужики обнаружили Наташу в искореженной машине. Сказали, что далеко отбросило. Принесли сумки с вещами и документы.
- А где она? – вопрос не требовал ответа, уже было понятно, что нет её, но осталось тело.
Старый татарин нахмурился, почесав затылок.
- Женщины её готовят. Сегодня похороним.
Отстояв на кладбищенском пустыре рядом мусульманскими могилами, Иван запомнил заколоченный гроб, и как засыпали. Хоронили быстро, потому что жара и не на чем везти в морг. Он так её и не увидел, сказали, что очень изуродована была. Иван постоял рядом еще несколько минут, огляделся. Могила была чуть в стороне от остальных, старый имам сказал, что нельзя христиан с мусульманами, не положено. Ветер разгулялся, поднимая пыль, и шелестел на своем языке. Словно говорит кто-то, но что, не разобрать. Вот так и ушел Иван с кладбища под завывания ветра. Нужно было на машину глянуть, может там осталось что-нибудь ценное, радиола та же.
Искореженный кузов вызывал жалость, ничем не напоминая прежний автомобиль. Сердце у Ивана сжалось и защипало в глазах при виде лобового стекла. С пассажирской стороны на стекле была вмятина с тонкой паутинкой трещин, пропитанных потемневшей кровью. Вывороченная дверь валялась рядом. На ней болтался, трепыхаясь на ветру, клок тонкой ткани в мелкий цветочек.

***
Августовский зной расплавил асфальт. В тени было так же невыносимо от жары.
На троллейбусной остановке никого не было кроме симпатичной молодой женщины с рыжим мальчиком лет пяти.
- Мама, а когда я в школу пойду - я стану взрослым?
Мальчишка держался за мамину сумку, тянул за неё и раскачивался.
- Тошик, перестань! И не виси на мне! – мама увлеченно читала объявления на остановке.
Легкий порыв ветра задул в лицо песок и придорожную пыль.
Антошка вдруг побледнел и, падая, ухватил маму за руку.
- Мам!.. Холодно…
- Тошик, ну, сколько можно?! - она подхватила сына, выронив сумку. - Тошик!..

В приемном покое уставший доктор осмотрел мальчика, и выдал итог:
- Жара, знаете ли, - он достал смятый и несвежий платок, протер со лба капли пота, - дети они тоже не железные. Да и слабенькие они сейчас.
Погладив молчавшего Антошку по рыжим кудряшкам, улыбнувшись, добавил:
- На море детям нужно, Ангелина Павловна, или за город. Что ж вы ему головной убор не одеваете?
- Какой убор? – потупилась мама мальчика.
- Панамку! Панамку, Ангелина Павловна. Всё, идите. У меня настоящих больных хватает. Купите мальчишке воды и мороженое.
Выйдя в пропахший лекарствами коридор, мама Тошика оперлась на прохладную, окрашенную голубой краской, стену.
- Антон, как же ты меня напугал. Сейчас поедем домой, лимонадик по дороге купим. Да?
Мальчик отстраненно посмотрел на неё и, молча, отвернулся.

***

Холодок пробежал по спине и замер на затылке, прилип как мокрая лягушка. Антошка был готов разрыдаться, чтобы мама обняла, и все закончилось в один миг. В его голове становилось невыносимо тесно. Кто-то чужой забрался туда, и теперь перед глазами мальчика возникали чужие мысли-картинки.
- Тошик, идем кушать.
За большим столом в гостиной мальчик разбросал карандаши, и сосредоточенно рисовал. Ангелина посмотрела на черно-белый рисунок сына в альбоме.
- Это ты рисовал?!
Антон, молча, кивнул.
На белом листе на маленькую машинку летел смерч - со стороны моря черный столб воды двигался к шоссе. Уверенные штрихи простым карандашом были нанесены умелой рукой. Присев на диван, Ангелина почувствовала легкий сквозняк, пролетевший рядом.
- Сынок, подойди.
Мальчишка послушно подошел. Мама прикоснулась губами ко лбу.
- И температуры нет, - задумчиво произнесла она, - что ты такой тихий весь день?
Тошик протянул маме еще один альбомный лист. Цветными карандашами на нем был изображен портрет молодого человека со светлыми волосами.
Ангелина недоуменно смотрела то на черно-белый, то на цветной рисунок, она не замечала за сыном таких способностей раньше.
- Тошик, а кто это?
Мальчик взял из её рук портрет, и, прижав к себе, ответил:
- Ваня.

Вечером Антошка схватил маму за руку и расплакался.
- Ну что же ты? – Ангелина присела на край кровати, обняв сына. – Я тебе свет включенным оставлю, хочешь? Тошик, мама дома, все хорошо. Уже поздно и детям пора спать.
Мальчик всхлипывал дрожа. Футболка взмокла, и волосы прилипли к потному лбу.
- Мам, не уходи! Она сейчас вернется!
- О, Господи! Да у тебя температура! Ты лежи, мой милый, сейчас градусник принесу.
- Мамочка!
Антошка вскрикнул, вслед матери, и провалился в темноту.

Ангелина вернулась в детскую: простынь под мальчиком скрутилась, одеяло валялось на полу. Сам Антошка что-то тихо бредил и метался по кроватке. Обеспокоенно прислушиваясь к бормотанию сына, Ангелина перекрестилась и присела на корточки.
Голос настигал его, пугая и накрывая сознание: «…Ну, что же ты… пропусти! Мне очень нужно! Я должна! Я приду к тебе, родной. Прилечу. Приползу. Хочу коснуться твоих губ, взъерошить волосы рукой. Вобрать тепло и дать своё. Так много не успела я сказать… Это нужно скорее исправить!.. Ты должен меня пропустить! Скажи, что впускаешь меня!»
Измучивший голос отбивал набат в голове Антона.
- Я впускаю тебя! – выдохнул Антошка, резко сев на кровати, и не открывая глаза.
Потом мальчик обмяк и упал на постель.
- Сыночек, мой! Да, что ж такое! – всхлипнула Ангелина. Села рядом, положила голову сына себе на колени и подсунула ему в подмышку градусник. Голова и тело мальчика обдавали холодом. Руки женщины стали замерзать, и она поправила одеяло, укутав сына.
В окно светила луна, пробиваясь холодным лучом в щель между шторами, и ложась белой полосой на лицо ребенка. Ангелина медленно раскачивалась на детской кроватке, прижимая к себе сына.
Антон открыл глаза и искоса посмотрел на мать.
- Я есть хочу.
Ангелина сначала вздрогнула от неожиданности, потом обрадовалась так скоро прошедшей лихорадке.
- Конечно, сынок! Сейчас я тебе супчика подогрею, - засуетилась она, подскочив с кровати, и бросилась к двери.
- Не надо! – резкий окрик заставил остановиться. В голосе слышались незнакомые нотки. – Где у вас кухня? Впрочем, сама найду.
Женщина стояла в дверном проеме, словно окаменев. Сын прошел на кухню мимо неё, сделав едва уловимый жест рукой: словно отбросил длинные волосы назад. Придя в себя, Ангелина пошла за ним.
- Сынок, может разогреть? – робко спросила она.
Антошка стоял возле холодильника и держал кастрюльку с котлетами.
- Угу.
- Суп будешь?
- Буду, - мальчик сел за стол, держа ровно спинку и чуть приподняв подбородок.
Она смотрела на сына, не понимая, что в нем изменилось, потом вспомнила про суп на плите и закрутилась, нарезая хлеб и насыпая горячее в тарелку.
Мальчик аккуратно подносил ложку ко рту, не чавкая, а кусочек хлеба держал не всей пятерней, как обычно, а двумя пальчиками, откусывая понемногу. Потом обмакнул губы салфеткой.
- Можно мне нож? – на все еще бледном лице растянулась кокетливая улыбка.
- Что? Нож? Конечно, милый, - засуетилась Ангелина. - Вот возьми, - и подала большой хлебный нож.
Антошка скривился.
- Простите, а столового нет?
- Н-нет.
Мальчик пожал плечами и отвернулся к тарелке.
Нечто неуловимое прыгало матери в глаза, говоря: «Смотри! Неужели ты не видишь?!» Она только хмурилась, терла рукой уставшие глаза и любовалась сыном, радуясь такому скорому выздоровлению.
Тошик потянулся за столом, тряхнул кудрявой рыжей головой и посмотрел на мать.
- Спать пора. Завтра рано вставать.
Ангелина заглянула в детскую через час: её ребенок сладко спал, подложив под пухлую щечку сложенные ладони, и причмокивая губами. Она слегка взъерошила его кудряшки, поцеловала в лоб, поправила одеяло и вышла.


***
Какая душная ночь! Влажная простынь неприятно клеится к спине, и мысли… Мысли противно липнут, не уходя. Ната-а-ашка! Что же ты со мной делаешь? Зачем ты приходишь? Глаза закрыть страшно, а спать-то хочется.
От выпитого кофе чуть подташнивало и горчило в горле. Веки тянулись вниз, а Иван всё потёр их и, зайдя в ванную, в очередной раз умылся холодной водой. Глянув в зеркало, вздохнул и отвернулся. Смотреть на черные провалы глаз и осунувшееся лицо не хотелось. Наташа не оставляла его в покое, приходя во сне и обещая вернуться. Вчера Иван заснул в кресле.
Сквозь плотно зашторенное окно пробивался лучик солнца, найдя в старой бардовой шторе малюсенькую дырочку. Золотистая нить дрожала тысячей пылинок, а отверстие в ткани, словно тлело, обугленное по краям, готовое вспыхнуть в любую минуту. Тень на фоне шторы шелохнулась со словами:
- Ванечка, я вернусь к тебе… дождись меня, я вернусь…
Иван протянул руку, и комната пошла кругом. Сначала медленно, потом быстрее. Еще быстрее. Все предметы в ней слились, сплелись в разноцветный клубок. Картинка закружилась, и, невидимые ранее, створки окна захлопнулись, покрывшись снежным рисунком. Дотронувшись к инею, Иван смотрел, как он тает, стекая по пальцу холодной и мокрой каплей. Холод пробирался всё выше, и вся кисть руки покрылась таким же инеем. Белая и снежная, она онемела и не желала сгибаться. Извне донесся звонок телефона, и Иван отпрянул от мерзлого стекла, с трудом открыв глаза.
Старый аппарат, потрескивая, выдавал из трубки короткие гудки. Иван положил трубку на рожки телефона. Кожа на руке оставалась красной, как с мороза.

***
Ангелина проснулась от запаха еды. Первой мыслью было, что запах доносится от соседей. Она протерла глаза, зевнула и пошла ставить чайник.
Возле плиты, спиной к двери, стоял Тошик. Кухонный передник доставал почти до пола, путаясь в ногах у мальчика. А сам кулинар колдовал над сковородой, откуда на женщину смотрели желтые глаза в постепенно застывавшем белке.
- Антошка! – ахнула женщина. – Какой ты молодец – сам яичницу делаешь?!
Мальчик обернулся, недоуменно глянул на неё, пожав плечами.
- Это глазунья с колбасой. Могу кофе приготовить.
Ангелина, молча кивнула, опешив еще больше.
Тошик быстро и уверенно засервировал стол тем скудным убранством, что имелось в кухне. Сорвав пару цветков от фиалки на окне, он поставил их в маленькую рюмочку с водой.
- Приятного аппетита, - пожелал он
И, немного подумав, добавил:
- Мама.
Последней каплей стал хорошо сваренный кофе. Ангелина смаковала его, чередуя с холодной водой в стакане.
- Это ты в кино видел, да? – женщина пыталась заглянуть под ощутимую, но невидимую завесу, разделявшую её с сыном.
Мальчик улыбнулся и пожал плечами.
- Пора. Надо одеваться.
- Сынок, куда пора?
- Ты можешь никуда не спешить.
Ангелина была в душе, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Выключив воду, она крикнула:
- Тошик, кто там пришел?
Ответа не было.
- Тошик!

***
У входной двери противно дребезжал звонок.
Это Наташка когда-то его купила, смеясь:
- Пусть он такой противный, но ты к нему никогда не привыкнешь и всегда пойдешь открывать дверь, чтобы долго не звонили.
Она хохотала, а продавец упаковывал его в коробку, улыбаясь и поглядывая на молодую пару.
Иван сонно поскреб небритый подбородок, подумав, что пришли смотреть квартиру, нащупал под диваном тапки и пошел открывать.
- Тебе кого?
На пороге стоял рыжий мальчишка и часто дышал, словно только что от кого-то удирал.
- Лифт опять не работает, - пацан прошмыгнул в квартиру.
Дверь от сквозняка захлопнулась и, обернувшись, Иван увидел широко распахнутые глаза необычного гостя.
- Ванечка, - нежно прошептал мальчик, обхватив парня руками.
Иван застыл. Что-то было знакомое в этой интонации, в этом мягком, протяжном произношении. Отмахнувшись от наваждения, он обалдело смотрел на рыжую шевелюру, прижавшуюся к бедру.
- Эй!.. Ты чего? Откуда ты? – он легонько отстранил мальчишку и заглянул в его глаза.
В золотистых глазах сверкнули слёзы. Маленькие пальцы не отпускали, прилипнув к голым ногам холодом.
- У тебя руки холодные, там разве похолодало? – кивнул в сторону раскрытого окна Иван.
- Нет, не похолодало, - смущенно лепетал мальчик.
- Зовут тебя как? Где твоя мама? Проходи, сейчас чай приготовлю.
- Я могу помочь, - пискнул гость.
- Сиди уже. Сейчас разбираться будем, что с тобой делать дальше.
Иван поставил чайник на плиту, и обернулся на мальчишку, прислонившись к подоконнику.
- Рассказывай.
Мальчик сел на край табуретки и сложил ладошки, просунув их между ног.
- Я – Наташа.
Золотистые глаза, не мигая, смотрели прямо. Они пытались поймать на лице Ивана каждое движение ресниц, мышц лица. Они пытливо высматривали, как он сжал губы, задумавшись. В золотистых глазах дрожала любовь. По-детски тонкие брови сложились домиком, нахмурив гладкий веснушчатый лоб в ожидании.
- Но как?.. – сипло прошептал Иван, и руки повисли вдоль тела, как плети.
- Ванечка, это всё не имеет значения! – вскрикнула Наташа и бросилась к Ивану.

***

Чайник уже не свистел, он шипел, выпуская пар из носика, а свисток от него улетел и валялся на полу. Они сидели, обнявшись, на полу. Наташа привычным движением гладила волосы Ивана, накручивая на пальчик непослушную прядь. А Иван мерно раскачивался, прижимая к губам её пальцы и закрыв глаза. Из-под его век выбежали слезинки и затерялись под небритыми скулами.
- На-та-шка-а-а! – взвыл молодой человек.
Он тряс рыжую голову, обхватив ладонями, и кудряшки вздрагивали при каждом движении.
- Ванечка, милый, ты только не волнуйся так! Всё хорошо будет! Верь мне, - просила Наташа, зажмурив глаза и выставив натертый щетиной подбородок.
- Наташка, я смотреть на тебя боюсь! Кто этот мальчишка? Мать его где? Ты думаешь, искать его не станут? – Иван орал на всю квартиру, а на его шее вздулись жилы и пульсировали, синея под кожей.
- Тише милый, тише, - успокаивала она его, поглаживая по плечу. – А мы уедем далеко.
- Да?! А потом что? Ты вырастешь и меня трахнешь?
Иван обвел кухню налившимися кровью глазами и вскочил на ноги, сжав кулаки.
- Нет, Ванечка, ты сам будешь, - тихо сказала Наташа, покраснев.
- Я? До конца жизни буду с мужиком?! Ты в своём уме?
- Я найду девушку, - прошептала Наташа.
Иван бросился к ней, начал целовать кончики пальцев, гладить голову, прижал к себе.
- Не надо, Наточка! Ничего этого не надо. Тебе нужно меня там дождаться.
- Я целую вечность ждала, а ты всё не шел,- слезы катились из золотистых глаз, капая на шорты, а рыжие кудряшки закрывали лицо. – Прости меня, Ванечка…
- Ты иди, малыш. Иди! Я скоро! Я сейчас! Ты только верь мне!
Иван отпустил пальчики и вышел из кухни. Хлопнула входная дверь и в подъезде заработал лифт.
- Ванечка, а я верю…

***

У подъезда собрались зеваки – в темной расползающейся луже, тряпичной куклой вывернув руки и ноги, лежал человек. Стояла жара, и мухи начинали садиться на край этой лужи, жужжа, и, кружась, перелетали на лицо. Приоткрытые глаза, словно подсматривали за насекомыми, задумав что-то. Откуда-то потянуло грозой, и долгий раскат грома встряхнул окрестности. Первые крупные капли дождя упали, взметнув маленькие облачка пыли.
Хлопнула дверь подъезда и к лежащему парню подошел рыжий мальчик. Он присел рядом, шмыгнув носом, и вложил в руку погибшему сложенный листок. Когда мальчишка ушел, листок вывалился на асфальт и жесткая бумага развернулась. Это была старая пожелтевшая фотография, с которой улыбалась темноволосая девушка.
Вода сбегала по водостокам и вдоль бордюров, кровь красными разводами тянулась из-под тела, и приоткрытые глаза плакали дождевой водой. Фотография размокла, и мятым корабликом быстро поплыла по улице вместе с мелким мусором и редкими сухими листьями.
От остановки отъехал мокрый троллейбус, громко щелкнув дверьми. От раскаленного за день металла шел пар, а в заднем окне, покачиваясь в такт, мелькала рыжая кудрявая макушка.




0

#6 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 05 октября 2009 - 23:21

Вот вам НОВОСТЬ!
Этот рассказ стал дипломантом Золотого пера...

Поздравляю Людмилу Малёванную! Дипломчик в Москве вручают, в ЦДЛ...

Хех... но у нас она раньше дипломантом стала biggrin.gif
От души поздравляю, Баядерка! Тут главное начать... ив себя верить!

Удачи!

give_rose.gif angel.gif



0

Поделиться темой:


Страница 1 из 1
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

1 человек читают эту тему
0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых пользователей