МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: "Герой всех миров" - фэнтези (до 20 тысяч знаков с пробелами). - МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

№ 1

ПОЛЁТ ПУЛИ НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ

Сны бывают разные. Фееричные, манящие, сверкающие многоцветьем невообразимого и невысказуемого. И отвратительные до дрожи, до крика, кошмарные сны, неумолимо засасывающие в чёрную трясину смертной жути... Было бы заблуждением полагать, будто они исчезают безвозвратно. Нет, им некуда деться: рождённые под покровом ночи, они лишь делаются прозрачными для солнечных лучей, но остаются витать в надмирных пространствах, изо дня в день наслаиваются друг на друга - подобные множеству нитей, сплетаются в единую ткань с причудливыми узорами, прекрасными и пугающими одновременно. Эту ткань кроят как ангелы, так и демоны. Они кроят её и шьют одежды для утлого человеческого разума, воспроизводящего эфемерные сущности в неутомимой тщете спрятаться в них, спастись от наползающей тьмы. Так стоит ли удивляться, что разум порой, путая сон и явь, отказывается перешагнуть ту призрачную границу, которая их разделяет?
Диме Кафтанову после Чечни чаще всего снилась… пуля. Разумеется, не сразу: выстрелу предшествовали долгий страх и игра в прятки с невесть где затаившимся снайпером. Однако затем раздавался звук, который ни с чем не спутаешь. И пуля летела, летела, с неуклонной стремительностью приближаясь к похолодевшему от ужаса Диме... Господи, до чего же не любил он эти сны.
Правда, настоящие бои ему не снились. Да и с чего бы? Ведь за полгода службы в Чечне Диме ни разу не довелось участвовать в настоящем бою. Были зачистки, растяжки, воровство барашков у местных, были косяки с душистым сладковатым ганджибасом, выменивавшимся у чехов на патроны, были самоходы для сбора хилой конопли-дички, из которой потом жарили на сковороде «кашу», чтобы сильнее «тащило». Была круглосуточная, практически никогда не прекращавшаяся пьянка и порой (со страху да с пьяных глаз) стрельба по безлюдной «зелёнке» до полного опустошения магазинов в подсумке. Но самое главное - были снайперы. В любом лесочке, в любом окне мог подстерегать тебя злобно сощурившийся у прицела вражий глаз какого-нибудь чеха или наёмного отморозка-бандеровца...
Впрочем, Диму Кафтанова в итоге подстрелил не снайпер, а тринадцатилетний пацан-одиночка: видимо, вообразил себя крутым абреком (и оружие-то было смешное: пистолет-автомат «Борз» чеченского производства. Внешне похожие на израильские «Узи», эти пукалки на деле никуда не годились: после нескольких очередей их, как правило, заклинивало)... Словом, всё вышло в тот день по-глупому. Дима и ещё трое парней из его взвода пошли к местным менять тушёнку на домашнее вино. И затаившийся в кустах пацанёнок открыл по ним огонь из своего дурацкого «Борза». Одна пуля, пробив Диме правое предплечье, застряла в лёгком. Он мгновенно вырубился - и уже не видел, как его спутники, упав в траву, принялись поливать свинцом из трёх стволов предательский кустарник, из которого прозвучала очередь... Потом рассказывали, что маленького чеха превратили в сплошную кровавую котлету. Но тут уж скидок на возраст не бывает: война есть война, всем жить охота.
А Диме предстояла хирургическая операция, затем - комиссование, инвалидность... С одной стороны, казалось бы, ничего хорошего. Но с другой - домой отпустили на раньше положенного срока. А самое главное - жив остался.
Кстати, хирург в госпитале вручил Диме извлечённую из его тела пулю:
- Держи, ефрейтор, сувенир, - сказал. - Храни. Будешь на гражданке чеченским подарочком перед тёлками хвастаться.
И он, в самом деле, хранил. Не ради хвастовства, а в качестве своеобразного амулета. Всегда носил в кармане.
И снилась Кафтанову именно эта, его пуля. По-разному снилась. Даже оружие, из которого её выпускали, могло быть разным. Не говоря уже о самой фабуле сна. Однако концовка оставалась неизменной: пуля летела, приближалась, вращаясь вокруг своей оси и высверливая воздух - она несла боль и, казалось, не было от неё никакого спасения...
Со временем Дима придумал (сам удивляясь реальности своих чувств: неужели это действительно происходит во сне?) довольно хитрый приём: он мысленно делил на равные отрезки пространство, отделявшее его от пули, - и, пока та преодолевала один из них, бывший ефрейтор снова, не теряя времени, делил ближайший отрезок, лежавший на её пути, на равные доли... Получалась этакая свинцовая сказка про белого бычка: каждый новый отрезок становился всё меньше, как бы автоматически низводя и сам полёт пули в область бесконечно малых величин.
Диме Кафтанову было невдомёк, что он в некотором роде «изобрёл велосипед». Задолго до него, без малого две с половиной тысячи лет тому назад, в древней Элладе философ Зенон Элейский уже проделывал подобные фокусы с расстоянием, придумав свои знаменитые парадоксы-апории. Разумеется, пуле было неоткуда взяться в воображении греческого мудреца, он оперировал иными предметами, простыми и понятными для тех далёких времён, однако сути это не меняло. Смысл его апории, названной «Дихотомия», в кратком изложении заключался в следующем. Для того, чтобы пройти путь конечной длины, надо сначала пройти половину. Для того, чтобы преодолеть оставшуюся половину, следует сначала пройти половину половины. И так далее. В результате получалось бесконечное число половин. Представляется невозможным пройти бесконечное число отрезков за конечное время… Парадокс казался неразрешимым, поскольку древние эллины ещё не научились вычислять суммы бесконечных рядов чисел, именуемых геометрической прогрессией. Во времена Ньютона решение было найдено, и ныне даже в школе проходят эту формулу…
Дима Кафтанов не знал о существовании апорий Зенона, да и понятие геометрической прогрессии благополучно его миновало – математикой в школе он не интересовался... Но страх делает человека изобретательным. И теперь, спасаясь от пули, которая преследовала его в ночных кошмарах, Дима делил, делил, без устали делил на равные отрезки расстояние, отделявшее его от смерти.
Подобные упражнения не давали ему ощущения полного спасения во сне, однако служили надеждой на некоторую отсрочку приговора, пусть и неминуемого…
А жизнь шла своим чередом. Дима женился на Тане - тихой девушке, которая ждала его из армии. Устроился работать реализатором на вещевом рынке: не предел мечтаний, но деньги получал неплохие, а это по нынешним временам самое главное так он считал... Единственное, что изрядно омрачало семейный небосклон - это водка. Стал водиться за Димой такой грешок.
…Однажды он вернулся домой с работы изрядно поддатый и завалился в постель. А рано поутру, пока Таня ещё спала, проснулся от мучившей его жажды. Он жадно напился ледяной воды из колодца и, поняв, что сон к нему больше не придёт, решил, с одной стороны, реабилитироваться в глазах супруги, а с другой – провести с пользой выходной день, вскопав пятнадцать соток своего огорода. Выкатил из сарая мотоблок и принялся за дело…
За работой Дима не заметил, как пуля - сквозь образовавшуюся по шву прореху – выпала из нагрудного кармана его рубашки. Он услышал лишь короткий лязг металла о металл: это поддетая вращавшимся плугом мотоблока пуля полетела вверх. Такое трудно представить, когда речь идёт о реальности, а не о кошмарном сне: пуля обрела вторую жизнь… Разумеется, она не имела бы убойной силы, если б не угодила Диме в висок. На этот раз он не стал делить на равные отрезки расстояние между собой и пулей, отодвигая неминуемый момент её попадания в цель, он просто не успел. Собственно, Дима Кафтанов даже понять не успел ничего, кроме той ослепительной вспышки, которая зажглась у него в мозгу: неужели и это – сон? Где же тогда настоящая жизнь? И вообще, была ли она, зачем она нужна, ну её на хер…
Таня Кафтанова в эту минуту ещё спала. Ей снилось, будто Дима умер - она похоронила его на продуваемой всеми ветрами окраине городского кладбища, справила поминки и долго оставалась безутешной. А потом - всё в том же сне - она легла спать, и перед самыми утренними петухами покойник явился к ней. Они бросились обнимать друг друга - но Дима при этом, тревожно озираясь по сторонам, спросил:
- Чужой кто-нибудь есть?
- Где? - не сразу поняла его Таня.
- Ну, дома... Или во дворе...
- Нет, что ты, Димочка, откуда здесь и взяться-то чужим! Мы же совсем недавно тебя в землю поховали.
- Ладно, ты вот что, Танюха... Если кто постучит - сразу не открывай, пока я через окно задами не смотаюсь... Ну, как ты тут без меня?
- Ой, плохо. Ещё спрашиваешь...
- На похороны-то сильно потратилась? Небось, в долги влезла?
- Та не, без долгов обошлось: мать чуток дала, и ещё я долларовую заначку, что ты на мотоцикл откладывал, снесла в обменный пункт - вот и вывернулась... А тебя разве разыскивает кто?
- Разыскивают или нет – вопрос, мне самому интересный. Но засиживаться на месте не могу, я к тебе-то буквально на минутку исхитрился...
Едва он это сказал, как из кладовки послышались негромкие мужские голоса. И оттуда вышли трое мужчин в закопченном военном камуфляже; они схватили попытавшегося было выскочить в окно Диму и принялись заламывать ему руки за спину... Не обращая никакого внимания на отчаянно голосившую Таню, военные переговаривались между собой:
- Странно всё же, как ему удалось сбежать?
- Видно, где-то срисовал схему проходов, по-другому никак.
- Ну, ловок шельма, на моей памяти ещё никто на эту сторону не возвращался...
Они без особых усилий волокли Диму за собой. И вскоре все четверо исчезли за дверью кладовки. Лишь на секунду оттуда, из-за двери, замельтешили отблески огня и потянуло гарью, да ещё до слуха остолбеневшей Тани Кафтановой донеслось отдалённое: «Аллауакбар!», а в ответ - уже ближе - русский семиэтажный... И коротко протрещали, перекрывая одна другую, а затем оборвались в тишину непривычные для женского суха автоматные очереди…
Когда Таня, наконец, вышла из ступора, она осторожно приоткрыла дверцу кладовки. И не обнаружила внутри ничего, кроме привычных глазу полок, тесно уставленных банками с домашними соленьями и вареньями.
…Проснувшись, она немного поплакала - больше из-за непонятности привидевшегося, чем со страху. Решила рассказать свой сон мужу. Однако его рядом не было. И Таня, сама не зная отчего, внезапно испугалась. Куда подевался Дима в такой ранний час? В самом ли деле её сон закончился, или он ещё продолжается?

№ 2

Чёрный луч.

Амитур, скрипичных дел мастер, худощавый эльф средних лет проживал со своей семьёй в одном из дубов, на окраине леса, примыкавшего к невысокой горе. Его жена, Бана, с каштановыми волосами и карими большими глазами, занималась сбором трав и изготовлением благовонных цветочных духов. Её стройная дочь с волосами такого же цвета под белой шапочкой колокольчика очень помогала ей в этом деле. Интерон, сын Амитура и Баны, скорее полненький, чем худенький, был на два года старше своей сестры Илариты. Он хорошо играл на скрипке, писал музыку и стихи. Ему очень нравилась Гумия, миловидная черноглазая дочь кузнеца Дэга, что жил в ближайшей горе. За чернобровой Гумией пытался ухаживать и смуглолицый красавец Цев, который преуспевал в ювелирном деле и недавно открыл собственную мастерскую.
Приближался праздник Лета. В связи с этим духи у Баны раскупались, как никогда хорошо, и она с дочкой трудилась не покладая рук. Лунными ночами они собирали травы и цветы. Интерону приходилось помогать им, унося, нагруженные зеленью корзины, в жилище. Однажды они втроём рвали цветы под горой у ручейка, когда к этому же месту за водой подошли Гумия и рыжеволосая Муга, дочь бортника Круда. Они поздоровались со всеми и стали набирать воду в, сияющие медью, кувшины. Интерон, оказался к ним ближе всех, тогда, как его мать и сестра работали поодаль. Он не отрывал глаз от черноволосой дочки кузнеца.
– Ты придёшь на праздник Лета? – преодолев, охватившее его волнение, негромко спросил он девушку.
– А как же, конечно, приду, – также тихо ответила Гумия, наполняя водою кувшин.
– А ты придёшь? – спросила юношу Муга улыбаясь, от чего на её полненьких щёчках образовались симпатичные ямочки.
– Приду, – ответил Интерон.
Девушки наполнили кувшины родниковой водой и направились к горе.
Принеся корзину с цветами и травами домой, Интерон сел писать стихи Гумии, а Бана и Иларита стали разбирать растения, определяя какие из них отправить на сушку, а из каких сделать настой.
Готовился к празднику и Цев – он заканчивал золотую брошь, украшенную светлым изумрудом. Свою работу он решил подарить несравненной Гумии.
И вот, наступила ночь праздника Лета. С заходом солнца ночные народы стали стекаться к подножью горы на свободное от травы ровное место неподалёку от ручейка. Ночь была лунная. Кругом пестрело от ярких нарядов и цветочных шапочек. На краю поляны стояли торговые прилавки. Здесь продавали: материю, пряжу, вязаные вещи, ювелирные и антикварные изделия, соль, мёд, одеколон, духи, книги и многое другое.
Музыканты расположились у большого камня. В полночь Амитур взмахнул смычком и оркестр заиграл хороводную музыку. Собравшиеся разделились на четыре круга и, взявшись за руки, стали танцевать, делая незамысловатые плавные движения руками и ногами. Цев и Интерон оказались рядом с Гумией. Улыбаясь ей, они встали в круг по обе стороны обожаемой ими девушки. Иларита водила хоровод рядом с братом. Музыка менялась, делая короткие паузы между танцами. И вот начались более быстрые пляски и танцы со сменой партнёров. Танцуя с Гумией, Интерон негромко читал ей свои стихи. Когда же очередь танцевать с дочерью кузнеца приходила Цеву, тот рассказывал ей о своей работе над брошью с изумрудом, показывал её и предлагал принять в подарок. Иларита, танцуя с Цевом, как и Муга с Интероном молча поглядывали на своих невнимательных партнёров по танцу, не сводящих глаз со смеющейся дочки Дэга.
Торжество должно было закончиться в четвёртом часу, чтобы все веселившиеся успели вернуться домой, до страшных лучей рассвета. Но, как обычно, ни музыканты, ни танцующие не могли сами остановиться до тех пор, пока не будет разбит лучший музыкальный инструмент. Все понимали, что нынче, как и в прошлый раз, этой жертвой должна стать певучая скрипка Амитура. Солидный, черноусый Кузнец Дэг, пританцовывая, подошёл к музыканту, выхватил у него скрипку и с силой ударил ею о землю. Изящный инструмент, издав не характерный для него грубый звук, разлетелся на мелкие части. Танцующие стали расходиться по домам. Многие подходили к Амитуру и поздравляли его с прекрасной игрой и лучшей скрипкой сезона. Трое из поздравлявших сделали ему заказ на этот стройный инструмент. Амитур был доволен, так как был обеспечен работой на весь год.
Интерон и Цев шли за Гумией, которая успела пристегнуть к своей бежевой блузочки подарок молодого ювелира.
– Останься, не спеши домой. Пойдем, поиграем со всеми, – попросил девушку Цев.
– Пойдём на качелях покачаемся, – предложил ей Интерон.
– Нет: меня родители не оставят, ведь скоро рассвет, – отвечала Гумия парням. – Завтра покачаемся.
– А с кем ты завтра будешь качаться на качелях? – спросил её Цев.
– С тем, кто окажется смелей и уйдёт домой последним.
Этот разговор слышала Иларита, подошедшая к брату:
– Интерон, пойдём домой, тебя родители ждут.
– Иди, иди, – делая прощальный жест рукой, сказал Цев Интерону.
– Идите, не ждите меня: я ещё поиграю в «третий лишний», – сказал он сестре, показывая на полянку, где молодёжь, разбившись на пары, образовала круг, вокруг которого, под всеобщий смех, бегали водившие парень с девушкой.
Иларита невесёлая возвращалась к родителям. Встретив Мугу, она рассказала ей об услышанном условии Гумии, тем самым не на шутку встревожив дочь бортника.
Тревога девушек о любимых была ненапрасной – парни не вернулись домой до рассвета. С заходом солнца, не находившие себе места от переживания, семьи пропавших юношей опрашивали знакомых, надеясь, что Цев и Интерон остались у кого-нибудь из друзей. Когда же они пришли на поляну, где проходили вчерашние торжества, то увидели, что подтвердилось худшее – там недалеко друг от друга лежали два камня. Один был несколько округлый жёлто-светлого оттенка, с красноватыми прожилками и выступом на конце, похожим на голову с причёской Интерона. Второй камень был тёмно-коричневым, смотрелся несколько уплощённым с неровными краями,
неуловимо напоминая черты Цева.
После плача и причитаний камни были обнесены невысокой оградкой, и каждый день к ним возлагались свежие цветы. Особенно горевали об окаменевших юношах их родители и Муга с Иларитой. Они винили Гумию в смерти парней.
– Я не могу смириться со смертью Интерона и жить без него не могу. Чтоб вернуть к жизни твоего брата, я пойду за советом к старой Кари и сделаю всё, что она скажет, – сказала Муга Иларите на третий день после печального происшествия.
– Её совет ты расскажешь и мне. Я тоже хочу оживить Цева, – сказала Иларита подруге.

*** *** ***

Муга отправилась к старой, нелюдимой колдунье. Кари жила в пещере внутри горы. Туда вёл, неприметный среди камней и растений, вход. Длинный узкий подземный коридор, вскоре перешёл в каменный тоннель и вывел смелую девушку во внутреннее пространство горы. Перед ней открылся целый городок, над которым нависал неровный потолок из горной породы. Муга оказалась у дверей приземистой пещеры с самого края городка, от которой начиналась улица, проходящая мимо кузницы и небольших пещерок к высокому зданию ратуши. Девушка хотела постучать железным кольцом-ручкой в деревянную дверь, но та отворилась сама.
Войдя вовнутрь, Муга увидела знахарку, опрятную худенькую старушку, похожую на рыбу из-за мясистого носа картошкой и толстых губ, из которых нижняя выдавалась несколько вперёд верхней.
– Лунной вечности! – поприветствовала девушка хозяйку, подавляя в себе робость.
– Лунной вечности, милая! Проходи к столу, садись, – отозвалась Кари. Старушка сидела за прямоугольным столом, на котором лежали на расстеленной тряпочке полупрозрачные жёлто-оранжевые камешки, и держала над ними руки, словно грея их над углями.
– Знаю, знаю… Беда у тебя. Вижу два камня: светлый и тёмный. В них угасает жизнь. Тебя тянет к светлому камню. Это красивый парень. Ты хочешь вернуть ему жизнь, – сказала чародейка и, поворошив камешки, обратилась к ним:
– Отдохните пока, милые, а то перегорите.
– Да, всё так! – подтвердила, поражённая сказанным старушкой, Муга.
– А ты уверена, красавица, что, парень, вернувшись к жизни, полюбит тебя?
– Нет. Но я хочу, чтобы он жил, даже если и никогда не полюбит меня! – ответила девушка.
– Я могу тебе подсказать как ты можешь легко добиться его любви.
– Спасибо, Кари, но я не хочу неволить его сердце.
Чародейка подошла, к стоящей в углу, этажерке, на полках которой стояли и лежали старинные книги, взяла одну толстую в кожаной обложке и медном окладе, положила на стол и, расстегнув застёжку, открыла её на первой странице. Затем подошла к Муге, взяла её за левую руку чуть ниже локтя и махнула ей в сторону фолианта. Страницы книги стали листаться сами собой. Когда они остановились, Кари протянула свои руки над таинственным текстом, уставилась взглядом в невидимую точку перед собой и не торопясь, как будто высматривая что-то в темноте, заговорила:
– Для того, чтобы снять окаменелость необходим чёрный луч, хранящийся в медной лампе. Фитиль этой лампы зажигается в полночь отражённым светом луны, а носик направляется на камень. Лампа лежит в треснутом саркофаге серого склепа, что находится на человеческом кладбище за лесом. Её охраняют: некромант и дендроид.
Старушка замолчала и опустила руки. Потом бережно закрыла вещую книгу, застегнула на кожаную застёжку и положила на нижнюю полку этажерки.
«Бедный Интерон, – думала Муга, – мне тебя не спасти, ибо ни кто не сможет одолеть страшных стражей лампы».
– Ты спасёшь своего любимого, – снова заговорила Кари, словно читая мысли девушки, – Я помогу тебе в этом. Только ты можешь победить хранителей чёрного луча. Не бойся, биться тебе с ними не придётся – я тебе дам старинный щит, который сам отражает удары. Главное для тебя – не устрашиться их ужасного вида и забрать лампу. Когда твой милый будет жив, то чёрный луч и щит принесёшь мне.
Чародейка прошла во вторую маленькую комнатку, где хранилась всякая рухлядь и вынесла оттуда небольшой круглый щит и брошь. Кари положила тёмный щит на свои священные камни и он на глазах стал светлеть, теряя вековую грязь и приобретая зеркальную поверхность.
– А эта магическая брошь защитит тебя от солнечных лучей, если тебе доведётся встретиться с ними, – сказала колдунья и пристегнула на левую сторону синей хлопковой кофточки Муги аметистовую брошь, которая на мгновение ярко вспыхнула фиолетовым цветом и погасла вместе с щелчком застёжки.
Шепча над древним щитом какой-то заговор, заклинательница одела его Муге на левую руку. Потом сняла и, положив его в полотняную сумку, отдала девушке:
– Домой не заходи. Не бойся, когда ты будешь проходить по родным местам, тебя ни кто не увидит, ведь скоро рассвет и все разошлись уже по домам. Пока лучи солнца поднимутся над горой, ты будешь уже далеко, – наставляла колдунья девушку, – Помни: главное не убояться и не отступить. Один шаг назад и любимого никогда не спасёшь. Делай своё дело так, как будто вокруг тебя и нет никого. Иди. Ты принесёшь лампу и спасёшь парней. Я знаю!
– Спасибо, добрая Кари! Лунной вечности!
– И тебе лунной вечности, дитя моё!

*** *** ***

Муга вышла из пещеры колдуньи, преодолела подземный ход и вышла из горы. Было ещё достаточно темно и девушка уверенно вошла в лес. Через час она уже не узнавала местность: так далеко ей ни разу не приходилось заходить. Начинало светать.
– Ах ты, негодник! Я беспокоюсь, а он до зари готов бегать на улице! – услышала путешественница и, повернувшись на голос, увидела, как женщина за руку тянет за собой мальчишку.
– Через час уже солнце из-за горы покажется. Становится не видно ни чего, а тебя домой не загнать! – наставляла сорванца рассерженная женщина.
– Лунной вечности! – увидев незнакомку, приветствовала она Мугу.
– Лунной вечности! – ответила девушка.
– Вы не здешняя. Куда же вы идёте, ведь скоро рассвет. Переждите день у нас, – предложила добрая женщина.
Муга ещё не чувствовала усталости, лесная тень позволяла сносно держать путь дальше, но идти в это время суток было непривычно и боязно, не смотря на защитную брошь, подаренную ей Кари.
– Спасибо за приглашение, я охотно соглашусь, – ответила Муга и пошла рядом с притихшим мальчиком.
– Мы живём вон в той липе, – мать непослушного мальчишки указала на дерево, стоящее в метрах десяти от них.

*** *** ***

Прекрасно отдохнув, Муга попрощалась с гостеприимными хозяевами и с наступлением вечерних сумерек тронулась в путь, в указанном ими направлении.
«Хорошо, что я встретила добрую женщину, а то днём идти по лесу очень жутко, – думала девушка, – А вот и овраг начинается. Мне надо идти по тропинке вдоль него до проторенной широкой дороги, которая и выведет меня из леса».
Часа через два, Муга увидела большой просвет между деревьями и вскоре вышла из леса. Впереди, совсем рядом, она увидела кладбище, а внизу, под горой – домики сельчан. Девушка достала из сумки щит и надела его на левую руку. Мешочек же свернула и положила под куст у дорожки. Светила луна. Муга внимательно окинула взглядом город мёртвых и в правой его стороне увидела чуть возвышавшееся над крестами и оградками небольшое серое строение. «Это и есть склеп», – догадалась отважная девушка.
«Главное – не убояться и идти вперёд, будто вокруг никого нет», – подбадривала она себя, припоминая слова Кари и, сжав сильнее сыромятную ручку щита медленно пошла к кладбищу. На ближайшей к лесу части кладбища стояли старинные, самодельные из камня и кирпича надгробия, а дорожки были вымощены побитым временем булыжником.
Муга, озираясь, брела к склепу, тихо ступая между оградками. Вдруг, раздался ужасный треск и большущий деревянный крест на соседней со склепом могиле зашевелился. Он превратился в деревянное чудище, похожее на свирепую гориллу. С шумом оторвав от земли ноги, он двинулся в сторону перепуганной девушки. Муга хотела броситься наутёк, но страх, словно парализовал её ноги. Дендроид медленно приближался.
«Что это я? – опомнилась девушка, – Сделай я назад всего один шаг, и погубила бы Интерона». Преодолевая жуткий страх, Муга сделала шаг к склепу. Дендроид остановился. В его руках появилась, сверкающая сине-белым огнём, молния. Девушка сделала ещё шаг вперёд. Деревянное чудище угрожающе подняло своё страшное оружие над головой. Когда же смелая девушка сделала третий шаг, дендроид швырнул в неё огненную стрелу. Не успела Муга дёрнуть рукой, как чудесный щит сам приподнялся, прикрыв её голову и грудь от испепеляющего удара. Девушка почти не почувствовала касания огненной смерти, уловив лишь слабое тепло с наружи щита, вызвавшее у неё сильную внутреннюю дрожь. Отразившись от защитной поверхности, молния ударила в дендроида и расщепила его. Рухнувшие деревянные останки воспламенились и с треском стали гореть. Муга остановилась от страшного зрелища, но огонь быстро поедал сухое дерево и вскоре, девушка смогла пройти около утихающего костра.
В это время на могиле, что была перед склепом, вдруг повалился памятник, земля зашевелилась и оттуда поднялся, недоеденный червями мертвец, прикрытый полусгнившей гробовой крышкой. Отбросив остатки крышки с торчащими в ней гвоздями в сторону, полускелет сделал нетвёрдый шаг по направлению к оторопевшей девушке. Муга, помня наставления Кари, еле сдерживала себя, чтобы не побежать прочь. Она вся дрожала от страха, но продолжала стоять на месте, шепча имя своего любимого:
– Интерон! Интерон!
Это и удержало её от потери сознания. Муга, прикрываясь щитом, сделала робкий шаг вперёд. Мертвец остановился, поднял свою огромную ногу над маленьким существом, собираясь растоптать отважную девушку. Священный щит сам приподнял руку Муги над головой и предотвратил страшный удар мертвеца. Девушка лишь почувствовала лёгкий толчок и увидела, как нападающий резко отшатнулся назад, упал навзничь и рассыпался в прах. Муга поспешила отбежать от поднятого облака пыли и направилась к склепу.
Хоть со стражами лампы и было покончено, но у входа в гробницу девушка остановилась, боясь войти внутрь. Однако надо было торопиться и, собрав всю свою решимость, она вошла в склеп. С трудом опустившись по старым каменным ступеням вниз, Муга увидела, стоящие там саркофаги. На одном из них каменная стенка была треснута и девушка протиснулась в эту щель. В ближайшем углу саркофага она увидела большую лампу. Подойдя к ней, Муга нашла под толстым слоем пыли и маленькую эльфийской работы. Взяв её, девушка поспешила выбраться из склепа и, почти бегом, преодолела кладбище. Сердце внутри её не находило себе места от пережитого. Она поднялась в гору, вытащила из-под куста, спрятанную сумку и вошла в лес. Лишь идя по лесной тропинке, девушка понемногу успокоилась, сняла щит, осмотрела лампу и сложила вещи в сумку.
Останавливаться на отдых в знакомой липе Муга не стала, так как спешила домой, чтобы успокоить родителей. Уже начинало светать, когда она вышла к родной стороне, где жили её знакомые и родственники. Солнце должно было вот-вот выскочить из-за вершины горы, но путешественница не стала искать спасения ни у кого, полностью полагаясь на магическую силу броши. С первыми лучами солнца она вошла в родительский дом и бросилась на шею отцу и матери.

*** *** ***

В полночь семейство бортника, ювелира и скрипичных дел мастера пошли, к лежащим на поляне камням: Цеву и Интерону. Муга достала из сумки лампу, расправила двумя пальчиками фитилёк и поставила её на землю. Затем вынула из того же мешочка щит и, чуть отойдя от лампы, направила им лунный луч на её фитилёк. Тот, осветившись, испустил маленькое тёмное облачко и из носика лампы стал бить чёрный луч.
Прежде, чем воскресить Интерона и Цева, Муга подошла к светлому камню и поцеловала его, так как понимала, что сердце любимого принадлежит Гумии и ей больше не представится такой случай. Иларита, не совладав со своими чувствами, последовала примеру своей подруги, но поцеловала коричневый голыш. Муга взяла лампу и, направив её луч на макушку светлого камня, стала медленно опускаться им в низ. В то время, когда луч почти коснулся земли, из камня выскользнуло белое туманное облачко и окутало его. Тогда Муга подошла к тёмному камню и нацелила луч на него. Когда же светлое облачко скрыло и коричневый камень, Муга погасила лампу.
Вскоре в белесом густом тумане стали заметны шевеления и из него вышли один за другим воскресшие Интерон и Цев.
На поляне собралась уже немалая толпа любопытных. Тут же была и чернобровая Гумия. Родные и знакомые обнимали, поздравляли и целовали оживших. Гумия подошла ближе к воскресшим. На её груди светилась изумрудная брошь, подаренная Цевом. Но, парни, освободившись от объятий, прошли мимо дочери кузнеца к Муге и поблагодарили её за своё спасение.
– Я обязан тебе жизнью, – сказал Интерон дочери бортника, встав перед ней на одно колено, – будучи камнем с ещё не угасшей жизнью, я всё слышал и понял, что ты, очень меня любишь. От Илариты я узнал, что ты пошла на риск, чтобы спасти меня. Я переживал за тебя и полюбил всей душой. И теперь, обретя с твоей помощью прежний облик, хочу предложить тебе руку и сердце! – с этими словами Интерон склонился в поклоне.
На щёчках девушки заиграли её изумительные ямочки и, не справившись с нахлынувшими на неё чувствами, она обняла своего любимого и поцеловала.
Цев также подошел к Иларите и, встав на колено, обратился к ней:
– Я, как и твой брат, будучи камнем с не угасшей совсем душой, всё слышал и понимал. Ты приносила мне цветы. По твоим вздохам и монологам, обращённым к брату, я понял, что ты любишь меня. Как я мог не замечать этого раньше, ведь мы все с детства знаем друг друга?! Ты тронула мою каменную душу и я полюбил тебя! Будь моей женой, Иларита! – и Цев низко поклонился.
Иларита, улыбаясь и плача от счастья, подняла с колен Цева и, обняв за шею, прижалась к нему.
– Мне надо вернуть вещи старой Каре и поблагодарить её, – сказала Муга и стала складывать в сумку щит и лампу.
– Я пойду с тобой! – сказал Интерон.
– Мы тоже с Иларитой хотим поблагодарить старую знахарку и пригласить её на свадьбу, – сказал Цев, беря мешок из рук Муги.
И обе парочки отправились в пещеру к старой Кари.

№ 3

Глава № 14 из романа
«Фирма в рекламе не нуждается»

От удивления мы с Кабанчиком останавливаемся у порога, как вкопанные. В доме нет ни научного оборудования, ни обычной техники, а вся скудная мебель - из дешевейшей прессованной древесины и даже не отполирована. Такую обстановку современному землянину трудно представить в самом кошмарном сне.
- Видали, братишки, как нас фирма "Астронавтические исследования" обеспечивает? - заметив наше замешательство, патетически восклицает Вероника.
Я отмечаю про себя в ее патетике лошадиную дозу театральности и интересуюсь:
- А почему так? Ведь фирма по правилам обязана обеспечить вас всем необходимым с самого начала вахты, а потом еще каждые полгода присылать дополнительное оборудование и продукты.
- Фигу они присылают, а не оборудование с продуктами! - экспансивно складывает прямо мне под нос кукиш Вероника. - Вы много нам чего от них привезли, а? Два контейнера, сами видите, частный груз. Назанимали с Валери у родственников и закупили кое-какое оборудование, чтобы этих гениальных тригартцев изучать. А так полная нищета, даже жрать нечего!
- Ага, - глубокомысленно мычит Валери.
- У нас на грузовозе есть несколько запасных комплектов бытовой и изыскательской техники, достаточное количество консервов, - говорю я, - осторожно отводя кукиш в сторону. - Составьте список того, в чем вы нуждаетесь, попробуем вам помочь.
- Ой, спасибочки, братишки, ой благодетели наши! - воодушевленная моим обещанием начинает суетиться Вероника. - Чего ж вы стоите, давайте к столу. У нас на кухне, правда, хоть шаром покати, но ничего, сейчас что-нибудь найдем пожевать.
Мы усаживаемся за стол, а хозяйка, небрежно смахнув с него грязной тряпочкой крошки прямо на колени Валери, ставит перед нами обшарпанный пластиковый чайный сервиз.
- Вот, что бог послал, - сокрушается Вероника, указывая на малюсенькую вазочку с ядовито-зеленым вареньем. - Больше ничего нет, на всем экономить приходится.
Валери размеренно, как автомат, наливает всем чай и кладет себе в чашку ложку варенья.
- Валери, особенно не увлекайся, детишкам оставь, - укоризненно говорит хозяйка. - А вы ешьте, не стесняйтесь. Как-никак такие гости не каждый день.
Ловкая баба Вероника, факт. Но за свое варенье может быть спокойна. Не знаю, как Джимми, но я лично не притронусь к нему даже под угрозой увольнения из СББ. Уж очень оно напоминает зеленую кашицу, которой сегодня опрыскали моего любопытного напарника.
- А у вас что, и детишки с собой? - удивляюсь я, отхлебывая жидкий жасминовый чай.
- Двое, близнецы Тони и Рони, - вздыхает Вероника. - Взяли их с собой, чтобы к науке приобщать, а они, бедняжки, на одних сухарях перебиваются.
Хозяйка промокает глаз платочком, а я прикидываю, как скоро она начнет гнать тюльку насчет неминуемой голодной смерти, приводя в качестве доказательства худосочность своего супруга. Но тут добрая душа Джимми Кабанчик, который до этого, ошеломленный невероятной бедностью хозяев, потрясенно хлопал ресницами, наконец, приходит в себя.
- Вот буржуи как над учеными издеваются! - взволнованно выкрикивает он и выбегает из дома. Обратно Джимми возвращается с большой кожаной сумкой, очень похожей на Адамычеву, только загруженную не кредитками, а всякой снедью.
- Мы тут кое-чего с собой прихватили, - сообщает Кабанчик, выставляя на стол банки самых хороших консервов из запасов "Зебры" и пять бутылок виньяка "Парадокс Энштейна", подаренных Профессором.
- Ух, ты! - загораются глаза у Валери.
- Молчи, дубина, какое "ух, ты"! - прожигает его взглядом Вероника и с огорченной улыбкой обращается к нам с Джимми:
- К сожалению, мы к таким дорогим напиткам не привыкли - изжога может быть. И консервы такие тоже по зубам, пожалуй, только нашим близнецам. У меня, знаете, от консервов аллергия, а у Валери вообще что-то с желудком. Нам доктор только крабовые палочки в масле разрешил. Так что, братишки, вы пейте-лопайте, а мы чаек с вареньем похлебаем.
Хозяйка выдает, конечно, полнейшую галиматью, но простак Кабанчик проглатывает ее с легкостью драже от насморка.
- Что делать-то? - расстроено моргает глазами Джимми и, кажется, еще немного и расплачется от досады. - Все у нас на "Зебре" имеется, а вот крабовых палочек в масле нет.
- Есть, правда, один вариант, - вкрадчивым голосом говорит Вероника. - Тут недавно военный крейсер садился и его командир - тупорылый такой, Пирс что ли звать, кое-какие продукты нам на хранение оставил. Среди них как раз есть крабовые палочки в масле и несколько бутылок виски "Белая Звезда". Он мне так сказал: если что, пейте-лопайте, но тогда вернете деньгами.
- Так давайте все это сюда! - светлеет лицом Кабанчик. - Деньги у нас есть.
Верно, деньги у нас есть: перед вылетом с Земли я и Джимми получили по шестьсот кредиток в бухгалтерии управления трансгалактических грузоперевозок. Но, судя по выражению прожженного личика Вероники, к глаголу "есть" в этой фразе следует добавить обстоятельство времени "пока".
- Только сразу предупреждаю, - деловым тоном уточняет хозяйка. - Цены этот гад Пирс заломил о-го-го какие. Бутылка "Белой звезды" - десять кредиток. Сколько штук принести?
Был бы здесь специалист по маркетингу Адамыч - он бы, наверняка, от такого коммерческого предложения свалился под стол. Бутылка пойла, называемого "Белой звездой", не стоит на Земле и десяти монет.
- Давайте хоть три кредитки, - пытаюсь торговаться я.
- Не мое, - отрезает Вероника. - Отдавать надо. Только ради вас могу скинуть до семи кредиток. Так сколько бутылок нести?
В итоге предприимчивая хозяйка раскручивает добросердечного Кабанчика на три "Белых звезды" и четырнадцать банок крабовых палочек: четыре для нас и десять, чтобы спасти от голода пока бегающих неизвестно где близнецов. Если виски идет в семьдесят раз дороже земной цены, то крабовые палочки в сто, в результате чего Вероника начинает насвистывать развеселые мелодии, а ее супруг снова произносит свое многозначительное "ага".
Хрустят кредитки, перекочевывая из наколенного кармана первого пилота "Зебры" в необъятный, как парашют, бюстгальтер хозяйки и начинается праздник. Пьем за знакомство, за дружбу, за близнецов, за щедрый экипаж грузовоза Восточного Полушария и за то, чтобы крохоборы из фирмы "Астронавтические исследования", экономящие на важной научной работе, провалились в тартарары.
Джимми берет на абордаж немногословного Валери, и принимается травить ему байки о своих приключениях в ближнем и дальнем космосе, а я беседую с Вероникой.
- Ну, как там у вас? - интересуется она, положив ногу на ногу и тем самым чуть не прижав меня пухлой коленкой к стенке.
- У нас - ничего, - отвечаю я. - У вас-то как? Правда, эти тригартцы такие гениальные, как говорят, или не очень?
- Гениальные до невозможности, - уверенно заявляет хозяйка. - Все не по-нашему делают. Живут в подземелье, а наверху обустраиваться не хотят ни за какие коврижки. Мы им домики сборные поставили - это такой эксперимент по линии гуманитарной культурной помощи проводился - так они их все под землю утащили и утопили в болоте.
- В каком болоте?
- В обыкновенном, подземном. Тут земля не земля, а черти что, вроде губки. А под этой губкой - самое настоящее болото. Вот они в губке, земле то есть, дырки делают и всё в болоте топят.
- А в эти дырки провалиться нельзя? - спрашиваю я, вспоминая как мы беззаботно шпарили по прямой до вахты на тележке.
- Нельзя, голубоглазенький, - подмигивает бесстыжим изумрудным глазом Вероника и начинает действительно слегка прижимать меня коленкой. - Они сами собой затягиваются, как плесень какая.
- А их подземелья почему не затягиваются?
- Пузыри, то есть трагартцы, плюют чем-то на стенки, оттого и не затягиваются. Я же говорю - гениальные. Мой дурак даже специальный журнал завел, все их гениальные слова туда записывает. Давай-ка, голубоглазенький, шлепнем еще по стаканчику!
Я охотно отлепляюсь от жаркой коленки, наводящей совсем на нерабочие мысли, и стоя произношу тост за очаровательную хозяйку. А потом, пользуясь тем, что Валери отвлекся от Джимминой болтовни, решаю задать ему пару вопросов.
- Валери, говорят, вы специалист по гениальности тригартцев?
- А то, - важно отвечает Валери. - Гениальные они, спору нет. Смотрю так - думаю: дураки. А потом гляну эдак: нет, гениальные. Ага.
- А что это за три принципа гениальности нашел у них Френк Бредли?
- Кто?
- Френк Бредли. Исследователь такой, который открыл эту планету.
- А-а, Френк. Бре... как дальше?
- Эй, придурок, покажь ему книжку, там написано, - подсказывает Вероника. - И журнальчик свой заодно притащи.
Валери приносит брошюру, на титульном листе которой нарисован тригартец и крупными красными буквами напечатано название "ОНИ ГЕНИАЛЬНЕЕ НАС!". Я листаю брошюру и, так как она написана именно Френком Бредли, быстро наталкиваюсь на гениальные принципы. А затем специально для Кабанчика на случай, если Диля не передумает устраивать нам экзамен, читаю вслух:
- "Первый принцип: сознательный отказ от благ цивилизации. Второй принцип: образное мышление. Третий принцип: взгляд в будущее".
Джимми недоуменно чешет свою опять ставшую похожей на воронье гнездо непослушную прическу и любопытствует:
- А они что - ясновидящие?
- Придурок, покажи журнал! - командует Вероника.
Я беру из рук Валери потрепанную тетрадку и, раскрыв наугад, читаю:
"473-ий день вахты. Сегодня Кумпатута мне сказал: "Лист зеленый, вода зеленая, бравзс зеленый, а молния белая. Я быстренько записал, а то забуду, что-то с памятью".
"480-ый день вахты. Сегодня Кумпатута пришел опять и продолжил мысль. "Молния белая и пэт белый. Белое не зеленое". Он еще что-то сказал, но я записать не успел. Однако, все равно умно!".
Я просматриваю еще несколько записей и возвращаю тетрадку Валери.
- Очень интересно, - вежливо говорю я. - А пэт - кто это?
- Паук, - объясняет Вероника. - Большущий, как транспортер. Аборигены его дрейфят до ужаса. Но он в лесах ошивается, сюда не заглядывает. Ну, его куда подальше, давайте хряпнем еще!
Мы хряпаем еще, после чего исследователь гениальных тригартцев опять попадает в руки говорливого Джимми Кабанчика.
- А мы им, знаешь, как надавали? - слышится его хвастливый голос. - Я одного гитарой по кепке - бах!, другого - бах!, третьего - бах! А на четвертом - здоровый такой, профессором работает - не выдержала старушка, на мелкие щепочки раскололась. Вот эта - новенькая. Хочешь, сыграю?
Валери произносит очередное глубокомысленное "ага", а Джимми принимается пищать свою героическую балладу о полетах без пищи и сна. Вероника прислушивается и быстро выдает свое резюме:
- Фигня!
А потом предлагает выпить.
- Можно на брудершафт, - многозначительно толкает она меня коленкой. - Но пока рано. Пусть придурок вырубится.
Хозяйка по-гренадерски расправляется с очередной чашкой виски и увлекает меня в противоположную сторону комнаты, к приземистому колченогому шкафу.
- Тс-с, - шепчет она. - Такое видел?
И вытаскивает из среднего ящичка три круглых, размером с орех, прозрачных камешка. Камешки окружает такой яркий ореол разноцветных бликов, что даже неспециалисту сразу видно - вещички довольно серьезные.
- Что это?
- Неужто не знаешь? - приваливается ко мне обжигающей резиновой грудью Вероника, отчего у меня самого в груди возникает жар. - Это харлизей, дубина! Его эти придурки - то есть гениальные тригартцы - добывают. Молния шарахнет - и от этой молнии харлизей в почве образуется. На черном рынке, говорят, красные и черные камешки до тысячи кредиток тянут. А золотистые так все полторы.
- Ну? - удивляюсь я.
- Точно! - Хозяйка приваливается ко мне второй грудью и я опасливо кошусь в сторону стола. Впрочем, до скандала еще далеко: Кабанчик отчаянно лупит по струнам, а Валери слушает, широко открыв рот, и не обращает на нас ровно никакого внимания. - Как ты думаешь, если отсюда прихватить мешочек - что будет?
- Каторга на Венере, - отстраняюсь я от обжигающих, как калорифер, грудей.
- Это у нас. А у вас?
- А у нас - Остров трудового перевоспитания.
- О, господи! - ахает Вероника. - Пойдем лучше выпьем!
Мы возвращаемся к столу, я произношу цветистый, как полотно Ван Гога, тост за хозяев дома и мы снова пьем, хотя, вроде, уже и хватит.
- Извини, но я в твоих песнях одного не понял, - говорит Валери Кабанчику, который решил устроить себе антракт и занялся крабовыми палочками. - Ты на новой гитаре играл или старую склеил?
Джимми открывает рот для ответа, но тут входная дверь распахивается, как от напора торнадо, и в дом влетают два голодающих близнеца - пухленьких, розовощеких, похожих на двух шустрых фокстерьерчиков.
- Маманя! - орут фокстерьерчики. - Мумся появился!
- Не напоминайте мне про эту гадость! - кричит маманя. - Лопать идите. Вон, дядьки с Восточного Полушария консервы притащили.
- Фи, консервы! - фыркают близнецы. - Мы лучше картошку с котлетами порубаем!
Близнецы убегают на кухню, а Кабанчик наливает всем еще по чашке. И тут во дворе раздается такой грохот, что эти чашки подскакивают на столе, как живые. Сработало все-таки, не зря три "С" Ридли изучал в школе физику с математикой!

№ 4

Black&White

Start Game

Море кипело от переполняющих его чрево тварей, плотной массой спешащих к берегу на призыв Демона, распахнувшего двери Бестиария. Высший призвал по древнему обряду, и они пришли. Пришли, чтобы принять участие в предсказанной в далекие времена битве Света и Тьмы, не первой, и, быть может, не последней.
Возвышающаяся у линии прибоя исполинская фигура демона торжествующе вскинула руки и проревела: «В бой!», и битва продолжилась с новыми силами. Хохочущие и улюлюкающие твари, от вида которых у обычного человека сводило внутренности и хотелось закопаться в землю, накинулись на врага, облепив его, словно мелкий гнус. Слишком неравны были они, и Демон раздосадованно хмыкнул. Белоснежный колосс, его противник, рассмеялся гулко и хлопнул в ладоши, и тотчас вспыхнул свет, смывший это недоразумение с его божественного тела, а потом, продолжая смеяться, направил свои персты в направлении врага, и с них сорвались пучки шипящих белых молний. Когда гроздья божественного гнева вошли в грудь и покачнули его, демон заревел недоуменно и вскинул руки, уже не торжествуя, а вопрошающе, словно не мог поверить, что сила противника настолько превосходит его собственные, одним мановением низводя все усилия в ничто. Полученные раны причинили слегка ощутимую боль, но по телу тут же прокатилась волна огня, живительного начала демонических существ. «Огонь – мой дом, не трать силы зазря», - захохотал демон и вскинул руку в известном всем вселенным жесте, а потом, сложно переплетя пальцы обоих рук в сложнейшем аркане, ударил по земле. И она тяжко всколыхнулась.

В городке, расположенном на берегу живописной бухты и населенном обычными людьми, царила паника. Ничто до сегодняшнего дня не предвещало беды, ни один проповедник, которыми так полнилась эта земля, не возвещал о грядущем конце света именно в этот день. В другие - да, но не в этот. И теперь колокола на башнях и местной церкви били набат и люди возносили свои молитвы Светоносному, ведущему сейчас свой бой на берегу. Когда земля начала трескаться, они лишь склонили ниже свои головы, да стали громче голоса, поющие Ему славу. Это были уже не люди, а единый организм, живущий сейчас одной мыслью, мыслью о спасении. А потом на поверхность стали выходить твари Бездны, воющие от льющегося на них света, который был порядком подзабыт за века, проведенные на дне мира, тот самый свет, что всегда приносил им жуткую боль. Но призыв был сделан по всем правилам, и они пришли, а затем стала понятна и цель вызова. Древние разумы заполонило торжество и ликование – их вызвали на битву с извечным врагом, творцом ненавистного сияния в небесах. В отличие от морских тварей, они были куда мудрее, и в их действиях наблюдалось выверенное за долгое одиночество стремление одолеть врага, не массой, а силой своих когтей и зубов, да и магия у них имелась, изначальная. Та самая, которой Светоносный не смог лишить их в миг своего здесь воцарения, а лишь запер в Бездне вместе с обладателями.

Надвигаясь небольшими разрозненными группами, выходцы из-под земли породили земляной шторм на берегу, и колосс с огненными крыльями потерял на миг свое равновесие и, чтобы не упасть, оторвался невысоко от песка, неспешно хлопая своими крыльями, развернувшимися за спиной во всей своей красе. Твари негодующе взревели, но тут же стали все разом на дыбы и тяжким ударом опустились вниз. От удара земля всколыхнулась огромной волной пыли и грязи, полетевшей в направлении светлого, а между частицами этой волны заплясали цепи искрящихся токов земли, от взгляда на которые порождалось нездоровое предчувствие. Демон тоже не терял времени даром и сплел в этот момент пламенный дождь, обрушившийся на крылья противника, но огненные струи не оставляли даже и следа на белоснежных перьях.

Светлому, однако, это очень не понравилось, да и приближающаяся стена заклятой грязи беспокоила его не на шутку. Слишком уж хитры были заклинания тварей Бездны, он отчетливо помнил последнюю битву с ними и все тогдашние ошибки. В божественной голове метались варианты противодействия, но они были слишком легковесными против клубящейся мглы, прошитой тонкими стежками молний. Здесь нужна была очень тонкая работа для нейтрализации, требующая огромное количество силы и хоть какой-то запас времени. Что ж, ему не впервой. И в этот момент с неба раздался тонкий звон, и диск светила начал темнеть. «Тебе не дано», - вскричал он, глядя на демона, чья пасть разъялась в торжествующем реве. «Я готовился, Светлый! Я готовился», - донесся ответ, и тут на Светоносного обрушилось магическое порождение тварей Бездны. Крылатую фигуру объяли многочисленные молнии, которые стремились друг к другу и превращались в крепкие заклятые цепи, тяжким грузом влекущие назад, к земле. Пыль и грязь лезли в глаза и рот, прилипали к перьям и тоже тащили его вниз, заставив в конце концов вернуться на землю, благо, что шторм земли уже иссяк. А далекий источник его силовой подпитки все тускнел и тускнел, и вот, на мир опустилась тьма. Падение светлого было как никогда близко.

Светоносный был светоносцем в буквальном смысле слова, и теперь на берегу в колыхающемся мареве стояли друг перед другом гигантские фигуры, от одной из которых лился свет, а другая была облачена в плащ адского пламени. В городской церквушке еще громче взвыли люди, вошедшие в экстаз и совершенно оторвавшиеся от этой реальности, их молитвы уже перестали быть словами, а стали силой, но она оставалась среди них, удерживаемая давно умершими бревнами намоленных стен. И тогда пришло решение, само собой возникнув в услужливой памяти. Преодолевая сопротивление волшебных цепей, опутавших тело, светлый раскинул руки в классическом кресте, а неопутанные крылья раскинулись за спиной. А потом по миру прокатился гром изреченного Слова. Строения городка, башни и церковь разрушились в мгновение ока и сила вышла из людей, выжигая с лица мира, не оставляя и следа их здесь пребывания. Это была грандиозная сила, сила человеческой веры, хотя, они желали лишь одного - выжить. И мир залил свет, яркий, белый, всеочищающий… и не осталось никого.

Game over

- Ну, ты и зараза, - хохоча, вывалился из кабинки Вирт-гейма Володька. – Не, ну ты дал. Размазал всё и вся, а я уже победу смаковал, ведь дожал уже, дожал совсем. Где ты эту гадость выкопал, ее же вроде нет в ангельском молитвеннике? Мы же читали доки с тобой, там такого нет. Не по-божески как-то воюешь.
- А я просто победить хотел, вот и все. Чувствую - трындец, и перебираю все, что есть, а потом рядом ощутил такую силу, что стоило лишь протянуть руку и взять. А то, что не по-божески, так это ведь только игра. До сих пор торчу, - из второго отсека кабинки вышел друг Володьки, Николай. – Торчу, и не понимаю, как это получилось. Может, мы что-то пропустили, давай пересмотрим, а? В будущем пригодится, я этих козлов из Б-класса, буду уделывать, как нефиг делать.

Вызвав на голопанели описание игры они принялись тщательно изучать его, повторяя даже знакомые места:
«Вашему вниманию предоставляется новейшая игра, являющая собой невероятный прорыв в игровой индустрии, предоставляющая игрокам полное погружение в игровое пространство.
Игроки, при помощи сенсо-сканеров и аппаратуры создания виртуального мира, становятся персонажами игры, цель которой определяется ими самими, а спектр предлагаемых сценариев невероятно широк. Входя в игру игрок уже снабжен полными знаниями о мире и набором боевых заклинаний.
Эффект погружения в мир игры – абсолютный.
Набор заклинаний весьма разнообразен: /описание заклинаний: …/
Мелким шрифтом : Кроме того, программа периодически индуцирует создание новых комплексов заклинаний, которые не являются базовыми и сохраняются в постоянной памяти, не предоставляясь впоследствии другим игрокам. Параметры заклинаний выбираются на основании показаний сенсо-датчиков и сканеров эмоционального состояния игрока….»

- Вот оно, но закопано в мелкий шрифт почему-то, - торжествующе воскликнул Николай.- Видал, я новое заклинание вызвал, не то, что ты: звери да твари, одно и тоже. Хотя, да, чуть не задавил своими тварями.
- Ну, я тоже победить хотел, но у Демона и так хватает заклинаний, да и не хочется к гекатомбам прибегать, их, кстати, и нет в наборе. А желать этого, прости за каламбур – никакого желания.
- Ну и дурак, смотри какой у меня рейтинг, нет, ты посмотри, - он потащил товарища в кабинку. - Видишь, я уже почти на вершине мира, во!
- Да и черт с ней, с вершиной, - уперся Владимир.- Не хочу никого сжигать для победы. Я тебя и так сделаю.
- А не сделаешь, кишка тонка, - усмехнулся друг
- Ну все. Ты напросился. Деньги есть, еще на один сеанс же хватит? Да? Вот и поперли, я тебя размажу, и жертвы тебе не помогут.

Кабинки захлопнулись, отгородившись от всего внешнего матовыми стеклами. Внутри них в замысловатых креслах замерли изваяниями фигуры подростков, облаченные в сложные шлемы с голо-панелями перед глазами. Руки в сенсорных перчатках время от времени вяло подергивались. Игра лишь начиналась.

Game Load

- Сир, наша программа приносит плоды. Ваше решение перейти на технические средства выявления достойных кандидатур гениально. Людишки и их дети валом идут на новый для их мира аттракцион, и, я думаю, волна увлечения схлынет не скоро. Так что, наши аналитики работают на полную загрузку. Сир, - почтительно согнулся в поклоне мелкий бес.
- Что там нового? – пророкотал глубокий голос.- Говоришь, результаты есть? Показывай.
- Вот, сир. Пришло буквально на минутах. Паренек едва-едва не одолел Светлого при помощи всего лишь базовых заклинаний, это невероятно. Аналитики сделали полный анализ, и, все как один, убеждены, что победа была очень близка.
- А почему не победил?
- Его товарищ, - хихикнул бес.- Он применил Жертвоприношение и Жатву Сил. Они не документированные, как вы помните.
- Так-так, - в голосе хозяина кабинета прорезался интерес.- Покажи-ка мне запись.
Бес сноровисто развернул в пространстве окно, в котором тут-же возникла картина недавнего боя, развернувшегося в несуществующем мирке. Заметил недовольную гримасу хозяина и уменьшил громкость.
- Вот, смотрите, - бес ткнул пальцем в окно, в котором как раз показывался момент Жатвы - плотная волна осязаемой даже в кабинете Силы хлынула от городка к Светоносному, и он превратился в нестерпимо жалящий свет, заливший все окно наблюдения. Потом свет схлынул, и на берегу стоял только победитель, следов врага даже и не наблюдалось, свет смыл все. В том числе и городок рядом. Мертвая выжженная земля, мертвое небо. Лишь море бездумно набегает на пустой берег.
- Замечательно, замечательно, - хмыкнул хозяин. – Что ты думаешь по этому поводу?
- Сир, я думаю, мы нашли кандидатуру для инкарнации Высшего демона. Вы ведь видели, парнишка невероятно изворотлив.
- Да, Высший - это неплохо. Но, это все, что ты почерпнул из увиденного?
- Да, сир, - в замешательстве пробормотал бес.
- Эх, бес, бес, не зря ты мелким наречен. Перед нами Жнец.
- Но, сир… он ведь, все-таки, не сумел его победить.
- Мелкий!- громыхнуло в кабинете, а в глазах хозяина мелькнули отблески огня с изнанки мира. – Ты меня вообще слушаешь? Перед нами Жнец, и он только что провел первую жатву.
- Сир, он же выбрал себе Светоносного, а мы таких не отслеживаем практически.
- Ну и дурни, - чертыхнулся сам себе хозяин.- Он же идеальная кандидатура, ему главное победа, а не всякие слюни. А то, что он выбрал для себя Светоносного, так это еще один штришок в его портрете, парнишка явно страдает гордыней и манией величия.
- Сир, глубина ваших мыслей поражает,- прогнулся в восторге обожания бес.
- Брысь отсюда. И передай, что нужно анализировать всех! А этих двоих под наблюдение и развивать по программе Жнеца и Высшего.
-Есть, сир.
Дверь тихо затворилась и в кабинете снова воцарилась тишина.
Хозяин сидел в кресле задумчивый и строгий, поглаживая рукой, не осознавая сам того, мягкую бархатную перчатку с сенсодачтиками, на которой пылал каменьями вензель «D».

№ 5

Крошки в латах

Вот оно – утро, теплое и розовое.
И вот он – кофе. Черный, с ароматным коньяком…
Могущественный волшебник Илларион поднес к губам белоснежную фарфоровую чашечку, глотнул дивного горячего напитка и улыбнулся бирюзовой стрекозе, которая совершила посадку на его колено.
Сам чародей – в любимой льняной пижаме бежевого цвета – сидел на мраморных ступенях своего замка, шевелил пальцами босых ног и смотрел, как ветер с моря треплет разноцветные ленточки на древнем дубе.
Ленточки на ветки старика повесил сам Илларион. Чтоб оживить чересчур сурового великана. По мнению чародея, дубу не помешало бы на время окунуться в легкомысленное разноцветие и вспомнить детство.
- Это поможет тебе сохранить бодрость и силу еще на многие годы, - говорил маг дереву, опоясывая его могучий ствол веревкой из пестрых платков. – Этой весной ты позже всех листья выпустил. Пахнет депрессией. А депрессия опасна для здоровья…
Теперь Илларион сидел на ступенях, пил кофе, смотрел на дуб и видел, что старику, в самом деле, стало лучше: посвежела листва, окрепли гигантские корни, а некоторые понурившиеся ветви вновь поднялись и дали молодую поросль…
Тем временем бирюзовая стрекоза досконально изучила переплетение нитей в льняной ткани пижамных штанов волшебника и улетела с его колена в заросли белоснежных флоксов.
- Бирюза! – осенило Иллариона. – Нынче я подарю Алесио рубашку из бирюзового шелка! – и он весело щелкнул пальцами – тут же с небес в плетеное кресло опустилась задуманная одежда, еще и с пуговицами из лунного камня.
Глазастый дурачок Алесио – худощавый юноша двадцати лет – был младшим сыном гончара Джипа, жившего в небольшой деревеньке на соседнем склоне. Алесио был слаб умом, но добр и простодушен, как младенец. А еще обычными садовыми ножницами он творил волшебство: мог выделывать такое из кустов, что даже Илларион удивлялся.
Конечно, такой крутой маг, как Илларион, легко мог и сам подстригать кусты и превращать их во что угодно. Один щелчок пальцами – и весь парк в секунду превратился бы в шедевр паркового искусства. Но разве это было бы волшебно? Разве это обрадовало бы душу?
Илларион, будучи великим чародеем, знал, что такое настоящее волшебство. Поэтому приглашал Алесио и его старые садовые ножницы в свое поместье, а потом сидел где-нибудь в тени и наслаждался звуками, несшимися из аллей: постукиванием ножниц и пением дурачка. Юноша ведь еще и пел прекрасно.
Заслушивалась и Моника. Песни Алесио прекрасно дополняли ее занятия йогой по утрам и кунг-фу во второй половине дня.
Обычно за работу Илларион дарил парню два золотых кольца и шелковую рубаху, которые обладали прекрасным свойством – подделывались под размер того, кто их надевал. Благодаря Алесио уже все жители его деревни ходили в ярких одежках из тончайшего индийского шелка и с золотыми колечками на указательных пальцах. Ну, а отец Алесио давным-давно перестал сокрушенно и печально смотреть на необычного сына и каждый день покупал юноше ореховое мороженое…
Илларион допил кофе, швырнул чашку и блюдечко в открытое окно столовой: посуда еще в полете вмиг стала чистой и затем без какого-либо звяканья пристроилась туда, куда полагалось – на серебряный поднос в резной сервант. А могучий чародей растянулся прямо на нагретых солнцем ступенях, закинул руки за голову и закрыл глаза. В таком расслабленном состоянии он намеревался обдумать дизайн колец, которые предстояло сотворить сегодня для творческого человека по имени Алесио…
Через минуту он задремал, и во сне увидел те самые кольца. А потом резко проснулся, потому что со стороны липовой аллеи донесся испуганный голос садовника:
- Господин! Господин Ларя!
Маг щелкнул пальцами и моментально перенесся к юноше, по пути взъерошив дремавшую на старом клене сову. Она обиженно ухнула и перелетела на другую ветку.
- Там! Там! – Алесио прыгал возле старой каменной изгороди и показывал куда-то на дорогу.
Прибежала посмотреть и Моника.
- Что? Что это такое? – изумленно спросила она, хватая Иллариона за руку.
Волшебник же рассеянно улыбался…

Сперва из-за зеленого холма, украшенного желтой лентой дороги, явилось длинное, полосатое, бело-синее копье с розовой лентой под острием. Копье было очень длинное, слишком длинное. Оно все росло и росло из-за холма, а тот, кто его нес, все не появлялся.
Заворожены этим удивительным зрелищем были все, даже Илларион.
Наконец, показалась огромная голова вороной лошади, могучего рыцарского коня. Через минуту явился и всадник, уверенно держащий странное копье, и Моника ахнула, а Алесио засмеялся: так они выражали свое изумление, ведь на широченной спине жеребца-гиганта уверенно сидел мальчик лет шести, в рыцарских доспехах, покрытых сверху белым кафтаном с изображением черного льва на груди. За этим удивительным всадником показался и второй – тоже мальчик, тоже в доспехах, но попроще и без кафтана, на такой же большой, но рыжей лошади, без копья, но со щитом и двумя мечами при седле.
- Странствующий рыцарь и его оруженосец, - шепнул Илларион Монике.
- Но это же совсем крошки, - сказала девушка. – Посмотри, какие у них нежные лица, мягкие ладошки…
Тем временем лошади мальчиков приблизились к провалу в каменной изгороди, через который Илларион, Моника и Алесио, разинув рты, смотрели на них. Маг пришел в себя первым, перепрыгнул через ограду и поклонился юным всадникам:
- Приветствую вас в своих владениях, благородные воины. Позвольте пригласить вас в мой дом, отдохнуть, отобедать.
Мальчик со львом на груди ответил «благодарю вас, сэр, вы очень добры» и поклонился чародею. Илларион, приветливо улыбаясь детям, взял вороного под уздцы и повел к воротам.
Через пару минут два рыцаря-малыша покинули седла и остановились на лужайке перед теми самыми ступенями, где любил лежать и выдумывать новые украшения всемогущий чародей. Остановились, чтоб запрокинуть головы в сияющих саладах и оценить высоту стен замка Иллариона.
Алесио, перепрофилировавшись из садовника в конюха, повел рыцарских лошадей на задний двор: там, благодаря магическим хлопотам Иллариона, уже были готовы просторная конюшня, прохладная вода в корытах, душистое сено и вкуснейшее зерно, - все самое лучшее для благородных животных.
- Прекрасная крепость, - сказал мальчик со львом. – Но каков ваш герб, сэр? Я не вижу ни одного стяга…
- Мой герб – дуб в лентах, - ответил волшебник, указывая на весьма кстати разукрашенное дерево.
- О, чародейский герб, - с уважением молвил юный рыцарь и снял свой шлем, это движение повторил за ним его оруженосец.
Ветер растрепал золотистые кудри малышей, когда они поклонились Иллариону и назвали себя:
- Сэр Кристоф и мастер Андре из Блуа.
- Илларион, самый крутой маг этого мира, - сообщил чародей и представил свою рыжеволосую подругу. – Леди Моника, самая прекрасная дама этого мира…
Тут нежное лицо сэра Кристофа вспыхнуло, а голубые глаза метнули молнии:
- Нет, и не было, и не будет в этом мире дамы прекрасней юной Катерины из Блуа! – заявил мальчик, отбрасывая шлем в сторону и хватаясь за рукоять своего меча. – И вы должны немедленно это признать, сэр! И поцеловать край ее ленты! – он указал на ленту, что развевалась на копье.
Моника испуганно захлопала ресницами, но Илларион успокоил девушку ласковой улыбкой, а потом надменно выпрямился, сложил руки на груди и заявил:
- Никто никогда не заставит меня назвать самой прекрасной дамой кого-либо кроме леди Моники!
- Я не могу спустить вам этого, сэр! – яростным фальцетом вскричал кроха-рыцарь. – Хоть вы и хозяин этих прекрасных земель, а берите меч и защищайтесь! Я заставлю вас назвать даму Катерину прекраснейшей из всех! Андре, дай ему один из моих мечей! – и мальчик выхватил свой клинок, а солнце тут же пробежалось лучами по его зеркальной стали.

Маг Илларион, как был – босиком и в льняной пижаме – с поклоном взял из рук Андре один из мечей сэра Кристофа и сделал два-три взмаха, чтоб опробовать оружие.
А потом Моника, в испуге прижав ладонь к губам, увидела ту самую битву на мечах, подобные которой устраивают мальчишки в любом дворе любой страны (только воюют они палками): Кристоф бил клинком по клинку Иллариона, а потом Илларион – по клинку Кристофа. Причем во время этого поединка они обменивались репликами, типа:
- Вам лучше сдаться, сэр!
- Ха-ха! Еще неизвестно, чья возьмет!
А клинки-то были настоящими. И если Илларион (Моника видела) тщательно следил за тем, чтоб не зацепить маленького воина, то Кристоф, распаляясь, нападал все яростней и яростней и все пытался достать чародея своим мечом.
Наконец, Илларион дал крошке-рыцарю такую возможность, раскрылся, и клинок мальчика на добрые два пальца вошел в левое подреберье волшебника.
Маг заохал, прижимая руку к ране – бежевая пижама вмиг окрасилась кровью – и весьма драматично повалился на траву.
Моника, взвизгнув, подбежала к нему, подняла запрокинувшуюся голову Иллариона и хотела обозвать Кристофа дрянным мальчишкой, но волшебник вдруг поднял руку, приложил палец к губам девушки, и она потеряла дар речи, а Илларион жалобно застонал:
- А! А! В честном бою вы победили меня, благородный Кристоф. И я признаю даму Катерину из Блуа самой прекрасной дамой этого мира.
- Хорошо, - отвечал Кристоф, убирая меч в ножны. – Я удовлетворен. Теперь позвольте моему оруженосцу перевязать вашу рану, сэр.
- О, это лишнее, - мотнул головой волшебник и бодро встал на ноги, отряхнул штаны и рубаху, и кровавые пятна исчезли от одного касания. – Пойдемте лучше в столовую. У нас нынче грибной суп-пюре, жареная форель и куча цветной капусты…
- Цветная капуста? – скривились Кристоф и Андре. – Фууу!
- Все! – тут же объявил Илларион. – Тогда – рис с овощами! А после обеда – вишневое мороженое.
- Хорошо, - улыбнулись рыцари-крохи и потопали в столовую, звеня шпорами…

Вечером Илларион и Моника выкупали и высушили малышей, затем напоили их парным молоком и уложили спать в комнате для гостей, а после вышли посидеть и покурить кальян на террасу.
- Милый, что это? Кто эти мальчики? – спросила девушка, нежно обнимая своего могущественного чародея, чуть не погибшего в жестокой дуэли.
- Чье-то заплутавшее детство, милая, - улыбнулся Илларион. – Кто-то до сих пор мечтает о доспехах, боевых конях, прекрасной даме и верном оруженосце. А еще – о победах над крутыми чародеями… Согласись: мы прекрасно провели время…
- Но зачем ты дал себя ранить?!
- Они мне понравились – я им подыграл. Дети часто ранят в сердце. Но так уж им положено…
- А тебе? Тебе положено ранить в сердце меня? – Моника нахмурилась и стукнула мага пальцем в лоб. – Я же чуть не умерла со страху! Я даже забыла, что ты волшебник!
Илларион улыбнулся и подхватил красавицу на руки:
- В таком случае, пойдем в спальню, восстановим твое душевное равновесие…

Состав и представление жюри в номинации:

Приглашённые члены жюри.

1.Елена Крымова /г. Владивосток/ – председатель жюри номинации.
Молодая писательница, победитель нескольких литературных интернет – конкурсов. Автор
серии книг «Золотой Стриж», имеются публикации в журналах. Окончила исторический факультет Дальневосточного Университета по специальности археология.

2. Александр Мецгер /Краснодарский край / - почётный член жюри номинации.
Член Союза российских писателей. За победу в Южнофедеральном Шолоховском конкурсе
«Великий Вешенец», был награжден национальной юбилейной медалью. Имеет около
тридцати дипломов и грамот за участие в международных, российских и краевых конкурсах.

3. Игорь Рабштейн /г.Сызрань/
Заместитель председателя ЛитО "Вдохновение" /г. Сызрань/

4. Вера Новая /г. Валга, Эстония/
Член Ассоциации Христианских Журналистов (АХЖ),
дважды побелитель конкурса "Десятая планета" /2009/, в том числе в рамках литературного конкурса
призёров рунета "Большой финал", в номинации детской сказки для самых маленьких "Мальчик с пальчик".
Учредитель и главный редактор христианского литературного альманаха «Лилия долин».

5. Оксана Шалыгина /Катрин Оглар/ - / г. Харьков, Украина - г. Катленбург-Линдау, Германия/.
Арт-директор и лит.редактор арт-портала "ArtCross". Директор общественной организации "Дети Земли".
Победитель нескольких литературных интернет - конкурсов, в том числе "Десятая планета" /"Большой финал"/.
Кандидат физико-математических наук, астрофизик-планетолог.

6. Светлана Марфина /Дальний Восток/.
Психолог, автор нескольких неплохих (со слов сочувствующих)стихов. Ваш благодарный и немного капризный читатель. Если нахожу хорошее произведение современного автора, ну радуюсь как ребенок.

7. Чёткина Екатерина /г. Екатеринбург/
Победитель нескольких интеренет конкурсов, в том числечисле в литературном конкурсе Ковдории "Посох и Лира"/2009/ в номинации малой прозы "Триумф короткого сюжета" и литературных конкурсах призёров рунета "Большой финал 2009/ в номинации мистики "Полнолуние".


Комментарии и голосование жюри:

1. Елена Крымова – председатель жюри номинации.

+№5 – 1 место – 7 б. - Крошки в латах
+№4 – 2 место – 6 б. - Start Game
+№3 – 3 место – 5 б. - Глава 14 из романа «Фирма в рекламе не нуждается»
+№1 – 4 место – 4 б. - Полёт пули на границе между миром и явью
+№2 – 5 место – 3 б. - Чёрный луч

--=-=

2. Александр Мецгер

+№ 4 - 1 место – 7 б. - Black
+№ 5 - 2 место – 6 б. - Крошки в латах
+№ 3 - 3 место – 5 б. - Глава 14 из романа
+№ 1 - 4 место – 4 б. - Полёт пули
+№ 2 - 5 место – 3 б. - Чёрный луч

-=-=-=-=-=-=-=-

3. Игорь Рабштейн

+№ 3 – 1 место – 7 б. - Глава № 14 из романа «Фирма в рекламе не нуждается».
+№ 1 - 2 место – 6 б. - ПОЛЁТ ПУЛИ НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ
+№ 4 - 3 место – 5 б. - Black&White
+№ 2 - 4 место – 4 б. - Чёрный луч.
+№ 5 - 5 место – 3 б. - Крошки в латах

-=-=-=-=-

4. Вера Новая

+№ 4 - 1 место – 7 б. - Black&White/Start Game
+№ 1 - 2 место – 6 б. - ПОЛЁТ ПУЛИ НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ
+№ 5 - 3 место – 5 б. - Крошки в латах
+№ 3 - 4 место – 4 б. - Глава № 14 из романа «Фирма в рекламе не нуждается»
+№ 2 - 5 место – 3 б. - Чёрный луч

Комментарий:

Black&White/Start Gamе
Сюжет рассказа реалистичен. Не знаю, насколько сам автор верит или не
верит в написанное, но по словам одеситки Татьяны Белоус (телепрограмма
"Благословение"
.http://www.liveinternet.ru/users/schwesterchen/post109168404/), быв
мёртвой 72 часа и видившей ад и рай, действительно существует адская
индустрия, где изготовляется одежда, пища и разные вещи, в т.ч. игры.
Признаюсь, подобные произведения отрезвляют. Спасибо, автор.

ПОЛЁТ ПУЛИ НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ
Сразу скажу, что данная работа к заявленному в номинации жанру не
относится, но рассказ поучительный и, на мой взгляд, заслуживает
внимания. Судьба человека от Господа, но выбор (за кем следовать, чего
придерживаться, какой образ мышления в себе развивать...) - от самого
человека. Человек - не марионетка. Бог считается с волей Своего
творения! Увы, герой рассказа, не смог пройти Чечню в своём сознании,
что обернулось для него трагедией. В Библии (книга Иова) написано: "чего
я боялся, то и пришло ко мне". Так вышло и с Дмитрием Кафтановым.

Крошки в латах
Неплохая идея, но небрежно воплощённая. Хорошо выписан образ Алесио, что
заявляет о главной роли, но, увы. Дурачок оказывется лишь "декорацией",
когда как главные герои (по задумке автора), к тому же вынесенные в
заглавие, остаются далеко на заднем плане. Концовка существенно портит
рассказ.

-=-=-=-=-

5. Катрин Оглар

+№5 - 1 место – 7 б. - Крошки в латах
+№4 - 2 место – 6 б. -Black&White
+№1 - 3 место – 5 б. - ПОЛЁТ ПУЛИ НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ
+№2 - 4 место – 4 б. - Чёрный луч
+№3 - 5 место – 3 б. - Глава № 14 из романа «Фирма в рекламе не нуждается»

№3 заинтриговал, но понять по кусочку можно только стиль,
а как рассказ - совсем не целостно как-то, увы.

-=-=-=-=-=-

6. Светлана Марфина

+№ 4 – 1 место – 7 б. – «Black&White»
+№ 2 – 2 место – 6 б. - «Чёрный луч»
+№ 3 – 3 место – 5 б. - «Фирма в рекламе не нуждается»
+№ 5 – 4 место – 4 б. - " Крошки в латах "
+№ 1 – 5 место – 3 б. - «ПОЛЁТ ПУЛИ НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ»

-=-=-=-=

7. Екатерина Чёткина

+№ 5 - 1 место – 7 б. -" Крошки в латах ".
Понравилось. Добрая и красивая сказка. После прочтения остается приятное послевкусие.

№ 2 - 2 место – 6 б. - " Чёрный луч".
Получилась интересная легенда.

+№ 3 – 3 место – 5 б. - «Фирма в рекламе не нуждается»
Мне понравилось, но это интригующий отрывок, а не полноценный рассказ.

+№4 – 4 место – 4 б. - «Black&White»
Задумка не совсем новая, но изложение неплохое.

+№1 – 5 место – 3 б. - «ПОЛЁТ ПУЛИ НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ»
Попытка ничего, но сюжет про вещие сны довольно банален. Как любят изъясняться
на многих конкурсах – шаблонный рассказ.

-=-=-=-

Определение призёров ноимнации:

№ 1 - ( 4+4+6+6+5+3+3 ) = 31 балл
№ 2 - ( 3+3+4+3+4+6+6 ) = 29 баллов
№ 3 - ( 5+5+7+4+3+5+5 ) = 34 балла
№ 4 - ( 6+7+5+7+6+7+4 ) = 42 балла - Black&White
№ 5 - ( 7+6+3+5+7+4+7 ) = 39 баллов - Крошки в латах

Лауреатом и призёром конкурса
"Триумф короткого сюжета" /"Большой финал" 2009/
в номинации фэнтези "Герой всех миров" стали -

БРОНЗОВЫЙ ЛАУРЕАТ:

№ 4 - 42 балла - Евгений Филимонов/г. Томск, РФ/

ПРИЗЁРЫ:

№ 5 - 39 баллов - Инна Сударева /г. Минск, Беларусь/

Jonny_30. поздравляю! Жека, хорошее начало :)

Инна, и тебя поздравляю!

С нашим признанием Вас!

Вау... чёрт, а приятно то как :)..правда-правда..
Спасибо за оценки, а особенно - за комментарии..