[Наталья Владимировна]

60

ЕЁ ЗВАЛИ «КНОПКА»

Родители Анастасии жили в посёлке на берегу реки, где все друг друга знали с детского возраста.
Отец её жил с родителями в лесозаготовительном посёлке и работал вальщиком леса. Работа требовала сил и знания. Он слыл заядлым охотником и рыболовом. Бывало и отпуски проводил за этими занятиями.
Мать трудилась завхозом в детсаде. Ей приглянулся работящий парень. И на Новогоднем празднике в поселковом клубе они поцеловались во время танца.
В феврале между работой и метелями сыграли свадьбу.
Когда Анастасии шёл пятый год к детсаду, где работала мать подъехал джип, из которого вышла женщина и нашла завхоза.
- Меня зовут Анна Степановна, - представилась она. – Я являюсь заместителем председателя охотничьего общества в областном центре. В близи вашего посёлка находятся наши угодья. У нас имеется вакантная должность егеря, которую мы хотели бы предложить вашему супругу.
- А почему решили именно ему?
- Не скажу об источниках, но нам его порекомендовали с положительной стороны. Он у вас охотник и рыбак и не злоупотребляет горячительными изделиями и не курит.
- Так, может быть, вам надо спросить его мнение?
- Мы его спросим. Но дело в том, что в лесном массиве находится избушка егеря. Отсюда километров семь. Это по существу малый гостевой дом на шесть койко-мест. Туда в основном приезжают охотники на выходные дни, хотя иногда, кто-то проводит там очередной отпуск. Для обслуживания этого хозяйства нужны и женские руки.
- Так там же нет электричества, вручную что ли простыни стирали?
- В Домике Егеря проведено электричество от дизеля, установленного в железном контейнере. По инструкции - электростанции надо давать, перерыв на один час после двенадцати часов работы. Всё остальное имеется в наличии: и телевизор со спутниковой антенной, и холодильник с морозильником, и стиральная машина с пылесосом и электроплитка с электрочайником в дополнение русской печи.
- Что ж прежний егерь от такого несметного богатства отказался?
- С ним произошёл несчастный случай, и он далее не сможет выполнять, возложенные на него обязанности.
- А что у нас будет с оплатой?
- Вы получите точно такую, как получаете сейчас, плюс вашем будет, что отнимите у браконьеров или подстрелите в рамках разрешённой сезонной охоты. Имеется и озерцо, на берегу которого находятся три лодки для любителей посидеть с удочкой.
- А быть со связью?
- Вам выделены три мобильника и мотоцикл с коляской. Оплата бензина, солярки, телефонов и тому подобное – всё за наш счёт. Кроме того, раз в квартал или чаще вы можете заказать машину с необходимым количеством продуктов: крупы, соль, сахар, мука и тому подобное.
- Дорога к дому зимой имеется?
- У нас в наличии договор с дорожной организацией, которая по заявке прочищает дорогу от снега.
- Как там дело обстоит с водой?
- Функционирует и обычный колодец, и пробурена артезианская скважина, какая по существу даёт минеральную воду, какая нужна особенно для бани.
- Почему же всё-таки сперва предложили мне?
- Мы предполагаем, что ваш супруг с удовольствием примет данное предложение, но, если вы откажетесь, придётся искать иную кандидатуру.
- Нашей дочке скоро в школу.
- Мы не будем возражать, если ваш муж будет возить её в школу на мотоцикле, все расходы за наш счёт.
Отец Анастасии не стал возражать против того, чтобы ему платили за жизнь в лесу.
В пять лет Анастасия вовсю ела сочную крупную чернику прямо с кустиков рядом с резиденцией егеря.
Когда ей исполнилось шесть она уже хорошо понимала основные съедобные грибы, знала некоторые полезные травы, какие помогала собирать матери. Семья многое заготавливала в лесу.
В семь лет её вместо поселковой школы определили в школу-интернат в городе, откуда она приезжала в лесную избушка по выходным и на каникулы. Оценками Анастасия не радовала родителей и умалчивала, что одноклассники прозвали её за малый рост «Кнопкой».
Более высокие ребята её обижали, но девочка Рима всегда за неё заступалась и давала за неё сдачу и пацанам.
Как-то шаловливый мальчик решил дёрнуть её за единственную косичку, Анастасия перехватила запястье мальчика и крепко его сжала. Шалун жалобно закричал, а Анастасия не отпускала его руку.
- Проси прощения, - сказала она.
Мальчик оказался покрупнее Анастасии, но, как ни крутился, освободить руку от натренированной лесной работой цепкой хватки девочки не сумел и пролепетал:
- Извини, я больше не буду.
Далее сверстники обходили её стороной, поскольку никому не хотелось просить прощение у «Кнопки».
Анастасии нравились школьные предметы, связанные с природой и физкультура. – На занятиях физкультуры она всегда стояла последней в строю. Прыгала она ближе и ниже, бежала тише других - всё из-за своего малого роста. Но когда на уроках физкультуры появился канат, она лазала по нему с удовольствием и мало кому уступала. Когда появились в программе кольца, она удивляла одноклассников и преподавателя.
Хоть некоторые продолжали называть её «Кнопкой», но положительный авторитет у низкорослой девчушки появился.
Когда она училась в шестом классе, при интернате открылись вечерние занятия по борьбе самбо, Анастасия стремглав кинулась туда записываться.
На третьем занятии приводили тренировочные бои. Жребий вывел Анастасию на мальчика, который был на голову выше, не говоря о весе. Она сама не знала, как вышло, но тренер присудил ей победу, объяснив, что ей удалось провести два отличных приёма.
К времени окончания школы-интерната она успешно выступала на первенстве города по самбо и имела спортивный разряд.
По окончании учёбы на выпускном вечере её не приглашали танцевать.
Никто не знал, что на уме у девочки-самбистки, в аттестате которой превалировали тройки почти по всем предметам.
Ей исполнилось восемнадцать, и она отпросилась у родителей съездить в районный центр. Там она нашла райвоенкомат, и сказала дежурному офицеру, что хочет служить армии.
Дежурный назвал ей номер кабинета, где её просьбу могут выслушать.
Она вошла в кабинет и представилась и объяснила причину посещения. Майор в зелёной форме и в чёрной портупеи выпалил:
- Тебя взрывной волной от гранаты сразу за полверсты отнесёт.
Далее он не хотел с ней разговаривать, а её набухшие слезами глаза, лишь подтвердили правильность его решения.
Возможно, мнение дотошного майора, который трубил сверхсрочную службу, осталось бы в силе, но тут без стука в дверь ввалился с вытаращенными глазами, пошатываясь, верзила и проорал:
- Ты чего начальник тут занимаешься, тратишь время с какой-то пигалицей, когда настоящие защитники отечества должны ждать?
- Выйдите, - скомандовал майор.
- Выкинь начальник отсюда эту «Кнопку», - орал верзила.
Анастасия подошла к нему, сделала подсечку, заломила у лежащего руку за спину, так, что он скривился от боли. Спесь его прошла, Анастасия подняла его, подвела с заломленной рукой к майору и потребовала:
- Проси прощение у офицера, не то кости переломаю.
Верзила, корчась от боли, пролепетал:
- Прошу вашего прощения товарищ майор.
Анастасия развернула верзилу лицом к выходу, довела его до двери, вывела в коридор и сказала:
- Если ещё будешь хамить, поплатишься по-настоящему.
Она вернулась в кабинет. Майор сказал ей:
- Случай с вами непростой, пойду посоветуюсь с райвоенкомом, а вы пока посидите здесь, подождите.
Когда он вернулся с её документами, то хмурясь сообщил:
- Конечно, военный комиссар меня сильно отругал, но всё же дал согласие призвать вас на срочную военную службу в виде исключения.
Счастью Анастасии не было предела.
Первые полгода службы прошли в изучениях воинских уставов и в учениях по теоретической, боевой и физической подготовке.
В следующие полгода её перевели в спортивную роту, где она больше занималась подготовкой к спортивным состязаниям по борьбе на тренажёрах. Затем её назначили инструктором по рукопашному бою.
С горячих точек поступали различные сведения, и она написала рапорт, чтобы её отправили в горячую точку.
Капитан, которому доложили о её прибытии, посмотрев на её малый рост, осерчал. Он собирался тут же отправить её назад – откуда пришла.
Но она жалобно, как в сказке, произнесла:
- Может, я чем-нибудь вам пригожусь.
У капитана не было нормальных слов, но он после паузы посетовал:
- Теперь нам ещё тебя защищать придётся.
- Я сама себя сумею защитить, - ответила Анастасия.
- Так ты ростом-то ниже автомата.
- Я справлюсь, - твёрдо заверила Анастасия.
Тон её голоса и уверенность в глазах чуть охладили капитана, и он отправил её в медсанбат, чтобы ей выдали сумку с красным нерестом:
- Будешь у нас сестрой милосердия.
- Есть быть сестрой милосердия, - отчеканила обрадованная Анастасия.
На следующий день, подразделение успешно отбило атаку неприятеля, и взвод, усиленный двумя ручными пулемётами, попытался на плечах отступающего противника расширить свою территорию.
Противник, отступая, огрызался.
В бинокль Анастасия видела, как упал наш боец, перед которым взорвалась граната.
- Я пойду ему помогу, - крикнула она, выкарабкалась из траншей и побежала к упавшему бойцу. Её пытались остановить, но она уверенно бежала с медицинской сумкой наперевес.
- Ну, так её рас так, - злился капитан, - взвод-то дальше уже ушёл, теперь и эту «Кнопку» мы ещё потеряем.
Анастасия запыхалась. Но вовремя добежала до раненного бойца, который лежал и истекал кровью. У него кроме поражённых ног, ещё было пулевое ранение в правое плечо. Она перевязала ноги и положила тампон под полосатую майку на плечо для остановки кровотечения.
Пока занималась раненым Анастасия не обращала внимание на выстрелы, взрывы и прочие шумы. Дым от горения какого-то строения ушёл в сторону наших окопов, в которых не знали, что творится впереди.
Вдруг она увидела трёх противников с направленными на неё и раненного автоматами. Она подняла руки, показывая, что у неё ничего нет. Трое опустили автоматы, и предложили ей бросить им сумку с красным крестом.
Анастасия бросила им зелёную сумку с красным крестом. Один из противников с чёрной тюбетейкой на голове принялся пробовать на вкус разноцветные медицинские таблетки. Двое других стали обсуждать, что делать с раненным.
Если с раненым у них были варианты, то в отношении Анастасии они имели определённое мнение. Они решили, что отведут её своему командиру, который их за такой ценный подарок хорошо их вознаградит.
Осматривая местность и продолжая обсуждать, что делать с раненым военнослужащим двое повернулись спиной к Анастасии.
Этого она и ждала. Одним прыжком она из положения сидя оказалась перед третьим в тюбетейке, сшибла его с ног, заломила руку – он вскрикнул. Но когда двое обернулись, на них смотрело дуло автомата Калашникова.
Анастасия знаком показала им бросить автоматы, затем пистолеты и ножи.
Потом она уложила троих боевиков на землю лицом вниз, собрала оружие, два автомата повесила на левое плечо, а пистолеты и ножи уложила аккуратно в свою сумку с красным крестом.
Затем она сняла с головы самого главного в этой троице тюрбан, размотала его и соорудила из него полотно, на которое перекатила раненого.
Она подняла одного подвела к раненому и показала, за какой конец материи впереди он должен будет взяться, далее подвела к раненному второго и тому указала, что он должен делать. Третий понял, что ему нужно делать без объяснений – он подхватил материю тюрбана сзади у ног раненого бойца, который стал приходить в себя и постанывал.
По указанию Анастасии три боевика несли на полотнище раненного нашего бойца к нашим окопам.
Через полчаса ходьбы из окопов донёсся резкий окрик:
- Стой, стрелять буду!
- Ребята не стреляйте, это я сестра милосердия.
- А кто это с тобой?
- Это помощники несут нашего раненого.
Навстречу из траншей вышли двое бойцов. Анастасия отдала им злёную сумку с пистолетами и ножами боевиков и автоматы. Раненого бойца срочно на носилках отправили в медсанбат.
- Ну, ты и умница, так тебя рас так, - похвалил свою сестру милосердия капитан, - но больше без приказа – никуда.
- Есть, - ответила Анастасия
Через некоторое время пришла боевая награда – медаль «За отвагу».
Командир части – полковник – распорядился для поднятия боевого духа, провести встречи с Анастасией во всех подразделениях.
Для осуществления приказа из штаба выделили старшего лейтенанта, который в основном исполнял обязанности политрука. При встречах офицер информировал военнослужащих о произошедшем событии, а Анастасия отвечала на вопросы и рекомендовала больше времени уделять физической подготовке и тренировкам по рукопашному бою.
Но однажды, когда они ехали от одного подразделения к другому на военном пятнистом УАЗике для очередной встречи, перед машиной неожиданно произошёл взрыв, она завалилась на бок, а впередисидящие –водитель и старший лейтенант – оказались контуженными.
Их обоих и Анастасию извлекли из машины боевики. Водитель от шоковой боли стоять не мог, он лежал постанывая. Возможно от удара о баранку у него оказались переломаны рёбра. Старший лейтенант стоял, чуть покачиваясь – тоже никак не мог прийти в себя.
Четверо боевиков улыбались и выказывали друг другу радость, что их бандитская операция прошла удачно.
Один из них подошёл к Анастасии и взялся правой рукой за медаль у неё на груди. – Анастасия обоими руками перехватила руку противника, нырнула под неё и, заломив эту руку за спину оказалась за спиной боевика.
Анастасия взяла автомат боевика и крикнула:
- Ложись, лейтенант!
Тот прилёг.
А ошалелые и удивлённые боевики стояли под прицелом автомата без защиты, в то время, как Анастасия оказалась защищена четвёртым боевиком, который корчился от боли.
После колебаний боевики выбрали жизнь и решили разоружиться.
Анастасия уложила всех четверых боевиков на землю лицом вниз, после чего старший лейтенант вначале собрал всё оружие у всех боевиков, а затем связал им руки за спиной.
Из брезента УАЗика они сделали носилки, которые закрепили на связанных боевиках, уложили туда раненного водителя и пошли в обратный путь – в подразделение, где только что прошла у них встреча. Анастасия придерживала, не очухавшегося старшего лейтенанта.
Пока они добирались до своих, Анастасия, чтобы подбодрить квёлого старшего лейтенанта, пошутила:
- Если я спасла тебе жизнь, то должна выйти за тебя замуж.
Как бы не был тяжёл контуженный старший лейтенант, а эти слова он запомнил. И когда выписался из госпиталя сразу же нашёл Анастасию и сделал ей предложение руки и сердца всерьёз.
Она ответила, что без разрешения отца с матерью такой ответственный поступок, как дать согласие, совершить не сможет.
Им обоим от командования были положены длительные отпуска, которыми они и воспользовались, чтобы поехать в далёкий лесной домик егеря и получить благословение родителей Анастасии.
Мать и отец Анастасии были очень рады увидеть доченьку живую и невредимую и после расспросов жениха дали согласие на бракосочетание.
Свадьбу сыграли в посёлке.
Райвоенком приехал прямо на свадьбу и вручил невесте вторую боевую правительственную награду.
Через неделю после свадьбы родители спросили дочь:
- Намерена ли ты демобилизоваться?
Анастасия ответила:
- Мне сказали, что больше в горячие токи не пошлют. В армии вновь стану заниматься борьбой.
- А дети? – спросила мать.
- Дети не помешают, - ответил молодой муж.
- Я научу их борьбе с малых лет, - ответила Анастасия.

[Наталья Владимировна]

61

ГОЛОД НЕ ТЁТКА, ИЛИ ЦЕНА СВОБОДЫ

Приютил на даче бродячего пса. За символическую охрану обеспечил пищей и тёплой будкой.
Еду вчера на дачу, а на встречу, не торопясь трусит мой приёмыш. Я припарковался на обочине. Остановился и пёс. Смотрим друг на друга. Открываю дверцу, позвал. Подбежал, такой радостный, хвостом виляет. Из вверенного под охрану имущества один ошейник. Протянул руку. Погладил. Беглец расслабился. Улучив момент, ухватил за ошейник и втащил в салон. Приехали на дачу. Выхожу, зверь следом. Достаю сумку с супом, говорю:
– Смотри что тебе привёз.
От радости квартирант хвостом поднял столб пыли, но привычка взяла своё. Повернулся и двинулся нерешительно в сторону дороги. Разочарованно бросаю вслед:
– Так ты суп будешь, или коту отдать? (К нам кот соседский иногда заглядывает).
Пес остановился, посмотрел в даль, обернулся на сумку и, гордо подняв хвост, решительно побежал... к будке. Вот так и люди частенько свободу легко разменивают на сытую жизнь.

Март 2020.

[Наталья Владимировна]

62

ТРАНСФОРМЕР

Ушли из жизни родители жены. Вначале отец, через год мама.
Со временем сердечная тяжесть начала отпускать помаленьку, вспомнили об оставленной в наследство квартире. До этого навещали, бегло скользили взглядом по мебели, фотографиям на стенах, записывали показания по свету и воде, спешно уходили, чтобы душу не теребить.
В случайном разговоре близкий приятель поинтересовался, почему бы не впустить квартирантов на пустующую площадь: присмотр будет, да и с практичной стороны выгода — не бесплатно ведь.
По осени на объявление отозвались люди. Зиму радушно улыбались нам, выпрашивая отсрочку, по весне ушли, не успев проститься и оплатить за проживание. Худым словом не поминали, знали, виноваты сами.
С новыми постояльцами решили держать себя строже: заплатили, живите.
В строгость нашу неожиданно вмешался сын квартирантов.
— Привет, — раздался голос четырёхлетнего карапуза.
— Здорово, как твои дела? — ответил дружелюбно, в желании сгладить шероховатость ситуации коридорной передачи денег.
— У меня хорошо, только вот Мишка трансформера забрал. Сказал, принесёт и не принёс.
— Двоюродному брату купили игрушку, — пояснил отец подростка на мой немой вопрос, — тот прихватил её с собой, — похвастаться, — этот покой потерял. Еле уговорили гостей оставить того трансформера на пару дней. Он и спал с ним и в садик с собой носил, дома из рук не выпускал. Только уговор, есть уговор. Возвращал, плакал.
— Так, а вы?.. — вопрос застрял в горле.
— А что мы? Она, — кивнул на жену, — в отпуске по уходу за ребёнком, я белкой в колесе на двух работах: квартира, садик, кредит. Рад бы, да не получается...
— Как тебя зовут? — дернул меня малыш за пальто, заглядывая снизу мне в лицо.
— Ты всё равно не запомнишь, — ответил, преодолевая замешательство, — называй, как нравится. Как ты хочешь меня называть?
— Дедушка, — ответил он.
Машинально глянул на родителей, те отвели взгляд в сторону. Понятно, почему на квартире. Ну, да ладно, не моё это дело.
— Так ты скучаешь по трансформеру? — спросил малыша.
— Да, — мгновенно отреагировал он, — очень скучаю.
— Когда твой день рождения? Я поговорю с трансформером, чтобы он поздравил тебя.
— Нескоро, — уныло ответили родители, — был недавно.
Меня осенило.
— Зачем ждать, давай, договорюсь, пусть придёт и останется с тобой навсегда.
— Давай, — затаив дыхание в восхищении пролепетал еле слышно маленький человек.
— Договорились, — бодро ответил ему через щемящую жалость, — ну, я пойду?
— Подожди, — остановил очередным вопросом, — когда ты придёшь?
Я смотрел ему в глаза и понимал, обмануть, значит предать надежду.
— Завтра, — ответил без колебаний, — вместе с твоим новым другом.
Через узкий притвор двери услышал его зов:
— Подожди.
Открыл дверь, взглянул на него вопросительно.
— Поцелуй меня, — попросил он.
Родители охнули в неловкости.
Я опустился перед ним на колени.
Он протянул навстречу открытые ладошки, сделал шаг и прижался губами к моей бородатой щеке.

[Наталья Владимировна]

63

НЕДОПИСАННОЕ ПАМЯТЬЮ

Жила-была девочка, и звали её Ева.
Почему Ева? Она пришла в мою жизнь на смену моей неповторимой светлой Лилит, что уже на небесах. Поэтому я ждал Еву. Но у неё ещё четыре имени. При рождении родители дали ей имя Юлия. В ЗАГСе записали Людмила. Кто-то зовет её Мила. Для меня она Люся. Девять лет как Люся.
Она продолжение и при этом начало - тепла, добра, любви. Она необычна.
Я так вижу. Зрение у меня не очень - я в очках. Но, стоит только закрыть глаза, улыбнуться и, как говорил Давид Маркович – картина маслом. Полет бабочки, стрекозы. Ночные звезды, что рукой достать с качелей во дворе. Её нельзя не любить. Поэтому её и …не любили. Любить это же отдавать себя, менять себя. Проще командовать и учить жить. И я поддался, увы, этому соблазну – учить. А учиться нужно у неё. Улыбке. Не её приверженности коммунистическим идеям и веганским пристрастиям. Родничок, паутинка, лань – мои ассоциации. Она свободна в своём мире, куда мне повезло попасть. Пустила, доверилась мне. Совсем девчонкой она любила… пасти коз. Ждала когда наступит её очередь. Вот она свобода от повседневной суеты – «куда, зачем, вернись, не трогай, …» Поля ромашек и лютиков, свобода мыслить и рисовать. Первый раз, когда я её обнял, она благоухала ароматом полевых цветов. Почему-то вспомнился роман «Парфюмер». Но для неё всё закончилось не так печально как в романе. К тому моменту я имел опыт – рекомендации – как держать в руках теннисную ракетку. Как птичку, которую ты не хочешь отпустить, но и не задушить. Мне многие годы удавалось соблюдать равновесие лезвия бритвы. Было от чего порезаться -я за бытовые штучки. Она любила терять мобильные, ключи, наушники, зачетку,... Масляная краска на столе, коврах. Вечно не закрытые после употребления зубная паста, шампуни. Теперь, играть с колпачками - любимое занятии Лизы. Она загоняет их в неведомые мне углы и достаёт… ночью;) «Я принесла тебе потерянное» и победно урчит.

Она - Лиза сейчас не о тебе;) - вечный ребенок. Стишок про неё.

Наблюдаю девочку на парапете.
Она лучиком на левой ножке
Скачет счастьем по дорожке
Балериной и не на паркете.

Чистота во всем и настоящесть.
С завистью белеющей смотрю.
Детство, как же я тебя люблю
Без притворства и без па изяществ.

Взрослые следят - чтоб не упала.
Им же невдомек что ты летаешь!
Я с тобой, хоть ты меня не знаешь
Мне тебя так много… Или мало?

Смейся, Радуйся. Пари.
Ты же чудо маленькое но … большое!
Взрослые сложны, им не дано простое -
О неровности сандалики сотри.

Чудо чудное чуди
Смехом, озорством накрой планету.
И неверующих зови к ответу,
А сама улыбкою свети.

Когда к нам большим вернется детство
Искоркой проникнет в душу память
Златом мы себя не будем гранить
И признаем детское кокетство.

Девочка еще на парапете
Нескончаема ее дорога
Я ж на крае, у судьбы порога
Наблюдая чудо на рассвете…

Чудо выросло. Время мне не остановить. Я молчал памятью. И вот решил озвучить.

Странно. Неожиданно. Я вернулся к слову.
Думалось – всё. А нет.
Не ищу ответ.
А так. Мысль несу - не нову.

Повторенья мать.
Мне бы спать.
Да что-то не напьюсь никак -
Не берет меня. И так –

Когда сонным утром
Ты проснешься улыбкой лучиком
А я молодым поручиком
А не генералом мудрым
Встречу тебя нежностью
Постелю ромашек поле
Что твой взгляд перед вечностью
Так пустяк не более

Влюбляйтесь, любите, храните,
Лелейте, волнуйтесь, дышите
Проживая мгновения вольности
Души. И не ждите, не ждите.

Никогда не вернуться в прошлое
Мне ль не знать эту суку истину!
Не ищите в простом сложное.
А любите. Любите во истину…

Я продолжу писать о тебе. Твое «потом» не даёт мне покоя. Хватит откладывать на потом. До откладывался - до твоего исчезновения. И твой автопортрет - так я называю твою картину – в рамку и на стену. Память моя должна присутствовать визуально. Ничего что мы сейчас параллельны. Великий Лобачевский утверждал что параллельные прямые пересекаются в бесконечности. Ты моя бесконечность.
Она обладала удивительной способностью засыпать. На полуслове. В автобусе. В ванне. Стоя. Я повторяю – она не из нашего мира. Её походка. Как моя хватка ракетки. Касание земли с полётом. Невидимые пружинки.
Она могла отдать последние деньги, которых никогда у неё не было, профессиональному нищему. Её детская непосредственность с годами не уходила.
А теперь тезисно.
Она не пьет. Не курит. Не ругается матом. Она из другого мира, не нашего, но моего.
Она пластична. Её руки в танце выворачиваются в локтях назад.
Она не плачет. Но я видел её слезы.
Она боится собак – шрам от укуса на её теле на всю жизнь. Она боится мою Лизу.
Она боится одиночества, но ей там хорошо.
Она склонна к авантюре, но при этом может всё разложить по полочкам.
Она ранима, но сильна в поступках.
Она живет в мечтах. А я живу мечтой о ней. Теперь далекой, но близкой.

В начале у нас не было тайн. Наоборот была потребность познания углов и впадин прошлого и настоящего. Я знал(?) про неё всё. Потом она закрылась. Не вся. Обогатилась другими мне неведомыми впечатлениями, желаниями. Её краткие эмоциональные любимые восклицания «угу», «ещё» постепенно вытеснялись «потом». Не раздражительным «потом» Всё таким же лукаво-игривым с придыханием голосом – «потом». Мне бы понять, осмыслить, не торопить и не дергаться. Я дернулся узнать. Узнал. Порвал паутинку. Теперь её нет.
Её нельзя обижать. Но вид у неё такой – хрупкая, беззащитная, грех не обидеть. И обижали, не понимали – с детства. Я возмущался, учил её жесткости, сопротивляться.
Она молчала плакала и мне с трудом удавалось узнать причину. Голос её выдавал. Она рождена не жаловаться. Её коронка – «У меня всё хорошо. Успокойся!» А я орал на её окружение. Но ор доставался ей. А не окружению. Борец за справедливость хреновый.
Оправдание мне – она не разрешала учить других пониманию её. И я соглашался.
А потом заорал и я. Я, понимающий, оберегающий, встал в ряды со всеми. Другим она прощала. Мне простить не смогла.
Она не такая как они, это их раздражало – рисует, мечтает, летает.
В их мире работа, хозяйство, свой вековой устав. Они говорят громко, матерно, убедительно. Дюймовочке там не место.
Её близкие небыли ей близки. А меня она приблизила, открыла и пустила в свой мир. Обогатила меня собой. Я стал светлей и еще добрей – хотя, казалось, куда уж боле)
Мир не идеален . Тебя толкают, наступают –привыкаешь. Не замечаешь или привычно огрызаешься. И вдруг случается ОНО – тепло, понимание. Растворяешься. И не ждешь не только гадости, а даже намека на упрек и непонимание. А я это сделал. Жестко, злобно, больно. Я оборотень? Наверно нет, но это ничего не меняет. Я как ребенок потерявший любимую игрушку. Топал ножкой и истерил.
Зачем я написал эту сентенцию если сам её и нарушил –

Как хорошо прожить вопросом без ответа
Хотя бы день, когда незнание – блаженство…

Я узнал, точнее прознал, то что лишило меня её.

Я привыкаю к забывчивости
Не виню в неотзывчивости
Я становлюсь иным
Не всеядным, другим.

Раньше я был мультфильным
Цыпленком орал – «Какое!»
Кто помнит мое былое
Поймет и звонком мобильным

Проверит. Я буду прежним –
Не дам слабину в голосе,
Не увидеть седину в волосе.
Для Вас я буду прежним.

Не нытьем слово – болью - полнится.
Мне бы январь прожить просто, сложно.
Испытание временем? - Можно.
Наказание пусть исполнится.

За многие годы она всего три раза сказала – «Я тебя люблю»
С десяток раз на моё люблю – «Я тебя тоже»
Так же и с объятиями. Она четко выполняла мою установку;) - женщина не должна любить сильнее, чем любят её.
Я любил смотреть как она ест …арбуз. Как он в неё влезал не пойму. Я любил смотреть с лоджии как она правильно переходит дорогу. Только по зебре. За её походку я уже писал.
Я любил встречать её на вокзале – она не местная. Она всегда выходила последней. Пропускала всех. Она могла, имея билет, уступить его подсаженному на дороге «зайцу». С её-то больными венами стоять 1.5 часа с сумкой в набитом автобусе. На операции её не взял наркоз. Раз в жизни она выпила пол рюмки водки – друг предложил и она ему подыграла. Не взяло. Другая она.
Она дрожала, боялась экзаменов. Приходила за час до начала. Она сомневалась в своих способностях. Отсутствие способности брать нахрапом привело к тому что она не закончила университет. Последний курс. Что-то не успела дорисовать. Не разрешила мне вмешаться и «привлечь связи». Другая она, другая.
Я любил её спящую. Наблюдать, не смущая её. Я любил утром, пока она спит приготовить гренки с сыром, сырники и кофе. Как смешно она могла рвануть с подушки вверх – «Я проспала, опоздала?» Опоздал я. С пониманием. Когда же ей удавалось меня опередить то классическое «кофе в постель» ожидало меня. Теперь я весь в ожидании чуда. И с вечера жду утро.

Интересно как утро встречает утро?
Мы понятно – ждем его с вечера.
Кто с болью головной, кто доверчиво.
Но каждый в надежде – оно же мудро!

Есть фраза – на Бога надейся сам не плошай.
А утро что - так погулять вышло?
Оно что для каждого дышло?
Услышал окрик – по молодежному - не возникай!

А что я?. Я не несу премудрость.
Увидел. Подумал. И … говорю.
Я не выпячиваюсь – так постаю.
В моде сейчас, фальшь и бездумность.

Ну вот, слышу окрик – гуру!
Опять меня обвинили в бахвальстве.
И трон шутливый - несут – при царстве.
Да не дурите Вы сдуру!!!

Когда рука протянута
И пальцы дрожат не от пьянства -
Я проповедник постоянства
Любви. Выведи меня из аута

Жизнь. Ты глазаста иль теменью
Проживаешь от понедельника до субботы?
Конечно, погружая себя в заботы,
Забываешь о кресте воскресению.

Итак. Жила была девочка и звали её … не Ева. Так и я не Адам.
Она и сейчас живёт в мире, в котором меня нет…

04.01.2021

[Наталья Владимировна]

64

НА ЧИСТУЮ ВОДУ

«Это катастрофа! Конец света! Если я к семи вечера не найду деньги, проще будет сдохнуть!» – думала Марина, судорожно пытаясь сообразить, куда могли подеваться из ее кошелька пятнадцать тысяч рублей – ежемесячный платеж по ипотеке за однокомнатную квартирку, в которой она жила вместе с маленькой дочкой. Только вчера Марина получила на работе аванс, ровно пятнадцать тысяч, и сразу всю сумму отложила в «заначное» отделение кошелька. Сегодня был последний день платежа и его надо было внести до семи вечера. Утром, собираясь на работу, Марина, в последние три года живущая по принципу «доверяй, но проверяй», не то, чтобы не доверяя своей памяти, а скорее по привычке проверять, решила удостовериться, что деньги на месте. Денег не было. Не веря своим глазам, Марина перетряхнула весь кошелек, затем сумку, а потом и всю одежду, в которой была вчера. Денег не было.
«Может выпали где-нибудь? – Марина припомнила, что после того, как «заначное» отделение было пополнено, кошелек она доставала только два раза – в магазине, когда покупала продукты, и в маршрутном такси, что бы расплатиться за проезд. – Но как они незаметно могли выпасть, отделение на молнии?! Ага, то есть три купюры по пять тысяч решили выпасть, а мелочь решила остаться!». И тут Марину осенило: деньги украли.
Часы показывали без четвери восемь утра. Марина одела Нютку, сгребла ее в охапку и побежала в детский сад. Трехлетняя Нюта всю дорогу увлеченно рассказывала про игру в магазин, которой они учатся в садике с воспитателем, а Марина невпопад поддакивала дочери, пока ее мысли метались внутри черепной коробки, быстро перескакивая с позиции очевидного до позиции невероятного. Но Марина была энергичной женщиной, да к тому же еще и умудренной жизненным опытом, поэтому когда она вышла из садика, сдав Нютку на руки воспитателю, в ее голове уже был план.
Конечно, планом те два пункта, можно было назвать с большой натяжкой, особенно учитывая то обстоятельство, что Марина тайно, не признаваясь в этом даже самой себе, надеялась, что план, собственно, будет реализован уже после выполнения пункта номер один.
Первым пунктом ее плана было занять деньги. И занять их у мамы. Эти две предпосылки в совокупности делали первый пункт плана на девяносто процентов невыполнимым. И не то, чтобы у Марины не было мамы, мама–то как раз в наличии имелась, и не то, чтобы у мамы не было денег, – такое приличные люди не обсуждают, просто мамой Марины была Элла Фридриховна. Знающим людям это говорило всё.
Марина тяжело вздохнула и достала телефон.
– Дочь, ты же знаешь, что беспокоить порядочных людей телефонными звонками до десяти часов утра – моветон, – вместо приветствия сказала Элла Фридриховна. Она была культурным человеком и не без оснований, а Элла Фридриховна была преподавателем фортепиано, относила себя к богемной части общества.
– Мам, извини, что беспокою, но это очень срочно, – Марина решила рубить с плеча, – Ты не могла бы мне занять пятнадцать тысяч дня на два–три, максимум на неделю. У меня тут непредвиденные обстоятельства, а сегодня последний день платежа по ипотеке.
– Непредвиденные? Ты опять беременна? – после того, как Марина забеременела Нютой, пьедестал первенства среди недопустимых проступков в картине мира Эллы Фридриховны заняло рождение внебрачных детей. По мнению Эллы Фридриховны оправдания такому поступку для порядочной женщины не было, тогда как будучи, помимо прочего, человеком прогрессивным и юридически подкованным, в определенных обстоятельствах Элла Фридриховна оправдывала даже убийство.
– Мам, конечно, нет! Просто аванс задержали, – Марина не решилась сказать Элле Фридриховне правду, хотя падать ниже, как она считала, в глазах матери ей было уже некуда.
– Мариночка, у нас с Борисом Альбертовичем на следующей неделе отчетный концерт в Праге. Мы не можем позволить себе бездумно разбрасываться средствами. Извини.
– Ты говорила, что поездка финансируется консерваторией. Может, посоветуешься с дядей Борей? Вы вроде на отпуск откладывали с репетиторских…Ма-а-ам, – жалобно протянула Марина, –ты же знаешь, что я верну.
– Какая пошлость считать чужие деньги, моя дорогая! – в голосе Эллы Фридриховны звучал приговор: денег не будет.
Вторым и, собственно, последним пунктом плана Марины было найти того, кто украл деньги. Вывести гада на чистую воду. Не нужно было обладать какими–то особыми дедуктивными способностями, что бы понять, что вором была какая-то сволочь из знакомых. Именно сволочь, иначе как еще можно было назвать человека, который украл деньги у матери-одиночки, живущей в ипотечной однокомнатной квартире от зарплаты до зарплаты. Из всех знакомых Марины воплощенной сволочью был только один – и именно он заходил к ней вчера вечером по надуманному поводу – повидаться с Нютой. Это был папа Нюты – Костя.
– Ты чего? – Костя, заспанный, стоя в одних трусах, с недоумением смотрел на Марину после того, как она в течение нескольких минут непрерывно звонила и тарабанила ногой в дверь его квартиры.– Что -то случилось?
– Ты случился в моей жизни! – Марина оттолкнула Костю и вошла в квартиру, – Где деньги, козел?!
– Марин, ты о чем? Какие деньги?!
– Пятнадцать тысяч, которые ты вчера вытащил из моего кошелька, сволочь!– Марина поднесла кулак к лицу Кости и процедила сквозь зубы:
– Признавайся или я вызову полицию.
Костя угроз Марины не боялся, он к ним привык. Угрозы в той или иной форме стали частью их с Мариной отношений с того момента, как он познакомился с Эллой Фридриховной. Последней, кстати, он не угодил по всем пунктам ее длинного списка требований для претендентов на руку и сердце дочери. Беременность Марины только усугубила неприязнь Эллы Фридриховны к Косте, ибо «что же можно ожидать от человека, который даже свою семенную жидкость контролировать не в состоянии». Таким образом, расставание, слабо замаячившее после первого знакомства с потенциальной тещей, к моменту рождения Нюты стало неизбежным.
Костя спокойно посмотрел на кулак Марины, молча взял ее за плечи и выставил в подъезд.
– Проспись, – сказал он и захлопнул дверь прямо перед изумленным Маринкиным лицом. От обиды и возмущения Марина с удвоенной силой стала колошматить в дверь, выкрикивая ругательства и перечисляя все преступления, которые, с ее точки зрения, совершил Костя, начиная с момента их знакомства. Суть ее волнительной речи сводилась к тому, что если бы зло имело имя, то имя злу было бы Костя.
Прибывший по вызову соседей наряд полиции забрал в райотдел их обоих.
В полиции Марина долго и сумбурно объясняла, как ей казалось, внимательно слушавшему, на деле же – не слушавшему вовсе дежурному, что произошло.
– Заявление писать будете? – дежурный устало приподнял голову от журнала, который заполнял все это время. Марина, мстительно прищурив глаза, посмотрела на Костю:
– Буду!
Костя мрачно усмехнулся:
– И я.
Из отдела полиции Марина поехала на работу. Результаты были неутешительными. Преступник хоть и был разоблачен, по мнению Марины, но пока не признался и угрожает встречными претензиями, а денег по–прежнему не было, и в воображении Марины табличка с надписью «Платеж по ипотеке» горела ярко–красным светом. К тому же на работе возможно предстоит неприятное объяснение, почему она так надолго задержалась.
Прошмыгнув в кабинет, Марина сняла плащ и перевела дух. Теперь ей надо успокоиться и придумать, где взять деньги. Она твердо верила, что для женщины с интеллектом в двадцать первом веке нет ничего невозможного.
Сидевшая напротив Марины ее коллега по работе Леночка тщательно подкрашивала свои пухлые благодаря достижениям косметологии, как подозревала Марина, губы.
Нежданно-негаданно возник третий пункт плана. У Ленки же всегда есть деньги. Вернее, у Ленки всегда есть ухажеры и, судя по губам, ухажеры с финансами.
– Ленусик, – мягко начала свой заход Марина, – слушай, тут такое дело… Не можешь мне одолжить немного денег, а я тебе обратно с благодарностью. На днях к нам приезжает труппа из Москвы, «Есенина» давать будут, весь бомонд жужжит. Наверняка, вся элита там будет, платье выгулять можно. Я пару билетиков достать могу – Несколько дней назад Борис Альбертович предложил Марине два билета на модный московский спектакль – по характеру своей деятельности он водил дружбу со многими театрами, их руководителями и администраторами.
Леночка оторвалась от своего отражения в зеркале, посмотрела на Марину голубыми глазами с наращенными ресницами и изрекла:
– Не, Марин, у меня голяк. Вчера внесла платеж по кредиту за машину, осталось только на еду и на всякую мелочевку.
– А может у тебя есть кто-нибудь, у кого можно занять? Ну, ты займешь, а я тебе потом отдам и два билетика в придачу. В театр сходите, развеетесь…
– Марин, – замялась Леночка, – у меня серьезные отношения наклевываются, так что просить деньги у него пока неудобно, а с бывшими я в контрах.
– Ладно, спасибо, – Марина тяжело вздохнула. Может попросить у Кости? В самом деле, не захочет же он оставить свою маленькую дочь без жилья? Воображение Марины услужливо нарисовало картину, как она кланяется Косте с протянутой рукой, рядом с ней стоит ревущая в три ручья Нютка, почему-то одетая в чужие обноски, а Костя с сардоническим смехом бросает Марине в лицо пачку купюр, хотя купюр в общем-то нужно было не так уж и много. Марина с гордым возмущением отогнала от себя кощунственную мысль о том, что бы занять денег у Кости.
Весь оставшийся день Марина была в состоянии сомнамбулы: ее мозг отказывался функционировать в сторону поиска решения ипотечно-денежного вопроса, а так как этот вопрос поглотил все ее существо, то мозг, видимо, решил на время выйти из игры вовсе. Марина ходила, говорила, и выполняла свою работу автоматически, не вникая в суть того, что она делает.
В конце рабочего дня перед уходом домой, спустившись на первый этаж, чтобы передать в бухгалтерию документы, Марина услышала из маленького фойе в конце коридора Леночкин голос. Леночка щебетала с кем–то по телефону и вдруг Марина услышала заветное слово «платеж». Она остановилась и прислушалась .
– Да-да, – произнесла Леночка, – бронируйте именно этот номер, чтобы с видом на океан. Когда мне на почту придет подтверждение, я перечислю вам авансовый платеж. Пятьдесят семь тысяч, правильно?
Дальше Марина уже не слушала. «Ленка! Сволочь! А говорила, денег нет! А может…» – и тут Марине пришло в голову очередное дедуктивное умозаключение. А что, если ее деньги взяла Лена! А почему нет? Деньги Марина в сумку положила, Ленка это видела. Марина постоянно бегает туда-сюда по работе, Ленка легко и спокойно могла вытащить деньги из кошелька, и сейчас без зазрения совести хочет расплатиться ими за какой-то отель!
С видом Ангела мщения, спустившегося с небес, чтобы покарать виновных, Марина понеслась к ничего не подозревающей Лене.
– Значит, это ты?! – Марина нависла над Леночкой, глядя ей прямо в сильно подведенные глаза.
– Я–а,– протянула испуганная Лена и нажала кнопку отключения вызова на телефоне.
– Так я и знала, – резюмировала Марина, хотя еще пару минут назад она была в полной уверенности, что деньги взял Костя. – Верни мне деньги немедленно, и никто об этом не узнает.
– Ты о чем вообще? – Леночка наконец пришла в себя, тряхнула локонами идеальной укладки и встала с диванчика, на котором она мирно сидела до появления этой фурии.
– О моих деньгах! О пятнадцати тысячах! Не прикидывайся! Вешала мне лапшу на уши, что у тебя денег нет, а сама моими деньгами за какой-то отель расплачиваться собралась?!
– Какими твоими деньгами?! С ума сошла! Не понимаю, о чем ты говоришь! – Ни Лена, ни Марина уже не контролировали децибелы.
В тот момент, когда Марина, казалось, готова была силой вынуть из противницы правду, а Лена приготовилась к решительному отпору под девизом "Не сдаюсь!", появился Игорь Станиславович – непосредственный начальник Лены и Марины, представлявший собой типичный образчик маленького руководителя: мужчина средних лет, средней комплекции, средней внешности и весьма средних умственных способностей, но отличавшийся доброй и нетребовательностью к подчиненным.
– Что здесь происходит? – начал вполголоса, оглядываясь по сторонам, Игорь Станиславович, шедший до этого по своим делам и привлеченный звуками женской ссоры, – Орете на все здание.
– Эта ненормальная требует с меня какие–то деньги! – В голосе Леночки появились хныкающие нотки.
Игорь Станиславович повернулся к Марине.
– Какие деньги, Марина?
– Мои, которые она у меня вчера вытащила из кошелька, а сейчас хочет заплатить ими за отель, хотя говорила мне, что у нее ни копейки!
– У тебя деньги украли?
– Да!
– Игорь, скажи ты ей, что это не я, – Леночка умоляющим жестом вцепилась в рукав пиджака Игоря Станиславовича.
– Игорь? – Марина недоумевающим взглядом посмотрела на Леночку и своего начальника, – С каких пор ты называешь его Игорем?
Леночка и Игорь Станиславович переглянулись.
– Да, блин, сегодня просто день откровений! Так вот, кто эти твои серьезные отношения – женатый начальник! – Марина изумленно смотрела на растерянную парочку, а потом озвучила сделанный ею вывод:
– И конечно же, это он оплачивает твой отель.
– Марина, – Игорь Станиславович смущенно посмотрел на Марину, – мы с Леной любим друг друга, у нас все серьезно. Но прошу тебя, не нужно, чтобы об этом кто-то знал у нас в компании. Разговоры пойдут, сама понимаешь…
Марина, осознавшая в момент произнесения Игорем Станиславовичем признательной речи очередной свой провал в уличении виновника похищенных денег, почувствовала, как в горле встает комок и слезы наворачиваются ей на глаза. Боясь разрыдаться на глазах разоблаченных любовников, Марина срывающимся голосом сказала:
– Игорь… Станиславович, мне нужно…домой, – она развернулась и побежала по коридору к выходу, уже не сдерживая рыданий.
По дороге в детский сад Марина решила: будь, что будет. В конце концов, займет она эти деньги позже, заплатит пеню – из квартиры пока точно не выгонят, а за пару месяцев она долги подчистит.
С чувством покорности судьбе Марина вошла в группу Нюты.
Увидев Марину, Нютка с радостным визгом понеслась ей навстречу. Что бы ни случилось у Марины, как бы плохо ни прошел у нее день, встреча с Нюткой и ее искренние детские эмоции, всегда были для Марины живительным бальзамом, залечивающим любые раны.
Нюта щебетала, рассказывая, что она делала в садике, потом порывшись в своем шкафчике, вытащила увядший одуванчик и протянула его Марине. Каждый день, выходя с группой на прогулку, Нюта находила на участке какой-нибудь цветочек, красивую на ее взгляд травинку или веточку, срывала или подбирала, прятала в карман или шкафчик, а потом дарила Марине.
Марина села на низенькую детскую скамеечку и стала переодевать Нюту.
– Марина Геннадьевна, здравствуйте! – услышав голос воспитателя, Марина подняла голову и поздоровалась, – у нас сегодня в группе произошло, можно сказать, ЧП.
«Добивайте», – равнодушно подумала Марина.
– Мы с детьми осваиваем игру в магазин: как продавать, покупать, что такое деньги, ну вы понимаете? Так вот, сегодня Анечка принесла из дома на игру настоящие деньги, – воспитатель протянула Марине три купюры по пять тысяч рублей каждая. Что воспитатель говорила дальше, Марина уже не слышала. Она автоматически перевела глаза с воспитателя на часы, висящие на стене. Было двадцать минут шестого. Табличка с надписью «Платеж по ипотеке» загорелась зеленым светом. Черт! Надо попросить у Кости прощения. И у Ленки. И у Игоря Станиславовича. Сначала они зайдут с Нюткой в банк, а оттуда сразу к Косте. «Стоять перед ним на коленях с ревущей Нюткой» – с улыбкой думала Марина. Если она будет с Нютой, Костя ее точно простит. Может они даже останутся у него ночевать.

[Наталья Владимировна]

65

ИГРА «СОКОЛ»

- Игорь, поставил елочку? – мама беспокоится о каждой мелочи, уже сколько лет на пенсии, а всё не забывает про классное руководство и беспрерывное управление всем происходящим вокруг нее. – Тогда под соки выставь высокие бокалы!
Игорь не спорит, даром что самому пора внуков иметь и указывать им, как готовиться к празднованию Года. Оторвавшись от сервировки стола, Игорюха, как его звали в игровой гильдии «Старые товарищи», Игорюха, а то и Игорян, присел за клавиатуру, нового персонажа проверить – бьет ли манекен, повышая уровень, ведь надо набрать шестидесятый левел, тогда подарки, плюшки, фишки, сплошное счастье игромана.
Ну да, персонаж женский и конечно, все стремились в персонализации грудь ей раздуть, теперь вокруг бегали худышки с выменем каждая, а Игорь настроил параметры телесности так, как у Нее, его единственной Мечты на сей день 31-го декабря проклятого года.
Он еще успел приблизить ее лицо, высококлассный монитор показал бледное, словно из мрамора, личико в обрамлении серебристых волос, и в дверь позвонили.
Игорь замер.
Где звонок?
Кто пропустил мимо домофона?
Никого же не ждем? Три пенсионера-инфарктника, скромный столик из двух салатов, ну да, ну ладно, что вы, ну еще заказные китайские салаты, брат прислал в подарок сумму, «на вкусняшки», хватит на пару месяцев вкусностей, так кто там?
- Извините, а Игорь здесь живет?
Сначала это напомнило контрастный душ, ледяные и жаркие волны ходили от макушки до пяток, потом по всему телу заметались мурашки, пока он шел на ватных ногах на Ее голос.
- Привет. Здравствуй, Аня. Что-то случилось?
А что бы еще он спросил у девушки, совсем недавно поднявшейся до службы в одном из подкомитетов Гордумы, ну о ней так рассказывали все, а что там на деле…
- Случилось. Мне некуда идти.
Задыхаясь от радости и чуть не заплыв слезами от жалости, он сказал «Входи» и протянул ей руку.

***
Замерзла. Полдня металась по городу с дочкой за хрупкую ладошку держась, никто не откликнулся, то ли совсем житья народу не стало, что подругу и родственницу приютить не могут, то ли правда боялись мужа, по слухам, связанного с бандитской элитой, потому и продвинул, мол, жену в городские верха.
Замерзла. Игорь сварил кофе любимой смеси – семь частей арабики, три робусты – дочке стакан «Несквик», от приезда племянницы летом осталось, всё сгодилось, всё словно так и надо и готовилось годами.
Да врут всё про Ее взлет во власти, которая власть? О чем вы? Госслужащая, рядовой бюджетный персонал, но вечерами! Вечерами она преображалась в городской театральной студии и режиссер, живущий на зарплату ДК спального района, давал ей ведущие роли.
Она не замечала Игоря вообще, он ведь не играл в этой самодеятельной труппе, он ходил на финальные прогоны и на премьеры – блог свой вел на культурные темы, рекламой была увешана половина его страниц, блогер, блогер, кому это интересно в эпоху ТикТока и роликов по 10 секунд и миллион просмотров? Кривляки. Умами пользователей владели фрики и кривляки.
Игорь устроил островок эстетики посреди всего этого балагана, и аудиторию держал не скажем чем, ибо это секрет. Профессиональный секрет.
Он подошел к ней всего один раз после премьеры какого-то очередного действа и тихо проговорил, стоя за плечом: «Офелия, нимфа, в своих молитвах помяни меня», - а она даже не дрогнула, только медленно, медленно поворачивалась к нему целую вечность, пока он впитывал каждую черточку обращавшегося к нему лица.
Они смотрели друг на друга и что-то шептали, тихо смеясь, и Джим Моррисон так не читал стихов Памелле, как читал вполголоса Игорь, вглядываясь в ее пульсирующие от перемены света зрачки. Да, это было так, и так она сказала: «Прости, мужа творческого я не хочу. В семье должна быть одна звезда», - и мама, мама! Подбежала малышка Оленька, и следом высокий, глядящий немигающе, словно филин, познакомься, это Игорь, тот самый блогер, хочет, чтобы я дала интервью.
«Ну и?» - спросите вы. - «Дала она ему в итоге или что? Не тяни!»
Да при чем тут это! Вы на персонажа его посмотрите, вылитый Ее, Анютин, образ! И он даже стеснялся наряжать ее в полупрозрачные ткани, как делали другие игроки со своими «аватарками», послушными комбинациям клавиш, да, он одел ей полулаты, они стильно так смотрелись с булавой и щитом. Он смотрел, как она скачет на край карты, приподнявшись над седлом и вцепившись в поводья, как она разносит вдребезги каменных големов и костяных монстробоссов, как укрывается щитом и нахмурившись, тихо и медленно движется на бегущую к ней толпу…
А теперь она здесь и вот уже делает книксен перед мамой: «Аня! На Анюту не обижаюсь, нет, что вы!» Отец, проскальзывая мимо застывшего в дверях на кухню Игоря, шепнул: «Да, Игорюха, Анютины глазки - это что-то!»

***
На одной рекламе на блоге он бы не протянул, это точно, поэтому напутствия матери, куда выехать, чтобы передать парфюмерный заказ клиенту, принимал почти спокойно.
- Ой, а ты надолго? – Аня покраснела. – Если хочешь, я с тобой поеду, объясню клиентке вашей, на чем основа запаха настояна, да? Можно? Одеваюсь!
- Игорь, не забудь шарф и перчатки! – и тут вклинилась мать. - И что такое?
- Бабуля Аля, не волнуйтесь, человек, который везет новогодний подарок , никогдашеньки не замерзнет! – протараторила Оленька и поцеловала маму Аню на посошок.
Туман, туман, они ехали в такси, заказ был выгоден, несмотря на эти траты, распродать надо было полсумки флаконов, Игорь обычно никому не светил свой – их, их с матерью! – приработок, хотя знакомые редактора поддержавших его блог изданий в один голос успокаивали: «Не трусы женские продаете, нечего стесняться!» Недавно в такси ввели эту услугу, тихий проезд – водитель поднимал до потолка вплотную заслонку двойной плотности, и не только он не слышал пассажиров, но и его разговоры с диспетчером и три аккорда хрипунов не слышали спешащие куда-то в поездке. Вот наши двое и не могли наговориться.
Туман и хлопанье бедного сердца, неужели он говорит с Ней, и рискнул раскрыть свою главную финансовую тайну. Сестра болела. Неважно чем. Все руки в уколах. Они с братом вытягивали как могли ее лечение и прожиточный минимум для семьи, пока отец отстаивал в суде право на компенсацию за увольнение, и адвокаты озолотились, ведь он потратил втрое больше требуемой суммы, и Игорь вплоть до самого инфаркта обедал пакетиком кофе три в одном и четвертью пачки Примы. Потому что это были те самые девяностые, и родственники требовали продать квартиру, вернуть долги, а Игорь смог, смог, смог! Так и сказал в лицо тетке, крестной вообще-то, отдавая последние тысячи перед самым ударом… Ну и брат отказался от своей доли, так что две трети квартиры теперь его, отец просил не разменивать, доживем уж втроем, никто и не думал, что на игорюхину пенсию найдутся девушки, мечтающие понищебродить.
Но Аня здесь!
- Выезжать на встречи с покупателем неэффективно, думаю, надо завлекать ближе к вашему дому, ну и вообще лучше блог в информационный сайт развить и поднять посещаемость. Мы курсы проходили, по внедрению онлайн-услуг, там много чего говорили, займемся?
Город. Запруженная дорога в центр. Место встречи у рынка «Сокол».
- Ты веришь в судьбу, Игорь?
Он невольно поднял руку к распахнутому воротнику куртки и растянутому на него шарфу, огладил купленный буквально три дня назад с новогодними скидками, огладил кулон – серебро и родий поверх ювелирной стали, сокол, Ра, Рарог, Рюрик. Игорь Юриков огладил предками хранимый символ и, прокашлявшись, улыбнулся:
- В судьбу как твою историю. А складываем ее мы.
Он выбрался из таксомотора, подал ей руку и услышал словно уханье филина:
- Уйди от нее, писака херов! Проститутка закулисная!
Свистнул выстрел. Под горлом – словно удар по изящно выделанному кусочку серебра, сокол поставил ему печать на вдох, а филину уже крутили крылья охранники рынка, не его территория, приперся разбираться, и Аня ответила морозно и грозно:
- А вот этого уже я тебе не прощу! Не заставишь!
Игорь огладил покореженный травматической пулей кулон и сквозь отплывающий от разума туман просмеялся:
- Человек, которому под Новый год подарили новую жизнь, в холод не мерзнет и в огне не горит!
Не скажу, чтобы они жили долго и счастливо, но персонажем воинского класса с набором умений «Сокол судьбы» Оленька играла до самого закрытия игрового проекта.

2 января 2021

[Наталья Владимировна]

66

АЛЫЕ ПАРУСА ДЛЯ НАДЕЖДЫ

В классе стояла тишина, десятиклассники писали сочинение. Ромка уже написал, просто сидел и всматривался в лица. Было интересно наблю-дать, как на каждом отражается все то, о чем думает сейчас человек. Они все вместе с первого класса. Он посмотрел на учительницу литературы. Между собой они называли её "наша Танечка", потому что она на немного была старше их. Танечка смотрела в окно и о чем-то думала. А за окном звенела капель и ярко светило солнышко, иногда прячась за маленькие бе-лые облака. Ромка посмотрел на девушку, что сидела за третьей партой на среднем ряду. Ассоль почувствовала его взгляд, повернула голову, улыб-нулась и снова погрузилась в работу. А он продолжал смотреть на неё. Настоящее имя девушки Надежда, но её все звали Ассоль, за её любовь к Грину. Любимым произведением у неё было "Алые паруса". Надю все считали немного странной. Всегда спокойна, казалось, что она лишена всех эмоций, очень аккуратна во всем. Ромке все нравилось в девушке, они дружили с пятого класса. Звонок прозвенел громко и неожиданно. Все за-шевелились, кто-то пытался на ходу что-то дописать. Наконец, тетради стопкой легли на столе, и класс опустел. Надя подошла к Ромке:
− Пошли, перекусим?
Он согласно кивнул, и, прихватив еще несколько человек, они спустились в столовую. После школы они шли рядом и говорили, вернее, говорила Надя, а Ромка зачарованно смотрел на неё и слушал. Глядя на неё, он по-думал, что она действительно очень похожа на Ассоль. Ему очень захоте-лось, чтобы она сказала, что он похож на Грея.
−Пойдем на набережную, погуляем? − сказала она.
Он знал, что это любимое место её. Надя могла часами вглядываться в мо-ре, словно и правда, там мог показаться корабль с алыми парусами. Дое-хали на трамвае до набережной. Людей было немного, в основном, это ту-ристы, слышалась иностранная речь. Они долго гуляли, посидели в кафе. Проводив девушку домой, он шел и думал о ней. Скоро у неё день рожде-ния. Ромка не знал, что подарить ей на семнадцать лет, и вдруг его осени-ла мысль, он знает, что подарить! Дома уже ждали его к ужину. Мать уко-ризненно посмотрела на него и показала глазами на часы, на которых бы-ло ровно семь.
−Мама, прости,− он виновато склонил голову, мать рассмеялась.
−Папа, у тебя есть чертеж фрегата?− спросил Ромка отца после ужина.
Отец работал в КБ судостроительного завода.
−Зачем тебе?−спросил тот сына.
−Понимаешь, хочу одному, очень хорошему человеку, подарить мечту. А мечта − это корабль с алыми парусами.
Отец рассмеялся:
−Так купи в магазине модель, собери и подари.
Сын грустно ответил:
−По моим карманным денежным средствам, я могу купить маленькую мо-дель, а это не то. Отец снова громко рассмеялся:
−Хорошо, я сам куплю.
На другой день отец принес большую коробку и отдал сыну:
−Вот то, что тебе надо, действуй.
Он открыл коробку. В ней лежали сотни маленьких палочек и щепочек, а отец хмыкнул, похлопал его по плечу:
−Ничего, разберешься. Там есть схема сборки. Паруса, правда, там белые, но мать сказала, что купит алого шелку.
Времени у него было мало, поэтому он со школы торопился домой.
Надя даже заметила ему:
−Ты избегаешь меня? Что случилось?
Ромка спохватился:
−Прости, Ассоль, правда, что же это я? Пошли, погуляем.
Они снова бродили по набережной. Надя задумчиво смотрела на море, а он стоял и не мог отвести от нее глаз. Вдруг он подумал: «А ведь я еще ни разу не поцеловал её».
Подумал и сам испугался, что от таких мыслей, словно услышав его, де-вушка исчезнет. А она стояла и думала, что интересно они общаются. На влюбленных они не похожи, но и детского уже было мало. Главное, что их пока это устраивает. Сборка фрегата продвигалась медленно, очень много пришлось проявить терпения. Отец предложил помощь, но он отказался. Но все когда-то кончается, и настал день, когда корабль был готов. Он стоял на столе. Величественный, с алыми парусами. Ромка успел ко дню рождения Нади. Он так волновался, так бережно нес его по улице. Люди не скрывали восхищения, глядя на корабль. На звонок дверь открыла Надя и замерла. Перед глазами был корабль мечты, она смогла только сказать:
− Ну, Ромка!..
Целый день она любовалась подарком, он видел её счастливые глаза.
Однажды Надя не пришла в школу, не было её и на второй день, и третий. На звонки никто не отвечал. Ромка пошел к девушке домой, но там никого не было. Соседка сказала, что Надя в больнице, и мать с ней там. Он нашел их. Оказалось, что ей стало плохо, и она потеряла сознание. Все это ему рассказала мать девушки, она одна воспитывала дочь. Ромка во-шел в палату и увидел свою Ассоль. Она лежала бледная, опутанная каки-ми-то проводами, и ему стало жаль её. Врач вызвал мать к себе, а он при-сел к девушке, взял её за руку:
− Ассоль, что случилось с тобой?
Она слабо улыбнулась:
−Голова все время очень болит, Рома.
−Все будет хорошо, верь мне,− ответил он, наклонился и поцеловал нежно.
Надя смутилась:
−Как взрослый, поцеловал.
Она закрыла глаза, а он тихо вышел из палаты. Они с матерью Нади шли по больничному двору, она, вытирая слезы, сказала:
−Рома, у Нади опухоль в голове, ей будут делать операцию. Ты не бросай её, врач сказал, что больше положительных эмоций, ей это сейчас очень нужно.
Ромка понял, что детство закончилось сегодня, и ответил:
−Я никогда не оставлю её, поверьте мне.
Они распрощались. Дома отец, заметив состояние сына, спросил:
−У тебя что-то случилось?
Собрав все свое мужество, он ответил:
−Папа, мне очень нужна твоя помощь.
Отец, видя, что сын очень серьезно говорит, сказал:
−Ну-ка, пойдем в кабинет, поговорим.
И Ромка все рассказал про Надю, а потом попросил:
−Папа, помоги мне показать Наде настоящий корабль с алыми парусами, у нас в городе он есть. Я уверен, это спасет её.
Долго отец думал, потом проговорил:
−Хорошо, я попробую, может, получится.
Ромка облегченно вздохнул. В классе все переживали за Надю. Несмотря на её странный характер, девушку любили все. Юноша очень много вре-мени проводил у нее. Рассказывал школьные новости, старался развесе-лить девушку. Через неделю отец пришел с работы и доложил, что вопрос решен положительно. История Нади никого не оставила равнодушным. Послезавтра корабль рано утром подойдет к пирсу, надо туда привезти Надю. Счастливый Ромка побежал в больницу, постучал в кабинет врача. Врач, уже седой пожилой мужчина, внимательно выслушал его, подумал и сказал, что это очень опасно для девушки. Ромка стал его убеждать, что это её мечта, увидеть корабль с алыми парусами, что это только поможет ей. Наконец врач согласился. Наде сказали, что её повезут на обследова-ние. Ромка всю ночь не спал, так волновался, рано утром он уже был в больнице. Надину мать обо всем предупредили заранее. Девушку на крес-ле−каталке на машине скорой помощи привезли на пирс. Она с удивлени-ем смотрела на всех и с удовольствием вдыхала морской воздух. Вдруг она вскрикнула и показала рукой на море, там, в лучах утреннего солнца, показался корабль с алыми парусами. Надя, как зачарованная, смотрела на него. Ромка подошел, взял её за руку, она нежно пожала ему пальцы:
−Спасибо, Рома. Как это красиво!
Корабль подошел к пирсу, где стояло уже много зевак. Надю на кресле подняли на корабль, она счастливо улыбалась. Через четыре часа они вер-нулись в палату. На лице девушки был нежный розовый румянец, она улыбалась.
−Спасибо, капитан Грей, за все. Теперь я буду жить, обязательно буду.
Операция была сделана успешно, девушка шла на поправку. Улыбкой встречала своего друга. А Ромка был на седьмом небе от счастья. Челове-ку нужны мечты, не меньше, чем воздух. Пусть в жизни всегда будет мо-мент для счастья и время для мечты!

[Наталья Владимировна]

67

БЕЗДНА

Кто хочет приносить пользу,
тот и с буквально связанными руками
может сделать бездну добра.
Фёдор Михайлович Достоевский


Шесть утра, у меня срочный вызов. Я в это морозное снежное утро шел по идеально вычищенной дорожке к своему выскобленному бобику. Жителям нашего дома несказанно повезло: им не приходится утром считать автомобили или исследовать в Шерлоковской манере, где его транспортное средство: «вот антенна торчит» или «у меня кроссовер». Мой бобик, конечно, выделяется среди прочих, припорошённый снег на сигналке не мог его скрыть.
Каждое утро дядя Олег чистит снег у входа в свой магазинчик часов.
Заодно расчищает машины своих соседей. Те знают, гордятся и хвастают им, как дорогим сувениром: вот как повезло! Но в тоже время благодарят. Кто, чем может. Кто продукты принесет дефицитные или повседневные, я вот одежду ему даю и обувь: свезло, одного размера и нога и голова. Он принимает с удовольствием, но денег не берет, хотя знаю, что немного он получает со своего дела. А последние налоги, как он сам говорил за шахматной партией, издевательски забирают у него последнее.
Дядя Олег залихватски кивнул мне, заледенелые тонкие усы торчали как стрелки часов, шапка надвинута практически на глаза, веки сжаты от морозного воздуха. Рубиновый нос свидетельствовал о долгих стараниях соседа.
Живет он один, жена, как говорили, уехала на юг, а он так и остался на месте, неизменный, с часами, усами и лопатой.

***
Я нерешительно постучал в дверь:
- Кто это там? – распахивая, спросил мой партнер по шахматам.
Увидев меня, он спросил: – А, ты? Партейку отыграть хочешь?
За моей спиной послышалось нетерпеливое покашливание.
- Участковый полиции старший лейтенант Беспалов, - пробурчал я, засвидетельствовав удостоверение.
- Даже так, - усмехнулся часовщик, увидев рядом со мной нашего соседа депутата Горьянова. Острый синий козырек, строго водруженный на мою короткостриженую голову, говорил о самых серьезных намерениях нашего визита. - Проходите.
Огромная спина Горьянова еле вместилась в коморку часовщика. Не удосужившись стряхнуть снег с больших лакированных сапог, тот так и протопал по дряблому паркету, оставляя чуть подтаявшие кучки снега. Горьянов, скривив рот, оглядел бедную обстановку, кухню и пробасил:
- Ты мне машину поцарапал своей лопатой! Вот результаты экспертизы. – Депутат хлопнул бумагой по столу. - Платить тебе теперь. Жду деньги до субботы!

***
Я шел к своему бобику морозным утром. Ноги застревали в белоснежной бездне. Кто-то уже счищал снег с машины Горьянова, я кивнул незнакомцу и тоже ухватился за маленькую лопатку. Не опоздать бы: бобик большой и снега соответственно много.
Сразу после визита Горьянова к дяде Олегу, новость о повреждённой иномарке облетела весь дом. Некоторые из жителей дома прямо просили соседа не чистить их автомобили. Дядя Олег перестал помогать нам вовсе.
- Нанял, - самодовольно кивнул мне чиновник, спустившись позже, когда его машина вновь стала черной.
А еще спустя неделю вывеска часового магазина закрылась, следом висела табличка «Свободная аренда», а после открыли спортивный зал, куда стекалась вся молодежь города.
Я стал выходить чуть раньше, чтобы расчищать подъездную дорожку. Соседи кивали мне и жали руки. Про дядю Олега никто не спрашивал.

***
По делу о пропаже кошелька я запросил видео с заправочной станции. Моя бывшая одноклассница, Ольга, кассир на заправке, девушка добродушная и порядочная, жила в соседнем подъезде и тоже, как и я, переживала за дядю Олега.
- Смотри, - ворвалась Ольга, размахивая диском. Привычно улыбчивая теперь она смотрела на меня строго и с раздражением отодвинула меня от рабочего стола. Оля вставила диск в ноутбук. Я растеряно ожидал.
- Ты не прав! - заявила Ольга, пальцем тыкая в замызганный экран.
Я смотрел как автомобиль Горьянова, немного искаженный некачественной видеосъемкой, въехав на заправочную станцию, задел короб с песком, засыпанный снегом. Не сразу, но из машины все-таки вышла молодая девушка, оглядела машину со всех сторон и снова запрыгнула в авто.

***
Чуть помедлив, я постучал в дверь.
- Отыграться хочешь? – усмехнулся дядя Олег. Бездна прозрачно-серых глаз поглотила и острый козырек парадного головного убора, и мой виноватый вид.

[Наталья Владимировна]

68

РОЗА, РОЗА И СТАРИК

Я переехала в ипотечную квартиру в конце февраля, а в середине апреля впервые увидела этого старика. Высокий, седой, с неизменной красной розой в руке – он привлёк моё внимание. Каждый вечер в восемь часов Пожилой Романтик появлялся из-за угла дома, неспешно проходил мимо первого подъезда; второго, где жила я; здоровался со старушками, сидевшими на лавочке у третьего, и заходил в четвёртый. В эти моменты я завидовала его жене, придумывала их сварливо-милые диалоги и мечтала о спутнике жизни, который даже в преклонном возрасте каждый вечер дарил бы мне цветы.

Прошёл апрель, вечерние наблюдения за стариком превратились в ритуал: вернуться домой с работы, заварить крепкий чёрный чай, добавить в него ложку сахара, взять шоколадный батончик, сесть на широкий кухонный подоконник и, попивая настоявшийся бодрящий напиток, ждать восьми вечера. А в начале мая, в субботу, я впервые увидела Пожилого Романтика днем, на рынке. Он стоял растерянно, держа в руках розу, и то и дело оглядывался.
— Вам чем-то помочь? – не сдержав любопытство, поинтересовалась я, подойдя ближе.
— Извините, а вы не знаете, где я живу?

На несколько мгновений я впала в ступор. Этот вопрос никак не вязался с семидесятилетним дедушкой-романтиком, образ которого успел сформироваться в моем воображении.
— Я не помню, откуда пришел, - продолжил тем временем старик. – Может быть вы знаете?
— Пойдемте, я вас провожу.

Ещё никогда мой путь от рынка до дома не занимал так много времени: Пожилой Романтик шёл очень медленно. Впрочем, это была не самая большая проблема, ведь номер нужной нам квартиры я не знала.

Мы миновали первый подъезд, второй. «ЗдорОво, Митрич!» - крикнула у третьего подъезда старику его возрастная подруга, но тот никак не отреагировал. Яркое пятно слева привлекло моё внимание, я пригляделась. В окне одной из квартир первого этажа пышно цвели розы насыщенного красного цвета – точные копии той, которая была в руках у моего спутника.
— Роза... - раздался стариковский шёпот.

Вздрогнув от неожиданности и обернувшись, я увидела, что мой спутник неотрывно смотрел в сторону подоконника-цветника. "Ну что ж, надеюсь, что роза действительно из этой квартиры" - подумала я и, взяв под руку дедушку, направилась к двери подъезда, которая на наше счастье, была открыта.

Мы подошли к квартире. Нажав на звонок, я прислушалась. Чёрная железная дверь распахнулась так, как будто нас поджидали. На пороге стояла заплаканная блондинка лет пятидесяти с покрасневшими глазами.
— Папа!

Хозяйка квартиры бросилась к старичку, поспешно завела его внутрь и, буркнув мне «спасибо», закрыла дверь.

Я немного постояла. Потом ещё немного. Признаюсь, я ожидала чего-то большего, чем «спасибо», похожего на подачку. Но, видимо, дочь моего Пожилого Романтика рассудила иначе. Где его жена, почему он вдруг забыл свой дом, чем я заслужила такую странную благодарность – вопросы мучили мою бедную головушку.
— Довела Митрича до дому-то?!

Я обернулась на окрик. Ровесница Пожилого Романтика из третьего подъезда, по-прежнему сидевшая на лавочке, явно жаждала общения. Что ж, этим можно воспользоваться и, возможно, узнать подробности жизни любителя домашних роз.
— Довела, вот только дочь его, по-моему, была мне не рада, - ответила я старушке, подойдя поближе.
— Да ты не обижайся на Светку. Это она раньше приветливая хохотушка была, а как Митрич заболел, так и она изменилась.
— А что с ним?
— Что, что... Старость с ним, вот что. Нам с Иваном Митричем в этом году уж по семьдесят семь стукнет. А какой он красавец был в молодости! Все девки двора за ним увивались, даже я. А он влюбился в Розку с соседней улицы. Ух, какие только мы им каверзы не придумывали...

Старушка заулыбалась. Нравятся мне бабушки с подобным лицом: открытым и круглым. Увидишь такую и сразу почувствуешь необъяснимую волну уюта и доброты.
— Всю жизнь они в этом доме прожили, двоих детей родили. Сын Вовчик уехал куда-то на Север, а Светка здесь осталась. А лет десять назад умерла наша Роза Львовна. Пошла в магазин, упала и больше не очнулась. Инсульт.

Тяжёлый вздох прервал воспоминания подруги моего Пожилого Романтика. Ну что ж, по крайней мере, на один вопрос я ответ получила.
— А какие она розы дома растила. Всем на зависть! Они только и спасают теперь Митрича. Подкосила его смерть жены, подкосила. Забывать много начал. Несколько раз Светка даже в полицию заявление писала, мол, отец пропал. А потом она заметила, что Митрич, глядя на цветы, которые мать выращивала, понемногу приходил в себя. С тех пор на каждую прогулку и даёт ему веточку из дома.
— А как же он дорогу находит? — не поняла я.
— Да он ведь местная знаменитость. Все в округе знают, что дедок с розами здесь живёт, вот и провожают его. Светку мне только жалко.
— Чего её жалеть-то? «Спасибо» сказала будто гавкнула, - возмущение вновь волной захлестнуло меня.
— Эх, деточка, мы, больные старики, что малые дети. Так что не вини её, трудно ей.

Звонок простенького сотового телефона прервал наш разговор.
— А?! Чего?! — проорала старушка в трубку. — Да иду я, старый, иду! Ладно, деточка, пошла я, а то дед мой звонил. Сериал скоро начнётся.

Мы распрощались. Я вернулась домой. На следующий вечер мой ритуал повторился: крепкий несладкий чай с конфетой и подоконник. Пожилой Романтик всё также неспешно шагал мимо подъездов. Вот только милых старческих диалогов я уже не придумывала.

[Наталья Владимировна]

69

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ДОРОГ

Лара жила загородом. Вечером после работы она садилась на электричку, доезжала до нужного пункта и по лесной тропинке добиралась до дома. Так было и в этот раз. Доехав до конечной станции метро, она вышла из вагона и дошла до кассы. Купив билет на электричку, Лара прошла к платформе. Там она села на скамейку, которая располагалась неподалеку от вокзальных часов и широкого информационного табло. Часы показывали девять вечера. В это августовское время было уже довольно темно, но фонари хорошо освещали перрон.
Лара запрокинула голову. Она увидела, как на крыше, прикрывающей широкую платформу, ежились голуби. Эта заметка рассмешила ее, и Лара огляделась по сторонам.
Взгляд ее остановился на двух женщинах, стоявших рядом. Сказать, в каких точно отношениях они находились, было трудно. Они стояли очень близко друг к другу, и Лара подумала, что они – вероятно, мать и дочь. Одна из женщин была значительно старше другой, но внешне они выглядели совсем по-разному. Держа в руках небольшой лист бумаги, женщина моложе вслух читала что-то, написанное на нем. Обе хохотали. Они украдкой осматривались по сторонам, не глядит ли кто на них. «Подожди! Это еще не конец!», – донеслось до Лары несколько раз.
Лара посмотрела на вокзальные часы. Поезд задерживался на пять минут. Кто-то уже с нетерпением и театральными вздохами всматривался в его сторону, кто-то в ожидании ходил по платформе, кто-то прощался с провожающими по третьему разу.
Наконец, послышался звук приближающихся вагонов. Все оживились, даже стало светлее. Лара приподняла сползший на колени шарф и, замотав его вокруг шеи, уютно укуталась в мягкую ткань. Поезд остановился.
Когда двери открылись, люди повалили в вагоны и удобно расселись по местам. Лара тоже поспешила. Она села у окна, положив сумку на соседнее сиденье – в городе она купила абрикосы и очень боялась их помять.
Фонарей на пути железного странника почти не было, потому за окном стало темно. В вагоне горел свет, и окна поезда превратились в большую зеркальную поверхность. В этом отражении Лара с любопытством рассмотрела вагон и его пассажиров. Кроме нее загород направлялись еще четыре человека: сонный пожилой человек, задумчивый молодой мужчина, две веселые девушки.
Пожилой мужчина смотрел куда-то прямо перед собой. Складывалось впечатление, что он находился больше в мире снов, чем в реальном пространстве мчащегося вперед вагона. Молодой человек, прижавшись щекой к стеклу, равнодушно смотрел в окно. Две девушки, очевидно, были подружками. Взявшись за руки, оживленно, но тихо о чем-то болтали. Они замерзли, отчего плотно друг к другу прижались.
Лара достала из сумки книгу, открыла ее и прочла пару строк. Увлечься чтением не удалось. Женщина посмотрела в окно, надеясь разглядеть там хоть что-нибудь, кроме отражающегося интерьера и своих спутников. Ничего не увидев, она задумалась о почти прошедшем дне. Ощущение того, что он закончен, еще не наступило.
Вагон трещал и гремел. Остановки сменяли одна другую. Лара замаялась. Она снова открыла книгу, но читать не стала. Пробежалась по странице глазами, она закрыла ее и убрала в сумку.
Прошло еще минут десять. Лара решила прикрыть глаза и немного отдохнуть. В этот момент напротив нее сел тот самый задумчивый молодой мужчина.
«Сейчас будет знакомиться», – неохотно, подумала Лара. Она осторожно посмотрела на нарисовавшегося напротив соседа и внутренне напряглась.
– Давайте поболтаем? – предложил молодой человек нарочито радостным голосом, – прошу прощения, но здесь так скучно. Телефон сел, книги у меня нет. Если Вы не против, я бы хотел просто пообщаться с Вами. Давайте?
Лара помолчала, но поддалась.
– Давайте, – уже подозрительно смотря на мужчину, без эмоции протянула она.
Оглядев его с головы до ног (опрятен, похоже, что трезв, взгляд – прямой), Лара подумала, что ему около тридцати пяти. Знакомиться ей совершенно не хотелось. Она была замужем, друзей не искала. Кроме того, Лара не любила неожиданных знакомств и даже всячески их избегала. Смотря на соседа, Лара успокоила себя тем, что, скорее всего, встреча не продлится долго. «Возможно, он решил попытать удачу. Но «Я бы хотел просто пообщаться с Вами» закончится сразу же, как только я скажу, что уже замужем», – подумала женщина.
– Меня зовут Кирилл, – сказал молодой человек и дружелюбно протянул Ларе руку.
Ничуть не смутившись, на рукопожатие она не ответила. Зачем вызывать ненужное к себе расположение или подавать ложный сигнал о заинтересованности в предстоящем общении? Женщина сказала:
– Я – Лара. Сейчас лучше быть осторожными, ведь новая вирусная инфекция. Многие болеют, лучше не пожимать руки.
– Вы правы, сейчас опасно. Я ведь и сам – врач, – заметил Кирилл.
Лара приободрилась. «Это в его пользу», – подумала она про себя.
– А какой Вы врач? – не удержавшись, и немного даже с интересом спросила Лара.
– Врач скорой помощи.
Лара молча кивнула.
– А Вы чем занимаетесь? – поинтересовался собеседник.
– Работаю, но сейчас я в поиске чего-то нового.
– В поиске?
– Да, ищу и себя, и новую работу, – спокойно сказала Лара, отводя взгляд в сторону.
Это тоже было правдой, она давно уже планировала сменить место работы. Она находилась «в поиске себя» почти постоянно или, по крайней мере, очень периодически, словно для нее это было особым стилем жизни. Делиться своими переживаниями с незнакомцем Ларе не виделось ни перспективным, ни приятным, поэтому, улыбнувшись для вежливости, она развернулась к окну и принялась разглядывать свое отражение.
«Вроде не пьяный», – словно оценивая возможные риски, вынесла она вердикт.
Кирилл улыбнулся и заинтересованно осмотрел Лару.
– А Вам до какой остановки? – спросил он.
– До N***, – ответила Лара, скорчив гримасу. Вопрос о том, где она живет, совсем ей не понравился.
– А мне чуть дальше. Но я хорошо знаю Ваши окрестности. Сразу после учебы я работал именно здесь, а первое место работы запоминаешь навсегда. У вас тут красиво, спокойно.
– Да, это так, – согласилась Лара, чуть дивясь услышанному. Любопытно, неужели этот собеседник оказался «своим»? Она внимательно посмотрела на Кирилла.
– Работа была очень тяжелой, – спокойно продолжал он, – но оказалось, что может быть еще хуже. Сейчас, например, на работе – сплошной «дурдом».
Он помолчал, а затем продолжил:
– Особенно не хватает сна. Работаю я сменами и иногда просто теряюсь во времени. Сбиваются все ритмы жизни.
Он снова помолчал немного и добавил:
– А еще очень тяжело видеть смерть, особенно смерть детей.
– Как же Вы восстанавливаетесь? – спросила Лара, мысленно пожалев мужчину.
Кирилл задумался. Лицо его стало серьезным и немного печальным.
– Восстанавливаюсь? – медленно повторил он.
– Да, – Лара чуть подалась вперед, – как Вы отходите от этого? Может быть спорт… или какое-то хобби?
– А, Вы об этом, – словно придя в себя, ответил Кирилл, – да по-началу никак не отходил. Потом привык. Спорт, конечно, отвлекает. Я люблю бегать.
Лара кивнула.
– А Вы куда едете? Домой или по делам? – поинтересовался мужчина.
– Еду домой, мы с мужем переехали загород несколько лет назад.
– Вы замужем? – удивленно спросил Кирилл.
– Да, – уверенно ответила Лара.
– Дети есть?
– Еще нет.
Наступило недолгое молчание. Кирилл посмотрел в окно. Лара разглядывала потолок вагона. Очевидно, оба задумались о своем.
– А у меня сын, – вернувшись к разговору, на выдохе произнес Кирилл. Он снова добродушно улыбнулся, но не Ларе, а их отражению в окне.
Лара улыбнулась в ответ. Семейное положение было разъяснено, а разговоры о детях подсветили эту спонтанную встречу.
– Хороший такой ребенок, – продолжал Кирилл, – очень хороший.
– Сколько ему? – спросила Лара.
– Два года уже, – произнес Кирилл с гордостью.
Мчась вперед и раскачиваясь на ходу, вагон продолжал трещать. Прошло несколько минут.
– Разводимся с женой, – тихо сказал Кирилл, опустив глаза.
Лара опешила и уставилась на мужчину. В вагоне погасла одна из лампочек, стало чуть темнее.
– Наверное, все стало очень уж странным, – продолжил мужчина, – мне просто сына очень жаль. Я переживаю за него. Но думаю, так будет лучше.
Кирилл поднял глаза к потолку и громко вздохнул.
– Понимаешь, – продолжил он, несмотря на Лару, – я очень много работаю, иногда трое суток подряд. Смены тяжелые. Прихожу домой, а там… Ольга, жену зовут Олей, она совсем запуталась. Я думаю, она уже не в себе. Я стараюсь помочь ей, но ничего не выходит. Мне сына очень жаль.
Лара отметила, что Кирилл перешел на «ты». Обычно такие вещи ей очень не нравились, но сейчас она отнеслась к этому почти равнодушно. Она сидела, не меняя позы, но выражение ее лица изменилось заметно. А в глазах Кирилла засверкали слезы.
– Раньше она не была такой. Теперь же совсем места себе не находит, – медленно и спокойно рассказывал Кирилл, словно они сидели не в шумном вагоне, а где-то в уединенном тихом месте, – постоянные ссоры, крики – все это и выводит ее из себя. Я пытаюсь делать, что могу, но ничего не помогает. Она просто сходит с ума, то молчит, то злится; ничем не занимается, все ее расстраивает.
– Я понимаю, о чем Вы, – осторожно произнесла Лара.
– Я не хочу жаловаться, – продолжал Кирилл, – но я столько всего для нее делаю. Я готов поддерживать любые ее увлечения и идеи. Но все это заканчивается одинаково – все бросает. Думаю, что она давно уже потеряла себя. Все это тянется так давно, что уже неясно, найдем ли мы выход. Наверное, нам пора разойтись.
Кирилл устало протер ладонями лицо. Глаза его блестели. Затем он распахнул рукой куртку, и Лара увидела, как в потайном кармане заблестела бутылку коньяка.
– Вот, пью, – сказал он.
– Зачем? – спросила женщина.
– Не знаю. Но пью я только хороший алкоголь, – засмеялся Кирилл. Он достал бутылку из кармана и показал ее собеседнице. Сделав большой глоток, он осторожно огляделся по сторонам и спрятал бутылку обратно к груди.
– Хорошего алкоголя не бывает, – возразила Лара.
Сама она не пила, но дело было не в этом: она почувствовала, как сердце ее наполнилось жалостью. Она заволновалась. Человек напротив и история его распадающейся жизни так странно и внезапно открылись ей по пути к тихому и родному дому.
– Вы сказали, что все еще ищете себя, – опять перешел на «Вы» Кирилл.
– Да, это так.
– Как Вы это делаете?
– Я просто делаю то, что могу. Пробую новое, бросаю то, что не устраивает. Я верю в знаки и часто прислушиваюсь к ним. Вот взять нас с Вами – может быть, наша встреча здесь вовсе неслучайна?
– Наверное, так оно и есть, – сказал Кирилл, – увидев Вас, я сразу подумал, что подойду к Вам.
Лара опустила взгляд и призналась.
– Мне бы хотелось Вам чем-то помочь.
– А Вы уже мне очень помогли, – честно ответил Кирилл, откинувшись на спинку сиденья, – Вы помогли тем, что слушали. Знаете, сейчас мало кому можно рассказывать. Я еду к родителям, хочу отдохнуть, развеяться. Проведу у них пару дней. Но я не могу поделиться с ними всем этим, потому что еду к ним, как сын. Не хочу появиться на пороге с ворохом проблем. Не хочу взваливать на них все это.
Глаза Кирилла снова заблестели от слез.
– Следующая остановка – Ваша, подъезжаем, – сказал он, часто моргая.
Женский голос объявил название следующей станции. Лара прислушалась. Она отметила, что не обращала внимания на него внимания всю дорогу, словно его и не было.
– И вот Ваш выход! – произнес мужчина, рассмеявшись, – спасибо Вам за разговор. Может быть все-таки пожмем руки?
Он снова протянул ладонь Ларе, смотря прямо ей в глаза. Лара ответила на этот жест. Когда поезд остановился, она встала.
– Желаю Вам счастья! Пусть все у Вас будет хорошо, – сказала она, одевая на плечо сумку.
– И я Вам желаю счастья. Пусть все будет хорошо и у Вас. До свидания! – ответил Кирилл.
– Прощайте! – добавила Лара уже у дверей и вышла из вагона.
На улице было тепло. Она вдохнула свежий воздух. Женщина быстро дошла до края перрона и спустилась по ступеням. Поезд тронулся. Не оборачиваясь, Лара пересекла рельсы и вышла на дорогу, которая вела к дому. Сделав пару шагов, она вдруг остановилась и, обернувшись назад, всмотрелась в темноту, туда, куда уже во всю мчался поезд.
«Живем – как будто идем по дорогам. Не всегда есть указатели, не всегда есть возможность свернуть. Узкие, просторные, извилистые – дороги могут быть разными. Самое важное – найти свою», – подумала Лара и почти побежала домой.