[Николай Дик]

Вчерашний сон

Годы в ночь спрессует память,
зашумит забытый клён.
День на башню, и потянет
в прошлый век вчерашний сон.
На минуту, но вернётся
белоснежность январей,
не целованное солнце
у заснеженных дверей.
И в пространстве заоконном
померещатся огни,
а под ними след вороны
на снегу, где мы одни.
Время зимних сновидений
убегает, боль в груди -
снега много, но весенний
кто-то должен в сон войти.
Ночь пройдёт, со старой башни
день сорвётся, бросит в дрожь…
И тогда в мой сон вчерашний,
наконец, и ты войдёшь.
***

[Николай Дик]

Взрослым…

Меня не заметите вы, не поймёте.
Всего три вершка у плаксивой натуры.
Но я вас увижу – и тех, кто на взлёте,
и тех, кто для важности брови нахмурил.
Мне снизу виднее заносчивость взгляда,
и слышен отчётливо голос надменный.
Вы можете всё, только я с вами рядом -
невольный участник той уличной сцены.
Мотаю на ус и пытаюсь освоить
науку по-взрослому жить и общаться;
понять, почему увеличены вдвое
расценки у них на обычное счастье.
Пока не понятно, где можно ответы
найти на вопросы, щемящие душу;
понять, почему солнце майское светит
и тем, кто пытается детство разрушить.
Взрослеть не хочу, и желанное завтра
надеюсь увидеть наивным ребёнком,
где манную кашу подносят на завтрак
и мама тебя доверяет пелёнкам.
Где некому лгать и не надо прощаться,
не надо спешить к убегающим веснам,
где вдоволь бесплатного личного счастья
и рано мечтать о всезнающем взрослом.
***

[Николай Дик]

Из-под фаты…

Сегодня всё слегка возвышенно,
непредсказуемо-реальное:
молитва девичья услышана -
по ножке туфелька хрустальная.
Из-под фаты глаза раскосые,
цветы в перчатках белоснежные.
Не время мучиться вопросами -
где притаилось неизбежное?

Ещё дорога счастьем стелется,
ещё на встречу мир улыбчивый,
и тучи хмурые – безделицей,
и мысли к думам не привинчены.
Ещё до ревности три месяца,
до первых слёз – полгода минимум,
пока желания не взбесятся
и не затмят глаза любимому.

Из-под фаты не видно серого,
ни каждодневно-заурядного,
ни запрессовано-фанерного
и неизбежно-беспощадного.
Безгрешной кажется Вселенная,
жизнь предстоящая – невинная,
где даже лунное затмение
ничто для счастья голубиного.
***

[Николай Дик]

Знаки препинания

Чтобы значило бы звание
у вельможи и сиятельства,
если б знаки препинания
не вмешались в обстоятельства.
Если б льстиво не воскликнули,
не разлились многоточием,
кто узнал бы, что на пикули
огурцы уполномочены.
Точки злые озабочены
разорвать концы на всячине,
но мирить двух несговорчивых
запятые предназначены.
Обручиться бы с царевною
и зажить с ней под смоковницей…
Но вопросы ежедневные
не позволят успокоиться.
Так и жди, что где-то выскочит
знак вопроса с восклицательным,
или строчки между выточек
разойдутся бессознательно.

Избегали бы заранее
обольстительно-заразного,
если б знаки препинания
жизнь умели бы предсказывать.
***

[Николай Дик]

****

Уходить, возвращаясь - таков наш удел.
Кто уходит на час, кто на день или годы.
Остаются лишь те, кто уйти не сумел,
но готов ожидать уходящих у входа.
Уходить каждым утром, но если не ждут,
не резон от себя нежеланного мчаться;
возвращаться обратно из мутных Бермуд,
чтобы стены считали тебя домочадцем.
Если некому ждать, то зачем уходить?
Это тех, кто уйдёт половинкой в дорогу,
обязательно свяжет волшебная нить
с половинкой второй у родного порога.
Измельчают дороги, закончится путь.
Впереди тупики или злобные стаи.
Только любящий вовремя сможет свернуть
и вернуться туда, где его ожидают.

За собой не спешите захлопывать дверь.
Может, всё же придётся в родные пенаты
возвращаться из дебрей разлук и потерь
с покаянной душой за прощеньем расплаты.
***

[Николай Дик]

****

Повозиться придётся, помучиться
с нудной скукой ─ за час не отделаться
от навязчиво-серой попутчицы,
да к тому ж абсолютной бездельницы.
Самому от неё не избавиться.
Не хватает ни сил, ни желания.
Незаметно прилипла пиявица
и сосёт из души оправдания.

Только те, кто находят красивое
и в промокшем, и в серо-изношенном,
могут ржавую скуку под ивами
превращать в золотые горошины;
перекрашивать серое в красное,
безнадёжное делать удачливым,
в жемчуга одевать несуразное,
а осеннее ─ в летне-прозрачное.

Научусь избавляться от нудного,
перестану искать оправдания
и ещё раз у ветра попутного
одолжу молодое желание.
***

[Николай Дик]

Вместе…

Мы ежедневно собирались вместе
три раза в день за маминым столом.
Под вечер младшим доставались песни,
а кто постарше, убегал тайком.
И умещались под единой крышей
десятки «Где?», «Зачем?» и «Почему?»,
два молчуна, красавица и рыжий,
что не давал покоя никому.

Мели снега и вырастало время
из распашонок, ссадин и обид.
Пришла пора менять юлу на стремя.
И вот по полю молодость летит
на край земли за счастьем и удачей,
за горизонт от общего стола…
И невдомёк, что больше не заплачет
та, что их вместе удержать могла.

Теперь в едино собирает радость
но чаще горе, чтобы помолчать
и ощутить, как забирает сладость
былых времён ещё одна печать.
***

[Николай Дик]

Тихий Дон

Захотелось в чисто поле
на мураву-лебеду…
Что мне город? Из неволи
лучше к берегу уйду
нестареющего Дона,
к голубой его волне,
и останусь у затона
с тишиной наедине.

Или выклянчу у деда
лодку старую с веслом
и займёмся до обеда
с ней рыбацким ремеслом.
А потом с любимым дедом
мы наварим чан ухи,
чтобы каждый смог отведать
и простить друзьям грехи.

Ах, какое это чудо
наш родимый Тихий Дон!
Кто приедет, тот полюбит,
а кто видел, тот влюблён.
***

[Николай Дик]

****

Кто вам доказывал, что можно
жить без вопросов и ответов,
мириться с пылью придорожной,
свободы истинной изведав,
тот или лгал, или вслепую
прожил полжизни и при этом
топтал бесцельно мостовую
зимою, осенью и летом.

Легко учить, трудней учиться.
Легко рассказывать, как надо
ловить заоблачную птицу
и не бояться снегопада.
Но разве можно по рецепту
влюбляться в рыженькие косы,
дарить блаженство или лепту
вносить тому, кто и не просит;
не путать сумерки с рассветом,
мириться с вымышленной ложью?
Жить без вопросов и ответов,
ну, согласитесь, разве можно?

***

[Николай Дик]

Первым или вторым?

Кому-то первым повезло
в извечной гонке за везеньем
достать счастливое число
назло завистникам надменным.
Кто первый, тот неповторим
и необуздан, как цунами…
Но что плохого стать вторым
и не расталкивать локтями,
не лезть безумно на рожон,
не ждать всемирного признанья,
а просто знать, что обручён
с достойным почести призваньем.

Достался жребий стать вторым.
Но это, в принципе, неважно.
Остаться б в памяти живым,
а не подстрочником бумажным.
И в предначертанных годах,
в потоке минусов и плюсов
не отравиться б впопыхах
злодейски-язвенным укусом.
***