[liliadolin]

«Не изведан — друг, а изведан — два» — притча для детей (до 15 тысяч знаков с пробелами, максимум две работы от соискателя; участвуют раздельно).
Эпиграф номинации:
«Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным; и бывает друг более привязанный, нежели брат» (Притчи 18:24)


Номинация ждёт своих соискателей.

Желаем Всем УДАЧИ!

[liliadolin]

№1
ПРО ДРУЖБУ ВОРОБЬЯ С СИНИЦЕЙ

Заспорили как-то воробей да синица о том, почему их так назвали.
— Меня назвали синицей, потому что моя песенка начинается с «си-си-синь», — сказала синица. — Чирок трещал — его чирком-трескунком прозвали. Теньковка капелью звенела: тень-тинь-тянь-тюнь-тинь-тянь — за то и теньковкой стала. Кукушка куковала — вот и…
— Ты не кукушка, — деловито чирикнул воробей, — и даже не теньковка. Ишь растинькалась. И думать нечего: назвали тебя так из-за синего оперения.
— И вовсе я не синяя, — возмутилась синица. — У меня ярко-жёлтое брюшко, тёмный галстук на груди, белые щёчки, зеленоватая спинка... Только шапочка на голове с синим оттенком.
— Как бы пёстро ты ни выглядела, у тебя всегда находится местечко для синего цвета. А одна из твоих родственниц даже лазоревкой зовётся, — настаивал воробей.
— И всё-таки я не синяя, — не сдавалась синица. — Просто я умею свистеть вот так: зинь-зинь — поэтому меня поначалу зиницей именовали. И чего пристал?! Ты, воробей, расскажи-ка лучше, почему тебя воробьём назвали?
— Хм, — нахохлился тот: ему явно не хотелось толковать о себе. Но как говорится, не изведан — друг, а изведан — два. И решил рассказать как есть.
— Нас считают прожорливыми. Летаем по садам да полям, истребляем насекомых и… часто вредим урожаю. Увидят нас садоводы-ревнители и ну кричать: «Вора бей! Вора бей!» Благо я сконструирован как настоящий самолёт. Даже самая маленькая часть моего тела приспособлена для полёта. Попробуй поймай!
Воробей приумолк. Синица тоже замолчала.
Спор вздохнул, рукой махнул да и ушёл ни с чем.

[liliadolin]

№ 2
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПРИЗРАКА

Старое-престарое привидение вертело глобус, стоящий на столе учителя географии.
— Какое досадное упущение, — почему-то думало оно. — Перу — есть, Гондурас — есть, Лондон, Париж, Берлин, Каир — есть. А города «День рождения» — нет…
Медленно спустившись на пол, оно почувствовало холод, но нисколько не смутилось, так как давно не боялось заболеть. Выйдя из кабинета, угрюмо поползло по школьным коридорам, еле волоча ноги.
Сегодня, в эту прекрасную ночь, ему исполнялось пятьдесят пять лет. Привидение еще помнило те дни, когда пугало учителя биологии, рассказывающего о строении человеческого скелета. Все эти года его оставляли без подарка.
Чем дольше привидение жило в стенах этой школы, тем явственнее ощущало отреченность. Гулкими шагами, не раз пугавшими спящего сторожа, оно добралось до лестницы. Привидение начало спускаться, внезапно ступени остановились. Перед глазами возникла коробочка, завернутая в подарочную упаковку с красным бантом.
Внутри у старого приведения сразу потеплело. Конечно, эта маленькая коробочка вовсе не создавала атмосферу праздника, зато приятно грела душу. Схватив коробочку, привидение вихрем закружилось на лестничной площадке. Привидение счастливо смотрело вокруг, хотело показать всем этот подарок, но не могло. Оно принялось развязывать бант. Внутри коробочки покоился вчетверо сложенный листок. Мгновенно листок оказался развернут и прочитан от начала до конца.
«Сюрприз! Мы тут решили с друзьями наконец отметить твой день рождения. Но как-нибудь необычно. Нас здесь нет, но подарок где-то в школе… Если ты хочешь получить, то иди туда, где на школьных конкурсах обычно сидит жюри. Удачи!»
— Вот это да!!! — Воскликнуло привидение. — Это самый счастливый день в моей жизни. Не знал, что в день рождения так весело! Где же вы были раньше?
Привидение перечитывает записку, некоторое время думает и срывается с места. Оно летит сквозь стены к цели. Радость яркими красками заливает сердце.
Оно влетело в огромный актовый зал. Ряды сидений, прибитые к полу при строительстве школы, старинные и изношенные до сих пор служили школе. У сцены пять столов, именно там заседает жюри и гости школы, на выступлениях и конкурсах. Привидение кинулось туда и принялось осматривать стол за столом. Наконец, наткнулось на еще одну коробочку в золотистой фольге.
«Прекрасно, ты нашло последнюю подсказку, и уже близко твой большой подарок! Молодец, продолжай в том же духе! Итак, подарок там, где девчонки красятся».
Одним прыжком, сквозь потолок привидение поднялось на третий этаж и полетело в сторону женского туалета. Любопытство одолевало больше и больше. Что же ему подарят на пятидесяти пятилетие? Оно пролетело сквозь дверь с буквой «ж» и остановилось. Темно, но оно без труда различило большую коробку в подарочной упаковке, стоящую в углу. Через секунду на пол посыпались клочки бумаги. Внутри коробка поменьше. Привидение потрясло ее — гремит. Развернув эту, обнаружило коробку меньше. В нетерпении оно извлекало коробки, которые становились все меньше и меньше. Привидение взвизгнуло, когда на ладони покоилась маленькая, легкая коробчонка. Руки не слушались от волнения, коробочка несколько раз падала. Привидение гадало, что же там может быть? Наконец, открыло. На пол упал свернутый клочок туалетной бумаги. Ничего не понимая, оно развернуло и увидела мелкие строчки
«Ха, ха, ха, злобное, глупое привидение, думало кто-то будет отмечать твой день рождения? Ты ошиблось! Думало, кто-то подарит тебе что-нибудь? Жди дальше. Что мы хотели? Чтоб ты обломилось и вечно страдало, оставаясь в полном одиночестве. Ты недостойно нашего внимания, ничтожество. Ты никому не нужное, старое, безвредное привидение. А теперь можешь расплакаться! Ха, ха, ха… Ученики школы №7»
Привидение осело на пол с запиской на коленях посреди пустых коробок и подарочной бумаги и разрыдалось.
Слезы, как тонкие струи тумана, текли по прозрачным щекам и водопадом срывались вниз. Туалетная бумага стала мокрой, и текст размыло так, что его невозможно было прочесть.
Скоро наступит новый день, но не для приведения, ведь оно из-за грубой и несправедливой шутки навсегда осталось в своем дне рождения. Как всегда одно.

[liliadolin]

№3
ПРИНЦЕССА НАТАША. ПРИТЧА О РАСКАЯВШЕЙСЯ ГОРДЯЧКЕ.
(Из цикла Истории для маленьких принцесс)

В одной восточной стране у султана родилась дочь. Он так любил свою девочку, что приказал, чтобы у нее было все самое лучшее: лучшие платья, лучшие кушанья, лучшие няньки и учителя и лучше имя — Наташа. Ее главным учителем был прославленный мудрец Абу-Али ибн Махмуд. Он проследил, чтобы к шестнадцати годам Наташа умела и петь, и танцевать, и скакать на коне, и рубиться мечом, и стрелять из лука, и вышивать, и печь самые вкусные пирожные. А сам он научил ее всякой премудрости и даже играть в шахматы. В эту игру она играла так хорошо, что вскоре не осталось ни одного человека, который мог бы с ней сравниться. Сначала она обыграла всех визирей, потом султана-отца, и вот настал день, когда она выиграла у самого Абу-Али ибн Махмуда. Тогда султан понял, что дочь его выросла и пора выдавать ее замуж.
Но Наташа вовсе не хотела выходить замуж. Она хотела и дальше жить так, как жила все это время. А жить, как ее мать за крепкими стенами и домашними заботами, она не желала. Тогда она придумала одну хитрость: объявила, что выйдет замуж только за того, кто обыграет ее в шахматы.
Нашлось много желающих попытать счастья. Но никому не удавалось сказать Наташе «мат». Она сама всем это говорила. Так что все принцы и шейхи уходили от нее ни с чем. Султан видел, что это вызывает недовольство у соседей. Униженные проигрышем, претенденты плохо скрывали свое раздражение. Но принцесса Наташа оставалась непреклонна. Она поклялась на Священной Книге и не могла нарушить своего обещания.
Дело совсем осложнилось, когда Наташа стала играть с Танжихаем. Это был могущественный правитель страны, которая давно претендовала на часть владений султана. Отец Наташи понимал, что Танжихай только ищет предлог, чтобы объявить войну, и с ужасом ждал развязки. Но Наташе Танжихай ужасно не понравился, и она играла с ним особенно внимательно, чтобы не проиграть по глупости. И не проиграла. Когда игра закончилась победой Наташи, она вздохнула с облегчением, султан вскрикнул от ужаса, а разгневанный Танжихай перевернул стол с шахматной доской и ушел. Всем было понятно, что это означает.
Абу-Али ибн Махмуд сказал Наташе:
— Ты совершила большую ошибку, доверив решение такого важного вопроса шахматной доске. Теперь наша страна на грани войны, и некому заступиться за нас.
Наташа очень испугалась и спросила учителя:
— Неужели нет ни одного правителя на земле, который смог бы помочь нам?
— Нет, ты всех распугала своими шахматами.
— Все принцы и султаны уже побывали здесь?
— Почти все. Есть только один правитель, который мог бы нам помочь, потому что он честный и добрый человек, у него большая армия, и он очень искусен во всех делах, в том числе и в войне, и в шахматах. Но он так разгневался, когда узнал, что ты решила выйти замуж только за того, кто сможет обыграть тебя в шахматы, что поклялся на Священной Книге никогда не играть с тобой в эту игру.
— А больше никто не может нам помочь?
— Нет. Танжихай слишком силен. Только принц Джамаль может победить его.
Наташа решила во что бы то ни стало исправить свою ошибку. Она понимала, что времени у нее мало, но попытаться все же нужно было. Вместе с Абу-Али ибн Махмудом они придумали план. Девушка переоделась молодым воином, и они с учителем поехали к Джамалю.
Джамаль благосклонно принял витязя Натана из соседней страны. Они стали подолгу бывать вместе и проводить время то на охоте, то в пирах, то за философской беседой. Принц очень подружился с Натаном, но просить его о помощи было невозможно. Он и слышать не хотел о султане и его дочери. Джамаль считал необычайной дерзостью условие Наташи и не хотел помогать им ни за что. Шли дни, а Наташе так ничего и не удалось добиться. Тогда они с учителем придумали еще кое-что.
Натан сообщил другу, что он вызвал из своей страны самую красивую певицу и танцовщицу, чтобы порадовать друга. А Абу-Али ибн Махмуд соорудил прямо в саду сцену, вокруг разбил фонтаны, приготовил фейерверк и купил самые лучшие наряды для Наташи. Она переоделась и стала танцевать и петь для Джамаля. Ему очень понравилась певица, ее небесный голос и гибкий стан. И хотя он не видел ее лица, потому что Наташа закрыла его так, что остались только глаза, и глаз было достаточно, чтобы поразить его сердце. А когда она спела последнюю песню, принц почувствовал что-то особенное. В этой песне она пела о гордой девушке, которая презирала всех мужчин, пока не встретила прекрасного и добродетельного юношу. И тогда она горько пожалела о том, что делала прежде. В песне девушки была такая тоска, что сердце принца невольно ответило ей. Он позвал певицу к себе и спросил:
— Откуда ты узнала эту песню?
— Я сама сочинила ее, мой повелитель.
На следующее утро Натан явился, как всегда, для встречи с Джамалем.
— Твоя певица действительно очень хороша. Но почему ты сам не пришел послушать ее?
— Мне нездоровилось, но я рад, что ты смог ее услышать.
— Сегодня вечером приходи обязательно. Она поет такие песни, что у меня сердце разрывается.
Но и в этот вечер Натан не пришел в сад. А певица пела еще лучше, танцевала еще смелее, а в последней песне она рассказала историю о прекрасной девушке, которая полюбила юношу, но не могла открыться ему, потому что между ними было непреодолимое препятствие.
Сердце Джамаля затосковало в ответ этой песне. На следующий день он снова спросил Натана, почему тот не пришел вечером слушать певицу. И Натан опять сказал, что был нездоров.
На третий вечер певица превзошла самое себя. Она пела о дальних странах, о доблестных воинах и мудрых джинах. Но все это — пела она — ни в какое сравнение не идет с тем, что может подарить любящее сердце предмету своей любви. Но холодное сердце не отвечает на любовь, и прекрасная дева умрет от тоски.
Джамаль хотел поговорить с девушкой, но та скрылась.
На следующий день принц позвал Натана и сказал ему:
— Я догадался, почему ты болен каждый вечер. Потому что ты любишь эту девушку и не можешь смотреть, как она поет эти песни другому.
— Мой принц, эта девушка любит тебя, — и тут Наташа ничем не погрешила против истины.
— Что ж, друг мой, и я тоже полюбил эту девушку. Но я не могу просто так лишить тебя ее. Я вижу, как ты страдаешь, и если я просто отберу ее у тебя, я никогда не прощу себе твоего горя.
— Что ж, — сказал Натан. — Давай сыграем в шахматы. И если ты выиграешь, то она твоя. Но если проиграешь, то ты навсегда забудешь о ней.
— Любят же в вашей стране играть в шахматы, — поворчал принц, но согласился.
Абу-Али ибн Махмуд следил за каждым ходом в этой игре. Он знал, что Наташа не может поддаться Джамалю — ее связывала клятва на Священной книге. Но Джамаль очень хорошо играл в шахматы, и к тому же его сердце вело его к победе. Борьба шла долго, больше двух дней играли они, обдумывая каждый ход подолгу. В конце концов Джамаль выиграл. Как только он поставил своего ферзя напротив короля Натана и сказал «мат», Абу-Али ибн Махмуд вскочил со своего места и проговорил:
— Перед Богом и людьми я свидетель того, как ты, принц Джамаль, выиграл в шахматы у этой девушки.
— Как девушки, разве ты девушка?
Наташа сняла свой тюрбан, ее волосы рассыпались по плечам, и принц узнал свою певицу и танцовщицу. Она тут же рассказала ему всю правду и просила извинить ее за обман.
— Ты можешь взять меня в жены, ибо я сдержала свое слово и ты сдержал свое, ведь ты не знал, что играешь со мной. По условиям нашего пари я принадлежу тебе. Так вот, если ты готов жениться на мне, то не спасешь ли ты и нашу страну?
Джамаль не стал сердиться, потому что сердце его было мягким. Но рука его была твердой, и он тут же собрал свою армию и поспешил на помощь султану, границы которого уже разорял Танжихай. Джамаль с легкостью победил врага и с радостью женился на принцессе, взяв с нее только одно обещание: всегда быть с ним прямой и откровенной. И никаких больше хитростей! Наташа с удовольствием дала это обещание, потому что сама любила честность.
Джамаль был хорошим мужем и очень любил свою жену. Он не забыл того времени, которое они провели вместе, когда она еще была Натаном. Часто он шутил, говоря, что, имея такую жену, можно ни в чем и ни в ком более не нуждаться. Иногда они играли в шахматы, и когда Наташа слишком часто проигрывала, Джамаль пристально смотрел ей в глаза и спрашивал, верна ли она еще своему обещанию, никогда с ним не хитрить.

[liliadolin]

№4
О КОЛЮЧКЕ И КУЗНЕЧИКЕ

Жила-была на свете колючка, и звали ее Скарлет. Росла она на ветке репейника, неподалеку от реки, и была такой колючей, что все, кто подходил или подлетал к ней, касались ее колючек и с ужасом отскакивали в сторону. Только другие колючки, которые росли на той же ветке, и которым некуда было деваться, всегда были рядом. Когда над поляной пробегал легкий ветерок, куст репейника начинал покачиваться из стороны в сторону и, конечно, колючки налетали друг на друга и кололись нещадно, крича и ругаясь: «Куда тебя несет! Не видишь, что я тут стою?!» И так далее. После таких колючих разговоров они надолго замолкали и не хотели друг с другом общаться. Понятно, что каждая колючка чувствовала себя одиноко и не хотела иметь ничего общего с другими колючками.
Иногда колючки срывали дети и бросались ими друг в друга. Колючки быстро прилипали к их одежде и, уцепившись за людей, держали их в своих объятьях до тех пор, пока те их силой не отдирали и не выбрасывали — колючкам страшно хотелось к кому-нибудь прилепиться. Но, увы, долго ими никто не интересовался. Кому понравится, чтобы на тебе кто-то висел и…кололся.
Так и жила колючка Скарлет долгое время, пока, наконец, не пришла к выводу, что никто ее не любит. Даже дерево, в тени которого она росла, казалось ей высоким и враждебным. Оно закрывало собой солнце, и колючка всегда находилась в его тени, наслаждаясь лишь случайными прикосновениями ласковых солнечных лучей, которые время от времени просачивались сквозь его плотную листву. Когда к ней подлетал воробей, и смотрел, как умело она ловит мух — те прилипали к ее липкой поверхности, и им приходилось оставаться с нею навсегда — она искоса поглядывала на него, и думала: «Вот сейчас посидит немного, а потом налетит ветерок, качнет меня в его сторону, я коснусь его иголками, и он улетит навсегда». Ну вот, что я говорила…
Но однажды утром колючка проснулась оттого, что услышала где-то очень близко стрекотание кузнечика. Он сидел на высоком стебле полыни и с восхищением смотрел на ее красивые темно-малиновые волосы. Иголочки на самой макушке репейника почти всегда окрашены в темно-малиновый цвет — если вы не знали. Кузнечик стрекотал песню о том, как ему понравились эти волосы, и, увидев, что колючка проснулась, сказал:

— Простите, пожалуйста, можно я посижу рядом и полюбуюсь вашей красотой?
— Ну посидите, — сказала колючка, — только я не уверена, что я так уж красива, и что вас надолго хватит.
— Почему же?
— Все, кто приближается ко мне, говорят, что я слишком колючая, и уходят.
— Я не уйду, — сказал кузнечик. И остался.

Так прошло несколько дней, пока погода не испортилась, и не поднялся сильный ветер. Колючка ничего не могла с собой поделать. Куда бы она ни отклонялась, ветер упрямо бросал ее прямо на кузнечика, и она колола его своими иголками.

— Ай, больно, — кричал кузнечик, — и колючка отвечала:
— Я же тебе говорила, я колючая. Чуть меня качнет, как я начинаю колоться. И ничего не могу с собой поделать. Это ветер виноват. Если бы он не дул, я никогда бы тебя не колола.
— А почему бы тебе не втягивать колючки, когда ты прикасаешься ко мне? Ведь репейник колется, только если к нему сильно прижмешься. А если не сильно, то почти не колется.
— Тебе меня не понять, — ответила колючка. Когда ветер бросает меня из стороны в сторону, я очень боюсь оторваться и упасть на землю, и от страха растопыриваю все колючки, и уж никак не могу их втянуть.

«Сейчас ускачет», — подумала колючка, но кузнечик остался. На следующий день колючка проснулась рано, и оглянулась вокруг. Кузнечик сидел рядом на своем месте, и стрекотал новую песню о ее красивых темно-малиновых волосах. Песня была и грустной, и веселой одновременно, и колючка на несколько минут застыла в оцепенении, вслушиваясь в эту мелодию. Но когда кузнечик заметил, что она проснулась, она постаралась скрыть свое восхищение.

— Тебе понравилась моя песня? — весело спросил он.
— Ничего, — устало ответила колючка и нахмурилась. Грустно мне. Хочется солнца, тепла, дождя, а вместо этого живу я в тени какого-то вяза, солнца не вижу почти круглый год, а когда идет дождь, половину влаги забирают его корни, и я все время хочу пить. Где тут веселиться? Вот если бы я была кузнечиком, я бы тоже пела и веселилась все лето. А так…

Кузнечик ничего не сказал, но только прыгнул куда-то в сторону, и очутился прямо перед корнями большого раскидистого вяза.

— Простите, пожалуйста.
— Что такое? — удивился вяз, глядя себе под ноги, как бы не понимая, откуда идет голос.
— Вы не могли бы отойти на пару шагов назад? Дело в том, что тут человек без солнца погибает. А если вы отойдете, то и ему солнца достанется.
— Вот еще, — самодовольно ответил вяз. Ты что, не знаешь, что мы, деревья, никогда не переходим с места на место. Это вас, насекомых, вечно бросает из стороны в сторону. Все вы мечетесь, места найти себе не можете. А мы существа постоянные; прорастаем корнями так, что нас и с корнем не выдернешь. Так что извини.

Кузнечик немного постоял, подумал, а потом быстро поскакал к реке. Там он набрал в рот побольше воды, развернулся и поскакал обратно, к колючке. Приблизившись к ней, он с радостным видом открыл рот, и вылил всю воду ей прямо на корни. Но когда он поднял глаза, то понял, что сделал что-то ужасное.

— Ааааа! закричала колючка и побагровела от негодования. (Тут как раз и ветер поднялся). Что ты наделал?
— А что? — удивился кузнечик. Я принес тебе воды.
— Ты что не мог догадаться, что я такую воду не пью? — гневно проговорила колючка. Мне нужна только дождевая, высшего качества. А ты вылил на меня грязную воду из реки, да еще и выплюнул ее изо рта! Фу, какая гадость. Да как ты после этого можешь говорить, что тебе есть до меня дело!
Колючка сморщилась, и ветер начал раскачивать ее из стороны в сторону. Конечно же, она сильно уколола кузнечика, и тот скорчился от боли. «Сейчас ускачет, — подумала колючка, — ну и пусть. Больно он мне нужен. Но все-таки…».
Следующие три дня они почти не разговаривали. «Почему он не уходит? — гадала колючка, — я бы уже давно ушла. Странный какой-то…». Время от времени она продолжала колоть кузнечика, потому что тот упрямо продолжал носить ей воду из реки и выплевывать ее изо рта на корни. Так же регулярно он обращался к старому вязу с просьбой отойти на пару шагов. Колючка в душе радовалась такой неотступности, но виду не подавала.
Через месяц колючка заметно подросла. Ее корни получали больше влаги, чем обычно, да и солнце почему-то стало светить на нее чаще, наверное, потому, что вяз, увидев упорство кузнечика, решил, что лучше пойти ему навстречу — то есть, совсем даже наоборот: время от времени отходить на пару шагов назад, — чем постоянно выслушивать его вежливые, но докучные просьбы. Когда же на колючку попадало солнце, она возмущалась: «Ой как жарко. Я всегда раньше думала, что буду счастлива в солнечных лучах, но я ведь не знала, что они так жгутся!»
— И почему ты не попросил вяза отойти только на один шаг? — недовольно спрашивала она кузнечика. Но кузнечик почему-то никогда не отвечал на ее простые вопросы прямо. Вместо этого он посмотрел куда-то в темно-синюю даль горизонта и загадочно проговорил:
— Скоро закат…
— Ты никогда меня не слушаешь! Тебе просто нет до меня дела. Тебе на меня наплевать! — сказала она после того, как кузнечик вылил на нее очередную порцию речной воды.

На берег реки налетел легкий ветерок, на востоке небо затянулось серыми тучами, и все предвещало скорую бурю. Кузнечик поежился, зная, что скорая буря предвещает ему. Временами ему становилось жутковато, но он чувствовал, что за всем этим что-то кроется, и внутренний голос говорил ему: «Не отступай». И он решил не отступать.
— Знаешь, — внезапно сказала колючка и посмотрела кузнечику прямо в глаза, — я иногда думаю, и почему это ко мне пришел кузнечик. Разве кузнечик может принести счастье колючке? Почему я согласилась дружить с тобой? Да, конечно, ты очень верный, но ведь это не все, что мне нужно. Тебе, конечно, меня не понять. На тебя ветер так не влияет, как на меня. Тебе на него наплевать, как, впрочем, и на меня. Ты умеешь не колебаться и никого не колоть. А я — нет. Но уж ты меня прости: ты — вовсе не самый лучший на свете. И не воображай. Думаешь, мне нужна твоя верность? Да я всю жизнь прожила на одном месте, и света белого не видела. А ты прыгаешь, где захочешь, и стрекочешь со своими друзьями. Ты думаешь, что меня осчастливил своими ежедневными плевками, разговорами с вязом и утренними серенадами? Да если бы ты знал мою душу, и чего мне на самом деле нужно, ты бы иначе запел.
И она отвернулась в сторону вся в слезах. Тем временем начиналась сильная гроза. Порывистый ветер раскачивал куст репейника из стороны в сторону, и кузнечику ничего не оставалось делать, как только сидеть рядом с колючкой и терпеливо принимать все ее уколы. Уходить он не хотел. Вдруг в небе прямо над ними сверкнула молния, и почти сразу же раздался оглушительный раскат грома. От страха и неожиданности колючка вздрогнула, раскинула шипы и…налетев на кузнечика, поранилась своим собственным шипом. С гневом и ненавистью посмотрела она на кузнечика.
— От тебя одни неприятности. Уходи. Не нужен мне такой друг. Того и гляди, ветер сорвет меня с ветки, а ему и дела нет. Сидит и молчит. АААААА!

Тут сверкнула еще одна молния, и послышался такой оглушительный хлопок, что колючка рухнула на кузнечика и вонзилась в него всеми своими шипами…
Когда она пришла в себя, она увидела, что кузнечик держит ее на руках, что светит солнце, что ветер не сорвал ее с ветки, и что кузнечик все это время истекал собственной кровью, опасаясь отпустить ее и отдать на волю злым ветрам. В страхе она отпрянула от него, и тот, убедившись, что все в порядке, тихо соскользнул со своей травинки и…упал на землю. Из ран его все еще сочилась алая кровь. Колючка стояла в оцепенении. Она поняла, что кузнечик умирает, и вдруг с ее глаз как бы спала пелена, и она увидела, как он был ей дорог. «Что я наделала?» причитала она, и слезы струей полились из ее глаз. Одна из капель соскользнула с ее щеки, покатилась по стеблю и упала на кузнечика. В следующее мгновение кузнечик исчез, и на месте, где он лежал, начал расти красивый василек. Он вырос очень быстро, зацвел и начал источать прекрасный аромат, но колючке было уже не до него. Она плакала и плакала, пока слезы не закрыли ее глаза плотной пеленой, и она не заснула.
В эту ночь ей приснился необычный сон. Ей снилось, что она научилась летать, как бабочка, и ей уже не обязательно было все время сидеть на одном месте. Все вокруг нее было голубым и зеленым, она порхала над изумрудной полянкой, пока вдруг не долетела до реки, из которой кузнечик носил ей воду. Взглянув вниз, на реку, она вдруг увидела в мутной воде свое отражение. Отражение заговорило с ней насмешливым тоном и сказало: «Эх ты, колючка... Потеряла такого друга. И все из-за своей вредности. Да кто после этого будет с тобой дружить?» В первую секунду колючке захотелось упасть на это отражение и больно уколоть его, но что-то внутри у нее изменилось, и она тихо сказала: «Да, я виновата». Как только она произнесла эти слова, она увидела, что ее отражение в воде тоже стало меняться, как будто кто-то провел по воде рукой и смыл с поверхности все, что было прежде. А когда вода разгладилась, колючка увидела, что на нее из реки смотрит какая-то красавица с прекрасными темно-малиновыми волосами. Вглядевшись в новое отражение, она вдруг поняла, что это она сама. Она потрогала свои волосы и застыла от изумления — вместо шипов и иголок ее голову украшали пушистые темно-малиновые пряди.
Проснулась она оттого, что услышала во сне дивную мелодию, которая заставила ее забыть обо всем, что было с ней и во сне, и наяву. Она открыла глаза и ахнула: перед ней на открывшемся цветке василька сидел кузнечик, смотрел ей прямо в глаза и пел песню. Она посмотрелась в его глаза как в зеркало: в них отражалась все та же красавица с темно-малиновыми волосами.
— Здравствуй, Скарлет, — сказал кузнечик и протянул ей белый камень…
— Здравствуй, — ответила Скарлет, — и прикоснулась к нему своими мягкими, совсем не колючими прядями.

[liliadolin]

№5
ИСТОРИЯ ОДНОГО ЛЕБЕДЯ

Конечно все вы читали историю о гадком утенке. Значит знаете что в детстве совсем еще юные лебядят, так пожалуй можно назвать птенцов лебедей, не очень то уж и красивые. Серенькие такие, невзрачные и неприметные. То ли дело цыплята! Желтенькие, пушистые, все так и светятся , словно маленькое солнышко.
Ну или утята. Те пестрые, черно-желтого окраса, и перья, то есть пушок, ровненько так аккуратно подстриженные, хотя на самом деле, конечно же их никто не стриг, такими родились.
А вот лебеденок Грин, так его звали, безусловно красотой похвастаться не мог. Но верил, что однажды, наступит день и он, посмотрев в лужу с водой, увидит в отражении, стройного и осанистого, благородного белого лебедя.
— Именно таким, благородным, красивым и сильным буду я, — думал меленький птенец Грин. Очень скоро. Очень скоро. А пока…
А пока маленький комочек жиденьких перьев и пуха с удовольствием играл в компании бойких и неугомонных цыплят без устали снующих по всему птичьему двору.
— Очень скоро, я стану таким же сильным и бесстрашным как мой папа, — говорил он своим друзьям.
Все с восхищением смотрели на прекрасного ослепительно белого лебедя, отца Грина и всем было трудно поверить в то, что этот маленький птенец с тощей шеей когда-нибудь станет таким вот прекрасным красавцем — лебедем.
Проходили, дни, недели и месяцы а Грин оставался прежним. Это невозможно объяснить, но пока все росли птенец Грин, ни чуть не изменялся. Как и раньше он был маленьким, слабым и невзрачным.
— Что с ним не так? — размышляли рыжие курицы.
— Грин — малявка! Грин — малявка! — дразнили его опередившие его в росте цыплята.
— Эй слабак, посторонись! — кричали на него здоровяки братья, и вихрем проносились мимо, шумно хлопая крыльями.

— Папа, а почему я такой маленький? — спрашивал он своего отца.
— Тебе нужно больше есть! — с доброй отцовской улыбкой отвечал отец лебедь.
— А я еще вырасту и буду таким как ты?
— Конечно будешь сынок, конечно!
— Ну хорошо, — облегченно вздыхал Грин, просто мне очень хочется быть настоящим лебедем! — и малыш, торопливо, подражая старшим братьям, бежал к миске с пшеничными зернами, на бегу хлопая крыльями.

И снова проходили недели и месяцы, а маленький Грин так и оставался маленьким и слабым. И стройные цыплята — петушки подшучивали над ним говоря:
— Грин! Признайся ты ведь не настоящий лебедь, а карманный!
— Ха-ха-ха! — смеялись весело они. И хотя их шутки были беззлобными, маленькому Грину было очень обидно, ведь он мечтал быть большим сильным и красивым как его папа.
А вот шутки здоровых громил, его братьев лебедей с каждым днем становились все более злыми и жестоким. Гордясь своим ростом, здоровяки то и дело, прохаживаясь рядом с ним поговаривая:
— А где же это наш великий и могучий лебедь Грин? Что-то его не видно. Быть может он уже улетел в теплые края?
А затем, демонстративно опустив голову вниз, словно удивляясь, замечали его, и тотчас радостно кричали своим юношескими лебедиными баритонами:
— Да вот же он! Он здесь наш братец великан!
— Га-га-га! Га-га-га! — то и дело слышалось со всех сторон.
У маленького Грина на глаза наворачивались слезу, и от обиды кружилась голова.
— Папа! Папа! Они опять дразнят меня, — жалобно попискивая, бежал он к отцу. — Папа скажи им, пусть перестанут!
И лишь стоит отцу бросить строгий взгляд в сторону гогочущих над малышом хулиганов — братьев, те боязливо умолкали и робко опускали головы.
А однажды, зябким осенним вечером, Грин прижался к сильной и теплой отцовской груди и слушая удары могучего сердца с нескрываемым сожалением спросил:
— Папа! Ну когда я стану настоящим лебедем?
— А как ты понимаешь, что значит быть настоящим лебедем? — ответил вопросом на вопрос отец.
— Ну это значит быть большим, сильным, белым и красивым, иметь могучие крылья.
— Хм, интересно! — задумчиво произнес отец, — то что ты говоришь сынок, правда но лишь отчасти.
Это хорошо быть сильным, но и силачи иногда оказываются трусами.
— Как петух Рэт?
— Да как петух Рэт, он ведь видел, что кошка напала на цыплят, а сам испугался и убежал, хотя большой и сильный, и ему следовало бы заступиться за малышей.
Или, также хорошо быть красивым и грациозным. Но ведь ты сам видишь что самые красивые порою могут оказаться негодяями и подлецами.
И несмотря на то что у твоих братьев крылья в три раза больше чем у тебя, но летать они почему то страшатся. Зато им не стыдно обижать маленьких и слабых, и они своими крыльями только то и делают, что хлопают тебя и других малышей по макушке.
И у огромных птиц могут быть очень маленькие сердца, не способные любить, прощать и проявлять мужество, — задумчиво произнес отец.
— Но что же тогда значит, быть настоящим лебедем? — широко открыв глаза, спрашивал птенец Грин.
— Быть настоящим лебедем? — призадумался отец.
— Быть настоящим лебедем, значит иметь доброе и храброе сердце! Быть настоящим лебедем значит совершать благородные и смелые поступки.
— Как дядя Брайт? Когда на его жену, тетю Вайт напала хитрая лиса, он бесстрашно бросился ее защищать.
— Да именно так!
— Но ведь хитрая лиса могла его смертельно поранить!
— Да и в этом настоящее благородство. Такой должна быть настоящая любовь. Таким должен быть каждый настоящий лебедь! И еще настоящий лебедь обязательно должен уметь мечтать. Ведь мечты это крылья нашей души. И тем, кто не научился летать душой, нет никакого проку от полетов над деревьями и домами.
Настоящий лебедь умеет прощать недругов и готов всегда приходить на помощь к тем, кто нуждается в нем. Вот что значит быть настоящим лебедем, — подытожил отец.
— Я понял папа! Теперь, я буду стараться, быть именно таким как ты мне сказал. И я надеюсь что ко дню «Белых лебедей» все это осуществится.
— Молодец сынок! Я верю, что у тебя все получится. А день белых лебедей, особый день когда молодых лебедей торжественно причисляли к стае, очень близок так что поспеши.
— Нужно постараться и нужно поспешить, — твердил маленький Грин засыпая, — и тогда, быть может стая согласится считать меня настоящим лебедем.

А поутру, проснувшись, он вышел во двор и снова услышал насмешливое хихиканье подростков-цыплят. Но вспомнил слова отца и плакать не стал, и обижаться тоже не стал. Просто подумал, они же еще глупенькие и не понимают что это такое мечтать быть настоящим лебедем. Срывающимся звонким голосом он громко прокричал насмешникам:
— Эй ребята! Зря вы так. Мы ведь были друзьями. И может быть еще будем потому что я вас прощаю!
Те удивленно умолкли и пристыжено опустив головы понуро разбрелись по двору размышляя над услышанным.

А к обеду оказалось что маленькому утенку, поранившему утром лапку, не хватило хлебных зерен. Здоровые гогочущие братья — лебеди все съели, пока он медленно ковылял к миске с едой. И тогда, малютка Грин, пожалев бедолагу, поделился с ним половиной своего обеда. Наевшись утенок пискнул радостно:
— Спасибо!
— На здоровье! — ответил Грин и почувствовал, как сильное отцовское крыло по-дружески хлопнуло его по плечу. Так и прошел день. И пока малышу Грину удавалось поступать так как должен поступать настоящий лебедь. Впереди тихая и спокойная ночь и новый день который приготовил ему новые и нелегкие испытания. Но Грин не боялся, потому что почувствовал, как в своих мечтах он начинает летать и у него это даже очень неплохо получается.

А на день следующий он со своими рослыми братьями отправился к реке, чтобы они там учились летать. Братья как всегда, вместо того чтобы заняться делом, принялись ссориться, гикать друг на друга и даже драться. Стоило им появиться у реки как на всю округу понеслось: крик, шум, гам, гогот. Пыль столбом, и клубы пуха, который братья выщипывали друг у друга. И никто, конечно же, не смотрел на небо. А это большая ошибка. Потому что оставляя безопасный двор, птенцам следует всегда быть на страже и каждую минуту зорко и внимательно всматриваться в голубое небо и в зеленую даль лугов. Не приближается ли опасность? Так их всех учил отец. Только вот братцы отцовский урок позабыли. Как же тут упомнить отцовские уроки, когда такой шум вокруг. И напрасно. Потому что прямо над головами сорящихся птенцов появились две черные точки — коршуны приготовились к нападению.
Только лишь Грин заметил их и что было мочи закричал:
— Берегись, коршуны, убегаем! — но никто его не услышал. Тогда Грин подбежал к одному из братьев и постарался схватить его клювом за крыло, но тот лишь отмахнулся от назойливого малыша. И тогда маленький Грин решил во что бы то ему не стало спасти своих братьев и для этого нужно, просто необходимо позвать отца и взрослых лебедей. Со всех ног о что было силы побежал звать на помощь, а хищные коршуны тут же заприметили маленький светлый комочек, неловко передвигающийся на зеленой траве. Мгновение и один из хищников, прицелившись, камнем ринулся вниз. Острые когти вонзились в мягкую землю всего лишь в миллиметре от хвоста бегущего Грина. И он, при виде такого близкого врага, с еще большим рвением рванул к к деревянной калитке.
— Папа! Папа! Там коршуны!
— Я понял сынок, — отвечал на ходу отец, заметивший как хищная птица едва не схватила в свои когтистые лапы его маленького сына. По его приказу вся стая взрослых лебедей поднялась в воздух и как раз вовремя подоспела к месту, над которым парили коршуны. Опасность миновала.
— Сегодня ты спас своих братьев, — ласково сказал ему отец тем вечером.
— Значит, я скоро стану настоящим лебедем?
— Уверен, что станешь, — отвечал отец и Грин, прижимаясь к нему, улыбнулся счастливой улыбкой и мирно уснул.
А на следующий день всем объявили, что после обеда начнется торжественная церемония, посвященная празднованию дня белых лебедей. Молодых лебедей уже не будут называть птенцами, их примут в стаю. По одному каждый из его братьев будет выходить на возвышенный холм, и одобрительное кивание головой членов стаи будет означать что он принят, а недовольный гогот — что такого не следует называть настоящим лебедем. Когда Грин подумал об этом, у него задрожало сердце. Он представил, как будет стоять рядом с сильными и высокими братьями, у которых уже получается летать, у которых крылья белоснежные словно облака и ему стало не по себе. Захочет ли стая признать его настоящим лебедем, или они начнут недовольно гоготать при виде невзрачного, маленького недоросля. Как мне вынести этот позор? — спрашивал себя маленький, Грин и его лицо час от часу становилось все более печальным. Это заметил отец и с любовью, обнимая его, сказал:
— Грин, сынок! Ты ведь помнишь, что значит быть настоящим лебедем? Не правда ли? Выше клюв, летает тот, у кого есть крылья мечты.
— Спасибо папа! Просто я очень переживаю! — жалобно отвечал Грин.
— Не раскисай, у тебя все получится!
— Хорошо! — повеселевшим голосом сказал Грин и неспешной походкой вышел во двор.
А во дворе, братья — здоровяки готовились к приближающейся церемонии. Они чистили свои перья, горделиво расправляли крылья и то и дело посматривали в корыто с водой, любуясь своим изображением.
— А Грин! Готов услышать гогот стаи? Или ты надеешься стать лучшим лебедем сезона? — Такое звание обычно присуждали одному из молодых лебедей. Обычно это был самый сильный, самый красивый, самый большой лебедь. Тот, кто в будущем мог бы стать вожаком всей стаи. Грину было очень обидно слушать их злые шутки, он уныло опустил голову и готов был горько заплакать, но вспомнил слова отца. Настоящий лебедь тот, кто умеет прощать. Поднял голову и посмотрев каждому из братьев в глаза, стараясь сделать твердым свой голос, сказал:
— Я мечтаю стать настоящим лебедем и поэтому прощаю вам ваши глупые шутки!
— Га-га-га, — понеслось со всех сторон, но смельчак Грин, не обращал на их смех никакого внимания. Прозвучал призыв — «На собрание» и все лебеди поспешно направились к зеленому холму.
Вожак стаи мудрый и могучий Саинтос обратился к собравшимся:
— Мои братья, белые лебеди! В этот день отрадно видеть пополнение, новобранцев, желающих вступить в ряды стаи. Еще вчера они были птенцами, но сегодня возмужали, окрепли, выросли. Вы уже не птенцы, но и еще не лебеди. Потому что настоящий лебедь тот, кто готов своей жизнь пожертвовать ради блага стаи. И для этого ему нужны любовь, мужество и сила духа. И этого я желаю каждому из вас. И да пусть решит стая, кто из вас достоин и кто готов называться белым лебедем. Воцарилась полная тишина, обозначающая полное согласие стаи со словами вождя, и еще бесшумное кивание голов видимым образом подтверждало истину каждого из сказанных слов.
После вступительной речи, по жесту вожака молодые лебеди по одному поднимались на холм. Каждый становился рядом с вождем Саинтосом и кивание головами всей стаи свидетельствовало о желании взрослых лебедей принять в свои ряды нового лебедя. Все братья Грина были похожи на настоящих лебедей, белые огромные крылья, длинные шеи, величавый красивый и даже гордый вид. Наблюдая за ними, Грину захотелось спрятаться или убежать. Ведь он был совсем не такой. Он не белый а серый, он не большой а маленький, он не сильный а слабый и шея у него короткая. Но убегать было поздно, потому что подошла его очередь подниматься на холм. Он последний и взоры всей стаи устремлены на него. Он думал что в тот момент лучше провалиться сквозь землю. Сгорая от смущения и стыда он дрожащими шагами подошел к вожаку и боясь поднять глаза замер. Сейчас начнется! Подумал Грин, готовясь к тому, чтобы услышать недовольный гогот стаи. Но стая молчала, хотя и головами никто не спешил кивать. Лебеди размышляли.
— Перед тем как вы примете решение, я хочу вам сказать, что у маленького Грина есть мечта. И даже если он не вышел ростом то, поверьте у него храброе сердце. Он доказал это вчера когда предупредил всех нас о нападении коршунов. Да у него не такие могучие крылья как у его братьев, но я вижу его сильный и могучий дух, благодаря которому он умеет любить и прощать, мечтать и быть благородным. А теперь решайте! — приказал Саинтос.
И в полном молчании, вся стая принялась дружно кивать головами. И Саинтосу показалось, что так усердно они еще ни разу не кивали.
— Вот видишь! — торжествующе он сказал маленькому Грину, — теперь ты настоящий лебедь.
— А теперь мои братья лебеди мы изберем того, кто достоин носить звание «Лучшего лебедя осени». Говорите, я слушаю вас, — громко обратился к стае вожак и с довольным важным видом повернул голову в сторону строя чтобы обозреть ровный молодых лебедей. В самом конце ряда стоял светящийся от счастья Грин. Как же ликовало его сердце! Теперь он настоящий лебедь. Он то и дело с поднимался на цыпочки, чтобы увидеть своего отца, подмигивал двумя глазами и радостно улыбался. Он настоящий лебедь. Восторг юного сердца был настолько сильным что Грин, уже не мог слышать того что говорит вожак. Это конечно же важно, казалось ему. Но что может быть важнее того что его мечта осуществилась, и теперь он настоящий лебедь. Он бы еще долго приходил в себя, предаваясь блаженным мечтаниям, если бы не услышал, как кто-то из стаи негромко, но твердо произнес его имя.
— Грин! — прозвучало в уважительной тишине.
— Грин! — повторил еще чей-то голос и изо всех сторон послышалось разноголосое:
— Грин! Грин! Грин!
И знакомый голос отца:
— Грин! — и тишина.
— Грин! — Подойдя к нему сказал Саинтос, — старя приняла решение. Ты лучший лебедь осени.
— Грин! Грин! Грин! — хором закивала стая.
— Да будет так! Грин лучший лебедь этой осени! У него доброе сердце, у него благородная душа, в нем смелый и сильный дух, да будет, так как решило собрание! — И могучий Саинтос изо всех сил прижал маленького Грина к своей широкой груди, обнимая.
Когда он выпустил его из объятий к сыну подошел отец и со слезами счастья в глазах, заключил его в свои объятия, говоря:
— Ты достоин этого! Мы любим тебя сынок!
— Спасибо папа! Спасибо что научил меня быть настоящим лебедем! Я тоже тебя люблю и буду всегда, и всеми силами служить нашей стае.
— Ты молодец! — И отец, потрепав его крылом по плечу отошел, потому что все лебеди выстроились в ряд, для того чтобы обнять и поздравить маленького Грина — лучшего лебедя осени.
Вот видите, несмотря на маленький рост и не самый красивый вид птенец Грин превратился в настоящего лебедя. Мы не знаем, почему он не смог вырасти большим и сильным, но вся стая знает то, что ни у кого нет сердца больше, чем сердце маленького Грина. Он стал тем, кто умеет прощать, любить и мечтать. А то что он смел как настоящий лебедь он докажет всем и еще не один раз. И не исключено что скоро, очень скоро, стая присвоит маленькому Грину звание «самый храбрый лебедь». Но это уже другая история. А в этой истории маленький Грин, на следующий день после «Дня белых лебедей», как всегда рано утром вышел во двор и к своему удивление не услышал привычные:
— Грин малявка! Или Грин слабак! — Напротив, все с восхищением и уважением посматривали на него. Какой же он малявка или слабак, он «лучший лебедь осени». А впрочем, если бы и услышал что-нибудь глупое обидное, он не стал бы обижаться и плакать. Зачем, ведь он настоящий лебедь. А настоящий лебедь тот, кто умеет любить и прощать.

[liliadolin]

№6
КАЗАК-БОГАТЫРЬ

Случилось это еще в ту пору, когда иноземные полчища разоряли землю Русскую. Единственной преградой на пути врагов были казаки, охранявшие рубежи Родины. Много тогда славных казаков погибло и, казалось, нет такой силы, которая могла бы остановить иноверцев.
Жил в одной станице Степан — казак, силушки немереной да храбрости непревзойденной. И как-то напали на его станицу враги. Полегли тогда все казаки в этой кровавой сече, никого не пожалели басурманы: ни детушек малых, ни стариков, ни женщин. Чудом выжил один лишь Степан-богатырь. Упал он на землю и зарыдал:
— Ой, ты, земля-матушка, дай мне силы уничтожить врагов. Чтоб не могли они, поганые, осквернять поля и реки твои и убивать души невинные детей твоих.
Долго стенал казак… Наконец, уснул в степи сном беспокойным, а, проснувшись, почувствовал в себе силы могучие. Повел плечом — горы зашатались, топнул ногой — земля задрожала. Взял Степан булаву да давай врага гнать с земли казачьей. Тут и другие казаки ему на подмогу пришли. Очистили они землю от иноверцев, и Степан говорит казакам:
— Устал я, братцы! Прилягу под курганом, силушки богатырской наберусь, если враг нападет, то разбудите меня. Да, смотрите, по пустякам не тревожьте, не то худо вам будет.
И уснул Степан богатырским сном. Прознали басурмане, что Степан-богатырь спит, и вновь напали на казаков.
— Ну, что, братцы, неужто без Степана врага не отобьем? Не будем по пустякам будить богатыря, — решили на сходе казаки и сами прогнали басурман.
Прошло много лет, а Степан-богатырь так и спит, набирается сил богатырских для решительной битвы. Казаки же и землю стерегут, и сон Степана охраняют.
Нападают враги, а казаки не тревожат богатыря по пустякам, сами справляются. А с годами и забывать начали о Степане.
Как-то казачата решили посмотреть на казака-богатыря. Пришли к кургану, а там вместо Степана огромный валун лежит. Не пригодилась видно, казаку силушка богатырская, и земля-матушка забрала ее у Степана, превратив его в камень. Говорят и по сей день лежит этот камень под курганом, как бы в назидание другим казакам: «Раз дала силу тебе матушка-земля, охраняй ее, а не жди, когда тебя позовут».

[liliadolin]

№7
АЛЬПИНИСТЫ

До альпинистов, висевших над пропастью, оставалось несколько метров, когда единственный спасатель, который добрался по канату до них, пытался приблизиться, чтобы докинуть им спасительную лебёдку.
Но увидев его, эти безумцы стали оскорблять его, плеваться и насмехаться над ним.
— Эй, спасатель! Спаси себя самого, — кричали они, и стали отталкивать его.
Несмотря на это, спасатель пытался накинуть лебёдку на них, но те оттолкнули лебёдку, а его самого сбросили в пропасть.
И продолжая висеть над пропастью, они звали на помощь, и возмущались что её так долго нету...

[liliadolin]

№8
ЛИШЬ БЫ ЗДОРОВЬЕ БЫЛО

— Лишь бы здоровье было, — сказал тамада, и гости осушили бокалы.
— Главное, здоровье. А остального мы добьёмся сами, — самоуверенно сказал другой, заканчивая свой тост.
— Друзья! Выпьем за здоровье. Чтобы оно нас никогда не покидало, — сказал третий.
— За здоровье...
— За здоровье...
— За здоровье.

В богато отделанной гостиной, утопающей в роскоши, собрались все его близкие и друзья: его молодая и красивая жена, его молодая и красивая любовница, его преуспевающие и верные друзья, его верные управляющие, его многочисленные адвокаты, его... его... его...
В центре гостиной, над старинным и богато украшенным столом, висела такая же старинная, кованная люстра. За эту самую люстру и была привязана верёвка, на которой висело его тело... Такое молодое и здоровое...

[liliadolin]

№9
БЫК И ГОЛУБЬ

Холодная безлунная ночь. В лесу около костра собрались люди. Они были очень разные, но никому из них не хотелось ночевать в одиночестве среди подозрительных шорохов и пугающих звуков.
Все жались поближе к огню, протягивали к нему руки, пытаясь согреть замёрзшие пальцы. И каждый видел что-то своё: один — яростное, своевольное пламя, другой — дарящий тепло очаг.
Но замёрзли не только пальцы — сердца людей сковывал холод и бессознательный страх. Раздавались скрипы высоких сосен, покачивающихся на ветру, трава была влажной от росы.
И вот, люди стали спорить. Чем сильнее возмущался каждый, тем ему сильнее казалось, что холодная атмосфера вокруг рассеивается, и страха нет.
— Наши Боги самые сильные! — кричали одни. — Они древнее и создали этот мир!
— Бог один, — уверенно утверждали другие, — а всё остальное — скверна и порождение Сатаны!
— Правда за нами, — не унимались первые.
— Мы знаем истину! — не соглашались вторые.
Кто-то уже вскочил со своего места, размахивал руками и пытался перекричать соперника.
— Ответьте мне на один вопрос, — послышался тихий, но уверенный голос.
Все обернулись. Это говорил высокий седовласый старик. У костра его раньше не было... Он вышел из леса и присоединился к собравшимся. Погладив длинную бороду, старик продолжил:
— Что важнее, мужество или милосердие?
— Конечно мужество! Свободен тот, кто силён! — ответили одни.
— Милосердие! — заспорили другие, — только прощая можно искоренить зло.
— Милосердие без мужества — слабость, — произнёс старик и добавил: Мужество без милосердия — жестокость.
Люди стояли молча, задумавшись над его словами. Старик обвёл глазами всех, кто находился около костра, развернулся и зашагал обратно в лес.

— Смотрите! — воскликнул кто-то.
Люди повернулись в ту сторону, где исчез старик. И одни увидели белого голубя, уносящегося в поднебесье, а другие — златорогого быка, исчезающего в чаще леса.