МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: «Кортик» - приключенческий рассказ, новелла, отрывок или одна глава из повести или романа - сюжет для 12 – 15 лет (до 20 000 знаков с пробелами) - МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

Перейти к содержимому

  • 3 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • Вы не можете создать новую тему
  • Тема закрыта

«Кортик» - приключенческий рассказ, новелла, отрывок или одна глава из повести или романа - сюжет для 12 – 15 лет (до 20 000 знаков с пробелами) Конкурсный сезон 2017 года

#1 Пользователь офлайн   GREEN Иконка

  • Главный администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Главные администраторы
  • Сообщений: 17 985
  • Регистрация: 02 августа 07

Отправлено 25 сентября 2016 - 18:28

Номинация ждёт своих соискателей с 1 октября по 10 апреля.


Все подробности в объявление конкурса,
здесь: http://igri-uma.ru/f...?showtopic=4996


ОДИН НА ВСЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ЗАПОЛНЕННЫЙ ФАЙЛ ЗАЯВКИ
НАДО ПРИСЛАТЬ НА ЭЛ. ПОЧТУ: konkurs-kovdoriya@mail.ru

ФАЙЛ ЗАЯВКИ:

Прикрепленные файлы


0

#2 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 12 октября 2016 - 00:10

1

МЕЧТА


Помню, как с Вовкой ещё в первом классе мы мечтали стать водолазами, потому что водолазы - самые отважные люди на земле: они погружаются на огромную глубину и сражаются там с акулами. И мы часто представляли себе заголовки красными буквами в газете «Пионерская правда»: «Михаил и Владимир нашли на дне Северной Двины затопленный пиратами корабль с кладом».
И вот в один прекрасный день на летних каникулах нам крупно повезло. Мы пришли на заброшенную лесопилку и нашли там на пожарном щите два ржавых, абсолютно пустых огнетушителя. Вовка сказал, что это наш шанс. И что мы должны забрать эти кислородные баллоны домой. Потом привести их в порядок и заправить воздухом. Ну, а как закончим, провести испытание в местном пруду, иначе не узнать, сколько времени можно провести под водой. А уж после испытаний отправляться искать затонувшие корабли.
Когда мы принесли огнетушители к Вове домой, его мама сказала, чтобы мы выбросили эти вёдра на помойку. «Ну и темнота!» – сказал Вова про маму. Мы сели на ступеньки, и он задумался. «Как она не понимает! Там же клады!» – повторял Вовка, раскачиваясь из стороны в сторону, держась при этом обеими руками за голову, как будто она у него болит и вот-вот лопнет. «Решено!» – после долгих раздумий крикнул он, вскочил с крыльца и, махая мне рукой, чтобы я шёл за ним, продолжил: «Надо идти к бабушке. Бабушка старый и мудрый человек, она-то нам непременно поможет!» Бабушка, несмотря на то, что была старым и мудрым человеком, тоже не пустила нас в дом с огнетушителями. Хорошо, хоть разрешила поставить их в сарай.
На следующий день я с утра пораньше приволок железную банку с зелёной краской, которая осталась после того, как родители покрасили забор. А Вовка выпросил у бабушки кисточку, и дело пошло. Через час у нас уже блестели два новых зелёных кислородных баллона. После чего у нас оставалось ещё немного краски, и мы выкрасили дверь у сарая и переднее колесо вместе с шиной у Вовкиного велосипеда. Баллоны мы решили оставить сохнуть возле сарая на солнце. Заодно они должны были заправиться воздухом. В сарай не понесли, потому что там было очень темно и пыль, а для погружения нужен чистый кислород. Все знают.
Прошло два дня, и баллоны, по нашему мнению, уже зарядились. Мы сидели и мечтали, как найдём на дне потопленный парусник, а в нём - скелеты и сундук с сокровищами. Мы не раз смотрели фильмы про пиратов и про море, поэтому понимали, что там, на дне, нас могут ждать неприятности. Акулы и гигантский осьминог-людоед не дремлют, а только и ждут, когда подплывут водолазы, поэтому было решено сделать гарпун. Вовка принёс из сарая черенок с верёвкой, и мы привязали к нему складной ножик, который Вовка всё время носил в кармане. Оставалась ещё одна проблема: нужно было что-то решать с рюкзаком - ведь баллоны во время погружения должны находиться за спиной. Школьный ранец не подходил – он был слишком мал, а вот большой туристический рюкзак моего старшего брата Ваньки подошёл бы нам, как никогда кстати. Но брату наша идея совсем не понравилась, и он погрозил нам кулаком. А с виду и не подумаешь, что жадина. Ведь он чего только мне не подарил! Видимо, Ванька с возрастом портится начал. Ему уже четырнадцать лет стукнуло – думать надо. В общем, пришлось нам мастерить рюкзак из мешка, а бабушка после долгих уговоров пришила к нему лямки.
И вот наступил день испытаний. Мы долго ждали этого момента и поэтому очень волновались: как же всё у нас пройдёт? Мы с Вовкой встретились у сарая и всё ещё раз перепроверили, затем он надел рюкзак на плечи, и мы отправились на пруд. Прямо посередине пруда был деревянный мостик, с которого садоводы набирают воду на полив. С него-то мы и решили погружаться.
Пруд был большой, как море, но не очень глубокий - где-то по пояс. В пяти метрах от мостика на траве сидели два мужика и любовались водной гладью болотного цвета, при этом они о чём-то громко разговаривали и разливали квас из трёхлитровой банки в большие кружки.
Вовка поправил за спиной рюкзак с кислородными баллонами, поплевал на руки, затем потёр их друг о дружку и, уже шагнув на мостик, сказал: «Ну, поехали!» Я остался стоять на берегу, возле мостика, и смотреть. Конечно, я очень завидовал Вовке, потому что он был первый. Он был как Юрий Гагарин, только ростом немного пониже - всего-то сто двадцать шесть сантиметров. Всё шло как по маслу. Сначала Вовка подошёл к самому краю мостика, потом он развернулся на нём ко мне лицом и улыбнулся. А я подумал: «Вот же гад! Ещё и дразнит меня». Затем он левой рукой зажал свой конопатый нос, как это делают настоящие ныряльщики, а правой в это время помахал мне и тем мужикам на берегу. Мол, всё отлично, пишите письма, адрес тот же. Сделав глубокий вдох и раздув живот, как у лягушки, он подпрыгнул и плюхнулся спиной в воду.
Сначала у мужиков пооткрывались рты, затем повыпадали кружки из рук, после чего упала банка, и весь квас, пенясь, разлился по земле. А мужики уже вбегали на мостик. И один из них выловил Вовку. Он его прямо за рюкзак из воды вытащил.
По пруду расплывались наши баллоны. Они выскочили сразу же после погружения, после чего стали расплываться в разные стороны. Видимо, мы их слишком долго заправляли воздухом на солнце, и в них случился переизбыток. А тот мужик, что выловил Вовку за рюкзак, так и потащил его домой, трепыхая из стороны в сторону, как мокрого котёнка.
Целую неделю мы не виделись с Вовкой, потому что сидели под домашним арестом. Мне кажется, я сильно подрос за эту неделю и стал значительно старше. При встрече Вовка мне рассказал, что ему здорово досталось ремнём от отца за погружение, за баллоны, гарпун и лесопилку. Поэтому мы больше не мечтали о всяких глупостях вроде затопленных кораблей и кладах. Мы решили, что больше не будем расстраивать родителей своим поведением. После неудачного погружения мы вообще стали более ответственными, я бы даже сказал, дисциплинированными.
Мы лежали на траве и разглядывали высоко в небе исчезающий реактивный самолёт с его тающим шлейфом из белого дыма. «Вот было бы здорово, парить, как птица», – подумал я. «А давай построим дельтаплан!» – вдруг сказал Вовка.
0

#3 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 26 октября 2016 - 21:03

2

Глава 25 из романа «Моя Шамбала»


Наводнение. Вода на улице. На плоту. Выдра. Откровение Махатмы. Болезнь. Я теряю свой дар. Жизнь продолжается.

Ещё вчера река лежала неподвижно, скованная льдом, и наиболее отчаянный народ всё ещё перебирался на другой берег по едва заметному следу, размытому талым снегом, перепрыгивая через небольшие лужицы и щупая ногой глубину выступившей из-подо льда воды, шлепали прямо по ней...
А ночью лёд пошёл, и река стала быстро подниматься. К утру начали рвать ледяные заторы и от взрывов в домах задребезжали стекла.
В школу в этот день пришло меньше половины ребят. Все, кто жил ближе к реке, остались дома. Нас возбуждали взрывы, доносящиеся с реки, мы старались определить, в какой стороне рвут, и почти не слышали учителей. Слова их вязли где-то на полпути к нашему сознанию, так как у нас полностью отсутствовало желание воспринимать что-то ещё, кроме надвигающегося наводнения. Зоя нервно вздрагивала вместе с каждым глухим ударом и вела урок кое-как. Многие учителя тоже жили в районах возможного затопления, и их сейчас занимала судьба их жилища больше уроков.
После третьего урока нас распустили по домам...
Мы стояли у самой воды. А по речке быстро неслись льдины и льдинки. Большие льдины сталкивались иногда, вздыбливались и наползали одна на другую. Оживление вызвала собака, плывшая на льдине. Она скулила и металась от одного края к другому. Кто-то засвистел, заулюлюкал, но большинство собаку жалело, и вздох облегчения прошёл по толпе, когда наперерез льдине с собакой устремилась моторка, в которой сидело трое: один правил лодкой, двое других баграми отталкивали льдины. Лодка благополучно достигла цели, льдину подцепили багром и потащили, было, к берегу, но собака вдруг прыгнула в лодку, чуть не сбив лодочника.
Вместе с льдинами по реке плыли доски, бревна, ветки. Стихия завораживала.
Домой мы разошлись поздно, когда вода уже стала выходить из берегов на самых низких участках. Она быстро сочилась дальше, затопляя впадины и ямки прибрежного пространства.
К вечеру вода полностью вышла из берегов и затопила первую из параллельных реке улиц – улицу Свободы, рукавами растекаясь по боковым переулкам. Обычно здесь вода останавливалась. Дальше всё становилось неинтересным, и ребята, усталые и пресыщенные зрелищем, разошлись по домам. В какой-то момент, когда я шёл к дому, я вдруг ощутил, что иду по затопленной улице, меня окружает вода, и я тяжело передвигаю ноги, стараясь преодолеть её сопротивление. Это наваждение длилось недолго, и я, давно привыкший к сюрпризам своей психики, отмахнулся от него, как от назойливой мухи...
Утром меня разбудили тревожные голоса, звон вёдер, глухие стуки молотка или топора по дереву. Родители были на ногах и поднимали с пола всё, что можно было поднять: сняли дорожки, табуретки взгромоздили на столы. Картошку и всю засолку они ещё раньше подняли из подвала, и мешки, бочки с капустой и огурцами стояли в углу кухни, занимая большую её часть.
Я быстро вскочил, натянул штаны, надел рубашку, сунул ноги в резиновые сапоги, которые мать заставила меня надеть, когда я ходил на берег, накинул пальто и выскочил во двор. По двору ходил хмельной Шалыгин, сыпал прибаутками, и весь был в деле. Он умудрялся ходить верхними огородами мужикам, подплывавшим к нашему двору на подсобных плавсредствах, вплоть до ворот, за водкой в продмаг, и они его за это щедро угощали. Я, осторожно ступая по воде, вышел к улице и влез на бугор за сараями, где мы летом всегда сидели с пацанами, и стал наблюдать за водой. Кое-где люди сидели на крышах, и их снимали солдаты на «амфибиях».
- Вовец, - услышал я знакомый голос. – Вас затопило?
На половинке ворот плыл Пахом. Он отталкивался длинным шестом. На лице сияла довольная улыбка.
- Нет ещё, - крикнул я в ответ.
- А у нас всех эвакуировали в кино «Родину». Там народу – ужас.
- А ты как же?
- Так наш дом-то двухэтажный. Мы у Пирожковых наверху сидим.
- А Каплунские как?
- Что Каплунские? Если нас по окна залило, то Каплунские полностью под водой... Да ничего страшного. Все ушли, когда вода подходить стала. Собрали вещички кое-какие, и своим ходом. А кто не ушёл, вон на крышах сидят. Всё думали, обойдётся. А в «Родине» им булки сегодня давали и, говорят, днем суп привезут.
- А ты откуда знаешь? – удивился я. – Вы ж у Пирожковых сидите.
- А мы ходили туда с Витькой Мотей по очереди. Один плот караулил, а другой ходил. Ладно, Вовец, пока. Хочу к Монголу сплавать. Вон он, через забор смотрит. Мне отсюда видно.
И жизнерадостный Пахом оттолкнулся шестом и поплыл к дому Мишки Монголиса.
- Вам хорошо, вашу сторону никогда не заливает, - крикнул в мою сторону Пахом.
- Мишке привет, - прокричал я в ответ.
- Ладно! – не оборачиваясь, пообещал Пахом.
С берега были видны огороды, залитые водой. Каменное крыльцо прокурорского дома вода залила до самых дверей, но до окон не дошла, закрыв лишь высокий фундамент. В одном окне дрогнула штора, и кто-то выглянул из-за неё. А, может быть, мне показалось. Зато убогий домик бабушки Хархардиной плавал в воде по самую форточку.
Отовсюду доносились всплески воды, переговаривались люди, лаяли собаки. Промычала где-то, может, у Митрохиных, корова.
Во дворе раздался крик, потом возбуждённые голоса и смех.
Я поспешил на крик, оступился и съехал в воду, сразу провалившись по пояс. Ледяная вода обожгла. Я выбрался на сушу, снял поочерёдно сапоги, вылил из них воду и пошел к нашему сараю, возле которого стояла мать, тетя Нина, пьяный Шалыгин и Туболиха. Они обсуждали необычное происшествие. Мать пошла в сарай, куда перенесли поднятую из подвала картошку, вошла, а между ног юркнула чёрная, длинная, как змея, тварь. Мать с перепугу уронила ведро и заорала как резаная. На крик прибежали тетя Нина и Туболиха.
- Это куница! – сказал Шалыгин, который, кажется, на протяжении всего наводнения вообще со двора не уходил. - Я их видел, они длинные, хвостатые.
- Откуда здесь куницы? Разве куницы у нас водятся? – возразила тетя Нина.
- Скорее всего, это выдра, - сказал вышедший из дома отец. - Выдры водятся в Европейской части везде. Не водятся, разве что, в Крыму. За пищей они могут заплывать куда угодно. Вот она с водой и приплыла. А плавают они не хуже любой рыбы.
- Вовка, да ты весь мокрый! Зуб на зуб не попадаешь, - испугалась мать.
Я действительно замёрз и выбивал дробь зубами. Одежду продувал холодный ветер, и она неприятно сковывала тело задубевшей коркой.
- А ну, живо домой.
Дома мать переодела меня в сухое. Топилась печка, и я быстро согрелся.
К вечеру вода стала уходить. Я стоял и смотрел, как на глазах уменьшается лужица у входа в наш двор, увеличивается бугор за сараями, и, опускаясь, вода оставляет мокрый след на фасадах деревянных домов на другой стороне улицы. Вот уже открылась полностью верхняя ступенька каменных приступок прокурорского дома, и почти полностью показалось окно в доме бабушки Хархардиной…
А ночью у меня начался жар...
«Ты был среди избранных, но ты не можешь быть проводником. Ты потеряешь свой дар быть открытым для Истины…» – говорил индус в белой чалме.
Снова я висел в комфортном пространстве, снова видел перед собой высокого индуса и слышал отчётливо чистый голос из пространства. От индуса шла энергия, которая настраивала мой мозг только на его слова, и они укладывались в тайниках моей памяти, чтобы когда-нибудь снова воплотиться в слова.
«Всё, что существует в нашем мире, имеет начало и конец. Рождение, жизнь и смерть всего живого повторяется вечно. Как происходят смена дня и ночи, чередование лета и зимы, так рождается, живёт и умирает человек.
Но когда умирает живущее, весь мир не исчезает и остается существовать, как нечто Нерушимое.
И нет Абсолютного знания. Но стремление к познанию Непознанного должно быть – оно есть залог эволюции, высшая цель и смысл жизни. Но полное познание невозможно и будет всегда ускользать от тебя…
Существуют высшие принципы бытия, в которых нет места Злобе, ненависти. Планета – живой организм, а коллективная мысль человечества – связующий высший принцип Земли. И если человеческая мысль отравлена, планета больна.
Если люди будут думать об уничтожении народов, а не о благе планеты, то планету ждет беспокойство и смятение. Войны – это дикость человечества. Они ведут к духовному краху. Никакие поверхностные признаки цивилизации не могут скрыть одичание духа. Не забывай о настоящей цели жизни. Жизнь дана не для наслаждений. Материальные, телесные, преходящие понятия отодвигают и застилают истинные ценности.
Это всё».
На этот раз индус исчезал медленно, как бы растворяясь в окружающей всё пустоте.
- А почему мое сознание закроется для познания Истины? И зачем мне тогда знать то, что Вы мне открыли? – прокричал в отчаянии я.
Нет, не прокричал. Рот мой оставался закрытым, и крик оставался в нём. Но вдруг я услышал тот же отчетливый голос, только передо мной никого уже не было.
- Это ты сам должен понять. Совершенствуйся в знаниях, постигай мудрость, победи свой эгоизм и живи духовной жизнью. То, что я вложил в тебя, не даст сбиться с пути истинной добродетели. Ведь ты был избранным.
А ночью у меня начался жар. Я бредил. Мне мерещились ужасы. Кругом полыхал огонь, и я задыхался от жары. Огонь сменялся ледяной стужей. Я проваливался в темноту, когда кровать вдруг переворачивалась. И с раздражающим постоянством в воображении возникала тонкая верёвочка, которая быстро утолщалась, превращаясь в канат. Канат не умещался во мне, и, разрывая мозг, выползал наружу, утолщаясь и утолщаясь где-то за пределами его, а тонкая веревочка возникала снова. «Зачем их такое бесконечное множество?» – как бы между прочим, отмечало мое сознание. Я отделялся от тела и поднимался над землей, но начинал падать, нелепо взмахивая руками, и возвращался в свое тело, преодолевал стены дома и потолки, не ощущая их. Я становился субстанцией, мыслью без мозга и пронзал в доли секунды небо, и небесные тела с мелькающей быстротой оставались позади. Я оказывался в центре мироздания, которое называется Вселенной, а она начинала крутиться вокруг меня с дикой, причиняющей боль скоростью, и всё взрывалось, я тоже взрывался и возрождался тут же, чтобы падать в бездну.
Иногда я открывал глаза и бессмысленно пялил их на потолок и на плачущую мать, прикладывающую мокрое полотенце к моей голове. И снова моё сознание проваливалось, отказываясь служить мне.
И вдруг наступил покой, исчез противный изматывающий звон в ушах, незаметно прекратился беспорядочный, рвущий голову, разнозвучный шум и скрежет, кровать стала на место, и наступила тишина, во время которой я просто спал.
Когда я проснулся, то с удивлением увидел белый потолок над собой. Повернул голову: рядом стояла белая железная кровать, на которой кто-то спал. «Это больница», - смекнул я. На тумбочке возле моей кровати лежал шоколад «Ротфронт» в яркой обёртке и красное яблоко. Я почувствовал голод, взял яблоко, поднёс ко рту, но никак не смог надкусить его – рот не открывался настолько, чтобы охватить зубами кусок яблока. И тут я почувствовал, насколько ослаб.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянула мать. На ней был накинут белый халат. Увидев меня с яблоком, она распахнула дверь, подбежала ко мне и, всхлипывая, стала причитать.
- Вовочка, сыночек... Очнулся. Как же ты нас напугал! Боже мой, что я пережила!
И мать заплакала, закрыв лицо руками.
- Мам, я есть хочу, - мои губы с трудом размыкались, и я почти прошептал эти слова.
- Ой, господи, - встрепенулась радостно мать. – Конечно, милый мой, сейчас.
Она полезла в тумбочку, вынула литровую банку с чем-то жёлтым, как рассол, убежала и вскоре вернулась с миской и ложкой. Из тумбочки она достала маленькую эмалированную кастрюльку с пирожками и взяла в руку один. Она кормила меня из ложки куриным бульоном, который я закусывал из её рук пирожком с рисом и яйцом. Я ощущал невероятное наслаждение от этого бульона и от пирожка. С тех пор, наверно, я и полюбил на всю жизнь куриную лапшу и домашние пирожки. Мне казалось, что я был очень голоден, но съесть смог всего несколько ложек бульона и половину пирожка. Лoб мой покрылся испариной, в руках появилась дрожь, и я бессильно откинулся на подушку. Потом я опять спал. Проснулся от того, что молоденькая сестра трясла меня за плечо:
- Больной, давайте я сделаю вам укол.
Сестра улыбалась, и я улыбнулся ей. За окном светило ярко солнце. Чирикали воробьи. Давно наступил день. Скоро я встану и увижу своих пацанов. А потом будет лето. «Хорошо жить на свете!» – подумал я, переполняясь ощущением счастья.
- Здорово, молодец! – врач, полный розовощёкий старичок, вкатился в палату и подошёл ко мне. Он пощупал пульс, послушал меня, удовлетворенно хмыкнул и сказал серьёзно:
- Ну что ж, будешь жить!
- А когда меня выпишут? – спросил я.
- Э, батенька! Какой ты прыткий! Выпишут. Слава Богу, в сознание пришёл. А теперь, пока воспаление не пройдёт. У тебя ж двустороннее воспаление лёгких.
- А сколько я уже здесь?
- Три дня без памяти. Ладно бы одно воспаление, а то чёрте что. Температура под сорок, и зрачки на свет не реагируют. Думал, менингит. Но нет, слава Богу... Мать говорит, у тебя травма головы была когда-то?
- Это давно. Лошадь копытом. Мне лет восемь было.
- Не знаю. Непонятно. Хочу тебя невропатологу попозже показать. Ладно, отдыхай. Слава Богу, всё позади. Везучий ты у нас.
После этого я быстро пошёл на поправку, и уже через две недели меня выписали из больницы. Невропатолог смотрел меня, проверял глазное дно, надевал на голову шлем с проводочками, заставлял «дышать и не дышать» и вынес приговор: «Все у тебя в норме».
Но я даже сам не мог представить, насколько у меня все стало в норме. В норме, как у всех.
Сначала я не смог не то что подвинуть, но даже заставить шевельнуться огрызок карандаша. Энергии рук не хватило, чтобы на миллиметр сдвинуть пустяковый предмет. Потом я, как ни старался, не смог ввести себя в то состояние, когда мое сознание начинало работать в особом режиме восприятия. Память тоже стала другой. Я легко запоминал текст или стихотворение, но уже не стояло передо мной фотографического изображения листа, как раньше. Да и всё моё сознание отличалось от прежнего. Я перестал воспринимать окружающий меня мир так ярко и образно, как раньше. Если раньше я ощущал себя неотъемлемой частичкой всего, что находилось, располагалось и жило вокруг меня, то теперь эта гармония оставалась только в сознании, а все жило и существовало рядом со мной, но не во мне.
Я не то чтобы очень жалел об этом, но испытывал лёгкую грусть, как о потере чего-то, к чему привык. Как о велосипеде, из которого вырос, и его пришлось отдать чужому мальчику.
Отец, так переживавший за меня столько лет, не вздохнул с облегчением, а расстроился и всё просил:
- Вова, сынок, попробуй ещё, может, получится!
И когда не получалось, огорчённо уходил в свою спальню. Странно устроен человек. Мне всегда больно было видеть, как мучительно искал отец ответы на вопросы по поводу моих «отклонений», как опасался за мой разум с его психическими нагрузками, переживал и мысленно определял мое гражданское место в этой жизни. И вот, когда все, наконец, стало с головы на ноги, он вдруг растерянно разводил руками и не знал, как помочь мне вернуть все снова.
Отец написал письмо Вольфу Григорьевичу Meссингу. Через две недели он получил ответ:
«Уважаемый Юрий Тимофеевич!
Письмо Ваше меня огорчило, но не удивило. Мозг – это очень тонкий и сложный механизм. Когда мы говорим о безграничных возможностях человеческой психики, мы говорим о таинственной загадке человеческого мозга. Мы не знаем, как формируются феноменальные способности, но, как видно, достаточно незначительного внешнего фактора, чтобы потерять их. В мире известно много фактов, когда этот дар бесследно исчезал даже без видимых влияний извне. Особенно часто это случается со способностью мгновенного счёта. В раннем детстве у ребенка появляется способность «считать», причём ребенок четырёх-пяти лет, не имеющий даже понятия о четырёх действиях, начинает решать задачи, требующие извлечения квадратных и кубических корней, многократного возведения в степень и т.д. И вдруг с годами этот дар бесследно исчезает.
В Вашем случае всё иначе. И я думаю, вполне вероятно, что способности, которыми обладал Володя, не пропали. Они могут вернуться так же внезапно, как и исчезли. Ведь у него остались знакомые ощущения, которые он переживал в том своём состоянии. И если по каким-то причинам дар, данный ему природой, покинул его, этот дар можно попробовать вернуть, воздействуя на мозг уже знакомыми методами, т.е. попытаться снова «разбудить» уснувшие мозговые клетки.
Моё предложение остается в силе. Я жду вас у себя летом. Однако предварительно позвоните, чтобы я сообщил вам график своих отсутствий в Москве.
С искренним пожеланием всего наилучшего. В. Мессинг».
Жизнь продолжалась.
0

#4 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 10 ноября 2016 - 20:06

3

ГЛАВА ИЗ ПОВЕСТИ «РОБИНЗОНЫ ПОНЕВОЛЕ»


…Ужинали мы бананами и местными дыньками, так мы прозвали оранжевые плоды со вкусом дыни. А ещё мне вечером удалось обнаружить растение, похожее на кукурузу, с коричневым початком. Оно росло в зарослях, и я видел, как початок обгладывала черепаха. Поэтому рассудил по-простому: если черепаха осталась жива, значит, и нам нечего бояться. Возможно, я был неправ, но в тот момент очень хотелось чем-нибудь разнообразить свой рацион.
Сначала початки казались слегка горьковатыми, но, стоило их тщательно разжевать, привкус горечи проходил.
— Как пюре, — сказал Тёмка, доедая второй початок.
— А я бы сейчас от настоящего пюре не отказалась, — мечтательно проговорила Жанна.
— Или от жареной картошечки, — согласилась Юля. — С салом и лучком. О-о!
— А селёдочка, — подхватил Мишка. — Кто хочет селёдочку с лучком и чёрным хлебом? И ещё горячий сладкий чай с лимоном.
— Хватит! — Тёмка с брезгливостью уставился на початок. — Весь аппетит перебили! Я тоже картошки жаренной хочу с сёледкой.
— С сальцом? — улыбнулась Юлька.
Вместо ответа Темка схватил связку бананов и умял сразу три штуки.
Потом мы долго сидели в тишине, прислушивались к голосу острова и думали о чём-то своём, потаённом.
Спать легли сытые и довольные. Снаружи Колян с Филиппом никак не могли решить, кто из них будет сидеть у костра. Спорили минут пятнадцать, под их громкий шёпот я и заснул.
…Арсений вышагивал вдоль берега, слушая плеск волн. У костра сидел Филипп. И тот и другой жутко ненавидели одиночество: Фил любил поговорить, да и Арсений был не прочь поболтать о всякой ерунде. А теперь обоим приходилось играть в молчанку. Положение обязывало, из бывших друзей Арсений с Филиппом превратились во врагов. Враги между собой не общаются, не травят анекдоты, не играют в карты и не сидят рядом на одной коряге перед потрескивающим костром.
«Может, подойти и заговорить с ним? - размышлял Арсений, вернувшись к автобусу. - У костра посидим, время быстрее пройдёт…»
«Интересно, сколько я здесь сижу? - гадал Филипп. - Час? Два? Или всего минут двадцать? Арсения, что ли, позвать, время спросить, да и потрепаться можно. А что! Все спят, никто не услышит».
Но никто из ребят так и не решился сделать первый шаг. Филипп продолжал скучать и бороться с зевотой возле костра, Арсений ходил туда-сюда, прислушиваясь ко всевозможным звукам.
Было двадцать минут третьего, когда Фила сморило. Он уснул на песке, как и Тёмка, забыв о своих обязанностях. Забыв о том самом «Надо».
Арсений держался стоически. Спать хотелось невыносимо, глаза сами закрывались, и пару раз Арсению даже показалось, что на несколько мгновений он засыпал.
Треск веток, шелест листвы и громкое свистящее дыхание он услышал, когда в очередной раз вернулся от берега к автобусу. По коже прошёлся мороз; Арсений снял очки, торопливо протёр стекла и трясущимися руками нацепил их обратно на нос.
Дыхание неизвестного становилось прерывистым, чаще хрустели ветки, Арсению почудилось: у него под ногами дрожит земля.
…Все спали, пребывая в уверенности, что сну ничто не угрожает.

***
— Ты спал, из-за тебя исчез Арсений! — кричал Тёмка.
— Было с кого брать пример, — огрызнулся Филипп. — Кто заснул у костра, когда пропал Андрей? Не ты ли?
— Тогда мы не знали, что ситуация может выйти из-под контроля. А вчера тебе было прекрасно известно — на острове надо держать ухо востро.
— Называется, дежурство установили, — сокрушалась Юля. — Пока одни спят, другие пропадают. Я предупреждала, дежурным не надо ужинать. Голодному намного труднее заснуть.
— Вот и голодай целый день, — прицепился к её словам Колян. — Ночью ходи голодная по берегу.
— Договорились, — с вызовом ответила Юля. — Ночью дежурю я.
Когда утренний разбор полётов закончился и все разошлись «по углам», Жанна спросила:
— Это была шутка, насчёт ночного дежурства?
— Хочешь жить — умей вертеться, — усмехнулась Юлька. — Я, Жан, жить хочу, а на этих, — она с неприязнью посмотрела на Коляна и Фила, — нельзя надеяться. Знаешь, что меня удивляет, почему ни Андрюха, ни Арсений ночью не кричали? Наверняка, прежде чем исчезнуть что-то или кого-то видели. Ребята должны были поднять шум, разбудить нас, но никто ничего не слышал.
— Какие у тебя догадки?
— Есть выражение, — выдержав паузу, сказала Юля. — Оцепенеть от ужаса. Понимаешь, куда клоню? Пока это единственная версия.
— Вряд ли, — мотнула головой Жанна. — Я всё больше думаю о людях, которые могут жить на острове.
— Люди? Здесь? Остров необитаемый.
— Откуда ты знаешь, обитаемый он или нет? Почему вы все уверены, что кроме нас на острове нет людей? А как же старый храм?
— Он слишком стар - те, кто его оставили, давно умерли.
— А пещера, а следы? Их кто-то оставил. Нет, Юль, люди есть. Они нас видят, мы их нет.
—Ладно, пошли к ребятам, вроде они что-то задумали, — Юля стянула на затылке волосы и прищурилась. — Не пойму, чем они занимаются, с палками в воде ходят.
— Рыбу ловят.
— Есть результат? — крикнула Юля, зайдя в воду, где мы с Тёмкой пытались поймать рыбу.
— Отойди, — закричал Артём. — Не подходи близко! Рыбу распугаешь.
— Слушаюсь и повинуюсь, — Юлька переглянулась с Жанной, усмехнулась и вышла на берег. — Вас бы сейчас сфотографировать — вылитые аборигены. Вить, как будто вы с Тёмкой лет десять на острове пробыли.
— Остри-остри, я чуть не поймал огромную рыбину, — сказал я, заметив, как к ногам подплывает серебристая рыба.
— Чуть-чуть не считается, — смеялась Жанна. — Поймаешь, покажешь — тогда поверим.
— Это дело времени, — я прицелился и метнул в рыбину палку с острым концом. — Есть! Девчонки, я её поймал!
Юлька отвернулась и громко спросила:
— А есть будем прямо сырую рыбу, да?
Я посмотрел на Тёмку. Вот здесь возникали проблемы. Рыба у нас была, а огня, на котором можно её приготовить — нет. Жутко не хотелось идти на поклон к Коляну с Филиппом, выклянчивать у них зажигалку. Да и не дадут они зажигалку. Из принципа не дадут.
Фил с Колькой, как и мы, пытались поймать рыбу. Они «рыбачили» чуть поодаль от нас и время от времени я слышал их гневные крики, типа: «Промахнулся!», « Криворукий!» или «Подожди, пусть подплывёт ближе!»
Когда я поймал третью рыбу, Артём закричал:
— А где Мишка?
Жанна вздрогнула, Юлька вскрикнула. Началась паника.
Мы стали вспоминать, когда последний раз видели Мишу.
— Ещё до рыбалки.
— Он сидел на коряге, — говорил Артём. — Да, точно. Я спросил, может, он с нами пойдёт. Мишка отказался.
— Я слышала, — подтвердила Лена. — Потом Миша встал, сунул руки в карманы и пошёл.
— Куда?
— Вроде к автобусу.
— Вроде или точно?
— Не помню я, не заостряла внимание, по-моему, к автобусу.
— Слушайте, такими темпами скоро на острове никого не останется. Мы уже на глазах растворяемся: сидел, встал, пошёл и растворился. Почему Мишку оставили одного?
— Его не оставляли одного, — вспыхнул Тёмка. — Он сам хотел побыть в одиночестве, Мишке не три года, постоянный присмотр не требуется.
Филипп психанул и побежал по песку в направлении «красной поляны». Мы кинулись за ним. Мишка был его младшим братом, и после всего случившегося Филу стало безразлично, кто с кем враждует. Брат есть брат. А ссорились они всегда, сколько их помню, Мишка с Филиппом постоянно были на ножах. В основном инициатором размолвок был Фил, но частенько и Мишка лез на рожон. В принципе, ничего особенного. Мы с Тёмкой тоже выясняем отношения и не всегда цивилизованным образом. Можем накричать друг на друга, и оскорбить, и кулаки в ход пустить.
Филипп во всём винил себя. Это было видно по выражению его лица, по нервной походке, по тому резкому тону, которым он меня отшил, когда я попытался выяснить, куда он направляется.
— Не твоё дело! — крикнул Филипп. — Я найду Мишку.
— Мы с тобой.
— Обойдусь.
Филипп вышагивал чуть впереди, мы отставали от него метров на десять.
— Не найдём Мишку, — обречённо говорила Лена. — Он пропал, как и остальные. Куда идет Филипп? Фил, не беги. Остановись!
Филипп отмахнулся.
— Не хватало ещё его потерять.
— Я предупреждала, надо держаться всем вместе, — напомнила Валька.
— Смысл сейчас об этом говорить, — буркнул Колян. — Мы все умными становимся, когда уже ничего сделать нельзя.
…Филипп звал брата - и слышал в ответ отрывистый крик птиц. Постепенно его сознанием овладевали тени неправильных мыслей; они казались огромными чёрными пятнами, заслоняли собой солнце; они причиняли боль, не позволяли сосредоточиться, заглушали слабый голос надежды. Надежда найти Мишку таяла с каждой секундой, и, как Филипп ни старался удержать её, она ускользала, просачиваясь, подобно солёной морской воде сквозь пальцы.
Тревожно шумел океан; сурово шумели джунгли. Фил продолжал звать брата, и птицы продолжали отрывисто кричать, перелетая с ветки на ветку. Они ловко перехватывали эхо Филиппа, не позволяя тому пробить плотную стену безжалостных джунглей.
На «красной поляне» мы услышали голос. Трудно сказать, принадлежал ли он человеку — Мишке — или нас вновь пыталась одурачить очередная экзотическая птица. Филипп начал пересекать поляну, срывая на ходу красные бутоны цветов.
— Ты думаешь, Миха зашёл так далеко? — спросила у Филиппа Ленка.
Он промолчал.
— Я не верю, что Мишка заплутал на острове, — Юля поравнялась с Тёмкой и оторвала от красного цветка бархатистый лепесток. — Заблудиться мог трёхлетний ребенок, и то, при условии, что отправился бы в джунгли, не отдавая отчёта своим действиям.
— Куда ты клонишь? — Фил резко остановился и посмотрел на Юльку, как на человека, причинившего ему физическую боль.
— Миха нелупый парень, зачем ему отдаляться от автобуса? Всем давно ясно, остров необычный, мы потеряли трёх человек…
— Четырёх, — поправил я Юльку. — Водителя забыла.
— Тем более. Кто-нибудь из вас после всего случившегося отправился бы в одиночную прогулку? Думаю, нет. И Миха ни за что не ушёл бы просто так.
— Но он ушёл, — тихо проговорила Жанна.
— Значит, не по собственной воле.
— Хватить юлить, — разозлился Колян. — Говори начистоту, в чём ты пытаешься нас убедить?
Юля замялась.
— Мы ждём, Юлька, не интригуй.
— Слышали о Бермудском треугольнике?
— Приехали. Давай, вали всё в одну кучу: Бермудский треугольник, заброшенное индейское кладбище, долина смерти. Не верю я в эти сказки.
— По-твоему, Бермудский треугольник имеет отношение к сказкам? — удивилась Лена. — Если хочешь знать, это одно из самых мистических мест на планете.
— Ага, — подхватил Тёмка. — Я слышал о бесследно исчезнувших кораблях и самолётах, оказавшихся в зоне Бермудского треугольника. Вообще, это жесть! А тем, кому удалось спастись, упоминали о светящихся объектах, при появлении которых из строя выходила вся электроника. В небе появлялись мерцающие шары, а вода начинала кипеть и пениться.
— А я читала, там часто можно увидеть корабли-призраки, — ответила Жанна. — Исчезнувшие корабли могут совершить прыжок во времени и перейти в четвёртое измерение: оказаться в прошлом, или, наоборот, попасть в будущее.
— Спорный вопрос.
— Почему, Валь?
— Понимаешь, мнений на этот счёт много. Одни полагают, что в Бермудском треугольнике находятся временные дыры, другие говорят о разломах в пространстве. Третьи доказывают, что никакой мистики нет - просто район Бермудского треугольника довольно сложный для навигации. Там нередки циклоны и штормы, провоцирующие крушения. В конце концов, это не единственная точка, где происходят необъяснимые явления, но Бермудский треугольник оброс мифами и легендами больше, чем любое другое, не менее странное и загадочное место на планете.
— И много таких мест тебе известно? — спросил Колян.
— Достаточно. Кто-нибудь слышал о Лощине Чёрного бамбука?
— Что за лощина?
— Очень сильная аномальная зона на юге Китая. Тайна Лощины не разгадана. Пропажа людей и частые аварии многие объясняют наличием в этой зоне «дверей» в параллельные миры.
— Миха не пропал, — ответил Филипп, остановившись у покрытого мхом овального валуна. — Он не переместился в параллельный мир, его не затянула временная дыра, и не похитили инопланетяне. Я не хочу больше выслушивать ваш бред. Мой брат заблудился, и я его найду.
— Фил, почему ты отказываешься посмотреть правде в глаза?
— Где твоя правда? — крикнул он, уставившись на Юлю. — Покажи мне её!
— Успокойся. Я, как и ты, желаю Мишке только добра. Мы его ищем, но…
— Никаких «но». Не нужны мне ваши «но».
— Отлично! Тогда все умолкаем и идём молча.
— Единственное разумное предложение, — съязвил Филипп.
Миновав поляну и взяв немного левее, мы наткнулись на небольшой водоём с кристально чистой водой. Водоём был окружён красивыми цветами, растущими (Что удивительно!)прямо на каменистой площадке. Толстые стебли склонялись под тяжестью массивных фиолетовых шапок; упавшие на воду широкие лепестки, подобно крошечным корабликам, лениво дрейфовали по зеркальной поверхности.
Высокая лиана, дугой перегнувшись через водоём, пустила длинные воздушные корни в воду. Очевидно, они успели там укорениться - в нескольких местах появились светло-зелёные ростки. Обвивая пока ещё слабыми и тоненькими стебельками шершавые корни материнского растения, они упорно стремились вверх, к солнечному свету.
Средних размеров черепаха высунулась из зарослей цветов и с шумом вошла в воду. Я видел, как она переплыла водоём, выползла на каменистый берег, спрятавшись за треснувшим серым камнем.
Чуть поодаль росли полутораметровые растения с широкими ярко-красными листьями, имевшими на краях множество острых зубцов. Мне это растение (Оно цвело симпатичными белыми цветами) показалось знакомым. Где я мог его видеть? Не помню, но точно видел.
— Быть такого не может! — сказала Валька, разглядывая яркую листовую пластину зубастого растения. — Ребят, это же венерина мухоловка! Гигантская венерина мухоловка.
— Та самая, которая мух лопает?
Заворожённая Валя, продолжая всматриваться в острые зубцы, кивнула:
— И не только мух, но и других мелких насекомых. Поверить не могу… Как она умудрилась вырасти до таких размеров? Обычные размеры листьев мухоловки около шести сантиметров, а здесь…
— Сантиметров сорок пять точно есть, — выдохнул Тёмка.
— Валь, отойди от этого мутанта, — посоветовала Жанна. — Мало ли что…
Растущие в ряд громадные венерины мухоловки смотрели на нас раскрытыми листовыми пластинами. Взяв Валю за руку, я отвел её в сторону.
— Ты слишком близко подошла к растениям.
— Вить, они по определению не могли так вымахать. Это нереально!
— Но вымахали же.
— Интересно было бы посмотреть, как они едят, — сказал Колян.
— Листья — это ловушка. Сейчас они открыты, отогнуты наружу, то есть ожидают. Как только насекомое коснётся чувствительных волосков, возникнет электрический импульс, он распространится по листу и начнётся стимуляция клеток. Лист захлопнется, добыча окажется в ловушке. Чем больше она будет трепыхаться, тем сильнее сожмутся листовые пластины, образовав своеобразный «желудок». В этом «желудке» пища будет перевариваться. Под действием ферментов процесс переваривания займёт около недели. Потом ловушка откроется снова.
— В такую пасть небольшая собака поместиться, — Колян поднял с земли палку и саданул ею по яркому листу.
Ловушка мгновенно захлопнулась, зубцы зашевелились, послышался хрустящий звук.
— Гадость какая! — Юля отвернулась.
— А вот и обед подоспел, — Тёмка толкнул меня в бок, кивнув на кружившую над ярко-красной зубастой пластиной маленькую птицу с длинным клювом и пёстрым оперением.
Минуты через полторы Юлькин возглас заставил нас вздрогнуть:
— Филиппа нет!
— Как нет?
— Он ушёл, — кричала она.
Не сговариваясь, мы обежали водоём, и ринулись к «красной поляне». В голове не укладывалось, что пока мы разглядывали хищное растение, Фил пропал.
— Это уже слишком, — бормотала Лена, прерывисто дыша и постоянно вытирая ладонью взмокший лоб. — Неужели никто ничего не видел? Как же так?!
— А ты сама, куда смотрела?
— Туда же, куда и ты.
— Девчонки, только не начинайте ругаться. Не время сейчас.
— Филипп!
— Фил!
— Ребят, я его вижу, — Валя заметила вышагивающего по поляне Филиппа. — Фил, стой.
Он продолжал идти вперёд, не соизволив даже оглянуться.
— Что за понты?! — спросил его Колян, нагнав, спустя минуту. — Куда ломанулся?
— Я ищу брата, а вы, судя по всему, любуетесь цветочками. Любуйтесь дальше, мешать не собираюсь.
— Да ладно тебе, Фил, обиделся, что ли?
— Не надо сейчас на нас злиться, — устало проговорила Лена. — И не ищи виноватых, мы в одинаковом положении. А твой поступок — банальная глупость. Это ребячество! Психанул, развернулся, ушёл. Что ты пытался нам доказать?
— Фил, действительно, больше так не делай.
— Я должен найти Мишку. Должен! — В глазах Филиппа появились слёзы. — Он мой брат, я не прощу себе, если с ним что-нибудь случится.
Я понимал Фила, как никто. Сейчас рядом со мной вышагивал Тёмка, мой младший брат, которого я люблю, несмотря на частые ссоры и выяснения отношений. Не знаю, как вёл бы себя сам, окажись на месте Филиппа. Не знаю и знать не хочу.
…Мы молча шли по берегу и уже практически добрались до автобуса, когда тишина оборвалась неожиданным Жанкиным криком:
— Смотрите, Мишка!
0

#5 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 20 ноября 2016 - 19:14

4

ГУСЬ, СВИНЬЯ И КОМПАНИЯ

С трудом мы добрались до вет. клиники. В холле сидели люди. Две бабушки с кошками и один мужчина с большим питбулем, который странно смотрел на кошек.
- У, я тебе, зараза! - провозгласила одна бабушка, прижав кошку покрепче. Та, видно, уже замучалась сидеть и пыталась выбраться, сделать глоток воздуха нормально. - Мурка, сиди! - приказала ей старушка. - И не вздумай убежать: видишь, плохой дядя с собакой, тоже плохой, пришли! - говорила бабушка.
- Почему это мой пёс плохой? - спросил басом мужчина. - Это Ваша кошка плохая, вон вся облезлая! - с пренебрежением ответил мужик.
- Кто? Моя Мурка?! Облезлая?! А у Вас кобель! - не осталась в долгу бабушка с кошкой.
- Да я знаю, - с гордостью произнёс хозяин пса.
- Да я не про собаку!
Тут дежурный не выдержал и стукнул кулаком по столу:
- Так, всем тихо, во-первых, идёт операция, а, во-вторых, это вам не суд, чтобы отношения выяснять.
Все сразу замолчали. Мы отпустили собак на пол и пошли к нужному нам кабинету. Но нас остановила другая бабушка с кошкой серого цвета и кривым хвостом.
- Куда Вы?
- Мы в кабинет, - растерялся я.
- Тут очередь, - пояснила бабушка.
- А у нас по записи, - соврал я и юркнул в коридор.
В кабинете нас уже ждала тётя Оля. Она пила чай, так как сегодня она на дежурстве и сейчас она была свободна.
- О, пришла орда ушастых и волосатых! Так, ну, давай сначала мальчиков, а потом уже и слабый пол, - сказала крёстная.
- Так, ну вот Вам Снап, - протянул я щенков. - Ведите себя достойно, - потребовал я. - А мы с девочками идём в холл.
Мы вышли обратно в приёмную комнату. Ко всем остальным добавилась одна женщина с большим пуделем. Как было видно по зубам, пуделю не меньше трёх лет. Скорее всего, его привели стричь.
- Альба, подвинься! - приказала хозяйка пуделя, - видишь, что садятся.
Мы присели на кушетку. Женщина оглядела нас с ног до головы. Настёнка бестактно спросила:
- Мы что, зелёные, что ли?
- Да нет, - растерялась женщина. - Просто Ваши собаки…
- А с ними что же? - парировала Настёнка.
- Ну, таких породистых пекинесов не сразу и встретишь! - восторженно проговорила мадам. - Виктория Канц, - представилась она, - член клуба собаковедов Московской области. - А это Альба, трёхкратная чемпионка по выставкам пуделей в номинациях «Самая ухоженная собака года» и «Самая лучшая стрижка».
- О, круто! - поразилась Настёнка. - А я Настя, просто Настя. А это Саша, мой друг, - она выдержала кроткую паузу. - Это его собаки.
- Ой, как хорошо! Я смотрю, даже пострижены они правильно, хотя с ушей снять бы не мешало сантиметра три. Объём нужен, - сказала Канц. - Можно взять…- тут она замолчала. - Белый пекинес?!
- Да, а что? - спросил я.
- Что? Это же самое редкое явление! Смотрю - она не альбинос (это не приветствуется). Так, ей меньше года, около двух месяцев, - как по-писанному, говорила Виктория.
- Да, Вы правы, - лишь подтвердил её слова я.
- Кстати, и другие щенки отличного качества! - звонко воскликнула собаковед. - Чистая порода…
- Да? А нам говорили, что Капа с Сапом – некондиция. Они пекинесы, но только нечистой породы, так как зубки кривоваты, хвост не той длины и уши, - рассказал я.
- Да, такое бывает, что у кобеля и сучки рождаются такие отличные щенки (Тут появился один из ветеринаров и позвал Канц). Ой, извините, я пойду. Вот визитка, - она протянула мне визитную карточку и ушла с пуделем на стрижку.
Настёнка проводила её взглядом, я заметил, что у неё загорелись глаза.
- Что? - спросил я. - Что ты задумала?
- Саша, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - умоляла подруга. - Можно я займусь этим? Ты же знаешь, что у меня никогда не было животных, а выставки я люблю! Я буду их везде возить, они у меня всё выиграют! Я прошу…
- Чем заняться? Делать из собак чемпионов на выставках? - сказать, что я удивился, это не сказать ничего. - Ты это имела в виду?
- Да, да! - вопила она, послышался стук кулаком по столу. - Извините, футы-нуты. Саша, я буду их тренировать, стричь, ухаживать за ними, возить по выставкам!
- Ты хочешь, чтобы я отдал тебе щенков? - не мог понять я.
- Нет, я буду их тренировать! Классная идея?
Ну, особо насчёт идеи я не услышал, поэтому точно сказать не могу, - я пытался всё уместить в голове. - То есть ты хочешь заниматься собаками и возить их по выставкам?
- Да, всё доходит до тебя, как до жирафа.
- Уж, извини, твои идеи не часто понимаю, - честно ответил я. - Тогда тебе визитка нужнее, - я полез в карман за карточкой и вместе с ней вытащил ещё и бумажку, которую мне дала классная. - А это что? А точно! Насть, ты не знаешь где этот адрес находиться? - я показал ей листок.
- Ну, ты даёшь, здесь он находиться, - убирая визитную карточку, сказала Настёнка.
- То есть здесь?
- Ну, здесь написано, что ветеринарная клиника предлагает услуги по этому адресу. Это визитка этой клиники, логотип, что - не видишь?
- А, точно, - осенило меня. - Вот почему адрес мне показался знакомым. Тогда зачем Мария Валентиновна дала его мне? Сказала, завтра узнаем…
- Ох, ну завтра и узнаешь, - спокойно ответила Настёнка.
- Ой! А то я тебя не знаю, сама бы уже всё излазала, лишь бы узнать. I know that you’re curious.
- Do you know? Ha, who would have said! - возразила Настёнка, тут соседняя бабушка оживилась.
- А можно по-русски? - запросила она.
- Я же тебе говорила, что она подслушивает! - на всю приёмную возвестила Настёнка.
Далее все сидели молча. Вскоре на приём пошли наши щенки-девочки. Снапик стал странно поглядывать на кошек, бабулька быстро заметила это, но, поглядев на нас, не стала ничего говорить.
Несмотря на прогнозы синоптиков, за окном всё-таки повалил снег. Довольно мелкий и сухой, из которого ни снежки не сделаешь, ни бабу снежную не слепишь. Словно пыль, от любого дуновения ветра катался по асфальту. Фонарь возле входа заморгал, ветер стал сильнее, снег повалил большими хлопьями, мгновенно покрывая землю толстым слоем. Поняв, что, если буря не стихнет, идти нам придётся тяжело, так как щенки замёрзнут быстро. Да и я сам одет в лёгкую куртку. Питбуль, до этого спокойно лежавший у хозяина, стал завывать. Тот стал постукивать по боку ногой.
Неожиданно ветер резко открыл окно в приёмной, пластиковая форточка слетела с петель и долетела до входа в коридор. Дежурный, вытаращив глаза, побежал ловить чудом не разбившуюся форточку. Мы все подскочили: сразу чувствовался ледяной воздух, который забирался в рот и нос.
- Господи, что это? - вскрикнула бабушка с облезлой кошкой, которая спорила с хозяином собаки. - Лучше бы я дома осталась! Ни тулупа, ничего…
Другая тихо-тихо читала Отче наш.
Вскоре дежурный с трудом вставил форточку и на этот раз закрыл её. Из-за сильного ветра дверь стала постукивать.
- Может, и её закрыть, - показывала пальцем на дверь Настёнка, - а то выбьет тоже, кому жертвы нужны?
Мужчина нехотя выбрался из-за рабочего места с батареей и подошёл к двери, чтобы запереть. Выполнив данную манипуляция, он вернулся к себе в тёплое местечко. Тут откуда-то из динамика раздалось.
- Срочно дежурный в питомник! Дверь выломало, две собаки, больные бешенством, сбежали. Быстрее! - далее странный механический звук и связь закончилась. Дежурный спохватился и куда-то убежал.
Мы сидели и слушали порывы ветра за стеной. Мне почему-то сразу вспомнился рассказа «Сияние» Стивена Кинга. Я поднял собак с пола и положил на лавку.
- Эй, куда это ты их кладёшь? – возразила сидящая рядом бабушка с Муркой.
- На лавку. Вы, не видите, что ли? - спросил я.
- Да вижу я, куда ты их кладёшь! Здесь же Мурка! - какой весомый аргумент.
- Ага, и доски, и чугунный ободок с гвоздями…- начал перечислять части скамьи я.
- Они могут укусить Мурку, - я посмотрел на кошку, которая была больше всех щенков, вместе взятых.
- Если расскажете, как они смогут эту тушку укусить, я попытаюсь поверить.
Видно, бабушка не нашла никаких аргументов мне возразить. И поэтому успокоилась, переложив Мурку в другой бок.
Неожиданно отключился свет. Всё погасло - даже фонарь за окном. Повисла жуткая тишина, даже кошки перестали завывать. Я прижал щенков покрепче. После вылетевшей форточки страшнее мне уже не будет, это точно.
- Ой, а Вы знаете, собаки могут попасть сюда внутрь? - спросила какая-то из бабушек, кто именно видно не было. - Они же бешеные!
Скорее всего, все затруднялись ответить, поэтому молчали. Насколько я знаю, войти сюда можно через три двери. Главная закрыта; через лабораторию - имеет отдельный вход; последняя дверь - в коридоре, выходящем на кухню питомника.
- Саша? Вы здесь? - послышался голос тёти Оли.
- Да, - немедля ответил я.
- Идёмте в кабинет ко мне, у меня фонарь есть, - позвала она нас.
- А мы? - спросил мужчина.
- Вы можете идти домой - электричества нет. Вот, слава Богу, операцию закончили, - вздохнула крёстная, - а вы домой, домой! Приёма не будет, пока проводку не починят.
Мы пошли, в темноте разбирая силуэты шкафчиков, чтобы не врезаться. В кабинете у тёти Оли горел большой фонарь, который освещал белую комнату, многократно отражаясь от стекла, благодаря чему становилось ещё светлее. Щенки сидели в кресле и что-то ели. По-видимому, это была минеральная косточка, которая сделана из сухожилий разных животных с полезными добавками, так как собак или кошек тяжело заставить съесть таблетку. Даже если пёс или кошка покорно съели перед вами таблетку, это не значит, что они не выплюнут её через пять минут, по личному опыту говорю.
За окном в высотках свет тоже не горел – видимо, неожиданный снегопад повредил где-то проводку. По всему району, получается, свет не горел. Надеюсь, у нас в доме свет есть. Просто сидеть в 21 веке в темноте, как пещерные люди, не хочется. Да, именно в таких ситуациях и показывается наша зависимость от благ цивилизации.
К тому же ещё до дома добраться надо, а стихия не останавливается ни на секунду. При таком буране можно заблудиться и в городе при полном освещении, а сейчас вечером без света по улицам идти вовсе не хочется.
Мы присели на небольшую софу.
- Вот наша служба и опасна, и трудна, - сев рядом, проговорила тётя Оля.
- Блин, а мне ещё, Саш, домой ехать, - взвыла Настёнка.
- Да, я тебя тогда до дома провожу. Что же ты по городу будешь мотаться? - пообещал я.
- Зачем? Я Вас довезу! - воскликнула тётя Оля. - Я же права получила, теперь полноправный водитель.
- Может, не надо: погодные условия опасные, скользко на дороге, - насторожился я, так как за окном творилось явно что-то страшное.
- Отвезу, даже не думайте. Всё равно в такую бурю никто не придёт, да и света нет, кого лечить? - объяснила крёстная. - К тому же, мне надо практиковаться в таких ситуациях, опыт увеличивать.
- Тогда ладно, - ответили мы.
Тут тётя Оля встала и открыла шкаф с медикаментами, из нижнего отделения она достала небольшую корзину для транспортировки животных.
- Вот сюда щенков сунем! - восторженно заявила ветеринар. - А то что, они маленькие, а вы их так водите пешком? Это сумка продавалась, а потом хозяин брак нашёл, видите у ручки не такое плетение? Всё, брак, продавать нельзя, выкинуть хотел, я быстро её убрала.
Я согласился, к тому же сумка очень опрятно выглядела и щенкам сразу понравилась, они быстро юркнули внутрь.
- Вот, и им уже нравится! Ну что? Одеваемся.
Мы быстро застегнулись, укутались и пошли к выходу, освещая наш путь фонариком. Правда, вышли мы через другой выход, со стороны питомника. Там рядом, на служебной стоянке стояла и машина тёти Оли.
Снегопад был ужасно сильным с очень холодным ветром, крупные хлопья снега били в лицо и глаза. ПЕредвигаясь, практически, на ощупь, мы с неимоверной радостью залезли в автомобиль.
- Ну вот, ща заведёмся и поедем, - сказал тётя Оля, и стала крутить ключ.
Но, на наше удивление, машина лишь только пыталась дёргаться, а потом вновь успокаивалась и не хотела заводиться. Данная операцию повторилась несколько раз, но ничего не вышло.
- А Вы сцепление выжимаете? - спросил я.
- Да, на полную, - подтвердила крёстная. - У меня такого не было никогда. Обычно она заводиться, и я её грела, а сейчас она и не заводиться вовсе. Может, ещё раз?
- Конечно, давайте! - бойко ответила Настёнка. - Милая машина, заводись!
Но очередная попытка нам ничего не давала. Машина лишь дёргалась - и всё.
- Мне кажется, она просто замёрзла... А бензин есть? - спросил я.
- Да, был вроде бы… Утром полный бак я залила. Даже не знаю, что может быть… Всё делаю, как учили.
Тут сквозь порывы ветра послышались чьи-то голоса. Я выглянул в окно. Стоянка находилась прямо у въезда во двор, где она прилегала к сетчатому забору, в дырку которого сейчас пролезают двое парней в тёмных спортивных костюмах с большими капюшонами.
- Ой, смотрите, - воскликнула Настёнка, - может, у них спросить?
- Ну, можно, - тихо ответила крёстная. - А что они делают?
Да, действия этих молодых людей показались нам, мягко говоря странными. Они достали из карманов какие-то плоские палки, походящие на линейки, и подходили к каждой машине и смотрели в лобовое стекло.
- Мне одной кажется, что это воры? - спросила Настёнка.
- Нет, - ответил я. - А если они нас увидят?
- Не должны: у меня окна сильно затонированны. Я всё пыталась плёнку снять - не получилось. На завтра записалась в автоцентр, - пояснила крёстная.
- Тогда будем сидеть тихо. Мало ли, может, они вооружены! - пояснил я.
На всякий случай, мы пригнулись и стали тихо сидеть. Я решил отправить СМС Маскакову. Достав телефон, я быстро провёл операцию, отправив СМС с адресом и призывом о помощи. Думаю, если что, их успеют поймать.
Тут эти двое подошли к нашей машине.
- Вот, у этой сигнализация выключена, её надо! - сказал один парень.
- Доставай, - сказал второй.
Они вплотную подошли к двери машины и стали ковыряться в замке, выполняя непонятные манипуляции.
- Господи, что же будет? - испугалась крёстная.
- У Вас есть палка какая? Или дубинка? - спросила Настёнка.
- Да внизу бутылка антифриза, - предложила тётя Оля, - тяжёлая, - добавила она.
Настёнка полезла за бутылкой, в это время грабители стали щёлкать замками.
Неожиданно с моей стороны открылась дверь.
- Это что? - уставился один из них на меня.
- Вот что! - с криком вылетела Настёнка из машины, поливая антифризом парней. Вылив практически всю бутылку, она забралась обратно.
- Так держать! - обрадовалась тётя Оля.
- Ты прям супер… girl! - восторженно проговорил я, смотря как наши горе-грабители валяются на снегу, пытаясь очиститься.
- Он прям рот открыл, а я тут с баклажкой! - кричала от радости Настёнка.
- Это-то хорошо, но они сейчас отряхнуться и опять к нам полезут! - ещё больше испугалась крёстная. - Уже более злые.
- Включите сигнализацию и закройте замки, - скомандовал я.
Тётя Оля быстро сделал всё, что нужно.
Словно по команде, с угрозами парни прилипли к стеклу, открывая замок.
- А ну, вон из машины! - кричал один из них. - А то руки по обрываем!
- Да мы их им и так по обрываем, - выл самый облитый. - Открывайте.
- Нет, ну народ, мы, что дураки? Открывать вам? - ответила им Настёнка.
- Откроем, хуже будет! - сказал открывающий.
Тут взвыла сигнализация, и под этот музон они рвались к нам. Уже не было так весело.
Когда сигнализация принялась играть по третьему кругу, двое парней стали стучать кулаками по стеклу.
- Пустите, тут собаки! - кричали они.
- Я вас удивлю, но они и внутри есть, - сказал в ответ им я.
- Тут овчарки! Пустите, пожалуйста.
- Врёте и не краснеете, - сказала тётя Оля. - Не пустим, чтобы вы нас обокрали!
Тут я задумался, по громкоговорителю чётко говорили, что сбежали две собаки, больные бешенством. Я выглянул в окошко: в снежном тумане чётко проглядывались силуэты псов, явно большой породы. Они, рыча, пригнулись. По их позе было понятно, что ещё чуть-чуть - и они бросятся на горе -грабителей.
- Надо их впустить, а то загрызут псы! - дёрнула ручку двери тётя Оля.
Парни быстро залезли внутрь и спокойно вздохнули.
- Спасибо вам большое! - сказал один из них.
- Да, а то эти собаки бы нас загрызли ненароком! - благодарил второй.
Тут у стекла напротив меня появилась большая морда собаки с купированными ушами, из пасти текли слюни. Она била лапами в стекло, пытаясь проникнуть к нам. Другая же собака, или пёс, в общем, не знаю, кто там, ходила вокруг машины. Прекрасно было понятно, что, если собаки, или всё-таки псы, не уйдут, мы так и не выберемся из ловушки.
- Давайте в МЧС позвоним! - предложил парень в синем костюме.
- И в милицию заодно, - лихо подметила Настёнка.
- Не, не надо в милицию, - взвыл другой в тёмно-зелёном костюме. - Мы же только магнитолу хотели взять.
- Ха, круто у вас украсть словом взять называется! - возгласила тётя Оля. - А то, что вы нам угрожали?
- Ну, вы нас спиртом поливали! - начал обвинять нас синекостюмный.
- Ага, мою машину пытались обокрасть, а я ещё и виноватая!? - поразилась крёстная.
- Э, нет, короче, я Вася, - представился Вася, он же в спортивном темно-зеленом костюме. - А это Лёха, - Лёха кивнул нам.
- Я, конечно, очень рада нашему с вами знакомству, - начала Настёнка, - но, во-первых, вы воры! А во-вторых, там гуляют два бешенных пса, и если вам всё равно, то тогда может вылезти из нашей машины, - Настя осеклась, - из машины Сашиной тёти!
- Нет, нам не всё равно, - было возразил Лёха. – Може,т их тоже спиртом обрызгать?
- Так, это не спирт, а антифриз, - подняла указательный палец вверх моя тётя.
- Да, и я его весь на вас извела, - поведала Настёнка, - и к тому же, от вас пахнет этой незамерзайкой, так что отодвиньтесь, - те послушно отодвинулись.
- Не, ты типа не очкуй, Колян тогда пролил, его матушка постирала - и всё! Ни запашка, ни…- Вася задумался, - короче запаха не было точно!
- Я не очкую, - вступила в беседу Настёнка.
- Так, никто тут не очкует, - влез я. - И особенно собаки. Вызываю МЧС, - я вытащил свой айфон.
Вася с Лёхой переглянулись, потом Лёха воскликнул.
- Госпдя! - вырвалось у него. - Это же это, с откушенным яблоком!
- Да, госпдя, - передразнил я его, - это с этим яблоком, айфон называется, - гордо заявил я.
- А можно мне нажать? - поинтересовался Вася.
- На нос себе нажми, - сию минуту отозвался Лёха. - Я первый.
- Так, тихо, вы ваще, эти, как их там… Грабители, будете шуметь, на улицу вас выгоним! - пригрозила крёстная.
- Там же собака? - испугался Лёха. - Вы что, такая жестокая?!
- Ты вообще нам руки хотел оторвать! - вспомнила Настёнка.
- Так я это, типа угрожал, - оправдался Вася.
- Так, Василий и Алексей. Тихо! - прикрикнул я. - Цыц! - диспетчер взяла трубку. - Здравствуйте.
- Лариса, чем могу вам помочь? - вежливо ответила диспетчер Лариса.
- Лариса, у нас тут две собаки бешенные, мы не можем выбраться из машины, так как они нас окружили, - пояснил я.
- А как вы поняли, что они бешенные? - задала ненужный вопрос Лариса. Я подумал, что раз спрашивает, значит надо.
- Ну, э… Нам так в ветеринарной клинике сказали, знаете, была буря, потом выбило окно, мы закрылись…
- В машине? - спросила диспетчер.
- Нет, в клинике, вот, и тут сказали, что сбежали две бешеные собаки.
- Так, а в машине то, кто? - недоумевала Лариса.
- Мы, я же вам сказал!
- Подождите, вы же в клинике…
- Нет, сейчас мы уже в машине, тут просто грабители, но они нас не ограбили, а с нами в машине сидят, а на улице собаки бешеные бегают.
- Ну, и пусть бегают, они там вам, чем мешают? Сидите там с грабителями и не волнуйтесь. Езжайте спокойно.
- Они нам не мешают ничем, только из машины нас не выпускают, а уехать мы не можем, машина не заводиться!
- А, так у вас машина сломалась, вам в автосервис, мы не поможем! - радостно воскликнула Лариса.
- Да, нет! Надо поймать собак, чтобы мы ушли.
- Так бы сразу и сказали, - восторженно провозгласила диспетчер. - Сейчас всё скажу, адрес назовите, - я покорно выполнил просьбу. - В течении часа пойдёт?
- А как вы думаете? - спросил её я.
- Знаете, я тут не думаю, а работаю, людям меду прочим помогаю. Все бригады заняты, взгляните в окно, буря!
- Я Вас удивлю, конечно, но я знаю, именно из-за этой бури мы тут и сидим.
- Вам то собака, то машина, то погода мешает. Ждите в течение часа бригаду! - жёстко ответила Лариса, положила трубку, и была такова!
Все посмотрели на меня, я лишь пожал плечами и ответил.
- Ждём в течение часа…
- Ну, правильно, они пока сейчас, наверное, из-за бури все заняты, много проводов порвано из-за ветра, скорее всего – вон, раз у нас нет электричества, - пояснила тётя.
- Да мы же здесь закоченеем! - поразилась Настёнка. - Может, в милицию позвоним? - Лёха с Васей выпучили глаза. - Вы не пугайтесь, у них же пистолеты есть, они собак разгонят…
- Я уже Маскакова вызвал, думаю, скоро прибудет, - ответил я.
- Вы чё? Нас же ща в каталажку заберут! - испугался Василий.
- Нечего было воровать, - пригрозила Настёнка. - Преступник должен сидеть в тюрьме, - процитировала Настёнка.
Но мы, же так, магнитолу лишь, - оправдывался Алексей.
- Да, никому мы ничего не скажем! - всплеснула руками крёстная. - Успокойтесь лишь.
- Спасибо! Спасибо вам огромное, - благодарили нас горе-грабители, - мы исправимся, больше ни-ни!
- Тихо, собаки куда-то делись, - заметил я. - Давайте дверь приоткроем, - предложил я. - Проверим, если они есть рядом, то сразу прибегут.
Все поддержали мою идею.
Я открыл замок и немного приоткрыл дверь машины. Холодный свежий воздух сразу ворвался к нам внутрь, собак не было. Приоткрыв дверь посильнее, я высунул голову. Снег всё так же бил в лицо. Ветер не стих, лишь только стал он теплее. Силуэты собак не просматривались сквозь эту снежную стену. Я полностью раскрыл дверь.
Неожиданно откуда-то сбоку появилось серое пятно. Оно становилось всё чётче, и мне стало понятно, что это бежит собака.
- Саша, закрывай! - крикнула Настёнка.
Я было хотел дёрнуть ручку двери, но промахнулся, за левой рукой потянулось всё тело, и я вывалился из машины.
Оказавшись на снегу, я и не сразу понял, что произошло в целом. Толком поняв, я попытался встать, но меня втянули за капюшон обратно в салон. Перед ногами клацнула пасть собаки, но схватить за штанину она не успела – дверь закрылась раньше.
0

#6 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 11 декабря 2016 - 23:26

5

ПО СОБСТВЕННОМУ УСТАВУ


Мы не искатели приключений. Однако и нам хотелось пожить по собственному уставу, без родственников и взрослых, отдав себя случаю, который будет нами руководить.
И случай такой представился. Предстояло спуститься по Су́́хоне до Медве́дки, откуда - пешком по безлюдным местам в посёлок Передовик, где когда-то был лесопункт и в нём работали лесорубы. Теперь там нет никого. Все поразъехались, кто куда. Дядя Митя Баранов, Вовкин отец, с семьёй был последний, кто выбирался оттуда на волокушах, которые вёз по осеннему бездорожью старенький «Беларусь». Дядя Митя не раз собирался съездить в Передовик, чтоб забрать оставшиеся вещицы, среди которых были детский велосипед, двe связки книг и маленькая иконка с изображением девы Марии. Собирался, да не собрался. Но Вовкина мать, ещё не старая, 42-летняя женщина, с одного вспоминала родной поселок, а в нём - оставшуюся иконку:
- И чего я её не взяла? Думала: будет квартиру оборонять от воров. А кому нужна теперь наша квартира? Иконка-та больно уж хороша! Упрятала, чтоб никто не нашёл. Сидит она по-за печкой, в стене, за обоями. Это, Володенька, я тебе говорю. Мало ли? Может, когда и бывать в тех краях. Чтобы знал.
Оказаться в местах, где прошло дошкольное детство! Вовка прямо-таки загорелся. Почему бы не оказаться? Слава Богу, немаленький. Скоро четырнадцать лет.
Рассказал об этом он нам. И мы туда захотели. Непременно и нам надо было отправиться в эту неведомую дорогу, где будет лес, будут дикие птицы и этот явившийся из былого глухой поселок с окнами в старых домах, откуда будут глядеть на нас тени тех, кто когда-то здесь жил.
Конечно, хотелось бы нам без спроса. Взять и отправиться в путь. Но были у нас родители. Не нам их хвалить. Не нам и ругать. Как-то ещё посмотрят они на нашу затею?
Посмотрели по-разному.
- Не вздумай! – сказала Обуздину мать.
Нечто подобное молвила сыну и мать маленького Орлова.
К Аэропланову и ко мне отнеслись родители благосклонно. И вот мы втроём. Пароходы от Тотьмы вниз по реке летами не ходят. Хотели было на плоскодонке. Но ту у Баранова кто-то угнал вместе с закопанной в берег чугунной чу́шкой. Пришлось принести из дома гвозди и топоры. Целый вечер строили плот, сбивая его из бросовых брёвен.
Утром мы уже плыли. Два самодельных весла. Два кривых батога. Охапка соломы. И кое-какой провиант в наплечных мешках. Плыли с такой же скоростью, что и река. Быстрей – не давала вода, струившаяся сквозь щели. Да и брёвна были живые, все, как одно, норовили уйти из-под ног. Короче, все 50 километров мы провели в нерешительности людей, которых ждёт неминучая катастрофа.
Но, кажется, мы возле цели. Осталась Михай́ловка позади. И Ко́́ченьга позади. Не проехать бы мимо Медведки. Про неё мы расспрашивали у женщины с удочкой в лодке. Та показала веслом на высокий, под соснами, косогор. Однако предупредила:
- Осторожнее, мальчики. В той стороне, говорят, появилась нечистая сила – с кабаньим рылом, копытами и хвостом…
Мы не поверил. Сказки.
Был уже вечер, когда мы сошли на берег. Перед нами тремя шатрами уходили вверх крупные сосны. Под ними мы и устроились на ночлег.
Дым костра. Одинокий писк позднего комара. Слабый плеск, с каким уходил по течению наш зыбкий плот, разваливаясь на бревна.
Распивая чай, мы рассматривали окрестность, открывавшуюся для нас полноводной рекой, двумя берегами и хмурым лесом, который просверливали лучи. Было тихо и затаённо. Где-то в ветках скакали белки. На земле ли находимся мы? – думалось нам, настолько было вокруг всё величественно и глухо.
Утром нас ожидала дорога. Не очень и длинная - 25 километров. Шла она то по старому бору, то по берёзовому пригорку. Потом - по большому болоту, над которым, то там, то сям взлетали степенные журавли.
Был полдень. Солнце скрылось за облаками. Там, где лес как бы сам по себе резко снизился, словно его скосили косой, обозначились скаты драночных крыш.
- Пришли, - сказал нам Баранов и, свернув с просёлка, пошёл по высокой траве, среди которой повсюду желтел расцветающий топинамбур. «Настоящие джунгли, - подумал я и моргнул, заметив смотревшие на меня сквозь заросли чьи-то зрачки. Казалось, кто-то за нами следил. - Да нет! – усмехнулся я над собой.- Не может такого и быть. Наверное, мне показалось».
Мы шли по когда-то широкой дороге центром поселка. Дорога угадывалась лишь проступавшими там и сям сквозь траву камнями и кирпичами. Справа и слева стояли дома с перекрытыми крест-накрест окнами и дверями. Пискнул рябчик. И тут же раздался трепет травы. Словно кто по ней пробежал, обрывая её ногами.
В Вовкин дом мы зашли уморёнными. Хотелось к чему-нибудь привалиться. Но было здесь всё в неописуемом хаосе и развале. Кругом паутина, белая, сквозь пол пробившаяся трава, непонятного вида грибы и разбитые стекла. К тому же пахло не́житью и мышами.
Мы вернулись во двор, вернее, в заросли двухметровой крапивы и овсяницы, сквозь которые разглядели мостки, а за ними - утоптанную лужайку. На лужайке ковровым кругом располагалась расстеленная трава. Словно кто-то ее положил человеческими руками. Вовка пристроился к нам не сразу. Искал иконку. Найдя её, бухнулся возле нас на уложенную в несколько пышных слоёв сухую траву.
Иконка пошла по рукам, как что-то живое, пробравшееся из мрака тысячелетий, в которых и обитала дева Мария, явив себя миру через картинку цветущей красавицы, взявшей с собой милосердие и любовь.
Мы не заметили, как заснули. Пробудились от пересту́па чьих-то быстрых копыт.
- Свинья с поросятами, - чуть не присвистнул Аэропланов.
- Ага! – подтвердил робким шёпотом Вовка.
- Выходит, мы спали на их постели, - высказался и я.
Нас мигом сорвало с мягкой подстилки. Друг за другом - скорее в дом! Откуда нам было знать, что поселок заняли дикие свиньи? И живут они здесь, пожалуй, не первое лето. Приходят откуда-нибудь из Смоленских лесов. А может быть, из-под Минска. Приходят за тысячу километров. И по дороге, пока идут, устраивают набеги на хлебные нивы, картофельные посадки, сады, пчелиные домики, огороды. Идут оттуда, где в них целятся из ружья. Приходят туда, где в них не стреляют.
Леспромхозовское селенье стало угодьем парнокопытных. Здесь для них и рогоз, и осока, изобилие грызунов, одичавшие яблочки, топинамбур, грибы, ягоды, жабы с лягушками и пруды, где можно булькаться и резвиться. Но самое главное - здесь покоится тишина, в которой нет запаха человека.
И вот этот запах около них. Наверняка они учуяли нас. Забравшись в растерзанное жилище, мы поневоле спрашивали себя: как отсюда теперь выбираться?
Ночь провели мы, как три заложника оккупированного села, которое вместо людей заняли дикие свиньи. Не спали. Какой уж тут сон, когда рядом гуляют звери! Мы стояли возле окна, вглядывались в сутёмки, видя, как по изрытой земле, никуда не спеша, с ленивым достоинством проходили не только свиньи и поросята, но и клыкастые хряки. Много их было. Не меньше пяти, а то и шести семей. Они нас нисколько не опасались.
А мы? Мы не знали, что надо делать. Застигнутые врасплох, терпеливо и молча, ждали, когда закончится шествие ночи.
Будь что будет! Решимость стояла в наших глазах. Она, эта маленькая решимость, зависела от обстоятельств, в какие поставил нас глупый случай. Мало того, хотели того или нет, но в чём-то мужском мы кого-то, наверное, повторяли. У русских мальчиков в минуты опасности проявляется воля к воинственному отпору. Мы, не сговариваясь, стали исследовать комнаты дома, чулан, коридор и даже чердак. И что же? Нашли вилы, топор и лопату. Теперь нам было не очень страшно.
Покидали своё убежище мы на рассвете. Вовка шёл впереди - с топором. Аэропланов – с вилами. Я – с лопатой.
Было прохладно и тихо. С травы под нашими сапогами летели брызги росы. Я, придержав дыхание, покосился через крапиву. Там, на подстилке, где мы вчера рассматривали иконку, лежали, чернея полосками, поросята. За ними, как шерстяная гора, возвышалась их мать.
Выбравшись на просёлок, мы побросали свои инструменты. На лице у Вовки поигрывала улыбка. Слабая-слабая. И голос такой же слабый, когда он постановил:
- Завтракать будем на берегу…
Мы согласились с такой же еле живой улыбкой. Подправили рюкзачки и пошагали. В сторону Тотьмы. К себе домой.
0

#7 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 21 декабря 2016 - 22:36

6

СЧЁТ 10:2 В ПОЛЬЗУ СОРОКИНА


У Миши есть друг – Вова Сорокин. Учатся ребята в одном классе. Вова мечтает стать хоккеистом, поэтому зима – его любимая пора года. А Миша больше любит лето, потому что это – пора каникул, целых три месяца!
Зимой, конечно, тоже каникулы, но лишь на 10 дней. Пролетели они мгновенно, как всегда… Ударил морозец, и мальчишки на школьном катке играли в хоккей дни напролёт. Во время учёбы с клюшкой бегать некогда, только в выходные.
Ребята гоняли шайбу с самого утра. Победил Вова. Ещё бы! Его никто во дворе ни разу не обыграл. Видно сразу – будущий спортсмен! Миша устал, да и уроки делать пора. Учительница задание дала: выучить стихотворение наизусть. А ещё – по математике задачки и примеры решить. Вова сказал, что уроки подождут, и он ещё немного поиграет.
Миша, возвратившись домой, сразу сел за уроки. Прочёл стихотворение несколько раз, отложил книгу в сторону и взял в руки кларнет: скоро академический концерт в музыкальной школе! Мальчик начал играть, но тут раздался звонок в дверь. На пороге стоял Вова с клюшкой:
- Миша, пошли на улицу! Ребята ждут!
- Я занимаюсь, - ответил Миша, - стих надо выучить и на кларнете поиграть.
Вова зашёл в комнату. Миша взял инструмент в руки - и полилась прекрасная мелодия. Друг присел на стул и увидел учебник, открытый как раз на странице с заданным стихотворением. Миша играл пьесу по памяти, невольно бросая взгляд на книгу. Когда музыка стихла, Вова поинтересовался:
- Ты стихотворение выучил?
- Да, - ответил Миша.
- А я – нет. А когда ты успел?
Миша решил похвастаться и сказал:
- Я играл на кларнете и учил стихотворение. Ты тоже попробуй делать несколько дел одновременно, как Цезарь!
- Что-о-о? - протянул Вова. - Я что, салат, что ли?
- А причём здесь салат?- засмеялся Миша.
- А при том, что «Цезарь» – это салат такой. Вкусный, я ел. Из салатных листьев и сухариков, и ещё тёртым сыром его посыпают.
- Ты, Вова, наверное, проголодался, потому что Цезарь – это не салат, а древнеримский полководец! Великий человек! В его честь даже месяц июль назвали. Он умел делать несколько дел одновременно. Вот я с него пример и беру. И ты попробуй, - посоветовал Миша другу.
Вове очень понравилось Мишино предложение! Правда, он не сразу поверил другу - только после того, как он прочёл стих наизусть.
- Вот интересно: если играть на компьютере, кушать или чай пить и стих учить одновременно, выучишь или нет? - спросил Вова.
А Миша ответил, что не пробовал.
Друг ушёл домой, чтобы провести эксперимент. Миша позвонил Вове вечером узнать, как успехи в учёбе и игре. А Вова ответил, что очень устал. Игра в хоккей – дело серьёзное, все силы отнимает. И спросил совета, как же ему быть со стихом:
- Может, под подушку учебник на ночь положить?
- И что? - ответил Миша.- Ты же не телепат! Попробуй выучить как обычно.
- Нет сил - глаза закрываются…- буркнул Вова.
Тогда Миша нашёл другой выход:
- Давай, я прочту стихотворение на диктофон и скину его тебе на телефон. Ты можешь лежать с закрытыми глазами и слушать.
Эта идея Вове понравилась. Обрадованный, он согласился.
Утром мальчики встретились в школе. Миша попросил Вову прочесть стихотворение - но друг не вымолвил и слова.
- Как же так?! - удивился Миша. - Включи запись!
Вова включил запись, но вместо текста ребята услышали знакомую мелодию в Мишином исполнении. Миша случайно свою запись отправил другу вместо стиха. А тот заснул до самого утра.
- Ну, спасибо… Я думаю, чего это я с утра мелодию это напеваю? Она ко мне прицепилась на весь день, - разозлился Вова.
Зазвенел звонок, и ребята помчались в класс.
Светлана Ивановна вызывала ребят к доске – читать стихи. Миша прочёл без запинки и с выражением. Дошла очередь и до Вовы Сорокина. Он пытался что-то выдавить из себя, вторя подсказкам одноклассников. Потом молча опустил голову. Учительница сняла очки, посмотрела на Сорокина строго и спросила:
- Вова, ты почему стихотворение не выучил? Почему молчишь?
Сорокин стал бубнить:
- Я хотел… Я думал сначала, как этот…. Как салат…
Ребята стали смеяться, а Светлана Ивановна переспросила:
- Что? Какой салат? Сейчас урок литературы, а не ботаники!
Ребята хохотали пуще прежнего. А Вова оправдывался:
- Вспомнил! Я, как Цезарь, сначала хотел, а потом мне Миша свою пьесу скинул… И Вова напел мелодию.
Мальчишки и девчонки снова засмеялись, а учительница язвительно напомнила, что сейчас не урок пения.
- Что ты, Вова, виноватых ищешь? Не получилось, как Цезарь, надо было учить, как Сорокин…. Что мешало?
- Хоккей, - вздохнул Вова.
- А вот Юлий Цезарь был писателем, и это ему совсем не помешало стать великим полководцем! - ответила Светлана Ивановна. - А с кем ты в хоккей играл?
- С Мишей, - признался Сорокин. А учительница поинтересовалась:
- А какой был счёт?
Ребята закричали:
- 10:2 в пользу Сорокина!
Светлана Ивановна надела очки и сказала:
- Ну, что же, Вова, садись на место! Мише за стихотворение 10, а тебе – 2! Так что счёт снова тот же, но только не в твою пользу!
Под дружный хохот класса Вова побрёл на место.
0

#8 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 10 января 2017 - 01:41

7

НЕБЫЛЬ


Глава «минус четвёртая»
Открытие


Тарзанку с дуба на Центральной улице убрали. Дуб рос на участке, который неожиданно кто-то купил. Хотя раньше все думали, что здесь будет детская площадка. Но качание на тарзанке якобы могло испортить ветки дуба. Участок продали тем, кто собирался строить дом. Интересно, а строительство дубу не могло повредить? Его корни опутали половину участка. Дубу было на вид лет двести. И он нарастил такие бицепсы на своей ветке, что дети на тарзанке казались ему лёгкими, как птицы.
«Не дождешься теперь детской площадки», – фыркнул Сенька, пролетая мимо дуба в направлении приключений. – Хорошо, отец построил у нас Древогород. А это место всё равно заколдовано. Наш дуб никто не сможет сломить». Вылетел Сенька-Чик из своего гнезда, свитого неподалёку на дубе поменьше. Прозвище «Чик» Сенька получил от бабушки, когда был совсем маленьким и любил драться. Чиком звали драчливого воробья из рассказа Бианки. Теперь Сенька вытянулся, дрался уже реже и – только по делу, и больше стал похож на одуванчик, кудрявый, высокий и худой.
Сенька собирался кое-что разведать вместе с Лисой в посёлке. Ведь у Лисы – лисий нюх на всё настоящее и необычное. А дом, который давно казался Сеньке местом обитания тайн (или вдруг – привидений), был самым что ни на есть настоящим и необычным.
Мальчик замедлил свой пеший полёт и покосился на забор, который начали возводить вокруг участка с дубом. Не погулять теперь здесь, собирая желуди в пригоршню, а мысли – в идею. Не погонять кошек. Не спрятаться от родителей.
Сенька давно заметил, что заборы в посёлке похожи на их хозяев. Приземистые и крепкие. Нескладные и высокие. Заборы бесконечно высились и длились, стоя на своих бетонных основаниях, переливаясь на закате разными оттенками, красуясь металлом и деревянными вставками. Высокие заборы росли всё чаще.
Для чего их возводили? Чтобы ограждать кусты и цветы, детей и взрослых ото всего страшного и неведомого. На деле заборы ограждают одни цветы и кусты – от других, детей и взрослых – от их соседей. Хорошие и плохие люди встречаются с обеих сторон, сорняки – тоже. А неведомое и страшное по-прежнему ходит где придётся.
Заборы шли войной друг на друга. Их возводили на границе участков: иногда – на территории противника, упражняясь в проектировании четвёртого измерения, иногда – сразу два, по линии границы, впритык друг к другу. Забор одного, например, торчал зелёным бельмом в глазах окон, вылупившихся на него, забор другого мозолил глаза окнам напротив серой от унылой сырости стеной.
Сенька вспомнил свой учебник истории. Сплошные войны. Между государствами. Соседними.
Папа Сеньки говорил: «На протяжении всей истории человечества люди пытаются перемерить и захватить пространство. Перекроить и отвоевать время люди тоже стремятся. Им так хочется присвоить вчерашнее, уже потерянное, и завладеть неизвестным будущим…»
Время в посёлке «Цветы-ягоды» то сжималось и летело стрелой, то тянулос, как жвачка или патока. «Каждый меряет по своей мерке», – шутили в посёлке. Раскачиваясь на тарзанке, можно было улететь за облака и прыгнуть через соседский забор или качаться, как маятник, на дубовой ветке, неторопливо отсчитывая свои взлёты и возвращения.
Раньше Сенькина свобода путешествий по пространству вдоль заборов и между ними была почти абсолютной. Спасибо – младшим сестре и брату. У родителей не хватало времени и сил на то, чтобы заниматься старшим. Даже – на то, чтобы его контролировать. И хорошо. Ведь часто бывает так: контролировать силы есть, а заниматься – нет времени.
Сенька долго ждал брата и, наконец, дождался. Антоха был младше Сеньки на целых десять лет, поэтому пока они существовали в разных эпохах и пространствах. Впрочем, Сенька слышал, что через энное количество лет пропасть в возрасте станет только шагом. Но сначала надо было дождаться, пока Антоха сможет пролезать между заборами и ловить за хвост спрятавшихся кошек. Хотя бы за хвост, потому что совсем немногие экземпляры среди людей могут схватить улепетывающую кошку за тело или лапы, как Сенька. Это тебе – не в «шутеры» играть.
Сестра Танька во временном отрезке бытия находилась ближе к Сеньке. Ей было почти восемь лет, и она понимала Сеньку с полувзгляда. Таське было четыре, Антошке – год с хвостиком. Время иногда сближает, но, давая много общего, заставляет это общее делить. Сеньке часто приходилось делиться с сёстрами и братом – братом и сёстрами, любимыми играми, книгами, велосипедами, родителями и частью души. Поэтому иногда Сеньке хотелось разбежаться и улететь куда подальше.
Вот она, соседская кошка – рыжий шарик, зигзагами и рывками скользящий то по земле, то над землей. Сенька рванулся, но кошка уже мелькнула рыжей молнией в дыре между заборами, в узком тоннеле, по которому даже худенький Сенька едва ли мог бы протиснуться. Пробравшись за кошкой, наверняка можно было попасть в четвёртое измерение, но Сенька вспомнил, что обещал Лисе показать дом с привидениями, и побежал за ней.
Если бежать сначала по главной улице, а потом – перпендикулярно ей, по тропе, где должна быть и улица, и дорога, но осталось только странное для здешних мест название – Волхонка, можно причалить к странному и нелюдимому месту, которое давно привлекало Сеньку. Всем иногда хочется посидеть в тишине, заброшенной, чужой и знакомой, в месте, поросшем быльём и проросшем в облака. В таких местах и в такой тишине иногда и мысли приходят необыкновенные.
– Наверное, – рассказывал Сенька Лисе на бегу, – улица Волхонка называется так потому, что на ней живут волхвы.
– Хм, – скривила Лиса чуть в сторону свой длинноватый и потому чуткий нос, улавливающий любые течения и движения воздуха, запахи новостей и неожиданных пирогов, поспевших в округе. Эти запахи приплывали к Лисе, а та, покрутив носом, сразу чувствовала, какой пирог или событие стоит её внимания. – Хм, волхвы… Вечно ты витаешь где-то, Сенька!
– Смотри! – Сенька показал глазами.
Лиса приподнялась на цыпочках, пытаясь разглядеть дом с тайнами за кустами и красным кирпичным забором, снова потянула носом, вдыхая запах перемен и скошенной за калиткой травы. На участке столпились машины, видимо, понаехавших гостей.
– Хозяин будет этот дом продавать, читала объявления в интернете?
Лиса удивилась заговорщическому тону Сеньки:
– Ну и что? Я не читаю объявлений в интернете. У меня родители никаких домов не покупают и не продают.
– А ты видела, что у него сбоку?
– Сбоку чего?
– Дома, конечно!
Нет, Лисе и в голову не приходило смотреть, что там, у дома, сбоку. Она и так начинала думать, что зря потащилась сегодня, с утра пораньше, вместе с Сенькой не пойми куда. Ну, дом. Ну, продают. Лиса не помнила, чтобы кто-то из её друзей жил в этом красном сараеподобном кирпичном доме. Она ведь знает всех местных детей. И дружит со многими. А с Сенькой она дружит тоже, потому что ему в голову иногда приходят стоящие идеи. К сожалению, иногда приходит и полная ахинея. Как сегодня, например.
– Разве не чуешь? – когда Сенька начинал подтрунивать, у него это получалось неуклюже.
Лиса мотнула своим длинным рыжим хвостом, почти достающим Лисиной осиной талии, чуть не стегнула им по Сенькиному носу. Вдруг она увидела нечто неожиданное. Хотя, казалось бы, никто ничего не скрывал: два дома стояли так уже давно; просто люди не замечают ничего, что у них прямо…
– То, что под носом, то и не видишь, – торжествующе произнес Сенька. – Пойдём, обойдём с другой стороны!
С другой стороны красного кирпичного дома, не обнесённой такого же цвета забором, торчала часть старой бревенчатой постройки, словно «приклеенная» к кирпичной стене. Казалось, что дом разрезали пополам и его вторая половина вдруг выросла, как огромный нарост, воспалилась и покраснела. Лиса никогда не думала, что красный дом – это просто кап или чага. Впрочем, на соснах наростов не бывает, а на берёзах они не краснеют…
– Ну и что? – справившись с удивлением, повела плечом Лиса, откидывая хвост назад. Сенька, злясь на недалёкость подруги, еле удержался от желания как следует дернуть Лису за её рыжий шлейф:
–Как, что?!
Тем временем красные ворота кирпичного забора распахнулись. Дети инстинктивно пригнулись, спрятавшись в тылу за кустами. Кусты давно и без боя заняли территорию вокруг бревенчатого покосившегося полудомика. Ветки кустов, царапаясь и фыркая, всё-таки приняли под свою сень мальчишку и его рыжую подружку.
Из ворот выехал сначала джип, а за ним – потрёпанная «девятка». Что-то выдавало в хозяевах этих машин скорее соперников, чем друзей.
– Разве не видишь: эти двое приехали выбирать дом, чтобы купить? – не отставал Сенька.
– Ну и что! Какая разница? Пусть, – недоумевала Лиса.
– Такая! Куда денется деревянная половина? По-моему, её скрывают - она же не сразу видна.
– Не знаю, – Лиса задумалась. – Папины друзья недавно подыскивали себе дом и заметили, что очень часто продаётся часть дома. Здесь, наверное, тоже часть.
– А вторая куда денется?!
– Да не знаю я! Так и будет стоять, пока кто-нибудь не купит. У неё наверняка другой хозяин. Да и вообще, сколько же можно – об одном и том же?! Ты ради этого меня сюда привёл?
– Разве можно продавать не весь дом, а только его часть? – поразился Сенька. – И кто же её купит? Тот, кто не заметит сбоку «бантик»?
…Даже вечером, играя в шахматы с Васькой и Гекой, Сенька продолжал размышлять, как люди додумались вырастить два дома из одного корня. Видимо, поэтому он продул партию Геке. А потом – даже Ваське.

Глава «минус третья»
Пожар
Сенька любил приходить к старому деревянному полудомику, когда ему было одиноко. Он садился на крыльцо, а иногда пытался рассмотреть через задёрнутые занавески, что происходит внутри: не поскрипывает ли там под кем половица? От этого дома всего можно было ожидать. За ветвями взлохмаченного барбариса можно было разглядеть, что происходит на других участках.
Вон там тётка пошла на огород, будет растить капусту. В прошлом году капуста вымахала и красовалась на грядке, как тыква-карета. Но на капусте далеко не уедешь. Тётка сначала уехала сама, а потом сын или зять её приехал и забрал королеву огорода домой.
А рядом – участок с самодельной мельницей. У его хозяина – «золотые руки». Так выразилась Сенькина мама, которая сама с соседями общалась мало, но знала о них всё.
В красном доме жил старик. Не очень довольный жизнью, а потому – не слишком приветливый. Звали его по отчеству – сложно: какой-то там - ич, а по имени.
– Просто – Илья. Не люблю эти названия: дядя, тётя, а отчество ты перепутаешь, – пробурчал просто Илья, когда Сенька спросил, как его звать и можно ли иногда заходить к нему на участок.
Там, еле держась на сваях, прислонился спиной для устойчивости к соседней части из красного кирпича деревянный полудомик, на крыльце которого так любил посидеть Сенька.
– А что меня-то спрашивать? С той стороны – и участок чужой, и дом не мой, и хозяина нет, чтобы спросить. Хочешь – заходи, сиди на крыльце - забора-то всё равно нет.
Неужели теперь всё закончится? Кто-нибудь купит красный дом, а потом – и деревянную половину вместе с привидениями и сокровищами, обнесёт единым забором, перестроит, переделает… Даже если деревянный полудомик никто не купит, всё равно новый хозяин красной половины вряд ли позволит ходить на его территорию.
– Ты не видишь - шах? – завопила Лиса над самым ухом Сеньки, наблюдавшая уже вторую баталию между ним и Васькой.
– В следующей игре Васька поставит Сеньке детский мат, да, Васьк?– попытался Гека уколоть Сеньку. – Что с тобой сегодня? Ты где вообще? О чем думаешь?
А Сенька как раз думал о том, что из одной части дома должен быть выход в другое измерение, а не только – в кирпичный дом. По крайней мере, если верить фэнтези, то именно так обычно и бывает. Сенька уже представил было себе, как кто-то, прокрадываясь из бревенчатого домика, открывает дверь и…
Внезапно послышались голоса соседей. Сенька не мог сказать, чьи именно. Дом, где жил Сенька, располагался в низине и собирал все шумы округи.
– Пожарников зови! Какой там номер, … подери! Там служба теперь единая!
Лиса, Васька, Гека и Сенька вскочили и побежали. Как на пожар. Это и был пожар. Вились вокруг полудомика суета и дым коромыслом. Один выносил вещи, другой – помогал; огонь выглядывал в окна, отпугивая прохожих. Сеньке и друзьям, добежавшим до красных ворот, передавали спасённые стулья и даже сундук. Дом был нежилой, так что и вещей было считанное число. Уже стали стягиваться к месту происшествия проворные гусеницы пожарных машин. Хозяева так и не приехали. Прошло полчаса – как во сне. Напор воды сбивал пламя и растворял Сенькины воспоминания. Дом выгорел не полностью, только второй этаж. Но птицы улетели. Погорели и смылись привидения. А с привидениями – и тайны. Но все тайны не могут исчезнуть сразу.

Глава «нулевая»
Выстрел
В тот летний вечер Сенька возвращался очень поздно.
Он должен был вернуться домой на велосипеде из Красногинска, где жил на даче один из его одноклассников. Андрон был старше Сеньки на полтора года. Открытый, прямой парень. Всегда поступал так, как считал нужным, честно сообщая об этом родителям и не обращая внимания на их панику. А нужным Андрон считал очень многое. Он съездил уже сам на разведку, никому ничего не сказав, в город ***ский покататься на детской железной дороге и теперь планировал свозить туда, например, Сеньку.
– Давай рванём туда на электричке, а? – с места в карьер атаковал Андрон Сеньку, не успел тот войти в их дом.
– А может, в ***славль рванём? Там – Музей паровозов, – Сенька вспомнил свои прошлогодние впечатления. –– Правда, туда только с родителями – можно.
– С родителями – ради ржавых паровозов? Нет уж, лучше самим – на настоящую железную дорогу.
– Так она же детская!
– Хоть детская. Зато – самим.
Сенька пожал плечами. Снова подумалось о доме, который сгорел. Жаль, не было там противопожарного гаджета. Который реагировал бы на огонь и предотвращал его распространение. Или, в крайнем случае, – сигнализировал бы о нём. Не хватало всё-таки Сеньке сгоревшего полудомика. Хорошо, когда можно дома заняться древо- и скалолазанием. Хорошо, когда можно исследовать новые места. Но так иногда нужен уголок, о котором никто не знает.
Сенька выехал от Андрона по направлению к дому и внезапно понял, что темнота наступила раньше, чем хотелось бы. Поначалу папа Андрона очень недовольно отнёсся к тому, что Сенька так поздно будет возвращаться домой. Оказывается, уже звонила Сенькина мама. А Сенька не отвечал на телефонный звонок, потому что его не слышал. Ведь Андрон демонстрировал ему гаджеты. Наконец, телефон был найден на веранде беспомощно валяющимся и орущим голосом сирены.
Сенька позвонил маме:
– Мама, – сказал он, – я – мигом.
Честно говоря, родители и не могли ничего со своей стороны предложить: папа, оказывается, отдал машину в ремонт. Но Сенькина мама считала, что домой одному в такую темень ехать на велосипеде нельзя. А Сенька был решительно против того, чтобы лишали самостоятельности и не давали жить.
Мама сказала:
– Ты думаешь убедить меня в своей правоте на этом глупом основании? Дело не в том, что я не хочу разрешить тебе жить по-своему, – а в том, в какой обстановке мы живём! Новости ты не смотришь и что кругом происходит – не видишь!
Папа сказал:
– Слушай, Сенька, ты знаешь, иногда я разрешаю тебе то, что не разрешает мама. Но в данном случае я с мамой согласен. Понимаешь, я сам за рулём. И вижу, как водят некоторые водители. Они ничего не видят, поэтому и водят неизвестно как. Я бы у таких права водительские отнимал. Мне мои дети дороги, и я не могу ими рисковать.
Таська сказала:
– А вдруг «клящ»?
С её точки зрения, этим исчерпывались все возможные опасности в окружающем мире.
Танька сказала:
– «Клящей» на дороге – нет! По крайней мере, тех, которые – насекомые.
Но пришлось-таки договариваться с родителями.
И они решили так: Сенька поедет на автобусе № 713. Этот автобус был самым уважаемым средством передвижения в округе. Это не маршрутка, которую водит «неизвестно кто», как говаривал папа. И не электричка, где ездит « Бог знает кто», как считала мама.
– Почему «Бог знает кто»? Скажи просто: «Неизвестно кто». Когда – «неизвестно кто», сразу ясно, что это могут быть и хорошие, и плохие люди, – критично поправлял маму папа.
Автобус № 713 – большой и надёжный. И в него, конечно, легко поместился бы любой велосипед. Время пути было рассчитано родителями. Папа разговаривал с Сенькой так, будто провожал его в другую страну.
Между прочим, Сенька однажды видел, как мальчик-первоклассник шел из далекой деревни один, зимой, по направлению к станции Ащукино. Шёл он в школу, трудно и медленно, перебираясь через сугробы, в безысходной темноте раннего зимнего утра, во мгле январского мороза. Тогда-то Сенька и решил, что пора уже ему ходить и ездить везде самому. Вот и Андрон тоже так считает.
Конечно, Сенька не собирался сейчас ехать на автобусе № 713. Он решил доехать до дома на велосипеде. Можно было сказать, что автобус долго не подходил и потому пришлось ехать своим ходом. Или – что автобус сломался по дороге, не доехав одну остановку, и опять-таки пришлось ехать самому. Нет, первая версия казалась более правдоподобной.
Дорога пряталась от глаз, и её указывали лишь проезжающие мимо машины. Велосипед нащупывал путь колесами, а Сенька – глазами. Он еле успел вовремя свернуть на знакомую дорожку. Въехав на территорию посёлка, Сенька заметил, что окна домов почти нигде не светятся. Вокруг чернела пустота. И Сенька, привыкнув к новым зрительным условиям, начал видеть в темноте, как кошка.
Через минуту он услышал резкий крик. Крик раздался довольно близко, потому и звучал он так страшно и объемно:
– Ас! – Сеньке показалось, что он услышал именно это слово, хотя, возможно, это был крик: «Фас!», или «Вас!», или «Нас!», или, может быть, даже: «Газ!»
После крика раздался выстрел. Резкий и громкий, как хлопок. Сеньке показалось, что он почувствовал этот выстрел. Первым Сенькиным движением было… Остановиться. Замереть как вкопанный. Чтобы его, Сеньку, не было ни слышно, ни видно. Как будто его никогда и нигде не существовало. Вторым движением было… Умчаться так быстро, как будто его, Сеньки, никогда и не было на этом месте.
Сенька пошёл медленно и тихо, периодически дергая за поводья своего коня, хотя он, опытный велосипед, и не думал вырываться. Инстинктивно Сенька посматривал вправо, откуда, как ему казалось, прорвался в темноту крик. В той стороне как раз и находился горевший полудомик. Окна, глазевшие на злополучный дом, неожиданно зажглись. На веранде дома с заблестевшими от любопытства окнами от стены отделилась тёмная фигура. В темноте все фигуры кажутся тёмными. Но не все выглядят круглыми. Круглая фигура на коротеньких ножках могла принадлежать председателю. «Он, наверняка, выяснит, что случилось», – подумал Сенька и неслышно потащил коня в направлении своего дома.
– Сенька, ну ты даешь! Где шатаешься так поздно? Тут езды на автобусе – четверть часа! Ты – что, ехал на велосипеде? Как можно было – в такую темноту? Сенька! – такой тирадой встретила Сеньку мама, крича на него громким шёпотом, одновременно боясь разбудить остальных детей и не давая Сеньке сочинить что-нибудь на ходу.
– Давай поговорим с ним спокойно завтра - он спит на ходу. Он пытается смотреть на тебя, но всё время попадает мимо цели, – так папа спас Сеньку от выяснения правды.
Всю ночь Сеньке снились страшные и беспорядочные сны. То он оказывался в горящем доме и проваливался в погреб, то в его детскую проникал убийца, на которого Сеньки пытался наставить игрушечный пистолет, заряженный настоящими пулями. Вдруг Сенька попал в лабиринт, и летучие мыши погнались за ним в кромешной тьме. Мальчик проснулся до того, как от этих противных тварей удалось отбиться.
0

#9 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 20 января 2017 - 23:20

8

ОТРЫВОК ИЗ ПОВЕСТИ «ДОЖДЬ ПОД ЗОНТИКОМ»


Глава 11. Динка - картинка

Динка, Динка - картинка, как звал её за длиннющие изогнутые ресницы над широко распахнутыми карими глазами, закадычный дружок Саша, злилась и сильно сердилась на себя. Сегодня было рисование с натуры - им задали изобразить радугу, а она у неё никак не получалась: раз за разом Дина, наклонив голову влево и высовывая от усердия кончик языка, выписывала семицветную дугу, а она не рисовалась, вредные краски не слушались кисточки!
Рисование с натуры только так называлось, на самом деле натуры не было. Предполагалось, что дети, пришедшие на урок цветописи, должны чётко представить изображаемый предмет в фантазии, затем нарисовать его, а после при просмотре этот предмет должен был воплотиться в настоящий. Пока изображали кувшины, цветы и разные безделушки, рисунки у Дины получалось легко и быстро. А сегодня уже почти все ученики класса закончили задание, и угол возле учительского стола был окружен маленькими мерцающими радужками...
У Динки же ничего не получалось. Всё дело в том, и она это понимала, что рядом не было Саши.
- Вот ведь какой вредный, затащил меня на уроки, а сам прогуливает, - пыхтела раздосадованная девочка над листом бумаги. - И вообще, не буду больше ходить без него!
- Дина, заканчивай задание, - замечание учителя подстегнуло девочку, и она с ещё большим усердием принялась творить. Радуга наконец-то получилась, она была необычно яркая на туманном фоне, смутно напоминающем облака. Что поделать, придётся сдавать учителю незаконченный рисунок. Дина, вздохнув, поплелась к столу и протянула учителю лист.
- Воплощай! - возглас учителя вывел её из задумчивого состояния.
И она медленно стала вытаскивать изображение с плоскости листа в трёхмерное пространство перед столом...
- Ох-х-х! - вздох восхищения вырвался у одноклассников.
Перед ними запульсировал миниатюрный радужный мост.
- Ой-й-й, - мост начал переворачиваться, и Дина стремглав выскочила из класса.
Она поняла, почему у неё ничего не получалось. С Сашкой случилась беда. Надо срочно найти друга, а для этого бежать, бежать, куда ноги несут.
Одноклассники недоуменно смотрели вслед девочке: они не понимали, как можно убежать, не насладившись полностью своим триумфом - редко у кого реально воплощались такие чёткие визуальные изображения. Но Дина уже не видела этого, а неслась, ведомая одной ей известной дорогой, слушаясь болезненно пульсирующих сигналов в кровеносных сосудах головы. Улицы города пустовали - взрослые на работе, детвора отдыхала, кто где, всё-таки каникулы, лишь редкие встречные прохожие удивлялись неестественной высокой скорости, с которой пробегала мимо них взъерошенная красивая девочка.
Внутренний компас вскоре привёл её на окраину города, к опушке леса. Чуть дальше слева виднелись дачные постройки, а по правую сторону начинался сосновый лес. Дина чувствовала, что Саша где-то здесь, совсем рядом: замедлилось сердцебиение, тупая боль в виске притихла. Теперь следовало осмотреться и выбрать верную тропинку в лесу. Зная, что Саша пошел бы по ровной, чуть сбегающей вниз тропе, Динка выбрала другую, которая круто поднималась к просвечивающей через ряды деревьев, Красной горке. В лес её друг один никогда не пошел бы, а с мальчишеской компанией мог свернуть куда угодно, и не в том направлении, какой выбрал, гуляй он в одиночку. А то, что Саша не один, она уже догадалась: ведь мальчик даже не предупредил верную подружку, что не придёт на урок рисования.
Искать мальчишек долго не пришлось. На краю обрыва, на толстых узловатых корневищах старой сосны сидел спиной к ней один из друзей Саши, белобрысый, круглолицый Серёжа с вечным извиняющимся выражением лица. Он настолько углубился в свои мысли, что не услышал шагов Динки и резко подскочил от неожиданности, когда она его окликнула. Девочка молча смотрела на него, ожидая ответа на вопрос, куда подевался Саша. Сергей мучительно соображал, сказать ей правду или отмолчаться, когда она вновь повторила:
- Куда делся Саша? Ведь вы вместе утром ушли?
Сергей отвернулся, надеясь отмолчаться, но Дина снова тряхнула его за плечо.
- Я чувствую, ему плохо! Ты знаешь, куда он подевался!
- Вот пристала, настырная! Я что, слежу за твоим дружком? - отмахнулся мальчик, - и вообще, нечего ему с девчонками водиться, - и в следующий миг заорал во весь голос, покраснев даже кожей головы, просвечивающей сквозь короткую стрижку,
- Ненормальная, отпусти ухо, отпусти, больно же!
- Действительно, отпусти ухо, девочка! - вышел прятавшийся неподалеку в кустах Виктор.
- Пусть скажет, где Сашка!
- Да не знаю я... - однообразно и на тонкой ноте заныл Сережа.
- Знаешь! - настаивала на своем Дина, - я всегда чувствую его, он где-то рядом и ему нужна помощь.
Виктор вопросительно посмотрел на сконфуженного мальчика.
- Это так? Не в прятки играете? Куда ушёл твой друг?
- Он, они... С дяденькой. Ну, что с ними случится? Дядя уже ходил туда один раз, теперь втроём посмотрят
- Втроём??? - вместе вскрикнули Динка и Виктор.
- Да, втроём - Олег, Саша и дядя в белом костюме. Они пещеру пошли смотреть, а меня здесь оставили.
- Дядя! В белом костюме, - Виктор импульсивно схватился за плечо мальчика и начал его трясти, но, увидев испуганное лицо, вовремя одумался и продолжил более спокойным тоном,
- Откуда этот дядя?
- Не знаем, он сам сегодня появился, за нами все время шёл. Чего ко мне цепляетесь, то Динка, то вы теперь?!
- Серёжа, пойми, надо срочно найти этого дядю и твоих друзей! Куда они ушли?
Мальчик испуганно смотрел поочередно то на девочку, то на Виктора, но ничего по делу не говорил. Дина замолчала, отвернулась от Сергея и что-то рисовала прутиком на пыльной тропинке. Виктор безуспешно пытался разговорить упрямого мальчишку, в душе восхищаясь его стойкостью и негодуя на свою слабохарактерность. Время безнадёжно утекало между пальцев, начиная со случайно подвернутой ноги, заминки на идентификации Стерлигова, и сейчас, с молчанием мальчика. Самое главное, Стерлигов мог опоздать к Вратам. Что именно произойдёт, если Павел Павлович опоздает, Виктор не знал, но люди, которые поручили ему помогать учёному, сказали, что это чревато глобальной катастрофой.
- Я знаю, где они! - радостно затараторила девочка. - Вот, видите, у меня нарисовалась пещера, почти под нами, и Сашка несётся... Почему-то один! Серёжа, беги к дачам, зови на помощь.
- И скорую, ещё и спасателей. Там мост. Радуга. Перевернулся. Стерлигов в пропасть свалился, Олег за ним прыгнул.
Из-под вороха травы у корневищ выполз раскрасневшийся, весь в красной глине, Саша и бессильно распластался тут же, под деревом.
0

#10 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 27 января 2017 - 19:00

9

ПОДВИГ ЧЁРНОГО КИРА

Гл. 14

В плену у Великого Мага

Безликие привезли нас прямо в Чёрный Замок, прямо в самую вражескую цитадель. Карета заехала в крытый внутренний двор, безликие взяли нас за шкирку и потащили в тронный зал. Тут не было никакой мебели, только огромный трон в виде черепа. Освещался зал факелами; всё чёрное – потолки, стены - прямо пещера какая-то. Раздались громкие лязгающие звуки – и в зал вошёл Мор. Я мысленно кивнул: чёрный колдун, завоеватель и, в общем, исчадие ада, должен выглядеть именно так. Что я, фильмов не видел? Ну, страшновато чуть-чуть, не без этого… Мор был огромен: ростом метра два с половиной, сплошные доспехи из чёрной стали, весь в шипах, шлем в виде головы какого-то зверя, с зубами и рогами. И там, в открытой пасти зверя, за зубами – глаза зловеще горят красным.
- На колени перед Господином, -прошипел безликий и толкнул нас с Дальвиком в спину. Но я не упал, удержал равновесие, только чуть пробежал вперёд.
- Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! Понял, урод? - крикнул и даже сам не понял, откуда это взялось. Обычно я цитаты плохо запоминаю.
- Славно сказано, только глупо, - рассмеялся Мор, подошёл ко мне и одним пальцем порвал толстую золотую цепочку, как нитку.
- Н-да, значит, юный король Дагомара решился-таки исполнить пророчество Курумаха и явился сразиться со мной в честном бою. Как там тебя, Содрик?- Содрик убежал, - ответил я. –А меня зовут Кир Первый.
- Ах, избавитель! Слыхали. Ну что, милое дитя, не так ты представлял себе эту встречу, а? - Мор небрежно запихнул сэванх мне в нагрудный карман.- Эта глупая безделушка тебе ничем не поможет.Ну как, герой, страшно ?
- Ничего, - сказал я хрипло.- Не помер пока. Штаны сухие.
И понял, что не так уж сильно и страшно.
- Молодец, - кивнул Мор. - Эй, там, развяжите их и воды дайте. А собаку – на ошейник. Бежать им отсюда некуда, ещё никто не убегал. Ну, что там ещё?
- Меч, Господин. Они несли его с собой.
- А-а, оружие для честного поединка. Во имя девяти демонов, какие они все скучные и предсказуемые… Неси сюда, посмотрим. Да-а, неплохой меч. Пожалуй, оставлю его себе для коллекции.
- Там светлая магия, - заметил я. – Не жжётся ?
- Чихал я на вашу магию, не советую делать глупости, не идиот же ты? Круг видишь? Смертный не сможет пересечь сию границу. Сними со стены факел и попробуй, разрешаю.
Я и попробовал: ткнул в него факелом. Тот вспыхнул и до половины осыпался пеплом. Блин…
А колдун сделал пальцами замысловатый знак - и доспехи раскрылись. А из них вышел… Уна вякнула, а Дальвик шлёпнулся на пол. Я и сам рот разинул. Вот этого мы никак не могли ожидать: Мор оказался самым обыкновенным дядькой с пивным животом и лысиной, лет пятидесяти на вид. Обычно люди с таким румяным лицом бывают обрыми и весёлыми.
- Видимость, - махнул он рукой небрежно, и возле трона появился стол с едой и мягкое кресло. –Иллюзия. В сущности, что есть наша жизнь, как не иллюзия бытия? Я же Господин, и должен внушать почтение и ужас.
Мор ступил из волшебного круга и подал мне тарелку с едой:
- Кушайте и собачку Вашу покормите. Замечательная собачка - глядит по сторонам, всё подмечает, молчит и стратегические планы строит. Жаль, не было у меня в детстве такой собачки. Глядишь, и не стал бы всемирным злодеем.
Я сел на пол к друзьям, и мы набросились на еду. Наверное, не надо было унижаться, но мы последний раз ели позавчера. Дальвик тихонько прошептал:
-Он вроде не такой уж и злой. Может, он нас отпустит?
- Нет, - покачала головой Уна, - не отпустит, он сумасшедший.
- А зачем Вам завоёвывать целый мир? Что Вы с ним будете делать?
- Зачем, зачем… Чтобы было. Когда я был маленьким, меня обижали глупые и злые мальчишки вроде тебя. И я поклялся, что все они меня ещё узнают. Я стану Господином, и весь мир будет лежать у моих ног. Я его перестрою…
Мор хлопнул в ладоши, подбежали безликие , схватили нас за шкирку, а на Уну надели ошейник и цепь. И нас поволокли вниз по винтовым лестницам и узким коридорам, и притащили в темницу.
- Хвастун, трус и старая собака, - произнёс раздражённо Мор. –Терпеть не могу идиотов. На что только вы надеялись?
Он шевельнул пальцами - и вокруг шеи Дальвика обвилась здоровая толстая змея. Дальвик закатил глаза, тихо пискнул и упал в обморок. Я испугался , что она укусит друга, бросился и схватил её за хвост. Но змея растаяла у меня в руках, как дым. И тогда я бросился на колдуна, потому что нельзя так пугать человека, когда он и так напуган. Но безликие перехватили меня и посадили на цепь, вмурованную в стену. Один конец – с железным кольцом, которое застегнули на моём животе и повесили замок с кулак величиной. Уну прицепили рядом, но так, что я не мог до неё дотянуться. Темница была пополам перерезана глубоким ущельем; слышно было , что где-то далеко внизу шумит вода. Ширина ущелья – метра четыре или даже больше. И безликий перенёс Дальвика на другую сторону прямо по воздуху.Его не стали приковывать, а просто похлестали по лицу, чтобы разбудить. Мор начертил носком туфли линию возле Дальвика и указал ему :
- Смотри, переступишь её – умрёшь. Тебя зажалят и закусают все эти твари.
Мор доставал прямо из воздуха крыс, змей, пауков, скорпионов, многоножек и аккуратно сажал на пол. Дальвик забился в угол и закрыл лицо руками.
- Страх - это сторож труса. Ты не выйдешь отсюда, пока я сам не приду за тобой,- и он перелетел через ущелье на мою сторону. – Вот ключ от замка. Хорошее у меня чувство юмора? Освободи себя и свою подружку, герой .
Он показал мне большой ключ и ловко повесил его на гвоздь, который словно нарочно был вбит так, что я никаким образом не мог до него дотянуться. А Уне он что- то пошептал на ухо , собака повалилась на землю и замерла.
-Вы что, нас здесь навечно оставите? – спросил я.
- Ну, на какое-то время. Я должен обдумать, каким способом вас казнить. Казнь должна быть всенародной и зрелищной, чтобы людишки долго ещё рассказывали страшные сказки.
- Нас нельзя убивать! Нам всего по двенадцать лет!
- Обычно я не получаю удовольствия от убийства младенцев. Но тебя убить надо обязательно, - ответил Мор как-то даже буднично. – Ты же не просто ребёнок. Ты - символ того, что меня , в принципе, можно победить. Я не могу отпустить символ на свободу. Символ надо уничтожить на глазах у всех. Мир должен уяснить, что дурацкое пророчество не сбудется.
И они ушли, даже дверь за собой не закрыли.
- Дальвик, ты там как ?- позвал я тихо.
- Они ползают, -простонал мой оруженосец.- Они все на меня глядят… Меня сейчас стошнит!
- Дальвик, ты не прикованный, ты – свободный, можешь перейти и освободить нас с Уной. Все эти гады – ненастоящие. Мор наколдовал их, потому что ты их боишься. Я ведь ту змею у тебя на шее – схватил, а она растаяла. Я её не боялся , поэтому она меня не укусила. Дальвик, поверь мне, всё это только иллюзия! Вот проверь: высуни руку за черту и ничего не бойся. Ты ведь на самом деле – не трус. Ты ведь всегда побеждаешь свой страх. Вот и сейчас – победишь.
Дальвик долго решался. Пока он набирался храбрости, я вывернул свои карманы и посмотрел, что имею. Ничего полезного, что помогло бы мне дотянуться до ключа. А Дальвик , наконец, решился: крепко зажмурил глаза и протянул руку через нарисованную черту. Тут же крыса взвилась, как на пружине, и впилась ему в палец. Дальвик заорал, стряхнул её и отскочил подальше от черты.
- Она меня по-настоящему укусила! Больно и кровь идёт.
И снова забился в свой угол.
- Укусила, потому что ты боишься. Но ты же – не трус, ты можешь пересилить свой страх. А пропасть можно перейти, там мост невидимый, безликий ведь шёл по нему. Дальвик, помоги мне, я не могу дотянуться до ключа. Завтра придёт Мор и отведёт нас на казнь.
- Пусть мне лучше отрубят голову на площади, чем зажалят насмерть эти гады.
Я ругал его как мог, но Дальвик не отвечал и только сжимался, стараясь спрятаться, вжаться в угол, и только немигающим взглядом смотрел на своих сторожей.
И я перестал его доставать. Он должен решиться сам. Пересилить свой страх. А я сейчас должен надеяться только на себя, потому что Уна спит и видит очень плохой сон. Я чувствую её стыд, страх и отчаяние. У собаки своё испытание, своя пытка безнадёжностью. Но я чувствую в ней усталое упорство, отвагу и понимание, что драться нужно до конца. Потому что – драться надо за других, и иначе – нельзя. Уна сражается, и я должен. Я выбился из сил, пытаясь дотянуться до ключа. Я бросал в гвоздь всё, что только нашёл в карманах, но всё было напрасно. Я очень устал и потерял надежду. Я не Индиана Джонс и не Джеймс Бонд. Мне всего двенадцать лет, и я хочу домой. А Уна начала задыхаться. Она сражается во сне, скребёт лапами и потихоньку ползёт. А ошейник и так застёгнут слишком туго. Уна задыхается, но проснуться не может. Я стал бить по цепи самым большим камнем, тянуть её и раскачивать. Проклятье! Уна скоро задохнётся.
Я не видел, как Дальвик решился.
- Я всё понял, Кир! Помнишь, Единорог нас предупреждал, что «сильнее страха – только другой страх» Все гады исчезли .Ну, где же мост ?
- Где –то посередине. Ложись и пощупай рукой. Да скорее, Уна совсем задыхается. Покидай перед собой камушки, песок, весь мусор с пола.
Дальвик встал на четвереньки и пополз вдоль края пропасти, нащупывая рукой мост. Он его нашёл! Набрал в руки песка из- под ног и бросил перед собой Ура! Мост обозначился, и Дальвик осторожно пополз по нему на четвереньках, а я его подбадривал. Наконец он дополз до нас и засмеялся от счастья, оттого, что всё кончилось:
- Я за вас боялся. Боялся, что Кир сойдёт с ума, а Уна – задохнётся.И этот страх пересилил все остальные. Хочешь фокус?
Дальвик протянул руку, и ключ упал на пол . Гвоздь был иллюзией.Я открыл замок и освободил Уну, потом – себя.
- Отдохнём немного, - решила Уна.- А потом пойдём искать Мора. Я до тронного зала доведу вас по своим следам. Как с ним справиться – решим на месте.
- Думаю, нам надо свалить его на землю и навалиться всем на руки, чтобы он руками наколдовать не мог, - решил я .- Я его головой в живот ударю. А как дальше - я не знаю. Светлый меч мой он отнял.
- Меч висит на стене за троном. Достанем,- отозвался Дальвик.
Шли мы долго. Чёрный замок был огромен и пуст. Мы встретили всего одного безликого по дороге, но успели от него спрятаться.Потом завладели мечом и стали думать: где же должен спать Мор ? Решили, что на самом верху, в башне. Несмазанные петли громко заскрипели, и Мор поднял голову от книги. Он не спал. Наверное, нам стоило сразу на него броситься, но мы как-то растерялись и упустили момент.
- Сбежали, - кивнул он приветственно. –Чего-то я не учёл. Вот же глупые настырные мальчишки, так и хотят со мной расправиться!
Тем временем Уна стала потихоньку двигаться вдоль стены и неожиданно прыгнула. Но колдун остановил её раскрытой ладонью и швырнул на пол. Уна метнулась в сторону, а Мор вытянул руку, сжатую в кулак. Да он же сейчас убьёт её, что же я стою и ничего не делаю?
- Ударь его, Кир! – заорала собака. – Коснись его !
Я сжал что –то в кулаке. Это был мамин брелок с ключами от дома. Я бросил его в Мора :
- Эй, лови!
И он поймал, конечно. Это же рефлекс. А я кинулся вперёд согнувшись и где-то на краю зрения увидел ошалелое лицо колдуна и растущую в его ладони белую звезду. Я врезался головой и сбил его на пол, а потом так шарахнуло! Великий чёрный маг взорвался, как граната. Только не огнём, а белым светом. Ничего от него не осталось, а мне опалило огнём брови и ресницы и отшвырнуло к потолку. Хорошо ещё, что упал я на диван: меня только оглушило.
А тогда я этого не знал, лежал в оглушительной тишине и боялся глубоко вздохнуть. Видел, как смеялся Дальвик, как Уна пригнала какую-то тётушку в ночной рубашке и она помогала Дальвику меня тащить. Сам я от боли пошевелиться не мог. А замок потихоньку таял, хорошо ещё, что начал с верхних этажей. Метались кругом безликие, не обращая на нас внимания. А мы лежали на пригорке возле замка и смотрели, как тает замок , словно дурной сон. И в мир стали возвращаться краски. Вернулся цвет неба, и засияло солнце.. Это было волшебное зрелище.
- Дальвик, знаешь что? У меня сегодня самый лучший день рождения в моей жизни.
0

Поделиться темой:


  • 3 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • Вы не можете создать новую тему
  • Тема закрыта

2 человек читают эту тему
0 пользователей, 2 гостей, 0 скрытых пользователей