[Ган]

***

Прошел филармонический концерт.
На мягком ложе отдыхала скрипка.
Она гордилась правильностью черт,
И на ее устах цвела улыбка.

Короткий вздох натянутой струны
Так был к лицу мечтательной натуре!
Как ветер легкие над нею плыли сны,
Летели купидоны и амуры,

Она сама была прекрасным сном,
Волнующим, божественным созданьем,
Которого не мог касаться гром,
Срывавшийся с фронтонов мирозданья.

Лежал на пыльной полке барабан.
Он, переполнен пустотою,
Как на военном судне капитан,
Не спал, всегда готовый к бою.

Как скрипку волновал концерт,
И тишина, и слезы в зале!
А барабан, когда зажегся свет,
Погоны видел и медали.

В углу каморки отдыхал фагот,
Фагот тянул устало что-то,
Он знал, мир полон горя и забот,
Он вспоминал тяжелую работу.

– Ах, жизнь! - фагот участливо вздохнул.
Он знал филармонические тайны,
Он думал, барабан, конечно, не заснул.
Он слышал разговор случайный

И знал, что легковесный барабан
Влюблен без памяти в божественную скрипку,
Наверно так отважный капитан
Любил без памяти кофейную карибку.

Он вспомнил, как ударил барабан,
И скрипка вдруг умолкла на излете,
А барабан всей кожею дрожал,
Внимая той высокой ноте.

Он видел, чаще барабан молчал,
А скрипка, задыхаясь, пела,
–- Как много барабан бы рассказал,
Когда б она его понять сумела!
– А у меня счастливая любовь!
И как нас музыка объединяет!
Моей валторне зря не прекословь,
Но голос мой валторна понимает!

Как чудно нынче музыка плыла,
Как мы с валторной пели вместе!
Жаль барабан. Зря их судьба свела
В одном филармоническом оркестре!

[Ган]

Страницы старого романа
внучке Лизе

Звезда вечерняя разбилась о рояль.
В осколках угасающего света
Еще видна с каймой широкой шаль
И завиток холодного багета.

– Уже приличьям всяким вышел срок,
И с предложеньем стоит торопиться.
Я не богат, но бедность не порок.
А тут приятная и милая девица.

Осенний сумрак в комнате встает.
Он думает: " Сейчас задернут шторы.
Откланяюсь…" Неясный холодок
Размолвки легкой или даже ссоры.

И вдруг – крутой сюжета поворот.
Нет, каково сейчас несчастной Лизе:
Вдруг – неожиданно – карета у ворот,
И молодой корнет, с глазами рыси…

***
Она: – О, боже! Неожиданный визит!
Я Вас, мой друг, еще прошу остаться!
Недоуменье в воздухе висит,
Негаданно умолкли звуки вальса.

Он растеряна.
Ну, разве не грешно
Под ночь явиться к незамужней даме,
Когда уже задернуто окно,
В мундире, и, наверное, с цветами…

***
Вот он влетел, стройней, чем кипарис:
– Позвольте Вам напомнить, Алексашин.
А это маленький для Вас сюрприз.
Ромашки. Прелесть. Ехал мимо пашен…

– Как было мило выйти из ландо.
Я тронута. Как было это мило!
Цветут!
А я, надев пальто,
Гулять на луг вчера ходила.

– Представлюсь сам. Помещик Крякунов.
Меня Вы помните?
– Да, я Вас смутно помню.

Пожатье рук. Немного слов.

– По возрасту, мне кажется, мы ровня.
А может, старше Вы меня на год.
Надеюсь, что подружимся мы вскоре.
Мне вспоминаются конюшня, огород.
Отцы ни разу не бывали в ссоре…

В ответ помещик: – Нет, я старше вас.
Но, впрочем, для чего все это нам сейчас?

Докучный разговор продлился:
– А Вам я, Лиза, кажется, родня
По мужу вашей тетушки.
Она жива?
Больна?
Коли родня, я запросто ввалился…
– Не выезжает?
Очень, очень жаль…

И разговор вновь подхватил рояль…

***
Сгорают свечи медленным огнем,
И со свечой к концу подходит вечер.
Расстроен наш помещик Крякунов.
Похоже, он не рад нежданной встрече.

Он не по моде нынешней одет.
Спускается цепочка золотая,
Широк в плечах. Он не поэт
И не романтик. Он – душа простая…

– А вы надолго к нам? Прошу Вас навещать.
Хотя, мне говорят, я нелюдим.
Я холост.
Надеюсь, меня сможете понять,
Что не женился, хоть объехал волость.
Я незавидный, видимо, жених.
Хотя достаточна усадьба для двоих.

А Вы?

– И даже в планах нет.

А может, он уже хитрит, корнет?

***
Уговорились встретиться опять.
Дней через пять. Пока тот объезжает
Имение, нельзя ему мешать,
Чужой в таких делах надоедает.

– Итак, друзья?
– Конечно же, друзья!
– Здесь забываются столичные замашки,
Научитесь по-сельски отдыхать,
Ни книжки лишней, ни пустой бумажки…



***
Она с больной наутро головой
Сама в гостиной раздвигает шторы:
– Да, Алексашин милый, молодой
И, очевидно, любит разговоры.

И голос мелодичен. Нежен, чист.
Наверняка, поет и знает ноты.
Встал в позу у рояля, как артист.
Успел, наверное, очаровать кого-то.

Владимир был, напротив, мрачноват.
Но взгляд его моей руки касался,
Когда я проиграла наугад
Три такта восхитительного вальса.

А может ли вальсировать корнет?
Владимир чуть тяжеловат на разворотах,
А впрочем, нет, конечно, вовсе нет.
Мне не до вальса.

Отчего ж охота
Сегодня прошлый вечер вспоминать?
Что скажет тетушка Алина?
Она должна немало рассказать,
Немало знает старая кузина.

Пусть запрягут в карету лошадей,
Поеду с неожиданным визитом,
Хотя Алине и не до гостей,
За ней всегда собак и кошек свита…


***
Корнет наш, просыпаясь поутру,
Никак не мог отделаться от чувства,
Что простудился сильно на ветру,
Что тут помогут водка и закуска.

Какое чучело вчера увидел он!
На шее медальон, украшена бантами,
Во всех поступках соблюдает тон,
Присущий с детства благородной даме.

– Как будто ей уже полсотни лет,
Я вспоминаю бабушки манеры.
А называет как! – "корнет, корнет",
И надо же, ведь рядом кавалеры.

Хотя бы этот самый Крякунов,
Довольно хмурый, неприятный малый,
– Откуда осенью так много комаров?
И хорошо б еще немного сала.

***
Наш Крякунов уже с утра сидит
В своей разбитой старенькой карете,
И у него, понятно, грустный вид.
Пока прохладно, но уж солнце светит.

– Мне набивается негаданно в друзья
Вот черт принес, какой-то Алексашин.
Сегодня по делам поеду я.
А впрочем, мне и черт ничуть не страшен.

Как спросишь старосту, так слышишь "виноват",
Стога стоят, к зиме дрова готовят.
Во всем, во всем хозяйский нужен взгляд,
Теперь ведь даже челядь прекословит.

– Ну, трогай, ну, хорошая, пошла!
Опять скрипят, не смазаны, колеса.
– Однако, странно! Что тут за дела?
Знакомая карета у откоса.

– Вот это встреча, ну никак не ожидал!
Куда Вы едете? Ужель к своей кузине?
Я у нее полгода не бывал.
Меня возьмете к тетушке Алине?

***
Алина их встречает на крыльце.
Безумно рада: – Ах, какая пара!
Давно пора вас видеть при венце,
Пришла пора повеселиться старой!

Как разговором Лиза смущена!
Владимир гордо дергает ногами.
Готовят самовар. Как полная луна,
Она счастливо хлопает глазами.

Легко и просто дело решено,
Пора забросить песни и романсы.
По вечерам, когда снежок в окно,
Уже совсем не думаешь про танцы.

***
В усадьбе гости. Их не сосчитать.
У каждого нашлось какое-то заделье,
Все молодых подходят поздравлять,
В усадьбе радость, счастье и веселье.

Влетает Алексашин. Он букет
Приносит роз, хотя вот-вот морозы.
Как сильно был обрадован корнет,
Что миновала для него угроза

Свою судьбу с соседкою связать,
С жеманницей и чопорной особой.
Но, впрочем, кто об этом может знать?
Лишь автор.
Он молчит.
Не рассмеяться чтобы.

У автора писать есть собственный резон.
В век девятнадцатый он искренне влюблен

06.06.07.

[Ган]

***

Я мимо шел. Случайным был прохожим.
А он похожим оказался на меня!
Мы встретились нежданно днем погожим
И с ним разговорились у плетня.

Был век двенадцатый. Или, десятый, может.
Тогда никто и не считал года.
Недвижно время. Все одно и то же:
Жара, дожди, зимою холода.

А он обычным был простолюдином,
Таких, как он, везде хоть отбавляй.
Рубаха длинная из ткани пестрядинной
Льняною ниткой обработан край.

Он поглядел и просто улыбнулся:
– Ты, князь, уж больно празднично одет.
– А ты сегодня
раньше солнышка проснулся? –
Я слово доброе изрек ему в ответ.

– Дела, понятно, не дают покоя,
Посеешь жито, за семь верст езда.
– Лицо твое мне, отчего родное?
– А мы с тобой из одного гнезда…

– Женат?
– Женат.
– Жена-то мастерица.
Умеет прясть и мужа обшивать.
– Да, ей приходится без устали крутиться.
И часа нет, при солнышке поспать,
Она такие свяжет рукавицы,
Что только их на праздники носить,

И потеплели сразу наши лица,

– Кваску испить?
– Пошли кваску испить!

Свет скупо падал сквозь пустые окна,
От ставен пахло свежею смолой,
– А как жену зовут?
– Зовут любаву Феклой,
– А это вот Андрей, сынишка мой.

– Мы за дела свои всегда в ответе.
Земля не зря же богом рождена.
– Да, у меня отзывчивые дети.
И добрая, хорошая жена,

Как ласкова и как светла земля!
Звенели пчелы и свистели птицы,
И приносили мирные поля
В достатке ржи и золотой пшеницы.

Передо мной красивый человек.
Стоял с пленительной, сердечною улыбкой,
Каким счастливым был десятый век,
Проплывший мимо в знойной дымке зыбкой!

Его лицо теряется в веках,
Но с миром чую родственные связи
И на Урале, и в воронежских краях,
И на Дону, и даже на Кавказе.

[GREEN]

Хорошие стихи, душевные... есть очень актуальные,
пробуждающие мысль... Спасибо, Николай, сильные у тебя архивы...