[Наталья Владимировна]

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - ПЛЮС
Андрей Растворцев - ПЛЮС
Наталья Иванова - МИНУС
ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

30

РАБОТАЕТЕ?..

Я ничего не знала о том, что за диво цифровой кабель, пока нашему дому его не поставили несколько лет назад. И выяснилось тогда же, что по логике цифр он может сбрасывать звонки с одного номера на другой: при условии, что первый номер перегружен, звонок поступает на следующую цифру. С 0 на 1, к примеру, как это произошло в нашем случае.
Дело было в сентябре, ближе к полуночи. Все мои домочадцы спали. Я, как добросовестный преподаватель, корпела над рабочими программами на год, их надо сдать на утверждение чем раньше, тем лучше. И тут зазвонил телефон.
Звонок в такой непотребный для беседы час не означает ничего хорошего. Для нарушения приличного времени обычно требуется веская причина. У меня две пожилые бабушки, в первую очередь я подумала о них. И помчалась снимать трубку.
– Работаете? – спросил мужской голос. Четко так спросил, ни поздороваться, ничего.
Я обомлела, в голове пробежали мысли типа: «вот до чего налоговая инспекция совесть потеряла. Часов не наблюдают». Но ведь до звонка я именно работала!
– А как Вы догадались? – выдохнула я.
– Как к Вам подъехать?
– А зачем ко мне подъезжать? – пискнула я и нажала отбой.
Ясное дело, семейство мое проснулось. Моих путаных объяснений, что психи по телефону спрашивают о работе в полночь, сестре хватило. Оказывается, вошел в моду гнусный розыгрыш: помещать чужой телефон в объявление об интим-услугах. И среди наших знакомых мог найтись шутник.
Только мы это установили, как снова – звонок. Ответил папа; судя по гневному тону, жаловались.
– Это неопытная сотрудница подошла, – усмехнулся папа. – Конечно, работаем. Похоронное бюро «Иванов и сыновья» работает круглосуточно. Кого хороним?
Раздались короткие гудки.
– Ну ты ему кайф обломал! – хихикнула сестра.
– А будет знать, как нас будить!
Впоследствии поздние звонки раздавались неоднократно. Трубку всегда брал отец, и бодрым голосом рапортовал:
– Вы сделали верный выбор – у нас платочки бесплатно! Кого хороним: православного, мусульманина, иудея?
Иной раз мы и отключали телефон на ночь, но это все-таки не годится. Вдруг нужный звонок пропустим? Так и жили с риском ночного пробуждения.
На знакомых мы грешили зря. Скоро соседи пожаловались, что им тоже, причем днем, поступил неприличный вопрос: «Работаете?». Отвечала юная Асель, и она честно призналась, что пока не работает, а в школе учится. Чем, должно быть, напомнила любителю ночных свиданий об Уголовном кодексе, и тот бросил трубку.
Между тем мама получила техническую консультацию относительно гнусных свойств нового кабеля, а в неприличных объявлениях, расклеенных по району, обнаружился номер, отличный от нашего на одну цифру. Мы туда позвонили и заявили, что беспокойства нам не надобно.
– Ну что я сделаю? – промямлила путана на том конце провода.
– Делайте что хотите, не то мы вам всех клиентов отправим в морг, – пригрозили мы.
Постепенно звонки прекратились. Историю эту я поведала однажды старшей коллеге. Сначала она здорово покраснела, а затем долго хохотала. Дама эта проживает в привокзальном районе, где эскорт-услуги – не редкость, однако в силу наивности своей и ученой степени по филологии моя коллега смотрела на жизнь невинно. Мой рассказ раскрыл ей глаза на происшествие, о котором она почти забыла.
Коллега проживает в проулке, и если точно не знать, куда идти, ни с какой картой не доберешься. По этой причине она вышла однажды встретить гостей на остановку.
Затормозила машина. Гражданин некоторое время пялился на нее, затем вышел и спросил:
– Работаете?
– В отпуске! – не растерялась коллега.
Озадаченный гражданин поскорее смылся. А она еще нескоро поняла, что значил его вопрос. Тоже на налоговую грешила.
Спустя некоторое время мама коллеги, почтенная старушка «божий одуванчик» ожидала на привокзальной остановке автобус. Долго не могла уехать, темнело, а автобус все не шел. Зато подъехала крутая машина, высунулся тип и обратился к ней:
– Работаете?
Позднее мама коллеги предположила, что он не дал себе труда разглядеть ее в сумерках.
– На пенсии! – гордо заявила пожилая дама.
Машину как ветром сдуло.
Так вот особенности телефонной связи раскрыли нам глаза на то, что вопрос о работе – неприличный!

[Наталья Владимировна]

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - ПЛЮС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - МИНУС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

31

ЧАЙ С ПЕНКОЙ

Хозяин роскошного особняка Аркадий Кузьмич был большим любителем чая. Но не просто обычного, а чая с пенкой. Это стало для него ритуалом – утром на завтрак пить именно такой чай. Если пенка была густая, во всю чашку, значит, день задался. Так он считал. Когда-то Аркадий Кузьмич услышал, что если чай с пенкой, это к деньгам. И он верил в эту примету. А пенка – это не что иное, как пузырьки, которые получаются от заваривания хорошего качественного чая. На этом хозяин не экономил, чай покупался всегда отменный. Его кухарка Ганя умела заваривать именно такой чай с пенкой. Она знала в этом толк и свой секрет. Но иногда и у неё не получалось. Ганя была женщиной уже не молодой, но статной, с округлыми мягкими формами телосложения, и добрая. У неё была пышная грудь и крепкие ноги. Особенно она отличалась походкой. Это было что-то! Она шла всегда с поднятой головой, грудь вперёд, и как лань, не торопливо, выбрасывала то одну, то другую ногу. Ганя уже много лет работала у Аркадия Кузьмича кухаркой. Вот и сегодня с утра пораньше она уже суетилась на кухне. Самовар был готов, заварена крепкая заварка, осталось только налить в чашки.
Аркадий Кузьмич, проходя мимо столовой, крикнул:
- Ганя, чаю мне в кабинет, как обычно.
- Хорошо, - басовитым голосом отозвалась Ганя.
Она взяла хозяйскую чашку и налила в неё чай. Но хорошей пенки в этот раз не получилось, так несколько пузырьков. Из самовара всегда пенка получалась хуже, чем из чайника. Ганя подумала, что и так сойдёт и понесла чай хозяину. Она вошла в кабинет без стука, широко распахнув дверь, и поставила поднос с чаем на стол.
- Нате ваш чай, - пробасила Ганя.
- Сколько раз тебе говорил, когда входишь в кабинет, надо стучаться.
- Чем стучать-то, руки заняты? – пояснила Ганя.
Аркадий Кузьмич посмотрел в чашку, потом на Ганю. Он изменился в лице. Оно стало выражать недовольство, переходящее в злость.
- Что это!? – закричал хозяин, – Помои, а не чай. Убери!
- Ну не получилось сегодня густой пенки. И что? У вас и без того денег – куры не клюют, – ворчала Ганя.
Она взяла поднос и пошла из кабинета. Вдогонку ей неслась ругань хозяина.
- Достал уже со своим чаем, – бурчала Ганя. Она вылила чай и налила новый, но пенка опять не получилась.
- Да, что же это такое сегодня!? Воду только зря перевожу, – приговаривала Ганя.
И вдруг её осенило. Она набрала во рту побольше слюней и смачно плюнула в чашку. Слюни плавно растеклись, и получилась прекрасная пенка.
- О! Всем пенкам пенка! – воскликнула Ганя, сама того не ожидая. Она поставила на поднос чашку, сахарницу и положила на блюдце галеты, так на всякий случай. Получилось даже красиво, что самой понравилось. Ганя вошла в кабинет, поставила поднос на стол перед хозяином и стала наблюдать. Аркадий Кузьмич оторвался от документов, посмотрел в чашку, потом на Ганю и заулыбался.
- Ну, вот, можешь, когда хочешь. Иди, – махнув рукой, проговорил хозяин и принялся за чаепитие.
- Пейте на здоровечко! – буркнула Ганя и пошла из кабинета своей шикарной походкой. Аркадий Кузьмич, посмотрел ей вслед и вдруг крикнул: «Стой! Иди сюда, я тебя немножко накажу».
- Ну, чё ещё? – пробасила Ганя и подошла к хозяину.
Аркадий Кузьмич отодвинул чай, встал и с силой притянул Ганю к себе, так, что её пышная грудь уткнулась ему в нос.
- Ох, Аркадий Кузьмич, озорник! Отпустите! У меня рука тяжёлая, вы же знаете, – усмехнулась Ганя.
- Да, да, знаю! – смутившись, протороторил Аркадий Кузьмич и отпустил её. – Это я так, пошутил.
Однажды, по-молодости, когда Ганя только начала работать у Аркадия Кузьмича, он захотел поозорничать с ней, дал волю своим рукам. Вот тогда-то Аркадий Кузьмич и почувствовал на себе тяжёлую руку Гани, и запомнил это на всю жизнь. Увольнять её не стал, уж больно хорошей кухаркой она оказалась. Да и чай с пенкой научилась готовить. Со временем обида забылась, и больше таких вольностей по отношению к Гани Аркадий Кузьмич себе не позволял. Но пошутить с ней любил.
– Скажи мне, Ганя, что в тебе за страсть такая! Столько лет тебя знаю, а ты всё не перестаёшь удивлять? Остра ты на язык. Без тебя в доме была бы скукотища, поэтому и терплю тебя.
- Ой, ну чё вы хозяин придумали, честное слово. Какая ещё страсть? Живу, как могу. Эх! – крякнула Ганя от удовольствия, что её похвалили, и пошла из кабинета, вертя пышными бёдрами. Она пришла на кухню, налила себе крепкого чая, взяла комочек сахара и вприкуску с наслаждением стала пить чай. Она даже была горда за себя, что так ловко выкрутилась сегодня из создавшейся ситуации, и приготовила хозяину настоящий чай с пенкой.

[Наталья Владимировна]

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - ПЛЮС
Наталья Иванова - МИНУС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

32

УЛЫБКА ДЛЯ БОГОВ

Помню, в детстве был у нас в селе монах. Так, в любом случае, его называли не то в шутку, не то всерьёз. Честно признаться, я до сих пор не знаю, был ли он на самом деле монахом, но ходил он всегда в рясе. Простой такой, но добротной. Странно, но никакого креста или прочего атрибута веры на нём не было. Да и никаких околобожественных разговоров он с нами не вёл и нечистым никогда не грозил.
Дети любили его дразнить, а он в ответ только смеялся себе в бороду. Тем не менее, мы все его немножко побаивались — как Деда Мороза. Тот тоже хоть и добрый, но в то же время строгий.
— Ты, правда, Дед Мороз? — спросила его как-то моя младшая сестрёнка на улице. Наивная, мы наплели ей сказок, чтобы за забором посмеяться, а она стояла перед ним, как кроха перед великаном и ожидала какого-то чуда.
Он присел и посмеявшись на свой манер — сдержанно, будто боялся распугать всех громогласным хохотом — ответил:
— Нет.
И многозначительно подмигнув, пошёл дальше. После этого у него появилось ещё одно шутливое прозвище — Дед Мороз.
Мне и моему другу было невыносимо скучно играть в добрые игры. Мы обожали разные эксперименты. А что будет, если подпереть дверь соседки снаружи граблями? Или запустить соседского кота в курятник к петухам? Или бросить в собачью конуру? К слову сказать, домашние животные нас боялись, как огня, и солидарно жались в страхе по углам. А сможет ли кот разорвать мешок и выбраться, если бросить его в речку?
За этим занятием нас монах и застал врасплох. Схватив без лишних слов нас за шиворот, по одному в каждой руке, он опустил нас в речку но самую голову. Наверное, мы кричали, отплёвываясь и пытаясь вырываться, так же как и тот несчастный кот. Но он держал нас крепко и отпустил только тогда, когда мы в отчаянии запросили о пощаде, швырнув нас играючи на берег. А когда мы улепётывали прочь, что есть сил, он заливался от души хохотом.
Эта же участь постигла и моего отца, когда он навеселе решил отомстить за своего отпрыска, не зная, естественно, о истинной первопричине произошедшего. Вернувшись домой насквозь мокрым и враз отрезвевшим, он переодевался в сухое, при этом сдавленно, но искусно матеря всех монахов. Узнав же от моей матери полную и правдивую версию случившегося со слов соседа пострадавшего кота, он пришёл в такую ярость, что мне сильно не поздоровилось — даже не смотря на то, что мне удалось своевременно улизнуть из дома, заночевав на сеновале. После этого наши эксперименты плавно перешли больше в техническую плоскость, так что священное омовение пошло мне однозначно на пользу.
Когда мне шёл уже шестнадцатый год, я вновь встретился лицом к лицу с монахом. Все эти годы я успешно избегал встреч с ним, но очевидно в жизни людей есть события и дела, которые должны быть завершены, чтобы не лежать некогда брошенными камнями где-то на дне наших душ. Присев на пень напротив, он поведал мне следующую историю:
— Когда-то в древние времена боги жили вместе с людьми. Как и люди, боги порой враждовали и вздорили между собой. Людям они прощали разные глупости и учили мудрости. Со временем те начали им завидовать и не слушать их мудрых советов. Однажды в своей заносчивости они решили, что довольно богам над ними властвовать. Тогда началась эпоха разрушения. Люди возненавидели богов и стали разрушать их творения — все те, что боги не успели навсегда опечатать тайной веков. Так люди до сих пор и враждуют между собой, оскверняя истинную веру и споря, чьё толкование единственное верное. Самих богов же мы заточили в могилы книг, обесчестив и превратив в пугала небесные.
— Разве бог не один? — решил сострить я.
Он усмехнулся себе в седую бороду.
— Человек смотрит на мир через себя, как через призму, уменьшая всё до уровня своего сознания и своего эго. Если сделать наоборот, то ты почувствуешь себя всего лишь пылинкой в космосе. Согласись, не очень лестная для человека перспектива.
Ты попробуй хоть раз отогнать все мысли, перестань играть свою партию первой скрипки. Просто вслушайся в эту бесконечную симфонию мироздания и всмотрись в чудо каждой мелочи. Разве можно всё это необъятное и непостижимое заключить в одно слово из двух-трёх букв? Это не вера, а математическое сокращение дробей до одной единицы с переменной «Я» в знаменателе. Суть религии заключается в неотступном поклонении одной цифре, одному слову. Суть же истинной веры — это в первую очередь уважение ко всему окружающему, созданному не тобой. Безусловное уважение, направленное не на себя, а в мир. Звучит просто, но на самом деле это слишком жёсткое требование. Разве может человек уважать, например, дерево или живущую под ним мышь? Уважать как равного себе всё то, что он самовольно лишил души, чувств, прав и унизил как побеждённого?
Вероятно, в этом была и вина богов, ведь человек изначально стремился возвыситься и стать им равным. Просто быть ими любимым казалось ему недостаточным, он жаждал править вместе с ними, не слушать советов, а давать их. Возможно, они предвидели эти события, и, мудро решив не обижаться на стремление человека быть самостоятельным, предоставили ему созданный ими мир. Боги ведь не люди, к чему им соперничать с ними в жестокости, умении убивать и лгать? Но прежде чем вознестись к звёздам, они создали кошек. И теперь всегда, когда они смотрят с выси на этот покинутый ими мир, изуродованный человеческой жадностью, они видят вечную кошачью улыбку и вспоминают добрый замысел жизни. А люди стали слишком скупы на время и никогда смотрят на небо с доброй улыбкой. Ты, например, когда смотрел на звёзды?

[Наталья Владимировна]

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - ПЛЮС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

33

НЕВЕМОРОЧКА

Он пытался уснуть, но мысли стучали, раздувая вены на висках и наливая веки. Последнее создавало ощущение тяжести наваливающегося сна, но это была лишь иллюзия. Бессонница мучила его много месяцев, но не была такой беспробудной, как в эту ночь. Для сна необходимы силы, а он их растратил, его выжали до последнего миллилитра жизненной эссенции и выплюнули как отдавшую вкус жевательную резинку. Силы нужны всегда, даже для того, чтобы схватить сон за горло: «А ну, давай, засыпай меня!» Какое там, он даже не мог обижаться и гневаться из-за полного опустошения. Никаких желаний. Смерть? Однако – мысли. Cogito ergo sum. Но что это за существование, когда нет ни воли, ни чувства. Одни только мысли: графики, цифры, обрывки фраз коллег, секретарши, шефа. Нет, это не мысли. Это, скорее, образы, осколки образов, что ли. Что же дальше? А вот это уже мысль. Итак, что же дальше?
Дети выросли и разбежались кто куда, изредка навещают. С женой холод. Работы нет. И никуда не возьмут – уже за пятьдесят. Смешно даже соваться куда-то. Попробовать в грузчики, дворники? Силы уже не те. Ей богу, хоть в могилу. Телефон…
Высветился тёщин номер. Жена звонит, наверное… Совсем не хочу говорить. Ни с кем. Ничего не хочу. Повеситься? Утопиться? Но для этого опять же сила и воля нужны. Вот бы просто так умереть: закрыл глаза, раз – и всё! Отравиться проще. Но чем? Тьфу, опять какие-то проблемы! Суета сует даже со смертью! Нет, ничего не хочу больше!
Однако он встал. Пять часов ночи, выходной день. Окно за шторами посветлело. Вышел на улицу в домашних тапочках, сел на лавочку. Вокруг никого. Тишина. Словно нейтронная бомба уничтожила всё живое. Впрочем, птички поют. Погибли только люди, задушенные своими постельными принадлежностями.
Он долго сидел и морщился. Его что-то раздражало извне. Что же это? Наконец, он понял. На дереве в трёх метрах от него сидит ворона и нет-нет да каркнет в его сторону поставленной глоткой.
Он тяжело поднял на неё глаза. Ворона, расщеперясь на ветке, нагло смотрела на него и, будто бы намеренно издеваясь, ещё противнее раскатила своё «кар-р-р». Нет бы это был какой-нибудьблагородный ворон, как у Эдгара По! Как бы сейчас хорошо услышать это знаменитое и трагическое never moor! Как бы взметнулась душа от этого «никогда больше» и слилась бы с мировой скорбью! Так нет же! Судьба подсовывает пошлейшую серую ворону, которая, как базарная баба, обвешивает и обсчитывает тебя, может быть, в последние минуты жизни!
Он схватил валявшуюся палку и в отчаянии запустил ей в птицу. И ведь попал! В юности он неплохо играл в городки и сейчас, видимо, сработала мышечная память. Ворона кувырнулась, как мишень в тире, и шлёпнулась на землю. «Неужели убил?» - ёкнуло в сердце. Он быстро подошёл к жертве, которая лежала на спине лапками вверх, взял пернатую тушку в ладони и поднёс к лицу: «Прости, ворона, не хотел».
Вдруг ворона встрепенулась да как долбанёт его клювом в верхнюю губу. От неожиданности он выронил ожившую тварь, которая как-то боком отбежала от него, забила крыльями и полетела низко и тяжело прочь. Потом она оглянулась в полёте и презрительно каркнула два раза палачу. И послышалось ему, что это были вроде бы слова never moor. Но больше его поразили не сами слова, а тон, каким они были выкарканы – на, мол, от меня не убудет, тоже мне, трагик нашёлся!
Он не помнил, как оказался дома – это был, казалось, эффект мгновенной телепортации. В зеркале отражалось какое-то чужое лицо с опухшей губой. Но он узнал себя по глазам, как криминалисты узнают преступника, сделавшего пластическую операцию. Губища отливала синевой, точка эпицентра повреждённого органа кровоточила. А как болит! Хорошо, что глаз не выклевала! Вдруг он замер. Какое это яркое чувство – боль. Он её давно не испытывал. По сравнению с ней бытовая тягомотина, служебные унижения и дрязги – это лишь трение, которое больше противно и муторно, чем больно. От этого постоянно умираешь. Вечное умирание?
«Нет, это мне специально по башке, вернее, по губе, дали, мол, живой ты, дурик». Глаза в зеркале повеселели, и он громко рассмеялся, тыча пальцем в своё отражение: «Ну, и рожа! А расскажи кому, не поверят!» Он машинально стал набирать номер на мобильнике, но остановился. «Спит? Не спит? Ладно, часа через два позвоню».
Он распахнул окно, из которого в жилище ворвался щебет птиц. Вглядываясь в деревья и кусты, он пытался отыскать взглядом свою спасительницу, но карканья не было слышно.
Жизнь его мало-помалу наладилась. Он частенько рассказывал эту историю приятелям и знакомым, показывая шрам на губе, и называл ворону своей невеморочкой. Но те только делали вид, что верят, глубокомысленно покачивая головами с затаённой хитрецой. Глаза выдавали их думы: «Вот заливает фантазёр – птица его спасла! Нас почему-то никакие пичуги не спасают».

[Наталья Владимировна]

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - МИНУС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

34

ДЫРКА

По городу ходила гордая и важная Дырка. От Бублика. Бублика, испеченного умелым пекарем. Но принадлежностью ДЫРКИ БУБЛИК был не долго. Носила она его до тех пор, пока тот не стал крошиться и частями отваливаться. Первой откололась маленькая загогулька, в которую вкручивалась совесть. Дырка поначалу смутилась: «Всё на белом свете имеет совесть. Без неё никак. А мне как теперь быть? Ходить, понятно, легче. Можно ли… Можно!..»
Бублик стал сохнуть, а Дырка мужать. Но ходить по городу ей было опасно. Как-то идёт она, жиреющая, а навстречу мужик с коровой, дорогу уступать и не думают. Дырка тоже не пожелала отступиться, не сворачивает. Мужик бородатый ухмыляется, зверь копытный хвостом крутит, мух отгоняет, идут напролом. И… прошли сквозь Дырку!
«Ого! Я всесильная! Копытами не затоптали, хвостом не захлестали, бородой не затёрли.» -- и важно, в раскачку пошла.
С того случая Дырка смело ходила по городу, от скуки пошаливала. Подыщет на улице понравившегося человечишка, который на работу торопится, и следует за ним. Человечишка вытирает ботиночки при входе, вежливо приветствует сотрудников, садится за стол. И начинались чудеса. Человечишка менялся на глазах: губы оттопыривал, брови сведёт, голос отрегулирует "на суровый". Посетители и подчинённые робеют, заикаются. Дырка была в восторге: «Наш человек! Родня по духу! А что, если дырки, родственные души, собрать…»
Заважневшая Дырка решила создать ДЫР-фонд, который объединял бы все дырки, дырочки, дырищи, дыромахи, дырушечки. Дырочную родню, дыромашных друзей.
-- Объединить всех, выстроить огромнейшую дыромащищу! Чтобы по улицам, проспектам, бульварам городов и городишек шли сотни, тысячи чинно-благородных Дырок-Дыромах-Дырушечек. Шли толпами, колоннами. Да всё важные, грозные.
Страшно представить, сколько вокруг дырок. Да все при должностях, чинах, денежках. Думаете, что это фантазия? Напрасно.
Так что: Бублики, спасайтесь! Дырки важные идут!

[GREEN]

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - МИНУС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

35



Рыбалка в счёт жизни не идёт

Ян открыл глаза, потянулся. В палатке душно. Он легко соскочил с надувного матраса - и на воздух. Рассвет приветствовал нежной розоватой дымкой. Ни ветерка. Озеро замерло, будто льдом покрытое. Весело гомонили птицы, пели лягушки. Хорошо-то как!

Вода манила, звала, притягивала. Он достал поплавочные снасти, поплевал на червячка, тот вредно извивался - не хотел на рыбалку. Ян торопился, как будто кто-то мог прервать сладостный миг. Закинул удочки под берег, туда же размоченный хлеб и замер в ожидании. Подошли мальки, своими танцами нарушив неподвижность водной глади. Поплавок чуть дернулся, совсем слегка, потом посильнее – проснулся азарт.

- Давай же, тяни, - подбадривал Ян. Только нащупал в кармане сигарету, как поплавок дернулся и пропал под водой. Подсечка – и окунь грамм на двести перекочевал в пластиковое ведро. – О! С первой рыбкой меня.

А поплавок второй удочки, что на опарыша, раскачивался как маятник, и вдруг резко поплыл от берега. Снова подсечка, и так приятно почувствовать сопротивление рыбы. Ян напрягся, подкрутил катушку. Ого, какая плотва!

Сидеть вот так на берегу живописного озера и наблюдать за движениями поплавка – это ли не счастье! Недаром говорится, что рыбалка в счет жизни не идет.

Ян открыл глаза, потянулся. В палате душно. Он попытался соскочить с панцирной кровати, но не тут-то было: нога, подвешенная к кроватной спинке, сопротивлялась, внизу болталась тяжелая гиря. «Э-эх… - огорчился Ян. – Ничего, прорвемся. И сразу на рыбалку!»

[GREEN]

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - ПЛЮС
Наталья Иванова - ПЛЮС
ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

36


Краски

Февраль выдался суровым — снежным, ветреным и холодным. Солнечных дней почти не было, а если и были, то их просто не заметили в череде серых, по-зимнему коротких будней. Вот и Лидин день рождения не порадовал «новорождённую» хорошей погодой — с утра вьюжило. Ветер исступлённо бросал горсти снега в разрисованные морозом окна, трепал лысые кроны деревьев, бросался в ноги прохожим или толкал их в спину... А к трём часам дня затих, угомонился — устал. И серые, нависшие над городом тучи куда-то уплыли, сбросив снежный груз и надёжно упрятав под ним крыши домов, улицы, скверы... Лидия с утра хлопотала на кухне: пекла пироги. Сдобное тесто у неё всегда получалось на «отлично» - бабушкина школа. Никого не ждала, поскольку не приглашала — дата не круглая. Подумаешь — тридцать один год. А тот, кого хотела бы видеть в этот день, был далеко… Но могли нагрянуть неожиданные гости. Периодически звонил телефон — поздравляли родители, друзья, сотрудники. Около четырёх часов радостная трель дверного звонка возвестила — кто-то пришёл. Хозяйка открыла и застыла от неожиданности — на пороге стояли воспитательница из подшефного детдома и новый Лидин друг - мальчик Валера.
-Проходите, будем чай пить, - обрадованно. - У меня пироги готовы.
-Тётя Лида, с днём рождения! А это вам, - сказал Валера и протянул свёрток.
- Спасибо, - приняла подарок. - Раздевайтесь.
-Мы ненадолго, - промолвила воспитательница, - мальчик так хотел Вас поздравить. Подарок вот приготовил.
Пока гости снимали верхнюю одежду, уже был накрыт стол. В комнате приятно пахло ванилью, корицей, свежезаваренным чаем. Беседа завязалась сама собой. Пока взрослые обсуждали погоду, насущные проблемы, Валера уплетал угощение за обе щёки и смотрел телевизор. На столе лежал развёрнутый подарок — это были акварельные краски. Перехватив Лидин взгляд, воспитательница сказала:
-Узнав, что Вы любите рисовать, мальчик решил подарить именно краски. Мы нашли возможность это сделать.
-Спасибо большое, Валерочка, - ответила Лида, - мне очень понравился подарок.

Погладила рукой яркую коробочку с красками, улыбнулась. Достала альбом с рисунками и показала гостям.

Проводив Валеру и воспитательницу, она долго сидела в кресле, мысленно перебирая детали столь неожиданного, но приятного визита. Потом взяла альбом с рисунками и стала листать... Осенний пейзаж... букет роз...зимняя улица...
... Февральский день, всплывший вдруг в памяти, тоже был холодным, неприветливым. Это был её десятый день рождения. Готовились к нему заранее. Папа привёз из командировки апельсины и шоколадные конфеты, мамины сотрудники помогли раздобыть дефицитные продукты. С утра мама хлопотала на кухне: ожидались гости — школьные и соседские друзья. Лида помогала накрывать стол и, в предвкушении праздника, буквально летала по квартире. К назначенному времени стали приходить приглашённые дети. Они, смущаясь, вручали подарки, чинно рассаживались на стульях... Не пришёл только Дима, сосед со второго этажа, хотя приглашение тоже получил. Он был на три года старше и очень нравился Лиде. Когда все уже сидели за столом, раздался звонок в дверь. Открыла мама. На пороге стоял Дима со свёртком и горшком с цветущей геранью в руках. Извинился за опоздание, вручил подарки и тихонько сказал Лиде, что в свёртке медовые акварельные краски, правда, он разочек ими попользовался, но когда получил приглашение на день рождения, твёрдо решил подарить именно их, зная о том, как она любит рисовать. Это был замечательный подарок. Лида так обрадовалась и подарку, и приходу Димы, что совсем не обратила внимания на сказанное. Праздник удался на славу. Мама придумала разные игры-конкурсы, а папа показывал фокусы. Гости так развеселились, что никто не хотел уходить, пока за ними не стали приходить родители. Убрав со стола, папа, мама, брат Алёша стали разглядывать подарки. Все были хороши. Но краски... Это было настоящее богатство — целых двенадцать цветов! А тут ещё папа сказал, что Дима — не жадный человек. Эти краски привёз ему дядя из Китая. А он их подарил, не пожалел. Не страшно, что успел их опробовать. Они, всё равно, как новые...
...За окном давно сгустились сумерки, а Лида всё сидела с альбомом на коленях. Воспоминание о давнем событии так взволновало её. Где теперь Дима — её детская симпатия? Где друзья-одноклассники? Все давно выросли и разлетелись по разным краям... Вот и она окончила институт, уехала работать по назначению в другой город…

Зажглись уличные фонари. Было светло от обилия белого снега, и он блестел, искрился в ровном свете фонарей, как будто тоже радовался прошедшему дню и всему на свете.

[GREEN]

ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОТСЕВ
Сергей Кириллов - МИНУС
Андрей Растворцев - МИНУС
Наталья Иванова - ПЛЮС
НЕ ПРОШЛО В ЛОНГ-ЛИСТ НОМИНАЦИИ - НЕ УЧАСТВУЕТ В ФИНАЛЬНОЙ ЧАСТИ КОНКУРСА

37


Кукуевские достопримечательности



Вы, наверное, думаете, что у нас в Кукуевке есть старинная церковь или дом архитектуры прошлых веков? Конечно, есть. Но главная наша ценность, а значит и достопримечательность – это люди. Мы, в своей Кукуевке, завели собственную книгу рекордов. Восьмого марта в эту книгу были внесены два имени. Такой чести удостоились самая большая женщина нашего села кладовщица Клава и бывшая стахановка баба Маня. По паспорту бабе Мане восемьдесят три года, а выглядит она на все сто, вместе с другой рекордсменкой, конечно!

За неделю до праздника наша делегация пришла к Клавдии на работу. Клава приняла наше предложение – взвеситься – дружелюбно. Тут же сняла с площадки напольных весов два мешка картошки, заняла их место, добавила гирек и сама же объявила результат: «Сто двадцать с копейками». Копейки мы сбросили на халат «два в одном», в который была облачена Клава и который она сама искусно смастерила из двух рабочих халатов. «Поздравляем тебя, Клавдия, – сказали мы. – Готовься, восьмого в клубе будешь рассказывать о бабе Мане, а она о тебе. Но так как баба Маня может посреди вечера уснуть, готовься рассказывать о вас обеих».

Несмотря на внушительные габариты, Клава была женщиной романтичной и покладистой, и беседовать с ней было одно удовольствие. У бабы Мани, напротив, характер был твёрдый, мужской. За долгую жизнь она выработала командный тон. А вот весу у неё осталось килограммов пятьдесят вместе с шапкой-ушанкой, которую она не снимала ни зимой, ни летом, а также неизменным валенком на правой ноге и кирзовым сапогом – на левой. Мы думаем, что баба Маня предпочла бы два валенка, но в сапоге ей легче заводить мотороллер. Технику баба Маня всю жизнь любила, в войну была лучшей трактористкой. К тому же с мотороллером она – независимая женщина. Соберётся чуть свет – и в поле. А к обеду, глядишь, уже копёнку везёт.

Вечер был в разгаре. Баба Маня, как мы и предполагали, уснула ещё в середине торжественной части. А теперь близился финал. Под аплодисменты сельчан, добродушно улыбаясь, на сцену медленно поднялась Клава. «Я хочу рассказать вам, – всё так же улыбаясь, заговорила она, – как баба Маня мне подсобила прошлым летом на картошке». – «Как это?» – удивился зал. «Да сама не знаю, как получилось», – засмущалась Клавдия,– что-то я задумалась, а когда дошла до конца деляны, оглянулась – в поле я да баба Маня. Я расстроилась: как-никак до деревни три километра, да всё по горам.

«Не горюй, Клава, – не отрываясь от работы, сказала баба Маня. – Сейчас дотяпаю рядок, и поедем». – «Да как же поедем?» – недоверчиво взглянула я на «Муравья». «Ещё как поедем! Забирайся в тележку!» – скомандовала она, обкручивая тяпку тряпицей. Я забралась, видно, под гипнозом всё ещё ярко-карих глаз бабы Мани. Она перекинула ногу в валенке через седушку, а той, что в сапоге, очертила полукруг. «Муравей» зарычал, задрожал и медленно пополз к главной дороге. Я сидела плотно, занимая всё пространство тележки. Мы плавно скатились с первой горки и выкарабкались на вторую. Затем легко съехали со второй и выскочили на третью. Когда «Муравей» понёсся с третьей горы, я крепко вцепилась в бортики, мы выпорхнули на следующую горку. То ли со страху, то ли преодолевая его, я повернула голову по направлению движения. Далеко внизу виднелась наша Кукуевка. «Баба Маня, жми на тормоза!» – взмолилась я. Баба Маня невозмутимо прокричала мне в ответ: «А вот тормоза-то у меня ни к чёрту». Её слова подхватило ветром и оставило за последней горой. Мы влетели в деревню как волшебная птица. «Муравей» еще несколько раз прокрутился на месте, сбрасывая скорость, и упёрся в забор бабы Мани. Но и после этого всё моё тело ещё минуты три ходило волнами. Баба Маня, ровно переставляя сапог с валенком, перешла через дорогу и заглянула в щёлочку забора. «Петрусь, подсоби Клаве выбраться с тележки», – позвала она соседа.

– Было такое дело! – прокричал Петрусь из зала.

– Как я выбиралась, надо было видеть, – продолжала Клавдия. – Пётр потом довёл меня до дома, держа под руку, а другой я опиралась на тяпку, но земля то и дело уходила у меня из-под ног. Уже у калитки мы услышали голос бабы Мани, и разом обернулись. Она заталкивала «Муравья» в ограду, приговаривая: «А ну, пошёл, холера, не заводить же тебя сызнова!».

Шквал аплодисментов разбудил бабу Маню. Она встрепенулась: «Вот холера! Проспала всё, что ли?» – «Аккурат проснулась, баба Маня, иди на сцену», – позвала её Клавдия. – Посмотри, какие подарки нам с тобой односельчане приготовили».

[GREEN]

Приём рассказов в номинацию завершён. После окончательного отсева объявлю работу жюри.

[GREEN]

Жюри может приступать к определению своих предпочтений.

До 15 марта всему составу жюри номинации надо прислать
шорт-листы Ивановой Наталье Владимировне или мне , это
кто приглашал в состав жюри, тому и шлёте, и лучше раньше.

Важное примечание.
Организатор конкурса вводит дополнение к Порядку определения победите номинаций конкурсов.
При подсчёте баллов организатор добавит соискателю по одному баллу за каждого члена жюри, присудившего ему баллы.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО вводятся 3 (три) балла организатора конкурса в каждой номинации - используются по его усмотрению - как баллы коррекции у членов жюри в номинациях, но при окончательном подсчёте баллов.
Электронный ДИПЛОМ шорт-листера даётся 3 (трём) соискателям с лучшими баллами после Дипломантов номинации - это даёт возможность участия в альманахах в случае приглашения его составителя.

Кроме того:
Предварительный отсев произведений соискателей
в лонг-лист /длинный список/ конкурса определяет участников финала.
В шорт-лист /короткий список/ попадают 3 (три) работы соискателей,
набравших лучшие баллы после Дипломантов номинации конкурса.