[Наталья Владимировна]

60

ДИАЛОГ

Прошлым утром ты молча смотрел в окно. - И что?
Ты, увидел кого-то? - Нет, никого.
Мне приснился злой сон! - И как?
Мы упали оба во мрак! - Пустяк!
Ты сломал мои крылья, а я твои. - Вот как!
Мы теперь инвалиды нашей любви. - Прекрати!
Эти ссадины ноют внутри. - Покажи.
Твои чувства, как острый нож! - Ну не ври!
Я уйду! - Догоню
Я умру! - Почему?
Ведь без сердца долго не проживёшь! - Снова ложь!
Так верни мне обратно его! - Зачем?
Без тебя не сплю, без тебя не ем! - Что ты хочешь?
Тебя и твои мечты. - Так бери!
Мы расстанемся? - Может.
Когда? - Не сейчас.
Может смерть разлучит? - Хоть кого, но не нас.
Ещё любишь? - Кого?
Меня? - Навсегда.
Ты же шутишь? - К чему сейчас клевета?
Что ты помнишь? - Шёпот твоих духов!
Ну а дальше? - За тебя я на все готов.
А трофей? - Твои локоны цвета льна.
Ты уедешь? - Нет, никогда!
Как же выразить чувства мои к тебе!? -Поцелуя достаточно будет мне! 

[Наталья Владимировна]

61

***
Пыль минут как от душного одеяла.
Без тебя в сутках вырыта на кой чёрт
Ночь – огромная тёмная яма,
В которую вся моя жизнь стечёт.
Лесенку вот звездочёт прислонит
К рыхлым и зыбким ночным краям.
Рыбка бы приснилась или печальный слоник,
Но и без света вижу только тебя, тебя.
Я не знала, что столько любви бывает:
В глухом провале каждый кем-то сожжён.
Даже в самом безвылазном его крае
Через рыдания шепчут: «Господи, хорошо!»
Звездочёт даст лесенку: «Поднимайся,
К четырём начнётся оползень – пропадёшь»,
А потом фонарик его наверху погаснет.
Только ты в такой же пропасти меня ждёшь.

[Наталья Владимировна]

62

ВЕРЛИБР ОБ АИСТАХ

Когда любви поспешно маску
мы оба сняли, и былые
черты привычно отразились
в старинных пыльных зеркалах –
покорно мы опять вернулись
в реальность, словно эмигранты,
из той земли обетованной,
где грезили прожить всю жизнь –
ну, скажем, с берегов испанских:
там мы на море обольщений
с витых балконов любовались,
сплетясь телами, словно змейки,
в тягучем солнечном меду.
Ты подбирал губами капли
вина заворожённо нежно
с моих коленей загорелых,
и дольше века длился миг –
а я, твоих волос касаясь,
придумывала имя дочке
на случай, если Божья воля
вдруг явит чудо из чудес.
Мы просыпались на рассвете,
повадки счастья изучая,
и ветерок, летящий с моря,
наш жар ночной не охлаждал.
Ты по утрам варил мне кофе
и розы клал у изголовья.
«Мне кажется, что я родился
с тобой быть рядом» – повторял,
лаская завитки на шее.
Так было и в тот ясный день,
когда тебе рассыльный в чёрном
вручил решение суда:
покинуть солнце, море, чаек
и к аистам опять вернуться
в пределы средней полосы.
«А как же сказка?» – я спросила,
обескураженно снимая
кольцо из лёгкой звёздной крошки.
«Что делать – ты ответил – искры
иллюзий долго не сияют.
Давай в глаза посмотрим правде:
у нас тут будущего нет».
Поодиночке мы вернулись
на родину – в гнездовье быта,
смирения, покоя, воли,
к жилищу аистов, которым
ребёнка в дом не принести.
Я в башню из слоновой кости
вновь поднялась – открыла книгу
на той странице, где когда-то
оставила, не дочитав,
но строки стали расплываться.
Я подошла к окну – на небе
всё те же звёзды трепетали,
и было странным осознанье:
на свете больше нет меня.
В ушах, как в раковине, море
ещё шумит, но, может, время
утешит и утишит боль?
Мне на лицо ещё ночами
любовь, как бабочка, садится –
прощальным эхом поцелуя
щекочет губы и глаза.
Я медлю краткое мгновенье
её согнать – вдруг своевольно
вдогонку улетит душа?
Но аист – вечный соглядатай,
но аист – судия безмолвный
крылами смахивает в вечность
волшебный памяти узор.

[Наталья Владимировна]

63

Я ТЕБЯ ПРИДУМАЛА САМА…

Я тебя придумала сама,
Чтобы всласть заботой насладиться.
И в тебе готова раствориться,
Чтобы чувствовать ее сполна.

Я сама придумала любовь.
И тебя волшебной наделила
Силой, что меня укрыла
От душе грозящих катастроф.

Я сама придумала тоску,
Блеск в глазах, объятий упоенье.
Каждое несмелое движенье
Я в любви одежды облеку.

Мне немного хочется тепла,
И придумав чувство, без сомнений,
В нежность рук и дрожь прикосновений
Я бросаюсь вся, не мысля зла.

И тогда тепло твоей руки,
Словно от невзгод меня храня,
Проникает в душу, как броня
Закрывая рваные куски.

За окном давно уже зима.
Может, чтобы не замерзнуть в стужу,
Было очень важно, очень нужно,
Чтобы кто-то крепко обнимал,

И я все придумала сама.
Ты скажи мне, правды не тая,
Где здесь ты, а где фантазия?
В голове моей сплошной туман.

Иногда, как будто время вспять,
Вижу снова в жизнь себя влюбленной.
Иногда – от жизни отстраненной.
Может, я придумала себя?

[Наталья Владимировна]

64

***
Я не знаю, кому эти строки,
Только слезы невольно катятся.
Счастье брызнуло мне издалёка
И рассыпалось вновь на платьице.

Бирюзово сверкают те звёзды,
Под их светом печаль качается,
Собираю дары очень поздно...
Лишь дотронусь - они срываются…

Жаром сердца, дыханьем согрею
Эти вещие я послания.
Может быть…Но и думать не смею -
Состоится ли вновь свидание?

Неужели остывшую дверцу
Вдруг откроет любовь последняя?
Спрячу глубже, на донышке сердца,
Я её, как полушку медную!..

[Наталья Владимировна]

65

ВОСПОМИНАНИЯ О ПЕРВОЙ ЛЮБВИ

А пена морская похожа на взбитые сливки.
Ты их обожала, особенно с огненным кофе.
Мартини любила в изящном бокале с оливкой.
Элегии слушала, музыку средневековья…

А море стотонной кувалдой дубасило берег.
Он должен был рухнуть – так мне почему-то казалось.
Горланили чайки, кичась белоснежностью перьев.
И ты, словно чайка, с обрыва в пучину бросалась…

Ты звонко смеялась, когда, прикасаясь шершаво,
волна обнимала лодыжки дворнягой игривой,
а ветер – бродяга беспутный, архаровец шалый –
кудрей золотых перетряхивал яростно гриву…

Как преданный паж за тобою я следовал всюду.
То первое чувство… Оно было празднично ярким
от жизни полученным самым волшебным подарком…

Мне десять... И я каждый день в ожидании чуда…

[Наталья Владимировна]

66

СКВОРЕЦ

Читаю надпись на стене,
О том, что Саня любит Вику, –
Как будто в сладком детском сне
Ем ароматную клубнику.

И вижу девочку с косой,
Нежнейшую, как день весенний;
Лицо, омытое слезой
От всех сердечных откровений.

Ах, эта первая любовь!..
Всего три слова – столько силы!
Такой щемящий, тёплый зов
В его глазах, как море, синих.

Забились юные сердца
С восторгом, в трепетном мажоре.
Как в песне бойкого скворца,
Что примостился на заборе.

Буравил чёрным взглядом их.
Огромным чувством обогретых,
Потом задумался, притих,
Оставив песню недопетой.

Но не успели долюбить,
Хлебнув из чаши горькой боли –
Им жизнь счастливую прожить
Лихое время не позволит.

В Чечню отправили служить
Строптивого, как ветер, Саню.
Устал тогда скворец кружить
Над полем смертоносной брани.

Я вижу девушку в окне –
Ту самую, что звали Викой.
Она застыла в тишине
С тяжёлым затаённым криком…

И снова раненый скворец
Атаковал стекло упрямо:
Он слышал стук родных сердец
И знал, что Вика станет мамой.

Ах, эта первая любовь…
Её прекрасно продолженье:
В ней поразительная новь
И жизни вечное движенье.

[Наталья Владимировна]

67

МАДОННА ОСЕНЬ И СКРИПАЧ – БРОДЯГА ВЕТЕР

Нетороплива, грациозна,
Утомлена, амбициозна,
Ступает Осень, как мадонна,
С очами омутов бездонных!
В них всё!
Игристое веселье
Отпитых солнечных деньков,
Когда последнее спускают
За пару милых пустяков;
Капризы дней, свои причуды;
То дождь с грозой, то тихий плач…

И поздние цветы, как чудо,
Бродяга - Ветер и скрипач,
Колышет вольною рукою;
Забывшись, рвёт и крошит цвет;
И дышит вдруг в лицо покоем,
Скрывая страсти ярый свет;
Но ураганом, как в порыве,
Открыться, чувства не тая,
Он рвёт и мечет «в хвост, и в гриву»!
Он душит в ласках без огня!
Сбивая ритм сердец, дыханья;
Сбивая пульс у всех, кто жив;
Температуру нагоняя;
Постельный прописав режим!
И лихорадке, и в ознобе
Взрастает чувствами душа,
Простив слепую ярость в злобе!..

Любовью ревностной дыша,
Скрипач мелодию продолжит
По нотам рваных проводов…
И чьё-то сердце изнеможет;
Не каждый в Осень впасть готов…

[Наталья Владимировна]

68

ОБИДА

Деревья отдают свою листву.
Она хрустит в ногах, как горсть поп-корна.
Мир, расползающийся по листу,
Сгребает дворник, образуя вихревые волны.

И лечь в то море, чтобы шумно плыть.
Здесь мир разбрёлся. Вновь свернулся в точку.
И сердце заворочалось, как весной медведь,
Споткнулось и легло, дрожа, на строчку.

И если вдруг обиду обронить в словесный чан,
Она дрожит там, скачет мячиком пинг-понга,
И обращает ссору в маленький Вьетнам,
Которую не остановить ударом гонга.

В моих глазах уже набухали реки и дома,
Солёным подтопило в небе крыши,
Я знаю, чтоб был выигран Вьетнам,
Нам нужно, чтобы каждый был услышан.

В твоих ключицах присно залегла
Не марсианская, но впадина, ложбинка,
А ненависть (как внутренний бетон, сильна)
Расправилась, как на лице морщинка.

Ты рядом, и в моей руке утихнет
бортовая качка.
Обида выгорела, сжалась в ком, ушла,
Потрескивая, как чернеющая спичка.

[Наталья Владимировна]

69

ПРИНЦЕССА ИЩЕТ ЗАМОК

Принцесса ищет замок. Принцесса верит в принца.
Принцесса, несомненно, романтикой больна.
Она с большой жар-птицей мечтает подружиться.
И на коне промчаться по полю, как стрела.
Но нет в округе замка. И нет в округе поля.
И нет в округе даже волшебных лебедей.
А есть в округе трасса, огромный супермаркет
И города большого жестокая среда.
Принцесса на работу всегда встаёт в пять сорок.
Не поднимая взгляда, она идёт в метро.
Принцессе б оглянуться. Принцессе б рассмеяться.
Но давят обстоятельства и гордости полно.
Тем временем, у принца всегда и всё прекрасно.
То яхта, то охота, то истина в вине.
Ведь он ещё так молод, ведь он ещё не по́жил.
А разные принцессы наскучили уже.
Вот так проходят годы. И так стареют лица.
И встречу одиночеств сметает прочь метель.
И только поздней ночью, когда опять не спится,
Намокнет вдруг подушка из пуха лебедей.