Помощь
Тема закрыта
№ 20
ЗИГЗАГ НЕУДАЧИ
Это был самый худший год в моей жизни.
Началось всё с того, что в планах на весенние проекты без предупреждения заблокировали мою тему исследований.
— Видишь ли, — сказал директор, — твоя тема очень важная, и ты с ней прекрасно справлялся два года… — (на самом деле я вел ее уже почти три года, но кто считает!)
А директор продолжал:
— Твоя тема… да, она международная, интересная и всё прочее… но в свете наших последних приоритетов она, понимаешь, какая-то неактуальная. Нет, сама тема важна, спору нет, но финансирования на нее в этом году не предвидится. Поэтому придется ее оставить до лучших времен. Это ведь не я решаю, это "сверху". Ты ведь понимаешь…
Конечно, я его понял. А куда деваться-то? Он же директор! И сколько бы Пан Директор ни говорил, что "не он всё решает", решает-то именно он. А то, что у меня на материале предыдущих трех лет работы строятся все планы по статьям и, само собой, вся диссертация, кого это волнует, кроме меня?
Мне поручили другую тему, "приоритетную". А через неделю я узнал, что на мою прежнюю тему благополучно нашлось финансирование, и по поручению директора ее принял Петухов. И не просто принял, а даже в марте поедет докладывать тезисы на международную конференцию не куда-нибудь, а в Париж.
Ну вот, кому-то в Париж, а меня в том же марте накрыла финансовая инспекция.
Почему, говорят, у вас тут документы по теме неправильно оформлены, и учетной карточки нет в наличии?
Как почему, да потому что в таком виде мне эту тему передали, а я пока не успел разобраться, ещё не вник в подробности.
А откуда у вас тут в смете по финансированию договоров такой перерасход наметился?
Да всё оттуда же, от предыдущего Не-Будем-Показывать-Пальцем товарища.
Пока были какие-то силы, пытался им объяснить, в чем дело и доказать, что я не верблюд, но их терпение быстро иссякло. И поехал я в институт Информации оформлять новую карточку. Нет слов, ездил я за ней три раза, и каждый раз с приключениями. Мультик "Падал прошлогодний снег" помните? Вот примерно так я носился с этой карточкой по теме, как тот мужик с ёлкой. Только менее весело.
Ну, сдал, сдал, и докладную написал и прокуратурой погрозили да отстали, вроде всё утряслось. Комиссия ушла, а тут как раз Петухов из Парижа вернулся. Оказывается, за мою "неактуальную" тему его как разработчика проекта на международную премию выдвинули. И, чтобы долго международной не ждать, в нашей организации тут же поспешили отметить работу всего их отдела. А меня, за обнаруженные комиссией нарушения, напротив, лишили премии. Вот такие "финансовые несоответствия" обнаружились.
Весь апрель я старательно вникал в новую работу. Пусть неинтересная, но реабилитироваться хотелось. А звезд с неба я давно уже не хватаю, это желание лет двадцать тому назад покинуло меня безвозвратно. Сразу после того, как наш добрый старый НИИ разогнали в три дня, и сдали помещение в аренду под офис какой-то туристической фирмы. Потом этих "туристов", кажется, всех посадили, кого поймали, но институт наш так и не вернулся обратно к нам. Или мы к нему не вернулись.
На майские праздники меня оставили дежурным почти на неделю. Знаете, когда все празднуют, кто-то один должен ходить на работу и отвечать на телефонные звонки. В спокойной обстановке я закончил свою последнюю статью по старой теме, обещали, что она выйдет в следующем номере. Ну, во время моего дежурства произошла какая-то путаница со срочным факсом, опять же, я крайним оказался, — ну, а кто же ещё?! — и в следующем месяце на аттестации мне директор это майское дежурство припомнил. Отправили меня после этой аттестации в бессрочный отпуск за свой счет. Можно бы сказать, уволили, но "это только на время, пока реорганизация не закончится. Будет в новом штате место для тебя — непременно возьмем", — пообещал директор.
И даже не обманул! Пока я маялся в так называемом "отпуске", реорганизация закончилась, и в июле мне позвонили.
— Отдыхаешь? Везет же некоторым, завидую! Однако пора обратно на трудовую вахту! — сказал Петухов.
Я тогда ещё не понял, чего он так радуется. Оказалось, после "перестановки кадров" наши отделы слили вместе, и теперь я снова могу заниматься разработками своей прежней темы. Только теперь под началом у Петухова. В должности меня понизили, оклад, естественно, от этого тоже не вырос. Когда я в тот день возвращался домой, злой как собака, в почтовом ящике обнаружилась новогодняя открытка. Это в разгар лета! Ни адреса, ни кому, от кого — ничего нет. Только три слова написано: "Всё будет хорошо!"
Издеваются! В ярости я бросил открытку на ступеньки подъезда. Потом, уже дома подумал, может быть, просто перепутал кто и вовсе это не злая шутка, а всего лишь случайность.
Крупные и мелкие неприятности продолжали сыпаться на меня со всех сторон. Как раз накануне сдачи ответственейшего отчета в сентябре подлый троянский вирус со смаком сжевал все наиболее важные файлы. Получается, я завалил сроки сдачи отчета, значит, снова лишился премии. Последствия вторжения вируса потом ещё два месяца ощущали на себе все компьютеры нашей офисной сети, но почему-то выговор получил только я. Тогда же в троллейбусе у меня пропал кошелек. Не то посеял, не то украли, разница для самочувствия небольшая. И в тот же вечер позвонил старый приятель, с которым ещё вместе учились, напомнил, какие надежды мы подавали когда-то. Ну всё одно к одному!
В октябре я умудрился потерять важный банковский документ. То есть, не потерял, а забыл в приемной, где три часа сидел в очереди, дожидаясь подписи на другом документе. За эти три часа можно было голову свою потерять, не то что бумажку! Пришлось в конце рабочего дня сломя голову снова мчаться через весь город, разыскивать пропажу. Через вахтера пытался дозвониться до секретарши, она, разумеется, уже ушла, снова примчался туда же на следующее утро, ещё до начала рабочего дня, и потом с этим документом в зубах спешил к себе на работу, радуясь, что всё обошлось.
Рано я радовался. Это был четверг, день утреннего заседания отдела. А я, видите ли, серьезно опоздал, за что получил замечание от Петухова при всех сотрудниках.
Каждый месяц я спрашивал, скоро ли выйдет моя статья, и каждый раз получал ответ: "В следующем номере". В конце ноября меня завалили на предзащите, но этому я уже совершенно не удивился. Надо было видеть, какой бездарный доклад я сделал на семинаре в Президиуме по своей новой теме, тогда бы вы тоже не удивились провалу на предзащите. И так катилось весь год.
Вы, наверное, думаете: "А ещё от него именно сейчас ушла жена".
Нет, ничего подобного. То есть, жена, конечно, ушла, но уже очень давно, после закрытия НИИ. Единственный плюс состоит в том, что она ушла не в этом году.
"Оставь меня, но не в последний миг, когда от мелких бед я ослабею…"¬ — так и получилось, прямо как по Шекспиру.
Нет, у меня не возникало желания покончить со всем разом: упасть под поезд или головой в петлю… Для этого, знаете, тоже нужны жизненные силы и, поверьте, немалые. А я просто продолжал жить как бы по инерции. И давно на всё махнул рукой.
В один серый ноябрьский вечер в дверь нахально позвонили. Уже по звонку было слышно, что розыгрыш! Но я поплелся открывать. Тоже, видимо, по инерции. Открываю дверь, как и следовало ожидать, — никого. Соседские мальчишки балуются. Выбрали время! Я на кухне терзаю перевод одной английской статьи для монографии. Сижу с толстенным словарем при свечах, как в девятнадцатом веке, свет-то как раз в нужный момент отключили. Тут до меня доходит, что если звонок работает, то и свет уже дали, и я радостно собирался бежать к компьютеру.
— Мяу! — жалобно окликнули меня снизу. Не закрывай, мол, дверь, подожди! Серый котенок, почти невидимка, протиснулся в щель и прижался к моему тапку. Только этого не хватало, подбросили!
Сперва я хотел выгнать подкидыша обратно в подъезд, но решил, хоть накормлю его для начала. Всё-таки, он доброе дело сделал, сообщил мне, что в доме уже есть свет. Теперь я, пожалуй, успею закончить перевод до утра. А потом посмотрел на крошечного серого малыша и подумал: а ведь ему ещё хуже, чем мне. У меня всё-таки есть крыша над головой.
Котенок остался жить у меня. А перевод я переделывал ещё дважды, так что и вовсе спешить было некуда, как потом выяснилось. И мою главу, хотя и опубликовали в монографии, даже таблицы не перепутали… да вот только фамилия моя из рядов авторов куда-то исчезла. Девица в редакции мне с крайним удивлением объяснила причину (даже по телефону чувствовалось, как она хлопает ресницами и заботливо поправляет челку).
— Как же, разве вы должны быть в авторском коллективе? В документах вы значились, как вспомогательный персонал, а их фамилии не принято печатать. Так что это вовсе не мы перепутали, а я не знаю кто!
Я, правду сказать, догадывался — КТО, но доказать ничего не мог.
Но последняя капля пала на чашу весов в декабре. Время предновогодней штурмовщины и отчетов.
Мне поручили съездить на один объект в области, провести опрос сотрудников и взять данные для последнего в этом году исследования. Задание затянулось допоздна, и свой последний автобус я, разумеется, пропустил. Пришлось топать пять километров до электрички. И вот там, в полупустом вагоне я встретил ЕЁ. Женщина моей мечты в модной дубленке и меховой шапочке сидела у окна, и рядом с ней было свободное место! Почему-то в этот момент вспомнилась новогодняя открытка, по ошибке попавшая летним днем в мой почтовый ящик. "Всё будет хорошо!" — неожиданно услышал я и, преодолев робость, подсел к прекрасной спутнице.
Мы разговорились. Честно скажу, она заговорила со мной первая, иначе я, возможно, и не решился бы сам завязать знакомство. Оказалось, ее зовут Марина. Не понимаю, как получилось, но мы обменялись телефонами и беседовали как старые знакомые. Дорога показалась чудовищно короткой, я даже не успел насмотреться на Маринин профиль, а уже пора было выходить. Вот несчастье!
На следующий день меня уволили с работы. Я не привез требуемый опрос сотрудников загородного промышленного института и никакими данными не мог подтвердить, что вообще был там вчера. Наверное, забыл папку с документами в электричке…
Директор орал, но мне было уже всё равно: я-то знаю, что был там вчера! Потому что именно там я встретил Марину! И я не стал выслушивать, как обычно, молча все обвинения, а заявил:
— Раз я настолько не справляюсь со своими обязанностями, может быть, вам лучше уволить меня?
Директор воспринял это предложение с восторгом. Мы давно не достигали такого единодушия и взаимопонимания. Правда, Петухов возражал, бушевал и взывал к справедливости, которая, по его мнению, не могла отнять у него ценного работника как раз перед Новым годом. Тем более, что значительная часть отчета по теме отдела поручена именно мне. Но мы с директором стояли на своём.
Я чувствовал себя как в молодости, этаким бесшабашным авантюристом. Вдруг, потеряв всё, я ощутил неслыханную свободу, как будто с моих ног соскользнула цепь с каторжным ядром. Я готов был взлететь и чувствовал, что любое море мне по колено, если не по щиколотку.
— Куда же ты теперь? — сочувственно вздыхали сотрудники.
— Пойду на биржу труда, — беззаботно отвечал я. — До пенсии ещё бесконечно далеко, так что придется искать новую работу и времени на это теперь навалом! Кстати, когда же выйдет моя статья?
— В следующем номере — обязательно!
Это прозвучало как "наградить посмертно" и я поверил, что теперь-то статья действительно выйдет.
Вечером как-то особенно мелодично зазвонил телефон. Марина.
— Вы вчера забыли какую-то папку с документами. Наверное, это важно. Я могу вам ее привезти к станции метро. Или лучше встретиться где-то в городе?
Конечно, лучше, в сто раз лучше! Я теперь человек свободный, вот и отметим! Но когда я объяснил ситуацию Марине, она неожиданно сказала, что в таком случае не стоит тратиться на транспорт и на кафе, она заедет прямо ко мне домой.
Я познакомил ее с котенком и со всеми своими несчастьями. Мы пили чай на кухне, и впервые за двадцать лет я верил в некое, хотя и туманное, но довольно светлое будущее для себя. Новый год был не за горами.
Но до его прихода ещё многое успело случиться.
Во-первых, Марина оказалась работником биржи трудоустройства. Каким-то чудом она нашла для меня вакансию в хорошем институте, где как раз маячила в перспективе должность начальника отдела. Мое резюме им пришлось очень кстати, ведь там разрабатывалась та самая, знакомая мне тема и требовались люди, ранее работавшие в этом направлении. И на бывшей работе не обманули: в первом же номере после Нового года вышла моя многострадальная статья. Тут же на нее пришел отклик из Франции, от коллег, знавших мои предыдущие исследования. Мы как-то нечаянно, без особых усилий выиграли тендер у отдела Петухова и получили финансирование за счет международных грантов. Я и забыл, что год назад подавал заявку на этот грант, это стало для нас настоящим новогодним сюрпризом!
Теперь мы живем втроем: мы с Мариной и кот. Кота зовут Феликс — что в по-латыни означает "Счастливчик". У меня любимая работа, самая любимая жена и отличные перспективы карьерного роста. И теперь-то я знаю, что никакой ошибки не было. Всё действительно, будет хорошо. И самый худший год в моей жизни оказался и самым счастливым.
Вот каким неожиданным зигзагом может обернуться полоса неудач. Надо только рискнуть и сделать хотя бы крошечное усилие, чтобы помочь ей сойти с беспросветной накатанной колеи.
Я просто больше не хочу быть неудачником! Вот и всё.
"Редакторский портфель" - в формате оптимистического рассказа, тематика - вера, надежда, любовь, дух победы созидания (до 20 тысяч знаков с пробелами) Конкурсный сезон 2012 года.
Цитата#22 Гость_Анилинский_*
- Группа: Гости
Отправлено 17 февраля 2012 - 23:28
№ 21
Кабы Не Было Зимы...
«Был снег... Мягким и пушистым одеялом, сотканным из мириадов переливающихся и искристых блёсток, укутал он замёрзшую землю... Кокетка-луна с улыбкой выплыла из-за туч, величественно заняла своё место на небесном троне, расправила складки чуть примявшегося платья и ... озарила всё своим волшебным, призрачным светом, словно призывая влюблённых раскрыть сердца навстречу друг другу... Был канун Нового Года...» - Бред какой-то - «был канун Нового Года», «Был снег»... Так, и кто это написал? Сморькова Н. Р. Нет, уж увольте, Вас я, Н. Р., покупать не буду, тем более, за двести рублей! Жуть!
Продолжая тихо возмущаться и ворчать, Оля торопливо закрыла книгу и поставила её обратно на полку. Эта темноволосая барышня в короткой стёганой куртке была студенткой, училась на журналиста. Примечательными в её фигуре были не только длинные стройные ноги - «от ушей», что называется, но и глаза. Большие, серые, в обрамлении густых и длинных ресниц, они разбили сердце не одному преподавателю и довели до белого каления практически всех сокурсниц. Оля была бойкой, смешливой, острой на язык, а главное - умной. Парни её боялись, как огня, поэтому предпочитали держаться подальше. Многие считали задавакой... А на самом-то деле...
«Задавака» посмотрела на часы. «Боже мой, опаздываю! Женька меня точно съест!» Оля торопливо схватила сумку и опрометью выскочила из магазина. Ей срочно надо было бежать на остановку, а там – маршрутка, а там – Женька и поход по магазинам, часа на два по времени...
Женька – лучшая Олина подруга. Они дружат, сколько Оля себя помнит, и ни разу не поссорились. Женька – это чудо! С ней никогда не бывает скучно, она полна сюрпризов и неожиданностей, с Женькой все проблемы решаются сами собой.
Оля задумалась... О том, как она будет оправдываться перед Женькой и о том, что же ей всё-таки подарить: духи или, может, какую-то книгу? Оля глубоко вздохнула: её подарки никогда не отличались особой оригинальностью. «Так, стоп! Надо мыслить масштабнее, как учила Женька».
Наконец подошла маршрутка. Оля села в неё, заняв ближайшее свободное место; из-за подарков её настроение было безнадёжно испорчено. Надо было позвонить Женьке: Оля достала из кармана телефон, набрала номер, подняла глаза на сидящих напротив и... замерла. От столбняка её спас только звенящий негодованием голос в трубке:
- Яо (Женька всегда её так называла)! Ты чего? Когда будешь? Я же жду! Тут столько всего! А я уже Гаврюше купила подарок! Ну-ка, угадай, что? Эй, Яо, ты чего молчишь? Аллё, Олька, я ж обижусь! Через пять секунд! Яоо...
- П-привет, Жень, я... э... буду. Скоро.
- Стоп, Яо, не поняла. Чё случилось-то? Что с голосом? Яо, не пугай! Умоляю, скажи правду! Где ты?
- Жень, я... Честно, всё в порядке. - Сделав глубокий вдох, она, наконец, смогла расслабиться и отвести глаза от молодого человека напротив. - Я...
- Олечка, солнышко, ты что-то потеряла?
- Да нет, скорее наоборот, нашла.
- Что?
- Потом.
- Ого, это серьёзно. Ну, тогда жду. Смотри, не потеряй свою находку. Чао, Яо.
Оля машинально дала отбой. А в висках стучало «не потеряй», «не потеряй». Легко сказать, да как не потерять? Таких она ещё не видела: молодой человек, лет двадцати пяти, с сияющими, лучистыми тёплыми голубыми глазами... В их свете Оля просто тонула. А улыбка! При виде его искренней, доброй улыбки Оле захотелось расплакаться и рассмеяться одновременно... Этот человек был мечтой! Её мечтой! Оля впервые в жизни не знала, что ей делать, как познакомиться. Он казался ей ангелом, прекрасным неземным созданием, которое одной своей улыбкой подарило ей счастье... С грустью и разочарованием Оля следила за тем, как её ангел встаёт, оплачивает проезд и... уходит, быть может, уже навсегда. Ну, значит, не судьба...
Следующая остановка – её. А вот и Женька. Кинулась навстречу, задушила в обьятиях, затараторила:
- Слушай, Яо, ну их, эти магазины! Пошли к нам! Я блинов напекла, вишнёвое варенье откроем, чайку попьём... А, чё скажешь?
- А как же магазины? Ты ведь хотела...
- Ну, хотела, перехотела! Подруга для меня важнее! Чё случилось-то? По тебе вижу, что не «случилось», а прямо-таки стряслось! Идём! Дома всё расскажешь!
Естественно, Оля ей всё рассказала. Да разве от Женьки что скроешь?
- Ну, Олька, поздравляю! Ты влюбилась! По уши! В образ идеального существа. Запомни: таких не бывает! Такие мужчины вымерли ещё во времена динозавров, причём многие, даже не успев появиться! Немедленно забудь об этом «ангеле»! Вот угораздило! Уж лучше бы влюбилась в какого-нибудь актёра!
- Нет. Зачем мне актёры? Мой ангел лучше.
- Ну ты даёшь! Ладно, пошли, провожу до остановки.
Выйдя из подъезда, девушки наткнулись на охающую бабу Нюру, которая пыталась одолеть пять ступенек на крыльце, неся тяжелое мусорное ведро. Оля мгновенно подбежала к ней и схватила ведро.
- Баб Нюр, куда же это вы? Грязь ведь какая на улице! И ведро тяжеленное. О чём только ваши внуки думают!
- Так ведь, дочка, не послал Бог утешения на старости – одни босяки мои внучата – не дождёшься помощи.
Обратив на Олю взгляд своих старчески блеклых, но острых глаз, баба Нюра сказала:
- Да ты, никак, влюблена, дочка! Вся прямо светишься! Ну-ко, дай ручку бабке старой посмотреть...
- Ну, что там, баб Нюр? - заглядывая ей через плечо, полюбопытствовала Женька.
- Счастье её ждёт, большое счастье. Ить, ты его не ищи – убежит. Само вскорости к тебе придёт. Главное – в это чудо верь!
- А в какое чудо?
- Ты смотри! Ещё и спрашивает! Это. Ну, которое сегодня было. Ясно?
- Да. Баб Нюр, спасибо! - Оля порывисто обняла удивлённую старушку, подхватила ведро и помчалась вперёд.
- Эй, Яо! Подожди! - закричала ей вслед потрясённая Женька.
Сев в маршрутку, Оля с удивлением обнаружила, что это – та же самая, с прежним водителем. Не успела она об этом подумать, как в маршрутку вошёл Он. Ей так хотелось поздороваться! Но, помня о наставлениях бабы Нюры, она сдержалась. Украдкой поглядывая на Него, Оля не переставала радоваться своему счастью. Они вышли на одной остановке. Но он сразу же исчез, как будто и не было никого, будто он ей привиделся. Напрасно Оля озиралась по сторонам – он словно испарился.
«Ангел, мой ангел!» - подумала Оля, идя домой. Она собиралась уже повернуть к дому, как вдруг вспомнила, что ей надо ещё зайти в магазин за продуктами. Пришлось топать в магазин, по грязи, бр! По жуткой грязи вместо белого долгожданного снега, и под дождём. Но в магазине Оля нос к носу столкнулась со своим «чудом». Он посмотрел на неё, и Олино сердце забилось, как маленькая пойманная птичка.
- Ну, здравствуйте, - со смехом произнёс Он. - Я – Андрей. А Вас как зовут, моя загадочная незнакомка?
- Оля.
- Оля. Понятно. А что же вы, Оля, всё время за мной бегаете?
- Чтооо? Это я-то бегаю? Между прочим, вас никто не просил садиться на обратном пути в ту же маршрутку, что и я. - Олю настолько оскорбило это замечание, что негодованию её не было предела, тем более, что в глубине души она отчасти чувствовала справедливость этих слов.
- Боже мой! Да если б я не сел в эту маршрутку, мы бы так никогда и не познакомились, и не препирались бы здесь...
- Мы здесь вовсе не из-за маршрутки, а потому, что мне надо купить хлеб!
- Ну, так покупайте, раз надо, милая моя ворчунья!
- Хам!
- Чтооо? Хорошенькое дельце: не успели познакомиться, а уже ссоримся. Давайте мириться!
Оля подняла на Андрея свои прекрасные глаза, - в них плескался смех:
- Я – за!
- Оля, как я счастлив! Вам говорили, что вы – ангел?
- Что, вся в белых одеждах и с нимбом над головой?
- Нет, с хвостиком и рожками!
- Вы опять дразнитесь? - полушутливо нахмурилась Оля.
- Нет, что вы. Снова! Разве с вами можно долго быть серьёзным? Да, кстати, Оленька, а вот это ваше колечко какого размера?
- Это? На безымянном? Шестнадцатого, а что?
- Тут ювелирный рядом. Пойдёмте, зайдём?
- Стоп. А это ещё зачем?
- Как зачем? Три дня до Нового Года. Как ты думаешь: успеем пожениться?
Оля посмотрела на него, не выдержала и расхохоталась - звонко, безудержно. Полная розовощёкая продавщица в зелёном халате неодобрительно покачала головой.
- Вот это шутка. Ты в КВНе играешь?
- Нет, дворником по утрам подрабатываю. Ты, кстати, зря смеёшься: я серьёзен, как никогда. Ты не думай, что это спонтанно – у меня ведь было время подумать. Я для себя всё решил. Ждал только, когда ты в магазин придёшь – в транспорте же знакомиться неудобно, на улице – подумаешь, что пристаю...
- Глупый, а если бы я не пришла?
- Тогда бы я встречал Новый Год в гордом одиночестве. Ну, что, пойдём, кольцо выберем, а потом с родителями меня познакомишь...
- Подожди, я поняла: это сон. Мне всё приснилось. И вообще, сейчас утро, в университет идти, на работу...
- Так может, тебя ущипнуть? Я могу! Или сама проснёшься?
- А то, что мы знакомы всего десять минут и...
- И целую вечность, да?
- Да.
- Ну, вот смотри: я кто?
- Ангел.
- Ангел, хорошо. А ты – бесёнок. Нет, если хочешь, можно наоборот. Но знаем мы друг друга давно. Вот. Ну всё, идём!
Они вышли на улицу, держась за руки. Но это не было смешно, как не бывает смешным рождение самого чистого и прекрасного, святого чувства – ЛЮБВИ. Словно радуясь счастью двух сердец, а, может, решив прорепетировать их скорое венчанье, зима великодушно открыла небесные ворота, за которыми томился в ожидании снег. И белые снежинки, словно сознавая важность своей миссии, красиво вальсируя, стремительно опускались на землю, чтобы поздравить будущих молодожёнов с их счастьем.
- Ой, снег пошёл! Это к счастью, верно ведь?
- Да, Оленька, к нашему счастью! Да, а как мы детей назовём?
- Что? Каких детей? Подожди, ты ещё моих родителей не видел!
- Давай Русланом и Людмилой, а?
- Андрюш, я, в принципе, не против. Ой, а что это ты на меня так смотришь?
- Да вот, думаю, как здорово будет, когда я тебя через три дня поцелую.
- Как, через три? Мне что, ещё столько ждать? Тогда я сама тебя поцелую!
- Ну вот, пытаешься вести себя по-джентельменски, а тут - рраз и... Какие у нас девушки распущенные, а?
- Всё. Сдаюсь. Пошли к родителям.
- Эй, стой! Кто ж к родителям без обручального кольца-то ходит?
- Что ж, кольцо – так кольцо. Я согласна.
И молодые люди исчезли в ювелирном магазине, даже не заметив, как прилежно ветер-виртуоз разучивал симфонию любви, мечтая исполнить её на их свадьбе. А снег всё сыпал и сыпал, мягкий и пушистый, совсем как в книге некой Н. Р., волшебным ковром серебра устилая всё вокруг...
Кабы Не Было Зимы...
«Был снег... Мягким и пушистым одеялом, сотканным из мириадов переливающихся и искристых блёсток, укутал он замёрзшую землю... Кокетка-луна с улыбкой выплыла из-за туч, величественно заняла своё место на небесном троне, расправила складки чуть примявшегося платья и ... озарила всё своим волшебным, призрачным светом, словно призывая влюблённых раскрыть сердца навстречу друг другу... Был канун Нового Года...» - Бред какой-то - «был канун Нового Года», «Был снег»... Так, и кто это написал? Сморькова Н. Р. Нет, уж увольте, Вас я, Н. Р., покупать не буду, тем более, за двести рублей! Жуть!
Продолжая тихо возмущаться и ворчать, Оля торопливо закрыла книгу и поставила её обратно на полку. Эта темноволосая барышня в короткой стёганой куртке была студенткой, училась на журналиста. Примечательными в её фигуре были не только длинные стройные ноги - «от ушей», что называется, но и глаза. Большие, серые, в обрамлении густых и длинных ресниц, они разбили сердце не одному преподавателю и довели до белого каления практически всех сокурсниц. Оля была бойкой, смешливой, острой на язык, а главное - умной. Парни её боялись, как огня, поэтому предпочитали держаться подальше. Многие считали задавакой... А на самом-то деле...
«Задавака» посмотрела на часы. «Боже мой, опаздываю! Женька меня точно съест!» Оля торопливо схватила сумку и опрометью выскочила из магазина. Ей срочно надо было бежать на остановку, а там – маршрутка, а там – Женька и поход по магазинам, часа на два по времени...
Женька – лучшая Олина подруга. Они дружат, сколько Оля себя помнит, и ни разу не поссорились. Женька – это чудо! С ней никогда не бывает скучно, она полна сюрпризов и неожиданностей, с Женькой все проблемы решаются сами собой.
Оля задумалась... О том, как она будет оправдываться перед Женькой и о том, что же ей всё-таки подарить: духи или, может, какую-то книгу? Оля глубоко вздохнула: её подарки никогда не отличались особой оригинальностью. «Так, стоп! Надо мыслить масштабнее, как учила Женька».
Наконец подошла маршрутка. Оля села в неё, заняв ближайшее свободное место; из-за подарков её настроение было безнадёжно испорчено. Надо было позвонить Женьке: Оля достала из кармана телефон, набрала номер, подняла глаза на сидящих напротив и... замерла. От столбняка её спас только звенящий негодованием голос в трубке:
- Яо (Женька всегда её так называла)! Ты чего? Когда будешь? Я же жду! Тут столько всего! А я уже Гаврюше купила подарок! Ну-ка, угадай, что? Эй, Яо, ты чего молчишь? Аллё, Олька, я ж обижусь! Через пять секунд! Яоо...
- П-привет, Жень, я... э... буду. Скоро.
- Стоп, Яо, не поняла. Чё случилось-то? Что с голосом? Яо, не пугай! Умоляю, скажи правду! Где ты?
- Жень, я... Честно, всё в порядке. - Сделав глубокий вдох, она, наконец, смогла расслабиться и отвести глаза от молодого человека напротив. - Я...
- Олечка, солнышко, ты что-то потеряла?
- Да нет, скорее наоборот, нашла.
- Что?
- Потом.
- Ого, это серьёзно. Ну, тогда жду. Смотри, не потеряй свою находку. Чао, Яо.
Оля машинально дала отбой. А в висках стучало «не потеряй», «не потеряй». Легко сказать, да как не потерять? Таких она ещё не видела: молодой человек, лет двадцати пяти, с сияющими, лучистыми тёплыми голубыми глазами... В их свете Оля просто тонула. А улыбка! При виде его искренней, доброй улыбки Оле захотелось расплакаться и рассмеяться одновременно... Этот человек был мечтой! Её мечтой! Оля впервые в жизни не знала, что ей делать, как познакомиться. Он казался ей ангелом, прекрасным неземным созданием, которое одной своей улыбкой подарило ей счастье... С грустью и разочарованием Оля следила за тем, как её ангел встаёт, оплачивает проезд и... уходит, быть может, уже навсегда. Ну, значит, не судьба...
Следующая остановка – её. А вот и Женька. Кинулась навстречу, задушила в обьятиях, затараторила:
- Слушай, Яо, ну их, эти магазины! Пошли к нам! Я блинов напекла, вишнёвое варенье откроем, чайку попьём... А, чё скажешь?
- А как же магазины? Ты ведь хотела...
- Ну, хотела, перехотела! Подруга для меня важнее! Чё случилось-то? По тебе вижу, что не «случилось», а прямо-таки стряслось! Идём! Дома всё расскажешь!
Естественно, Оля ей всё рассказала. Да разве от Женьки что скроешь?
- Ну, Олька, поздравляю! Ты влюбилась! По уши! В образ идеального существа. Запомни: таких не бывает! Такие мужчины вымерли ещё во времена динозавров, причём многие, даже не успев появиться! Немедленно забудь об этом «ангеле»! Вот угораздило! Уж лучше бы влюбилась в какого-нибудь актёра!
- Нет. Зачем мне актёры? Мой ангел лучше.
- Ну ты даёшь! Ладно, пошли, провожу до остановки.
Выйдя из подъезда, девушки наткнулись на охающую бабу Нюру, которая пыталась одолеть пять ступенек на крыльце, неся тяжелое мусорное ведро. Оля мгновенно подбежала к ней и схватила ведро.
- Баб Нюр, куда же это вы? Грязь ведь какая на улице! И ведро тяжеленное. О чём только ваши внуки думают!
- Так ведь, дочка, не послал Бог утешения на старости – одни босяки мои внучата – не дождёшься помощи.
Обратив на Олю взгляд своих старчески блеклых, но острых глаз, баба Нюра сказала:
- Да ты, никак, влюблена, дочка! Вся прямо светишься! Ну-ко, дай ручку бабке старой посмотреть...
- Ну, что там, баб Нюр? - заглядывая ей через плечо, полюбопытствовала Женька.
- Счастье её ждёт, большое счастье. Ить, ты его не ищи – убежит. Само вскорости к тебе придёт. Главное – в это чудо верь!
- А в какое чудо?
- Ты смотри! Ещё и спрашивает! Это. Ну, которое сегодня было. Ясно?
- Да. Баб Нюр, спасибо! - Оля порывисто обняла удивлённую старушку, подхватила ведро и помчалась вперёд.
- Эй, Яо! Подожди! - закричала ей вслед потрясённая Женька.
Сев в маршрутку, Оля с удивлением обнаружила, что это – та же самая, с прежним водителем. Не успела она об этом подумать, как в маршрутку вошёл Он. Ей так хотелось поздороваться! Но, помня о наставлениях бабы Нюры, она сдержалась. Украдкой поглядывая на Него, Оля не переставала радоваться своему счастью. Они вышли на одной остановке. Но он сразу же исчез, как будто и не было никого, будто он ей привиделся. Напрасно Оля озиралась по сторонам – он словно испарился.
«Ангел, мой ангел!» - подумала Оля, идя домой. Она собиралась уже повернуть к дому, как вдруг вспомнила, что ей надо ещё зайти в магазин за продуктами. Пришлось топать в магазин, по грязи, бр! По жуткой грязи вместо белого долгожданного снега, и под дождём. Но в магазине Оля нос к носу столкнулась со своим «чудом». Он посмотрел на неё, и Олино сердце забилось, как маленькая пойманная птичка.
- Ну, здравствуйте, - со смехом произнёс Он. - Я – Андрей. А Вас как зовут, моя загадочная незнакомка?
- Оля.
- Оля. Понятно. А что же вы, Оля, всё время за мной бегаете?
- Чтооо? Это я-то бегаю? Между прочим, вас никто не просил садиться на обратном пути в ту же маршрутку, что и я. - Олю настолько оскорбило это замечание, что негодованию её не было предела, тем более, что в глубине души она отчасти чувствовала справедливость этих слов.
- Боже мой! Да если б я не сел в эту маршрутку, мы бы так никогда и не познакомились, и не препирались бы здесь...
- Мы здесь вовсе не из-за маршрутки, а потому, что мне надо купить хлеб!
- Ну, так покупайте, раз надо, милая моя ворчунья!
- Хам!
- Чтооо? Хорошенькое дельце: не успели познакомиться, а уже ссоримся. Давайте мириться!
Оля подняла на Андрея свои прекрасные глаза, - в них плескался смех:
- Я – за!
- Оля, как я счастлив! Вам говорили, что вы – ангел?
- Что, вся в белых одеждах и с нимбом над головой?
- Нет, с хвостиком и рожками!
- Вы опять дразнитесь? - полушутливо нахмурилась Оля.
- Нет, что вы. Снова! Разве с вами можно долго быть серьёзным? Да, кстати, Оленька, а вот это ваше колечко какого размера?
- Это? На безымянном? Шестнадцатого, а что?
- Тут ювелирный рядом. Пойдёмте, зайдём?
- Стоп. А это ещё зачем?
- Как зачем? Три дня до Нового Года. Как ты думаешь: успеем пожениться?
Оля посмотрела на него, не выдержала и расхохоталась - звонко, безудержно. Полная розовощёкая продавщица в зелёном халате неодобрительно покачала головой.
- Вот это шутка. Ты в КВНе играешь?
- Нет, дворником по утрам подрабатываю. Ты, кстати, зря смеёшься: я серьёзен, как никогда. Ты не думай, что это спонтанно – у меня ведь было время подумать. Я для себя всё решил. Ждал только, когда ты в магазин придёшь – в транспорте же знакомиться неудобно, на улице – подумаешь, что пристаю...
- Глупый, а если бы я не пришла?
- Тогда бы я встречал Новый Год в гордом одиночестве. Ну, что, пойдём, кольцо выберем, а потом с родителями меня познакомишь...
- Подожди, я поняла: это сон. Мне всё приснилось. И вообще, сейчас утро, в университет идти, на работу...
- Так может, тебя ущипнуть? Я могу! Или сама проснёшься?
- А то, что мы знакомы всего десять минут и...
- И целую вечность, да?
- Да.
- Ну, вот смотри: я кто?
- Ангел.
- Ангел, хорошо. А ты – бесёнок. Нет, если хочешь, можно наоборот. Но знаем мы друг друга давно. Вот. Ну всё, идём!
Они вышли на улицу, держась за руки. Но это не было смешно, как не бывает смешным рождение самого чистого и прекрасного, святого чувства – ЛЮБВИ. Словно радуясь счастью двух сердец, а, может, решив прорепетировать их скорое венчанье, зима великодушно открыла небесные ворота, за которыми томился в ожидании снег. И белые снежинки, словно сознавая важность своей миссии, красиво вальсируя, стремительно опускались на землю, чтобы поздравить будущих молодожёнов с их счастьем.
- Ой, снег пошёл! Это к счастью, верно ведь?
- Да, Оленька, к нашему счастью! Да, а как мы детей назовём?
- Что? Каких детей? Подожди, ты ещё моих родителей не видел!
- Давай Русланом и Людмилой, а?
- Андрюш, я, в принципе, не против. Ой, а что это ты на меня так смотришь?
- Да вот, думаю, как здорово будет, когда я тебя через три дня поцелую.
- Как, через три? Мне что, ещё столько ждать? Тогда я сама тебя поцелую!
- Ну вот, пытаешься вести себя по-джентельменски, а тут - рраз и... Какие у нас девушки распущенные, а?
- Всё. Сдаюсь. Пошли к родителям.
- Эй, стой! Кто ж к родителям без обручального кольца-то ходит?
- Что ж, кольцо – так кольцо. Я согласна.
И молодые люди исчезли в ювелирном магазине, даже не заметив, как прилежно ветер-виртуоз разучивал симфонию любви, мечтая исполнить её на их свадьбе. А снег всё сыпал и сыпал, мягкий и пушистый, совсем как в книге некой Н. Р., волшебным ковром серебра устилая всё вокруг...
#23 Гость_Анилинский_*
- Группа: Гости
Отправлено 17 февраля 2012 - 23:55
№ 22
Однажды вечером
Если повспоминать события из моей недолгой, но богатой событиями жизни, то получилась бы интересная история о женщине, вечно попадающей в какие-то истории. Мама говорит, что я никогда не буду жить, как все нормальные бабы, имеющие мужа, квартиру, спокойную работу и образцово-показательных детей. Обитаю я в малюсенькой квартирке, муж от меня сбежал, сын Вовка учится во втором классе преимущественно на тройки из-за своего непоседливого характера (есть в кого – вылитый я в детстве).
Есть у меня еще закадычная подруга Олька, которая выручает меня из всяких нештатных ситуаций. А поскольку ситуации просто преследуют меня, без дела она не сидит.
Но это так, предисловие. А вообще, я хотела рассказать одну историю.
Однажды вечером возвращалась я с работы домой. Как говорят в таких случаях, усталая, но довольная. В сумочке – непредвиденная премия. Вовка на выходные – у бабушки. Предвкушаю, что отосплюсь вволю, в косметический кабинет схожу, журналы мод просмотрю… Надо в конце концов заняться собой и своей личной жизнью.
И тут натыкаюсь в подъезде на мужчину. Сидит на ступенечках сиротливо, на лице выражение – повеситься готов. Я прошла мимо, а на сердце как-то неспокойно стало. Решила за хлебом сходить, а он все сидит. Вернулась – сидит.
— Вы что, новый сосед? Ключи потеряли, дверь захлопнули? – не выдержала я.
А он, представляете, расплакался! Сказал, что сидит так уже часа три, и никто даже не реагирует на него. Вот так в нашем обществе: человек на грани самоубийства, а никому дела нет.
Пришлось мне реабилитировать все человечество и звать его домой. Умыла, накормила, обогрела.
— Все, — говорю, — мужик, теперь или рассказывай о себе, или уходи.
Он отогрелся, размяк, доверчивым стал, как ребенок. Все-все о себе рассказал. Оказывается, его просто-напросто жена выгнала. Квартира-то ее, а характер у бабы поганый. Чуть что не по ней — в сумку вещи побросает и за дверь выставляет. А ключ ему не дает категорически. Соседи раньше погреться пускали, потом надоело в семейных склоках участвовать. Друзей у них не осталось: кто с такой мегерой дружить будет? Вот он ходил-ходил по городу… Утопиться впору, да лед на реке. Так и очутился в нашем подъезде.
Ну что с бедолагой делать? По головке погладила, посочувствовала, он на диванчике и уснул у меня. Я по квартирке покружилась, пристроиться спать мне негде. На Вовкиной раскладушке не умещусь. Да и неприлично как-то с чужим мужчиной в одной квартире оставаться. Собралась я потихонечку и к Ольке отправилась. Сказала ей, что ночевать пришла. Она, ни слова не говоря, мне постелила, пошли на кухню чай пить. Тут я и проболталась, что сегодня мужчину от самоубийства спасла. Она как всегда меня с недоверием выслушала, сказала, что я никогда не повзрослею: вечно бездомных котят подбираю, теперь новое хобби нашла – мужиков утешать и от самоубийства спасать. А когда подруга узнала, что мужчина спит у меня дома, и я оставила его без присмотра в пустой квартире, то потеряла дар речи: она знала, что я ненормальная, но не настолько же!
— Ты же сейчас, может быть, уже всего в квартире лишилась! — кричала она. — Это же какой-нибудь аферист, он давно обчистил тебя и скрылся! Едем к тебе.
Я, полагаясь на ее житейский опыт, тоже разволновалась. Брать у меня, конечно, нечего, но вдруг найдет что-то, жалко будет. Вызвали такси, помчались ко мне домой. Уже с улицы увидели, что в моей квартире что-то не так: свет горел в обоих окнах. Дрожащими руками я отперла дверь.
Мой новый знакомый не спал: надев передник, он намывал посуду на кухне, а в комнате уже прибрался. Он сказал, что ему стало неловко, ведь он самым позорным образом уснул при даме Вот и решил хоть чем-то удружить мне. Пылесос подремонтировал, посуду почистил. А уходить без хозяйки неудобно.
— Конечно, неудобно.—злорадно поддакнула Олька. — Еще неудобно ночью к чужому человеку вламываться и искать сочувствия. Вот так некоторые втираются в доверие, а потом делают женщин несчастными!
— Я не втираюсь, — пытался, было, воспротивиться Николай, но умолк.
Олька еще почитала ему нотации. Потом осудила его отношение к жене: нельзя быть таким хлюпиком. Потом заявила, что она не оставит его в моей квартире, не уйдет и не успокоится, пока он тоже не уйдет. Николая от ее напора словно парализовало, потом он как загипнотизированный пошел следом за Ольгой, забыв даже поблагодарить спасительницу.
Вся эта суматоха порушила мои планы. Уснула я только под утро, потом проспала до вечера и к косметологу идти было уже поздно. Я махнула на все рукой и пошла ночевать к маме (хоть от кухни отдохну, она накормит).
В понедельник позвонила Ольга и сказала, что придет вечером, ей надо со мной серьезно поговорить. Я поняла, что придется выслушивать нравоучения.
Олька была не такая, как обычно.
— Сядь, а то упадешь, — приказала она.—Я выхожу замуж.
Я и впрямь чуть не упала.
— Это еще не все, — сказала подруга. — Я выхожу за Николая.
Лучше бы она меня отругала.
Оказалось, что строгая подруга сразу покорила этого слабовольного мужчину. Он будто ждал всю жизнь, чтобы его опекала, направляла по жизни такая женщина. Наверное, точно мужику пришел бы каюк с женой-фурией, если моя Олька кажется ему совершенством.
Подруга, гордая от того, что спасла мои честь и имущество, все же пожалела бедолагу, пустила к себе до утра (она же не такая доверчивая, как я, в обиду себя не даст). Днем у нее нашлось множество испорченных электроприборов, подломанной мебели и прочих дел, которые новый знакомый взялся исправить. Спешить ему было абсолютно некуда, а дел для мужских рук накопилось изрядно...Словом, он вдруг оказался незаменимым человеком в хозяйстве. Олька подумала, что выгнать человека на улицу, когда он столько для нее сделал, непорядочно. А потом поняла, что он очень удачно вписался в ее жизнь и не тлько в хозяйственных вопросах. И они решили пожениться. Правда, Николаю еще предстоит объясниться с женой, но вдвоем-то они как-нибудь с этой проблемой справятся.
Вот так Олька в очередной раз спасла меня, прикрыв собой.
А мне Вовка опять притащил бездомного котенка. Так что тоже есть о ком заботиться.
Однажды вечером
Если повспоминать события из моей недолгой, но богатой событиями жизни, то получилась бы интересная история о женщине, вечно попадающей в какие-то истории. Мама говорит, что я никогда не буду жить, как все нормальные бабы, имеющие мужа, квартиру, спокойную работу и образцово-показательных детей. Обитаю я в малюсенькой квартирке, муж от меня сбежал, сын Вовка учится во втором классе преимущественно на тройки из-за своего непоседливого характера (есть в кого – вылитый я в детстве).
Есть у меня еще закадычная подруга Олька, которая выручает меня из всяких нештатных ситуаций. А поскольку ситуации просто преследуют меня, без дела она не сидит.
Но это так, предисловие. А вообще, я хотела рассказать одну историю.
Однажды вечером возвращалась я с работы домой. Как говорят в таких случаях, усталая, но довольная. В сумочке – непредвиденная премия. Вовка на выходные – у бабушки. Предвкушаю, что отосплюсь вволю, в косметический кабинет схожу, журналы мод просмотрю… Надо в конце концов заняться собой и своей личной жизнью.
И тут натыкаюсь в подъезде на мужчину. Сидит на ступенечках сиротливо, на лице выражение – повеситься готов. Я прошла мимо, а на сердце как-то неспокойно стало. Решила за хлебом сходить, а он все сидит. Вернулась – сидит.
— Вы что, новый сосед? Ключи потеряли, дверь захлопнули? – не выдержала я.
А он, представляете, расплакался! Сказал, что сидит так уже часа три, и никто даже не реагирует на него. Вот так в нашем обществе: человек на грани самоубийства, а никому дела нет.
Пришлось мне реабилитировать все человечество и звать его домой. Умыла, накормила, обогрела.
— Все, — говорю, — мужик, теперь или рассказывай о себе, или уходи.
Он отогрелся, размяк, доверчивым стал, как ребенок. Все-все о себе рассказал. Оказывается, его просто-напросто жена выгнала. Квартира-то ее, а характер у бабы поганый. Чуть что не по ней — в сумку вещи побросает и за дверь выставляет. А ключ ему не дает категорически. Соседи раньше погреться пускали, потом надоело в семейных склоках участвовать. Друзей у них не осталось: кто с такой мегерой дружить будет? Вот он ходил-ходил по городу… Утопиться впору, да лед на реке. Так и очутился в нашем подъезде.
Ну что с бедолагой делать? По головке погладила, посочувствовала, он на диванчике и уснул у меня. Я по квартирке покружилась, пристроиться спать мне негде. На Вовкиной раскладушке не умещусь. Да и неприлично как-то с чужим мужчиной в одной квартире оставаться. Собралась я потихонечку и к Ольке отправилась. Сказала ей, что ночевать пришла. Она, ни слова не говоря, мне постелила, пошли на кухню чай пить. Тут я и проболталась, что сегодня мужчину от самоубийства спасла. Она как всегда меня с недоверием выслушала, сказала, что я никогда не повзрослею: вечно бездомных котят подбираю, теперь новое хобби нашла – мужиков утешать и от самоубийства спасать. А когда подруга узнала, что мужчина спит у меня дома, и я оставила его без присмотра в пустой квартире, то потеряла дар речи: она знала, что я ненормальная, но не настолько же!
— Ты же сейчас, может быть, уже всего в квартире лишилась! — кричала она. — Это же какой-нибудь аферист, он давно обчистил тебя и скрылся! Едем к тебе.
Я, полагаясь на ее житейский опыт, тоже разволновалась. Брать у меня, конечно, нечего, но вдруг найдет что-то, жалко будет. Вызвали такси, помчались ко мне домой. Уже с улицы увидели, что в моей квартире что-то не так: свет горел в обоих окнах. Дрожащими руками я отперла дверь.
Мой новый знакомый не спал: надев передник, он намывал посуду на кухне, а в комнате уже прибрался. Он сказал, что ему стало неловко, ведь он самым позорным образом уснул при даме Вот и решил хоть чем-то удружить мне. Пылесос подремонтировал, посуду почистил. А уходить без хозяйки неудобно.
— Конечно, неудобно.—злорадно поддакнула Олька. — Еще неудобно ночью к чужому человеку вламываться и искать сочувствия. Вот так некоторые втираются в доверие, а потом делают женщин несчастными!
— Я не втираюсь, — пытался, было, воспротивиться Николай, но умолк.
Олька еще почитала ему нотации. Потом осудила его отношение к жене: нельзя быть таким хлюпиком. Потом заявила, что она не оставит его в моей квартире, не уйдет и не успокоится, пока он тоже не уйдет. Николая от ее напора словно парализовало, потом он как загипнотизированный пошел следом за Ольгой, забыв даже поблагодарить спасительницу.
Вся эта суматоха порушила мои планы. Уснула я только под утро, потом проспала до вечера и к косметологу идти было уже поздно. Я махнула на все рукой и пошла ночевать к маме (хоть от кухни отдохну, она накормит).
В понедельник позвонила Ольга и сказала, что придет вечером, ей надо со мной серьезно поговорить. Я поняла, что придется выслушивать нравоучения.
Олька была не такая, как обычно.
— Сядь, а то упадешь, — приказала она.—Я выхожу замуж.
Я и впрямь чуть не упала.
— Это еще не все, — сказала подруга. — Я выхожу за Николая.
Лучше бы она меня отругала.
Оказалось, что строгая подруга сразу покорила этого слабовольного мужчину. Он будто ждал всю жизнь, чтобы его опекала, направляла по жизни такая женщина. Наверное, точно мужику пришел бы каюк с женой-фурией, если моя Олька кажется ему совершенством.
Подруга, гордая от того, что спасла мои честь и имущество, все же пожалела бедолагу, пустила к себе до утра (она же не такая доверчивая, как я, в обиду себя не даст). Днем у нее нашлось множество испорченных электроприборов, подломанной мебели и прочих дел, которые новый знакомый взялся исправить. Спешить ему было абсолютно некуда, а дел для мужских рук накопилось изрядно...Словом, он вдруг оказался незаменимым человеком в хозяйстве. Олька подумала, что выгнать человека на улицу, когда он столько для нее сделал, непорядочно. А потом поняла, что он очень удачно вписался в ее жизнь и не тлько в хозяйственных вопросах. И они решили пожениться. Правда, Николаю еще предстоит объясниться с женой, но вдвоем-то они как-нибудь с этой проблемой справятся.
Вот так Олька в очередной раз спасла меня, прикрыв собой.
А мне Вовка опять притащил бездомного котенка. Так что тоже есть о ком заботиться.
#24 Гость_Анилинский_*
- Группа: Гости
Отправлено 25 февраля 2012 - 16:42
№ 23
Так вы хотите счастья?
Мы все в детстве читали книжки о приключениях. И каждый верил, что подует ветер перемен, и придет письмо из Хогвартса или белокурая красавица позовет за собой, или Конек-горбунок унесет нас в дальние края. Мы сидим у окна в надежде, что вот-вот первый гном постучит в нашу круглую зеленую дверь и позовет в путь за сокровищами. Мы все мечтаем о приключениях, жизни и счастье.
Но гномы не приходят, скафандр мы не выигрываем, и отблеск волшебных приключений исчезает из наших глаз. Мы мечтаем не о счастье и удаче, а о приличной работе и хорошей зарплате, мы ставим любимую книгу на полку и медленно погружаемся в быт. И мы устаем жить... И перестаем удивляться.
Но удивительное все равно происходит. И нас не спрашивает.
Так я думала, ожидая, пока радужный логотип Windows сменится рабочим столом, и мигнет иконка подключения к сети Интернет.
Три письма за неделю. Обычно спам удаляется, и никто на него не смотрит, а вот этот цепляет.
"Счастье! Почти даром! В любых количествах и дозах! Подарочный вариант. Флакон для влюбленной пары. Купите два пузырька и получите третий в подарок!"
Подобные письма удаляешь не глядая. Но это - зацепило. С каких это пор можно купить счастье? Да еще и почти даром?
Пузырек в подарок. Неужели у счастья есть срок годности?
Я вздохнула и набрала номер телефона, который светился на экране.
***
Все мы страшные фомы неверующие. Можно, конечно, говорить, что наша жизнь сейчас очень дорога, а потерять ее легко и вообще, сейчас слишком много обманщиков. А может, потому и много, что мы перестали доверять?
- Кто поверит спаму, Господи боже ж ты мой, - наверное, Дима бы с радостью вытряс из меня всю бабскую глупость, но знал, что это не поможет. Толку там все равно нет, он вышел первым делом.
Я проигнорировала это замечание по одной простой причине: красила глаза, а девушка в таком состоянии более чем беззащитная и бессловесная, чем этот изверг и пользовался уже минут пятнадцать, читая мне мораль.
- Ты еще объясни мне мою глупость с юридической точки зрения, - я вклинилась, пока раскручивала тушь для ресниц.
- Легко, - милый на миг замер, подозрительно глядя на мои невинные глазки в зеркало. Я улыбнулась, когда его взгляд плавно перетек на выпирающую филейную часть моей фигуры, обращенную к нему. Я фыркнула, и он опомнился:
- И не ной, когда тебя обдерут, как липку, в мгновение ока. Ну как можно было в такое поверить? – возопил он, ретируясь в гостиную, дабы не видеть, как его девушка собирается идти добровольно на встречу с очередными аферистами.
Я хихикнула, похлопав ресницами своему отражению. В конце концов, если всем и всегда не верить, то можно свихнуться. А тем временем где-то там за дверью нас упорно поджидает удивительное и необъяснимое, которое мы столь успешно игнорируем, влача по линиям жизней свои мрачные мысли.
Я изучила свою внешность, поправила прическу, сочла себя красавицей (еще бы, пусть тот, кто со мной не согласен, первый бросит в меня камень... желательно, драгоценный) и отправилась за счастьем. «При покупке двух бутылочек третья в подарок!»
***
Конечно, отчасти Дима был прав: поверить в то, что счастье можно купить за деньги, да еще и небольшие, мог только сумасшедший. Впрочем, я никогда не была благоразумной девочкой. К тому же куда больше меня интересовал продавец столь желанного многими дефицита. Ну неужели вам бы не хотелось бы поговорить с продавцом счастья?
К тому же нельзя было сказать, что я ощущаю себя несчастливой, но кто нам скажет, что такое счастье?
Кафе, которое предложил для встречи мой визави, оказалось милым и уютным: перед моим взором, когда я присела за столик возде оградки с горшками петуний, открылась вся площадь, с памятником посередине, конечно, поворотившимся спиной ко мне. По брусчатке бродили голуби, воркуя и изредка хлопая крыльями.
Я поставила локти на столик и переплела пальцы в замок, опершись о них подбородком. Ощущала я себя не обыденно, но и не удивительно, как тогда, когда согласилась встретиться с отправителем этих странным рекламных писем.
- Евгения? – он подошел, пока я сидела задумавшись, чуть склонился передо мной, и я кивнула, разглядывая его.
Пожилой интеллигентный мужчина, костюм-тройка, бородка, трость (он облокотил ее на спинку своего стула), внешность совсем не подходила под его сильный голос. Впрочем, такие, как он, и должны выглядеть подобным образом: внушать доверие. У него были ясные и очень молодые глаза, словно этот человек состарился раньше времени, а душа была по-прежнему молода.
- Вы хотите купить у меня флакончик счастья, Женечка? – он проследил глазами за официанткой, поставившей передо мной чашечку кофе. – Вы позволите мне так вас называть?
- Разумеется. – хотя я не любила это обращение к себе, его вежливость просто не давала мне возможности отрицательно покачать головой. – Так Вы торгуете счастьем?
- Ну что Вы, как можно, «торгуете»... – он глядел мне в глаза, и мне вдруг стало неудобно. – Я помогаю людям.
Внезапно, я даже не смогла уловить, как, в его пальцах оказался чудной маленький флакончик розового стекла, заткнутый стеклянной же пробочкой.
- Так Вы хотите счастья?
- Но... он, кажется, пустой! – я присмотрелась к флакончику пристальнее, убеждаясь, что совсем не вижу, чтобы туда было что-то налито.
Он усмехнулся.
- Так Вы хотите счастья? Разве Вам его мало в жизни, Женечка? Оглянитесь! – он чуть повел рукой, и я поглядела вновь на площадь.
Голуби ворковали у постамента, по площади бегали детишки. Огромный рыжий кот нежился в лучах солнца на ступеньках магазинчика напротив. Вокруг сновали люди, дул легкий ветерок... Рядом со мной медово пахли петунии...
Разве мне мало счастья? У меня была хорошая семья, любящие родители, я закончила институт и занималась желанным делом, у меня был любимый молодой человек, который сейчас ждал меня дома, готовый утешать свою непутевую половинку. Я знала, ради чего живу, и все у меня еще было впереди... И да, я была счастлива. Мне всего вполне хватало в жизни.
Я снова повернулась к этому странному продавцу счастья. Он улыбался, наблюдая за мной. И я не смогла не улыбнуться в ответ.
- Возьмите на память, - он протянул мне невесомую бутылочку. Затем встал, снова учтиво поклонился, и бодрой походкой пошел к проспекту, огибая памятник по широкой дуге. Я обратила внимания, что он почти не опирался на трость.
- Кажется, тебя обманули, Женя, - я с насмешкой сказала это вслух, чтобы не впасть в ступор от этого старичка окончательно. Глянула на флакончик в руке. Нет. Похоже, я приобрела даже больше, чем могла ожидать.
***
- Ну что, без штанов, зато при шпорах? – Дима отвернулся от компьютера вместе с вертящимся стулом, когда я хлопнула входной дверью. Я покачала головой, бросая сумочку в кресло.
- Неужели ты не купила? – он снова отвернулся к монитору. – Продавец запросил так много, что включилось твое благоразумие?
Я обняла его за шею, подойдя сзади.
- Нет. Просто мне подумалось: мы же и так счастливы, правда?
Он рассмеялся, щелкнув меня по носу:
- Конечно, неужели ты когда-то в этом сомневалась, радость моя?
Я молча достала из кармана брюк флакончик розового стекла и протянула ему, разгибаясь. Он покрутил его и воззрился на меня с немым вопросом.
- Это от продавца счастья. На память.
Дима с некоторым трудом вынул пробку и заглянул одним глазом внутрь. Он напоминал котенка, который ищет сметану, я с трудом удержалась от смешка.
- Он пустой? Хм, ну раз на память, поставь на полку, будешь детям и внукам показывать.
Я взяла бутылочку у него из рук. Тонкое, такое хрупкое стекло... И со всего размаху бросила ее на пол. Раздался звук, который ни с чем не спутаешь, во все стороны брызнули мельчайшие осколки.
- На счастье! – пояснила я Диме. – Идем пить чай.
Так вы хотите счастья?
Мы все в детстве читали книжки о приключениях. И каждый верил, что подует ветер перемен, и придет письмо из Хогвартса или белокурая красавица позовет за собой, или Конек-горбунок унесет нас в дальние края. Мы сидим у окна в надежде, что вот-вот первый гном постучит в нашу круглую зеленую дверь и позовет в путь за сокровищами. Мы все мечтаем о приключениях, жизни и счастье.
Но гномы не приходят, скафандр мы не выигрываем, и отблеск волшебных приключений исчезает из наших глаз. Мы мечтаем не о счастье и удаче, а о приличной работе и хорошей зарплате, мы ставим любимую книгу на полку и медленно погружаемся в быт. И мы устаем жить... И перестаем удивляться.
Но удивительное все равно происходит. И нас не спрашивает.
Так я думала, ожидая, пока радужный логотип Windows сменится рабочим столом, и мигнет иконка подключения к сети Интернет.
Три письма за неделю. Обычно спам удаляется, и никто на него не смотрит, а вот этот цепляет.
"Счастье! Почти даром! В любых количествах и дозах! Подарочный вариант. Флакон для влюбленной пары. Купите два пузырька и получите третий в подарок!"
Подобные письма удаляешь не глядая. Но это - зацепило. С каких это пор можно купить счастье? Да еще и почти даром?
Пузырек в подарок. Неужели у счастья есть срок годности?
Я вздохнула и набрала номер телефона, который светился на экране.
***
Все мы страшные фомы неверующие. Можно, конечно, говорить, что наша жизнь сейчас очень дорога, а потерять ее легко и вообще, сейчас слишком много обманщиков. А может, потому и много, что мы перестали доверять?
- Кто поверит спаму, Господи боже ж ты мой, - наверное, Дима бы с радостью вытряс из меня всю бабскую глупость, но знал, что это не поможет. Толку там все равно нет, он вышел первым делом.
Я проигнорировала это замечание по одной простой причине: красила глаза, а девушка в таком состоянии более чем беззащитная и бессловесная, чем этот изверг и пользовался уже минут пятнадцать, читая мне мораль.
- Ты еще объясни мне мою глупость с юридической точки зрения, - я вклинилась, пока раскручивала тушь для ресниц.
- Легко, - милый на миг замер, подозрительно глядя на мои невинные глазки в зеркало. Я улыбнулась, когда его взгляд плавно перетек на выпирающую филейную часть моей фигуры, обращенную к нему. Я фыркнула, и он опомнился:
- И не ной, когда тебя обдерут, как липку, в мгновение ока. Ну как можно было в такое поверить? – возопил он, ретируясь в гостиную, дабы не видеть, как его девушка собирается идти добровольно на встречу с очередными аферистами.
Я хихикнула, похлопав ресницами своему отражению. В конце концов, если всем и всегда не верить, то можно свихнуться. А тем временем где-то там за дверью нас упорно поджидает удивительное и необъяснимое, которое мы столь успешно игнорируем, влача по линиям жизней свои мрачные мысли.
Я изучила свою внешность, поправила прическу, сочла себя красавицей (еще бы, пусть тот, кто со мной не согласен, первый бросит в меня камень... желательно, драгоценный) и отправилась за счастьем. «При покупке двух бутылочек третья в подарок!»
***
Конечно, отчасти Дима был прав: поверить в то, что счастье можно купить за деньги, да еще и небольшие, мог только сумасшедший. Впрочем, я никогда не была благоразумной девочкой. К тому же куда больше меня интересовал продавец столь желанного многими дефицита. Ну неужели вам бы не хотелось бы поговорить с продавцом счастья?
К тому же нельзя было сказать, что я ощущаю себя несчастливой, но кто нам скажет, что такое счастье?
Кафе, которое предложил для встречи мой визави, оказалось милым и уютным: перед моим взором, когда я присела за столик возде оградки с горшками петуний, открылась вся площадь, с памятником посередине, конечно, поворотившимся спиной ко мне. По брусчатке бродили голуби, воркуя и изредка хлопая крыльями.
Я поставила локти на столик и переплела пальцы в замок, опершись о них подбородком. Ощущала я себя не обыденно, но и не удивительно, как тогда, когда согласилась встретиться с отправителем этих странным рекламных писем.
- Евгения? – он подошел, пока я сидела задумавшись, чуть склонился передо мной, и я кивнула, разглядывая его.
Пожилой интеллигентный мужчина, костюм-тройка, бородка, трость (он облокотил ее на спинку своего стула), внешность совсем не подходила под его сильный голос. Впрочем, такие, как он, и должны выглядеть подобным образом: внушать доверие. У него были ясные и очень молодые глаза, словно этот человек состарился раньше времени, а душа была по-прежнему молода.
- Вы хотите купить у меня флакончик счастья, Женечка? – он проследил глазами за официанткой, поставившей передо мной чашечку кофе. – Вы позволите мне так вас называть?
- Разумеется. – хотя я не любила это обращение к себе, его вежливость просто не давала мне возможности отрицательно покачать головой. – Так Вы торгуете счастьем?
- Ну что Вы, как можно, «торгуете»... – он глядел мне в глаза, и мне вдруг стало неудобно. – Я помогаю людям.
Внезапно, я даже не смогла уловить, как, в его пальцах оказался чудной маленький флакончик розового стекла, заткнутый стеклянной же пробочкой.
- Так Вы хотите счастья?
- Но... он, кажется, пустой! – я присмотрелась к флакончику пристальнее, убеждаясь, что совсем не вижу, чтобы туда было что-то налито.
Он усмехнулся.
- Так Вы хотите счастья? Разве Вам его мало в жизни, Женечка? Оглянитесь! – он чуть повел рукой, и я поглядела вновь на площадь.
Голуби ворковали у постамента, по площади бегали детишки. Огромный рыжий кот нежился в лучах солнца на ступеньках магазинчика напротив. Вокруг сновали люди, дул легкий ветерок... Рядом со мной медово пахли петунии...
Разве мне мало счастья? У меня была хорошая семья, любящие родители, я закончила институт и занималась желанным делом, у меня был любимый молодой человек, который сейчас ждал меня дома, готовый утешать свою непутевую половинку. Я знала, ради чего живу, и все у меня еще было впереди... И да, я была счастлива. Мне всего вполне хватало в жизни.
Я снова повернулась к этому странному продавцу счастья. Он улыбался, наблюдая за мной. И я не смогла не улыбнуться в ответ.
- Возьмите на память, - он протянул мне невесомую бутылочку. Затем встал, снова учтиво поклонился, и бодрой походкой пошел к проспекту, огибая памятник по широкой дуге. Я обратила внимания, что он почти не опирался на трость.
- Кажется, тебя обманули, Женя, - я с насмешкой сказала это вслух, чтобы не впасть в ступор от этого старичка окончательно. Глянула на флакончик в руке. Нет. Похоже, я приобрела даже больше, чем могла ожидать.
***
- Ну что, без штанов, зато при шпорах? – Дима отвернулся от компьютера вместе с вертящимся стулом, когда я хлопнула входной дверью. Я покачала головой, бросая сумочку в кресло.
- Неужели ты не купила? – он снова отвернулся к монитору. – Продавец запросил так много, что включилось твое благоразумие?
Я обняла его за шею, подойдя сзади.
- Нет. Просто мне подумалось: мы же и так счастливы, правда?
Он рассмеялся, щелкнув меня по носу:
- Конечно, неужели ты когда-то в этом сомневалась, радость моя?
Я молча достала из кармана брюк флакончик розового стекла и протянула ему, разгибаясь. Он покрутил его и воззрился на меня с немым вопросом.
- Это от продавца счастья. На память.
Дима с некоторым трудом вынул пробку и заглянул одним глазом внутрь. Он напоминал котенка, который ищет сметану, я с трудом удержалась от смешка.
- Он пустой? Хм, ну раз на память, поставь на полку, будешь детям и внукам показывать.
Я взяла бутылочку у него из рук. Тонкое, такое хрупкое стекло... И со всего размаху бросила ее на пол. Раздался звук, который ни с чем не спутаешь, во все стороны брызнули мельчайшие осколки.
- На счастье! – пояснила я Диме. – Идем пить чай.
#25
GREEN 
- Главный администратор
-
- Группа: Главные администраторы
- Сообщений: 18 243
- Регистрация: 02 августа 07
Отправлено 26 февраля 2012 - 20:56
№ 24
Посыльный
Как много видели старые лесные дороги – кто только по ним не ходил. И, если бы они умели говорить, каких только историй мы бы не услышали…
Сосна нависала над скалистым обрывом, крепко обхватив толстенными корнями огромный камень. Уцепившись за длинный её корень я висел над ущельем. Слова самые простые и ёмкие просились на язык – да как-то не хотелось поганить ими начинающейся день. Во всём, что произошло, виноват я сам и слова нехорошие я мог отнести только к себе. А уж кто сегодня я есть – я и без этих слов знал.
Крепко саднило левую ладонь – видно, падая, я сбил её в кровь. Первый испуг прошёл – пора было принимать решение. Не век же мне на этом корне болтаться. Сильно мешали рюкзак и ружьё. При падании они съехали куда-то к самому заду и теперь тянули меня вниз с неимоверной силой.
Гнус и комарьё, видя моё незавидное положение, засуетились и, на дармовщинку, безнаказанно отсасывали с моей набрякшей морды кровь. Становилось не смешно.
Высоты боюсь с детства, какая-то «фобия» у меня на неё. Но сейчас было не до фобий.
Барахтая ногами я пытался нащупать какой-нибудь выступ – ноги бились об обрыв, сбивая с него россыпи камней. От моих суетливых движений стал шевелиться камень, о который зацепилась сосна. Только этого мне сейчас и не хватало…
Наконец нога зацепилась за какой-то уступ – опёрся – держит. Перебирая руками, двинул тело вдоль длинного корня. Перехватился за корень повыше – подтянулся, уцепился за ствол тонкой кривой берёзы. Берёза была живая – держалась крепко.
Чёртово ружьё зацепилось за какой-то сук или камень и не давало выдернуть тело наверх. Левой ногой, пытаясь нашарить, за что же зацепился ремень ружья, упёрся в валун, на котором угнездилась сосна. Камень пошатнулся, и нога оказалась в пустоте.
Мимо моего лица, выворачиваясь корнями наружу, вслед за камнем, с оглушающим шумом, повалилась сосна. Чудо просто, что ветви у сосны начинались высоко – сосна повисла вдоль меня кроной вниз, держась только на остатках корней. Пласт земли и камней закрывал передо мною небо. Ремень ружья освободился. Перехватываясь за корни и стволы мелких деревьев я выполз к тропе.
Скинув на землю ненавистное ружьё, из-за которого мало что не убился, рюкзак – сел, привалившись спиной к скальному уступу.
Мыслей не было – была только звенящая пустота в голове. Руки тряслись противной мелкой дрожью. Не столько от испуга, сколько от пережитого напряжения. Сердце готово было выпрыгнуть через горло.
А кругом цвёл день. Звонко голосили птицы, шелестел листьями деревьев ветер, со дна ущелья доносился шум реки, звенело обнаглевшее комарьё, а над кронами плескалось синее небо с беленькими барашками кучевых облаков…
И всего этого я мог лишиться из-за одного неверного шага?!
Достал сигареты – закурил. Погашенную спичку воткнул в мох. Пальцы ткнулись во что-то твёрдое. Камень? Глянул на руку – рука была в какой-то ржавчине. Откуда здесь ржа?
Любопытствуя, сдёрнул пригоршню мха – из земли показался кусок ржавой железяки. Старый ружейный ствол. Ствол был гранёный. Потянул его на себя. Из подо мха выползло старинное ружьё. Останки ружья. Длинный ствол с курком и площадкой для пороха. Приклад, ложе, цевьё давно сгнили и бахромились остатками трухи.
Встав на колени, я стал шарить руками между каменьев и травы. Минут через двадцать подле меня лежала куча различной рухляди: костяная курительная трубка, кожаный кошель, куски постромок от нарт, различные металлические колечки неизвестного мне предназначения, большие куски кожаной сумки или туеса, ботало с «языком», костяные пуговицы и, даже не белые, а какие-то зелёные кости: то ли оленьи, то ли человечьи…
Я абсолютно не знаток истории, но на мой непросвещённый взгляд, всем этим вещам было не менее ста, а то и более лет – это если судить по гранёному стволу ружья. Такое примерно ружьё я видел один раз в жизни, пацаном – В Кяхте, в краеведческом музее. Какого оно года я не помню, но помню, что очень старинное.
Так что вещи мною найденные мне ни о чём не говорили, разве только о том, что много-много лет тому назад здесь разыгралась какая-то трагедия.
Пока шарил по траве и камням разбередил раненую руку, рука распухла. К тому же сильно болело правое подреберье, и мозжило разбитое в кровь колено. Изыскания я прекратил и занялся собою. А так как на сегодня я ходок был уже никакой – собою занялся без спешки.
Промыл рану на левой ладони, перебинтовал её чистой белой тряпицей, починил разодранные на колене энцефалитные штаны, натаскал к скале сушняка для костра,
нарубил лапника. Запалил костерок, заварил чаги, разогрел банку тушенки и, макая в тушёночный кипящий бульон насаженые на ветку кусочки хлеба – пообедал, вернее поужинал. День был маетный, так что, умастившись на ветках лапника, я быстро заснул.
До утра. Думал, что до утра…
Проснулся я посредь ночи от какого-то смутного беспокойства. Зверья-то я не опасался – зверь к огню не пойдёт, люди – причина для беспокойства в тайге, особливо те, для которых закон – тайга. Беспокойство было каким-то неопределённым, смутным…
Спросонья дотянулся до чайника, с носика стал пить. На втором же глотке поперхнулся – чай потёк по моему подбородку.
Напротив меня, за костром, у скалы сидел мужичок. Сидел, свернув ноги колечком, в куртке или балахоне каком-то, из рыбьей кожи. В годах. Сидел спокойно.
«Здорово, однако».
«Здорово» - я отставил чайник, утёр ладонью подбородок.
«Ты, паря, трубку отдай мою, однако».
«Трубку?» - я никак не мог до конца проснуться: «Какую трубку?».
«Мою трубку, однако. Курить буду».
Ни у кого я никогда никакой трубки не брал – сам курю сигареты, какую трубку этот мужик у меня требует? Стал просыпаться – днём трубку костяную я откопал – её что ли?!
Нашарив впотьмах в куче трухи трубку, я протянул её мужику. Тот, молча, трубку принял, с пояса снял какой-то мешочек, набил в трубку то ли табака, то ли ещё какой пахучей травы – закурил. Костёр постреливал искрами, то разгораясь, то затухая и в его бликах я никак не мог подробнее разглядеть того мужика. Откуда он взялся, посредь ночи-то?
«Слышь, мужик, ты кто есть-то? Откуда ты здесь?»
«Посыльный, однако. С пакетом иду».
Ночью? С пакетом? Посыльный? Что за чушь!
«С пакетом? Какой посыльный?»
«Капитана Невельского посыльный. Иркутск иду. Капитан сказал – пакет важный. Быстро надо».
«Невельской?!».
«Невельской, однако. Геннадий Иванович».
«Окстись, мужик! Какой Невельской – двадцатый век на дворе?!».
«Век – не знаю. Однако капитан сказал – быстро надо. Мангму сильно разлился. Муравьёву сказать – сплавляться надо, пока вода высокая. Шибко помощь надо».
От дикого недоумения стала просыпаться память – Муравьёв. Николай Николаевич, кажется. Генерал-губернатор Восточной Сибири. Мангму – местное название Амура.
Это ж, с каких таких дебрей, сей реликт вывалился?!
«Ты, что – серьёзно?! К генерал-губернатору?!»
«Зачем удивляешься? К губернатору. Пакет важный. Быстро надо. Ружьё моё тоже отдай, однако».
«Да забери ты свой карамультук – нужен он мне!».
Я схватил ржавый ствол… Ствол был не ржавый. Длинное, хорошо ухоженное ружьё, с гладко отполированным прикладом и цевьём. Этого только не хватало! Умом что ли я тронулся, пока над ущельем болтался? Я ведь точно помню – рухлядь была вместо ружья…
Мужик бережно принял от меня ружьё – протёр рукавом ствол, сдул с пороховой площадки мелкие соринки. Лицо его, с редкой, в десяток волос, бородой, осветилось радостью.
«Сколько же ты уже идёшь?»
Мужичок вздохнул: «Долго, однако. Подвёл я капитана. Говорил быстро дойду…
Весну шёл. Лето уже. Я иду. Вдвоём шли. Лодкой шли. Ногами шли. Олешках шли.
Николай заболел – у гиляков, на стойбище оставил. Опять иду. На олешках…».
«Какой, Николай?».
«Чихачёв, однако. Мичман зовут. Его Невельской шибко любит».
И, попыхивая трубкой, выдал: «Сумку с пакетом, однако, тоже отдай».
«Сумку? Где она?»
«Под головой твоей. Зачем ты её взял, однако?».
Я ведь ясно помню, никакой сумки в том хламе, что я насобирал, не было. Но удивляться я уже перестал. У меня под головой лежала большая, из выделанной шкуры оленя, сумка.
Зашнурованная и скреплённая большущей сургучовой, а может и не сургучовой, печатью.
Я протянул её мужику.
Лицо мужика налилось какой-то важностью и значимостью. Как же – посыльный, к самому генерал-губернатору. Дело-то государственное.
Костёр стал затухать. Я подкинул в костровище несколько сухих веток. Пламя быстро их проглотило и осветило всю полянку у скалы. Передо мною никого не было…
Ночь превратилась в маету. Я засыпал, просыпался, вскакивал, опять ложился…
Так и прокрутился до утра. Злой на самого себя, не выспавшийся, встал рано. Очень уж хотелось побыстрее уйти с этого необычного места. Вся собранная вчера рухлядь лежала на месте, никем не тронутая: и трубка, и ствол ружья, и кожаные обрывки…
Глотнув на скорую руку чая, затушил остатки костра, надел рюкзак, закинул на плечо своё ружьё – огляделся. Что-то казалось мне не доделанным, не законченным…
Вспомнил!
Мужик этот, ночью, всё время говорил: « Отдай…» - то рубку, то ружьё, то пакет…
Сбросив ружьё и рюкзак, ножом, аккуратно, на ровном месте под скалой, я снял слой мха, выкопал яму. Всё, вчера найденное, сложил в неё. Засыпал землёй и прикрыл мхом.
Я всё ему вернул.
Ему это нужнее. У него долгий путь.
Доброй дороги, тебе, посыльный…
Посыльный
Как много видели старые лесные дороги – кто только по ним не ходил. И, если бы они умели говорить, каких только историй мы бы не услышали…
Сосна нависала над скалистым обрывом, крепко обхватив толстенными корнями огромный камень. Уцепившись за длинный её корень я висел над ущельем. Слова самые простые и ёмкие просились на язык – да как-то не хотелось поганить ими начинающейся день. Во всём, что произошло, виноват я сам и слова нехорошие я мог отнести только к себе. А уж кто сегодня я есть – я и без этих слов знал.
Крепко саднило левую ладонь – видно, падая, я сбил её в кровь. Первый испуг прошёл – пора было принимать решение. Не век же мне на этом корне болтаться. Сильно мешали рюкзак и ружьё. При падании они съехали куда-то к самому заду и теперь тянули меня вниз с неимоверной силой.
Гнус и комарьё, видя моё незавидное положение, засуетились и, на дармовщинку, безнаказанно отсасывали с моей набрякшей морды кровь. Становилось не смешно.
Высоты боюсь с детства, какая-то «фобия» у меня на неё. Но сейчас было не до фобий.
Барахтая ногами я пытался нащупать какой-нибудь выступ – ноги бились об обрыв, сбивая с него россыпи камней. От моих суетливых движений стал шевелиться камень, о который зацепилась сосна. Только этого мне сейчас и не хватало…
Наконец нога зацепилась за какой-то уступ – опёрся – держит. Перебирая руками, двинул тело вдоль длинного корня. Перехватился за корень повыше – подтянулся, уцепился за ствол тонкой кривой берёзы. Берёза была живая – держалась крепко.
Чёртово ружьё зацепилось за какой-то сук или камень и не давало выдернуть тело наверх. Левой ногой, пытаясь нашарить, за что же зацепился ремень ружья, упёрся в валун, на котором угнездилась сосна. Камень пошатнулся, и нога оказалась в пустоте.
Мимо моего лица, выворачиваясь корнями наружу, вслед за камнем, с оглушающим шумом, повалилась сосна. Чудо просто, что ветви у сосны начинались высоко – сосна повисла вдоль меня кроной вниз, держась только на остатках корней. Пласт земли и камней закрывал передо мною небо. Ремень ружья освободился. Перехватываясь за корни и стволы мелких деревьев я выполз к тропе.
Скинув на землю ненавистное ружьё, из-за которого мало что не убился, рюкзак – сел, привалившись спиной к скальному уступу.
Мыслей не было – была только звенящая пустота в голове. Руки тряслись противной мелкой дрожью. Не столько от испуга, сколько от пережитого напряжения. Сердце готово было выпрыгнуть через горло.
А кругом цвёл день. Звонко голосили птицы, шелестел листьями деревьев ветер, со дна ущелья доносился шум реки, звенело обнаглевшее комарьё, а над кронами плескалось синее небо с беленькими барашками кучевых облаков…
И всего этого я мог лишиться из-за одного неверного шага?!
Достал сигареты – закурил. Погашенную спичку воткнул в мох. Пальцы ткнулись во что-то твёрдое. Камень? Глянул на руку – рука была в какой-то ржавчине. Откуда здесь ржа?
Любопытствуя, сдёрнул пригоршню мха – из земли показался кусок ржавой железяки. Старый ружейный ствол. Ствол был гранёный. Потянул его на себя. Из подо мха выползло старинное ружьё. Останки ружья. Длинный ствол с курком и площадкой для пороха. Приклад, ложе, цевьё давно сгнили и бахромились остатками трухи.
Встав на колени, я стал шарить руками между каменьев и травы. Минут через двадцать подле меня лежала куча различной рухляди: костяная курительная трубка, кожаный кошель, куски постромок от нарт, различные металлические колечки неизвестного мне предназначения, большие куски кожаной сумки или туеса, ботало с «языком», костяные пуговицы и, даже не белые, а какие-то зелёные кости: то ли оленьи, то ли человечьи…
Я абсолютно не знаток истории, но на мой непросвещённый взгляд, всем этим вещам было не менее ста, а то и более лет – это если судить по гранёному стволу ружья. Такое примерно ружьё я видел один раз в жизни, пацаном – В Кяхте, в краеведческом музее. Какого оно года я не помню, но помню, что очень старинное.
Так что вещи мною найденные мне ни о чём не говорили, разве только о том, что много-много лет тому назад здесь разыгралась какая-то трагедия.
Пока шарил по траве и камням разбередил раненую руку, рука распухла. К тому же сильно болело правое подреберье, и мозжило разбитое в кровь колено. Изыскания я прекратил и занялся собою. А так как на сегодня я ходок был уже никакой – собою занялся без спешки.
Промыл рану на левой ладони, перебинтовал её чистой белой тряпицей, починил разодранные на колене энцефалитные штаны, натаскал к скале сушняка для костра,
нарубил лапника. Запалил костерок, заварил чаги, разогрел банку тушенки и, макая в тушёночный кипящий бульон насаженые на ветку кусочки хлеба – пообедал, вернее поужинал. День был маетный, так что, умастившись на ветках лапника, я быстро заснул.
До утра. Думал, что до утра…
Проснулся я посредь ночи от какого-то смутного беспокойства. Зверья-то я не опасался – зверь к огню не пойдёт, люди – причина для беспокойства в тайге, особливо те, для которых закон – тайга. Беспокойство было каким-то неопределённым, смутным…
Спросонья дотянулся до чайника, с носика стал пить. На втором же глотке поперхнулся – чай потёк по моему подбородку.
Напротив меня, за костром, у скалы сидел мужичок. Сидел, свернув ноги колечком, в куртке или балахоне каком-то, из рыбьей кожи. В годах. Сидел спокойно.
«Здорово, однако».
«Здорово» - я отставил чайник, утёр ладонью подбородок.
«Ты, паря, трубку отдай мою, однако».
«Трубку?» - я никак не мог до конца проснуться: «Какую трубку?».
«Мою трубку, однако. Курить буду».
Ни у кого я никогда никакой трубки не брал – сам курю сигареты, какую трубку этот мужик у меня требует? Стал просыпаться – днём трубку костяную я откопал – её что ли?!
Нашарив впотьмах в куче трухи трубку, я протянул её мужику. Тот, молча, трубку принял, с пояса снял какой-то мешочек, набил в трубку то ли табака, то ли ещё какой пахучей травы – закурил. Костёр постреливал искрами, то разгораясь, то затухая и в его бликах я никак не мог подробнее разглядеть того мужика. Откуда он взялся, посредь ночи-то?
«Слышь, мужик, ты кто есть-то? Откуда ты здесь?»
«Посыльный, однако. С пакетом иду».
Ночью? С пакетом? Посыльный? Что за чушь!
«С пакетом? Какой посыльный?»
«Капитана Невельского посыльный. Иркутск иду. Капитан сказал – пакет важный. Быстро надо».
«Невельской?!».
«Невельской, однако. Геннадий Иванович».
«Окстись, мужик! Какой Невельской – двадцатый век на дворе?!».
«Век – не знаю. Однако капитан сказал – быстро надо. Мангму сильно разлился. Муравьёву сказать – сплавляться надо, пока вода высокая. Шибко помощь надо».
От дикого недоумения стала просыпаться память – Муравьёв. Николай Николаевич, кажется. Генерал-губернатор Восточной Сибири. Мангму – местное название Амура.
Это ж, с каких таких дебрей, сей реликт вывалился?!
«Ты, что – серьёзно?! К генерал-губернатору?!»
«Зачем удивляешься? К губернатору. Пакет важный. Быстро надо. Ружьё моё тоже отдай, однако».
«Да забери ты свой карамультук – нужен он мне!».
Я схватил ржавый ствол… Ствол был не ржавый. Длинное, хорошо ухоженное ружьё, с гладко отполированным прикладом и цевьём. Этого только не хватало! Умом что ли я тронулся, пока над ущельем болтался? Я ведь точно помню – рухлядь была вместо ружья…
Мужик бережно принял от меня ружьё – протёр рукавом ствол, сдул с пороховой площадки мелкие соринки. Лицо его, с редкой, в десяток волос, бородой, осветилось радостью.
«Сколько же ты уже идёшь?»
Мужичок вздохнул: «Долго, однако. Подвёл я капитана. Говорил быстро дойду…
Весну шёл. Лето уже. Я иду. Вдвоём шли. Лодкой шли. Ногами шли. Олешках шли.
Николай заболел – у гиляков, на стойбище оставил. Опять иду. На олешках…».
«Какой, Николай?».
«Чихачёв, однако. Мичман зовут. Его Невельской шибко любит».
И, попыхивая трубкой, выдал: «Сумку с пакетом, однако, тоже отдай».
«Сумку? Где она?»
«Под головой твоей. Зачем ты её взял, однако?».
Я ведь ясно помню, никакой сумки в том хламе, что я насобирал, не было. Но удивляться я уже перестал. У меня под головой лежала большая, из выделанной шкуры оленя, сумка.
Зашнурованная и скреплённая большущей сургучовой, а может и не сургучовой, печатью.
Я протянул её мужику.
Лицо мужика налилось какой-то важностью и значимостью. Как же – посыльный, к самому генерал-губернатору. Дело-то государственное.
Костёр стал затухать. Я подкинул в костровище несколько сухих веток. Пламя быстро их проглотило и осветило всю полянку у скалы. Передо мною никого не было…
Ночь превратилась в маету. Я засыпал, просыпался, вскакивал, опять ложился…
Так и прокрутился до утра. Злой на самого себя, не выспавшийся, встал рано. Очень уж хотелось побыстрее уйти с этого необычного места. Вся собранная вчера рухлядь лежала на месте, никем не тронутая: и трубка, и ствол ружья, и кожаные обрывки…
Глотнув на скорую руку чая, затушил остатки костра, надел рюкзак, закинул на плечо своё ружьё – огляделся. Что-то казалось мне не доделанным, не законченным…
Вспомнил!
Мужик этот, ночью, всё время говорил: « Отдай…» - то рубку, то ружьё, то пакет…
Сбросив ружьё и рюкзак, ножом, аккуратно, на ровном месте под скалой, я снял слой мха, выкопал яму. Всё, вчера найденное, сложил в неё. Засыпал землёй и прикрыл мхом.
Я всё ему вернул.
Ему это нужнее. У него долгий путь.
Доброй дороги, тебе, посыльный…
#26
GREEN
- Главный администратор
-
- Группа: Главные администраторы
- Сообщений: 18 243
- Регистрация: 02 августа 07
Отправлено 27 февраля 2012 - 13:51
№ 25
Подарок
Дима проснулся с радостью: что-то особенное обещало ему это утро. И сразу вспомнил: день рождения! Сегодня - день рождения! Будет вкусный торт, вишневый компот и подарок!
День рождения вообще самый лучший праздник. Каждый год, сколько он себя помнил, просыпаясь в этот день, он видел улыбающихся папу и маму, а затем получал то плюшевого медвежонка, то железную дорогу, то машинку с дистанционным управлением, то лыжи, то коньки с клюшкой, то снегокат… Теперь папы не было. Несчастный случай. В цехе упала какая-то железная балка – и папы, уцелевшего в Афгане, не стало. Первый свой день рождения Дима встречал без него. И мама тоже не поздравляла: с раннего утра убежала на рынок. После того как они остались одни, ей пришлось оставить работу в школе, потому что прожить на учительскую зарплату троим было тяжело.
Ждать, конечно, не самое приятное занятие, но ничего, скоро мама вернется и обязательно что-то ему подарит.
Дима соскочил с кровати, оделся и подошел к окну. Никольские морозы закуржавили инеем деревья и двери подъездов, а дома было тепло. И ни в какую школу спешить не надо, потому что воскресенье.
В комнату заглянул Миша.
- О, проснулся! С днем рождения, брат!
Подошел и крепко, как ровеснику, пожал руку.
- Это тебе от меня, - и достал из кармана трико наборную ручку.
- Ух, ты! – восхищенно протянул Дима. – Лучше, чем у Петьки Харитонова! Где взял?
- Сам сделал! – гордо сказал Миша.
Дима обнял его.
- Ты у меня самый лучший брат в мире!
- А то! – шутливо задрал нос Миша.
В холодильнике красовался любимый всеми бисквитный торт с аппетитным кремом из сгущенки и сливочного масла. Мама постаралась на славу. Оформлен он был лучше всякого магазинного. По бокам вились узоры нежно-кофейного цвета, сверху посыпан крошкой из шоколадных конфет, а посредине надпись, сделанная розоватым кремом: «С Днем рожденья, Митя!» такого красивого торта мама еще не делала. Вот уж торт так торт! Дима знал, как мама делает разноцветные кремы. Розовый получался при добавлении в крем свекольного сока, а чтобы получился кофейный цвет, требовался обычный кофе.
«Бедная мама, - подумал Дима, - я спал, а она стряпала. И как она успела, утром ведь на работу?»
Торт притягивал к себе: «Попробуй меня, я вкусный, я очень вкусный! Ты никогда такого не ел». Устоять было трудно, но это уже не праздничный стол с нецелым тортом. Да и какой же может быть день рождения без мамы. И до самого ее возвращения Дима все заглядывал в холодильник, чтобы полюбоваться тортом.
Мама вернулась пораньше, не в пять часов, как обычно, а в два.
- Мама пришла! – радостно закричал Дима и бросился встречать ее к входной двери.
Посиневшие мамины губы с трудом раздвинулись в улыбке. Сняв шубу и шапку, она обняла Диму.
- Ну, сынок, с днем рождения тебя. Чтобы рос большим, сильным, умным и чтобы мы гордились тобой. Ты ведь у меня теперь совсем большой – двенадцать лет. Ну, пойдем в зал.
Мама взяла сумку, но Дима перехватил ее руку.
- Ма-а, давай сумку, я сам донесу, а то ты и так устала.
- Не-е-етушки, - рассмеявшись, мама прижала к себе сумку, - не отдам, а то неинтересно будет. Пошли, пошли.
Дима догадался – подарок! и, заинтригованный, пошел следом. На что-то особенное он не рассчитывал. Неловко: мама и так выбивалась из сил, мерзла на тридцатиградусном морозе, чтобы заработать для них денег – жалко ее очень. Даже на мгновение стало немножечко не по себе, оттого что она потратилась на его подарок. Но радость и любопытство тут же взяли свое: что же там, в маминой сумке? Хорошо, если красивая рубашка или спортивный костюм; даже всего лишь брюки от него – и то здорово! А то у него простое хлопчатобумажное трико, а мальчишки на физкультуре в модных китайских костюмах занимаются.
Пределом Диминой мечты были кроссовки и железная дорога, потому что старая сломалась, а он с друзьями любил играть в нее зимними вечерами. Но никакой коробки в сумке не было. Что же она в себе таит? Сергей тоже нетерпеливо поглядывал на сумку.
Мама расправила белоснежную тюль на окнах. Свет на улице уже начинал сгущаться, чтобы вскоре превратиться в сумерки.
- Ой, снег пошел! – обрадовалась мама. – Потеплеет, значит, а то я сегодня вся продрогла до костей, аж зубы стучат, - она в шутку стукнула зубами. И они застучали по-настоящему.
Мама рассмеялась; видно было, что губы не хотят ее слушаться, сжимаются, но разве маму удержишь, когда она начинает смеяться.
- Они меня не слушаются, - сказала она про зубы.
Миша бросился к ней и усадил на диван.
- А ну-ка, мама, садись давай! – и принялся растирать и массировать ей ступни. Дима убежал на кухню и принес стакан горячего травяного чая.
- Какие вы у нас молодцы, - немного отогревшись, похвалила их мама и грустно улыбнулась, - как папа. Ну ладно, сейчас будет праздничный обед. Я быстро.
- Мам, а подарок, - Дима скорчил просительную гримасу.
- Ах да, - спохватилась мама, - сейчас…
Зазвонил телефон, и мама, отставив сумку, поспешила в коридор.
- Я сейчас, сынок.
Пока мама разговаривала, Дима, не утерпев, заглянул в сумку. Колбаса, сыр, яблоки, хлеб и… красная фигурка Деда Мороза. Это и есть подарок??? Дима еле сдерживал наворачивающиеся на глаза слезы: подарок для малыша. А ведь ему уже двенадцать!
Миша угрожающе поднес к его лицу кулак.
- Какой есть – такой есть. Все равно подарок. Понял!
Дима зло посмотрел на брата и ничего не ответил.
- Мама старалась, - продолжал брат, - ей и так сейчас тяжело. Не расстраивай ее. Договорились?
Он приобнял брата и слегка потрепал по затылку.
- Митя, прошу тебя как старший брат: сделай вид, что подарок тебе очень понравился. Ну чего молчишь? Добро?
Дима понимал правоту брата, а еще ему стало приятно от такой, скрываемой за внешней грубоватостью братской ласки, и, преодолевая себя, он сказал:
- Договорились.
Войдя в зал, мама раскрыла сумку и достала из нее Деда Мороза в красном накрахмаленном кафтане, с увитым золотистой лентой посохом. Добродушные глаза молодцевато глядели на Диму. Он улыбнулся в ответ.
- Ма-а, какой классный подарок! Как раз скоро Новый год, поставим его под елкой. Здорово! – Диме представилась пушистая елка, украшенная сверкающими шарами и мишурой, и стоящий под ней на куске белой ваты Дед Мороз. И от предчувствия скорого Нового года огорчение немного отступило.
Мама обрадовалась, заулыбалась.
- Как я рада, что тебе понравилось, а то я так переживала, что не угожу. Торговли-то никакой, холодно ведь все-таки вон как. Народу, естественно, никого, и выручки тоже. Хорошо, хоть с бабушкой одной поменялась. Я ей - кофту, а она мне вот – Деда Мороза. Все равно у меня никто эту кофту не брал.
- Мама, ты у нас самая лучшая мама в мире! – обняли ее Дима с Мишей.
Мамино лицо словно осветилось изнутри, и Дима понял, что день рождения у него сегодня что надо.
Свет за окном окончательно сгустился. Вот-вот зажгутся фонари, и станет видно, как вокруг их светового ореола плавно кружатся снежинки. Кружатся и ложатся на ворсистую ткань пальто, на меховые воротники и шапки прохожих, чтобы, оказавшись затем в тепле их домов, превратиться в крохотные капельки воды.
…Я сидел в просторном кабинете управляющего банком. Когда-то один год я вел физкультуру в его классе. Об этом он рассказал мне сам, потому что учителя, к сожалению, не всегда узнают повзрослевших бывших учеников.
Мы пили зеленый чай. За окном пели птицы, и светило солнце. Лето. А на шкафу зачем-то стоял Дед Мороз, который был, как сейчас любят говорить, ни к селу, ни к городу в этом оформленном в строгом деловом стиле кабинете.
- Это тот самый, о котором я рассказывал, - перехватив мой взгляд, сказал Дмитрий Васильевич. – Мой счастливый талисман. Вожу его с собой из кабинета в кабинет. Знаете, Владимир Олегович, мне иногда так надоедают просители, что хочется послать куда подальше. Но взгляну на него, - управляющий с доброжелательной усмешкой кивнул в сторону Деда Мороза, - и вспоминаю тот день: озябшую маму, ее руки-ледышки, синие губы, красное от мороза лицо и то, как мы сидим втроем, обнявшись на диване; и кажется, большего счастья в жизни быть не может. Вот для того Дед Мороз и стоит здесь, чтобы я не забывал, потому что, как вспомню, – не могу не помочь… ну, само собой, если человеку действительно плохо, а то проходимцев хватает. Всем, понятное дело не поможешь, но вашим мальчишкам обязательно помогу. Будет у них и новая форма, и бутсы, и мячи. Не забудьте только на финал пригласить.
- Ну, до финала нам еще далеко, но теперь придется попадать.
Дмитрий Васильевич сдержанно улыбнулся мне в ответ, но я успел заметить, как собрались чуть заметными лучиками морщинки вокруг его глаз, точно такие же, как у озорно косившегося в мою сторону Деда Мороза.
Подарок
Дима проснулся с радостью: что-то особенное обещало ему это утро. И сразу вспомнил: день рождения! Сегодня - день рождения! Будет вкусный торт, вишневый компот и подарок!
День рождения вообще самый лучший праздник. Каждый год, сколько он себя помнил, просыпаясь в этот день, он видел улыбающихся папу и маму, а затем получал то плюшевого медвежонка, то железную дорогу, то машинку с дистанционным управлением, то лыжи, то коньки с клюшкой, то снегокат… Теперь папы не было. Несчастный случай. В цехе упала какая-то железная балка – и папы, уцелевшего в Афгане, не стало. Первый свой день рождения Дима встречал без него. И мама тоже не поздравляла: с раннего утра убежала на рынок. После того как они остались одни, ей пришлось оставить работу в школе, потому что прожить на учительскую зарплату троим было тяжело.
Ждать, конечно, не самое приятное занятие, но ничего, скоро мама вернется и обязательно что-то ему подарит.
Дима соскочил с кровати, оделся и подошел к окну. Никольские морозы закуржавили инеем деревья и двери подъездов, а дома было тепло. И ни в какую школу спешить не надо, потому что воскресенье.
В комнату заглянул Миша.
- О, проснулся! С днем рождения, брат!
Подошел и крепко, как ровеснику, пожал руку.
- Это тебе от меня, - и достал из кармана трико наборную ручку.
- Ух, ты! – восхищенно протянул Дима. – Лучше, чем у Петьки Харитонова! Где взял?
- Сам сделал! – гордо сказал Миша.
Дима обнял его.
- Ты у меня самый лучший брат в мире!
- А то! – шутливо задрал нос Миша.
В холодильнике красовался любимый всеми бисквитный торт с аппетитным кремом из сгущенки и сливочного масла. Мама постаралась на славу. Оформлен он был лучше всякого магазинного. По бокам вились узоры нежно-кофейного цвета, сверху посыпан крошкой из шоколадных конфет, а посредине надпись, сделанная розоватым кремом: «С Днем рожденья, Митя!» такого красивого торта мама еще не делала. Вот уж торт так торт! Дима знал, как мама делает разноцветные кремы. Розовый получался при добавлении в крем свекольного сока, а чтобы получился кофейный цвет, требовался обычный кофе.
«Бедная мама, - подумал Дима, - я спал, а она стряпала. И как она успела, утром ведь на работу?»
Торт притягивал к себе: «Попробуй меня, я вкусный, я очень вкусный! Ты никогда такого не ел». Устоять было трудно, но это уже не праздничный стол с нецелым тортом. Да и какой же может быть день рождения без мамы. И до самого ее возвращения Дима все заглядывал в холодильник, чтобы полюбоваться тортом.
Мама вернулась пораньше, не в пять часов, как обычно, а в два.
- Мама пришла! – радостно закричал Дима и бросился встречать ее к входной двери.
Посиневшие мамины губы с трудом раздвинулись в улыбке. Сняв шубу и шапку, она обняла Диму.
- Ну, сынок, с днем рождения тебя. Чтобы рос большим, сильным, умным и чтобы мы гордились тобой. Ты ведь у меня теперь совсем большой – двенадцать лет. Ну, пойдем в зал.
Мама взяла сумку, но Дима перехватил ее руку.
- Ма-а, давай сумку, я сам донесу, а то ты и так устала.
- Не-е-етушки, - рассмеявшись, мама прижала к себе сумку, - не отдам, а то неинтересно будет. Пошли, пошли.
Дима догадался – подарок! и, заинтригованный, пошел следом. На что-то особенное он не рассчитывал. Неловко: мама и так выбивалась из сил, мерзла на тридцатиградусном морозе, чтобы заработать для них денег – жалко ее очень. Даже на мгновение стало немножечко не по себе, оттого что она потратилась на его подарок. Но радость и любопытство тут же взяли свое: что же там, в маминой сумке? Хорошо, если красивая рубашка или спортивный костюм; даже всего лишь брюки от него – и то здорово! А то у него простое хлопчатобумажное трико, а мальчишки на физкультуре в модных китайских костюмах занимаются.
Пределом Диминой мечты были кроссовки и железная дорога, потому что старая сломалась, а он с друзьями любил играть в нее зимними вечерами. Но никакой коробки в сумке не было. Что же она в себе таит? Сергей тоже нетерпеливо поглядывал на сумку.
Мама расправила белоснежную тюль на окнах. Свет на улице уже начинал сгущаться, чтобы вскоре превратиться в сумерки.
- Ой, снег пошел! – обрадовалась мама. – Потеплеет, значит, а то я сегодня вся продрогла до костей, аж зубы стучат, - она в шутку стукнула зубами. И они застучали по-настоящему.
Мама рассмеялась; видно было, что губы не хотят ее слушаться, сжимаются, но разве маму удержишь, когда она начинает смеяться.
- Они меня не слушаются, - сказала она про зубы.
Миша бросился к ней и усадил на диван.
- А ну-ка, мама, садись давай! – и принялся растирать и массировать ей ступни. Дима убежал на кухню и принес стакан горячего травяного чая.
- Какие вы у нас молодцы, - немного отогревшись, похвалила их мама и грустно улыбнулась, - как папа. Ну ладно, сейчас будет праздничный обед. Я быстро.
- Мам, а подарок, - Дима скорчил просительную гримасу.
- Ах да, - спохватилась мама, - сейчас…
Зазвонил телефон, и мама, отставив сумку, поспешила в коридор.
- Я сейчас, сынок.
Пока мама разговаривала, Дима, не утерпев, заглянул в сумку. Колбаса, сыр, яблоки, хлеб и… красная фигурка Деда Мороза. Это и есть подарок??? Дима еле сдерживал наворачивающиеся на глаза слезы: подарок для малыша. А ведь ему уже двенадцать!
Миша угрожающе поднес к его лицу кулак.
- Какой есть – такой есть. Все равно подарок. Понял!
Дима зло посмотрел на брата и ничего не ответил.
- Мама старалась, - продолжал брат, - ей и так сейчас тяжело. Не расстраивай ее. Договорились?
Он приобнял брата и слегка потрепал по затылку.
- Митя, прошу тебя как старший брат: сделай вид, что подарок тебе очень понравился. Ну чего молчишь? Добро?
Дима понимал правоту брата, а еще ему стало приятно от такой, скрываемой за внешней грубоватостью братской ласки, и, преодолевая себя, он сказал:
- Договорились.
Войдя в зал, мама раскрыла сумку и достала из нее Деда Мороза в красном накрахмаленном кафтане, с увитым золотистой лентой посохом. Добродушные глаза молодцевато глядели на Диму. Он улыбнулся в ответ.
- Ма-а, какой классный подарок! Как раз скоро Новый год, поставим его под елкой. Здорово! – Диме представилась пушистая елка, украшенная сверкающими шарами и мишурой, и стоящий под ней на куске белой ваты Дед Мороз. И от предчувствия скорого Нового года огорчение немного отступило.
Мама обрадовалась, заулыбалась.
- Как я рада, что тебе понравилось, а то я так переживала, что не угожу. Торговли-то никакой, холодно ведь все-таки вон как. Народу, естественно, никого, и выручки тоже. Хорошо, хоть с бабушкой одной поменялась. Я ей - кофту, а она мне вот – Деда Мороза. Все равно у меня никто эту кофту не брал.
- Мама, ты у нас самая лучшая мама в мире! – обняли ее Дима с Мишей.
Мамино лицо словно осветилось изнутри, и Дима понял, что день рождения у него сегодня что надо.
Свет за окном окончательно сгустился. Вот-вот зажгутся фонари, и станет видно, как вокруг их светового ореола плавно кружатся снежинки. Кружатся и ложатся на ворсистую ткань пальто, на меховые воротники и шапки прохожих, чтобы, оказавшись затем в тепле их домов, превратиться в крохотные капельки воды.
…Я сидел в просторном кабинете управляющего банком. Когда-то один год я вел физкультуру в его классе. Об этом он рассказал мне сам, потому что учителя, к сожалению, не всегда узнают повзрослевших бывших учеников.
Мы пили зеленый чай. За окном пели птицы, и светило солнце. Лето. А на шкафу зачем-то стоял Дед Мороз, который был, как сейчас любят говорить, ни к селу, ни к городу в этом оформленном в строгом деловом стиле кабинете.
- Это тот самый, о котором я рассказывал, - перехватив мой взгляд, сказал Дмитрий Васильевич. – Мой счастливый талисман. Вожу его с собой из кабинета в кабинет. Знаете, Владимир Олегович, мне иногда так надоедают просители, что хочется послать куда подальше. Но взгляну на него, - управляющий с доброжелательной усмешкой кивнул в сторону Деда Мороза, - и вспоминаю тот день: озябшую маму, ее руки-ледышки, синие губы, красное от мороза лицо и то, как мы сидим втроем, обнявшись на диване; и кажется, большего счастья в жизни быть не может. Вот для того Дед Мороз и стоит здесь, чтобы я не забывал, потому что, как вспомню, – не могу не помочь… ну, само собой, если человеку действительно плохо, а то проходимцев хватает. Всем, понятное дело не поможешь, но вашим мальчишкам обязательно помогу. Будет у них и новая форма, и бутсы, и мячи. Не забудьте только на финал пригласить.
- Ну, до финала нам еще далеко, но теперь придется попадать.
Дмитрий Васильевич сдержанно улыбнулся мне в ответ, но я успел заметить, как собрались чуть заметными лучиками морщинки вокруг его глаз, точно такие же, как у озорно косившегося в мою сторону Деда Мороза.
#27
GREEN
- Главный администратор
-
- Группа: Главные администраторы
- Сообщений: 18 243
- Регистрация: 02 августа 07
Отправлено 01 марта 2012 - 15:02
№ 26
Поверх осколков
Люда глядела на солнце. Щурилась, доверчиво улыбалась. Почему жизнь такая странная? Она любила Ваню (теперь она знала это точно!). Ваня, Иван... Такое мягкое стройное имя. Он высокий, сухощавый. Ее одноклассник. Одноклассник - звучит особенно непривычно, даже грустно, в выпускном классе, перед последним экзаменом. К которому нужно еще готовиться. Люда не хотела. Она сегодня с утра, попрощавшись с мамой (папу не видела - он, как обычно, рано ушел на работу), сказала, что едет позаниматься вместе с подругой Олей на свежем воздухе. Только Оля об этом, конечно, не знала. И вот Люда совершенно одна на берегу Финского залива улыбается солнцу и ласково думает о своем - не о занятиях. Песок, почти совсем белый, сегодня особенно красив на фоне застывших вод залива. Штиль. Вдали едва заметен Кронштадт - легкие наброски по горизонту. Рядом брошены так и не раскрытые тетрадки и книжки - песок рассыпался по страницам, добросовестно их изучая.
Ваня позавчера, сразу же после предпоследнего экзамена, пригласил ее быть его парой на выпускном вечере. Сделал это по-своему, мило, догнав ее в коридоре и широко шагая рядом, он говорил, как было бы ему приятно, если бы она согласилась... Люда согласилась, с трудом пряча счастливые глаза. Ваня проводил ее до трамвайной остановки, предложил проводить до дома. Люда отказалась тогда (из приличия). Ваня настаивать не стал, а Люда затем весь вечер жалела. Теперь же они увидятся только послезавтра, на экзамене. Люда нехотя потянулась к книжкам, недовольно стряхивая песок.
Утром, в день экзамена, Люда вскочила рано. Светило яркое солнце. День обещал быть жарким. К экзамену она не была готова: последние два дня с ней, в ее мыслях, был Ваня. И никакая математика не могла его вычесть или поделить. Поэтому Люда надеялась только на удачу. И те знания, которые успела получить в течение года.
На столе лежала записка от папы: "Людка удачи тебе дочка. Надеюсь на тебя верю!" - папа как будто писал телеграмму. Его привычка. Люда прижала записку к груди. Закружилась. Мама шумела на кухне посудой. Люда влетела в кухню, сходу чмокнула маму в щеку, затем в висок. Та вздрогнула от неожиданности.
- А, проснулась непоседушка. Готова к экзамену? Завтракать-то надеюсь, будешь? Тут любимые твои оладушки...
Люда на все быстро кивнула. Схватила чайник, чуть не расплескав его, налила в чашку. Быстро стала хлебать - горячий. Схватила румяный оладушек. Он напомнил ей о Ване. Люда улыбнулась.
- Знаешь, мам, после экзамена я расскажу тебе что-то такое... - Люда сделала на мгновение лицо серьезным и многозначительным. Тут же расхохоталась. Мама тоже смеялась и качала в головой. У обоих выглянули слезы.
- Ну, дуреха, дуреха... - все приговаривала мама, вытирая глаза краем передника.
Вскоре Люда была на улице.
День был замечательный. Светило спокойное солнце, легкий серебристый ветерок шевелил ей волосы, а новые босоножки красиво сидели на ноге (вообще-то родители подарили их на выпускной, но Люда настояла). Тем более что сегодня она увидит Ваню...
Люда перебежала дорогу прямо перед носом у машины, улыбнулась давно знакомому клену, кивавшему ей каждым листочком, махнула издали рукой дяде Грише, дворнику. Еще два поворота, и школа. Люда замедлила шаг: теперь не хотелось спешить. Стала серьезной. К экзамену она не готова... Вот бы не провалить его. Напоследок это было бы особенно неприятно. И как тогда посмотрит на нее Ваня?! Мурашки побежали по спине, утро стало вдруг неимоверно прохладным. Надо сдать, надо обязательно сдать экзамен. Во что бы то ни стало. С таким настроением Люда подошла к школе. Одноклассников было еще немного - рано. Вани не было. Разговаривая с подругами, Олей и Машей, она не заметила его приход. Кинула ему, когда он подошел, но слишком холодно, отчужденно. До экзамена оставалась всего ничего.
Последние строчки, закорючки, мгновения... Все, Люда должна идти отвечать... Плохо, ужасно плохо. Она была готова расплакаться. Почему она не подготовилась? Все из-за Вани. Он то уже получил свою пятерку (с математикой у него всегда было хорошо), а она... Аркадий Иванович настойчиво попросил:
- Людмила, пора. Не бойтесь, милая. Вы все знаете. Подходите и садитесь. Если будет необходимо, то подскажу Вам.
Хороший он, строгий, но не слишком. Люда огляделась. В классе, наравне с ней, остались только едва троечницы Люда (ее тезка) и Оля (другая, не ее подруга) и дважды второгодник Митя. Они слишком заняты своими работами и на нее не смотрят.
Аркадий Иванович ободряюще добавил:
- Ну же, Людмила. В последний бой. Последний экзамен...
Люда встала, неуверенно собрала свои листочки и медленно пошла навстречу учителю. Ей казалось, будто не она движется к Аркадию Ивановичу, а сам педагог сокрушительно плывет к ней. Так не корабль находит айсберг, а сама глыба льда намечает себе жертву. Как в легкой утренней дымке где-нибудь на деревенском озере (она с детства ездила с родителями в Контукшу к дяде Мите), Люда едва различала контуры предметов вокруг. Села. Стул был жестким, отчужденным.
- Ну, милая, каков Ваш билет? Хорошо. Начнем с первого вопроса. Площади поверхности тел вращения... Что такое тело вращения?
Перед Людой все завращалось. Класс, доска, добрый Аркадий Иванович, троечно-двоечники... Зачем ей эти площади, если есть ЛЮБОВЬ?! Которую не измерить, не предугадать?
Люда сидела на подоконнике в коридоре. Вокруг стояли любимые Маша с Олей, комсорг Петька, староста Катя. Люда выплывала из вакуума, где сложно, а порой и невозможно, дышать, все вокруг постепенно приобретало привычные контуры. Экзамен закончился. Обморок был уже позади. Милый Аркадий Иванович поставил ей из жалости тройку (все-таки у нее везь год были четыре-пять...). Девочки ее успокаивали, Петька с Катей поддерживали. Подошел Ваня.
Смотреть на него Люде не хотелось. Она считала его виноватым во всем: в обмороке, тройке, своем ужасном теперешнем состоянии... Ваня постоял рядом, сказал пару ободряющих фраз и отошел. Люде стало еще обиднее: ведь он мог ее обнять, прижать, успокоить своим дыханием, наконец, поцеловать. Она отвернулась к окну. На глазах блестели слезы, оттого окно казалось еще более размытым. Казалось, что надвигается нечно такое страшное, что поглотит ее, Ваню, маму с папой, девчонок, терпеливых Катю с Петей, Аркадия Ивановича... Девчонки щебетали, что оценки - не самое страшное, что, если она хочет, то они сейчас же сходят к директору и попросят, чтобы Люда завтра пересдала экзамен, ведь она все хорошо знает и обязательно получит пятерку... Люда повернулась к подругам и отчужденно проговорила: "Нет, девочки, я ничего не знаю. Даже тройки я не заслужила". Одноклассники ошарашенно глядели на нее. Но Люда уже успокоилась.
Выпусной подходил к концу. Скоро наступит утро. Белая ночь казалась слишком странной и приятной, чтобы быть вечной. Люда шла рядом с Ваней, тот что-то говорил ей, но Люда плохо слушала. Иногда они молчали, и это молчание казалось тем главным, ради чего стоило получить тройку (даже двойку!), выдержать разговор с родителями, повзрослеть. Теперь все по-другому. Ваня шел рядом с ней. Его белая рубашка ярко угадывалась во всем: в замерших статуях, сонных домах, первых непривычно тихих трамваях... Его пиджак грел ее плечи. Как хорошо! Как хорошо, что Ваня сам подошел к ней и напомнил, что она обещала быть его парой на выпускном. И Люда, немного помолчав, согласилась. Как бы нехотя. А сейчас ей безумно хотелось, чтобы он ее обнял. Крепко, сильно, по-мужски. Жаль, что эта летняя ночь слишком белая и короткая.
И просыпаться не хотелось. Не хотелось - и все тут. Три часа по-полудни. Пасмурно, шумят ветви за окном. Люда хмуро поднялась, выглянула в окно. Дождя еще не было. Крепло предчувствие чего-то страшного, дикого - но грозы, судя по небу, не превиделось. На столе лежала записка от мамы: "Поздравляю с окончанием школы. Хотя и закончила ты ее с тройкой, но все равно молодец. Ты так сладко спала, что будить тебя не стала. Завтрак с обедом тебя ждут. Папа присоединяется к поздравлениям".
Люда поморщилась: зачем мама напомнила о злополучной тройке? Нужно же было ей сейчас? Сразу после выпускного...
На котором был Ваня. (Он не был, он есть - сейчас с ней, неотделимой частичкой внутри). Люда улыбнулась. Перед прощанием он ее поцеловал. Несмело, неумело, но крепко обняв. И Люда, сама не ожидая от себя такого, полностью растворилась в его объятиях, без остатка, страстно...
Теперь, утром, так холодно, неуютно. Люда поежилась. Подошла к столу, легонько прикоснулась к полотенцу, лежащему поверх кастрюли. Есть не хотелось. Неприятные ощущения, отдававшиеся тяжестью в желудки, не проходили. Что же это? Она оглядела комнату. Большая комната, с перегородкой для людиной полукомнаты, где она с детства строила свой собственный мир, в котором не было неправды и боли. Куклы охотно верили в это, люди - нет. Она сама, недавно врала маме, что едет с Олей заниматься к заливу. Недоговорила правду, когда ее спрашивали родители, как она умудрилась получить тройку у Аркадия Ивановича? Так как Люда стыдливо молчала, они предположили, что их дочке не повезло с билетом, она боролась за четверку, но не получилось. Люда, покраснев, кивнула. Родители отнесли дочкин стыд к неожиданной тройке. Немного пожурили ее, что не доучила напоследок, и поздравили с окончанием экзаменов. Подарок обещали пойти выбирать в понедельник - сейчас оба на дежурстве: мама в больнице, отец на заводе. Хорошо, что их сейчас нет: сейчас Люде не хотелось ни с кем говорить, день сегодня весь ее (и Ванин, конечно), а подарок... Подарка она не достойна.
Жгучее ощущение не проходило. Люда снова подошла к окну. Все как обычно: двор-колодец, детская площадка без детей (немного необычно!), далекий кусочек неба... Что же происходит?
Она оглядела комнату. Письменный стол, являющийся также и обеденным, несколько скрипящих стульев с витыми спинками, краснобокий буфет. На окнах яркие белые шторки до половины окна, рядом огромный шкаф, сбоку родительская кровать...
- А ведь она тоже может в скором времени стать мамой!
Люда дернулась, что обожглась. Нет, рано ей еще. Поначалу в институт. Медицинский, на детского врача. Только потом уже...
А Ваня постарается поступить в университет. На технический. Но сложно это, тяжело. Вчера он, близкий в сумраке ночи, рассказывал:
- Знаешь, Люда, думал пойти в лётную школу... Но зрения не хватило. Хотел уйти плавать, но родители уговорили еще поучиться. Попробую поступить в университет, если силенок хватит. А нет, так в армию. Тогда уже точно плавать...
- А как же я? - у Люды тогда заблестело в глазах.
- А ты будешь меня ждать, буду тебе каждую неделю писать... Дождешься? Правда?
- Правда, - негромко и после паузы, но уже блестело по-другому. Счастливо...
Люда подошла к окну. Ваня, наверное, еще спит. Обещал зайти за ней, когда проснется. Звонок молчал. В коридоре их большой коммунальной квартиры было на удивление тихо. И это в воскресенье? Что же случилось? Девочка со страхом открыла настежь окно, ожидая чего-то страшного. Порыв ветра стукнул форточкой, успокоился. Тяжесть в желудке переросла в боль. Через некоторое время Люда слышала только одно слово: "Война".
Изнутри все оборвалось. Война. Страшное, страшное, страшное... Детство, детство, почему же ты убегаешь?! Не остановишься, не погладишь по головке. Война. Война. Затвердить, чтобы стать твердой. Война.
Но во дворе спокойно шумели листвой клены, а небо было безоблачным.
"Что же я сижу, надо бежать - искать Ваню! Он смелый, он скажет, что делать... " Люда уже одевала любимое заношенное платьице. Сандалики брякнули металлическими застежками - Люда вздрогнула. Страшное - война. Но стало немного спокойнее. Скоро она увидит Ваню.
Люда бежала дворами. Людей сидящих на скамейках или гуляющих с детьми совсем не было. Лица прохожих были суровы, многие были заметно растеряны. Одно слово нависало, парило, падало ужасом - война. Со всех сторон, из голоса в голос оно перекочевывало, разлетаясь осколками разных интонаций и нот, но один, один рефрен ухал из раза в раз - война. Выговорить его, выплеснуть, чтобы позабыть, не поверить, проснуться - война. Голоса нарастали, замолкали, многие беспомощно гасли - война. Редкие малыши на улицах молчали...
Люда знала Ванин дом, но не знала подъезда. Они никогда не приходили во двор (они и гуляли-то вместе считанное число раз, а целовались однажды - боже, как это было давно...). Девочка неуверенно подошла к дому. Огляделась. Около нее скучала мамаша, ребенок спал в коляске. Больше никого не было. Люда подошла.
- Здравствуйте, не подскажете...
- Чего тебе? - та повернулась к девочке, недоверчиво оглядела ее.
- Здравствуйте, не подскажете, где здесь живет Ваня? Ваня Криленко. Он живет в этом доме.
- Ваня... Ванька.... Нет, не знаю. Да я сама не из этих. Из другого двора. Там шумно сегодня , все бегают. Вот мы здесь и спим. А ты значит за мальчиками бегаешь? Еще из-за парты не выскочила, а уже Ванек по дворам ищешь?
Люде стало больно и одиноко. Ее Ваню так назвать! Из-за чего? Да какое она имеет право?! Но вслух тихо сказала:
- Я вчера школу закончила...
- И сколько троек? - женщина громко сплюнула в сторону.
- Одна, - голос Люды становился все тише.
- Троешница, - голос женщины камнем поднимался над Людой.
- Всего одна... - девочка готова была расплакаться.
- Все равно троешница, - и уже тише: - А ты не знаешь, чего все бегают вокруг, суетятся?
- Война началась... - Люда уже жалела, что подошла к этой мамаше.
- И ты туда же... Какая война? Откуда. Кто на нас напасть может?
- Не знаю.
- Вот и я не знаю. Все твердят одно. Придумали. А тут верь им...
Люда увидела Ванину маму, выходящей из крайнего подъезда, метнулась к ней, радуясь ей как родной.
- Софья Николаевна, здравствуйте. Вы не знаете, Ваня дома?
- Здравствуй, дочка, - теплый взгляд грел замерзшую девочку. Красивое немолодое лицо, строгий побородок, аккуратно собранные сзади волосы. - Нет, убежал куда-то, как услышал эту страшную новость. Какой ужас! Что же будет? - женщина внимательно посмотрела на девочку. Без слов все поняла.
- А мы сегодня днем хотели встретиться... - Люда смотрела чуть в сторону, слезы набегали.
- Убежал. Как объявили, так и убежал. Сегодня все не свои, не расстраивайся. Скоро вернется - это же мальчишки. Дай им только залезть в гущу событий. Эта война, конечно, недразумение и ненадолго... - Софья Николаевна неуверенно провела рукой по волосам, затем приобняла девочку за плечи. - Пойдем, лучше сходим со мной за хлебом, а потом вместе можем подождать дома Ваню... - и она потрепала Люду по голове.
- Нет, спасибо. Я позже зайду, - Люда испугалась, что Ваня ищет ее дома, а ее там нет. И ей было неприятно такое пристальное внимание почти чужой женщины, хотя и ваниной мамы. Она спешно ее поблагодарила и побежала домой.
День нарастал. Он готовился к событиям: кощунственным, страшным. Повсюду шумел ветер (или это голоса трепали листву?), сквозило. Люда приостановилась около старого вяза. Тучный, потрепанный, жалкий. Склонив крону к земле, он был безоружен; всем своим видом показывал, что готов принять любую участь, заготовленную ему людьми, вдруг возомнившими себя всесмелыми, всесильными, вечными... Он долго стороною смотрел с улыбкой, задумчиво поводил ветвями при печали (листья негромко шуршали) и стонал ночью. Иногда его шепот был слышен. Тогда он, слишком старый, чтобы быть оптимистом, жаловался. Но сегодня он хотел обнять эту девочку, потерявшуюся в гуще грядущих событий, прижать ее, успокоить. Он, много повидавший, знал, к скольким горестям ей придется прикоснуться своими нежными, еще детскими, руками, так сильно желавшими почувствовать себя взрослыми...
Люда вернулась домой. Замерла перед родной потрепанной дверью, пытаясь отдышаться. За дверью - тишина. Она очень надеялась, что мама дома. Не зря же она бежала последние пятнадцать минут через улицы и знакомые до боли полуопустевшие дворы?! Город менялся на глазах, становился строгим и казался тоньше и длиннее.
Ей так хотелось повидать маму перед отъездом. На фронт. Надолго, возможно навсегда...
Первым ушел отец. Мрачно, быстро попрощался, поцеловал дочь, шепнув ей на ухо, чтобы она берегла мать. Не обернушись закрыл дверь. Он, бывший военный, знал, что такое война.
Следующим ушел Ваня. Его обучение войне в бывшем здании школы быстро закончилось. Страшное обучение. Обучение убивать, чтобы жить.
Вначале его "ополченческий" полк (так они его называл Ваня) перевели в пригород, где они еще несколько дней дожидались каких-то пушек. Люда каждое утро проходила полгорода (непривычного, уже не родного), чтобы повидать Ваню. Она подходила к ограде, ждала. Скоро приходил Ваня, и они долго стояли, держа друг друга за руки сквозь холодные прутья. Молчали. О чем им было говорить? Они в свои семнадцать лет уже все заранее знали...
Сегодня вечером уходила сама Люда.
Теперь девочка открыла входную дверь. За дверью стояла мама. Едва заметно плакала.
Трещали цикады, шумела трава... Ничего, совершенно ничего не предвещало грозы. Не верилось, что в это мирное, тихое пространство может войти что-то громкое, пугающее, страшное. Или смерть. Люда уже ее не боялась: она была под бомбежками. Теперь их отряд шел лесом на очередное задание. До утра должно быть спокойно. Поэтому Люда расслабилась. Теперь она могла писать письма Ване. От него она до этого времени получила всего одну весточку: "Милая Люда, вот мы уже подходим к фронту. Вдалеке слышны выстрелы, будоражит. Холодно. Завтра или послезавтра первый бой. Думаю о тебе. Очень надеюсь, что скоро мы увидимся. Как ты живешь? Ни в коем случае не уезжай в эвакуацию - потом не найдемся. Ведь война скоро закончится. Она не может продолжаться долго. Больше писать не могу (пишу письмо уже третий день, времени совсем нет). Целую. Твой Ваня."
Люда писала, но он больше не отвечал.
Стараясь ни о чем не думать, она старательно выводила в памяти письмо (главное, в темноте не запнуться о корягу!) и представляла его лицо, улыбку, его светящуюся белую рубашку в полусумраке летней безмятежной ночи.
"Милый Ваня, скучаю по тебе. Думаю о тебе каждую свободную минуту. Но последнее время их все меньше (нет, зачекнуть последнее). Вспоминаю нашу последнюю прогулку, наш выпускной. Как же хорошо, что ты подошел ко мне и снова предложил быть твоей парой! Я, глупая, рассердилась на тебя за ту глупую тройку. Боже, какая мелочь, эта несчастная тройка, этот несчастный аттестат по сравнению с тем, что происходит вокруг нас, внутри нас!!! По сравнению с чувствами. Я жалею, что не решилась подойти к тебе раньше..."
Или: "Милый Ваня, как важна для меня твоя улыбка. Только ее я вспоминаю во время бомбежек, во время... (нет, бой вспоминать не хочется, зачеркнуть). Только ее я вспоминаю перед сном или сидя в окопах. В ожидании чего-то непоправимого, несолнечного. Но оно, к счастью, не случается."
"Ваня, Ванечка, Иван... Как тяжело видеть эти несчастные лица раненых, их страдания и жажду жизни, когда некоторым осталось всего несколько минут. Только воспоминания о тебе помогают мне перенести все это. Каждый раз, когда бывает тяжко, особенно тяжко, я представляю, что выношу с поля именно тебя, живого и невредимого, но чуть приболевшего... Тогда я всех их, раненых, зову Ванечками: потерпи милый, Ванечка, скоро приползем к своим... Они не обижаются, многим даже нравится. Просят так их почаще называть. Самое сложное заставить себя вернуться обратно - боюсь, дрожу. Но представляю, что там лежишь ты и ждешь помощи. Ползу. И до слез молюсь, что тебя там не найду. "
И в конце припиской:
"Видишь, я тебя называю Ванечкой. И стала легковерной. но это пройдет, лишь бы ты вернулся. "
Поверх осколков
Люда глядела на солнце. Щурилась, доверчиво улыбалась. Почему жизнь такая странная? Она любила Ваню (теперь она знала это точно!). Ваня, Иван... Такое мягкое стройное имя. Он высокий, сухощавый. Ее одноклассник. Одноклассник - звучит особенно непривычно, даже грустно, в выпускном классе, перед последним экзаменом. К которому нужно еще готовиться. Люда не хотела. Она сегодня с утра, попрощавшись с мамой (папу не видела - он, как обычно, рано ушел на работу), сказала, что едет позаниматься вместе с подругой Олей на свежем воздухе. Только Оля об этом, конечно, не знала. И вот Люда совершенно одна на берегу Финского залива улыбается солнцу и ласково думает о своем - не о занятиях. Песок, почти совсем белый, сегодня особенно красив на фоне застывших вод залива. Штиль. Вдали едва заметен Кронштадт - легкие наброски по горизонту. Рядом брошены так и не раскрытые тетрадки и книжки - песок рассыпался по страницам, добросовестно их изучая.
Ваня позавчера, сразу же после предпоследнего экзамена, пригласил ее быть его парой на выпускном вечере. Сделал это по-своему, мило, догнав ее в коридоре и широко шагая рядом, он говорил, как было бы ему приятно, если бы она согласилась... Люда согласилась, с трудом пряча счастливые глаза. Ваня проводил ее до трамвайной остановки, предложил проводить до дома. Люда отказалась тогда (из приличия). Ваня настаивать не стал, а Люда затем весь вечер жалела. Теперь же они увидятся только послезавтра, на экзамене. Люда нехотя потянулась к книжкам, недовольно стряхивая песок.
Утром, в день экзамена, Люда вскочила рано. Светило яркое солнце. День обещал быть жарким. К экзамену она не была готова: последние два дня с ней, в ее мыслях, был Ваня. И никакая математика не могла его вычесть или поделить. Поэтому Люда надеялась только на удачу. И те знания, которые успела получить в течение года.
На столе лежала записка от папы: "Людка удачи тебе дочка. Надеюсь на тебя верю!" - папа как будто писал телеграмму. Его привычка. Люда прижала записку к груди. Закружилась. Мама шумела на кухне посудой. Люда влетела в кухню, сходу чмокнула маму в щеку, затем в висок. Та вздрогнула от неожиданности.
- А, проснулась непоседушка. Готова к экзамену? Завтракать-то надеюсь, будешь? Тут любимые твои оладушки...
Люда на все быстро кивнула. Схватила чайник, чуть не расплескав его, налила в чашку. Быстро стала хлебать - горячий. Схватила румяный оладушек. Он напомнил ей о Ване. Люда улыбнулась.
- Знаешь, мам, после экзамена я расскажу тебе что-то такое... - Люда сделала на мгновение лицо серьезным и многозначительным. Тут же расхохоталась. Мама тоже смеялась и качала в головой. У обоих выглянули слезы.
- Ну, дуреха, дуреха... - все приговаривала мама, вытирая глаза краем передника.
Вскоре Люда была на улице.
День был замечательный. Светило спокойное солнце, легкий серебристый ветерок шевелил ей волосы, а новые босоножки красиво сидели на ноге (вообще-то родители подарили их на выпускной, но Люда настояла). Тем более что сегодня она увидит Ваню...
Люда перебежала дорогу прямо перед носом у машины, улыбнулась давно знакомому клену, кивавшему ей каждым листочком, махнула издали рукой дяде Грише, дворнику. Еще два поворота, и школа. Люда замедлила шаг: теперь не хотелось спешить. Стала серьезной. К экзамену она не готова... Вот бы не провалить его. Напоследок это было бы особенно неприятно. И как тогда посмотрит на нее Ваня?! Мурашки побежали по спине, утро стало вдруг неимоверно прохладным. Надо сдать, надо обязательно сдать экзамен. Во что бы то ни стало. С таким настроением Люда подошла к школе. Одноклассников было еще немного - рано. Вани не было. Разговаривая с подругами, Олей и Машей, она не заметила его приход. Кинула ему, когда он подошел, но слишком холодно, отчужденно. До экзамена оставалась всего ничего.
Последние строчки, закорючки, мгновения... Все, Люда должна идти отвечать... Плохо, ужасно плохо. Она была готова расплакаться. Почему она не подготовилась? Все из-за Вани. Он то уже получил свою пятерку (с математикой у него всегда было хорошо), а она... Аркадий Иванович настойчиво попросил:
- Людмила, пора. Не бойтесь, милая. Вы все знаете. Подходите и садитесь. Если будет необходимо, то подскажу Вам.
Хороший он, строгий, но не слишком. Люда огляделась. В классе, наравне с ней, остались только едва троечницы Люда (ее тезка) и Оля (другая, не ее подруга) и дважды второгодник Митя. Они слишком заняты своими работами и на нее не смотрят.
Аркадий Иванович ободряюще добавил:
- Ну же, Людмила. В последний бой. Последний экзамен...
Люда встала, неуверенно собрала свои листочки и медленно пошла навстречу учителю. Ей казалось, будто не она движется к Аркадию Ивановичу, а сам педагог сокрушительно плывет к ней. Так не корабль находит айсберг, а сама глыба льда намечает себе жертву. Как в легкой утренней дымке где-нибудь на деревенском озере (она с детства ездила с родителями в Контукшу к дяде Мите), Люда едва различала контуры предметов вокруг. Села. Стул был жестким, отчужденным.
- Ну, милая, каков Ваш билет? Хорошо. Начнем с первого вопроса. Площади поверхности тел вращения... Что такое тело вращения?
Перед Людой все завращалось. Класс, доска, добрый Аркадий Иванович, троечно-двоечники... Зачем ей эти площади, если есть ЛЮБОВЬ?! Которую не измерить, не предугадать?
Люда сидела на подоконнике в коридоре. Вокруг стояли любимые Маша с Олей, комсорг Петька, староста Катя. Люда выплывала из вакуума, где сложно, а порой и невозможно, дышать, все вокруг постепенно приобретало привычные контуры. Экзамен закончился. Обморок был уже позади. Милый Аркадий Иванович поставил ей из жалости тройку (все-таки у нее везь год были четыре-пять...). Девочки ее успокаивали, Петька с Катей поддерживали. Подошел Ваня.
Смотреть на него Люде не хотелось. Она считала его виноватым во всем: в обмороке, тройке, своем ужасном теперешнем состоянии... Ваня постоял рядом, сказал пару ободряющих фраз и отошел. Люде стало еще обиднее: ведь он мог ее обнять, прижать, успокоить своим дыханием, наконец, поцеловать. Она отвернулась к окну. На глазах блестели слезы, оттого окно казалось еще более размытым. Казалось, что надвигается нечно такое страшное, что поглотит ее, Ваню, маму с папой, девчонок, терпеливых Катю с Петей, Аркадия Ивановича... Девчонки щебетали, что оценки - не самое страшное, что, если она хочет, то они сейчас же сходят к директору и попросят, чтобы Люда завтра пересдала экзамен, ведь она все хорошо знает и обязательно получит пятерку... Люда повернулась к подругам и отчужденно проговорила: "Нет, девочки, я ничего не знаю. Даже тройки я не заслужила". Одноклассники ошарашенно глядели на нее. Но Люда уже успокоилась.
Выпусной подходил к концу. Скоро наступит утро. Белая ночь казалась слишком странной и приятной, чтобы быть вечной. Люда шла рядом с Ваней, тот что-то говорил ей, но Люда плохо слушала. Иногда они молчали, и это молчание казалось тем главным, ради чего стоило получить тройку (даже двойку!), выдержать разговор с родителями, повзрослеть. Теперь все по-другому. Ваня шел рядом с ней. Его белая рубашка ярко угадывалась во всем: в замерших статуях, сонных домах, первых непривычно тихих трамваях... Его пиджак грел ее плечи. Как хорошо! Как хорошо, что Ваня сам подошел к ней и напомнил, что она обещала быть его парой на выпускном. И Люда, немного помолчав, согласилась. Как бы нехотя. А сейчас ей безумно хотелось, чтобы он ее обнял. Крепко, сильно, по-мужски. Жаль, что эта летняя ночь слишком белая и короткая.
И просыпаться не хотелось. Не хотелось - и все тут. Три часа по-полудни. Пасмурно, шумят ветви за окном. Люда хмуро поднялась, выглянула в окно. Дождя еще не было. Крепло предчувствие чего-то страшного, дикого - но грозы, судя по небу, не превиделось. На столе лежала записка от мамы: "Поздравляю с окончанием школы. Хотя и закончила ты ее с тройкой, но все равно молодец. Ты так сладко спала, что будить тебя не стала. Завтрак с обедом тебя ждут. Папа присоединяется к поздравлениям".
Люда поморщилась: зачем мама напомнила о злополучной тройке? Нужно же было ей сейчас? Сразу после выпускного...
На котором был Ваня. (Он не был, он есть - сейчас с ней, неотделимой частичкой внутри). Люда улыбнулась. Перед прощанием он ее поцеловал. Несмело, неумело, но крепко обняв. И Люда, сама не ожидая от себя такого, полностью растворилась в его объятиях, без остатка, страстно...
Теперь, утром, так холодно, неуютно. Люда поежилась. Подошла к столу, легонько прикоснулась к полотенцу, лежащему поверх кастрюли. Есть не хотелось. Неприятные ощущения, отдававшиеся тяжестью в желудки, не проходили. Что же это? Она оглядела комнату. Большая комната, с перегородкой для людиной полукомнаты, где она с детства строила свой собственный мир, в котором не было неправды и боли. Куклы охотно верили в это, люди - нет. Она сама, недавно врала маме, что едет с Олей заниматься к заливу. Недоговорила правду, когда ее спрашивали родители, как она умудрилась получить тройку у Аркадия Ивановича? Так как Люда стыдливо молчала, они предположили, что их дочке не повезло с билетом, она боролась за четверку, но не получилось. Люда, покраснев, кивнула. Родители отнесли дочкин стыд к неожиданной тройке. Немного пожурили ее, что не доучила напоследок, и поздравили с окончанием экзаменов. Подарок обещали пойти выбирать в понедельник - сейчас оба на дежурстве: мама в больнице, отец на заводе. Хорошо, что их сейчас нет: сейчас Люде не хотелось ни с кем говорить, день сегодня весь ее (и Ванин, конечно), а подарок... Подарка она не достойна.
Жгучее ощущение не проходило. Люда снова подошла к окну. Все как обычно: двор-колодец, детская площадка без детей (немного необычно!), далекий кусочек неба... Что же происходит?
Она оглядела комнату. Письменный стол, являющийся также и обеденным, несколько скрипящих стульев с витыми спинками, краснобокий буфет. На окнах яркие белые шторки до половины окна, рядом огромный шкаф, сбоку родительская кровать...
- А ведь она тоже может в скором времени стать мамой!
Люда дернулась, что обожглась. Нет, рано ей еще. Поначалу в институт. Медицинский, на детского врача. Только потом уже...
А Ваня постарается поступить в университет. На технический. Но сложно это, тяжело. Вчера он, близкий в сумраке ночи, рассказывал:
- Знаешь, Люда, думал пойти в лётную школу... Но зрения не хватило. Хотел уйти плавать, но родители уговорили еще поучиться. Попробую поступить в университет, если силенок хватит. А нет, так в армию. Тогда уже точно плавать...
- А как же я? - у Люды тогда заблестело в глазах.
- А ты будешь меня ждать, буду тебе каждую неделю писать... Дождешься? Правда?
- Правда, - негромко и после паузы, но уже блестело по-другому. Счастливо...
Люда подошла к окну. Ваня, наверное, еще спит. Обещал зайти за ней, когда проснется. Звонок молчал. В коридоре их большой коммунальной квартиры было на удивление тихо. И это в воскресенье? Что же случилось? Девочка со страхом открыла настежь окно, ожидая чего-то страшного. Порыв ветра стукнул форточкой, успокоился. Тяжесть в желудке переросла в боль. Через некоторое время Люда слышала только одно слово: "Война".
Изнутри все оборвалось. Война. Страшное, страшное, страшное... Детство, детство, почему же ты убегаешь?! Не остановишься, не погладишь по головке. Война. Война. Затвердить, чтобы стать твердой. Война.
Но во дворе спокойно шумели листвой клены, а небо было безоблачным.
"Что же я сижу, надо бежать - искать Ваню! Он смелый, он скажет, что делать... " Люда уже одевала любимое заношенное платьице. Сандалики брякнули металлическими застежками - Люда вздрогнула. Страшное - война. Но стало немного спокойнее. Скоро она увидит Ваню.
Люда бежала дворами. Людей сидящих на скамейках или гуляющих с детьми совсем не было. Лица прохожих были суровы, многие были заметно растеряны. Одно слово нависало, парило, падало ужасом - война. Со всех сторон, из голоса в голос оно перекочевывало, разлетаясь осколками разных интонаций и нот, но один, один рефрен ухал из раза в раз - война. Выговорить его, выплеснуть, чтобы позабыть, не поверить, проснуться - война. Голоса нарастали, замолкали, многие беспомощно гасли - война. Редкие малыши на улицах молчали...
Люда знала Ванин дом, но не знала подъезда. Они никогда не приходили во двор (они и гуляли-то вместе считанное число раз, а целовались однажды - боже, как это было давно...). Девочка неуверенно подошла к дому. Огляделась. Около нее скучала мамаша, ребенок спал в коляске. Больше никого не было. Люда подошла.
- Здравствуйте, не подскажете...
- Чего тебе? - та повернулась к девочке, недоверчиво оглядела ее.
- Здравствуйте, не подскажете, где здесь живет Ваня? Ваня Криленко. Он живет в этом доме.
- Ваня... Ванька.... Нет, не знаю. Да я сама не из этих. Из другого двора. Там шумно сегодня , все бегают. Вот мы здесь и спим. А ты значит за мальчиками бегаешь? Еще из-за парты не выскочила, а уже Ванек по дворам ищешь?
Люде стало больно и одиноко. Ее Ваню так назвать! Из-за чего? Да какое она имеет право?! Но вслух тихо сказала:
- Я вчера школу закончила...
- И сколько троек? - женщина громко сплюнула в сторону.
- Одна, - голос Люды становился все тише.
- Троешница, - голос женщины камнем поднимался над Людой.
- Всего одна... - девочка готова была расплакаться.
- Все равно троешница, - и уже тише: - А ты не знаешь, чего все бегают вокруг, суетятся?
- Война началась... - Люда уже жалела, что подошла к этой мамаше.
- И ты туда же... Какая война? Откуда. Кто на нас напасть может?
- Не знаю.
- Вот и я не знаю. Все твердят одно. Придумали. А тут верь им...
Люда увидела Ванину маму, выходящей из крайнего подъезда, метнулась к ней, радуясь ей как родной.
- Софья Николаевна, здравствуйте. Вы не знаете, Ваня дома?
- Здравствуй, дочка, - теплый взгляд грел замерзшую девочку. Красивое немолодое лицо, строгий побородок, аккуратно собранные сзади волосы. - Нет, убежал куда-то, как услышал эту страшную новость. Какой ужас! Что же будет? - женщина внимательно посмотрела на девочку. Без слов все поняла.
- А мы сегодня днем хотели встретиться... - Люда смотрела чуть в сторону, слезы набегали.
- Убежал. Как объявили, так и убежал. Сегодня все не свои, не расстраивайся. Скоро вернется - это же мальчишки. Дай им только залезть в гущу событий. Эта война, конечно, недразумение и ненадолго... - Софья Николаевна неуверенно провела рукой по волосам, затем приобняла девочку за плечи. - Пойдем, лучше сходим со мной за хлебом, а потом вместе можем подождать дома Ваню... - и она потрепала Люду по голове.
- Нет, спасибо. Я позже зайду, - Люда испугалась, что Ваня ищет ее дома, а ее там нет. И ей было неприятно такое пристальное внимание почти чужой женщины, хотя и ваниной мамы. Она спешно ее поблагодарила и побежала домой.
День нарастал. Он готовился к событиям: кощунственным, страшным. Повсюду шумел ветер (или это голоса трепали листву?), сквозило. Люда приостановилась около старого вяза. Тучный, потрепанный, жалкий. Склонив крону к земле, он был безоружен; всем своим видом показывал, что готов принять любую участь, заготовленную ему людьми, вдруг возомнившими себя всесмелыми, всесильными, вечными... Он долго стороною смотрел с улыбкой, задумчиво поводил ветвями при печали (листья негромко шуршали) и стонал ночью. Иногда его шепот был слышен. Тогда он, слишком старый, чтобы быть оптимистом, жаловался. Но сегодня он хотел обнять эту девочку, потерявшуюся в гуще грядущих событий, прижать ее, успокоить. Он, много повидавший, знал, к скольким горестям ей придется прикоснуться своими нежными, еще детскими, руками, так сильно желавшими почувствовать себя взрослыми...
Люда вернулась домой. Замерла перед родной потрепанной дверью, пытаясь отдышаться. За дверью - тишина. Она очень надеялась, что мама дома. Не зря же она бежала последние пятнадцать минут через улицы и знакомые до боли полуопустевшие дворы?! Город менялся на глазах, становился строгим и казался тоньше и длиннее.
Ей так хотелось повидать маму перед отъездом. На фронт. Надолго, возможно навсегда...
Первым ушел отец. Мрачно, быстро попрощался, поцеловал дочь, шепнув ей на ухо, чтобы она берегла мать. Не обернушись закрыл дверь. Он, бывший военный, знал, что такое война.
Следующим ушел Ваня. Его обучение войне в бывшем здании школы быстро закончилось. Страшное обучение. Обучение убивать, чтобы жить.
Вначале его "ополченческий" полк (так они его называл Ваня) перевели в пригород, где они еще несколько дней дожидались каких-то пушек. Люда каждое утро проходила полгорода (непривычного, уже не родного), чтобы повидать Ваню. Она подходила к ограде, ждала. Скоро приходил Ваня, и они долго стояли, держа друг друга за руки сквозь холодные прутья. Молчали. О чем им было говорить? Они в свои семнадцать лет уже все заранее знали...
Сегодня вечером уходила сама Люда.
Теперь девочка открыла входную дверь. За дверью стояла мама. Едва заметно плакала.
Трещали цикады, шумела трава... Ничего, совершенно ничего не предвещало грозы. Не верилось, что в это мирное, тихое пространство может войти что-то громкое, пугающее, страшное. Или смерть. Люда уже ее не боялась: она была под бомбежками. Теперь их отряд шел лесом на очередное задание. До утра должно быть спокойно. Поэтому Люда расслабилась. Теперь она могла писать письма Ване. От него она до этого времени получила всего одну весточку: "Милая Люда, вот мы уже подходим к фронту. Вдалеке слышны выстрелы, будоражит. Холодно. Завтра или послезавтра первый бой. Думаю о тебе. Очень надеюсь, что скоро мы увидимся. Как ты живешь? Ни в коем случае не уезжай в эвакуацию - потом не найдемся. Ведь война скоро закончится. Она не может продолжаться долго. Больше писать не могу (пишу письмо уже третий день, времени совсем нет). Целую. Твой Ваня."
Люда писала, но он больше не отвечал.
Стараясь ни о чем не думать, она старательно выводила в памяти письмо (главное, в темноте не запнуться о корягу!) и представляла его лицо, улыбку, его светящуюся белую рубашку в полусумраке летней безмятежной ночи.
"Милый Ваня, скучаю по тебе. Думаю о тебе каждую свободную минуту. Но последнее время их все меньше (нет, зачекнуть последнее). Вспоминаю нашу последнюю прогулку, наш выпускной. Как же хорошо, что ты подошел ко мне и снова предложил быть твоей парой! Я, глупая, рассердилась на тебя за ту глупую тройку. Боже, какая мелочь, эта несчастная тройка, этот несчастный аттестат по сравнению с тем, что происходит вокруг нас, внутри нас!!! По сравнению с чувствами. Я жалею, что не решилась подойти к тебе раньше..."
Или: "Милый Ваня, как важна для меня твоя улыбка. Только ее я вспоминаю во время бомбежек, во время... (нет, бой вспоминать не хочется, зачеркнуть). Только ее я вспоминаю перед сном или сидя в окопах. В ожидании чего-то непоправимого, несолнечного. Но оно, к счастью, не случается."
"Ваня, Ванечка, Иван... Как тяжело видеть эти несчастные лица раненых, их страдания и жажду жизни, когда некоторым осталось всего несколько минут. Только воспоминания о тебе помогают мне перенести все это. Каждый раз, когда бывает тяжко, особенно тяжко, я представляю, что выношу с поля именно тебя, живого и невредимого, но чуть приболевшего... Тогда я всех их, раненых, зову Ванечками: потерпи милый, Ванечка, скоро приползем к своим... Они не обижаются, многим даже нравится. Просят так их почаще называть. Самое сложное заставить себя вернуться обратно - боюсь, дрожу. Но представляю, что там лежишь ты и ждешь помощи. Ползу. И до слез молюсь, что тебя там не найду. "
И в конце припиской:
"Видишь, я тебя называю Ванечкой. И стала легковерной. но это пройдет, лишь бы ты вернулся. "
#28
GREEN
- Главный администратор
-
- Группа: Главные администраторы
- Сообщений: 18 243
- Регистрация: 02 августа 07
Отправлено 02 марта 2012 - 00:33
Приём в номинацию прекращён.
Не прошли в финальную часть конкурса 2 (два) рассказа:
1. № 2 - Шёл гражданин.
2. № 6 - Where the Streets Have No Names
Остальные 24 рассказа прошли в финал на суд жюри номинации.
Жюри может приступить к своей работе.
Прошу прислать шорт-листы до 15 марта.
Не прошли в финальную часть конкурса 2 (два) рассказа:
1. № 2 - Шёл гражданин.
2. № 6 - Where the Streets Have No Names
Остальные 24 рассказа прошли в финал на суд жюри номинации.
Жюри может приступить к своей работе.
Прошу прислать шорт-листы до 15 марта.
#29
GREEN
- Главный администратор
-
- Группа: Главные администраторы
- Сообщений: 18 243
- Регистрация: 02 августа 07
Отправлено 23 марта 2012 - 16:32
Объявляется состав жюри в номинации "Редакторский портфель" конкурса
"Триумф короткого сюжета", серии международных литературных
конкурсов "Большой финал" / 2011 - 2012 /.
1. Александр Пономарёв / г. Липецк, Россия / - председатель жюри номинации. Писатель, драматург, член Союза писателей России, Межрегионального Союза писателей Украины, Конгресса литераторов Украины. В 1994 году окончил филологический факультет Липецкого Государственного педагогического института. Писать начал в 2006 году. Лауреат национального литературного конкурса «Золотое Перо Руси – 2009». Лауреат Международной серии литературных конкурсов «Большой финал» /2011/. Писательские пристрастия – о том, что довелось увидеть своими глазами. В основном о перипетиях человеческих судеб на фоне вооружённого конфликта на Северном Кавказе. Подполковник милиции в отставке, пенсионер, член Общественного Совета УВД по Липецкой области. Проживает в Липецке, где и родился в 1969 году.
2. Дмитрий Виноградов /г. Узда, Минской области, Беларусь/ - поэт, прозаик, публицист. Член Союза писателей Беларуси, серебряный лауреат международного литературного конкурса "Золотое перо Руси - 2010", лауреат международного литературного конкурса "Мир без войны и насилия - 2010", призёр международного литературного конкурса "Десятая планета " серии «Большой финал» /2011/ , лидер третьего тура в четырёх номинациях международного литературного конкурса "Пламенеющая лилия - 2011", финалист международного литературного конкурса "Литературная Вена - 2011", лауреат литературного конкурса имени классика белорусской литературы П. Труса в 2011 году. Автор 14 книг, в том числе 8 детских книг. Дмитрий Леонидович родился в 1943 году.
3. Дмитрий Воронин /Калининградская область, Россия/. Член Союза писателей России с 2003 г. Лауреат международного конкурса «Согласование времен» /2009/ и международного фестиваля «Славянские традиции» /2010 – Украина/, лауреат литературной премии им. Юрия Каплана /Украина/ и национального конкурса «Золотое перо Руси» /2011/, лауреат международных конкурсов «Гоголь-фэнтези» /Украина/ и «Большой финал» /2011/. Автор трех сборников рассказов. В 1984 году окончании геофака Калининградского госуниверситета. Дмитрий Павлович родился в 1961 году в Клайпеде, проживает в Калининградской области.
4. Екатерина Кольцова-Царёва / Новгородская область/. Победитель международного литературного конкурса в рамках международного фестиваля культуры «Таллин – культурная столица Европы-2011». Лауреат Всероссийского конкурса «Педагогические инновации-2009» – награждена дипломом I степени за поэтический сборник «Клосенсы». Лауреат Всероссийского конкурса «Педагогические инновации-2011» – диплом I степени за сборник стихов и прозы «Я знаю: не сброшен звонницей на землю последний звук...» Номинант журнала «Юность» на участие во Всероссийском литературном конкурсе на премию им. Соколова-Микитова /2009/. Участник международного проекта «Мемориал. «Войной расстрелянные строки» и многих Всероссийских и Международных поэтических и драматургических конкурсов. Публиковалась в сборниках: «Родники. Стихи поэтов Мошенского края» /2007/, "Таланты педагогов Новгородчины" /2010/, "Aнтология русской народной поэзии XXI века" /2011/; в бумажных журналах и альманахах: «Юность», «Невский альманах», «Новый енисейский литератор» и сетевых «Лексикон» /США г. Чикаго/, «ВеликороссЪ». По профессии учитель русского языка и литературы. Сейчас на пенсии. В 2010-2011 учебном году подготовила шесть финалистов Всероссийских и Международных детских литературных конкурсов.
5. Влад Галущенко /рп. Елань, Волгоградской обл. Россия/. Лауреат Международного фонда Великий Странник Молодым – 1 место в конкурсе /2011/. Лауреат Международного литературного конкурса «Большой финал 2011». Пишет более 30 лет. Увлекается социальной психологией, журналистикой. Участвовал во множестве сетевых конкурсов на различных сайтах. Постоянно пишет обзоры в самосудных конкурсах, где голосование идет в основном «от противного». Борется с «кумовством» на конкурсах, с троллизмом, особенно судейским. В писательстве ценит сочинительство, искристые диалоги, легкое перо, разумный реализм, не нравятся «песни акынов», морализаторство, пошлость, политиканство, наставничество и напористое графоманство. В человеке ценит честность и доброту. Владу 60 лет.
Сколь бы ваш текст не был гениален – всегда найдется тысяча читателей, которые сочтут его бездарным. Как бы ваш текст не был бездарен, всегда найдется тысяча читателей, которые сочтут его гениальным. И вообще – каков бы ни был ваш текст – найдутся миллионы читателей, которых он не оставит равнодушными…
Мое напутствие тем, кто не вышел в финал. Не стоит отчаиваться, что первый блин пошел комом. И опускать руки тоже не стоит. Каждый человек по-своему талантлив, но не каждый этот талант в себе развивает. Не отчаивайтесь. Взгляните на свои произведения и попробуйте понять, а что же не устроило нас, членов жюри? Если вы это поймете сами, в следующий раз вы напишете так, как надо.
"Триумф короткого сюжета", серии международных литературных
конкурсов "Большой финал" / 2011 - 2012 /.
1. Александр Пономарёв / г. Липецк, Россия / - председатель жюри номинации. Писатель, драматург, член Союза писателей России, Межрегионального Союза писателей Украины, Конгресса литераторов Украины. В 1994 году окончил филологический факультет Липецкого Государственного педагогического института. Писать начал в 2006 году. Лауреат национального литературного конкурса «Золотое Перо Руси – 2009». Лауреат Международной серии литературных конкурсов «Большой финал» /2011/. Писательские пристрастия – о том, что довелось увидеть своими глазами. В основном о перипетиях человеческих судеб на фоне вооружённого конфликта на Северном Кавказе. Подполковник милиции в отставке, пенсионер, член Общественного Совета УВД по Липецкой области. Проживает в Липецке, где и родился в 1969 году.
2. Дмитрий Виноградов /г. Узда, Минской области, Беларусь/ - поэт, прозаик, публицист. Член Союза писателей Беларуси, серебряный лауреат международного литературного конкурса "Золотое перо Руси - 2010", лауреат международного литературного конкурса "Мир без войны и насилия - 2010", призёр международного литературного конкурса "Десятая планета " серии «Большой финал» /2011/ , лидер третьего тура в четырёх номинациях международного литературного конкурса "Пламенеющая лилия - 2011", финалист международного литературного конкурса "Литературная Вена - 2011", лауреат литературного конкурса имени классика белорусской литературы П. Труса в 2011 году. Автор 14 книг, в том числе 8 детских книг. Дмитрий Леонидович родился в 1943 году.
3. Дмитрий Воронин /Калининградская область, Россия/. Член Союза писателей России с 2003 г. Лауреат международного конкурса «Согласование времен» /2009/ и международного фестиваля «Славянские традиции» /2010 – Украина/, лауреат литературной премии им. Юрия Каплана /Украина/ и национального конкурса «Золотое перо Руси» /2011/, лауреат международных конкурсов «Гоголь-фэнтези» /Украина/ и «Большой финал» /2011/. Автор трех сборников рассказов. В 1984 году окончании геофака Калининградского госуниверситета. Дмитрий Павлович родился в 1961 году в Клайпеде, проживает в Калининградской области.
4. Екатерина Кольцова-Царёва / Новгородская область/. Победитель международного литературного конкурса в рамках международного фестиваля культуры «Таллин – культурная столица Европы-2011». Лауреат Всероссийского конкурса «Педагогические инновации-2009» – награждена дипломом I степени за поэтический сборник «Клосенсы». Лауреат Всероссийского конкурса «Педагогические инновации-2011» – диплом I степени за сборник стихов и прозы «Я знаю: не сброшен звонницей на землю последний звук...» Номинант журнала «Юность» на участие во Всероссийском литературном конкурсе на премию им. Соколова-Микитова /2009/. Участник международного проекта «Мемориал. «Войной расстрелянные строки» и многих Всероссийских и Международных поэтических и драматургических конкурсов. Публиковалась в сборниках: «Родники. Стихи поэтов Мошенского края» /2007/, "Таланты педагогов Новгородчины" /2010/, "Aнтология русской народной поэзии XXI века" /2011/; в бумажных журналах и альманахах: «Юность», «Невский альманах», «Новый енисейский литератор» и сетевых «Лексикон» /США г. Чикаго/, «ВеликороссЪ». По профессии учитель русского языка и литературы. Сейчас на пенсии. В 2010-2011 учебном году подготовила шесть финалистов Всероссийских и Международных детских литературных конкурсов.
5. Влад Галущенко /рп. Елань, Волгоградской обл. Россия/. Лауреат Международного фонда Великий Странник Молодым – 1 место в конкурсе /2011/. Лауреат Международного литературного конкурса «Большой финал 2011». Пишет более 30 лет. Увлекается социальной психологией, журналистикой. Участвовал во множестве сетевых конкурсов на различных сайтах. Постоянно пишет обзоры в самосудных конкурсах, где голосование идет в основном «от противного». Борется с «кумовством» на конкурсах, с троллизмом, особенно судейским. В писательстве ценит сочинительство, искристые диалоги, легкое перо, разумный реализм, не нравятся «песни акынов», морализаторство, пошлость, политиканство, наставничество и напористое графоманство. В человеке ценит честность и доброту. Владу 60 лет.
Сколь бы ваш текст не был гениален – всегда найдется тысяча читателей, которые сочтут его бездарным. Как бы ваш текст не был бездарен, всегда найдется тысяча читателей, которые сочтут его гениальным. И вообще – каков бы ни был ваш текст – найдутся миллионы читателей, которых он не оставит равнодушными…
Найдено на просторах Интернета…
Мое напутствие тем, кто не вышел в финал. Не стоит отчаиваться, что первый блин пошел комом. И опускать руки тоже не стоит. Каждый человек по-своему талантлив, но не каждый этот талант в себе развивает. Не отчаивайтесь. Взгляните на свои произведения и попробуйте понять, а что же не устроило нас, членов жюри? Если вы это поймете сами, в следующий раз вы напишете так, как надо.
С уважением ко всем участникам конкурса Любовь Рябикина.
#30
GREEN
- Главный администратор
-
- Группа: Главные администраторы
- Сообщений: 18 243
- Регистрация: 02 августа 07
Отправлено 23 марта 2012 - 19:29
Подведение результатов конкурса малой прозы - «Триумф короткого сюжета»,
серии литературных конкурсов «Большой финал» /2011 - 2012/ - определение
победителей в номинации «Редакторский портфель» - оптимистический рассказ.
Оценки и комментарии жюри:
1. Александр Пономарёв / г. Липецк, Россия / - председатель жюри.
+№. 4 – 1 место – 9 баллов - "Миниатюры о природе"
Подкупило то, что автор с любовью рассказывает о красотах своего края в разное время года. Профессионально написанное произведение. Очень хороший язык.
+№ 12 - 2 место – 7 баллов - "Стреляный воробей"
Читается очень легко и после прочтения на душе стало светлее, говорит о том, что у автора и его произведений очень позитивная энергетика.
+№ 17 - 3 место – 5 баллов - "Тот мальчик"
Произведение разворачивается в непростое время для его героев. Назвал бы его очень нужным, трогающим струны души читателя.
+№ 24 - 4 место – 3 балла - "Посыльный"
Полностью соответствует теме номинации. Неплохой темпоритм. Тема раскрыта полностью.
+№. 9 - 5 место – 2 балла - "Петух"
Автор подсмотрел и очень тонко рассказывает нам о нравах, чаяниях и бедах русской деревни.
+№ 22 - 6 место – 1 балл - " Однажды вечером"
Достаточно сильное произведение, написано профессионально и с хорошим литературным вкусом.
2. Дмитрий Виноградов /г. Узда, Минской области, Беларусь/
+№ 8 – 1 место: 9 баллов - «Самый волшебный цветок».
Лидер чёткий, где комментарии не нужны.
+№ 17 – 2 место: 7 баллов - «Тот мальчик».
Главный герой за кадром, но именно он ярко определил сюжет
+№ 14 – 3 место: 5 баллов + 1 = 6 баллов - «Назови меня мамой» (плюс 1 балл корр.)
Некоторые шероховатости не дали занять произведению более высокое место.
+№ 12 – 4 место:3 балла - «Стреляный воробей».
Мужество маленького героя заслуживает большого уважения, но недоработка текста определила место произведения.
+№ 11 – 5 место: 2 балла + 1 = 3 балла - «Август красного петуха» (плюс 1 балл корр.)
Это прекрасно, когда человек начинает понимать смысл жизни, и, прежде всего, понимать самого себя. Но образ героини недостаточно чёткий.
+№ 21 – 6 место: 1 балл - «Кабы не было зимы».
Сюжет занимательный, и достаточно правдивый, но недоработан.
К номинантам!
Любой конкурс – это не очередь за получением чего–то гарантированного, а, прежде всего, соревнование талантов. Но главное содержание таланта – это трудолюбие. К сожалению, именно недостаточное трудолюбие не позволило из алмазов ваших произведений получить бриллианты если не шедевров, то достаточно крепких произведений. Учитывая международный уровень конкурса, пришлось довольно тщательно и жёстко, притом неоднократно, сортировать и раскладывать по полочкам Ваши тексты. Получилось то, что получилось. Понимаю, что своё произведение (сам такой) кажется всегда лучше других. Но, как профессиональный писатель, прошедший горнило порядка двух десятков конкурсов, автор 14 книг сегодня я с чистой совестью представляю данный шорт – лист. И тем, кто не попал в заветную шестёрку, и победителям номинации желаю высокого горения на писательской ниве. А данный конкурс пусть будет только вехой, хотя и весьма значительной, на вашем писательском пути.
3. Дмитрий Воронин /Калининградская область, Россия/.
+№ 16 – 1 место - 9 + 1 = 10 баллов – Голос (плюс 1 балл коррекции)
Грамотно. Необычно. Увлекательно. С развязкой, соответствующей номинации.
Рассказ держит читателя до конца. Спасибо.
+№ 17 – 2 место: 7 баллов – 1 = 6 баллов - Тот мальчик (минус 1 балл коррекции)
+№ 20 – 3 место: 5 баллов – 1 = 4 балла - Зигзаг неудачи (минус 1 балл коррекции)
+№. 9 – 4 место: 3 балла - Петух
+№ 14 – 5 место: 2 балла - Назови меня мамой
+№ 24 – 6 место: 1 балл - Посыльный
4. Екатерина Кольцова-Царёва / Новгородская область/.
+№ 24 - 1 место: 9 баллов – Посыльный.
+№ 12 – 2 место: 7 + 1 = 8 баллов – Стреляный воробей. (+ 1 балл корр.)
+№ 25 – 3 место: 5 + 1 = 6 баллов - Подарок. (+ 1 балл корр.)
+№ 17 - 4 место: 3 балла – Тот мальчик.
+№ 20 - 5 место: 2 + 1 = 3 балла – Зигзаг неудачи. (+ 1 балл корр.)
+№ 11 - 6 место: 1 балл – Август красного петуха.
№ 24 «Посыльный»
Новелла «Посыльный», по моему мнению, жемчужина этой номинации. Лёгкость, изящество, непринуждённость языка рассказчика – это прежде всего немалый труд самого автора над каждым словом, каждой фразой, каждым предложением…
№12 «Стреляный воробей»
Отметила прежде всего авторский стиль, хороший слог и интригующее начало. На протяжении всего повествования автору удалось сохранить щемящее чувство ответственности отца за настоящее и будущее сынишки.
№ 25 «Подарок»
Очень светлое и тёплое произведение о ценностях семейной жизни. Как-то по-особенному и надолго согревает душу
№ 17 «Тот мальчик»
Замечательно, что у человека помимо небесных есть и земные Ангелы-хранители. Жаль, что порой замечаешь их только в трагические моменты своей жизни.
№ 20 - «Зигзаг неудачи».
«Я просто больше не хочу быть неудачником! Вот и всё»… И не будет, раз смог достойно выдержать столько испытаний.
№ 11 - «Август красного петуха»
«Страх и есть настоящий красный петух - жизни губитель!» - Обращает на себя внимание образ рассказчицы. Её речь близка к народной, не утратила связи с фольклорными традициями. Да это и не случайно. Ведь форма произведения - талантливо оформленный сказ.
5. Влад Галущенко /рп. Елань, Волгоградской обл. Россия
+№ 25 – 1 место – 9+2= 11 баллов - Подарок (плюс 2 балла коррекции)
+№. 9. – 2 место – 7+1= 8 баллов - Петух (плюс 1 балл коррекции)
+№ 24 – 3 место – 5 баллов - Посыльный
+№ 22 – 4 место – 3 балла - Однажды вечером
+№ 26 – 5 место - 2 балла - Поверх осколков
+№ 11 – 6 место – 1 балл - Август красного петуха
Краткие комментарии финалистов
№ 25 - Подарок
Все мы родом из детства. Не у всех оно богатое и радостное. Главное не в этом. Главное, что оно было, и что ты из него вынес.
С тем и идти тебе дальше по жизни.
№ 9 - Петух
Рассказ, конечно, не о петухе, что нежданно загнулся. И не о попытке сманить чужого петуха на радость своим курам. И не о ссоре за угнанного в неволю соседского красавца, обреченного топтать чужой гарем. И не о водворении петуха в родные пенаты. И не о подаренных яйцах для несушки. И не о курах вообще.
№ 24 - Посыльный
Нельзя тревожить прах человека. Нельзя ворошить прошлое. Оно – не прошло. Прошлое – всегда с нами. Вот до будущего – надо еще дойти.
№ 22 - Однажды вечером
Ненавязчивая история о понимании семейного счастья. И о женском коварстве. И о безвольных мужиках. И о порядочности. И о многом другом, о чем не принято говорить чужим людям.
№ 26 - Поверх осколков
Рассказ-воспоминание о детях военного времени
№ 11 - Август красного петуха
Профессионально написанный рассказ об ошибках молодости.
___________________________________________________________________________________________________________
№.. 1 – ( 0 ) ………….. = 0 – Александр Мецгер, 1956 /Краснодарский край, Россия /
№.. 2 – Не прошёл в финал – Станислав, 1966 / г. Пермь, Россия /
№.. 3 – ( 0 ) ………….. = 0 – Лина Богданова, 1961 / г. Гродно, Беларусь /
№.. 4 – ( 9 ) ………….. = 9 – Михаил Третьяков, 1982 / г. Белгород, Россия /
№.. 5 – ( 0 ) ………….. = 0 – Татьяна Сенчищева, 1967 / г. Ростов-на-Дону, Россия /
№.. 6 – Не прошёл в финал – Игорь, 1973 / г. Воронеж, Россия /
№.. 7 – ( 0 ) ………….. = 0 – Сергей Угренинов, 1959 / г. Костанай, Казахстан /
№.. 8 – ( 9 ) ………….. = 9 – Геннадий Авласенко, 1955 / г. Червень, Минской, Беларусь /
№.. 9 – ( 2+3+8 ) …..... = 13 – Юджин Гебер, 1953 / г. Тула, Россия /
№ 10 – ( 0 ) ……….….. = 0 – Виктор Родин / г. Гилдфорд, Великобритания /
№ 11 – ( 3+1+1 ) …….. = 5 – Ирина Лежава, 1955 / г. Москва, Россия /
№ 12 – ( 7+3+8 ) …….. = 18 – Дмитрий Ахметшин, 1987 / г. Самара, Россия /
№ 13 – ( 0 ) ……….….. = 0 – Ольга Кравчук, 1986 / г. Симферополь, АР Крым, Украина /
№ 14 – ( 6+2 ) ………... = 8 – Дарья Сикорская, 1991 /г. Искитим, Нижегородской, Россия/
№ 15 – ( 0 )…………... = 0 – Евгений Ткаченко, 1947 / г. Санкт-Петербург, Россия /
№ 16 – ( 10 ) .……….... = 10 – Владимир Заричнюк, 1988 / г. Днепропетровск, Украина /
№ 17 – ( 5+7+6+3 ) ….. = 21 – Александр Паршин, 1957 / г. Орск, Оренбургская обл., Россия /
№ 18 – ( 0 ) …………... = 0 - Вениамин Бычковский, 1953 / Брестская обл., Ивацевичский р-н, д.Бобровичи, Беларусь /
№ 19 – ( 0 ) …………... = 0 – Надежда Сергеева, 1957 / г. Нижний Тагил, Россия /
№ 20 – ( 4+3 ) ………... = 7 – Елена Крыжановская, 1977 / г. Киев, Украина /
№ 21 – ( 1 ) …………... = 1 – Ирина Бурцева, 1986 / г. Луганск, Украина /
№ 22 – ( 1+3 ) ............... = 4 – Светлана Полушкина, 1956 / г. Арзамас Нижегородской обл., Россия /
№ 23 – ( 0 ) …………... = 0 – Евгения Яворская, 1989 / г. Днепродзержинск, Украина /
№ 24 – ( 3+1+9+5 ) ….. = 18 – Андрей Растворцев, 1958 / г.Чебоксары, Россия /
№ 25 – ( 6+11 ) ……..... = 17 - Олег Куимов, 1967 / Московская обл., Ленинский р-н, д. Мильково, Россия /
№ 26 – ( 2 ) ………….... = 2 - Алексей Востров, 1981 / г. Санкт-Петербург, Россия /
Произведения прошедшие в финальную часть попадают в лонг-лист /длинный список/ номинации конкурса.
Произведения получившие баллы от жюри попадают в шорт-лист /короткий список/ номинации конкурса.
__________________________________________________________________
Победителями конкурса малой прозы «Триумф короткого сюжета», серии литературных
конкурсов"Большой финал" /2011 - 2012/, в номинации «Редакторский портфель», стали:
СЕРЕБРЯНЫЙ ЛАУРЕАТ
№ 17 – 21 балл - Александр Паршин, 1957 / г. Орск, Оренбургская обл., Россия / - «Тот мальчик»
ЛАУРЕАТ
№ 12 – 18 баллов - Дмитрий Ахметшин, 1987 / г. Самара, Россия / - «Стреляный воробей»
№ 24 – 18 баллов - Андрей Растворцев, 1958 / г.Чебоксары, Россия / - «Посыльный»
ПРИЗЁРЫ:
№ 25 – 17 баллов - Олег Куимов, 1967 / Московская обл., Ленинский р-н, д. Мильково, Россия / - «Подарок»
№. 9 – 13 баллов - Юджин Гебер, 1953 / г. Тула, Россия / - «Петух»
№ 16 – 10 баллов - Владимир Заричнюк, 1988 / г. Днепропетровск, Украина / - «Голос»
Сердечно поздравляю всех дипломантов конкурса малой прозы
- «Триумф короткого сюжета», серии литературных конкурсов
«Большой финал» /2011 - 2012/, в номинации «Редакторский портфель»
Победители - призёры и лауреаты, награждаются дипломами.
По заявке дипломанта ему отрывают именной авторский форум в
читальном зале проекта. Кроме этого, они могут бесплатно принять
участие, без гонорара, в издательских проектах /тираж от 5000 экз/
в случае приглашения - в сборники «Ковдории» определённой
тематики или для издания в печатных журналах и альманахах
/в объёме их тиража/, участвующих в проведении конкурсов
на Литературном форуме «Ковдория».
Желаем всем дальнейших творческих успехов!
Тема открыта для комментариев и пожеланий
серии литературных конкурсов «Большой финал» /2011 - 2012/ - определение
победителей в номинации «Редакторский портфель» - оптимистический рассказ.
Оценки и комментарии жюри:
1. Александр Пономарёв / г. Липецк, Россия / - председатель жюри.
+№. 4 – 1 место – 9 баллов - "Миниатюры о природе"
Подкупило то, что автор с любовью рассказывает о красотах своего края в разное время года. Профессионально написанное произведение. Очень хороший язык.
+№ 12 - 2 место – 7 баллов - "Стреляный воробей"
Читается очень легко и после прочтения на душе стало светлее, говорит о том, что у автора и его произведений очень позитивная энергетика.
+№ 17 - 3 место – 5 баллов - "Тот мальчик"
Произведение разворачивается в непростое время для его героев. Назвал бы его очень нужным, трогающим струны души читателя.
+№ 24 - 4 место – 3 балла - "Посыльный"
Полностью соответствует теме номинации. Неплохой темпоритм. Тема раскрыта полностью.
+№. 9 - 5 место – 2 балла - "Петух"
Автор подсмотрел и очень тонко рассказывает нам о нравах, чаяниях и бедах русской деревни.
+№ 22 - 6 место – 1 балл - " Однажды вечером"
Достаточно сильное произведение, написано профессионально и с хорошим литературным вкусом.
2. Дмитрий Виноградов /г. Узда, Минской области, Беларусь/
+№ 8 – 1 место: 9 баллов - «Самый волшебный цветок».
Лидер чёткий, где комментарии не нужны.
+№ 17 – 2 место: 7 баллов - «Тот мальчик».
Главный герой за кадром, но именно он ярко определил сюжет
+№ 14 – 3 место: 5 баллов + 1 = 6 баллов - «Назови меня мамой» (плюс 1 балл корр.)
Некоторые шероховатости не дали занять произведению более высокое место.
+№ 12 – 4 место:3 балла - «Стреляный воробей».
Мужество маленького героя заслуживает большого уважения, но недоработка текста определила место произведения.
+№ 11 – 5 место: 2 балла + 1 = 3 балла - «Август красного петуха» (плюс 1 балл корр.)
Это прекрасно, когда человек начинает понимать смысл жизни, и, прежде всего, понимать самого себя. Но образ героини недостаточно чёткий.
+№ 21 – 6 место: 1 балл - «Кабы не было зимы».
Сюжет занимательный, и достаточно правдивый, но недоработан.
К номинантам!
Любой конкурс – это не очередь за получением чего–то гарантированного, а, прежде всего, соревнование талантов. Но главное содержание таланта – это трудолюбие. К сожалению, именно недостаточное трудолюбие не позволило из алмазов ваших произведений получить бриллианты если не шедевров, то достаточно крепких произведений. Учитывая международный уровень конкурса, пришлось довольно тщательно и жёстко, притом неоднократно, сортировать и раскладывать по полочкам Ваши тексты. Получилось то, что получилось. Понимаю, что своё произведение (сам такой) кажется всегда лучше других. Но, как профессиональный писатель, прошедший горнило порядка двух десятков конкурсов, автор 14 книг сегодня я с чистой совестью представляю данный шорт – лист. И тем, кто не попал в заветную шестёрку, и победителям номинации желаю высокого горения на писательской ниве. А данный конкурс пусть будет только вехой, хотя и весьма значительной, на вашем писательском пути.
С большим уважением к Вам. Дмитрий Виноградов
3. Дмитрий Воронин /Калининградская область, Россия/.
+№ 16 – 1 место - 9 + 1 = 10 баллов – Голос (плюс 1 балл коррекции)
Грамотно. Необычно. Увлекательно. С развязкой, соответствующей номинации.
Рассказ держит читателя до конца. Спасибо.
+№ 17 – 2 место: 7 баллов – 1 = 6 баллов - Тот мальчик (минус 1 балл коррекции)
+№ 20 – 3 место: 5 баллов – 1 = 4 балла - Зигзаг неудачи (минус 1 балл коррекции)
+№. 9 – 4 место: 3 балла - Петух
+№ 14 – 5 место: 2 балла - Назови меня мамой
+№ 24 – 6 место: 1 балл - Посыльный
4. Екатерина Кольцова-Царёва / Новгородская область/.
+№ 24 - 1 место: 9 баллов – Посыльный.
+№ 12 – 2 место: 7 + 1 = 8 баллов – Стреляный воробей. (+ 1 балл корр.)
+№ 25 – 3 место: 5 + 1 = 6 баллов - Подарок. (+ 1 балл корр.)
+№ 17 - 4 место: 3 балла – Тот мальчик.
+№ 20 - 5 место: 2 + 1 = 3 балла – Зигзаг неудачи. (+ 1 балл корр.)
+№ 11 - 6 место: 1 балл – Август красного петуха.
№ 24 «Посыльный»
Новелла «Посыльный», по моему мнению, жемчужина этой номинации. Лёгкость, изящество, непринуждённость языка рассказчика – это прежде всего немалый труд самого автора над каждым словом, каждой фразой, каждым предложением…
№12 «Стреляный воробей»
Отметила прежде всего авторский стиль, хороший слог и интригующее начало. На протяжении всего повествования автору удалось сохранить щемящее чувство ответственности отца за настоящее и будущее сынишки.
№ 25 «Подарок»
Очень светлое и тёплое произведение о ценностях семейной жизни. Как-то по-особенному и надолго согревает душу
№ 17 «Тот мальчик»
Замечательно, что у человека помимо небесных есть и земные Ангелы-хранители. Жаль, что порой замечаешь их только в трагические моменты своей жизни.
№ 20 - «Зигзаг неудачи».
«Я просто больше не хочу быть неудачником! Вот и всё»… И не будет, раз смог достойно выдержать столько испытаний.
№ 11 - «Август красного петуха»
«Страх и есть настоящий красный петух - жизни губитель!» - Обращает на себя внимание образ рассказчицы. Её речь близка к народной, не утратила связи с фольклорными традициями. Да это и не случайно. Ведь форма произведения - талантливо оформленный сказ.
5. Влад Галущенко /рп. Елань, Волгоградской обл. Россия
+№ 25 – 1 место – 9+2= 11 баллов - Подарок (плюс 2 балла коррекции)
+№. 9. – 2 место – 7+1= 8 баллов - Петух (плюс 1 балл коррекции)
+№ 24 – 3 место – 5 баллов - Посыльный
+№ 22 – 4 место – 3 балла - Однажды вечером
+№ 26 – 5 место - 2 балла - Поверх осколков
+№ 11 – 6 место – 1 балл - Август красного петуха
Краткие комментарии финалистов
№ 25 - Подарок
Все мы родом из детства. Не у всех оно богатое и радостное. Главное не в этом. Главное, что оно было, и что ты из него вынес.
С тем и идти тебе дальше по жизни.
№ 9 - Петух
Рассказ, конечно, не о петухе, что нежданно загнулся. И не о попытке сманить чужого петуха на радость своим курам. И не о ссоре за угнанного в неволю соседского красавца, обреченного топтать чужой гарем. И не о водворении петуха в родные пенаты. И не о подаренных яйцах для несушки. И не о курах вообще.
№ 24 - Посыльный
Нельзя тревожить прах человека. Нельзя ворошить прошлое. Оно – не прошло. Прошлое – всегда с нами. Вот до будущего – надо еще дойти.
№ 22 - Однажды вечером
Ненавязчивая история о понимании семейного счастья. И о женском коварстве. И о безвольных мужиках. И о порядочности. И о многом другом, о чем не принято говорить чужим людям.
№ 26 - Поверх осколков
Рассказ-воспоминание о детях военного времени
№ 11 - Август красного петуха
Профессионально написанный рассказ об ошибках молодости.
___________________________________________________________________________________________________________
№.. 1 – ( 0 ) ………….. = 0 – Александр Мецгер, 1956 /Краснодарский край, Россия /
№.. 2 – Не прошёл в финал – Станислав, 1966 / г. Пермь, Россия /
№.. 3 – ( 0 ) ………….. = 0 – Лина Богданова, 1961 / г. Гродно, Беларусь /
№.. 4 – ( 9 ) ………….. = 9 – Михаил Третьяков, 1982 / г. Белгород, Россия /
№.. 5 – ( 0 ) ………….. = 0 – Татьяна Сенчищева, 1967 / г. Ростов-на-Дону, Россия /
№.. 6 – Не прошёл в финал – Игорь, 1973 / г. Воронеж, Россия /
№.. 7 – ( 0 ) ………….. = 0 – Сергей Угренинов, 1959 / г. Костанай, Казахстан /
№.. 8 – ( 9 ) ………….. = 9 – Геннадий Авласенко, 1955 / г. Червень, Минской, Беларусь /
№.. 9 – ( 2+3+8 ) …..... = 13 – Юджин Гебер, 1953 / г. Тула, Россия /
№ 10 – ( 0 ) ……….….. = 0 – Виктор Родин / г. Гилдфорд, Великобритания /
№ 11 – ( 3+1+1 ) …….. = 5 – Ирина Лежава, 1955 / г. Москва, Россия /
№ 12 – ( 7+3+8 ) …….. = 18 – Дмитрий Ахметшин, 1987 / г. Самара, Россия /
№ 13 – ( 0 ) ……….….. = 0 – Ольга Кравчук, 1986 / г. Симферополь, АР Крым, Украина /
№ 14 – ( 6+2 ) ………... = 8 – Дарья Сикорская, 1991 /г. Искитим, Нижегородской, Россия/
№ 15 – ( 0 )…………... = 0 – Евгений Ткаченко, 1947 / г. Санкт-Петербург, Россия /
№ 16 – ( 10 ) .……….... = 10 – Владимир Заричнюк, 1988 / г. Днепропетровск, Украина /
№ 17 – ( 5+7+6+3 ) ….. = 21 – Александр Паршин, 1957 / г. Орск, Оренбургская обл., Россия /
№ 18 – ( 0 ) …………... = 0 - Вениамин Бычковский, 1953 / Брестская обл., Ивацевичский р-н, д.Бобровичи, Беларусь /
№ 19 – ( 0 ) …………... = 0 – Надежда Сергеева, 1957 / г. Нижний Тагил, Россия /
№ 20 – ( 4+3 ) ………... = 7 – Елена Крыжановская, 1977 / г. Киев, Украина /
№ 21 – ( 1 ) …………... = 1 – Ирина Бурцева, 1986 / г. Луганск, Украина /
№ 22 – ( 1+3 ) ............... = 4 – Светлана Полушкина, 1956 / г. Арзамас Нижегородской обл., Россия /
№ 23 – ( 0 ) …………... = 0 – Евгения Яворская, 1989 / г. Днепродзержинск, Украина /
№ 24 – ( 3+1+9+5 ) ….. = 18 – Андрей Растворцев, 1958 / г.Чебоксары, Россия /
№ 25 – ( 6+11 ) ……..... = 17 - Олег Куимов, 1967 / Московская обл., Ленинский р-н, д. Мильково, Россия /
№ 26 – ( 2 ) ………….... = 2 - Алексей Востров, 1981 / г. Санкт-Петербург, Россия /
Произведения прошедшие в финальную часть попадают в лонг-лист /длинный список/ номинации конкурса.
Произведения получившие баллы от жюри попадают в шорт-лист /короткий список/ номинации конкурса.
__________________________________________________________________
Победителями конкурса малой прозы «Триумф короткого сюжета», серии литературных
конкурсов"Большой финал" /2011 - 2012/, в номинации «Редакторский портфель», стали:
СЕРЕБРЯНЫЙ ЛАУРЕАТ
№ 17 – 21 балл - Александр Паршин, 1957 / г. Орск, Оренбургская обл., Россия / - «Тот мальчик»
ЛАУРЕАТ
№ 12 – 18 баллов - Дмитрий Ахметшин, 1987 / г. Самара, Россия / - «Стреляный воробей»
№ 24 – 18 баллов - Андрей Растворцев, 1958 / г.Чебоксары, Россия / - «Посыльный»
ПРИЗЁРЫ:
№ 25 – 17 баллов - Олег Куимов, 1967 / Московская обл., Ленинский р-н, д. Мильково, Россия / - «Подарок»
№. 9 – 13 баллов - Юджин Гебер, 1953 / г. Тула, Россия / - «Петух»
№ 16 – 10 баллов - Владимир Заричнюк, 1988 / г. Днепропетровск, Украина / - «Голос»
Сердечно поздравляю всех дипломантов конкурса малой прозы
- «Триумф короткого сюжета», серии литературных конкурсов
«Большой финал» /2011 - 2012/, в номинации «Редакторский портфель»
Победители - призёры и лауреаты, награждаются дипломами.
По заявке дипломанта ему отрывают именной авторский форум в
читальном зале проекта. Кроме этого, они могут бесплатно принять
участие, без гонорара, в издательских проектах /тираж от 5000 экз/
в случае приглашения - в сборники «Ковдории» определённой
тематики или для издания в печатных журналах и альманахах
/в объёме их тиража/, участвующих в проведении конкурсов
на Литературном форуме «Ковдория».
Желаем всем дальнейших творческих успехов!
Тема открыта для комментариев и пожеланий
