МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ: «Полнолуние» - мистика или сказка для взрослых (до 20 000 знаков с пробелами) - МУЗЫКАЛЬНО - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОРУМ КОВДОРИЯ

Перейти к содержимому

  • 6 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • Последняя »
  • Вы не можете создать новую тему
  • Тема закрыта

«Полнолуние» - мистика или сказка для взрослых (до 20 000 знаков с пробелами) Конкурсный сезон 2017 года.

#21 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 23 января 2017 - 17:55

21

ДОМ


Пожалуй, самая трудная часть переезда – последние полчаса в старом доме. Ты мечешься по комнатам, пытаясь понять: всё ли ты положил в разрывающуюся от вещей сумку или, подобно ребёнку, заворожённо осматриваешь каждый угол, трепетно вспоминая старые добрые дни. Вот и сейчас юная журналистка Арма Геддон тоскливо прощалась с местом своего детства. Её хрупкие пальцы нежно касались стен здания, а в голове неустанно крутился лишь один вопрос: «Неужели завтра я буду в столице?».
Молодые люди не любят провинциальный дух. Признаться, многие готовы отдать последние деньги, лишь бы забыть о позорном клейме деревенского жителя. Арма не была исключением. Всю сознательную жизнь она провела в ожидании переезда. Получив образование в этом захудалом краю, она ни минуты не сомневалась в своей готовности к покорению новых вершин. Ей ужасно надоел этот знакомый с детства дом, который, к тому же наводил на неё печальные воспоминания об ушедшей из жизни матери. Несколько лет назад самый близкий человек Армы заболел весьма странной болезнью, вылечить которую провинциальные врачи не сумели. Главным виновником смерти её матери девушка считала этот ужасный город, не способный обеспечить людям достойное существование. Переезд стал для неё делом принципа.
Она нисколько не колебалась, подписывая документы на продажу дома. Более того, в день, когда риэлтор с коварной улыбкой на лице сообщил ей, что покупатели перевели деньги, девушка устроила самую шумную вечеринку, которую только знал этот город. Получив предложение работать в столице, Арма заплакала от счастья и, протерев портрет матери, она блаженно прошептала: «Наконец-то!»
Почему же теперь, когда до рейса осталось около получаса и всё, что отделяет её от новой жизни, - лишь скорость медлительного таксиста, ей стало невыносимо грустно? Как вышло, что ненавистные стены неожиданно приобрели новые тона призрачного детства? Неужели Арма Геддон будет скучать по этому унылому двухэтажному зданию? Томно вздохнув, она присела на поскрипывающий диван, оставленный на растерзание новым хозяевам. Окинув взглядом просторную комнату, девушка поняла, что наряду с плохими воспоминаниями, этот дом хранит и тысячу счастливых моментов: здесь, в центре зала, располагался огромный стол, за которым не раз собиралась вся семья Геддонов, а на втором этаже маленькая Арма засыпала в розовой кроватке под чарующий голос любимой матери. Мама… А ведь когда-то она ходила по этому полу! Хорошее было время…
– Значит, - неожиданно раздался странный, похожий на скрип, голос, - ты всё-таки уезжаешь?
– Конечно, – равнодушно ответила Арма. – В этом городе жить нельзя. А с кем, простите, я говорю?
– Я… Ох, не стоило все это начинать… Понимаете, Арма, я… Как бы точнее сказать… В общем… Я – ваш Дом.
Девушка испуганно спрыгнула с дивана. Чувства горести и тоски резко сменились непониманием и смущением. Выискивая огромные глаза или губы на стенах, она впервые почувствовала себя в шкуре неугомонных звёзд реалити-шоу, и, сказать честно, ей это не особо понравилось.
– Это чья-то шутка? – Настороженно спросила Арма.
– Нет! Вовсе нет! Что ты! Просто…
– Так! – она резко перебила собеседника.
В её нервно подрагивающем голосе стали заметны нотки обеспокоенности.
– Я не знаю, кто и с какой целью все это устроил, но если вы не прекратите прямо сейчас, я вызову полицию!
– Что? Нет! – раздался взволнованный крик. – Не нужно никого вызывать! Всё хорошо!
– Я считаю до трёх! Если вы не покинете мой Дом – пеняйте на себя! Один…
– Арма, пожалуйста, перестаньте…
– Два…
– Мы знакомы двадцать шесть лет…
– Три…
– Я просто не хочу терять вас, Арма!
Неожиданно слова таинственного шутника задели ранимую девушку. Изумлённо уставившись на стены, она выронила из рук новенький мобильный телефон, купленный несколько дней назад в скромном городском салоне. Подобно треснувшему экрану устройства, скептицизм Геддон не сумел устоять против скромных и искренних фраз её собеседника. Арма поймала себя на мысли, что верит этому загадочному скрипучему голосу.
– Ладно. Допустим, ты действительно говорящий Дом, – она с огромным трудом озвучила столь невероятный факт. – Почему же ты столько времени молчал?
– Ох, понимаете… Я хотел, но… Если честно, не знал с чего можно начать разговор…
– Забавно. Только сейчас у нас появились общие темы для тёплой беседы. Признаться, мне даже немного неловко перед тобой.
– Знаешь… Ничего страшного. Я… Я всё понимаю. Честно.
Между ними возникла неловкая пауза. Каждый хотел что-то сказать, но, несмотря на взаимное желание выговориться, никто не решался начать диалог. Наконец, томно приподняв пыльные ковры, Дом спросил:
– Может быть, мой вопрос неуместен, но… Почему вы решили уехать?
– Здесь меня ничего не ждёт, – вздохнула Геддон. – Только печальные воспоминания и скорая смерть.
– Ох! Мне кажется… Наверное, вы не правы! Очень не правы! Ведь я… Я всегда буду ждать вас, Арма!
– Очень мило с твоей стороны, – блёклая улыбка скользнула по ее лицу. – Я ценю это. Понимаешь, моя мама хотела, чтобы я уехала отсюда. Она мечтала о том, чтобы я забыла эту глушь. Теперь, когда мне предложили должность редактора в столице это может осуществиться!
– Милая Арма, не подумайте ничего плохого, но… Вы неправильно поняли госпожу Хелен! Наверное… Она, конечно, не говорила этого в моих стенах, однако… Мне думается, что ей хотелось видеть вас именно здесь!
– С чего ты это взял? – Геддон возмущенно топнула ногой. – Она ненавидела это место! Мама умирала, а местные врачи были не в состоянии помочь ей!
– Вы абсолютно правы… Но, не поймите неправильно, до того, как умереть… Она здесь жила. Ходила по этому самому полу! Была счастлива! Скорее всего… Мне кажется, ей было бы неприятно узнать тот факт, что её дочь продала семейное гнездо кому-то другому…
Разные чувства наполнили сердце Армы: раздражение переплеталось с ощущением собственной вины, что пагубно влияло на девушку, не привыкшую испытывать подобный спектр эмоций. Пытаясь поскорее закончить надоевший диалог, она выглянула в окно, тщетно пытаясь найти искристо-жёлтое такси.
– Вы на меня обижены, – продолжил Дом. – Но… Подумай сама… Неужели мама хотела, что бы какой-то незнакомый ей человек рассматривал отметки вашего роста? Может быть, вы уже забыли о них… Но я помню. Они нацарапаны на моём…
– Дверном косяке, – перебила его девушка. – Я помню.
– Вот! Видите! А может… Вы помните, как госпожа Хелен прыгала от радости, когда узнала о вашем поступлении в университет?
– Прекрати, пожалуйста…
– А те ночи, когда вы болели в детстве… Ох, я никогда не забуду ваш кашель! Вы не на шутку пугали меня! Ваша матушка… Она же не могла сомкнуть глаз! Пела вам колыбельные, гладила по плечу…
– Прекрати! Да, она была здесь счастлива! Она, но не я! Я не хочу повторить её судьбу! Умереть непонятно где и непонятно из-за чего!
За окном раздался странный, похожий на звериный рык, звук. Машина наконец-то стояла во дворе дома Армы Геддон. Хмурый таксист, слегка прихрамывая, учтиво открыл багажник. Его усталый взгляд источал неизмеримую грусть и тоску.
– Это за мной. Прости, но мне пора…
– Стой! Погоди! – закричал Дом. – Ты не можешь так просто уехать! Нужно попрощаться как следует!
– Водитель не может ждать.
– Может! Поверь! Присядь! Поговори со мной, милая!
– Нет. Я ухожу. Навсегда.
– Почему? Почему ты так поступаешь со мной! Ты… Ты ведь плохая хозяйка! Когда ты в последний раз была в подвале? А ведь там всё плохо! Даже ужасно! Древесина… Она сгнила из-за сырости! Все это время я держался из последних сил! Из-за того, что хотел увидеть твоих… Наших детей! Я люблю тебя, Арма Геддон! Останься со мной… Пожалуйста…
Будучи не в силах найти подходящие слова, она закрыла дверь на замок. Передав таксисту огромный чемодан, Арма села в салон автомобиля. Ей не терпелось поскорее покинуть это место. Прижимая к себе портрет матери, девушка всё дальше и дальше уезжала от дома своего детства. Неожиданно позади них раздался таинственный звук, заглушившийся рокот мотора. Тревожно обернувшись, Геддон тщетно попыталась отыскать источник столь оглушительного хлопка.
– Странно, – пробурчал водитель. – Этот звук напомнил мне грохот разрушающегося здания… Наверное, показалось.
0

#22 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 23 января 2017 - 22:41

22

ЧУДЕСНАЯ СТРАНА

Поверьте мне на слово, а лучше запишите: коты всегда умнее своих так называемых хозяев. Даже если кот кажется круглым дураком, это ни в коем случае не соответствует действительности. Просто Вы недостаточно прозорливы, чтобы разгадать его хитрость. Зачем ему демонстрировать свой интеллект и образованность? Какой смысл? Этим он лишь поставит своего хозяина в неловкое положение. Судите сами. Любой кот в совершенстве знает основы квантовой физики и органической химии. Он может в уме решать логарифмы и извлекать корни из шестизначных чисел. Не говоря о том, что любой мало-мальски уважающий себя кот владеет хотя бы десятью иностранными языками! Скажите, много ли на свете людей, способных похвастаться такими же познаниями?
Что уж говорить об умениях, попросту недоступных человеку. Например, телепатия, называемая просто «Единый кот». Или способность общения с духами. Очень утомительная способность, к слову говоря. Хотя иногда и полезная.
Поэтому воспитание котов и их врождённый такт не позволяют им кичиться своим превосходством перед человеком, так искренне любящим их и убирающим за ними туалет. Что, однако, не мешает им относиться к людям с некоторой долей иронии и снисхождения. Некоторые консерваторы даже называют людей своими домашними животными. Разумеется, таких меньшинство. Прогрессивные коты уважают людей и выступают за мирное сосуществование и разделение обязанностей. За человеком закрепляются хозяйственные функции. В компетенцию же кота входит создание благоприятной атмосферы в жилище, налаживание контактов с добрыми духами и отпугивание злых, а также забота о физическом и моральном здоровье человека. Следить за этим необходимо в обстановке полной секретности, чтобы у человека не возникло ни малейшего подозрения. Так спокойней, право слово. Кто знает, что ему в голову может взбрести? Так и живём.
А теперь, собственно, и начинается наша история.
Крымов вошёл в номер и разбудил спящую Алику. Он начал в спешке собирать вещи, при этом уговаривая её бежать с ним. Как он выразился, «заметать следы». Но Алика сказала, что никуда не поедет. Крымов понял причину этого отказа. Он достал из кармана фотографию и бросил её девушке на колени. Он сказал, что Бананан уже мёртв и лежит на дне моря. После этого он ушёл в ванную. Алика плакала. Вытерев слёзы, она достала из ящика спрятанный там пистолет и, неумело держа его в руках, несколько раз выстрелила Крымову в спину. Его окровавленное тело упало в ванну. Алика вернулась в комнату и зарылась в кучу одежды на кровати.
Вскоре появилась милиция. Мёртвое тело вынесли наружу. В номере остались Алика и два следователя. Девушка попросила у них разрешения поставить кассету – ту самую, которую ей когда-то дал Бананан. Следователи не возражали. Алика включила магнитофон и зазвучала песня группы «Браво» - «Чудесная страна».

Недавно гостила в чудесной стране,
Там плещутся рифы в янтарной волне.
В тенистых садах там застыли века,
И цвета фламинго плывут облака.

Песня закончилась. Экран почернел, и на нём появились титры: «… Но это не конец истории. Было бы несправедливо не рассказать, что было дальше. Впрочем, всё только начинается».
На этом моменте Сергей нажал на «стоп» и остановил фильм. Помолчал, подперев голову кулаком. Затем, вдруг вспомнив о моём существовании, повернулся ко мне и почесал меня за ухом. Я блаженно растянулся на подоконнике, всем видом одобряя его действия.
- Ну, что, Кешенька? Заснул? Ну кто тут мой котик? Кто тут мой пушистый?
Ну, я, я. Кто же ещё? Не хватало только, что бы ты других котов за ухом чесал.
Ну а то, что я заснул – тут уж ты сам виноват. Я, конечно, «Ассу» люблю, хороший фильм (хотя у Соловьёва и получше есть), но ведь я же её наизусть знаю. Ты её каждый вечер смотришь. И каждый раз концовку опускаешь. Ту, в которой Цой на стену выходит и перемен требует. Вот её бы я посмотрел, уж очень давно не видел. К сожалению, каждая попытка кота воспользоваться пультом от телевизора всегда вызывает у людей шквал возмущения: «А ну перестань, хулиган!» Как им объяснить, что по другому каналу сейчас идёт Феллини, смотреть которого намного приятней, чем выпуск новостей?
Сергей пошёл на кухню и закурил. Пришлось и мне вставать с тёплого подоконника и трусить за ним.
Ах, Серёжа, зачем ты так много куришь? Невыносимая привычка. За год жизни с тобой я и сам, кажется, провонял табачным дымом насквозь. И вообще, что-то ты отвлёкся. Философия философией, но о насущных делах забывать нельзя.
Я сел перед холодильником, посмотрел на него, потом вопросительно на Сергея. Но тот слишком глубоко погрузился в раздумья. Я подождал с минуту, потом потёрся об его ногу. Он отрешённо погладил меня от головы до основания хвоста. Мур, это приятно. Но я имел в виду несколько иное. Ладно, плевать на гордость. Я жалобно мяукнул, глядя ему прямо в глаза.
- Ой, да ты ж голодный. Сейчас покормлю.
Вот так-то. Это урок всем на будущее – кот всегда добьётся своего.
Я начал ужинать, а Сергей – насвистывать мелодию «Чудесной страны».
Забавный ты человек, Сергей. Каждый день делаешь одно и то же. Ни свет, ни заря уходишь на свою нелепую работу, занимаешься там никому не нужной ерундой (мне об этом офисная кошка Маруся по «Единому коту» рассказывала), а потом приходишь домой и в который раз смотришь свою «Ассу».
- Кеша, а ты знаешь, почему я не могу перестать смотреть этот фильм?»
Я вздрогнул. Никак такого не ожидал. Хотя кот Василий из третьей квартиры и предупреждал меня о чём-то подобном. Его хозяйка, дряхлая пенсионерка, уже давно научилась настраиваться на мысли своего питомца. Не читать, разумеется, до такого люди ещё не доросли. Но чувствовать и спонтанно реагировать – да, бывает. На такое способны люди настолько одинокие, что другое общение им попросту недоступно. Вот и мой Сергей научился.
Ну что ж, пообщаемся. Я запрыгнул на свободный стул и с интересом взглянул ему прямо в глаза. Но он этого, кажется, не заметил.
- Знаешь, - сказал Сергей, глядя в окно, - меня завораживает эта «чудесная страна. Люди могут погибать, судьбы – рушиться. Всё может быть очень плохо, хуже некуда, но всегда есть возможность спрятаться в чудесной стране.
С этими словами он закурил очередную сигарету. Дым попал мне в лицо, и я с недовольным фырканьем скрылся под кухонным столом. Ну как можно дискутировать в подобных условиях? Мне есть что сказать, но делать это, сидя под столом и глядя на протёртые коленки собеседника – нет уж, увольте.
Сергей потушил сигарету, немного побродил по квартире и, наконец, лёг спать. Я запрыгнул на кровать рядом с ним, помассировал точку на его ноге, чем облегчил ему ноющую головную боль, затем отогнал от него все мрачные мысли и улёгся в ногах. Через несколько минут Сергей умиротворённо заснул. Мне спать ещё не хотелось, и я пошёл прогуляться по квартире.
Бытует мнение, что коты спят весь день. Разумеется, это мнение (как и большая часть мнений о котах) не имеет под собой никаких оснований. Тут мы имеем дело с терминологической путаницей. То, что кот лежит на месте с закрытыми глазами, вовсе не означает, что он спит. На самом деле, он общается с другими котами посредством «Единого кота». Я могу связаться с любым котом на свете и через него прочитать любую книгу, посмотреть любой фильм и увидеть любое место на Земле. А также я могу просто потрепаться с этим котом. А действительно спим мы очень мало, не больше четырёх часов в день.
Итак, спать мне не хотелось. Я вернулся на кухню и дочиста вылизал миску. Затем шикнул на двух вредных копошившихся барабашек – от испуга они выпрыгнули сквозь окно и повисли на карнизе, злобно поблёскивая глазёнками. Не люблю этих пакостников. А особенно невзлюбил после одного случая, когда я погнался за одним из них и, не рассчитав траекторию, случайно опрокинул вазу со стола. Сергей потом долго ругался – как будто я нарочно это сделал. Ваза, кстати, была на удивление уродливой, так что мог бы и спасибо сказать.
Барабашки вредные и неугомонные. От них одни неудобства. Другое дело – призрак старой графини, обосновавшийся за холодильником. Умная, образованная женщина, с ней бывает интересно поболтать бесконечными зимними ночами. Я учтиво поздоровался с ней.
- Доброй ночи, Иннокентий, - проговорила она и степенно выплыла на улицу. Сегодня она была немного не в духе. Придурковатый сосед, весь день сверливший стену для своих непонятных нужд, порядком утомил всех обитателей дома, и живых, и мёртвых. Надо будет на него этих барабашек натравить.
Завершив свой ежедневный обход и убедившись, что всё в порядке, я подошёл к приоткрытой двери в ванную комнату, зашёл внутрь и скрылся под ванной. Там, в пыльной стене, была дырка, вентиляционная отдушина, которая вела прямиком в чудесную страну.
В шесть часов утра зазвенел будильник. Сергей подскочил на кровати. Я был уже рядом, приветствуя его уютным мурчанием. Он гладил меня по шкурке, пытаясь прийти в себя после сна.
- Доброе утро, Кеша. Как спалось?
Спасибо, не жалуюсь.
- Ну что ж, не пора ли нам позавтракать?»
Ничего не имею против.
Трапеза прошла в обстановке дружеского веселья. Сергей был в приподнятом состоянии духа и развлекался тем, что выдумывал различные варианты моего имени, которые приходили ему в голову: «Кешка», «Кешунчик», «Кешандр», «Кешаноид». Звучало глупо, но чертовски уморительно, я даже посмеивался про себя. Однако если бы кто-то из знакомых котов это увидел, я бы сгорел со стыда.
Однако идиллические посиделки рано или поздно подходят к концу, дезертируя перед надвигающимися трудовыми буднями. Пора было собираться. Сергей заметно помрачнел. Он не любил свою работу, да и вообще предпочёл бы не выходить из дома – намного комфортнее он чувствовал себя здесь, со мной. Уже взявшись за ручку двери, он обернулся ко мне и сказал:
- Скучно мне, Кеша, скучно.
Я умильно мурлыкнул, чтобы хоть как-то поддержать его, но он даже не улыбнулся.
- И что, она действительно такая чудесная, эта твоя страна? - спросил Василий.
- Честное слово! Волшебная. Тенистые сады, изумрудные холмы. И море плещется. Всё как в песне.
- И вход под ванной?
- Да. Он ветошью был закрыт, так что я его не сразу заметил. А потом как-то раз морду сунул и обомлел.
- Ну, надо же, чудо какое!
Василий почесал у себя за ухом и на секунду выпал из беседы.
- Ты что же, не веришь мне?
Василий, перевернувшись, подставил солнцу другой бок.
- Да нет, почему же? Слыхал я о таком. Рассказывал кто-то.
Я удивился. Не подтверждению моих слов, а полному отсутствию какого-либо воодушевления.
- Постой. Я тебе тайну открыл великую, тебе одному. А ты толком и внимания не обратил?
Василий рассмеялся глухим старческим смехом.
- А на что мне твоя страна? Нас и здесь неплохо кормят. Я своё место нашёл, с Ангелиной Петровной. Здесь и помру. Ты пойми, друг мой, чудесная страна – она не для всех. Всем там тесно будет. Да и не нужна она всем. Вот ежели у кого совсем надежды не осталось, вот там ему и место. Как вот Сергею твоему. Мается, мается, а всё без толку…
Василий зевнул, а я глубоко задумался.
Надежды у Сергея, действительно, было маловато. Жизнь его перевалила через экватор. Большой должности не заработал, жена ушла к другому - одна радость в жизни - кот любящий есть. А кому он такой, бедолага, кроме кота-то нужен? Всё мечтает, книги читает… Я лично ничего плохого в этом не вижу, а вот другие не одобряют. Затюкали моего Серёжу. Он уже из дома выйти боится.
- Слушай, а что же делать? Неужели его действительно… Ну, туда… А?
- Ну, Иннокентий, это ты уж сам для себя решай. Под твою ответственность.
- Позволь, Василий! Как же это называется? Сам меня к этой мысли подводишь, а потом на попятную идёшь? Ты выскажись ясней!
- Не суетись. И не кричи. Старый я уже, нельзя на меня кричать. Я тебе повторю, что сказал – там ему самое место. А вот запихнуть его туда – это намного сложней. Тут уж никто за тебя не решит. Берёшь ты на себя такую ответственность? И потом, ты ведь своим мурчанием его под ванну не запихнёшь. Придётся ему открыться.
- Ой, а я ведь об этом не подумал.
- А ты подумай. Ладно, заболтался я с тобой. Чую, Ангелина Петровна моя с магазина возвращается, сейчас рыбки вкусной принесёт. Бывай, Иннокентий. Всё, отключаюсь.
Василий вышел из «Единого кота» и я остался один.
Нельзя людям открываться. Ни в коем случае. До добра не доведёт. Люди привыкли смотреть на котов как на безмозглых животных, которые только едят, спят и иногда с глупым видом мяукают. Котов можно не стесняться. В их присутствии можно говорить и делать всё, что только заблагорассудится. Уму непостижимо, сколько разных непотребств мы за свою жизнь перевидали.
И представьте, в один прекрасный день кот вдруг заявит своему хозяину: «Привет». Ну, сначала он в обморок грохнется, это понятно. А потом? А потом он поймёт, что всё это время был на виду у очень внимательного наблюдателя. Всё, что он в своей квартире натворил в одиночестве (ну, или вдвоём с кем-то) – всё это оценивалось и обсуждалось всеми котами в округе. Какие чувства это может вызвать?
Я лежал на подоконнике и смотрел во двор. Там было пусто, только тётка из соседней парадной выгуливала свою овчарку по имени Джек. Такого развлечения нельзя было упускать. Я улёгся так, чтобы меня было лучше видно, и принял расслабленную позу.
- А, здравствуйте, Джек, добрый день. Вы гуляете?
Джек поднял голову и посмотрел на меня.
- А я сижу один, как видите, скучаю, гляжу на облака и слушаю джаз.
Джек продолжал смотреть на меня, глаза его начали наливаться кровью.
- Это невыносимо, Джек. Ведь это хамство - не отвечать, когда с Вами разговаривают!
Джек не выдержал и разразился гнуснейшим лаем. Поводок натянулся, тётку потащило за своим озверевшим псом.
- Ах, какой Вы скучный тип, Джек. Ну Вас к чёртовой матери!
Он определённо разорвал бы меня на кусочки, если бы только мог допрыгнуть до второго этажа. И он был не прочь попробовать, но его хозяйка, наконец, взяла ситуацию в свои руки.
- Джек, а ну прекрати! Котов не видел, что ли?
Джек огрызнулся в последний раз, понурил голову и пошёл за хозяйкой, осыпаемый моими едкими насмешками. Никогда не устаю над ним издеваться.
Ладно, Бог с ним, с глупым псом. Расслабился ненадолго, развеялся, теперь можно обратно к серьёзным делам возвращаться. Так на чём я там остановился?
Сергей. Серёженька мой непутёвый. Что же делать с тобой? Дилемма. Оставить, как есть, или в новую, неизвестную жизнь увести? Есть ли смысл тебе здесь оставаться? На работу таскаться, там горький кофе пить и всяким дуракам улыбаться. Бумажки перебирать и в окно смотреть. Нет у тебя никакого движения в жизни, никакой мечты, только серость, пыль и старые фильмы по телевизору. Что тебя может здесь удержать?
Может, женщина? Да где же её найти? Ты и не бываешь нигде. Правда, на работе у тебя недавно новая девушка появилась, Надей зовут. Красивая, даже с чертовщинкой какой-то. Мы бы с ней общий язык нашли. Так ты же почти неделю с ней не разговаривал, бегал от неё. А всё потому, что, чудак такой, её своей галлюцинацией считал. Маруся со смеха покатывалась, когда об этом рассказывала. А вот мне не очень смешно было. И Наде, наверно, тоже. Правда, ты потом передо мной оправдывался, мол, не думал, что такие женщины красивые существуют. Решил, что совсем свихнулся на почве одиночества. Но даже тогда так храбрости и не набрался, не заговорил с ней. Может, там тебе действительно будет лучше? Так сказать, ты заслужил покой?
Из прихожей донёсся еле слышный шорох. Я выбежал туда, ожидая увидеть очередного барабашку, но вместо него увидел кое-кого другого. На стене, прислонившись спиной к потолку, сидел Виктор Цой и курил. Позёр.
- Привет, Витя, - сказал я.
Он затянулся сигаретой и хриплым голосом сказал:
- Иннокентий, я давно хотел тебе сказать: коты в мире делятся на две категории. Одни лежат на подоконниках, а другие помогают своим хозяевам. На подоконнике лежишь ты.
- Так, понятно. Василий всё разболтал?
- Ага. Попросил тебе помочь.
Он затушил окурок о стену и спрыгнул на пол.
- Ну, что, решился?
- Нет. Витя, не могу я в его судьбу вмешиваться. Вдруг он здесь ещё что-то сможет изменить?
- Он фильм так и не досмотрел?
- Нет. Каждый раз останавливает.
- Жалко. Ну, значит, перемены его не интересуют. Будем запускать.
Видимо, этого мне и не хватало. Какого-то импульса извне. Я стукнул лапой по полу и решительно сказал:
- Будем!
Цой усмехнулся:
- А как же ты его туда запихнёшь?
А ведь он прав. Под ванну он не пролезет. И в дырку не протиснется.
- Эх, Кеша, всё мне за тебя думать приходится. Ладно, показывай свою чудесную страну.
Мы зашли в ванную. Виктор взялся руками за обод ванны и с силой дёрнул на себя. Она сдвинулась на пару миллиметров.
- Ого! Я и не знал, что вы так можете.
- Можем. Не мешай.
Он продолжил дёргать неподъёмную ванну. Он медленно двигалась, скрежеща по полу. Посыпалась кафельная плитка, в воздухе поднялась серая пыль. Стараясь не мешать, я запрыгнул в раковину, немного не рассчитал и опрокинул на пол стеклянный стакан с зубной щёткой. Волнение возрастало. Я не выдержал и начал подбадривать Виктора криками «Давай, давай!», «Ещё немного!» и «Поднажми!». Виктор дёрнул с особым ожесточением, и чугунный край ванны задел висевшее на стене зеркало. Оно осыпалось на пол сверкающими осколками. Отступать было некуда. Сквозь пыль, из-за ветхой тряпки, закрывающей дырку в стене, уже начал доноситься слабый запах моря
- Витя, почти! - заорал я.
Он мог только раздражённо пыхтеть в ответ. Ещё чуть-чуть - и…
Во входной двери начал поворачиваться ключ. Виктор отпустил многострадальную ванну и спрятался за решёткой вентиляции. Я выбежал в прихожую и увидел входящего Сергея. Он был не один.
- Знакомься, Надя. Это Кеша, мой кот.
- Какой рыженький!
Она подошла ближе и протянула ко мне руку.
- Здравствуйте, Иннокентий. Меня зовут Надежда. Приятно познакомиться.
Я принял её ласковые поглаживания, однако был вынужден убежать в комнату и спрятаться под диваном. Через несколько секунд Сергей увидит разгромленную ванную. Я бы предпочел быть вне пределов его досягаемости.
В таком позорном положении, дрожа от страха надвигающегося наказания, я и заканчиваю свой рассказ. Потом Сергей успокоится, и они с Надей даже сделают ремонт в ванной. Но это будет совсем другая история.
0

#23 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 24 января 2017 - 13:42

23

ШЁПОТ ВЕТРА


С самого сотворения мира одинокий и грустный Ветер летал над землей и надеялся, что когда-нибудь найдёт своё счастье. Как-то раз, пролетая над заснеженными вершинами гор, он увидел падающего с неба Ангела. Ветер был далеко и не успел поймать белокрылого посланника Бога. Ангел упал на холодные камни и от резкой боли закрыл глаза. Крылья свои он потерял во время падения.
Оказавшись рядом с небесным созданием, Ветер увидел перед собой прекрасную юную деву. Сердце его дрогнуло от нахлынувших чувств трепета и нежности. Подхватив несчастную, он отнёс её в каменную хижину, что пустовала на вершине горы.
Время шло. Девушка продолжала жить высоко в горах. Она забыла о том, что в прошлом была Ангелом. Помнила только о своей мечте узнать, что такое любовь. Ведь именно по этой причине она нарушила законы Всевышнего, покинула небеса и спустилась на землю. Став человеком, девушка продолжала мечтать об этом великом чувстве. В своих снах она часто слышала слова от милого её сердцу незнакомца: «Я люблю тебя». Проснувшись же, каждый раз пыталась вспомнить его лицо, но не могла.
Иногда, блуждая по каменистым тропинкам, девушка спускалась к подножию гор. Жители близлежащих селений видели юную деву и восхищались её красотой. Люди дали ей имя Эдельвейс в честь редкого серебристого цветка, который тоже рос высоко в горах. Многие юноши следовали за Эдель, надеясь признаться ей в своей пылкой любви, но отступали перед могучими горами и леденящим холодом. Так и не добравшись до хижины красавицы, ни с чем возвращались домой.
И только Ветер всегда был рядом. Он мечтал сказать девушке, что любит её больше жизни. Но, к сожалению, он не умел говорить, и был невидим.
Однажды, подгоняемый любовной тоской, он полетел над землей. Минуя море, волны которого мерцали от солнечных лучей, он увидел влюблённую пару. Юноша и девушка любовались сиреневым закатом и шёпотом о чем-то говорили. Ветер притих, чтобы расслышать их слова.
«Я тебя люблю», — нашёптывал девушке юноша. Та улыбалась и отвечала ему взаимностью. Расслышав их шёпот, Ветер вздрогнул, заволновался. Вот те слова, которые он мечтает сказать Эдель. Он ринулся в небо и заметался среди облаков. Немного успокоившись, снова рванулся к земле и закружился возле влюблённых. Как только юноша повторил слова: «Я люблю тебя», он сорвал с его губ шёпот и тотчас же помчался к дому Эдель. Когда пролетал он мимо городов и сёл, бережно неся шёпот, люди слышали тихие слова: «Я тебя люблю». Они не понимали, откуда до них доносится этот шёпот, но чувствовали, что их сердца начинают биться сильнее от вновь вспомнившихся им счастливых моментов.
Ворвавшись в хижину, где Эдель стояла у окна и печально вглядывалась вдаль, Ветер отпустил шёпот. В этот момент прозвучали заветные слова «Я люблю тебя». Девушка оглянулась, но никого не увидела. Неожиданно вечернее небо разрезала яркая вспышка молнии; сотрясая всё вокруг, грянул гром. Острый луч света, словно стрела, вонзился в окно каменной хижины и коснулся Эдель, одарив её большими белыми крыльями. Девушка встрепенулась и задрожала всем телом. Вдруг она увидела перед собой прекрасного юношу с серебристыми полупрозрачными крыльями. Их взгляды встретились. Она узнала в нём героя своих снов.
Ветер и Ангел нашли то, что искали. Взявшись за руки, влюблённые поднялись к облакам и навсегда покинули холодные снежные горы, чтобы и другим помочь обрести своё счастье.
0

#24 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 25 января 2017 - 18:35

24

НАВАЖДЕНИЕ


В томленьи твоем исступленном
Тоска небывалой весны.
А. Блок

«Боже, как тисками сжимает голову! Какая тревожная ночь! Что ты раненой чёрной птицей бьёшься в окно? Что ты хочешь от меня, безжалостно когтишь душу - от неё и так немного осталось! Может, хочешь сотворить новую? Это тебе не удастся, слишком поздно. Новая душа, как новая одежда, может оказаться тесной, новая ткань оцарапает привычный мир моей жизни. Я скину её, вернусь в тепло и ласкающий сумрак моей родности - тебе не понять этого, Ночь, тёмная Нюкта! Ведь у тебя нет любимых, нет привязанностей, ты бессмертна, бесконечна и одинока! Но ты уже отравила меня, и долгим тоскующим взглядом я буду провожать твой ненужный подарок – новую душу».
Искусствовед Вячеслав Навроцкий удовлетворённо откинулся в кресле. Уже давно он подступался к написанию статьи о Врубеле. Но чёрт его знает почему, мистический художник с мятущейся душой не давался ему. Клочки исписанной бумаги валялись на полу, на столе, скомканные, разодранные, жалкие… Всё получалось мёртвым и серым, и изо всех углов уютного кабинета учёному чудился насмешливый взгляд художника.
- Что?! Не выходит? – будто шептал Врубель свистяще-злорадно, и светлые с сумасшедшинкой глаза прожигали Навроцкого насквозь. – Это тебе, брат, не о Левитане или Герасимове писать… Журча, словесами плести: «Ах, певец неярких небес, создатель акварельной музыки! Ах, милый, добрый мир сиреневого сада и мокрой террасы!» А для того, чтобы обо мне рассказать, надо самого Демона впустить в душу, заменить глаза на изумруды, чтобы весь мир заиграл сиянием холодных кристаллов. Тогда может быть, может быть…
- Что? – утомлённо и беззвучно спрашивал учёный.
Но призрак художника лишь рассыпался дробным высоким смехом, и кончики щегольских усов подрагивали в такт.
И вот сейчас натасканным, каким-то собачьим чутьём профессионала Навроцкий почувствовал – начало найдено! Впервые врубелевские глаза с портрета смотрели не насмешливо, а снисходительно-заинтересованно. «Что ещё? Как лепить образ? Изначальная ранимость души, Академия художеств, Киев, Рим, «Девочка на фоне персидского ковра», эскизы к театральным декорациям, несчастная любовь, иконы, «Царевна-лебедь», «Сирень», женитьба, рождение больного сына и его скорая смерть, сумасшествие. Слепота. Речь Блока над могилой. Врубель – вестник иных миров. И Демон, Демон, Демон, поглотивший душу! Демон летящий, Демон сидящий, Демон поверженный... Демон через всю жизнь. Сиреневые кристаллы вместо цветов - будто сизый, зыбкий дым над его именем...»
- Не то, близко, но не то! – взвинченно звенел врубелевский голос внутри него. – Ищи, ищи! Успокой Демона!
Я вознесу тебя над бездной,
Её бездонностью дразня
Твой будет ужас бесполезный
Лишь вдохновеньем для меня, - вспомнил Навроцкий блоковского «Демона» и вопросительно взглянул на портрет Врубеля. – Статья получится удачной, если вставить это стихотворение.
- Нет!!! – резкий голос отметал все предположения. - Это стихотворение замечательное, но оно только придаст Демону силу. Оно о нём, какой он есть в своей красоте и мощи. Прекрасный и губящий себя и других. Успокой его. Нужно другое! Ищи!
- Все хватит! Пора спать! – рассердился Навроцкий. – Не получается — так не получается! Так и сойти с ума недолго! Вот уж точно: сумасшествие заразительно! Завтра напишу нормальную искусствоведческую статью о творчестве Врубеля, научную, без литературных изысков.
- Я так и знал! – раздался спокойно-презрительный голос. – Жидковат ты, Навроцкий, для меня. Ты системен, а потому ограничен. Начал хорошо, да сдулся. Тех миров, что я вижу, тебе не постичь!
- Ну и ладно! – проворчал Навроцкий. – Нужны больно твои миры, неврастеник несчастный!
- Хи-хи! – рассмеялся Врубель. – Не поймал, не поймал, не поймал!..
Навроцкий спал беспокойно. Лиловым, бирюзовым, мглистым огнём дымились сирень, ирисы, астры и гиацинты. Врубель любил эту магию синего цвета. Изломами горных пород сверкали кристаллы, и каменные облака висели за спиной задумчивого Демона - юного, полного сил, отринутого миром и Домом. Где дом твой, Демон, твой вечный Дом, против которого ты восстал?! По нему ты тоскуешь и в него никогда не вернёшься! Кто вспомнит о тебе, мальчик-Демон с откинутыми назад волосами вместо крыльев?.. Среди каменных цветов так холодно…
Сон ткался рвано. Вначале Навроцкий не видел ничего, кроме нагромождения синих сверкающих глыб. Потом, будто сквозь волны неведомого океана, до него донесся вкрадчивый печальный голос:
Я ехала домой, душа была полна
Каким-то для неё неясным новым счастьем.
Казалось мне, что все с таким участьем,
С такою ласкою смотрели на меня…

Демон дрогнул, подался вперёд, внимая, вслушиваясь:

Раскинув розовый вуаль,
Красавица заря лениво просыпалась,
И ласточка, стремясь куда-то в даль,
В прозрачном воздухе купалась.

Демон сжался, склонил голову, и по тёмному лицу его скатилась слеза. Горячей земной плоти его было тоскливо в надмирных сферах. Но жаждущий дух теснили границы земли. С фанатической решимостью он мчался куда-то. С исступленной нежностью приникал к царице Тамаре. Мечта теряла святость, но открывала новые блаженные миры. Он, вечно алчущий, не дорожащий созданным, а лишь недоступным, неуловимым, он, бессмертный Дух Изгнанья, плакал над земным, смертным, милым...

Я ехала домой, я думала о Вас,
Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась.
Дремота сладкая моих коснулась глаз.
О, если б никогда я вновь не просыпалась…

Навроцкий резко сел в кровати . Наваждение сияло, звало, окрыляло. Он быстро стал записывать. Неровные строчки побежали по бумаге. Скорей! Пока не исчез животворный дух поэзии, пока неистовый, ещё не поверженный Демон держал его за руку.
Боже, сколько грязи, сколько помарок! Неважно! Зато под каждой строкой струится живая кровь. «Розовый вуаль» утра скользнул по исписанным страницам. Навроцкий криво усмехнулся. «Это сделано хорошо», - шепнул он сам себе и посмотрел в зеркало. Оттуда на него взглянул человек со всклокоченной головой, с отросшей щетиной и тёмными кругами под глазами. «Как есть – Демон», - подумал Навроцкий.
- Чем закончишь? – услышал он внутри себя знакомый звенящий голос Врубеля.
Голос был неожиданно тёплым, без ерничанья. Учёный взглянул на портрет художника, чуть подумал и уверенно написал:

В томленьи твоем исступленном
Тоска небывалой весны...

- Как теперь? - спросил он чуть слышно.
Врубель едва заметно кивнул.
Погасало роскошное оперение Демона. И лиловая ночь медленно растворилась в золотой солнечной мозаике.
0

#25 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 28 января 2017 - 23:03

25

НАВАЖДЕНИЕ


Осенний день был пасмурным и ветреным.
Ровно год назад она осталась одна. Совсем одна. Единственный, горячо любимый ею мужчина, тот, с кем она мечтала связать свою жизнь, которому собиралась родить ребёнка, ушёл от неё. Оставив короткое, не объясняющее ни сути, ни причины своего поступка сообщение на автоответчике, он навсегда исчез из её жизни.
Сегодня она пришла туда, где они любили гулять, мечтая о совместном будущем. Она медленно шла по пустынной аллее городского сада. Под ногами шуршала опавшая листва.
Неожиданно над ухом, заставив её вздрогнуть, раздался чуть хрипловатый мужской голос:
- Добрый день, барышня!
-Д… Добрый… – она окинула незнакомца придирчивым взглядом: тёмно-карие, в густой сетке морщинок глаза, густая, совершенно седая, контрастирующая с загорелым лицом шевелюра…
Несколько мгновений она всматривалась в это чужое и вместе тем удивительно знакомое лицо, затем полувопросительно произнесла:
- Володя?…
-Так точно! – широко улыбнувшись, по-военному отрапортовал он.
С трудом сдержав желание броситься ему на шею, она неловко прижала к груди сумочку.
- Узнала? – в его глазах зажёгся огонёк радости. – А я боялся, что не вспомнишь, не узнаешь…
Не вникая в смысл произносимых им слов, она чувствовала себя удивительно счастливой. Его руки сжали её плечи, губы отыскали губы. Выпустив из рук сумочку, она закрыла глаза и, потеряв счёт времени, отдалась во власть нежных прикосновений…
Резкий порыв ветра, бросивший ей в лицо горсть мокрых листьев, словно пощёчина, отрезвил её. Она вдруг обнаружила, что стоит посреди пустынной аллеи. Быстро темнело. Ветер трепал кроны деревьев, срывая с них последние одежды, моросил мелкий противный дождь.
- Володя, где же ты..? – озираясь, прошептала она и тут заметила лежащую у ног сумочку.
Машинально подняв её, она зябко повела плечами, и в тот же миг волной накатил страх. Волосы на голове предательски шевельнулись, спазмом перехватило горло. В голове мелькнуло: «Надо бежать!..»
Она бросилась в направлении выхода, но, споткнувшись и уже падая, почувствовала, как кто-то подхватил её под локоть, помогая удержаться на ногах. - Это ты? – не оборачиваясь, громко, пытаясь подбодрить себя, спросила она.
-Да, я.
Она резко обернулась. Вокруг не было ни души.
- Кто ты?! – выкрикнула она, чувствуя, что впадает в истерику.
Её руки дрожали, ноги подкашивались, а сердце готово было выскочить из груди.
- Не бойся меня, – послышался из сгустившейся темноты хрипловатый голос. – Я не причиню тебе зла…
- Кто ты?! – как-то обречённо повторила она, чувствуя, как закладывает уши, и, понимая, что за этим последует обморок.
Ощущая невероятную тяжесть в затылке, она открыла глаза. Она полулежала на водительском сидении своей припаркованной у входа в городской сад «Тойоты». На улице было совсем темно.
- Что я здесь делаю? В такое время? – вслух произнесла она, ощущая слабость во всём теле: но понимая, что сейчас не в силах ответить на эти вопросы, включила в салоне свет.
Достав из сумочки пудреницу, она посмотрелась в зеркальце и, слегка удивившись отсутствию помады на губах, тщательно подкрасила их, после чего повернула ключ в замке зажигания. Двигатель тихо загудел. Положив руку на рычаг переключения скоростей, она посмотрела в зеркало заднего вида.
Её взгляд столкнулся со взглядом тёмно-карих глаз…
0

#26 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 29 января 2017 - 19:09

26

ВОЛКИ


Стая рыжих собак чувствовала себя прекрасно. Жизнь прибила их друг к другу, а потом породнила да ещё и пополнение принесла. Теперь их было четверо – четыре мощные, здоровые, умные и игривые собачины. Им было хорошо и весело на наших дачах. Никто их не гонял, а я так просто любила. Дачники их подкармливали. Подкармливала их и я – то остатками от обеда, а то и заранее привезёнными косточками. Как то мне случилось угостить одну из собак куриными остатками. Я уже было собралась уйти, но не тут-то было – в мгновение ока все остальные как из-под земли выросли и выстроились в линейку. Пришлось и им кое-что подбросить. Ночевала стая на территории полусгоревшего дома Петровича, приютившего не только бесшабашных таджиков, но и стаю рыжих дружных собак. Днём стая промышляла в поисках пищи в вольном режиме по всем дачам, в том числе, и по моей.
Как-то я закопала под кустом кости, рассчитывая подкормить слабое растение. Откуда собаки взялись непонятно, но вдруг принялись разрывать. разгребать землю лапами именно под этим кустом и моментально овладели закопанным.
За лето собаки выросли, покрупнели, ещё больше сдружились. Силы и взаимопонимания у членов стаи прибавилось, вольности и игривости – тоже. Тут-то мне чуть было не пришлось поплатиться здоровьем, а может быть, и жизнью за своё великокодушие и недальновидность.
В одну из тёплых ясных летних ночей я вышла из дома и, завернув за угол, прошла в душевую. Мой путь составлял метров пять – семь, поэтому через три – четыре минуты я, с удовольствием вдыхая пряный запах ночи и любуясь бриллиантами звёзд на чёрном небе, медленно ступила на дорожку к дому.
Каково же было моё удивление и моментально нахлынувший ужас, когда буквально в трёх метрах от меня возникли четыре волка! Они стояли, вытянувшись в линейку, почти соприкасаясь туловищами , на пригорке, фактически преграждая мне путь на крыльцо. Рыжий отлив шерсти чуть просматривался в темноте ночи, благодаря слабому свету из окна кухни.
Четыре оскаленные морды смотрели прямо на меня с интересом и ожиданием неизвестно чего-то, то ли куска мяса, то ли команды вожака. Кровь бросилась мне в голову, сердце заколотилось.
Решение пришло молниеносно. Ни на секунду не прекращая движения, а лишь оттягивая момент атаки, я вдруг начала приветствовать их на своей территории. Говорила, говорила и говорила… Голос, мой голос… Ведь они знают его. И тут случилось чудо - волки мои посторонились и дали мне ступить на крыльцо.
Дома силы мои меня покинули. Вспоминаю этот случай и думаю: по запаху ли, по звуку ли открываемой двери или по освещению из окна кухни собаки обнаружили меня так быстро и моментально проскакали сто метров от дома Петровича, чтобы настичь меня.
А мне-то почудилось – волки…
0

#27 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 30 января 2017 - 20:53

27

НЕВИДИМКА

Вагон электрички почти пустой. Два гопника с пивом о чём-то спорят; работяга спит неподалеку, открыв рот и свесив голову на грудь. За окном темно, не видать решительно ничего, но я всё равно продолжаю в него смотреть. За окном лес - я и так это знаю.
Иногда проносятся мимо, брызнув в стекло холодным своим светом, станционные фонари на безлюдных и мокрых платформах. Где-то очень далеко, за много жизней отсюда, на маленькой станции уже горели такие фонари. Там тормозили поезда, всего на пару минут, и уходили куда-то, а я оставался, смотрел вслед детскими глазёнками. Моя электричка не остановится: этих станций с сиротливыми фонарями, нет в её расписании. И гопники будут спорить, и работяга спать, и никто больше не войдёт в вагон до конечной его остановки.
- Куда же ты? - недавно приобретенная привычка спорить с самим с собой весьма полезна в такие моменты.
- К ней.
- К кому - к ней? - злюсь я сам на себя. - Она - это набор букв, пара снов и несколько фотографий!
Не только! Она – это мои мысли, слова, на которые не будет ответа, она - это номер телефона, что, кроме гудков, так ничего и не сказал…
Я опять выглядываю в окно - за ним темнота. Но это не значит, что там ничего нет. Поэтому я просто не могу сидеть на месте и смотреть, как мимо проходят поезда. Собираюсь, беру рюкзак, еду в город, открываю дверь своей пустой квартиры и… Ровным счетом ничего не происходит. Так я меняю город на область уже несколько месяцев с промежутками в несколько дней. Попытка движения. Действия, если хотите.
- Мне кажется, я буду ближе…
- Ребёнок! Дурак!
- Она - это…
- Иллюзия!
- Надежда!
- Посмотри на себя. Спать перестал, да и есть тоже. Стал замкнутым, на всех огрызаешься. Крышу уже реально сносит! Разогнал всех, кому был хоть немного дорог, и ради чего?
Но я сажусь в последнюю электричку. Хорошо бы я ехал в ней один, для полноты картины! В городе долго стою на остановке, но автобуса всё нет и пассажиров уже нет, лишь пара гопников мечтают о пиве, да работяга на лавке спит. А ведь я так спешу домой! Домой! Чтоб пару суток провести за монитором и вновь убраться восвояси.
Всё началось около года назад, осенним, таким же дождливым, вечером. С пары пустячных фраз. С беглого просмотра станицы пользователя. И всё, ничего особенного - лишь пара незначительных комментариев, когда не спится и ищет рука в темноте сигарету. Глаза зелёные, фотография симпатичная. Бывает.
Шло время. Работа, стрессы, бессонница, неудачный роман…
- У меня цветок завял.
- Да? У меня тоже.
- Что, думаешь, с ним?
- Не знаю. Я сам скоро завяну.
- Почему?
- Да так.
Стрессы, бессонница… У неё то же самое.
- Пойдем, погуляем?
- Да, пойдём. Мои отношения в заднице всё равно.
Но она не пришла, извинилась, что не смогла, и мы перенесли встречу. Потом она пропала совсем. «У нас много общего, - думал я, - хотя какого чёрта? Любого человека копни поглубже - и общее найдётся, а я коммуникабельный к тому же». Но глаза на фотографии стали почему-то теплее.
Время всё шло. Тянулось сквозь зимние ночи бесконечно длинным пустым составом. Я открывал дверь своей квартиры, чтобы, поужинав, лечь спать. В окно моё холодным светом своим заглядывал фонарь, да вторил ему монитор, мерцая на столе в углу комнаты.
- У Вас новое сообщение, - прочитал я, потянувшись в темноте за очередной сигаретой.
- Какое платье лучше? Левое или правое?
- Конечно, левое! А ты сама как считаешь?
Я невольно улыбнулся. Зелёные глаза засмеялись в ответ:
- Левое, естественно.
- Можно тебе позвонить?
- Да, но не сейчас - сейчас мне неудобно.
И снова дни и недели молчания. Неожиданные, долгожданные её появления в сети. Прямые, открытые слова, точно сто лет мы с ней знакомы. И тишина. И долгие ночи раздумий. И сигарета, фонарь и монитор.
- Можно назвать тебя чудом?
- Анчуткой, только анчуткой.
А в городе уже пахло весной, я открывал окно и не мог надышаться, и сердце требовательно стучало в грудь. Анчутка, анчутка – мифический, невидимый дух. Если назвать его имя, он тут же откликнется и окажется перед тобой. Я пробовал не один раз, но не помогало. И только зелёные глаза смотрели с фотографии не мигая.
Я бросил свою проклятую работу, попрощался с друзьями и уехал за город, где был у меня маленький домик. Сидя в электричке, глядел, как мелькают в окне деревья и полустанки, и только на маленькой безлюдной станции вздохнул полной грудью. Вспомнилось детство, я родился в подобных местах далеко-далеко отсюда.
Весна, не скупясь, посыпала подснежниками леса и поляны. Я мог часами стоять неподвижно, прислонившись спиной к стволу дерева, и слушать шёпот его молодой листвы. На чердаке я обнаружил стопку пыльных книг и подолгу осторожно перелистывал их страницы, сидя у маленькой звенящей речушки. Вечером я разглядывал звёзды, а потом засыпал крепким, здоровым сном под старым ковром с оленями.
Я вернулся в город только через две недели. Открыл окно, квартиру моментально наполнил запах цветущей сирени. Я улыбнулся, сварил себе кофе и решил разобрать скопившиеся дела. Среди спама и прочих писем было письмо и от неё. Я кликнул на него мышкой и замер.
«Возьми меня с собой в лес. Я бы под деревом сейчас спать легла, да», - письмо было датировано днём моего отъезда.
«Где ты? Сейчас мне нужно тебя увидеть! - пальцы бешено стучали по клавишам. - Ты даже не представляешь, как это важно для меня! Почему ты прячешься? Анчутка...»
Кофе давно остыл. Утро пришло незаметно. Тихо, осторожно, чтобы не потревожить застывшего за столом человека, светлел проем открытого настежь окна. Всего несколько слов на мерцающем экране монитора, одна тёмная строчка ответа:
- Скажи, а с чего ты взял, что я вообще существую?
Попытки сбежать в маленький домик не увенчались успехом. Просыпаюсь под старым ковром с оленями - и чудится мне, что зовёт меня кто-то тихо и смотрят на меня зелёные глаза. И лишь одно имя шепчу я в темноту, но никого там не вижу.
А время уносится прочь, взмахнув железным хвостом электрички. Все та же пустая квартира, ночь за окном, и не видно решительно ничего. Всё так же не спится, и ищет рука сигарету. Но на экране монитора мигает курсор. И в совершенно пустой истории переписки есть только одно сообщение. Моё.
«Я всё равно тебя найду. Ты есть. Я знаю».
0

#28 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 01 февраля 2017 - 17:26

28

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ

Солнечные лучи небрежно скользили по крышам, освещая даже самые тёмные уголки. Волшебные трели птиц прославляли недавно пришедшую весну. Городской шум, доносившийся со двора, разбудил Джули. С кухни шёл приятный запах свежемолотого кофе и пряных булочек. Джули поднялась с кровати и небрежно заколола растрёпанные тёмные пряди волос:
- Бренда! – раздражённым голосом позвала она служанку, и молоденькая хрупкая девушка появилась в дверях.
- Госпожа сегодня не в духе?
- Госпожа сегодня в отвратительном расположении духа!
- Что же Вас тревожит?
Джули подошла к зеркалу и открыла шкатулку, где до недавнего времени хранились её самые роскошные украшения из благородного золота с драгоценными камнями, а сейчас царила угнетающая пустота.
- Уже продали?
- Да, госпожа, скупщик приходил рано утром. Отец не хотел Вас будить.
Джули померкла:
- А платья?
- Их продадут в субботу на аукционе.
- Зачем? – в бешенстве закричала Джули на бедную девушку, - я же уже согласилась на свадьбу с этим мерзким Эдвином, или как там его зовут?
- У Вашего отца очень большие долги… - Бренда виновато склонила голову.
А долги, действительно, были немалыми. С тех пор, как Лукас Смит разорился и продал книжную лавочку, его семье пришлось нелегко. Долгие два года они кое-как перебивались лишь грошами и медленно сползали вниз по социальной лестнице. Семью Смит перестали приглашать на балы и званые ужины, о них как будто напрочь забыли. И вдруг (О, чудо!) сэр Эдвин, судья и уважаемый человек, решил засватать Джули. Это настоящее спасение для всей семьи, вот только Джули уже месяц ходила мрачнее тучи. Сколько слёз она пролила и сколько раз порывалась сбежать из дома! Да только чувство долга перед семьей лежало камнем на душе. Она до сих пор помнит тот разговор, когда мать пришла посреди ночи и сказала:
- Джули, мы спасены. Через месяц твоя свадьба.
- Как так? Я даже не знаю его. А как же чувства...?
- Чувства не столь важны.
- А что важно?
- Как что? – нахмурившись, возмутилась Элизабет, - Честь семьи! Что же ещё?!
- То есть тебе совсем не важно, что твоя единственная дочь умрёт, так и не познав настоящей любви!
- Нет. Это вздор. Гораздо страшнее умереть от голода или в нищете от позора! – грубо отрезала Элизабет и удалилась.
Больше Джули не заводила с матерью разговор на эту тему. Молча умирала постепенно где-то глубоко в душе. Да и открыться было некому. Зато семью Смит снова стали приглашать на балы и званые обеды; вернулись бывшие друзья - как ни в чем не бывало. Но балы Джули были не нужны - они тешили только её родителей, а вот платить за эту роскошь придётся ей, причем самой дорогой ценой.
Пока Джули размышляла над жизнью с отрешённым взглядом, Бренда уже зашнуровала её корсет тонкими атласными лентами и доплетала длинную тёмную косу, вплетая в неё как можно больше красивых маленьких полевых цветков. Как же Джули сейчас хотела убежать! До крика, куда глаза глядят и не вспоминать о том кошмаре, что ждёт её в скором времени! Но она, собрав всю волю в кулак, как приходилось ей уже не раз, подняла гордую голову повыше, расправив плечи статно и уверенно; маленькими шагами, как подобает настоящей леди, покинула этот тонущий корабль, который она ещё по старой памяти называла домом.
Ступая по узенькой тропинке, что вела за горизонт от родного дома, она ускоряла шаг, пытаясь не думать о скорой казни, то есть о свадьбе, хотя для Джули это было одно и тоже. Она даже не знала, как выглядит человек, с которым ей идти под венец, но она уже заочно ненавидела его лютой ненавистью. Тут ещё и на глаза попалась какая-то влюблённая парочка, отдыхающая на лавочке возле озера. Мужчина так нежно смотрел на свою избранницу, что у Джули невольно потекла слеза по щеке, а за ней - ещё и ещё покатились слёзы ручьями отчаянья и безысходности. А может, безнадёжности?
Она вдруг поняла, что уже никогда не будет такой счастливой, как они, что её жизнь фатально закончится всего лишь на семнадцатом году. Потому что существование в этот проклятом браке без любви – что угодно, только не жизнь! Скрывая свою меланхолию, она бежала вдаль, за город, чтобы никто не заметил и не заподозрил, что она несчастлива. Слухов их бедная семья точно не выдержит. Везде эти люди, эти лицемерные существа с натянутой улыбкой, готовые всадить нож в спину в любой удачный момент.
И вот, наконец, кладбище возле заброшенного сада. Бесспорно, жуткое место, но только тут можно остаться наедине с собственными мыслями. Тут всегда безлюдно, тихо и спокойно. Слышно пение птиц и шелест нарядных деревьев. Тут-то она и разрешала себе от души нареветься, чтобы потом искусно изображать улыбку. Вот и сейчас девушка присела на небольшую лавочку у какой-то заброшенной, заросшей могилы, чтобы просто дать выход бушующим эмоциям и чувствам.
Слёзы текли по щекам Джули, закрывая всё вокруг пеленой. Девушке казалось, что само небо обрушило на неё всю свою тяжесть, и теперь ей придётся нести её на своих хрупких плечах вечность. Страшное коматозное состояние, словно клиническая смерть… Души! Из оцепенения девушку вырвал голос.
- Вам плохо, мисс?- вежливый, манерный мужской голос.
«Только этого мне не хватало!» - молнией пронеслось в голове у бедняжки.
- Вам-то какое дело? - не отрывая взгляда от земли, нехотя кинула Джули.
- О, честь не позволяет мне оставить плачущую девушку одну. Разрешите присесть.
Джули кивнула, всё так же пряча взгляд, и незнакомец присел рядом. Его приятный голос продолжил:
- Вот платок, мисс, окажите мне услугу.
Джули не глядя взяла платок: она боялась, что незнакомец может увидеть её заплаканные припухшие от слез глаза. Но как только девушка коснулась его руки, вздрогнула от ужаса, не почувствовав тепла тела или мягкость кожи. Под тканью, сжимавшей платок, как будто торчали палки, искусно сложенные в пальцы. Девушка решила взглянуть на незнакомца и, едва она увидела своего собеседника, онемела от страха: перед Джули сидел скелет! Самый настоящий скелет, один из тех, которых рисуют в медицинских книжках. Только этот был одет в старинный фрак; череп его украшал высокий цилиндр, а в глазах, нет, в глазницах можно было прочитать сожаление. «Видимо, я повредилась рассудком от переживаний» - подумала Джули, нервно улыбнулась, превращая свое лицо в маску добродушия и кокетливо сказала:
- Спасибо.
-Не стоит лицемерия, мисс. Я вижу людей насквозь, я знаю, что Вам грустно и страшно. И Вы вправе закричать - и тогда я исчезну. Но позвольте мне насладиться этой чудной погодой - я так давно не был на воздухе.
Скелет вальяжно откинулся на лавочке и подставил голую черепушку солнцу. У Джули в голове не укладывалось, как ей удаётся улавливать изменения на лице скелета - ведь это до безумия абсурдно! И, тем не менее, девушка отчётливо видела тень удовольствия на блестящем черепе незнакомца. Немой страх Джули прошел, и ужас сменился любопытством, девушка спросила:
- А как Вас зовут?
- Вильям. Вильям Доренсдорф, Джули. Да-да, и не нужно делать удивлённое лицо. Я знаю и как Вас зовут, и то что Вы выходите замуж за нелюбимого человека, Эдвин кажется, неплохой парень, кстати. И про долги Вашей семьи я тоже знаю. Так уж мне положено - всё знать!
Вильям взял трость и опёрся на неё подбородком, острые позвонки просвечивались сквозь ткань костюма.
- Но... Откуда? - Джули была поражена, но никак не напугана.
- Ох, такое уж на мне проклятье - я вижу людей насквозь: их души, помыслы, настроение. В своё время я баловался черной магией, хотел понять природу людей, разгадать загадку Вселенной, но... Увидел в душах лишь грязь и смрад. Расплата не заставила себя ждать: меня убили лет пятьдесят назад, кажется, и с тех пор я тут. Моя душа проклята и не может отправиться на покой, потому что я очень разочаровался в людях и, пока не увижу хоть одну светлую душу, - не покину этот мир.
Вильям задумчиво стукнул тростью, и его челюсть при этом щелкнула.
-Так Вы тот самый чернокнижник! В городе о Вас ходит много легенд, в которых Вы - страшное чудовище, пожиравшее детей, а дом Ваш сгорел при пожаре, кажется, - девушка выпалила всё как на духу, и теперь была немного смущена своей прямолинейностью.
Джули часто пугали в детстве сказками о страшном Вилли, что если она не будет слушаться, он придёт и съест её. Вспомнив это, девушка неловко хихикнула.
- Мисс, прошу Вас!.. И Вы верит в эти бредни? Чего только не припишут люди тому, чего не могут объяснить. Клянусь титулом джентльмена, что детей я не трогал, а пожар... - Вильям повернулся к Джули и указал на дырку во фраке, через которую были видны ребра .- Убийцы просто заметали следы. Однако уже близится полдень. Вас будут искать. Прощайте, Джули, и приходите ещё, в любое время, - после этих слов бестелесный призрак Вильяма растворился в воздухе, а в руках Джули остался лишь платок. «Не привиделся ли он мне?» - уж было подумала девушка, но лоскут ткани в её руке доказывал обратное.
В каком-то оцепенении она тяжёлым шагом плелась в сторону дома. Внутри всё похолодело, и ноги стали ватными. Джули даже не могла понять, что только что произошло. В голове комом путались мысли, но впервые за всё время ей было так спокойно на душе и так легко… Наверное, потому, что впервые за всю жизнь её поняли и приняли такой, какая она есть.
Сидя с семьёй за обедом, Джули внезапно начала понимать, насколько ей противно находиться тут. Все эти разговоры родителей о покупке недвижимости мистера Чарли или новой французской шляпке миссис Браун были настолько низменными, что она не могла понять, как раньше всего этого не замечала. Теперь же её отвращение ко всему сменилось иронией. Ей доставляло удовольствие наблюдать за ними: это было более чем смешно. Они были похожи на муравьёв в стеклянной банке, а она разглядывала их под лупой, смеясь над их глупыми хлопотами.
Хоть виду она не подала , в душе девушка заликовала. Она поняла, что гораздо счастливей их: у неё хотя бы есть душа, мечты и надежды! Поблагодарив за обед, Джули отправилась наверх, в свою комнату, где с небывалым энтузиазмом принялась приводить себя в порядок. А когда закончила наводить красоту, она, не задумываясь, отправилась на кладбище в надежде увидеть там таинственного незнакомца.
Солнце уже клонилось к закату, а Джули, не обращая внимания на прохожих, торопилась на кладбище. На скопленные деньги она приобрела у торговки на углу скромный букетик цветов с чёрной ленточкой. Выбравшись из дилижанса, Джули не обратила внимания на ворчание кучера и чуть ли не бегом направилась к заброшенному саду. Вот и заброшенная могилка. Джули присела на лавочку рядом и стала ждать. Солнце опустилось за горизонт, и сад накрыли сумерки. В воздухе появились чарующие ароматы и звуки таинственного вечера. Девушка незаметно для себя залюбовалась всем этим и даже на минуту забыла, зачем пришла, погружаясь в приятную сумрачную прохладу, но, опомнившись, она положила цветы у могилки, и, поправив подол платья, принялась ждать.
Призрачный гость появился через мгновение:
- Красивые цветы, спасибо, - Вильям вновь появился будто из ниоткуда, чем слегка напугал Джули.
Девушка вздрогнула.
- Ох, простите, мисс, я не хотел Вас пугать... Просто мне очень давно не приносили цветы.
- Миссис.
- Что, простите?
- Я всё ещё миссис, Вильям, - Джули кокетливо улыбнулась.
-Но разве Вы не выходите замуж?
- Это ведь будет послезавтра, - во взгляде девушки появилась тоска, но она умело скрыла её за маской доброжелательной улыбки тотчас.
Но кто сможет обмануть мёртвого? Вильям медленно поднялся и подошёл к Джули:
- Разрешите Вас пригласить на танец, мисс.
Девушка неуверенно, как во сне, протянула руку призраку, и тот резким движением привлек её к себе. На небе уже показалась луна и звезды; время летело незаметно. Джули и Вильям плавно, словно паря над землёй, кружились в ритме вальса. Девушка забыла о своих бедах и проблемах, о заботах и даже об усталости. Она чувствовала только крепкие руки Вильяма, видела только его глаза, в которых отражалась глубина ночного неба. Но вдруг на Вильяма упал лунный свет, и на долю секунды Джули увидела его настоящего: большие зелёные глаза, каштановые волосы, прямой аристократический нос, благородная улыбка, а, главное, - взгляд! Такой проникновенный и... Очень добрый. «Не может он быть убийцей... Не может…» - думала опьянённая танцем девушка.
- Хочешь, я заберу тебя к себе?- прошептал призрак ей на ушко.
- Хочу... - не веря своим губам, прошептала Джули в ответ.
- Я сделаю тебе особой подарок, и мы сможем быть вместе всегда! -прошептал он и вновь растворился в воздухе, оставив залитую румянцем девушку посреди ночного сада совершенно одну.
Но девушка больше не боялась ни ночи, ни заброшенного сада, ни могил. Она знала: он рядом! Первый раз за много дней Джули почувствовала лёгкость на душе и уверенным шагом двинулась в сторону дома.
Безмятежным сном окутала её ночь. А звёзды, усыпавшие небо, заглядывали в приоткрытое окошко и освещали улыбку, что показалась сквозь глубокий сон. Джули даже не заметила, что её всю ночь охранял притаившийся на подоконнике Вильям. Он склонился над её головой и взглядом ласкал бархат её кожи.
Весь следующий день Джули провела в предсвадебных хлопотах. Последние примерки свадебного платья, репетиция самой церемонии и составление меню для свадебного стола. Вся эта канитель больше не утомляла её; девушка была всецело поглощена мыслями о своём новом знакомом и даже не замечала происходящего вокруг.
И вот снова ночь, она опять в постели, снова спит сном младенца и даже не догадывается, что Вильям здесь. На расстоянии вытянутой руки. Он пробыл с ней весь день, ходил за ней по пятам, оберегал её. Призрак робко и незаметно помогал ей во всех её начинаниях. Может, именно поэтому Джули было на душе спокойно как никогда. Ей даже сны не снились, просто какое-то умиротворение… Но только первые лучи солнца опустились на землю, она поняла, что её жизнь никогда уже не станет прежней.
Большое белое свадебное платье сжало её в тиски нежеланных отношений. Длинная фата легла колючей проволокой на голову девушки. Родители пожелали что-то перед началом церемонии, но Джули не слышала их. В её ушах звенело лишь: «Я сделаю тебе особый подарок, и мы сможем быть вместе всегда!» - что обронил при их последней встрече Вильям. Но его нет. Дело близится к церемонии, а его всё нет. Выйдя из дома, она увидела множество людей, которые пришли поздравить её. Она их даже не знала, и надеялась не узнать вовсе.
Она впервые увидела своего жениха. Высокий статный мужчина с седыми висками. Он смотрел на неё так, будто приобрёл себе новую игрушку или завел какую-то новую диковинную зверушку. Девушка была близка к тому, чтобы разревется у всех на глазах или закричать до хрипоты, но тут появился он… В чёрном красивом бархатном костюме, с белоснежной улыбкой и нежным взглядом. Джули сразу узнала в этом живом молодом человеке своего знакомого призрака Вильяма. В человеческом обличье из плоти и крови он выглядел ещё привлекательней. Юноша неспешно подошёл к Джули, и сердце её замерло в предвкушении.
- Здравствуйте, прекрасная миссис Смит. Я хочу в этот светлый день поздравь вас с знаменательным событием.
- Знаменательным? Нечего подобного! – замотала головой девушка.
- Как же? У Вас на свадьбе гуляет вся округа. Праздник удастся на славу; я вижу, Вы хорошо подготовились. Вот только чего-то не хватает…
- Чего же? – её сердце заколотилось, как бешеное; она боялась: а вдруг он передумал?
- Букет! – воскликнул парень с невероятно сияющими глазами,- я не вижу у Вас букета!.
Он нежно поцеловал ручку Джули и нежно, едва касаясь, погладил по тонкому запястью.
- Но, к счастью, это поправимо. Держите, это мой Вам подарок!- Вильям достал из-за спины букет и вручил его помрачневшей невесте.
За долю секунды она смекнула, что к чему, и жадно вдохнула пьянящий дурман прекрасных кроваво-красных цветов.
- А сейчас Вам пора: Вас уже ждут гости. А я, увы, не смогу больше здесь находиться, но буду ждать вас у алтаря.
И молодой человек в красивом чёрном костюме скрылся среди гостей.
Джулия вдыхала пьянящий аромат цветов. Как же ей было легко! Она подошла к двери церквушки, где все должно было состояться. Там её встретил отец:
- Ты плачешь, милая? – улыбаясь гостям, как бы между делом поинтересовался отец.
- Это слёзы радости, папа, – поспешно заверила Джули, и тоже улыбнулась присутствующим.
Уже можно. Можно всё. Можно сорвать маски и вести себя так, как хочется, хотя нет... Еще рано. Когда Вильям заберёт её, тогда, наверняка, можно будет. Осталось совсем чуть-чуть. Последний рывок. Со скрипом открылась тяжёлая дверь, и девушка ступила на бархатный ковёр, который от входа тянулся до самых ног жениха и священника. Но Джули их уже не видела – всё, что было дальше неё на несколько шагов, поглотила дымчатая пелена. Девушка улыбалась: она не будет видеть самодовольного, напыщенного выражения лица своего женишка. Шаги Джули были всё слабее и неувереннее, но отец держал её, и только потому она ещё могла идти. Едва девушке становилось немного легче и пелена перед глазами спадала, она вновь вдыхала терпкий аромат цветов и погружалась в эйфорию.
Вот уже и алтарь, красиво украшенный живыми розами, но Джули практически ничего не видит и мало что понимает, хотя и держится из последних сил, чтобы никто не заподозрил, что она отравлена.
Звучали какие-то слова, гости что-то желали, но в голове Джули металась всего одна мысль: «Скорее, Вильям!.. Забери меня!». И вот, когда её спросили:
- Согласны ли Вы?..
- Да... - чуть произнесла она тонким голосом, собрав все силы, что остались в её ослабленном теле.
Казалась, в это «да» девушка вдохнула последний глоток жизни. Ноги Джули подкосились, и она упала.
Вокруг суетились люди: кто-то звал врача, кто-то рыдал и стенал, но Джули оставалась спокойной: так странно и чудно видеть себя мёртвой. А рядом стоял он и снова в образе скелета, хотя Вильям и нравился ей в любом своём обличии.
Резко всё стихло. Умиротворяющая ласковая тишина поглотила привычный и знакомый мир. Он протянул ей свою руку - они ушли. Прошли сквозь стены и лёгким, воздушным шагом двинулись в сторону кладбища. Они молчали и говорили одновременно. Губы их были сомкнуты, им не нужны были слова, чтобы понимать друг друга: они чувствовали друг друга, ощущали фибрами души.
- Il mio amore, la mia anima ora vive in te.* Спасибо, что спасла меня, Любимая! - только и сказал Вильям, и они скрылись за горизонтом.

*Моя любовь, моя душа теперь живет в тебе. (итал.)
0

#29 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 02 февраля 2017 - 20:33

29

КТО В ДОМЕ ХОЗЯИН?


(из серии «Буткинские былинки»)

- Доброго здоровица!
- Ба-а, с кем ты здороваешься? Дома-то ведь нет никого.
- Как нет?! А Кузьма Иваныч?
- Какой ещё Кузьма Иваныч?
- Кузьма Иваныч - это домовой Кузя. А ты проходи, проходи…
Когда в избу-то входишь, есть кто в доме, хоть нет - а здороваться надо.
В каждом доме есть своя чиста сила.
- Ба-а, да разве ты веришь во всё это?
- Вот послушай, девка, чо я те скажу.
Молода я было ишшо, тожо, не верила во всё это, даже сестру Серафиму пугала буканушком-то. А та боялася, буканушка-то.
Как-то уснула я ране обычного на голбчике а Симка с Шуркой, меньшим братом, шумят на полатях, спать не дают. Я им и скажи, што вижу, как буканушко идёт за Симкой, забрать её норовит. Оне и притихли.
И то сказать, шибко я пристала за день-от, за скотинушкой-то управляючи, да по хозяйству. На зорюшке-то просыпаюся, маменькя уж печь растопила, управляться надо. Тормошу Шурку - а Симки рядом нетука. Гляжу: а из угла, из-под тулупа, ножошки торчат. Дёрнула за одну - а Симка как заорёт блажиной, забилася вся. Маменькя на печь к нам кинулася, тулуп-от сдёрнула, а Серафима-то, девка, без памяти лежит, вся мокрёхонькя. Всю ноченькю она, девка, просидела на горячей-то печи под тулупом, с головой укрывшись. Боялася, горемышная, всё ждала, когда её буканушко-то заберёт.
Бабку Окулину приводили к ей, лихоманку выгоняли всю десядницу. Долго она у нас потом отходила. От маменьки с тятенькёй мне ни чо, конечно не было, но я, девка, здорово винилася перед Симушкой-то.
А Кузя у нас живет всю жизсь. После случая-то с Симкой решил Кузя меня проучить за то, што я в его не верю-то.
Уехали как-то все на дальни покосы и коров туда угнали на выпас. Осталася я одна по дому, на хозяйстве. Жара стояла, я в огороде поливалася, хожу и всё спотыкаюся. Всю воду расплескала. Таку грязь развела… И у колодца, и в огурешнике. С вёдрам-то пала, ругаюся, бегаю. Курец начала кормить, пшеницу рассыпала в чулане. Цыпушки в огород зашли, грядку с морковью разворошили. Пока их выгоняла, из огорода-то, кот в доме крынку с молоком уронил, крынка разбилася, молоко разлилося по всёй избе. Вообщем, девка, за чо не возмуся, всё из рук падат. Умаялася я, убегалася, пала к вечеру-то без ног и провалилася в сон.
Вдруг средь ночи, ни чо ни к чому, просыпаюся от страха, девка. А ночь, надо сказать, чернушша стояла, ветер поднялся. Где-то гремело, где-то ухало, чо-то стучало, чо-то скрипело. Закрыла я, девка, от страха глаза. Успокаивала себя, што гроза надвигатса. И тут слышу, как на ноги чо-то наваливатса, да тако тяжоло, што ноги-то прикованы будто. Стала подымать, а пошевелить-то емя не могу. Вдруг смех послышался, зеницы открываю - а в ногах огонёк светится, ровно ломпадка у божницы горит. Гляжу: старичок сидит, маленькой такой, как робенок. И одет обыкновенно: в рубахе, штанах, кушаком подпоясан, в шапке, а над ей, ровно колокольчик, висит огонёк. Сидит в ногах у меня, ножошкам коротеньким своим болтат и хохочет надо мной.
Глаза от страха закрыла, пошевелиться не могу, силы девалися куды-то. Из всех шшелей, из всех углов на разны голоса смеялася вся собравшаяся нечисть. Смех был и женской, и детской, и старческой. А старик перескочил с ног-от на горло, уселся и давай его давить. Дышать, девка, становилось всё труднее. Я билась, билась, но на самом деле и пошевелится-то не могла. Смех всё усиливался. В избе началося движеньё, ставни хлопали, с потолка земля сыпалася. На чердаке плясали и гуляли черти. Посуда в шкапу звенела…Всё выло, гремело, свистело…
Вот тут, девка, я и вспомнила Господа-то Бога! Крикнуть силюсь - не могу. Взмолилася про себя: «Господи, помоги! Господи, прости меня грешную! Господи, помоги!»
С трудом, но потихоньку ослаб буканушко-то. Задышала я, а сама всё твержу: «Господи, помоги! Господи, помоги!» И ведь не сплю, всё вижу в явь. Как солнышко начинат подыматься, как зорюшка заниматся. Отпускат меня буканушко-то.
Шевелиться стала, подняла руку и давай креститься, даже молитву вспомнила: «Да воскреснет Бог и расточатся врази его. И да бегут от лица его ненавидящие его. … О, пречистый и животворящий кресте Господень, помогай мне с госпожою Девою Марией…»
Буканушко спрыгнул под кровать и исчез. Всё разом стихло. А я, девка, всё продолжала креститься и молиться: «Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое, да приидет царствие твое…»
Поднялася я толькё после того, как совсем рассвело. Вот тут-то я и уверовала в домового, дала имя ему. Колды он не пакостит, зову его уважительно – Кузьма Иваныч, и с людьми тожо. А колды балует - Кузька или Кузя. Но после того случая мы с им подружилися. Разговаривам всё время. Вот недавно жонила ево. Сшила в дом Хозяюшку – Марфу. Вот, погляди, кока баска, красавица! Сшас у нас в доме и вовсе мирно стало.
- Сколь Кузе лет? А, кто его знат. Сколь дом стоит, столь и лет, а может, и ишшо боле. Говорят, што колда им шибко хозяева глянутся, так оне за емя и в другой дом переходят. Это хорошо, колды в доме-то довой живёт, хранит и дом и хозяев. Да, вот, как ты к ему отнесёшша, так и он к тебе! Так, што, девка, ишо неизвестно, кто в доме – то хозяин!
0

#30 Пользователь офлайн   Наталья Владимировна Иконка

  • Администратор
  • PipPipPip
  • Группа: Куратор конкурсов
  • Сообщений: 10 435
  • Регистрация: 26 сентября 15

Отправлено 08 февраля 2017 - 17:45

30

ВСЁ К ЛУЧШЕМУ?


Глава 1

- Почему у меня не три руки? - воскликнул Павел, тащивший в руках тяжеленные пакеты, и тут же услышал добродушный голос откуда-то изнутри:
- Пожалуйста!
Не успел он переварить то, что услышал, как из его груди уже торчала третья рука: не правая, не левая, а так, что-то среднее, с двумя большими пальцами по краям ладони и тремя средними.
- Круто, - слабым голосом пролепетал парень и быстро огляделся по сторонам, но на него никто не смотрел. Все были заняты своими каждодневными делами и в спешке совсем не замечали своих ближних. И на этот раз Павел, так часто задумывавшийся над вопросом, отчего это люди так одиноки в таком густонаселённом городе, искренне обрадовался своему одиночеству.
Он быстро поставил пакеты на землю и засунул руку, торчавшую между двух застёгнутых пуговиц, под рубашку. «Легко отделался, - подумал он, заметив нитки от отлетевшей, второй сверху, пуговицы, - по крайней мере спрятать несложно». И, не озираясь больше по сторонам, слегка согнувшись, быстро зашагал по тротуару в сторону дома.
Придя домой, Павел снял рубашку и обнаружил, что цела и его майка – рука только чуть-чуть завернула её край вниз.
- Круто, - снова сказал он, теперь уже громче. Он повертел новой рукой – она была вполне трудоспособна. Тогда правой рукой он налил себе кружку пива, средней взял кусок сушёной воблы, а левой…
-Что же взять левой? – напрягся Павел.
Он напряжённо забегал глазами по кухне, подыскивая какой-нибудь необходимый или просто подходящий предмет и, не найдя ничего, хотел уже было махнуть свободной рукой, когда заметил, что табурет, на который он собирается сесть, стоит слишком далеко. Лицо его просияло и, продолжая держать пиво и рыбу двумя другими руками, левой он ухватился за край табурета, пододвинул его к себе и уселся за стол.
- Круто! – сказал он и отхлебнул пива. – Раньше пришлось бы поставить пиво, пододвинуть табурет и снова взять кружку, а теперь! – и Павел с любовью посмотрел на свою среднюю руку.
«Но что скажут завтра на работе?» - вдруг пришла омрачившая всё мысль. Он нахмурился. Надо будет найти свитер, который ему подарила его бывшая жена ещё в ту пору, когда они думали, что нашли друг друга. Он был на два размера больше Павла, и под ним можно было скрыть не только третью руку, но и девятый месяц беременности, хотя последнее вряд ли могло ему понадобиться. «Недаром говорят, что в жизни всё пригодится», - усмешка на его лице разогнала набежавшие было тучки.
Допив пиво, Павел встал с табурета, вымыл кружку правой и средней рукой, вытерев её насухо полотенцем, взятым левой. Тщательно вытерев руки, он отправился на поиски свитера. Это оказалось делом трудоёмким – все три руки проворно копались на полках шкафа, вытаскивая джемпера, свитера и водолазки. Наконец, средняя рука вытащила из шерстяных глубин толстый тёмно-синий свитер. «Жарковато будет завтра», - подумал Павел и натянул свой спасительный наряд, чуть не запутавшись в руках.
Свитер, на самом деле, совершенно скрывал среднюю руку, но на лбу у Павла тут же выступил пот.
«Я же сдохну с жары», - поморщился он, но тут же решил, что уж лучше совсем употеть, чем огорошить своих коллег новым приобретением.
Сняв свитер, Павел сел на диван и вдруг его озарила такая простая и оттого гениальная мысль. Если ему так легко подарили третью руку, то почему бы не попросить, чтобы её так же легко забрали? Ну в самом деле, неужели ему нужны все эти проблемы только ради того, чтобы донести до дома три сумки в трёх руках или уютно устроиться с выпивкой и закуской на табурете.
- Мне не нужны три руки! – громко и внятно произнёс он.
- Дарёному коню в зубы не смотрят, - последовал тихий и добрый ответ.
Павел как-то сразу осунулся и побледнел.
- Что мне сделать, чтобы она отсохла? – спросил он, хватаясь за соломинку. Но никто не ответил.
- Мамочки, - вдруг совсем по-детски произнёс Павел. – Мамочки!!! – заорал он, задрожав всем телом.

***
В это же время в другой квартире молодая учительница Светлана Андреевна, несколькими часами ранее бурно обсуждавшая со своим десятым «А» образ Наташи Ростовой, с ужасом, граничившим с истерикой, разглядывала в зеркале отражение двух могучих крыл, выросших из её спины буквально на глазах. Крылья были огромны и покрыты крупными серо-коричневыми перьями. Светлана расправила их и тут же пожалела об этом, услышав звон разбитой хрустальной вазы и шелест разлетевшихся по полу тетрадей уже упомянутого десятого «А».
Сложив крылья, она резко развернулась, чтобы устранить последствия своей неосмотрительности, но даже со сложенными крыльями Светлана с трудом умещалась в своей малогабаритной однокомнатной квартире. «Хорошо ещё, что я живу одна, - подумала учительница. – Что было бы с мамой, увидь она меня сейчас?»
И только это пронеслось у неё в голове, как раздался звонок в дверь. «Мама!» - мелькнула цепенящая мысль. Выхода не было, и девушка затаилась. Звонок повторился снова и снова. И, наконец, случилось то, чего Светлана боялась больше всего – решив, что дочери ещё нет дома, мама стала отпирать дверь своими ключами. К счастью, дверь была закрыта на два замка, и, пока мама возилась с весьма неподатливым первым, Света нырнула на балкон, плотно прикрыла дверь и забилась в самый дальний угол, прикрывшись куском ветхого брезента, который, о удача, было недосуг выбросить уже несколько лет.
Сидя в пыльном углу балкона, она боялась только одного – услышать леденящий скрип балконной двери – мама уже который год просила убрать отсюда накопившееся за годы барахло, а у Светланы до этого никогда не доходили руки.
Раздался убийственный скрип, и мама вышла на балкон.
- И что ты с ней будешь делать! – сердито запричитала она. – Весь балкон завалила всякой дрянью.
Пауза. Сердце Светланы бешено колотилось в углу, но, слава Богу, этот предательский стук не достигал чутких маминых ушей.
- А это ещё что за гадость? - брезгливо фыркнула та и прямиком направилась к крыльям, сложенным на спине её дочери. – Да что она, с ума совсем сошла! Старого мусора мало, так она ещё перьев каких-то понатащила! Да какое количество!
С этими словами мама ухватилась за оперенье и сильно потянула, но, к её удивлению, перья не подались.
- Может, это учебное пособие какое, - засомневалась она вслух, - только это впору учителям биологии, а ей-то на литературе да русском зачем? - Она снова задумалась.
- Ладно, лучше спрошу, - заключила мама, вспомнив недавнюю ссору с дочерью, когда она без спросу выбросила безобразную картинку, нарисованную чёрной краской на белом картоне, оказавшуюся портретом её дочери, выполненным её учеником в каком-то современном стиле: то ли кубизме, то ли квадратизме. И что только не напридумают, чтобы любую каля-маля выдать за шедевр!
Мама развернулась и вышла с балкона. Света, продолжая сидеть, взялась разминать руками свои затёкшие ноги. Сколько ещё ей здесь прятаться? Хорошо ещё, что на улице тепло.
Она слышала, как мама ходила по квартире и, наконец, уселась на диван в комнате и включила телевизор. «Значит, она будет меня ждать! - пронеслось в голове Светланы и отозвалось болью в ногах. – Что ж мне здесь до ночи сидеть?» Надо было что-то придумать. И тут она почувствовала, что у неё на шее висит мобильный – она всегда носила его дома на шее под халатом, чтобы был под рукой. Надеясь на то, что звук телевизора не позволит расслышать её голос с балкона, едва прикасаясь к кнопкам, она набрала мамин номер.
- Да! – услышала она её голос сразу в мобильном и из-за стены – мама не умела тихо разговаривать.
- Мама, ты где? – стараясь сохранять спокойствие, спросила Светлана.
-У тебя! Сижу, жду не дождусь! – сказала мама недовольным голосом. – Что за немыслимая куча перьев у тебя на балконе? Тебе мало там другого хлама?
- Мама, не трогай, пожалуйста! – искренне взмолилась Светлана, ещё с маминого размышления о перьях на балконе пытавшаяся найти им хоть какое-нибудь разумное объяснение, и вдруг… Эврика! – У нас в школе пройдёт неделя Пушкина. Будем беседовать о его жизни и творчестве, о тех временах. Хочу дать ребятам попробовать пописать настоящими перьями, - Светлана замерла в ожидании маминой реакции.
- Ненормальная, - поставила диагноз та. - Ради одного урока так захламить балкон! Думаешь, твои ученики это оценят?
- Конечно, им будет очень интересно.
- Конечно, интересно. Мне бы тоже было интересно знать, сколько гусей ты лысыми по миру пустила и хорошо ли ты после этого вымыла руки?
- Мама, извини, я еду с ребятами в театр, буду дома только поздно вечером, так что ждать меня сегодня не надо. Давай, я тебе завтра вечером позвоню, и договоримся о встрече.
- Всё и так понятно! Тебе на мать никогда времени не хватает. Сотню гусей ощипать для своих учеников - на это время есть, а с матерью полчаса пообщаться некогда! Всё! Привет!
В ухе у Светы прерывисто загудело, она выключила мобильный и тут же услышала, как мама тяжело поднялась с дивана и вышла из комнаты, а ещё через несколько минут хлопнула входная дверь. Светлана выдохнула весь свой страх и, с трудом разогнув ноги, слегка прихрамывая, вышла с балкона.
С мамой всё обошлось. А что же завтра? Как она пойдёт в школу в таком виде? Светлана обессилено села на табурет и услышала мягкое шуршание крыльев по полу.

***
У Анатолия Александровича кружилась голова, и похоже было, что это надолго. Надо было как-то привыкать к головокружению и потери ориентации в пространстве. Шутка ли, видеть всю комнату сразу! Он ещё раз раздвинул руками волосы на затылке, стоя спиной к зеркалу – оттуда на него, точнее на его спину, глядели большие карие глаза, точь-в-точь такие же, как те, что находились с противоположной стороны на лице. Но до лица не хватало носа и рта.
Анатолий Александрович снова прикрыл глаза волосами, но и сквозь его довольно густую шевелюру глаза на затылке всё-таки различали предметы. Он собрался шагнуть к столу и поймал себя на том, что перестал разворачиваться лицом к предмету, в направлении которого собирался двигаться. Да и зачем? Он одинаково хорошо видел всё со всех сторон. «В таком случае не грех бы и ноги размножить, - с горькой усмешкой подумал он, - всё-таки ходить пятками вперёд не так удобно».
- Дудки, - сказал слегка обиженный, но добродушный, непонятно откуда исходивший голос.
Сначала Анатолий Александрович испугался, но, подумав немного, решил попробовать поговорить с невидимым собеседником:
- Господин Волшебник (или кто Вы такой, я не знаю), зачем Вы мне глаза на затылке разместили?
- Так не на попе же их, в самом деле, размещать! Садиться было бы больно, да и какой прок от глаз в штанах? – слегка раздражённо от глупости вопроса ответствовал голос.
- Да нет, я не о том. Они мне, вообще, не нужны!
- Нет уж, извини. Ты только пару минут назад жалел о том, что у тебя нет глаз на затылке.
- Но я же не думал, что они от этого там появятся.
- Не думал? – строго спросил голос. – А думать надо всегда! Зачем засорять эфир желаниями, которых на самом деле нет?!
- Но послушайте, я понял свою ошибку! Я дико извиняюсь! Заберите у меня эти глаза!
- Он дико извиняется! – по голосу было ясно, что его обладатель теряет терпение. – Заберите у него эти глаза! А мне они зачем? Тем более, карие.
- А что плохого в том, что они карие? – слегка обиделся Анатолий Александрович.
- Будешь много знать - скоро состаришься, а старость – не радость, - буркнул голос и умолк.
- Подождите! Не сердитесь! – воскликнул Анатолий Александрович. – Не можете забрать - не берите. Вы же волшебник! Дематериализуйте их обратно!
Но ответом ему была тишина, и на все его последующие просьбы также никто не отреагировал.
Окончательно отчаявшийся мужчина (А он был не кто-нибудь, а начальник лаборатории. А где вы видели начальника лаборатории с глазами на затылке?) пошёл в ванну. Там он встал сразу перед двумя, висевшими друг напротив друга, зеркалами. Анатолий Александрович взял щётку для волос и довольно долго держал её в руке, пытаясь понять, где у него перед, а где зад. Наконец, ему пришла в голову счастливая мысль: «Надо просто закрыть глаза на затылке, и тогда всё будет, как прежде». Однако, воплощение этой идеи в жизнь потребовало выдержки. Как в детской игре, где вы выворачиваете хитро сплетённые руки, а потом шевелите не тем пальцем, на который указывают, так и здесь понадобилось определённое время, прежде чем Анатолий Александрович научился закрывать именно два глаза на затылке, а не один на затылке и другой на лице. Но даже когда ему это удалось, расчёсывание волос превратилось в сущее наказание – глаза (а они у Анатолия Александровича были слегка выпученные) всё время попадали в щётку или наоборот.
- Господи, за что мне это наказание? - бормотал изрядно вспотевший заведующий лабораторией.
Наконец, убедившись в том, что глаза на затылке утонули в глубине густой шевелюры, он побрёл на кухню, вылил стакан молока в мюсли, безо всякого удовольствия это всё сжевал, запивая крепким чаем, и, взяв портфель, отправился на работу. «Хорошо ещё, что Надя спит», - продумал он обречённо.

Глава 2

Павел ехал в битком набитом вагоне. Под свитером его третья рука только и успевала смахивать струйки холодного пота. Вдруг поезд резко затормозил и (О счастье!) он увидел, как из глубокого декольте дамы, стоявшей рядом с ним и державшей в одной руке клатч, а в другой туго набитый пакет, взметнулись две изящные ручонки и схватились за проходившую над головой перекладину. Увидев бивший точно в цель взгляд Павла, дама густо покраснела и тут же спрятала, а точнее засунула руки обратно. «Так мне ещё повезло!» - мысленно улыбнулся он – всё-таки три руки лучше четырёх.

***
Войдя в институт, Павел по обыкновению сначала заглянул в кабинет к начальнику. Тот сидел за компьютером и явно абсорбировал информацию, светившуюся на экране.
-А, Павел, присаживайся, - не оборачиваясь, сказал Анатолий Александрович.
Павел уже хотел было пошутить что-нибудь про шестое чувство, когда увидел их! Если бы не его третья рука, он решил бы, что ему всё мерещится, но в данных обстоятельствах большой карий глаз, спокойно взиравший на него сквозь разметавшиеся пряди на затылке начальника, воспринимался с полным пониманием и сочувствием. Некоторое время Павел потратил на обдумывание вопроса: кому из них повезло меньше? Но так и не смог прийти к определённому решению.
Ещё одна прядь игриво взметнулась вверх, обласканная ветром от вентилятора, и на Павла уставился второй глаз, ничем не уступавший первому ни в размере, ни в цвете.
- Не стой, Павел, садись, - повторил начальник, - сейчас я закончу – очень интересная статья.
Павел сел и от нечего делать взял со стола фотографию начальника со его семейством.
- Надо другую из дома принести, - заметил Анатолий Александрович, - дети уже выросли, да и мы с Надюшей, чего греха таить, чуть-чуть изменились за прошедшие пятнадцать лет, - глаза на затылке заулыбались.
- Смотрите-ка, Анатолий Александрович, а ведь глаза и вправду могут улыбаться, а я всегда думал, что это писательское изобретение для красного словца, - неосмотрительно заметил Павел.
Глаза тут же испуганно заморгали и завращались в орбитах, обозревая волосяные берега, а затем в них вспыхнул ужас. Анатолий Александрович резко обернулся, одновременно запустив руку в шевелюру на затылке, запоздало прикрывая два своих дополнительных окна в мир.
Теперь уже всё лицо начальника выражало ужас, сравнимый с тем, который он испытал однажды в пятом классе, когда поднимавшаяся по лестнице завуч засекла его за любимым в ту пору занятием – заглядыванием под юбки безмятежно шагающим пролётом выше старшеклассницам.
- Тебе показалось, - быстро соврал он и тут же окрасился в цвет, который мог бы посоперничать в яркости со спелым помидором.
- Не надо, Анатолий Александрович, я всё понимаю, - прочувствованно сказал Павел, и чтобы окончательно успокоить разволновавшегося начальника, высунул из недр свитера свою третью руку и дружески похлопал бедолагу по плечу.
- Ай! – вскрикнул от неожиданности Анатолий Александрович, но напряжение тут же спало, атмосфера разрядилась, и через мгновение они уже бурно обсуждали, когда и как это с ними произошло. Затем возник спор, что лучше: третья рука или глаза на затылке, который вскоре разрешился однозначным – всё хуже.

Глава 3

Рано утром Светлана позвонила в школу и сообщила, что у неё приступ мигрени и что она не сможет прийти на занятия. Голос завуча в трубке прозвучал очень раздражённо:
- Вы у меня уже третья, и с тем же диагнозом. Никогда не думала, что мигрень – это заразно.
Теперь завучу надо будет искать Светлане замену, но, во всяком случае, на сегодня она была спасена. Сейчас надо был успокоиться и что-то придумать. Но что? Позвонить своей подруге (та всё-таки оперирующий хирург) и, может, просто ампутировать крылья?
Светлана повернула голову и взглянула на свой роскошный плюмаж – невольная слеза скатилась по щеке. Нет, уж если ей достались крылья, было бы преступлением лишиться их, так и не полетав!

***
Вечерело. Света сидела у экрана телевизора. Она только что сделала два звонка. Один – подруге-хирургу, которая, к счастью, дежурила сегодня ночью в больнице и готова была принять Свету, когда ей будет удобно; а другой – завучу, которая уже одним своим голосом травмировала нервную систему, не говоря уже о неизменно следовавших за разговором с ней, как цунами за подводным землетрясением, угрызениях совести.
- Неужели мигрень так Вас скрутила, Светлана Андреевна, что вам нужно ещё один день отлёживаться? – спрашивала она убийственным тоном. - Я, например, вышла сегодня на работу с давлением двести на семьдесят, а мне не двадцать лет. И когда же Вы теперь намереваетесь почтить нас своим присутствием?
- Послезавтра, - голосом, забившимся от страха за голосовые связки, отвечала Света, – послезавтра я обязательно буду в школе.
Сейчас под аккомпанемент телевизора Светлана планировала будущую ночь.

***
Павлу не спалось уже вторую ночь – спать на животе было его привычкой с детства, но спать на узкой и твёрдой руке – такого удовольствия не пожелаешь даже бывшей жене. Он пытался заснуть на левом боку – мешало сердце. Диван, как большой барабан, усиливал его мерный стук и посылал через подушку прямо в ухо. На правом боку в сговор с сердцем вступала печень, начинавшая тут же препротивно ныть, как будто у неё болели зубы. Что касается спины, на ней Павел не то, что спать, даже лежать не мог – он тут же вспоминал о третьей руке, которая, в отличие от своих двух правильно сориентированных сестёр не могла спокойно вытянуться вдоль тела, а бесцельно блуждала, натыкаясь на всё, что плохо лежит.
Павел рывком сел, а немного погодя встал с постели. Нет, ничего, кроме океана неудобств, не принесла ему его третья рука. Отпилить её, что ли?
Он открыл на кухне банку пива и уселся в комнате перед окном: в густом от темноты воздухе покачивались деревья. Чуть выше парила луна. Она походила на повисший в воздухе желток, выпавший из разбитого яйца. Луна была несуразно громадна и, казалось, буквально вылупилась на третью руку Павла.
- Что ты так уставилась? Тебе-то что до нас, мелких тварей, ползающих по поверхности твоей соседки?
Павел положил ноги на подоконник и потянул из банки пиво, а луна, уличённая в подглядывании, стыдливо спряталась за облачко.
- Да ладно-ладно! Не обижаюсь я на тебя, - примирительно улыбнулся Павел. - Выходи, поболтаем.
Тут же, откликнувшись на его просьбу, луна игриво показала одну щёчку, а затем и всё личико. И вот тут-то Павел увидел такое, отчего отпустил на свободу банку пива, которая мгновение оценивала ситуацию, но, так и не найдя точки опоры, хищной птицей спикировала на пол и с грохотом покатилась, разбрызгивая густое содержимое по полу, который в очередной раз пожалел, что у него нет рта.
То, что привело к таким неприятным последствиям, был чёткий силуэт, возникший на фоне луны. Он татуировал её жёлтую поверхность лишь на долю секунды, но этого вполне хватило, чтобы Павел забыл обо всём на свете и буквально вылез всем торсом в открытое окно, крепко держась за подоконник всеми тремя руками сразу…
0

Поделиться темой:


  • 6 Страниц +
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • Последняя »
  • Вы не можете создать новую тему
  • Тема закрыта

1 человек читают эту тему
0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых пользователей