МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: Неисторическая повесть. Таверна. - МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

Неисторическая повесть.

Авторы заранее приносят извинения за разного рода анахронизмы, парадоксы, и аллюзии, встречающиеся в тексте. Хотя авторы и уверены, что большинство действующих лиц – вымышлены, остается все-таки вероятность того, что некоторые мнительные читатели могут узнать в них собственные черты. В любом случае авторы снимают с себя всякую ответственность и просят не беспокоить их навязчивыми просьбами и сетованиями, поскольку истории, записанные со слов подвыпившего барда и его более трезвых друзей, ни в коей мере не претендуют на достоверность и историчность.

Таверна.

В соавторстве с Лаэру.
1.

Таверна «Копыто Единорога» располагалась в черте города, в одной из глухих, красивых и тихих улочек. Несмотря на различные слухи, подобные заведения достаточно чисты, отличаются вкусными блюдами, и на удивление низкими ценами. Захаживают в них большей частью местные жители и разного рода авантюристы. Знатные особы, передвигающиеся по стране с помощью гужевого транспорта и всяких магических приспособлений, а так же официальные путешественники и заезжие купцы предпочитают спускать золотые монетки в дорогих ресторациях центральных районов.
Уютный, тепло-жёлтый свет лился из щелей плотно закрытых в виду приближения ночного часа ставен. Булыжная мостовая поблёскивала от капель дождя, прошедшего после обеда, а в небольших лужицах дрожало отражение редких звезд и подсвеченных луной облаков. Двухэтажное здание с черепичной крышей, крылечком и небольшой конюшенкой, прячущейся за резным забором, выглядело аккуратно и как-то игрушечно. На первом этаже располагался общий зал, кухня, и жилище семьи владельца таверны. Весь второй этаж занимали небольшие спаленки для постояльцев, желающих за отдельную плату остаться на ночь, или на более длительный срок. Прямо под кухней находился погреб с запасами разных вкусностей. Легкий дымок, поднимаясь из трубы и расползаясь по окрестностям, уведомлял местных жителей о том, что сегодня творится в меню. А в меню кроме всех прочих блюд, частенько значились фирменные блины, с шоколадом, ванилью и корицей. Жена хозяина таверны, лично орудующая на кухне, получила рецепт в наследство от своей бабушки. Ох, и знатная была мастерица готовить! Блинки у неё были - пальчики оближешь! Но и нынешняя владелица рецепта умела сотворить чудо из муки, воды и прочих ингредиентов. Вот уже двухсотый блин зашкварчал, растекаясь по сковороде. Вторую быстренько смазали маслом с помощью гусиного пера и следующий блин растёкся по горячему железу. Мелкие брызги теста обожгли веснушчатую физиономию мальчика-помощника, неосторожно нагнувшегося над сковородой - бедняга утёр лицо, получил кусочек кленового сахару и продолжил работать на кухне. Посудомойка весело болтала со стряпухами, не забывая время от времени отдавать им чистую посуду. Те наполняли её всякой снедью из котлов, сковород и более мелких посудин, а разносчица несла ее в зал. А на плите булькал суп, с потолка свисали пряные травы, в печи танцевали языки огня - всё как обычно.
Толстая входная дверь закрывалась только на несколько предрассветных часов, в это время постояльцы уходили спать, местные - по домам, а хозяин шёл прикорнуть к себе в комнату. Но с первыми лучами ласкового утреннего солнышка дверь распахивалась, начиналась большая уборка. Пылинки весело кружились в воздухе, плясали по полу метлы и швабры, а голуби и воробьи прыгали у крылечка и у окон, в ожидании причитающихся им крошек.
Вывеска над крыльцом изображала легендарное животное, каким его увидел один из местных художников - великолепная помесь козла и лошади с непременным витым рогом на лбу. А вдалеке лёгкой кистью мастера, одной ломаной линией, был изображён сказочный дворец, прячущийся в облаках. По всем законам жанра и перспективы, самой крупной и бросающейся в глаза деталью изображения было переднее правое копыто единорога. Под рисунком вместе с названием таверны, выведенным старым руническим шрифтом, располагался и ее девиз: «Никто не уйдет голодным».

2.

Соблазненный вкусным запахом, человек в дорожном плаще утихомирил шаг и повернулся лицом к приятному на вид зданию с вывеской над крыльцом. В сумерках не просто было разглядеть, что на ней изображено, но вот надпись видна была отчетливо. «Копыто единорога» - это лучше, чем например банальный «Рог Единорога» или нелепый «Единорожий хвост». Да и пахнет неплохо. Витус, которого друзья обычно звали просто Бардом, улыбнулся в предвкушении ужина, отдыха и, возможно, весёлой компании... Он залез в карманы кожаных брюк (очень удобно, хотя и не свойственно местной моде) – в правом пара медных монет, в левом вообще дыра. Да не беда, авось кто угостит за веселую песенку или разжалобится на пару грустных, да и закажет барду чего-нибудь поесть. Главное, чтобы трактирщик был не жадный, да и публика не слишком требовательная... Ведь Бард не обладал чарующим голосом, да и музыка у него была своя, незамысловатая, на такой не разбогатеешь особо... Нет, конечно же, иногда бард мог продемонстрировать и туго набитый кошель серебра, и пару честно заработанных золотых, но они, как правило, не долго залеживались в его карманах...
Он слегка стукнул локтем по заплечному мешку и услышал как «Ночная гостья» отозвалась открытой струной...
-Ну что, дорогая, повеселимся? Ты уж не подведи меня, красавица... заработай нам ужин.
И, легко взбежав по ступенькам, он толкнул массивную дверь.
В таверне нового посетителя встретил людской гомон, и запах пенной браги. Витус улыбнулся краешком рта, оглядел зал. Общий тост был только что произнесён и большинство присутствующих с удовольствием выпило. Пухлый хозяин заведения, увидев музыканта, вытер руки о цветастый фартук и жестом поманил его к себе. Бард. недоумевая, подошёл и облокотился на стойку.
- Если господин желает подзаработать, я могу поделиться новостями и харчами, но часть гонорара, понятное дело, идёт мне. Договорились? - и тут же, не дожидаясь согласия, быстро и тихо зашептал: - Как вы, наверно, знаете, наш правитель заключил мир с северным государством, с Волией. Так вот, сегодня гонец был с пограничья, остановился он в нашем «Копытце», выпить, значитца... Ну, я ему выпивку, а - он мне новости! Бац! Волия, без предупреждения к нам своих послов отправила. И не одного - а цельнейшая их дилигенция! Так что... Завтра в полдень, ровно, тютелька в тютельку, вы наверняка сможете их увидеть проходящими через Северные ворота, по самой широкой улице, ну и на площадь они пойдут. А там и во Дворец Светлейшего, да будут боги к нему милостливы...
Но тут крик с кухни прервал словоизлияния хозяина и он мелкой рысцой побежал к женщинам, узнавать в чём же дело. А бард подхватил выставленную кружку и задумался. «Что-то назревает, что-то затевается». – подвел итог Витус, обдумав слова трактирщика. Едва только Бард успел опрокинуть в себя кружку свежего, правильнее сказать живого эля, и утереть пену с усов, как слишком глубокие мысли покинули его. Вертя в руках пустую кружку, он сосредоточился на посетителях. Взгляд его остановился на худощавой красотке в розовом платье, восседающей за центральным столиком и скучающей в обществе долговязого сельского джентльмена в смешной шляпе «решето», которую тот даже не догадался снять в обществе дамы. Дама тоже поглядывала на Барда, в её глазах читались одновременно скука и сдержанное любопытство. Кавалер её вовсю зевал и вяло реагировал на тосты, его глаза загорались только при виде новой порции жаркого или тарелочки с румяными блинами, пролетающими мимо вместе с пухленькой и такой же румяной, как блины, молодой девицей, удивительно похожей на трактирщика и лицом и фигурой.
Кажется, место в центре музыкант себе уже присмотрел. Приблизившись к столику розовой дамы и кивнув ей. а так же всем восседающим вокруг и около, бард снял шляпу, ловко кинул её на торчащий из стены крюк и дабы привлечь внимание потенциальных угощателей и громко сказал:
-Весёлая и почтенная публика! Сегодня в нашем городе, специально для вас, в лучшей таверне моего друга трактирщика... э-э-э ... Общепита Объеденского( раздались слабые смешки) выступает известный заклинатель стальных струн, музыкальный кулинар-чародей и престидижитатор, автор чарующих мелодий «бабья тоска» и «двенадцать заморских попугайчиков», а также ваш покорный слуга… то есть я… в паре с говорящим медведем. Совершенно бесплатно, всего лишь за пару кружек славного напитка и в обмен на ваши аплодисменты, ваш смех и слёзы моих конкурентов менестрелей-фанерщиков из центральной части вашего знаменитого города! Но для этого мне нужно сначала куда-нибудь приземлиться, а тут у вас яблоку упасть некуда, не говоря уже про такой арбуз, как я! Что скажете, уважаемые?
Бард нагло посмотрел на даму и кавалера (места за их столиком хватало). Тот воззрился на музыканта с выражением крайнего недоумения и спросил с мягким северным акцентом:
-И де этот говорящий медведь?
-Медведь, сударь, это вы,- сказал бард, вытягивая из мешка лютню и бубенцы, - Ведь только медведь может сидеть в шляпе в обществе столь прекрасного создания, как ваша спутница.
Сельский франт покраснел так, что веснушки исчезли с его лица, а публика прыснула. Дама подарила барду улыбку и гордо окинула взглядом не менее прелестных, и просто прелестных созданий, сидящих за другими столиками.
-Так это же моя сестра.- возразил покрасневший.
-И что? - спросил обрадованный бард, - От этого она не становится менее прекрасной.
Кряхтя, владелец модной шляпы был вынужден обнажить голову, усеянную рыжей лохматой шевелюрой, и хмуро поглядел на барда. Но дама грациозным жестом указала на стул и подозвав дочку трактирщика сделала ей на ухо заказ. Бард сглотнул в предвкушении ужина.
Самое время было спеть, ведь внимание всех посетителей уже сосредоточилось на музыканте и его вишнёво-красной и черной «Ночной гостье». Бард подтянул отбившуюся от своих сестер струну и весело запел на свой странный манер, высекая из лютни весёлую мелодию и позвякивая намотанными на левую руку бубенцами

Публика потеплела и стала подпевать. Прилетела дочка хозяина с блюдами и кружками и сбросив их на стол упорхнула обратно в направлении кухни. Бард пригубил из пенной кружки и смочив горло, продолжил.

Кто сказал, что нельзя песни печь, как блины?
Вздор, трактирщик налей мне весёлой волны!
Я спеку на ходу вам застольную песнь:
Выше кружки за счастье, оно всё же есть!

Счастье с дальней дороги вернуться домой.
Ты усталый (полней наливай), но живой.
И в таверне, где публика, ох, хороша,
Скажут: «пей или ешь», не возьмут ни гроша.

Посмотрите, вот в масле колбаски шипят,
Дайте мне пару штук, ну а лучше штук пять.
Бард голодный не сможет вам песенку спеть,
Вам же нужно узнать про любовь и про смерть.
Про шута, короля, королевскую дочь,
Про смешных чародеев, про страшную ночь,
Про леса и поля, про туман и про дым,
И про лошадь с козлом, в чьем копыте сидим.


Публика потеплела и стала подпевать. Прилетела дочка хозяина с блюдами и кружками и сбросив их на стол упорхнула обратно в направлении кухни. Бард пригубил из пенной кружки и, смочив горло, продолжил:

Да, пока не забыл, королю пару строк
Ежель добрый король, то храни его бог!
Я однажды ему задолжал, но теперь
Будем квиты, ведь песенка то же, что эль.

Что вы дамы сидите? А ну, танцевать,
Нужно сбрасывать вес и зады разминать!
Каждый, кто нам станцует, тот просто герой,
А кто сиднем сидит - у того гемморой.
Ну а кто станцевал и устал - отдохни,
Снова кружки поднимем - за тех кто в пути!
Пусть им тоже икнётся, пусть вспомнят они
И жену, и детишек, и... друга семьи.

Эй, красавица в розовом платье, смотри
Был ваш братец один...ик...а теперь их там три
Да... хмельной этот эль... к вам нельзя на постой?
(Как бы мне не свалиться сейчас же под стол...)


С нескольких кружек принесённого эля, да на пустой желудок, бард стал медленно, но верно, заваливаться на бок. Подоспевшая разносчица, заметив сиё не богоугодное дело, плеснула на него водой из кувшина. Он мотнул головой, привстал, обрадовано глядя на стоящую перед ним тарелочку с сосисками. Благодарно улыбнулся даме в розовом платье, благосклонно одаривающей его не только ужином, но и пристальным вниманием. Смёл всё подчистую с гарниром, управившись в рекордно-короткие сроки, развалился на стуле и разомлел. Тепло, еда, эль, - это очень помогает почувствовать себя счастливым на некоторое время.
Через пару часов народ стал расходиться, наслушавшись вдоволь песен, наевшись и напившись, а трактирщик попросил энтузиастов отнести уже спящего барда на сеновал, дабы тот там спокойно отоспался за предыдущие бессонные ночи. А дама в розовом незаметно сунула ему записку в карман, вздыхая и никак не реагируя на озабоченные реплики и сведенные к переносице брови своего брата.

3.
На следующее утро Витус встал вместе с петухами. В прямом смысле этого слова и к сожалению обеих сторон. Первая жалела о неожиданном соседе. А вторая жалела о раннем подъёме, похмелье, гудящей голове и отсутствии чего-либо под рукой, чем можно прикончить поднявших в несусветную рань птиц. Улыбающаяся разносчица принесла барду краюху хлеба, шмат мяса и молока, но на умоляющий взгляд музыканта только покачала головой.
Солнечные лучи пробивались через соломенную крышу. Скошенная трава хранила в себе пылинки летнего дня, жужание пчел, запах влажной земли, янтарные краски тепла... «Что может быть лучше, чем проснуться в погожее утро на сеновале? Пускай даже петухи и легкое похмелье слегка портят удовольствие» - Бард философски потянулся и подмигнул дочке трактирщика... Он вдруг резко протянул руку и извлек из-за уха девушки лютик, чем нимало смутил её, заставив краску растечься по круглому личику:
-Это вам, милое создание, - сказал Бард, принимая из её рук кружку молока вместо утреннего эля и косясь на важно прогуливающегося по балке петушиного барона. - Я задолжал хозяину за ужин и завтрак... Это можно уладить?
-За вас заплатили, сударь,- ответила девушка, схватила вышитую холстину, пустую посуду и упорхнула, оставив барда наедине с молоком и воспоминанием о розовой красавице, чьи надежды он так и не сумел оправдать... Или всё же сумел? Память шутила шутки, события вчерашнего вечера никак не складывались в связную картину... Ну и ладно... Ведь ничего исправить уже было нельзя... А сейчас было утро и Витуса ждали дела. Ну почему неприятные дела всегда должны быть в такой чудесный день? Мужчина стер со своего лица улыбку и дополнил хмурый портрет низко надвинутой на лоб шляпой. Он взял свой мешок и легонько стукнул им о сапог - «Ночная гостья» отозвалась, давая понять, что она на месте...
-Ты уж потерпи, моя красавица, - сказал бард, зарывая мешок в самую глубину, под пласты слежавшейся душистой травы, - На такое дело женщин не берут.
И Витус выкатился из сеновала наружу, чихая и сбивая с плаща прилипшие травинки широкой ладонью. Он размышлял о себе и своей судьбе: « Те, кто считает, что слово «бард» - синоним слова «бродяга», совершенно... Правы. Ведь я, например, не имею «определённого» места жительства, могу быть желанные или нежеланным гостем везде, могу бродяжничать и вести себя «подозрительно»... Нет, я конечно талантлив, но это не делает меня лучше других. Они спрашивают себя: «Почему у всех должен быть дом, работа, семья, а бард может ходить куда хочет, делать что заблагорассудится, водиться с кем попало? Ему что, всё позволено?» Если бы не шляпа, сапоги и пояс меня бы давно упекли в тюрьму за бродяжничество».
Но шляпа, сапоги и пояс у Витуса наличествовали, что и спасало его от разных неприятностей. Кроме того, под шляпой у него была неглупая голова, в сапогах быстрые ноги, а на поясе болтался короткий меч. Добавьте сюда пару умелых рук (ну кто ещё похвалит Барда кроме него самого?) и вы поймёте, что дом у такого бродяги всё же где-то должен быть... Может он и был где-то, может там и ждали его возвращения, но сейчас он был в совершенно чужом месте, в чужом городе, с чужим, неприятным делом. Об этом не стоило забывать.
Бард сунул руки в карманы и бодрой походкой зашагал к воротам... У ворот он на миг замешкался, с удивлением вынул из кармана записку и прочитал её содержимое. Быстрая улыбка промелькнула на его лице и спряталась в глубокой тени от шляпы, и вот уже он зашагал по улице и скрылся за углом, оставляя за собой в воздухе запах сена и приключений...




Vitus KL

Ура!
Витус!
Продолжения!!!!

Да, своеобразно...
Продолжения просим!!!