[Светлана Шуст]

-2- «Серая»

На жёлтом фоне бледно-серая худая, лысая девушка гладит свой затылок. Ей плохо? Нет, ей хорошо. Тёплая кожа, такая гладкая, упругая, бледно-серая… А может тёмно-белая? Или светло-чёрная? Слегка прохладная, но тёплая. Живая, тёплая. Пока живая, но уже серая, хотя и тёплая. У девушки есть глаза и губы: красивые серые глаза и некрасивые серые губы. Губы красивые по форме, но серого цвета. Почему серые глаза – красиво, а серые губы – нет? Почему красные губы – красиво, а красные глаза – нет? Ведь всё должно быть красиво. Пусть всё будет серым как серая лысая девушка на жёлтом фоне. Это не вызывает раздражения - это успокаивает. Лёгкая печаль, наверное окрашена в серо-бежевые тона. Это только тоска зелёная. Но ведь зелёная трава – это радость? Какой разный этот зелёный! Неспокойный, резкий, пронзительный зелёный звук, звон разит, разбивает вдребезги!!! ЗАМОЛЧИ-И-И!
Серый, тише, тише, шёпотом. Жёлтый, бежевый, тёплый. Тёплая, поэтому – живая, хотя и серая. Пусть лысая, но спокойная, покорная…

[Светлана Шуст]

Моё желание писать началось именно с этих странных ассоциаци


«Государства в параллелях»


Мир полон звуков. Своим существованием звук обязан слуху, а значит, звуки обязаны слухам.
Итак, жили-были слухи и были они разные, и жили они отдельно от человека, но вместе друг с другом, в одной стране – Слуханде, которая находилась в Андах и полнилась слухами разными: чёрными, жёлтыми, грязными, нелепыми и невероятными. Вообще-то всем хватало места. Слухи, не люди – чем их больше, тем им лучше. А лучше всех жили и были лучше всех слухи грязные (тут уж прям как у людей!). Все на них обращали внимание и ставили в ряд самых популярных слухов всей Слухандии. А самые-присамые известные слухи звались анекдотами. Проживали они в престижнейших районах столицы Слуханды – Жёлтой прессе. Улицы Жёлтой прессы часто называли в честь самых популярных и выдающихся слухов и анекдотов: Петька-стрит, Чапаев-авеню, Вовочкахилз и Штирлицштрассе. Граждане Слуханды жили мирно, им некогда было конфликтовать, они постоянно принимали и обустраивали новых жителей! И ни у кого не вызывало это раздражения. Слухи – не люди, слухи о людях. Разные понятия, хотя так похожи на слух.
А если бы люди и вовсе не слышали, а только видели? Ну, тогда бы существовало могучее государство Видания, и населяли бы её всякие видения – чёрные, жёлтые, грязные, нелепые и невероятные …

[Светлана Шуст]

Моё желание писать началось именно с этих странных ассоциаци


«Государства в параллелях»


Мир полон звуков. Своим существованием звук обязан слуху, а значит, звуки обязаны слухам.
Итак, жили-были слухи и были они разные, и жили они отдельно от человека, но вместе друг с другом, в одной стране – Слуханде, которая находилась в Андах и полнилась слухами разными: чёрными, жёлтыми, грязными, нелепыми и невероятными. Вообще-то всем хватало места. Слухи, не люди – чем их больше, тем им лучше. А лучше всех жили и были лучше всех слухи грязные (тут уж прям как у людей!). Все на них обращали внимание и ставили в ряд самых популярных слухов всей Слухандии. А самые-присамые известные слухи звались анекдотами. Проживали они в престижнейших районах столицы Слуханды – Жёлтой прессе. Улицы Жёлтой прессы часто называли в честь самых популярных и выдающихся слухов и анекдотов: Петька-стрит, Чапаев-авеню, Вовочкахилз и Штирлицштрассе. Граждане Слуханды жили мирно, им некогда было конфликтовать, они постоянно принимали и обустраивали новых жителей! И ни у кого не вызывало это раздражения. Слухи – не люди, слухи о людях. Разные понятия, хотя так похожи на слух.
А если бы люди и вовсе не слышали, а только видели? Ну, тогда бы существовало могучее государство Видания, и населяли бы её всякие видения – чёрные, жёлтые, грязные, нелепые и невероятные …

[Светлана Шуст]

Пардон, что-то не состыковалось и как результат - взбесившаяся копия с недописанной шапкой. Моё желание писать началось именно с этих странных ассоциаций. Не скрою - тот период был щедро орашён депрессухой Вообще по моим фантазиям можно проследить выздоровление души. Но в то время нельзя было травить унутрэнности накоплениями неприятия реальности. Вооооот

[Светлана Шуст]

Вот такая страная микроминиатюра.

«Шторм как акт очищения»


Море такое гадкое, колючее, угрожающе-агрессивное. Оно не в настроении. Обычно так выглядит человек, когда у него что-нибудь болит и он в этот момент очень раздражителен. Ему хочется вытолкнуть, выплеснуть из себя эту боль! Море выкатывает на берег волны, но они пусты. Одна лишь солёная, холодная, мутная вода. Мне хочется помочь хоть чем-нибудь бьющемуся в конвульсиях Чёрному Морю, и я до боли в глазах всматриваюсь в бешенство волн с надеждой увидеть то, что причиняет такие страдания гиганту. Ловлю себя на мысли, что я знаю, как именно выглядит этот неудобоваримый сгусток боли. Это страшно, но мои глаза с жадностью и одновременно с неописуемым ужасом ищут в пучине синевато-белое раздувшееся «нечто» уже выброшенное на прибрежные камни или ещё только выталкиваемое измученными волнами из своей обезумившей от боли утробы.
Так женщина борется за свою жизнь, когда пытается всеми силами, избавится от бремени умершего плода. Но у женщины имеется опасность и самой умереть. А море должно жить, просто обязано! Вот оно и выталкивает мёртвое тело из себя, не прекращая бороться. Как муки штормового моря похожи на тяжёлые роды женщины!
И всякий раз, когда на море шторм – жди утопленника! Шторм – это борьба моря за собственную жизнь, это – акт очищения!
Как я не люблю шторм: он рождает смерть!

[Светлана Шуст]

Микро-сказки с микросмыслом

-3- «О большом и маленьких»

Одна маленькая девочка была самой маленькой в классе. Как-то в начале лета она очень разозлилась на свой маленький рост и выросла к первому сентября на 12 см! Девочка стала самой высокой в классе, но сердце у неё осталось маленьким. Сердце обиделось на нетерпеливую девочку, и решило больше не расти. А высокая девочка со временем превратилась в высокую девушку, а потом – в высокую женщину. Но сердце оставалось маленьким и сердитым, оно не хотело забывать обиды и при любом удобном случае то кололо, то замирало, то начинало рваться из груди. Высокая женщина думала, что её сердце заболело и начала принимать таблетки. Она не догадывалась что сердце-то здоровое, но очень злое.
Сердце было самым главным во всём теле, хотя и маленьким. И другие органы, чтобы угодить «шефу», стали тоже злыми и капризными. И высокая женщина решила заменить своё маленькое и злое сердце на большое и доброе, которое было у подруги.
Высокие, злые доктора украли большое, доброе сердце и отдали его высокой женщине. Но капризные и злые органы решили не принимать нового правителя, а доброе и одинокое сердце затосковало по своей прежней хозяйке. Затосковало, зачахло и умерло. А вместе с ним умерло и всё царство капризных и злых органов.
Высокая женщина превратилась в длинную, потому что уже никогда не вставала.
Не надо обижать маленьких, иначе они обидятся, перестанут расти, и станут злыми, уродливыми карликами.


-4- «Сногсшибательная любовь»

Река была строгой матерью для дочерей-волн. Она оберегала их и не отпускала за пределы своих берегов. Волны, как и все дети, очень любили играть, особенно с валунами. При встрече с этими смешными пузанчиками, волны начинали барахтаться, шуметь, брызгаться! А в спокойной долине они спали под убаюкивающее течение матери-реки.
Иногда их навещал отец-ветер, и тогда волны начинали шуметь от восторга, бросаться по очереди к отцу, отталкивая друг друга, стараясь доказать ему свою любовь.
Всё было бы хорошо, но одна волна влюбилась в красавца-утёса. Дня не проходило, чтобы она не вертелась у его ног! Он же стоял равнодушный и холодный, глядя свысока на лазурную красавицу. Сёстры стыдили: «Как ты можешь так унижаться?! Пробежала бы себе мимо, как это делаем мы. А ты? Облизываешь его колени, жмёшься к его бокам. Вспомни же, что ты гордая дочь реки и ветра!» Но волна не слушала голоса сестёр. Она пыталась растворить в своей любви гордого красавца!
Шло время, волны взрослели и уходили в большой океан, и лишь влюблённая упрямица не отходила от своего возлюбленного, не уставая ласкаться и журчать о своей любви. И настал тот миг, когда каменный олух не выдержал и рухнул в объятия упрямой поклонницы! И тогда волна ощутила всем своим естеством, что возлюбленный всё такой же холодный и равнодушный, как и прежде. Она с горечью поняла, что уступил он не любви, а по слабости ног, которые за долгие годы сама же и разрушила!
Горькое и позднее прозрение! Любить надо себе подобных.

[неуч]

Здорово! Особенно "Сногсшибательная..."
Когда я учился в 7-м классе, у нас умерла девочка-одноклассница - сердце. Девченки после похорон сказали, что Надя очень симпатизировала мне. Я тогда долго анализировал, вспоминал, сопоставлял... Да, похоже, что она меня любила. Стыдно, что сам этого не увидел - носом ткнули! Поздно ткнули...
О чем это я!? А фиг его знает...
Спасибо, Светлана. Ваши миниатюрки вызвали вот такие вот эмоции - не совсем те, какие должны были бы появиться...
Спасибо еще раз. Мудрые миниатюрки.

[Светлана Шуст]

Знаешь, Анатолий, а я не понимаю, как это миниатюрки вызвали не совсем те эмоции, которые должны были появиться? Ведь эмоции - это реакция на собственное видение Мира. Странно было бы, если бы все как один понимали бы всё одинаково и у всех в одно и то же время рождались исключительно одни и те же эмоции и ассоциации. В первом случае для тебя ключевым были слова "сердце" и "одноклассница". Скажи, какая картинка у тебя возникает при слове "пингвин"? Я сразу вспомнила мультик, где пингвин постоянно мыл свою льдину и приговаривал: "Чистота - залог здоровья!" Так что, у тебя родились именно те эмоции, которые надо! Твои эмоции. К слову, а не проще ли обращаться ко мне на "Ты"? Моё чувство важности не реанимировать, а чувство собственного достоинство у меня ещё и мудростью обладает, и юмором. А тебе я очень благогдарна за поддержку.

[неуч]

Договорились!

[с.в.дорохин]

Вообще, гениально!!! Восторг полнейший - от авторского языка и от метафор... Светло-чёрная или тёмно-белая, серые губы, красные глаза... Гениально, больше добавить и нечего!